Глава 10. После событий.
Из официальных источников
2 сентября 1998г. ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ приняло ПОСТАНОВЛЕНИЕ N 1016 "О МЕРАХ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ УСТОЙЧИВОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ОРБИТАЛЬНОЙ ГРУППИРОВКИ И РАЗВИТИЯ СЕТЕЙ СПУТНИКОВОЙ СВЯЗИ И ВЕЩАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ".
Для большинства граждан России это постановление осталось незамеченным. Люди продолжали выживать в разоренной и нищей стране. Они уже давно привыкли, что их родина постепенно теряет свои высокие позиции во всех передовых сферах. Даже в тех, которыми гордились когда-то советские люди.
01 сентября 1998г, вторник, детишки утром отправились в школу, студенты заняли аудитории в ВУЗах. Еще тепло, хотя на календаре первый день осени.
Где-то под Москвой в сосновом бору на закрытой и строго охраняемой оздоровительной базе шумная большая ватага людей собралась на пикник. В основном это молодые люди обоих полов, да простят мне такую черствость. У всех лица светились счастьем. Жизнь прекрасна. Прямо на поляне накрыты столы, которые ломятся от дорогих и дефицитных яств. Невдалеке горит костер, аккуратно окруженный стеночкой из случайных камней - это мангал. Почему-то люди отказались от большого металлического мангала, который грустил рядом. Именно костер, именно из валежника, а не из заготовленных дров. Эти сухие ветки разного размера людям было интересно собрать самим, самим рубить, ломать, самим распалить жаркий костер. А когда он прогорел, своими руками унизанные мясом шампура поворачивать над угольями.
Не только молодые люди и дети, но и более старшее поколение сегодня среди этих сосен, среди осенних запахов леса, щебетания птиц благостно предавались празднику и шалили. Резвились все, не зависимо от возраста и чина. Но дети не знают, да им это и не надо, по какому поводу праздник. Главное - праздник. Так хорошо здесь в лесу среди добрых веселых людей, с любимыми родителями. И в школу сегодня не надо идти. Может быть, эти люди, собравшиеся в лесу, за городом празднуют «День знаний»? Ну что же, и день знаний тоже. Хотя о нем сегодня никто на этой поляне не вспомнил.
Следствие по делу закрытого НИИ Минобороны закончилось в несколько дней. И также быстро состоялся закрытый трибунал. Постановление суда не разглашалось. Некоторых фигурантов освободили в зале суда с условными сроками, остальных отправили отбывать наказание в спецлагерях. Наибольший срок получил Семенов - главный организатор преступной группы. Вся группа Семенова и он сам пребывали в панике, что недвузначно читалось на лицах фигурантов. Мгновенно развернувшиеся события просто ошеломили участников. Во всей этой кутерьме все они строго выполняли предварительные договоренности. И никто не ожидал такого поворота событий. Но с тех пор, как подозреваемые были взяты под стражу, от них уже ничего не зависело. Так часто бывает, и это для человека всегда больно и обидно: он старается, барахтается, борется, но река несет его, не оставляя не единого шанса на спасение.
В коробке, которую нашли в НИИ, оказались пакеты с синтетическим наркотиком на огромную сумму. На пакетах остались отпечатки пальцев многих членов группы и самого Семенова. И кроме этого хватало других доказательств. Лаборатория, развернутая в здании института, вполне подходила для "промышленного" производства наркотических средств. А огонь и последние попытки скрыть следы не помешали быстрому и добротному проведению экспертизы. Поэтому никаких затруднений ни у следствия предварительного, ни у следствия судебного не возникло.
Тех, кого не посадили, вместе с семьями покинули Москву.
Ни Семенова, ни его группу на воле больше никто не видел. Не смогли их найти и журналисты. К осужденным доступа не было, а освобожденные исчезли где-то на просторах огромной России, а может быть и дальше.
Стольник внимательно следил за этими событиями. И долго пытался сложить воедино дело о наркотиках в институте с политическим движением, членом которого был Лаунов. Но не помогла ему аудиозапись разговора с Анатолием Подленюком и громкие заявления. Не помогли свить веревочку журналистские и прочие частные расследования.
Семен Борисович лично присутствовал на закрытом заседании и следил за ходом следствия, но дело группы Семенова никакого отношения к Лаунову и его соратникам не имело. Как это нередко бывает: не установлены были высокие покровители, без которых такое производство наладить невозможно. Можно сказать, что ответили за всё "стрелочники". А влиятельные люди вышли сухими из воды.
После суда, семья Семенова вынуждена была срочно уехать из столицы, куда-то в родные места. И там следы родных Валерия Павловича затерялись. Говорят, что позднее они переехали поближе к месту, где отбывает наказание глава семьи. Но куда? Кто знает...
