Мария шла домой в приподнятом настроении. Она тащила две тяжеленные сумки, набитые только что купленными на рынке продуктами. Сердце её переполнялось радостью! Не далее, как завтра, должен возвратиться из двухнедельной загранкомандировки Машин муж, Евгений. К встрече со своим ненаглядным, желанным, единственным и неповторимым мужчиной Маша уже заранее потихоньку готовилась. По пути к дому она мысленно перебрала в памяти купленные деликатесы, посредством которых намеревалась проявить свои незаурядные дарования в области кулинарии, то бишь - наготовить самых разных потрясающих вкусностей к приезду любимого мужа! Начинать готовку некоторых блюд она собиралась заблаговременно, уже сегодняшним вечером.
" Представляю, как Женька будет доволен! Я его ошеломлю своими кулинарными изысками! Уверена, он пальчики оближет," - предвкушала намечающийся роскошный ужин при свечах Мария. Маша тяжело поднималась на свой четвёртый этаж, неся сумки, но душа её была легка, и в радостном порыве Маша представляла себе, как Женька обнимает её прямо с порога и горячо целует в пылающие щёки, как он признаётся, что сильно соскучился по ней. И что Женька непременно привезёт ей из заграницы очередные милые безделицы из тех, сувенирных различных маленьких игрушечек, коллекционаровать которые так обожала Маша.
Подойдя к двери своей квартиры и намереваясь открыть дверь, Мария опешила, не найдя в кошельке ключа. Она минуту постояла в замешательстве, не веря своим глазам. Затем как следует проверила содержимое кошелька, но ключа в нём так и не обнаружила. Что за оказия? Судя по всему, Маша случайно, в одном из павильонов рынка обронила ключ, и теперь ей придётся где-то проводить полдня и целую ночь в ожидании Жени.
Бисеринки холодного пота мгновенно проступили на её лице. "Замороженное слоёное тесто. Охлаждённое мясо индейки. Стейки сёмги, - всё пойдёт на смарку через каких-нибудь два-три часа при теперешней летней удушливой жаре!" - Маша внутренне запаниковала и расплакалась с досады. Пойти было решительно не к кому... У Маши совсем не было родни, так случилось, что у неё, кроме умершей с полгода назад престарелой мачехи вообще больше не было родственников. У неё была только одна близкая подруга Ольга, да и той в городе, как назло, не оказалось. На днях Ольга взяла отпуск и укатила на весь месяц в Барнаул, к своей маме. "Какой кошмар. Как мне быть? Куда мне теперь деваться с моими скоропортящимися продуктами?" - обуреваемая нахлынувшим отчаянием, подумала Мария. Поначалу первым спонтанным Машиным желанием было - позвонить Жене и выложить о случившемся. Впрочем, немного поразмыслив, она отмела эту мысль. Зная, с какой трогательностью Евгений относится к ней, Маша представила себе волнения мужа. " Нет, не стОит его будоражить... он у меня такой чуткий, отзывчивый, импульсивный... может сорваться с места и поехать ко мне, сейчас же бросив работу. Пожалуй, возникнет ещё одна непредсказуемая ситуация," - включила логику Маша.
Но что-то, тем не менее, ей нужно было предпринимать. И, собравшись с мыслями, Мария, подхватив сумки, вышла во двор дома, где присела на лавочку. Она снова достала свой кошелёк. Пересчитала оставшуюся сумму денег и решила про себя, что, быть может, ей удастся снять номер для ночлега в ближайшей гостинице, ибо денег для этого у неё должно хватить. Или придётся отправиться на вокзал, где в зале ожидания она могла бы скоротать долгие часы до возвращения мужа. Да, но в таком случае плакали её наполеоновские планы о потрясающе вкусном ужине. Мария закусила губу, впав в прострацию раздумий...
