Плен времени. глава восьмая

               
 
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 КАЗАЧИЙ ПОСТ

 Ещё издали казаки увидели лодку, идущую по направлению к посту, собравшись кучкой, они наблюдали за ней. Благо течение было в помощь, и ждать гостей долго не пришлось.
При виде с дюжину казаков, стоящих на берегу, тягостное напряжение у путников, как рукой сняло. Наглядно, это был самый большой пост, из всех, которые они встречали, и напоминал небольшой хутор.
Неуловимая радость встречи вытесняла все мысли. Общение с людьми обещало утолить душевный голод, да и небольшая передышка была необходима, тело требовало отдых. В этот день им не пришлось делать даже короткий передых, обедали второпях.
Предыдущий пост они оставили четверо суток назад, да и то, путники не причаливали к берегу, только переговаривались на ходу.
Николай решил угостить казаков. Из корзины он  достал сало и отрезал увесистый кусок, его осталась добрая половина – батюшка Амур щедро кормил путешественников рыбой и птицей.
Затем поручик вытащил из саквояжа две газеты – одну для начальника поста, другую, для служилых. Остальную прессу оставил для Хабаровки, зная, как люди жаждут новости, особенно в отдалённых местах, где нет тракта. 
Осип подвёл лодку к небольшой косе, закрепив её цепью за крепкий сук цветущего боярышника. Уставшие путешественники стали подниматься по тропе, бегущей к новеньким срубленным домам стоящих, на высоком берегу. 
По краю тропы, с обоих сторон, лежали обтёсанные брёвна, ещё пахнущие свежей смолой и хвоей. Мужчин дружно окружили казаки, предлагая  табак.
Обе стороны, соскучившиеся по живой душе, по общению, стали оживлённо беседовать.  Оказалось, что сплав, как сутки, прошёл, но не причаливал к берегу и скорее всего, он уже в Хабаровке, да и казакам он ни к чему. Они сами часто бывают в деревне, благо есть свои лодки.
Хозяева поинтересовались у путников, смогут ли они остаться на неделю – им очень нужна помощь в строительстве дома?  Хотелось за лето поставить несколько срубов.
Пост ожидал большое пополнение из Сретенска – планировалось казацкое поселение, а в дальнейшем строительство деревни. Некоторые казаки намеревались привезти свои семьи, оставленные в Благовещенске. Но пришлось поручику  отказать в их просьбе, так как люди они военные и очень торопятся. 
Не теряя время, два казака засуетились возле костра, пообещав сварить гостям уху. Оставив своих попутчиков, Николай направился к уряднику – главе поста.
Пост расположился на оголённом и в то же время приподнятом берегу, плавно переходящим в небольшую косу, удобную для причала. Две добротные лодки и довольно-таки вместительный баркас, на десять человек, были надёжно привязаны к раскидистой раките.
Одна землянка и пять недавно вырубленных изб стояли в один ряд без забора. К ним, с тыльной части,  прилегали небольшие огороды, на которых росла только картошка.
Учуяв запах незнакомых людей, две сторожевые собаки, бегая по цепи, стали громко лаять. Возле берега паслись три лошади без сбруи и две козы.
На посту чувствовалось женское присутствие – на верёвках сушилось постельное бельё и юбки, да и огороды стояли без единой травинки, а на окнах виднелись белые занавески. Только на лай собаки из одной избы выглянули сразу две женщины разного возраста.  С ними был мальчик лет пяти, но они вскоре скрылись.
Поручика дружелюбно встретил глава поста в полном обмундировании. На вид, ему можно было дать, лет сорок. Зацепив собачью цепь за крупный гвоздь, он пригласил гостя в избу. В доме пахло подгорелым молоком и жареной картошкой.
Молодая красивая женщина купала в тазу маленького годовалого ребёнка. Ему нравилась эта процедура, и он повизгивал от довольствия, хлопая ладошками по воде. Пол был застелен домотканой дорожкой. Об ноги хозяйки тёрся рыжий котёнок и тихо мяукал. Бородин почувствовал домашнее тепло и уют.
«Как же мало для счастья надо!» – с лёгкой завистью подумал  Бородин.
Разговор был насыщен волнующими вопросами с двух сторон.
– Планируем здесь поселение, место удобное, не потопляемое. Задача, однако, есть границу  укрепить, а ведь непредсказуемый сосед. 
  –Да ещё вольно «хунхузы» ходят по Амуру, – продолжал урядник,
– С бандами китайское правительство так и не смогло полностью покончить. Часто бродяги заходят вглубь  нашей тайги. Вам повезло, что вы не встретили эту свору на реке. Я думаю, они знают про наш пост, вот и не показывают носа. Мы всё-таки вооружены.
– Так они, что переправляются большими группами? – спросил удивлённый сообщением поручик.
  – Группы маленькие, да и грабят по-тихому, но огнестрельное оружие имеют. А мы-то стоим на левом берегу и задача наша застолбить место переселенцами. Лес для строительства понемногу сплавляет Благовещенск. Да вот руки нужны, хотелось к осени поставить срубы и принять семьи, – повторился урядник.
Бородин только развел руками, отказывать ему не хотелось в помощи.
– Не получится, у нас служба. А место мне ваше понравилось – красивое.
   С этим согласился хозяин, огорчило его только то, что следующий сплав был намечен на июль месяц и строительство затянется. А вот газете урядник  обрадовался.
Через час Николай,  аккуратно постриженный, без усов и бороды, в бодром расположении духа, вернулся к своим спутникам. За это время казаки успели сварить уху для гостей и старательно допекали картошку в золе. Продукты служилый народ любезно предоставил уставшим путешественникам.
– Ваше благородие, энто вы бороду и усы сбрили? – удивился Осип, обращаясь к поручику.
Начисто выбритую нижнюю часть лица Николая обрамляла бледная, незагорелая кожа, которая резко бросалась в глаза. Поглаживая лоснящийся от белизны подбородок, поручик предложил бритву своим спутникам:
– Сбрил всё, и вам советую, завтра, не ровен час, напугаем местных красавиц.
Но оба спутника наотрез отказались бриться.
– Худа примета,  – сдержано сказал Касьян, дотронувшись рукой до своей жиденькой бородёнки.
– Пошто болтаешь! Негоже так, их благородие сами ведают, что им делать, аль не разумел? – резко одёрнул  попутчика Осип.
Николай присоединился к трапезе. В доме урядника он не стал обедать, сославшись на обещанное казачье угощение, но поблагодарил хозяина за гостеприимство. 
Сами казаки были рады роскошному гостинцу. Рыба им приелась, Хотелось съесть что-нибудь особенное, и как оказалось – всеми любимое сало. Почти все казаки были в прошлом крестьяне и когда-то держали своё хозяйство. А здесь, далеко от родных мест была служба и такого деликатеса почти не видели.