Шумиха вокруг этого дела утихла за неделю, и всеми была забыта преступная группа, тайно производившая наркотики в стенах закрытого секретного учреждения.
Не все, кто собрался на пикник в первый день осени, знали, что у постановления Правительства №1016 есть секретные приложения. За обтекаемыми словами "Создание перспективной системы космического базирования…", даже, от правительства и президента была укрыта суть вопроса - этого требовала обычная секретность таких проектов. Но на эти цели из тощего бюджета обедневшего государства выделены огромные средства, объем которых также засекречен. Пикник в лесу веселый и радостный продолжался, не обращая внимания на все эти важнейшие факты.
Далеко не все на этой поляне знали и то, что произошло в действительности несколько дней назад. Им это и не нужно. Для них все сложилось хорошо и начинается новая жизнь. Называть фамилии этих людей бесполезно - они вам не знакомы. Пожалуй, кроме одной - Лаунов Александр Борисович.
Он был здесь со всеми остальными в этом сосновом бору. И ни одно сомнение или сожаление не отражались на его лице. Привалившись к дереву и размахивая руками, Лаунов рассказывал анекдот своему другу, который жарил шашлыки. А мужчина отзывался радостным смехом. Замечательный день, отличное настроение, весело и тепло на душе и вокруг. Анекдот был очень старый, как говорят "с бородой", но веселый. Александр Борисович повествовал: "В часть Чапаева прислали бронепоезд. Построил всех Василий Иванович и объясняет. На бронепоезду установлены три пушки, семь пулеметов и рация. У кого есть вопросы, задавайте. Один солдат тянет руку и спрашивает. Товарищ командир, а рация на лампах или на транзисторах? Чапаев посмотрел на него испепеляющим взглядом и говорит. Повторяю еще раз… для идиотов… рация на бронепоезду!"
В таком же положении неведения оставили Стольника и заокеанских "друзей" России: знают они, что была "рация", но думают, что она "на бронепоезду".
К мужчинам, колдующим у костра, подошла высокая стройная женщина. Она была красива, хотя представляла уже немолодое поколение. Женщина обняла Лаунова и нежно поцеловала его в щеку, потом некоторое время с особой лаской смотрела на мужчину, что склонился над огнем и улыбалась.
Мужчина, наверно, почувствовал этот взгляд. Он поднялся и повернулся.
-Добрый день… - и больше ничего он произнести не мог. Он стал бледен, и его словно повергло ступор.
-Добрый день, Валера, - женщина улыбалась и протянула руку. Но мужчина не шевельнулся, теперь его лицо из белого стало красным.
-Знакомьтесь, - произнес Лаунов, - Павел Валерьевич Семененко.
Но Павел Валерьевич еще молчал.
-Паша, знакомься. Это моя жена, - продолжал Лаунов, - Марина.
-Моя любимая жена, - добавил Александр Борисович и поцеловал жену в щеку, - можно без церемоний.
-Марина, это ты? – наконец выдавил Семененко, - Ты просто восхитительна!
Семененко наконец поймал протянутую руку, припал на одно колено и поцеловал длинные, красивы пальчики. Он сделал это совершенно искренне, без жеманства. Торжественно и со слезинками в глазах. Видимо, он много раз в мозгу рисовал себе эту картину, поэтому и не мог поступить по-другому.
Марина подняла растрогавшегося мужчину.
-Итак, мальчики, мы вас ждем, чтобы выпить по рюмочке, чтобы предварительно продегустировать напитки, - сказала жена Лаунова. А потом, обращаясь к Павлу, - Мы с тобой, Валера, - почему-то жена Лаунова настойчиво Павла называла Валерием, - еще обязательно поболтаем, - было видно, что и она растрогалась. Добавила, звонко засмеявшись и показывая на мужа, - Без этого солдафона.
-Не Валерий, а Павел, - вдогонку прокричал Лаунов, но жена не оборачиваясь, махнула рукой.
Когда Лаунов повернулся к Семененко и посмотрел в его глаза, то стал потихоньку отодвигаться, отступать. Сначала медленно задним ходом, а затем быстро и вприпрыжку Лаунов помчался по поляне, виляя между деревьев, потому что Павел Валерьевич погнался за ним, на ходу выкрикивая угрозы и ругательства и грозя кулаками.
-И ты, подлец, столько лет молчал! Я разорву тебя в клочья, недостойная, лживая ты свинья, - кричал Семененко.
-Прости, прости гадкого нехорошего человека, - кричал Лаунов в ответ, улепетывая по кругу. Все смеялись, наблюдая за этой сценой, хотя и не понимали сути.
