Советско-финская война

Советско-финская война.

Введение

Меня всегда интересовали события Второй мировой войны. Первую информацию о них я получил из источников советской пропаганды, в эпоху застоя. Естественно, что эта информация не отличалась достоверностью и ход всех событий Второй мировой войны в них был описан так, как это было выгодно правящей верхушки Советского Союза. После развала СССР многое изменилось. В печати появились публикации независимых от правительства историков, авторы которых трактовали все события этой войны по своему, но и они как правило необъективно описывали события Второй мировой войны.
Пожалуй, главной темой для обсуждения были события 1941-го года. Советские историки писали на эту тему лишь о численном и техническом превосходстве противника, не вдаваясь в детали. Они объясняли читателям, что танков и самолётов у немцев было больше чем у нас, и то, что немецкая техника была  более совершенной. Кроме этого советские историки рассказывали нам о грубых просчётах совершённых Сталиным. Однако советские историки не хотели писать о том, что главной причиной поражений Красной армии в 1941-м году стала подготовка собственной агрессии в Европу.  Они попросту не имели права этого делать.
Лишь после развала СССР многие отечественные историки опубликовали в печати свои работы, в которых они доказывали, что все беды Советских Вооружённых Сил в 1941-м году стали результатом подготовки к нападению на Европу. Они, анализируя все действия советского военного руководства в предвоенный период,  убедительно доказывали то, что советские войска сами готовились напасть на страны Европы,  и именно их подготовка стала причиной столь катастрофических поражений в 1941-м году. Главную  роль в разоблачении советских историков придумавших многочисленные мифы о событиях Великой Отечественной войны сыграл Виктор Суворов (советский разведчик В. Резун бежавший на Запад ещё в эпоху построения коммунизма в СССР), он написал много книг, которые изменили взгляды общества на многие  события Второй мировой войны.
В 30-е годы Красная Армия готовилась к ведению лишь наступательных действий и поэтому совершенно не готовилась к ведению оборонительных боёв. Поэтому в 1941-м году, когда немецкие войска начали своё наступление, советские войска были попросту не способны успешно вести оборонительные бои. Готовясь к захвату Европы, Сталин отдал приказ разрушить укрепления, которые были построены раннее  вдоль западных границ СССР. Советским войскам пришлось держать оборону в чистом поле, не имея укреплённых рубежей и необходимой военной подготовки. Структура советских войск и их вооружение не позволяли организовать эффективную оборону. Например, в составе советских соединений было много мостостроительных дорожно-строительных  частей. Они готовились строить и восстанавливать мосты и дороги в ходе собственного наступления. Когда Гитлер напал, советской армии понадобились части для установки и сооружения различных заграждений и для разрушения собственных мостов и дорог. А советские военные строители не были к этому готовы, так как не имели необходимой техники и подготовки. Перед нападением Гитлера в РККА преобладали орудия  крупного калибра, предназначенные для разрушения вражеских укреплений. Когда немцы пошли в наступление эти орудия оказались без работы. Их либо эвакуировали в тыл, что ослабляло советскую артиллерию на фронте, либо использовали их не по назначению, что приводило к низким результатам при неоправданно высоком расходе боеприпасов. Танки в Советском Союзе строили с расчётом на агрессивную войну. Например, танки БТ имели уникальную возможность, сбросив гусеницы, двигаться на колёсах и за счёт использования колёсного хода  развивать более высокую скорость. Только вот реализовать эту возможность в то время они могли лишь на дорогах Центральной и Западной Европы. Сражаться с врагом танки БТ могли лишь в его тылу, действуя против транспортных колонн, штабов и тыловых частей. Для боёв на передовой они были малопригодны, так как имели слабую броню и низкую проходимость (важное свойство на поле боя перепаханном взрывами бомб и снарядов). Из-за немецкого нападения танки БТ пришлось использовать в боях на передовой, где их недостатки выходили им боком, а их достоинства невозможно было использовать.
В принципе, тоже самое случилось и с другими советскими танками. Часть советских танков вооружалась огнемётами. Огнемётные танки были предназначены для борьбы с дотами противника. Установка огнемёта на танк не проходила без снижения других боевых возможностей танка. Сам бак для огнесмеси увеличивал пожароопасность танка. Занимаемый баком объём был достаточно велик, и чтобы установить огнемёт в танк приходилось уменьшать калибр танкового орудия или значительно сокращать боезапас. Огнемётные танки (инструменты для прорыва укреплений) не могли столь же успешно сражаться с немецкими танками как их собратья без огнемётов. В ходе оборонительных боёв 1941-го года танковые огнемёты оказались практически бесполезны.
Советская авиация точно также как и армия готовилась лишь к собственному внезапному нападению. Поэтому советские бомбардировщики строились со слабым оборонительным вооружением. В советской авиации истребителей было намного меньше чем бомбардировщиков. При собственном внезапном нападении советским бомбардировщикам не понадобились бы  ни сильное оборонительное вооружение, ни сильное истребительное прикрытие. Но немцы напали первыми и наши истребители просто не успевали прикрывать свои бомбардировщики, а сами бомбардировщики не могли за себя постоять. Это и привело к большим потерям в советской авиации.
В принципе вся военная техника в СССР создавалась в расчете на собственную внезапную агрессию. Это и сделало её малопригодной для использования в обороне. Корнем  всех причин поражений в 1941-ом году для Вооружённых Сил СССР стала подготовка к агрессии в Европу. А что стало корнем причин неудач в ходе советско-финской войны?
Все неудачи Советских Вооружённых Сил в зимней войне лежат всё в той же плоскости: плоскости подготовки к мировой революции. Чтобы успокоить врагов,  перед собственным нападением на Европу, Сталин должен был внушить  всем что авиация, армия и флот в СССР не боеспособны, и Советский Союз не готов совершить мировую революцию.
Чтобы завоевать весь мир, Сталин должен был убедить всех в том, что он не способен завоевать даже одну маленькую страну. Финская кампания замышлялась Сталиным как крупнейшая в военной истории дезинформационная операция. Именно этим и ничем иным объясняются столь «грубые просчёты» в планировании войны. Сталин не собирался завоёвывать Финляндию зимой 1939-1940 года. Он не собирался дойти до Хельсинки за одну-  две недели. Сталин запланировал провалить  декабрьское наступление РККА  в Финляндии.
Наши прославленные отечественные историки, изучая советско-финскую войну, рассуждали просто: Сталин - дурак, поэтому он и отправил своих солдат воевать зимой в Финляндию без лыж и тулупов, если я бы оказался на месте Сталина, я бы никогда таких ошибок не допустил. Дурак всегда думает, что он умнее всех остальных. А вот я рассудил иначе. Я понимал, что я не умнее Сталина. То, что Сталин собирался напасть на Гитлера, да не успел, я узнал ещё подростком от своего деда-фронтовика, который в кругу родственников рассказывал о войне совсем другие истории, сильно отличавшиеся от тех, что распространяла советская пропаганда.               
Я рассуждал просто: Сталин был не глупее меня, у меня бы хватило ума, одеть солдат по-зимнему прежде, чем отправлять их в Финляндию, а у него бы хватило тем более, если бы это было бы нужно. А раз он их по-зимнему, не одел, значит, не  нужно было этого делать. Анализируя все «просчёты» товарища Сталина я понял, что он сделал их умышленно, чтобы внушить всему миру мысль о том, что советское командование воевать не умеет. Поняв это, я начал собирать информацию для создания книги. И однажды я обнаружил, что  германское командование ещё зимой 1941-1942 года, проанализировав действия советских войск  в советско-финской компании, сделало вывод о том, что это была грандиозная дезинформационная операция. Оказалось, что рубежом многие считают, что Сталин нарочно послал в бой необученные плохо вооружённые и плохо экипированные войска, чтобы обречь собственное наступление на поражение. В то время как за рубежом утверждали, что русские в ходе зимней войны прикидывались дураками, у нас почти все историки упорно твердили, что русские ими являлись. В России же никто из исследователей советско-финской войны никогда не высказывал даже предположения о том, что Сталин затеял эту войну для дезинформации.   И никто в мире не написал книги, в которой были бы собраны все доказательства истинных целей, которые преследовал Сталин в зимней войне.
Моя книга это не описание хода событий зимней войны. В моей книге рассмотрена сама роль этой войны в мировой революции, ход подготовки Советских Вооружённых Сил к нападению  на Европу намеченным Сталиным на 6 июля 1941 года и последствия нападения Гитлера сорвавшего эти планы. Ведь фактически именно советско-финская война внушила Гитлеру уверенность в слабости Красной Армии и воодушевила его на агрессию против СССР. Если бы Сталин не играл бы  с финнами в поддавки зимой 1939-1940 года, Гитлер просто не решился бы напасть на СССР в 1941-м. Советское военное руководство сумело обмануть весь мир, убедив всех в своей слабости. Однако этот обман и некоторые ошибки во внешней политике,  спровоцировали нападение Гитлера, которое просто похоронило мировую революцию. Сталин вырыл яму другим, но попал в неё сам.
Чтобы разобраться в событиях зимней войны я рассмотрел действия советских военачальников в различных военных конфликтах. Именно это, позволило мне найти истину и понять, где советские военачальники действительно совершали ошибки, а где их симулировали.


Глава.1.
Мировая революция в теории и практике.



«Пролетариат может существовать следовательно, во всемирно –  историческом смысле, подобно тому как коммунизм его деяние – вообще возможен лишь как всемирно – историческое существование…» (К.Маркс, Ф. Энгельс, Избранные сочинения Т -2, стр. 33 1984 г. М. изд- во. политической литературы Институт Марксизма – Ленинизма при ИК КПСС.)
      Теоретики коммунизма понимали, что длительное сосуществования коммунистического режима рядом с  капиталистическими государствами   не возможно. Для Маркса и Энгельса это было столь очевидным, что они даже не пытались это обосновать. Это аксиома. Она не требует доказательств. Они оба понимали, что сосуществование коммунизма и капитализма на одной планете не будет долгим. Победит либо то, либо другое. Причём капитализм победит без войны. Он разложит коммунизм своей культурой обогащения и потребления. Всё случилось, как предсказывал Маркс. Коммунисты не смогли захватить власть во всём мире, и их власть в России рухнула. Но  в начала ХХ века  коммунисты   имели желание и возможность установить свою власть над всем миром.
       Ленин Троцкий и Сталин были учениками Маркса. Они все понимали, что без мировой революции коммунистический режим погибнет. Все работы этих вождей коммунизма пронизаны одной идеей: если не захватим власть во всём мире – коммунизм обречён на вымирание. Они понимали, что после захвата власти в одной стране, надо будет захватить власть в соседней. Это нужно будет совершить для сохранения власти в первой стране. Для этого надо будет организовать у соседей коммунистический переворот или совершить в их страну революционную интервенцию.
        «О необходимости готовить революционную войну – в случае победы социализма в одной стране и сохранения капитализма в соседних странах – говорила наша пресса всегда. Это бесспорно». (Ленин «Полное собрание сочинений» Т- 35 изд. 5 - е стр.343. М.1962г. Гос. Изд. – во Полит. Литературы ).
            У коммунистических идеологов в теории всё звучит красиво: при коммунизме всё  принадлежит народу! А на деле при коммунизме всё принадлежит бюрократам. Придя к  власти, коммунисты изгоняли одних  бюрократов, а на их место ставили других. Так как без бюрократов не сможет существовать ни одно  государство. Обычно в государстве бюрократ не может вмешиваться в личную жизнь человека. В  коммунистическом государстве  он её полностью  контролирует. И он принимает все решения за человека. Официально  это называется заботой о человеке.
           Возьмём «манифест коммунистической партии» написанный Марксом и Энгельсом, и посмотрим, каким должен быть настоящий коммунизм. Вот некоторые рекомендации:
1. Полностью ликвидировать частную собственность.
2. Ликвидировать семью, ввести «официальную открытую общность жён».
3. Всех детей взять на общественное воспитание.
4. Учредить промышленные армии, в особенности для земледелия.
                В общем, порядки при настоящем  коммунизме тяжелее тюремных. Коммунизм в чистом виде не  существовал никогда, потому что коммунисты не сумели захватить  весь мир и вынуждены были свой пыл придержать. Они отказались от многих планируемых ими шагов, чтобы избежать осуждения со стороны капиталистических стран и не оказаться в экономической блокаде. Если бы коммунисты захватили бы весь мир, им стеснятся, было бы некого. По своей сути коммунизм  это новый рабовладельческий строй. Существенное отличие одно – рабу при неорабовладельческом порядке, пытались внушить, что он живёт свободно.
        Понимали ли теоретики коммунизма, что принесёт на практике воплощение их идей? Они всё прекрасно понимали: «Неимение – это самый отчаянный спиритуализм это полнейшая недействительность человека, полнейшая действительность его обесчеловеченности. Это весьма положительное имение  - наличие голода, холода, болезней, преступлений, унижения, отупения, всякого рода обесчеловеченности и противоестественности». (К.Маркс. Ф.Энгельс. Избранные сочинения Т – I  стр.53. 1984г).
         Обещания благоденствия и изобилия, данные вождями коммунистов, были лишь приманкой для заблудших, как и лозунги о свободе, равенстве, братстве. Главной их мечтой было загнать всё население Земли в концлагеря и тюрьмы. Но прежде чем это сделать, им  было необходимо завоевать весь мир. А чтобы построить коммунизм в отдельно взятой стране надо сначала построить и пройти его переходную стадию – социализм.
       «СОЦИОЛИЗМ  (Фр. SOCIALISME, от лат. SOCIALIS – ОБЩЕСТВЕННЫЙ) – общественный строй приходящий на смену капитализму, первая фаза коммунизма. Неизбежность победы социализма над капитализмом обосновали К.Маркс и Ф.Энгельс». (Краткий Политический словарь, стр. 379. Москва. Издательство политической литературы. 1980г. Изд. второе дополненное  Общая редакция: Л.А. Ониковым и Н.В. Шишлиным).
        Социализм бывает разным. Он может легко уживаться с парламентской системой как в Англии. А может существовать в виде диктатуры, как это было в Советской России. Он может уничтожить религию или сосуществовать с ней в мире и согласии. Социалисты могут быть большевиками и меньшевиками,  народовольцами и эсерами, националистами и интернационалистами, сталинцами и троцкистами.  Их политика различается лишь в деталях, но сходство у них гораздо больше, чем различий. Маркс и Сталин были великими сторонниками концлагерей, но Маркс считал, что в них надо держать 100% населения, а Сталин считал, что 10%  будет достаточно. Вот вам сходства и различия.
         Если бы социалисты сказали честно: мы сделаем всех  людей нищими  и введём тотальную бюрократизацию, их бы никто не поддержал. Поэтому они употребляли привлекательные термины: национализация, социализация, раскулачивание, продразвёрстка, государственный контроль и т. д. Но суть их политики от этого не менялась.  А их вмешательство в экономику было губительным, так как чиновник не может эффективно управлять экономикой. Реакция на социализм у людей одна –  они  уносят  от социализма  ноги.
        Даже в благополучных европейских странах,  где правят социал-демократические партии, где нет кровавых диктаторов, типа Сталина и Ленина, наиболее талантливые люди уезжают в США, столицу капитализма. Люди ногами голосуют за свободу, за богатую и благополучную жизнь которой они достойны. Они не хотят уравнивания со своими   непредприимчивыми   согражданами.
          Официальный лозунг европейской социал-демократии борьба против усиления расслоения населения. В этих странах с  богатых людей собирают огромные налоги, и полученные средства используют для помощи бедным слоям населения. Это преподносится как акт гуманизма и заботы о малообеспеченных граждан. Богатым людям такой порядок не кажется, справедливым  ведь они живут, в одной стране со своими менее обеспеченными гражданами, и достаток их больше, лишь потому, что они лучше и больше работают. Такая помощь прививает некоторым  людям не лучшие качества. Они начинают воспринимать эту помощь  как должное. Стимул  к работе у таких людей  пропадает, а многие люди вообще  начинают вести полупаразитический или паразитический образ жизни.
         С другой стороны эта система выгодна бюрократам. Сбор огромных налогов и их перераспределение на социальную помощь вынуждает государство создавать многочисленный бюрократический аппарат. Чем больше в государстве собирают с населения денег и чем больше их перераспределяют с одних карманов в другие,  тем больше рабочих мест для дармоедов –чиновников. А государству в целом от этого одни проблемы: дармоеды-чиновники кормят дармоедов из народа за счет богатых. Поэтому  предпреимчевые и талантливые люди из таких стран уезжают за рубеж. Количество кормильцев уменьшается. И в итоге само государство беднеет, а вместе с ним  беднеют и все слои населения.
         Социал-демократия это смесь социализма и капитализма из таких стран уезжают лишь богатые и одарённые. А из социалистической страны с диктатурой  бегут все, кто только может. В составе СССР существовала Карело-финская республика, но её население потихоньку перебежало в соседнюю Финляндию. Граница с Финляндией плохо охранялась и всё население Карело-финской республики  сбежало за рубеж. Республика есть, а населения нету. Республику пришлось упразднить, охрану границ усилить.
          Теоретики коммунизма эту проблему предвидели заранее, ещё до появления первого социалистического государства.   Они понимали, что социалистическое государство, оказавшись в окружении  стран с другой системой управления, очень быстро может лишиться своего народа. Правители (коммуняки - захребетники) останутся и без рабочих и без крестьян (хребта страны). Комиссары и красные агитаторы (опора их власти) прокормить их не смогут. Да и сами коммунистические вожди, как показало время, не прочь были иммигрировать из страны развитого социализма. Коммунистическим писателям, таким как Горький и Маяковский, тоже гораздо уютней жилось в облитом ими же грязью капитализме. Но и они считали, что  коммунистам надо будет захватить власть над всем земным шаром, чтобы людям некуда было бежать.
  Ситуация когда социалистическая страна оказывалась единственной страной на всём земном шаре, в окружении некоммунистических  государств, все же рассматривалась коммунистическими теоретиками. В этом случае, последние считали, что  коммунистическому государству  будет жизненно необходимым   запретить своим гражданам  легальный выезд из страны. А для остановки перебежчиков они считали нужным  создать пограничную охрану, страну огородить  колючей проволокой, на границе поставить стены. Подступы к границам при этом планировали  прикрывать минными полями, ловушками, самострелами,  рвами и другими всевозможными препятствиями. Чтобы отбить у людей желание бежать за кордон, запланировали: рассказывать народу байки про ужасы капитализма, отправлять за рубеж агентов для поимки беглецов, брать в заложники родственников - ты побежишь, мы расстреляем отца и мать. Искать потенциальных беглецов при помощи провокаторов.  Позже когда коммунистам удалось захватить власть в некоторых странах, они применили все эти запланированные меры, для того чтобы их население не разбежалось по соседним странам.               
         Теоретики коммунизма считали, что лучшим барьером между социалистическим и буржуазным государством является другое социалистическое государство. Они считали, что захватив  власть в одной стране, надо готовить захват власти в соседней, а пока, для сохранения власти в единственной коммунистической  стране, применять выше перечисленные меры. Захвата одной соседней страны будет не достаточно. Родину социализма должно окружать кольцо социалистических стран. Каждая из стран в этом кольце будет иметь своих «неправильных соседей», которые не живут за колючей проволокой. И население социалистического кольца будет бежать в «неправильные страны» соблазняясь богатой жизнью, возможностью свободно зарабатывать деньги, относительной свободой и правом избирать себе лидера. И настанет время, когда надо будет прийти в эти «неправильные страны» и установить там свои правила. А потом вновь идти дальше до тех пор пока коммунизм не воцарится во всех уголках планеты.
         Позже все теоретические предположения марксизма –ленинизма подтвердились. Как бы тщательно не охраняли границу энкавдшники, из СССР люди бежали миллионами, преодолевая минные поля и ряды колючей проволоки обрекая своих родственников на расправу. В ходе Второй мировой войны удалось создать барьер, из соцстран который, отгораживал Родину Социализма от Западной Европы.  Но это не решило проблему. Из Восточной Европы люди бежали в Западную. Коммунисты Восточной Европы тоже огораживали, свои страны колючей проволокой, ловили беглецов, брали заложников. Но люди всё равно бежали.   
      Из Восточного Берлина люди бежали в Западный. Коммунисты построили стену и установили пограничную охрану. Но через нее перебирались и простые граждане и сами пограничники, которые должны были убивать беглецов. Коммунисты создали электронные системы контроля, установили мины, ловушки, самострелы. Но люди рыли подкопы, угоняли самолёты, перелетали границу на самодельных воздушных шарах и дельтапланах, строили аппараты для подводного плавания, чтобы попасть в страну, где есть капитализм. Коммунисты не могли  полностью изолировать свою страну от капиталистического мира сплошной стеной – в ней были  ворота. Восточные берлинцы превращали, обычные автомобили в броневики, прятали стальные листы под кузов, в полости дверей заливали бетон. На таких машинах они таранили ворота в Берлинской стене, прорываясь через них к заветной свободе, а бетон и сталь спасали их от пуль пограничников.
         В Советском  Союзе не могли держать постоянно всех граждан внутри  границ. За рубеж всё равно приходилось отправлять моряков, лётчиков, спортсменов, дипломатов, торговых представителей, артистов и т. д. Многие из них уехав, назад не возвращались. А те которые возвращались – «развращались» западной культурой. Они уже сами не хотели жить в развитом социализме. И здесь у себя в стране они рассказывали, как в действительности выглядит жизнь в других странах. Из-за этого, число врагов коммунизма возрастало внутри страны Советов.
         Фидель Кастро чтобы избавиться от таких врагов дал эмиграции зелёный свет. Миграционная служба США буквально захлебнулась потоком беженцев с «острова свободы», Кастро избавился от внутренних врагов. На США свалилась обуза в виде огромной массы беженцев. Но проблемы на Кубе не закончилась. Чтобы вывести страну из нищеты, пришлось ввести свободное предпринимательство. И хотя Фидель Кастро поклялся не сбривать бороду до победы мировой революции, коммунизм на Кубе уже фактически развалился.
          Подобная ситуация была и в России. После Гражданской войны большевики сами не смогли накормить страну. В этом нет ничего удивительного. В нормальной стране каждый крестьянин сам решал что, где и когда сеять и когда собирать урожай. Каждый сам думал своей головой. Каждый сам расплачивался за свои ошибки. Каждый сам пожинал результаты своего труда. В Коммунистическом государстве партия взяла на себя все решения, отведя крестьянину роль слепого исполнителя. Но ведь известно: тот кто пытается успеть везде – не успеет нигде, тот кто пытается получить всё – не получает ничего. Поэтому коммунисты и не смогли накормить страну и разрешили свободное предпринимательство. Обозвали это НЭПом. Однако когда население страны обогатилось, коммунисты приступили к грабежу нэпманов и все реформы быстро свернули. Подобные игры в отступления от марксизма опасны. Они подрывают в людях веру в коммунизм. Перестройка началась с создания кооперативов, а закончилась развалом СССР. Возможно, что она была затеяна советским руководством как аналог НЭПа, но на этот раз ситуация вышла из-под контроля и это привело к краху социализма в стране. Введение свободного предпринимательства часто применялось коммунистами как временная мера, как тактическое отступление, лишь для того, чтобы не лишиться всех своих завоеваний, но при этом они никогда не планировали  поворот вспять. После этого отступления всегда следовала передышка  и новый удар по внутренним врагам. Так было и с НЭПом.
 Коммунистическое руководство Советской России всеми путями пыталось насадить коммунизм в других странах. Иногда это выглядело как открытая агрессия, против других стран. Так обстояло дело с суверенными кавказскими государствами после гражданской войны  в России, которые получили суверенитет, просто предав славянский народ в борьбе против коммунизма. В Афганистане нашли другой предлог: надо, мол, было захватить его, чтобы империалисты не разместили там свои военные базы. Часто вторжение оправдывали национальными интересами. Западную Украину и Западную Белоруссию отняли у Польши под предлогом защиты славян от фашистов. У Румынии отобрали Бессарабию под предлогом реставрации границ царской России. Однако ранее коммунисты так же легко отдавали эти же самые земли, точно также прикрывались легендами о национальных интересах.
            На самом деле у коммунистов нет и не может быть национальных интересов. Их главная задача установить коммунизм во всём мире, а вот для этого как раз и надо жертвовать национальными интересами. Идеи интернационал-социалистов просты – для всеобщего счастья во всём мире надо принести в жертву счастье своего народа. А уж это явно противоречит национальным интересам своего народа. Свой народ коммунисты осчастливливать не планировали. Свой народ – пушечное мясо для мировой революции. Это Гитлер планировал осчастливливать свой народ. Его лозунг: для счастья своего народа надо принести в жертву счастье других народов. Но ведь у нас не гитлеризм. У нас про национальные интересы русских, украинцев, белорусов думать было некому. А если и находились в партии такие личности, то от них быстро избавлялись.
           Для того чтобы распространить  коммунизм на весь мир, коммунисты грабили Россию как могли. На создание марионеточных режимов в Африке, Азии, Латинской Америки тратили уйму средств. Одного оружия им отдали столько, что в Африке до сих пор им воюют, не заботясь о восполнении вооружения и боеприпасов.  Зато для обучения своих солдат патронов не хватало. В эпоху ядерного оружия коммунисты сами боялись ввязываться в широкомасштабную войну. Экспансию коммунизма планировали проводить путём приведения к власти марионеточных диктаторов. Поэтому об обучении своих солдат не сильно и заботились. Многочисленная армия была нужна лишь как пугало для империалистов, или средство для вмешательства в «разборки»  каких – нибудь мелких государств.
            Массы средств и оружия, направленные различным режимам, часто не приносили никакой пользы коммунистическому движению. Африканские диктаторы, получив безвозмездную  помощь, очень часто просто не вставали на путь социализма. Многие, встав на этот путь, быстро с него сворачивали. Но некоторые, получив помощь, становились верными приверженцами коммунизма, например Фидель Кастро и Че Гевара. Их революция не была коммунистической. Они лишь преследовали свою цель – свержение существующего режима. Наши коммунистические вожди просто предложили Кастро объявить революцию социалистической, в обмен на военную помощь и защиту Кубы от американских войск. У Кастро не было выбора, и он согласился. Попав в коммунистический лагерь, он активно включился в борьбу за распространение коммунизма – стал посылать солдат в Африку и Южную Америку, ссылаясь, кстати, на национальные интересы кубинцев. Ну какие национальные интересы у Кубы в Анголе? Это всего лишь байки главного барбудоса*.
Когда коммунистам Северного Вьетнама нужно было установить власть над Южным, они тоже прикрывались национальными интересами своего народа. И Советский Союз помогал красному сателлиту, прикрываясь байками о своих национальных интересах. Ну где здесь национальные интересы русских, татар или башкиров? Зачем отдавать своё оружие Северному Вьетнаму? Вьетнам не нужен США в качестве колонии, но распространение коммунизма их пугает. Если так пойдёт – очередь дойдёт и до них. Вот поэтому они и отправляют, своих солдат за океан. Их национальные интересы понятны. А наши?
Для  лидеров Северной Кореи Южная Корея была бельмом в глазу. Страна одна. Систем две. Разница в уровне жизни огромная. Северокорейцы видели, что коммунизм ведёт их нацию к обнищанию. И лидерам Северной Кореи было понятно, что если они не захватят Южную Корею, они потеряют власть в собственной стане. Поэтому они предприняли  вторжение в Южную Корею, сами по своей инициативе. Широко распространено мнение, что Советский Союз знал о готовящемся вторжении и даже якобы помогал готовить эту операцию своему коммунистическому союзнику. Это конечно же не так. Ведь если  лидеры СССР хотя бы знали о намерениях северокорейцев, они бы дали им
• слово барбудос  означает бородатый, сподвижники Фиделя Кастро отпустили бороды ,поклявшись не сбривать их до победы               

современное вооружение, например: реактивные самолеты и новейшие танки ИС – 4 и Т – 44. А что было у северокорейцев перед началом войны? Всего 238 танков Т – 34 и СУ – 76, 93 штурмовика Ил – 10, 79 истребителей ЯК – 9 и 67 связных, транспортных и учебных самолетов. В КНДР не планировали закупать осваивать реактивные машины вообще. Северо-корейские лидеры спланировали своё наступление по – дилетантски. Игнорировали возможность вступления в войну США. А американцы держали на Дальнем востоке армаду в 1172  самолета и уже на второй день войны (26 июня 1950 года) их военные самолёты появились в небе над Кореей. В результате советизация Южной Кореи провалилась. Войска США и Южной Кореи сами перешли в наступление. Китаю и СССР пришлось спасать коммунистическую Корею. И вот тут–то они средств не пожалели – КНДР получила всё необходимое для ведения современной войны.
Можно привести массу примеров доказывающих то что, главная цель у коммунистов – установление коммунистической диктатуры на всем земном шаре. Эту мечту они лелеяли ещё с тех времён, когда противопоставили себя царям. Обещая людям освободить их от гнета самодержавия, они многих привлекли на свою сторону. Но в  их рядах не было единства. Еще не захватив власть, они уже грызлись друг с  другом на пути к ней. Подсылали  друг к другу убийц и  строчили друг на друга доносы в полицию. Но  у их врагов тоже не было единства. Фабриканты давали коммунистам деньги на организацию забастовок у своих конкурентов. Русский царь давал деньги германским революционерам, чтобы те подорвали Германию изнутри. Кайзер давал деньги российским коммунякам на подрыв  власти Николая II. Кстати, немецкие деньги, зря не пропали. Русские купцы сами  спонсировали красных, надеясь, что те, свернув шею царю, сами управлять государством не смогут, вот тут-то купцы и возьмут власть в свои руки. Но ни тут-то было. Коммунисты, захватив власть, свернули шею и царю и купцам тоже.
 В деле  захвата власти коммунисты использовали стандартные методы.  Они использовали все ошибки власти, чтобы подорвать ее авторитет. А в период русско-японской войны коммунисты, воспользовавшись тяжелым положением на фронте и недовольством населения России вызванным ошибками властных структур, попытались прийти к власти. Попытка окончилась  неудачей. И Ленин считал, что повторить революцию в России больше  не удастся. «Война Австрии с Россией, писал Ленин Горькому в начале 1913 году – была бы очень полезной для революции (во всей Восточной Европы) штукой, но мало вероятно, чтобы Франц Иосиф и Николаша доставили нам сие удовольствие». (Троцкий «Сталин» I том стр. 227). Ленин ошибся. Николай II сие удовольствия  им доставил.
Используя тяжелое положение на фронте, коммунисты своей пропагандой развалили армию и тыл.  Подняв на бунт толпу, завладели властью. После этого заключили Брестский мир с Германией и ее союзниками, отдав им территорию Украины, Польши, Прибалтики, часть Белоруссии и Закавказье. 11 ноября  1918 года Германия капитулировала (если бы Россия не вышла из войны она капитулировала бы ещё раньше) отдав победителям часть своих земель. А 13 ноября советское правительство аннулировало Брестский  договор и отдало приказ начать революционную интервенцию. Коммунизм был установлен в Прибалтийских государствах. Но наступление провалилось. Коммунисты наступили на собственные грабли. Сначала они развалили армию истребители офицерство, а после пытались воевать полупартизанскими полукарательными отрядами,  которые воевать толком  не умели. Кроме того, они также надеялись на коммунистическое движение в Европе. А этот номер им тоже не прошел.
В 1919 году коммунисты Германии, воспользовавшись настроением  толпы



недовольной поражением и экономическим кризисом в стране, в ряде городов создали коммунистические правительства. Коммунисты захватили власть в Венгрии и Словакии.
Коммунисты оживились и в других странах. Но теперь Советская Россия не могла им помочь, потому что народы России восстали против кровавого режима.               
               В 1920 году коммунисты вновь попытались совершить мировую революцию. Они были близки к победе. Европа была охвачена революционным движением. В Италии уже полыхала пролетарская революция. В каждой стране у коммунистов были массы сторонников. Но Польша остановила Красную Армию. Тухачевский бездарно провалил наступление. Это и спасло Европу. Поражение пытались выдать за победу. Ордена раздавали корзинами. Тухачевского тоже наградили. Но в 1937 году ему это поражение припомнили, и для очистки армии его самого и всю его команду горе – стратегов поставили к стенке. Нельзя было допустить нового провала мировой революции из-за таких полководцев. Еще не закончив войну   с Польшей, Красная Армия вторгалась в Азербайджан 26 апреля 1920 года. К тому времени это было уже независимое государство. А 16 февраля 1921 года эта же участь постигла Грузию. С независимостью Кавказа было покончено.
                Осенью 1923 года советские коммунисты попытались захватить власть  в Германии, устроив там переворот.  План был прост: 7 ноября – годовщина революции в России, немецкие рабочие выйдут на демонстрации, а подготовленные в Москве группы провокаторов будут провоцировать конфликты и столкновения с полицией, 8 ноября столкновения перерастут в уличные бои. В ночь на 9 ноября, подготовленные отряды коммунистов захватят важнейшие государственные учреждения, изображая стихийную реакцию масс на зверства полиции. По этому сценарию коммунисты приходили к власти много раз, но в 1923 потерпели неудачу. В этом путче принимал участие Адольф Гитлер. После него он отстранился от интернационал – социализма и стал сторонником социализма с националистическим уклоном.
                После Гражданской войны в  среде коммунистических вождей Советской России разгорелись споры о том, как совершить мировую революцию. Ленин и Сталин предлагали сделать передышку, при помощи капиталистов создать мощную военную экономику и вооруженные силы, втянуть страны Европы в войну, а когда они ослабнут нанести им удар. Троцкий считал этот план нереальным. Троцкий  считал, что капиталисты проявят разум, и не будут помогать коммунистам. Он считал, что у советских коммунистов ест только один путь: продолжать попытки распространения коммунизма путём революционной интервенции. Время показало, как сильно ошибался Троцкий. Позже в 30-е годы буржуи сами ковали сталинский  топор на свою шею, поставляя в СССР военную технологию. Ленин и Сталин отстояли свою точку зрения в партийных спорах и частично истребили своих оппонентов. После этого они начали осуществлять свой план подготовки  советской страны к мировой революции. 
             Ленин понимал, что Версальский договор это мина замедленного действия. Страны – победители увлеклись. Они обложили Германию грабительскими репарациями. Это привело к экономическому кризису в стране. Германский народ находился на грани голода и нищете. Униженный народ жаждал реванша. Значит, в Германии должны были найтись политические силы, которые используют эти настроения для захвата власти. Коммунистам оставалось лишь  привести эти силы к власти в Германии, а потом подтолкнуть их к войне. Коммунисты сделали ставку на фашистов.
На выборах в 1933 году в Германии коммунисты хотели объединиться в один блок с социал-демократами. В этом случае победа  была бы им обеспечена. Но из Москвы пришел приказ: не объединятся. В итоге фашисты победили. До этого то же самое произошло в Италии в 1922 году. В Испании советские коммунисты воевали против фашистов, но воевали вяло, а потом вовсе покинули страну без веских причин. Просто так взяли и ушли, а ведь могли бы оказать более существенную помощь и победить фашистов. Просто им было выгодно, чтобы Испания стала фашистской. Ведь под предлогом борьбы с фашизмом можно было  вторгнуться в любую страну, получив одобрение  других  стран.  В 30-е годы Сталин делал все возможное, чтобы развязать войну. Для этого ему нужно было разделить Европу на два лагеря и столкнуть их между собой. Он прекрасно понимал, что европейская война очень быстро превратится  в мировую.
Сталин всячески способствовал приходу к власти в Германии фашистов. А после помогал им вооружаться, поставляя сырье. Вся агентура Коминтерна (шпионско-диверсионная организация коммунистов управляемая из Кремля) и советская разведка работала на благо Гитлера до тех пор, пока он не напал на СССР. Сталин понимал, что Германия, находясь в центре Европы,  с одной стороны сама уязвима, поскольку она  окружена рядом государств, с другой стороны начавшийся пожар войны из центра Европы быстро захватит все её окраины. Так оно и случилось.
Красные освободители сначала подготовили коричневого завоевателя. Потом подписали с ним пакт о ненападении и тайный договор, о разделе Польши. По договору СССР должен был напасть на Польшу в один день с Германией. Если бы Сталин напал на Польшу в один день с Гитлером,  Англия и Франция не объявили бы  войну Германии, так как в этом случае им пришлось бы объявить войну обоим государствам и Германии и СССР и потом воевать против них обоих. Но Сталин обманул Гитлера, он отложил  своё нападение. В итоге Англия и Франция объявили ему войну 3 сентября 1939 года. А 17 сентября Красная Армия вторглась в Польшу под предлогом защиты от фашистов украинских и белорусских земель ранее принадлежащих царской России. Таким образом, Сталин как бы отмежевался от совместных действий с Гитлером. А в Англии и Франции посчитали (или сделали вид, что так посчитали), что Сталин действительно совершил своё вторжение только ради спасения  населения Западной Украины и Западной Белоруссии от фашистов. Захватив восточную половину Польши, Сталин остался вне войны. Гитлер, захватив западную половину  Польши, ввязался в войну сразу против двух мировых держав.
В Германии было мало сырья. И она была  вынуждена его импортировать. Железная руда поступала в Германию из Швеции. Союзники спланировали вторжение в Швецию через Норвегию. В случае бы их удачи, Германия осталась бы без железной руды. Германия была вынуждена бросать войска в Норвегию. Ей удалось опередить союзников. Кроме этого немцам пришлось захватить еще и Данию, чтобы надежно перекрыть путь к брегам Швеции и облегчить снабжение своих войск в Норвегии.
Для вторжения во Францию пришлось оккупировать Бельгию и Нидерланды, чтобы обойти линию Мажино. Разгромив Францию, Гитлер бросил войска на Балканы и в Северную Африку. Многие считают, что Гитлера втянул в это   Муссолини, но даже и без него рано или поздно пришлось бы вводить войска на Балканский полуостров, так как Англия планировала нанести удар по румынским месторождениям нефти, используя стратегическую авиацию с территории Греции.
Сталин все это предвидел заранее. Он понимал, что, ввязавшись в войну, Германия будет вынуждена разбросать свои силы по всей Европе. И тогда можно будет спокойно нанести ей удар в спину. В последний момент Гитлер понял игру Сталина и нанес превентивный удар по его Красной Армии. Сталин, готовивший своё нападение,  оказался не готов к обороне.
Книга Гитлера «Майн Кампф» была впервые издана в СССР. Сталин читал ее лично. Смысл этой  книги прост: все соседи Германии – враги, с ними надо  воевать и захватывать их земли. Сталин понял, что Гитлер это тот человек, который, придя к власти, поведет Германию на самоубийственную войну. Нужно было лишь привести его к власти в Германии и подтолкнуть его к роковому шагу. Этим Сталин и занимался в 20 – е и 30-е годы. Пока Гитлер шёл к власти Сталин подсовывал в его команду своих людей, которые сначала помогали Гитлеру прийти  к власти,  потом помогали удерживать ему власть, потом всячески помогали ему в тех начинаниях, которые были выгодны Сталину, да и сами  часто подталкивали его к таким действиям. А когда Гитлер начал войну против СССР эти люди  дружно начали вставлять ему палки в колёса.
Рассмотрим для примера судьбу Мартина Бормана. В 1919 году он воевал в Прибалтике против Красной Армии. Попал в плен. Содержался в спецлагере советской разведки. В принципе его должны были ликвидировать,  как и всех остальных, но его не убили. Его выпустили на свободу.  Он уехал в Германию и вступил там в национал – социалистическую партию. В ней он стал приближенным Гитлера. В 1932 году в нацистской партии  настал финансовый кризис. Гитлеру грозила долговая тюрьма, если он не выиграет выборы. И он их проиграл. Партия начала распадаться.
«Перестройка здания была завершена, смета во много раз превышена, партия потерпела на выборах полное поражение. Число ее членов сократилась, казначей хватался за голову при виде поступивших счетов, ремесленникам он мог лишь продемонстрировать пустую кассу, они же, будучи членами партии, чтобы не подводить её к банкротству, должны были соглашаться на многомесячную отсрочку выплаты». (Шпеер «Воспоминания» стр.33). Но Борман спас положение.   «… Борман исхитрился  одновременно прибрать к рукам все финансовые дела… Гитлер  не уставал нахваливать финансовые таланты Бормана. Он рассказывал, как в тяжелом 1932 году тот оказал партии значительную услугу, основав принудительное страхования от несчастных   случаев… Да и после 1933 года Борман оказал Гитлеру не меньше услуг в окончательном решении его денежных проблем.» (там же стр. 199). Борман постоянно укреплял свою власть и помогал Гитлеру до тех пор, пока это было нужно Сталину.
Но пришло время, когда следовало начать «вставлять палки в колёса». «Борман выбил из Гитлера указ, согласно которому получил монопольное право распоряжаться доходами фонда… Почти каждый представитель партийного начальства получал дотации из этого фонда. Право определять жизненный стандарт различных рейхс-  и гауляйтеров  хотя и казалось с виду не слишком значительным, но, по сути, наделяло Бормана куда большей  властью, чем какая-нибудь высокая должность в рамках иерархии». ( там же  стр. 120) «Ему удавалось выглядеть незаметным и потихоньку возводить и укреплять свой бастион». (Шпеер «Воспоминания» стр. 121). «Далее Геббельс заявил, что Гитлер фактически отстранился от проведения внутренней политики. Ею занимается Борман,  умело создавая у Гитлера иллюзию, что тот по-прежнему держит все бразды правления в своих руках. Борманом двигает только честолюбие, он доктринер и препятствует осуществлению мало-мальски разумных планов». (там же стр. 355) Во время войны с Россией Борман действовал во вред Третьему рейху, потому что победы Германии Сталину были уже не нужны. Сталин окружил Гитлера своей агентурой еще до того как он пришел к власти и держал ее около него до конца войны. Таких людей как Борман в окружении  Гитлера было предостаточно. Именно они сначала помогали Гитлеру  до тех пор, пока  он не напал на Советский Союз, а после  они начали работать против интересов фюрера и Германии.
Коммунисты всех стран Европы работали на Сталина. Когда Гитлер начал захватывать  Европу, Сталин дал им приказ: не сопротивляться и разваливать европейские армии изнутри. Когда Гитлер напал на СССР, Сталин дал им другой приказ: организовать большое количество  партизанских отрядов и подпольных групп сопротивления. Коммунисты Германии получили приказ вредить своей стране и своей армии и  этот приказ они  выполняли. Кстати после прихода к власти Гитлера многие члены компартии Германии перековались в фашистов, так что среди вот таких «перекованных», агентов Сталина было навалом. И в ходе войны с СССР они, по мере возможности,  вредили Германии, как могли.
В течении всего времени, пока коммунисты правили Советской Россией, они настойчиво пытались распространить коммунизм на остальную часть земного шара. Если после Второй мировой войны коммунисты планировали распространить коммунизм на весь мир поэтапно, устанавливая его там, где это позволит обстановка, то в 20 – е 30 – е годы они собирались  установить свою власть одним махом в одной мировой  войне.



Глава 2
Мобилизация
«Мобилизация есть война и иного понимания ее мы не мыслим».
(Шапошников Б.М. «Мозг армии» стр. 542).

В мирное время в государстве на военной службе должно находиться не более 1-го процента населения. Если военнослужащих будет больше – государство обеднеет и погубит себя излишним военным напряжением. Для спортсмена это состояние сравнимо с перетренированностью, когда излишняя нагрузка сначала ведет к застою, а позже приводит к регрессу спортивных результатов. В такую ситуацию коммунисты завели нашу страну в эпоху холодной войны. Тогда число солдат и офицеров в Советской Армии было колоссальным и сильно превышала допустимый предел. Кроме того, свои войска имели КГБ (пограничные войска) и МВД (внутренние войска). За рубежом погранохрана и внутренние войска по своим задачам и структуре были ближе к полиции, жандармерии, охране. А в СССР это были элитные воинские формирования. А кроме них еще имелась масса военнослужащих в ВМС и ВВС. Содержание огромного числа военнослужащих привело к тому, что на боевую подготовку не стало хватать средств. Боевая техника простаивала, а солдатам приходилось заниматься общественно-полезным трудом на полях, заводах и стройках страны. На наших военнослужащих из различных ведомств работали инженеры, технологи, ученые, конструкторы, металлурги, горняки, работники транспорта и связи, пахари и животноводы. На одного человека в строю работало несколько человек в военной и гражданской промышленности. На один миллион в армии – работало несколько миллионов  гражданских. Все  вместе они превратились в огромную армию нахлебников, которая и погубила Советский Союз в период холодной войны. Но в 20-30-е годы коммунисты были мудрее, они сумели не допустить военного перенапряжения страны. После Гражданской войны РККА была резко сокращена до полумиллиона. А страна начала готовиться к новой мировой войне.
Любой агрессор мечтает достичь победы одним внезапным и мощным ударом. Для него это самый выгодный вариант развития событий. Но для нанесения мощного удара агрессору недостаточно армии мирного времени, у неё слишком мало сил. Если агрессор начнёт войну, не закончив мобилизацию, его удар будет слабым. Чтобы удар был достаточно сильным ему нужно мобилизовать в армию массу призывников. Однако, начав мобилизацию, агрессор выдаст соседям своё намерение начать войну. В этом  случае удар агрессора по своему врагу будет мощным, но уже не будет внезапным. Перед Первой мировой войной стоило одному государству начать мобилизацию, соседние начинали свою. Получалось так, что и эффекта внезапного удара не было, и удар приходился по примерно  такой же отмобилизованной армии противника. В таких случаях война затягивалась надолго даже между далеко неравными по силам государствами. Иногда, одно  государство нападало на другое, одновременно с объявлением мобилизации в своей стране. В этом случае удар получался внезапным, но он не был сильным и сокрушительным. В таком случае война начиналась фактически со сражений пограничных частей. Государство, подвергшееся агрессии, в этот же день начинало свою мобилизацию, то есть фактически в один день с агрессором. Через две-три недели в бой вступали основные силы обоих государств, и начиналась длительная кровопролитная война. Несмотря на все старания военных деятелей различных государств никто из них не смог разработать такой сценарий для начала  агрессивной войны, при котором агрессору бы удалось начать войну внезапно уже полностью отмобилизованной армией против неготовой к нападению армии противника.
В 20 веке мобилизация уже считалась не предвоенным состоянием, а самой войной. А решение о начале мобилизации – считалось  решением о вступлении в войну. Достаточно вспомнить о том, как началась Первая мировая война. Гаврило Принцип застрелил наследника Австро-Венгерского престола Франца Фердинанда и его жену. Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум с заведомо невыполнимыми требованиями и 28 июля 1914 года объявила ей войну. Россия, выступая покровительницей Сербии, объявила 29 июля частичную мобилизацию. С этого момента в развитие событий была вовлечена Германия, покровительствовавшая Австро-Венгрии. 29 июля Германия потребовала от России прекратить мобилизацию, но ответа не получила. 31 июля Германия предъявила ультиматум России, и затем 1 августа объявила ей войну.
Германия понимала, если Россия объявила мобилизацию, значит, она рано или поздно вступит в войну. А объявление войны с этого момента – это уже пустая формальность. Поэтому она действовала в соответствии с этими понятиями о мобилизации. То есть, узнав о начале мобилизации в России, поняла, что  Россия намеренна вступить в войну. Соответственно после этого  потребовала  прекратить  мобилизацию и не получив ответа, поняла то что Россия будет её продолжать и закончив, начнёт войну. Поняв серьёзность   намерений   России, Германия сама  объявила ей войну.
Для успеха в будущей войне советским стратегам нужно было разработать такой план вступления в войну, который бы позволил нанести внезапный и сокрушительный удар полностью отмобилизованной армией. Проанализировав все ошибки, допущенные ранее военными руководителями в других странах,  они решили, что следует разделить мобилизацию на два этапа: тайный и открытый. Тайный этап растянуть на полтора-два года. Мобилизацию не объявлять. Царь-батюшка объявил – сразу войну получил. Эту ошибку повторять не следует. Грех наступать на одни и те же грабли дважды. На первом этапе запланировали перевести часть гражданских предприятий на выпуск военной продукции, а другие подготовить к такому переводу, построить новые военные заводы, создать запасы сырья, оружия, боеприпасов и других средств необходимых для ведения войны, построить новые дороги, мобилизовать из гражданской промышленности суда, тракторы, автомашины и другую технику. Перевести на режим военного времени весь транспорт, промышленность, системы связи. Переподчинить гражданские предприятия военным властям. Тайную мобилизацию начать в тот момент, когда в Европе начнется война и все внимание земного шара будет приковано к ней. Самим в это время в войну не вмешиваться, но провести несколько военных локальных конфликтов со странами не участвующими в общеевропейской бойне, которые бы послужили предлогом для новых призывов в армию. Со стороны должно было казаться, что армия мирного времени просто увеличилась из-за этих конфликтов и неспокойной обстановки в Европе. В течение тайного этапа интенсивно тренировать войска и организовать массу военных училищ. Николай II в ходе русско-японской войны призывал из запаса солдат, которые уже военную науку подзабыли, и через две-три недели военной переподготовки отправлял их на фронт. Сталин во всех советских городах и сёлах организовал военное обучение прямо на предприятиях в колхозах и в учебных заведениях, благодаря этому он мог призывать  в армию уже подготовленных военных специалистов. Сталинские стратеги планировали призвать из запаса людей уже обученных военному делу на гражданке, потом ещё полтора-два года их готовить к войне в ходе службы в армии, и только после этого отправить их завоёвывать Европу. На тайном этапе планировали довести численность советской армии до 5-6 миллионов человек. На тайном этапе с будущими врагами решили не ссориться, ультиматумов не слать, (это ошибка кайзера Германии), права не качать, жестких требований не выставлять, зубы не скалить и оружием не бряцать.
Тайный этап решили завершать внезапным ударом по врагу и одновременно с этим начинать отрытый этап мобилизации. За первую неделю запланировали призвать в армию 5-6 миллионов человек, обученных военному делу на гражданке. Довести численность армии до 10-12 миллионов. И в ходе войны призывать в строй новые миллионы. Удар первого эшелона будет и мощным, и внезапным. Он прикроет свою мобилизацию и сорвет мобилизацию противника. На освобожденных от фашистов землях мобилизовать миллионы освобожденных людей в марионеточные армии новых советских республики и бросить их в бой уже против общего врага.
Все в этом плане было просто и гениально. Но возник вопрос: не напугаем ли мы врага, доведя армию до 5 миллионов еще на начальном тайном этапе мобилизации? Конечно, напугаем. Что же делать?! Надо один или два конфликта провести таким образом, чтобы все поверили, что РККА не умеет воевать. Следует закончить хотя бы один конфликт либо собственным поражением, либо пирровой победой. Следует подставить собственные войска под разгром, загнать свои дивизии в котлы. Нужно, провести этот военный конфликт таким образом, чтобы весь мир счел Красную Армию бессильной, флот беспомощным, авиацию бесполезной. Чтобы после этой войны  уже никто бы не боялся военной мощи Красной  империи.
Когда в Европе создалась нужная ситуация, Сталин начал поэтапно выполнять разработанный план. Чтобы развязать войну в Европе он заключил с Гитлером мирный договор и договор о совместном захвате Польши и дальнейшем разделе Европы. «Резкие критики Советского Союза (в их числе и бывший английский посол в Берлине сэр Невилл Гендерсон) утверждали: Сталин заключил пакт с Германией только для того, чтобы подтолкнуть фюрера к нападению на Польшу, хорошо зная, что Англия и Франция выступят на ее стороне. После предположительной победы Германии над Польшей, Россия, во-первых, вернет себе важные потерянные в последней войне области, а во-вторых, будет спокойно глядеть как Германия, воюя с западными державами, исчерпает все свои силы, чтобы затем в подходящий момент бросить всю мощь Красной Армии на дальнейшую большевизацию Европы». (стр. 212-213 Иоахим фон Риббентроп «Мемуары нацистского дипломата».).
Пожалуй, стоит напомнить, как развивались события перед Второй мировой войной. В марте 1938 года Гитлер совершил аннексию Австрии. Осенью 1938 года отобрал у Чехословакии Судетскую область. В марте в 1939 года он оккупировал Чехию и Моравию, и фактически создал марионеточное словацкое государство. 31 марта Великобритания дала гарантию военной помощи Польше в случае нападения на нее Германии. 7 апреля Италия подключилась в игру, она  аннексировала  Албанию. Франция и Англия предоставили гарантии Греции и Румынии. Ситуация в Европе максимально накалилась.  14 апреля Англия и Франция начали переговоры с Советским Союзом. Цель переговоров – создание военного союза государств против Германии. Сталин завел эти  переговоры в тупик, выдвигая невыполнимые требования. А вот с Гитлером договорился быстро. После коммунистические историки придумали версию, по которой получалось, что Советский Союз был вынужден подписать договор с Гитлером, чтобы избежать с ним войны. Якобы Сталин так боялся немецкого нападения, что не рискнул противиться воле немецких политиков.
«Пакт Советского Союза с фашистской Германией о ненападении не мог притупить их бдительность.
Руководители Страны Советов отчетливо сознавали, что договор с ней – временная мера, продиктованная обстоятельствами. Нам жизненно необходимо было избежать войны или как можно дальше отодвинуть ее, чтобы лучше подготовиться к отражению агрессии и не оказаться в огненном кольце фронтов. Вся внешнеполитическая деятельность Советского государства с этого времени направлялась главным образом на достижение этой цели.
Бросая ретроспективный взгляд на советскую внешнюю политику тех лет, нельзя не видеть, что она была в основном реалистичной. Когда фашисты захватили почти всю Польшу и создали угрозу порабощения народов Западной Белоруссии, отторгнутых от своей Родины в годы гражданской войны, Советское правительство отдало приказ Советской Армии на осуществление освободительного похода.
Гитлеровская клика встретила это известие скрежетом зубовным. Получив в два часа ночи 17 сентября 1939 года сообщение о выступлении советских войск, германское командование в семь часов было вынуждено отдать своим частям приказ остановиться на линии Белосток, Брест, Владимир-Волынский, Львов, Соколув. Вступившим было во Львов немцам, пришлось ретироваться». (В.А. Анфилов «Незабываемый сорок первый», стр. 6).
Сначала нам рассказывают байку про то, что коммунисты не договаривались с немецкими фашистами о разделе Польши, а договор о мире подписали, боясь, что в противном случае немцы начнут войну против СССР. И тут же рассказывают о том, что часть Польши отобрали у немцев. Это в роде как у льва добычу отбирать. Представьте, что вы испугавшись льва, спрятались от него где-нибудь в пещере и увидели, как он поймав косулю  грызет ее. А вы, дрожа перед ним от страха, сидя в убежище, подумав, решили, что надо у него отнять половину его  косули, прямо из его пасти. Ну разве такое мыслимо. Да, если бы коммунисты боялись фашистов, то отбирать половину Польши у них бы просто бы не посмели. Если бы боялись войны с фашистами и стремились её избежать или хотя бы отодвинуть ее начало, то в Польшу бы не сунулись.
Слова о защите украинцев и белорусов от немцев использовались  лишь для оправдания собственной агрессий. Англия это оправдание приняла. Ей не хотелось нажить себе еще одного врага, она не знала, что с Гитлером-то делать. «Даже враг коммунизма номер один, как не без гордости называл себя Уинстон Черчилль, расценил этот акт как правильный и разумный. Для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии», - заявил он своим соотечественникам, выступая по радио 1 октября». (Там же, стр. 7). Британия не хотела портить отношения с СССР. Наоборот её политики хотели, чтобы Сталин начал войну против Гитлера. «Именно в это время Черчилль в секретном порядке обратился к Сталину с предложением отказаться от договоренностей с Германией и заключить военное соглашение с Лондоном против Гитлера в обмен на признание публично осуждаемой английскими правящими кругами советской оккупации Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши и Северной Буковины». (Павел Судоплатов «Разные дни Тайной войны и дипломатии 1941 год», стр. 127). Попытки договориться со Сталиным о совместных действиях против Германии продолжались до 22 июня 1941 года.
Коммунистические историки описывают блицкриг в Польше так, как будто немцы разделались с поляками за несколько дней. Однако  дела у немцев в Польше  обстояли не так уж благополучно. Виктор Суворов, анализируя ситуацию в германо-польском конфликте приводит потрясающие факты: запасы боеприпасов в Германии на начало II мировой войны были ничтожны: пистолетных патронов на 36 дней войны, снарядов для горных орудий на 18 дней, мин для легких минометов на 14 дней, а для тяжелых на 12 дней, снарядов для гаубиц на 2 месяца, 20-мм снарядов для танка Т-II на 6 дней войны;.  За 14 дней войны немецкая авиация израсходовала весь запас бомб;;. Через две недели иссяк запас бензина. Если бы Сталин подкинул Польше орудия и боеприпасы – война бы затянулась надолго, до поздней осени или до зимы. А как немцы воюют зимой всем известно.
Блицкриг – это непрерывное наступление как у нашей армии в Манчжурии в 1945 году. В блицкриге нет места оборонительным боям. В Польше немцам часто приходилось вставать в оборону и даже отступать. «Прежде чем это произошло, 8-й армии с 9 по 11 сентября пришлось вести тяжелые оборонительные бои с польскими войсками…» (Курт Типпельскирх История Второй Мировой войны» стр. 41.). «Так командир 2-й мотодивизии доложил после полуночи, что он был вынужден отступить под натиском польской кавалерии. Услышав это, я потерял дар речи…» ( Гейнц Гудериан «Воспоминания солдата». стр. 98). Немцы быстро одолели поляков только благодаря помощи русских, да и география им сильно благоприятствовала. С севера – Пруссия.  С юга – Словакия, (5 сентября она вступила в войну против Польши) и оккупированная немцами Чехия. С запада – Германия. Протяженность границы Польши с Германией – 2800 км. Вдобавок она очень изрезана. Оборонять такую границу было попросту невозможно. Для победы немцам достаточно было одержать успех на одном из этих направлений. Прорвав фронт в одном месте, немцы получали возможность выхода в тыл любой группировке польских войск. От границ Пруссии до Варшавы – 110 километров. От границ основной территории Германии до Варшавы – 230 километров. Через неделю фашисты были уже у стен столицы. На их пути не было никаких серьезных преград. Единственная крупная река Польши – Висла располагалась таким образом, что немецкие войска могли двигаться по обоим её берегам. Им даже не требовалось её форсировать. Но даже в этих идеальных условиях немецкая военная машина забуксовала.
Не надо забывать и то, что уже 10 сентября 1940 года в войну против Германии вступили Австралия, Новая Зеландия, Канада, Индия, Южно-Африканский Союз. А США начали экономическую помощь Англии. И если бы СССР помог Польше, то Германию смогли бы победить уже в 1940 году. Но Сталин, вместо этого, помог Гитлеру расправиться с Польшей и продолжил поставки сырья в Германию. Начался тот период войны, который позднее обзовут «странной войной».
Коммунистические историки утверждают, что война в это время шла так вяло, что в Кремле боялись, как бы враги не помирились, и объединившись, не напали бы на СССР. На самом деле война шла не так уж и вяло.
За 1939 год гитлеровские субмарины утопили 222 британских торговых корабля. Это примерно по два корабля за день. За 1940 год Британия потеряла 1056 торговых корабля. Это уже по три корабля за день. За первые шесть месяцев 1941-го года Англия потеряла 760 торговых судов, а потопила всего 12 подводных лодок. 4 корабля в день – это очень тяжелые потери даже для Владычицы Морей. На некоторых судах десятки людей, на других сотни. Кроме торговых судов гибли и военные. 17 сентября 1939 года немецкая субмарина потопила авианосец «Корейджиес» в Бристольском заливе. В ночь с 14 на 15 октября 1939 года германская подводная лодка потопила линкор «Ройял Ок», человеческие потери – 832 моряка. 21 ноября подорвался крейсер «Белфаст», 4 декабря линкор «Нельсон». И это только потери крупных английских кораблей за 1939 год, кроме них гибли и мелкие.
Немцам тоже приходилось несладко. «Германский торговый флот исчез с океанов. Часть судов сумела своевременно вернуться в немецкие порты. Но 323 судна общим тоннажем 750 тыс. брт. вынуждены были укрыться в нейтральных портах, откуда часть их позднее ушла, прорвав блокаду. 41 судно общим тоннажем 225 тыс. брт. было затоплено командной или попало в руки противника». (Курт Типпельскирх «История Второй мировой войны» стр. 65.).
24 мая 1941 года линкор британского флота «Худ» вступил в бой  с немецким линкором «Бисмарк». Первый залп «Бисмарка» поразил «Худ», на нём возник пожар. После пятого залпа на английском корабле раздался мощный взрыв и он затонул. В его экипаже было 1421 человек (по другим данным – 1416 человек), в живых осталось трое. Английские корабли догнали «Бисмарк» 27 мая 1941 года и утопили его. Из экипажа в 1600 человек 110 попали в плен, остальные погибли. Линкор – это 50 тысяч тонн стали. Из такого количества стали можно было построить 2500 танков Т-IV весом в 20 тонн каждый. 30 марта 1941 года все германские и итальянские суда в американских портах были конфискованы. В соответствии с международным правом, корабль – это часть территории страны, захват корабля – захват территории. США ещё не объявили войну Германии и Италии, но уже приступили к захвату их территорий. Только для реализации программы ленд-лиза было использовано в 1941 году 72 реквизированных судна стран оси.
.      В 1940 году германская авиация сбросила на английские города 36844 тонны бомб. Ответ Британии: 14631 тонн бомб на германские города. В воздушных боях каждый день гибли десятки самолетов.
На суше война хоть и шла вяло, но с каждым днем она разгоралась все сильнее и сильнее. На захваченных немцами территориях развернулось партизанское движение,  число отрядов постоянно увеличивалось, росла и их численность. Подпольные группы появлялись как грибы после дождя. Им начали помогать спецслужбы Британии, поставляя им всё необходимое. Против Муссолини партизаны воевали даже в самой Италии. Война перекинулась из Европы в Африку. Потери обеих стран нарастали. Могли ли Англия и Германия после этого помириться? Нет!!! Война только разгоралась!               
В принципе для СССР II мировая война началась уже тогда, когда Япония вторглась в Китай в 1937 году. Руководители СССР понимали, что японская агрессия не ограничится Китаем, коммунисты сами различными путями, подталкивали к войне другие страны. Для СССР Япония – это ледокол мировой революции в Азии. «Советская военная и политическая разведка, начиная с 30-х годов, поддерживая антианглийские, антияпонские и антигерманские силы на Балканах и Дальнем Востоке, решила важную задачу по отвлечению внимания от Советского Союза, что заставляло правящие круги Запада ввязываться в затяжные локальные конфликты. Это не позволяло Англии, США и Японии бросить против нас все свои ресурсы и резервы. Сталин никогда не был теоретиком и организатором мировой революции. Наоборот, наша поддержка революционного движения в капиталистических и колониальных странах целиком строилась на геополитических соображениях укрепления позиций Советского Союза как ведущей мировой державы». (Павел Судоплатов, «Разные дни тайной войны и дипломатии 1941 года». стр. 44). Вот такая у нас была политика: мы всех любим, но всех стравливаем  друг с другом, все правительства уважаем, но в каждой стране финансируем революционеров и повстанцев, то есть готовим переворот, а от идей мировой революции решительно открещиваемся, но…«Коммунистические партии зарубежья мы рассматривали как свой боевой резерв в будущем военном противостоянии». (Там же, стр. 61). «Мы прощупывали, расшатывали слабые звенья в капиталистической системе». (Там же, стр. 51). Павел Судоплатов всю свою жизнь отработал в советских спецслужбах. А с 10 мая 1939 года работал заместителем начальника внешней разведки НКВД СССР. С 1939 года он руководил подготовкой операции по ликвидации Л. Троцкого. Он проводил и другие операции. Его слова представляют особый интерес. Но нельзя не учитывать то, что он как агент спецслужб  должен был беречь секреты государства. Именно поэтому  он отрицает подготовку Сталиным мировой революции и стравливание различных стран между собой. Несмотря на это из его слов можно сделать правильные выводы. Говоря о поддержке революционных сил в капиталистических странах и повстанцах в колониях, о поддержке антианглийских, антияпонских и антигерманских сил Судоплатов выдает реальные стремления и настоящие цели советских коммунистов. Это называется ненамеренное свидетельство: когда человек желая скрыть правду, врет так, что правда всё равно выступает через пелену лжи.
«Хочу особо подчеркнуть, что Тихоокеанская война, развязанная Японией, не была спровоцирована Советским Союзом или нашей разведкой. При ближайшем рассмотрении наивными и упрощенными являются утверждения, что рекомендации наших агентов и доверенных людей в США или группы Зорге в Японии подтолкнули правящие круги этих стран к военному противостоянию». (Там же, стр. 378). Обратите внимание на то, что Судоплатов даже не отрицает самого факта этих рекомендаций. Значит, эти рекомендации действительно были. А отрицать их сегодня уже нет никакого смысла. Поэтому он и не отрицает. Потом Судоплатов говорит, что сами утверждения об этих рекомендациях следует считать наивными и упрощенными. Мол, не напрямую толкали Японию к войне, а исподволь. Ну, какая разница? Важно то, что советские агенты влияния давали такие советы японскому императору и американскому президенту, которые и привели их к войне друг с другом. Конечно, этот  процесс был не простым. Развязать войну между двумя  государствами, это не двух пацанов стравить. Тут одним лозунгом «дай ему в морду» не обойдешься. Тут дело посложнее. Его в двух словах не опишешь. Но если о нём и говорят в упрощенной форме, это вовсе не означает, что утверждения лживы или безосновательны. Через текст Судоплатова правда так и лезет наружу: «стравили мы Японию с Америкой, стравили»!
Конфликты на Хасане и Халкин-Голе оказались очень удобны для Сталина. Это хороший повод  для увеличения численности армии. В 1938 году ее численность – 1513400. В августе 1939 года уже 2000000. Потом другие конфликты пошли. Уже в январе 1941 года в РККА было 4207000 человек. А 21 июня 1941 года численность армии достигла 5500000. Но о каждом из конфликтов стоит рассказать подробнее.
«В первые месяцы 1939 года японская военщина десятки раз нарушила восточную границу Монгольской Народной Республики. Начиная с 11 мая, в боевых действиях на Халкин-Голе принимали участие регулярные части Кватунской армии. Кровопролитные бои продолжались до 16 сентября 1939 года.
СССР, верный союзническому долгу и идеям пролетарского интернационализма, оказал помощь монгольскому народу в отражении японской агрессии. В район Халкин-Гола были подтянуты находившиеся на территории МНР части 57-го особого корпуса под командованием комдива Н.В. Фекленко». ( Н.М. Румянцев «Герои Халкин-Гола». стр. 5).
Долгое время бои шли с переменным успехом. Здесь Сталину надо было так провести конфликт, чтобы как можно сильнее напугать врагов на Востоке. Поэтому советской группировке войск на Халкин-Голе дали все самое лучшее. Например, Жукову дали лучшего штабиста РККА комбрига М.А. Богданова. Именно он, а не Жуков разработал план операции по разгрому японских войск. Военную операцию всегда разрабатывает начальник штаба, на этой должности у Жукова и был Богданов.
Поначалу воздушные бои в небе над Халкин-Голом советские пилоты часто проигрывали «всухую». К примеру: 22 истребительный авиаполк за два дня (27 и 28 мая) потерял 12 самолетов, не сбив ни одного самолёта врага.; Чтобы исправить ситуацию, на Халкин-Гол отправили лучших советских асов. 2-го июня на Халкин-Гол прибыла группа из лучших авиационных техников и летчиков, имевших боевой опыт в небе Китая, Испании и на Хасане. Среди них был 21 герой Советского Союза. На вооружение группировки поступили модернизированные истребители И-16, вооруженные четырьмя пулеметами. Прибыли новые машины И-153 «Чайка». Пригнали полк СБ-2 (59 машин). Прибыли И-16 с ракетным вооружением. Для ночных действий прибыла эскадрилья тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Благодаря принятым мерам ситуация в небе полностью изменилась. «Первый крупный воздушный бой с участием опытных советских летчиков произошел 22 июня. В нем участвовало 95 советских и 120 японских истребителей. Впервые на Халкин-Голе зона боя осталась за советскими летчиками». (Н.М. Румянцев, «Герои Халкин-Гола». , стр. 49).
15 июля 1939 года 57-й особый корпус Жукова был развернут в 1-ю армейскую группу. Официально армейская группа – это нечто среднее между корпусом и армией. Но даже по официальным данным у Жукова была настоящая полноценная армия. «К началу наступления в 1-ю армейскую группу вошли 57-я, 82-я стрелковые и 36-я мотострелковая дивизии, 7, 8 и 9-я мотобригады, 6-я и 11-я танковые бригады, 5-я стрелково-пулеметная и 212-я воздушно-десантная бригада, 22. 56 и 70-й истребительные, 38, 56 и 150-й бомбардировочные авиационные полки, а также 5, 6 и 8-я кавалерийские дивизии монгольской Народно-революционной армии общей численностью 57 тысяч человек, 498 танков, 385 бронемашин, 542 орудия и миномета, 2255 пулеметов и 515 боевых самолетов. (Там же, стр. 7). Получается: 6 дивизий, 7 бригад, 6 авиаполков. Список частей здесь явно не полный. Не упомянуты многие отдельные части. А численность личного состава армейской группы явно занижена. Ведь в то время только в одной советской стрелковой дивизии было примерно 13 тыс. человек. Только в трёх стрелковых дивизиях должно было быть 39 тыс. человек. От этого конфликта нужно было такое впечатление. Смотрите, мы вроде немного частей бросили в бой, а какой эффект?!! Официально против японских войск воевала армейская группировка, а фактически полноценная армия. Это должно было напугать японцев, чтобы в будущем они не посмели на нас напасть. Тогда удалось произвести нужное впечатление. Даже в тяжелом 1941-ом году Япония не рискнула напасть на нашу страну.
От конфликта с Польшей требовалось совсем другое впечатление. Нужно было внушить немцам, что Красная Армия слаба. Поэтому многих призывников даже не стали одевать в военную форму. Напоказ немцам вытащили устаревшую технику. Смотрите, мол, и техника у нас дрянь,  и формы нету. На немцев это произвело нужное впечатление.
После разгрома Польши во II Мировой войне наступила патовая ситуация. Германия в состоянии войны с Францией и Англией, надо отправлять войска на запад, а это опасно. Вдруг Сталин ударит в спину. Напасть в октябре на Францию вроде бы выгодно: по ту сторону границы лишь французские части. «Первые две дивизии английского экспедиционного корпуса могли прибыть на континент лишь в первой неделе октября, еще две во второй половине октября. На другие английские дивизии пока не приходилось рассчитывать». (Курт Типпельскирх, «История Второй Мировой войны», М-2001, стр. 48). Чем дольше немцы откладывают свое наступление на запад, тем больше частей формируют французы, и каждый день они строят новые укрепления. Но немцы, почему-то,  не спешат поворачиваться к русским спиной.
«Несмотря на блестящую победу над Польшей, многие из нас испытывали опасения, связанные с широким распространением советской власти на запад». (Меллентин, «Бронированный кулак Вермахта», стр. 23).
«В то время мы также надеялись, что быстрая победа в Польше окажет определенное политическое воздействие и западные державы удастся склонить к разумному миру. Мы полагали, что Гитлер в противном случае быстро решится начать наступление на запад. К сожалению, обе надежды оказались иллюзорными. Началось то время, которое Черчилль назвал «странной войной». (Гейнц Гудериан, «Воспоминания солдата», стр. 114-115).
Гитлер понимал: если не ударить по Франции немедленно, союзники накопят силы на франко-германской границе, за англичанами прибудут войска из других стран, и тогда справиться с ним будет намного сложнее. Но опасно отправлять войска на запад, когда на востоке стоят красные орды Сталина, пусть даже если эти орды не имеют формы для солдат. И Сталин решил подтолкнуть Гитлера.
30 ноября 1939 года Сталин начал дезинформационную войну. Официально дали понять, что цель РККА – советизация Финляндии, то есть фактически захват страны. Но реальная тайная цель у этой войны была другая – ввести в заблуждение весь мир, а главное – фашистов. Нужно было внушить им, что Красная Армия не умеет воевать и  не способна захватить даже одну маленькую страну. Сталин начал наступление так, чтобы его провалить. И у Гитлера сложилось впечатление, что Красная Армия не представляет угрозы для тыла Германии. Если бы Сталин одержал в Финляндии убедительную победу, Гитлер бы не решился наступать на Запад.
«Когда в октябре 1939 года предложения Гитлера о мире были отвергнуты, его первым стремлением было быстро добиться решения силой, предприняв новую молниеносную войну. Он боялся, что с каждым днем отсрочки союзники будут становиться все сильнее; к тому же никто по-настоящему не верил, что наш пакт с Россией будет долговечен. Вслед за ее наступлением в Польше уже последовали оккупация прибалтийских государств; в ноябре Красная Армия начала наступление на Финляндию. Угрожающая тень на Востоке была еще одной причиной для того, чтобы искать победы на Западе». (Меллентин, «Бронированный кулак вермахта», стр. 25).
Гитлер скрывал от своих генералов, почему он откладывал наступление. В войска шли директивы, что наступление переносится на другой срок, когда приходил этот срок, наступление опять откладывалось. Гитлер тогда даже и не думал идти на запад.
«Как бы то ни было, ОКХ могло исходить в своих предположениях из того, что Гитлер до этих пор никогда еще, даже после разгрома Польши, не ставил на обсуждение вопрос о наступлении на Западе. В этом отношении я получил неопровержимое доказательство зимой 1939/1940 гг. Когда Гитлер в очередной раз отдал приказ о выдвижении в районы сосредоточения для наступления на Западе, ко мне прибыл командующий воздушным флотом, с которым группа армий «А» должна была взаимодействовать, генерал Шперрле и заявил, что его соединения не смогут стартовать с размытых дождями  аэродромов. В ответ на мое замечание о том, что за минувшие месяцы было достаточно времени для создания бетонированных стартовых дорожек, Шперрле заявил, что Гитлер в своё время категорически запретил проводить всякие работы, предназначенные для подготовки к наступлению. То же относится, впрочем, и к производству боеприпасов, которое осуществлялось не в том объеме, который был необходим в случае, если бы планировалось наступление на запад». (Эрих фон Манштейн, «Утерянные победы». стр. 32).
Гитлер реально не планировал нападение  на Францию до тех пор, пока не уверовал  в слабость Красной Армии. Если бы Сталин не организовал дезинформационную войну, Гитлер бы не двинулся на дальнейшее завоевание Европы. Это можно понять  из слов Манштейна, Гитлер даже запретил строить бетонные стартовые дорожки. При подготовке к наступлению, аэродромы строят поближе к границе врага, поближе к фронту. Но если противник опередит вас и нападет первым, очень скоро он захватит ваши аэродромы и будет сам использовать их против вас. Вот поэтому Гитлер и не спешит со строительством. Он еще не решился наступать. Бетонированные аэродромы  ему пока ещё не нужны. А вдруг французы ринутся в наступление? Тогда бетонированные стартовые дорожки очень быстро могут достаться им. Вот поэтому лучше их пока  не строить. Официально считается, что Гитлер собирался напасть на Францию осенью 1939 года, но якобы  из-за непогоды откладывал нападение. На самом деле он тогда ещё не готовил нападение – история со взлетными бетонными дорожками это наглядно доказывает.
Создалась ситуация, в которой Гитлер и наступать боялся, и помириться с врагами уже не мог. «Гитлер ради достижения соглашения с западными державами не мог восстановить Польшу в старых границах, после того как он уже предоставил ее восточную часть Советам». (Там же, стр. 100). Гитлер попал в ловушку, устроенную товарищем Сталиным. Ему не было хода назад. Теперь он раздумывал, что ему делать? На западную границу он отправляет небольшое количество войск. Основные силы держит в Польше потому, что  считает СССР более опасным противником. При этом Гитлер, чтобы скрыть отсутствие планов, внушает своим генералам, что готовит наступление. Язык нужен для того, чтобы скрыть свои мысли и действия. Официально он заявлял, что не будет нарушать нейтралитет Бельгии и Голландии, а сам позже напал на них. Когда Гитлер действительно готовился напасть, он говорил, что нападать не будет. Когда нападать не собирался, делал вид, что готовит наступление.
Типпельскирх свидетельствует: «Гитлер за период с 9 ноября 1939 года по 20 января 1940 года двенадцать раз откладывал наступление на Запад». («История Второй Мировой войны», Типпельскирх, стр. 51).Получается 12 раз за 72 дня. В среднем 1 раз за 6 дней.
Историки вдолбили нам в голову такую легенду: сначала Гитлер отложил нападение на Францию из-за осени, потом из-за зимы, потом из-за весны. Если это так, то Гитлер должен был откладывать своё нападение всего три раза в период с сентября по май 1940 года. Не мог же он отложить наступление в октябре из-за осени на ноябрь. В ноябре же тоже осень. Не мог же он в декабре отложить нападение из-за зимы, например, на 1-е января и потом на 10-е января. Если уж отложил из-за осени, то до зимы. Если из-за зимы, то до весны. Если из-за весны то до лета. Заметьте, что Гитлер не откладывал нападение на Польшу из-за осени. А из-за весны не откладывал оккупацию Чехии и Моравии в марте 1939 года и захват Дании с Норвегией в апреле 1940 года. Да и наступление на Францию он не в июле месяце начал. Если ему нужно было провести наступление зимой, то пожалуйста: 16 декабря 1944 года в Арденнах немцы двинулись вперед, несмотря на зиму, снег, мороз и численный перевес союзников. Потом точно также Гитлер будет откладывать операцию «Морской лев», находя различные предлоги. Все это делалось для того, чтобы сбить с толку противника. А легенда, описанная данными историками, просто копирует  басни Гитлера,  которыми он вводил в заблуждение своих врагов. К большому стыду этих историков они сами не смогли  разобраться, где Гитлер говорил правду, а где врал, чтобы сбить с толку своих врагов.
«Чем сильнее становились западные державы, тем опаснее становилось положение в Германии, имевшей в тылу такую державу, как Советский Союз». (Манштейн, «Утерянные победы», стр. 102). «Если имелись планы начать наступление на Западе еще осенью 1939 года, то следовало раньше высвободить танковые дивизии, находившиеся в Польше. Но об этом не подумал и Гитлер… Итак, было ясно, что нельзя взять на себя ответственность за начало наступления на Западе до весны 1940 года. То, что при этом можно было выиграть время для ликвидации конфликта политическими средствами, с военной точки зрения было бы желательным, хотя эта точка зрения для Гитлера, после того как в начале октября его предложение о мире было отклонено, не могло играть какой-нибудь роли». (Манштейн  «Утерянные победы». стр. 103-104).
Сначала фашисты не поняли игры Сталина. Посмотрев на его действия в Финляндии, они решили, что Красная Армия небоеспособна. Вот как описывает реакцию фашистов на финскую кампанию Геббельс в своем дневнике.
11 ноября 1939 года: «Русская армия большой ценности пока не имеет. Плохо руководима и еще хуже оснащена и вооружена. Нам её помощь оружием не нужна. Хорошо только то, что нам не надо вести войну на два фронта».
14 ноября 1939 года: «У фюрера. Он вновь констатирует катастрофическое состояние русской армии. Ее едва ли можно использовать для боевых действий. Отсюда, видно, и такое упорство финнов».
22 декабря 1939 года: «Днем у фюрера. Русские не продвигаются в Финляндии ни на шаг. Что ж, это хорошо, ибо таким образом они пока заняты».
29 декабря 1939 года: «Россия остается Россией, кто бы ей не правил. Мы можем радоваться, что у Москвы руки заняты. Распространение большевизма на Западную Европу мы сумеем не допустить».
Обратите внимание, до советско-финской войны фашисты боятся советизации Европы, а уже под Новый год этот страх пропал.
7 января 1940 года: «Русские крепко завязли в Финляндии».
19 января 1940 года: «Русские совсем застряли в Финляндии при этих сибирских морозах. Второго фронта в обозримое время бояться не приходится».
23 января 1940 года: «Боевая ценность Москвы весьма незначительна».
8 марта 1940 года: «Нападение на наш западный вал полностью исключено. На это враг никогда и не рассчитывал. Считал, что мы прочно завязнем в Польше, делая ставку на внутреннюю революцию, переоценивая блокаду и т.д. И в остальном тоже – никакого ясного представления о войне». (цитаты взяты из отрывков дневников Геббельса опубликованных в книге «Откровения и признания».) Германское командование и до войны невысоко оценивало боевые способности Советской России, но побаивалась её участия в коалиционной войне против Германии на стороне Британии и Франции. После  советско-финской войны страх прошёл.
А Шпеер описывает те события так: «В октябре я узнал от Ханке, как он докладывал Гитлеру, что при встрече немецких и советских войск на демаркационной линии в Польше все могли увидеть, насколько скудно, можно даже сказать, бедно, вооружена Красная Армия. Другие офицеры подтвердили это наблюдение, а Гитлер с величайшим вниманием выслушал и принял к сведению. Ибо после этого мы неоднократно слышали, как он снова и снова комментирует полученные сведения, считая их признаками военной слабости или недостатком организационных талантов. А вскоре его убеждение было подкреплено сведениями о срыве советского наступления против Финляндии». (Шпеер, «Воспоминания», стр. 233-234).
Планируя нападение на Францию, Гитлер понимает, что все силы надо бросить на запад, он обсуждает эту проблему с Гальдером: «Гитлер начинает возбужденно мерить нервными шагами огромный кабинет. «Семь дивизий! Смешно! А если кремлевский людоед всадит нам топор в затылок?» «Он не сделает этого!» «Почему? Он способен на любую подлость и преступление». «Нет, мой фюрер. Советы сейчас не способны предпринять крупномасштабные военные акции. Они слишком истекли кровью в борьбе с доблестными финнами. Они реорганизуют армию. У них много дел». (И. Бунич, «Операция «Гроза» или ошибка в третьем знаке», стр. 156, Киев, 1998 г., изд. АСК).
Вот он результат  советско-финской дезинформационной войны - ошибочное впечатление о силе советских вооружённых силах. Сталин внушил своим врагам не только то, что Красная Армия слаба, но и то, что она истекла кровью, понеся большие потери в боях с финнами. В результате финской кампании на Западе родился «миф о колосе на глиняных ногах». Основываясь на своих ошибочных выводах, немцы  с  легкостью приняли  сначала решение о нападении на Норвегию, Францию, а потом и на СССР. Нападение застало Красную Армию в последние дни подготовки к нападению на Европу, в самый неудобный момент. Красная Армия, готовившаяся к завоеванию Европы, оказалась не готовой оборонять свою страну и понесла большие потери в первые недели войны. Немцам казалось, что они сделали правильные выводы о боеспособности советских вооружённых сил. Но скоро пошли неудачи. Немецкое командование поняло, что летом 1941-го года им просто повезло. Столкнувшись в боях с Красной Армией зимой 1941-42 гг. германские стратеги  прозрели и изменили своё отношение к Красной Армии.
Прозрел и Гитлер: «Вся война с Финляндией в 1940 – равно как и вступление русских в Польшу с устаревшими танками и вооружением и одетыми не по форме солдатами – это ни что иное, как грандиозная кампания по дезинформации, поскольку Россия в свое время располагала вооружениями, которые делали ее наряду с Германией и Японией мировой державой». (12 апреля 1942 года, «Застольные разговоры Гитлера).
На западе многие думают о советско-финской войне точно также как и Гитлер. Это убеждение достаточно широко распространено, несмотря на усилия националистов всех мастей. «По сей день не изжито мнение, что Сталин намеренно бросил против Финляндии слабые и плохо экипированные войска, с целью ввести в заблуждение Германию». (Пауль Карель, «Восточный фронт. Книга 1. Гитлер идет на Восток», стр. 189). В Германии не могут изжить убеждение, что русские прикинулись беспомощными дураками. А у нас  все наоборот: о том, что война была дезинформационной – ни слова.
Но вернемся к событиям той войны. После советско-финской кампании Гитлер решился действовать против своих врагов на западе. Сначала ударил по Дании и Норвегии. Потом по Бельгии, Голландии, Люксембургу и Франции. В войну вступила Италия. Война разгоралась. И Гитлер возможно  бы забыл, что за его спиной Сталин точит топор мировой революции, но Сталин совершил роковую ошибку – захват Бессарабии и Буковины. Эта ошибка и угробила весь эффект от дезинформационной войны в Финляндии.
Основным  поставщиком  нефти в Германию была Румыния. Минимальная потребность Германии в 1941 году – 20 млн. тонн. Из Австрии, Чехословакии, Франции, Венгрии и Польши в 1941 году было получено 1,3 миллиона тонн. В самой Германии в этом же году было произведено 4,1 млн. тонн горючего. Эти источники удовлетворяли потребность Германии на четверть. Вся остальная нефть поступала из Румынии. Но и румынской нефти не хватало, и Сталин до 22 июня 1941 г. поставлял в Германию нефть.
Планируя войну с Гитлером, Сталин понимал, как важна румынская нефть для Германии. И поэтому главный удар он хотел нанести по ней. В 1940 году он решил приблизиться к румынским месторождениям нефти и отобрал  у Румынии Бессарабию и Северную Буковину. Кроме этого Сталин установил советскую власть в Прибалтике. Это  тоже обеспокоило  Гитлера.
«В середине июня 1940 года вся Литва, в том числе и её, входившая в сферу германских интересов, часть, была без всякого предварительного извещения имперского правительства занята Советским Союзом. Вскоре то же самое произошло с Латвией и Эстонией. И наконец, 3, 5 и 6 августа 1940 года Эстония, Латвия и Литва решением Верховного Совета СССР были включены в состав Советского Союза в качестве союзных республик. Экономические соглашения Германии с этими государствами, которые согласно итогам московских переговоров не должны были понести никакого ущерба, были советским правительством ликвидированы в одностороннем порядке.
К концу французской кампании, 23 июня 1940 года в Берлин поступила телеграмма нашего посла в Москве: Советский Союз намерен в ближайшие дни оккупировать румынскую провинцию, Бессарабию, а нас собирается лишь известить о том. Одновременно до фюрера дошел вопль румынского короля о помощи: тот просил у него совета в связи с предъявленным ему русским ультиматумом. Адольф Гитлер был тогда поражен быстрым русским наступлением без предварительной консультации с нами. Но, выполняя принятые нами в Москве обязательства, он порекомендовал румынскому королю не сопротивляться оккупации. Румынское правительство согласилось на требование Советского Союза, попросив лишь дать ему достаточный срок для эвакуации этой большой области. Тогда Советский Союз предъявил новый ультиматум и, не дожидаясь срока его истечения, начал захват Буковины и прилегающей к ней части Бессарабии и Дуная. То, что при этом подлежала оккупации преимущественно населенная немцами Северная Буковина, исконная земля австрийской короны, особенно ошеломила Гитлера. Он воспринял этот шаг Сталина как признак натиска на Запад.
Ранней осенью 1940 года фюрер получил сообщение об усиливающейся концентрации советско-русских войск вдоль границы Восточной Пруссии. Согласно этому сообщению, только перед Восточной Пруссией были сосредоточены 22 советские дивизии, затем крупные группировки войск в восточной части Польши, а также 30 русских корпусов в Бессарабии. После окончания французской кампании Гитлер в первый раз сообщил мне о таких симптомах необычного развертывания вооруженных сил против всё  еще дружественного государства». ( «Откровения и признания». Стр.26-27 цитата из пролога к книги,  автор пролога Йоахим фон Риббентроп)
Все эти действия и напугали Гитлера. Именно после этого он отдал приказ начать разработку плана войны против СССР. Если бы Сталин не отобрал у Румынии часть её территории и действовал бы в Прибалтике более дипломатично, согласовывая свои действия по дележу Европы с Германией, не нарушая, ранее принятых с ней договоров и соглашений, Гитлер бы отправил свои войска в английские и французские колонии. А так он пошел на перемирие с Францией и начал готовиться к войне с СССР.
«С другой стороны, Россия в своем давлении на Румынию, вне всякого сомнения, выходила за рамки своего права.
Крупная концентрация советских войск в Бессарабии вызвала у Адольфа Гитлера серьезные опасения и с точки зрения дальнейшего ведения войны против Англии: мы ни при каких обстоятельствах не могли отказаться от жизненно важной для нас румынской нефти. Продвинься здесь Россия дальше, и мы оказались бы в дальнейшем ведении войны зависящими от доброй воли Сталина.
Такие перспективы, естественно, должны были пробуждать у Гитлера недоверие к русской политике. Во время одной нашей беседы в Мюнхене, он сказал мне, что со своей стороны обдумает военные меры, ибо не хочет быть застигнутым Востоком врасплох». ( «Откровения и признания». стр. 28 пролог  автор: Й.  Риббентроп).
Сталин допустил довольно грубую ошибку: нагрубил своему заклятому другу в тот момент, когда этого делать было никак нельзя. Вдобавок он занес свой нож над нефтяной аортой Германии. Тут Гитлер и понял, откуда исходит главная для него угроза. А после этого сталинские дипломаты стали совершать одну ошибку за другой. Они грубо вели переговоры, явно показывая свое намерение продолжать экспансию на запад.
«Визит Молотова в Берлин (12-13 ноября 1940 г. – сост.) не стоял под счастливой звездой, как я того желал. Молотов весьма энергично потребовал свободу рук для советского правительства в Финляндии. Гитлер же перед беседой с Молотовым не обрисовал мне подробнее свою позицию в финляндском вопросе. В этом вопросе Молотов был прав. Но фюрер не хотел отдавать Финляндию; при этом он, вероятно, считал, что не может отказаться от финского никеля. Дело дошло до весьма упорных дискуссий, в заключение которых Гитлер просил Молотова в этом вопросе пойти ему навстречу.
Молотов больше не настаивал, а перешел к вопросу о Балканах, выразив русское недовольство гарантией, данной Германией Румынии… От этих бесед с Молотовым у Гитлера окончательно сложилось впечатление о серьезном русском стремлении на Запад». (Там же, стр. 29).
«То, что Молотов в ходе наших переговоров бросил реплику на счет русской заинтересованности в выходе из Балтийского моря в Северное, лишь подчеркнуло ощущавшееся Гитлером русское стремление на Запад». (Там же, стр. 30).
«Так как Молотов уже на следующий день должен был возвращаться, никакой возможности продолжить беседы не имелось. Визит закончился охлаждением отношений…» (Там же, стр. 30).
В общем советские дипломаты своими деяниями угробили весь эффект от советско-финской дезинформационной войны. Гитлер  верил в то, что Красная Армия слаба, но он уже понимал, что русские хотят захватить Европу. Он помнил, что Румыния не Финляндия, и она не устоит перед агрессией с востока. Считая Красную Армию слабым противником, он с легкостью  решился напасть на СССР. Готовя планы войны, немцы пытались разрешить проблему дипломатическим путем. Они пытались направить агрессию Сталина на юг, обещая ему всевозможную помощь, пытались заключить союз для совместных действий против Англии. Советские дипломаты вместо того, чтобы симулировать заинтересованность в этих предложениях и ввести, таким образом в заблуждение немецкую сторону, различными путями сорвали переговоры по этим вопросам. Кстати, обе стороны это подтверждают.
«В конечном итоге Молотов пообещал мне поговорить о русском вступлении в пакт Трех держав со Сталиным. Одновременно я дал Молотову согласие еще раз обсудить с фюрером германо-русские отношения, чтобы найти выход из сложившихся трудностей… После отъезда Молотова, переговоры о присоединении Советского Союза к пакту Трех держав были возобновлены по дипломатическому пути через германское посольство в Москве… Надо предпринять попытку сделать из пакта Трех держав пакт Четырех с участием России. Если нам это удастся, мы окажемся в благоприятной позиции…» (Там же, стр. 30).
«18 октября Гитлер направил Сталину письмо, в котором демагогически оправдывал как заключение пакта, так и сосредоточение войск, и подготовку плацдармов в Финляндии и Румынии требованиями военной необходимости. Он обратился к правительству СССР с коварным предложением: совместно с Германией, Италией и Японией произвести «размежевание их интересов». Гитлер пригласил Председателя Совет Народных Комиссаров СССР М. Молотова в Берлин». (Анфилов, «Незабываемый сорок первый», стр. 45).
«Информируя об итогах переговоров полпреда в Англии И.М. Майского, Молотов 17 ноября сообщал ему: «Немцы и японцы, как видно, очень хотели бы толкнуть нас в сторону Персидского залива и Индии. Мы отклонили обсуждение этого вопроса, так как считаем такие советы со стороны Германии неуместными». (Там же, стр. 48). Советский Союз попросту торговался, а каждая из воюющих сторон пыталась перетянуть его на свою сторону. Вот здесь Молотов  совершил элементарную и очень грубую для дипломата ошибку, которая очень дорого обошлась советскому государству. Молотов резко отклонил немецкие предложения и в результате немцы поняли, что у них просто не осталось выбора и что им предстоит война с СССР, вопрос состоял только в том, по чьему сценарию начнётся эта война. Гитлеровское руководство понимало, что нельзя допустить того, чтобы война началась по сценарию  «кремлёвского людоеда», поэтому оно решило начать войну по своему сценарию. Действия Сталина в Финляндии внушили им впечатление о слабости Красной Армии, из-за этого они с лёгкостью решились на войну с Советским Союзом. Начать своё наступление на СССР подтолкнуло и понимание того, что оборонять Румынию от советского нападения немцы просто физически не смогут.
Летом 1940 года у Сталина было несколько вариантов действий. Первый вариант – ничего не делать и ждать. Пусть Гитлер воюет, не опасаясь удара в спину, пусть его войска уйдут подальше. Пусть уйдут в Южную Францию, высадятся в Англии и в её колониях. Когда это произойдет, германской армии в Европе вообще не будет, останутся лишь оккупационные силы. И если ударить по Европе, то и воевать будет просто не с кем.
Второй вариант: вместо Бессарабии и Буковины захватить всю Румынию и самим прекратить поставки горючего в Германию под благовидным предлогом. У фашистов много техники. Значит, запасы горючего быстро кончатся. Значит, наступление во Франции быстро остановится. После этого Красная Армия сможет спокойно  приступить к захвату других стран Европы, начиная с Германии.
Третий вариант: начать наступление в июне 1940 года по всей границе с Европой, ударить сразу по всем странам. На границе с СССР в Польше и Словакии, Гитлер оставил десять слабо обученных и плохо вооруженных дивизий. В Румынии немецких войск нет, значит, сопротивляться будет некому. Разбомбить нефтяные промыслы можно в первый день войны. А через неделю боев их уже можно будет захватить. Без нефти Германия обречена на поражение.
При любом из этих вариантов можно было легко установить в Европе коммунистический режим. В любом случае нужно было вести себя на переговорах с немцами вежливо. И если уж хотел Сталин захватить Бессарабию и Буковину заранее, перед операцией по захвату всей Европы, то следовало отложить это хотя бы на полгода. За это время войска Гитлера ушли бы в Африку, на Ближний Восток, возможно даже высадились бы на Британских островах. Тогда на подготовку к нападению на СССР у них бы и времени ушло больше. И с превентивным ударом они бы опоздали.
Сталин в 1940 году проводил тайную мобилизацию, чтобы оправдать увеличение армии, ему нужно было провести какой-нибудь военный конфликт. Но ведь не обязательно было проводить его с Румынией. Можно было к примеру с Турцией поконфликтовать. Сделать вид, что Сталин хочет направить свою агрессию на юг (кстати, германские дипломаты сами предлагали советским коллегам направить красную агрессию на юг). И причину для конфликта можно было легко найти. Часть турецкой земли раньше принадлежала царской России. Вот вокруг вопроса о реставрации границ можно было поспорить, поссориться и найти повод для войны. С Турцией можно было тоже в поддавки поиграть – симулировать неспособность воевать в горах, создать трудности для своих же войск, отправить их в бой без одежды и автоматов, без необходимого в горах снаряжения. При желании можно было легко организовать свои поражения.
Вместо этого Сталин ударил по Румынии, захватил Бессарабию и Северную Буковину. Он прошел половину пути до нефтяных месторождений в Плоешти и этим напугал Гитлера. А Гитлер напав на СССР, похоронил все  планы Сталина на мировую революцию. При игре в шахматы игроки приносят в жертву пешки и фигуры, чтобы получить инициативу и выиграть партию. В финской кампании Сталин принёс в жертву престиж Красной Армии и целый ряд соединений. Но из-за политических ошибок Сталин не сумел разыграть финский гамбит до конца.





