- Ты куда лезешь старый! Этот магазин не для твоего кошелька! – Держиморда в форме охранника оттолкнул Петра Ивановича так, что он чуть было не упал.
Это уже был десятый магазин, куда Ивановича не пустили. Он пошатывался от усталости, глаза слезились, поэтому видно было всё как в тумане. И сильно сосало под ложечкой от голода. Уже второй день он с женой голодал. Получаемые пенсии уходили на оплату воды, канализации, электричества, а за жильё они задолжали за два месяца, и их грозились выселить. По новому закону, если в течение трех месяцев не произведена оплата жилья, жильцы подлежат выселению. А куда выселяют, в законе не сказано.
К магазину подъехал сверкающий лаком автомобиль, и охранник рванулся открывать двери авто.
А Петр Коржиков поплелся дальше, еле передвигая ноги, и у следующего магазина послушно протянул ладонь охраннику. Тот поднес электронный приборчик, и застрекотало.
- Не советую, - охранник недовольно скривился, - у нас ты можешь купить только пару корок хлеба в отделе для бедных. Даже если размочишь, то надолго не хватит! Слушай отец, знаешь, где площадь имени Вексельберга … дуй туда, там сейчас суп бесплатно дают. Акция милосердия, может еще успеешь.
Коржиков рванулся туда из последних сил, и на площади увидел огромное полотнище. Там гремел на огромном экране Президент страны, упирая на великие достижения власти в осуществлении социальных программ общества, о том, что, несмотря на кризис и враждебное окружение, пенсионный возраст остался прежним. Что внедренные новые технологии, в частности вшитые чипы в тела граждан, дают широкие возможности для осуществления подлинной демократии, поскольку развивают и упрощают общественные отношения. Теперь ясно и доподлинно видно, кто, чего стоит!
Очередь шла быстро, обсуждалось последнее предложение мэра Москвы сделать столицу городом исключительно богатых жителей, установив имущественный ценз и отселив остальных в специальные районы. Многие вяло ругались, но в остальном очередь молчала, думая каждый о своём, судя по лицам, в основном, о нехорошем.
Наконец, Коржиков получил пластиковую миску с жидким супом и кусок хлеба.
- Мне еще порцию для жены, она больна, не может встать с постели. - искательно и по возможности жалобно проговорил Петр Иванович.
Женщина - раздатчица уставилась на него, - Протяни руку! - И посчитала его копейки.
- Ладно … недоедаете бедолаги! Сколько теперь Вас таких стариков. Не сосчитаешь! Будет ли лучше нашему правительству, если Вы все скоро помрете? - и она налила суп в пластиковый пакет.
Петрович похлебал пшенного кулеша, и ему стало легче.
Домой он мчался, как ему казалось на крыльях, на самом деле еле шаркая ногами. Но счастливый, представляя, как он накормит, наконец, свою супругу, и как она будет рада.
Но нечаянно споткнулся и упал. Пакет порвался и суп вылился.
Петр Иванович сидел на грязной мостовой, по лицу его ручьём текли слезы, которых он стеснялся, прикрывая и вытирая грязной, чипированной ладонью, и повторял, - Сволочи, какие же они сволочи!!! Будь проклята старость, будь проклята эта пенсия!!!