Уху казаки сварили отменную, наваристую, из царской рыбы – калуги и аухи, да ещё приправленная зеленым диким луком, который рос плантациями повсюду. Ели гости с аппетитом. Но самой вкусной едой оказалась печёная картошка  с зажаренной и хрустящей корочкой, по которой путешественники   соскучились.

– Скоро конец нашему вынужденному путешествию и уже сегодня, ближе к вечеру, мы подойдём к селению гольдов, – сообщил своим попутчикам Бородин.
– А сейчас нам надо  сразу от поста повернуть на правый берег – на той стороне за сопками расположилась наша деревня, наш пост. Хотя и видно, что правый берег  китайский, но Амур сворачивает, именно, возле Хабаровки,  оставляя границу широкому побережью.
Все собравшиеся слушали внимательно, казаки в знак подтверждения кивали головой и поддакивали в ответ – они то, всё изведали, исходили на своём баркасе.
– Здесь относительно тихо, иначе дальше Амур играет течением – закручивает лодки, так как впадает большая река Уссури – так объяснил  мне господин урядник, – как можно понятливей своим попутчикам сообщил Николай.
От такой новости у Осипа засияло лицо, он даже встал, чтобы осмотреться, держа котелок перед собой.  Только невозмутимый Касьян, сидя на большом камне, нервно дёрнул ногой в сторону, да  желваки на шее вздулись и часто заходили. Повернувшись на Восток, к сине-зелёным сопкам, поручик продолжал:
  – Невдалеке от села стоит Змеиная сопка с острой и высокой скалой. Она, как ориентир, укажет нам, что Хабаровка рядом. Привал сделаем на противоположном берегу, там и заночуем, ну а заходить в село гольдов нет нужды. И если утром пораньше отправиться, то к девяти часам мы будем на месте.
Поручик с улыбкой посмотрел на своих спутников, душа его пела, нет, она торжествовала! Они рядом с Хабаровкой – это ли, не победа! Всё завершалось, как нельзя лучше.
– Ну что, отдохнули? Мешкать не будем – надо отплывать, – заторопился  Николай.  Ему не терпелось отправиться в путь, ибо вечер был не за горами.
Но по совести, Бородину не хотелось покидать гостеприимный пост. Он почувствовал свободу и доброжелательность казаков – простых людей из народа, к которым всегда тянулась его душа.  Служба поручика тяготила. Была бы его воля, остался  с ними.
– Чай, таперя до Хабаровки рукой подать. Вот дохлебаем уху, вкусна шибко, и в путь! – вздохнув глубоко, сказал Осип, пропустив мимо ушей слова поручика. Расслабившись, он весь ушёл в себя.
Своим поведением  казаки совсем отличались от солдат – они были вольны в общении, дружны, Не чувствовалось назидательного и приказного тона
 
со стороны старших по званию, но приказ  исполняли добросовестно и ответственно. Чувствовалось в них тёплое братство, особое, независимое.
Насытившись, солдат закурил трубку, беседа с казаками его расшевелила, он повеселел, много шутил, вспомнил Благовещенск и хозяйку, у которой квартировали.
«Хороша Марья Петровна, вернусь я за ней, ласкова, да ладна она, и не ворчлива. Обустроюсь на месте, земли там вольные. Заберу её, построю дом, отслужил я своё. Да, думаю, и она не будет супротив», – размечтался Осип. Вот, только, с поручиком солдат первым не заговаривал – барин всё же, хотя и чувствовал  его тёплое сыновье отношение …
Разговор с Касьяном по-прежнему не клеился, да и неразговорчивый спутник с казаками почти не общался. Его одолевал план убийства, план немедленных действий – события наступали на пятки. Но надо, надо, переправиться на правый берег, а там он  сможет избавиться от спутников.