Глава 3. Агрессивные танки  мировой  революции.
«Рабоче-крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий».
(Полевой устав РККА 1939 г.)
В конце 1929 года; СССР закупил в Англии танк «Виккерс» и лицензию на его производство. В Англии этот танк на вооружение не приняли, но производили и продавали его в другие страны, например, в Финляндию и Польшу.
«Легкий танк «Виккерс», шеститонный, разработанный по собственной инициативе британской фирмой «Виккерс – Армстронг», по иронии судьбы не получил призвания у себя на родине. Однако под обозначением «Виккерс МКЕ» или «Виккерс» - 6-тонный, этот танк продавали более чем в десяток стран Азии и Европы, и он послужил образцом для подражания и дальнейшего совершенствования машин такого типа в СССР, Италии и Польше.
Основными достоинствами танка в период с 30-х годов были простота, надежность и дешевизна. Достаточно высокими считались и боевые характеристики обоих вариантов МКЕ – двухбашенного (А) с чисто пулеметным вооружением и однобашенного (В) со смешанным. Все танки оснащались системой внутренней связи, а некоторые варианты имели радиостанцию фирмы «Маркони».
Машина обладала хорошей проходимостью и отличалась плавностью хода благодаря удачной системе подвески ходовой части. Самый важный элемент ходовой части – мелкозвенчатая гусеница из марганцевистой стали – выдерживал пробег до 4800 км, что превышало аналогичный показатель у других танков в несколько раз. Недостатком танка был двигатель воздушного охлаждения, который постоянно перегревался и мог стать источником пожара даже в небоевой обстановке.
В 1930 году 15 двухбашенных «шеститонников» заказал Советский Союз – год спустя усовершенствованный вариант этого танка под обозначением Т-26 запущен в массовое производство. Серийный выпуск «Виккерсов 6-тонных» развернула также на своих заводах Польша, установив на танках новое вооружение и дизельный двигатель «Заурер» мощностью 110 л.с. (Р. Исмагилов, «Танки мира», стр. 18).
Сначала все Т-26 строились двухбашенными. Башни на нём располагались сбоку друг от друга. Танк мог вести огонь вправо и влево одновременно, но не мог концентрировать весь огонь на одну сторону. Из-за этого от производства двухбашенных танков Т-26 через некоторое время отказались. Но такое расположение башен давало танку возможность зачищать вражеские окопы  в обе стороны одновременно. Такой танк, поравнявшись с окопом противника,  мог остановиться и вести огонь в обе стороны до полного уничтожения всех солдат противника находящихся в окопе.
«Самым массовым танком СССР предвоенного периода был Т-26. Из построенных 11218 экземпляров к началу Великой Отечественной войны на вооружении Красной Армии насчитывалось свыше 9 тысяч Т-26.
Танк был создан на основе английского образца «Виккерс 6-тонный» и находился в производстве с 1931 по 1941 год на заводе «Большевик» в Ленинграде. За это время было выпущено свыше 50 его вариантов, из которых 23 были серийными. По числу башен, их форме и вооружению различают 11 основных модификаций, которые выпускались в наибольшем количестве. Среди них двухбашенный Т-26 с двумя пулеметами ДТ. Другая его версия – с пушкой «Гочкис» калибра 37 мм вместо ДТ в правой башне. Всего двухбашенных танков построили 1626. Еще 96 аналогичных машин, но с радиостанциями и поручневой антенной на корпусе машин были выпущены в качестве командирских. Из цехов завода вышло также 2127 Т-26 образца 1933 года – с цилиндрической башней и вооружением, как у танков БТ-5. «Радийные» Т-26РТ, построенные в количестве 3938 экземпляров, отличались от предыдущей модификации отличались наличием в нише башни радиостанции, поручневой антенной и уменьшенным боекомплектом. Т-26 образца 1939 года с конической башней, общее число которых составляло 1975 штук, имели разные подбашенные коробки с прямыми и наклонными листами. Из них 204 машины были вооружены третьим, зенитным пулеметом». (Там же, стр. 50).
Подавляющее большинство танков Т-26 вооружалось 45-миллиметровым орудием. Скорость танка составляла 30 км/ч. Но так как танк первоначально предназначался для поддержки пехоты в наступлении, небольшая скорость не считалась недостатком. При сопровождении пехоты спешить особо никуда не надо. Такие танки у нас и за рубежом называли пехотными. Первые танки Т-26 весили 6 тонн, последующие модели достигли 10,2 тонны. В боекомплекте Т-26 с 45-мм орудием было 165 снарядов и 3654 патрона. В 1936 на серийных образцах стали устанавливать дополнительный бак, что позволило увеличить запас хода до 240 км. В 1937 году для танков Т-26 были разработаны более дешёвые и более простые в уходе бакелитовые  бензобаки, стенки которых при простреле пулей  самозатягивались. В 1938 году на Т-26 установили телескопический прицел ТОП-1 со стабилизацией по вертикали. Экипаж танка составлял 3 человека. Т-26 выпускали почти до самой войны с немцами. В мае 1941 года вместо него начали выпускать Т-50.
45-мм пушка Т-26 пробивала броню в 47 мм с расстояния 1000 метров своим 1,93 кг бронебойным снарядом. Немецкая 50-мм пушка Т-III пробивала эту броню только с 500 метров снарядом 2,06 кг. У немцев пушка была короткоствольной и её снаряд развивал скорость 685 м/с. Снаряд советской пушки развивал скорость 760 м/с. На Т-26 45-мм пушки стали устанавливать с 1933 года. Немецкие танки Т-III появились только в 1937 году и вооружаться 50-мм пушками стали лишь в мае 1940 года.
Танк Т-26 образца 1939 года с 45-мм орудием имел массу 10,25 тонны. Габариты танка: длина – 4,62 м, ширина – 2,45 м, высота – 2,3 м. Лобовая и бортовая броня по 15 мм. Двигатель бензиновый мощностью 97 л.с. Запас хода 240 км.
В 1934 году на Т-26 установили 76-мм орудие. Танк получил индекс Т-26А (А – артиллерийский). Это орудие было предназначено для подавления огневых точек противника. Башня для Т-26А получила обозначение Т-26-4. Её также ставили на танки БТ-7А. До 1937 года было сделано 156 БТ-7А и несколько десятков Т-26А.
На всех танках БТ и Т-26 в башне и корпусе делались щели для стрельбы из личного оружия. Во время советско-финской войны многие Т-26 были экранированы дополнительными листами стали, и их броня стала достигать  40 мм.
«Танк Т-26 был сравнительно тихоходными и предназначались в основном для поддержки и сопровождения пехоты. Всего к 1941 году было изготовлено около 11 тыс. танков». (Энциклопедия «Оружие победы», стр. 191). Кроме этого на базе Т-26 были созданы модели для решения других не менее важных в наступлении задач.
Советские стратеги к прорыву обороны противника готовились очень серьезно. Для решения задач по преодолению укреплённых рубежей противника были созданы огнеметные танки на базе Т-26. Такие танки называли огнеметными или химическими. Из них создавали специальные батальоны для прорыва обороны. Такие батальоны планировали придавать другим частям и соединениям, когда им потребуется прорвать укрепленную линию врага.
Пехотинцу, сидящему в окопе танк без огнемета особо не страшен. Танк из пушки стреляет по настильной траектории, снаряды пролетают над окопом и вреда пехоте не причиняют. Снаряд в сам окоп может попасть в очень редких случаях, когда танк зайдет с фланга, и будет стрелять с боку, двигаясь вдоль траншеи или окопа. Но окоп роют не по линейке, окоп извивается как змея, толку от пушки и пулемета на танке все равно мало. А вот огнемет в этой ситуации очень эффективен. Огнеметный танк в такой ситуации просто незаменим. Струя огнемета – это горящая смесь керосина и мазута. Смесь разливается по окопу, попадает на людей и горит некоторое время, не оставляя пехоте шансов на выживание. Для того чтобы уничтожить пехоту в окопе, огнемётному танку не нужно заходить сбоку, он может залить окоп горящей смесью  находясь прямо перед ним.
Огнеметный танк очень эффективен в борьбе против ДОТов противника. Ликвидировать ДОТ танковым орудием  тяжело. Пробить  стену ДОТа тяжело даже из  орудия крупного калибра. А в амбразуру попасть сложно.  Амбразура в ДОТе узкая, глубокая, может закрываться броневой заслонкой,  способной выдержать попадание снаряда.
А вот горящая струя огнемета легко поражает ДОТ через его же амбразуру. Пламя попав вовнутрь уничтожает людей, оружие и боеприпасы. Возникший внутри ДОТа пожар может привести к взрыву боеприпасов. Даже если внутри ДОТа нечему гореть и люди не попадут в тысячеградусную струю огнемета, пламя и дым выкурят их из ДОТа. По крайней мере, горящая смесь не позволит стрелять из амбразуры некоторое время.
Огнеметный танк очень удобен при наступлении в городе. Противник устраивает огневые точки в окнах домов и в подвалах. В руинах домов есть полости, в которых враг может укрыться от пуль и снарядов. Пушки и пулеметы танка тут бессильны, а вот огнемет достанет врага где угодно. Так что, если вы  готовитесь к агрессии, огнеметные танки – ваш инструмент войны.
Ну а в обороне удобней использовать обычный танк без огнемета. В обороне танк занимает укрепленную позицию и расстреливает наступающего врага из пушки и пулеметов. В обороне танку огнемёт просто не нужен.
Дальность струи огнемета у Т-26 – 50-70 м. В бою между танками это стрельба в упор. Представьте, что на огнеметный танк движется обычный танк противника с пушкой и пулеметами. Если первый выстрелит из огнемета по вражескому танку, тот за несколько секунд всё равно не сгорит, но еще сможет успеть поразить огнеметный танк из своего орудия. Во встречном танковом бою огнемет можно использовать лишь как средство добивания, например, подбить вражеский танк из пушки, а после, для верности, его поджечь. Реально танки в бою друг с другом редко могут применить свой огнемёт.
Представьте, что вы стреляетесь на дуэли: у противника револьвер, а у вас револьвер и дубина. Оружия у вас больше. А толку? Правда, если вы сильно раните противника, и он упадет без сознания, можно будет подойти и добить его дубинкой. Тем самым сберечь один патрон. Но если противник ранил вас, и вы лежите без сознания, то ваш противник может использовать вашу дубину с теми же целями против вас.
В СССР с огнеметными танками примерно так и получилось. Гитлер напал, и эти танки оказались не нужны. Зато многие из них попали в руки к немцам, и вот они использовали их против нас по их прямому  назначению .
Перед войной с  немцами, огнеметные танки в СССР строили в стахановском ритме. «Крупными сериями выпускались химические (огнеметные) танки. Вместе с огнеметом они еще имели штатное пулеметно-пушечное вооружение. В меньших количествах строились аналогичные ОТ-132, ОТ-131 и ОТ-26. Кроме огнемета у них было только пулеметное вооружение и большой запас огнесмеси». (Р. Исмагилов, «Танки мира», стр. 50).
«Не все Т-26 были пушечными танками. ОТ-26 представлял собой огнеметный вариант на базе Т-26А, ОТ-130 на базе Т-26В;, ОТ-133 был их аналогом на базе Т-26S;;». («Танки Второй мировой войны», стр. 128).
«Требования к ведению нового боя, маневренной войны, когда в современных условиях железобетонные и стальные долговременные огневые точки, пулеметные гнезда в системе обороны представляют серьезные препятствия (их подчас не в состоянии подавить ни мощная артподготовка, ни танковые атаки), привели к тому, что аппаратура огнеметания была установлена на танки. Огнеметы приобрели броню, скорость, маневренность и быстроту. Здесь в рамках огнеметного танка устранялись слабая маневренность и громоздкость огнеметов – одни из самых крупных недостатков, мешавших использовать огнемет как наступательное оружие. Таким образом, огнеметный танк по существу является усовершенствованным возимым огнеметом и в принципе устройства мало чем отличается от пехотных огнеметов». (Ардашев, «Огнеметно-зажигательное оружие», справочник, стр. 163-164).
«Первым серийным огнеметным танком стал ОТ-26, разработанный в 1934 году на базе танка Т-26. На двухбашенном танке Т-26 образца 1931 года демонтировали левую башню, в подбашенном отделении установили резервуар с огнесмесью емкостью 360 л, 3 баллона со сжатым воздухом и бачок с бензином для системы зажигания. На крышу подбашенной коробки вывели горловину для заправки резервуара. На правой башне увеличили маску и рядом с 7,62 мм пулеметом поставили брандспойт огнемета. Поворот башни и наведение огнемета выполнялись вручную. Запас смеси позволял произвести 70 выстрелов при дальности до 35 м. Экипаж сократили до 2 человек. Танк оборудовался системой дымопуска, работавшей на огнесмеси, насадка которой крепился на кормовом листе. Машина выпущена малой серией из-за низкой эффективности огнемета… В 30-е годы у нас, помимо ОТ-26, построили огнеметный танк ОТ-130 на базе однобашенного Т-26 образца 1933 года. Конструктивное решение было как и у предыдущей модели: вместо 45-мм пушки на нем устанавливался брандспойт огнемета. Два резервуара общей емкостью 400 л размещались внутри корпуса, а четыре баллона с воздухом и бачок с бензином – в башне. На крыше подбашенной коробки слева располагались две горловины заправки резервуаров. Башня смещалась к правому борту, а маска переделывалась. Число выстрелов уменьшено до 40, за счет увеличения (до 9 л) выбрасываемой огнесмеси за один выстрел. Дальность стрельбы достигала 50 м. Конструкция предусматривала продувку ствола огнемета после выстрела. На танк устанавливали также кормовой пулемет в башне и зенитный – на ней. Экипаж – 2 человека.
Обе машины сохранили спаренный пулемет, а также имели аппаратуру для создания дымовых завес. Оснащались ОТ-26 и ОТ-130 огнеметами пневматического действия, так как горючая жидкость выталкивалась через брандспойт сжатым воздухом под давлением 25 (у ОТ-26) или 35 (у ОТ-130) атмосфер. Дальность выброса жидкости достигала 50 м, количество огнесмеси (мазут + керосин) – 360 л, которая быстро расходовалась за 40 односекундных выстрелов (ОТ-130).
Но эти огнеметные машины отличались по внешнему виду от линейных, что позволяло противнику заранее определить направление атаки и сосредоточить огонь именно на них. Кроме того, демонтаж пушки резко снижал их боевые возможности.
Вскоре разработали танк ОТ-134, на котором полностью сохранялось вооружение базового Т-26, а брандспойт огнемета устанавливался на лобовом горизонтальном бронелисте в шаровой установке, что позволяло менять направление выстрела. Огнеметное оборудование размещалось внутри танка, в боевом отделении, слева от механизма водителя. Дополнительный бак с огнесмесью устанавливался снаружи корпуса». (Там же, стр. 164-166).
«Танки Т-130 и ОТ-133 выпускались серийно. В войсках они сводились в отдельные танко-химические батальоны и роты боевого обеспечения в танковых бригадах». (Там же, стр. 167).
«… 1935 г. произошла реорганизация механизированных корпусов, которая, не меняя принципиальности структуры и оперативного предназначения, способствовала повышению их ударной силы и мобильности. В частности, бригады корпуса имели только танки БТ, поскольку танки Т-26 значительно (почти в два раза) уступали им в скорости. Всего в корпусе по штату полагалось иметь 348 танков БТ, 63 плавающих танка Т-37 и 52 огнеметных танка». («Советские вооруженные силы. Вопросы и ответы. 1918-1988 гг.», стр. 164). 
В корпусе у каждой модели танков своя роль. Задача огнеметных танков – совместно с пехотой проломить оборону врага. Задача плавающих танков – захватить плацдарм на чужом берегу. Задача танков БТ (быстроходные танки) – воспользовавшись брешью в обороне противника, нанести удар в глубину, разгромить тылы противника и не дать ему возможности снова организовать оборону.
«Увлечение бронеогнеметами в Красной Армии перед войной доходило до такой степени, что тактико-техническими заданиями на проектирование практически всех новых довоенных танков предусматривалась установка огнемета – хотя бы в виде дополнительного, вспомогательного оружия «для самозащиты танка»;. (А.Н. Ардашев, «Огнеметно-зажигательное оружие».  справочник, стр. 168).
Советские конструкторы перепробовали все способы вооружения огнеметами гусеничных машин. «Огнемет может быть основным или вспомогательным вооружением танка. В первом случае все оборудование (а это брандспойт, резервуары с огнесмесью, баллоны со сжатым воздухом, система зажигания смеси и т.д.) устанавливается в машине вместо пушки или же ее заменяют на артсистему меньшего калибра. Кроме того, уменьшается и боекомплект. Из огнемета, установленного в башне танка, можно вести круговой обстрел. Таким был наш ОТ-26, у которого ради размещения резервуара с огнесмесью сняли одну башню. Вспомним, что в 1931 году двухбашенными были наш Т-26, немецкий Т-III огнеметный и итальянские CV3/33 и CV3/35;;. Но они оказались малоэффективными в бою: ведь огнемет – оружие ближнего боя (радиус действия его несколько десятков метров), и поэтому он бессилен против танков и противотанковой артиллерии. Это ограничивает их действие и делает их беспомощными и бесполезными после расхода огнеметной смеси. Такие машины требовали поддержки линейных (обычных) танков.
Во втором случае ОТ, имевшие основное вооружение, применялись в тех же условиях, что и линейные. Но тогда огнемет вынужденно установленный не в башне, а в лобовом листе или на крыше корпуса, не обладал возможностью вести круговой обстрел. Да и запас огнесмеси был невелик.» (А.Н.Ардашев «Огнемётно-зажигательное оружие». Справочник. стр. 168-169). Огромная армада советских огнеметных танков, несмотря на высокий технический уровень машин, оказалась бесполезным, в обороне инструментом, неспособным к самостоятельному выживанию на поле боя. «В начале Великой Отечественной почти все огнеметные танки мы потеряли». (Там же, стр. 170).
Перед войной у нас прекратили выпуск Т-26. А на новые Т-34 и КВ огнеметы не устанавливали. Правда, для них разработали новый автоматический пороховой огнемет АТО-41. Пока немцы вели наступление, в 1941 году огнеметные танки не выпускали. А вот с 1942 года вновь начали выпуск огнеметных версий на базе Т-34 и КВ – для собственного контрнаступления.
Немцы недооценивали значение огнеметных танков и построили небольшое количество подобных машин перед нападением на СССР.
«Немцы впервые применили огнеметные танки в июне 1941 года на советском фронте. Эти машины, созданные на базе легкого танка Т-II модификаций О и Е имели малые башни с пулеметом. Дdf огнеметных брандспойта устанавливались на передних углах корпуса. Запас горючей смеси (каменноугольная смола) составлял 320 л, дальность метания – 40 м. Из-за слабого бронирования эти машины несли большие потери и вскоре были сняты с вооружения.
В 1943 году заводы выпустили 100 ОТ на базе среднего танка Т-III модификации М. У этой машины огнемет установлен в башне вместо 50-мм пушки. Запас смеси равнялся 1000 л. Машина сохранила два пулемета и получила шесть мортирок для стрельбы дымовыми патронами». (А.Н. Ардашев, «Огнеметно-зажигательное оружие», стр. 172-173).
Кроме этого, 60 трофейных французских танков В1bis немцы переделали в огнеметные. Были еще огнеметные модели САУ Хетцер. Но в 1944-м выпуск огнеметных машин прекратили. Так как немцам на всех фронтах пришлось вести оборонительные бои. А в обороне огнемётные танки  не нужны.
Финны в 1943 году тоже отказались от огнеметных танков. «Несколько наших огнеметных танков захватила Финляндия во время войны 1939-1940 гг. В строй ввели 6 (по другим данным – 8) танков, в 1943 году их перевооружили 45-мм пушками вместо огнеметов». (Там же, стр. 168). В 1943 г. они поняли, что уже не смогут провести каких-нибудь наступательных операций, поэтому и переделали огнемётные танки в пушечные.  А вот в СССР огнеметные танки выпускали до конца войны. Танки ОТ-34-85 стояли на вооружении до конца 50-х годов. После Второй мировой войны советская военная промышленность продолжали устанавливать огнеметы на танки Т-54 и Т-55.
Вне всякого сомнения, огнеметный танк является чисто наступательным оружием. Постройка огромного количества огнеметных танков в СССР в 30-е годы – бесспорное доказательство подготовки к агрессии.
Кстати, американцы тоже начали строить огнеметные танк, когда собрались наступать и освобождать Европу от Гитлера. Но они начали их строить лишь после того, как Гитлер её завоевал. А вот наши танкостроители начали  строить огнемётные танки в 1934 году, когда Гитлер ещё только пришёл к власти в Германии.
В СССР на базе Т-26 были построены и другие специальные танки для прорыва обороны врага. «По предложению Кравцева в предвоенные годы были разработаны и построены телеуправляемые танки-подрывники, способные подвозить тяжелые фугасы к ДОТам противника и взрывать их. (Энциклопедия «Оружие победы», стр. 195). В СССР такие танки строили уже в 1933 году, когда у Гитлера ещё ни одного танка не было. Такой вариант Т-26 мало известен. Естественно что, такие танки можно было использовать только в наступательных операциях и только там, где у противника есть ДОТы. В обороне этим танкам просто нечего делать. После нападения Гитлера их выпуск прекратили – не нужны стали. А когда советские войска начали  освобождать территорию СССР и Европы, выпуск танков-подрывников не возобновили. Просто советской военной экономики стало уже не до этого. До сих пор ни в одной армии мира не появилось ни одного подобного танка.
На базе Т-26 был сделан танк-мостоукладчик. Его складной мост поднимался гидравлическим приводом. Его мост  можно было установить через противотанковый ров. Такой танк также  можно было использовать только при прорыве укреплений.
Для того чтобы любой серийный танк Т-26 смог преодолевать водоемы по дну, все отверстия и люки машины закрывали деревянными вставками и резиновыми уплотнителями. А в башню устанавливали трубу для подачи воздуха из атмосферы. «Танк Т-26 стал преодолевать водные преграды глубиной 5 метров». («Конструкторы боевых машин». Стр. 31). Водоем с большей глубиной танк преодолеть не мог, так как применяемый для этого метод герметизации не выдержал бы дальнейшего увеличения давления воды. Глубина погружения ограничивалась также длиной трубы для подачи воздуха в танк из атмосферы.
Танки Т-26 могли форсировать реки вплавь и по дну. «На танке Т-26 испытывались надувные поплавки, ставилось оборудование для подводного хождения…». («Конструкторы боевых машин», стр. 26).
Кроме приспособленных для плавания лёгких танков Т-26 у Сталина были настоящие плавающие танки. В начале 30-х годов в СССР разработали несколько моделей плавающих танков, кроме этого в Англии закупили плавающий танк  фирмы «Виккерс». В Англии не стали строить плавающие танки, а вот в СССР взялись за их производство с большим энтузиазмом. Первым серийным плавающим танком стал Т-37А. Танк имел тонкую противопульную броню. Первоначально корпус танков Т-37А собирался из стальных листов толщиной 4-6-8 мм, а с марта 1934 года толщину лобовых и бортовых листов увеличили до 8-10 мм. Т-37А был вооружён одним пулемётом калибра 7,62 во вращающейся башне. В его боекомплекте было 2142 патрона.  Мощность его бензинового двигателя марки ГАЗ- АА составляла 40 л.с.   Его скорость на суше - 40 км/ч, на плаву – 6 км/ч. Вес танка – 3200 кг. Часть танков Т-37А оснащалась рациями 71-ТК. Всего с 1932 по 1936 год было изготовлено 1909 линейных и 643 радийных танка этой модели.  Запас  хода: по шоссе -200 км, по проосёлку120 км. Экипаж – 2 человека.
Следующим серийным танком стал Т-38. При проектировании конструкторы постарались использовать на Т-38 детали и механизмы от Т-37, уже освоенных в производстве. Например, от Т-37А двигатель, трансмиссия и вооружение достались Т-38 полностью. Запас патронов сократился до 1515 патронов. Ходовая Т-38 несколько отличалась от предшественника. Серийное производство Т-38 началось в марте 1937 года. Вес Т-38 3160 кг.  Запас хода по шоссе – 240 км, по просёлку 120 км. Экипаж – 2 человека.
В феврале 1939 года началось серийное производство усовершенствованной модели Т-38М. Танк получил новую башню. Была изменена ходовая. Изменения в компоновке позволили  разместить в танке два огнетушителя и больший боезапас. 
19 декабря 1939 года на вооружение  РККА был принят Т-40. Танк был вооружен 12,7 мм и 7,62 мм пулемётами. Т-40 имел более совершенную форму корпуса которая улучшала его поведение в воде.  Танк имел стационарный и ручной огнетушители. Его скорость на суши-40 км/ч, на плаву – 6 км/ч.
По некоторым сведениям перед нападением Гитлера у Сталина было четыре тысячи плавающих танков. Вся эта армада оказалась бесполезной в оборонительной войне, так как плавающие танки могут себя проявить только в агрессивной войне. После нападения Гитлера от производства плавающих танков в СССР отказались.
Советские плавающие танки критикуют все кому не лень. При этом никто не вспоминает, что за рубежом в  30-е годы вообще плавающих танков не делали. В 20-м веке кроме нас только  американцы выпускали плавающие танки. И в отличии от советских коллег они начали выпускать их когда  Гитлер подмял под себя Европу. А советские танкостроители начали их серийный выпуск, когда Гитлер ещё к власти не пришёл.   
На Базе Т-26 было создано семь типов самоходных артиллерийских установок. «В 1932 г. на базе Т-26 появилась первая советская самоходная артустановка СУ-1. 76-мм полковую пушку разместили в полностью закрытой бронированной рубке, в которой для ближнего боя имелось еще два пулемета ДТ… В 1933 году «полковушку» втиснули в специально сконструированную башню танка Т-26. Внешне большая башня оказалась очень тесной внутри, а габариты танка не позволили расположить там достаточный запас. Выпуск артиллерийского танка Т-26А прекратили в пользу в пользу «испорченного»;, но уже названного артиллерийским танка АТ-1. По существу это была улучшенная самоходка СУ-1 с 76-мм пушкой ПС-3 и двумя пулеметами ДТ.
В просторной боевой рубке удалось разместить 46 снарядов боекомплекта. В итоге получилась первая в мире самоходная пушка. Для того времени, когда военные увлекались пулеметными танкетками или танками с пушкой калибром 37 мм, самоходка АТ-1 справедливо считалась мощным оружием… В Советском Союзе производство АТ-1 завершилось после выпуска всего 10 самоходок. Приоритет получила еще более невиданная артсистема – малый триплекс «СУ-5». («Артиллерия и минометы ХХ века», стр. 97). На АТ-1 устанавливали двигатель мощностью 97 л.с. от обычного Т-26.
             «После испытаний пехотной САУ АТ-1 проложившей дорогу новому виду артиллерии своей боевой эффективностью, в СССР начались работы над так называемым «малым триплексом», представлявшим собой универсальный лафет с откидными упорами, на базе пехотного танка Т-26. На этом лафет в зависимости от ситуации размещали либо 76 мм пушку образца 1902-30 гг. с увеличенной длиной ствола (СУ-5-1), либо 122-мм гаубицу образца 1910-30 гг. (СУ-5-2), либо 152-мм мортиру образца 1931 г. (СУ-5-3).
Самоходные установки малого триплекса, благодаря высокой подвижности должны были существенно усилить огневую мощь наступающей армии. Так как новые самоходки предполагалось использовать в бою на некотором удалении от танков первой линии, обязанных вызвать огонь на себя и тем самым обнаружить вражеские огневые точки, оборонительное вооружение не было предусмотрено. Конструктивно новая САУ сильно отличались от АТ-1 из-за переноса боевого отделения с середины в корму машины. От полностью бронированной рубки отказались ради улучшения обзора.
В этот период времени самоходных артсистем в мире вообще на существовало…» (Там же, стр. 98).
Война покажет сколь крупным недостатком является отсутствие пулемета на САУ. Во время Второй мировой войны эту ошибку будут повторять и немецкие, и русские конструкторы. И очень многие САУ (и немецкие и русские) погибнут от противотанковых средств пехоты, которая, используя отсутствие пулемета для ближнего боя, будет безнаказанно уничтожать такие машины. Ведь не всегда удавалось использовать САУ, как планировали – подальше от линии фронта. Даже после того, как танки первой линии совместно с пехотой, преодолевая рубеж обороны противника, уходили вперед, в их тылу часто оставались уцелевшие пехотинцы врага. Вот на них частенько и напарывались беспулеметные САУ. Бывало и так, что противник, уничтожив танки «первой линии» переходил в наступление и добирался до  «второй линии» состоящей из самоходок. Война показала, что немецкие конструкторы оказались не умнее советских. Они повторяли наши ошибки. Но наше танкостроение развивалось быстрее. Поэтому сначала ошибку совершали у нас, потом её повторяли у них.
«Десятками и единичными экземплярами выпускались различные вспомогательные и опытные машины на базе Т-26 – семь типов самоходных артиллерийских установок, мостовые танки, бронетранспортеры, тягачи и пр.». (Р. Исмагилов, «Танки мира», стр. 50).
На базе Т-26 была создана зенитная самоходная установка. Но в серию она не пошла. Красная Армия готовилась к блицкригу, в ходе которого  своя авиация должна была в первый день подавить вражескую на ее же аэродромах. И поэтому ЗСУ считалась неперспективной боевой машиной. По этой же причине из 11218 Т-26 лишь 204 вооружили зенитными пулемётами.
Несмотря на хорошие результаты испытаний, в СССР не наладили массового  выпуска САУ. Возможно, это произошло из-за того, что командование РККА посчитало их неудобными для блицкрига машинами. Возможно, оно просто недооценило их боевые качества. Ведь немцы, готовясь к аналогичной войне, выпускали САУ с 1937 года. Кроме этого переделывали в САУ трофейные танки и свои устаревшие танки Рz-1.
Разработанные на базе Т-26 бронетягачи для эвакуации подбитой техники с поля боя не пошли в серию. Война планировалась как стремительное наступление наших войск, где поле боя всегда будет оставаться за нами. Зачем тогда строить бронетягачи? Ведь после боя можно будет спокойно эвакуировать подбитые танки обычными тракторами. А можно вообще их не эвакуировать – загнал на поле подвижную рембригаду и пускай они танки на месте ремонтируют. Немцы тоже готовились к агрессивной внезапной молниеносной войне и рассуждали также как и русские  и поэтому бронетягачи тоже  делать не стали.
Когда Гитлер на нас напал, поля сражений стали оставаться за немцами. Они спокойно ремонтировали свои и наши танки, и вводили их в строй. До тех пор пока они наступали, им бронетягачи не требовались. А когда началась обычная война – зашевелились и изготовили таковые.
В 1941-м  году бронетягачи могли бы спасти тысячи советских танков, отбуксировав их с поля боя под огнем противника, но таких машин не было. Подбитые советские танки всегда  доставались немцам.
Бронетранспортеры на базе Т-26 не пошли в серию, видимо, лишь потому, что наше командование попросту недооценивало их значение. Немцы, к примеру, строили их серийно еще перед войной с Польшей.
Для преодоления минных полей в Советском Союзе в 1933 году были разработаны и запущены в производство различные виды танковых противоминных тралов. Благодаря им любой танк Т-26 можно было превратить в машину для разминирования. Такой танк-тральщик мог одновременно вести атаку и прокладывать в минном поле дорогу себе и своей пехоте.
А что могли противопоставить советским танкам финны? Танков собственного производства у финнов не было. «20 июня 1937 года финны заказали в Англии 32 шеститонных танка «Виккерс». Они были поставлены до 1 января 1939 года, но без вооружения. В феврале 1939 года министерство обороны заказало на государственном артиллерийском заводе VTT тридцать три 37 мм пушки Бофорс образца 1936 г., выпускавшиеся в Финляндии по лицензии, с их последующей установкой на английские танки. Но из-за трудностей, возникших во время производства орудий и аннулирования поставок танковой оптики из Германии к концу 1939 года лишь десять танков были полностью укомплектованы. По некоторым сведениям, на остальных танках были установлены 37-мм пушки Пюто.
Мобилизация 7 октября 1939 года застала танковые части Финляндии не в лучшем состоянии: большинство машин устарело либо находилось в небоеспособном состоянии. Среди них были 32 безнадежно устаревших французских танка «Рено» FT-17», построенные еще в 1919-1921 годах. Они совершенно не годились для боевых действий в первой линии. Два дивизиона «Рено» FT-17» получили приказ вкопать машины в землю на оборонительных рубежах и пополнить свой парк за счет захваченной техники… Все французские танки, кроме четырех машин, были потеряны на этих рубежах». (А. Широкорад, «Северные войны России», стр. 565-566).
Напомню, что наши танки Т-26 были созданы на основе английского образца танка «Виккерс». Так что у финнов бы практически аналогичный танк, основная разница – вооружение.
FT-17 для своего времени был самым удачным танком, хотя, конечно, к началу Второй мировой войны он явно устарел. Это был первый танк классической компоновки: двигатель, трансмиссия, ведущее колесо – сзади, боевое отделение, отделение управления, ведомое колесо – спереди, вооружение во вращающейся на 3600 башне, находящейся сверху танкового корпуса. FT-17 стал самым простым, дешевым и массовым танком Первой мировой войны. До ее окончания было выпущено 3177 танков FT-17 различной модификации.
Танк FT-17 вооружался либо пулеметом, либо 37-мм орудием. Существовал командирский вариант с радиостанцией и танк огневой поддержки с 75-мм орудием в открытой сверху невращающейся башне. В период между двумя мировыми войнами танки FT-17 продавались во многие страны и состояли на вооружении в 22 странах. А многие страны стали строить подобные машины. В СССР это просто копия «КС» («Красное Сормово» по названию завода). В Италии это Фиат-3000 – улучшенная модель с более сильным и экономичным двигателем. По подобию FT-17 был  сделан  танк «Трубиа»  в Испании.
В мае 1940 года во французской армии в строю находилась более 1,5 тысячи FT-17. По другим данным во Франции было 2,5 тысячи FT-17 , но часть из них находилась в учебных и охранных частях и на складах. Немцы применяли захваченные FT-17 до 1944 года. Итальянские «Трубиа» отражали десант союзников на Сицилии в 1943 году. Так что несмотря на то, что FT-17 устарели, к началу «зимней войны» их вполне можно было использовать на фронте.
Естественно, что у финских танков не было плавсредств, огнеметов, минных тралов и мостового оборудования. Для обороны ничего  этого им не требовалось. Да и общая отсталость военной промышленности не позволяла им создавать все это. Техническая слабость танковых войск дополнялась еще полным отсутствием военного обучения танковых экипажей. Чтобы меня не обвинили в выдумках, я процитирую одного из самых злостных критиков Красной Армии, являющегося одновременно одним из лучших воспевателем (пожалуй, даже  можно сказать – изобретателем) воинской славы финнов, который постоянно злословит на русских и превозносит  финнов.
Вот что пишет Борис Соколов: «… 26 февраля 2 финских батальона при поддержке 6 танков «Виккерс – 6 тонн», вооруженных 47-мм; пушкой, контратаковали советский 245-й стрелковый полк. Точнее, сначала танков было 15, но 9 не дошли до советских позиций, застряв в глубоком снегу. Красноармейцы приняли было финские танки за свои, поскольку внешне «Виккерс» очень похож на советский Т-26. Вскоре однако, наши артиллеристы и пехотинцы разобрались что к чему, и открыли огонь на поражение. Решающий удар нанесли советские танкисты, уничтожившие 4 финских машины. Уцелевшие танки отошли на исходные позиции». (Соколов, «Тайны финской войны», стр. 94).
Со слов Соколова можно сделать вывод, что единственная за всю войну танковая атака финнов сорвалась из-за глубокого снега, в котором застряли финские танки, а потери у финнов достигли всего четырех машин. Это наглая ложь. В советских войсках, брошенных против Финляндии, изначально, было более 1,5 тысячи танков. Все они по много раз ходили в атаку. И, несмотря на то, что среди них были танки БТ с более слабой проходимостью, ни один из них не застрял в снегу. А ведь в отличие от финских танков, наши волокли впереди себя противотанковые тралы, а за собой бронесани с пехотой, брали на борт десант, что во много раз затрудняло движение по снегу. Вдобавок ко всему этому им приходилось преодолевать рвы, валы, надолбы, минные поля и другие противотанковые препятствия. И никогда, за 105 дней войны, атаки не срывались «из-за глубокого снега».
Виккерсы попали в Финляндию в феврале 1939 года. Финны за год не научились на них ездить. Ну, разве после этого они не идиоты? Среди четырех миллионов финнов не смогли найти 15 хороших трактористов!
И потери у финнов были другие. «Шеститонные танки «Виккерс» с 37-мм пушками 26 февраля 1940 года приняли участие в первом для финской армии танковом бою под Хонкамиеми (Лебедевкой). 4-й дивизион потерял в этом бою семь машин. Еще один танк был сильно поврежден, эвакуирован в тыл, но не восстанавливался». (А. Широкорад, «Северные войны России», стр. 566).
Конечно, Соколов не написал, что финны потеряли только 4 танка, но упомянув то, что советские танкисты 4 танка подбили, создал такое впечатление. В действительности, потери у финнов были в два раза больше.
Эти данные подтверждают и другой источник: «Шеститонные танки «Виккерсы» с 37-мм пушками приняли участие в первом для финской армии танковом бою под Хонканиеми (Лебедевкой) 26 февраля 1940 года. 4-й бронедивизион потерял в этом бою семь машин. Восьмой танк был сильно поврежден, эвакуирован в тыл, но не восстанавливался». (Э. Мунку, Ю. Пурхонен, журнал «Техника и вооружение», 1998, №10, цитата по хрестоматии А. Тараса «Советско-финская война 1936-1940 гг.» стр. 318).
В общем, из 47 танков 36 финны потеряли безвозвратно, не добившись их применением никаких результатов. Потери в танках у советской стороны были больше. Но ведь и воевали наши танки чаще. У нас танки использовали для уменьшения человеческих потерь. Поэтому танки старались применять почаще, даже в условиях войны для симуляции собственной слабости. А финны наоборот, больше берегли свою технику, чем людей. «Танки – оружие, которое значительно уменьшает потери своих войск». (Г. Гудериан, «Воспоминание солдата»., стр. 101). Финские генералы этого видимо не понимали.
После войны станут писать, что несколько десятков финских танков на протяжении 105 дней войны противостояли тысячам советских и в мире сформируется мнение о плохом обучении советских танкистов, в частности, и советских солдат вообще. На самом деле не советские, а финские танкисты были совершенно не подготовлены к войне. И воевали последние не 105 дней, а всего один раз за войну вышли на поле боя, и почти все застряли в снегу. И противостояли нашим танкам не финские танки, а ДОТы, ДЗОТы, минные поля, противотанковые препятствия, пехота и артиллерия финнов.
Финские генералы совершенно не умели организовать взаимодействие своих войск, а финские солдаты страдали паникерством. Даже редкое появление финских танков в собственном тылу вызывало панику на передовых позициях. «Финские новобранцы, случалось, испытывали страх перед танками. Порой панику у них вызывало даже появление немногочисленных финских бронированных машин. Кому-то из резервистов казалось, что танки могут быть только у русских и, следовательно, противник уже в тылу. Однако подобные случаи проявления нестойкости по неопытности в финских рядах были крайне редки». (Б. Соколов, «Тайна Финской войны», стр. 94). Однако и финские танки в районе передовой появлялись крайне редко… А если бы чаще появлялись?.. И тон у Соколова такой, мол, по неопытности – простительно. А если бы русские так оплошали, Соколов бы на них  ни  одну  бочку грязи бы  вылил, без всякого снисхождения.
«БТ-7 безнадёжно увязали в глубоком снегу, садясь на брюхо, и становились хорошей мишенью для неприятельской артиллерии. Точно так же не могли двигаться по снегу и танки непосредственной поддержки пехоты  Т-26: их двигатель был слишком слаб». (Б. Соколов «Тайны финской войны». Стр.348) В своей книги Соколов не описал  ни одного случая застревания в снегу советского танка в какой-нибудь атаке. Видимо просто потому, что таких явлений на финской войне просто не было. Но построенные им предложения создают впечатление того, что советские танки вообще не могли преодолеть глубокие финские сугробы. Если бы советские танки «безнадёжно увязали в снегу» сами по себе, они бы никогда не стали таскать за собой сани с пехотой и толкать впереди себя минные тралы, просто из-за того, что не в силах были бы этого сделать.
Кроме танков «Виккерс» и FT-17 в единственной танковой части Финляндии служили английские танкетки «Карден-Ллойд». Финны сочли невозможным применить их в условиях зимней войны. А вот советские солдаты вполне успешно применяли аналогичные танкетки Т-27. Это доказывает со всей очевидностью, сколь низок был уровень боевой подготовки в финской армии.
В 1929 году в Великобритании представители СССР купили лицензию на производство английской танкетки «Карден-Ллойд». Ее советский вариант Т-27 не был точной копией аналога. Был установлен более мощный двигатель и дифференциал советского серийного автомобиля ГАЗ-АА. Т-27 вооружалась пулеметом ДТ. В экипаже было 2 человека. Любая броня – 10 мл, бортовая – 6. Боевая масса машины – 2,7 тонны. Двигатель мощностью 40 л.с. позволял развивать скорость 42 км/ч и использовать танкетку для стремительных рейдов в составе кавалерийских частей. Запас хода Т-27 составлял 110 км. С 1931 по 1933 год в РККА передали 3300 этих бронемашин. Перед нападением немцев в строю находилось около двух тысяч Т-27.
«В нашей стране (впервые в мире) огнеметное вооружение установили на танкетке ОТ-27, созданной в 1932 году на базе Т-27. На ней вместо пулемета устанавливался брандспойт огнемета. Резервуар с огнесмесью монтировался на прицепе. Выстрел производился с помощью сжатого воздуха. Однако дальность стрельбы была всего 25 м. Так как с этой дистанции 10-мм броня танкетки пробивалась обычной винтовочной пулей, серийно такая машина не изготовлялась». (А.Н. Ардашев, «Огнеметно-зажигательное оружие», стр. 164).
Кроме танкеток и легких танков были в РККА машины и помощнее. В 1933 году в СССР для прорыва укрепленных линий противника создали две модели специальных танков: Т-28 и Т-35.
«Средний танк Т-28 был поставлен на производство на заводе «Красный путиловец» и с 1933 года выпускался серийно. Было изготовлено 523 танка. Этот танк предназначался для преодоления сильно укрепленных оборонительных полос противника и состоял на вооружении отдельных танковых бригад». («Оружие победы», стр. 194).
Здесь коммунисты фактически признают, что танк Т-28 они сделали для агрессии. Ведь для обороны нужно строить укрепления, а для агрессии – средства прорыва укрепленных линий. В 1937 году был испытан вариант этого танка Т-28ПХ (подводное хождение). Испытания показали, что все серийные танки Т-28 можно переделать для форсирования водных преград по дну. Допустимая глубина форсируемой преграды при используемом способе герметизации достигала 4,5 метра.
Первые Т-28 весили 25,2 тонны и имели броню 20-30 мм. На последующих моделях броню усилили дополнительными экранами. В советско-финской войне участвовала модель Т-28Э с лобовой броней 50-80 мм и бортовой броней – 40 мм. Вес танка достиг 32 тонн.
Экипаж танка Т-28 – 6 человек. Габариты Т-28:  длина-7.44 м, ширина-2,8 м, высота-2,82м. Скорость – 40 км/ч по грунту и 45 км/ч по шоссе. Запас хода-180 км. Т-28 оборудовался двумя приборами дымопуска ТДП-3, которые размещались в специальных броневых ящиках. Радиостанция 71-ТК-3 обеспечивала дальность связи на ходу до 15 км и на стоянки до 30 км. Вооружение танка располагалось в трех башнях. В центральной башне кругового вращения – пушка КТ-28 и спаренный с ней пулемёт. Калибр пушки  – 76,2 мм. Длина ствола – 16,5 калибров. Начальная скорость снаряда составляла 381 м/с. В 1937 году у немцев появился танк Т-IV с калибром пушки 75 мм. Снаряд у нее был чуть легче, поэтому и скорость чуть выше – 385 м/с. Дульная энергия обеих пушек была одинакова. Разве могли наши конструкторы смириться с таким равенством? Конечно нет! С 1938 года Т-28 стали выпускать с новой пушкой Л-10. Длина её ствола достигла 26 калибров. Начальная скорость снаряда достигла  555 м/с. Немцы до 1941 года пушку на T-IV не изменили.
На первые модели Т-28 устанавливали 4 пулемета ДТ. Позже добавили ещё один – кормовой. Он располагался в задней стенке главной башни танка.
Впереди центральной башни Т-28 располагались две малых пулеметных башни с ограниченным сектором обстрела. Это позволяло вести огонь по разным направлениям одновременно. Таким образом, облегчалась круговая оборона. Это было особенно важно в ситуации, когда танк терял возможность двигаться и оставался на поле боя в одиночку в окружении солдат противника. Во время боя экипаж основной башни мог вести огонь в любом выбранном им направлении, не заботясь о том, что с другого направления приблизится вражеский солдат с гранатой или огнемётом. Пулемётные  очереди двух малых башен не позволят пехотинцам врага подбить танк, неожиданно высунувшись из какого-нибудь укрытия в секторе который в данный момент не может простреливаться из орудия и пулемётов центральной башни. Кроме того две пулемётные башни позволяли танку Т-28 зачищать, пересекаемые им, окопы противника пулемётным огнём при этом танк мог вести огонь из центральной башни по другим целям находящимся в глубине обороны противника. Т-28 поравнявшись с окопом  противника,  мог остановиться прямо на нём и огнём малых башен расстрелять всех солдат, которые в нём находятся, не отвлекаясь от стрельбы по находящимся впереди него целям.
 «В 1939 году выпускался Т-28, оснащенный противоминным катковым тралом нажимного действия. Несколько танков было переоборудовано в мостовые танки ИТ-28». (Р. Исмагилов, «Танки мира», стр. 55).
«В 1940 году было выпущено 13 танков с конической главной башней. Тогда же бронезащита части танков прежних выпусков была усилена за счет установки дополнительных экранов на корпусе за счет установки дополнительных экранов на корпусе и башнях. Их обозначили Т-28Э». (Там же, стр. 55). То есть в СССР не только создавали новые модели, но и модернизировали старые. Кроме этого производили различные эксперименты с ними.
Например, в 1940 году на Т-28 установили бронебойную пушку Ф-39. Калибр – 85 мм. Длина ствола – 52 калибра. Эта пушка, конечно, было мощнее Л-10, но теперь танк не мог взять прежнее количество снарядов. Чем крупнее калибр, тем меньшее количество снарядов может взять с собой танк. Так как в это время у наших вероятных противников броня танков не выдерживали даже 45-мм снаряды, устанавливать пушку Ф-39 на Т-28 просто не имело смысла. Пушка  Ф-39 имело излишнюю мощность для того времени. Танку Т-28  было выгодней иметь 76-мм пушку Л-10 и  возить с собой побольше 76-мм снарядов.
«На базе танка была создана самоходная зенитная установка СУ-8. Ряд агрегатов машины применялся в конструкции САУ серии СУ-14». (Там же, стр. 55). Но руководство страны решило, что подобные машины в мировой революции не пригодятся, и в серию они не пошли.
Ничего равного нашему Т-28 в 1941 году не было создано ни в Германии, ни в какой-нибудь другой стране мира. Немецкий Т-IV, созданный позже нашего на четыре года уступал Т-28 по всем параметрам. Т-IV был создан как легкий танк и позже  переделан в средний. Вместо того, чтобы на смену ему создать новый танк, немцы без конца его модернизировали до самого окончания II мировой войны. А вот у нас на смену Т-28 в 1940 году пришел Т-34.
В Германии пытались создать танк, подобный нашему Т-28. Но это дело закончилось провалом. «Правда, была выпущена небольшая партия тяжелых танков NbFz. Их вооружение состояло из двух пушек (37-мм и 75-мм) в центральной башне, и четырех пулеметов 7,92 мм, находившихся в двух небольших, диагонально разнесенных башенках. Вес танка – 35 тонн, скорость – 35 км/ч. Однако бронирование являлось слишком легким. Поэтому данная модель осталась, по существу, экспериментальной». (Бешанов, «Танковый погром 1941 года».  стр. 77).
По другим данным; этот танк весил всего 23 тонны. Было изготовлено лишь несколько образцов этой боевой машины. Они использовались в основном для пропаганды и устрашения. Например, эти танки направили в Норвегию после оккупации, где они своим видом и размером наводили страх на местное население. По советским данным еще два танка NbFz были направлены на Восточный фронт, где их подбили в первом же бою танки КВ. Советские источники, на редкость единодушно, дают низкую оценку этим экспериментальным танкам  Третьего рейха.
А вот Бешанов в своем описании, как обычно, совершено забывает сказать о том, что данная модель была совершенно непригодна для использования в бою. С его слов можно подумать, что данный танк был уж не так и плох. Что ж, послушаем немцев…
«Так была приостановлена разработка более тяжелых танков – как оказалось в 1941 году, такое решение было ошибочным. Правда, один из прототипов этих машин в целях пропаганды был продемонстрирован вермахтом на автомобильной выставке в феврале 1939 года. Однако эта модель фактически не представляла интереса как боевая машина. Тем не менее три такие «машины новой конструкции» (NbFz) использовались при оккупации Осло в 1940 году. Позже две из них были уничтожены в Норвегии, третью подбили русские незадолго до окончания войны в Румынии». (В. Освальд, «Полный каталог военных автомобилей и танков Германии 1900-1982 гг.», стр. 344).
«На Берлинской автомобильной выставке в феврале 1939 г., лишь за один год до начала войны, на стенде вермахта был показан этот тяжелый танк. Это был блеф чистейшей воды. В действительности речь шла об одной из машин новой конструкции  NbFz, которые изготовлялись в 1933-1939 гг., но не пошли в серию и уже давно утратили свою актуальность, и вообще не были пригодны для ведения боевых действий. Тем не менее, три из имевшихся опытных образца этих машин были использованы при захвате Осло в 1940 г. Там, где показывались эти три танка, еще ни разу не видевшие до этого их солдаты говорили о них, как о стаде слонов». (Там же, стр. 364).
В общем, из их танка боевой машины не вышло, хотя опыт создания многобашенных танков был. Некоторые немецкие фирмы в нарушение условий Версальского договора проектировали и строили опытные образцы таких машин. Но и эти машины были малопригодны в бою.
А вот в Советском Союзе еще до создания Т-28 был выпущен небольшой серией танк Т-24. Это был танк с многоярусным расположением вооружения. Один пулемет располагался в танковом корпусе слева от места механика-водителя. Выше в основной башне находились 45-мм длинноствольное орудие и два пулемета ДТ; один в боковом листе справа от орудия, другой в левом борту башни. Сверху основной башни находилась маленькая башенка с пулеметом ДТ, оборудованная подвесным поликом. В боезапас пушки входило 89 снарядов, среди них были бронебойные осколочные и картечь. Экипаж танка состоял из пяти человек. Бортовая и лобовая броня толщиной в 20 мм обеспечивала защиту от огня крупнокалиберных пулеметов. Карбюраторный двигатель М-6 мощностью 300 л.с. позволял 18-тонному танку развивать скорость 22 км/ч. Запас хода составлял 120 км. Для улучшения проходимости танк был оснащен съемным «хвостом». Длина Т-24 – 6,5 м, ширина – 2,8, высота – 3 м.
Т-24 изготовляли на Харьковском паровозостроительном заводе. В течение 1930-1931 гг. было построенное 25 танков. Расположение вооружения на танке позволяло вести огонь одновременно по нескольким целям. Но были у танка и недостатки: поворот основой башни сбивал наводку верхней, да и башенка увеличивала высоту танка, делая танк более заметным и уязвимым на поле боя.
На этом же Харьковском паровозостроительном заводе в 1933 г. был создан уникальный пятибашенный танк. «Однако принят на вооружение он был только в 1935-м. Серийное производство Т-35 продолжалось до 1939 года, и за это время Харьковский паровозостроительный завод выпустил всего 61 танк. Из них к началу Великой Отечественной войны в Красной Армии находилось 56 машин. Т-35 отражал военную доктрину советского командования, предусматривающую использование многобашенных танков для сокрушения вражеских укреплений и действий в тылу врага. Пятибашенный танк имел двухъярусное расположение вооружения. В главной верхней башне размещались 76-мм короткоствольная пушка и пулемет. 45-мм пушка и пулемет монтировались в двух нижних башнях, и еще две башни были вооружены одним пулеметом. Центральная башня отделялась от остальных отделений перегородкой, и в ней находились командир, пулеметчик и радист. Передние и задние башни сообщались между собой, и в них располагались еще 6 человек экипажа. Механик-водитель размещался перед передней пулеметной башней, а последний – одиннадцатый член экипажа (техник) обслуживал двигатель, установленный в кормовой части корпуса. Обзор из танка осуществлялся через перископы, смотровые щели со стеклоблоками и различные типы прицелов. Для внутренней связи имелось танковое переговорное устройство, для внешней – телефонно-телеграфная радиостанция с поручневой антенной вокруг основной башни… Бронирование последних серий было значительно усилено, а число пулеметов доведено до 7. В результате боевая масса Т-35 образца 1939 года возросла до 54 тонн, мощность двигателя – до 580 л.с.
В производственных и эксплуатационных целях главная, и пулеметные башни Т-35 были унифицированы с башнями танка Т-28. Стремясь увеличить снарядостойкость машины, шесть танков образца 1939 года были выпущены с коническими башнями. Они в свою очередь различались подбашенными коробками с прямыми и наклонными стенами… в связи с подготовкой промышленности к выпуску новых тяжелых танков КВ-1 и КВ-2, было предусмотрено снять с вооружения все Т-35. Их шасси планировалось использовать для постройки тяжелых артиллерийских самоходных установок. Четыре опытные САУ с орудиями калибров 152 и 204 мм были созданы на базе Т-35 в конце тридцатых годов». (Р. Исмагилов, «Танки мира», стр. 56-57).
Т-35 имел гораздо большие габариты, чем Т-28. У Т-35 длина – 9,72 м, ширина 3,2 м, высота – 3,4 м. Скорость у Т-35 была всего 30 км в час, а запас хода равнялся 100 км. Первый образец Т-35 весил 42 тонны, толщина брони – 20-30 мм. В 1938 году броню усилили до 50 мм. После войны с финнами усилили до 80 мм. Двигатель марки М-17, мощностью 500 л.с. заменили на новый мощностью в 580 л.с. Т-35 имел приборы дымопуска. Также как и на танки Т-28 на Т-35 сначала ставили радиостанции 71-ТК-1, а позже, их заменили на 71-ТК-3.
«Тяжелый танк Т-35 имел наибольшую массу из всех танков, производившихся в Советском Союзе в то время. Танк выпускали в Харькове небольшими партиями, и если масса опытного образца составляла 42 тонны, то к концу срока выпуска (к 1939 году) она возросла до 55 тонн. Вооружение танка размещалось в пяти вращающихся башнях одной кругового вращения и четырех с ограниченными секторами обстрела. Этот танк считался танком резерва Главного командования и должен был применяться при прорыве особо сильных и заблаговременно укрепленных оборонительных полос». («Оружие победы», стр. 184).
Коммунисты сами пишут о том, что танки Т-35, как и Т-28 строились для агрессии. Естественно, что их экипажи отрабатывали на ученьях лишь штурм укреплений противника и наступательные операции в его ближайшем тылу. Когда немцы напали, нашим танкам пришлось обороняться. Но обороняться наши танкисты не умели.
Несмотря на то, что броня Т-35 по толщине и качеству превосходила броню всех зарубежных танков, она не была абсолютно надежной защитой своему экипажу. Из-за этого многие писатели-«историки», не изучив толком танковую доктрину и средства противотанковой обороны того времени, несправедливо критикуют сам танк и его конструкторов.
Поскольку в то время броня танков была лишь противопульной, главным качество противотанковой пушки считалась скорострельность и точность, поэтому противотанковые пушки делали калибром от 20 до 50 мм. Малый калибр давал ряд преимуществ. Такая пушка имела минимальный вес. Это облегчало ее перевозку и транспортировку. Её мог буксировать любой слабосильный легковой автомобиль и даже лошадь или мотоцикл. Она легко помещалась в кузов любого грузовика. А загрузить ее туда можно было силами боевого расчета. Орудийный расчет мог легко перекатывать ее на поле боя вручную. А её небольшой размер облегчал задачи по маскировке и окапыванию. Её легко можно было спрятать в высокой траве или в невысоком кустарнике. Орудие малого калибра быстрее перезаряжается, наводится на цель. Его снаряды весят меньше. Их легче и удобнее перевозить и переносить вручную, ведь вместо одного снаряда большего калибра можно взять несколько снарядов меньшего калибра. Противотанковые орудия малого калибра дешевле, поэтому, несмотря на то, что к концу 30-х годов броня на танках становилась все толще и толще, их калибр увеличивать не спешили.
Французская кампания наглядно продемонстрировала общую отсталость противотанковой артиллерии европейских армий. «Остальные танки В1 активно использовались в боях во время Французской кампании в мае-июне 1940 года, и хотя были громоздкие и тихоходные, зато обладали хорошей защищенностью – ни одна немецкая противотанковая пушка не могла пробить их брони». (Р. Исмагилов, «Танки мира», стр. 79).
А вот что пишет Гудериан: «Во время танкового боя я тщетно пытался подбить огнем французской трофейной 47-мм противотанковой пушки французский танк «Б» (так в тексте). Все снаряды отскакивали от толстых броневых стенок, не причиняя танку никакого вреда. Наши 37-мм и 20-мм пушки также не были эффективными против этой машины». (Гейнц Гудериан, «Воспоминания солдата», стр. 170).
Напомню, что лобовая броня французского танка В1 – 60 мм, бортовая – 20. И вот это Гудериан обозвал «толстыми броневыми стенками»!!! После этого в России находятся «историки», утверждающие, что Т-35 был слабо бронирован для своего времени.
Реальную опасность для брони Т-35 представляли не противотанковые пушки противника, а его полевые гаубицы, пехотные пушки и зенитные орудия среднего калибра. Но ведь и основной защитой Т-35 была не броня, а многочисленное вооружение. Черепаха защищена панцирем, а ёж иглами. У Т-35 три орудия и семь пулеметов. Его основная защита – огневая мощь. Тем более эти танки планировали использовать в группе. Вместе они могли устроить такой плотный перекрестный огонь,  после которого бы на поле боя просто никто бы не уцелел.
По такому же принципу был построен танк Фиат-2000 в Италии. Семь пулеметов в его корпусе располагались таким образом, что вперед могли стрелять два пулемета, в остальные стороны могли стрелять по три;. Сверху корпуса находилась башня кругового вращения с 65-мм горным орудием. Позднее два передних угловых пулемета заменили 37-мм орудиями. Таким образом, обеспечивался обстрел всех подступов к танку. А  экипаж состоял из  10 человек, которые легко справлялись с таким количеством огневых средств. По замыслу конструкторов того времени, такой танк должен был своим огнем подавить вокруг себя все огневые точки и таким образом защитить себя на поле боя от противотанковых средств противника.
В то время конструкторы не могли создать для танка мощный компактный двигатель и надежную ходовую часть, которые смогли бы на высокой скорости нести тяжеловесное противоснарядное бронирование. Поэтому в танкостроении появились две крайности. Одна – это легковооруженные малые танки и танкетки. Они были дешевым средством войны. Их можно было строить в огромных количествах. Благодаря малому размеру они были менее заметны, более подвижны и противнику было тяжело в них попасть из противотанковых орудий. Они могли легко спрятаться в складках местности, но их огневая мощь была ничтожной. Другая крайность – огромные танки с большим количеством пушек и пулеметов. Ими они должны были расчищать поле боя от вражеских солдат, орудий и другой техники. Конструкторы старались совместить в них пушки малого и среднего калибров. Орудие среднего калибра предназначалось против хорошо защищенных целей, орудие малого калибра против слабозащищенных или вовсе не защищенных целей.
В 1939 году советское танкостроение сумело создать мощный компактный двигатель и качественную ходовую часть. И вот тогда родилась идея усилить броню, сократив число башен, орудий, пулеметов. Например, если убрать одну башню, то можно сократить подбашенное пространство. Если убрать одну пушку, можно не делать отсек для орудийного расчета. Сократив пулемет – сокращаем место для стрелка-пулеметчика. Весь внутренний объем танка ограждается броней. Сокращая внутренний  объем, сокращаем площадь брони, экономя тонны металла. Вот эти тонны и решили пустить на усиление брони, создав сначала трёхбашенные танки Т-100 и СМК, потом двухбашенные Т-100 и СМК, а после КВ-1 и КВ-2. А до этого момента советское танкостроение успешно шло по пути строительства многобашенных танков с многочисленным  пулемётно-пушечным вооружением
В 1939 году на смену Т-28 и Т-35 были сделаны новые экспериментальные танки. Один из этих танков – СМК (Семен Миронович Киров. Первый вариант танка – трехбашенный. Передняя башня смещена влево, задняя вправо. Длина корпуса – 8750 мм, ширина – 3360. Центральная башня поворачивается на 360 градусов, передняя и задняя на 270. В центральной башне 76-мм орудие, в передней и задней 45-мм орудия. Боекомплект 150 выстрелов на 76-мм орудии и 360 выстрелов на две 45-мм пушки. Экипаж – 7 человек. Запас хода – 220 км, вес 55 тонн. Броня лобовая – 60 мм, бортовая – 60 мм, верх – 20 мм, днище – 30 мм. Скорость 35,5 км/ч. Потом решили убрать одну башню. Так появился двухбашенный СМК.
На шасси СМК сделали танк КВ (однобашенный вариант СМК). Броня КВ достигла 95 мм. Масса 47,5 тонны. В  экипаже  осталось – 5 человек. Вооружение КВ – пушка калибром 76 мм и четыре пулемета по 7,62 мм, скорость – 35 км/ч. Вот так путем сокращения башен и вооружения построили более легкий танк с более мощным бронированием.
Кроме этого был изготовлен танк Т-100. Первый вариант – трехбашенный, второй – двухбашенный. Вооружение такое же как и у СМК. Тактико-технические характеристики сходные. От серийного производства Т-100 отказались в пользу однобашенного КВ. После этого в СССР прекратили даже проектирование многобашенных танков и вооружать танки двумя пушками уже больше не пытались. Считали, что лучше вместо двух орудий поставить одно более мощное, тем более, что броня у зарубежных танков стала все больше и больше усиливаться.
В принципе только в СССР смогли создать многобашенные танки, реально пригодные для  применения в бою. В Германии ничего путного из этой затеи не вышло. В США в 1940 году разработали двухбашенный танк МЗ «Генерал Грант». Опытный образец испытали в марте 1941. До декабря 1943 года было построено 6528 танков этой марки. Из них 1400 отправили в СССР. В корпусе у МЗ располагалась 75-мм пушка, в башне – 37-мм пушка, в маленькой башенке, расположенной сверху основной – пулемет калибром 7,62 мм. После войны многие из них экспортировали в другие страны. Но советским танкистам МЗ не нравился, его прозвали «братской могилой на шестерых». Его слабая броня пробивалась пулями противотанковых ружей. Пары бензина концентрировались до такой степени, что попавшие бронебойно-зажигательные пули воспламеняли их. Танк при этом выгорал изнутри самым ужасным образом,  потому что стенки танка изнутри были отделаны пластиком, который при горении давал много дыма. Применение 75-мм орудия затруднялось ограниченным углом горизонтального наведения. А верхняя башенка приносила больше вреда, чем пользы. Из-за большой высоты танк нелегко было спрятать в складках местности. М-2 был неустойчив и часто опрокидывался на бок на крутых склонах. Русские солдаты обзывали его за это «колокольней».
В Канаде в 1941 году начали производство двухбашенного танка МКI. В основной башне 40-мм орудие и два пулемета, в маленькой башне один пулемет.
В СССР танкостроение развивалось быстрее, чем в других странах, поэтому, несмотря на достигнутые в создании многобашенных танков результаты, советские танкостроители первыми отказались от них в пользу однобашенных танков. За рубежом если и отказывались ранее от постройки многобашенных танков, то по другим причинам, как правило из-за неудач при конструировании, как например, в Германии или из-за слабости военной промышленности. Некоторые страны даже не брались за конструирование подобных машин. Ведь у них даже однобашенные танки путем не получались. Другое дело Америка, в этой стране  и ранее строили многобашенные  танки, правда, в небольших количествах. Воевать в то время американцы ни с кем не собирались и создавали свои танки главным образом  для экспериментов. Но эти танки выходили вполне пригодными  для боя. Когда началась война в Европе американцы  продолжали разрабатывать и запускать  в серийное производство многобашенные танки, в то время  как в СССР уже перестали их проектировать.
Во время Второй Мировой войны улучшение бронирования  танка достигалось лишь двумя путями: увеличением толщины брони и увеличением угла наклона броневых листов. После Второй Мировой войны для усиления брони стали применять многослойное бронирование из металлических и композиционных материалов. Танк стали защищать экранами из обедненного урана, керамики, армированной резины. Обычные стальные слои имели разные по прочности и вязкости свойства. Танки стали защищать навесными комплектами динамической брони. В 1983 году советские танки получили комплекс активной защиты «Дрозд» для обнаружения и поражения нападающих противотанковых средств. В общем, толщина брони потеряла былое значение. А раз так, конструкторы могли позволить себе вернуться к старым традициям, и на многих танках вновь появилось второе вспомогательное орудие или вторая башня.
