Она сидит на стуле, сгорбившись и бессильно сложив руки на коленях. Она худощава, лицо бледное, с резко выделяющимися морщинами. Ноги напряжены, словно она готова вскочить и бежать туда, где могут помочь.
- Что же мне делать? – спрашивает она сидящего перед ней толстоватого адвоката с загорелым лицом. Тот, не отрываясь от бумаг, выставляет ладонь, продолжая рассматривать документы.
Она покорно молчит, опустив плечи.
- А где вы работаете? – спрашивает адвокат, не отрываясь от чтения.
Она молчит и тогда адвокат отвечает сам себе:
- Ах, да, в прокуратуре…
Он вздыхает и наконец-то смотрит ей в глаза.
- Когда его призвали-то?
- Месяц и три дня, - с готовностью выпаливает она в ответ.
- Ну да… Вот тут сказано. И что, уже практически на войне, так получается?
Мать торопливо начинает рассказывать:
- Он позавчера мне звонил. Говорит, стоят на границе и видят обстрел на той стороне. Я его прошу – засними все на телефон, засними..
- А он?
- А он говорит – ты что, говорит, не понимаешь, что-ли , как я это сделаю? Меня сразу закроют..
- Да,да, я понял. Постараемся что-нибудь сделать. Оставьте документы. Кажется, есть за что зацепиться.
Она загорается надеждой. Привстает со стула, торопливо лезет в сумку.
Адвокат продолжает:
- Завтра пошлем телеграмму в часть. Я оформлю жалобу на решение призывной комиссии. Добьемся нового переосвидетельствования. Думаю, сможем помочь.
Она готова заплакать. Суетливо встает со стула, потом опять садится, слушая наставления адвоката.
- Вот такая у нас страна, - равнодушно говорит адвокат, опять перебирая бумаги.- Оставьте вот это и это. А ренгеновские снимки возьмите, пусть будут у Вас. Пригодятся. Я направлю вас к рентгенологу, она напишет свое заключение. Все опротестуем. Зря до комиссии не пришли…Постараемся что-то сделать.
За окном – млеющий от июльского тепла город.
Середина лета 2014 года.