А Марина, тем временем, разговаривала с женой Семененко, с которой уже познакомилась на пикнике, объяснилась и подружилась. Поэтому жена Семененко узнала раньше своего мужа, что тридцать лет назад в своем родном городе Волчанске Марина случайно, как она тогда думала, встретила Сашу Лаунова. Он приезжал на родину в кратковременный отпуск. А из отпуска Александр Борисович возвращался со своей возлюбленной невестой Мариной, которая вскоре стала его верной женой.
Когда закончился пикник, все вернулись в здание. Кто-то смотрел телевизор и общался, кто-то пошел в свою комнату. Кто-то читал. Дети играли. А Лаунов со своим другом и еще с некоторыми участниками праздника уединился в отдельной комнате. Все пребывали в прекрасном настроении.
Лаунов торжественно объявил:
-Дорогие друзья, вам уже известно, что завтра будет подписано постановление правительства. Для ваш… - Лаунов поправился, - Для нашего проекта выделены необходимые средства.
Лаунов насладился паузой. И именно это событие они сегодня праздновали главным образом как и то, что закончились всякие дрязги и посторонние трудности и теперь начнется более ответственная, но и не менее сложная работа.
-Представляю Вам нового руководителя проекта, - продолжил Лаунов, - генерала Павла Валерьевича Семененко. Как сейчас говорят - это ваш продюсер. Я думаю, ему есть, что вам сказать, а у вас найдутся к нему вопросы.
Все улыбались и хлопали. Павел Валерьевич выходить в центр не стал. Обстановка домашняя, без какого-либо официоза. Он поднялся, не ожидая вопросов, сам начал свой рассказ.
- До этого времени нам так и не удалось с вами пообщаться. Так уж вышло. Не всем здесь известно и понятно все произошедшее. И я знаю, что кое-кто, - Семененко подмигнул кому-то из присутствующих, - только сегодня появился в Москве и был, можно сказать, силой доставлен в этот прекрасный лес. Но все хорошо, что уже хорошо закончилось. Так вот… К переводу нашей группы я стал готовиться очень давно. Никаких сомнений в том, что такая необходимость возникнет, не было. Если чего-то сильно боишься, значит, в результате окажется, что боялся не зря. А если умеешь предвидеть, то тебя не застанут врасплох. Опасность была реальной. И задача состояла в том, чтобы не только спасти вас всех и проект, но не оставить нашим «друзьям», дай им бог здоровья, и тени намека о нашей разработке. И последнее, пожалуй, – самое сложное. Вы помните, как вам приходилось получать и самим таскать совершенно не нужные коробки, а потом все это отправлять в мусор. Кроме этого по разнарядке я присылал химикаты, не все из которых были нужны. Но, если бы вы задумались, то поняли, что из этих веществ можно синтезировать наркотик, например, меперидин. Я раньше не говорил, но вокруг нашей группы сконцентрировались интересы различных организаций, чего изначально я не предвидел. А поэтому нам пришлось резко форсировать события, не дожидаясь, когда все перейдут к активным действиям. Благодарю, вас ребята, за то, что вы смогли всё пережить, и никто из вас ни разу ни на одном допросе не упомянул настоящую цель нашего проекта.
- Нам подсказывали, - сказал кто-то.
-Знаю, знаю. Вам передавали инструкции, но, в том положении, можно было и сомневаться, - Семененко посмотрел на Лаунова.
-Так вот…, - продолжил Семененко, - Большинство моих действий по подготовке были направлены на то, чтобы имитировать у всех посторонних людей впечатление, что мы занимаемся производством наркотиков. Такой проект совершенно не интересен нашим противникам, и они не стали бы интересоваться такими работами. Но помимо имитации, мы с вами сумели вывезти в мусорной машине и сам, что называется, проект, и главные его составляющие. Поэтому, в принципе, когда сгустились тучи над институтом, то нашу тайну открыть кому-либо было уже сложно. Но ведь оставалась еще самая главная драгоценность – это вы. Вы – авторы и носители тайны проекта. И сами понимаете, какие сейчас существуют возможности, чтобы «разговорить» любого человека. Наши противники очень интересовались группой. Они тоже спешили. Они настолько торопились, что чуть не сорвали весь план, - Павел Валерьевич перевел дух и продолжил, - По моему плану, который мы разработали с Александром Борисовичем, - Семенов, а это был именно он, показал на Лаунова. Но тот запротестовал:
- Ребята, ваш шеф скромничает. Это он все придумал. Я только помогал.