Американский танк М60 получил командирскую башенку с 12,7 мм пулеметом. Она находится сверху основной. Наводчик 105-мм орудия на М60 может спокойно выбирать цель, не заботясь о близлежащих флангах. О них позаботится пулемет в верхней башне. Благодаря крупному калибру пулемет может бороться с легко бронированной техникой и расстреливать вражеских пехотинцев спрятавшихся за стенкой из мешков с песком.  Такая же командирская башенка есть у японского танка «ТИП 61». На французском танке АМХ-40 такая башенка вооружена 20-мм орудием. 20-мм пушку, спаренную с основным орудием, имеют швейцарский танк PZ68 и французский АМХ-30. Для российского танка «Черный орел» разработана 30-мм автоматическая пушка 2А42. На следующих моделях установка с этой пушкой заменит 12,7-мм зенитный пулемет на башне. Это позволит эффективно бороться с авиацией и бронетехникой врага. Основное орудие в 125 мм планируют заменить на более крупные калибром от 135 до 152 мм. Получается, что современное танкостроение вернулось к старым идеям. Так что нечего критиковать советские многобашенные танки и наличие у них нескольких башен нельзя считать недостатком.
Теперь главный вопрос: почему советская танковая мощь плохо проявила себя в войне с финнами? Прежде всего надо выяснить, сколько советских танков вообще участвовало в войне?
«К ноябрю 1939 года войска Красной Армии располагали четырьмя танковыми корпусами по две танковых и одной стрелково-пулеметной бригаде в каждом, тридцать одной отдельной танковой бригадой и большим числом отдельных танковых батальонов в составе стрелковых дивизий. Первоначально для действий против Финляндии использовались один танковый корпус (ТАК), пять танковых бригад (ТБР) и 27 танковых батальонов, большая часть которых действовали в направлении главного удара на Карельском перешейке в составе 7-й армии и группы комкора Грендаля (впоследствии 13-й армии)». (М. Коломиец, журнал «Танкомастер», цитата по Тарасу, «Советско-финская война 1939-1940 гг.», стр. 301).
«К моменту перехода границы насыщение танками войск 7-й армии и группы Грендаля было значительным: на девять стрелковых дивизий приходилось шесть ТБР, одна стрелково-пулеметная бригада (СПБР) и десять отдельных танковых батальонов (ОТБ) – всего 1569 танков и 251 бронеавтомобиль». (Там же, стр. 302).
Еще одна 34-я ТБР находилась в составе 8-й армии.
«После трехдневной передышки, 28 февраля советские войска начали штурм второй оборонительной полосы, завершив ее прорыв ко 2 марта. К началу штурма на фронте действовало 2019 танков и 463 бронеавтомобиля». (Там же, стр. 314).
В начале советско-финской войны в войсках Северо-западного фронта находилось  по разным данным от 1,5 до 2 тысяч танков. В советском танковом батальоне 57 (по другим данным 54) танков. Если на войну с финнами направили 27 танковых батальонов, то число танков в них – 1539. Но ведь 57 танков в батальоне это минимум, а ведь некоторые имели по 64 танка. Кроме этого  на фронте действовал танковый корпус. Это 560 танков. Плюс к этому еще пять танковых бригад, это еще 1400 танков. То есть, если бы все 27 танковых батальонов танковый корпус и танковые бригады отправили на фронт в полном составе, в них бы насчитывалось  3,5 тысячи танков. Значит, танковые части и соединения направлялись в бой в неполном составе, примерно половина осталась в гарнизонах. Итог: танковых соединений и частей много, а танков не очень. Вот вам секрет финских побед!!!
Если бы Сталину была нужна блистательная победа в Финляндии, он бы сделал все наоборот. Он бы отправил бы в бой усиленные танковые части и соединения. Пусть их будет немного, но танков в них будет больше положенного. Например, можно было усилить корпус несколькими танковыми батальонами и не афишировать это. Пусть его считают стандартным корпусом. Можно было также добавить в каждый батальон по несколько танков. Пусть список частей будет покороче, а танков на фронте будет побольше. Но Сталину это было не нужно. Ему нужно было неудачное начало войны. Это произведет самое неблагоприятное впечатление о боеспособности Красной Армии. Вот поэтому он и отправил в бой много танковых частей в неполном составе.
Другая цель войны – захват Карельского перешейка со всеми укреплениями. Это задел на будущее. Сталин планировал агрессию в Европу и устранял препятствия на своем пути. В 1940 году РККА должна была преодолеть линию Маннергейма и остановиться, изображая измотанность войск, чтобы летом 1941 года продолжать наступление на Хельсинки по земле, где уже нет долговременных укреплений.
Симулировав собственное поражение на Карельском перешейке, и добившись нужного впечатления, Красная Армия начала реальные операции по захвату финских укреплений. Чтобы достичь победы, Красной Армии  надо было реализовать свои преимущества. Преимущества РККА – количественное и качественное превосходство в технике. Когда игра в поддавки кончилась, началось резкое усиление танкового парка на Карельском перешейке.
Перед началом войны в 7-й армии было 1569 танков и 251 бронеавтомобиль. (А. Широкорад, «Северные войны России», стр. 616).
«Советские войска к 11 февраля имели 1558 боеготовых танков…» (Б.Соколов, «Тайны Финской войны», стр. 238).
С самого начала войны до 11 февраля число танков в советской  группировке не увеличивалась. Поступившие на фронт танки лишь восполняли потери.
А 13 марта в день окончания войны в советской группировке войск на Карельском перешейке было уже почти три тысячи танков. (Б.Соколов «Тайны финской войны».  стр. 292).
Изменился и танковый состав. Первоначально для действий в Финляндии отправили семь бригад. 1-я, 13-я;, 39-я, 34-я и 40-я ТБР были вооружены танками БТ. Эти танки создавались для рейдов по тылам противника, а вместо этого их отправили штурмовать финские укрепления. БТ имели смешанный колесно-гусеничный ход. Они могли встать на колеса и мчатся  по шоссе  со скоростью гоночного автомобиля. Шоссе в Финляндии были, но прокладывать к ним путь через укрепления должны были другие танки с огнеметами, минными тралами, орудиями, хотя бы среднего калибра. Вот таких-то танков первоначально и не хватало на финском фронте.
«В несколько лучшем положении оказалась 35-я танковая бригада, которая имела на вооружении танки Т-26. Их недостаточная броневая защита и малая мощность двигателя обнаружились еще во время войны в Испании. Тем не менее, в условиях Карельского перешейка, Т-26 с их широкими гусеницами, приносили больше пользы, чем быстроходные БТ.
Лишь на вооружении 20-й бригады состояли Т-28, ставшие действительно грозным оружием: их броню не всегда пробивали противотанковые пушки финской армии 37-мм и 40-мм калибра, а их собственные 76-мм пушки позволяли довольно быстро разрушать надолбы на пути боевых машин». (Б. Соколов, «Тайны Финской войны», стр. 129). Но даже в этой 20-й ТБР было 29 танков БТ-5 и БТ-7. (Там же, стр. 130). 35-я танковая бригада воевала на Карельском перешейке в неполном составе, так как один батальон из её состава был передан в состав 14-й армии.
        На Карельском перешейке были шоссейные дороги, но танки БТ не могли ими воспользоваться. Дороги были защищены укрепрайонами,  и танкам БТ пришлось их штурмовать. Лишь в марте, когда фронт финской армии развалился, перед танками БТ замаячила перспектива действовать по назначению, но Сталин прекратил войну. А севернее Ладоги 34 ТБР, вооружённая танками БТ, вообще действовала в условия полного бездорожья. Она  поддерживала 18 и 168 стрелковые дивизии в составе 8-й армии. Здесь танкам БТ пришлось преодолевать полосу заграждений и штурмовать полевые укрепления финнов. Эти попытки закончились тем, что части 8-й армии попали в окружение, и танкам БТ пришлось держать оборону, а танки БТ вообще не были для этого приспособлены. И в том, и в другом случае командование все сделало так, чтобы обречь действия бригад БТ на поражение.
35-я ТБР, вооруженная танками Т-26 передала в 14-ю армию танковый батальон по приказу народного комиссара обороны К. Ворошилова от 11 сентября 1939 г. («Тайны  и уроки зимней войны».  стр. 37). 14-я армия почти всю войну бездействовала по приказу из Москвы. И ее танки тоже бездействовали. А вот на линии Маннергейма 35-й ТБР пришлось воевать с первого дня до последнего в неполном составе.
В состав каждой стрелковой дивизии включались танковая рота или танковый батальон. В «Зимней войне» многие стрелковые дивизии попали на фронт без них. В 88-й стрелковой дивизии почему-то не хватало 30 танков. (Соколов, «Тайны Финской войны», стр. 229). В 14-й армии (из трёх дивизий) было всего 38 танков. (Там же, стр. 75). Хотя по штату должно было быть минимум 48. А ведь в 14-ю армию 35-я ТБР передала целый танковый батальон! Куда делись эти танки?
«Дивизии не имели подвижных частей, не имели по два артполка и танковых батальонов Т-26». («Тайны и уроки Зимней войны», стр. 395. Из доклада штаба 8-й армии начальнику Генерального штаба РГВА Ф.34980 Оп.4Д 190 л, 19-13 копия). Вот документальные свидетельства, рассказывающие о причинах неудач!!! А писатели типа Соколова пичкают нас баснями о критическом состоянии танков и боевой подготовки в Красной Армии. А писатели типа Бунича сочиняют легенды об огромном численном перевесе в людях, танках и артиллерии. Не было ничего этого! Советское командование играло в поддавки, и отправляло в бой дивизии не только без танков, но и без артиллерии, но об этом я расскажу подробнее позже.
Наши войска на Карельском перешейке начали своё наступление без огнеметных танков и до конца декабря огнеметные танки не попадали на этот участок фронта. Наемные советские историки и писатели-попугаи распространяют одну и ту же версию о странной эпидемии забывчивости, неожиданно охватившую всех красных стратегов. По их словам получается, что советские стратеги  про огнеметные танки вдруг забыли и никак не могли о них вспомнить в течение трех недель войны. В действительности про них никто не забывал. Просто нужно было провалить первый штурм линии Маннергейма. Поэтому советские войска оставили без нужных инструментов войны. А когда начали проводить настоящие операции по захвату финских укреплений, вот тогда и привезли их на фронт.
«Проверить всю материальную часть и особенно танкового батальона. Последнему придать взвод танковых огнеметов». («Тайны и уроки Зимней войны 1939-1940 гг.», стр. 154. девятый пункт из приказа народного комиссара обороны командующему войсками Ленинградского военного округа о подготовке 70-й с.д. к десантной операции). Вот вам приказ об усилении танковых частей путём придания им  огнемётных танков. На эту меру советское военное командование  пошло после  игр в поддавки.
Другие пехотные соединения тоже получили огнеметные танки и стали успешнее решать поставленные задачи.
«Огнеметные танки на базе Т-26 отлично действовали в боях против японцев на озере Хасан (1938) и год спустя на реке Халкин-Гол. Во время Финской войны на Карельском перешейке 1939-1940 гг. в операциях участвовали несколько батальонов и отдельных рот ОТ. Танки весьма эффективно выжигали пехоту противника как в ДОТах и блиндажах, так и на открытой местности. И при прорыве «линии Маннергейма» огнеметы сыграли важную роль, доказав свою эффективность при поражении фортификационных сооружений. Танки под огнем противника походили к ДОТу на дистанцию огнеметного выстрела и поражали амбразуру струей огнесмеси». (А.Н. Ардашев, «Огнеметно- зажигательное оружие», стр. 167). На Хасане и на Халхин-Голе  про огнемётные танки никто не забывал, а на финской кампании запамятовали. Просто против японцев воевали всерьёз, а против финнов нет. Поэтому против финнов огнемётные танки стали применять лишь после игры в поддавки.
«На Карельском перешейке действовало 290 огнемётных танков, а остальные были сосредоточены в полосе 8-й и 15-й армий, наступавших севернее Ладожского озера. Из 446 огнемётных танков, принявших участие в боевых действиях, было потеряно 124 машины, из них 24 безвозвратно». (А. Широкорад «Финляндия – Россия. Три неизвестные войны». Стр. 180)
Когда советская сторона перестала играть с Финляндией в поддавки, она не только отправила на фронт огнемётные танки, но и модернизировала часть из них, усилив на них броню. «Чтобы уменьшить потери, на заводе им. Ворошилова 17 огнемётных танков ХТ-133 получили дополнительные экраны из 30-40-мм брони. Защищённая экраном часть танка была недосягаема для бронебойного снаряда 37-мм противотанковых пушек «Бофорс». (А. Широкорад «Финляндия – Россия. Три неизвестные войны». Стр.180) 
Севернее Ладожского озера в составе 8-й армии с самого начала войны были огнеметные танки. Здесь они добились значительных успехов в борьбе с полевыми укреплениями финнов, но компенсировать все остальные поддавки не могли.
Вдобавок ко всему этому на финский фронт в течение первых трех недель не попало ни одного танка-тральщика. А ведь первые танки тральщики были изготовлены в СССР ещё в 1933-м году.  И лишь когда советское командование решило прекратить игру в поддавки, танки-тральщики попали  на фронт.
Телеуправляемые танки попали непосредственно на фронт лишь 17 декабря, хотя в действующих на финском фронте частях они были уже 10 декабря. Кто- то сознательно удерживал их от преждевременного появления на  фронте.
«За зимнюю кампанию 20-я танковая бригада им. С.М. Кирова была награждена орденом Красного Знамени. С началом боевых действий 20-я бригада имела в своём составе 7-ю специальную роту из семи телеуправляемых танков  ТТ-26 с аппаратурой ТОЗ-IV. А 10 декабря в распоряжение 20-й бригады прибыл  217-й отдельный танковый батальон (33 телетанка  танк управления ТТ-26). 
17 декабря 1-я рота 217-го батальона поддерживала наступление 123 стрелковой дивизии, причём танки управлялись экипажами вручную, как говориться в документе «на рычагах».  Затем было пущено три телетанка с дистанционным управлением. Видимо командиры сами не поняли, зачем их пустили, и телетанки были возвращены, причём одна машина была потеряна. 
Затем была произведена  атака финской позиции 20-й танковой бригадой.  Впереди шли пять телеуправляемых ТТ-26, а сзади – средние танки Т-28. При подходе к финским позициям танки попали под сильный артиллерийский огонь. Все пять телеуправляемых танка  были подбиты.
После этого 2-я и 3-я роты 217-го батальона были приданы  650-му стрелковому полку и поддерживали пехоту на ручном управлении, действуя как обычные танки. 21 декабря 217-й батальон вывели в тыл, где он занимался эвакуацией и ремонтом боевых машин и боевой подготовкой.
 10 февраля 1940 г. Было получено приказание начальника автобронетанковых войск 7-й армии о подготовке трёх телетанков для подрыва дота в районе  Хоттинен. Танки начинили взрывчаткой, а командиры боевых групп провели разведку боевых курсов. Затем один телетанк направился к доту № 35, но не дойдя до цели был подбит и взорвался. Тогда два оставшихся телетанка вернулись на исходные позиции, где они были разоружены.
14-18 февраля рота телетанков использовалась для вскрытия системы минных полей, при этом было потеряно четыре машины. А с 18 февраля батальон вывели в резерв, и в дальнейших боевых действиях он не участвовал. Потери за весь период боёв составили: 14 убитых, 16  раненых, выведено из строя 42 танка, из них 6 безвозвратно, 21 отправлен в капитальный ремонт и 15 восстановлено в батальоне.
Телетанки 7-й спецроты 20-й тяжёлой танковой бригады в ходе боевых действий использовались как обычные танки». (А.Б.  Широкорад   «Финляндия – Россия. Три неизвестные войны». Стр. 178-179)
Если бы Сталин воевал с финнами всерьёз, ему следовало применить телетанки  с первых дней войны. Ведь именно на них  он возлагал надежда в предстоящих боях за установления коммунизма на всей планете. Ему следовало  отправить их на линию Маннергейма хотя бы для того, чтобы испытать их в боевой обстановке. И если бы Сталин в действительности планировал покончить с Финляндией за 7-10 дней, ему следовало направить эти танки на фронт  с первых дней войны, чтобы успеть их испытать. Но Сталин не спешил направить их на фронт, так как в действительности он планировал затянуть войну  до весны. Советские телетанки действовали не очень успешно, но тем не менее их отсутствие на фронте в начальный период войны наряду с отсутствием других специальных танков построенных для  штурма укреплений доказывает то, что советское командование играло с финнами в поддавки.
«Для более успешных действий пехоты, Ижорский и Кировский заводы в январе – начале февраля 1940 г. изготовили более 55 тыс. бронещитов на лыжах для одиночных бойцов и 250 танковых бронесаней Соколова. Сани предназначались для перевозки отделений пехоты под огнем и отцеплялись от буксирующего его танка при подходе к позициям противника». (Журнал «Танкомастер», М. Коломиец, цитата по А. Тарасу «Советско-финская война 1939-1940 гг.», стр. 309).
Изменилась и тактика применения танков «Одной из важнейших задач, решаемых танками, было их участие в составе блокировочных (штурмовых) групп по захвату и уничтожению ДОТов. Как правило, в состав каждой блокировочной группы включалось три пушечных и три огнеметных танка, взвод саперов, взвод или рота пехоты, два станковых пулемета или одно-два орудия. Чаще всего работа велась в ночное время. Взрывчатка подвозилась танками на бронесанях Соколова (для подрыва ДОТа требовалось от 1000 до 3000 кг взрывчатых веществ).
Пушечные танки огнем по амбразурам и прилегающим к ДОТам траншеям обеспечивали подход огнеметных танков, которые заливали амбразуры и двери ДОТов огнесмесью и поджигали ее. В это время саперы вели работу по подрыву, а пехота прикрывала саперов от контратак финнов. В первое время действия штурмовых групп были неудачными, так как атаке подвергался какой-то один ДОТ, и танки расстреливались огнем соседних огневых точек. В последующем, когда атаковали сразу три-четыре близлежащих ДОТа, действия блокировочных групп стали более успешными. Особенно удачно эти группы действовали на участках 39-й и 20-й ТБР.
С помощью блокировочных групп удалось ослабить оборону финнов и подготовится к прорыву главной полосы. (Там же, стр. 312).
Если бы Сталину нужна было убедительная победа над Финляндией, он бы бросил против неё все танки Т-28 и Т-35. Но он направил на фронт лишь 20-ю ТБР, в которой было 105 танков Т-28, 11 Т-26, 29 БТ-5 и БТ-7. В штурме линии Маннергейма приняло участие лишь часть танков Т-35.
«Производство его было очень медленным. Всего собрали около 60 Т-35. Их держали вблизи Москвы под губительным оком Сталина. Небольшое количество приняло участие в кампании против Финляндии. Оставшиеся на ходу Т-35 были потеряны в 1941 г., несколько штук было захвачено, но без горючего». (Мини-энциклопедия «Танки Второй мировой войны», стр. 143).
Танки СМК, Т-100, КВ составили роту тяжелых танков, включенную в состав 91-го танкового батальона 20-й ТБР. Только 17 декабря 1939 года эта рота первый раз вступила в бой. Это так Сталин играл в поддавки.
«Результаты Зимней кампании, войны с финнами в 1939-1940 гг. стали причиной неверной оценки боеспособности Вооруженных Сил Советского Союза. Тот факт, что маленькая Финляндия смогла так долго и эффективно сопротивляться натиску советских войск, создал ощущение слабости Красной Армии. И по сей день остается немало историков, считающих, что Сталин нарочно вел войну с Финляндией устаревшим вооружением и наиболее неподготовленными войсками, что он пошел на этот гигантский блеф с целью ввести в заблуждение весь мир. И правда, советское верховное командование не применяло ни Т-34, ни тяжелых КВ, хотя строились они буквально рядом – в Колпино, как не вводило в бой реактивных минометов». (Пауль Карель, «Восточный фронт, книга 1. Гитлер идет на восток», стр. 49).
Пауль Карель допускает в своей книге много ошибок при описании событий, но про реактивные установки не врет. В декабре 1939 г. в РНИИ была создана неуправляемая ракета, имевшая боевую часть весом одна тонна. Дальность стрельбы этой ракетой составляла – 2,5 км. Пусковая установка на санях несла 4 ракеты. В январе 1940 г. опытная установка прибыла на фронт, на Карельский перешеек, но применять её не стали. Эта установка описана Александром Широкорадом в книге «Северные войны России». По его мнению, её не стали применять из-за боязни рассекретить ракетное оружие. Возможно это и так, но возможно это было просто игрой в поддавки. В принципе сталинская авиация уже применяла ракеты на Халкин-Голе. Немцы тоже в 1939 г. применяли 105-мм реактивные минометы. Что тут утаивать? Ракеты еще в 19 веке применяли!
Говоря об историках, которые считают, что Сталин вел войну в Финляндии для дезинформации своих врагов, Пауль Карель, конечно же, говорит о тех историках, которые живут и работают за рубежом. Те историки, которые живут в России, такую версию даже не обсуждают. А многие из них лишь сочиняют легенды о великом воинском искусстве финских солдат. Например, Соколов  пишет следующее: «На поле боя остались десятки подбитых танков, в том числе 67 тяжелых. Это были громоздкие пятибашенные Т-35, плохо приспособленные к ведению той войны. Командир танка все равно не мог управлять огнем всех пяти башен, а тонкая 20-30-мм лобовая и башенная броня не спасала от финской противотанковой артиллерии эту маломаневренную машину – хорошую мишень». (Б. Соколов, «Тайны финской войны», стр. 95).
Не могли финны подбить 67 танков марки Т-35. В СССР не было   такого  количества танков этой марки. Их всего-то построили 61 штуку. А на финский фронт отправили и того меньше. Броня толщиной в 20-30 мм была лишь у первой модели Т-35. А в 1938 г. броню усилили до 50 мм. Эта броня вполне успешно защищала экипаж от 37-мм финских противотанковых орудий. И командир танка вовсе не должен был управлять огнем всех пяти башен. Пулеметчики и наводчики орудий могли самостоятельно выбирать цели. А командир мог ограничивать свою деятельность общим руководством. На боевых кораблях гораздо больше башен, орудий и пулеметов, но это же не значит, что его капитан не может управлять их огнем.
В 1939 году в СССР создали танк КВ-1, равного которому ни у кого не было. КВ-1 прошел все испытания, кроме испытания боем. И вот когда началась советско-финская война, танк КВ-1 не направили на фронт. Одни историки объясняют это «эпидемией забывчивости», внезапно охватившей комсостав РККА и партийное руководство страны. Другие заявляют, что Сталин верил в то, что война будет легкой и закончится за две-три недели, поэтому решил не посылать КВ-1 на фронт, мол советские войска, и без них с финнами справятся.
Эти объяснения никуда не годятся. Каждое оружие должно было быть всесторонне испытано. Пусть танк КВ показал себя на стрельбах, пробегах и учениях с самой лучшей стороны, но практика – критерий истины, а главное  и самое точное испытание для танка - это испытание войной. Если Сталин верил в быструю и легкую победу над финнами, ему следовало отправить КВ-1 на советско-финскую границу еще перед началом войны, дабы успеть его испытать. А заблуждение о слабости финской армии никак не могли повлиять на эти решение. Танку требовалось испытание в бою – сойдет и слабый, и сильный противник. Но Сталин не спешил отправлять в бой танк КВ-1. Он знал, что вполне успеет его испытать, ведь в действительности он планировал затянуть войну на всю зиму. Торопиться ему было некуда. Именно поэтому танк КВ-1 вместе с танками СМК и Т-100 вступили в бой лишь на восемнадцатый день войны – 17 декабря 1939 года.
В ходе советско-финской войны не только сталинские поддавки затрудняли действия советских танков, финские укрепления, тяжелая местность, погодные условия и глубокий снег были серьезным препятствием на пути к победе. Однако советские танкисты, проявляя изобретательность, находили выход из любых положений, очень часто обращая препятствия и трудности себе в помощь. «Тихоходный Т-26 был изначально танком сопровождения пехоты, а в глубоком снегу скорость передвижения человека и танка была почти одинакова. Пехота продвигалась по глубоким танковым колеям – водители строго предупреждались о недопустимости заднего хода». (Липатов, «Зимняя война», цитата по хрестоматии А. Тараса, «Советско-финская война 1939-1940 гг.», стр. 165).
«Оказалось, например, что 45-мм танковая пушка способна раскалывать железобетонные надолбы – танки сами прокладывали себе дорогу». (Там же, стр. 165).
Бывало  конечно и так, что советские танки не справлялись с некоторыми задачами в зимней войне без всяких поддавок со стороны собственного командования. Например, плавающие танки иногда терпели неудачи при форсировании водных преград. Но происходило это не по вине плохо обученных механиков-водителей или несовершенства конструкции танков. Просто тяжелые условия: подводные камни и скалы, быстрое течение, обледенение берегов, болотистые или скалистые берега усложняли форсирование финских рек. Из-за быстрого течения танки иногда просто возвращались назад на покинутый берег или не могли выбраться на сушу в нужном (намеченном планом) месте. Часто танки застревали на подводных камнях и в болотистых берегах озер. Бывало и так , что быстрое течение сносило танки далеко от места намеченной высадки, при этом танки, выйдя на берег, упирались в прибрежные скалы. Ледяная кромка у берега часто становилась непреодолимым препятствием, при определенной толщине льда танки, находясь в воде, уже не могли её сломать и взобраться на неё тоже не могли.
Прежде чем критиковать советские плавающие танки и их экипажи следует  вспомнить, что и у наших союзников по антигитлеровской коалиции подобные операции тоже не всегда проходили гладко. Например, при высадке в Нормандии 6 июня 1944 года американские плавающие танки так и не смогли добраться до берега вплавь. Почему-то за это их особо никто не критикует? А вот к советским танкам совершенно иное отношение – любая неудача вызывает потом яростной критики от писателей типа Бунича и Соколова.
По-моему личному мнению у таких писателей есть тайная  цель– унижение русского народа. Свою низкую цель они маскируют демагогией о борьбе за правдивое описание истории. Своих читателей они пытаются убедить в том, что в их книгах лишь горькая правда, а в действительности там наглая ложь. На оскорблениях русского народа держится популярность этих книг за рубежом. А в нашей стране прививается лояльное отношение к этим книгам. Людям пытаются внушить, что русские вполне заслужили те оскорбления, которые наносят им подобные писатели. Это делается из-за того, что группа людей, находящихся в данный момент у власти, заинтересованы в том, чтобы привить русскому народу комплекс неполноценности, таким образом унизить его, сделать его легкоуправляемым, склонным терпеть любые обиды, лишения и унижения и считать, что все это он справедливо заслужил  за свою национальную неполноценность. Я не буду называть эту группу людей своим именем, чтобы на меня не повесили клеймо фашиста. Независимо мыслящий и хорошо знающий историю России человек поймет, о ком я говорю. По-моёму личному мнению эти писатели работают по найму на органы официальной пропаганды, при этом они изображают из себя явных оппозиционеров, чтобы завоевать доверие народа.
Спорить с такими писателями бесполезно. Для них любое событие, действие и происшествие доказывает неполноценность русских. Во всем они видят лишь то, что хотят видеть – признаки умственной неполноценности русских. Вот к примеру на какие рассуждения пускается так называемый отечественный историк Афанасий Щапов в журнале «Родина». «Почти по всему северо-восточно-континентальному протяжению, по всем изгибам и колебаниям изотермической линии русской земли, частые неурожаи от морозов и засух и, вследствие того, частые голода (так написано  в его тексте), болезни, бедность и страдания подавляли и даже убивали не только умственную, но и физическую жизнь. А сильные, тяжелые, удушливые летние жары (так написано  в его тексте) (силен Афанасий: слова «голод» и «жар» он умудрился использовать в множественном числе – новое изобретение в русской словесности», мои прим.) и страшные морозы в долгие зимы одинаково порождали умственную апатию… длинные зимы большей частью опять оледеняли и погружали в сон рабочие и умственные силы народа на самую большую часть года и, при сильных запросах желудочных и термоорганических, не давали времени и досуга проявляться потребностям умственным, запросам мысли. Не напрасно народ русский попрекали за эту зимнюю спячку и умственную леность!.. русскому народу, естественно, и некогда было вовсе заниматься отвлеченным, научным мышлением, кабинетною умственной деятельностью… вследствие того, в народе русском вовсе не развивалось и не могла развиваться умственная сосредоточенность, - это существенное условия для работы мысли, а тем более не развивалось какое-нибудь отвлеченное, германское философское глубокомыслие… в русском народе скорее развивалась умственная рассеянность, легкомысленность или, по справедливому замечанию историка Соловьева, какая-то недоуменность… народ русский не только не развивался, но часто тупел и изнемогал умственно…»  (Журнал «Родина», №5 1994 г, стр. 11. Афанасий Щапов – статья «Детское, первобытное, низшее…»)  Вот такие рассуждения опубликованы в журнале со столь патриотическим названием? И не постеснялась же редакция такое напечатать? А что от других изданий ждать?
Неудачи советских танковых войск в 1941-м, и неудачи в советско-финской войне имеют под собой совершенно разные причины. В войне с финнами симулировали слабость. В войне с немцами все причины неудач в том, что наша армия готовилась к собственной внезапной агрессии. В 1941 г. структура частей и соединений, техническое оснащение, место дислокации, расположение баз снабжения, обучение личного состава было сделано в расчете на собственную агрессию в Европу.
При подготовке к агрессии танковые части располагают впритык к границе, чтобы они могли начать наступление по территории врага уже в первые минуты войны. Летом 1941 года и немцы и русские придвинули свои танковые силы к советско-германской границе. Но немцы напали первыми. Их артиллерия в первые минуты войны обрушила свой удар на советские танки.
Перед наступлением в танковых частях все танки проходят капитальный ремонт. Из танков вынимают боекомплект, сливают топливо, снимают орудие, огнемет (если есть), пулеметы, башню, вынимают двигатель и все остальные механизмы. Все детали, вплоть до последнего болта, тщательно проверяют. Ничто не должно подвести танк при наступлении. В этот момент танковые войска теряют боеспособность. В июне 1941 года на западной границе тысячи советских танков проходили капитальный ремонт. Именно в этот момент немцы и напали.
Немцы в свое время точно также перебирали свои танки по винтикам. Но свое наступление они назначили на более ранний срок, и свои ремонтные работы начали и закончили раньше. В момент их нападения многие советские танки находились в разобранном виде. А самый лучший танк в разобранном виде не способен воевать вообще. В такой ситуации немецким танкистам в принципе никакого мастерства и не требовалось. Им осталось лишь разогнать советских танкистов, воевавших теперь в пешем строю.
При подготовке к нападению на соседнюю страну на границе с ней создают полевые базы снабжения. Так потом удобней снабжать собственные войска с каждым днём уходящие всё дальше и дальше вглубь вражеской земли. В 1941 году и немцы, и русские сосредоточили прямо на границе запасы боеприпасов, запчастей, горючего и многого другого имущества. Немцы ударили первыми. И в первые же дни лишили Красную Армию всех запасов, которые наша страна накопила за много лет. Все что уцелело под огнем фашистов им же и досталось. Сложилась идеальная ситуация: уходящие  вглубь советской страны части вермахта получали  снабжение со своих баз, придвинутых в упор к границе и с захваченных советских, которые теперь были расположены к линии фронта еще ближе своих.
Те советские танки, которые отступили вглубь страны, остались без запчастей, горючего, боеприпасов. Часто их приходилось бросать даже при незначительных поломках. Чтобы при отступлении спасти одну часть танков с другой части сливали бензин для первой. Плавающие танки жертвовали в первую очередь, БТ – во вторую. Т-26 в третью.
Часть советских танков встретила войну на железнодорожных платформах. Их планировали использовать после первого удара, доставляя их поездом уже на освобожденную от противника территорию. В этом случае перевозка поездом позволила бы сэкономить мотторесурс советских  танков. Поезда с танками часто прятали на запасных путях. Танки с платформы в чистом поле не выгрузить. Да и на станции это не минутное дело. Немцы благодаря стремительному продвижению по советской территории  захватывали эти поезда вместе с танками. Советские войска просто не успевали их  разгружать.
После Второй мировой войны советскому руководству нужно было дать объяснения своим поражениям. Говорить об истинных причинах было нельзя. Надо было найти вымышленные и советская пропаганда заработала ударным темпом. Сразу было заявлено, что танков у нас было мало и были они в большинстве своём  устаревшими, а советские танкисты были плохо  обучены. Про немцев сочинили обратное, мол, и танков у них было много и, мол, все они были современными, а танкисты на них были исключительно опытными.
Миф о количественном и качественном превосходстве немецких танков был развеян Виктором Суворовым. Советский Союз рухнул. Органы советской пропаганды перестали существовать. Но нашлись люди без чести и совести, которые продолжили дело Геббельса. Они зашли с другого бока – стали утверждать, что Красная Армия потерпела поражение в 1941 году из-за умственной неполноценности русских, из-за плохого обучения солдат и офицеров. Указывая на тот факт, что немцы сумели добиться победы над численно превосходящим их противником, они настаивали на том, что именно  это указывает на  умственное превосходство германской расы
Бешанов много пишет о том, как хорошо подготавливали солдат и офицеров в Германии и как плохо это делала у нас: «В Германии всю войну вплоть до самого её конца делался упор на хорошую подготовку пополнений. В СССР всю войну предпочитали бросать в бой необученных, а часто и невооруженных новобранцев». («Танковый погром», стр. 510). «Пополнение обучалось наспех и беспощадно бросалось в бой до последнего человека и последней машины…» («это Бешанов говорит о советских солдатах», там же, стр. 520). «Именно поэтому немецкие танки ходили в атаку в среднем одиннадцать раз, а советские только три…» (Там же, стр. 521). Можно привести массу подобных цитат из этой книги, но стоит сначала узнать мнение наших противников. Они, по крайней мере, были свидетелями и участниками тех событий, в отличие скажем от Бешанова.
«Небольшие, слабые, созданные на скорую руку части, к тому же плохо вооруженные и недостаточно подготовленные, оказались лицом к лицу с лучшими частями Красной Армии, щедро оснащенными танками и артиллерией». (Курт Цейтлер, «Роковые решения вермахта», стр. 209).
«Пехотные дивизии, которым отводилась решающая роль в штурме обороны противника противника, смогли организовать только частичную и, надо признать, недостаточную боевую подготовку новых пополнений…» (Хассо фон Мантейфель, там же, стр. 344).
«В январе призываются 107000 человек обученного пополнения и 100000 человек необученного пополнения. В феврале 170000 человек наполовину обученного пополнения…» (Франц Гальдер, военный дневник «От Бреста до Сталинграда», стр. 557, запись от 23 декабря 1941 г.). Данные, которые представлял Франц Гальдер – это статистика. Слова Бешанова – это лишь плод его фантазии. Германия попросту не успевала обучать своих новобранцев. По данным Гальдера, потери немецких войск на Восточном фронте 5 октября 1941 года уже достигали 530000 человек. Это потери за 3 месяца самого удачного для немцев периода войны. В период с 1.11.1941 г. по 01.04.1942 г. из строя вышло 900000 человек и прибыло пополнения – 450000 человек, при этом в каждой пехотной дивизии некомплект был в среднем в группе армии «Север» - 4800 человек, «Центр» - 6900 человек, «Юг» - 2400 человек. (Записи от 21 апреля 1942 года). Вообще-то при таком некомплекте частей вряд ли в Германии могли вообще сильно задумываться о хорошем обучении войск. Тут, как говорится, не до жиру быть бы живу. Вряд ли в Германии качество обучения танкистов сильно отличалось от качества обучения пехотинцев. Скорее всего, в обоих родах войск обучение проводилось весьма слабо.
Сами немецкие генералы очень много писали о том, как плохо были обучены немецкие войска. И если задаться целью, можно насобирать много цитат, из их трудов, на эту тему. Но писатели подобные Бешанову, Соколову, Буничу привыкли  не замечать, как немецкие генералы критикуют собственную армию
В июне 1941 года Германия и ее союзники бросили против СССР 3410 танков. У Советского Союза, вероятнее всего, было более 24 тыс. танков. А за вторую половину 1941 года в РККА от нашей промышленности поступило ещё 4,8 тыс. танков. Как так получилось, что немцы дошли до Москвы, едва не истребив Красную Армию? Бешанов приводит данные, что Красная Армия к концу 1941 года потеряли более 28000 танков. Допустим это так. И разберемся: почему так произошло?
Поскольку Красная Армия готовила поход в Европу, то в изобилии заготовила карты вражеской территории. А вот карт своей территории было ужасно мало. Не имея карт, наша армия сражалась вслепую. Командиры советских соединений очень часто не знали точного расположения собственных  частей. При таких условиях нельзя было нормально организовать  ни отступление, ни наступление,  ни оборону. Если их часть находилась вне населенного пункта, её командир не мог даже сообщить в штаб место собственного расположения. Как объяснить, где ты находишься, не зная местности, не имея карты вышестоящему начальнику в штабе, которые тоже не имеет карт, и местность не знает. Из-за этого в Красной армии летом 1941-го года даже не могли организовать снабжение  собственных частей. Как объяснить шоферу, куда надо ехать? Поэтому части оставались то без снарядов, то без бензина, то без патронов, то без запчастей. Сломанные и подбитые танки, броневики, машины бросались на произвол судьбы. Немцы восстанавливали их и использовали против бывших хозяев. Большая половина потерянных в 1941 году танков – это небоевые потери. Самим немцам оставалось добить 14 тысяч. Это было несложно при таких условиях.
Гитлер бросил против Сталина 3410 танков. Но это не значит, что у Германии больше не было танков. Просто часть танков находилась в военных училищах, часть в оккупационных войсках. По данным Вернера Освальда, 1 июня 1941 года в Германии в строю было 5639 танков («Полный каталог военных автомобилей и танков Германии 1900-1982 гг.», стр. 412). Нельзя говорить, что 22 июня 1941 года 3410 немецких танка вступили в бой со всеми двадцатью четырьмя тысячами советских танков. Русских танков на границе было немного меньше. Часть советских танков в момент начала войны была разбросана по территории страны. После начала войны все 24 тыс. танков попали на фронт не в один день. Они попали на фронт поэтапно. Вдобавок   к этому еще 4,5 тысячи, изготовленных за второе полугодие1941-го года, также по мере изготовления и доставки на передовую вступали в бой с противником. То же самое делали немцы: из оккупационных войск танки изымали и отправляли на фронт, заводы самой Германии, ее союзников и покоренных ей стран, строили новые танки для войны против Советского Союза.
Большие потери на Восточном фронте заставили немцев использовать свой трофейный фонд. А трофейный фонд у них был богатый. При оккупации Чехословакии немцам достался танковый парк примерно в тысячу танков. Небольшую часть этих танков они сразу же поставили в строй. Остальные использовали для восполнения потерь на Восточном фронте. К маю 1940 года Франция имела 3447 танков. Значительная их часть попала в руки к немцам в полной сохранности в качестве трофеев. Примерно 1,5 тысячи из них – это устаревшие FT-17, но зато остальные были вполне современными и превосходили немецкие танки по вооружению, бронированию, проходимости и многим другим параметрам. Да и в других странах немцы захватили много трофейных танков. Многие из них использовали, переделав в САУ, изменив на них вооружение, на фронте и в собственном тылу для борьбы с партизанами. Часто трофейные машины использовали для обучения экипажей. Это позволяло экономить ресурс своих более современных танков или высвобождать их для фронта.
Чтобы восполнить потери немцы даже трофейные тракторы переделывали в САУ и отправляли их на фронт.
Получается, что, бросив против СССР 3410 танков, немцы и их союзники имели в своём тылу большой запас танков. Против 24 тыс. танков, имевшихся у Сталина и разбросанных по всей стране (только у одной Германии было больше 5,5 тысяч танков) (в таблице данных у Вернера Освальда учтены лишь немецкие и чехословацкие танки, стоявшие в строю в вооруженных силах Германии – это 5939 танков и САУ германского и чешского производства) в ней нет данных по трофейным танкам из других стран). Многие союзники Германии подключились к войне не с первого дня. Позже они добавили свои танки к тем 3410 танкам, которые немцы бросили против нас. Кстати, немцы перед войной продавали свои танки своим будущим союзникам. И сами союзники строили свои танки и САУ. Много трофейных танков немцы передали своим союзникам и те использовали их против нас так, что танков у наших врагов хватало. Вдобавок в 1941 году им досталось много русских трофейных танков.
 Подбитые советские танки немцы восстанавливали или переделывали, используя для этого захваченные русские пушки. Иногда русские танки просто устанавливали на открытые железнодорожные платформы, состыковывали их с броневагонами и локомотивами и получали импровизированные бронепоезда.
Несмотря на то, что Вторая мировая война уже давно закончилась никто путём не изучал каким было реально соотношение потерь по танкам с учётом того, что германские и советские войска использовали друг против друга захваченные трофейные танки.
Перед войной у Советского Союза было более 24 тыс. танков в ходе войны наша промышленность произвела 100 тыс. танков и САУ. По ленд-лизу получила 11567 танков. После войны в строю осталось примерно 12 тыс. танков. То есть безвозвратные потери составили 124 тысячи.
Виктор Суворов ссылаясь на немецкие источники пишет, что Германия с 1939 года до конца Второй мировой войны произвела 24241 танк и САУ («Очищение», стр. 276). Если верить этой цифре, то получается, что немцы воевали против нас чуть ли не с голыми руками. А соотношение потерь было в лучшем случае один к пяти. Уж не знаю, где он такую цифру откопал, но по данным книги «Артиллерия и минометы ХХ века» одних только САУ, штурмовых орудий, самоходных гаубиц на базе танков, немцы настроили больше 23,5 тыс.; По данным Вернера Освальда, в Германии за период с 1941 года по февраль 1945 года было построено 41947 танков, САУ, и штурмовых орудий;;. Тогда получается, что соотношение потерь один германский танк на три наших. А ведь в таблице  у Вернера Освальда не все машины учтены. Вдобавок немцы применяли против нас танки, которые произвели до 1941 года сами плюс  те, которые захватили в Европе плюс, те которые захватили у нас, ну и разумеется танки своих союзников. Если их учесть, то соотношение потерь снизится примерно до двух к одному. И объясняется это не гениальностью германских стратегов, а благоприятным стечением обстоятельств войны. В 1941 году на полях сражений оставшимися за немцами, русские оставили более 20 тыс. танков. Это половина того, что немцы сами произвели за период войны с СССР. В 1942 году в РККА не был устранен дефицит топографических карт. И Красная Армия опять воевала вслепую. В её тылу вспыхивали антикоммунистические восстания. Она опять оставляла свою технику немцам, отступая до самой Волги. После германские войска вели в основном оборонительные бои на изматывание Красной Армии. Штурмуя укрепления немцев, советские войска попадали в невыгодную ситуацию, ведь войска, наступающие на подготовленные к обороне рубежи, несут втрое большие потери, чем сидящие в обороне.
Многих потерь Красная Армия могла избежать, если бы советские стратеги не совершили своих ошибок. Но ведь и в Германии стратеги ошибались. Если бы последние ошибались пореже, то и немцы бы поменьше потерь понесли. Тогда бы война имела бы совсем другой ход событий. Вопрос о реальном соотношении потерь на Восточном фронте до сих пор не изучен.
В ходе войны фашистское руководство доказало свою безграмотность в деле  строительства вооруженных сил. Главным недостатком было то, что немецкое командование не могло перестраивать свою армию под изменившийся ход войны. Например, в 1943 году в Германии отказались от производства СЗУ на базе танка. «Сразу же после возвращения с курорта, я снова принялся за разрешение вопроса о производстве танка с зенитной установкой. Гитлер одобрил конструкцию 37-мм спаренной установки. Но зато выпущенная 20-мм счетверенная установка на шасси танка T-IV была им отклонена, и выпуск этого важного оборонительного средства пришлось снова отложить». (Гудериан, «Воспоминания солдата», стр. 433). В тот момент, когда советские войска и войска союзников выбивают немецких фашистов с захваченных ими земель, немцы откладывают производство оборонительных средств, зато начинают производство новых видов наступательного вооружения. Например, в 1944 году начали строить самоходную мортиру на базе «Тигра»  совершенно бесполезного в обороне оружия. То, что не нужно делают, тратят на это свои средства и силы. А то, что нужно не создают. «Разработка специальных зенитных танков слишком затянулась, и к концу войны было выпущено всего несколько образцов». («Танковые операции». Цитата из книги Гудериана «Танки вперед», стр. 306). Какая уж тут гениальность?!
Единственная помощь от немецких стратегов своим танкистам – это раздача звериных имен своим гусеничным бронемашинам, да раскручивание легенд о чудо-героях Третьего рейха, которые на своих танках уничтожают сотни советских танков, не неся при этом никаких потерь. А в остальном немецкие стратеги больше мешали, чем помогали своим солдатам. Вот эти легенды и легли в основу «научных» трудов Соколова, Бешанова и им подобным.
Были у немцев, конечно, и сильные стороны. Немецкое командование первым по достоинству оценило значение бронетранспортеров. К тому же немцы первыми превратили этот бронированный транспорт в средство ведения боя. Они первыми стали вооружать бронетранспортёры такими видами вооружения, которые позволяли им одерживать победу над танками и самолетами противника. Немецкие БТРы получили орудия ПВО и ПТО, пулеметы, ракетные установки, огнеметы. «В целом вермахт получил примерно 7500 легких и более 16000 средних бронетранспортеров, заслуживших повсеместно самую высокую оценку». (Вернер Освальд, «Полный каталог военных автомобилей и танков Германии 1900-1982 гг.», стр. 312). «Именно эти, по сегодняшним меркам, весьма скромные, бронированные машины уберегли от гибели до 50 процентов личного состава войск». (Там же, стр. 312). Из французских трофейных тягачей немцы тоже создавали БТРы.
В СССР с бронетранспортерами дело обстояло туго. Перед войной выпустили ничтожное количество экспериментальных машин. После начала войны даже экспериментальных БТРов не делали. Правда, небольшое количество БТРов предоставили нам американцы.
Но в целом сильных мест в подготовке к агрессивной войне у нас было больше, чем у Германии, а слабых мест меньше. Самым ярким примером в этом деле является создание среднего танка Т-34. В то время в Германии вообще не было настоящего среднего танка (за исключением трофейных), легкие танки Т-III и T-IV попали в разряд средних, благодаря постоянному наращиванию дополнительных экранов брони. Но ведь создавались они первоначально как легкие. Первая модель Т-III весила – 15,4 тонн. Первая модель Т-IV – 18,4 тонны. И хотя эти модели немцы и называли средними, это название было чисто символическим.
Т-34 был создан на базе опытного танка А-32. Лобовая броня – 52 мм, бортовая – 45 мм, скорость - 55 км/ч. Мощность дизельного двигателя В-2-34 – 450 л.с. Экипаж танка – 4 человека. Масса танка – 28,5 тонны. Запас хода – 300 км. Танк был вооружен пушкой Л-11 с калибром 76,2 мм и длиной ствола 30 калибров. Ей на смену пришла более длинноствольная пушка Ф-32, а потом – Ф-34. Т-34 имел два 7,62 мм пулемета. Один пулемет был спарен с орудием, второй располагался в лобовом броневом листе корпуса танка. Во время войны часть танков Т-34 вооружили огнемётами. На базе Т-34 было построено 70 ремонтно-эвакуационных машин, несколько десятков мостоукладчиков с мостом длиной 7,7 м. В 1943 году появилась новая модель танка Т-34-85 с 85-мм орудием. Кроме этого на базе Т-34 были построены САУ с орудиями калибром 85, 100, 122 мм. За время войны было построено 52 тыс. танков Т-34 различных моделей и 6 тыс. САУ на его базе. Тридцатьчетверки строили до 1958 года и всего построили 70000 машин.
Тридцатьчетверка не устарели даже по окончанию Второй мировой войны, раз ее выпускали до 1958 года. А для немцев в 1941 году Т-34 был настоящим танком из будущего. Немецкие снаряды 37 мм противотанковой пушки не могли пробить даже его бортовую броню. В Т-34 сочетались отличная проходимость, высокая скорость, сильная для своего времени бронезащита и прекрасная огневая мощь. Даже 1-я короткоствольная пушка Л-11 пробивала в 1941 году броню любого немецкого танка. В 50-е годы Т-34 охотно покупали различные страны. А Польша и Чехословакия даже освоили производство этих танков по лицензии. Т-34 использовали во Вьетнаме, в Афганистане и даже в 90-е годы в Югославии. По сочетанию всех характеристик многие эксперты считают танк Т-34 лучшим танком Второй мировой войны.
В ходе войны с СССР немцы поняли как необходим им подобный танк. Но создать подобную машину они были не в силах. «Как уже упоминалось в ноябре 1941 года, видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины; непосредственно на месте они хотели уяснить себе и наметить, исходя из полученного опыта ведения боевых действий, меры, которые помогли бы нам снова добиться технического превосходства над русскими. Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил, не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских». (Гейнц Гудериан, «Воспоминания солдата», стр. 378-379).
Вот какая «техническая отсталость» была в СССР! Немцы не могли даже скопировать наш танк! И заметьте, об этом говорит фашистский генерал, который считает всех славян недочеловеками. И вот Бешанов в своих произведениях пускается в пространные рассуждения о превосходстве немецких танков в оптике, качестве сборки, более удачному, чем у советских танков размещению смотровых приборов, более просторной и более удобной во всех отношениях башни и т.д.
Всем недостаткам у фашистских танков он находит оправдание, например, вооружению слабыми мелкокалиберными пушками он придумал такое объяснение: «Все немецкие танки предназначались для использования на хороших дорогах в соответствии с «магистральной тактикой». При этом темпу огня придавалось большее значение, чем его мощи. Отсюда многочисленное пулеметное вооружение и установка 20-37-мм пушек». (Бешанов, «Танковый погром 1941 года», стр. 89). Кстати, про многочисленное пулеметное вооружение он явно соврал. Немецкие танки в 1941 году имели по два пулемёта. Для танка это не много. У Т-35, в зависимости от модели  было шесть или семь пулеметов – вот это много!
Танки Т-I и Т-II опозорили германское танкостроение. Они имели только слабые места: слабое вооружение, слабое бронирование, слабый двигатель, плохую проходимость, малую скорость, большую пожароопасность и т.д. Но Бешанов   оправдывает  немецких стратегов, заявляя, что эти танки создавались как учебные и поэтому не надо к ним сильно придираться. «Наконец, отметим, что и Т-I и Т-II изначально проектировались и строились как учебные машины из расчета на то, что они составят тренировочную базу немецких танкистов». (Там же, стр. 84). Тут же пишет: «Но к началу Польской кампании основной боевой машиной вермахта продолжал оставаться Т-I. На 1 сентября в первой линии находилось 1445 Т-1, что составляло 46,4 процента танкового парка». (Там же, стр. 78). По его словам получается, что немцы строили свои Т-I и Т-II лишь для обучения экипажей, но при этом планировали их использовать в боях на хороших европейских дорогах, где в соответствии с магистральной тактикой  темпу огня придавалось большое значение чем силе, и поэтому их танки имели мелкокалиберные пушки и многочисленное пулемётное вооружение (в понимании Бешанова это два пулемёта на танк), и в начальный период Второй мировой войны эти тренировочные танки долгое время оставались основой боевой машиной германских танковых войск. Эти рассуждения, мягко говоря, выглядят довольно странно.
Учебные танки специально не создаются, тем более в тот момент, когда в армии вообще нет танков. В любой момент может грянуть война, а воевать будет нечем. По  словам Бешанова получается, что в Германии до 1937 года боевых танков не выпускали, а лишь потом хватились: воевать-то нечем. И принялись с большим рвением за работу. И уже через два года ввязались во Вторую мировую войну!
Виктор Суворов приводит данные по немецким танкам на 1 сентября 1939 года: всего 2980 танков – Т-I – 1445 штук, Т-II – 1226 штук, Т-III – 98, Т-IV – 211 штук. («Самоубийство», стр. 298). За два года 309 «средних» боевых (в смысле не учебных) танков. Рвение то не стахановское! А почему? Мое мнение такое: строить танки Т-I и Т-II было легче, металла на них уходило меньше, их производство обходилось дешевле, вместо одного Т-IV можно было построить три Т-I, вместо 500 Т-IV 1,5 тыс. Т-I. Возможно, большое число танков внушало уважение к германским бронетанковым войскам.  Возможно, большая численность германского танкового парка внушала врагам трепет. Однако реальная мощь этой армады  была ни так уж и велика.
Может быть, само германское руководство радовала  мысль о том, что в их танковых  войсках находится так много танков, которые в принципе правильнее было назвать танкетками? Может быть, немецкие стратеги предпочли иметь большое количество  очень лёгких танков, чем строить более тяжёлые и более мощные и соответственно более дорогие танки в меньшем количестве? Не знаю! Но, в принципе, эта черта была характерна для германского руководства. И в принципе следует признать что, это было их стилем.
Кстати, в таком же стиле они формировали свои воинские части. В ходе Второй мировой войны германское командование очень часто шла таким же путём. Например, во время войны с СССР германские генералы из полученного пополнения создавали новые части, не укомплектовывая старые, в итоге на фронте появлялось всё больше и больше частей, которые из-за некомплекта сами по себе просто уже не представляли реальной боевой силы. В итоге количество частей росло, а боеспособность армии в целом падала.
Т-I и Т-II не создавались как учебные. Эту ложь придумали некоторые немецкие генералы для оправдания своей глупости, а их писатели–поклонники эту ложь пересказывают. Танки всегда создаются для боя, то есть, боевыми, а в разряд учебных машин их переводят лишь, после того как они устаревают и им на смену приходят новые. В СССР перед войной так поступили с МС-1. Им на смену пришли новые Т-26, поэтому МС-1 оставили в частях  для обучения танкистов. А в какой-нибудь другой армии они бы еще лет двадцать служили. Прежде чем отправлять Т-I и Т-II в учебные им следовало найти замену. Немцы больше легких танков не создавали, а войска в них нуждались. Немцы просто прекратили выпуск легких танков и переключились на липовые – средние.
До прихода к власти Гитлера у немцев был опыт строительства и использования танков в бою. В Первую мировую войну они строили танки А7V. Вес танка – 30 тонн. Максимальная скорость – 10 км/ч. Лобовая броня – 30 мм, бортовая – 20. Каждый свой танк немцы вооружили 57-мм пушкой. В то время большинство английских танков вооружались лишь одними пулеметами. И в первом танковом бою немцы устроили им такой разгром, что англичане быстро вооружили все свои пулеметные танки пушками. Когда немцы создавали Т-I они явно не учитывали свой положительный и чужой отрицательный опыт. Где тут гениальность?
А вот русские учитывали весь имевшийся опыт. А это и серийные Т-28, Т-24 и опытные Т-29, ТГ, Т-46-5, поэтому тридцатьчетверка и получилась столь удачной машиной. А на ее базе в 1944 году был создан еще более мощный танк Т-44. До победы над немцами выпустили всего 190 таких машин. До 1947 года – 1823. В боях против фашистов их не использовали  – держали в резерве. Сами танки Т-44 сняли с вооружения лишь в конце 70-х годов XX века.
Танк Т-46-5 был достойным конкурентов Т-34. Но последний видимо лучше подходил для наступательных  операций и, видимо, поэтому Т-46-5 не пошел в серию.
«В связи с наметившимся усилением противотанковой артиллерии в 1936 году были начаты работы по созданию первых в мировой практике танков с противоснарядным бронированием. К этой работе приступили конструкторы Ленинградского завода опытного машиностроения им. С.М. Кирова. Первым советским танком с противоснарядным бронированием был танк Т-46-5, построенный в 1938 году на этом заводе. Создавался он как «малый танк тяжелого бронирования». В проекте предусматривалось создать однобашенный танк с толщиной брони 60 мм. На танке впервые в СССР была установлена литая башня». («Оружие победы», стр. 200).
У танка Т-46-5 орудие 45 мм. Броня выдерживала 76-мм снаряд с дистанции 1200-1300 м с начальной скорость 660 м/с. Танк имел два пулемета. Мощность бензинового двигателя – 350 л.с. Кошкин; за разработку этого танка получил орден Красного Знамени. «Советский экспериментальный Т-46-5 с 60 миллиметровой броней, выдерживающий обстрел, любой из существующих тогда противотанковых пушек…» («Конструкторы боевых машин», стр. 28).
Но танк в производство не пошел. А ведь он был во многом даже лучше Т-34. Броня у Т-34 слабее – 52 мм в лобовом листе, а борт всего 45 мм толщиной.  У танка Т-34 орудие 76 мм. Но в 1941 году любой танк врага можно было уничтожить из «сорокопятки". А у 45-мм орудия скорострельность выше, так что в обороне у Т-46-5 больше  преимуществ. Скорость у Т-46-5 – 31 км/ч. Это меньше, чем у Т-34. Но для обороны танку не нужна большая скорость. А вот для нападения другое дело. Возможно, поэтому Т-46-5 и не стали выпускать, для наступления он не был  так удобен как Т-34.
Если бы Сталин думал об обороне, он бы еще в 1938 году организовал серийный выпуск танков Т-46-5. Орудие в 45 мм диаметром в то время было самым оптимальным для поражения вражеских танков. А если бы потребовалось, на Т-46-5 можно было бы  и более мощное орудие установить. И бензиновый двигатель можно было заменить на дизельный. Но оборона Сталина не интересовала.
В июне 1941 года наши танковые части располагались таким образом, что вообще не могли дать отпор врагу. В. Суворов описывает в своей книге «Беру свои слова обратно» разгром советской 22-й танковой дивизии. По его словам эта дивизия размещалась непосредственно у западной границы в районе Бреста, прямо на берегу реки Западный Буг. Из-за этого  немцы получили возможность расстреливать дивизию со своего берега даже из легких минометов. Интенсивным огнем 34-я германская пехотная дивизия разгромила советскую 22-ю танковую дивизию за три часа! Как пехотная дивизия умудрилась разгромить танковую? Может это произошло по причинам плохого обучения в РККА и хорошего обучения в Вермахте?
Если до нас дойдет слух о том, что некий слесарь Иванов избил олимпийского чемпиона по боксу, мы можем поверить в то, что этот слесарь умеет мастерски драться. Но если до нас дойдут подробности происшествия и окажется, что олимпийский чемпион в тот момент был мертвецки пьян и вдобавок связан, то поймем, что мастерство драться тут ни при чем.
Если верить словам Суворова о том, что немцы обстреливали советскую 22-ю танковую дивизию из самых легких минометов, то следует полагать, что расстояние между дивизиями было ничтожно мало. У немцев в 1941 году было три модели минометов (не считая шестиствольного реактивного миномета) калибров  50 мм, 81 мм и 150 мм. Их максимальная дальность стрельбы – 520 м, 2400 м и 6900 м соответственно. Получается, что немцы вели огонь с дистанции 500 м, а может быть и меньше.
Прицельная дальность немецкого пулемёта МС-34 – 3000 м. Со своего берега немцы могли простреливать советский берег более менее прицельно на глубину до 2,5 км. Но в принципе немцам не было нужды сильно точно  прицеливаться. Советские войска стояли полевым лагерем. Не было никаких укрытий, ни блиндажей, ни окопов, ни ДЗОТов. Лагерь располагался на равнине и прекрасно просматривался с противоположного берега. Войска располагались в большой скученности. Так сказать, плечом к плечу. Любая пуля находила цель, и если не попадала в человека, то попадала в лошадь, автомобиль, мотоцикл, трактор, склад или во что-нибудь другое. В этой ситуации немецким пулеметчикам не нужно было выделять отдельные цели, им просто нужно было выпустить побольше пуль в расположение лагеря. Им всего-то требовалось жать на курок, перезаряжать пулемет и менять перегревшиеся стволы.
Немецкие пулеметчики могли не заботиться о своей безопасности, русские части перед войной получали приказы не поддаваться на провокации. Это означало, что советским солдатам нельзя было стрелять по нарушителям границ, нельзя было отвечать огнем на огонь немцев. Перед войной многие немецкие самолеты перелетали нашу границу. Наши летчики и зенитчики сбивали нарушителей,  и за это их отправляла в лагеря и тюрьмы. Немецкие солдаты часто переходили границу небольшими группами и нападали на наших солдат или обстреливали их со своего берега. Те, кто посмел ответить врагу огнем, загремели в места не столь отдаленные. Утром 22 июня 1941 года многие советские солдаты и офицеры восприняли немецкий обстрел с другого берега как очередную провокацию со стороны врага, на которую нельзя было поддаваться. Вот на неё и не поддавались, то есть не стреляли в ответ, чтобы в тюрьму не угодить.
При подготовке к нападению солдаты находятся в особом нервозном состоянии, в ожидании войны. Одновременно солдаты испытывают особый азарт, который подталкивает их на вооруженные стычки с врагом. В таких стычках снимается нервное напряжение, связанное с ожиданием боевых действий. Это заставляет многих в нарушение приказа рваться в бой раньше времени. Известно, что ожидание смерти страшнее самой смерти. Ожидание войны страшнее самой войны. Для человека ожидание боя страшнее самого боя. Человек, ожидая бой, волнуется, испытывает страх и переживания за исход боя. Когда начинается бой, все эти эмоции уходят. Вот поэтому, чтобы снять напряжение многие немецкие и русские солдаты еще до 22 июня переходили границу, нападали на противника или обстреливали его со своей стороны.
Чтобы предотвратить непроизвольное начало войны раньше, чем в армиях будут проведены все мероприятия по подготовке к нападению, командиры частей принимали различные меры безопасности. В одних частях у солдат забирали патроны, в других отбирали затворы, в  третьих вообще отбирали оружие. Всё это  планировали отдать назад солдатам перед самым началом наступления. И вот поэтому 22 июня немецкие солдаты оказались  при оружии, а  наши без него. Немцы по нашим стреляли, а наши не могли им ответить. Немцы получили возможность безнаказанно расстреливать русских солдат. При таких условиях,  они могли побеждать без всякого мастерства.
Утром 22 июня солдаты германской 34 пехотной дивизии могли расстреливать советских солдат из 22 танковой дивизии из обычных винтовок. Прицельная дальность основной винтовки Маузер образца 1898 года – 2000 м. А могли и из пистолетов пострелять. Немецкий пистолет – карабин К-96 имел прицельную дальность – 1000 м. Прицельная дальность большинства немецких пистолет-пулеметов – 200 м. Но ведь неприцельно они могли стрелять и дальше. А прицеливаться в той ситуации и не требовалось. Каждая пуля, пущенная в плотную массу советских войск, приносила ей если не человеческую, то материальную потерю.
А солдат и оружия в немецкой пехотной дивизии хватало.«Пехотная дивизия новой организации – 3 пехотных полка и один артиллерийский – насчитывала 16859 человек и имела на вооружении 767 автоматов, 495 ручных и 118 станковых пулеметов, 138 минометов 50-мм и 80-мм калибров, 26 пехотных орудий, 48 полевых гаубиц, 75 противотанковых пушек, 12 зенитных 20-мм и 37-мм орудий и 96 противотанковых ружей». («История Великой Отечественной войны Советского Союза», том I, 1960 г., стр. 378).
Советские солдаты жили в палатках. Прямо в лагере находились склады боеприпасов и ГСМ. При обстреле склады загорались и взрывались. Горящий бензин раскидывало по лагерю. Те, кто спасся от немецких пуль, сгорал от своего же бензина. Артиллерийские мины и снаряды со складов разлетались по всему лагерю. Представьте себе картину: десятки тысяч собственных снарядов и мин падают на расположение собственных войск и еще немцы добавляют.
Тут немецким артиллеристам тоже можно было особо не прицеливаться  – по лагерю не промахнешься, если сам не захочешь. Даже если бы их артиллерийские расчеты до этого не произвели бы ни одного выстрела из своих пушек, они бы все равно отстрелялись без промахов.
Разгром советской 22-й танковой дивизии 34-й немецкой пехотной дивизией по своей сути, это история избиения олимпийского чемпиона по боксу слесарем Ивановым. В такой же или примерно такой ситуации оказались многие советские дивизии на западной границе в день начала войны. Дивизии, бригады и корпуса были связаны приказом, не поддаваться на провокации, обезоружены собственными командирами и выставлены как мишени на самом краю границы для расстрела супостатом. Именно поэтому, а также из-за того, что советские танки строили  в расчёте на собственную агрессию, советские танковые войска не смогли дать отпор врагу в 1941-м.


