Сен-Сей
Из рейсового пригородного запыленного ЛАЗа на сельской остановке выгрузился молодой человек лет двадцати четырех.
Тощий армейский вещмешок, гармонь в сильно потертом чехле и гитара, вот и все, что было при нем.
Выгоревшая камуфляжная одежда, стоптанные берцы, армейская кепка с козырьком. Голова стрижена наголо и понятное дело заметная светлая щетина на лице.
Расспросив у прохожих, где у них находится сельская администрация, он направился туда.
В старом, пахнущем чем-то неуловимо казенным помещении, он представился учителем, посланным из городской школы к ученикам, которые находились здесь на летней практике.
Секретарь, молоденькая девушка вежливо объяснила симпатичному, но суровому на вид парню, где живут его школьники. Оказалось, что их поселили в маленьком сельском общежитии у теплиц, находящихся в долине местной речки у самого соснового бора.
Через несколько минут, прихрамывая на правую ногу, молодой человек уже бодро шагал по пыльной, заросшей огромными колючими сорняками грунтовой дороге. Он наслаждался спокойствием, разлитым вокруг. Зеленые поля, порхающие бабочки, горячее, но все-таки ласковое солнце, невидимый жаворонок в высоком голубом небе. Нет рядом суровых безводных гор, крутых щебенчатых троп, всепроникающей пыли, невыносимого дневного зноя и ночного холода. Не нужно каждую минуту тревожно оглядывать окрестность, боясь безжалостной засады. Из-под ног не взлетят смертоносные осколки притаившейся мины, или всепожирающее пламя фугаса. Не придется больше тащить залитые еще алой горячей кровью тела товарищей. Не поволокут самого, находящегося без сознания, в укрытие. Не смердят пропитанные кровью, лекарствами бинты и молодые человеческие тела. Ни кто сейчас не даст команду:
- Строиться!
Или:
- Огонь!
Да и спать теперь можно раздевшись, без автомата и подсумка с патронными рожками.
То, о чем он мечтал столько времени наконец пришло. Но, для многих из его однополчан это уже не придет никогда.
Ну, а если уж так крупно повезло, ты остался жить, пусть немного хромым, то не нужно терзать себя тяжелыми мыслями. Впереди новая жизнь, интересная работа и прочие еще не познанные радости. Одна проблема – как забыть все это?
У его деда-фронтовика, которому в бою на вещмешок упала, брошенная немцем граната, даже такой перспективы не было.
Его, истекающего кровью, оперировали, вырезали часть легкого и, подлечив, оставили служить в действующей армии.
Через некоторое время во время проверки генерал пожелал узнать, как физически подготовлен командный состав, вверенной ему дивизии. Заметив, что один офицер очень слабо показал себя на гимнастической перекладине, сделал тому при всех внушение. На его негодующий вопрос о причине такого плохого физического состояния боевого офицера, майор снял гимнастерку с белой нательной рубашкой. Затем показал свою спину похожую на лунную поверхность с кратерами от метеоритов. У спесивого генерала отвисла челюсть. Придя в себя, он высказал великое удивление, что человек с такими ранениями живет на этом свете, да еще служит в действующей армии. Тут уж не до физической подготовки. Сразу же направил этого офицера на медицинскую комиссию, которая пришла к запоздалому заключению, о его непригодности. Казалось бы, тому очень повезло, но это только на первый взгляд.
Уволенный дед не смог, в разрушенной войной стране найти себе работу по здоровью и устроился рабочим в заводскую литейку. Через два года такого труда, он стал сильно кашлять, заболел, и его не стало.
Так, что его еще молодому внуку жить, да радоваться тому, что он остался жив и почти здоров.
Общежитие, где обитали городские ученики, оказалось угрюмым двухэтажным зданием из железобетонных плит, рядом с которым расположились огромные парники под стеклянными крышами.
Большие комнаты были сплошь заставленные металлическими кроватями армейского образца. Последние, застеленные затертыми одеялами, служили, для сна, сидения, игр.
Примитивный умывальник на десяток кранов под убогим полиэтиленовым навесом находился прямо на улице. Туалет в виде посеревшей от времени деревянной будки на две двери стоял в двадцати шагах в стороне. Короче, шикарное жилище со всеми «вдобствами во дворэ».
Сеймур поздоровался с парой разнополых дежурных подростков, сидящих на кривой лавочке у открытой входной двери. Представился. Те удивленно смотрели на сурового вида незнакомца с заметной щетиной и в непривычной камуфляжной одежде. Все в нем было необычным, даже имя Сеймур Иванович.
На вопрос, где народ, длинноволосый мальчишка бойко ответил, что все находятся на прополке картошки. Придут к обеду прямо в столовую, а затем и сюда, отдыхать. Вторая половина дня у них полностью свободна. Можно спать, читать заданные на лето книжки по литературе, сидеть на лавочке. Кино в клубе только по воскресеньям, телевизора нет. Короче, рафинированная смертельная скука.
- Сеймур Иванович, вы какой предмет у нас в школе будете вести? - спросила девочка.
- Математику. – ответил молодой человек.
- А мы думали английский. – разочарованно протянул мальчик. - Англичане у нас, почему то долго не держатся.
- Что, любите язык великого Шекспира? – спросил, приятно удивленный учитель.
- Нет, мы любим язык великих «Битлз».
- Ясно. – улыбнулся мужчина и сел на лавочку рядом со скучающими дежурными.
Те, переглянувшись друг с другом, поинтересовались у Сеймура Ивановича происхождением его такого редкого имени.
Тот охотно пояснил, что его отец, будучи в немецком плену, подружился с американцем, таким же, как и он узником. Тот оказался прекрасным человеком и верным товарищем. В составе интернациональной группы оба удачно бежали из контрационного лагеря и расстались в лесах Эльзаса. Больше встретиться им не довелось.
В память об этом своем друге отец и назвал своего сына его именем, Сеймур.
К часу дня вдали между облупившихся коровников появилась шумная группа подростков с тремя женщинами в аръергарде.
Места в спальне у мальчишек новому преподавателю не нашлось. У девочек место, конечно, было но, увы!
В просторной комнате с тремя женщинами учительницами тем более…
Поселили нового коллегу в крохотной кладовке без двери у самого входа в общежитие. Когда из нее вынесли сломанную мебель, ведра, веники и швабру с тряпкой, там поместились только одна кровать. Защитного цвета вещмешок, гитара и гармонь нашли свои места на гвоздях, вбитых в стены.
После того, как преподаватель математики сел на свое, кем-то давно уже продавленное ложе, его ноги в грубой армейской обуви торчали в коридоре. Но, что поделаешь, бывало и похуже. Совсем недавно он, лейтенант десантник делил с четырьмя пехотинцами и одним «летуном» глубокую круглую яму диаметром три метра. От ее дна до устья с металлической решеткой на замке было метра четыре. Когда его, контуженого разрывом боеприпаса миномета, избитого ногами в тяжелых ботинках бросили туда, он был без сознания. Очнулся только ночью от холода. Да и есть уже порядком хотелось. Боль в боках от побоев со временем потихоньку прошла, а вот голод терзал постоянно. Питание им выдавали регулярно, один раз в день. Бывало, опускали в их узилище длинную деревянную лестницу и приказывали ему лезть наверх. Больше не били, но прижигали спину раскаленным на костре металлическим прутом. Боль была такая, что штаны становились мокрыми. Но, ничего путного от него не добились. Плел им всякую чепуху. Один раз даже инсценировали расстрел. Но, он воспринял это, как спасение от испепеляющей боли. Пустив несколько очередей из автоматов у него над головой, тюремщики снова бросили пленника в ту же яму.
