В 1784 году шотландский механик Джеймс Уатт изобрел паровую машину, которая поставила под сомнение всю предшествующую метафизику и основанные на ней проекты. Паровая машина – это рукотворная душа, принцип движения. И душа эта питается углем – горючими инфернальными камнями. Работа кочегара напоминает сатанинское служение. Полутемное помещение. Пышущая огнем топка. Почерневший от сажи рабочий кормит адскую машину пригоршнями угля. Богатство и благополучие страны отныне стало определяться количеством паровых машин. Они отнюдь не безответны к мольбам. Одушевленные ими корабли превосходят парусники, а обозы могут перевозить больше грузов. Пробравшись в мастерские, они превратили подмастерьев в отчужденных и пьющих промышленных рабочих. Проделки дьявола?
Нет, ибо согласно псалмам Давида, где успех, там Бог. Но как это далеко от обычных представлений, которые оказываются противоречивыми и ложными. Отсюда нигилизм и тезис Макиавелли о том, что нет ничего кроме черни. На смену религиям приходит идеология социализма. Лишь заигрывающих с заклинателями паровых машин может ждать успех. Первым к этой мысли приходит Карл Маркс и его учение набирает силу. У кормящих углями религия поверхностна. Герберт Уэллс назвал их морлоками. От их работы зависела безопасность и благосостояние страны. Морлоки составили вызов России, у которой было два пути – путь Гапона и путь Ленина. Путь Ленина мы знаем, поскольку он был реализован. Путь Гапона остался в возможности.
Говорят, Гапон был провокатором, но это, скорее, зависть к архитектору первой русской революции. Он был революционером помимо своей воли, страстно желающим отвратить морлоков от гибельного пути в кровавый хаос. Гапон не был интеллигентом и вряд ли читал Гегеля. Он был православным священником, обладающим благодатью Святого Духа. Он видел грядущий кровавый мрак и видел, что его можно преодолеть только посредством монархического социализма. Для этого надо было создать православный профсоюз и с помощью мирной борьбы потребовать превращения морлоков в привилегированное сословие Российской империи, по факту реального участия в обществе. В 1903 было создано «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», которое спустя два года предприняло первую массовую акцию: крестный ход к Зимнему Дворцу. Этот крестный ход рабочих семей был расстрелян царскими солдатами. Погибло или серьезно пострадало около тысячи человек, частично от пуль, частично от возникшей в результате паники давки. Английский путь развития, согласно которому царь царствует, а управление передает премьер-министру, правительство которого формирует победившая на выборах в парламент партия, был потерян для России.
Консерватизм не спасает. Он лишь консервирует противоречия до тех пор, пока болезнь не даст осложнения, выход из которых – социальный взрыв. Паровой котел – удачная метафора современности. Если пар не спускать, он взорвется. В России пар не спустили, и свершилась Революция. Тогда спасают радикалы. Ибо когда корабль тонет, надо как можно дальше отплыть от него, чтобы не попасть в водоворот. Ни либералам, ни эсерам, ни белогвардейцам – никому кроме большевиков не удалось удержаться на гребне разрушительной волны.
«Какое слюнтяйство, где революционный задор?» - эту фразу приписывают Ленину, которого хаос не только не угнетал, но вдохновлял и давал силы. Гоголь писал о возможности того, что самые ужасные люди являются проводниками Провидения. Только безумные идеи Ленина могли быть адекватны своему безумному времени. Обрывки русской анархической поэзии бунта, заумная гегелевская диалектика движущих противоречий и марксистская идея исторической миссии пролетариата – все это слилось в взрывоопасную интеллектуальную смесь, которая и поныне будоражит радикальные умы в Индии и Латинской Америке. Ленин был истинным фюрером исторической ситуации, воплощением её духа. Если Гапон был мистиком, то Ленин был интеллектуалом, философом и пламенным публицистом. В историю мировой мысли он вошел как революционный теоретик. Сам по себе марксизм допускал вполне умеренные социал-демократические трактовки, ибо Маркс бунтарь и Маркс обществовед – это были совершенно разные люди. Ленин привнес в экономический детерминизм Маркса субъективный фактор. Историю движут противоречия, значит, противоречия необходимо не сглаживать, а заострять. Решающую роль в этом заострении играет Партия – сознательное меньшинство, коллективный герой и аватара исторического мгновения. Партия – это не просто парламентская фракция. Это альтернативное государство, истолкованное как аппарат насилия – с собственным правительством и армией. Когда старое (реакционное) государство рушится, Партия становится голосом и головой масс. Для этого она должна овладеть революционной теорией (эффективной критикой современности) и слиться с настроениями масс.