Глава 4. Магистральные танки
«Советской военной теорией фактически упускался из виду вариант продолжительной стратегической обороны с нашей стороны: действия Красной Армии в начале войны представлялись в основном наступательными». (Советские вооруженные силы. Вопросы и ответы. Стр. 199).
В 1929 году советские коммунисты совершенно официально закупили в США колесно-гусеничный танк «Кристи». С танка сняли башню и перевезли через таможню в Советский Союз. Главной особенностью танков Д.У. Кристи был смешанный колесно-гусеничный ход. По замыслу конструктора танк мог использоваться гусеницы на бездорожье, а колеса на дорогах с твердым покрытием.
Первую машину такого типа Кристи построил ещё в 1919 году. Следующие модели он создал в 1921 и 1926 годах. В 1928 году он создал модель Т3. Скорость машины 74 км/ч на колесах и 43 на гусеницах. Армия США закупила у Кристи всего несколько машин. После этого интерес у американских военных к колёсно-гусеничным танкам  иссяк. А вот в СССР его танк запустили в серийное производство, усилив вооружение.
В СССР  танк Кристи  получил марку БТ – быстроходный танк. И уже с 1931 года началось массовое производство этих машин. Колесное шасси имеет ряд преимуществ перед гусеничным: оно в несколько раз дешевле, моторесурс в сотни раз больше, скорость выше, расход бензина меньше. Гусеничное шасси имеет только одно преимущество –более высокую проходимость. Смешанное шасси стоит дороже любого из них, и вдобавок оно капризнее любого из них.
Зачем  Красной Армии нужен был такой танк, если в то время на территории СССР  было очень мало шоссейных дорог? Ведь даже если Красной Армии  придётся  защищать  эти дороги от вторжения врагов, то свои танки  будет выгодней располагать в стороне от их асфальтированного полотна. Танковую засаду лучше всего устраивать в стороне от дороги, спрятав танк в лесу или просто окопав его так, чтобы над землей торчала только одна башня. А вне дорог колёсный ход танку не понадобиться. Вывод: в Советской России  колесный ход для танка ненужная обуза.
Танки БТ могли использовать свой колесный ход с пользой для дела только в наступлении на той территории, где было много шоссейных дорог. Если посмотреть на соседей СССР, то мы увидим, что с юга  в то время не было государства с такими дорогами. Танкам БТ там нечего было делать. В Восточной Европе дороги с твердым покрытием в то время тоже были редкостью. А вот в Западной и Южной Европе таких дорог хватало. Значит, танки БТ можно было использовать только там. Восточную Европу танки БТ могли пройти на гусеницах, а дальше они могли идти на колесах по хорошим  европейским дорогам с твёрдым покрытием.
Гитлер пришел к власти только в 1933 году, а танки для освобождения Европы Сталин начала строить еще в 1931-ом. Гитлер еще не пришел к власти, а Сталин уже готовил танки для завоевания Европы. При этом  Сталин строил танки пригодные только для завоевания Европы, а Гитлер делал танки совершенно непригодные для войны в России. Вот вам отличная  почва для глубокомысленных рассуждений.
Гитлер еще мечтает прийти к власти в Германии и потом когда-то начать войну против Франции. А Сталин уже наладил конвейерное производство инструмента для завоевания  Франции,  Германии и других стран Европы. А не приди Гитлер к власти, что бы Сталин сделал со своими танками БТ?
Допустим, вам нужно добраться до ледового катка через глубокий снег. Вам придется взять с собой в дорогу и лыжи, и коньки. Дойдете до катка –  снимете лыжи и оденете коньки. Вот и для танков БТ гусеницы нужны были для того, чтобы пройти бездорожье.   Добравшись до шоссе, танки БТ могли  скинуть гусеницы и ехать дальше на колесах. А гусеницы экипаж мог уложить  сверху на надгусеничные полки и везти их с собой. В любой момент экипаж вновь сможет «обуть» БТ в гусеницы. Танк БТ это гибрид танка и бронеавтомобиля, уникальная боевая машина созданная специально для завоевания Европы.
Управление танком было двойным. На колесах танк управлялся через передние поворотные колеса рулем, как у автомобиля, на гусеницах рычагами через боковые фрикционы. Ведущее колесо располагалось сзади, при переходе на колесный движитель оно соединялось «гитарами» с задней парой катков. Такой механизм был очень сложен в обслуживании, часто ломался и занимал много объема. Но в Красной Армии мирились с этими недостатками  танков БТ. Ведь недостатки – это продолжение достоинств. А достоинств у БТ было предостаточно.
 Танки БТ строились для решения только одной  задачи – не позволить  противнику вновь  организовать свою оборону, а  для выполнения других задач в Красной Армии  имелись другие танки. По замыслу советских стратегов танки БТ должны были стремительно, двигаясь по тылам врага, нарушать его коммуникации, громить его штабы, склады, аэродромы. Для таких действий танкам БТ  были нужны большая скорость и большой запас хода, поэтому их броня была легкой и рациональной. На БТ впервые установили  наклонные броневые листы. Тонкая лёгкая противопульная броня позволяла танку  БТ развивать  более высокую скорость и экономить  горючее. При этом наклонные листы брони способствовали не только улучшению защиты внутреннего пространства, но и облегчали общий вес танковой брони.
Официально считается, что  танки БТ на колесах могли развить скорость до  70 км/ч, но многие западные специалисты считают, что танки  БТ могли развить боле высокую скорость  до 70 миль в час. Возможно, в СССР специально занижали технические характеристики танков БТ, чтобы не пугать ими своих вероятных противников. Достоверно известно, что на танках БТ устанавливались ограничители скорости, так как на плохих советских дорогах слишком мощный двигатель рвал силовую передачу. При выходе на хорошие европейские дороги, этот ограничитель мог легко снять любой член экипажа.
На асфальтированных дорогах у танковых гусениц, при большой скорости, плохая сцепка с поверхностью. Танк на асфальте ведёт себя как человек на льду в скользкой обуви. Водитель привык всем телом на рычаг давить, на асфальте чуть сильнее придавил – танк затанцевал, повернул черт знает куда, и в кювет. Перед поворотом на асфальтированной дороге надо посильнее скорость сбрасывать, иначе танк будет скользить по асфальту как по льду. Допустим, если застопорил водитель обе гусеницы на земле,  то танк гусеницами грунт продавит и поэтому  быстро остановится. А на  бетоне и асфальте при большой скорости застопоренные гусеницы все равно, что стальные лыжи. Если здесь танк набрал большую скорость  и резко затормозил, его еще долго будет тащить по инерции. А танку БТ это не грозит, он гусеницы сбросит и на обрезиненных катках двинется вперед, на максимальной скорости. Благодаря хорошей сцепке резины и асфальта, ему не надо будет так же  сильно как обычному танку сбрасывать скорость на поворотах.
Танки БТ лучшее средство для захвата Европы. Ничего лучшего для этой цели  еще не придумали. Но применить их можно было только во внезапном нападении, при условии полного господства в воздухе своей авиации. Ведь у танков БТ не было средств для борьбы с воздушным противником. Красные стратеги планировали напасть внезапно  и подавить всю авиацию противника на аэродромах первыми авиаударами. Поэтому решили зенитные пулеметы на БТ не устанавливать. На базе БТ даже не делали  экспериментальных зенитных самоходных установок, в то время как на других советских танках такие опыты проводили.
Запас хода танков БТ был доведен до 400 км на гусеницах и 900 на колесах. Для обороны  такой запас хода был  совершенно не нужен. Ведь большой запас хода – это прежде всего большой запас горючего в топливных баках. Это в первую очередь опасно для самого танка. Но большой запас горючего нужен был танкам БТ точно так же, как он был  нужен дальним бомбардировщикам. Без большого запаса горючего далеко не уедешь и не улетишь. Большой объём топливных баков позволил бы танкам БТ, действовать длительное  время в глубоком тылу врага без дозаправки. А уж если представилась бы возможность разжиться трофейным топливом, танк БТ мог бы взять его больше любого другого танка. Одно дело бак в сто литров, другое – в двести, или триста, или вообще полтонны. В рейде по тылам врага важна   способность прихватить с собой побольше бензина. И уж если появлялась возможность разжиться в тылу врага трофейным бензином, то объёмные баки танка БТ позволяли использовать её по максимуму.
Тут еще надо иметь в виду, что топливный бак в танке прикрывается броней. Каждый лишний литр в объеме танкового бака увеличивает площадь танковой  брони. С увеличением площади брони увеличивается её масса. И при этом естественно возрастает вес самого танка. Эти лишние килограммы идут не на увеличение толщины брони, они лишь идут на увеличение ее площади. Танк просто увеличивается в размере и становится более удобной мишенью. Если объем бака уменьшить, можно вес брони уменьшить без ущерба для безопасности для экипажа. Танк при этом просто станет легче и меньше размером. Толщина брони останется прежней. Можно пойти по другому пути. Сэкономленную броню пустить на увеличение толщины брони. Масса танка при этом останется прежней. Толщина брони увеличится и естественно улучшиться бронезащита танка. Но ни один из этих вариантов развития танков серии БТ не интересовал советских конструкторов и командармов. Им нужен был танк, который бы на одной заправке мог бы проехать через всю Германию. Вот по этому пути и развивались танки серии БТ. Просто Гитлер, своим нападением, не позволил применить их по назначению. Танки БТ пришлось применять для обороны. А они для этого были не пригодны. Поэтому, когда началась Великая Отечественная война, выпуск танков БТ прекратили. Советские танковые конструкторы и военначальники понимали, что в сложившейся ситуации танки БТ просто бесполезны. Созданные для внезапной агрессии в Европу, они не могли защищать свою страну от вражеского нападения.
И все-таки многие из танков БТ пройдут всю Великую Отечественную войну и уже потом в 1945 году они будут наступать в Европе и Манчжурии. Но до этого доживут немногие из них. А в 1941 году коммунисты могли бросить в Европу тысячи танков БТ и советские заводы могли начать массовый выпуск этих танков, восполняя любые потери. Танки в СССР делали на конвейере как машины у Генри Форда. В 1933 году на Харьковском паровозостроительном заводе, работая в укороченную смену, могли делать 22 танка в день. За 156 рабочих дней завод мог выпустить 3300 танков. Но на заводе в мирное время работали не в полную мощность. Годовой выпуск танков на всех заводах СССР составлять чуть более 3,5 тысяч. («Оружие победы», стр. 194. Энциклопедия). Зато во время войны на заводе можно было резко увеличить производство танков, введя длинные смены и отменив выходные.
Неиспользовавшиеся в мирное время производственные  мощности советских танковых конвейеров можно было начать использовать после начала войны. Содержать много танков в мирное время накладно. В мирное время танку нужны ангары, мастерские и многое другое. А на войне у танка жизнь короткая. В военное время танк не простаивает годами где-нибудь в ангаре, с завода, его как правило, отправляют прямиком на фронт. Пока одни танки следуют к фронту по железной дороге, другие разгружаются на станции, третьи  в это время воюют, а четвёртые уже горят ярким пламенем на поле боя. В связи с сокращением жизни танков резко сокращаются затраты на их содержание. В ходе войны их содержание становиться дешевле. Это одна из причин, по которой государство в военное  время может  позволить себе увеличить производство танков. Но есть и другая причина, более важная, в ходе войны большое количество танков  себя полностью оправдывает (естественно если военное руководство их грамотно использует). А в мирное время излишне большое количество танков в строю может привести страну к экономическому краху из-за военного перенапряжения.
В 1941 году для нападения на СССР Германия и ее союзники бросили против СССР 3410 танков (ИВОВСС, стр. 384, том I, 1960 г.). Из них 60 танков выставили румыны. Сами немцы выставили 3200 танков, используя, в том числе и трофейные, захваченные в разных странах Европы. Остальные танки от Финляндии (в основном это трофеи «Зимней войны»). Немцы и их союзники имели ничтожное количество танков в сравнении с СССР. Дела в танкостроении у них были так плохи, что они были вынуждены использовать танки Первой мировой войны.
Другое дело – Советский Союз – за один год мирного труда его заводы  могли выпустить 3,5 тыс. танков. Это больше, чем в Германии сумели  накопить за несколько предвоенных лет. Начав войну собственным нападением, Советский Союз имел возможность резко увеличить производство танков. А вот у Германии такой возможности не было. В 1940 году ведя войну со многими странами, немцы произвели 2164 танка (Вернер Освальд, «Полный каталог военных автомобилей и танков Германии 1900-1982 гг»., стр. 441).
«В автобронетанковые войска Красной Армии было передано более 8 тыс. танков БТ различных серий». («Оружие победы», стр. 194, Энциклопедия). 8 тысяч танков одной марки БТ перед войной  с немцами. А ведь кроме них  советская промышленность выпускала танки других марок.   
Для удачных действий против вставшего в оборону противника нужно трехкратное превосходство в силах. Но в 1941 году ни фашистская, ни советская армия к обороне не готовились. И для удачного нападения никому из них трехкратного превосходства не требовалось. Гитлер бросил против СССР 3410 танков. Этого оказалось достаточно для победы. Сталин в 1941 году мог бросить в Европу тысячи танков БТ и многие тысячи других танков.
Один танк, подготовив позицию для обороны, может противостоять трем, но в 1941 году ни один немецкий танк не стоял в обороне. Поэтому русским не потребовалось бы трехкратного превосходства над немцами. Одних танков БТ вполне бы хватило  для победы.
Конечно, не все 8 тысяч танков БТ в июне 1941 года находились на западной границе. Некоторые танки были в училищах, другие в различных частях, разбросанных по бескрайним просторам нашей страны, третьи на подходе к границе, четвертые вообще были потеряны в предвоенных конфликтах. Но даже трёх тысяч танков БТ было достаточно для первого удара. А для последующих ударов можно было, поэтапно собрать оставшиеся и произвести новые. Советские заводы ждали  этого часа.
Но Гитлер напал первым. Танки БТ стали больше не нужны. И конвейеры по производству танков БТ остановились. Кроме того, танковый завод, выпускавший БТ, находился слишком близко к западной границе, в Харькове. Его пришлось эвакуировать, чтобы завод не достался немцам. Завод построили поближе к границе в расчете на собственное наступление. Чем ближе завод к линии фронта, тем легче, быстрее и дешевле доставлять продукцию на фронт. При собственном наступлении фронт удалялся бы с каждым днем все дальше и дальше на запад. И доставлять танки под Берлин было бы гораздо легче из Харькова, чем из Нижнего Тагила. Когда немцы напали, оборудование для строительства танков из Харькова повезли в Нижний Тагил. Там спокойнее. Туда немцы не дойдут.
Красная Армия начала в 1944 году освобождение Европы, но производство танков БТ не возобновили. Для этого надо было построить новые конвейеры. Пока их построишь – война кончится. Можно было и на старых конвейерах наладить производство танков БТ, прекратив выпускать другие. Но эта перестройка производства продлилась бы долго и привела бы к снижению производства общего числа танков. А главное – Западную и Южную  Европу уже начали освобождать союзники.
Чтобы правильно оценить замыслы красных стратегов, нужно изучить историю развития танков серии БТ. БТ-1 представлял собой опытный танк и в серию не пошел БТ-2, после испытаний был принят к производству в начале 1932 года. Для БТ-2 разработали специальную башню, оснащенную 37-мм-ой пушкой. Начиная с 61-го экземпляра, в башне начали устанавливать 7,62-мм-й пулемет ДТ в шаровой установке. Поворачивалась башня вручную с помощью планетарного механизма, а плечевой упор использовался для наводки пушки и пулемета в вертикальной плоскости. Из-за нехватки пушек 350 БТ-2 были выпущены со спаренными пулеметами ДА-2. А всего было сделано более 600 танков этой модели. Недостатком пушечного варианта было то, что пулемет ДТ устанавливался в правой стенке башни. А другого пулемета не было вообще. Экипаж танка состоял из двух человек. Механик-водитель мог лишь управлять машиной и следить за ограниченным сектором поля боя. Человек в башне совмещал обязанности командира, наводчика, заряжающего. И ему было крайне неудобно вести огонь из башни, где ствол орудия был направлен прямо, а ствол пулемета в сторону под углом примерно 50-45 градусов. При появлении цели встает вопрос, из чего вести огонь: из пушки или пулемета, когда пулемет спарен с пушкой, навел их на цель и стреляй из чего нужно. А когда пулемет и пушка смотрят в разные стороны, приходится башню поворачивать, если оружие для цели не подходит. А делалось это на БТ-2 вручную. Пока танкист будет метаться, он может свою цель упустить. Ну а возможность вести огонь в разные стороны, не поворачивая башни, в данном случае,  не компенсировала последний недостаток.
Конструкция ходовой соответствовала американскому образцу: 6 пар катков, из них 4 опорных. Крайние катки меньшего диаметра были расположены чуть выше остальных. При колесном ходе, задняя пара опорных катков становилась ведущей, а передняя пара опорных катков становилась рулевой. На американских танках вращение на заднюю пару опорных катков передавалась цепной передачей. На советских танках шестереночной. На БТ-2 ставили американский авиадвигатель М-5.
«Уже 7 ноября 1931 года три серийных БТ-2 были показаны на военном параде в Харькове. Однако эксплуатация машин осложнялась их техническими недостатками и низким качеством изготовления танков. Авиадвигатели оказались капризными и часто выходили из строя или даже загорались из-за перегрева. Неплотные соединения были причиной вытекания масла из механизмов. Корпус машины не имел необходимой жесткости, что вело к поломке вала мотора». («Танки мира», стр. 61)
Танк имел хорошие динамические качества и способность преодолевать в прыжке различные препятствия. На БТ-2 безуспешно пытались установить 76-мм орудие и даже динамореактивную пушку. Четыре БТ-2 в 1937 году переделали в мостовые. Вес моста и его оборудования – 2670 кг. Время наведения 30-40 секунд. Грузоподъемность до 15 тонн. Масса танка БТ-2 с орудием 11,3 тонны. Длина – 5,5 м. Ширина – 2,23 м. Высота – 2,16 м. Лобовая и бортовая броня по 13 мм. Мощность двигателя «М-5» - 400 л.с. Максимальная скорость – 52-72 км/ч на гусеницах и на колесах соответственно.
В 1933 году вместо танка БТ-2 начали выпускать танк БТ-5. Башня у него была двухместной. И в экипаже теперь было трое человек. Танк вооружался 45-мм пушкой со спаренным пулеметом ДТ, калибром 7,62 мм. Эти изменения облегчили работу экипажа. Башня танка имела нишу в кормовой части, на линейных танках в ней размещали часть боекомплекта, на командирских танках радиостанцию. Последние сначала выпускались с поручневой антенной вокруг башни. Она по своему виду напоминала ограждение – поручни для танкового десанта. В последующем от нее отказались, так как противник по ней легко и безошибочно определял командирские танки. После этого сосредотачивал на них огонь артиллерии и выводил их из строя. Танковые части оказывались без командиров.
БТ-5 имел два прицела: телескопический (как на БТ-2) и панорамный перископический. «На БТ-5 устанавливались два варианта башен: клепаная и сварная. Цилиндрическая часть обеих собиралась из двух изогнутых листов – в переднем находились две смотровые щели и два специальных отверстия для стрельбы из револьвера». («Танки мира», стр. 62).
На БТ-5 стоял тот же двигатель, что и на БТ-2. Для безопасности на БТ-5 в силовом отделении установили противопожарное устройство. Всего до 1935 года было построенное 1900 танков БТ-5. Они принимали участие в Гражданской войне в Испании, в боях на Халкин-Голе, и в советско-финской войне. На базе БТ-5 был построен мостоукладчик. В 1936 году несколько танков БТ-5 оснастили оборудованием для подводного хода. Для подвода воздуха на башне установили трубу длиной около трех метров. Все отверстия и люки закрыли деревянными уплотнителями. Эти танки получили обозначение БТ-5 ПХ (подводное хождение). Они могли преодолевать водную преграду глубиной 4,5 метра. Была предпринята попытка усилить вооружение танка установкой для пуска реактивных снарядов. Испытания прошли весной 1935 года. Несмотря на хорошие результаты, дальнейшие работы над ней были прекращены.
Боевая масса танка БТ-5 из-за увеличения башни и установки более мощного орудия возросла на 200 кг и достигла 11,5 тонн. Лобовая и бортовая броня осталась прежней – 13 мм. Запас хода на гусеницах и колесах составлял 150 и 200 км соответственно. Боекомплект составлял 115 снарядов.
На базе БТ-5 был сделан танк БТ-5А с 76-мм-м орудием. Индекс «А» означал артиллерийский. Эта модель предназначалась для подавления огневых точек врага. Башня была увеличена под новое оружие.
На смену БТ-5 пришел БТ-7. Его скорость была чуть выше: 53 и 73 км/ч на гусеницах и на колесах соответственно. Новый, полностью сварной, корпус с измененной конфигурацией позволил повысить внутренние объемы без изменения габаритов. Это позволило увеличить боекомплект и емкость топливных баков. Танк получил новый карбюраторный двигатель «М-17Т» мощностью 400 л.с. Сперва на БТ-7 устанавливали цилиндрическую башню с вооружением от БТ-5. Позже стали устанавливать коническую башню. Такая форма повышала вероятность рикошета пуль и снарядов противника. Танки с конической башней имели усиленную подвеску и трехскоростную коробку передач. В ходе модернизации увеличилась толщина лобовой брони до 22 мм, а боевая масса достигла 13925 кг. Бортовая броня осталась прежней – 13 мм. БТ-7 имел несколько серийных моделей. БТ-7рад – командирский танк с радиостанцией. Таких танков выпущено 2017 машин. Обычных линейных выпустили – 2596 штук.
На базе БТ-7 был выпущен БТ-7А. Он вооружался 76 мм пушкой Л-11 или Ф-32. Этот танк выпускался с 1936 года по 1938 год. Он имел три пулемета. Всего было сделано 154 танка этой модели. Масса БТ-7А достигла 14,4 тонны. Экипаж на БТ-7А как и на БТ-7 составлял три человека. Лобовая и бортовая броня по 13 мм. Размеры по ширине и длине у обоих танков одинаковы – 2,29 и 5,66 м соответственно. А так как башня у БТ-7А была больше, то его высота достигла 2,5 м. У БТ-7 высота была  2,42 м. Запас хода по шоссе у БТ-7 - 220/440 км, у БТ-7А - 200/400 км. На вооружении БТ-7 имел два пулемета ДТ калибром 7,62 мм, а БТ-7А имел уже три пулемета. Этот дополнительный пулемет устанавливался в задней стенке башни. На всех моделях БТ имелись специальные отверстия на башне для стрельбы из револьвера.
Венцом развития танков БТ стал танк БТ-7М («М» - модернизированный). Масса танка 14,6 тонны. Экипаж  - 3 человека. Скорость доведена до 52 км/ч на гусеницах и 86 км/ч на колесах. Запас хода – 400/900 км. Вот тот танк, о котором мечтали советские стратеги. Именно он мог на одной заправке проехать через всю Германию. Танк имел дизельный двигатель В-2 с высокой топливной экономичностью и пожаробезопасностью. До начала войны с немцами было построено 715 БТ-7М. Но советская промышленность была готова начать массовый выпуск этих танков после начала собственного нападения. Танк БТ-7М могли выпускать десятками тысяч. Но нападение Гитлера сорвало все планы.
Большинство танков БТ вооружилось 45 мм пушками. В 1941 году ее снаряд пробивал броню любого иностранного танка. Масса снаряда 1,93 кг. Его начальная скорость равна 760 м/с. С расстояния 1000 м снаряд пробивал броню в 47 мм. Для действий по тылам противника эта пушка подходила наилучшим образом.  45-м снаряд занимал в танке меньше места, чем 76-миллиметровый. Значит 45 мм снарядов можно было взять больше. Это очень важно для действий в отрыве от своих войск. Именно поэтому 76-мм пушками вооружали небольшую часть танков БТ. Танки БТ с 76-мм пушками должны были действовать в боевых порядках остальных танков БТ; подавлять огневые точки врага и разрушать укрепления, которые в глубоком тылу врага попадаются не часто.
Советские стратеги первыми разработали теорию применения танков в стратегической глубине обороны противника. БТ первый танк, созданный для этой цели. Вес танков увеличивался от серии к серии. Броня тоже усиливалась, но не за счет уменьшения скорости и запаса хода. БТ - танк блицкрига. Ему не нужна тяжелая броня. В готовящейся войне она ему помеха. Но пришла другая война, которую не ждали…
После начала Великой Отечественной войны советские танкисты самостоятельно    начали приваривать листы дополнительной брони на танки БТ иногда прямо в полевых условиях. После усиления брони скорость и запас хода танков БТ уменьшились. В этом не было ничего страшного, в обороне гигантский запас хода был не нужен, и уменьшение скорости больших проблем не создавала. В обороне танку спешить особо некуда. И далеко заезжать не нужно. А вот проходимость у БТ ухудшилась. Вот это создавало серьёзные проблемы.
Советские танкисты и до нападения Гитлера понимали, что слабая броня – большой недостаток. Но никогда в предвоенных конфликтах броню БТ не усиливали. Даже в тяжелой советско-финской войне не провели усиления брони на танках БТ. В ту войну усилили броню на танках Т-26, Т-35, Т-28. А вот танки БТ этой мерой обошли. Почему? Потому что каждый танкист в Красной Армии понимал, что  танк БТ устроен для своей задачи абсолютно рационально и   менять в нём нечего. А в 1941 году каждый танкист понял, что освобождение Европы откладывается, и вот теперь  надо  усиливать броню.
В 30-е годы танкам БТ у нас уделяли основное внимание. Один из этих знаков внимания – дизельный двигатель. За рубежом в это время почти все танки имели бензиновые двигатели. Это повышало пожароопасность танка. Бензиновые танки легко загорались и горели ярким пламенем. Установить дизельный двигатель на танк легко. Надо только создать двигатель достаточной мощности, пригодный для использования на танке. Вот этого за границей и не смогли сделать ни до войны, ни в ходе нее. На некоторые танки устанавливали слабые тракторные или автомобильные дизели. Это отрицательно сказывалось на ходовых качествах танка. В то время зарубежным танкостроителям приходилось выбирать: либо сильный бензиновый двигатель, либо слабый дизельный. Чаще предпочтение отдавали бензиновому двигателю. Кроме того, в то время дизельный двигатель стоил в несколько раз дороже бензинового и во многих странах просто не хотели на него раскошеливаться.
В СССР создавали дизеля для многих танков, в том числе и для  Т-26. Но дизельные двигатели для них не стали выпускать  серийно. «В самом деле, ни один из пяти танковых дизелей воздушного охлаждения, работа над которыми велась в 1933-1937 гг. в двигательном отделе завода №185, доведён до серии не был». (М. Свирин «Броневой щит Сталина. История советского  танка 1937-1943». Стр. 23)
Первый танковый дизель, запущенный в серийное производство, получил индекс В-2. Его мощность - 500 л.с. Его планировали установить на танки БТ-7 и Т-28. Но танки Т-28 так его и не получили. Это значит, что советское военное руководство отводило главную роль именно танкам БТ, а не каким-нибудь другим танкам.  Т-28 и Т-35 были самыми мощными в мире. Пусть они вдобавок получат дизель. В-2 для них вполне подходит. Но нет, их роль в мировой революции была менее важной. Им дизель не достался.
Впервые танковый дизель был испытан ноябре 1933 года на экспериментальном танке. «В марте 1935 года, после показа членам правительства очередной партии опытных двигателей, установленных на танки БТ, было принято решение о строительстве в Харькове цехов для производства двигателей». (Энциклопедия «Оружие победы», стр. 198). Первые опытные дизели были установлены на танк БТ-5, потом на БТ-7. А серийные стали устанавливать на танки БТ-7М в 1939 году.
Советские конструкторы могли в первую очередь довести до серии уже разработанный дизельный двигатель для танка Т-26 мощностью в 150 л.с.  Менее мощный двигатель  сделать было бы проще. А Т-26 мог пригодиться и в наступлении и в обороне. Но у нас решили сосредоточить все усилия своих конструкторов на самом важном для мировой революции танке. После БТ дизели В-2 стали устанавливать на более сильных танках Т-34, КВ-1, КВ-2, а только потом создали дизель для легкого танка Т-50 (который был создан на смену Т-26). Это показывает, какие танки у нас считали более важными и какие менее важными, а какие по важности остались на третьем месте.
На базе среднего танка Т-28 массой 25 тонн, был разработан колесно-гусеничный вариант – Т-29. Первые разновидности этой машины под маркой Т-29-4 и Т-29-5 рассматривались в научно-исследовательском отделе ещё в 1934 году в Военной академии механизации и моторизации РККА. Т-29 на гусеницах развивал скорость 54 км в час, а на колесах – 80 км/ч.
«Проектируемый с учетом всех необходимых требований по вооружению, броневой защите и подвижности быстроходный танк Т-29 представлял собой совершенно новую машину, на три с лишним тонны превышающую по массе Т-28. По ширине он превосходил Т-28 на 350 мм, а по высоте на 200 мм. Экипаж новой машины был на одного человека меньше… Причем при движении на колесах три задние пары катков становились ведущими, а передняя пара – управляемой». («Конструкторы боевых машин», стр. 50-51).
«Котин много времени отдавал отработке опытных экземпляров Т-29. Вскоре собрали несколько машин установочной партии. На них испытывались узлы и механизмы нового типа, в том числе и оборудование для подводного хождения. Но в ходе испытании обнаружились трудности, связанные в основном со сложностью конструкции колесно-гусеничной ходовой части. Красная Армия нуждалась в первую очередь в простых машинах с более сильной броней, поэтому работу над сложным танком пришлось прекратить, на вооружение он так и не был принят». (Там же, стр. 51).
То есть танк Т-29 представлял собой колесно-гусеничный вариант модели Т-28. Его ширина – 3,15 м, высота – 3,02 м, длина – 7,44. В центральной башне орудие 76 мм и пулемет ДТ – 7,62 мм в лобовом листе башни. Еще два башни с ограниченным сектором обстрела располагались впереди главной и имели по одному пулемету ДТ. Экипаж – 5 человек.
Официальная причина, по которой танк Т-29 не приняли на вооружение: – смешанный колесно-гусеничный ход слишком сложен, капризен и при эксплуатации  не оправдывает затрат. Но после этого в СССР продолжали строить и проектировать колесно-гусеничные танки БТ. Еще одна официальная причина: слишком слабая броня. Броня у танков БТ - 13 мм. У Т-29 лобовая – 30 мм, бортовая – 20. У Т-29 она явно толще. Даже у  БТ-7 лобовую броню довели только до 22 мм, а бортовая осталась прежней – 13 мм. Так что и эта модель по толщине брони до Т-29 не дотягивала. Вывод один: броня здесь ни при чем.
По некоторым данным Т-29 был почти вдвое дороже своего собрата Т-28. И многие утверждают, что именно это стало одной из причин, из-за которой в СССР отказались от его производства. Это утверждение не пройдёт в качестве аргумента, ведь в СССР выпускали в огромном количестве колёсно-гусеничные танки БТ, чей смешанный ход тоже в значительной мере поднимал цену танку. И никто при этом  даже не подумал отказаться от их производства или выпускать их без колёсного хода в чисто гусеничном варианте.   
Настоящая причина была в том, что магистральный танк должен быть легким. В Европе мосты делились на классы через 20 тонн. Одни выдерживали нагрузку в 20 тонн, другие – в  40 тонн, третьи – в 60. Магистральный танк должен был весить меньше 20 тонн, чтобы спокойно переезжать через любой мост.  Поэтому вес танков БТ держали подальше от 20-тонного предела. 20-тонный мост для танка Т-29 – преграда, поэтому, несмотря на наличие колесно-гусеничного хода, он на роль магистрального танка не годился.
Когда тысячи танков устремятся в тыл противника, их нужно будет бесперебойно обеспечивать горючим. Среднему танку нужно больше горючего, чем легкому. Армады танков легче будет обеспечить горючим, если они будут  состоять из легких танков. Поэтому для глубокого удара по тылам противника предпочтительней использовать именно легкие танки с массой менее 20 тонн.
Кроме того, средний танк тяжело сделать плавающим. Гораздо легче для плавания  приспособить легкий танк. Для танков  БТ советский военпром уже создал навесное оборудование, состоящее из понтонов  гребного винта и руля. Для БТ уже был создан танк – мостоукладчик, с грузоподъемностью моста 15 тонн. А для Т-29 нет. Вот еще две причины, по которым танк не стали запускать в серию.
Отказ от Т-29 косвенно доказывает то, что советские конструкторы создавали танки со смешанным колёсно-гусеничным ходом не для того, чтобы экономить моторесурс танка и совершать с большей скоростью марши по дорогам. Им нужны были танки, которые могли стремительно действовать в тылу врага, используя его автострады и мосты. Именно поэтому от Т-29 отказались. А вот если бы колесно-гусеничные танки в СССР создавали  для экономии моторесурса и для быстрого передвижения по дорогам, то тогда бы Т-29 выпускали вместо Т-28.  Ведь Т-29 мог развивать горазда большую скорость даже на гусеницах.
Кроме запущенных в серию танков БТ были и другие разработки. «На опытном заводе в Харькове группа конструкторов, используя идеи изобретателя Н.Ф. Цыганова, на базе танка БТ-5 спроектировала и изготовила опытный танк БТ-ИС. Этот танк был оснащен приводом к шести каткам из восьми, передние катки были управляемыми. Танк обладал высокой подвижностью и повышенной живучестью движителя». (Энциклопедия «Оружие победы», стр. 195). Кроме этого  танк имел усовершенствованную форму корпуса и башни, что способствовало улучшению его защищённости.
Танк БТ-ИС это танк с улучшенной проходимостью на колесах. Советские танкисты приспособились на танках БТ использовать колеса при движении по льду, по твердому и замерзшему грунту. Очень часто на ученьях члены экипажа танков БТ снимали гусеницы и двигались по замёрзшим рекам как по вражеским автострадам. Иногда гусеницы снимали при движении к фронту, таким образом, двигались танки БТ в район реки Халкин-Гол в период военного конфликта с Японией по плотному грунту монгольских степей. Делалось это для экономии времени, горючего и моторесурса. На БТ-ИС все три моста ведущих. Он более удобен для этих целей, чем другие БТ. Советские историки и конструкторы толком  так и не объяснили, почему этот танк не пошел в серию? Но был у Сталина такой прием: разработать заранее такое оружие, которое может понадобится в будущем, а когда придет время, начать его массовое производство. БТ-ИС можно было  использовать не только для захвата Европы, но и для наступления  в других регионах, где в связи с климатическими и географическими условиями это было возможно. И возможно, если бы Гитлер не спутал все карты, этот танк дождался бы своего часа.
Есть еще одна интересная деталь: танку БТ-ИС были присвоены инициалы Сталина – ИС. Более тяжелым и более мощным танкам перед войной таких инициалов не давали. Роль средних и тяжелых танков в будущей войне за мировое господство считалась  второстепенной. Поэтому им инициалы вождя им не достались. Перед войной в СССР были разработаны самые сильные в мире танки. Одному танку  дали инициалы Ворошилова - КВ. Другой тяжелый танк получил инициалы Кирова – СМК. Третий конкурент КВ именовался скромно – Т-100. Никому из них инициалы «ИС» не присвоили.
Пришло время, когда немецкий блицкриг против СССР выдохся и началась обычная война. Там где противник не готовил нападение, он готовил оборону. Оборону лучше рвать тяжелыми танками. Если противник наступал, бросая в бой танки, то против них лучше всего было выставлять свои тяжелые танки. Исход сражений на советско-германском фронте стал зависеть от тяжелых танков. Советские конструкторы постоянно совершенствовали танки КВ и когда в войне наступил окончательный перелом, Сталин решил, что пришла пора переименовать КВ в ИС. Танк ИС-1 – это усовершенствованная модель КВ. Серия танков ИС - это продолжение серии КВ. Победа в войне должна ассоциироваться с именем диктатора. Поэтому Сталин дает тяжелому танку свое имя, зная, что именно тяжелый танк решит исход войны. А в 30-е годы он планировал революционную интервенцию в другие страны. Он считал, что исход будущей войны зависит от танков БТ, поэтому отдал одному из них собственные инициалы.
В 1931-м году Н. Дыренков предлагал дополнить танки цепной передачей крутящегося момента  с ведущего колеса на третий по счёту опорный каток  Конструктор Цыганов для улучшения проходимости танков БТ на колёсном ходу просто делал привод на три пары колёс. Он просто модернизировал обычные танки БТ улучшая их проходимость на колёсах.  Таким образом, появились танки БТ-2-ИС, БТ-5-ИС, БТ-7 ИС, БТ-9.
«23 апреля 1935 г. комвойсками УВО писал: «После первомайского парада 1934 года т. Сталин указал на необходимость дальнейшего конструктивного улучшения танка БТ, в частности на необходимость изменения движителя танка и превращения всех его колёс в ведущие и управляемые, при сохранении всех агрегатов танка, что должно значительно повысить боевую ценность машины.
Вы указали мне тогда на необходимость продумать и осуществить это указание т. Сталина.
В УВО одним из молодых и талантливых изобретателей является командир взвода 4 тп тов. Цыганов…
Я лично вызвал тов. Цыганова, беседовал с ним и поставил задачу – продумать возможность конструктивного улучшения движителя в танках БТ.
За четыре месяца было изготовлено 635 чертежей и 2932 детали спроектированной машины…
Первое изобретение т. Цыганова – «БТ-ИС». Танк БТ с изменённым колёсным движителем II,  III и VI пары колёс и I  II   IV пары управляемые. Проходимость на колёсном ходу по пашне увеличилась в 4-5 раз. Танк способен преодолевать подъёмы  до 25 градусов. Радиус поворота на колёсном ходу уменьшилась вдвое (до 5-6 метров).
Второе   изобретение т. Цыганова – танк БТ конструкции четвёртого танкового полка. Движитель состоит из серии опорных катков, соединённых шарнирной цепью Галя.
Опора танка на катки осуществляется при помощи ЛЫЖ (так в тексте), которые для предельной их гибкости сделаны составными из отдельных звеньев на шарнирах. Этот тип движителя даёт машине скорость в 2 раза большую, нежели имеет танк БТ с обычными гусеницами при одном и том же моторе М-5.
Расчётная скорость на гусеницах – 105  км/ч. Машина обладает бесшумностью хода и прекрасной манёвренностью, совершая полный поворот на месте вокруг центра одной из своих Катковых (так в тексте) цепей.
И I и  II изобретения, при сравнительно небольших затратах могут  быть применены  на всех уже существующих  типах машин БТ и, само собой разумеется, на всех машинах, находящихся в производстве. Конструктор изобретатель  тов. Цыганов дал первому изобретению марку «БТ- ИС»/Иосиф Сталин/». (Михаил Свирин История советского танка 1919- 1937» стр.355-358)
«Танк БТ-2 доработанный по предложению Н. Цыганова, сохранял подвижность на колёсах не только на хорошей дороге, но и на просёлке и по пашне. Причём танк сохранял свою подвижность  и маневренность  даже при потери одной гусеничной цепи и до двух опорных катков с одного борта». (там же стр.359)
«В новом 1936 г. группа Н. Цыганова начала работы над новым танком БТ-5-ИС. От своего предшественника танк отличался введением ряда улучшений. Во-первых, увеличением суммарной ёмкости топливных баков до 650 л, что позволило довести запас хода БТ-5-ИС до 300 км на гусеницах и до 500 км на колёсах.
Подобно БТ-2-ИС танки БТ-5-ИС дополнялись приводом на три пары  опорных катков при движении на колёсном ходу. Причём для включения колёсного хода теперь не требовалось выхода из экипажа из танка. Благодаря синхронизации танк теперь мог двигаться на гусеницах  на всех передачах при включенном колёсном ходе и при потери одной гусеничной цепи не терял управления». (там же стр. 360)
Перед вторжением в Европу танки БТ не были модернизированы  по проекту Цыганова. Почему? Видимо из-за того, что, как и на машинах, привод на три пара  колёс увеличивал стоимость танка и потребление  им бензина. Зачем это нужно? Это не оправдает себя при планируемом вторжении в Европу. Другое дело если бы эту модернизацию провели после захвата Европы. Тогда бы танки серии БТ-ИС вполне успешно могли бы действовать в других частях света. Зачем оснащать танки БТ приводом на три оси  перед вторжением  в Европу? Такая модернизация стоит немалых денег. Если все БТ переделать в БТ-ИС,  то, двигаясь по европейским дорогам, они всё равно будут предпочитать двигаться при отключенном приводе на II и III пара колёс для экономии бензина. Часть танков при советизации Европы при этом погибнет и деньги, потраченные на модернизацию, пропадут зря. Гораздо выгоднее было начать изготовление БТ-ИС перед тем, как Красная Армия устремится в другие регионы Земли. После завоевания Европы можно было спокойно оставшиеся танки БТ дополнить приводом на три пары колёс. Видимо поэтому Сталин не отдал приказ о переделки  танков БТ-5 и БТ-7 в БТ-5-ИС и БТ-7-ИС. Видимо поэтому он не отдал приказ запускать в серию БТ-ИС. Просто он решил подождать с их производством до полного завоевания Европы.
«В мае 1938 г. на заседании комитета обороны СССР был рассмотрен проект колесно-гусеничного танка А-20, там же были высказаны пожелания разработать и изготовить схожий, но лучше бронированный танк А-32, на гусеничном ходу… В конце 1938 года проекты танков А-20 и А-32 рассматривались Главным военным советом… К середине 1939 года были изготовлены опытные образцы танков А-20 и А-32 с пушками калибров 45 и 76 мм соответственно. Трудоемкость изготовления танка А-20 была примерно вдвое больше, чем А-32. При ходовых испытаниях оба образца показали практически равноценные результаты, достаточную надежность и работоспособность механизмов и устройств. Максимальная скорость обоих танков на гусеницах была 65 км/ч. Средние скорости танков были также примерно равные, причем эксплуатационные скорости танка А-20 на колесах и гусеницах существенно не различались… Было решено, что танк А-32, выполненный массой 19 т, был утяжелен до 24 тон и осенью 1939 года успешно прошел дополнительные испытания… В августе 1939 года на заседании Главного военного Совета было принято решение впредь отказаться от колесно-гусеничного движителя как сложного ненадежного и занимающего значительный объем. Наличие такого комбинированного движителя затрудняло решение главной задачи того времени – усиление броневой защиты танков. В декабре 1939 года Комитет Обороны принял решение об изготовлении среднего танка Т-34, являвшегося более тяжелым и усовершенствованным вариантом опытного танка А-32 (масса около 26 тонн, пушка калибром 76 мм, двигатель дизельный В-2, скорость 55 км/ч)». (Энциклопедия «Оружие победы», стр. 202).
То, что А-20 не стали выпускать из-за колесно-гусеничного хода – ложь. Ведь после этого в декабре 1939 года приняли решение о серийном производстве танка БТ-7М. Получается, что истинную причину советские историки опять не сообщили.
Индекс «А» на советских танках обозначал, что этот танк сделан для артиллерийской поддержки других танков и вооружен 76-миллиметровым орудием, как например БТ-5А, БТ-7А, АТ-1, Т-26А. На танке А-32 установлено такое орудие. А вот на танке А-20 пушка калибром 45 мм. Тогда почему последнему присвоили индекс «А»? Второе название А-20: БТ-20. «НА БТ-20 (А-20) и БТ-ИС испытывалась улучшенная ходовая часть с тремя парами ведущих колес, повышавшая проходимость машины без гусениц. Усовершенствованная форма корпуса и башни танков способствовала лучшей защите в бою». («Танки мира», стр. 65).
А-20 аналог БТ-ИС. Что означает его индекс «А» до сих пор является загадкой. Виктор Суворов пишет, что этот индекс означал «автострадный». Возможно это и так. Но тогда зачем ему привод к шести каткам из восьми? Для автострады хватило бы двух ведущих катков. А раз на нём их шесть, значит, его не только для автострады делали. Дело в том, что советские танкисты могли использовать колесный ход серийных танков БТ не только на асфальтированных дорогах, но и на твердом грунте, на хорошо укатанных грунтовых  дорогах на толстом льду рек и озер. Это экономило моторесурс танков и сокращало время марша. Возможно танки «БТ-ИС» и «А-20» - это задел на будущее. Обычные танки БТ освободят Европу. А после этого А-20 и БТ-ИС начнут освобождение других стран.
Летом 1939 года советские танкисты на серийных танках БТ использовали колесный ход для марша  к советским позициям в монгольских степях на Халкин-Голе. Этот маневр было бы легче повторить на А-20 или на БТ-ИС. Возможно, Сталин планировал освободить Европу от ига капиталистов на обычных БТ. А для остальных стран создал А-20 и БТ-ИС. Когда обычные БТ закончат свою работу, можно будет начать производство А-20 и БТ-ИС. И использовать их например в каменистых пустынях, в засушливых степях Азии или зимой на льду озер и рек в Канаде. Словом там, где поверхность позволяет. И возможно, что  индекс «А» означал, «Агрессивный» или «Агрессор».
В принципе Сталин мог запустить в серию танк А-32. При массе 19 тонн он имел лобовую броню толщиной в 40 мм, а бортовую в 30 мм. Дизельный двигатель В-2 мощностью 500 л.с. позволял развивать ему скорость 65 км/ч. После захвата Европы А-32 можно было использовать для захвата стран Африки, Азии, Латинской Америки, в той местности, где нельзя было использовать колесный ход танков БТ с приводом на шесть катков. Вдобавок А-32 дешевле Т-34. Т-34-это танк против серьезного противника. А-32 удобней использовать против слабых армий третьих стран. Если бы Сталин в соответствии со своими планами захватил Европу, то тогда возможно и А-32 запустили бы в производство.
На базе БТ были созданы огнеметные версии. «Конструкторы Харьковского паровозостроительного завода им. Коминтерна, выпускавшего кроме паровозов еще и танки БТ, также вели работы по огнеметным танкам. Одним из вариантов стал ОТ-7. Вооружение полностью сохранялось, а ствол огнемета КС063 монтировали на подбашенной коробке, справа от водителя, в шаровой установке. Баки с огнесмесью емкостью 85 литров каждый, крепились на надгусеничных полках и защищались броней 10 мм. Остальное оборудование располагалось внутри корпуса за счет уменьшения боезапаса. Выброс огнесмеси осуществлялся сжатым воздухом, дальность огнеметания до - 70 м. В другом варианте огнемет устанавливали на лобовой наклонной бронеплите корпуса, по левому борту перед водителем. Но эти модели так и остались в опытных вариантах». (А.Н. Ардашев, «Огнеметно-зажигательное оружие», стр. 166).
«В опытных целях изготовили также химический танк ХБТ-7, приспособленный для огнеметания, постановки дымовой завесы и заражения местности отравляющими веществами. Огнеметный танк ОТ-7 отличался только огнеметом, размещенным на крыше передней части подбашенной коробки и имеющим дальность действия 70 м. Баки огнесмеси по 85 л каждый располагались на надгусеничных полках». («Танки мира», стр. 64-65, составитель Исмагилов).
Почему огнеметные танки БТ не пошли в серию? Огнемет – это оружие окопной войны. Он предназначен для поражения солдат противника, укрывшихся в ДОТах, ДЗОТах, блиндажах и т.д. А танки БТ строились для наступательных действий в тылу врага. Там, где огнемет им бы не пригодился. Вот поэтому огнеметные БТ не пошли в серию.
Путь наступающим танкам преграждают реки. Для танков БТ были разработаны понтоны различного типа, при помощи которых они могли форсировать реки вплавь. Понтоны имели вытянутую форму длинного цилиндра с закругленными краями и крепились вдоль бортов танка. Понтоны были соединены разъемным креплением между собой и танком. При подготовки к форсированию водной преграды на танк можно было прикрепить навесной гребной винт, который приводился в движение через навесную передачу.  Это оборудование мог использовать любой танк БТ.
Танки БТ преодолев реку, могли сбросить понтоны. На суше это лишний вес. После этого они могли вступить в бой. Но понтоны могли и не сбрасывать, чтобы использовать их на следующей переправе. Понтоны были расположены сбоку от бортов  и не мешали вести огонь из пушки и пулеметов. А вот к японскому танку Ха-Го понтоны прицеплялись спереди и сзади и водитель из-за переднего понтона ничего не видел и не мог вести огонь из пулемета. Поэтому при выходе на сушу, сброс понтонов для японского танка был обязателен и на вторую переправу этот танк уже был не способен.
Еще один советский колесно-гусеничный танк, созданный исключительно для агрессивной войны, мог двигаться на колёсах и умел плавать без всяких понтонов. Это – ПТ-1 (плавающий танк – первый), мощность его двигателя 500 л.с. Его двигатель мог запускаться от электростартера или с помощью сжатого воздуха. Скорость на плаву – 6 км/ч, на колесах 90 км/ч, на гусеницах – 62 км/ч. Ёмкость топливных баков 414 литров. Запас хода на гусеничном ходу – 150 км, на колёсном – 210 км. При движении на колёсах  ведущими были три пары катков, поворотными – передняя и задняя пары. Вооружен 45-миллиметровым орудием и четырьмя пулеметами. Экипаж – 4 человека. Этот танк можно было использовать для форсирования проливов и крупных рек. По плану Сталина наши войска в 1941 году должны были наступать в Германии, преодолевая крупные реки в их верхнем течении. То есть там, где это сделать легче. В этом случае можно было обойтись четырьмя тысячами плавающих танков марки Т-37, Т-38, Т-40. Еще можно было использовать тысячи БТ и Т-26, приспособленных для плавания и оснащённых оборудованием для подводного хода. А вот для ведения дальнейших боевых действий можно было запустить в серию ПТ-1 и его уже разработанные варианты. Вот так Сталин готовился к войне. Он заранее разрабатывал такую военную технику, которая понадобится в будущем. Если бы Гитлер не сорвал планы Сталина, танк ПТ-1 пошел бы в серийное производство.
«Тем временем выяснилось, что серийное производство ПТ-1А нецелесообразно, и потому постановление СТО № 71 от 19 июня 1935 г. предписывало «оставить на вооружении танк БТ. Отказаться от замены его на танк ПТ-1».  Шедший на замену ПТ-1А танк Т-29 планировалось выпускать на Кировском заводе…» (М. Свирин «Броня Крепка. История советского танка. 1919-1937 стр. 343)  Этот объяснение выглядит странным и не объясняет причину отказа от  этого танка. ПТ-1 не мог прийти на замену БТ точно так же как и Т-29 не мог прийти на замену ПТ-1. Ведь принципиально это совершенно разные танки.  Они не могли взаимозаменять друг друга. Скорее всего Сталин просто оставил ПТ-1 на будущее. Привод на три пары колёс позволял танку двигаться на колёсах вне дорог. ПТ-1 это гибрид  автострадного, плавающего и разведывательного танка. Его можно было использовать для разведки, для рейдов по тылам противника, для форсирования крупных рек и проливов. Этот уникальный танк не был запущен в производство лишь потому, что Сталину не удалось осуществить планы по завоеванию Европы. Если бы Сталин осуществил своё нападение в 1941 году, ПТ-1 запустили бы в серию где-то к концу захвата Европы, чтобы в дальнейшем использовать его при ведении боевых действий в других частях света.
«На базе БТ-7 были также созданы экспериментальные телемеханические БТ-7ТТ с дистанционным управлением, командирские машины, бронетранспортеры». (Р. Исмагилов «Танки мира», стр. 65).
Нападение Гитлера поставило крест на этих перспективных разработках, отбросив советское танкостроение назад. Производство БТРов, командирских машин, танков с дистанционным управлением в СССР так и не наладили на протяжении всей войны. Не до этого стало!
Кстати танк подобный танку БТ был разработан в Польше. «Под общим руководством Р. Гугдлаха конструкторские работы завершились год спустя, и в конце 1936 года началось строительство бронированной машины, названной танком преследования. Из-за отсутствия подходящего двигателя собственного производства танк оснастили американским двигателем «Америкен ла Франс» мощностью 240 л.с. На сварной корпус установили башню с вооружением, такую же как у танка 7ТР. В лобовой части корпуса появился дополнительный пулемет. Обзор экипажу обеспечивали три смотровые щели, а для прицеливания использовались телескопический и перископический прицелы. Ходовая часть машины по образцу Кристи состояла из четырех пар катков с независимой подвеской на спиральных пружинах. Последняя пара катков была ведущей, передняя управляемой. На испытаниях, проходивших до начала 1939 года танк 10ТР развивал скорость 56 км/ч на гусеницах и 75 км/ч – на колесах. Но капризный двигатель и многие недостатки конструкции танка привели к прекращению работ над этой машиной. Дальнейшие усилия конструкторов сконцентрировались на создании её улучшенного чисто гусеничного типа под обозначением 14ТР. Опытный образец танка уже строился, когда началась война». (Р. Исмагилов, «Танки мира», стр. 42).
Экипаж танка 10ТР состоял из 4 человек. Боевая масса – 12,8 тонн. Длина – 5,4 м. Ширина – 2,55. Высота – 2,2. Вооружение – 37 мм пушка и два пулемета калибром 7,92. Лобовая и бортовая броня по 20 мм. Запас хода – 130 км на гусеницах, 210 км на колесах.
Если бы этот танк был сильно нужен полякам, его бы доработали, исправили бы недостатки и запустили в производство. А раз не стали доводить его до ума, значит – в нем особо и не нуждались. А работа над танком для польских конструкторов была экспериментом, пробой своих сил и возможностей.
В  других странах так же как и в СССР создавались танки и транспортёры со смешанным  колёсно-гусеничным ходом. Но между зарубежным и нашим танкостроением существовало много принципиальных различий. За границей колёсно-гусеничные машины строились в единичных экземплярах, прежде всего для экспериментов. Конструкторы хотели понять; возможно ли построить  колёсно-гусеничную машину, на которой использование колёсного хода позволит оправдать затраты потраченные на создание столь сложного капризного и ненадёжного механизма. И в СССР и за рубежом пришли к одному выводу: такой механизм не может себя оправдать. Несмотря на то, что выводы были сделаны одинаковые, за рубежом от строительства колёсно-гусеничных танков отказались, а в СССР продолжали их  производить и разрабатывать новые машины вплоть до нападения Гитлера.
Вообще изначально  создание колёсно-гусеничного хода преследовало две цели: первая цель - экономия горючего, времени и моторесурса танка при использовании колёсного хода, вторая цель это использовании вражеских дорог наилучшим образом для стремительного броска по тылам противника естественно при условии, что танк будет двигаться по ним на колёсах. Для быстрой и экономной езды по дорогам достаточно создать бронеавтомобиль и обойдётся это  гораздо дешевле. В СССР строили лучшие бронеавтомобили, но кроме этого создали ещё и танки БТ. Зачем? Конструкция танков БТ предназначалась, прежде всего, для броска по Европе. Прохождение стран Восточной Европы планировалось осуществить на гусеницах. Хороших дорог в Восточной Европе тогда было немного. А вот на дорогах стран Центральной и Западной Европы планировали использовать колёсный ход  танков БТ. Для этой стратегической операции нужен был не бронеавтомобиль, а именно гибрид бронеавтомобиля и танка. Вот поэтому кроме бронеавтомобилей и танков в СССР  строили их гибриды – танки БТ. Причём эти гибриды по скорости и запасу хода превосходили даже выпущенные в СССР бронеавтомобили.
За рубежом серийно строили транспортёры со смешанным колёсно-гусеничным ходам. Причём смена хода на них осуществлялась подъёмом и опусканием колёс на специальном приводе, а не сбросом гусениц. Вот такой вариант колёсно-гусеничной техники был  лучше приспособлен к частой смене колёсного хода на гусеничный при частом переходе с бездорожья на дорожное полотно.  В СССР разрабатывались колёсно-гусеничные танки с возможностью перехода на колёсный ход путём опускания колёс. Но эти танки в серию не пошли. В планируемой Сталиным операции по завоеванию Европы советским  колёсно-гусеничным танкам не понадобилось бы часто переходить с колёсного хода на гусеничный именно, поэтому такие танки серию не пошли.
За рубежом в 30-е годы тоже иногда строили колёсно-гусеничные танки. В нашей стране многие историки используют этот факт в качестве доказательства того, что колёно –гусеничный ход на танках БТ не может служить доказательством того, что эти танки создавались для захвата Европы. А для чего же тогда их ещё делали? Если бы планировали использовать  колёсно-гусеничные танки в любых вида боевых действий, то их бы оснащали противоминными тралами, огнемётами, зенитными пулемётами,  усиливали на них броню как на танках Т-26,. Запустили бы в производство танк Т-29, который имел гораздо более мощное вооружение и бронирование чем танки БТ. Советские  конструкторы, не по своей инициативе, а по приказу сверху изготовили колёсно-гусеничный вариант Т-26 – КТ-26. «Однако, по мнению Техсовета УММ, танк не отвечал требованиям оперативной подвижности,  так как с двигателем 90 л.с. при массе свыше 10 тонн никак не мог развить скорость свыше 40 км/ч. Кроме того, были обнаружены множественные ошибки в прочностном расчёте КПП и трансмиссии колёсного хода. Поэтому от изготовления опытного образца КТ-26 было решено отказаться». (М. Свирин «Броня крепка. История советского танка. 1919- 1937». Стр. 308)   У Т-26 скорость не превышала 30 км/ч, но их построили больше 11 тыс. Зачем колёсно-гусеничному танку  КТ-26 скорость больше 40 км/ч? Для марша к линии фронта на колёсах ему бы и этой скорости хватило. Причина отказа в том, что в планируемой Сталиным войне, нужны были танки, способные мчатся по асфальтированной дороге со скоростью хорошего автомобиля. А скорость 40 км/ч для автомобиля того времени это уже мало. Ну а «множественные  ошибки…» при желании можно было исправить.
В СССР в серийное производство запускали только те колёсно-гусеничные  танки которые чётко вписывались в определённые параметры. Танк должен быть лёгким (БТ не превышали 15 тонн) иметь очень большой по меркам того времени запас хода, развивать высокую скорость нести лёгкую броню. Колёсно-гусеничные танки, которые удовлетворяли этим требованиям, попадали  в серию. Те, которые в них не вписывались, в серию не попадали.
В финской кампании танки БТ применялись в тактических целях. БТ штурмовали укрепления, преодолевая минные поля и противотанковые препятствия, вели маневренные бои, проводили разведку боем, преследовали отступающего врага. Но нанести удар на стратегическую глубину им не дали. После того как Красная Армия прорвала фронт финской обороны, и финская армия уже не могла сопротивляться, советское руководство прекратило военные действия. А ведь в Финляндии были дороги с твердым покрытием, где танки БТ могли проявить все свои достоинства. Вывод: в финской кампании танки БТ просто не могли проявить свои боевые возможности в полной мере.
Представим себя на месте советских военачальников. Предстоит война с Финляндией. Наступать мешает снег и сильно пересеченная местность. Танки БТ лучше всего вообще не применять на этом театре военных действий, по крайней мере, для прорыва фронта. Для прорыва в Красной Армии  других танков навалом. А если вы и решили применять танки БТ на фронте, то в небольших количествах, для экспериментов. И только  уже после прорыва финского фронта танки БТ можно применять массово по их прямому назначению для рейдов по тылам противника. Так следовало рассуждать советским военачальникам, если бы они готовили против Финляндии войну с  расчётом на собственную победу.
Но война планировалась дезинформационная. Воевать надо было так, чтобы внушить противнику, что Красная Армия слаба, и не может завоевать даже Финляндию. Поэтому в Финляндию направили танки слабой проходимости. Местность в Финляндии – лучшая защита страны. В Финляндии степей нет, как на юге России или на Халкин-Голе. В Финляндии реки, болота, озера, скалы, лес. Причем многие реки и озера не замерзают даже в самые лютые морозы. По ним танки БТ не могли ездить на колёсах, как это они делали зимой на собственной территории. 
Первоначально для действий против Финляндии применяли один танковый корпус (ТАК) и пять танковых бригад (ТБР). В 10-м танковом корпусе две ТБР: 1-я и 13-я. Обе бригады были укомплектованы танками БТ. В 39-й, 34-й, 40-й ТБР тоже танки БТ. В 35-й ТБР – танки Т-26. В 20-й ТБР – танки Т-28.
Всего семь бригад, в пяти танки БТ. Ни один советский историк не объяснил, почему в начале войны в советских армиях воевавших против Финляндии, преобладали танки БТ. Этому есть только одно объяснение – Красная Армия играла в поддавки. От танков БТ в Финляндии толку было мало. Гораздо больше пользы приносили танки Т-26. Кстати именно  танки Т--26 преобладали в Красной Армии. Если бы Сталину нужна была блистательная победа над Финляндией, то он бы не послал туда танки БТ в таком количестве. Он бы не отправил их на штурм финских укреплений. Вместо них финские укрепления штурмовали  танки  Т-26. И именно танки  Т-26 преобладали  бы в войсках брошенных против Финляндии.
Решение бросить в Финляндию много танков БТ – поддавка. Сталин понимал, что действия танков БТ при штурме укреплений  будут малоуспешны, Поэтому и направил их в Финляндию в большом количестве, зная наперёд, что это станет одной из причин неудач Красной Армии. Пусть буржуи думают, что не надо бояться советских танков. Пусть думают, что мы дураки и воевать не умеем. Мы им большой сюрприз готовим – мировую революцию. Ради такого дела можно сотни танков загубить. Главное противника обмануть и внушить ему «миф о слабости Красной Армии».
Истинная цель финской кампании – дезинформация врагов. Истину знают не многие. А солдату знать её не положено. Если каждый солдат будет знать о настоящей цели этой войны, то о ней узнает  и противник. А узнав её, угадает следующие действия. Поэтому  солдатам об истинной цели никто не сообщал. И сих пор официально считается что, танковые бригады из танков БТ попали в Финляндию как бы по ошибке верховных командиров Красной Армии. Это мнение было выгодно советскому военному командованию,  и поэтому советская пропаганда сама  навязала его обществу. А разрушить этот миф до сих пор было не кому.
                Танки БТ, брошенные на финские укрепления не смогли показать все свои возможности, зато советские механики-водители себя проявили (правда до сих пор этого никто не заметил). За 105 дней войны ни один танк БТ не застрял в глубоком снегу. Даже писатели-русофобы, не упустившие ни одной возможности покритиковать русских, не нашли ни одного такого факта. На танках БТ советские танкисты умудрялись преодолевать любые противотанковые препятствия противника. В то же время финны за всю войну организовали лишь одну танковую атаку. Их танки «Виккерс» имели более высокую  проходимость, чем наши БТ. Но из 15 танков 9 застряли в снегу. Остается лишь удивляться, что за недоумки сидели за рычагами финских машин?!!
Во время зимней войны финны захватили много русских танков. Среди них были и мощные Т-28 и танки высокой проходимости Т-26. Но ни один танк БТ не попал в руки к финнам. Возможно, что в экипажи танков БТ подбирали лучших танкистов. Ведь танк БТ был не только самым важным, но и самым сложным танком РККА. Он единственный из всех мог преодолевать препятствия прыжком. По некоторым сведениям  с хорошо натренированным  механиком-водителем танк БТ мог совершить прыжок длиной в 20 метров. Вдобавок к этому экипажи БТ обучили использованию оборудования для подводного хода и плавания, а также многому другому. Танкисты – элита РККА. Экипажи танков БТ – элита среди танкистов. Возможно, именно поэтому танки БТ в виде трофеев финнам не достались. В принципе если посмотреть в лицо фактам, то становиться понятным то, что советские танкисты были очень хорошо обучены, и следовательно неудачи в финской кампании и поражения  в 1941 году нельзя относить на счёт их плохого обучения.
Фашисты называли свои танки магистральными. Они планировали наносить удары танковыми группами по тылам противника. Эту теорию они заимствовали в СССР. Проходимость у их танков была плохой. Поэтому они сами и их поклонники придумали оправдание: мол немцы делали свои танки для движения по хорошим европейским дорогам. Это оправдание - идиотское. На дорогах для этой цели можно использовать бронеавтомобиль. Это обойдётся дешевле,  да и скорость у бронеавтомобиля больше, чем у гусеничной машины. А танк делается для бездорожья.
И уж если фашистские генералы хотели приспособить свои танки к магистралям, им надо было делать танки подобные БТ. Немецкие танки не были приспособлены ни к хорошим европейским дорогам  ни к бездорожью.
Немецкие генералы, как ученики-двоечники списали советскую военную теорию, а смысла не поняли. Их водили по советским военным заводам, показывали им танки БТ, объясняли для чего танку катки-колеса. Они должны были понять две вещи: во-первых, Сталин готовит захват Европы; во-вторых, если вы сами планируете захват Европы вам нужно делать такие же танки. Гудериан считает себя создателем германских танковых войск. Он был на заводе в Харькове, видел танки БТ. А какие выводы сделал? А какие  танки создал?..
Танк Т-I был создан в 1934 году. Его скорость 40 км/ч. Экипаж – 2 человека. Вооружение – два пулемета калибром 7,92. Броня – 13 мм. Мощность двигателя – 100 л.с. Запас хода – 170 км. С такой скоростью и запасом хода использовать танк для блицкрига невозможно.
В 1936 году создан танк Т-II. Сначала его масса была 7,6 тонны. На других моделях вес возрос. Экипаж – 3 человека. Вооружение: пушка 20 мм и пулемет 7,92 мм. Максимальная скорость от 40 до 55 км/ч на различных моделях. На первой модели броня 13 мм, на более поздних броню усилили до 30 мм. Запас хода – 200 км.
В 1937 году созданы танки Т-III и Т-IV, их скорость не превышала 40 км/ч по шоссе. Запас хода 165 и 150 км соответственно. Масса 15,4 т и 18,4 на первых моделях. После модернизации вес танков перевалил за 20 тонн. Вооружение Т-III 37 мм пушка, у Т-IV короткоствольное орудие – 75 мм. Ни одна из моделей не годилась для блицкрига из-за низкой скорости и небольшого запаса хода.
Проведённые мною данные о танках фашисткой Германии исходят, в конечном счете, из немецких официальных источников. А здесь следует учитывать то, что немецкие фирмы, как правило, завышали ТТХ своих машин. «В действительности же выпускаемая для нашей отрасли документация для служб вермахта содержит нередко очевидные ошибки, из-за чего содержащиеся в ней сведения, несмотря на официальность их внешнего оформления, заслуживают не большей степени доверия, чем обычные промышленные проспекты». (Вернер Освальд, «Полный каталог военных автомобилей и танков Германии 1900-1982 гг., стр. 8).
Немецкие танковые генералы хвастаются, что главным козырем их танков была скорость. Английский танк МК VII «Тетрарх» развивал скорость 64 км/ч. Чехословацкий танк LT-38 – 42 км/ч. Японский Ха-Го – 45 км/ч. Английский VI – Крусейдер – 43 км/ч. Венгерский Толди IIA – 48 км/ч. Так что немцы зря хвастаются  скоростью своих танков. Несмотря на эти очевидные факты, находятся писатели, потакающие брехне гитлеровских вояк. «Основным боевым качеством являлась высокая скорость и маневренность». (В. Бешанов, «Танковый погром 1941 года», стр. 89). Это так о немецких танках пишет русский писатель, прекрасно знающий, что скорость советских танков была выше. Он даже сам об этом пишет. У него вся книга так написана: на одной странице он говорит одно, на другой противоположное.
«Все немецкие танки предназначались для использования на хороших дорогах в соответствии с «магистральной тактикой». (Там же, стр. 89). Это предложение стоит после предыдущего. Так Бешанов расхваливает фашистов (это замечание я делаю для того, чтобы умственно нормальные люди не восприняли эти его слова как критику с его стороны). Ведь любой нормальный человек понимает, что гусеничное шасси предназначено для бездорожья. А немецкие генералы и писатель Бешанов либо этого не понимают, либо не хотят признавать очевидных фактов. Создавать танки для хороших дорог – это все равно, что делать лыжи для ходьбы по асфальту. Логика такого  оправдания такова: если лыжи провалились в глубоком снегу, значит, они были созданы для ходьбы по асфальту. Танк это вездеход. По словам Бешанова получается, что немецкие вездеходы были предназначены для езды по асфальту.   
Бешанов хвалит тактику фашистов: «Нашему героизму немцы успешно противопоставляли свой профессионализм. Наиболее характерным способом действий германских танковых соединений в первые дни войны являлось наступление вдоль основных магистралей и дорог, которых в Западной Белоруссии не так уж много. «Наши моторизованные войска вели бои вдоль дорог или вблизи их, а там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемы», - подтверждает генерал Блюментрит». (Там же, стр. 255).
За такую тактику материть надо, а Бешанов хвалит, и цитату он выбрал так, чтобы смысл слов немецкого генерала был непонятен читателю. На самом деле генерал как раз в этом абзаце занимался самокритикой. Он описывал недостатки в тактике германских войск. А Бешанов все исказил своими комментариями. Перевернул все вверх дном!  Чтобы вам было всё понятно, я процитирую  абзац немецкого генерала полностью.
«Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Помогала им огромная территория страны с лесами и болотами. Немецких войск не хватало, чтобы повсюду создавать такое же плотное кольцо вокруг русских войск, как в районе Белостока-Слонима. Наши моторизованные войска вели бои вдоль дорог или вблизи их. А там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Вот почему русские зачастую выходили из окружения. Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на восток, поэтому в восточную часть кольца окружения обычно высылались наиболее боеспособные войска, как правило, танковые. И все-таки наше окружение русских редко бывало успешным». («Роковые решения Вермахта», стр. 85-86. Гюнтер Блюментрит).
Вывод: действия вдоль дорог – мера, вызванная нехваткой войск и техники высокой проходимости, а вовсе не тактический прием. Такие действия приводили к тому, что операции по окружению теряли смысл, так как русские легко выходили из него. «… такое окружение противника редко заканчивалось удачно, так как большие группы русских часто ускользали из котлов и уходили на восток». (Там же, стр. 91). Вот видите как некоторые отечественные писатели-историки переворачивают с ног на голову слова германских генералов. Разве стоит после этого доверять их книгам.
Некоторые поклонники фашистских стратегов утверждают, что название «магистральный танк» - это указание на то, что танк может использоваться самостоятельно в тылу противника и на передовой как английские «крейсерские» танки. Это ложь. Перед войной с СССР ни один немецкий танк не был способен на такое. У всех немецких танков была слабая броня и проходимость. Они часто застревали даже на дорогах, не говоря уже о бездорожье. Как такой танк может сражаться в одиночку, самостоятельно? Если он застрянет, кто его вытянет из грязи? У Т-I нет орудия. У Т-II оно слабо и не годится для борьбы с танками противника. У Т-III орудие в 37 мм оказалось бессильно против французских и английских танков. На часть танков Т-III установили новое 50-миллиметровое орудие. Но всех проблем оно не решило. 75-миллиметровое орудие на первых моделях Т-IV вообще не предназначалось для борьбы с танками. Оно было слишком коротким. Этот недостаток устранили лишь во время войны с СССР.
«Вопреки общепринятому мнению, немецкие танки по своим качествам нисколько не превосходили танки наших противников, а по численности мы всегда были слабее». (Ф. Меллентин, «Бронированный Кулак вермахта», Смоленск, «Русич», 1999. стр. 86). Это мнение офицера германского генерального штаба. Обратите внимание на то,  как сильно оно расходится с мнением Бешанова.
В Германии перед войной вообще не было ясной и четкой программы развития танковых войск. Не было самого направления развития. Танковые конструкторы Третьего Рейха создавали свои танки без четкой танковой доктрины. Планировали использовать танки в наступлении по тылам противника, но установили на некоторые танки огнеметы, как на пехотные танки поддержки. В тылу врага огнеметы танкам не понадобятся. Огнеметный танк нужен пехоте в помощь при прорыве укреплений. А такой танк должен иметь отменную проходимость, а не только по асфальту уметь ездить. И уж если создали танки для этих целей, надо отдать их пехотным дивизиям, чего сделано не было. У немецких танков не было навесного оборудования для плавания. И плавающих танков не было, хотя для наступления они были необходимы. Танкостроение в Германии было бессистемным и бесцельным. Так что разговоры о превосходстве немецкого танкостроения над русским просто неуместны.
Танки БТ применяли во всех предвоенных конфликтах. Он сражались в Испании, Польше, Монголии, Финляндии. Во всех этих войнах танки применялись не совсем по своему назначению. Не было возможности. Но все-таки их применяли в наступлении. А в 1941 году  пришлось применять их в обороне. А к этому они были совершено не приспособлены.
Число танков БТ на момент нападение Гитлера – это отдельная тема для споров. Бешанов пишет, что их было 7519 («Танковый погром 1941 года», стр. 119). Важно не это. Важно понять, почему они не сдержали наступления Гитлера?
В обороне позицию для танка оборудуют заранее. Если ставят его в открытый окоп, то танк становится почти неуязвимым для настильного огня вражеской артиллерии. У танка из окопа торчит только одна башня. Наступающего противника он поражает огнем из орудия и пулеметов. Окоп устраивается таким образом, чтобы танк мог покинуть свое место, не высовываясь из окопа. Чтобы спрятать его от авиации, от артиллерийских мин и гаубичных снарядов, на некоторых участках окопа устраивают перекрытия из бревен в три и более накатов. А сверху насыпают слой грунта. Чтобы запутать противника, в стороне возводят макеты танков. Пусть бомбят по ложным целям!
Для танка можно сделать специальный  ДОТ. Из бетонных плит сделать стены и перекрытия. Сверху насыпать валунов. Они вызовут преждевременный взрыв авиабомбы. Сверху валунов добавляют грунт и дёрн для маскировки. Такую позицию танк может и не покидать. Здесь для авиации и артиллерии врага он практически неуязвим.
Коммунистические историки утверждают, что танки БТ к 1941 году устарели и для войны с немцами не годились. Если  в действительности так оно и было, тем более, следовало  расположить их в окопах и в ДОТах.
В середине 30-х годов советское командование, посчитав, что танки МС-1 устарели, начало изымать их из строевых частей. Но в переплавку их не отправили. Их использовали в качестве ДОТов на «Линии Сталина». Точно также можно было использовать танки БТ. Вместо этого, танки БТ огромными массами, собрали около западной границы.
Перед войной, в советском  мехкорпусе полагалось иметь 1031 танк, 36080 солдат и офицеров, 358 орудий и минометов, 266 бронеавтомобилей, 352 трактора и 5165 автомобилей. Эти корпуса были придвинуты в упор к границе. Базы снабжения располагались тут же. Так нужно было для наступления. Чтобы танки уже в первые минуты войны могли устремиться на территорию противника. Уходящие в наступление войска с каждым днем все больше и больше удаляются от своих баз снабжения. Снабжать их с каждым днем становится труднее и труднее. Чтобы облегчить снабжение, надо еще в период подготовки к наступлению расположить базы снабжения поближе к границе. А лучше расположить их в  упор к границе с врагом. Советские стратеги так и сделали. Немцы поступили точно также со своими танковыми группировками и базами снабжения. Но они ударили первыми.
На наших базах было все необходимое для ведения войны: горюче-смазочные материалы, патроны, снаряды, взрывчатые вещества, запчасти, медикаменты, запасы одежды, оружия, автопокрышек и многое другое. 22 июня 1941 года все это попало под снаряды и бомбы немцев. Их самолеты могли бомбить прифронтовую полосу, не прицеливаясь. Зачем? Ни в один так в другой танк попадешь! Не попадешь в танк, попадешь в автомобиль! Или в трактор! Или в склад!
Остатки советских танковых корпусов отступили вглубь страны, бросив свои базы снабжения на произвол судьбы. В итоге остались без всего необходимого. Ремонтировать танки, машины, тракторы стало нечем. Заправлять нечем. Заряжать оружие нечем. Лечить раненых тоже нечем. Хаотичный поток беженцев не позволял организовать подвоз всего необходимого на фронт. Советские танкисты, чтобы спасти наиболее нужные для оборонительной войны танки Т-34 и КВ сливали бензин с танков БТ, с тракторов, с тягачей, с автомобилей, и бросали их на произвол судьбы.
Перед нападением все танки в армии агрессора  проходят капитальный ремонт. Из танка вынимают боекомплект. Сливают бензин. Снимают орудие и пулеметы. Снимают башню. Вынимают двигатель и все механизмы из корпуса танка. Все изношенные и находящиеся на пределе износа детали, агрегаты, механизмы заменяются на новые. Чтобы ни один танк не подвел в ответственный момент. На очень короткий промежуток времени танковые части теряют боеспособность. Вот в этот момент и напал Гитлер. Часть танков у нас успели собрать и привести в порядок. Другие стояли без боекомплекта. Третьи без орудий. Четвертые без башни. Пятые оказались полностью разобранными. Лучший в мире танк в разобранном виде – это просто груда металла.
Немцы также как и русские готовились к наступлению. Свои танки они начали капиталить раньше нас. И закончили раньше. Напали. А у нас танки разобраны по запчастям. Вот одна из причин, по которой наши танки БТ не смогли устоять.
В принципе танки БТ понесли огромные потери и не удержали врага по тем же причинам, что и остальные советские танки. Проведённая подготовка к нападению на Европу ставила наши войска в положение, при котором они совершенно не могли отразить нападение противника.
Наличие карт чужой территории и отсутствие карт своей территории подталкивало советских стратегов на совершение наступательных действий. Они стремились вывести Красную Армию туда, где ею можно будет управлять. Однако эти попытки проводились в крайне неблагоприятной обстановке. Немецкая авиация господствовала в небе и срывала любые попытки передвижения танковых колонн. Советское верховное командование не могло при существующем дефиците карт правильно организовать наступление своих войск. В итоге эти попытки лишь увеличивали наши потери.
Для ведения агрессивной войны на дорогах Европы,   у товарища Сталина, кроме танков БТ, имелись ещё  и отменные бронеавтомобили. «… В составе РККА насчитывалось более 5000 бронеавтомобилей, в том числе 3258 средних, вооруженных 45-миллиметровыми пушками». (Бешанов, «Танковый погром 1941 года». Стр. 119). В то время ни один бронеавтомобиль в мире не имел столь мощной пушки, которая была способна поразить любой танк (кроме советских) в мире. Пушечные бронеавтомобили марок БА-3, БА-6, БА-10, БА-11, имели по три моста и по проходимости не сильно уступали танкам. Для увеличения проходимости они возили с собой специальное приспособление в виде надеваемой на две пары задних колеса гусениц. Вдобавок два запасных колеса висели с обеих сторон бронеавтомобиля, позади переднего моста, и могли вращаться. В случае если броневик проваливался в грязь, они становились опорными. В такой ситуации броневик из трехосного превращался в четырехосный. Советские бронеавтомобили могли развивать скорость по шоссе до 60 км/ч. Запас хода бронеавтомобилей с бензиновым двигателем достигал 300 км. А у дизельной модели БА-11Д – 420 км. Лобовая броня корпуса и башни доходила до 13 мм. В башне один пулемет ДТ был спарен с пушкой, другой располагался в лобовом листе корпуса. Экипаж пушечных бронеавтомобилей составлял 4 человека. Боекомплект доходил до 114 снарядов. На машинах с рацией было только 49 снарядов.
Кроме них для форсирования водных преград был у Сталина плавающий пушечный трехосный бронеавтомобиль ПБ-4,. Запасные колеса у него располагались таким же образом, как и у  остальных броневиков, и выполняли те же функции. Подобных машин не построили ни в одной стране до конца Второй мировой войны.
Для действий вне дорог был построен полугусеничный БА-30. Для поддержки войск пулеметным огнем: лёгкие  двухосные  БА-20 и ФАИ, вооруженные одним пулеметом.
Если бы не нападение Гитлера, советская промышленность продолжила бы выпуск этих бронеавтомобилей. А конструкторы разработали бы новые модели. Но тяжелые потери заставили бросить все силы на разработку и строительство танков и прекратить производство бронеавтомобилей. Лишь в 1942 году был принят на вооружение заурядный БА-64, вооруженный лишь одним пулеметом ДТ. Больше советский военпром не возобновлял строительство пушечных полугусеничных или плавающих бронеавтомобилей. А ведь бронеавтомобили были во многом более удобны, чем танки. Они были дешевле, расходовали меньше горючего, имели больший моторесурс, развивали более высокую скорость(по скорости они уступали только танкам БТ). При лобовом столкновении с врагом экипаж  бронеавтомобиля защищала не только броня, но и длинный моторный отсек.
После нападения на СССР в Германии и в странах антигитлеровской коалиции продолжали совершенствовать свои бронеавтомобили. Но в Германии, например, только с 1943 года стали устанавливать на броневики 50 мм орудия. Производство бронеавтомобилей в Германии было ничтожным: всего с 1930 года до конца  II мировой войны немцы изготовили 4456 бронеавтомобиля;. Правда, кроме этого они использовали бронеавтомобили, захваченные в разных странах Европы.
В июле 1941 года советские бронеавтомобили не сумели сдержать натиск врага по тем же причинам, что и танки: они готовились к агрессии в Европе. А в «зимней войне» их просто не пускали на фронт. Многие советские  части  попали на фронт без бронеавтомобилей. Например, в 14-й армии было три дивизии. В каждой из них должно было быть по 13 бронеавтомобилей. Но, во всей 14-й армии не было ни одного бронеавтомобиля, а почему так произошло, я расскажу в следующей главе.