Так что малюсенькая кладовка в общежитии казалась ему вполне удобной для проживания. Тем более, что кормежка здесь ожидалась трехразовая. Жаль только, что двери в его апартаменты не было. Ну, а если бы и была, то сидя ноги все равно не куда было бы ставить, кроме как в коридор.
Пожилая учительница Клара Захаровна, сразу же проведя с ним инструктаж на предмет того, в чем и как должен был ей подчиняться, отпустила молодого человека с миром. Этот нерушимый приказ он получил ранее и от завуча школы, когда устраивался сюда на эту работу. Но, для Сеймура подчиняться начальству дело привычное, хотя конечно жизнь постоянно вносит в это свои существенные поправки.
Пообедав в своем будуаре банкой еще пайковой тушенки, он там же лег и отдохнуть. Снова нахлынули неприятные воспоминания.
Для него, физически очень крепкого, не было особой проблемой вырваться из ямы и завалить двоих-троих охранников. Но, не имея, ни малейшего представления о местности, далеко не убежишь, догонят. «Духи» знают здесь все дороги и тропки.
Снился молодому математику один из них, пытающийся взять его в плен, как «языка». Отбив левой правую руку с ножом противника в чалме, он уже собрался нанести ему зубодробительный удар в челюсть. И тут с удивлением увидел над собой тощую Клару Захаровну с головой, обвязанной розовым махровым полотенцем. Та строго приказала ему выйти во двор, где после дневного сна слонялись от безделья дети и чем-то занять их до ужина. Ну, хотя бы осветить события в мире.
Ей явно не нравился этот новый коллега с бандитской внешностью. Какой-то он угловатый и взгляд колючий, не уважительный.
- Что же сделаешь, - подумал Сеймур, - Осветить, так осветить… Ведь приказ начальника, это закон для подчиненного. Он должен выполняться беспрекословно, точно и в срок.
Обув проветрившиеся «берцы» и прихватив с собою гармонь, вышел на улицу.
Скучающие дети разбрелись вокруг общежития. Девочки ходили парами, собирали цветы, сплетничали. Мальчишки, укрывшись в густой траве, играли в карты.
Математик молча сел на лавочку, опустил стриженную в свежих розовых шрамах голову, закрыл глаза и с нежностью растянул меха видавшей виды гармони.
Приятным, чуть хрипловатым баритоном душевно запел:
Снова замерло все до рассвета,
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно на улице где-то,
Одинокая бродит гармонь…
Из открытых окон общежития выглянули любопытные лица учительниц, к лавочке подтянулись подростки. Все с большим удовольствием слушали почти забытую песню под звуки видавшей виды гармони. Некоторые дети впервые видели этот древний затертый музыкальный инструмент «в живую».
За первой песней прозвучала следующая, такая же душевная и нежная. Теплый красивый летний вечер, из привычно скучного превратился в очень даже приятный.
В промежутках между музыкальными номерами звучали незнакомые, но лирические и очень интересные стихи.
Когда из окна прозвучала команда Клары Захаровны :
- Дети! Мыть ноги, писать и спать!
Те с величайшим недовольством и стоном направились выполнять приказ.
Как-то в бесконечных разговорах пленников неожиданно для Сеймура всплыл тот факт, что в пяти километрах от их подземной тюрьмы есть небольшая, ровная хорошо замаскированная площадка с тремя вертолетами. А, ведь среди пленников в яме находится один парень, несколько раз водивший в авиаклубе такую крылатую машину. Возможно, это был их единственный шанс. Правда на ходу ли эти «вертушки», есть ли там топливо известно им не было. Да и карта для ориентировки полета отсутствовала. Но, деваться было некуда, состояние здоровья ухудшалось и сколько времени они здесь протянут не известно. А, впереди лютая зима и они просто замерзнут в своей подземной тюрьме. Так лучше уж одним махом «грудь в крестах, или голова в кустах».
До его появления здесь сокамерники тоже помышляли о побеге на вертолете, но как вырваться из своего узилища придумать не могли.
Главной задачей на первом этапе было нейтрализовать охранника. Если кого брали на допрос, то его сопровождали сразу трое вооруженных «духа». Как тут убежишь, не подняв шума? Еду же раз в день приносил всего один из них. Он отпирал замок на решетке с частыми металлическими прутьями, поднимал небольшую дверь и бросал им вниз различные объедки со своего стола.
Обсудив план действий, бойцы забылись тяжелым тревожным сном. Завтра силы им могут очень понадобиться.
Радостным солнечным утром от своего общежития сонная стайка учеников со своими педагогами потянулась на завтрак.
Столовая представляла собой большой, с сильно осыпавшейся побелкой сарай под соломенной крышей. Внутри его стояли огромные дощатые не крашеные столы и такие же длинные скамейки. Ну и, конечно же, огромное количество мух, которые кучно сидели даже на потолке кухни.
Вот одна из работающих там женщин сняла крышку с большущей кастрюли с чем-то бурно кипящим. Пар столбом поднялся до самого потолка и ошпаренные им насекомые попадали вниз, прямо в готовящийся бульон. На потолке образовался ровный белый круг. Женщина невозмутимо стала вылавливать шумовкой погибших представителей класса жесткокрылых.
Круглолицая, кровь с молоком, повариха выставляла в раздаточное окошко тарелки с вареной картошкой, большими свежими огурцами, куском черного хлеба и стаканы темного чая. Однообразно, не вкусно, тем более для городских детей. И не удивительно, что те только чуть-чуть поковырялись вилками в тарелках и выпили чай.
Только новый учитель математики поел с завидным аппетитом, ему было не привыкать довольствоваться такой простой, но все-таки свежеприготовленной пищей.
Правда, нельзя было сказать, что выделялось мало продуктов. Просто женщины назначенные готовить с этим делом плохо справлялись. Поэтому пища была на редкость не привлекательна и однообразна.
В этот же день председатель колхоза, проезжая мимо на своем УАЗике, заглянул на поле посмотреть, как работают юные городские помощники. В процессе общения всплыл вопрос и о неудовлетворительной работе столовой. Колхозный руководитель признался, что лучших стряпух здесь не найти, хорошо хоть эти согласились. И если кто из самих городских учителей возьмется за это, то он будет этому очень рад.
Виктор выставил условие, что просто берется обучить этих кухарок готовить. Обе стороны ударили по рукам.
И случилось чудо, в столовой появились вкусные, разнообразные и полезные блюда. Это были чудесные украинские борщи с чесночными пампушками, супы с грибами и помидорами, шницели, котлеты, запеканки, блинчики с творогом, мясом и прочими вкусностями, компоты, кисели и просто фруктовые соки. А, так же масса различных овощных салатов, в которых всегда присутствовали лучок и чесночок.
Даже дети с плохим аппетитом и привередливые в еде стали с большим энтузиазмом сноровисто орудовать ложками и вилками. Женщины учительницы дивились таким неожиданным способностям своего нового коллеги. А, он просто очень любил готовить и всегда при случае испытывал какой ни - будь новый рецепт.
Через пару недель лица юных тружеников округлились и похорошели.
Новый шеф-повар нещадно гонял своих женщин-поварят, обучая многим известным ему премудростям приготовления пищи.
Столовая была выбелена внутри и снаружи, столы тщательно выскоблены, посуда чисто вымыта, в умывальниках достаточно чистой воды, появились чистые и сухие полотенца.
