-2-
Работая в отделении экстренной кардио-реанимации обычной городской больницы Петербурга, в течение нескольких лет Олег по убеждению был "безлошадным" и доверял свои поездки на работу только транспорту, работающему по расписанию. Он считал, что не имеет права рисковать, застревая в столь привычных, но непредсказуемых автомобильных пробках, и предпочитал пригородные электрички.
Но лет семь назад Олег буквально с того света вытащил соседа – старика Григория, до полусмерти избитого сыном-наркоманом. Эти побоища на площадке их этажа были регулярными и с каждым годом учащались. Отцовскую квартиру беспутный сын постепенно опустошил, поэтому ветеран лет 30, как зеницу ока, хранил в гараже заветную "копеечку", заперев машину от посягательств наркомана. Но, когда сын умер от передозы, пенсионер принёс Олегу ключи от гаража и «копейки», сказав, что хоронить не на что.
Вместо того, чтобы дать старику необходимую сумму денег в долг, Олег, посоветовавшись со Светой, решил выкупить у несчастного старика и гараж и развалюху первой модели, чтобы дед мог не только похоронить своего пропащего сына, но и хоть как-то восстановить своё разорённое хозяйство. Так что эту подержанную тачку они решили использовать для того, чтобы научиться водить и не жалко было её расколошматить.
Со временем собирались взять недорогую иномарку, но прикипели к этой вишнёвой «копейке» и, как всё временное, она застряла у них надолго. К ней относились только как к средству передвижения строго по необходимости. Чаще всего на ней приходилось по утрам возить в школу Михаила и его одноклассницу Машу, внучку старика Григория, живущую в соседнем подъезде с мамой и бабушкой.
Когда ровно в 8 утра они садились в машину, Светлана краем глаза заметила, как мать из-за полупрозрачной шторы в окне третьего этажа, осеняет их крестным знамением. Этот жест был знаком ей с раннего детства, когда мама провожала на работу отца. Что-то ёкнуло у неё глубоко внутри, но она постаралась отогнать от себя тревожное детское воспоминание.
Она немного отвлеклась, вспоминая о том, как «Мисс Марпл» возмущалась: «Как можно жить в современном мире без English?» , стараясь при каждом удобном случае в игровой форме научить внука хотя бы разговорному английскому, путём сравнения общих корней романских языков. Но наиболее подходящие английские школы были гораздо дальше от их загородной квартиры, чем французская. А главное, в ней был наименьший процент приехавших из стран СНГ. И дело было вовсе не в национальных предрассудках, а в том, что эти дети, как правило, довольно плохо знают русский язык, со всеми вытекающими из этого печальными последствиями. Рядом с ними почти все русскоговорящие ученики довольно быстро теряют интерес к серьёзным занятиям, из-за того, что им приходится ждать отстающих. Девочки скучают и вертятся, а мальчишки начинают балбесничать, а то и откровенно хулиганить на уроках, не говоря уже о переменах.
Французская школа Михаила была на особом счету, так как создавалась уже в новые российские времена по типу лицея и как бы при Царскосельском музее. Попасть туда считалось очень престижным и, если бы не профессия Олега, то пришлось бы картавящему ребёнку терпеть насмешки одноклассников в обычной областной школе. Но лёгкое грассирование делало его французское произношение безупречным и, учителя часто даже ставили Мишеля в пример всем остальным.
Каждое утро на площадке перед престижной французской школой стихийно возникал "филиал" дорогого автосалона. В ярмарке родительского тщеславия Олегу принимать участие совсем не хотелось, тем более, что видавшая виды вишнёвая «копейка» была ещё и довольно грязной после загородных вылазок в праздники. Поэтому, высадив сына и его одноклассницу Машу у боковой ограды школы и подождав, когда они зайдут в здание, Олег предпочёл ретироваться задним ходом, чтобы не ехать на лишний длиннющий разворот, маячивший впереди непреодолимой утренней пробкой. Разумно было экономить не только бензин, но и время.
- Ну, командуй, куда теперь?- спросил Олег перед выездом из узкого пришкольного проезда на трассу. Света, как заправский «штурман» стала объяснять «пилоту» местоположение заветного магазинчика одежды, но не знала, ни номера дома, ни названий подъездных улиц. Сзади вдруг неожиданно возник массивный чёрный внедорожник с густой тонировкой на стёклах и стал им настойчиво сигналить. Светлана занервничала, сбилась и, когда Олег въехал правыми колёсами на тротуар, чтобы пропустить спешащий по своим тёмным делам «Хаммер», она приняла решение сесть за руль сама. Олег тоже очень спешил на работу, поэтому быстро развернулся и выехал на трассу.
- Визуально я очень хорошо помню! – продолжила Света – Олег, давай, я сама быстро доеду, права у меня с собой. А оттуда – ты поедешь в клинику, а я останусь. О, л-е-е-ег! – с сильным выдохом протянула она своим низким грудным голосом, против которого он не мог устоять никогда за все эти 11 лет, и она это знала. Олег довольно резко остановился, выразительно посмотрев на неё в зеркало заднего вида, вышел, открыл заднюю дверь и, протянув жене сильную руку, помог выбраться.
- Ладно, садись, только не гони, "Шумахер"! – неохотно сказал Олег, помогая Светлане усесться на место водителя. Последнее время он старался не пускать беременную жену за руль.