Глава – 5
Фальшивые армии

«Любая организационная форма должна соответствовать задаче, которую решает воинский коллектив».( Ю.А.Пантелеев «Полвека на фронте»  стр. 175 ) 

Самой прославленной в истории войн  строительной частью стал германский 800 - й строительный полк особого назначения, позже получивший название «Бранденбург – 800». Этот полк прославился тем, что за всё время  своего существования не построил ни одного объекта. Зато его солдаты и офицеры совершили массу диверсий против врагов Третьего рейха. Солдаты «Бранденбург – 800» изучали минно–подрывное дело, рукопашный бой, в том числе бой без оружия, навыки «бесшумного умерщвления, ориентирование на местности, иностранные языки, методы выживания в условиях дикой природы и многое другое без чего военный строитель мог легко обойтись, а вот разведчик и диверсант нет. По названию этот полк строительный, а по сути – спецназ. Волк в овечьей шкуре. Отсюда мораль: если хочешь узнать правду надо больше внимания обращать на содержание, а не на этикетку.
«Организационная структура Красной Армии и боевая готовность войск полностью соответствовала задачам, стоявшим перед армией социалистического государства». ( Рокоссовский Н.К. «Солдатский долг» стр. 5) Слова Рокоссовского означают, что структура советских частей, а также их подготовка были правильно организованы для решения задач, стоявших перед армией социалистического государства. Значит, изучив  структуру советских частей и соединений, а также их подготовку можно точно определить для каких целей они создавались, и к  чему они готовились. А цель социалистического государства нам известна – мировая революция.
Официально войну против Финляндии начали четыре советских армии. Причём все четыре были созданы до начала «Зимней войны», и даже до «финской провокации» с обстрелом деревни Майнила (26 ноября 1939г.) Этот факт говорит о том, что советские руководители готовились к войне заранее. Просто так на границе четыре армии не создают.
            Итак: на севере против Финляндии действовала 14-я армия. В её составе было всего три дивизии, а должно было быть как минимум шесть. Советская армия состояла из двух, трёх и более корпусов. В стандартном корпусе было по три дивизии. Так, что 14- я армия это фактически корпус. Считается, что финны остановили наступление 14 – й армии. Но ведь фактически эта армия по своему составу  была корпусом. Остановить корпус в три раза легче.
Зачем Сталин назвал армией корпус? Если он затеяли войну ради поднятия престижа, то ему  не следовало так  делать. Финны остановят армию – им громкая слава, а нам позор. Так оно и получилось. Финны остановили корпус (так считается по давно сложившейся в истории традиции, а фактически корпус остановили  советские стратеги приказом из Москвы), а весь мир считает, что они остановили армию. А вот на это Сталин и рассчитывал. Цель Сталина – обмануть весь мир. Пусть все думают, что Красную Армию остановить легко. Надо бросить против финнов корпус, но назвать его армией. Финны остановят корпус, а все газеты мира напишут, что остановили целую армию. Весь мир подумает, что Красная Армия слаба, все её командиры идиоты, Сталин – дурак, и нечего бояться мировой революции.
Но смогут ли финны остановить три советских дивизии на Крайнем Севере своей страны? Конечно, нет. Поэтому 14–ю стрелковую дивизию из состава 14 – й армии в бой не пустили. «…14 – я стрелковая, в боях так и не участвовала. Она охраняла  берег Кольского залива от возможной высадки англо – французского десанта, который мог бы прийти на помощь финнам». (Б.Соколов «Тайны финской войны» стр.66) Это было сделано якобы для безопасности собственных берегов. Но на самом деле советские руководители не верили в англо – французский десант.
Англию от Франции отделяет узкий пролив. 3 – го сентября 1939 года Англия объявляет войну Германии, но только в октябре начинает отправлять свои дивизии на континент. Переброска войск через пролив – задача непростая. А через 3 моря в Россию? Ведь, чтобы высадить десант на берег Кольского залива надо преодолеть Северное, Норвежское и Баренцево моря. А ведь потом надо будет ещё и снабжать эти войска.  Британия не может переправить достаточное количество войск через Ла-Манш на берег дружественной Франции, а уж об организации десанта на далёкий берег Кольского залива ей  и мечтать нечего. На французском берегу англичан ждут с распростёртыми объятиями – они долго  не могут до него добраться. А на советском берегу их  ждёт совсем другая встреча. И для этого надо готовится более тщательно и потратить на подготовку гораздо больше времени. В 1939 году Англия и Франция не могут против Германии ничего сделать, в этот момент им уж точно не до Советской России. Позже Англия и США потратят три года для подготовки операции по форсированию Ла-Манша. А сколько  времени  пришлось бы им  потратить для подготовки к реальной высадке на Кольском полуострове? Даже удачная высадка десанта на Кольском полуострове – это ловушка для самого десанта. Советский флот и авиация могут легко отрезать им путь назад и перекрыть их пути снабжения. Советские  базы близко, базы англичан далеко. Англичане не смогли бы успешно  воевать на таком удалении от своих баз.
                Кроме того, если бы советские военные руководители в действительности планировали  завоевать Финляндию за несколько недель, то бояться высадки англо-французского десанта им вообще бы не стоило. Пока англичане соберутся,   Финляндия уже будет захвачена.
За долгие годы нам внушили, что 14 – ю дивизию отправили охранять побережье от англо – французского десанта ещё до начала финской войны. Финская война ещё не началась. В Англии и Франции ещё не знают о том, что СССР нападёт на Финляндию. Значит, в этих странах ещё не приняли решение, помогать или нет ли Финляндии десантом. А в СССР тем более не могли знать,  будет ли Англия отправлять десант в Финляндию. Также как не могли знать будет ли Франция, помогать Финляндии десантом или к примеру Новая Зеландия или США. Не могли знать советские военачальники,  как отреагируют на это в Испании, Японии, Дании, Португалии, Италии. Не могли знать соберутся ли они отправлять в СССР десант или просто ограничатся дипломатичными протестами. Не могли знать в СССР перед войной, будут ли супостаты, отвечать на вторжение в Финляндию десантом. И уж тем более не могли знать, что именно англичане с французами соберутся десантироваться на наши северные берега. Не могли знать, что их к примеру не поддержат бельгийцы  голландцы  и датчане. Не могли знать наши стратеги, что десант будет именно англо – французским, как это фактически утверждают сейчас многие писатели. А версию эту нам подсунули после войны, задним числом.
Даже, когда финны якобы остановили наступление частей 14–й армии, 14-я  стрелковая дивизия не пошла им на помощь, а продолжала ждать с моря десанта. Представьте: стоит сторож у ворот, через забор воры лезут и другого сторожа бьют, а первому и дела нет, он стоит, ворота охраняет, мол, моё дело сторона. Если наступление на Финляндию срывается, то надо своим  войскам помочь – отправить 14 – ю стрелковую дивизию в бой против финнов. На место 14 – й дивизии можно пригнать любую другую дивизию из внутренних  округов. Могли просто в помощь наступлению дать войска из других регионов. Но и этого не сделали. Просто красные стратеги сами готовили к провалу наступление  своей же 14-й армии. Поэтому они  не пустили в бой 14 – ю стрелковую дивизию.
В 14 – й армии числилось ещё две дивизии 104 – я и 52 – я. 104 -  горнострелковая тоже охраняла побережье Кольского полуострова. Эта дивизия имела специальное облегченное  вооружение и была хорошо обучена действиям в полярных широтах. Её тоже в бой не пустили, как впрочем, и 52 – ю стрелковую.
Чтобы изобразить участие всех трёх дивизий в наступлении по Финляндии, от каждой дивизии выделили по полку и бросили их в бой. От 104–й горнострелковой дивизии – 273 с.п. От 14-й стрелковой – 95 с.п. От 52 стрелковой – 58 с.п. Официально в бой шла целая армия, фактически – три полка.
             Любая  горно-стрелковая дивизия создаётся преимущественно для ведения наступательных операций. Ведь даже для обороны в горах выгоднее и надёжнее использовать обычные стрелковые дивизии с их стандартным тяжёлым вооружением. Специальное облегчённое вооружение горной пехоты невыгодно использовать в обороне. Если бы советское командование вело обычную, а не дезинформационную войну, то ему было бы выгодней направить воевать в Финляндию вместо трёх полков из разных дивизий три горно-стрелковых полка из 104-й дивизии, а 14-ю и 52-ю использовать для охраны берегов. Такое распределение сил бы выгодно и для  наступления по Финляндии  и для обороны своих северных берегов. Но советскому командованию необходимо было симулировать провал собственного наступления якобы совершённого большими силами. Именно поэтому, чтобы обозначить участие в войне больших сил, от каждой дивизии 14-й армии отправили в бой по полку.
«Даже тот факт, что командование Красной Армии весьма опасалось высадки англо – французского десанта на Кольский полуостров, не оправдывает неразумной концентрации войск на Крайнем Севере. Ведь для охраны побережья были выделены основные силы 14–й стрелковой дивизии. Из её состава только один полк участвовал в боях с финнами.» (Б.Соколов «Тайны финской войны.» стр. 76)
Если принять во внимание то, что война с Финляндией велась для дезинформации, всё становится понятным в действиях красных стратегов. Собрали три дивизии. Назвали их армией, а не корпусом. Из каждой дивизии бросили в бой по полку. Со стороны выглядело, что все дивизии участвовали в боях с финнами. Когда наступление остановилось, по всему миру стали писать и говорить, что финны остановили полнокровную советскую армию. В детали тогда никто не вдавался. Впрочем, и сейчас тоже. В стандартной советской стрелковой дивизии три стрелковых полка. В корпусе – девять. В армии – двадцать семь. В ту войну вместо  27 стрелковых полков наступало всего три. Получалось официально финны воевали с гигантской красной ордой, а фактически ?.. Вот тут они себе славу задарма и заработали.
А теперь главное, несмотря на то, что с севера на финские войска наступали всего три наших полка, финны не смогли их остановить, и тогда за них это сделало советское командование.
«К исходу 30 ноября войска 14 – й армии овладели западной частью полуострова Рыбачий и Средний и начали продвигаться к Петсомо и Линнахамари. 104–й горнострелковой дивизии 14 – й армии была поставлена задача с рубежа реки Титовка овладеть районом Луостари во взаимодействии с  95 – м стрелковым полком 14–й дивизии и 58 – м стрелковым полком 52 – й дивизии, наступавшими с полуострова Рыбачий. В дальнейшем соединения 14–ой армии должны были продвигаться на юг, чтобы содействовать наступлению 9 –й армии и попытаться взять с него в клещи.
Против 104–й дивизии первое время неприятеля вообще не было, и она совместно с пограничниками двигалась на запад, не встречая сопротивления. Основные силы финской армии в регионе Петсомо (Печенги) в составе одного усиленного батальона до 2 декабря удерживали два наших полка на перешейке, отделявшим полуостров Средний от материка. К вечеру 2 декабря 58–й и 95–й стрелковые полки заняли Петсомо, после чего началась переброска в этот порт из Мурманска остальных частей 52–й стрелковой дивизии.
3 декабря советские войска взяли Луостари. Финны начали отход, опасаясь окружения. 95–й стрелковый полк возвратился на полуостров Рыбачий, а 58–й чьи станковые пулемёты и артиллерия ещё находились в пути на Петсомо занял оборону.» ( Соколов «Тайны финской войны» стр. 76)
Из текста ясно, что 58–й полк 52–й стрелковой дивизии шёл в бой без артиллерии и станковых пулемётов. Это не только отсутствие положенного по штату вооружения, но и отсутствие артиллерийских и пулемётных расчётов. Так что 58–й полк воевал в неполном составе. Ещё из текста ясно, что когда финны стали отступать, то 95–й полк не стал их преследовать и отступил сам.
«19 декабря командование 104 дивизии получило приказ штаба 14–й армии о переходе к обороне». (Б.Соколов «Тайны финской войны» стр. 77) Вот кто остановил наступление 104-й дивизии. А финны просто не могли этого сделать. Стоит обратить внимание на то, что именно в это время на Карельском перешейке застопорилось советское наступление, и в тот момент, когда 14-я армия могла вполне успешно продолжать своё наступление, она получила приказ «ни шагу вперёд».
Ещё один штрих к той войне.  273 с.п. был разделён между тремя дивизиями. Одна часть в  104-й горнострелковой дивизии 14–й армии, две других в 122–й и 163–й стрелковых дивизиях 9 – й армии. Как их делили поровну или нет, я не знаю. Но 273-й сп на участке наступления 14-й армии воевал  в неполном составе. Мало того, что из 27  полков положенных по штату армии, на фронте наступало всего три, но ещё и эти полки попали на фронт в неполном составе, вдобавок к этому советское командование само один полк вернула назад, а два других просто остановило.
Одним из самых важных вопросов в истории советско–финской войны является вопрос о реальном соотношении сил на разных участках фронта. Без полноценного изучения этого вопроса нельзя получить точное представление об тех событиях.
«Действовавшая тут советская 14–я армия по своему составу фактически представляла собой всего лишь усиленный стрелковый корпус: 3  стрелковые дивизии, 2 танковых батальона, авиационная бригада. 25 ноября, когда ещё не была закончена переброска морем 52 – й стрелковой дивизии, 14 – я армия насчитывала 38 822 человека, 217 орудий и 38 танков». (Б.Соколов «Тайны финской войны» стр.75)
В стандартном стрелковом корпусе должно быть около 50 тысяч человек. В состав советской стрелковой дивизии должна была входить  танковая рота как минимум из 16 танков. В двух советских дивизиях должно было быть  32 танка, а в трёх 48. А в 14-й армии (из трёх дивизий) всего 38 танков. 14-я армия фактически на усиленный корпус явно не тянула.
Кроме трёх стрелковых дивизий даже в стандартном  корпусе должны были быть части усиления. Соколов пишет, что было в 14 армии два танковых батальона. Но если в каждом танковом батальоне было бы всего две танковых роты с 16 танками в каждой, то  в этих двух батальонах было бы минимум 64 танков, а в14-й армии было всего 38 танков. Если посчитать по танкам, то в любом случае, получается некомплект. Танковых частей много, а танков мало. В стрелковой дивизии по штату положено иметь 144 орудия. В двух дивизиях должно быть 288 орудий. В трёх – 432. В каждом стрелковом корпусе должно было быть  ещё два арт. полка, подчиняющихся напрямую командованию корпуса, которые в состав дивизии не входили. Кроме этого в состав армии должны были входить и другие  артиллерийские  части подчиняющиеся напрямую командованию армии. А в 14 – й армии всего 217 орудий. Этого мало даже для тех двух дивизий, которые успели перебросить к месту  дислокации.  14 –я армия даже на стандартный стрелковый корпус не тянула. А Соколов называет его усиленным.
Александр Широкорад так описывает состав 14–й армии: «К ноябрю 1939 года в районе Мурманска была сосредоточена 14–я армия под командованием комдива В.А. Фролова. В её состав входили 104–я горно–стрелковая дивизия, 14–я (в тексте у Широкорада написано «13-я», но очевидно что это описка) и 52–я стрелковая дивизия. Дивизиям были приданы 290–й и 158–й артиллерийские полки, 208– й и 241–й гаубичные полки (всего 216 пушек и гаубиц). В дивизиях имелось два танковых батальона (38 лёгких танков). Армия была усилена 33–м зенитным артиллерийским дивизионом и 104 – м пушечным артиллерийским полком». (Широкорад «Северные войны России» стр. 576)  Слова Широкорада можно понять так , что в 290–м, 158–м артполках и 208–м, 241–м гаубичных полках было 216 орудий. По 54 орудия на полк. Такого быть не могло. В советских артиллерийских полках того времени было от 24 до 36 орудий. Перед войной с немцами лишь в артполках РГК вооружённых 152 – мм гаубицами – пушками «Мл – 20» число орудий довели с 36 до 48, а в противотанковых до 66. В обычных полках никогда больше 36 орудий не было. Видимо Широкорад просто не так выразился в тексте книги и имел в виду, что 216 орудий было во всей 14-й армии. Широкорад говорит о 216 орудиях, в то время, как другие авторы всегда пишут о 217–ти орудиях. Хотя в принципе это не важно. Важно то, что эти данные говорят о некомплекте артиллерийских орудий в 14-й армии. Напомню, что в советской стрелковой полностью укомплектованной  дивизии должно было быть 144 орудия. В двух соответственно 288. В трёх   432 орудия. А в 14-й армии было три дивизии.
«К этому времени войска 14 – й армии под командованием комдива В.А. Фролова сосредоточились в районах советско–финляндской границы и вдоль побережья Кольского залива. Их общая численность составляла 38822 человека (без учёта пограничных частей и 52 – и стрелковых дивизии, перевозка которой из Белорусского особого военного округа была ещё не полностью закончена). На вооружении советской армейской группировки находилось 217 орудий разных калибров, 38 танков БТ, Т-26 и Т-37 и 77 самолётов (32 истребителя И – 15 и И – 16 и 45 бомбардировщиков ДБ – 3 и СБ)». («Советско-финляндская  война 1939-1940». Том I  стр .441 статья Петрова П.В. Степакова В.Н. Фролова Д.Д.  глава «Ценой наименьших потерь».) По словам Степакова В.Н. и Петрова П.В. за десять дней до начала войны (именно про это время идёт речь в тексте) 52-ю стрелковую дивизию ещё не передислоцировали на Кольский полуостров.  Переброска подразделений  и соединений на фронт в неполном составе сама по себе снижала их боеспособность. Получается, что советское командование разрушало боеспособность собственных войск брошенных против Финляндии на всех уровнях от армейского до взводного. Недоукомплектованные части сами по себе, не могут полноценно воевать. Две неукомплектованных дивизии по численности солдат и числу единиц военной техники равные одной укомплектованной, всегда будут уступать по боеспособности одной укомплектованной дивизии.
            Каждая советская дивизия должна была иметь в своём составе 13 бронеавтомобилей. В составе 14-й армии было три дивизии и не было одного бронеавтомобиля. Это сильно ослабляло боеспособность войск и способствовало провалу собственного наступления.
«К ноябрю 1939 года дислокация частей 14–й армии была следующей: 14 –я стрелковая дивизия (командир – комбриг А.А. Журба) усиленная батареями 104–го пушечного и 143–го лёгкого артиллерийского полков занимала оборону  на побережье Кольского полуострова; в устье реки Титовка сосредоточились 95–й и 242–й горнострелковые и 290–й артиллерийский полки 104–й горнострелковой дивизии (командир – комбриг В.И. Щербаков; на полуострове Рыбачий находился 217 – й полк 104 –й горнострелковой дивизии… К тому же, в начале ноября 1939г. на Мурманское направление началась переброска частей 52–й стрелковой дивизии комбрига Н.Н. Никишина из Белорусского особого военного округа». (там же стр. 441)
Почти в любой книге написанной про «Зимнюю войну» можно найти информацию о том, как в наших частях посланных воевать против Финляндии не хватало  каких–нибудь   подразделений  или  какого-нибудь вооружения.
«273 – й горнострелковый полк 104 – й горнострелковой дивизии дислоцировался в г. Кандалакше. В ноябре 1939г. полк (до штата военного времени в нём не хватало 700 бойцов) вошёл в состав 9–й армии». (там же стр. 470 примечание №5) Напомню это тот самый полк, который разделили на три дивизии.
Далее в примечании №18 говорится «Б.В. Соколов неверно указал номер полка, участвовавшего в бою под Лоустари, 273 – полк 104 гсд. Входил в состав 9 – й армии и действовал на Кандалакшском направлении советско – финляндского фронта». (там же стр.470 примечание №18)
Однако Широкорад в своей книге «Северные войны России» подтверждает участие 273 – го полка в данном бою. Если Широкорад и Соколов ошибаются в этом вопросе ( хотя это вряд ли), то получается, что наступление от 14 – й армией вели лишь 58 – й и 95 – й полк. А 273 – й полк был поделен между 122 – й и 163 – й стрелковыми дивизиями 9 – й армии. Но в любом случае вывод один: на фронте наши соединения действовали в неукомплектованном составе: «8 января в порт Кеми прибыл транспорт «Щорс», имевший на борту 131–й стрелковый полк, но без материальной части…Следует отметить, что 131–й стрелковый полк простоял в Кеми в ожидании своей материальной части почти месяц. Так и не дождавшись материальной части, 131–й полк в феврале 1940г. ушёл на фронт».  (Советско-финляндская война 1939-1940г. Том II стр. 200). Правда и на фронте 131-й полк не воевал, но зато числился в составе действующей армии. Полки 14-й армии просто простаивали, ибо, если бы советское командование отправило их в бой, они бы проломили оборону финской армии на крайнем севере их страны. А это противоречила целям данной  дезинформационной операции (зимней войны) и интересам мировой революции в целом.
«В своей телеграмме, адресованной ВС СФ Н.М.Кулакову, он отметил широко практиковавшийся метод транспортировки бойцов без материальной части, что сильно снижало боеспособность перебрасываемых частей». (там же стр. 200)
В то время когда многие наши дивизии находились в окружении, наступление 14-й Армии могло отвлечь финские части от них. Для этого 14-й армии следовало наступать на юг всеми силами. Вместо этого она раздавала свою артиллерию налево и направо. «Со стороны 14-й армии оборона Петсомо была возложена на 107-ю отдельную 76-мм зенитную батарею и две 152-мм батареи (№ 4 и 5) 2-го дивизиона 208-го гаубичного артиллерийского полка (с 14 января 1940 г. армейские батареи были переданы в оперативное подчинение командира базы)». (там стр. 180)
Формирование базы тоже затягивалось из-за нехватки людей. «Формирование штаба базы, центра телефонно-телеграфной связи и лазарета затягивалось из-за отсутствия людей и подходящих помещений». (там же стр. 181) Базу не спешили формировать, так как  её планировали отдать назад финнам после окончания войны.
«Нужно ли было командованию Красной Армии создавать в этом регионе столь значительное превосходство над противником в личном составе и в материальной части? Дело в том, что значительная часть сил и средств 14-й армии предназначалась не для ведения войны с лапландцами, а для отражения возможного десанта англо-французского флота. 14-я армия так и простояла всю войну на мурманском побережье в ожидании десанта. В боевых действиях участвовал лишь один ее полк. А 104-й артиллерийский полк, оснащенный дальнобойными 122-мм пушками, был введен в состав береговой обороны».  . (А.Широкорад  «Северные войны России».  Стр. 577)
Кстати, в начале зимней войны в боевых действиях принимали участие пограничники Озерковского погранотряда вместе с 217 горно-стрелковым полком. «В 8 ч. 30 ноября пограничники 15, 16, 17-й и 18-й застав Озерковского погранотряда в боевых порядках 217-го полка 104-й горнострелковой дивизии перешли границу в районе полуостровов Рыбачий и Средний». (Петров П. В., Степаков В.Н. , Фролов Д.Д. «Советско-финляндская война». Том I стр. 464). Чтобы ослабить напор на финнов 217 полк остановили. В дальнейшем он не принимал участие в наступлении.
«Вечером 30 ноября на заставе Титовка закончилось формирование пограничной роты. Части 104-й горнострелковой дивизии, наступавшие на Петсомо, к этому моменту далеко продвинулись от госграницы, достигнув рубежа высот 367 и 285, и продолжали развивать успех, не встречая сопротивления финнов. В 18 ч. Рота под командованием майора Прусского выступила по маршруту: Титовка – озеро Титовское и далее на Петсомо по следу ушедших войск. Форсированным маршем пограничники преодолели расстояние в 55 км. И на рассвете 1 декабря вышли в районе озера Сантиярви на линию передовых частей 95-го стрелкового полка 104-й дивизии… В дальнейшем пограничная рота перешла в оперативное подчинение штаба 14-й армии и выполняла различные боевые задачи по охране города, складов и электростанции». (там же стр. 465)
Рассказ о выполнении различных боевых задач по охране объектов – это лапша на уши, которую уже давно понавешали коммунистические историки всем тем, кто интересовался этой войной. Элитную часть отфутболили от участия в войне. Уж слишком ловко они действовали. Таким волю дай, они и до Хельсинки доберутся. Перепугают всех врагов и сорвут стратегические планы Кремля. Поэтому их задвинули подальше от фронта. Советские стратеги видимо переоценили финнов. Они ожидали здесь более сильного сопротивления. А так как финны на этом участке не смогли его оказать в должной мере, русские сами начали ослаблять свою наступательную группировку. Так советские коммунисты играли в поддавки.
«К 3 декабря пограничные подразделения, принимавшие участие в боевых действиях, возвратились к местам своей постоянной дислокации и приступили к охране армейских коммуникаций, тылов и границы на Кольском полуострове. Основные силы войск Мурманского погранокруга сосредоточились на направлениях Полярное, Мурманск и Кандалакша. На полуостровах Рыбачий и Средний была организована охрана западного побережья на случай высадки десантов противника». (там же стр. 465-466). Здесь опять та же старая  песня об угрозе мифического десанта! А элитные пограничные войска занимаются охраной тылов. Можно подумать, что для них не было более важных дел. Можно подумать, что охраной тылов больше некому было заняться и поэтому охрану тылов поручили отборным частям из лучших солдат. Этой несложной задачей могли заняться линейные части  Красной Армии даже сформированные из новобранцев.
«В этой ситуации командование 104-й горнострелковой дивизии отдало приказ о подготовке налета на позиции противника в ночь на 5 декабря. Распоряжение не было отменено и после того, как пограничники, хорошо владевшие лыжами и знавшие местность, известили штаб дивизии о том, что они не смогут участвовать в операции». (  «Тайны финской войны». Б.Соколов стр. 76-77). Пограничникам теперь не до наступления – они ждут десант с моря, охраняют тылы и  границу. Будто им больше  делать нечего. А наступление пусть провалится! В принципе в любой стране пограничные войска исполняют сугубо оборонительные задачи. Но в Советском Союзе всё было по-другому. По плану советских военных руководителей пограничные войска в случае совершения революционной интервенции в другую страну должны были принимать в ней самое активное участие. Перед началом вторжения пограничные войска должны были разделится на две части. Первая часть пограничников становилась разведчиками и диверсантами. Именно они  начинали войну. Они первыми, перейдя границу, захватывали пограничные мосты и другие объекты. Вторая часть пограничников оставалась в тылу. Здесь пограничники занимались борьбой с партизанами и охраняли различные особо важные объекты, но никак не тылы армейских частей. Именно так действовали наши пограничники в польской кампании. Точно также они готовились действовать в 1941-м . Правда здесь немцы не дали им возможности осуществить свои планы. Однако в тех местах, где германские войска не перешли границу, советские пограничники перешли её сами, осуществив положенные разведчикам и диверсантам функции.  В ходе зимней войны советских пограничников либо просто не пускали в бой, либо пустив, через некоторое время отзывали с фронта               
Красные стратеги ожидали гораздо более сильного сопротивления со стороны финнов на Крайнем севере их страны. Они  видимо считали, что финны выставят гораздо больше солдат на этом участке фронта. «Советское командование оценивало силы финнов значительно выше. Так, по донесению временно исполнявшего обязанности начальника погранвойск НКВД комбрига Аполонова от 13 ноября 1939 года «из пограничных рот, дислоцированных против Мурманского и Карельского пограничных округов, сформировано 12 батальонов, осуществляющих охрану границы…» (Широкорад «Северные войны России» стр. 577). Между тем у финнов на этом участке было всего 2 роты пограничников. Эта переоценка сил противника привела к тому, что против них бросили чрезмерное количество войск, которое, несмотря на некомплект в вооружении, легко преодолевало их сопротивление. Пришлось войска с фронта отзывать, при этом с фронта отзывали самые боеспособные части, в данном случае пограничные части.
«…автор решил сразу перейти к описанию операций самой северной, 14-й армии, действовавшей в Заполярье. Она лишь называлась армией. По своему составу же она представляла собой усиленный стрелковый корпус: три стрелковых дивизии, два танковых батальона, авиационная бригада. 25 ноября, когда еще не была закончена переброска морем 52-й стрелковой дивизии, она насчитывала всего 38822 человека, 217 орудий и 38 танков.
Следует отметить и тот факт, что высшее командование Красной Армии очень опасалось возможных десантов с кораблей британского и французского флотов и для обороны побережья Кольского полуострова выделило 14-ю стрелковую дивизию, которая за исключением одного полка, практически не принимала участия в боевых действиях.
Прибывшая из Западной Белоруссии 52-я стрелковая дивизия была укомплектована кадровыми командирами и красноармейцами более чем наполовину, но основную тяжесть первых боев вынесла на себе 104-я горно-стрелковая дивизия, сформированная в мае-июне 1939 года. В ее составе выделялся 217-й горно-стрелковый полк, входивший до этого в состав 54-й горнострелковой дивизии… Им командовали более или менее опытные командиры. Почти все солдаты и младшие командиры проходили срочную службу. Этот полк был одним из немногих, чей личный состав не боялся тундры, полярной ночи и умел ходить на лыжах». (Павел Аптекарь «Советско-финские войны». Стр. 114-115). Этот 217-й полк отстранили от дел вместе с пограничниками в первые же дни войны. Так было нужно для провала собственного наступления в интересах мировой революции.
«Однако состояние других частей 104-й горнострелковой дивизии оставляло желать лучшего… в ротах и батареях не хватало командиров рот, взводов и их заместителей». (там же стр. 115).
 Павел Аптекарь в своей книге подтверждает то, что 58-й стрелковый полк участвовал в бою без станковых пулеметов и артиллерии и то, что части 273-го полка воевали и в 14-й и в 9-й армии.       
Издательство «Полигон» в 2002 г. выпустило книгу «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940». В ней содержатся рассекреченные документы той войны, это приказы, директивы, разведывательные сводки, распоряжения, доклады, боевые донесения. Конечно, в книге нет документа, в котором бы ясно и четко говорилось, что истинная цель войны – введение врагов в заблуждение относительно боевых возможностей Красной Армии. Но изучение этих документов позволяет правильно оценить действия советских командиров и понять для чего они вели эту войну.
В книге опубликована директива народного комиссара обороны командующему войсками Ленинградского военного округа о мерах по обеспечению обороны районов Мурманска и Архангельска № 16659 от 11 сентября 1939 г. Директива гласит:
«1. Перевести в Мурманск следующие части: управление 33 стр. корпуса с батальоном связи и саперным батальоном; 14-ю стрелковую дивизию, один артполк РГК в составе двадцати четырех 152-мм орудий и двенадцати 122-мм орудий (из состава этого артполка дивизион 122-мм орудий оставить в Сороках); танковый батальон Т-26 из состава 35-й танковой бригады: авиаполк СБ, истребительный авиаполк; 6-ю резервную авиабазу; один автобатальон; два дорожно-строительных батальона.
3. Дислоцированную в районе Мурманска 104-ю стр. дивизию и все вновь прибывшие части объединить под общим командованием командира 33-го стр. корпуса
4. Задача 33-го стр. корпуса – во взаимодействии с авиацией и Северным флотом надежно прикрыть район Мурманска и прилегающее побережье и не допустить высадки десанта противника, для чего 104-ю стр. дивизию расположить: один стр. полк с тремя батареями артполка РГК на полуострове Рыбачий; один стр. полк с одной батареей артполка РГК в районе Титовка, Западная Лица; один стр. полк с артдивизионом в районе Кандалакша.
14-ю стр. дивизию расположить: один стр. полк с двумя батареями артполка РГК в районе Сеть Наволоки;  один стр. полк, побатальонно, в районах: один батальон с двумя батареями артполка РГК в районе Териберки; один батальон с одной батареей артполка РГК в районе Иоканги; один батальон на острове Кильцин; остальные части 14-й стр. дивизии расположить в районе Мурманска». («Тайны и уроки зимней войны 1939-1940» стр. 37-38).
Из документа можно понять, что будущая 14-я армия в принципе и создавалась как корпус. Никто не собирался увеличивать ее штат до соответствующего у соединения названия, по крайней мере, в ближайшие месяцы. Поэтому для управления 14-й армией в Мурманск просто перевели управление 33-го корпуса. Если бы советское командование запланировало создать полноценное управление 14-й армии, оно бы просто увеличило  штат управление 33-го армейского корпуса до уровню армейского  или создало бы его заново с нуля. Но советское командование не собиралось этого делать и поэтому оно просто использовало для руководства 14-й армии управление 33-го стрелкового корпуса. Зачем создавать для неполноценной армии полноценное управление? Конечно, для большей убедительности можно было это сделать, но Сталин решил, что можно сэкономить на этой мелочи. Он решил, что для заграницы сойдёт спектакль подешевле.
Один танковый батальон попал в 14-ю армию из 35 ТБР, которая из-за этого осталась без одного батальона и воевала в составе 7-й армии в неполном составе. Расположение частей указывает на то, что главной задачей 14-й псевдоармии было стояние на берегу в ожидании десанта противника (обратите внимание на то, что в документах не сказано, что ждали именно англичан и французов. Это потом, после войны заговорили, что якобы благодаря чудесным прорицаниям из Генштаба войска расположили для обороны своих берегов именно от англо-французских завоевателей). Да и сама директива начинается со слов «Для обеспечения надежной обороны районов Мурманска и Архангельска приказываю: ...», наступление по финской территории было явно второстепенной задачей для этой группировки войск про него в директиве нет ни слова.
16 сентября 1939г. был издан приказ народного комиссара обороны командующему войсками Ленинградского военного округа на формирование Мурманской армейской группы:
«1. Сформировать к 25.09.1939 г. в составе Ленинградского военного округа управление Мурманской армейской службы по штату № 02/714
2. На укомплектование Мурманской армейской группы обратить управление 33-го стр. корпуса
3. В состав Мурманской армейской группы включить: 104-ю горно-стр. дивизию, артполк РГК из формирований 104 АП РГК; танковый батальон 35-й ТБР, зенитный артдивизион с одной прожекторной ротой, 68-й истребительский авиаполк, 5-й смешанный авиаполк, 6-ю резервную авиабазу, один автобатальон, два дорожно-строительных батальона.
4. Подчинить в оперативном отношении Северный флот Военному совету Мурманской армейской группы.
5. Для обслуживания Мурманской армейской группы сформировать батальон типа «С» по штату № 014/705 и радиодивизион по штату 014/716-б, использовав на формирование батальон связи 33-го стр. корпуса.»  (там же стр. 41-42).
Обратите внимание, дается приказ о формировании армейской группы  всего из двух дивизий: 14-й и 104-й. Про 52-ю  стрелковую дивизию даже не вспоминают. Но ведь армейская группировка по определению это соединение больше корпуса, но меньше армии. В стандартном корпусе – три дивизии. А в этой еще только две.
Летом 1939 года в Монголии 57-й особый корпус был развернут в 1-ю армейскую группу. Тогда в её составе было две стрелковые и одна мотострелковая дивизия, три кавалерийские дивизии, три мотобронебригады, две танковых, стрелково-пулеметная и воздушно-десантная бригада, шесть авиаполков, 498 танков, 385 бронемашин, 542 орудия и миномета, 2255 пулеметов и 515 боевых самолетов и 57 тысяч человек (данные взяты из книги Н.М.Румянцева «Герои Халхин-Гола». стр. 7). Шесть дивизий, семь бригад, шесть авиаполков и плюс к этому многочисленные части усиления. Это соединение можно было назвать армией. Но ради поднятия престижа Красной Армии перед Японией следовало приуменьшить ранг соединения, пусть японцы думают, что с советской стороны воевало не так уж и много войск. А то, что на Халкин-Голе с советской стороны воевало  всего 57 тысяч, видимо, ложь, скорее всего народу было гораздо больше. Здесь занизили статус соединения ради поднятия престижа. А вот в ходе  зимней войны требовалось произвести на Финляндию и другие страны Европы  совершенно противоположное впечатление, поэтому советское  командование здесь действовало наоборот.
15 ноября 1939 года народный комиссар обороны в своей директиве приказал переименовать армейскую группу: «1. Мурманскую армейскую группу переименовать в 14-ю армию, оставив армейское управление в существующих штатах. В составе 14-й армии иметь 104, 14 с.д. и перебрасываемую из БОВО 52 с.д.» («Тайны и уроки зимней войны 1939-1940» стр.75). Лишь благодаря простым переименованиям, данное соединение сначала превратилось в армейскую группировку, а потом в армию. Документы подтверждают, что никто не  собирался увеличивать её штат управления до уровня соответствующего армейскому.
В оперативной директиве народного комиссара обороны командующему войсками Ленинградского военного округа на проведение наступательной операции на северо-западном направлении в пункте «Г» ставятся задачи «г) 14-я армия – командующий комдив Фролов, в составе 104-й и 14-й стр. дивизии, 104-го артполка РГК, совместно с Северным флотом разгромить войска противника и овладеть полуостровами Рыбачий, Средний и районом Петсомо (Печенга). Прочно укрепиться в этом районе, не допускать подвоза живой силы и вооружений с норвежского порта Киркенес, а также не допускать высадки десанта на Мурманском побережье». (там же стр. 77). Обратите внимание на то, что ещё перед войной с финнами 14-й армии не ставили задач по продвижению вглубь финской территории. Её задачей был захват небольшого куска земли и оборона побережья естественно. Я обращаю ваше внимание на это потому, что некоторые «писатели-историки» пишут о том, что перед 14-й армией стояла задача двигаться до берега Ботнического залива и захватить населенный пункт Торнио , через который шла железная дорога из Швеции, и таким образом прервать перевозку различных грузов, в том числе боеприпасов и вооружений.  И  вот якобы, по словам этих «писателей –историков» 14-я армия эту задачу не выполнила. По их словам великие финские вояки не позволили 14-й армии изолировать свою страну  от внешнего мира. И по этой железной дороге Финляндия получала военную помощь от других стран. В хрестоматии Анатолия Тараса даже помещена карта, где стрелкой показано направление якобы запланированного движения  14-й армии ( на стр. 75) по Финляндии, вот мол как советские войска  хотели ударить и дойти до берега Ботнического залива, но не вышло мол – финны помешали. А в действительности финны здесь ни при чем. Советское командование само остановило 14-ю армию. «Будучи недостаточно сильной эта (14-я) армия по приказу ставки приостановила свое продвижение на юг и прочно удерживала занятые ею пункты вплоть до конца войны». («Тайны и уроки зимней войны 1939-1940г.» стр. 442 цитата из доклада народного комиссара обороны Маршала Советского Союза Ворошилова). Может для стандартной советской армии, 14-я армия и была недостаточно сильной, но имевшихся у неё сил было вполне достаточно для того, чтобы вести наступление против тех сил, которые финны выставили против неё. Просто само советское командование запретило 14-й армии наступать.
Еще один штрих к тому, как 14-я армия оказалась «недостаточно сильной»: из 14-й и 9-й армии забрали два полка в состав так называемого корпуса Финской Народной Армии. Это соединение в боях почти не участвовало и создавалось якобы для парада по Хельсинки. (там же стр. 142 информация из доклада начальника штаба 7-й армии начальнику Генерального штаба Красной Армии о боевом составе финского корпуса от 4 января 1940г.) В итоге эти два полка и на парад не попали и в боях не участвовали.
14-я армия могла наступать имевшимися у нее силами, если бы советское командование само не остановило её. «Последние бои показали, что силы обороняющихся финских частей были уже на пределе. Но и наступление частей Красной Армии стало постепенно приостанавливаться. Большие расстояния затрудняли подвоз предметов снабжения войскам и потребовали привлечения больших сил для охраны коммуникации. Необходимо учесть, что за 18 суток непрерывных боев частям и подразделениям 14-й армии удалось продвинуться на 120-150 км. Это привело к падению темпов наступления советских войск, чем не преминули воспользоваться финны, которые подтянули к фронту свои резервы. («Советско-финляндская война» Том I стр. 451). Но ведь и у советских войск тоже были свои резервы. Если бы советское командование задалось целью, провести успешное наступление на севере Финляндии оно могло бы легко увеличить численность советских солдат участвующих в наступлении. У русских здесь было достаточно сил и для ведения наступления и для охраны своих растянувшихся коммуникаций. Следовало просто  часть войск «занятых охраной побережья» направить в наступление. Тем, что темп советского  наступления уменьшился остановку не объяснить. Можно было наступать и небольшим темпом. Финны подтянули резервы к фронту, но и русским было, что к нему  перебросить, вместо этого наше командование забирало части с фронта 14-й армии. Если бы советское командование реально хотело бы провести здесь успешное наступление, оно бы действовало совершенно иначе.
«19 декабря командование 104-й дивизии получило приказ штаба 14-й армии о переходе к обороне». (Б. Соколов «Тайны финской войны» стр.77). От 104-й дивизии в бою участвовал один полк – 273-й стрелковый (поделенный между тремя дивизиями). Так вот он наступал до тех пор, пока ему не запретили, а финны остановить его не смогли.
А может тяжелые потери заставили советское командование остановить наступление 14-й армии? «Потери всех частей и соединений 14-й армии за месяц, с 30 ноября по 30 декабря 1939 года, составили 64 человека убитыми, 111 ранеными, 2 пропавшими без вести и 19 погибших от разного рода несчастных случаев, в основном от пожаров». (там же стр. 78). Потери были явно недостаточны, для того чтобы имелся повод остановить наступление армии, пусть даже такой неукомплектованной.
После 19 декабря на Крайнем Севере установилось затишье. «Несколько небольших боев произошло там лишь в последние две недели войны. 26 и 27 февраля 52-я стрелковая дивизия вела бой с целью вывести из окружения разведывательный отряд штаба 14-й армии»». (Б. Соколов «Тайны финской войны».  стр. 78). Именно к 19 декабря «выдохлось» советское наступление на Карельском перешейке. Просто у советского командования всё шло по плану.  Именно по плану советские военачальники остановили наступление своих армий и на Крайнем севере и на Карперешейке. 
Еще 27 февраля в наступление пошел 205-й стрелковый полк. За день он прошел 30 км, чем наглядно показал, как успешно можно было наступать на Крайнем Севере Финляндии. В этот день полк потерял убитыми лишь 18 бойцов и командиров. Но это наступление советские войска прекратили  сами, и после этого перешли к обороне. 7 марта 205 стр. полк после короткого боя овладел поселком Наутси, потеряв убитыми лишь двух человек . Наступление продолжать не стали.
Вот интересную формулировку придумали советские историки специально для действий 14-й армии: «перешли к обороне». При описании действий 14-й армии такую формулировку применяют всегда, когда она делала остановку в наступлении. О каком переходе в оборону может идти речь, если на 14-ю армию в течении всей зимней войны никто никогда не наступал. 14-я армия вела наступление до тех пор пока её не останавливали приказы с верху. После того как она останавливалась, её никто не атаковал и не контратаковал. Какая тут оборона? На войне бывают ситуации, когда наступление просто выдыхается. В этом случае наступавшие просто останавливаются на достигнутых рубежах, занимают позиции,  отрывают окопы и в зависимости от ситуации и планов командования, либо готовят новое наступление, либо просто остаются на свих позициях. После остановки наступления войска переходя к обороне только в случае, если противник проводит контратаки. Финны никаких контратак не проводили. Просто данная формулировка  «перешли к обороне» создаёт впечатление, что наступление советских войск было остановлено усилиями финских солдат. И такая формулировка удобно вписывается  в нелепую советскую трактовку событий финской войны. Войска 14-й армии не сами по себе «перешли к обороне» их заставили это сделать  свои же военачальники. Такое развитие событий не вяжется со здравым смыслом. Ведь заставить перейти к обороне могут только войска противника. Просто такая формулировка позволяет историкам избежать вопроса: почему советские стратеги  ни с того ни сего остановили наступление своей армии? А следовательно это позволяет избежать и самого обсуждения этого вопроса.
Всего за время боевых действий 14-я армия потеряла убитыми и умершими от ран 197 человек. («Советско-финляндская война 1939-1940».  Том I стр. 462) Такие незначительнее потери не могли заставить советское командование, отдать приказ прекратить наступление 14-й армии, на это были явно другие причины.
«Стояли мы здесь долго, продвигаться вперед могли, но не было приказа, а почему не знаю». (там же стр. 454, из воспоминаний красноармейца 8-го отдельного батальона связи Ф.Е. Саковича)  Дальнейшее наступление 14-й армии могло кардинальным образом изменить обстановку. Финнам как минимум пришлось бы снимать с других участков фронта войска, чтобы остановить наступление с Севера. В этом случае другим советским армиям было бы легче выполнить поставленные перед ними задачи. Но советские стратеги играли в поддавки…
Многие авторы сознательно или по ошибке завышают численность войск Красной Армии, участвующих в боях против финнов. «Таким образом, четыре финских батальона группы «Лапландия» сдерживали силы двух советских дивизий, танковой бригады и полка пограничников». (Козлов «Советско-финская война 1939-1940г.г.». цитата по хрестоматии Тараса, стр. 260). Никакой танковой бригады в 14-й армии не было. Но по словам Козлова командир этой бригады даже погиб в финской засаде. А штурм поселка по его словам Наутси (205 стр. полком, во время которого погибло всего 2  младших командира РККА. штурм описан выше) был неудачным.
В описании Козлова ситуация выглядит так, как будто 14-ю армию остановили 4 финских батальона. Наступающий должен иметь трехкратное численное превосходство для успешных действий. По идее, 4 финских батальона могли легко противостоять 4-м советским полкам, укомплектованных полностью по штату. Но они не смогли сдержать наступление сначала трех полков, потом и двух, в конце концов даже один советский 273-й полк (поделённый между тремя дивизиями) успешно продвигался несмотря ни на что, пока не получил приказ остановиться. После этого, о каком воинском мастерстве финских войск можно вести речь.
Но мощнее всего 14-я армия выглядит в мемуарах Маннергейма: «И наконец, на побережье Баренцева моря  оперировала силами нескольких дивизий 14-я дивизия». (К. Г. Маннергейм  «Воспоминания». Стр. 243) Никто ещё не описывал 14-ю армию как столь мощное соединение.
«На участке Петсамо было остановлено продвижение противника силами одного батальона против целой дивизии в районе Хойхенйарви, в 100 километрах от Баренцева моря. Арктическая зима и огромные расстояния способствовали задержанию противника даже нашими небольшими силами. Это стало возможным прежде всего благодаря контролю над дорогой Петсамо – Сала». (там же стр. 254)   Ни финны а советские стратеги остановили здесь 273-й стрелковый полк 104–й дивизии поделенный между тремя дивизиями.  Но Автор «Воспоминаний отнёс это на финский счёт. 
Оговорюсь сразу, что мемуары Маннергейма на мемуары никак не тянут. В мемуарах автор описывает свою жизнь, свою роль в ходе каких либо событий.  В «Воспоминаниях» Маннергейма просто описаны военные и политические события. Причём сама зимняя войны больше оценивается как политическое событие, нежели военное. В мемуарах  в любом случае кроме описания исторических событий автор вставляет запомнившиеся ему бытовые сцены, беседы с окружавшими его людьми, какие-нибудь курьёзные случаи, интересные события. В мемуарах Маннергейма этого нет. Описание военных событий построено не профессионально. Например, приводятся данные по составу советской армии  без указания даты. А ведь число дивизий в советских армиях, кроме 14-й, всё время менялось. Грамотный военный историк или профессиональный военный так не пишет, он приводит данные по составу соединений с привязкой к определённой дате, то есть такого-то числа такого-то месяца в составе такой-то армии было столько-то дивизий. В «Воспоминаниях» просто говорится, что такая то советская армия имела столько-то дивизий. При этом часто непонятно, о каком конкретно времени идёт речь. По моему личному мнению за Маннергейма его «мемуары» кто-то написал. Причём этот кто-то не был ни профессиональным военным  ни военным историком. 
Южнее 14-й армии в Северной Карелии действовала 9-я армия. «В северной Карелии на фронте в несколько сотен километров пытались перерезать Финляндию в самом узком месте три дивизии 9-й армии: 122-я, 163-я стрелковые и 54-я горнострелковая. На подкрепление им с Украины перебрасывалась 44-я стрелковая дивизия. Кроме того, в тылу в районе Архангельска и на побережье Белого моря, находились части 88-й стрелковой дивизии, также имевшей задачу противостоять неприятельским десантам. Эта предосторожность была совершенно излишней. Трудно представить, что Англия и Франция рискнут отправить свой экспедиционный корпус так далеко от баз снабжения в скованный льдами беломорский порт». (Соколов «Тайны финской войны» стр.60).
Официально соединение называется 9-й армией, а фактически это был всего лишь  корпус. 88-я дивизия вошла в состав 9-й армии уже после начала войны, но в боях не участвовала. Из состава 88-й стрелковой дивизии лишь  426-й полк с конца января принял  участие в сражениях. Таким образом, в состав 9-й армии можно было включить любую дивизию, охранявшую к примеру берега Тихого океана или Каспийского моря. Надо было только приказ оформить, да к концу войны послать на фронт один батальон под знаменем полка. И таким образом изобразить её участие в войне. Какая разница берег, какого моря охраняет данная  дивизия, если на фронте от неё  эпизодически воюет только один полк? При таком подходе участие в войне данной дивизии будет формальным. Фактически 88-я дивизия участвовала в войне формально. А 44 стр. дивизия воевала так, что лучше бы ее вообще на фронт не присылали (если бы конечно от финской кампании не требовалось создать ложное впечатление о боеспособности  Красной Армии).
Несмотря на то, что 88-я стрелковая дивизия не участвовала в боях с финнами, это не помешало финским писательницам написать следующее: «88-я дивизия русских, продвинувшись вглубь Финляндии примерно на 100 миль, натолкнулась на яростное сопротивление и была отброшена на 55 миль к Сайяла, где и остановилась. Рованиеми – главная цель наступления русских  - по-прежнему находилась на расстоянии 200 миль». (Э. Энгл  Л. Паананен «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма. 1939-1940» стр. 177)  По их словам получается, что финны против них действовали вполне успешно.
Здесь такой же дезинформационный трюк, как и с 14-й армией.  Назвали корпус армией и отправили его воевать.
«9-я армия должна была наступать в трех расходящихся направлениях, а прибывающей 44-й дивизии предстояло развить успех. 122-й стрелковой дивизии – двигаться сначала в полосе Алакуртти, Сала, а потом – вдоль железной дороги на Кеми, Торнио, где она должна была соединиться с войсками 14-й армии. Вот так рассчитывали окружить финскую группировку на Крайнем Севере». (Соколов Б «Тайны финской войны» стр. 204,.)
Я уже писал выше, что у 14-й армии не было задач по выходу к берегам Ботнического залива, у 14-й армии не было приказа занимать Торнио. Задач по соединению двух армий тоже никто не ставил. В плане войны, составленном советскими военачальниками, четко прописаны все задачи войск которые позже будут объединены в  9-ю армию в части 5 в пунктах «г» и «д».
«г) Кандалакшское направление – два полка.
Задача – до подхода на это направление стр. дивизии, перебрасываемой из состава Белорусского фронта, вести активные действия на Рованиеми.
С выходом на границу прибывающей дивизии наступать в направлении Оулу (Улеаборг) и, овладев районом Кеми, Оулу (Улеаборг), отрезать сообщение Финляндии со Швецией через сухопутную границу.
д) Кемьское и ребольское направления – отдельный стр. корпус в составе 54 г.с.д. без одного полка,163 с.д.
Задача – разбить финские части прикрытия на кемьском и ребольском направлениях, овладеть районом Каяаани и Нурмес, не допуская подхода новых сил противника со стороны Оулу (Улеаборг), имея конечной задачей совместно с нашими частями, действующими на кандалакшском направлении, овладеть районом Оулу (Улеаборг)». («Тайны и Уроки зимней войны» стр. 56 цитата из доклада командующего войсками Ленинградского военного округа народному комиссару обороны плана разгрома сухопутных и морских сил Финляндии от 29 октября 1939 г.). Все! Больше никаких задач перед войсками, которые 15 ноября будут названы 9-й армией, не ставили. Так что Соколов, скажем так, ошибся, заявив, что 9-я армия должна была соединиться с войсками 14-й армии.
«В планах советского главного командования важная роль отводилась 9-й армии, действовавшей на широком фронте – от побережья Онежского озера до Полярного круга. Это было вовсе не случайно, ведь именно в районе Суомуссалми полоса финской территории между советской границей и Ботническим заливом наиболее узка. При умелом ведении операций, благоприятном стечении обстоятельств можно было разрезать фронт противника пополам и выйти в кратчайший срок на побережье Ботнического залива на участке Оулу-Кеми. Этим решался ряд задач: изоляция северной Финляндии от всей остальной территории, лишение Финляндии железнодорожной коммуникации со Швецией, кроме того, ставилась под угрозу и автомобильная дорога Ваза-Умео, проложенная по льду Ботнического залива, а также значительно уменьшилась опасность действий войск других иностранных держав в случае их высадки в Северной Норвегии». (Аптекарь «Советско-финские войны» стр. 160).
«Однако сил для крупномасштабного наступления на 400-километровом фронте у 9-й армии было явно маловато. К началу войны она фактически представляла собой корпус из трех дивизий: 122-й и 163-й стрелковых и 54-й горнострелковой». (Б.Соколов «Тайны финской войны» стр. 203-204).
Недостаток сил для наступления – одна из причин провала операций. Чтобы остановить наступление трех советских дивизий, финнам достаточно было выставить одну дивизию. Но финны выставили больше: 9-ю пехотную дивизию, 1-ю пехотную бригаду и ряд других частей. Даже если бы все три дивизии,  участвовавшие в наступлении, были бы полностью укомплектованы, финнам было бы вполне по силам остановить их наступление. То обстоятельство, что три советских дивизии наступали на  фронте шириной  в 400-км, позволяло финнам легко выходить  в тыл или во фланг любой советской дивизии. Чем глубже заходили советские дивизии на вражескую территорию, тем больше удлинялись их коммуникации с базами в СССР, тем легче становилось финских диверсантам и лыжникам отрезать передовые части от тылов. Надежно охранять свои линии снабжения части 9-й армии не могли – не хватало для этого войск. Уже поэтому вся операция заранее была обречена на провал. Вдобавок ко всем бедам соединения 9-й армии были укомплектованы не до конца.
«Лучшей дивизией была 122-я. До больших учебных сборов» она в сокращенном составе дислоцировалась в Белорусском особом военном округе». (Соколов «Тайны финской войны» стр. 204). В 122-й стрелковой дивизии было три пехотных полка: два своих 596-й и 715-й стрелковые и один 273-й горнострелковый из 104-й горнострелковой дивизии 14-й армии. 273-й горнострелковый полк воевал в разных дивизиях и даже армиях. Перед началом войны в 122-й стрелковой дивизии было 90 орудий». (Широкорад «Северные войны России» стр. 580). А 13 января 1940 из дивизии изъяли дивизионную артиллерию (там же стр. 594).
«163 стрелковая дивизия была сформирована в период с августа по начало сентября в Ленинградском военном округе». («Тайны финской войны» Соколов стр. 204). Воевали двумя стрелковыми полками 662-м стрелковым и 81-м горнострелковым. Последний она получила из 54-й горнострелковой дивизии, отдав ей на обмен 529-й стрелковый полк.
54-я стрелковая дивизия была горнострелковой, имела три горнострелковых полка: 118-й, 337-й, 81-й. но перед войной свой 81-й горнострелковый полк она отдала 163-й стрелковой дивизии, получив взамен 529-й стрелковый полк.
Горнострелковые родные полки 54-й горнострелковой дивизии имели все необходимое оснащение для ведения войны в тяжелых местных условиях и были хорошо обучены. Но вот состав на фронте у них оказался странным. «Горнострелковые полки в отличие от стрелковых имели в своем составе только 4 роты, а не 9… горнострелковая дивизия на участке 9-й армии себя не оправдала, слишком малочисленна: 12 стрелковых рот и свыше 5 тыс. лошадей. Получалось, что бой вести, ура кричать, в штыки брать не с кем, так как незначительное количество людей в дивизии». (Б.Соколов «Тайны финской войны» стр. 205). Если верить Соколову, то получается, что советские горнострелковые дивизии имели отличную от простых стрелковых дивизий структуру. Поэтому в 54-й горнострелковой дивизии было  всего 12 рот в дивизии. Получается, что  в горнострелковых полках было  по 4 роты. Тогда в двух горнострелковых полках должно быть 8 рот. Но тогда получается, что и  в простом стрелковом полку 54-й горнострелковой дивизии тоже было  4 роты. А у него, что со структурой? Дело тут не в структуре, как утверждает Соколов, а в том, что полки попали на фронт в неполном составе, поэтому от каждого полка вместо 9 рот воюет 4. Вот так советские стратеги играли с финнами в поддавки.
Соединения 9-й армии  имели массу проблем с комплектацией, то одного не хватало, то другого. 9-я армия вместе с 14-й отдали из своего состава два полка в Финскую Народную Армию . Это бутафорское соединение было предназначено для парада в Хельсинки, и в боях почти не участвовала. В то время как ряд соединений и частей 9-й армии попали в тяжелое положение, воюя с финнами, полки, отданные в корпус Ф.Н.А., бездействовали. Те силы, которая 9-я армия отдала Ф.Н.А., могли бы пригодиться ей самой.
Приказ Ставки Главного командования командующему 9-й армией о включении 88-й стрелковой дивизии в состав армии и организации боевых действий от 25 декабря гласил:
«1. Ставка Главного Командования приказала 88 с.д., перевозимую морем из Архангельска на Кемь, повернуть на Кандалакшу, включить ее в состав 9-й армии и направить вслед за 122-й стрелковой дивизией.
2. 88 с.д. и 122 с.д. составляют особый корпус, управление которого перевозится в Кандалакшу.
3. 88 с.д. является новым типом легкой дивизии, приноровленной к условиям боевых действий на севере Финляндии. Ее состав – два трехбатальонных стрелковых полка с 45-мм и 76-мм артиллерией, артполк (24 гаубицы 122 мм), танкбат, сапбат, батальон связи. Подробный расчет будет передан дополнительно. Вся дивизия моторизирована».  (Цитата  по книге «Тайны и уроки зимней войны».  стр. 214)
88-я дивизия была действительно приспособлена для войны в поддавки: «26 декабря прибыл из Архангельска в Кандалакшу 426 с.п. 88 с.д. Полк материально полностью не обеспечен. Не хватает 647 пар перчаток, 852 пары теплого белья, 3000 пар валенок, 280 телогреек, 284 пары ботинок, 2140 кожаных подсумков, 1301 запасной патронташной сумки, 260 ружейных ремней, 3000 пар лыж, 734 пары теплых портянок.
Минометной батареи полк не имеет, для 45-мм батареи нет средств передвижения, нет санитарных машин.
Штаб ЛВО до сего времени посылает начальствующий и политический состав без личного оружия, противогазов, теплого обмундирования». (там же стр. 224-225, цитата из доклада зам. Начальника полит управления 9-й армии члену военного совета ЛенВО о недостатках в материальном обеспечении людей).
В стандартном советском стрелковом полку 2900 человек, если не хватает 3000 пар лыж и 3000 пар валенок, значит, лыж и валенок вообще нет (100 пар лыж и 100 пар валенок полагались для запаса на случай утери, порчи или обмена под рост военнослужащих). 13 сентября 1939 года Сталин утверждает новую организацию стрелковой дивизии – три стрелковых полка и два артиллерийских (раньше в дивизии был только один артиллерийский полк) и новую организацию стрелкового корпуса: три стрелковых дивизии и два артполка, подчиняющихся напрямую командованию корпуса (раньше в стрелковом корпусе был один артполк, подчинявшийся напрямую командованию корпуса). Раньше в корпусе было 9 пехотных полков и 4 артиллерийских, после этой реформы 9 пехотных полков и 8 артиллерийских. Когда нам рассказывают о том, сколько дивизий и корпусов участвовало в войне против финнов, мы естественно думаем, что все эти дивизии были укомплектованы должным образом и изумляемся: как это финны смогли устоять? Но если тщательно разобраться, то можно понять, что удивляться тут нечему. Дивизии попадали на фронт в неполном составе. И вот почему-то именно на финской войне появились так называемые «легкие дивизии». Я считаю, их создавали именно для того, чтобы финнам было легче…
«Даже 19 февраля, за три недели до конца войны, в 122-й дивизии не хватало 7000 пар лыж. Предназначенная для уплотнения боевых порядков, 88-я стрелковая дивизия до окончания военных действий так и не вышла на фронт в полном составе: ее артиллерийский полк оказался без тягачей, 758-й стрелковый полк – без лыж, а в танковом батальоне не хватало 30 боевых машин». (Соколов Т.Ф.В. стр. 229)
Получается, что в этой легкой дивизии в обоих стрелковых полках (426-м и 758-м) не было лыж. Не хватало танков, стрелкового оружия, теплых вещей, тягачей, минометов и многого другого. Ну что ж, против такой  «легкой дивизией» можно было  вполне успешно воевать не напрягаясь, тем более что она на фронт не выходила.
«Ставка Главного Командования приказом № 0676 передала 9-й армии и приказала отправить вслед за 122-й дивизией 88-ю стрелковую дивизию (426-й и 758-й стрелковые полки), охарактеризовав ее как соединение, являющееся «новым типом легкой дивизии», приноровленной к условиям боевых действий на севере Финляндии. В действительности дивизия, укомплектованная необученным приписным составом, меньше всего походила на боеспособное соединение… Полного штатного вооружения, несмотря на все заверения Ставки, дивизия так и не получила: 170 бойцов 758-го полка не видели никогда гранаты, 1/3 красноармейцев одного из батальонов не умела стрелять, дивизия не имела транспорта и танков. По прибытию в Кандалакшу в 1 батальоне 758-го полка оказалось в наличии лишь 113 винтовок, 50 самозарядных винтовок, 6 ручных и 2 станковых пулемета. Боевая подготовка личного состава оказалась на весьма низком уровне». («Советско-финляндская война 1939-1940» Том I К.М.Александров Глава 3 «Обреченные на поражение» стр. 380). Вдобавок ко всему даже этот неукомплектованный 758 полк на фонт так и не попал.
От 163-й  дивизии на фронт попали три стрелковых полка: 662-й, 759-й, 529-й. 529-й передали в состав 54 стр. дивизии, получив взамен 81-й горнострелковый полк.
163-я стрелковая дивизия внешне выглядела впечатляюще: к Суомуссалми с двух сторон двигались не менее 12тыс. красноармейцев при поддержке 92 орудий и 30 танков (там же стр. 382 К.М.Александров Глава «Обреченные на поражение»). В полнокровной советской стрелковой дивизии должно было быть 14483 солдата и офицера и 144 орудия. На лицо явный некомплект – традиция той войны.
«163-я стрелковая дивизия была сформирована в период с августа по начало сентября в Ленинградском В.О. Помимо обычной для второочередного соединения болезни -  плохой боевой подготовки личного состава,  она испытывала также серьезные осложнения со снабжением, обмундированием и амуницией, необходимой для ведения войны в Приполярных районах…отсутствовали маскировочные халаты, лыжи и даже валенки.  (Аптекарь «Советско-финские войны» стр. 162).
Соколов подтверждает слова Аптекаря: «163-я стрелковая дивизия была сформирована в период с августа по начало сентября в Ленинградском военном округе. Бойцы и командиры оказались плохо подготовлены к войне. Дивизия испытывала также проблемы с обмундированием и амуницией, необходимой  для ведения боевых действий в приполярных районах. Командир дивизии комбриг А.И. Зеленцов незадолго до 30 сентября доносил в штаб армии, что во вверенном ему соединении отсутствуют маскировочные халаты, лыжи и даже валенки. Можно себе представить, как чувствовали себя люди при 25-35- градусном морозе в кирзовых и брезентовых сапогах. («Тайны финской войны» стр. 204-205) 
44-я стрелковая дивизия оказалась на фронте без автохлебозавода (это подтверждается многими писателями). Много ли голодные солдаты навоюют? Кроме того, эта дивизия, пожалуй, хуже всех остальных была готова к зиме. Она была окружена и разбита противником. Её участь стала, пожалуй, самой ужасной трагедией в зимней войне. «Тому было несколько причин. Во-первых, отправка 44-й дивизии была крайне непланомерной, и в результате первым отправился не целый полк, а отдельные батальоны, которые почему-то вводились в бой поочередно, без надлежащей огневой подготовки и управления». (Аптекарь «Советско-финские войны» стр. 169)
В боях от от 44-й дивизии участвовали 305-й, 146-й, 25-й стрелковые и 122-й артиллерийские полки. Учитывая «стратегию» той войны это не так уж и мало. Основная причина ее поражения это полное отсутствие зимнего оборудования и снаряжения.
Александр Широкорад приводит в своей книге «Северные войны России» данные о наличии артиллерии в пяти дивизиях 9-й армии. (таблица напечатана на стр. 580)
Дивизионная артиллерия 9-й армии
№ дивизии 45-мм противотанковые пушки 76-мм полковые пушки 76-мм дивизионные пушки 122-м гаубицы 152-мм гаубицы Итого
163 30 16 20 12 - 78
54 10 14 16 16 - 56
122 36 18 20 16 - 90
44 36 18 20 28 12 114
88 24 6 - 20 - 50
Итого 136 72 76 92 12 388