Сам он в основном руководил приготовлением пищи и стоял на раздаче порций в белом халате и колпаке на коротко остриженной голове. Порции отпускал с всякими веселыми шутками и прибаутками, часто со смешным кавказским акцентом. Довольным детям было очень вкусно и весело.
Лишь убедившись, что его подчиненные по кухне уже могут и хотят достаточно хорошо готовить, Сеймур Иванович добровольно сложил с себя руководство поварским коллективом. И, тем не менее, в дальнейшем лично снимал пробу с каждого блюда, прежде чем разрешить давать его детям.
Утром четверо пленников, обняв друг друга, стали в центре ямы. Виктор осторожно взобрался им на плечи. Прицелившись, прыгнул вверх. Коснувшись прутьев решетки, рухнул вниз. Хорошо, что хоть ребята вовремя подались в стороны.
Кое-как придя в себя, они предприняли следующую попытку. И только на седьмой раз у него получилось. Он крепко ухватился за толстенный стальной прут у самого края решетки под гнилыми досками. Здесь он был почти не виден в чернильной темноте ямы.
Висел долго, а может это ему так только показалось. Вот послышались тяжелые шаги одного человека по каменистой осыпи. Затем раздался звук открываемого замка и скрип подымающейся металлической двери. В темную яму проник слабый утренний свет. Боец, качнувшись всем усталым телом, сжался как стальная пружина, выбросил обе ноги вперед и вверх. Прекрасно понимая, что второй попытки не будет, ударил как только смог. Голые пятки попали прямо в грудь охранника и тот со стоном рухнул на землю. От страшного удара спиной о стенку ямы при движении назад, у Виктора чуть не разжались пальцы рук, но он чудом удержался. Затем стал перебраться по прутьям к открытому люку. Там, как на турнике сделал подъем с переворотом и оказался на поверхности земли. Едва успел перевести дыхание, как увидел, что поверженный им охранник поднимается и хватается за «калаш», висящий у того на ремне. Живучий оказался, гад. Виктор, вскочив в прыжке бьет того ногами одновременно в покрытое черной щетиной лицо и в грудь. Раз! Фигура в пятнистой одежде опрокидывается на спину. Готово!
Быстро, но внимательно оглянувшись вокруг, пленник подбирает деревянную лестницу, лежащую рядом, и осторожно опускает ее в подземную тюрьму.
Ребята, как могли спешно выбрались наружу.
Их спаситель снял с бездыханного охранника автомат, брезентовый подсумок с запасными магазинами, три гранаты с пояса. Согласовав с остальными действия, стал тихо обходить одноэтажный дом из дикого камня, на заднем дворе которого была их подземная тюрьма.
Городским школьникам было скучно проходить трудовую практику в колхозе. Оно и понятно, кому интересно печься под знойным солнцем, пропалывая кусты картофеля. И это в то самое время, когда в конце поля несла свои прохладные чистые воды речка Быстрица. На ее пологом берегу, между зеленых склоненных в поток ив виднелись прекрасные места с чистым желтым песком. Но, купаться им разрешали редко. Река имела дурную славу, в ней неожиданно появлялись сильные водовороты, которые часто затягивало неосторожных купающихся. Местным детям родители строго настрого запрещали лезть в ее воды без надзора взрослых.
Однажды к городским детям приехала с проверкой директор школы.
Посмотрев на условия проживания детей в общежитии, она пожелала ознакомиться с их работой в поле.
Понаблюдав, как ее ученики занимаются прополкой, она уединилась с Кларой Захаровной между теннисных деревьев на берегу протекающей рядом реки. Похоже, старшая учительница о чем-то угодливо докладывала директрисе.
Часть учеников, выполнив свою норму прополки, потянулась к берегу что бы, не раздеваясь побегать по мелководью.
Услышав душераздирающие крики и визг, Сеймур приказал всем ученикам остаться с Ольгой Петровной и, забыв о своей хромоте, огромными скачками понесся по полю к реке.
Там по пологому берегу бегали директор и Клара Захаровна, махали руками кому-то в воде рядом с коротким бревном. Но, самым ужасным было то, что пловец находился на внешнем краю большого водоворота, который постепенно тянул его в свой центр.
Мгновенно оценив ситуацию, молодой человек сбросил свою обувь с одеждой на прибрежный песок и бросился в воду с таким расчетом, что бы плывя по кругу вращающейся воды, догнать утопающего. А, там уж как получится, не стоять же и смотреть, как гибнет ребенок.
Голова тонущей девочки несколько раз уходила под кружащуюся воду и в очередной раз уже не показалась. молодой человек сделал еще несколько мощных гребков и нырнул.
В желтоватой воде он увидел мелкие плавающие блестки слюды и светлый песок дна, но тела не обнаружил. Сколько хватило воздуха, обследовал территорию, находящуюся в метрах четырех от поверхности. Почувствовав, что задыхается, вынырнул. Сделал несколько глубоких судорожных вдохов, опять ушел под воду.
Сколько раз повторял это, он не помнил, не до этого было. Знал, что счет идет буквально на секунды.
Наконец, когда от длительного недостатка кислорода, уже стало мутиться сознание, увидел на песке что-то темное.
Снова пополнив запас драгоценного воздуха, нырнул в последний раз.
Он когда-то слышал, как вырваться из объятий речного водоворота. Подхватив со дна легкое безвольное тельце, как мог сильно оттолкнулся ногами от песка не вверх, а параллельно дну реки в сторону берега.
Мужчина исходил из того, что в верхней части водоворота вода стремиться к его центру, а придонный поток в противоположную сторону и может вынести их на мель. А, там уж только нужно всплыть на дневную поверхность, и они спасены. Если, конечно все это так и если им повезет...
Он, как мог долго сдерживал судорожные попытки своих легких вдохнуть. Сознание мутилось, в глазах было темно от недостатка кислорода, и он двинулся вверх.
Как огромная рыбина выскочил из спокойной воды совсем недалеко берега и, глотнув воздуха, плюхнулся в нее опять. Всплыв снова, стал жадно глотать драгоценный воздух и как мог быстро с бесчувственным ребенком погреб к берегу.
Еле передвигая ноги, вышел на раскаленный слепящий прибрежный песок.
Отчаянно пытаясь вспомнить все, что в таком случае нужно делать, опрокинул худенькое безвольное тельце девочки животом на свое согнутое колено. Это чтобы вода вылилась из легких и желудка. Затем, положил ее на песок и стал делать искусственное дыхание. Вот где ему пригодились навыки первой медицинской помощи. Недаром их обучали не только, бегать, стрелять и метать гранаты, но и этому.
Сколько сгибал и разгибал бледные холодные руки девочки, он не мог сказать. Казалось, этому не будет конца. Но, он по своему армейскому опыту знал, что если есть хоть один ничтожный шанс, им нельзя пренебрегать. Слишком высока цена упущенной возможности. Ведь много своих смертельно раненых товарищей ему приходилось спасать из совершенно безнадежных ситуаций. Бросить такого было величайшим позором. Ведь следующим таким мог оказаться он сам. А, здесь перед ним был ребенок.
Окружившие его ученики с расширенными от ужаса глазами смотрели на, распростертое на песке безжизненное бледное тело своей одноклассницы. И без того крупные мышцы рук мужчины вздулись и налились кровью, а он все не оставлял попыток спасти Леночку.
На его широкой спине были отчетливо видны какие-то продолговатые шрамы, похожие на ожоги нанесенные чем-то раскаленным.