Семененко-Семенов продолжил:
- Ничего себе помогал… Ну, да ладно, разберемся… По плану нас должны были задержать контрразведчики. Ни о каком суде тогда и речи не было. Но оказалось, что кроме ФСБ нами уже сильно интересовалась и милиция - УНОН. Хорошее профессиональные парни, которые укладывались в мои планы. Мне было очень важно не дать им возможности участвовать в задержании, или допустить их решительные действия. Мой друг предложил выполнить отвлекающий маневр. Александр Борисович организовал некую «странную машину со странными пассажирами». Эта машина в нужный момент должна была отвлечь на себя милицию. Но, как вы знаете, машину во дворе заблокировали. Вот тогда мне и пришлось участвовать в этом процессе лично, на ходу корректируя план, вместо того, чтобы оставаться в недосягаемости, страховать и оберегать от случайностей. Правда, - грустно сказал генерал, - Случайностей не избежать. Хотя некоторые нас спасли. Кроме отвлечения эта машина служила сигналом начала операции для ФСБ. Как вы сами знаете, сигнал не получился. Машина оказалась не та и не такая: операция не началась. Звонок Александру Борисовичу не исправил положение. Тут я вам скажу - нам просто повезло. Какие-то хулиганы бросили во двор института петарды. Произошел реальный пожар. Он то и стал спусковым крючком. ФСБ приступило к действиям, как я и планировал изначально, блокируя потуги Стольника и увозя вас к себе. У нас в лаборатории, действительно, нашли наркотики, а на пакетах наши отпечатки пальцев. Все основания для задержания всей группы налицо. А остальное вы сами знаете. Арестованы были и те, кого я прятал на конспиративной квартире.
Но возникли вопросы…
- Вы сказали, что нас из ФСБ должны были отпустить. А зачем же суд?
Семенов ответил
- Немного не так. Нас из ФСБ должны были просто переправить в надежное место, а для всех остальных мы были бы осужденными. Но…, - Валерий Павлович посмотрел на Лаунова. Александр Борисович подхватил эстафету:
- Дело в том, что в ФСБ у наших оппонентов есть свои связи. Поэтому пришлось план изменить. Во-первых, для этой миссии мы выбрали самый надежный отдел контрразведки, который зарекомендовал себя с лучшей стороны. Но и они все, же, люди. Поэтому пришлось строить операцию прикрытия из нескольких звеньев, чтобы любопытным тяжелее было добраться до конца. Тогда и было решено провести вас, так сказать, через все круги ада. Риск очень большой. Но Валерий Павлович. О, извините: Павел Валерьевич Семененко. Он вас характеризовал в самых лучших эпитетах. И, как видите, риск оправдался. По-существу и следствие, и суд вы прошли по-настоящему. А потом вас повезли в места лишения свободы. Но туда вы уже не доехали. Всем изменили фамилии и документы. Теперь вы для наших противников навсегда исчезли. Ну, и, не буду от вас скрывать, нам нужно было вас испытать. В Федеральном агентстве правительственной связи и информации, ФАПСИ, в котором вы теперь будете служить, за все время существования, ни разу не было предателей, - Лаунов сказал это с нескрываемой гордостью. И продолжил, - Параллельно мы провели операцию прикрытия для самых близких вам людей. Скоро вам выделят новые квартиры, подготовят место для продолжения работы над проектом. А пока отдыхайте в нашем санатории. Здесь вам проведут полную реабилитацию здоровья. Конечно, на некоторое время вы будете лишены полной свободы. Но это не навсегда. Нам всем пришлось пойти на жертвы. Но дело того стоит. Очень жаль, что в своей стране мы вынуждены прятаться и изворачиваться. Но я уверен, что пройдет немного времени и все начнет меняться. Я выражаю вам от имени России, извините за пафос, благодарность и поздравление. Всем вам присвоены военные звания. А ваш руководитель получил государственную награду и повышение.
Разговор явно заканчивался, но Левашов не утерпел:
-А, вот, на суде я слышал про разные там анонимные письма и разных ябедников… Это как?
-Вспомнил к ночи про завтрак… - шутя, сказал Семененко, - Анонимщик – это я.
Раздался коллективный возглас удивленного смеха.
-Да, да, - продолжил генерал, - Это входило в мои планы. Иначе, как бы ФСБ подключилось вовремя к операции? И как бы они нашли наркотики в нужном месте и в нужное время? А вот предатель – это не мое изобретение. О нём я и сам узнал поздно. Но с другой стороны, если бы не было преград, то и жить было бы скучно… - засмеялся Павел Валерьевич, - А теперь столько приключений… Будет, что рассказывать ученикам… Событий этого месяца хватило бы на целую жизнь.
Многие вздохнули.
-А ведь, действительно, всего лишь месяц!