Ни в одной из дивизий нет положенных  по штату 144 орудий. Ну ладно 88-я – легкая, 54-я – горнострелковая, а остальные что? Вот вам одна из причин успехов финской армии. Тут еще надо учитывать то, что не все орудия из этих дивизий попали непосредственно на фронт. 
В ходе войны 9-я армия получила еще и другие части. Была создана лыжная бригада Долина, в которой было всего три батальона: 9-й, 13-й, 34-й. Это подразделение правильнее было назвать полком. На бригаду оно никак не походило. Бригада это соединение, состоящее примерно из двух полков. Бригада может состоять из одних батальонов, но тогда в ней должно быть хотя бы 5-6 батальонов, но никак уж не три. Статус бригады Долина просто завысили с той же целью, с какой завысили статус 14-й армии.
9-ю армию в отличии от 14-й торопили. В ходе войны устраивали «разнос» командирам, чьи соединения не выдерживали темп. По плану войны, на выполнение всех задач отводили 20 суток. Резерв времени дали трое суток. Различным группировкам давали разные установки на темп; с одних требовали продвигаться по 18 километров в сутки, с других – по 25 километров в сутки. Планом были предусмотрены остановки для отдыха, перегруппировки, подтягивания тылов и пополнения боекомплекта. Однако 9-я армия такой быстрый темп взять не могла. Советские стратеги сами об этом позаботились, оставив войска без зимней одежды, лыж, снаряжения, а иногда и без штатного вооружения.  Требования Ставки увеличить темп наступления должны были лишь создать впечатление, что война ведется всерьез и советское командование действительно хочет завоевать Финляндию зимой 1939-1940 г. Только что толку от этих требований, если  наши солдаты были одеты в летнюю форму при 30-40о-градусных морозах. 
Даже управление 9-й армией создавалось в сокращенном составе: «сформировать армейское управление сокращенного состава, присвоив ему наименование 9-й армии» («Тайны и уроки зимней войны», стр. 75, цитата из директивы народного комиссара командующему войсками ленинградского военного округа на формирование 14-й и 9-й армии и повышение боевой готовности войск от 15 ноября 1939 г.).
В начале войны руководство нашей страны не пускало в бой наши пограничные войска. В пограничных войсках служили отборные солдаты. Они имели все необходимоё для ведения войны в северных широтах и были прекрасно обучены. Это была  обычная поддавка для той войны. В 9-й армии пограничников использовали точно также как и в 14-й.
«Директивой народного комиссара обороны Маршала Советского Союза Ворошилова и народного комиссара внутренних дел комиссара государственной безопасности Берии № 16662 от 14.09.1939 г. указано, что пограничные войска входят  в оперативное подчинение командования РККА, оставаясь на месте, с началом военных действий и до выхода частей РККА на 30-50 км. Несмотря на то, что части РККА к 16.12. продвинулись на глубину свыше 50 км, до сих пор некоторые командиры соединений, в частности лично Вы, требуете выделение подразделений пограничных войск и подчинения их войсковым начальникам для действий на сопредельной стороне в 20-30 км. от границы.
В целях необходимости усиления охраны государственной границы и на основании личного распоряжения начальника пограничных войск НКВД комдива Соколова, переданного по ВЧ, о прекращении выделения пограничных подразделений в оперативное подчинение войсковых начальников, прошу отдать распоряжение частям и соединениям 9 А немедленно вернуть все пограничные подразделения, действующие на сопредельной территории и находящиеся в оперативном подчинении…» («Тайны и уроки зимней войны», стр. 198-199, цитата из доклада начальника штаба пограничных войск НКВД Карельского округа полковника Киселева начальнику штаба 9-й армии о выводе пограничных подразделений из оперативного подчинения армейского командования от 17 декабря 1939 года).
На бумаге от войсковых командиров требуют ускорить наступление. А на деле запрещают пограничникам участвовать в нём. Те погранчасти, которые в нарушение приказа ушли воевать, приказывают вернуть назад. Этот приказ исходит от верховных руководителей страны. Так красные стратеги играли в поддавки, сами ослабляли свои наступательные группировки, чтобы финны смогли их остановить.
Когда советские стратеги решили, что пора заканчивать игру в поддавки и издали другой приказ: «… Ставка приказывает из 7000 человек пограничников один полк в составе 1000 сосредоточить в районе 54-й стр. дивизии, остальные 6000 человек пограничных войск в виде особого отряда сосредоточить на нашей границе между расположением 122 с.д., южнее района Куолоярви и расположением 163 с.д., юго-восточнее местечка Куусамо с тем, чтобы главную группировку, не менее 2000 человек, иметь юго-вост. Куусамо.
Основная задача полка пограничников в районе 54-й стр. дивизии – помощь частям этой дивизии.
Основная задача особого отряда в 6000 человек – продвигаться вперед, занять рокаду Муола - Ярви - Куусамо, занять местечко Куусамо и закрепиться на этой линии до подхода пехотных частей». (там же стр. 328-329, цитата из приказа ставки Главного военного Совета народному комиссару внутренних дел о задачах пограничных войск в зоне действий 9-й армии).
В этой же книге приводится справка о работе организационно-строевого отдела штаба 9-й армии за декабрь 1939-март 1940 г.
«Комплектование первым способом протекало: а) без учета потребности по специальностям; б) без учета степени подготовленности пополнений.
Результатом такого способа комплектования явились: во-первых, неравномерная укомплектованность частей; во-вторых, насыщенность частей не требующимися им специалистами; в-третьих, неукомплектованность или неполная укомплектованность основными специальностями; в-четвертых, укомплектованность непроверенными, плохо подготовленными специалистами из запаса… организационно-строевого отдела в штабе армии по сути дела первое время не было совершенно… отдела по начсоставу создано также не было…  На половину численно уменьшенный организационно-строевой отдел во второй половине февраля и в марте… Во многих случаях назначенные в армию пополнения до армии не доходили совсем. Все пополнения, как правило, назначались на ст. Кемь и в зависимости от обстановки задерживались на ст. Кочкома или продвигались до ст. Кандалакша. За весь период войны в армию прибыло два запасных стр. полка – 346-й и 654-й, оба тыловые (штат № 04/891), имеющие своим назначением подготавливать строго ограниченный круг специальностей (стрелков, пулеметчиков, минометчиков, артиллеристов мелкокалиберной артиллерии). 346-й запасной стр. полк прибыл в армию 17 декабря. 564-й запасной стр. полк прибыл только 25 февраля… Ухтинское и ребольское направления своих запасных частей не имели… Назначенный в армию 448-й запасный стр. полк (армейский штат № 04/892), имеющий своим назначением подготавливать специалистов всех требующихся стрелковым дивизиям специальностей, в армию до конца войны так и не прибыл». («Тайны и уроки зимней войны». стр. 420-423). Всё  это были поддавки советского командования.
Даже штаб 9-й армии был неукомплектован: «Штарм  еще до сих пор не сколочен и неукомплектован… Ни одного полка пехоты в резерве Военсовет не имеет, а отсюда возрастающая беспомощность в сложной обстановке». («Тайны и уроки зимней войны».  стр. 271, цитата из доклада Начальника Политуправления (Мехлиса) Красной Армии члену Главного Военного Совета (И.В.Сталин) о причинах поражения и потерях в 44-й стрелковой дивизии).
Позже уже в ходе войны в 9-й армии даже создали два корпуса: «В ударную группировку на кемиярвинском направлении включить 122, 88, 141, 172 и 119-ю стр. дивизии, оформить ее в отдельный корпус, придав ему наименование «особый корпус 9-й армии» и соответственно увеличив его управление. Из указанных дивизий особого корпуса две иметь во втором эшелоне… 47 стр. корпус иметь в составе 44-й и 131-й стр. дивизии…» (там же стр. 345, цитата из директивы Ставки Главного Военного Совета командующему 9-й армией о задачах войск в планируемой наступательной операции).
От 131-й стр. дивизии 47-го стр. корпуса на фронте воевал лишь 593-й стр. полк. 172-я, 141-я и 119-я стр. дивизии  вообще на фронт не попали. Это пожалуй главная особенность этого «особого стрелкового корпуса». В нём даже 16 января 1940 года не был сформирован трибунал и даже штат трибунала не был утвержден. (там же стр. 285 из доклада Мехлиса председателю военной коллегии Верховного суда и главному военному прокурору). В принципе без трибунала корпус может вполне успешно воевать. Но ведь советские стратеги считали трибунал особо важным инструментом в управлении своими войсками. А трибунала в 47-м стрелковом корпусе не создали.
Один из известных специалистов по советско-финской войне написал про 9-ю армию такое: «Огромная 9-я армия под командованием генерала Виноградова, поддержанная сотнями танков и самолетов, ссылаясь на бездорожье все сгруппировывалась, перегруппировывалась, но никак не могла опрокинуть две противостоящие ей финские дивизии». (Бунич «Операция «Гроза» или ошибка в третьем знаке». стр. 117, книга первая). Окрестив 9-ю армию огромной, Бунич просто показал всем свою полную непроинформированность. Бунич пошёл дальше, он даже заявил, что 9-ю армию вообще уничтожили «и наконец становится совершенно очевидно, что 9-я армия уничтожена». (там же стр. 128). Вот такой очевидный факт! Если бы Бунич не написал, никто бы не узнал, что 9-я армия была уничтожена. Ни один писатель об этом не догадался, а вот Бунич – пожалуйста. За такое восхваление финской армии Буничу надо памятник из золота поставить где-нибудь в Хельсинки. А то даже сами финны до сих пор не знают того, что они 9-ю армию уничтожили.
«… расстреливают командующего 9-й армии генерала Виноградова и несколько офицеров его штаба» (Бунич там же стр. 129). И плевать Буничу на то, что 9-й армией командовал не Виноградов, а М.П. Духанов. Бунич сам себе хозяин, что хочет, то и пишет.
Кстати, был такой Виноградов, но не генерал, а полковник и командовал он не 9-й армией, а 44-й стрелковой дивизией. Дивизия его попала в окружение, но потом вырвалась из него, понеся большие потери. А по решению суда Виноградова действительно расстреляли. Видимо Бунич судьбу 44-й дивизии перепутал с судьбой 9-й армии.
9-я армия насчитывала 110 тысяч человек, более 450 орудий, 191 танк и 39 самолетов. (Соколов «Тайны финской войны» стр. 206). Никаких сотен танков в 9-й армии не было, как пишет Бунич. Впрочем, он так пишет, что можно понять, как будто речь идет о сотнях танках вместе с самолетами. Но и тогда их число будет невелико 191 и 39 это 230 танков и самолетов вместе. Когда говорят сотни, то в подобном случае подразумевают несколько сотен, а тут их всего две.
Козлов приписал 9-й армии наличие 21-й танковой бригады «Севернее Кухмо, в направлении Суомуссалми двумя колоннами наступали части 47-го корпуса РККА: 163-я и 44-я пехотные дивизии, пехотный полк и 21-я танковая бригада». (Л.Н. Козлов «Советско-финская война 1939-1940». Взгляд с другой стороны. Рига 1995. Цитата по хрестоматии Тараса, «Советско-финская война 1939-1940г.г.»  стр. 247). Ни один другой писатель про такую бригаду не пишет. Её просто не было в 9-й армии. Никакие документы не подтверждают участие 21-й танковой бригады в боях против финских войск в составе 9-й армии. Это означает лишь то,  что Козлов в лучшем случае ошибся на её счёт. Хотя если со стороны Риги посмотреть, может быть и не такое померещится?!
Для противостояния 54 стр. дивизии сформировали бригаду полковника А. Вуокко, в составе 5 пехотных батальонов и артиллерийского дивизиона. («Тайны финской войны». Соколов, стр. 220) «…численность финского пехотного батальона составляла около 800 человек, а егерского – примерно 850».  (Б.Соколов «Тайны финской войны».  стр. 185). Если 5 финских батальонов остановили дивизию из 12 рот, (по данным Соколова именно такое количество рот пошло в бой) это ничего не говорит о финском мастерстве в военном искусстве. 12 рот – это 4 батальона. Остановить пятью батальонами четыре дело нехитрое. Это если верить Соколову, а если не верить? Козлов совершенно иначе описывает события. 
«…54-я пехотная дивизия РККА продвигалась пятью группами, использовавшими пригодные для передвижения дороги – зимники… Эта тактика привела финнов в замешательство. В районе Кухмо ситуация становилась угрожающей. Из-под Оулу в Кухмо был спешно передислоцирован 25-й пехотный полк 9-й пехотной дивизии Сил обороны Финляндии. Только к 18 декабря финнам силами 13-го, 25-го, 27-го и 65-го пехотных полков удалось остановить продвижение частей 54-й дивизии РККА, а затем и начать контратаки». ( Козлов «Советско-финляндская война. Взгляд с другой стороны.» Рига 1995  цитата по хрестоматии Тараса стр.247)
Четыре финских полка сражались против 12 рот советских стрелков, против 4-х батальонов. Значит, у финнов было примерно трехкратное численное превосходство. К.М. Александров описывает участие в боях против 54-й дивизии следующих финских частей: 25-й, 65-й, 27-й пехотные полки (полки сражались в полном составе), легкая рота лейтенанта В. Воланена, противотанковая рота, 3-й дивизион 9-го артполка, батальоны связи, 12-й, 13-й, 14-й батальон резервистов. («Советско-финляндская война» Том I стр. К.М.Александров 422-433). Действия 12-ти рот советских стрелков поддерживал лишь третий дивизион 86-го артиллерийского полка. Этот полк перед войной входил в состав 54-й горнострелковой дивизии, но на фронт от него попал лишь один дивизион. Что толку от 54-й дивизии, состоявшей из 4-х полков (118-й, 337-й, горнострелковые 529-й стрелковый (54-я дивизия получила его взамен 81-го горнострелкового) и 86-й артиллерийский полк), если на фронт от нее отправляют лишь небольшую ее часть? В чем слава финских войск, сумевших одолеть этот кусок дивизии, имея над ними многократное численное  превосходство? Финны окружили части 54-й дивизии, но уничтожить дивизию так и  не смогли. Финские «супермены» могли побеждать только тех, кто не имел зимней одежды и замерзал сам. В таких случаях финны лихо добивали замерзших до полусмерти красноармейцев. А у солдат 54-й дивизии с зимним обмундированием было все в порядке, поэтому здесь финны себе зубы обломали.
Против трех стрелковых полков 163 дивизии (численность дивизии 12 тыс. человек Александров там же стр.382) действовала 9-я финская дивизия (численностью 11,5 тыс. солдат и офицеров) и 65-й полк (там же стр. 392 Александров). Здесь на поле боя у финнов, а не у русских был явный численный перевес.
К моменту решающих боев по разгрому 44-й дивизии в 9-й дивизии (переключившейся к этому времени на 44-ю стр. дивизию) было 11997 человек. Кроме этого, против нее финны имели один легкий отряд (495 бойцов, 12 станковых пулеметов, 32 легких пулемета, 6 минометов и 32 пистолет–пулемета). Так что никакого явного численного перевеса у русских не было, как в районе действий 14-й, так и в районе действий 9-й армии.
Ещё один признанный специалист по истории финской войны пишет следующее: «Нельзя не упомянуть об одной катастрофе, которая произошла в конце декабря 1939-го  - начале 1940 г. В эти дни на центральном участке фронта гораздо меньшими силами (практически батальоном лыжников) финнам удалось разгромить три советские дивизии и захватить почти всю их технику и вооружение». (Михаил Семиряга газета «Красное Звезда». 19 апреля 1997 год Цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940» стр.448) Вот благодаря таким писателям жива слава финских вояк.
Южнее 9-й армии действовала 8-я армия, состоявшая из двух корпусов 1-го и 56-го.  От первого корпуса на фронте действовали 155-я и 139-я стрелковые дивизии. От 56-го корпуса 18-я, 168-я стрелковые дивизии и 34-я танковая бригада. Получается, что 8-я армия начала войну четырьмя стрелковыми дивизиями. После начала войны в 56-й корпус вошла 56-я дивизия, но сама 56-я дивизия воевала с первого дня войны бок о бок с 8-й армией. Однако в  составе 8-й армии числились и другие дивизии, прибывшие на фронт после начала войны.
В оперативной директиве Народного комиссара обороны командующему войсками ЛенВО о проведении наступательной операции на северо-западном направлении от ноября месяца в составе 8-й армии уже числятся 56-я, 18-я, 75-я, 139-я, 168-я и 155-я стр. дивизии. («Тайны и уроки зимней войны» стр. 77).
По документам (6 дивизий) 9-ю армию можно считать за армию. По факту (4 дивизии и одна ТБР) ее можно считать лишь усиленным корпусом или армейской группировкой. Но в любом случае надо учитывать, что укомплектованность частей и соединений в 8-й армии была неполной.
«В 1-м корпусе состояли 139-я и 155-я стрелковые дивизии, а также 47-й корпусный артиллерийский полк. В каждой дивизии имелось 36 противотанковых 45-мм пушек, 38 полковых и дивизионных 76-мм пушек, 16 гаубиц калибра 122 мм». (А. Широкорад «Северные войны России» стр.595). Итак, в дивизиях по 90 орудий, а не по 144;  в корпусе один корпусной артполк, а не два. После решения Сталина увеличить число артчастей в корпусах и дивизиях пехоты не все корпуса и дивизии успели обзавестись вторыми артполками. Возможно, из-за этого в 1-м стрелковом корпусе и не хватало артиллерии. Но в любом случае надо учитывать, что эти соединения не были укомплектованы полностью в соответствии с реформой и не могли представлять той огневой мощи, которую имели дивизии и корпуса нового типа.
«8-я армия была усилена 49-м 467-м корпусными артполками, 10-м гаубичным полком и 315-м отдельным артиллерийским дивизионом резерва Главного командования» (там же стр. 595-596). Мощь большая, однако: «8-я армия заняла 380-километровый фронт, то есть в среднем 76 км на дивизию. Понятно, что в таких условиях сплошной линии фронта быть не могло, и каждая дивизия действовала сама по себе, не имея соприкосновения на флангах с другими дивизиями». (там же стр. 596). Это давало финнам возможность обходить дивизии с флангов и нападать на тылы.  Впрочем, учитывая то, что советские войска вели наступление, финны могли обойтись даже без обходных манёвров. Им было достаточно оставить  свои части в лесу в стороне от дорог, по которым двигались советские войска. Дождавшись когда советские части пройду мимо,  эти финские части могли легко выйти им в тыл. Финны могли и не дожидаться когда советские части пройдут мимо, а наносить  им удары  во фланг.
75-я дивизия в первые дни войны в боях не участвовала. От нее на фронте воевали 3 стрелковых полка 28-й, 115-й, 34-й. «С этого момента 75-я и 139-я дивизии действовали до середины января 1940 года на одном участке фронта, сменяя друг друга на передовой. Отметим, что первая полностью сосредоточилась только 18 декабря» («Советско-финские войны» Аптекарь стр. 106), «75-я полностью сосредоточилась только 18 декабря» (там же стр. 150), «а некоторые части 75-й дивизии даже до окончания войны в состав армии не вошли». (Соколов «Тайны финской войны» стр. 153). Вот такие недоразумения  случались на финском фронте – дивизия входит в состав 8-й армии, а отдельные части дивизии не входят. Такого по –моему нигде и никогда больше не было.
«168-я стрелковая дивизия получила все типичные «детские болезни» второстепенных дивизий, сформированных в основном из резервистов, большей частью даже не служивших ранее в армии. Поэтому их пришлось обучать самым простейшим азам военного дела, и времени на проведение серьезных тактических занятий, в ходе которых командиры сумели бы овладеть навыками управления войсками в сложных природных условиях, оставалось крайне мало. В дивизии так и не был сформирован гаубичный артполк, а половине дивизионного автотранспорта, поступившего из разных ведомств и организаций требовался ремонт». (Аптекарь «Советско-финские войны» стр. 137). Гаубичная артиллерия по своей природе создана для наступательных операций. Вот поэтому гаубичный полк в 168-й дивизии не сформирован. Это поддавка! Ведь когда начали формировать 168-ю дивизию, её уже запланировали использовать в грандиозной дезинформационной военной операции.
Всю эту информацию о 168 стр. дивизии подтверждает Соколов и добавляет: « В 168-й дивизии, несмотря на примерно тысячу человек пополнения, укомплектованность стрелковых полков не превышает половины нормы». («Тайны финской войны» стр. 169). Это данные об укомплектованности  на 10 января 1940 года. Конечно, к этому времени части 168-й дивизии понесли большие потери, но ведь при желании укомплектовать это соединение  можно было, и побольше народу прислать. Просто советским стратегам нужно было, чтобы части 168 стрелковой дивизии сражались в некомплекте, так финнам будет легче против неё воевать. Это обычная поддавка для советско- финской  войны.
На войне часто так бывает, что командование просто не успевает пополнять свои части из-за высоких потерь. Например, в ходе Отечественной войны советское командование часто не успевало пополнять свои соединения. Но это происходило из-за высоких потерь в ходе боёв 1941-го года  измерявшимися миллионами, из-за того, что немцы захватили много территории, с которой советское  руководство просто не успело полностью мобилизовать призывной контингент и из-за того, что война была масштабной, в ней со стороны СССР воевали миллионы  солдат. В финской же кампании ничего подобного не было. Не было миллионных потерь в начальный период войны. Не было захваченных  врагом территорий, с которых потом нельзя было проводить мобилизацию. На финском фронте  зимой 1939-1940 гг. со стороны СССР воевала группировка войск,  численность которой в начале войны не превышала даже полумиллиона. И главное  потери в финской кампании были невелики  для СССР в целом, мужиков в стране советов было ещё  навалом. И вот именно в финской кампании во многих частях существовал огромный некомплект. Одна из  причин некомплекта  отсутствие пополнения.  Советские части в ходе финской кампании страдали от некомплекта чаще, чем в ходе Великой Отечественной войны. Некомплект в частях и недостаточное пополнение воюющих на фронте частей был умышленно создан советским военным руководством для того, чтобы провалить собственное наступление в Финляндии.
Соколов пишет о 168-й дивизии: «По сути дела, стрелковая дивизия, усиленная десантниками, лыжниками и танками (6 батальонов двух стрелковых полков, разведбатальон, три воздушно-десантных батальона и три лыжных эскадрона)…» (Соколов «Тайны финской войны» стр. 202). Ну усиление это хорошо. А вот почему от дивизии на фронт попали всего два стрелковых полка? Был бы третий, усиление бы не понадобилось.
В 18-й стрелковой дивизии было три стрелковых полка: 208-й, 52-й, 316-й, еще 3-й артполк и 12-й гаубичный. 18-я дивизия – кадровая, несколько лет находилась в Карелии. Но некомплект был: «По их сведениям два батальона 462-го полка были влиты в 208-й стрелковый полк 18-й дивизии, после чего он насчитывал около 500 человек; 316-й стрелковый полк с начала войны не получал пополнений и был крайне малочислен…» (Аптекарь «Советско-финские войны» стр. 144). Несмотря на то, что солдат и офицеров в РККА было навалом, дивизии, воевавшие с финнами, укомплектовать не спешили.
В 609-м стрелковом полку 139-й стрелковой дивизии в ротах было по 30-50 человек (примерно на начало января 1940г.) («Тайны финской войны» Соколов стр. 151).
«1-го января под натиском четырех рот 1-го и 2-го батальонов 609-го стрелкового полка, насчитывавших всего 180 штыков». (там же  стр. 151). Представьте себе сами: в батальонах всего по две роты вместо трёх, а в каждой роте в среднем по 45 человек. Вот это некомплект!!!
В конце января: « 139-й стрелковой дивизии было не до наступления. Даже после пополнения стрелковые батальоны по своей численности не превышали 300-350 штыков. Тем не менее, неделю части вели упорные бои с противником, занимавшим удобные для обороны позиции на высотах, и продвинулись на запад 1,5-2 километра». (там же стр. 156).
«Тем не менее, говорить, как это сделал М.И. Семиряга о «почти полном уничтожении» 139-й дивизии, приравнивая ее поражение к катастрофе 44-й стрелковой дивизии, не следует, поскольку 139-я стрелковая дивизия сохранила примерно 40% личного состава в стрелковых полках и большую часть тяжелого вооружения.
 А 75-я стрелковая дивизия 22-24 декабря организованно отошла за р. Айттакоски, закрепив за собой плацдарм на ее западном берегу… так что и в этом случае непроверенные М.И. Семирягой слухи о разгроме советской дивизии оказались сильно преувеличенными». (Аптекарь «Советско-финские войны» стр. 110). Вот вам пример, откуда берется «финская слава» и кто ее создает.
Были и другие дивизии в составе 8-й армии: «В ночь на 12 марта 56-я стрелковая дивизия была выведена в резерв 8-й армии и её позиции заняла 87-я стрелковая дивизия, которая прибыла на войну в сокращенном составе (два стрелковых полка и гаубичный артиллерийский». (Аптекарь «Советско-финские войны». стр. 270). А 13 марта война закончилась. Вот такое участие в боях у 87-й стрелковой дивизии.
 «Кроме того, в РККА имелось 25-280- мм мортир обр. 1915 г. системы Шнейдера. Но, увы, шесть таких мортир в составе 315 Отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности было направлено в 8-ю армию, где нужды в них не было. А двенадцать мортир в составе 316-го и 34-го Отдельных артиллерийских  дивизионов особой мощности прибыли на Карельский перешеек лишь после того, как Красная Армия понесла большие потери».  (А.Б. Широкорад «Финляндия – Россия. Три неизвестные войны». 142-143) Вот так красные стратеги играли в поддавки.   
315-й артиллерийский дивизион РГК, имевший шесть 280-мм гаубиц образца 1915 года до фронта не доехал. 18 из 24-х повозок, перевозивших разобранные гаубицы, вышли из строя. Но в строю дивизион числился. Официально получается, что дивизион , входя в состав  8-й армии, участвовал в боях, только реально он  до фронта не добрался – традиции той войны. В принципе 280-мм мортиры 8-й армии были не нужны. Здесь у финнов были в основном полевые укрепления, которые дешевле и быстрее можно было разрушить менее мощными, но более манёвренными орудиями. Укрепления, с которыми они могли бороться, находились на Карельском перешейке, но туда их вовремя не подвезли, а войска 8-й армии в них особо не нуждались. На этом участке фронта у финнов были  лишь полевые укрепления. Прежде чем начать стрельбу из этих мортир,  необходимо было доставить их по частям  на огневую позицию и здесь их собрать. Это длительная операция. Не стоит её затевать ради уничтожения какого-нибудь пулемётного ДЗОТа. На участке 8-й армии для  советских войск эти мортиры были больше обузой, чем необходимым инструментом войны. По традиции той войны советскую артиллерию на Карельском перешейке лишили тяжёлой артиллерии, отправив мортиры на другой участок фронта. Так красные стратеги играли в поддавки.
164-я стрелковая дивизия тоже была легкой (два стрелковых полка и один артиллерийский).  (П.Аптекарь стр. 121 «Советско-финские войны»).
«В состав 8-й армии вошли 11, 60 и 72-я стрелковые дивизии (последние два облегченного типа)». («Тайны финской войны». Б. Соколов стр. 232). Хорошо, что Соколов поясняет, что 60-я и 72-я стрелковые дивизии были облегченного типа. Читатель хоть понимает, что это не те обычные советские дивизии со всей их артиллерийской мощью и 14,5 тысячами солдат. А ведь большинство авторов этого не делают, создавая у читателя искаженное представление о составе сил РККА на советско-финском фронте.
В 8-й армии были неукомплектованны не только части, но и штаб армии и штабы соединений, отсутствовало необходимое вооружение, всё это подтверждается официальными документами: «Отсутствие в стрелковой дивизии того состава, в котором она вышла на войну, средств ближнего боя (пистолет-пулемёты, миномёты), недостаточная насыщенность артиллерией (ряд дивизий имели по одному ап), недостаток тяжёлой артиллерии и её отставание в связи с плохой дорогой, а также перенасыщенность рот и батальонов станковыми пулемётами делали дивизию совершенно неприспособленной для действий в условиях финского театра военных действий…Штабы в начальный период войны достаточной организационной законченности и сколоченности не имели. Штаб армии был укомплектован по штатам мирного времени и по составу недостаточен для управления операцией. Штаба армии фактически не было, а были отдельные случайно назначенные на должности командиры, не имеющие должно опыта  и знания. Штыбы корпусов были укомплектованы более полно. Штабы дивизий и полков при полной укомплектованности по штатам были фактически неполноценными в качественном отношении, так как подбор работников был в значительной степени случаен и значительное количество должностей было занято совершенно неопытными в штабном деле командирами запаса». (Цитата из доклада штаба 8-й армии начальнику Генштаба выводов из опыта боевых действий армии в период с 30 ноября 1939г. по 13 марта 1940г по книге «Тайны и уроки  зимней войны 1939-1940» стр. 392-393)
По ходу войны в состав 8-й армии вводили новые соединения. Когда 8-я армия превратилась в более менее полноценное, достойное ее статуса, соединение, из нее забрали часть дивизий для создания 15-й армии. Из одной армии просто сделали две.
«Необходимо отметить, что к началу формирования 15-й армии ее соединения были «разбросаны» отдельными полками, батальонами и даже ротами на различных направлениях и участках фронта и фактически оказались связанными противником». Кроме того, многие части нуждались в пополнении. Так, например, 25-я мотокавдивизия, ведущая бои в районе озера Нитеярви, имела следующий некомплект личного состава: в 14-м стрелковом полку – 73%, в 63-м полку – 59%, в 111-м полку – 77%, в 138-м стрелковом полку – 66%. («Советско-финляндская война 193-1940». Петров и Степаков Том I Часть II, «Война на суше» глава II «Наступление, обернувшееся котлом» стр. 349-350). Если бы Сталину была нужна победоносная война для громкой славы, он бы 15-ю армию создавать не стал, вместо этого он бы ввел в состав 8-й армии 12-15 дивизий, полностью бы их укомплектовал, дал бы им все необходимое и отправил бы их в бой.
«Армии  предстояло действовать на наиболее важном направлении, выходившем в обход Ладожского озера в тыл линии Маннергейма. На этом направлении финны сосредоточили до трех пехотных дивизий, опиравшихся на хорошо подготовленный для обороны рубеж по линии Толвоярви  - станция Лоймола – Кителя – река Уксупйоки. Между укрепленным оборонительным рубежом и государственной границей финны создали полосу заграждений, насыщенную полевыми укреплениями. Как и на Карельском перешейке, здесь имелись проволочные заграждения, противотанковые рвы, завалы и минные поля. Особенно густая сеть минных полей и фугасов была в районе дорог. Ряд населенных пунктов (Корписельскя, Суоярви, Салма и др.) был превращен в сильные узлы сопротивления.
Перед 8-й армией была поставлена задача – ударом в направлении на Сортавала разгромить противостоящего противника и выйти на фронт Толво-Ярви.
Пять дивизий, действуя независимо друг от друга должны были наносить удары по расходящимся направлениям». (Широкорад «Северные войны России» стр. 596-597).
Три финские дивизии обороняли хорошо укрепленный рубеж. На них наступали пять недоукомплектованных советских дивизии. Остановить их наступление при таких обстоятельствах было несложно.
«Попробуем подвести итоги боевых действий севернее Ладожского озера. В целом Красная Армия действовала здесь совершенно неудовлетворительно. Почему же это произошло, и была ли у 8-й армии возможность обойти Ладожское озеро и зайти в тыл финнам, оборонявшим Карельский перешеек, а у 9-й армии – достичь Ботнического залива? По мнению автора, основных причин неудачи было три. Во-первых, для такого огромного фронта требовалось как минимум в два раза больше боевых частей. Вторая и третья причины – чрезмерная страсть военного руководства к унификации и экономии на мелочах». (Широкорад «Северные войны России».  стр. 614-615).
Борис Соколов приводит данные, что 15-й армии (100 тыс. человек) противостояли  финские войска, численностью 65-70 тысяч человек («Тайны финской войны». стр. 183). У русских явно мало сил для проведения успешного наступления. При этом надо учитывать, что советские части и соединения попадали на фронт в неполном составе.  В 15-й армии может и числилось 100 тыс.человек, но ни все из них попали  на фронт.  Правда у русских было подавляющее превосходство в танках, но ведь и у финнов есть явные превосходства. Финны использовали  ДОТы и ДЗОТы против русских, чего русские сделать не могли, поскольку вели наступление. Использование ДОТов и ДЗОТов с финской стороны компенсировало им в некоторой степени отсутствие танков.
На Карельском перешейке удар наносили 7-я армия из шести дивизий и группа Грендаля В.Д. из трех дивизий. На защиту линии Маннергейма финны выделили девять пехотных дивизий. Наступление было обречено на провал. В состав 7-й армии также входили 1, 13, 20 35-я танковые, а также 15-я и 35-я мотострелковые бригады. Только вот наши соединения часто направлялись на фронт в неполном составе, чего с финскими частями не случалось. Да и защищались финны не в чистом поле, а в долговременных укреплениях, и кроме пехотных дивизий имели еще и другие части.
Позже в состав 7-й армии вошел еще ряд частей и соединений. Была также создана 13-я армия, в которую передали из 7-й армии ряд частей и соединений. В обоих армиях были одни и те же проблемы.
«138-я стрелковая дивизия впервые вступила в бой лишь 11 декабря 1939 года, хотя значится в перечне действующих с 30 ноября. Но и 11 декабря 554-й стрелковый полк имел лишь короткую стычку с диверсионной группой финнов, которая предпочла не ввязываться в серьезный бой и отошла в лес». (П. Аптекарь «Советско-финские войны» стр. 91).
«Не увенчались успехом и атаки 138-й стрелковой дивизии на Иля-Соммес, но в этом случае необходимо отметить, что это соединение наступало без надлежащей артиллерийской подготовки: в нем отсутствовал гаубичный артполк…» (П.Аптекарь «Советско-финские войны». стр. 205). Вот вам конкретный пример того, как отсутствие  артполка стало причиной провала атаки. А таких примеров можно привести сотни. Именно из-за отсутствия гаубичных полков советские войска очень часто не могли выбить финские войска из их укреплений.
«К 11 часам 7 декабря стрелковые части 90-й с.д. вышли на правый берег реки. Артиллерия дивизии находилась еще на марше, вместе с саперным батальоном». (П.Аптекарь «Советско-финские войны».  стр. 78-79).
«А 1 июля на базе Кронштадтского крепостного полка была сформирована отдельная специальная стрелковая бригада трехбатальонного состава». (П.Аптекарь «Советско-финские войны».  стр. 296). Фактически это лишь полк. Полк это часть, а бригада это уже соединение. Её статус естественно выше. Тут такой же метод как с лыжной бригадой Долина.
«Отметим, что 17, 84, 86, 91, 95 и 173-я дивизии официально имели наименование мотострелковых, но больших отличий в численности личного состава или вооружении между мотострелковыми и обычными стрелковыми дивизиями не просматривается, лишь некоторые из них имели вместо отдельного танкового батальона танковый полк двухбатальонного состава, кроме того, в некоторых из этих дивизий, все имущество, вплоть до станковых пулеметов, грузилось на автомобили, что в условиях Карельского театра действий нельзя назвать большим удобством». (Аптекарь «Советско-финские войны».  стр. 121-122).  Стрелковые дивизии назвали мотострелковыми, чтобы повысить статус соединения. Судя по названию – мощь, а по сути?  Это было сделано для обмана. Пусть думают, что против Финляндии брошены лучшие силы Красной Армии.
«21 ноября 1939 г. на заседании ГВС был поднят вопрос о создании моторизированных дивизий с 275 танками и 50 бронеавтомобилями. Но до начала боевых действий на Карельском перешейке реорганизация завершена не была». (Михаил Свирин «Броневой щит Сталина. История советского танка. 1937-1943». Стр109) Именно поэтому многие советские моторизированные дивизии попавшие на финский фронт по своему составу соответствовали  обычным стрелковым дивизиям либо, по крайней мере, не сильно от них отличались.
42-я стрелковая дивизия была сформирована из отдельных батальонов Карельского укрепленного района. Она тоже была легкой. (Соколов «Тайны финской войны». стр. 233). В смысле неукомплектованной.
 «22 февраля на стыке 80-й и 90-й дивизий была введена в бой 95-я стрелковая дивизия. Она прибыла на фронт из-под Одессы ещё в январе. Но артиллерия ее застряла во многочисленных пробках…» (Соколов Б. «Тайны финской войны». стр. 265). По традиции той войны артчасти стрелковых дивизий постоянно где-то застревали. 95-я дивизия официально числилась мотострелковой, но от стрелковой она мало чем отличалась. Она прибыла на фронт ещё в январе, но в бой вступила только 22 февраля. И даже к этому времени её артиллерия до фронта не доехала. Таким же образом исключительно в период советско-финской войны воевали многие советские соединения и части.
Аптекарь, описывая действия 24-й стрелковой дивизии, рассказывает, как сначала танки и тяжелая артиллерия дивизии где-то в пробках застряли. («Советско-финские войны» стр. 85) Потом артиллерия и тылы вновь затерялись вдалеке от фронта. (там же стр. 251).
Отправка советских соединений на фронт в неполном составе и отсутствие адекватного потерям пополнения приводили к удивительным результатам. «В целом же к 4 марта наступление 84-й дивизии остановилось. Когда 9 марта дивизия была выведена в резерв, в ее полках оставалось по 120-150 бойцов». (Соколов «Тайны финской войны» стр. 272).
Про 4-ю стрелковую дивизию: «Больше других пострадал 39-й полк, все бойцы которого составляли всего один батальон. Поэтому сил для успешного наступления оказалось недостаточно». (там же стр. 282).
Про 7-ю стрелковую дивизию: «Боевые подразделения приходилось пополнять, «прочесывая» тыловые службы. 9 марта в 27-м стрелковом полку дивизии осталось около 400 бойцов, в 257-м – менее 300 и лишь в получившем маршевое пополнение 300-м – около 900». (Б. Соколов «Тайны финской войны» стр. 284). Узнав как плохо, в Красной Армии обстояло дело с пополнением,  можно было подумать, что Советский Союз уже истекал кровью в борьбе с Финляндией. На это и рассчитывали красные стратеги, не давая  фронтовым дивизиям достаточного  пополнения. Соединения, в таком состоянии, конечно же не могли полноценно воевать. Это облегчало положение финнов, позволяя им  противостоять натиску советских войск.
Из доклада начальника артиллерии Красной Армии командарма 2 ранга Воронова  народному комиссару обороны об итогах и использовании боевого опыта советско-финляндской войны: «Только явная недооценка противника и театра военных действий могла привести к тому, что начали наступление на фронте от полуострова Рыбачьего до Финского залива с двумя десятками полностью неотмобилизованных дивизий, с явно недостаточными для прорыва средствами усиления…  Дивизии прибывали с большой растяжкой, с такой же растяжкой подходили к полю боя и, в силу сложной обстановки на фронте, вводились в бой часто по частям… Поспешное, часто планами не предусмотренное сосредоточение дивизий из других округов, приводило к тому, что дивизии по многу раз переформировывались, передавали друг другу личный состав, матчасть и т.д., а потом сами наспех пополнялись и отправлялись на фронт… В то время, как в глухие леса приходили дивизии с двумя артиллерийскими полками, на Карельский перешеек прибывали некоторые дивизии с одним артиллерийским полком… Если посмотреть на карту боевых действий, то можно убедиться, что штабы корпусов воевали в одном месте, а их дивизии (мирного времени) в разных армиях». (цитаты по «Тайны и уроки зимней войны» стр. 401, 402, 412). Про «явную недооценку противника» Воронов явно врет. Советское командование перед войной имело точное представление о финских вооруженных силах. Ссылкой на недооценку он пытается объяснить неудачи. Но недооценка здесь ни причём. Никакая недооценка не могла подвинуть советской военное руководство на формирование фальшивых армий и отправку на фронт частей в неполном составе. Ничем иным как игрой в поддавки нельзя объяснить все выше перечисленные действия советского военного руководства.
«Артиллерия, приданная 7-й армии, включала в себя 5 корпусных артиллерийских полков, 5 гаубичных артиллерийских полков артиллерии резерва главного командования (АРГК), 2 артиллерийских полка большой мощности, 2 артиллерийских  дивизиона большой мощности и два пушечных полка АРГК. В армии насчитывалось примерно 30 артиллерийских полков. В артиллерийских частях и подразделениях 7-й армии на 29 ноября насчитывалось 204 миномёта, 188 противотанковых орудий, 366 лёгких и 480 тяжёлых орудий и 112 орудий зенитной артиллерии, всего 1202 ствола». (А. Широкорад  «Северные войны России». стр.617) Напомню, что по новому штату в советской стрелковой дивизии должно было быть 150 миномётов и 144 орудия. А в 7-й армии получилось 16-17 миномётов на дивизию. Общее число орудий 1146 (188+366+480+112=1146 Широкорад напутал со счётом, если прибавить 204 миномёта выйдет -1350).  127 орудий на  каждую дивизию. Но тут надо учесть, что на каждую дивизию накинули орудия из частей усиления.
 По данным Широкорада к 8 февраля 1940 года: « …  в составе 7-й и 13-й армий насчитывалось более пятисот 82-мм и 120-мм миномётов…» (там же стр. 637) Тут миномётов всего на 3 с лишним дивизии!
К 8 февраля в составе Северо-Западного фронта (7-я и 13-я армии) было 24 стрелковых дивизии и 3367 артиллерийских орудий. (А. Широкорад «Северные войны России». 636-637) 140 орудий на одну стрелковую дивизию. И это с учётом того, что на каждую дивизию накинули орудия из многочисленных артиллерийских частей усиления чьи орудия не входили в состав самих дивизий, а находились в полках и дивизионах подчиняющихся напрямую корпусному, армейскому или фронтовому командованию.
А теперь немного про 142-ю стрелковую дивизию: «В результате фронт дивизии увеличился до 52 км. Правда вскоре район у Кивиниеми заняла 4-я стрелковая дивизия, но 142-й дивизии взамен его добавили новый участок, так что 30 декабря её линия фронта составила  48 км. Это не позволило надёжно прикрывать берег озера. Здесь в советский тыл свободно проникали финские разведывательные и диверсионные группы. Они нападали на обозы, скапливавшиеся в заторах на немногочисленных дорогах». (А. Широкорад «Северные войны России». Стр.623) Вот в чём причина успеха финских диверсантов! Дивизия при обороне должна была занимать участок 12-20 км. А тут советские стратеги отправили её в наступление, дав фронт в полсотни километров. О каком успешном наступлении здесь может идти речь!
В ту войну новые соединения формировали весьма интересным образом, например: у 39-й ТБР отобрали два танковых батальона для формирования 30-й ТБР. Вот так из одного соединения создали два, а танков от этого на фронте больше не стало.
Вместо того, чтобы укомплектовать до конца воюющие на фронте части советское командование присылало новые недоукомплектованные. Число солдат в советской группировке, конечно же, увеличивалось, но число  частей и соединений увеличивалось гораздо быстрее. Это делалось для того, чтобы внушить всему миру мысль о том, что против Финляндии Советский Союз использует колоссальные силы, хотя в действительности на финском фронте воевало небольшое количество солдат Красной Армии.
О том, как были укомплектованы наши танковые части, я написал в главе  «Агрессивные танки мировой революции». Но скажу кратко, что на начало войны в танковых частях, используемых против Финляндии (это семь бригад и 27 танковых батальонов) должно было быть примерно 3,5 тысячи танков, а было около 1,5 тысячи.
«30 ноября, после получасовой артподготовки, в 8 часов утра, войска ЛВО в составе 18 стрелковых дивизий и пяти  танковых бригад – 450 тысяч человек, 1576 орудий, 1476 танков, 2446 самолетов – перешли финскую границу». (П.Б. Липатов «Зимняя война» М. 1996, цитата по хрестоматии  Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.» стр. 159).
«Финляндия, с населением менее четырех миллионов, перед войной создала 300-тысячную армию и военизированные формирования «шюцкор» - около ста тысяч человек». (там же стр. 156).
Получается, что против 400 тысяч финнов воевала группировка советских войск численностью в 450 тыс. человек. Тут надо учитывать то, что наши соединения, числившиеся в группировке, попадали на фронт в неполном составе, это значит, что реально воевало не 450 тыс., а гораздо меньше.
«Всего насчитывалось около 15 дивизий – максимум 14200 человек личного состава в каждой при 116 пулеметах и 36 орудиях – финских войск первой линии. Три дивизии было в резерве». (там же стр. 156).
18 советских дивизий в неполном составе начали наступать на 18 финских, в полном составе. Что из этого могло получиться? Только провал наступления.
 «Советские войска, вторгшиеся 30 ноября в Финляндию насчитывали 450 тысяч человек (340 тысяч – в боевых частях)». («Тайны финской войны» Соколов стр. 48-49)
«Они имели около 2 тысяч танков и 1915 орудий». (там же стр. 48).
«Действительно, если в начале войны соединения Красной Армии, действовавшие против Финляндии, насчитывали не более 400 тысяч человек, то уже к 10 января 1940 года такое вот количество войск сосредоточилось на одном только Карельском перешейке, а к 10 февраля там было уже 700 тысяч бойцов и командиров. На всем же советско-финском фронте численность личного состава Красной Армии превысила 1 миллион человек». («Тайны финской войны» Соколов стр. 239). Не было в начале зимней войны у русских численного превосходства над финнами непосредственно на самой линии фронта. Да и в конце войны не было необходимого 3-х кратного превосходства в живой силе.
В принципе, любой серьезный исследователь этой войны всегда пишет о том, что на поле боя финны, как правило, имели численное превосходство над русскими.
«Без практики в лыжном деле и без особого опыта в спорте солдаты Красной Армии были вынуждены драться силой, которая в сущности, превосходила их в два раза. В самих сражениях финны могли выдвинуть армию больше русской. Это звучит парадоксально, но это правильно, так как колоссальная подвижность финнов делала возможным для них в проходивших боях концентрировать больше людей, чем это могли сделать русские. Это один, но самый важный момент всей войны…»(А.М. Носков ВИЖ №7, цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.» стр. 30-31).
О лыжной подготовке речь пойдёт в другой главе, а пока эта цитата подтверждает то, что не русские, а финны одерживали победу благодаря своему численному превосходству. Кстати никакая подвижность и лыжная подготовка не помогли бы финнам создать численное превосходство над русскими, если бы советское руководство само бы к этому не стремилось. Это совершенно очевидно.
Курт Типпельскирх – глава германской разведки, так же считал, что главная причина неудач Красной Армии – небольшая численность войск, брошенных против Финляндии: «Фронтальное наступление, предпринятое русскими на Карельском перешейке сначала слишком слабыми силами, было остановлено». («История Второй мировой войны 1939-1940». К. Типпельскирх стр. 71, Москва 2001 г.).
«Спрашивалось: почему удалось достигнуть успеха только после трехмесячных кровопролитных боев? Конечно, наступление было начато слишком слабыми силами. Но русские в течение всей войны проявили такую тактическую неповоротливость и такое плохое командование…» (там же стр. 73). Ну про плохое командование речь будет позже, хотя стоит заметить, что немецкое командование зимой на Восточном фронте  тоже не единожды проявляло себя не с лучшей стороны, а вот насчет нехватки сил, брошенных против Финляндии, Курт совершенно прав.
В то время, как немецкие фашисты пишут о малочисленности русских войск, брошенных против Финляндии, наши отечественные писатели приписывают Красной Армии такое численное превосходство, что начинаешь сомневаться в их вменяемости.
«Общее количество сосредоточенных против Финляндии войск уже почти равнялось населению этой страны». (Бунич «Операция «Гроза» или ошибка в третьем знаке» стр. 131). В Финляндии в 1939-м году было примерно 4 миллиона жителей . По словам Бунича, получается, что наша страна бросила против Финляндии почти 4 миллиона солдат и офицеров. Да в то время в РККА столько народу не служило.  Лишь на 1-е января 1941 года численность РККА достигла 4207000 человек. А зимой 1939-1940 людей в ней было намного меньше.
«Шесть советских армий, численностью более миллиона человек, поддержанные танками и артиллерией, имея абсолютное превосходство на море и в воздухе, вторглись в страну, чья армия при поголовной мобилизации не могла превысить трехсот тысяч человек». (там же стр. 114). В начале советско-финской войны против Финляндии действовало всего четыре советских армии, а не шесть. Их численность была далека от миллиона. А финская армия без всякой поголовной мобилизации имела в своём составе больше трёхсот  тысяч человек. Бунич даёт абсолютно искажённую картину событий зимней войны.
Многие писатели пишут, что к концу войны против Финляндии уже воевало около миллиона солдат. Но Виктор Суворов опровергает эти данные: «К концу февраля 1940 года в составе шести советских армий, которые вели боевые действия против Финляндии было 760578 солдат и офицеров». (В. Суворов «Самоубийство» стр. 325, Москва 2000 год). Получается, что даже в конце зимней войны советские войска в Финляндии не имели даже 2-хкратного численного превосходства над противником.
«Несмотря на то, что к началу февраля общие финские потери составили около 21 тысячи человек, численность армии, по сравнению с началом войны, за счет призыва запасных возросла примерно на 40 тысяч». («Тайны финской войны» Соколов стр.238). Учитывая те данные, которые Соколов дает в своей книге, численность военнослужащих Финляндии достигла 440 тысяч  уже к началу февраля. Как при таком соотношении сил вообще могли наступать части Красной Армии? Да просто финны совсем воевать не умели!
«Возвращаясь к вопросу о шести советских армиях, замечу, что армией в полном смысле этого слова была вначале только 7-я. Правее нее находилась группа комкора В.Д. Грендаля из трех дивизий. В конце декабря ее развернули в 13-ю армию. На других направлениях действовали небольшие общевойсковые группы. Позднее им присвоили, после соответствующего переформирования, названия 8, 9-й и 14-й армий… Все эти войска собирались превращать в полноценные армии весной». (К.А.Мерецков «На службе народу». изд. 3-е, М.: Воениздат, 1983 стр.168). Железная логика дезинформационной войны диктовала следующий порядок действий: небольшие группы войск обозвали армиями, отобрали у них часть штатного вооружения, после направили их в наступление таким образом, чтобы они потерпели поражение, а вот после этого, организовав ряд своих побед, пошли на перемирие, отступившись от врага, при этом запланировав после замирения, превратить эти группы войск в полноценные, полностью укомплектованные армии, чтобы в будущем, начать настоящую серьезную войну для покорения Финляндии.
В советской стрелковой дивизии 14483 человека, в финской пехотной – 14200. Разница – 283 человека. Но многие писатели сознательно или по ошибке приводят неверные данные об численном составе советских соединений. Например,  Козлов А.И. написал следующее: «В стрелковой дивизии РККА в конце 1939 года по штатному расписанию числилось17500 человек, на 3300 бойцов больше, чем в финской». (цитата по хрестоматии Тараса стр. 232 «Советско-финская война. Взгляд с другой стороны». А.И.Козлов). Понятно, что из-за таких вот данных  у читателей складывается впечатление, будто бы  советские соединения были намного многочисленнее финских.
Автор мемуаров Маннергейма приводит такие же данные по численности советской и финской пехотных дивизий: «Финская дивизия насчитывала -14200 человек, в то время как русская - 17500. В последней имелось два артиллерийских полка, против одного в финской, кроме того, подразделение противотанковой обороны, танковый батальон из 40-50 танков и рота противовоздушной обороны. Наличие автоматического оружия и гранатомётов в русской дивизии было в два раза больше, чем в финской, а артиллерия по численности втрое превосходила финскую». (К.Г. Маннергейм «Воспоминания». Стр. 237) Мало того, что автор преувеличил численность советской стрелковой дивизии, он ещё забыл упомянуть про то, что на финский фронт часто попадали советские стрелковые дивизии всего лишь с одним артиллерийским  полком и не все из них имели по 40-50 танков. Создаётся такое впечатление, что автор реально не представлял, в каком виде попадали советские дивизии на фронт. Из-за этого возникает  подозрение, что сам автор либо не был участником событий зимней войны, либо он сознательно врёт, преувеличивая мощь советской дивизии.
Алексей Исаев написал интересную книгу посвящённую как раз разрушению мифов  о Второй мировой войне. В ней высказаны новые взгляды на старые события. Он не оценивает финскую кампанию как дезинформационную операцию, но тем не менее  его высказываний отличны от стереотипных  и достойны того, чтобы уделить им внимание. Его книга сдержит мало критики в адрес советских войск действовавших в Финляндии зимой  1939-1940 гг., потому что он изучил их более внимательно чем другие писатели . А чем точнее писатель изучает финскую кампанию тем он меньше  критикует Красную Армию.
Вот что пишет Алексей Исаев о реальном соотношении сил на советско-финской войне: «Ещё один фактор неудачи, о котором обычно совершенно забывают,  - это соотношение сил сторон в начальном периоде войны. Красную Армию обычно считают по определению превосходящей противника численно, и рассказы о «людских волнах», штурмующих ДОТы, в значительной степени являются преувеличением». (А.Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой войны». Стр.56) 
«В декабре 1939г. на три финские дивизии в долговременных укреплениях на Карельском перешейке посылают всего пять советских стрелковых дивизии 7-й армии. Позднее соотношение стало 6:9, но это всё равно далеко от нормального соотношения между наступающим и обороняющимся на направлении  главного удара, 1:3. Огромные силы советских войск идущих на горстку финнов, в приложении к началу декабря 1939 г. не более чем миф. С финской стороны на Карельском перешейке было 6 пехотных дивизий (4-я, 5-я 11-я пд II армейского корпуса, 8-я и 10-я пд III  армейского корпуса , 6-я пд в резерве), 4 пехотные бригады, одна кавалерийская бригада и 10 батальонов (отдельных егерских, подвижных, береговой обороны). Всего 80 расчётных батальонов. С советской стороны на Карельский перешеек наступали  9 стрелковых дивизий (24, 90, 138,49,150,142,43,70,100-я сд), 1 стрелково-пулемётная бригада (в составе 10-готанкового корпуса) и 6 танковых бригад. Итого 84 расчётных стрелковых батальона. Если сравнивать численность личного состава, то картина будет та же самая. Численность  финских войск на Карельском перешейке составляла 130 тыс. человек, советских 169 тыс. Соотношение 1:1,3. Понятно, что в танках  и артиллерии СССР имел подавляющее преимущество, но бой пехоты ещё никто не отменял. И  против 80 финских батальонов, опирающихся на долговременные сооружения, было 84 стрелковых батальона РККА. При этом нужно учесть и тот факт, что из перечисленных советских дивизий не все вступили в бой сразу. 100-я стрелковая дивизия начала боевые действия 21 декабря , 138-я стрелковая дивизия – 11декабря 1939 г. Одним словом силы сторон на Карельском перешейке были практически равными, разница была в том, что финны сидели в бетонных коробках, а у РККА  была масса танков с противопульным бронированием.
Если возьмём второстепенное по отношению к Карельскому перешейку направление, полосу наступления 8-й советской армии, то увидим аналогичную картину. В промежутке между Ладожским и Онежским озёрами с советской стороны первоначально наступали 56,139, 155, 18 и 168-я стрелковые дивизии. Это 43 расчётных батальона. Оборонялись с финской стороны две пехотные дивизии (12-я и 13-я)  и 7 отдельных батальонов. К соотношению 1:3 и близко не лежит. Такое же соотношение было и между вооружёнными силами Финляндии и выделенными для проведения операции советскими войсками в целом. У финнов было 170 расчётных батальонов в составе 9 пехотных дивизий , 4 пехотных бригад, 1 кавалерийской бригады,35 отдельных батальонов, 38 запасных батальонов. Противостояли им соответственно 185 расчётных батальонов РККА в составе 20 советских дивизий, одной стрелково- пулемётной бригады». ( А. Исаев  «Антисуворов. Десять мифов  Второй мировой». стр.57-58)  Вот вам настоящая причина неудач советских войск..
Эту войну называют «зимней войной», потому что она велась в зимний период. Еще ее называют советско-финской войной, потому что она велась между Советским Союзом и Финляндией. В СССР ее часто именовали «финской кампанией», чтобы приуменьшить ее историческое значение, мол не война это, а так, локальный военный конфликт. Все эти названия, в принципе, ей не подходят. Красная Армия воевала здесь не против финнов, а против собственного авторитета и престижа, для того, чтобы уверить весь мир в собственной небоеспособности. И неважно, когда это происходило, зимой или летом. И неважно с кем. В случае необходимости красные стратеги и летом бы втоптали свою армию в грязь ради успеха мировой революции. В случае необходимости советские военачальники смогли бы организовать поражение своей армии даже от турецкой армии. Самое подходящее для неё название: Первая Дезинформационная война. Ибо до  этого, да и в принципе после этого никто и никогда не проводил подобных войн.
;
ГЛАВА 6
ОСОБЕННОСТИ ВОЙНЫ В ЗИМНИХ УСЛОВИЯХ

«Плохая погода всегда является противником той стороны, которая собирается предпринять операцию только при благоприятных метеорологических условиях…»
(Дуайт Эйзенхауэр «Крестовый поход в Европу» стр.281).
Ведение войны в зимний период имеет одну важную особенность: если генералы не обеспечат свои войска зимней формой, то мороз разгромит их войска, а противнику  останется лишь добить их. На это и рассчитывали красные стратеги, когда отправили в Финляндию свои войска без зимней формы. Как бы хорошо не были вооружены наши войска, они были обречены на поражение, так как никакое самое лучшее вооружение не могло спасти их от мороза.
Что толку от хорошей винтовки зимой, если у её хозяина нет теплых варежек или перчаток? На сорокаградусном морозе, если он возьмет винтовку в руки, то сразу же их отморозит. Победы финнов расхваливают на все лады, совершенно не замечая того, что они в принципе ничего выдающегося не совершили. Воевать с замерзшими до полусмерти солдатами так же легко, как добивать раненых во вражеском госпитале. В чем слава добивать раненых или обмороженных?
Писатели всех мастей пишут, что Красные стратеги не обеспечили свои войска теплой одеждой по собственной глупости. Допустим, это так. Но ведь это вовсе не означает, что финны хорошие вояки. Если один человек дурак, это вовсе не означает, что второй умный. Если у Сталина не хватило ума, одеть войска по-зимнему, это же не означает, что Маннергейм – гений. Надо рассматривать всё по отдельности.
Ну одержала финская армия ряд побед над красноармейскими частями в летней форме, ну и что? Да любая бы сделала тоже самое. Это ещё ничего не говорит о мастерстве. Если в одном углу ринга стоит никудышный боксер, это вовсе не значит, что в противоположном  углу стоит хороший. Мастерство так не оценивается. А писатели типа Бунича, Соколова пытаются навязать нам именно такой подход к оценке военного мастерства. Причем этот подход они применяют только в тех случаях, когда подобным образом можно оплевать советскую сторону. По отношению к финской армии и к Вермахту такой подход не используется. Хотя командование германской армии на протяжении всей войны не могло обеспечить своих солдат теплой одеждой. Наоборот, в этих случаях нехватка одежды служит оправданием неудач, мол не по своей дурости немцы проиграли зимние сражения, а по воле мороза.
«…через 11 дней после принятия Гитлером окончательного плана войны против Советского Союза  основные данные решения германского командования стали известны разведывательным органам». (ВИЖ 1966 год №6 стр.8, Маршал С.С. А.А. Гречко).
Что решило предпринять наше командование, узнав о том, что немцы готовят нападение? «На совещании высшего командного состава РККА (декабрь 1940) предлагалось разработать особый вариант операции, с целью нанесения удара по противнику, который еще не завершил всех мероприятий по отмобилизованию, сосредоточению и развертыванию своих войск, и срыва готовящегося им нападения на СССР». («Советские вооруженные силы. Вопросы и ответы». стр. 217). Это одно из немногих непроизвольных признаний в том, что советские стратеги готовили агрессию в Европу. Этот план осуществить не удалось.
«Наряду с объективными причинами, в неудачах  советских войск сыграли свою роль и допущенные просчеты в оценке возможного времени нападения на СССР Гитлеровской Германии…» (там же стр. 219).
Почему просчитались? Советские военные руководители считали, что Гитлер перед войной отдаст приказ о массовом пошиве зимней формы, а также предпримет ряд других мер по подготовке к войне в зимних условиях. Гитлер по своей дурости этого не сделал. Советские стратеги посчитали, что немцы на такую дурость неспособны и решили, что германская армия в 1941-м году нападать на СССР не будет.
План войны – бумага. Любую бумагу можно подделать. Ради обмана можно даже   совещание провести и своим генералам мозги пудрить: вот мол, надо  на Россию напасть, составляйте планы. Ради обмана можно и войска к границе выслать так, чтобы противник видел это и думал, что действительно готовится наступление. Хороший пример – операция «Морской лев». Гитлер и генералов с адмиралами на совещание собирал и войска готовил к десантированию и баржи для десанта к французскому берегу понагнал, прямо напротив Англии, через пролив, вот мол, сейчас поплывем… А что в итоге? Всё отменил.
Советская разведка следила за подготовкой Вермахта. Немцы отрабатывали десантирование с моря, а вот преодолевать плохие дороги, леса, болота, снег не учились. Из этого делались соответствующие выводы. Немцы концентрировали свои войска на границе с СССР, но запасы боеприпасов создавали явно недостаточные  для войны с великой  державой. У нас сделали выводы, раз этих запасов еще недостаточно, Гитлер не предпримет наступления в 1941 году, а отложит его хотя бы на 1942-й год.
Советские военные руководители понимали, что перед нападением на СССР Гитлер должен был начать заготовку зимней одежды. Даже в том случае, если удастся разгромить РККА до осени, солдатам Вермахта все равно понадобится зимнее обмундирование. Ведь не смогут солдаты оккупационные войска  всю зиму сидеть по хатам и у печек греться.
      Советская разведка решила отслеживать процесс заготовки теплой одежды в Германии: если немцы начнут массовый пошив тулупов летом 1941 года, значит надо ждать нападения. Чтобы осуществить контроль над этой процедурой, советская разведка внедрила свою агентуру во все ключевые организации, прямо или косвенно связанные с проблемой обмундирования. Кроме того, наши разведчики следили за биржей. Если немцы начнут шить для армии тулупы, в Европе начнется массовый забой баранов. В этом случае, цены на баранину упадут, а  цены на шкуры возрастут. Это и будет тревожным сигналом.
Понятно, что одними тулупами в подготовке к войне с Россией не обойдешься. Нужны теплые рукавицы, тёплое белье, шапки, перчатки, портянки, окопные печки-буржуйки, мазь от обморожения, утеплённые палатки и многое другое. Но в Германии летом 1941-го ничего этого не заготавливалось. Поэтому цены на бирже на баранину не упали, а на шкуры баранов не выросли. Поэтому в СССР решили, что германского нападения в 1941 году не будет.  От этого немецкое нападение и получилось внезапным.
Советские военачальники не верили в то, что военное руководство Германии может совершить такую глупость после того, как сами заморозили своих солдат в Финляндии. Если бы в советско-финской войне красные стратеги по-настоящему бы совершили эту ошибку, они бы в 1941 году предположили, что и Гитлер может допустить такую оплошность. Но в том то и дело, что во время советско-финской войны наши стратеги нарочно, а не по ошибке оставили свои войска без зимней формы, ради симуляции собственной глупости. Германии не имело смысла устраивать России свою дезинформационную войну, она должна была воевать всерьез, значит, и к войне она должна была готовиться серьезно. А этого не происходило.
Само отношение к проблеме обеспечения войск зимней формой косвенно доказывает, что зимой 1939-1940 года наши стратеги просто прикинулись дураками, забывшими одеть свои  войска как полагается. В противном бы случае они бы в 1941-м году не делали бы выводов о том, что Германия не нападет, пока не начнет заготовку зимней формы.
В начале советско-финской войны наша армия испытывала жуткую нехватку теплого обмундирования. В результате этого многие части попросту были не в состоянии сражаться с финнами. Эта проблема хорошо описана многими писателями.
«Их бросали в бой в лютый мороз на бетон и пушки без маскхалатов, без тяжелого оружия и прикрытия. Несмотря на не менее достойную, чем у финнов храбрость красноармейцы не могли выполнить невыполнимой задачи. Миф о «самой лучшей, непобедимой, мощной армии мира» окончательно рухнул, не говоря уже о командирской компетенции в РККА». (цитата по хрестоматии Тараса А.Е. со стр. 71 из газеты «Содействие» № 11 – 13/1990 Кирилл Александров).
«В сорокоградусные морозы армия начала военные действия, не имея ни полушубков, ни валенок, ни лыж…» (Бунич «Операция «Гроза» или ошибка в третьем знаке» стр. 114).
«Красноармейцы были фактически лишены теплой одежды. Тонкие шинели, шапки-буденновки, обмотки. Лишь немногим достался ватник или полушубок, валенки». (М.Беляев. Журнал «Эхо планеты» № 45/1994 цитата по хрестоматии Тараса А.Е. стр. 339).
«Ударили трескучие, редкие даже в этих суровых северных лесах морозы. В условиях наступления они оказались лютым врагом. Мерзло все: превращалась в ледяную коросту артиллерийская смазка, буханка хлеба становилась булыжником, руки прикипали к металлу. О людях и говорить не приходится: шинель от такого мороза не бог весть какая защита!... Были, правда и, полушубки, были тулупы, но мало, в основном у артиллеристов». (Комсомольская правда 14 ноября 1989 года).
«Полосу обеспечения главной линии обороны Красная Армия преодолевала 25 дней, неся огромные потери от огня финских снайперов, от взрывов мин, от артналетов, от  налетов легких подвижных отрядов финских лыжников, наконец, от лютых морозов, которые погубили народу гораздо больше, чем противник». («Зимняя война» Липатов цитата по Тарасу А.Е., стр. 164).
«На финском театре в первый период войны было много обмороженных, потому что люди прибывали в холодной обуви, в ботинках даже, а не в сапогах, причем часть ботинок была рваной. Ленинградский военный округ должен был снабжать бойцов. Я здесь докладываю с полной ответственностью о том, что воевать при 40-градусном морозе в ботинках, даже не в рваных и в хороших сапогах нельзя, потому что через несколько дней будет 50% обмороженных». («Тайны финской войны» Соколов стр. 158). Итак, виновник вроде найден – командование ЛенВО. Командовал им Мерецков. Что с ним сделали? Его назначили начальником Генерального штаба! А когда началась Великая Отечественная война, ему опять доверили Северо-Западный фронт. За что такое доверие? За то, что обрек своих солдат на смерть от мороза? Нет. Просто он послушно выполнял все приказы из Москвы. Штаб ЛенВО зимней войной руководил по приказам из Ставки. Часто приказы Ставки шли напрямую в соединения, минуя штаб ЛенВО. Так что руководство ЛенВО было не виновато в дефиците зимнего обмундирования на финском фронте.
Штабу ЛенВО отводилась роль подставной фигуры, или козла отпущения, кому как больше нравится. Вся грязь и позорная слава той войны должны были пасть на него, чтобы не замарать Генеральный штаб в глазах красноармейцев. Чтобы они совсем не разуверились  в своем генеральном командовании. Эта мера имела лишь частичный успех, но на большее она и не была рассчитана. А для заграницы было все равно, кто командовал войсками на финском фронте, там никто в тонкости войны не вдавался. Там просто поверили в бессилие Красной Армии и всё.
Вот как описана причина отсутствия теплого обмундирования официальной пропагандой: «Войска не были своевременно обеспечены вещевым имуществом по зимнему плану 1939-1940 г.г. Отпуск обмундирования частям затянулся до января 1940 года. Вопросы обеспечения теплыми вещами (ушанки, перчатки, валенки) не были проработаны и не ставились Наркоматом обороны». (ВИЖ 1992 №1 стр. 14).
Если говорить простым языком: теплая одежда была, но выдавать ее сразу не стали, потому что Наркомат Обороны не отдал приказ. Наркомат обороны оставил войска без зимней формы, а не штаб Ленинградского округа. Мерецков в этом не виноват. Самое интересное это то, что  подобное больше никогда не повторялось. Зимой 1941-1942 года Красная Армия испытывала дефицит всего необходимого для войны, но проблем с зимним обмундированием не было. На протяжении всей истории Красной Армии только в начальный период зимней войны у неё была такая проблема. Её создали умышленно.
На зимней войне все проблемы с теплой одеждой закончились после того, как наше командование решило от игр в поддавки перейти к реальным настоящим боевым операциям. Одновременно по всему фронту сотни тысяч советских солдат и офицеров (за исключением тех, кто попал в окружение) получили все необходимые вещи. Перечитайте любую книгу, именно так там описана ситуация: первые недели бардак, одежды нет, потом, как по мановению волшебной палочки во фронтовых частях появилось все необходимое.
«Мы были хорошо одеты в новые полушубки, валенки, меховые шлемы, рукавицы и жестокий мороз переносили легко…» («Конструкторы боевых машин» Лениздат, 1998 г.   Стр. 97). В тексте идет речь о второй половине декабря 1939 года. Армия уже оделась по погоде.
«Тыловые службы не сразу, но довольно успешно приспособили свою деятельность к условиям этой войны. В войска стали поступать концентраты для приготовления пищи бойцами в своих котелках, таганки и сухой спирт для них. С 1 января 1940 г. стали выдавать водочную норму (наркомовские сто грамм) и сало. На фронте оборудовались передвижные бани. Фронтовики получили возможность отдохнуть в палаточных домах «домах отдыха», где  организовывались и мытье, и стрижка, ремонт оборудования и обуви». (Липатов «Зимняя война».  цитата по хрестоматии Тараса А.Е. «Советско-финская война 1939-1940 г.г.» стр.167).
«Изменения произошли и в подготовке и оснащении советских войск. Прежде всего, были увеличены нормы снабжения боевых частей продовольствием – необходимая мера в условиях зимних боев. Бойцы стали снабжаться концентратами, что повысило автономность подразделений. В частях начали сооружать теплые землянки, обогревательные пункты». (Козлов А.И. «Советско-финская война 1939-1940 гг.». Взгляд с другой стороны» Цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940 гг.» стр. 253)
«В заключении статьи Элдрайдж спрашивает: «делали ли русские успехи?» И отвечает: «Да, и делали очень быстро, так быстро…что до окончания войны достигли уровня, который поражал финнов и который в результате привел к зажатию обороны финнов…В течение трех месяцев Красная Армия стала совершенно иной, чем та колеблющаяся масса, которая сначала вторглась в Финляндию». (А.М. Носков ВИЖ №7 цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.».  стр. 31)
«В белые маскхалаты оделась и боевая техника. Почти все советские танки были выкрашены в белый цвет. Белой краской красили щиты и стволы не только «полковушек» и «сорокапяток», но и выдвинутые на открытые позиции 122-мм гаубицы – пушки окрашивали под цвет зимнего пейзажа. Белили и некоторые самолеты фронтовой авиации, командирские «эмки». ( «Зимняя война» Липатов П.Б. цитата по хрестоматии  Тараса А.Е. «Советско-финская война 1939-1940 г.г.»  стр. 168).
«Солдаты, наконец были одеты в полушубки и валенки, доставили мази от обморожения, ввели водочное довольствие – так называемые «наркомовские сто грамм». Началась серьезная подготовка к прорыву линии Маннергейма». (Бунич «Операция «Гроза» или ошибка в третьем знаке» стр. 132). Вот именно, когда началась серьезная подготовка к прорыву линии Маннергейма, тогда вопросами обеспечения и начали заниматься всерьез, а до этого нужно было играть в поддавки.
«За исключением первых нескольких недель вся кампания проходила в исключительно тяжелых условиях, так что эти недостатки серьезно сказались на ней». (Энтони Аптон «От Мюнхена до Токийского залива. Сборник. Взгляд с Запада на трагические страницы истории Второй мировой войны». М: Политиздат, 1992 г. цитата по Тарасу А.Е. «Советско-финская война 1939-1940 гг.»  стр. 118). Наиболее тяжелые потери от морозов пришлись как раз на первые недели войны, когда морозы были невелики. После, когда морозы ударили в полную силу, больших потерь от них уже не было, потому что РККА приступила к серьезным боевым действиям и советское командование обеспечило всех своих солдат зимней одеждой. Из этого следует, что РККА могла вполне успешно воевать зимой в самые лютые морозы, если нашему верховному командованию это действительно требовалось.
Алексей Исаев в своей книге подобно коснулся этой темы и высказал своё мнение отличное от стереотипных: «Проблема в том, что в декабре 1939 г., когда собственно и проводился первый, неудачный штурм «линии Маннергейма», мороза минус сорок градусов по  Цельсию просто не было. Это чистой воды миф. Причём узнать о реальных погодных условиях начального периода советско-финской войны не составляет труда. В описание боёв на Карельском перешейке писателя  Владимира Ставского у бойцов 252-го стрелкового полка  70-й стрелковой дивизии под ногами «хлюпал тающий снег»*. Хлюпанье снега в 40-градусный мороз представить себе сложно». ( Алексей Исаев «Антисуворов. Десять мифов  Второй мировой войны». Стр.42 7.)
«Рассуждения об ужасающих морозах как причине провала первой попытки разгромить финнов оказываются ничем не обоснованными. Сегодня есть достаточно подробные и развёрнутые данные по погодным условиям, в которых воевала Красная Армия в Финляндии. Финский генерал-лейтенант Х. Энквист, командующий II армейским корпусом, вёл дневник, в котором аккуратно записывал дневную температуру каждый день с первого до последнего дня войны. 30 ноября было плюс 3. До 20 декабря 1939 г.на Карельском перешейке температура колебалась от + 2 до -7. Далее до Нового года температура не опускалась ниже  -23. Морозы до  -40 начались во второй половине  января, когда на фронте было затишье». ( А.Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Стр.43)
«Помимо морозов, распространённым образом Зимней войны стал глубокий снег… В первых боях на Карельском перешейке снег советским войскам совершенно не мешал. Маннергейм написал в своих мемуарах: «К сожалению, снежный покров продолжал оставаться слишком тонким, чтобы затруднить маневрирование противнику».** Если не устраивает   качественная оценка, данная Маннергеймом, то можно привести и точные цифры. Их можно без труда найти в документах российских архивов. Например, в оперсводках советских дивизий в конце писали толщину снежного покрова. В оперсводке 123 сд № 257 от 15 декабря 1939г. указано: «Глубина снежного покрова 10-15 см»*** Напомню, что 15 декабря – это разгар первых, неуспешных боёв на «линии Маннергейма». В этот день 123-я стрелковая дивизия, сводку которой я привёл, вела разведку боем,  с тем чтобы 17-го начать наступление. Задачей дивизии был захват высоты 65,5, ставшей одной из легенд советско-финской войны. Штурм 17 декабря был неудачным. Однако вплоть до оперативной паузы, до января 1940 года, двухметрового снега не появилось. В оперсводке № 17 от 6 января 1940 г. начальник штаба 123-й стрелковой дивизии Сафонов указывает: «Глубина снежного покрова 25-35 см». Напротив, в февральский успешный штурм высоты 65,5 оперативные сводки той же дивизии определяют снежный покров как «глубокий».
Если трезво оценить обстановку 1939 г., то можно сделать вывод, что время начала сухопутной операции против Финляндии было выбрано идеально. Советское командование вполне обосновано посчитало, что в декабре почва будет схвачена морозами, а многочисленные финские озёра, реки, болота покроются льдом. Но при этом снега будет ещё не много – просто не успеет выпасть в достаточном количестве. Таким образом, это должно было позволить широко применить многочисленную советскую
* Исаев цитировал по книге Ставского Вл. Николая Угрюмова «Бои на Карельском перешейке». Л. Воениздат, 1941. с. 49, 52.
**  Исаев взял цитату из  Указ. соч. С.268 Маннергейм К.- Г
***.данную цитату Исаев взял из РГВА. Ф. 34980. Оп. 10 Д. 2048. Л. 4.



