Настёна
Нет, Настёна совсем не походила на барона Мюнхгаузена, который за волосы мог вытащить себя из болота…
После очередной операции, когда её привезли и оставили в дому – она отдала соседке Лидии запасной ключ.
- Может, случится, и понадобится, – как-то уклончиво сказала она, пряча глаза.
Настёна была одна, как перст.
Вот и не заметила, когда поселилась в ней чёрная тоска, как змея, и стала съедать её силы.
- Исчерпала, знать, все свои запасы, – думала Настёна.
Она не выходила совсем, никаких просьб у неё к миру не осталось.
Только бы спать, спать, спать…
И, зарывшись в подушку, уходила в сон, как в небытиё. Силы сон не возвращал, но освобождал от дальнейших желаний…
Свеча затухала медленно.
Лидия вошла осторожно:
- Ты спишь, Настёна?
Ей никто не ответил.
Позднее утро. Лидия открыла шторы:
– Солнце-то какое! Февраль потянул тени, гляди, какой праздник!
Настёна еле приоткрыла тяжёлые веки – её совсем не радовало солнце:
- Закрой шторы. В темноте лучше.
- А чем лучше? День проснулся. Смотри, какой хлопотливый! Я тебе каши принесла, поешь, пока горячая… Тебе силы нужны, чтобы быстрее подняться.
- А я не хочу подниматься…
- Ты это брось… Грех это большой – смерть притягивать…
Люди – странники на земле… Я вот тебе книжку принесла, поешь, а потом почитай… Может, и понравится…
Лидия незаметно ушла.
Настёна к каше не прикоснулась, а книжку взяла. Вначале рассмотрела обложку, листы потрогала…
Старая, зачитанная. Не удержавшись, открыла наугад, прочитала несколько строк.
Всё равно ведь читать не буду: «Человек, который не борется, идёт к смерти…» А, может, смерть-то избавление…
Лучше не вспоминать – себя жалеть не хотелось…
Странники все люди на земле. А какой я странник? Родилась, вот и помираю здесь. Всю жизнь в колхозе проработала. Не искала лёгкой доли. Да и где она? Нет, у Настёны, кусочек счастья всё-таки был в далёкой юности, и в глубине души вспыхнул его полузабытый свет. Даже сейчас вспомнить об этом было приятно.
До вечера пролежала, но сна не было. Прочитала всю книжку. Человек в ней непростой – святой, мудрый.
« Живи не ради себя одного, а для людей», – говорил он.
Мысли закопошились, как мыши, – сон пропал совсем.
Утром пришла Лидия, принесла горячую кашу. Настёна дремала чутко и в этот раз открыла глаза быстрее.
- А давай вместе позавтракаем. Я тоже поем с тобой кашу. Одной как-то не хочется. Давай, Настёна, хоть несколько ложек.
Не заметила Настёна, как поддалась мягкому голосу Лидии: и кашу съела, и прошлась по комнате…
Голова кружилась, ноги дрожали, руками за стол хваталась, но прошла, ведь прошла!
Так и повелось. Лидия приходила, по утрам приносила кашу, в обед пустые щи, а вечером снова кашу.
Долго беседовали о Боге, о святых, о монастырях, о монахах…
Сколько Лидия о них знала и как же помнила их всех!..
Однажды утром Лидия говорит:
-Сегодня пойдём на улицу. Возражений не принимаю. Пора выходить в свет…
Вроде и мягко было сказано, а твёрдо. Настёна слабо отнекивалась.
До околицы еле добрались. Бешено стучало сердце у Настёны. Вот-вот, кажется, выпрыгнет, как мячик. Хорошо ещё, что на улице никого не было: взрослые на работе, а дети в школе.
Настёна присела, ноги не слушались.
-Лечь бы мне – слабо проговорила она.
-Настёна, а ты ляг, – ответила ей Лидия.
-Так снег же вокруг…
-Ничего, а ты ложись, полежи маленько – полегче станет.
Настёна легла на спину – земля-то ещё пока в снегу, а сладкой показалась, парит, и дыхание её не как зимой леденящей, весну чувствует, словно задышала, просыпаясь, и Настёне свои силы передаёт…
Настёна поднялась и легче пошла.
Так и повелось. Прогулки стали длиннее, а беседы одна другой интереснее.
Жили бок о бок, а не дружили никогда. Да и некогда было дружить-то, когда хлопот полон рот.
У Лидии муж, дети. А Настёна не лезла на глаза, чтобы не помешать, не дай Бог. Муж у Лидии помер, а дети, словно птенцы, выпорхнули из гнезда, женились, да и зажили своей жизнью, редко, ох, как редко бывали у неё.
- А всё-таки, ты счастливая, Лидия, – говорила Настёна…
Лидия и не отнекивалась
Да, счастливая, Бог дал счастье…
Так и поднялась Настёна.
Лидия пропадала летом в лесу, и Настёна с ней. Лидия в церковь, и Настёна с ней. Каждую тропку в лесу, берёзку знали. Было и своё заветное место у них – у ручья поваленная берёзка.
По вечерам читали книги, беседовали…
Незаметно как-то сроднились: то ли подруги, а то ли сёстры.
Так благодаря Лидии Настёна обрела новый смысл в жизни…
И вот как-то раз Лидия пришла к Настёне, загадочно улыбаясь…
- Что случилось? – спросила Настёна.
А сегодня особенный праздник – вхождение Богородицы в храм. В этот день Мария вошла впервые в храм Божий.
Не только люди празднуют этот день, но и природа.
Настёна и сама принимала близко к сердцу всё, что связано с Богородицей, а вот как празднует природа, не знала.
Они по-особенному позавтракали вместе, попили чаю и стали собираться в дорогу. Лидия молчала, а Настёна её не торопила, хотя любопытство распирало.
-Валенки достань, валенки – к Лесному озеру пойдём.
Зашагали по проезжей прочищенной от снега дороге – трактор прошёл. Легко было шагать – не так вязли ноги в снегу. Они не торопились. Лидия всё рассказывала о Деве Марии, матери всей земли.
- А что мы должны увидеть? – не выдержав, спросила Настёна.
- Как расцветает верба. Повсюду на земле она расцветает только на один день. Так празднует природа богородичин день.
Настёна не поверила.
- Как же это возможно? Декабрь. Мороз крепкий, а тут верба цветёт…
Не поверила, но возражать не стала.
- Что только не напишут, – подумала она.
Недоверие разрасталось в сердце, и она замолчала.
Так и шли они бок о бок молча.
- Скоро ли мы дойдём, – думала Настёна уже без всякого воодушевления.
Лидия вдруг свернула с дороги на летнюю их тропу, и Настёна с неохотой поплелась за ней.
-Мороз давно сковал озеро, снег глубокий повсюду, а мы тут цветение ищем, – ворчала про себя Настёна. Так не бывает, не бывает, и зачем только «попёрлись» в лес. Глухо стучало сердце, шаги становились всё тяжелее и тяжелее.
- Вот мы и пришли, Настёна, это здесь. Я ещё с весны приметила вербу, она как есть самая настоящая.
Макушка и ветки вербы были слегка присыпаны снежком. Лидия отряхнула их, и вот, оно – чудо!
Глаза Настёна раскрыла и рот от удивления – а верба-то и впрямь зацвела!
Несколько веточек Лидия сломила осторожно – ведь дереву тоже больно. Настёна тоже выбрала три небольшие веточки и отломила.
Радость-то, радость-то какая!
Они постояли молча, всей грудью вбирая воздух.
Так вот как природа радуется Богородице Деве Марии и отмечает этот великий день!