Директор и Клара Захаровна дуэтом выли в нескольких шагах от них. Ведь несчастная девочка вошла в реку за их спинами, когда они в это самое время о чем-то судачили. Тут уже пахло криминальной ответственностью.
Очнулся молодой человек от того, что из горла лежащей девочки вырвался слабый стон. Она задышала. Лицо постепенно утратило неестественную бледность, порозовело.
Еле ворочая языком, он велел девочкам переодеть очнувшуюся в сухую одежду, а мальчишкам развести костер. В найденной здесь же пустой консервной банке вскипятил воду, срочно принесенной из родника. Разболтал в кипятке три шоколадных конфеты, очень кстати оказавшиеся у детей и, остудив, дал попить Елене.
Через час та почти полностью пришла в себя. Оставив ее на попечение учительниц, Сеймур бессильно упал на горячий речной песок.
Часовых лейтенант не обнаружил и поэтому, бесшумно ступая босыми ногами по каменным ступенькам, осторожно вошел в открытую наружную дверь.
Из-за не плотно прикрытой внутренней двери, ведущей в комнату, слышались гортанные мужские голоса. В щель было видно, как за грубо сколоченным столом сидели пятеро бородатых мужчин с автоматами. Они, часто смеясь, что-то живо обсуждали.
- Таких вот одним автоматом не взять. Да и поднимать шум нельзя, вдруг кто-то еще находится снаружи. А, то еще хуже услышат там на площадке с вертолетами, всполошатся. Тогда прощай их последний шанс на побег, да и вообще жизнь.
Осторожно приоткрыв дверь, сделал несколько легких движений. В комнату, одна за другой по ее полу, зловеще постукивая, вкатились тройка ребристых гранат. Бородатые хозяева, ожидая взрывов, привычно резво бросились во все стороны ниц. В следующее мгновение парень уже был среди них. Угостил от души каждого лежащего ударом приклада автомата. Затем стал собирать им же брошенные боеприпасы, из которых перед броском не выдернул чеки. На всякий случай. Что бы те чего доброго не взорвались.
Чуть позже, позаимствовав у них добротную обувь, всех пленных загнали в яму, из которой сами с таким трудом выбрались совсем не давно. Пусть теперь там приходят в себя и выбираются, как смогут.
В сарае дома он среди всякого автомобильного хлама Сеймур
отыскал несколько большущих подшипников. Разбив их кувалдой, набрал десятка три тяжелых шаров.
Была задумка, как на небольшом расстоянии в будущем беззвучно нейтрализовать выявленных часовых.
Вооружились, набрали боеприпасов, поели трофейных продуктов, взяли сухпай, воды в фляжки и двинулись вниз по ущелью.
Если удастся найти вертолеты, то брать их нужно будет тоже тихо, иначе в перестрелке машины можно повредить и тогда прощай Рио-де-Жанейро, или родной Киев. В смысле свобода. А то и жизнь. Пешком далеко им отсюда не уйти, правильной дороги не знает ни кто. На «вертушке» же можно полететь прямо на север, а там как уж повезет.
Вернувшись после происшествия на реке в свое скромное жилище, дети стали с жаром обсуждать случившееся. Ругали неосмотрительность Леночки, которая могла стоить ей жизни, восторгались смелостью и сноровкой их Сеймура Ивановича. По всему видно он человек бывалый и отчаянный. Короче, настоящий мужчина…
Тем же вечером, слушая очередной концерт молодого математика, девятиклассник Женька Кузнецов поинтересовался у него, где тот научился спасению утопающих.
В ответ математик весело рассмеялся.
Он вспомнил, как еще в институте им преподавали дисциплину гражданская оборона. В ней был и раздел оказания первой помощи утопающему. Это как выловить такового из водоема, доставить на сушу и сделать ему искусственное дыхание. Последнее приходилось делать и «рот в рот». Так вот, в качестве потерпевшего были свои же парни и девушки. Врач инструктор, имея большой жизненный опыт, был очень требовательным и заставлял все выполнять по-настоящему. Можно себе представить, что чувствовали ребята, нагнетающие воздух из своих легких лежащей на полу, да еще и симпатичной девушке. Один студент Гиви Пацхерашвили, проделывая этот вид искусственного дыхания, так увлекся, что от усердия даже закрыл глаза, и эта спасительная процедура превратилась в долгий жаркий поцелуй. Девушка, изображавшая потерпевшую, знала суровый характер медицинского работника проводившего занятия. Срыва занятий тот не потерпит. Поэтому она осталась неподвижной. Но, при этом, ох уж эта молодость, непроизвольно ответила на поцелуй симпатичного и горячего кавказца. У обоих закружились головы, они совсем забыли, где находятся и чем должны заниматься. Среди студентов, стоящих вокруг этой пары пробежал смешок, переросший в громкий хохот. Отвлекшийся в этот пикантный момент инструктор, не сразу понял, что в действительности происходит. А, когда уяснил в чем дело, то выгнал обоих нарушителей с занятий. Но, те, ничуть не огорчились и сразу ушли в ближайший кинотеатр. Там в это дневное время был темно и спокойно. Впоследствии, преподаватель не позволял им на его занятиях отрабатывать оказание первой помощи друг другу. А, то еще не известно, к чему это могло привести.
Математик объяснил ученикам, что оказывать помощь пострадавшему должен уметь каждый. Вот сегодня это и пригодилось. На что ребята, соглашаясь, энергично закивали головами.
Потом, предложив детям подпеть ему, Сеймур Иванович выделил из них способных к вокалу, и в дальнейшем пел с ними вместе. Хор слушался интереснее и сильно сплачивал коллектив. Все стали действующими участниками такого приятного проведения досуга.
Через несколько дней подростки удивлялись, как это они проводили колхозные вечера без песен и интересных рассказов молодого преподавателя.
Клара Захаровна, не без доли злорадства, напоминала ученикам, что им летом нужно читать указанную художественную литературу. Учитель математики тут же предложил делать это по очереди. Идея всем понравилась, и в дальнейшем сначала было обязательное коллективное чтение, а после него концерт. Такая методика внеклассного чтения не напрягала, но сильно стимулировала и, ни кто не оставался к этому безразличным. Так сказать занятие полезное объединили с очень приятным.
На работу в колхозные поля школьники ходили пешком. Что бы скоротать и с пользой использовать это время, молодой учитель рассказывал им различные интересные истории из своей жизни.
Будучи еще студентом пединститута, он со своими друзьями сплавлялся по Северной Двине прямо в Двинскую губу Белого моря на байдарках. На диких скалистых, часто болотистых берегах реки их буквально очаровывала совершенно не тронутая человеком природа. Плавное течение совершенно бесшумно несло их, как в сказке.
Ночевки в палатках, потрясающая рыбалка, чудесная уха, аспидно-черное небо в огромных сияющих звездах, невиданные доселе рассветы. Ну, ну и конечно надоедливый гнус.
Легко не было, но приезжали они туда каждый год.
Кроме прочих съестных запасов брали с собой трехлитровые стеклянные банки с различными соками, консервацией, домашним вареньем. Все это с большим удовольствием съедалось по пути. Освободившуюся тару они заполняли выловленной и засоленной речной рыбой. Ее там было великое множество. Все это везли домой и потребляли до самой весны уже со своими семьями и знакомыми.