боевую технику: танки, артиллерию, а  также обеспечить бесперебойное снабжение войск силами штатного автотранспорта. «Полуторки» и «ЗИСы» никак нельзя было назвать машинами повышенной проходимости, и нормально передвигаться они могли только по
схваченной морозами почве. Любой, кто бывал на Карельском перешейке летом, дополнит этот список ещё одним фактором – комарами. Жестокие насекомые, которые летом могли доставить солдатам немало неприятных минут, в декабре 1939 г. по понятным причинам отсутствовали». (А.Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Стр. 44-46)
Именно в начале декабря 1939-го года погодные условия были наиболее благоприятны для проведения наступательных операций. Именно в это время  войска РККА  на финском фронте оказались без зимнего обмундирования. Именно из-за этого советские войска в этот период понесли наибольшие потери от мороза. В дальнейшем морозы в Финляндии усилились. Но советское командование обеспечило свои войска (по крайней мере на  Карельском перешейке) зимним обмундированием и всем необходимым для ведения войны  в зимних условиях. Эти меры позволили избежать ненужных потерь от мороза. Исаев не рассматривает финскую кампанию как дезинформационную операцию, но правильно указывает на то, что морозы и снег не могли стать для Красной Армии причиной неудач, при нормальном обеспечении войск всем необходимым. Разрушая миф о сильных морозах и глубоком снеге, он хотя бы  даёт читателю реальное представление об тех условиях, в которых действовали  советские и финские войска зимой 1939-1940 года.
Сам Маннергейм считал, что морозы способствовали успешному наступлению русских: «Однако скоро погода стала благоприятствовать противнику. Земля замёрзла, снега не выпало ни миллиметра. Реки и озёра стали замерзать,  и вскоре лёд мог выдержать тяжесть любого вида вооружения. Карельский перешеек превратился в удобную территорию для действий больших войсковых соединений и механизированных частей. Состояние дорог позволяло быстро по ним перемещаться, а также строить новые. К сожалению, и позже снежный покров был очень тонким, чтобы значительно затруднить передвижение противника. Вскоре чрезвычайно сильные морозы подвергли тяжёлому испытанию как захватчиков, так и обороняющихся». (К.Г. Маннергейм «Воспоминания». Стр.242)  Слова Маннергейма кажутся немного странными: он не описывает, какие трудности морозы принесли наступающим войскам и какие преимущества они дали финской стороне. Лично у меня после прочтения его «мемуаров» сложилось впечатление, что они написаны не им, а другим человеком. Непохоже, что описание войны составлено военным человеком, создаётся впечатление, что данные «мемуары» написаны человеком далёким от военного дела, но близким к политическим кругам. Человек или группа лиц, которые писали «его мемуары», были либо политтехнологами, либо пропагандистами.
Его мемуары книга достаточно толстая.  Маннергейм родился в 1867 году. В 1944 году ему исполнилось 77 лет. Я сомневаюсь, что у Маннергейма в  семидесятилетнем возрасте была хорошая работоспособность, которая позволила бы ему написать эту книгу. Маннергейм это не граф Александр Васильевич Суворов. Маннергейм не был поклонником здорового образа жизни. И я сомневаюсь в том,  что он в таком возрасте смог бы  сам написать такую книгу. Конечно, писатель мешки цементом не таскает и кайлой   землю не долбит, но всё-таки, это тяжёлый труд, который требует достаточного напряжения сил. Я вообще сомневаюсь, что у Маннергейма  с его бурной политической деятельностью было время писать о себе мемуары. Скорее всего, за него это сделали другие. Финляндии нужна была  такая книга. Это был политический заказ на историческую тему. Это как школьный учебник по истории, он нужен народу, но всегда пишется в угоду политикам, правящим в данный момент. Серьёзный историк всегда относится к школьному учебнику по истории как к сборнику былин и легенд на историческую тему. Он абсолютно не воспринимает его всерьёз. «Воспоминания» Маннергейма нужны были народу Финляндии как сборник былин по собственной истории, где бы его превозносили для поднятия собственного достоинства. Эта книга полностью соответствует этим требованиям. И поэтому доверять ей можно только частично. 
«В условиях суровой морозной зимы 1939-1940 г.г. поддержание танков в горячем состоянии требовало большего расхода горючего. Поэтому части 7-й и 13-й армий применяли обогрев по опыту 13-й ТБР: танк ставился в специально вырытую полуземлянку, накрытую брезентом или накатом из бревен, и под его днищем постоянно горел костер. В результате в случае необходимости, двигатель машины легко запускался при любом морозе. С конца января 1940 г. в части стали поступать специально разработанные танковые обогреватели». (М.Коломиец  журнал. «Танкомастер» цитата по хрестоматии Тараса А.Е. «Советско-финская война 1939-1940 гг.». стр. 316). Подобных обогревателей во Вторую мировую войну не было ни в одной армии. Может быть до финской войны их в РККА и не было, и их специально разработали во время нее, но тогда по крайней мере эта война хотя бы пошла Красной Армии на пользу в этом вопросе. Но также возможно, что эти обогреватели просто придержали на складах до нужного момента.
«Мы получили свитера и носки из верблюжьей шерсти…Вместо шинелей нас одели в белые ватные куртки, имеющие водоотталкивающую пропитку». (П.В. Петров, В.Н. Степаков «Советско-финляндская война». II Том стр. 563-564). Разве одно это не говорит о хорошей подготовке к войне в зимний период? В какой ещё армии были подобные куртки?
Когда игра в поддавки кончилась: «Военный совет фронта распорядился не выпускать войска на фронт без полушубков и валенок, а также снабдить их необходимым количеством лыж, белых маскхалатов, грелок и прочих предметов зимнего обихода». («Советско-финляндская война 1939-1940» П.В. Петров, В.Н. Степаков стр.269 Том I). «Войска обеспечивались утепленными землянками, разборными домиками, обогревательными пунктами на путях движения войск. Всего на фронт поставлено 2,5 тыс. передвижных домиков, металлических печек-времянок и другое оборудование». (там  же стр. 270).
«Перед новым 1940 г. была выдана вся экипировка (белые утепленные куртки и брюки, валенки, спецсапоги, спецпакеты для обогрева рук и т.д.)…» (П.В. Петров, В.Н. Степаков  «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр. 554).
«Войска в короткий срок, не только бывшие на фронте, но и подходившие к фронту, были полностью и хорошо экипированы…в несколько дней было развернуто в больших размерах производство сухарей и различных концентратов… В течении короткого срока войскам на фронт были направлены сотни и тысячи тонн сухарей и концентратов». («Тайны и уроки зимней войны». стр. 437 цитата из доклада Ворошилова).
В короткий срок наши части в Финляндии получили бушлаты, тулупы, полушубки, маскхалаты, маскировочные комбинезоны, массети, концентраты, обогревательные пункты, сборные домики, валенки, теплые спецсапоги, мази от обморожения, химические грелки, шерстяные свитера и носки, палаточные дома отдыха и
многое другое. Если бы в СССР всего этого не было до войны, то никакими бы усилиями не удалось бы обеспечить фронт всеми этими, столь необходимыми для зимней войны предметами за несколько дней и даже недель.
Взять к примеру те же самые 2,5 тысячи передвижных домиков. Если допустить, что в ноябре 1939- года у Красной Армии на складах не было ни одного такого домика, а в январе их уже понаделали в таком количестве, то получается, что с началом войны в СССР  развернули  их производство более, чем по 83 штуки в день. Сомневаюсь, что можно было с нуля организовать такое массовое производство, тем более учитывая то, что приходилось уделять массу внимания, сил и средств на решение других проблем. К тому же если бы их и делали по 83 штуки в день, то и на фронт их отправляли бы поэтапно по такому же количеству. Но передвижные домики появились на передовой разом, лавиной, как будто  все 2,5 тысячи создали в один день. Ведь не имело смысла держать в тылах 50, 100, 200 домиков, дожидаясь пока изготовят 2,5 тыс., чтобы отправить их на фронт, если бы война велась для победы, а не для дезинформации. Тут как не крути, а все одно выходит: советское командование эти домики на фронт не отправляло до тех пор, пока игра в поддавки не кончилась. 
Ладно бы если у советского командования других бы проблем не было, тогда можно было бы всей страной за одну проблему взяться и понастроить передвижных домиков сколько угодно. Но ведь по официальной версии проблем было много: ничего нужного в РККА не было. Так что на одну проблему не навалишься. Как их можно было решить все в один раз?
Мое мнение такое, проблем с зимним обмундированием и оснащением у Красной Армии в тот период не было. Но в финской  войне нужно было симулировать собственную слабость и неподготовленность. Для наступления по Финляндии все необходимое оснащение для ведения боевых действий в зимних условиях подвезли к границе, но войска отправили в бой без всего этого, чтобы сорвать свое же наступление. Когда финны остановили наши войска и во всем мире сложилось мнение о том, что Красная Армия слаба, решили приступить к реальным боевым операциям. Тогда на фронт со складов было отправлено все необходимое. Поскольку наши войска ушли недалеко от госграницы, особенно на Карельском перешейке, то операция по обеспечению войск всем необходимым прошла очень быстро, несмотря на то, что в действующих частях числилось несколько сот тысяч человек.
В истории есть хороший пример, доказывающий, что нельзя быстро подготовить армию к войне в зимних условиях. Это война Германии с СССР. Германия планировала закончить войну с Россией за 70 дней  поэтому перед началом войны с СССР о зимнем обмундировании не позаботились.
«В верховном командовании вооруженных сил и в главном командовании сухопутных сил так уверенно рассчитывали закончить кампанию к началу зимы, что в сухопутных войсках зимнее обмундирование было предусмотрено только для каждого пятого солдата». (Гудериан «Воспоминания солдата». стр. 205).
22 июня 1941 года в Вермахте было 205 дивизий (там же стр. 204). Значит зимней одежды запасено на 41 дивизию.
Против России могли быть использованы 145 дивизий. (там же стр. 204).
«Думали даже с началом зимы вывести из России 60-80 дивизий, решив, что оставшихся дивизий будет достаточно для того, чтобы в течение зимы подавить Россию». (там же стр. 206).
Вывод: зимней одежды на 41 дивизию, если оставить зимовать в России 65-85 дивизий, то по плану замерзнет 24-44 дивизии. Остается лишь добавить, что многие современные писатели считают этот план гениальным.
Интересно и то, что 60-80 дивизий планировалось выводить зимой, то есть по морозу, без зимней одежды, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
И еще. В Норвегии немцы держали 12 дивизий. Если их оставить без зимней одежды, то в России зимой 1941-1942 года действительно замерзнет от 24 до 44 дивизий. Но если зимнюю одежду им выдать, то в России  должны будут замерзнуть от 36 до 56 дивизий. Что выбрать, 12 дивизий, замерзших в Норвегии или еще 12 замерзших в России? Вот это план!!! Когда наши войска воевали в Финляндии, немцы смеялись над нами, а сами зимой 1941-1942 года устроили своей армии еще большую катастрофу. Странно лишь то, что после этого  их никто дураками не считает.
Вот один интересный вопрос: когда немцы впервые задумались об обеспечении своих войск в России зимней одеждой? Ответ дает Гудериан: «Только 30 августа 1941 года главное командование сухопутных сил серьезно занялось вопросом снабжения зимним обмундированием крупных соединений сухопутных сил». («Воспоминания солдата» стр. 205). Три осенних месяца им не хватило для того, чтобы подготовиться к зиме в России.
«Но уже в ближайшие дни погода резко изменилась, а к концу месяца ударили морозы, доходившие до тридцати и больше градусов ниже нуля…со дня на день росли трудности войск, не имевших зимнего снаряжения. Обмороженных было больше, чем пострадавших от огня противника…» (К. Типпельскирх «История Второй мировой войны». стр. 275)
Ко второй зиме в России немцы начали готовиться 30 сентября 1942 года: «Его (Гитлера) выступление 30 сентября в Спортпалассе по случаю начала кампании зимней помощи армии, содержало очень опасные мысли, сулившие большие бедствия немецкому народу». (К. Типпельскирх стр. 324 «История Второй мировой войны»).
Результат этой подготовки был виден под Сталинградом. « Люди физически все больше слабели от постоянного недоедания, гибли от болезней и жестоких морозов. Часовых в траншеях приходилось сменять через каждые полчаса. Количество раненых и умерших от тяжелых обморожений возрастало в такой степени, что транспортные самолеты не успевали их вывозить». (там же стр. 357).
Шпеер пишет про зиму 1942-1943 года следующее: «…наши солдаты оказались совершенно неприспособленными к тяжелым погодным условиям. В отличии от них противник был полностью подготовлен к зимней кампании». (Шпеер «Воспоминания» стр. 371).
«Гитлеру и генералам его полевого штаба достаточно было несколько раз съездить на фронт и они бы без труда бы убедились, что их кардинальные ошибки приводят к бессмысленному кровопролитию. Гитлер же и его военные руководители полагали, что достаточно иметь под рукой оперативные карты. Они не знали, ни какими сильными были в России морозы, ни как там ужасны дороги, не ведали они и тех мук, которые приходилось терпеть в окопах нашим, лишенным зимних квартир и обмундирования, измученным и полузамерзшим солдатам. Их воинский дух был уже окончательно подорван». (А. Шпеер «Воспоминания» стр. 420).
Даже зимой 1944-1945 года у германских войск были те же самые проблемы. «Йодль же напротив, еще более настойчиво, чем прежде, требовал отхода частей Вермахта из Лапландии, еще до наступления осенних холодов, ибо если на отступившие войска обрушатся бураны, они будут вынуждены бросить все свое вооружение».  (Шпеер «Воспоминания» стр. 553). Речь здесь идет о группе немецких войск в Финляндии в сентябре 1944 года. Они даже осенних морозов в Финляндии боятся!
Проанализировав приведенные выше данные можно сделать вывод, что подготовка к войне в зимних условиях не так уж проста, чтобы ее можно было провести в течении нескольких недель. Германская армия,  не сумев подготовиться к началу войны с СССР в этом отношении, не сумела и в конце войны встретить зиму достойно. Советская же армия всегда серьезно относилась к вопросам обеспечения зимним обмундированием и снаряжением, поэтому подобных проблем у нее никогда не возникало, именно поэтому в финскую кампанию войска были обеспечены всем необходимым за крайне короткий срок, разумеется после игр в поддавки.
А теперь о финнах: «Одежда финских солдат была именно одеждой, а не униформой. Многим резервистам не хватило обмундирования, они пошли воевать в своих тулупах, теплых свитерах и носках домашней вязки. Называлась такая неуставная «форма» по имени тогдашнего премьер-министра Каяндера «каяндеровкой». Он так экономил, что денег хватило лишь на ремни да кокарды. Но в конечном счете эта теплая одежда ручной выделки очень пригодилась в лютые морозы. Она грела лучше казенных полушубков». (М. Беляев Журнал «Эхо планеты» № 45/1994г. цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.» стр. 339). В финской армии существовала нехватка зимнего обмундирования с первого дня до последнего.
«Колонны призванных резервистов двигались по дорогам в гражданской одежде и обуви, с фанерными чемоданами в руках – обмундирования хватало далеко не всем» (там же  стр. 333).
«Существовал и женский аналог шюцкора – добровольческая организация «Лотта Свэрд», насчитывавшая  90 тысяч членов. Женщины и девушки должны были во время войны ухаживать за ранеными, работать связистками, телефонистками, собирать теплые вещи для солдат на фронте и т.п.» (Соколов «Тайны финской войны» стр. 40).
Финское командование даже не планировало заготовить зимнюю форму на всю армию. По их плану призывники должны были сами позаботиться о своей теплой одежде. Интересно то, что Соколов и  подобные ему историки называют это хорошей подготовкой к боевым действиям в зимних условиях.
«В армии не хватало саперного оборудования, палаток, медикаментов. Даже потребность в обмундировании была удовлетворена не полностью – на 80%... можно сказать, что в финской армии было достаточное количество зимнего обмундирования…» (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр. 131). Ну конечно про финскую армию можно так сказать. Вот если бы в советской армии была бы 20%-ная нехватка, про нее никто бы так не сказал. Нельзя! А про финскую можно! Финскую армию ругать – грех.! Так уж принято у наших писателей – все помои на РККА!
«Финны оказались гораздо лучше подготовлены для войны в зимних условиях. У них было заранее запасено теплое обмундирование и отрыты глубокие землянки, обшитые изнутри досками. К тому же финская армия располагала значительным количеством дотов и дзотов и занимала позиции в населенных пунктах, где солдаты могли укрыться в домах эвакуированного гражданского населения».  (Б. Соколов «Тайны финской войны». стр. 95 ). На 40-й странице своей книги Соколов пишет о том, что в финской армии не хватало зимней одежды. А на 95-й странице пишет, что все было в порядке с зимним обмундированием.
В тексте написано, что финны заранее отрыли себе землянки, чтобы им было, где обогреться, с таким намёком, что вот, мол, вот какие они умные, не в пример русским. Финны готовились к обороне, и на своей земле могли хоть сколько землянок понарыть. А русские готовились к  наступлению  по Финляндии и нарыть себе землянок на финской территории заранее естественно не могли. Упрекать их за это бессмысленно.
Хотя наверное, если бы в то время в Красной Армии служил бы такой гений, как Борис  Соколов, он бы наверное что-нибудь придумал. Он бы наверное в Финляндию перед войной тайно бы землекопов закидывал. А может бы с финскими пограничниками по дружески договорился бы, чтобы те, за ящик водки, наших землекопов через границу пропустили землянок нарыть. Жаль, что не было в РККА такого гения, как писатель Соколов Б.В. Ну это всё я конечно шуткой…А если серьезно, то когда я читаю его произведения, у меня создается впечатление, что написаны они не мужиком, а скандальной бабой, которая всегда найдет к чему придраться, причем все ее придирки логически не обдуманы, и сделаны лишь по злому умыслу «достать» объект придирок любыми способами, а псевдоним ею взят мужской для придания солидности «исторической книге».
Знаменитый советский авиаконструктор Туполев еще во время Гражданской войны строил аэросани, которые по некоторым своим техническим характеристикам опережали зарубежные аналоги. В то время корпус аэросаней делали деревянным, считали, что от этого аэросани  будут легче. Туполев опроверг это утверждение  сначала в теории, а потом и на практике. Именно он впервые сделал аэросани полностью из металла. Это был революционный шаг в аэросанной технике. В годы Гражданской войны Красная Армия активно применяла аэросани в боях с белогвардейцами и получила богатый опыт применения аэросаней в различных видах боевых действий. Такого опыта к началу Второй мировой войны не получила ни  одна армия мира. Этот опыт, естественно, использовался при обучении советских войск в межвоенный период. Но в начале зимней войны про аэросани, как водится, «забыли», хотя аэросанные отряды в большом количестве располагались вдоль финской границы и ждали своего часа. И как только «эпидемия массового склероза» отступила от советских военачальников,  аэросанные отряды бросили на фронт.
Традиционно, еще со времен Первой мировой войны аэросани вооружались одним пулеметом. На советских аэросанях экипаж состоял из трех человек. В финской кампании отдельные аэросанные отряды начали действовать только после того, как наше командование приступило к настоящим боевым операциям. Причем советские войска сумели применить аэросани даже при штурме финских укреплений на Карельском перешейке. Аэросани применяли и в годы войны с немцами  вполне грамотно и успешно, и никогда больше наше командование про их существование не забывало.
Сталин серьезно готовился к войне. Население огромной страны привлекалось к так называемым военно-прикладным видам спорта. Массовое увлечение мотоциклетным, автомобильным, парашютным, планерным спортом не было случайным. Государство подготавливало таких спортсменов, чьи навыки могли пригодиться на войне. В то время в нашей стране  был сильно развит парусный спорт. Парусные яхты на войне Сталин использовать не собирался, а вот буеры другое дело. Для передвижения по льду буер может использовать коньки, по снегу – лыжи, по земле – колеса (на колесах буеры в войне не использовали). Косое парусное вооружение позволяет буеру двигаться против ветра. Летом советские спортсмены-парусники тренировались на яхтах, зимой на буерах.
Когда началась зимняя война, о буерах, как и обо всем остальном, необходимом для войны, забыли. Чуть-чуть повоевали и вспомнили. «В боевых действиях активное участие приняли ленинградские спортсмены парусники. Они составили экипажи буеров, которые несли разведку и службу связи на льду Финского залива и Ладожского озера». (адмирал Ю.А.Пантелеев «Полвека на флоте» стр. 136 М. 1974 Воениздат) « В свежий ветер ледовые яхты неслись со скоростью до ста километров в час и были неуловимы для противника». (там же стр. 136).
В период Великой Отечественной войны о буерах никогда не забывали и использовали их для различных целей: «Буеристы спасли жизнь сотням людей, они доставляли раненых и больных через озеро (имеется в виду Ладожское озеро) всего за 30 минут». (там же стр. 195). Для ведения боевых действий на буера устанавливали ручные пулеметы.
Пантелеев в своей книге подробно описывает, как использовали буеры в Красной Армии для ведения боя, разведки, патрулирования, связи охраны, доставки грузов и транспортировки раненых. Буер имеет преимущество перед аэросанями – ему не нужен бензин. Недостаток буера – зависимость от ветра. Сталин, конечно же готовил парусников для войны. Но в начале советско-финской он «забыл» о буерах и аэросанях для того, чтобы родился миф о слабости Красной Армии.
А теперь я кратко перескажу вам анекдот, который рассказывают своим читателям писатели, типа Бунича или Соколова. В начале советско-финской войны у Красной Армии лыж не было, хотя кое-где они встречались, но тогда они были неправильные. Лыжной подготовки в Красной Армии не было, из-за этого никто на лыжах ходить не умел. Поэтому погранчасти, расположенные  вдоль финской границы, в бой не пустили, так как они очень хорошо ходили на лыжах. Части, дислоцировавшиеся севернее Ленинграда, которые имели хорошую лыжную подготовку (ну естественно и лыжи и все необходимое оснащение для войны в зимних условиях) в бой тоже не пускали, а если и пускали, то лишь частью сил. Вместо них на фронт отправили призывников из южных регионов, которые ни то, что ходить на лыжах не умели, а иногда вообще лыжи в глаза не видели. И вот для них, внезапно, где-то нашли сотни тысяч пар лыж, хотя их нигде до этого не было. Внезапно советские руководители обнаружили, что в Советском Союзе они сами еще перед войной организовали военно-спортивные кружки и секции, в которых миллионы советских граждан занимались лыжным спортом. Тогда в армию с гражданки забрали 70000 лыжников-добровольцев из числа спортсменов. В советских частях, действующих на финском фронте, инструкторы из лыжных секций организовали обучение ходьбе на лыжах. Но способы ходьбы у русских были какие-то неправильные, не военные, и одежда у русских была неправильной, шинель была слишком длинной и мешала, бив полами по ногам во время бега или ходьбы, а тулуп был слишком тяжел и неудобен, солдат был в нем неповоротлив. А вот у финнов и способы ходьбы на лыжах были правильными. А шинели у финнов БЫЛИ НЕ БЫЛИ,  но бегать им они не мешали, и тулуп был у финнов легким и удобным. Анекдот вещь хорошая. Хороший анекдот – вещь дважды хорошая. Но не надо анекдот выдавать за историческое событие. Это преступление перед историей!!!
Вот стандартное описание проблем советской армии в начале зимней войны: «В сорокаградусные морозы армия начала военные действия, не имея ни полушубков, ни валенок, ни лыж, на которых, кстати, никто не умел ходить». (Бунич «Операция «Гроза» или ошибка в третьем знаке». стр. 114). Ну вот прямо никто не умел у нас в армии ходить на лыжах!!! Ну никто!!! Ни один человек не умел!!! Вы можете себе такое представить? Я не могу! Такого быть не может! В то время в советской  армии служило больше двух  миллионов солдат и офицеров. Я не могу поверить в то, что в такой огромной армии не было лыжников. У нас не Африка и многие люди и без армии и без лыжных секций поневоле становились хорошими лыжниками. И когда они приходили в армию, их уже не требовалось  обучать ходьбе на лыжах. Но в Красной Армии ходьбе на лыжах все таки обучали. Это могут подтвердить и документы и живые свидетели.
В Красной Армии лыжные части создавались еще в период Гражданской войны. Созданная в 1919 году система Всеобуча сформировала и передала в Красную Армию 35 рот лыжников.  («Советские вооруженные силы. Вопросы и ответы».  стр. 31).
Генерал-полковник танковых войск Давид Абрамович Драгунский пишет: «Меня после тридцатикилометрового лыжного пробега клонило ко сну». («Годы в броне» стр. 9). «Лекции чередовались с практическими занятиями. Военные лагеря, стажировка в войсках, общественная работа, лыжные тренировки…» (там же стр. 12) Лыжная подготовка нужна танкистам в гораздо меньшей степени, чем пехотинцам. Но даже их заставляли делать пробеги по тридцать километров. А что уж после этого говорить о советской пехоте?
Адмирал Ю.А. Пантелеев рассказывал, что лыжную подготовку проводили даже в Военно-морской академии, ходили вокруг Васильевского острова на Неве. («Полвека на флоте» стр. 117). Уже в ходе войны из моряков-балтийцев были созданы отряды лыжников, которые начали действовать сразу, без предварительного обучения, что само по себе означает то, что с лыжной подготовкой на флоте  все было в порядке.
«Больше внимания стало уделяться боевому обучению войск. Осенью 1926 г. Состоялись окружные манёвры, в которых наряду с кадровыми частями приняли участие и территориальные дивизии.  В 1928 г. было проведено специальное ученье, где отрабатывались задачи по воздушно-химической обороне Ленинграда. Зимой 1929 г. Две дивизии на практике отрабатывали способы действий войск на лыжах во взаимодействии с артиллерией и авиацией. Эти манёвры показали большие возможности лыжных частей при действиях на пересечённой и лесистой местности в сложных условиях зимнего боя». (П.В. Петров  В.Н. Степаков «Советско-финляндская война 1939 -1940» Том I стр. 38) Как видно из текста Красная Армия проводила ученья на самую разную тематику, в том числе отрабатывались действия целых соединений на лыжах. 
В книге «Советско-финляндская война» приведены воспоминания красноармейца Петрикайтиса С.К. из 10-го отдельного лыжного батальона: «Я работал слесарем, сборщиком ткацких станков-автоматов, а уже война с белофиннами началась, и вот однажды подходит ко мне представитель военкомата и говорит: «Вы только что отслужили в армии, хорошо на лыжах ходите. Спортсмен?» отвечаю: «Да». А он: «Есть указ Сталина все на лыжи, добровольцы на борьбу с белофиннами! Пишите заявление, что добровольно желаете вступить в лыжный батальон». Ну я, конечно говорю: «раз надо, значит надо, а главное, Сталин приказал!» и написал заявление, дескать, прошу принять меня в армию на борьбу с белофиннами в лыжный батальон» »… «28 декабря 1939 года в Веневе  был проведен лыжный кросс на 10 км., в котором участвовали 100 человек. Я пришел к финишу шестым». («Советско-финляндская война» Том II Петров П.В. Степаков В.Н., стр. 549).
Как видно из воспоминаний красноармейца Петрикайтиса представитель военкомата, обращаясь к нему, не сомневался в том, что он умеет ходить на лыжах. Откуда такая уверенность? Просто он наверняка знал, что лыжной подготовкой в Красной Армии занимаются во всех частях, и достаточно качественно.
Добровольный принцип набора в лыжные батальоны, как видно из текста, был в принципе добровольно-принудительным. Ну так в СССР было всегда. Хотя конечно же находились энтузиасты, которые искренне хотели попасть на фронт любыми путями: «В декабре 1939 г. для борьбы с белофиннами в городе Пушкине начали формировать роту лыжников добровольцев. Мне было тогда 17 лет и 6 месяцев, из-за этого приемная комиссия мое заявление отклонила. Товарищи уезжали на фронт, а я оставался, это было очень обидно. Но Володя Заседателев и Александр Уткин вручили сопровождавшему роту ст. лейтенанту пол-литра водки и уговорили его вписать мою фамилию в список добровольцев». (там же стр. 561 Петров, Степаков из воспоминаний красноармейца 97-го отдельного лыжного батальона Фроля Антона Антоновича (фамилия в именительном падеже Фроль)).
В принципе, если задаться целью, можно найти массу свидетельств того, что лыжная подготовка в Красной Армии велась довольно интенсивно. Одних только цитат про то, как красноармейцы бегали лыжные кроссы по 10 и по 30 километров можно насобирать на отдельную книгу. Но стоит ли это делать? По-моему  это совершенно излишне
Кирилл Александров пишет: «Лыжная подготовка не только оставляла «желать лучшего», как пишут некоторые историки, ее просто не было!» (Газета «Содействие» №№ 11-13 1990г цитата по Тарасу стр. 72). Данному «специалисту по истории» следовало бы больше внимания уделить своей подготовке, да почитать бы мемуары участников той войны.
Некоторые  писатели описывают данную тему по другому: «Финны были прирожденными лыжниками, что очень помогло им в боях с красноармейцами, у которых лыжная подготовка оказалась никуда не годной». ( Б. Соколов «Тайны финской войны» стр. 49). Ну вот, оказывается лыжная подготовка то была. Но супротив финской она была слабоватой, как никак финны же лыжниками рождались: прям из п… да на лыжах. Куда, мол, русским до них!
«Финские приемы движения на лыжах отличались от неуклюжих, спортивных способов, применявшихся красноармейцами. Финн мог бежать на лыжах, не пользуясь палками, стремительным оленьим аллюром, оставляя руки свободными для действий оружием. Финские лыжники, отступая, брали свои «Суоми» подмышку стволом назад и отстреливались, не прекращая движения». («Зимняя война» Липатов цитата по хрестоматии Тараса стр.170).
Надо иметь богатое воображение, чтобы представить себе такую картину: финский лыжник убегает, запихав подмышку автомат как градусник и при этом  отстреливается на ходу. Вот это – супермен!!! Джеймс Бонд отдыхает!!! Куда там ему до финских лыжников?!! Зачем финскому лыжнику палками отталкиваться?  При стрельбе отдача сама будет его подталкивать вперёд. При таком способе езды можно и ногами не шевелить.  Только представьте себе  картину: финский лыжник на реактивном ходу. Если бы школьный ученик написал бы такую муру в своем сочинении, его бы одноклассники осмеивали его до пенсии. А вот над Липатовым никто не смеется. А ведь у него серьезный научный труд. Если хотите себя позабавить, попробуйте освоить описанный метод стрельбы.
 Конечно можно  порассуждать о том, сколько русских убили финны таким способом. Какова вероятность попадания в цель пули при таком методе стрельбы, сколько надо тренироваться, чтобы так научиться стрелять? Но не буду! Сюжет этот подходит только детскому мультфильму! Стыдно должно быть Липатову за вот такую писанину. Хотя следует признать, что, в общем, описание зимней войны у него качественное, подробное, детальное. Но вот только этот отрывок его книгу портит.
А теперь о финских методах ходьбы. Если бы Липатов ходил бы на лыжную секцию, он бы знал, что обучение лыжников начинается с того, что их учат ходить без палок. Делается это для того, чтобы научить лыжника правильно использовать палки. Палки нужно использовать для толчка, для увеличения скорости движения. Если начинающему лыжнику дать в руки палки, он начнет использовать их для удержания равновесия при ходьбе. И приучится использовать их не по назначению. Переучить его потом будет сложно. Поэтому первые занятия проводят без палок, чтобы спортсмен научился держать равновесие при ходьбе на лыжах, не прибегая к их помощи. И вот, когда лыжник освоит лыжи в отдельности, тогда ему разрешают использовать палки.
Вот я ходил на лыжную секцию. Занятия вел бывший офицер советской армии. Как только выпадал первый снег, мы выходили на лыжню. Первые недели занятий тренер никому не позволял использовать палки, даже тем, кто занимался в секции несколько лет. И сам палки тоже не использовал. Причем это повторялось каждый сезон: сначала ходьба без палок, а уже потом с палками. Нашим писателям, прежде чем о лыжной подготовке писать, надо было на лыжную секцию заглянуть, тогда бы они не писали бы об «особых финских способах бега на лыжах оленьим аллюром».
Любой лыжник, и финский и советский начинает свою подготовку с ходьбы на лыжах без палок. Так что наши лыжники так же, как и финские могли при беге на лыжах обходиться без них, ну а стрелять из подмышки назад у нас, слава Богу, никто не пытался.
«Никуда не годная лыжная подготовка частей и соединений Красной Армии, казалось бы, должна была склонить Главное командование перебрасывать на фронт дивизии из снежных районов Сибирского, Забайкальского и Уральского военных округов и Дальневосточного фронта, но такая переброска на тысячи километров представлялась Кремлю слишком дорогостоящим делом. К тому же Сталин боялся ослаблять войска этих округов, из-за напряженности в отношениях с Японией после Халхин-Гола». ( «Тайны финской  войны». Соколов  стр.240).
Соколов совершенно игнорирует тот факт, что «снежные регионы» в СССР имелись не только за Уралом. К ним относились Мурманская, Архангельская, Ленинградская, Вологодская, Новгородская области, Карельская АССР, Коми АССР. Если бы Сталин хотел сэкономить, он бы перебросил войска из этих регионов, а не с Украины, Белоруссии, Кавказа, Причерноморья, а ведь это был гораздо более длинный маршрут переброски. Число жителей Ленинграда примерно равнялось числу жителей Финляндии. Значит, Сталин мог только из Ленинграда мобилизовать такое же количество солдат, сколько было у Финляндии. У Финляндии размеры армии были ограничены запасами вооружения. Финляндия  не могла мобилизовать на службу более полумиллиона солдат – для них у неё попросту не было оружия. А Сталин мог мобилизовать из Ленинграда 800000 жителей – оружия у него для них бы хватило. Прибавьте к этому людские ресурсы области. Если бы Сталин хотел он бы мог мобилизовать все население Ленинграда и Ленинградской области (люди здесь к морозу и снегам привычные) и использовать их для войны, не перебрасывая с далекого юга теплолюбивых жителей своей страны. Людских ресурсов «колыбели революции» и Ленинградской области было вполне достаточно для того, чтобы создать трехкратное превосходство над финнами. Но Сталин этого не сделал. Почему? Потому что он играл в поддавки.
Если бы Сталин хотел  победить Финляндию и при этом сэкономить, не призывая из запаса солдат, он бы мог просто перебросить на финский фронт все военные и пограничные части из соседствующих с Финляндией советских областей и Карельской АССР. Сталин мог бы добавить к ним части из Псковской, Московской, Калининской, Ярославской, Костромской и Владимирской областей. Народ в них жарой не избалован, им будет гораздо легче воевать зимой в Финляндии, чем жителям Кавказа. Но Сталин не экономил! Он просто играл в поддавки! Поэтому он отправлял на фронт части из южан, которые к сильным морозам были непривычны.
Соколов пишет, что советское  командование боялось перебрасывать свои войска из Сибири, Урала и Дальнего Востока из-за недавнего конфликта с Японией. Во-первых, в боях на Халхин-Голе победили мы, поэтому после него японцы боялись нас, а не мы их. И из-за простой переброски дивизий с Дальнего Востока в Финляндию японцы  не решились бы на войну. Эти дивизии недолго было и назад вернуть. Ну допустим даже, что наше командование, убоявшись ослабить фронт против японцев, не стало перебрасывать дивизии с Дальнего Востока, не стало перебрасывать дивизии с Забайкалья, не стало перебрасывать дивизии из Сибири, но с Урала то перебросить было можно. Если японцы в наступление попрут, то до Урала не скоро доберутся.
Соколов сделал историческое открытие: Сталин боялся отправить дивизии с Урала и  с Сибири на финский фронт, вдруг японцы ударят. Можно подумать, что японцам больше нечем было заняться, поэтому они сидели и выжидали, когда Сталин с Урала перебросит войска на запад, чтобы сразу ударить по Дальнему Востоку.
Если бы Соколов изучил историю Второй мировой войны повнимательнее, он бы знал, что с 1939 по 1945 год Сталин постоянно перебрасывал войска на запад из перечисленных выше регионов, даже в более критических ситуациях. А когда шла война в Финляндии, дивизии из Сибири и Дальнего Востока перебрасывались к границам с Румынией, Венгрией и Германией на место тех, которые уходили на север. Если бы Сталин хотел сэкономить, он бы сибирские дивизии отправил бы прямиком на финский фронт, а дивизии из Белоруссии и Украины оставил бы на месте. Вместо двух перебросок он бы сделал одну.
В зимней войне Сталину не нужна была блестящая победа. Он хотел провести ее так, чтобы у РККА было больше поражений, чем побед. Поэтому он специально направлял на фронт призывников из южных регионов страны и не отправлял на финский фронт части, которые располагались в снежных регионах страны. Вместо них на фронт попадали части и соединения из Причерноморья Кавказа и Украины.
По-детски наивно рассуждает Борис Соколов о событиях зимней войны: «Еще весной и летом 1939 года командование ЛВО отдало приказ о сбережении и улучшении лыжного имущества, но лыж не хватало и большинство бойцов ходить на них не умели». (Соколов «Тайны финской войны», стр. 241). А до этого написал следующее: «Красная Армия завершила тем временем приготовления к мощной атаке на линию Маннергейма. Подготовка к наступлению включала обучение войск штурму укрепленной полосы. Улучшилось и снабжение. Буденовка, столь неподходящая для суровой северной зимы, была заменена шапкой-ушанкой. Войска получили в достаточных количествах зимнее обмундирование, маскировочные халаты и лыжи». (там же стр. 238). Получается, по словам Соколова сказочная история: сначала лыж не хватало, махнул кто-то волшебной палочкой, и всё нужное разом появилось.
Вот еще одно его наивное рассуждение «Он (имеется в виду Ворошилов) предложил призвать на военную службу мастеров лыжного спорта для создания, как у финнов, специальных диверсионных разведывательных отрядов. И такие отряды были созданы». (Соколов «Тайны финской войны» стр. 172). Вот счастье то для Красной Армии – нашло озарения на Клима Ворошилова! А вот если бы не нашло, то никто бы другой и не догадался бы до такого! Уже давно пора понять, что подобные факты советская пропаганда подсунула писателям – ротозеям, чтобы скрыть истинный смысл войны. И без Ворошилова был запланирован призыв этих мастеров-лыжников в специальные отряды. Только сделать это запланировали в тот момент, когда первые наступательные операции будут провалены.
Если бы Сталин воевал всерьез, то он бы просто приказал бы выдать лыжи разведывательным подразделениям стрелковых соединений. Ведь до войны они готовились к разведывательно-диверсионным действиям в тылу врага на лыжах и без лыж. Сталин мог отправить в бой в полном составе  пограничные части, дислоцированные перед войной в Карельской АССР и Мурманской области. Советские пограничники были обучены ходьбе на лыжах и были подготовлены к проведению  разведывательно-диверсионным операций.  Но Сталин  не посылал их на фронт до тех пор, пока советское  неудачное наступление  не произвело на мировую общественность нужного впечатления.
«Распоряжение не было отменено и после того, как пограничники, хорошо владевшие лыжами и знавшие местность, известили штаб дивизии о том, что они не смогут участвовать в операции». («Тайны финской войны» Соколов стр. 76-77). Ранее я уже писал о том, что приказы, запрещавшие использовать пограничников на финском фронте шли прямо из Москвы. Это продолжалось до тех пор, пока наше командование не решило приступить к реальным боевым операциям и воевать по настоящему.
А вот когда настал этот момент, многое сразу изменилось: «В 9-ю армию взяли ленинградцев-добровольцев и студентов института физкультуры». (Соколов «Тайны финской войны» стр.173). И еще сразу же бросили в бой пограничников: «… противостоять пограничникам, неплохо владеющим лыжами, было гораздо сложнее, чем армейским частям». (там же стр. 162). В принципе финны умели воевать только против такого противника, который не имел лыж, теплого обмундирования и поэтому замерзал сам по себе. Вот поэтому Сталин бросил против финской армии горстки раздетых советских солдат. Он прекрасно знал, что иначе финны не остановят советское наступление.
Когда советское командование решило закончить игры в поддавки, оно начало создавать лыжные отряды.
«24 декабря было начато формирование 40 отдельных лыжных батальонов и 200 отдельных лыжных эскадронов, общей численностью в 45 тысяч человек». («Тайны финской войны» Соколов стр. 230).
Если судить по документам, опубликованным в книге «Тайны и уроки зимней войны», то первый приказ о создании лыжных отрядов был издан еще 2 декабря (стр. 131 приказ командующего ЛенВО командующим 8-й и 9-й армиями). Но этот приказ был лишь пустой декларацией, так как командование ЛенВО предприняло все усилия, чтобы на местах его не смогли выполнить. Оно просто не выдало  лыжи войскам, отправленным на фронт, и все! Подобным образом отдавались приказы ускорить наступление и разгром финских войск. При этом командование отзывало с фронта часть сил, не давало пополнения, не давало лыж, зимней одежды, маскхалатов, артиллерии, чтобы таким образом сделать невозможным выполнение собственных приказов.
Судя по документам, лыжников в РККА на финском фронте было не 45 тысяч, как пишет Соколов, а гораздо больше: «Было организовано из добровольцев довольно значительное число батальонов и эскадронов, общая численность которых достигла 70 тысяч человек». («Тайны и уроки зимней войны» стр. 435 из доклада Ворошилова).
Благодаря своей  «бдительности» Борис Соколов не упустил ни одной возможности придраться к Красной Армии: «Многие командиры заставляли своих бойцов учиться лыжному бегу в шинелях, что потом вызывало искреннее изумление у финнов: как можно ходить на лыжах в такой неподходящей одежде». (Соколов «Тайны финской войны» стр. 241). «А финская «Хельсингин саномат» - с нескрываемым удивлением писала после начала войны: «Русские ходят на лыжах в каких-то длинных пальто». Финны не понимали, что эта странная мода от обыкновенной глупости советского начальства». (Соколов «Тайны финской войны». стр. 241). Финны могли удивляться только в том случае, если бы их солдаты сами не ходили бы в шинелях. Прочитав в книге Соколова эту цитату из финской газеты, можно подумать, что у финнов в армии шинель не использовали.
Если бы Соколов имел хотя бы  малейшее представление о советской  шинели, то он бы знал, что полы шинели можно поднять и пристегнуть к поясу так, чтобы те не мешали бежать. Для этого на шинели имеются специальные крючки. Соколов про советскую шинель ничего не знает, а судить берется. А я в армии служил и ходил на лыжах в шинели. Если воспользоваться крючками – вполне удобно ходить. Кстати, сами финны тоже носили шинели и были они у них не короче, чем у русских. Финская армия до сих пор носит шинели и об этом Соколов здесь не вспоминает. При этом он пишет, что берет эту цитату якобы из финской газеты, где финны удивляются, увидев на русских солдатах «странные пальто», как будто у них у самих таких же не было. При этом Соколов не указал номер газеты, откуда он, якобы взял, эту цитату. Как его проверить? Может финны вовсе этого не писали? Вот если я беру цитаты из его книги, так я даже страницу указываю. Меня можно легко проверить, правильно ли я его цитирую. А как проверить самого Соколова?
А до этой фразы Соколов написал следующее: «Действительно, в финской армии, как и в немецкой и других западных армиях, шинель давно  уже была короткой, чтобы не стеснять движений бойца. Но в Красной Армии вопрос с переходом на короткую шинель так и не был решен вплоть до Великой Отечественной войны. Дело в том, что у нас шинель была еще и одеялом для бойцов, которым часто приходилось ночевать в палатках или холодных землянках. Финских, английских или немецких солдат обычно старались разместить в домах или теплых блиндажах, так что в шинелях-одеялах они не нуждались». (Соколов «Тайны финской войны» стр. 142). Плохо быть русским в России – как ни поступишь, все равно дураком посчитают. За рубежом к нам и то лучше относятся. Ну а данный текст Соколова – это, конечно, полный бред. Шинель – это такой образец одежды, который не может быть коротким. Это как мини-юбка не может быть до пят. Полы шинели должны находиться на высоте одного фута от земли . Если шинель будет короче, она попросту не будет смотреться. Солдат в ней будет похож на чучело. Ни в одной армии такой «модерн» не допустят. Так что напрасно Соколов приписывает западным армиям  такое достижение.
А насчет стараний «разместить в очень теплых углах» во время войны своих сверхцивилизованных солдат скажу кратко: не от большого ума это делалось, а в глупой надежде, что счастливые обстоятельства позволят избежать проблем, порожденных собственной глупостью.
В книге «Советско-финляндская война 1939-1940» II Том имеется хорошая фотография группы финских лыжников. Все одеты как попало: кто-то в каске, кто-то в шапке. У одних каски выбелены, у других нет. Одни в шинелях (таких же длинных, как у красноармейцев), другие в какой то короткополой одежде . У одного солдата маскхалат длинный – полы достают голени. У других короткие полы, едва доходят до бедра. Белых маскировочных штанов почти ни у кого нет. По виду эта группа солдат больше напоминает группу партизан, и наглядно показывает, какие у финнов были проблемы в обмундировании: такие же длинные шинели, отсутствие маскировочных костюмов, белой краски на все каски тоже не хватило. Отсутствие маскхалатов и маскировочных костюмов вынуждало финских солдат использовать самодельные вещи для собственной маскировки, иногда сделанные в виде плащей или накидок из кусков белой ткани. Однако не все финские солдаты предпринимали эти меры и поэтому они отправлялись на фронт в демаскирующей их одежде. Очень часто получалось так, что именно эти отдельные солдаты без маскировочной одежды выдавали противнику присутствие остальных своих товарищей.
Вот еще одна придирка Соколова «Все зябнут, так как их шинели без меховой подкладки (вот уж поистине –два мира, две культуры; финнам, у которых все солдаты были в шинелях с меховой подкладкой, и в голову не могло придти, что в Красной Армии даже не все командиры имеют полушубки, а уж шинель на меху в советских условиях была невиданной роскошью». («Тайны финской войны» Соколов стр. 353).
Когда я читаю произведение Соколова, меня всегда мучает вопрос: перечитывает ли он то, что написал, чтобы проверить, не противоречит ли он сам себе? Написание книги дело длинное, когда последнюю главу заканчиваешь, можно забыть, что в первой написал. Сначала он пишет, что финны вообще не знали, что такое шинель, пока не увидали красноармейцев на лыжах «одетых в длинное пальто». Естественно, читатель начинает предполагать, что у финнов в армии шинель не использовали, иначе бы представление о шинели у них бы было. Учитывая комментарии, которые дает Соколов по этому вопросу, читатель делает вывод, что финны шинели не использовали потому, что их генералы были умнее наших, и они понимали, что шинель для солдата неудобна. Потом Соколов пишет, что у финнов шинели все-таки были, но они были короче наших (фотографии это опровергают) и от этого они, следовательно, были удобнее. Далее он пишет, что у финских шинелей была меховая подкладка, причем, что самое интересное – все финские солдаты, по его словам, были одеты в такие шинели! Все!!!  А его фразу про «меховую подкладку» можно трактовать как угодно, но непосвященный читатель его книги, скорее всего поймет ее так: у финнов шинель с подкладкой, а у нас без. В то время в СССР шинель с меховой подкладкой действительно была редкостью. Для военнослужащих шили более дешевые, с ватной подкладкой (после Второй мировой войны в CCCР для солдат стали делать шинели вообще без ватной подкладки). И я лично не могу себе представить, что все финские солдатские шинели имели меховую подкладку. Это сколько надо меха заготовить? Это сколько надо зверя забить? И вот интересно, из какого меха у них была подкладка? Из медвежьего? Лисьего? Да разве по карману ли такое  финскому государству? Вообще интересно, сам Соколов имеет представление о ценах на мех?  А может, у финских шинелей подкладка была из «рыбьего меха»?  Ну в такой мех, конечно, можно было всех солдат одеть…
И вот интересно Соколов в этот раз пишет: «финнам, у которых все солдаты были в шинелях с меховой подкладкой, и в голову не могло прийти…»  вот теперь у него все финские солдаты были одеты в шинели! А до этого написал, что финны получили представление о шинели только тогда, когда увидели русских в каких-то длинных пальто. То одно пишет то другое! Вот такой он специалист по неформальной логике!!!   
Есть и другие претензии к зимней одежде РККА: «Были, правда, и полушубки, были тулупы, но мало, в основном у артиллеристов. Да и неудобны они – солдат в тулупе, что куль – неуклюж, неповоротлив». («Комсомольская правда» 14 ноября 1989 г.). У финнов шинели удобны, у русских нет. У финнов тулупы удобны и легки, у нас – наоборот. С полушубками та же песня. Ну где тут объективность? Если речь заходит о финском тулупе, говорят только то, что он хорошо согревает, а про то, что много весит, никто не говорит. Если речь заходит о русском тулупе, вспоминают только то, что он тяжел и неудобен. Создаётся впечатление, что у финнов  были какие-то особые тулупы и полушубки, лёгкие и удобные в отличие от русских. А ведь в действительности финские тулупы и полушубки имели те же недостатки, что и русские, они были такими же тяжёлыми и причиняли  своему обладателю такие же неудобства.
О недостатках в советских лыжных частях говорится много, а вот о достоинствах говорят редко и вскользь. Советские лыжные отряды имели массу преимуществ перед финскими. Наши отряды усиливались буерами и аэросанями. Во время Великой Отечественной воны им стали придавать еще и снегоходы. Ничего подобного у финских лыжных отрядов не было ни  в период зимней войны ни в период Великой Отечественной.
Приказ Ставки Главного Командования гласил: «Лыжные эскадроны вооружить: комсостав – пистолетами-пулеметами, всех бойцов автоматическими винтовками Симонова или самозарядными винтовками и ручными гранатами. В каждом отделении иметь ручной пулемет и, кроме того, третье отделение каждого взвода должно иметь один ротный 50-мм миномет. Для перевозки минометов построить волокуши из лыж, которые должны легко привязываться к ремню бойца и волочиться за ним.
Комсостав и бойцов лыжных эскадронов одеть в специальное легкое теплое обмундирование и обеспечить хорошей парой лыж и утепленными палатками. Командный состав, командиры отделений и каждый третий красноармеец должны иметь обязательно компас». (приказ от 24 декабря 1939 года цитируется по книге «Тайны и уроки зимней войны» ср. 238)
«Нас разместили в военном городке Желтиково поле. Выдали специальные лыжные костюмы белого цвета, оружие, лыжи. Рядовой состав получил автоматические винтовки АВС-36, а многие командиры – автоматы ППД. Некоторое время мы еще тренировались в ходьбе на лыжах, пристреливали оружие, но вскоре выехали в направлении фронта». («Советско-финляндская война II Том Петров и Степаков стр. 552 цитата из воспоминаний лейтенанта Чурсина Германа Ивановича из 112-го лыжного батальона).
«Вооружен и обмундирован отряд был отлично. Бойцы, помимо карабинов, автоматов ППД и самозарядных винтовок, имели еще и маузеры  и финские ножи». (там же стр. 571 цитата из воспоминаний бойца Особого лыжного отряда 9-й армии Шамина Валентина Матвеевича).
Специальных белых костюмов белого цвета у финнов вообще не было. Финские лыжники воевали в основном в гражданской одежде: у кого тулуп, у кого фуфайка, у кого домашний полушубок. Армейские шинели, тулупы и полушубки, которые не часто доставались финским лыжникам, обременяли их и создавали им массу неудобств. Советские лыжники может кое-где и тренировались ходить на лыжах в шинелях, но когда их отправляли в тыл врага или на передовую, то им всегда выдавали специальное обмундирование. Автоматических и полуавтоматических винтовок финская армия до войны с СССР не имела. Советский пистолет-пулемет ППД превосходил финский «Суоми» по прицельной дальности в два с половиной раза (500 и 200 м. соответственно). Никто не поставлял в Финляндию маузеры. Не было у финнов и настоящих автоматов, а у советских войск был автомат Федорова. Так что наши лыжные отряды были лучше вооружены и оснащены, чем финские. А про обучение сейчас можно врать хоть  с три короба. Кто знает, как там финны на лыжах ходили? То, что у них зима длинная ещё ничего не доказывает. Многие люди, живя у воды, плавать, не умеют. Наверняка и у финнов хватало солдат, не умеющих ходить на лыжах.
Для достижения блистательной победы над Финляндией советскому военному руководству следовало предпринять следующие меры: бросить в бой все армейские и пограничные части, дислоцированные в приграничных с Финляндией районах в полном составе, перебросить на фронт части из холодных регионов и провести мобилизации из их жителей, одеть войска по зимнему и обеспечить войска всеми вещами, необходимыми для войны в зимних условиях. Но поскольку Сталину не нужна была такая победа, он сначала все сделал наоборот, поиграл в поддавки, а уже потом все сделал как надо.
Обман удался. Гитлер поверил в слабость Красной Армии. Из-за этого он так легко и решился на войну против СССР. После первой зимы в России он понял, как его обманули. «Вся война с Финляндией в 1940 г. – равно как и вступление русских в Польшу с устаревшими танками и вооружением и одетыми не по форме солдатами – это ни что иное, как грандиозная кампания по дезинформации». (1942 год 12 апреля «Застольные разговоры Гитлера»). Даже методы обмана в польской и в финской кампаниях были одинаковыми: солдаты без формы и устаревшее вооружение.
В зимней войне советское командование заморозило десятки тысяч солдат. Теперь все, кому не лень, используют этот факт, как доказательство неполноценности русской нации. В ходе войны с СССР Германия заморозила сотни тысяч своих солдат. Этот факт никто не считает, доказательством того, что немцы были идиотами. Наоборот, многие пытаются доказать, что если бы не зима, арийцы бы русских победили. Принцип здесь простой: русские замерзли из-за своей глупости, немцы из-за погодных обстоятельств.
Геббельс,  распространял байки про 50-градусный мороз под Москвой зимой 1941-1942. Ему это простительно, он человек при должности – министр пропаганды Германии, у него работа такая  врать побольше. Обидно за наших писателей – псевдоисториков. Они ведь тоже такую же чушь несут. Таких морозов под Москвой не бывает. Если вы посмотрите кинохронику, где немецкие солдаты, взятые в плен под Москвой, шагают в сапогах, одетые лишь в шинели, перчатки и пилотки, то поймете, что при 50 градусах мороза они бы просто погибли, ещё не дожив до плена.
Сегодня главная цель писателей-псевдоисториков, убедить своих читателей в том, что немецкие стратеги были умнее наших и воевали лучше, только вот про тулупы для своих войск забывали. Лично я сомневаюсь в том, что генералы, забывающие про зимнюю одежду, могут хорошо руководить своими войсками на поле боя.
Пока шла война, Гитлер всю вину за неготовность германской армии валил на своих генералов. После его смерти немецкие генералы все грехи свалили на фюрера. Очень удобно все грехи  валить на  покойника –  он ведь в ответ ни одного слова против не скажет. А ведь в принципе они все были виноваты, и сам Гитлер, и его генералы.
«Я не могу согласиться с распространенным мнением, что только один Гитлер виноват в отсутствии зимнего обмундирования зимой 1941 года». (Гудериан «Воспоминания солдата» стр. 205).
Немецкие генералы пишут, что Гитлер их советов не слушал, возражений не терпел, разумным доводам не внимал и не давал им действовать самостоятельно. Но Шпеер, один из самых приближенных к фюреру людей, свидетельствует: «Стоило Гитлеру столкнуться со специалистом, твердо отстаивающем свое мнение, как он сразу же соглашался с ним и никогда не пытался опровергнуть». («Воспоминания» Шпеер стр. 316). Видимо в руководстве германской армией таких специалистов было очень  мало, по крайней мере так об этом говорят сами руководители Третьего рейха.
Вместо того, чтобы заказать промышленности необходимое количество зимней одежды вождь германского народа предлагал испытать другое средство: «В центральной полосе первым делом нужно засадить все бескрайние заболоченные земли камышом и т.д., чтобы с наступлением следующей зимы легче можно было перенести страшный русский холод… Наконец крайне необходимо провести на Украине лесопосадки, чтобы там не выпадали больше сильные ливни – истинное бедствие для тех мест». («Застольные разговоры Гитлера» 05.04.1942). Вот такие «гениальные» решения всех проблем: посадим камыш – переживем мороз, посадим лес – не будет ливней, грязи, и тогда немецкая армия победит. Вот только приказы фюрера никто не выполнил… Самое интересное это то, что никто не смеется над немецкими глупостями, а вот над русским всегда пожалуйста.
Если верить мемуарам фашистских генералов, то получается, что единственным виновником их поражения являлась погода. Она, почему-то всегда  мешала только им. «Но здесь то нам и помешала русская зима, причем двояким образом, что было особенно плохо. В Крыму начались непрерывные дожди, которые в кратчайший срок вывели из строя все дороги без твердого покрытия». («Утерянные победы» Манштейн стр. 256). «И вообще все как будто вступило в заговор против нас. Сильный мороз на аэродромах  в районе Симферополя и Евпатории , с которых должны были подниматься наши бомбардировщики, часто препятствовал старту самолетов…». (там же стр. 266). Вы можете представить, что в Крыму бывают сильные морозы? Тот, кто не знает, где находятся Симферополь и Евпатория, прочитав «Утерянные победы» может решить, что они расположены за полярным кругом.
Но самое главное, что Манштейн не замерз, а то кто бы нам поведал об ужасных морозах в Крыму? «Я выдержал эту «войну» в моей школьной комнате, между двумя кирпичными печками…» (там же стр. 252). Этот запечный генерал так пишет про зиму 1941-1942 года в Крыму. По словам Манштейна мороз,  все время мешал немцам, а русским он наоборот все время помогал,: «Керченский пролив замерз, что позволило противнику быстро подтянуть новые силы». (там же стр. 261). И вся его книга в том же духе.
Другие немецкие генералы точно так же обвиняли погоду в содействии исключительно противнику. «Подвижность немецких войск неуклонно и быстро снижалась. Пошел снег, упала температура, немногочисленные горные дороги покрылись слоем льда, и к рассвету движение по автомобильным дорогам за линией фронта стало по существу невозможным». («Роковые решения Вермахта» стр. 380 Хассо фон Мантейфель) (это о наступлении немецких войск в Арденнах, в декабре 1944 года).
«Замерзшая земля благоприятствовала быстрому продвижению и русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью». («Бронированный кулак Вермахта». Меллентин стр. 494).
Немецкое наступление на Москву застопорилось еще до начала зимы, но даже в этом случае многие писатели (в том числе, конечно, и сами немецкие генералы) пытаются убедить весь мир в том, что причиной провала стал мороз. Последние,  пишут о том, что мороз и снег помог русским войскам выиграть битву за Москву. На этот счет есть и другое мнение: «Глубокий снежный покров и сильные морозы затрудняли нам применение маневра в сторону от дорог с целью отрезать пути отхода противнику. Так что немецким генералам, пожалуй следует благодарить суровую зиму, которая способствовала их отходу от Москвы с меньшими потерями, а не ссылаться на то, что русская зима стала причиной их поражения». (Рокоссовский «Солдатский долг» стр. 97).Когда настала зима, немцы уже отступали от Москвы, и снег и мороз мог мешать  только русским вести своё наступление.
В войне с немцами русские применяли хорошо подготовленные лыжные отряды. Усиливали их аэросанями, буерами, собачьими упряжками, снегоходами. Однако даже им часто было не под силу перекрыть немецким войскам путь отхода. Это происходило по той причине, что лыжные отряды имели лишь легкое вооружение и перевозили с собой ограниченное количество боеприпасов. В то время как отступающие немецкие линейные части имели тяжёлое вооружение и значительное количество боеприпасов, что позволяло им в бою с лыжными отрядами создавать большую плотность огня. Лыжные отряды лишь наносили беспокоящие удары, держали немцев в напряжении, но блокировать отступающую колонну им удавалось редко.
 Финские лыжные отряды были оснащены и вооружены хуже советских. Почему у их отрядов такая громкая слава, а у наших её нет? Просто их слава выдумана пропагандой Финляндии и СССР. Эффективность действий финских лыжных отрядов преувеличена. Финская пропаганда делала это для поднятия своего престижа. Советская пропаганда делала то же самое для принижения боевых способностей Красной Армии. В данном случае  восхваляя финскую армию советская пропаганда просто принижала свою.  Таким образом, советская сторона стремилась внушить миру миф о собственной слабости и скрыть истинные причины неудач. Как только началась Великая Отечественная война, эффективность финских лыжных отрядов куда-то полностью улетучилась.
Алексей Исаев, описывая события советско-финской войны, приводит интересные факты:  « Подвижность финских войск обычно преувеличивается в наших и западных источниках. 12-я и 13-я пехотные дивизии финнов страдали от некомплекта лыж и саней. По данным на 6  декабря, в 12-й дивизии 5445 лыж, не хватало 5600. В 13-й дивизии ситуация была ещё хуже, имелось в наличие всего 2336 комплектов лыж, не хватало 10766 .Поэтому, как и советские войска, 13-я пд наступала вдоль дороги.  («Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Стр.73)  Вот вам новый взгляд на события давно минувших дней. Я не знаю, на сколько точны данные, которые привёл Исаев на счёт некомплекта лыж и саней в финской армии. Но если эти данные верны то, они полностью опровергают сложившие представление о качестве лыжного оснащения финской армии.
Кстати в мемуарах Маннергейма тоже есть жалобы на нехватку лыж в финской армии: «Кроме их сил новый командующий мог рассчитывать только на неполностью сформированный 16-й пехотный полк с артиллерийским подразделением на участке Толваярви и три неукомплектованных лыжами батальона, составляющих «отряд А», на участке Иломантси». (К.Г. Маннергейм «Воспоминания». Стр.247) Вот вам и факты.
И вот ещё одна интересная цитата из «мемуаров» Маннергейма: Среди других стран, с пониманием относившихся к нашим нуждам, прежде всего следует отметить Швецию, которая выделила нам 80 тысяч винтовок…( длинный список оружия и боеприпасов) … Очень нас обрадовала поставка тканей из Швеции, Благодаря чему стала возможным к декабрю обеспечить действующую армию шинелями». (там же стр 296-297) Такую помощь Швеция начала оказывать Финляндии после начала советской агрессии. Если даже поставка тканей началась 30 ноября, то пошить из неё шинели для всей финской армии не смогли бы до декабря (к декабрю как выразился автор «мемуаров») 1939 года. Многие солдаты финской армии, судя по фотографиям, и после декабря воевали без шинелей в «каяндеровке». Не вяжется это повествование о войне со здравым смыслом .Тут либо Маннергейм был не в себе когда писал либо писал за него человек мало знакомый с военным делом и советско-финской войной вообще 
Советские историки писали историю финской кампании так, как указывала им партия. Российские историки, описывая зимнюю войну, действовали точно также, добавляя лишь критику в адрес компартии. При этом и те и другие часто корчили из себя борцов за правду, находящихся в оппозиции к власти. Вместо досконального изучения истории, они занимались, в лучшем случае, всего лишь описанием событий той войны, в худшем случае они сочиняли легенды, искажали факты или трактовали события так, как им заблагорассудится. Именно поэтому никто из них не сумел создать подлинно научный труд по истории зимней войны.


ГЛАВА 7
ОБ ОЗЕРНЫХ И РЕЧНЫХ ФЛОТИЛИЯХ.
«Несомненно, самым важным последствием войны была недооценка русских вооружённых сил, вызванная их неудачными действиями в кампании против Финляндии, что поощрило Германию напасть на Советский Союз». (К.Г. Маннергейм «Воспоминания». Стр. 318)
Ни в одной стране мира нет такого богатого опыта  использования речных и озерных судов в боевых действиях, как в нашей. В средневековой Руси наши князья использовали боевые суда на реках и озерах в междоусобных войнах и завоевательных походах. При покорении Сибири русские тоже активно использовали речные суда в военных целях. Созданию российского морского флота при Петре I предшествовало строительство речных флотилий. Боевые флотилии принимали участие в покорении стран Средней Арии. В Первой мировой войне боевые корабли на внутренних водных системах использовались эпизодически, так как война была позиционной. А вот в Гражданской войне речные и озёрные флотилии приняли самое  активное участие и сыграли важную роль. Эта война была маневренной. Она велась на 1/6 части суши. Многие флотилии создавались и расформировывались по несколько раз. Красная Армия научилась использовать флотилии на реках и озерах, в обороне и в наступлении. Были изучены и отработаны различные варианты боевых действий:  высадка десанта, отражение десанта, диверсионные действия в тылу противника, разведка, охрана, борьба с кораблями противника, поддержка действий сухопутных войск, захват мостов, нарушение переправ противника, наведение переправ для своих войск и их охрана, борьба с авиацией противника, борьба с береговой артиллерией. Были выработаны принципы взаимодействия с сухопутными войсками и авиацией. Советские военные флотилии получили богатый опыт боевых действий в различных широтах (от Крайнего Севера до водоёмов южных регионах страны). Были многократно отработаны способы переброски флотилии из одного бассейна реки или озера в другой. Гражданская война в России дала самый большой опыт по использованию военных судов на озерах и реках. Ни одна страна не имеет такого опыта до сих пор.
В период Гражданской войны в РККФ было создано свыше 30 морских, озерных и речных флотилий, а также были созданы части морской пехоты и береговой обороны. (энциклопедия «Гражданская война и военная интервенция в СССР» М. 1987 г. издание 2-е стр. 107).
После Гражданской войны флотилии расформировали, но опыт то остался. Речники, как и все советские люди, готовились к мировой  революции. В случае войны в боевой речной флот могли придти специалисты, получившие бесценный опыт Гражданской войны.
В начале 30-х годов в Советском Союзе создали Днепровскую военную флотилию, которая к началу Второй мировой войны насчитывала 120  боевых кораблей и катеров. Для сравнения: Германия перед нападением на СССР имела всего 200 боевых кораблей во всем своем флоте, а у нас еще в мирное время имелось 120 кораблей и катеров всего лишь в одной речной флотилии.
Днепровская флотилия имела собственную авиацию, силы береговой обороны и ПВО. К тому же левый берег реки был очень удобен для действий речных боевых кораблей: тут было  много проток, затонов, островов, рукавов, притоков, которые позволяли даже крупным боевым кораблям укрываться от огня противника с правого берега.
Днепр – мощная водная преграда на пути у агрессоров с запада. Самое внезапное нападение на страну не будет внезапным для Днепровской военной флотилии, так как Днепр расположен на значительном расстоянии от любой границы с соседним государством. Пока враг из Европы дойдет до Днепра, флотилию можно будет усилить, мобилизовав гражданские суда на военную службу.
Если бы в 1939 году немецкие войска вторглись бы на территорию СССР, им бы понадобилось, в самом лучшем случае, несколько недель, чтобы добраться до Днепра. За это время на левом берегу можно было построить прочный рубеж обороны и спокойно разместить в них войска. В предвоенные годы личный состав флотилии хорошо изучил бассейн реки и благодаря этому мог вполне успешно действовать против агрессоров, которые знали реку лишь по картам. В 1939 году все мосты через Днепр были заминированы. Фугасы были заложены в опоры мостов. После их взрыва мосты уже бы не подлежали восстановлению. Так что мосты немцам пришлось бы строить заново. Все это делало Днепр серьезным препятствием на пути врага. Здесь можно было если не остановить, то хотя бы надолго задержать любого самого сильного противника. Однако в 1939 году Сталин занялся разрушением обороны собственной страны. Поэтому к лету 1941 года боевых кораблей на Днепре не осталось. Мосты через Днепр были разминированы. Силы береговой обороны переброшены к западной границе. Вот поэтому враг легко преодолел Днепр.
18 сентября 1939 года Днепровская военная флотилия, совместно с частями Красной Армии, начала продвигаться по реке Припять для освобождения  Польши от ига капиталистов. Польские военные корабли особого сопротивления не оказали. Как правило, польские речники сами затапливали свои суда еще до подхода советских сил, не вступая с ними в бой.
В 1940-м году на реке Пина была создана новая военная флотилия. В ее состав вошли корабли Днепровской военной флотилии и поднятые со дна польские военные корабли. В городе Пинске была создана база флотилии. От Днепровской военной флотилии Пинская военная флотилия получила четыре монитора типа «Железняков»: «Флягин», «Левачев», «Жемчужин»,  «Ростовцев».
Мониторы этого типа имели следующее водоизмещение: стандартное – 230 т, нормальное – 239 т. , полное – 263 т. Длина судна – 51,2, ширина – 8,2 м. Осадка – 0,885 м. Силовая установка: два двухтактных дизеля общей мощностью 280 л.с. Максимальная скорость 8,3 узла. Дальность плавания полным ходом – 3700 миль. Толщина брони – от 4 до 30 мм. Вооружение: две одноорудийные башенные установки Б – 18 с орудием 102/45 мм.; две одноорудийные башенные установки 41К с орудием – 45/46 мм; одно орудие 40К с калибром 45/46-мм; два орудия 70К – 37 мм, три пулемета «Максим» .
От поляков Пинской военной флотилии достались еще пять мониторов, две канлодки, девять бронекатеров. Кроме вышеперечисленных судов в состав ПВФ входили советские корабли: канлодки «Верный» и «Передовой»; плавбазы «Белоруссия», «Березина», «Неман», «Ударник», минзаг  «Пина» и бронекатера типа «Д» и «Н». После германского нападения в ПВФ мобилизовали четыре канлодки, десять сторожевых кораблей, десять сторожевых катеров и 14 тральщиков .
По советским источникам состав ПВФ был следующим: «В состав флотилии входили 7 мониторов, 15 бронекатеров, 4 канонерские лодки, минный заградитель, авиационная эскадрилья, зенитный артиллерийский дивизион и рота морской пехоты. В первые дни войны корабельный состав ее увеличился за счет мобилизованных судов на 4 канонерские лодки, 4 тральщика, 8 сторожевых кораблей и 10 катеров». («Боевой путь Советского военно-морского флота» стр.394 издание 3-е дополненное М Воениздат 1974г.) Тут надо учитывать то, что советские историки имели привычку приуменьшать количественный состав  советского флота, и, скорее всего именно из-за этого состав сил ПВФ в их описании выглядит менее внушительно. Но принципиально это не так уж и важно. Важно то, почему ПВФ не принесла никакой пользы при защите страны от германского нападения?
Все дело в том, что в 1941 году ПВФ просто не могла держать оборону на каком-либо рубеже. Ведь у неё даже не было такого рубежа, который бы она могла бы оборонять. Реки Пина и Припять текут с запада на восток, и поэтому не пересекают путь агрессорам из Европы. Немцы могли двигаться вдоль этих рек вглубь нашей страны, не форсируя их. А притоки этих рек, которые могли пересекать линию движения немецких войск, были слишком мелководны, чтобы советские военные корабли могли  на них заходить. Да и в самих реках Пина и Припять советским судам было тесно. Виктор Суворов в своей книге «Ледокол» утверждает, что в месте базирования кораблей ширина реки не превышала 50 метров. («Ледокол» стр. 161). Получается, что немецкие солдаты имели возможность забрасывать советские корабли ручными гранатами прямо с берега реки. Такое расположение боевых речных кораблей обрекало советскую флотилию на уничтожение в случае нападения врага.
Была еще одна весомая причина для того, чтобы не держать в этом районе флотилию – эта местность была болотистой, любой агрессор предпочел бы обойти ее стороной, у немцев такая возможность была. Планировать через нее наступление крупными силами бессмысленно. Даже если враг пойдет на это и создаст себе этим массу неудобств, то Пинская военная флотилия все равно окажется бесполезной в этой ситуации для советского командования.
Для сопровождения и прикрытия своих отступающих от границы войск, флотилия тоже не нужна, отступать можно и без нее. Но если при отступлении на восток  в реке Припять затонет хоть один крупный корабль, он перекроет путь оставшимся выше по течению судам. Само расположение флотилии обрекало ее на истребление в случае нападения с запада. В 1941 году именно это и случилось.
«Пинская военная флотилия (ПВФ) сформирована 17 июля 1940 года из кораблей Днепровской флотилии. Вела боевые действия  с 22.06.1941г. до 18.09.1941г. Официально расформирована 05.10.1941г. Главные базы: Пинск и Киев. Все корабли и суда флотилии погибли или были брошены при отступлении. Почти весь личный состав погиб». (Широкорад А. «Корабли и катера ВМФ СССР 1939-1945 г. г». стр.741)
Зачем Сталин создал флотилию, не пригодную для обороны страны? Для того, чтобы понять причину, надо вспомнить о строительстве Днепровско-Бугского канала, длиною в 127 км. Этот канал начали строить сразу после освобождения Западной Белоруссии. Этот канал соединял реку Пину с рекой Мухавец (приток Буга). По каналу советские военные корабли могли попасть из притоков Днепра в притоки Вислы, а далее, используя реки и каналы, дойти до самого Берлина. Именно этим путем пошли наши корабли в 1944-1945-м годах.
О военном предназначении канала говорит тот факт, что руководил его постройкой военный строитель, полковник (в последующем маршал инженерных войск) Алексей Прошляков. Использовать технику на строительстве этого канала было нельзя, она тонула в трясине. И канал построили вручную, используя труд солдат и зеков. Сколько при этом зеков погибло, до сих пор никому  не известно.
Советские стратеги прекрасно понимали, что этот канал для обороны страны не нужен. Они понимали и то, что в случае нападения противника канал станет брешью для германских кораблей, через которую те смогут проникнуть в бассейн Днепра. Как только германские войска вторглись в СССР, советские стратеги отдали приказ: канал разрушить! Летом 1941 года советские саперы взрывали канал – германские восстанавливали.  По этому каналу немцы провели свои боевые корабли в Днепр. В 1944 году советские войска начали освобождение Западной Белоруссии. Теперь канал взрывали немецкие солдаты, а советские его восстанавливали. По нему советские корабли попали сначала в Мухавец, потом в Буг, потом в Нарев и Вислу, а потом дошли и до Берлина.
 Если бы Сталин не построил Днепровско-Бугский канал к лету 1941 года, советским сапёрам не пришлось бы его взрывать, а германским сапёрам нечего было бы восстанавливать. Тогда бы немцы не смогли бы перебросить в Днепр крупные боевые речные суда. Тогда бы действия советских солдат и речников по обороне Днепра были бы более успешны.
О том, что Пинская военная флотилия создавалась для агрессии в Европу, говорит еще и тот факт, что в ее составе была рота морской пехоты. Для обороны морская пехота не нужна. Для обороны лучше использовать обычную пехоту – это надежнее и дешевле. Вот если Днепровская военная флотилия создавалась для обороны, то в ее составе не было ни одного морского пехотинца, зато силы береговой обороны были. А Пинская военная флотилия создавалась исключительно для агрессии, именно поэтому морская пехота у неё была, а сил береговой обороны не было.
Создание ПВФ в 1940-м году не было ошибкой советских стратегов. Это было логичным спланированным актом подготовки к агрессии в Европу. Нападение Гитлера сорвало замыслы советского военного руководства. Из-за этого корабли ПВФ не смогли попасть  в Европу в 1941 году. Но они сделали это позже. В любой книге по истории Советского военного флота можно найти фотографию советских речных кораблей в берлинском канале на фоне Рейхстага. То, что хотели совершить в 1941 году, совершили в 1945-м. И до рейхстага наши корабли дошли через Днепровско-Бугский канал.
Из кораблей Днепровской военной флотилии Сталин создал еще одну военную флотилию – Дунайскую. В её состав вошли 4 монитора типа «Железняков»: «Ростовцев», «Мартынов», «Железняков» (одноименный своему типу), «Жемчужин»  и монитор «Ударный». Монитор «Ударный» имел водоизмещение 252,5 тонны.  Наибольшая длина корабля – 53,65 м. Наибольшая ширина – 11,1 м. Максимальная осадка – 0,92 м. Два четырехтактных дизеля имели мощность 1600 л.с. Дальность плавания экономическим ходом – 1550 миль. Экипаж – 74 человека. Бронирование – от 4,6 до 12 мм. Вооружение: две 130-мм установки Б-7: 2х2 – 45-мм башенные установки 41К; 4х4 – 7,62-мм пулеметные установки М-4. Это был самый мощный корабль Днепровской флотилии.
От Днепровской флотилии Дунайской достались береговые батареи, вооруженные пушками, калибром 130 и 152 мм. На Днепре они входили в состав сил береговой обороны, а на Дунае должны были сопровождать флотилию двигаясь по берегу, и оказывать поддержку огнем. «…в наступательной войне Дунайская флотилия была для Германии смертельно опасна: стоило ей подняться на 130 км. вверх по течению и стратегический мост у Черновады окажется под обстрелом ее пушек, а это означало, что подача нефти из Плоешти в порт Констанца нарушена. Еще двести километров вверх по течению – и вся германская военная машина остановится, потому что германские танки, самолеты, боевые корабли больше не будут получать топливо…» (Виктор Суворов «Ледокол» стр.155-156).
О том, что Дунайская военная флотилия готовилась к наступлению, говорит тот факт, что её командиры, узнав о начале войны с Германией,  приказали ей наступать. 22 июня 1941 года флотилия и находящиеся в районе её базирования советские войска, ещё не были готовы наступать. Ведь собственное наступление было запланировано на 6-е июля. Именно к этому времени наши части должны были выполнить все необходимые мероприятия. Поэтому наступление начали только 25 июня, наспех закончив подготовку к нему. Корабли ДуВФ сначала высадили на румынский берег разведывательно-диверсионные подразделения 79-го пограничного отряда НКВД, а потом 51-ю стрелковую дивизию 14-го стрелкового корпуса. Утром 26 июня был захвачен город Килия и плацдарм на румынской территории, протяженностью 70км. Успех советского наступления был обеспечен отсутствием должного сопротивления со стороны румынских вооруженных сил. Однако успешное наступление германских войск с территории, оккупированной Западной Польши грозило окружением всей советской группировке, нацеленной на Румынию. Это вынудило ее к отступлению. Вместе с ней начала отступать и ДуВФ.
Но как ей отступать? Речные корабли не пригодны для морского плавания. Сюда на Дунай перед войной с немцами малые корабли и катера доставили по железной дороге. Теперь, в ситуации массового отступления войск Красной Армии некогда было грузить их обратно на железнодорожные платформы. Крупные корабли перед войной добирались до Дуная своим ходом по морю в тихую погоду и с большими предосторожностями. Теперь  после нападения немцев  Дунайской военной флотилии пришлось отступать через море,  неся  потери  от ударов врага и капризов стихии. Естественно, что отступление через море привело к большим потерям среди кораблей и катеров Дунайской военной флотилии.
Летом 1940 года Сталин оторвал от Румынии Буковину и Бессарабию. После этого Советскому Союзу достался участок восточного берега Дуная, протяженностью в несколько десятков километров. Сюда, якобы для обороны, Сталин привел 70 кораблей  и катеров из Днепровской флотилии. Могли ли они пригодиться здесь для обороны? Восточный берег Дуная тогда почти полностью принадлежал Румынии. Если враг решил бы  напасть на СССР с территории Румынии, ему незачем было форсировать Дунай. Он мог наступать с того участка восточного берега реки, который принадлежал ему, обойдя тяжелый рубеж стороной.
Есть еще одна причина, по которой враг никогда не пошел бы через то место, которое «защищала» Дунайская военная флотилия. Перед впадением в Черное море Дунай распадается на множество рукавов, образуя дельту. Сама природа позаботилась о том, чтобы сделать это место непригодным для наступления. Дельта Дуная это сотни квадратных километров, на которых сотни озер, непроходимые болота, заросли камышей и лабиринты проток. Какой идиот поведет армию в наступление через это место?
Советские стратеги все это прекрасно понимали и к обороне на этом участке не готовились. А после Второй мировой войны советская пропаганда придумала байку о том, что ДуВФ создали для защиты советской страны. Чтобы скрыть свои преступные замыслы по советизации Европы, наши адмиралы решили разыграть из себя дураков. Они стали писать о том, что якобы ДуВФ создали по ошибке или вообще никак не комментировали этот факт, почему и для чего на Дунай с Днепра перебазировали целую военную флотилию? После войны с немцами советская пропаганда любое действие Красной Армии в предвоенный период квалифицировало как ошибку, ибо если бы она квалифицировала бы его иначе, то признала бы любое из этих действий актом подготовки к агрессии. Конечно, любой самый талантливый стратег может совершить ошибку. Но не такую же грубую!
В дальнейшем, в ходе всей Великой Отечественной войны, наши флотоводцы действовали вполне рационально. И в 1944 году они повторили все то, что сделали в 1940-м: создали Пинскую и Дунайскую флотилии, использовав для этого корабли и катера Днепровской военной флотилии. Вновь созданная,  ДуВФ прошла по Дунаю 2000 км. и завершила войну в Вене.
«С переходом стратегической инициативы к Красной Армии для помощи сухопутным войскам, наступающим в бассейнах больших рек, были созданы в 1943 году Днепровская, а в 1944 Дунайская речная флотилия». (Боевой путь Советского Военно-морского флота» изд-е 3-е, доп. стр. 394).
В 1941 году Гитлер помешал Сталину осуществить свои замыслы. В 1944-м и в 1945-м он уже  не мог ему помешать.
В конце войны ДуВФ уже не имела своих мониторов, но сумела захватить румынские и действовала вполне успешно, без грубых ошибок.
Во время Гражданской войны Красной Армии довелось, и отступать и наступать. Её флотилии, соответственно, меняли место базирования. При отступлении малые корабли грузили на железнодорожные платформы и увозили на пока еще тыловую реку, а крупные корабли взрывали или топили из-за невозможности их эвакуации. После переброски кораблей на новое место дислокации флотилию усиливали, мобилизовав гражданские суда на  военную службу, строили береговые укрепления, изучали бассейн реки, разрабатывали оперативные планы. Если не удавалось удержать данный рубеж, операцию по перебазированию повторяли вновь. И так повторяли до тех пор, пока не удавалось остановить противника на каком-нибудь рубеже.
Когда Красной Армии вела наступление, то её  флотилии перебазировались вперед. Отбив у белогвардейцев приток крупной судоходной реки красноармейцы и краснофлотцы  грузили свои речные корабли на железнодорожные платформы, везли их до притока и спускали на воду. Этот стандартный маневр в ходе Гражданской войны красные флотилии повторяли много раз.
В годы Гражданской войны красные стратеги, ожидая наступление врага, создавали в своем тылу новые военные флотилии заранее. А перед войной с  Гитлером этого не сделали, потому что от него нападения не ждали. Но как только враг напал…
«На третий день войны была сформирована Ладожская военная флотилия». («Боевой путь Советского Военно-морского флота» стр. 393)
«3 июля была создана Чудская военная флотилия». (там же стр. 393).
«В августе 1941 была сформирована Беломорская военная флотилия, основной задачей которой было обеспечение безопасности плавания кораблей и транспортов в Белом море, восточной части Баренцева моря и особенно в Арктике». (там же стр.207).
В августе 1941 года была создана Онежская военная флотилия. ( «Военно-морской словарь для юношества» под редакцией Грищука стр.288).
Ильменская военная флотилия была создана 28 июля 1941 года. (там же стр. 144).
В октябре 1941 сформировали Волжскую военную флотилию. («Корабли и катера ВМФ СССР 1939-1945 г.г.» Александр Широкорад стр.644). А ведь немцы подойдут к Волге только в 1942-м  году! Здесь советские стратеги проявили  завидную предусмотрительность.
Если бы в СССР  к нападению Гитлера готовились бы заранее, то все бы эти флотилии создали ещё до 22 июня. Советская пропаганда рассказывала байки о том, что в СССР не готовились  к войне вовсе, и от этого перед войной на внутренних водоёмах страны не были созданы заранее военные флотилии. Но зато вместо этого для усиления обороны, они были созданы  на приграничных реках, где фактически ничего не могли оборонять. Из-за своего «неправильного» расположения они не смогли принести пользы в обороне и при этом они ещё без всякой пользы погибли сами. По словам советской пропаганды получается,  советская страна к войне в целом  не готовилась, но Дунайская и Пинская флотилии были созданы  с целью усилить оборону страны. Однако ничего оборонять они не смогли из-за своего места расположения и поэтому отступили. Когда Гитлер напал, на советских стратегов нашло озарение, и они стали действовать рационально, создавая военные флотилии на тех водоёмах, к которым приближался враг. 
Очевидно то, что все эти байки придуманы советской пропагандой  только для того, чтобы скрыть реальные намерения советских коммунистов. Летом 1941-го года коммунисты хотели начать давно запланированное вторжение  в Европу. Для этого они создали Дунайскую и Пинскую  флотилии, предварительно  расформировав Днепровскую. Нападение Гитлера сорвало все их планы. Советским коммунистам пришлось думать, о защите своей страны. Вот тогда они стали создавать военные флотилии на внутренних водоёмах страны. В дальнейшем, когда советская армия перешла в наступление, и освободила свою территорию от врага, вновь  были созданы Дунайская и Пинская флотилии для освобождения Европы.
А теперь пришла пора поговорить о судьбе Ладожской военной флотилии, о ее роли в мировой революции. Эта флотилия была создана из учебного отряда кораблей 25 октября 1939 года. Естественно ее создали для  войны против Финляндии, причём еще до Майнильского инцидента. А в ноябре 1940 года её опять переформировали в учебный отряд. После зимней войны все берега Ладожского озера стали советскими. И поэтому ей стало не на кого нападать. Раз так случилось, то и флотилия стала не нужна.  Но 25 июня 1941 года ее создали вновь, так как враги Советского Союза не стали дожидаться нападения Красной Армии и напали сами. 4 ноября 1944 года ее расформировали, так как все берега озера опять стали советскими, и супостаты уже не угрожали нам захватом окрестных озеру земель.
Перед зимней войной Финляндия имела на Ладоге 3-й береговой артиллерийский полк и небольшое количество боевых кораблей с малым водоизмещением. Корабельный состав финской флотилии разные авторы описывают по-разному.
«На Ладожском озере Дерптский мирный договор также предусматривал определенные ограничения. Финские военно-морские силы могли состоять только из кораблей до 100 тонн и вооружены максимум 47-мм орудиями. В 1939 году финны имели 1 сторожевой корабль, 1 ледокол, 1 транспорт и 4 моторных катера. Кроме того, имелось определенное число торговых и рыболовных судов, но лучшие финские торговые суда осенью 1938г. ушли с Ладоги по Неве, чтобы перезимовать в гаванях Финского залива. В 1939г. русские запретили этим судам воспользоваться советскими внутренними коммуникациями, так что суда уже больше не смогли вернуться на Ладогу. Финской военно-морской базой на Ладоге была Лахденпохья, на острове Ойтто находился склад мин (200 мин обр.1908г., 150 HIS и 30 сигнальных мин). Финская береговая артиллерия состояла из 14 легких и средних батарей (3-й полк береговой артиллерии), а также 23-го отдельного батальона пехоты и 4-й отдельной самокатной роты. При случае можно было использовать также пару гидросамолетов. Уже в октябре 1939г. финны предусмотрительно реквизировали несколько гражданских судов, но вооружены они были только после начала войны». (Ю.Майстер «Русско-финская война на море» цитата по хрестоматии Тараса А.Е. стр. 425-426 «Советско-финская война 1939-1940г.г.»).
«Ладожская военная флотилия базировалась на порт Лахденпохья. На острове Ойтто был склад мин (200 русских мин образца 1908г. и 150 мин типа HIS). В состав флотилии входили 5 канонерских лодок: «Аунус» (Aunus), «Юрье» (Jurje), «Вакава», (Vakava), «Тампере» (Tampere), «Виипури» (Viipuri) водоизмещением от 150 до 350 тонн; ледоколы «Ааллакс» (Aalokas, 350 тонн) и «Кивиниеми» (Kiviniemi, 250 тонн); 6 вооруженных пароходов: «Воима» (Voima), Отава (Otava), «Алхо» (Alho), «Сункела» (Sunkela), «Венус» (Venus), и «Сиро» (Siro); минный заградитель М-2, тральщик «Клертер» (Klerter), пять буксиров, одиннадцать моторных катеров и другие суда.
К тому времени финны перестали соблюдать условия Тартуского договора, ограничивавшего тоннаж боевых судов на Ладоге 100 тоннами, а калибр орудий – 47 миллиметрами. Интересно, что осенью 1938 года финские торговые суда ушли с Ладоги по Неве в порты финского залива. Но обратно власти СССР в 1939 году их не пропустили.
Резервом финского флота были морские силы шюцкора, которые имели свои береговые базы, где располагались штабы флотилий катеров и происходило обучение личного состава. Шюцкоровцы укомплектовывали и обслуживали разветвленную сеть постов наблюдения и связи, береговые батареи противокатерной и противодесантной обороны, посты воздушного наблюдения, оповещения и связи, зенитные батареи малокалиберной артиллерии.
Силы морского шюцкора подразделялись на флотилии, организованные в каждом укрепрайоне береговой обороны. Каждая из них имела четыре дивизиона (дивизион сторожевых катеров, дивизион минно-заградительных катеров, дивизион противодесантных катеров и дивизион катеров связи). Всего в шюцкоровском флоте было 17 дивизионов. Количество катеров в дивизионе, в зависимости от характера службы и района расположения дивизиона, составляло от 8 до 30 единиц. В общей сложности морские силы шюцкора располагали 363 моторными катерами, 50 из которых были довольно крупными (типа «SP») и имели на вооружении орудия калибра 20-76 мм». (А. Широкорад «Северные войны России» стр.552-553).
«…вся финская морская авиация состояла из восьми устаревших гидросамолетов» (там же стр.553).
«На Ладоге находился 3-й артиллерийский полк со штабом в Сортавале, под командованием полковника Е.Ярвинена. Полк включал в себя три дивизиона (штабы на островах Коновец и Валаам и в Лахденпохья). Все побережье Ладожского озера делилось на шесть укрепленных районов – Карельский, Куркийоки, Яккими, Сортавала, Валаам и Салми. Общая численность личного состава Морских сил Ладожского озера составляла 5092 человека.
В состав 3-го берегового артиллерийского полка на Ладожском озере входило 35 орудийных позиций, где находились 26 - 152-мм, 6 - 120мм, 18 - 87мм, 10 – 75-мм и 16 – 57-мм орудий». (там же стр. 558).
В описании Широкорада финская военная флотилия выглядит столь внушительно, что возникает подозрение, что он просто преувеличил число финских кораблей и катеров. В описании Павла Аптекаря она выглядит гораздо скромнее: «Правда на Ладожском озере противник мог оказать серьезное сопротивление: в состав финской Ладожской флотилии входили 4 канонерских лодки, 3 минных заградителя, 2 тральщика и несколько катеров». («Советско-финские войны» Аптекарь стр. 297).
Созданная советским командованием Ладожская военная флотилия была в принципе невелика, особенно для такой огромной страны, как наша.
«Затем, 25 октября, после двадцатилетнего перерыва, была вновь сформирована Ладожская военная флотилия. Она подчинялась военному совету Балтийского флота и включала в свой состав дивизион из 12 сторожевых катеров и 3 батарей береговой артиллерии». (Соколов «Тайны финской войны» стр. 16) .
«Русские военно-морские силы также были ограничены условиями Дерптского мирного договора, но в случае войны крупные боевые корабли могли быть переведены за короткое время с Балтийского моря по Неве на Ладогу. Русская флотилия базировалась на Новую Ладогу, Морье и Никулясы и состояла по меньшей мере из 10 вооруженных пароходов, 20 сторожевых катеров, 1 миноносца и многочисленных транспортов». (Ю. Майстер «Русско-финская война на море» цитата по хрестоматии Тараса стр. 426 «Советско-финская война 1930-1940 г.г.»).
Наиболее подробно процесс формирования Ладожской военной флотилии описан Петровым П.В. в книге «Советско-финляндская война 1939-1940». II Том.  Из его описания следует, что на Ладоге советское командование прибегло к тем же  поддавкам, которое оно применяло и на других участках фронта. Часть судов, которые официально вошли в состав ЛВФ, на Ладожское озеро так и не попали. В состав ЛВФ не дали ни одного судна с тяжелыми орудиями, способными бороться с финскими береговыми батареями. Общее число кораблей было явно недостаточным для проведения наступательных операций. Десантных судов не было вообще. Впрочем, если бы они и были, их нельзя было бы применить без кораблей, способных своими орудиями подавить финские батареи. Личный состав состоял в основном из людей недавно призванных на военную службу. Конечно, сам автор подобного вывода не делает. Он, в такт советской пропаганде, утверждает, что все это делалось из-за ошибок советского командования.
«Вплоть до осени 1939, на Ладоге не имелось советской военной флотилии: было лишь небольшое количество катеров пограничной охраны НКВД СССР. Согласно Юрьевскому мирному договору от 14 октября 1921г., Советский Союз обязался не держать на Ладожском озере военных судов, водоизмещением свыше 100 т. и с артиллерийским вооружением свыше 45 мм, что было для нас крайне невыгодно. Военно-морские силы Финляндии (Laatokan Meripuolustus) на этом театре военных действий были известны разведывательному отделу  КБФ, и они, в силу своей малочисленности, не вызывали каких-либо опасений со стороны командования флотом. В случае необходимости, достаточно было просто перевести с Балтики на Ладожское озеро по Неве несколько сторожевиков и тральщиков, а возможно, даже малую подводную лодку, в результате чего устанавливался, желательный для нас, баланс сил. В основном на озере предполагалось использовать различные вспомогательные суда, мобилизованные у Наркомата речного флота и переоборудованные для военных целей (тральщики или сторожевые корабли), а также сторожевые и пограничные катера. Этих сил, как казалось командованию Балтийского флота, должно было хватить для поддержки наступления наших сухопутных частей на Карельском перешейке и в Северной Карелии. В принципе, Ладожскому театру военных действий придавалось, по вполне понятным причинам, второстепенное значение, ибо здесь  не предвиделось значительных морских столкновений». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940г.» Том II стр. 132-133).
Воевать против Финляндии можно было по разному (игра в поддавки не в счет): можно было начать штурм линии Маннергейма в лоб, обойти ее по северному берегу Ладожского озера, или высадить десант в тыл финским укреплениям через воды Ладоги или Финского залива. Любое из этих направлений могло стать основным или вспомогательным. Всё зависело от того, какой план действий выберет советское руководство. Оно могло сделать два направления основными, а два вспомогательными. Могло на каждом сосредоточить столько сил, что на любом направлении натиск на финнов был бы  примерно одинаковым, в надежде на то, что финская оборона где-нибудь да будет сломлена. Сил у финской стороны было мало, у советской – много, поэтому вооруженным силам СССР можно было наносить сильные удары во многих местах, чтобы растаскать скудные силы финнов. Советское командование могло принять решение о проведении крупномасштабной десантной операции на финский берег Ладожского озера. Для подготовки этой операции следовало собрать на Ладоге побольше сил. Советское командование при желании могло перебросить на Ладогу по железной дороге боевые катера и малые военные корабли, хоть со всех советских флотилий, и по каналам провести боевые корабли из Северного и Балтийского флота. Могло мобилизовать на военную службу массу гражданских судов, как с самой Ладоги, так и с других озер, рек и морей. Советское командование могло из простых грунтовозных шаланд построить канонерские лодки которые, своим огнём, подавили бы все финские береговые батареи, и обеспечили бы успешную высадку советскому десанту. В экипажи мобилизованных судов могло ввести кадровых военных моряков из других флотилий. В распоряжение флотилии советское командование могло отдать сотни или даже тысячи самолетов. Для выполнения этой десантной операции советское командование могло выделить все свои воздушно-десантные бригады. Тогда в СССР было больше миллиона подготовленных десантников-парашютистов. В советской авиации – тысячи транспортных самолетов. Десантную операцию на Ладожском озере можно было провести даже без участия кораблей и катеров, силами лишь авиации и воздушно-десантных войск. Но у советского командования были другие цели. Поэтому оно все сделало так, чтобы наступление на Финляндию сорвалось.
«По мнению наркома обороны (К.Е. Ворошилов) страны, морские силы, имевшиеся на Ладожском озере (три береговые батареи и одна авиаэскадрилья самолетов МБР-2), не смогут решить задачи, которые на них будут возложены в случае военных действий. Поэтому Ворошилов считал, что необходимо еще в мирное время сформировать командование и штаб Ладожской военной флотилии. В состав ЛВФ он предполагал включить два сторожевых корабля типа «Ураган» и сторожевые корабли, призванные из состава Наркомата речного флота, - «Дозорный», «Разведчик», «Дзержинский», «Менжинский» и «Пионер», а также два сторожевых корабля, типа МО-4. В условиях войны, как считал нарком, флотилию можно было усилить дополнительно канонерской лодкой «Красное знамя», шестью мобилизованными тральщиками типа «Ижорец», тремя подлодками типа «Малютка» и одной истребительной эскадрильей. В заключении К.Е. Ворошилов потребовал сформировать в 1939 году на Ладожском озере два новых артиллерийских дивизиона (из них один зенитный) и одну батарею, передать из состава Северо-Западного речного пароходства (с ЗРП) 2 буксира («Менжинский» и «Дзержинский»), а также приступить к оборудованию артиллерийских позиций…» («Советско-финляндская война 1939-1940» Том II Петров глава 2 «Флотилия на приколе» стр. 133-134).
Из этих мер, лишь часть была выполнена. Мощную канонерскую лодку «Красное знамя» не дали. Это был очень сильный корабль. Его водоизмещение – 1541/1823 тонн (Нормальное/полное). Вооружение – пять орудий, калибром 130 мм с длиной ствола 55 калибров, и семь – 45-мм орудий 21К. Две паровые машины развивали мощность – 2200 л.с. Скорость хода – 14 узлов. Экипаж – 201 человек. Появление и использование  этого корабля на Ладоге,   обеспечило бы нашей флотилии полное превосходство над  финской. Кроме этого наличие  такого корабля позволило бы нашей флотилии вести борьбу с финскими береговыми батареями. Вот поэтому канлодку «Красное знамя» и не перевели с Балтийского флота на Ладогу.
 Ладожская военная флотилия в ходе зимней войны так и не получила ни одной  подводной лодки, а ведь ещё в период пограничных конфликтов в 1918 году большевики  отправляли на Ладожское озеро   две подводные лодки «Вепрь» и «Тур» из состава военно –морских сил Балтийского моря. Но  в 1918 году собирались воевать всерьёз, а зимой 1939-1940 г. запланировали играть в поддавки.
«10 октября, согласно директиве штаба КБФ, было начато развертывание Ладожской военной флотилии по мобилизации. Было сформировано ядро штаба флотилии и начата организация управления Шлиссельбургского военного порта. В этот же день в главную базу – Шлиссельбург прибыл весь 4-й дивизион сторожевых катеров. Охрана водного района КБФ в составе 11 катеров типа «Рыбинский». 12 октября в базу пришел обещанный сторожевой корабль «Циклон», а на следующий день – тральщики типа «Ижорец» №29 и 38… 15 октября 1939г. командующий флотилией С.М. Кобыльских своим приказом №1 объявил состав соединений и частей ЛВФ. Однако с рядом кораблей в скором времени флотилии пришлось расстаться. В конце октября в Кронштадт ушли сторожевой корабль «Циклон» и тральщики №29 и №8, так что в составе Ладожской военной флотилии остался всего-навсего дивизион сторожевых катеров. 25 октября нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов в своём приказе №00156 объявил о сформировании Ладожской военной флотилии, командующий которой был подчинен «во всех отношениях» Военному совету КБФ». (там же стр. 134).
 Действия красных флотоводцев могут показаться странными: сначала они создали флотилию, и лишь спустя некоторое время объявили о ее сформировании. Но странного здесь ничего нет, всё это было сделано для маскировки агрессивных намерений: так всегда поступали в советских вооружённых силах  при подготовке к агрессии, сначала тайно сформировывали воинские соединения, и лишь потом объявляли об их сформировании. Часть кораблей из состава флотилии забрали, чтобы её ослабить. Таким же образом  советское военное руководство играло в поддавки и на суше. В ходе зимней войны красные стратеги забирали с фронта некоторые части, чтобы ослабить натиск на финские войска. С Ладожской флотилией поступали точно также. В принципе, советские стратеги могли поступить и иначе, они могли корабли не забирать из состава флотилии корабли, а просто своими приказами ограничить их деятельность в ходе боевых действий. Но видимо этого им показалось  недостаточно.   Ведь очень часто в РККА и РККФ младшие командиры проявляли боевую инициативу вопреки приказам о бездействии. В июне 1941 советские военнослужащие часто переходили советско-германскую границу и нападали на немецкие войска не дожидаясь, пока Сталин отдаст приказ о наступлении в Европу. Советские зенитчики сбивали немецкие самолеты, несмотря на приказ: «не поддаваться на провокации». Когда немцы напали 22 июня, из Москвы шли приказы «не отвечать на огонь», но многие советские военнослужащие этот приказ игнорировали. Ведь могло получиться и так, что в ходе финской кампании советские моряки по своей инициативе, просто устав от бездействия, могли взяться за разгром ничтожной финской флотилии по собственной инициативе. Поэтому советское командование, видимо, решив подстраховаться, часть кораблей у флотилии попросту забрало.
«Директивой штаба Балтийского флота от 5 ноября 1939 года было приказано сформировать предусмотренный мобилизационным планом дивизион канонерских лодок в составе 4 кораблей – «Красная горка», «Сестрорецк», «Ораниенбаум» и «Кронштадт». Канонерки не были судами специальной постройки, а являлись бывшими грунтовозными шаландами Балттехфлота Спецгидростроя НКВД, мобилизованными 7 ноября 1939 года для нужд Краснознаменного Балтийского флота и переоборудованными под канонерские лодки. Этот дивизион нарком ВМФ разрешил передать в подчинение Ладожской флотилии, у которой к тому моменту не было ни одного мало-мальски крупного боевого корабля. 21 ноября дивизион канонерок направился вверх по Неве, но из-за сильного льда движение происходило чрезвычайно медленно. 25 ноября в Шлиссельбург прибыла канонерская лодка «Ораниенбаум», а три остальных корабля остались у Ивановских порогов, так как не смогли пробиться сквозь льды, затем повернули обратно в Кронштадт. Несмотря на то, что приказом Военного совета КБФ № 00144 от 25 ноября 1939 года весь дивизион канонерских лодок был официально передан Ладожской флотилии, она так и остались при одной единственной канонерке».  (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II там же стр.134-135).
Какая наивная история!!! Четыре одинаковых корабля  шли по одному пути друг за другом. Один прошел через льды, а остальные не смогли. По словам Петрова, шли они медленно, но все таки, за 4 дня «Ораниенбаум» от Ленинграда дошел до Шлиссельбурга. А вот остальные, утомившись в борьбе со льдом, повернули обратно. Видимо на обратном пути со льдом было справляться легче, чем идти по пути за «Ораниенбаумом». Лично я в эту историю не верю.
Ну какой лед в конце октября на Неве? Нева течет из Ладожского озера. Вода медленно нагревается и медленно остывает. Чем больше водоем, тем медленнее в нем вода меняет температуру. Ладожское озеро даже в декабре было свободно ото льда. В Финляндии даже в декабре все реки и озера были свободны ото льда. А что говорить о Неве, которая находится южнее? Откуда там лёд в октябре месяце? Нева же не в Якутии находится. Балтийское море, Финский залив, да и само Ладожское озеро препятствуют резкому похолоданию в этом регионе.
«В первой половине декабря снега было мало, и температура держалась около нуля». (Соколов «Тайны финской войны» стр.94). Сами представьте, какая температура была в октябре в этом регионе?
Возможно, эту байку Петрову подсунула советская пропаганда. А он даже не догадался об этом. В итоге: этот «изобличитель лжи» советской пропаганды сам стал ее жертвой и разносчиком.
Три канонерские лодки повернули назад лишь потому, что советское командование не желало разгрома финской флотилии на Ладоге. В этой войне на суше советские войска тоже часто оставались без артиллерии по каким-нибудь причинам. Особенно часто до фронта не доходили орудия большой мощности и гаубицы, способные бороться с финскими укреплениями. Они все время где-то застревали. Официально «причин» на это было много, а в действительности причина была только одна: игра в поддавки.  Ладожскую флотилию тоже оставили без орудий большой мощности. Здесь в поддавки играли по той же схеме что и на суше.  А ведь каждая из данных канонерских лодок как раз и была вооружена двумя 130-мм орудиями. Именно поэтому они не дошли до Ладоги.
«Недостаток корабельных сил вынудил командующего ЛВФ С.М. Кобыльских попросить у военного совета КБФ новых подкреплений. По предварительным расчетам командующего флотилией, необходимо было иметь один сторожевой корабль типа «Туча» или, «в крайнем случае, один базовый тральщик», 6 сторожевых катеров типа МО-4, 8 тральщиков («Москва», «Видлица» и 6 тральщиков типа «Ижорец») и одну подводную лодку типа М для разведки и высадки диверсионных групп. Кроме этого, по мнению С.М. Кобыльских, необходимо было усилить 41-ю авиаэскадрилью (она базировалась в Новой Ладоге и входила в состав ЛВФ) шестью гидросамолетами МБР-2, а также выделить 9 самолетов-истребителей. Нельзя сказать, что просьба командующего была удовлетворена полностью, но все-таки он получил некоторое пополнение. Кстати, командующий КБФ В.Ф. Трибуц тоже решил помочь в деле пополнения Ладожской флотилии, для чего ходатайствовал перед командующим войсками Ленинградского военного округа К.А. Мерецковым о выделении из состава войск фронта двух эскадрилий самолетов СБ (они так и не были получены) и 6 полевых 76-мм орудий образца 1927г.» (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр. 135) Вот вам еще один пример того, как советское командование играл в поддавки с финнами. Мерецков действовал точно по тайным приказам  Сталина, поэтому не дал флотилии требуемых самолётов.
Тральщик № 33 (тип «Ижорец») к началу войны еще не был вооружен и находился в небоеспособном состоянии. (там же стр. 136) Это из той же песни.
«Несмотря на то, что в Ладожской флотилии насчитывалось 22 корабля, её реальная боевая сила была весьма незначительна. Единственный сильный корабль во всей флотилии – канонерка «Ораниенбаум» - располагал двумя 130-мм орудиями, но маневренные качества этого корабля были ограничены скоростью хода, не достигавшей и 7 узлов. К тому же, из двух орудий на правый борт могло действовать только одно, а в корме вообще был «мертвый» сектор. Следующими по силе артиллерийского вооружения были тральщики «Москва» и «Видлица», располагавшие одним 75-мм орудием, но отрицательным свойством этих кораблей было то, что они очень плохо выдерживали качку. Более устойчивыми судами были тральщики типа «Ижорец», но их вооружение было совсем уж несерьезным (только одно 45-мм орудие). Командующий ЛВФ П.А. Трайнин, оценивший все это «добро» очень критически, впоследствии как-то заметил, что пользы от кораблей, у которых лишь «одна пушка на носу», было очень мало. Да и общее состояние кораблей было неудовлетворительным. Механизмы мобилизованных тральщиков были сильно изношены, из-за чего в котлах часто происходили аварии. Корпуса некоторых судов давали течь. Оснащение кораблей также оставляло желать лучшего: навигационное оборудование было примитивным, лагов не имелось, а компасы были ненадежными. На канонерке «Ораниенбаум» и тральщиках типа «Ижорец» отсутствовали штурманские рубки». (там же стр.136-137). Всё это из той же оперы – игра в поддавки. Хотя, возможно сам автор этих строк просто перебрал с критикой советских кораблей. Ведь ругать всю советскую технику того периода уже давно стало модным. И очень часто эта критика бывает совершенно напрасной.
Вот вам один пример придирок: «Следующим по силе артиллерийского вооружения был тральщик «Видлица» (одна 75-мм пушка), но «Видлица», как впрочем и «Москва» были плоскодонными, поэтому плохо выдерживали  качку, особенно боковую». (Широкорад « Финляндия – Россия. Три неизвестные войны». Стр.220) Суда бывают килевыми или плоскодонными. У килевых лучше мореходность и остойчивость, но осадка у них больше   и подойти к берегу близко они не могут. У плоскодонных судов остойчивость и мореходность хуже, зато осадка у них меньше и к берегу они могут подойти ближе.   У каждого из них свои преимущества и недостатки. Критиковать плоскодонные суда за  то, что они плохо выдерживали качку это тоже самое, что критиковать воду за то, что она мокрая. Хотя конечно,  исходя из некоторых принципов критики, можно и воду за это покритиковать…
«Большие трудности возникли с комплектованием Ладожской флотилии личным составом. Дело в том, что только на «Ораниенбауме» и сторожевых катерах имелся кадровый личный состав, соответствовавший своему назначению. Зато на сторожевых кораблях и тральщиках командный и рядовой состав был полностью набран из запасников. Командиры тральщиков обладали некоторыми навыками в тралении, но к несению сторожевой службы подготовлены не были».  (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II е стр.137).
 При желании советское командование могло полностью укомплектовать, мобилизованные в ЛВФ суда, кадровым составом из других флотилий. Но оно не было заинтересовано в этом. Неподготовленным личным составам легче провалить свое нападение.
«Немало проблем имелось со связью между кораблями. Хотя радиостанции были на каждом корабле, связываться друг с другом они не могли, так как имели разный диапазон волн. К тому же радисты, по большей части, оказались неопытными. Наиболее пригодная радиостанция была только на тральщике «Москва». На некоторых кораблях не оказалось документов для радиосвязи. Сигнальщики имели самое приближенное представление о семафоре, сигнальных флагах и азбуке Морзе, поэтому надежно передать приказание можно было только голосом. Все это сильно сказывалось на общей сплаванности Ладожской флотилии, которая больше напоминала разношерстное  соединение случайно собранных судов.  Опыта в совместных плаваниях корабли ЛВФ, естественно не получили, поэтому они часто терялись. Во время проведения операций часто случалось, что корабли отряда, снявшись с якоря, разбредались кто куда, и приходили только утром поодиночке». (там же стр.137-138). Вот тут мне кажется, что автор просто перебрал с критикой.
              В принципе, даже имея все эти недостатки, ЛВФ могла бороться с кораблями противника, если бы их не прикрывали береговые батареи. Против них у ЛВФ ничего не было. «Единственным кораблем ЛВФ, способным хоть как-то бороться с неприятельскими батареями, была канонерская лодка «Ораниенбаум», но состояние ее корпуса и механизмов было столь тяжелое, что она вряд ли  смогла бы перейти Ладожское озеро. Остальные же суда флотилии просто нельзя было рассматривать в качестве серьезной силы: они не могли причинить никакого ущерба финским батареям, а сами были бы потоплены. Таким образом, выполнять задачу было нечем. Кроме того, Кузнецов забыл, что финны пользуются расположенными у себя под боком хорошо укрытыми базами, что и давало возможность им использовать в налетах катера и «даже несамоходные вооруженные баржи». У нас же в восточной части озера не было никаких оборудованных баз». (там же стр.148).
Советская военно-морская база на Ладоге даже не была защищена от нападений и артобстрелов.
«…личный состав флотилии вот уже в течение месяца без отдыха воюет в тяжелых условиях, не имея нормальной, оборудованной базы, а еще под постоянным неприятельским обстрелом. При этом он заметил, что «одного такого снаряда достаточно, чтобы пустить ко дну любой из наших кораблей». Мало того, флотилия стала подвергаться нападениям отдельных финских диверсионных групп со льда озера, что потребовало устройства защищенных огневых точек на побережье. Командующий 13-й армии обещал прислать роту солдат для охраны базы, но они должны прибыть только 15 января, а до этого времени нужно было обходиться своими скудными силами». (там же стр. 149). Не из-за скудности сил советское командование оставило базу без защиты. Оно умышленно подставляло её под удар финской артиллерии и диверсантов. Правда, финские диверсанты успехов не добились, так как воевать не умели, а лишь умели хвастаться. А финские артиллеристы совершенно не умели поражать цели. Что впрочем и неудивительно. Когда началась советско-финская война, финны использовали снаряды, которые им достались от российской царской армии. Многие из этих снарядов даже не взрывались. Их вообще нельзя было использовать. 
Дело в том, что в гильзе снаряда имеются различные виды пороха. При выстреле не все сорта сгорают одновременно. Они сгорают как бы по очереди: один за другим. Одни инициируют взрыв других порохов в гильзе, другие выталкивают снаряд из гильзы, то есть дают снаряду старт и третьи  разгоняют его по стволу. Разгонные пороха горят относительно медленно, создавая тем самым более равномерное давление внутри орудийного ствола в процессе выстрела при движении снаряда по стволу. И не дают этому давлению уменьшиться к концу выхода снаряда из ствола. В эпоху дульно-зарядной артиллерии, когда пушки заряжали одним видом пороха, так и было: как только ядро стронулось – максимальное давление, а чем дальше ядро удалялось от казны, тем давление  в стволе слабело все больше и больше. Из-за этого приходилось делать стенки ствола очень толстыми, чтобы очень сильное вначале давление газов не разорвало казённую часть ствола. Итог: перетяжеленные пушки, малая дальность стрельбы и нерационально большой расход пороха. Разгонные пороха все это исправили. Разгонный порох даже от открытого огня загорается не сразу, ведь для возгорания ему надо набрать определённую температуру. Но это в том случае, если он не пережил свой срок годности. В противном случае разгонный порох меняет химические свойства, и в гильзе снаряда взрывается вместе с инициирующим. От этого орудийный ствол может разорваться или может выйти из строя замок орудия.
Так вот финны использовали просроченные снаряды, рискуя взорвать свои орудия. Этот факт сам по себе доказывает и то, что финны либо не производили учебных стрельб из этих орудий, либо производили их крайне редко. От этого у них на складах и скопилось столько просроченных снарядов. Ведь при учебных стрельбах артиллеристам выдают в первую очередь те снаряды, срок использования которых подходит к концу. В нормальных странах снарядные склады постоянно пополняются. Новые снаряды поступают на склад, старые расходуются на учениях. Просроченные, если так уж получилось, никогда не выдаются для стрельб. Это военное преступление против своих же военнослужащих. Финляндия считала себя цивилизованной, культурной, технически развитой страной только потому, что располагалась в Европе. А в действительности там царил полный бардак. Финская промышленность снаряды почти не выпускала, вот поэтому финская армия боялась израсходовать «царский запас». А раз так, то и финские артиллеристы стреляли из орудий довольно редко. Кто-то из них, возможно и вообще не стрелял. Именно поэтому финские батареи за всю войну не смогли ни разу попасть в русский корабль.
Финские писательницы Элоиза Энгл и Лаури Паананен пишут про то, что половина снарядов от финских пушек (которые им достались от русского царя) не взрывались («Советско-финская война» Э. Энгл, Л. Паананен стр.71). А на острове Сааренпяя (Биорке) в ходе артиллерийской перестрелки с русскими кораблями четыре из пяти 254-мм финских орудий береговой артиллерии вышли из строя при стрельбе, хотя русские в них не попали. (там же стр. 118). Причины выхода из строя не указаны, но, учитывая какие снаряды использовали финны, можно предположить, что именно из-за них это и случилось. Вот и делайте правильные  выводы сами, не опираясь на байки всяких Буничей.
Мало того, что Ладожская флотилия была слаба, она еще и действовала очень вяло. Советские корабли даже не препятствовали финнам ставить минные заграждения. «Финские минные заградители выставили эти заграждения без сопровождения других кораблей. Русские не приняли никаких мер, чтобы воспрепятствовать этим минным постановкам. В довершение всего финны выставили также сигнальные мины у Яаакила (10), Сортанлахти (5) и Сортавала (10)». (Ю. Майстер «Русско-финская война на море» цитата по хрестоматии Тараса стр. 427). Советские корабли и самолеты даже не стали атаковать беззащитные минзаги финнов. Хотя им не составляло труда их уничтожить.
«Советские действия на Ладожском озере были относительно незначительными…Однако ночью и в плохую погоду русские выпускали по паре снарядов по финским позициям. Против финской морской линии охранения южнее Валаамо русские не предприняли никаких атак». (там же стр. 428-429). ЛВФ не воевала, а лишь обозначила свое участие в войне редкими артобстрелами.
«Вследствие советской пассивности и нехватки финских боевых кораблей, операции на Ладоге не имели никакого значения. Ледостав и так прекратил использование военно-морских сил. Сокрушительное действие береговых батарей, так же как и их большое воздействие на сухопутные цели были единственным военно-историческим опытом, который дала эта война». (там же стр.430). Про «сокрушительное действие береговых батарей» Майстер конечно соврал, а вот  в остальном он прав.
Борис Соколов  полностью присоединяется к словам Ю. Майстера: «В целом же сколько-нибудь существенной помощи сухопутным войскам Ладожской флотилии оказать так и не удалось». (Соколов «Тайны финской войны» стр.106). Впрочем, правильных выводов о причинах этой пассивности никто из них не сделал.
«Как и в случае с оперативным планом КБФ, перед Ладожской флотилией было поставлено слишком много непосильных задач. Естественно, что при том скудном составе сил ЛВФ, имевшихся к началу войны, говорить о каком то «уничтожении неприятельских кораблей» было просто смешно. Точно такой же нереальной была и задача о поддержке флангов сразу двух армий (7-й и 8-й), ибо для выполнения этой задачи не хватало кораблей с достаточным артиллерийским вооружением. Эти задачи были перенесены без какого либо изменения уже в собственный план боевых действий Ладожской флотилии». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр.138-139). Конечно, на бумаге наши стратеги отдавали приказ об активных действиях, но видимо командующий ЛВФ имел другой, тайный приказ, по которому и действовал. И этот приказ активные действия запрещал. Об этом говорит следующий случай: «Трайнин отдал приказ канонерской лодке «Ораниенбаум» обстрелять финскую батарею тремя залпами, не походя к ней ближе, чем на 70 кабельтовых». (там же стр.141). Ну разве это серьезная война?
          Выполняя это задание, канонерка села на мель. В этом положении она продолжала обстреливать финский берег, пока 15 декабря спасательная партия ЭПРОНа (экспедиция подводных работ особого назначения) не сняла её с мели. В сопровождение ей дали два тральщика 31 и №37, которые должны были провести траление по ее курсу. «…а катер СКА-415 был назначен в противолодочное охранение». (там же стр.141). Странное это было задание, учитывая то, что подлодок у противника на Ладоге не было и советское командование об этом прекрасно знало. В ходе операции тральщик №31 коснулся грунта и получил течь. Тральщик №37 был выброшен волной на камни, получил пробоины и затонул кормой. С него сняли экипаж и вооружение. 45-мм пушку установили на канлодку «Ораниенбаум» (сидевшую на мели). Другие корабли отряда тоже пострадали: катер СКА-415 получил пробоину, катер МО-211 – повредил винты.
В этой войне флотилия получила и другие потери. Тральщик «Москва» коснулся камней и повредил правый винт. Тральщик №30 (тип «Ижорец») получил пробоину. Чтобы избежать затопления командир принял решение выброситься на берег. Тральщик изменил курс на юг и врезался в катер СКА-416. Последний затонул через полчаса.
«Тральщик «Видлица» вышел из гавани и открыл артиллерийский огонь из 75-мм  орудия по финской батарее. Но уже на 5-м выстреле орудие разорвало, при этом из состава орудийной прислуги были убиты 4 человека (из них один младший командир) и 2 человека контужены. Сам тральщик от взрыва больших повреждений не получил: осколками была перебита рея». (там же стр. 146).
«К двадцатым числам декабря 1939 года Ладожская флотилия сильно сократилась численно. Во-первых, было потеряно два тральщика (№30 и «37) и два сторожевых катера (№413 и 416). Во-вторых, тральщики «Москва» и «Видлица», требовавшие капитального ремонта из-за полученных повреждений, пришлось отправить в Шлиссельбург» (там же стр. 146-147).
29 января финские самолеты повредили бомбами тральщики №32 и № 34. при этом тральщик №32 затонул кормой. При налете было сбито два финских самолета. «…потерям судового состава ЛВФ даже превзошел Балтийский флот». (там же стр.137).
«Но зато Ладожская военная флотилия «компенсировала» недостаток потерь на Балтике с избытком. На сравнительно небольшом театре военных действий было потеряно сразу 3 тральщика – «ижорцы»  № 30, 32 и 37 (один из них - № 32 – затонул частично) и 2 сторожевых катера – Р-413 и Р-416. Личный состав ЛВФ недосчитался 8 человек  убитыми ( из них 1 младший командир) и 7 человек ранеными (из них 2 младших командира). В итоге наши потери в боевых кораблях (6 единиц) значительно превзошли таковые у финнов, которые за всю войну потеряли всего-навсего 1 боевой корабль – конвойное судно «Aura». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940»  Том II стр. 239)  Петров  интересным образом считает советские потери: было потеряно   три  тральщика и два сторожевых катера, в итоге потери в боевых кораблях (6 единиц).  Я уже давно смерился с нетрадиционной математикой при подсчёте потерь в советско-финской войне. Но ведь  катера это не корабли!
Тральщик №32 не был потерян безвозвратно, он лишь затонул кормой.
Тральщик №37 получил течь и частично затонул, его бросили на камнях. Это тоже не безвозвратная потеря.
Тральщик № 30 получил пробоину и выбросился на мель.
СКА-413 (Р-413) наскочил на камни, получил несколько пробоин и затонул. Его бросили на камнях и он вмёрз в лёд.
СКА-416 (Р-416) получил пробоину и утонул, но с него сняли команду, вооружение и часть вещей.
Советский ЭПРОН мог легко поднять со дна любой затонувший корабль. И уж тем более он мог спасти севшие на мель катера. Эти потери не были для ЛВФ безвозвратны. Канлодка «Ораниенбаум» тоже садилась на мель, но её же сняли.
Потери финнов на Ладоге были невелики. «Во время последующей операции (постановка ночью 03-04.12. заграждений из 20 мин у Питкяранта) взорвалась одна мина, при этом 4 человека погибли и один тяжело ранен, сам «Кивиниеми» получил легкие повреждения» (Ю. Майстер «Русско-финская война на море». цитата по хрестоматии Тараса стр. 427) «…и 2.2.40г. русские самолеты атаковали «Аалокас». Корабль был легко поврежден и имел несколько человек раненых». (там же стр.428). «…22.01.40г. моторное судно «Валамон Луостари» было потоплено у Никкана советскими летчиками. Буксир «Вапаус» вышел 19.11.39г. у Ялайсаари и позже был потерян. Мотобот «Фрисби» (18.10.39г.) и рыболовное судно РМ34 (21.12.39г.) были потеряны из-за льда и плохих погодных условий». (Ю. Майстер «Русско-финская война на море». Цитата по хрестоматии Тараса  стр. 428)
Данные о советских потерях я брал у Петрова («Советско-финляндская война») у него они крайне подробно описаны. А вот данные по финским потерям пришлось брать у немецкого историка Ю. Майстера. Петров не нашел места в своем тексте для полного описания финских потерь. Видимо, по какой то причине Петрову было неудобно  об этом писать. Петров, почему то написал, что финны «потеряли всего-навсего 1 боевой корабль – конвойное судно «Aura».
 «При заключении перемирия 13.03.40г. финны хотели, согласно приказу, сами затопить свои суда. 14.03. этот приказ был отменен, так как все суда должны были быть переданы русским. Только 1 землечерпалка, 5 буксиров и 1 моторный катер в Хаавус не получили своевременно этот приказ, поскольку эти суда были там затоплены». (там же стр. 428). Эти суда тоже были потеряны для Финляндии уже после войны. Часть своих судов с Ладоги финнам удалось спасти: «Финнам удалось эвакуировать по железной дороге только 4 хороших мотобота. Финские экипажи судов 16.03.40г. на лыжах покинули озеро и 20.03. пришли в Савонлинна». (там же стр.428). Так что по безвозвратным потерям на Ладоге финны сильно превзошли нас.
Были у финнов и другие потери «21 января при бомбардировки острова Валаам самолёты СБ потопили два катера и повредили ледокол, стоявший у западного берега острова. Утром 22 января при бомбардировке острова Валаам самолёты СБ потопили ещё два катера и повреждённый ледокол». (А.Б. Широкорад «Финляндия – Россия . Три неизвестные войны». Стр.226)
Ныне официально опубликованы документы, в которых указаны задачи, ставившиеся перед ЛВФ:
«Докладываю:
Первой задачей, которая по приказанию военного совета КБФ, была разработана штабом флотилии в октябре 1939 г., была высадка десанта в составе усиленного полка в заливе Сортанлакс. С 6 по 23.11 флотилия осуществляла переброску озером 75сд из Шлиссельбурга в Олонку.
23.11 приказом Военного совета КБФ №07/оп Ладожской флотилии были поставлены задачи:
Уничтожить финские корабли в Ладожском озере.
Не допустить высадки диверсионных отрядов на Ладожском озере в районах устьев рек Волхов, Сясь, Олонка и Видлица.
Поддержать огнём артиллерии  фланги 7-й и 8-й армий.
Обеспечить коммуникацию на Видлицу и Свирицу.
 Быть готовым к высадке диверсионных групп на фронте Сортавала , Кексгольм.
Организовать ПЛО Ладожского озера.
Во исполнение этого приказа был разработан план операций из расчёта на основное боевое ядро из четырёх канлодок типа «Кронштадт», причём командование флотилии ставило вопрос об  усилении флотилии  другими кораблями и средствами.
Однако флотилия не только не получила усиления, но и осталась при одной канлодке. Вместе с тем наступление зимы отодвигало некоторые из задач, поставленных приказом №07/оп, на задний план». (цитата взята из доклада командующего ЛВФ командующему Балтийским флотом, доклад опубликован в книге «Тайны и уроки зимней войны» стр. 377- 378) 
Обратите внимание, что 23 ноября, когда ещё не было финской провокации, для ЛВФ уже определенны боевые задачи. Приказ об организации ПЛО на Ладожском озере выглядит просто странным. Советское военное руководство не могло не знать о том, что финны не имели на озере субмарин.  Хотя возможно, что советское  военное руководство допускало возможность переброски  в Ладожское озер финских подводных лодок по суше. Однако для выполнения этих приказов ЛВФ не дали нужных средств, тем самым советские военные руководители сорвали выполнение собственных приказов оформленных на бумаге. Впрочем зимняя война велась по тайным приказам таким образом чтобы сорвать собственные боевые операции.
«Общий вывод:
1. Ладожская военная флотилия, созданная наспех, имела за время боевых действий ряд аварий, основная причина которых – незнание театра командирами, их слабая штурманская подготовка, отсутствие на кораблях устройств и инструментов для кораблевождения в условиях военного времени. Ладожский театр не был подготовлен к войне. В то время как у нас на Ладожском озере не оказалось ни одной укрытой якорной стоянки,  Финляндия создала такие гавани, которые нам даже были неизвестны.
2. Задачу прикрытия фланга и тылов 7-й(13-й) армии от нападения противника с озера Ладожская военная флотилия выполнила, несмотря на слабый численный состав и недостаточную подготовку. (цитата из доклада командующего ЛВФ капитана 2 ранга Смирнова командующему Балтийским флотом о боевых действиях флотилии. Цитата по книге «Тайны и уроки зимней войны». Стр.381-382)
Тут надо заметить, что со стороны озера на фланг 7-й (13) армии никто не нападал, только поэтому ЛВФ и справилась с этой задачей. Все остальные задачи остались невыполненными благодаря отсутствию необходимого снаряжения оснащения вооружения и многого другого. Кроме этого на ЛВФ был направлен неподготовленный личный состав. На Ладоге советское руководство применяло те же методы поддавок, что и на суше. Именно благодаря ним финская Ладожская флотилия устояла.
Перед началом войны перед Ладожской военной флотилией ставили массу задач. Она должна была уничтожить финскую флотилию, поддерживать огнем наступление прибрежных армий, бороться с батареями противника, осуществить захват островов, установить контроль над озером. Это официально, по бумагам. А на самом деле флотилии нужно было инициировать слабость и безынициативность. Такие действия привели к тому, что финская флотилия сама господствовала на озере. Финские корабли сами обстреливали наши прибрежные армии (8-ю и 13-ю), и даже высаживали десанты в тылу наших войск.
С учетом интересов мировой революции, все действия нашего командования на Ладоге, были полностью оправданы. Однако захват румынских земель в 1940 году выдал Гитлеру намерения Сталина. Гитлер понял, что Сталин хочет ударить ему в спину, лишив его нефти из румынских месторождений. Благодаря «финской симуляции» Гитлер считал Красную Армию слабой. Но он понимал, что для захвата Румынии сгодится и такая. Чтобы спасти свое положение, он  решил совершить нападение на СССР. Позорная для СССР война с Финляндией наполнила немецкое руководство решимостью и верой в свою победу. В целом же на протяжении всего хода Второй мировой войны советские флотоводцы вполне рационально распоряжались силами речных и озёрных флотилий, но политические ошибки Сталина они исправить не могли.