Тем часом чья-то рука легонечко тронула Машино плечо, и это прикосновение тут же вывело её из тягостного оцепенения. Маша вздрогнула от неожиданности, подняла глаза и увидела перед собой сухонькую старушку, имеющую внешность интеллигентную и вместе с тем несколько утончённую. Во облике старой женщины угадывалась былая стать. Седые волнистые волосы незнакомки, аккуратно зачёсанные на прямой пробор, были уложены и сколоты деревянной резной заколочкой. Невзирая на многочисленные сеточки глубоких морщин, избороздившие всё её лицо, глаза старушки можно было смело назвать
моложавыми, потому что они излучали живой блеск нерастраченной любознательности. Старушка, присев рядом с Машей, задалась расспросами: отчего эта молодая женщина имеет столь огорчённый, заплаканный вид? Маша, пряча слёзы от проницательных и, как ей показалось, излишне любопытных глаз старушки, тем не менее открылась ей и доверчиво призналась, что где-то обронила ключ от квартиры и теперь не может попасть к себе домой; что муж приезжает только на следующий день, и она находится в соврешеннейшей растерянности от мрачных размышлений о том, куда ей теперь податься.
- Пойдёмте-ка ко мне, - участливо предложила между тем старушка.
" Видимо, бабушка из вежливости позвала меня к себе. Наверняка, дома её ждёт сварливый дедуля, которому навряд ли понравится моё присутствие. Незванный гость - хуже татарина..."
Маша взглянула сквозь слёзы на старушку, прижала извинительно руки к груди и отрицательно помотала головой в знак того, что ей бы никак не хотелось причинять лишнее беспокойство старым людям.
- Вероятно, Машенька, Вам пришло на ум, что дома меня поджидает сварливый дед? - Будто угадав Машины мысли, старушка улыбнулась, а затем тут же развеяла сомнения Марии:
- Видите ли, я совсем одинокая старая женщина. Мне подчас не с кем словом перекинуться. Живу в полном уединении, как отшельница, если не брать в расчёт моего озорника - говорящего попугайчика Гошу. Были когда-то у меня и муж и дочка. Но судьба не всегда бывает добра к людям. Так случилось, что я обоих похоронила. А жить дальше всё равно нужно, хочешь ты того или нет. А я ведь Ваша соседка. Меня зовут Варвара Петровна. Живу на первом этаже. Кстати сказать, а Вы меня не припоминаете?
- Ннет... - Мария напряглась, вглядываясь в лицо старушки. - По-моему, я Вас никогда не видела...
- Разумеется. Ничего в этом особенного нет. Так бывает часто в наше время, что живём бок о бок, а за заботами своими и суетой соседей не замечаем. А я вот Вас, Машенька, и по имени знаю.Знаю также, что Вы не один год за старенькой мамой ухаживали, хотя она Вам была и не родная. Вы спрОсите меня, откуда такие сведения? Да просто-напросто мы с мачехой Вашей, Анной Николаевной, как раз на этой самой лавочке не раз вместе сиживали. Она мне про Вас многое рассказывала, и всегда только с добротой, с любовью о Вас отзывалась. Часто с тех пор смотрю на Вас, из окошка, досуг провожу, от нечего делать. Вы с мужем своим, как подобрались, оба такие ладные. А лЮбите-то как друг друга! Видно невооружённым оком.
Словоохотливая старушка, между тем, добросердечными уговорами убедила - таки Машу пойти к ней. И, когда Маша оказалась в небольшой, уютной квартирке Варвары Петровны, ей стало много спокойнее на душе. Продукты, купленные Марией, они вместе бережно уложили в холодильник. Потом пили чай. Много разговаривали.
- А ведь и я со своим Михаилом жила душа в душу. Жили мы в бытность своей молодости в селе, там я работала учительницей. В школу на работу вставала чуть свет. По пути нужно было паромом через речку переправляться. Село наше называлось Отрадное. Слышали о таком?
- Да, конечно, Варвара Петровна. Отрадное, в 50 км от нас находится. Муж мой там родился.