Собирали и сушили грибы и упаковывали в большие мешки. Дома их жены и матери круглый год готовили с ними супы, борщи, пироги, картофель. Привозили и сушеные ягоды. Вот чего не делали, так это не охотились на зверя. Правда коротким северным летом на это был не сезон, да и не хотелось губить обитателей леса.
Как-то повадился к ним в лагерь шастать дикий медведь за продуктами. То пойманную ребятами рыбу умыкнет, то что-нибудь другое. Те, уходя по своим делам, наваливали большую кучу камней на припасы. Вернувшись к вечеру, видели свое разобранное хранилище уже разворованным. А, вокруг этого места валялись сдавленные в лепешки пустые банки из-под сгущенки. В каждой имелось небольшое отверстие, сделанное когтем зверя, через которое он и выпивал этот сладкое лакомство.
В следующий раз ребята впятером с помощью длинных бревен приподняли один край огромного валуна и, вырыв яму, припрятали под него припасы. Валун опустили на прежнее место. Уж его-то зверю не поднять.
Вернулись вечером, валун на месте не тронут, а сбоку под ним вырыт подкоп и все спрятанное исчезло… И только, когда продукты стали прятать на верхушках высоких, гибких и тонких деревьев, косолапый спасовал. Зверь не мог на них взобраться.
Дети, слушая все эти истории со слов своего учителя, от восторга делали круглые глаза, просили рассказать еще и еще…
Освободившиеся из плена бойцы шли темным ущельем по укатанному щебню дороги. Осторожничали, но продвигались споро. Часа через два за поворотом открылась каменистая долина с несколькими глиняными мазанками. Вертолетов видно не было. Это был сильнейший удар по их планам побега. Но, делать было нечего, нужно было организовать скрытое наблюдение за местностью. Может судьба будет благосклонна и все-таки даст им какой-то другой шанс на спасение.
Расположились за несколькими каменными глыбами невдалеке от дороги. Пожевав трофейных галет и тушенки, бойцы присели отдохнуть, а Сеймур решил еще раз осмотреть местность. Заметив движение в стороне от группы мазанок, он различил фигуру «духа» с автоматом. Что тот делал вдали от строений, было не ясно. Он явно охранял не те убогие жилища с плоскими односкатными крышами. Но, что?
Присмотревшись, внимательнее, различил на фоне скал маскировочные сети. Ага! Судя по размеру полотнищ здесь, похоже, укрыто что-то очень большое и ценное. Уж не то ли, что ищут пятеро бывших пленников?
Но, отсюда не различить. Придется ночью сходить в разведку и убедиться в своей догадке. А, сейчас нужно организовать скрытное наблюдение и отдохнуть. Силы им всем еще понадобятся.
В быстро налетевших горных сумерках группа максимально осторожно и тихо двинулась вперед. Когда в ущелье заглянула луна, совсем не далеко увидели часового. Скрытно выдвинувшись вперед лейтенант, выбрал подходящий момент и метнул в средину груди темной фигуры в шапке, похожей на стопку блинов, один из приготовленных металлических шаров. Издав сдавленный стон, часовой мешком рухнул на землю. Не теряя времени, парень быстро скользнул к нему и для верности ударил ножом.
Вокруг царила тишина. Соблюдая максимальную осторожность, скользнул под одну из маскировочных сетей. Лунный свет скупо проникал сквозь щели, но и этого хватило, что бы можно было все внимательно осмотреть. Здесь действительно стояла «вертушка». Похоже, это был советский МИ-8, называемый за свои большие размеры «коровой». Рядом, так же тщательно замаскированная, стояла еще пара таких же машин.
Убедившись, что часовой здесь был один, разведчик вернулся к друзьям.
Быстро описав им ситуацию, предложил прямо сейчас выдвинуться к саклям и там тихо валить всех. Правда, в темноте чего-то можно не заметить и нарваться на огонь. Но, днем предпринять атаку для захвата воздушного транспорта будет значительно сложнее. Ждать же еще сутки рискованно, ведь их к тому времени уже могут искать.
Пока он бесшумно сшибал стальным шаром часового на крыше одного дома, остальные нейтрализовали двоих других дежуривших на земле. Причем у одного из них выяснили, что в самой большой мазанке отдыхают еще пятеро его товарищей.
Понятно, что если те сейчас спят, то номер с тремя гранатами не сработает. Поэтому ворвавшись вовнутрь строения, нападающие использовали только приклады автоматов и ножи.
Затем подремав у вертолетов до первого света, предприняли попытку запустить двигатели хотя бы одного из них. Два первых не подали признаков жизни. А третий ожил почти сразу.
Заправив его баки топливом, сколько влезло, с оружием, боеприпасами, питьевой водой и провиантом, с замиранием сердца уселись в вибрирующую металлическую стрекозу. Та, взревев, тяжело оторвалась от каменистого грунта и несколько неуверенно понеслась вдоль ущелья на север.
Первого сентября ученики 7-А класса увидели Сеймура Ивановича в темно-сером костюме с галстуком и до блеска начищенных туфлях. Светлый ежик отросших волос уже разделял ровный пробор. Ни что больше не напоминало в нем того бывшего солдата с неровно остриженной наголо головой, на которой были видны еще свежие розовые шрамы. Только серые добрые глаза не изменились, но несколько побледнел южный загар.
Естественно, что молодому преподавателю математики досталось вести классы с самой низкой успеваемостью и дисциплиной. Это он почувствовал с первых же занятий. Но, деваться было некуда, нужно работать.
Начал с того, что сразу же выделил более успешных учеников и сгруппировал вокруг них пятерки слабых. При этом учитывал, что бы дети по возможности жили рядом друг с другом. На его уроках они садились такими же группами. Таким образом, необходимая помощь была всегда рядом.
С наиболее отстающими учениками занимался сам, давая им посильные задания. При этом он самым внимательным образом следил за реакцией учеников на данные им, или старшими в «пятерках» объяснения. Здесь главным было стимулировать у ребенка появление интереса к предмету, стараясь не укорить его за незнание. Дисциплина, в обычном ее понимании на уроках отсутствовала. Каждый ученик мог встать и подойти к любой ячейке своих одноклассников, но не в ущерб усвоению материала.
Этот учитель постоянно внушал ученикам, что примером алгебра самая легкая наука, по сравнению с другими. В ней главное понять принцип решения и его можно применять во всех подходящих случаях. Правда в геометрии и тригонометрии приходиться кое-что доказывать и запоминать, но ведь это только для того, что бы окончательно убедиться в правильности какого либо утверждения.
Во всех других дисциплинах в связи с их развитием происходят изменения, уточнения и даже повороты в противоположную сторону. А. математика, только расширяется. В ней нет исключений, утверждений «на глазок», все логично и конкретно. Похоже, даже у инопланетян дважды два обязательно четыре, окружность всегда круглая, а число «пи» такое же. Если им каким-либо образом передать послание, то теорему Пифагора они поймут сразу, а отношения между людьми и их язык с большим трудом.
Этот молодой математик сам придумывал различные задачи. И действующими лицами в них были ковбои, выясняющие количество животных в своих стадах и объемы фуража для них на зиму, древние египетские строители, рассчитывающие сооружение своих пирамид и храмов, повара, составляющие калькуляции на приготовляемые ими вкусные блюда, закройщики, строящие с помощью геометрии выкройки для пошива модной молодежной одежды и прочее.
Поэтому задания были очень интересными и дети с большим удовольствием их выполняли.
Они с очень внимательно слушали пояснения молодого учителя о том, что вся Вселенная построена на математических принципах, во многом человеку еще не известных. Приводил высказывания по этому поводу великих ученых древности.
