Клара отбыла в Могилёв-Подольский в 1989 году. Последнее письмо от неё Илья получил весной 1991го. Он написал ей, но ни ответа, ни привета от неё больше не последовало. Илья сначала решил, что, может быть, мужа Галины перевели куда-то в другой город, и за хлопотами переезда она не сумела ещё сообщить ему свой новый адрес.
Но на самом деле всё обстояло совершенно иначе.
В августе 1991 Украина обрела долгожданную независимость, и Клара Забарова, ничтоже сумняшися, стала гражданкой этой суверенной страны. Расчёт был понятен: во-первых - вторая пенсия, во-вторых - налоги на недвижимость, которую она успела приобрести здесь на вывезенные из Казахстана деньги.
Очень кстати пригодились и документы, подтверждающие, что она является членом семьи репрессированных уроженцев Украины, пострадавших от рук треклятых коммунистов-москалей. Клок шерсти, когда-то выдранный ею с родственников мужа, обернулся на ИХ Родине золотым руном для неё и её потомства. Илью же она к своему потомству не причислила (при заполнении документов на принятие гражданства она даже не вписала его в графу "родственники"). Вот сейчас бывшая комсомолка - второй секретарь обкома, Клара Забарова, могла уже вполне откровенно заявить: "Да, этот... мальчик... - мой враг. Я выкинула его из своей памяти, как абортированный материал из детородного органа за ненадобностью. Я получила от него всё, что хотела, и получу ещё больше на родине его предков, которые всегда были нашими врагами. И пусть меня когда-то бросил мой начальственный любовник - я всё равно сумела отхватить кусок сладкого пирога от жизни, в которой мы всегда будем господами, как бы мы ни назывались и в какие бы одежды ни рядились!"
Прошло три года. Неожиданно в Могилёв-Подольский на имя Клары из ИК-87 Карагандинской тубзоны особого режима пришло извещение за подписью начальника тюремной больницы о том, что Илья умер. Собственно, для Клары и её близких родственников Илья умер уже давно, они о нём даже и не вспоминали, но для уточнения информации она всё же написала в Джеты-гара. Пришёл ответ за подписями начальника колонии Василия Петровича Климентьева и начальника санчасти Базаубакова ( кстати, трудится там по сей день ) о том, что да, на время лечения Илья был переведён в тубзону и там скончался.
Когда через много лет, по освобождении, Илья поинтересовался у Галины, почему же никто из них не приехал за его телом для погребения, та сделала большие удивлённые глаза: "Ты что, ехать через две границы - это сколько же денег надо было платить!!!" Тут вспомнилось Илье, как в 1985 году тётя Клара неизвестно зачем сама приволокла ему из Джамбула в Забайкальский край сумку с тёплыми вещами. Да уж, ради ТАКОГО дела можно было проделать долгий и дорогостоящий путь туда-обратно, потратиться на билеты..... которые ей , возможно, и оплатили некие заинтересованные лица... кто знает!!!
* * *
Подобная информационная неувязочка вышла неслучайно. В ИК-87, тубзоне особого режима, где Илья проходил лечение, С ВЕДОМА начальства было принято ЗАРАНЕЕ рассылать родственникам тяжелобольных зеков извещения о их смерти. Оценку состояния больных проводил главврач, и если ему казалось, что больной вот-вот должен помереть, то он оповещал администрацию ИК, откуда прибыл заключённый, и его родных. А чего ждать-то? Пока те соберутся, доедут - аккурат ко дню кончины и прибудут.
Невостребованные же тела обычно выкидывались на помойку, а зимой зарывались в снег. Кремация стоила дорого. Каким-то образом это дело стало достоянием общественности. Шуму было много. Приезжали корреспонденты с фото и телекамерами. Был снят с должности начальник ИК-87, полетел со своего кресла начальник УВД Карагандинской области.
В тубонарии навели порядок: значительно улучшилось питание больных, лечение, в больничной аптеке появился тубазид - самый дешёвый из противотуберкулёзных препаратов. Средства на его закупку несомненно выделялись и раньше, но чтобы ему было найдено применение в тубзоне - для этого потребовались вышеперечисленные кадровые перестановки.
продолжение следует