- В ружьё... - сильно, мягко, тихо, шёпотом Его плеча коснулась рука дежурного по заставе.
Он машинально, ещё не проснувшись, присел на кровати, затем, привычно спрыгнул со второго яруса, легко и ловко, словно кошка. Быстро оделся и уже бежал по лестнице вниз, в дежурку, застёгивая на ходу ремень. Слева дежурный, справа оружейка, распахнув в неё дверь, он схватил автомат и тревожный мешок...
- Ты куда? - растерянно-удивлённо прозвучал голос за спиной.
Он обернулся:
- В ружьё!
Дежурный мгновенно окинул взглядом приборы оповещения системы охраны границы. "Сработок" не висело, звуковое оповещение молчало.
Они недоумённо несколько мгновений смотрели друг на друга.
- С чего ты взял "В ружьё"?! - дежурный устало провёл ладонями по лицу сверху вниз, прогоняя остатки полудрёма, состояния ни сна, ни бодрствования.
- Ты же меня разбудил "В ружьё"?! - также, переходя от бессознательных, механических действий к осмыслению происходящего, ответил Он.
- Наверное, тебе приснилось. Иди, ложись спать.
Он, несколько удивлённый, начиная на ходу раздеваться, медленно поднимался на второй этаж небольшого здания заставы, небольшого, но достаточно уютного, в котором находилось всё для вполне приличной автономной жизни, включая: водопровод, отопление от собственной кочегарки в подвале, складское помещение для провизии, святая святых столовую и сауну, в зимнее время приводящую усталые, замёрзшие на службе тела пограничников в состояние блаженства, а то и неги, окутывая их заботливым теплом, по настроению и жаром, в особо студёные или промозглые дни.
Зашёл в кубрик, где отдыхал от службы личный состав. Не очень большая комната была заставлена двухъярусными кроватями, добрая половина которых, покоила на себе посапывающих, а кое-кого легко, не раздражающе, по доброму, по домашнему похрапывающих, солдат.
Он не видел их в кромешной темноте, однако, будучи на втором году службы знал характер каждого, привычки, наклонности, знал дыхание каждого, мог с уверенностью сказать, определив по сопению, кто сейчас отдыхает и, кого нет, кто пошёл проверять замок от границы, не украл ли его какой лиходей.
Улыбнувшись своим мыслям, мирному спокойствию, царившему вокруг, Он подошёл к своей кровати, легко, с той же кошачьей мягкостью и ловкостью, подтянулся, словно на брусьях, опираясь о края своей и соседней кроватей, забросил тело наверх, не потревожив никого, лишь слегка колыхнув воздух, своим движением. Уткнувшись лицом в подушку, обняв её сладко, прижался, и тут же отключился в небытие.
- В ружьё... - заботливое лицо дежурного с сочувствием смотрело на Него.
- Сейчас, лечу!
Спустя несколько секунд Он, действительно, влетел в оружейку. Автомат, тревожный мешок и... Вылетел из здания заставы.
- Стой!!! Куда? Леший тебя побери! - выскочил, не успев перехватить Его внутри, дежурный по заставе.
Он обернулся:
- Что?
- Ты "В ружьё"?
- А, куда же ещё?
- Иди, спи и не тормоши бабушку! - засмеялся дежурный.
- Приснилось, что ли снова?
- Похоже.
- А ты меня не разыгрываешь? Точно не будил?
- Мне заняться нечем?
- Ребят, а, чего это вы тут делаете? - несколько недоумевая, но с явным желанием развлечься, подколол сослуживцев скучающий в одиночестве "колун" (так называли часового заставы).
- Крышу чиним! - отозвался дежурный, - она у Него съехала.
Посмеиваясь, перекинулись ещё несколькими ходкими в народе фразами и разошлись, кто службу нести, а Он отдыхать...
- В ружьё... - Его спина почувствовала тепло, прикоснувшейся к ней ладони.
Он подбежал к лестнице, начал спускаться по ней. Привычными движениями, на пятой ступеньке сверху, застегнул ремень... Вдруг, прорываясь через механику его действий, в ещё спящее сознание, бомбой влетели слова, разорвавшись, остановили движение тела:
- Тебе приснилось!!! - услышав Его топот, громко, еле сдерживаясь от смеха, прокричал снизу дежурный, - Иди спать!
- Чёрт! Бывает же... - в который раз за ночь Он упал головой на подушку и вновь забылся.
- В ружьё... - разбудило Его предчувствие.
Он открыл глаза. Свежесть раннего утра нежной прохладой ласково коснулось его лица, наполнило лёгкие и сознание благоухающими ароматами леса и трав. Солнце ещё не взошло, но его предвестница утренняя заря уже окрашивала редкие перистые облака на востоке в лёгкий розоватый цвет, с каждой минутой становящийся всё насыщеннее, всё сильнее, всё гуще, тяжелее, превращаясь в одно широкое, безбрежное море... крови...
- Чёрт... Бывает же такое... - подумал Он, привстал на одно колено, внимательно осматриваясь по сторонам, всматриваясь в глубину леса, держа наизготове автомат. Предчувствие его не обмануло...
Они двигались на восток, к границе, преследуемые обозлёнными, жестокими, циничными нелюдями, для кого жизнь старика, женщины, ребёнка не стоит и ломаного гроша. Двигались на восток, домой, туда, где у власти находились не менее циничные и жестокие правители, уничтожающие народ не столь открыто, другими методами, но столь же цинично...