В любое пояснение пытался включать, расширяющие кругозор интересные факты и мысли, чтобы математика не была для них не интересной мертвой дисциплиной. И если дети, слушая его, не замирали с открытыми ртами, то он считал этот урок не вполне удачным.
Ученики, как зачарованные слушали его рассказы о широком применении этой науки в народном хозяйстве.
К примеру, в Отечественную войну 1941-1945 годов у армейской медицины возникла крайняя необходимость предельно быстро и точно делать анализ крови десяткам и сотням тысяч бойцов на фронте. Это было вызвано необходимостью вовремя выявить больных и переносчиков, каких либо инфекционных заболеваний. Причем счет шел буквально на сутки. Но, где было найти столько лабораторий, медицинских специалистов и время на проведение такого огромного количества анализов? И это притом, что командованием были определены чрезвычайно жесткие сроки на ликвидацию эпидемий.
Вот тут на помощь медицине и пришла математика.
Взятая у каждого из бойцов каждого полка кровь сливалась в общую емкость. Этот материал подвергался анализу на предмет наличия какой-либо инфекции. Если результат был отрицательный, то этот личный состав считался здоровым и анализ каждого отдельно уже не производился. При положительном результате, кровь уже бралась по ротам и более мелким подразделениям, выявляя, конкретных инфицированных бойцов.
Таким вот образом за неделю можно было, особо не напрягаясь обследовать дивизию и выявить носителей болезни. Все это при минимальном количестве задействованных медработников и материальных средств. А, главное вовремя остановить эпидемию, которая при таком большом скоплении войск, особенно опасна.
Или, еще такой пример.
В одном крупном городе сразу после его освобождения от немецких войск необходимо было срочно наладить производство турбин для гидроэлектростанций страны. Нашли главного специалиста по этому делу. Поставили перед ним эту задачу, дали жесткие сроки. А, как ее выполнить? Ведь все профессионалы, занимающиеся расчетами различных параметров агрегатов еще на фронте. Их возможно в будущем и подключат к работе, но ждать совсем не было времени. Он один в поле не воин, а воевать то надо…
Этот главный специалист набрал на работу умненьких девочек старшего школьного возраста, обучил их быстро и безошибочно работать с логарифмической линейкой. Это простое устройство на то время было главным вычислительным инструментом в сложных инженерных вычислениях.
Рассадил он этих своих молодых работниц за столы в огромном зале конструкторского бюро завода по определенной схеме. Проинструктировал каждую, от какой из своих соседок получать данные, какое вычисление производить и кому передать полученный результат. Различные варианты исходных данных он задавал сам и очень быстро получал точный конечный результат расчета. При необходимости менял схемы вычислений.
Получился прототип современного компьютера, где каждый рабочий узел, не вникая в суть, исправно и быстро исполнял свою работу.
Так, применив математику с нестандартным решением, удалось блестяще решить поставленную перед специалистом, сложную и, крайне нужную для, разрушенной войной страны, задачу.
Детям эти примеры очень понравились. Ведь, как не верти, и школьная учеба во многом оторвана от повседневных реалий. Поэтому ученики живо обсуждали подобное применение математики в жизни.
Конечно, были у него в классах и неуправляемые личности. Но, когда они увидели, какие фортели их математик выделывал на перекладине и брусьях, да один приструнил пятерых подвыпивших здоровенных двадцатилетних хулиганов, то школьные дебоширы на его уроках стали вести себя тихо, как мыши. Вот тут-то он и подсовывал им всякие интересные математические задания. И тем ни чего другого не оставалось, как вникать в них. А, там незаметно пришло понимание и интерес к этому предмету.
У преподавателя Сенчина проявилось особое чутье, он понимал внутреннее состояние учеников. По взгляду знал, кто готов к ответу, а кто нет, понятен ли тому материал.
Каждый урок выкраивал несколько минут и развлекал уставших учеников веселыми и поучительными историями. Часто он их придумывал сам. Главным было не дать детям переключиться на что-то плохое, отвлекающее их от занятий и его пояснений.
И как положено в школе, ученики быстро дали ему прозвище – Сен-Сей, (Сенчин Сеймур). Термин сенсей в восточной культуре обозначает уважительное обращение – учитель.
Полет, захваченного беглецами вертолета проходил на малой высоте вдоль средней линии ущелий. Когда путь преграждали горы, плавно огибали их, стараясь не изменять высоту. Правда, существовала опасность, быть подбитыми из гранатомета, или даже из автомата. Но, если подняться над вершинами, то значительно увеличиться расход топлива, да и двигателю не хватало кислорода, все-таки горная страна. А, «Стингеры» не давали ни единого шанса уйти от них. Вот и приходилось пробираться украдкой и, не имея карты, тупо на север.
После многих часов непрерывного маневрирования в ущельях на такой большой машине у малоопытного вертолетчика стали слезиться воспаленные глаза, дрожать руки и ноги. Он еле удерживал ее на безопасном расстоянии от скал.
Когда датчик наличия топлива тревожно запищал, пилот даже почувствовал какое-то облегчение. Но, нужно было срочно искать место для безопасной посадки. Решили сделать это краю каменистой площадки, что бы потом столкнуть машину вниз. Они надеялись, таким образом, хоть как-то скрыть след своего пребывания здесь и сбить возможных преследователей с толку.
Смертельно уставшему пилоту пришлось даже отдохнуть минут десять, что бы тот смог идти.
Ну, а дальше началось тяжелое продвижение по каменистым берегам ручья на север в надежде выйти к своим.
Через неделю, когда продукты закончились, бойцов стал донимать голод. Хорошо, что хоть води в ручье было достаточно. Охотиться не стали, опасаясь выстрелами привлечь внимание «духов».
Силы покидали бойцов, и есть хотелось так, что их пустые желудки охватывали спазмы. Ночью лейтенанту Сенчину приснился седой длинноволосый бородатый старик в свободных белых одеждах. Он внимательно окинул Виктора добрым взглядом и безмолвно сказал:
- Любовь к детям, это твоя жизнь...
И исчез. О чьих детях шла речь, о его будущих или чужих, парень не понял.
Когда по большим праздникам преподаватели устраивали застолье у кого либо дома, Сеймура всегда просили петь, подыгрывая себе на гитаре, либо на школьном аккордеоне. Очень часто в его исполнении звучали песни, которые присутствующие, никогда до этого не слышали. Если кто пытался узнать, чьи они, молодой человек скромно отвечал, что автор пожелал остаться неизвестным. Коллеги сошлись во мнении, что он как раз им и является, но скромничает.
Однажды один из бойцов подобрал на каменистой тропе совсем свежий окурок импортной сигареты. Это значило, что они здесь не одни. Так оно и вышло. Далее был заметен помет ишаков, много пустых банок от съеденных кем-то консервов. Были и другие признаки позволившие предположить, что недавно здесь прошел большой караван, перевозивший какой-то тяжелый груз. Встал вопрос, идти дальше, или выждать. Но, тут идущий впереди в трех десятках метров боец, подал рукой знак остановиться. Чуть позже выяснилось, что за поворотом в большом количестве расположились вооруженные люди. Осторожно понаблюдав за ними, беглецы выяснили, что это «духи». И они явно готовятся к атаке на блокпост, виднеющийся далее на дороге.
Нападающие скрытно снимали со спин ишаков минометы, тяжелые ящики, спешно доставали из них боеприпасы.