- Какую нам с Мишенькой там усадьбу выделили от совхоза! Какой мы с ним сад вырастили. Мне-то теперь уже 81 ый год пошёл. Еле шаркаю. А было время, яблони сажала, сливы, груши, вишню, крыжовник медовый. Даже южное дерево тую смогла выходить. Мишенька мой, Царство ему Небесное, был такой до работы охочий, земельку любил, как мать родную, сил на неё не жалел. С этими словами Варвара Петровна неспешно поднялась из-за стола и вытащила из старинного шкафчика, покрытого кружевными салфетками, толстый, бархатистый фотоальбом, откуда извлекла большой снимок покойного Михаила в пору его молодости. Маша с интересом принялась рассматривать старую фотографию, на которой был запечетлён круглолицый парень, с кудрявым, длинным, густым, наплывающим на брови чубом, из-под которого на Машу глядели близко посаженные маленькие, как две круглые тёмные точки, глаза. Нос был вздёрнут и имел форму довольно приличных размеров картофелины а полные губы расплывались в довольной улыбке, что в общей сложности придавало выражению лица сверхкомичность, а также залихватсткую жизнерадостность. Маша чуть не прыснула от смеха, и, не сдержав улыбки, ойкнула: " Какой он у Вас..." После чего уже более сдержанно добавила: "Харезматичный!" Варвара Петровна расценила слова Маши по-своему и взяв из Машиных рук драгоценный снимок, растроганно произнесла:
- Что и говорить, Мишенька мой был завидный жених. По нему, помнится, полсела девчонок сохло. Красавец был писаный. Всё умел делать, за какую бы работу не брался. Толковый был. Смекалистый. Образованный! А когда горе к нам нагрянуло, и умерла наша доченька, тут Мишеньку свалила скверная болезнь. Силы подточила. В ту пору мы уже здесь, в городе жили. Не вынес ухода дочери. На глазах угасал.
Варварва Петровна понизила голос, как будто бы собиралась сказать нечто важное, многозначительно глянула на Машу, перебиравшую потускневшие снимки семейного фотоальбома.
- Не сочтите меня за выжившую из ума, сумасшедшую старуху, голубушка моя Машенька, а только мне нужно Вам кое о чём личном рассказать, - подчёркнуто серьёзно произнесла Варвара Петровна. После чего она медленно, вдумчиво начала говорить Маше о своём, личном:
- Так вот, слушайте, Машенька: когда Михаил мой был уже на смертном одре, мы вверили друг другу свои последние клятвы. Я дала Михаилу обет - никогда не выходить замуж после его ухода. Нести удел вдовы до самой своей тризны, как бы мне тяжко не жилось. Такова была моя неукоснительная воля. Настолько сильно я его любила и по сей день люблю. Верю, что Мишенька ждёт меня на небесах. Уж недолго осталось. А Михаил, в свою очередь взял с меня слово, чтобы сад наш в Отрадном я вверила в руки безвозмездно - трудолюбивому, совестливому, порядочному человеку - безсеребреннику. Такова была его последняя воля! Вы же, Машенька, напоминаете мне мою дочку - такая же белолицая, улыбчивая, добрая, кроткая, чистая душой. Вот я и решила выполнить последнюю волю Михаила - подарить Вам наш сад. Не говорите мне сейчас ничего. Молчите.
Варвара Петровна тихо заплакала. Очевидно, ей вспомнилось былое время молодости, обоюдных радостей, счастливых надежд тех невозвратимых, далёких лет. Справившись с собой, Варвара Петровна решительно умозаключила: "Так вот, Машенька. Это уже не только Михаила, а и моя теперешняя, последняя воля. Сад, само собой, зарос, я увы, уже не в состоянии ездить в Отрадное. А Вам, Вашей любящей чете, чего ещё желать, как не цветущий по весне плодоносящий сад? Не обессудьте на мою старческую прихоть. Так Вы согласны стать его хозяйкой, Машенька?"
Маша с изумлением воскликнула: "Варвара Петровна, дорогая, но Вы можете выгодно продать Ваш сад за огромные деньги!"
Варвара Петровна, глубоко вздохнув, с мудрой проницательностью посмотрела на Машу и ответила: " Мне не нужны лишние деньги, Машенька. Я одинокий человек, проживший целую большую жизнь. Для меня важнее всего забота добрых людей о нашем саде. Бог даст, у вас появятся дети. Они будут наслаждаться летними днями, проведёнными в тени яблонь и слив, любоваться на цветы и вспоминать о нас, прежних хозяевах маленького рая в Отрадном."
- Не знаю, как Вас благодарить, милая Варвара Петровна. В свою очередь я обещаю Вам не оставлять Вас, ведь у меня, как и у Вас, нет родни, кроме мужа...Я всегда мечтала иметь такую бабушку, как Вы. Я стану теперь навещать Вас часто-часто и помогать, чем могу."
Обе женщины, старая и молодая, крепко обнялись и ещё долго-долго, до самой полуночи говорили, говорили о жизни, и о судьбах человеческих...
Рассказ в обработке!!!