Пристёгнутый ремень надёжно обнял её круглый живот и, Света отметила про себя, что в её положении это совсем не лишняя предосторожность.
По пути их следования загородный пейзаж сменился индустриальным, потом промелькнули постаревшие питерские «новостройки», приближался исторический центр города и вожделенный бутик был уже совсем близко. И вроде бы всё шло как положено, но вдруг, по непонятной причине, их машина резко клюнула носом вправо вниз и, в тот же миг оттуда стремительно, как снаряд, вылетело правое колесо и по длинной дуге, крутясь, как в замедленном кино, полетело вперёд по параболе... Света, не успев сообразить, в чём дело, инстинктивно нажала на педаль тормоза и в то же время пыталась понять, что случилось по выражению лица Олега, но оно было совершенно непроницаемо. В этот момент неожиданно раздался страшный удар сзади и почти одновременно с этим их «вишенка» впечаталась правым крылом в столб, оказавшийся на пути потерявшей управление машины…
С трудом приоткрыв глаза, Света увидела перед собой витраж мелко расколотого ветрового стекла, поблескивающий на солнце радужными гранями. Боли, как ни странно, не было. «Значит, жива?…» - подумала она. «Лично я в этом не уверен» – услышала Света гулкий голос Олега, но его самого она почему-то уже не увидела, как будто они находились на разных этажах большого недостроенного дома, о котором они вместе так мечтали и о котором много говорили. Потом уши Светлане заложил визжащий звук как бы раскручиваемой на нитке пуговицы, похожий на гудение волчка в детстве. И уже ничего кроме этого усиливающегося и ускоряющегося ноющего звука не осталось. Но потом, почему-то сверху, с высоты фонаря, который прервал их путь, она вдруг увидела их сплющенную «вишенку», а позади неё … тот самый чёрный «Хаммер»! Оттуда, с высоты, ей хорошо было видно, как с разных сторон подъехали экипажи ДПС, МЧС, бригада «Скорой» и началась суета вокруг двух машин, дуплетом врезавшихся в покосившийся от мощного удара столб. Когда полицейские обозначили место ДТП яркой полосатой лентой, а спасатели взялись за дело, Света была уже не здесь, а как будто сидела в абсолютно пустом вагоне метро совсем одна, а перед её глазами мелькал не тоннель, а кадры всей её прошедшей жизни. Повернув голову в сторону движения этого необычного поезда, вдоль этого странного кино-тоннеля, она увидела впереди очень яркий свет, который становился всё ближе и ярче. Перед тем, как Света пришла в себя, она услышала очень серьёзный мужской голос, так похожий на голос её покойного отца: «Ты всё поняла?»… Этот спокойный отеческий голос был настолько многозначительным, что, казалось, вмещал в себя всю Вселенную. Ей было совершенно ясно, что это голос самого Творца и в этом у неё не было никаких сомнений.
Светлана открыла глаза и увидела, что она одна находится в небольшой больничной палате. Сколько времени прошло с тех пор, как случилось непоправимое, она не понимала. Время в её жизни как бы начало новый отсчёт. Да, так оно по сути и было, потому что с этой минуты начиналось осмысление совершенно новой для неё ситуации, где всё было совсем иным, чем прежде. Ситуации, в которой она сама была абсолютно беспомощна и неподвижна, но жива, в отличие от её мужа.
Запись в протоколе полицейских была сухой и бездушной. Олег, волею судьбы, оказавшийся на переднем пассажирском сиденье, всем своим немалым весом способствовал поломке шарового шарнира правого колеса, которое стало роковой причиной его гибели. Может быть, как и злосчастная вишнёвая пуговица на халате жены. Казалось бы, пустяк – подумаешь, пуговица! А может это был знак, предупреждающий о грядущей беде? Если проанализировать, то получалось, что траектории полёта колеса и пуговицы были одинаковыми, но как бы в зеркальном отражении.
Надо учиться читать эти таинственные знаки судьбы, которая часто предостерегает нас от возможных неприятностей. Но чаще, в суете мы этого просто не замечаем. И этот массивный «Хаммер», довершивший своё чёрное дело, ещё около школы подавал сигнал об опасности, который был первым, но и последним предупреждением.
Никакого злого умысла в действиях водителя "Хаммера"не было. Он просто как всегда спешил и как всегда не соблюдал дистанцию, считая, что все остальные, едва заметив его, должны уступать ему дорогу по праву сильного. Сам он отделался лишь лёгким испугом, смяв ветхую «копейку» своим «кенгурятником» почти в гармошку. В результате чего, Олег получил травмы, не совместимые с жизнью, о чём Светлана пока даже не догадывалась, мучительно пытаясь восстановить в памяти случившееся. А она, будучи вдавленной во время автокатастрофы в рулевую колонку, потеряла долгожданного ребёнка, а вместе с тем и возможность ещё иметь детей.
Чувствительность ног, а вернее того, что от них осталось, была потеряна и будет ли она восстановлена, пока было не ясно. Перед молодой женщиной разверзлась целая бездна проблем, к которым она была совершенно не готова. Белый потолок давил на Светлану всей тяжестью бетонных плит, из которых он был сложен. И не сформулированные, но от этого ещё более настойчивые вопросы неустанно бились ей в виски, вызывая невыносимую муку.