Судя по всему, блокпост был хорошо защищен от стрелкового оружия, но для восьми тяжелых минометов здесь было дела максимум на один час. Плюс пехоты у «духов» было около двухсот человек.
Нужно было как-то срочно помочь нашим. Неожиданно напасть на противника силами пятерых человек смысла не имело, их за десять минут сотрут в порошок. Разве, что таким образом предупредить блокпост.
В это время боевики, пользуясь тем, что встающее солнце начало слепить обороняющейся стороне в глаза, стали скрыто продвигаться вперед. Сделать им это было совсем не трудно, долина была щедро усыпана крупными каменистыми обломками.
Со стороны блокпоста послышались дружные автоматные и пулеметные выстрелы. «Духи» засуетились у своих минометов, готовясь открыть огонь.
Ситуация для защитников поста могла оказаться критической. После основательного минометного обстрела, вряд ли его защитники выдержат штурм такого большого количества прекрасно вооруженного противника.
Директриса Овчаренко, тоже преподающая математику, была неприятно удивлена одним открывшимся обстоятельством. Проверяя журналы успеваемости учеников, она сразу же обратила свое внимание на явно завышенные оценки по этой дисциплине в классах, которые вел новый учитель Сенчин.
Это ни как не соответствовало ее доктрине о педагогике, что самые высокие знания ученикам могут дать только учителя с большим преподавательским опытом. И понятное дело молодой, к тому же, бывший солдафон не мог до такой степени подтянуть самые слабые классы. Да еще за такой короткий срок.
Что бы тот же отброс, хулиган и бездельник Гальцев из 7Б знал геометрию на тройку. Да быть такого не может. А, там таких полным- полно! Ясное дело, все эти оценки чистой воды приписки…
И Овчарка, так ее нарекли ученики школы, решила вывести этого выскочку учителя на чистую воду. Это тип и раньше ей не нравился, одно имя чего стоит, от него так и разит империалистическим духом. То он устраивал в колхозном лагере летом вечерние посиделки с музыкой и песнями о любви, то забивал ученикам головы всякой ерундой о Вселенной, о йогах, погибших цивилизациях прошлого. Но, при этом не провел ни одной политинформации, ни одной беседы о роли Коммунистической партии в строительстве коммунизма.
Впервые увидев его, присланного из районо на работу в своем кабинете, она даже немного испугалась. В этих грубых черных ботинках с высокой шнуровкой, в выцветшей пятнистой форме с тощим вещмешком за плечами, с затертыми гармошкой и гитарой. Да еще свежие розовые шрамы на голове, заметная хромота, изможденное лицо. Прямо наркоман какой-то и все тут… Как такого подпускать к ученикам? Но, по документам все было в порядке и пришлось взять его на работу.
Заканчивалась первая учебная четверть и вдруг совершенно неожиданно из министерства народного образования прибыла ответственная комиссия. Как на грех та решила проверить учебный процесс в средней школе, руководимой Овчаренко.
Были проведены контрольные, и результаты поразили всех. В классах, ведомых математиком Сенчиным, не было ни одной тройки. Даже у балбеса Гальцева.
А, вот в классах, директрисы Овчаренко проклюнулись даже двойки.
Разница в уровне знаний учеников была настолько велика, что председатель высокой комиссии высказал желание посетить занятие, проводимые молодым математиком.
Увидев, как у того рационально и эффективно построена работа на уроке, пожал Сеймуру Ивановичу руку и пожелал молодому специалисту всяческих педагогических успехов.
Счет шел буквально на минуты.
И лейтенант Сенчин принял решение. Он и его бойцы, как могли близко подобрались к минометной позиции с тыла и из пяти автоматных стволов открыли огонь по обслуге вражеской малой артиллерии. Гранаты применить остереглись, опасаясь детонации минометных боеприпасов.
Командующий минометчиками здоровенный бородатый воин с биноклем на груди попытался организовать отпор, но сразу же был убит.
Атака была совершенно неожиданной и имела полный успех.
В суматохе наступления атакующие блокпост «духи» не сразу поняли, что за стрельба поднялась в их тылу.
Захватив батарею, бойцы, как могли точно открыли огонь из минометов по продолжающим наступление боевикам. Это внесло очень большую панику в ряды противника. Он заметался меж двух смертоносных огней и через тридцать минут был почти полностью уничтожен. Десяток оставшихся в живых бросили оружие, подняли руки вверх и сдались в плен.
Защитники блокпоста не сразу поняли, что приближающаяся к ним со стороны поверженного противника пятерка исхудалых, в рваной одежде людей и есть их спасители. Их командир капитан Соколов на всякий случай вежливо расспросил кто такие, откуда. Спустя несколько минут через радиста сделал запрос в штаб с просьбой проверить полученные данные. А, сбежавших из плена бойцов уже кормили супом из концентрата и кашей с тушенкой.
Иван Петрович Гальцев, директор большего городского гастронома с некоторого времени стал замечать в несносном характере своего любимого и единственного чада изменения в лучшую сторону. Сын, придя со школы, садился готовить уроки, не дерзил своей бабушке, почти не возражал отцу и, похоже даже бросил курить.
Сколько сил, нервов и денег истратил Иван Петрович на то, что бы направить Витюню на путь истинный, а результата не было ни какого. А, тут как-то незаметно все стало на свои положенные места.
Общаясь с другими родителями класса, в котором учился его сын, Иван Петрович выяснил, что новый математик является очень грамотным, инициативным и авторитетным преподавателем. Он увлек детей музыкой, хором, спортом. Они просто тянулись к нему. А, это напрямую способствовало их успехам в учебе.
Гальцев старший настолько был благодарен этому учителю, что даже предложил тому переехать жить из захудалого городского общежития в комфортабельный частный дом с садом и лужайкой. При чем совершенно бесплатно.В этом жилье когда-то обитала бабушка Гальцевых.
Молодой математик увидел в этом обыкновенную взятку и отказался. Тогда директор гастронома предложил учителю самому назначить аренду за жилье. Он было готов на все, лишь бы тот согласился. Ударили по рукам и Сен-Сей переехал со своим нехитрыми пожитками в чудесный дом.
Теперь ребятня при первой же возможности устремлялась сюда, что бы пообщаться с любимым учителем. Благо, что места для всяческих занятий и развлечений там было предостаточно.
Родители слабых в учебе школьников, не давали покоя директрисе Овчаренко с настоятельными просьбами перевести их чад в классы, в которых преподает Сен-Сей.
Потому как было замечено что дети, общаясь с ним, подтягиваются и по другим предметам, становятся более сдержанными, вдумчивыми.
Директриса естественно отказывала им в этом, а сама исходила от злости на этого «без году неделя» учителя математики. И как не старалась, подобного преподавательского успеха она не имела. Уровень знаний ее учеников был не сопоставим с успехами в классах, где вел математику этот ненавистный выскочка Сенчин.
Неизвестные люди в добротной защитного цвета армейской форме в бронежилетах, касках, со стрелковым оружием, усиленные несколькими гранатометами еще вчера заняли позицию на краю микрорайона в Луганске. По-вологодски «окая», изредка переговаривались между собой. Их задачей было выбить отряд «бандеровцев» и прочих «фашистов» из этого сектора города.
Противник оказался слабоват по выучке и боевому опыту, но на удивление зол и настырен. В основном это были просто пацаны, явно на днях экипированные и вооруженные. Это сразу видно по их неуклюжим перебежкам, по неточной стрельбе и неумением грамотно спрятаться от пуль.
Вот и валили их опытные снайперы с крыш высоток, как перепелок на лету.
Старшему сержанту Климову было конечно жаль этих сосунков, задуренных националистической пропагандой о «незалежности» и прочей ерунде. В их бы возрасте в институтах учиться, а не под пулями по земле ползать.
То ли дело сам Климов, он человек с большим боевым опытом, воевал в Афгане, где просто чудом выжил, бежав из долгого и тяжелого плена. Пришлось побывать и в Чечне, где тоже нахлебался дерьма. Решил, все хватит, пора пожить. Женился, завел двух деток. Нашел не плохую работу, купил трехкомнатную квартиру в Тушино. Правда, деньги для этого взял в банке. Отдавать было тяжело, но жена понимала и всячески помогала. Как могла, отказывая себе во всем.
Когда доллар полез вверх, образовалась задолженность, погасить которую им не удавалось. Тут работу потерял, стало совсем невмоготу, сколько не метался.
А, тут по интернету предложили денежное занятие, помогать братскому украинскому народу громить их же националистов, террористов и бандеровцев, которые тащат его за голый зад в проклятую Европу. Те понаехали из нищей западенщины в юго-восточную часть страны и наводят там свои бандитские порядки, строят костелы, заставляют русских разговаривать только на украинском языке и поклоняться Петлюре, или кому-то там еще...
Климов, кстати, очень хорошо относился к хохлам, среди них было много настоящих парней. Разве что речь у них смешная. Ну, и пусть себе «балякают», зато ребята хозяйственные и надежные. Дак, почему единоверцам не помочь в трудное для них время, да еще и за целую штуку баксов в день. О таких деньгах он и не мечтал. Если пол - года повоевать, то можно весь проклятый кредит за квартиру выплатить, да еще останется на жизнь.
Только вот за месяц боев у сержанта появились совсем другие мысли. Как же это так получается, что воинственным бандеровцам и прочей мерзости то же, угнетенное местное русскоязычное население помогает едой, водой и прочим, а вот им исконно братским освободителям, нет? Даже сторонятся. Вот иногда и отнимать у них приходится. Сам-то Климов такого не делал, но коллеги этим грешат.
Сержанта очень удивляло, что многие его однополчане и особенно руководство, крайне отрицательно относились к украинскому лозунгу «Слава Украине! Героям слава!». Как будто героев не нужно воспевать. Если бы у него в России скандировали: «России слава! Героям слава!», то разве там кто-либо возражал? Вполне здоровый национализм, к тому же в крайне цивилизованной форме призывающий любить свою Родину.
Короче, странно все это, что-то здесь не так… Похоже, теперь он ни за что не пришел бы в этот край с оружием. Даже за деньги. И на другую тоже. Разве, что враг сам явится на его Климова землю, и нужно бы было ее защищать.
«Бандеровцы» зашевелились на своих позициях, затем короткими перебежками пошли в атаку. Они слишком неловко поднимались, медленно передвигались, неловко падали на землю, не перекатывались в сторону. Короче, молодежь необстрелянная, а все туда же, воевать…
Командовал, правда, ими видно мужик опытный, все делал правильно, но что он один здесь мог сделать.
В этого рослого «фашиста» Климов выпустил уже целый магазин, но попасть так и не смог, уж очень тот был ловок. Он вовремя падал на землю, умело менял позицию в пожухлой траве, мгновенно вскакивал и продолжал атаку. Причем на ходу еще и прицельно стрелял. Его подчиненные, глядя на своего командира, пытались повторять его маневры. Те, у кого это получалось плохо, падали, что бы уже никогда не подняться.
Когда наступающим до окопа осталось шагов тридцать, кто-то из обороняющихся бросил в сторону ушлого здоровяка оборонительную гранату Ф-1.
Шансов у того не осталось почти никаких. При взрыве этого боеприпаса поражение осколками происходило в радиусе двухсот метров. Тут противнику и дух самого Бандеры не поможет. Такая граната выкосит сразу целое отделение во главе с его командиром.
Но, тот, видимо ждал такого поворота событий, потому молниеносно подобрал смертоносную болванку и метнул ее обратно прямо в окоп. Собственно ничего другого ему и не оставалось.
Последующий за этими взрыв в клочья разнес в окопе пятерых бойцов.
Оглушенный, но верный своей давней афганской выучке Климов, бросил в гада одну за одной, три гранаты. Пусть теперь он их ловит на свой выбор! Тут уж ему одна дорога, на небо…
После этих трех взрывов атака противника захлебнулась. Да и не удивительно, этому вот фокусу сержанта научил под Кабулом его бывший командир и лучший друг Сенчин. Тот сейчас уже профессор, имеет ученые труды, работает директором школы и преподает в ней математику. Климову чудно было бы увидеть его солидного в строгом костюме среди шумной ребятни.
Остатки, отброшенного назад противника, ползком покинули поле боя.
Защищающие окопы бойцы собрались покурить, но сержант Климов приказал им перевязать раненых и собрать боеприпасы у поверженного противника. Патронов и гранат в обороне никогда не бывает много, их же не нужно нести, как в наступлении.
Передвигаясь между остывающими телами бандеровцев, сержант набрел на их здоровяка командира, лежащего лицом вниз. Доставая у того полный рожок с патронами из подсумка у пояса, оно перевернул обмякшее тело и невольно глянул в лицо своего недавнего противника.
Ноги подкосились сами по себе от неожиданности. Перед ним лежал его боевой побратим Сеймур Сенчин. Сколько лет прошло, а узнал сразу. Это он учил сержанта Климова тонкостям выживания на афганской войне, он освободил его и товарищей из душманского плена, тащил два дня раненого и умирающего. И от готов был в любой момент, не задумываясь, отдать свою жизнь за этого своего спасителя. А, теперь лучший друг лежал у ног, пораженный насмерть его гранатами.
На его порванном осколками могучем теле поверх старых зарубцевавшихся ран появились кровоточащие новые, которым уже ни когда не суждено было зажить.
Подчиненные сержанта с удивлением смотрели на своего командира, сидящего возле трупа «фашиста», глубоком отчаянии обхватившего обеими руками свою, уже седеющую голову.
- Пусть будут прокляты те, кто обманом завел меня и других таких же на эту братоубийственную бойню, которую то и войной назвать нельзя. Как сомалийские пираты налетели, постреляли, захватили заложников и выдвигаем какие-то свои требования.
Кому нужно рассорить два наших братских народа? Если какой либо третьей силе, то это понятно, но причем здесь его родина Россия, со всем ее, хоть и обманутым народом.
Да разве нам в своей огромной и богатой разнообразнейшими ресурсами стране заняться больше нечем? Разве нет других внутренних забот, кроме как военное принуждение к дружбе заведомо слабого соседа?
Ведь в Прибалтийских странах русскоязычным людям живется совсем уж не сладко. Там, не зная местного языка, даже на работу устроиться невозможно. Но, туда его Родина наемников не посылает. Видимо боится получить достойный отпор. Да и здесь она его уже имеет. Местный народ покладистый, но свободолюбивый. Здесь не потерпят царя – батюшку.
В свое время бесноватый фюрер тоже умело бросался красивыми лозунгами об освобождении народа нашей страны из-под ига. И что из этого вышло, знают все.
* * *
А, в это самое время Сеймур увидел того самого седого старика, привидевшегося ему еще в Афгане. Тот ласково и успокаивающе улыбнулся, затем поманил мужчину рукой в неизвестный, огромный и сияющий мир.