Глава №  8
«СТАЛИНСКИЕ СОКОЛЫ»

      «Кончилась мировая война, и мы снова на
пороге грядущей  войны, характер которой
должен быть определён, дабы вести правильную к ней подготовку». (Шапошников Б.М. «Воспоминанния, Военно-научные труды». Стр.433)



После Гражданской войны в СССР стали создавать новую военную авиапромышленность. Первоначально советский авиапром нацеливался на создание оборонительной авиации. При этом советские военные теоретики считали, что стратегические бомбардировщики станут дешёвым и эффективным средством для защиты своей страны. Одним из первых самолетов, созданных в СССР, стал тяжелый бомбардировщик «ТБ-1» конструкции Туполева. Это был двухмоторный цельнометаллический моноплан. В 1929 – 1932 годах было построено 218 самолетов этой марки. Благодаря своим двигателям марки «М-17», «ТБ-1» мог развивать скорость до 178 км/час. Его максимальный потолок с полной нагрузкой (3000 кг) – 4930 метров. 1000 кг (бомб или иных грузов) самолет мог доставить на 1000 километров. При максимальной загрузке (3000 кг) дальность доставки сокращалась в 3,5 раза. Очень скоро самолеты «ТБ-1» сочли устаревшими и вывели их из первой линии бомбардировочной авиации. А позже их стали использовать лишь в качестве транспортных. Первый тяжелый советский бомбардировщик стал первым основным транспортным самолетом для советских воздушных десантников. Для этой цели к самолетам цепляли фанерную люльку конструкции П.И. Гроховского на 12 мест.
В 1930 году Туполев создал еще более мощный тяжелый бомбардировщик – «ТБ-3». Это был четырехмоторный моноплан со свободно-несущим крылом. Размах крыльев – 42 метра. Длина корпуса – 25 метров. Вооружение – 6 или 7 пулеметов. «ТБ-3» мог нести 3 тонны бомб со скоростью 200 км/час на 3000 км. Экипаж самолета – 7 человек. Первоначально на «ТБ-3» стояли американские двигатели мощностью 600 л.с. каждый. Это обеспечивало тягу 16040 кг и скорость 226 км/час для невооруженного самолета. В 1935 году американские двигатели  заменили на более мощные – 840 л.с. А в 1936 году «ТБ-3» снабдили моторами М-34 ФРНВ (900 л.с.). В 1937 году серийный выпуск машин прекратили, изготовив 818 самолетов в различных вариантах.
Часть самолетов «ТБ-3» сразу же выпускалась для военно-транспортной авиации. Другая часть бомбардировщиков была переделана под военно-транспортные самолеты по мере их устаревания. В этом качестве «ТБ-3» использовали до 1944 года.
«4-ех моторные тяжелые бомбардировщики «ТБ-3» выпускались в нескольких вариантах, в том числе и в специальном, военно-транспортном», приспособленном для перевозки 30-ти парашютистов или пехотинцев с полной экипировкой, либо 3500 кг военных грузов. 16 человек из этого числа, согнувшись, размещались в крыльях самолета. Значительный объем грузовой кабины позволял перевозить в ней станковые пулеметы, минометы, ящики с боеприпасами, топливные баки и легкие орудия (например, 45-ти мм противотанковые). Более крупные по размерам системы прицеплялись к нижней поверхности фюзеляжа самолета в особой каплевидной капсуле с отверстием для ствола и двумя небольшими колесами. Перед войной проводились опыты по посадочному десантированию этого устройства (с использованием экспериментальных грузовых парашютов или без них). В середине 30-х годов под фюзеляж «ТБ-3» стали подвешивать 1,7-тонные танкетки «Т-27», легкие плавающие танки и бронеавтомобили, десантируемые посадочным способом». (Юрий Ненахов «Воздушно-десантные войска во Второй Мировой войне». Стр. 147).            
В наше время многие писатели критикуют самолеты «ТБ-1» и «ТБ-3» за то, что они очень быстро устарели. Но всё дело в том, что в 20-е и 30-е годы самолеты вообще очень быстро устаревали. Самолет мог  быть принят на вооружение как самый современный в мире, а через 3 года попасть в разряд устаревших. Время было такое в развитии военной авиации. Это только в конце XX века самолет может оставаться 20 лет на вооружении и считаться современным, а тогда такого быть не могло.
В истории развития огнестрельного оружия тоже был такой же период. Этот период пришелся на вторую половину XIX века. Тогда некоторые армии перевооружались по несколько раз за десятилетия. Примут на вооружение ружье самой передовой конструкции, а через 3 года оно уже полностью устаревает. Объяснялось это тем, что в то время любое изобретение резко повышало боевые возможности оружия. Вот поэтому и перевооружались без конца. Только обеспечат всех солдат новыми ружьями – новое изобретение сделает их анахронизмом. А вот в XX веке некоторые образцы стрелкового оружия служили армии по 50 лет. А изобретатели и конструкторы не могли создать взамен ничего  лучше.
Из-за бурного развития авиации  в 20-е годы и 30–е годы во многих, даже индустриально развитых, странах, на вооружении стояли устаревшие самолеты. Просто не хватало денег для быстрого перевооружения. Да и перевооружаться часто не спешили: только начнёшь перевооружение, ученые  что-нибудь новое изобретут. СССР в этом отношении тоже не был исключением. Именно поэтому, вместо того, чтобы снять с вооружения некоторые виды самолетов, их пытались использовать в другом качестве или переделывали для выполнения других задач. Боевые самолеты часто переходили в разряд транспортных, учебных, десантных, санитарных, связных и т.д.
В то время во всем мире была популярна идея генерала Дуэ, считавшего, что страна, имеющая воздушный флот из 1000 стратегических бомбардировщиков, обеспечит себе победу в войне, если будет их применять против стратегических объектов и городов противника по 500 самолетов в сутки. Эту идею реализовали в Советском Союзе. Самолеты «ТБ-1» и «ТБ-3» стали основой советского стратегического воздушного флота.
Советские конструкторы неустанно трудились над изобретением новых стратегических самолетов и создавали такие образцы, какие даже сложно представить без богатого воображения. Константин Алексеевич Калинин создал 7-ми моторный «К-7», который по проекту мог брать 19 тонн бомб, а в десантном варианте – 100 десантников. Для собственной защиты «К-7» имел 4 пушки и 8 12,7 мм пулеметов.
Туполев на смену своим старым самолетам создал 8-ми моторный самолет «АНТ-20», он же «Максим Горький». Высота самолета – 10,6 метров, длина – 32,5 метров. Размах крыльев-  63 метра. Масса – 50 тонн. Самолет был испытан 24 апреля 1934 года. Официально самолет строили как передвижной агитационный пункт и под это дело собирали деньги у комсомольцев. Эти «спонсоры» даже не знали, что у этого самолета есть другое название – «ТБ-4».
Сергей Козлов предлагал еще более огромный самолет – 12-ти моторный «Гигант». Он был способен поднимать  в небо несколько десятков тонн бомб. Его можно было использовать в качестве транспортного самолёта, способного  выбрасывать в тыл врага целые подразделения с техникой.
Огромные размеры этих самолетов не превращали их в легкие мишени. Стратегические самолеты на бреющем полете не действуют. Они бомбят объекты противника с больших высот, где их не каждая зенитка сможет достать. А для самозащиты от истребителей врага советские стратегические бомбардировщики вооружались скорострельными пушками и крупнокалиберными пулеметами.
Американские стратегические бомбардировщики «В-17», прозванные «Летающими крепостями», вооружались лишь одними пулеметами калибром 12,7 мм. Тем не менее, «За каждый уничтоженный бомбардировщик «В-17» немцы платили тремя истребителями». (Майк Спик «Асы Люфтваффе», стр. 26, изд. «Русич» 1999 г.). Представьте, какие потери пришлось бы нести немцам, если бы они столкнулись с  советскими стратегическими бомбардировщиками новых конструкций. Но им на счастье, советское командование  в конце 30-х годов отказалось от стратегических бомбардировщиков. 
В помощь стратегической авиации Павел Сухой предлагал одномоторный сверхдальний бомбардировщик «ДБ-1» с невероятно большим размахом крыльев. Этот самолет под другим названием долетел до Америки через Северный полюс.
Виктор Болховитин предложил тяжелый бомбардировщик «ДБ-А». Этот самолет был сделан на базе «ТБ-3». Его уникальность в том, что производство «ДБ-А» можно было начать на тех же заводах, где выпускали «ТБ-3», без всякой перестройки производственного цикла, без замены оборудования, без переучивания инженеров и рабочих. Это уникальный пример того, как с минимальными затратами на базе старого самолета можно начать производство нового.
В 1934 году поднялся в воздух «АНТ-22» («МК-1», «Морской крейсер»). Это была летающая лодка с двумя корпусами и шестью двигателями. Длина каждой лодки – 24 метра. Размах крыльев – 51 метр. Полетная масса – 30 тонн. Экипаж – 8 человек. Только для защиты задней полусферы он имел 4 огневые точки. Грузоподъемность – до 13 тонн. «АНТ-22» поднимал 10 тонн на высоту 2200 метров. (Григорьев А.Б. «Альбатросы». Стр. 91. )
Этот самолет можно было использовать как стратегический бомбардировщик – гидросамолет. Перед сухопутными собратьями он имел одно неоспоримое преимущество: ему не нужна была взлетная полоса с твердым покрытием. Но и этот самолет в серию не пошел.
Еще один тяжелый бомбардировщик, «АНТ-44», был создан перед войной, но и от него отказались. Другое его название - «МТБ-2» («Морской тяжелый бомбардировщик»). Третье его название – «Чайка». Это летающая лодка при полетной массе 18500 кг и 1000 кг бомб; развивала скорость 355 км/ч на высоте 3750 м, дальность полета составляла 2500 км. Практический потолок – 6000 м. «Чайка» имела также колесное шасси. При полетной массе 21500 кг, «МТБ-2» имел дальность полета 4550 км. и  мог брать до 2500 кг бомб. 7 октября 1940 года на нем был установлен рекорд мира с грузом на дистанции в 1000 км: он развил скорость в 241 км/ч». (Там же, стр. 232).
«В январе 1940 года работы по «МТБ-2» были прекращены, поскольку машину этого типа сочли бесперспективной. Действительно, на Балтике и Черном море сухопутные машины могли «перекрывать театры военных действий». Но опыт Великой Отечественной войны показал, что машины типа «МТБ-2» могли бы принести ощутимую пользу флоту…» (Там же, стр. 232).
Не к Отечественной войне у нас готовились, поэтому тяжелые бомбардировщики в серию не шли. Но опытный образец принес много пользы в нежданной войне.
«На «Чайке» Иван Сухомлин встретил начало Великой Отечественной войны. По инициативе Сухомлина «АНТ-44» стал летающей лодкой – с самолета сняли сухопутное шасси. Это увеличило грузоподъемность: теперь на самолет можно было брать 4 тонны бомб, а при полетах на небольшие расстояния – 7». (Там же, стр. 232).
После нападения Гитлера отношение к «Чайке» резко изменилось, но что толку. «Заводы, которые могли выпускать гидросамолеты, оказались на территории, оккупированной противником…». (Там же, стр. 239).
«На «Чайке» совершали полеты стратегического назначения на неприятельские объекты, в основном на Плоешти». (Там же, стр. 233). Естественно, что один стратегический самолет был не в состоянии вывести из строя нефтяные месторождения Румынии.
Петляков на смену «ТБ-1» и «ТБ-3» предложил свой самолет – «ТБ-7». Установленные на нем высотные компрессоры «АЦН-2» позволяли его двигателям спокойно работать в разреженном воздухе на большой высоте, где без них они бы просто «задохнулись». Такое простое решение позволяло «ТБ-7» забираться на высоту 12000 метров. В то время, туда не мог подняться ни один истребитель противника. От недостатка кислорода в разреженном воздухе их двигатели попросту теряли мощность. «ТБ-7» мог поднимать  в воздух пятитонные бомбы и с недосягаемых высот бомбить города противника. А для самообороны он имел 20-мм пушки и пулеметы калибром 12,7 мм.
Воздушный флот из 1000 «ТБ-7» смог бы сбросить за один рейс 5000 тонн бомб на города противника.  Если такие рейсы делать каждую ночь, от городов противника очень скоро останутся одни руины. А ведь в Советском Союзе были разработаны бомбардировщики способные нести гораздо большую бомбовую нагрузку. Но Сталин отказался от производства стратегических бомбардировщиков, хотя советская промышленность могла сделать 1000 «ТБ-7». Он планировал захватывать города противника в целости и сохранности, или хотя бы в минимально разрушенном состоянии для того, чтобы использовать их экономические ресурсы для усиления собственной мощи. Сталин планировал захватническую войну. А в такой войне ему не нужны были тяжелые  бомбардировщики, они могли нанести слишком тяжелые повреждения тем объектам, которые он планировал захватить. Поэтому в СССР  продолжили выпуск  тех бомбардировщиков, которые несли небольшую бомбовую нагрузку, а от выпуска тяжёлых стратегических бомбардировщиков отказались. Решение отказаться от строительства стратегических бомбардировщиков обозначило кардинальное изменение в военной доктрине. Теперь Сталин уже не думал о защите первого социалистического государства от вторжения капиталистических армий. Теперь он  думал о походе против капиталистических стран. А для этих целей нужны были другие самолёты.
От массового выпуска «ТБ-7» отказались, изготовив лишь некоторое количество этих самолётов. После выпуска последнего самолета «ТБ-7» производство стратегических бомбардировщиков свернули. На базе «ТБ-7» изготовили транспортно-десантный самолет «Пе-8», где вместо компрессоров «АЦН-2» были установлены сиденья для 8 парашютистов. Всего «Пе-8» мог взять на борт 32 десантника. Он сохранил возможность нести в бомбоотсеке авиабомбы ФАБ-2000 (2 тонны). В бомбоотсеке были установлены узлы крепления подвесной грузовой платформы для перевозки грузов массой до 4-х тонн. Но и эта модель в массовое производство не пошла. Сталин предпочел использовать для переброски парашютистов старые самолеты «ТБ-3», несмотря на то, что они были очень неудобны для десантников. Перед выброской из «ТБ-3», часть десантников должна была  вылезти наружу. Из правой боковой двери вылезали на правое крыло. Через кабину пилота на левое. Через пулеметные турели на крышу фюзеляжа. Другая часть десантников прыгала через бомболюки, грузовые отсеки и из рубки радиста. Прыгая с разных мест, им надо было умудриться прыгнуть в определенной очередности с минимальными интервалами, чтобы не было большого разброса в воздухе.
Сталинское руководство считало, что для войны за захват Европы достаточно иметь дальние бомбардировщики с небольшой бомбовой нагрузкой. На смену тяжелым бомбардировщикам в дальнюю авиацию пришел пришёл «ДБ-3». «Прототип двухмоторного бомбардировщика моноплана под обозначением «ЦКБ-26» впервые поднялся в  воздух в 1935 году. После целого ряда доработок в 1938 году самолет был запущен в производство как «ДБ-3» или «ЦКБ-30»… Самолеты ранних выпусков оснащались 765-сильными моторами «М-85», но в 1938 году на «ДБ-3» стали устанавливать двигатели «М-87» мощностью по 960 л.с. Несмотря на простую и прочную конструкцию, самолет обладал недостаточным оборонительным вооружением, состоящим всего из трех пулеметов калибра 7,62 мм, и во время «Зимней войны» с Финляндией в 1939 - 1940 г.г. подразделения этих бомбардировщиков понесли большие потери. В 1939 г. появился модифицированный вариант самолета с удлиненной носовой частью фюзеляжа («ДБ-3ф»), который в 1940 г. переименовали в ИЛ-4». («Авиация Второй мировой войны».  стр. 64).
ДБ-3ф имел следующие характеристики: скорость – 440 км/ч, дальность полета – 2700 км, бомбовая загрузка – от 1000 до 2500 кг (в начале 30-х годов бомбардировщик несущий такую бомбовую нагрузку уже считали бы тяжёлым, но к концу 30-х критерии изменились, так как грузоподъёмность самолётов резко выросла). Этот самолет не мог причинить неприятелям противника много вреда. В лучшем случае, после его налета предприятие противника приостановит работу. Это в принципе и нужно было советским  захватчикам - легкий удар: завод противника приостанавливает работу, начинается ремонт, пока идет этот процесс Красная Армия приближается все ближе и ближе… А в один прекрасный день, или лучше ночь, на завод советские самолёты сбрасывают группу парашютистов, которая помешает противнику уничтожить завод перед собственным отступлением.
              Бомбовая нагрузка первых советских стратегических бомбардировщиков ТБ-1 и ТБ-3 была одна и три тонны соответственно. Для авиации более позднего периода такая бомбовая нагрузка  считается небольшим достижением. Но  в начале тридцатых годов эта цифра казалась солидной. Тем не менее, ТБ строились таким образом, чтобы поднять в небо большое количество бомб, доставить их на большое расстояние и суметь постоять за себя в воздухе, даже оставшись в одиночку. Советские  самолёты  серии ДБ по дальности уступали ТБ-3. Имея всего три пулемёта, он мог реально отбиваться от нападений только в группе и при условии что напавшая группа истребителей противника будет сильно уступать в численности группе ДБ. А бомбовая нагрузка у ДБ была даже чуть меньше чем у ТБ-3. В СССР для замены ТБ-3 создали новые стратегические бомбардировщики, которые по всем характеристикам их превосходили, но не стали запускать их в производство, а предпочли строить более слабые бомбардировщики. Это был тот период, когда советская авиация встала на путь подготовки к мировой революции и вместо стратегических бомбардировщиков в СССР  стали выпускать дальние.
            Тяжёлые бомбардировщики стратегического назначения вполне успешно могут бомбить и прифронтовую полосу. В ходе зимней войны советские ТБ-3 успешно бомбили линию Маннергейма. При бомбардировки войск противника в прифронтовой полосе стратегический бомбардировщик может столкнуться с определёнными трудностями. Из-за своих больших размеров он может стать удобной мишенью при действиях на небольшой высоте. Но при этом не надо забывать, что он может бомбить и с большой высоты. Правда без определенной точности, но зато неточность он может компенсировать большим числом сброшенных бомб.  При действиях на небольшой высоте он может использовать большое количество пулемётов на своём борту, для подавления огневых средств противника на земле.
            Стратегические бомбардировщик всегда строились с сильным оборонительным вооружением. Стратегический бомбардировщик имел столько пулемётов, сколько было у двух-трёх истребителей противника. Это позволяло ему, отбиваться от атак  истребителей противника, даже  оставшись в одиночку. ТБ-3 нёс 6-7 пулемётов винтовочного калибра. В начале 30-х годов на вооружении истребителей стояли  в основном пулемёты малого калибра. Новые стратегические бомбардировщики разработанные  на смену ТБ-3 вооружались крупнокалиберными пулемётами и скорострельными пушками. Хотя к концу  30-х  зарубежные истребители только-только стали  вооружаться соответствующим вооружением.  То есть советские стратегические бомбардировщики немного опережали в этом отношении истребители противника и стратегические бомбардировщики США и Британии.
            Советские дальние бомбардировщики созданные в конце 30-х годов вооружались лишь 7-62 мм пулемётами. По три пулемёта на один самолёт. И естественно в воздухе они не могли нормально защищать себя от нападений истребителей даже, действуя  в группе.
            Первые тяжёлые бомбардировщики, строившиеся в начале 30-х годов, не могли причинить городам и заводам противника значительных разрушений, из-за относительно небольшой бомбовой нагрузки. Самолёты, созданные позже, несли гораздо большую бомбовую нагрузку и соответственно могли причинять гораздо больший вред своему противнику. От этого повышалось не только их значение, но и значение в целом стратегической авиации, а также значение самих стратегических бомбардировок как вида боевой деятельности. Теперь благодаря техническому прогрессу, изменилось само отношение к такому виду боевых действий как бомбардировка промышленных объектов и городов противника. Теперь стратегические бомбардировки могли принести гораздо больше пользы, чем раньше.
Перед тем как начать войну за захват Европы, Сталин должен был провести дезинформационную войну. В этой войне приняли участие самолеты «ТБ-3». К 1939 году они конечно уже устарели. Но, учитывая то, что финская авиация была малочисленной и состояла в основном из устаревших самолетов, советская сторона могла бы с успехом использовать и эти устаревшие бомбардировщики. Финские истребители летали в два раза быстрее «ТБ-3». Но ведь «ТБ-3» не были беззащитными овечками. Каждый из них имел 6-7 пулеметов для самозащиты. Действуя в плотных строях большими группами, они могли бы огнем пулеметов защитить друг друга от финских истребителей, а бомбами сравнять с землей финские города. Сталин мог обеспечить им безопасность, дав им даже небольшое истребительское прикрытие. Ведь финские летчики-истребители избегали боя с  советскими визави.
«Однако, несмотря на такое подавляющее превосходство в силах, финская истребительная авиация все же осмеливалась нападать на советские самолеты, соблюдая при этом известную осторожность. Командование ВВС Северо-Западного фронта отмечало, что неприятельские истребители действуют, как правило, парами или звеньями, предпочитают атаковать лишь одиночные самолеты. На бой с группой советских самолетов (особенно истребителей) финские летчики долгое время не осмеливались. Дело в том, что большинство финских истребителей по своим тактико-техническим характеристикам сильно уступали советским истребителям типа «И-16» и «И-153», из-за чего финское командование запретило своим пилотам ввязываться в бои с новыми советскими истребителями». (Петров  «Советско-финляндская война 1939-1940». Том I, стр. 486-487).
Чтобы прославить финскую авиацию победами и унизить свою авиацию неудачами, советское командование отправляло самолеты «ТБ-3» на задания мелкими группами без истребителей.
«Так, в Зимней войне, участвовали несколько десятков тяжелых бомбардировщиков «ТБ-3» (например, 9-й смешанный авиаполк). Работали они, в основном, по ночам, поражая крупные объекты в тылу противника, а перед прорывом линии Маннергейма переключились на бомбежку ее укреплений. Здесь они были незаменимы: ни один другой советский самолет не мог понять 2000-кг бомбу. Но по большей части в ход шли «ФАБ-250» и «ФАБ-500». Бомбометание велось с высоты 1500-2000 метров. Обычно «ТБ-3» вылетали группами по 3-9 машин, массированных налетов не производили. Часто «ТБ-3» использовались как транспортные и санитарные самолеты. Финнам удалось сбить два «ТБ-3», причем в обоих случаях в дневное время». (А. Широкорад «Северные войны России».  стр. 677).
             Для убедительной победы советское командование могло бросить против Финляндии сотни ТБ-3, а вместо этого бросило несколько десятков. ТБ-3 были созданы для действий крупными группами, а их применяли мелкими. Истребителей, для прикрытия, им не давали. Все это делалось не по ошибке, а по умыслу, так наши красные стратеги играли с финнами в поддавки. При этом финны во время зимней войны сумели сбить  всего лишь два старых и тихоходных  бомбардировщика «ТБ-3». В принципе это очень мало.
Кстати, в зимней войне приняли участие экипажи прославленных полярных летчиков И.П. Мазурка и М.В. Водопьянова. На самолетах ТБ-3 они наносили бомбовые удары по врагу, и сбрасывали различные грузы окруженным советским частям.
Многие писатели-историки часть вины за неудачи советской авиации валят на устаревшие ТБ-3: мол, если бы их не применяли, да если бы у нас взамен их  было бы что-нибудь посовременней, то война прошла бы совсем другим образом. Это абсурд. Сталин просто не хотел быстрой  славной победы малой кровью. А если бы захотел, тогда бы и старые «ТБ-3» сумели бы применить с гораздо  большей пользой. Финны же нашли способы, как использовать свои, еще более устаревшие самолеты. А в ходе войны с немцами советское командование нашло достойное применение и «ТБ-3» и даже «У-2». Как говорят: было бы желание…
После дезинформационной войны советские стратеги запланировали захват Европы. Но старый «ТБ-3» не собирались отстранять от дел. При внезапном нападении на Европу его вполне можно было применить даже по прямому назначению, хотя бы против той же Финляндии. Правда, в 1941-м году почти все «ТБ-3» служили в качестве транспортных самолётов. В 1941-м году германская авиация сосредоточилась у самых границ СССР. По сталинскому плану советская авиация сама должна была нанести  внезапный удар по спящим аэродромам Германии и её  союзников. В такой операции смогли бы участвовать любые, даже самые устаревшие самолеты. Учитывая фактор внезапности и многократного численного превосходства советской авиации над авиацией противника можно не сомневаться в том, что после первого бы удара самолеты врага стали бы редко появляться в небе. В такой ситуации любой советский самолет, несмотря на свой возраст, мог чувствовать себя достаточно уверенно, находясь в воздухе над армиями противника.
Однако нападение Гитлера сломало все планы советских военных руководителей. Германская авиация с первых минут войны захватила инициативу, в такой обстановке  нельзя было применять  «ТБ-3» в качестве бомбардировщика. Невозможно было использовать «ТБ-3» и для заброса десантников в тыл врага, так как в ходе оборонительных боёв вообще нет смысла, проводить воздушно-десантные операции. В сложившейся ситуации Советскому Союзу потребовались те самые современные стратегические бомбардировщики, от  производства которых отказались во второй половине 30-х годов. Их производство пытались возобновить, но, по ряду причин, не сумели. «В ходе войны авиационная промышленность не могла перестроиться для массового производства дальних бомбардировщиков новых модификаций». (А.И. Молодчий «Самолет уходит в ночь» стр.138 изд. ДОСААФ 1986 2-е издание).
Фашистская Германия тоже готовилась к молниеносной захватнической войне, в которой  не понадобятся стратегические бомбардировщики. Поэтому  в Германии их тоже не строили, хотя развитая немецкая промышленность позволяла это сделать. «К началу войны с СССР немецко-фашистская авиация располагала, главным образом, такими типами самолетов, которые применялись, в первую очередь, для поддержки пехоты и танков на поле боя и в оперативной глубине». («История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945» изд. МО СССР, М.: 1960 Том I стр.379). Пока внезапные нападения удавались, все шло хорошо. В Польше – победа! Во Франции – триумф! А вот  в битве за Британию  – провал! У Англии есть стратегическая авиация, и она наносит сильные бомбовые  удары по Германии. А у Германии стратегической авиации нет, и она может бомбить лишь юг Британии. В Англии есть проекты новых стратегических бомбардировщиков и помощь США. А в Германии даже проектов нет, и пришлось немцам пассажирский авиалайнер FW-200 «Кондор» приспосабливать под дальний разведчик и дальний бомбардировщик.
Япония, как и Германия, тоже готовилась к захватнической войне, поэтому тоже стратегических бомбардировщиков не строила. Первоначально Япония готовилась воевать со своими азиатскими соседями. На этом театре военных действий тяжёлые дальние бомбардировщики ей бы в любом  случае не понадобилась. Невыгодно тратить бомбы на городские кварталы китайских городов застроенных лачугами из бамбука и глины. Кроме того, в то время страны Юго-Восточной Азии не имели сильной развитой промышленности.  Стратегическим бомбардировщикам в принципе у них  нечего было бомбить. Когда Япония вступила в борьбу с США, начинать строительство стратегической авиации было уже поздно. К тому же, у Японии не было баз, с которых её дальняя авиация  могла бы дотянуться  до США.
В США в 30-е годы имелась сильная стратегическая авиация. Её планировали использовать и при обороне и при наступлении. Американские генералы не собирались захватывать чужие страны. Им была безразлична участь чужих городов. Они планировали при помощи тяжёлых небесных бомбовозов превратить вражеские города в руины, чтобы облегчить  победу своей армии и сократить число потерь среди своих солдат.
Каждая страна готовилась к войне по-своему. В СССР сначала строили тяжелые дальние бомбардировщики, считая их эффективным средством воздействия на промышленность вероятных противников. В это время Сталин считал возможным нападение капиталистических стран на страну развитого социализма. Но когда в Германии к власти пришел Гитлер, Сталин понял, что теперь империалистам будет не до него. Сталин понял, что Гитлер очень скоро раздует пожар Второй мировой войны. И тогда появится возможность захватить Европу под предлогом освобождения  её от  фашистов. А так как для захватнической войны стратегические бомбардировщики были не нужны, от их производства Сталин отказался. Учитывая все факты, можно сделать вывод: что советское командование правильно оценивало значение стратегической авиации и сделало свою стратегическую авиацию самой сильной к середине 30-х годов,  кроме этого советская авиапромышленность создала целый ряд новых самолётов которые, если бы их запустили в серийное производство, позволили бы нашей стране сохранить лидирующее положение в этой области самолётостроения, что само по себе доказывает грамотность советских  военных руководителей, однако, сталинские планы на мировую революцию перечеркнули эту перспективу,  стратегические бомбардировщики были не нужны в мировой революции и только поэтому от их производства в СССР отказались.
Любой армии, к какой бы войне она не готовилась, нужна тактическая авиация. Нужны самолеты, способные действовать на передовой и в ближайшем тылу противника. Но тактическая авиация, созданная для внезапного нападения, имеет свои особенности. Так как Германия и СССР готовились к захватнической войне по одинаковому сценарию, то и авиация у них была сходной.
«Так, в Германии удельный вес бомбардировщиков во всей авиации составлял в 1939 году 57 процентов».  («ИВОВСС».  Том I стр.93).
Тут же, в таблице, приведены данные о том, что в 1938 году в советской авиации штурмовиков и бомбардировщиков было 51,9%, истребителей 38,6%, разведчиков 9,5%. (стр.93 там же).
При внезапном нападении, агрессору выгодно иметь в составе своей авиации побольше бомбардировщиков для того, чтобы в первом ударе подавить авиацию противника еще на аэродромах. После такого удара число самолетов у противника резко сократится. И его истребители будут редко появляться в небе. А значит, они не будут представлять большой угрозы для бомбардировщиков агрессора. Это позволит бомбардировщикам агрессора более спокойно действовать даже со слабым истребительным прикрытием. При внезапном нападении, бомбардировщики агрессора первым ударом по спящим аэродромам,  сами очищают себе небо от истребителей противника.
В обычной войне все по-другому. Здесь каждый бомбардировщик должен прикрываться истребителем. Поэтому в авиации той страны, которая готовится исключительно к обороне или к обычной войне с любым вариантом развития событий, в военной авиации на каждый бомбардировщик держат по истребителю. Для прикрытия. Кроме этого, в авиации еще держат истребители для борьбы с самолетами противника. Поэтому в  авиации  стран,  готовящихся  к обычной войне, истребителей гораздо больше, чем бомбардировщиков.
В Финляндии перед Зимней войной было 270 самолетов, главным образом истребители и разведчики.  («ИВОВСС». Том I стр. 262).
В некоторых странах численность  бомбардировщиков может превышать численность истребителей из-за большого числа стратегических бомбардировщиков. Например, так было в Англии и США. Это происходило из-за того, что в то время стратегические бомбардировщики планировали использовать без истребительного прикрытия, ведь в то время ещё не было истребителей для сопровождения дальних бомбардировщиков. Но это ни к Германии, ни к СССР не относится. В Германии стратегических бомбардировщиков не строили. А в СССР от них отказались.
Численный перевес бомбардировщиков над истребителями в собственной авиации помог советской группировке войск на Халхин-Голе одержать победу над японскими войсками. «В районе реки Халхин-Гол все больше и больше нарастал гул моторов подходившей авиации. В воздух поднялись 153 бомбардировщика и около ста истребителей. Их удары были весьма мощными и вызвали подъем духа у бойцов и командиров». («Воспоминания и размышления» Жуков стр. 207-208 Том I).
Бомбардировщиков в советской авиации было больше, чем истребителей. Это принесло большую пользу во внезапном нападении. Если бы истребителей и бомбардировщиков было поровну, истребители летали бы без дела. Конечно, истребитель во внезапном нападении может действовать как штурмовик – обстреливать из пулеметов аэродромы противника, но бомбардировщик  он всё равно  не заменит. Эффективность воздействия истребителя на наземные цели будет ниже, чем у бомбардировщика или штурмовика.
То, что случилось с японцами на Халхин-Голе в 1939 году, повторилось с русскими в 1941-м. немцы нанесли внезапный удар по нашим аэродромам и уничтожили большое количество советских самолетов. Так как бомбардировщики в немецкой авиации были в большинстве,  действия немецкой авиации  были весьма результативны. Из-за того, что в нашей авиации бомбардировщиков было больше, чем истребителей, наши истребители не успевали прикрывать в воздухе все свои бомбардировщики. Те советские бомбардировщики, которые остались без истребительного прикрытия, становились легкой добычей немецких лётчиков-истребителей.
Коммунистические историки не отрицают того, что в советской авиации преобладали бомбардировщики. Наоборот, они как раз сами об этом и пишут. Но утверждают, что это было сделано по ошибке из-за нашей традиционной русской глупости. Это довод пришелся многим по душе, в первую очередь, националистам из других стран. На него они ссылались, как на неоспоримое доказательство умственной неполноценности русского народа. Ведь Советский Союз для них продолжал оставаться Россией. Им даже в голову не приходило, что в СССР у власти стоит антирусский режим, и что ему не зазорно лишний раз полить грязью русский народ. Тем более что у коммунистов, в принципе, и выбора то не было, другого объяснения преобладанию в авиации бомбардировщиков над истребителями не придумаешь, а правду говорить им было нельзя.
Поскольку советские стратеги готовились внезапно напасть на своих соседей, то лучшие достижения советской авиапромышленности были сделаны в области создания тактических бомбардировщиков и штурмовиков. Самым лучшим образцом являлся Ил-2. Он был настолько хорош, что в ходе Второй мировой войны за рубежом не смогли создать даже подобного самолета.
У знаменитого Ил-2 были, забытые ныне, предшественники и конкуренты. Например, ТШБ (АНТ-17 тяжелый штурмовик, бронированный) нёс для своей защиты  1000кг брони и развивал скорость до 250км/ч. ТШБ имел на вооружении пулеметы, бомбы и 75-мм динамореактивную пушку Курчевского. Были и другие экспериментальные штурмовики, претендовавшие на запуск в массовое производство: ЛШ (легкий штурмовик), ТШ (тяжелый штурмовик), ВИТ (воздушный истребитель танков), ВИТ-1, ВИТ-2. Но Ил-2 превзошел их всех.
Ил-2 имел веретенообразный стальной корпус. В наиболее уязвимых местах броня была толще, в менее уязвимых – тоньше и колебалась в пределах от 6 до 12мм. Такого, полностью бронированного  корпуса не было ни у одного самолета Второй мировой войны. За границей  броневые листы устанавливали лишь для защиты летчика и наиболее важных агрегатов самолёта.
Первый вариант самолета был двухместным: пилот и стрелок-пулеметчик для защиты задней верхней полусферы. По личному приказу Сталина заднюю огневую точку убрали. Ил-2 был испытан в 1939 году. В феврале 1940 года он был готов к выпуску. В декабре 1940 года началось его массовое производство.
«Бронестекло кабины выдерживало пули и мелкокалиберные снаряды». (Козлов П.Я. ««Илы» летят на фронт». М.: ДОССАФ 1976г. стр.23)
«При попадании пули в стекло происходило растрескивание наружного слоя только небольшого сектора бронестекла, а остальное поле оставалось неповрежденным и обеспечивало защиту летчика и необходимый обзор из кабины». (там же стр.23).
Фашистские летчики очень быстро нашли уязвимое место  у Ил-2: от нападения сзади он был беззащитен. Одноместные Илы понесли очень большие потери. Броня мощная, бронестекло крепкое, но отстреливаться от нападения сзади нечем. Доходило до того, что летчики устанавливали сзади кабины деревянный макет пулемета для устрашения врага. Это, конечно, мало помогало. Зимой 1942 года встал вопрос о возвращении заднего стрелка.
«И стрелок защитник возвратился на самолет. Но здесь обнаружилось, а конструкторам это было известно и ранее, что введение полноценной, защищенной броней кабины стрелка с мощной стрелковой установкой и достаточным запасом снарядов (общий вес более трехсот килограмм), заметно сдвинуло назад центр тяжести самолета. Это, в свою очередь, несколько ухудшило пилотажные свойства самолета. Машина стала тяжелее взлетать, требовала дополнительного внимания летчика.… Требовалось возвратить крылу тот угол стреловидности, которое имело оно на опытном двухместном экземпляре Ил-2». (Козлов «Илы» летят на фронт» стр. 114).
До нападения Германии было выпущено 249 штурмовиков Ил-2. Коммунистические историки утверждают, что это мало. Но ведь у Гитлера вообще не было ни одного подобного самолета. Тут важно соотношение, а оно таково: 249 к нулю. А главное здесь то, что у Гитлера и в ходе войны ни одной подобной машины не появилось. А в Советском Союзе в ходе войны построили более сорока тысяч Илов.  Даже на Западе многие специалисты по военной авиации считают, что Ил-2 был лучшим самолетом Второй мировой войны. А ведь он был создан еще до германского вторжения.
Конечно, одноместные «Илы» в 1941 году понесли большие потери. Но это не из-за ошибки конструкторов. Готовясь к внезапной агрессии, Сталин сам отдал приказ убрать стрелка-пулеметчика, не аргументируя свою позицию, чтобы не раскрывать своих тайных замыслов. Конструкторы его приказ выполнили. Если бы Красной Армии удалось бы совершить внезапное нападение, то  одноместные штурмовики Ил-2 могли бы спокойно воевать без заднего пулемета. Советская авиация первым же ударом уничтожила бы большинство самолетов противника прямо на земле. А от оставшихся истребителей противника армады штурмовиков Ил-2 спасло бы даже слабое истребительское прикрытие.
Но война началась по чужому сценарию. Сначала пытались воевать без стрелка – думали, что сумеют быстро переломить ситуацию. Не получилось. И только тогда заднюю огневую точку решили вернуть.
Эту модель назвали «Ил-2м». Она  была вооружена двумя пушками калибром 23мм., одним пулеметом калибром 12,7мм, двумя пулеметами калибром 7,62мм. И несла 600кг. бомб.
«На Ил-2 размещалось восемь реактивных снарядов РС-82 или РС-132». («Оружие победы» энциклопедия стр. 156). Кстати, именно в СССР впервые была создана ракетоносная авиация. Своими ракетами Ил-2 мог поражать наземные и воздушные цели. Эти ракеты стали стандартным вооружением последующих моделей Ил-2.
На базе Ил-2м был сделан улучшенный вариант Ил-2м3 с 37-мм пушками вместо 23-мм пушек. Для флота был изготовлен торпедоносец Ил-2Т. А другой улучшенный вариант – Ил-10 превзошел все предыдущие.
Вот характеристики Ил-2м: двигатель мощностью 1760л.с.; максимальная скорость на высоте 1500м. – 404 км/ч; практический потолок – 6000м.; вес пустого – 4350кг.; взлетный вес – 6360 кг.
А вот характеристики Ил-10: мощность двигателя – 2000л.с.;  максимальная скорость – 551 км/ч; практический потолок – 7250м.; вес пустого – 4650кг; взлетный вес – 6300кг.; вооружение – две 23мм пушки НС-23 и два 7,62-мм пулемета в крыльях. Заднему стрелку, вместо пулемета, досталась 20-мм пушка. Ил-10 имел ту же бомбовую нагрузку и ракетное вооружение, как и его предшественник.
По сталинскому плану, после вторжения в Европу, советская промышленность должна была начать массовое производство Илов. Но нападение Гитлера заставило начать эвакуацию и уничтожение своих же заводов. То, что не могли эвакуировать, уничтожали сами, чтобы не оставлять врагу. Из-за нападения Гитлера Сталин потерял все алюминиевые заводы, большинство моторных и самолетостроительных, но и после  этого, за годы войны, было построено 41989 самолетов Ил-2 и Ил-10. а если бы война началась нападением Сталина, производство «Илов» шло бы без сбоев и число построенных самолетов могло измеряться сотнями тысяч.
Если бы в советской авиации перед войной среди истребителей был бы создан шедевр, подобный Ил-2, то в 1941 году нашей авиации было бы гораздо легче сражаться с немецкой. Только вот не уделяли у нас истребителям столько же внимания, сколько штурмовикам и тактическим бомбардировщикам. Все лучшее, в первую очередь, доставалось тем самолетам, которые предназначались для уничтожения наземных целей. Перед войной с немцами, в советской авиации, даже истребители всех типов, от старых И-15 до новейших МиГ-3 вооружили установками для пуска реактивных снарядов, чтобы все истребители могли участвовать в налетах на спящие аэродромы противника. А часть истребителей оборудовалось подвесками для бомб. И-153 мог нести 150кг. бомб. И-16 – 200кг. бомб. Советское командование готовилось использовать собственные истребители в роли штурмовиков и бомбардировщиков. Дошло до того, что даже экспериментальные самолеты переделали из истребителей в бомбардировщики…
Конструкторское бюро Петлякова в начале 1940 года закончило испытание истребителя ВИ-100  (иногда его обозначают И-100). И если бы товарища Сталина заботила оборона «страны советов», то он бы просто отдал бы приказ о немедленном начале выпуска этих истребителей. Нападет на нас враг – у нас готов новейший истребитель. Конечно, истребителей в СССР и без него хватало, и новых и старых, но в обороне ВИ-100 пригодился бы особо.
Все истребители в СССР, кроме ВИ-100, были одномоторными. А для некоторых задач лучше использовать двухмоторные, например: борьба с тяжелыми бомбардировщиками противника. Двухмоторный истребитель может нести больше вооружения и боеприпасов. Двухмоторный самолет может развивать гораздо  большую скорость и иметь большую дальность полета. Двухмоторный самолет имеет гораздо большую грузоподъемность. Это, в свою очередь, позволяет устанавливать на него дополнительное оборудование, например, радарные установки, радиолокационные прицелы, оборудование для фоторазведки, дополнительные внутренние и подвесные баки большого объема, дополнительное улучшенное бронирование, радиооборудование для управления действиями больших групп самолетов, оборудование для управления беспилотными аппаратами, противокорабельное вооружение (торпеды, ракеты и т.д.) и противокорабельные радары, приборы для ночных полетов, инфракрасные сенсоры и многое другое. Все эти возможности были реализованы только  в ходе Второй мировой войны. Но ещё в 30-е годы авиационные конструкторы понимали все перспективы развития двухмоторных истребителей. И лишь только в ходе войны за рубежом начали создавать двухмоторные самолёты, использовавшиеся в роли истребителя с дальним радиусом действия,  высотного истребителя-перехватчика, а также истребителя с дополнительными функциями разведчика, бомбардировщика, штурмовика или противокорабельного самолета. Многие двухмоторные истребители превратились в многофункциональные или универсальные самолеты, действующие крайне эффективно в любой роли. Например, американский самолет Р-61 «Блэк Уидоу» (Черная Вдова) прекрасно действовал и в роли ночного истребителя, и в роли самолета вторжения, и в роли самолета для защиты аэродромов. Он имел экипаж в 3 человека, развивал скорость 589 км/ч на высоте 6095м. Дальность его полета составляла 2559 км. Практический потолок – 10090м. Вооружение – четыре 20  мм пушки, четыре 12,7 мм пулемета, четыре бомбы, весом по 726 кг каждая (бомбовая нагрузка – 2904 кг). Почти три тонны бомб!
Лучший немецкий ночной истребитель двухмоторный Хейнкель Не-219 «Уху» (сова) имел эффективный радар, мощное пушечное вооружение и развивал высокую скорость. Модель Не-219А-7/R1 «Уху» была вооружена восьмью пушками: четыре 30-мм и четыре 20-мм. Модель Не-219А-7/R6 развивала скорость до 700км/ч. Практический потолок самолета составлял 12700м. дальность полета – 2000км.
Английский двухмоторный самолет «Москито» был создан, как самолет фоторазведки. Защитного вооружения он не нёс. Ставка делалась на то, что этот самолет, имея два мощных двигателя и максимально облегченную конструкцию (в том числе и из-за отсутствия вооружения и брони) сумеет уйти от преследования любого вражеского истребителя. Очень скоро «Москито» стали использовать как истребитель или бомбардировщик, соответственно вооружив разные модели. Модель «Москито» PR.MK34 (самолет фоторазведки без вооружения) имела: скорость – 684 км/ч на высоте 9295м, дальность полёта – 5633 км, практический потолок – 10970м. Модель F.MK – 11 (ночной истребитель) имела радар, четыре 20-мм пушки, четыре 7,7мм пулемета. На модели FB.MK-VI (тяжелый истребитель) бомбовую (ракетную) нагрузку довели до 900кг. и стали его применять, как штурмовик для атак наземных целей и кораблей. На модели МК-IХ бомбовую нагрузку довели до 1814кг.
Американский двухмоторный Р-38 «Лайтинг» был разработан как высотный перехватчик. Серийный P-38  был вооружен пушкой (37-мм или 20-мм калибром, в зависимости от модели) и четырьмя 12,7 мм пулеметами. Модель P-38L развивала скорость 666 км/ч на высоте 7620м. Практический потолок составлял 13410 м. дальность полета небольшая, всего 724 км. Но эта модель могла нести две 726-кг бомбы. Модель Р-38F несла бомбовую нагрузку до 907кг, а модель Р-38Н – 1452 кг. Модель Р-38, с максимальным запасом горючего могла находиться в воздухе 12 часов. Идеал патрульного самолета-истребителя! На базе «Лайтинга» был создан ночной истребитель учебный самолет, а также фоторазведчики F-4 и F-5 с дальностью полета – 4200км.
В ходе войны, двухмоторные истребители легко меняли свое предназначение, становясь разведчиками, штурмовиками, бомбардировщиками, противокорабельными, патрульными, транспортными и универсальными самолетами. Они стали выполнять те функции, которые одномоторные или не могли выполнять или выполняли плохо. Два двигателя не только позволяли истребителю быстрее летать, подниматься выше в небо, но и повышали их живучесть, ведь в случае выхода из строя одного из двигателей, он мог лететь на втором. Правда маневренность у двухмоторных была похуже, зато других преимуществ была масса. А в борьбе с тяжелыми бомбардировщиками, например, маневренностью можно было и пренебречь.
В СССР, впервые в мире был создан двухмоторный истребитель. До этого лишь во Франции был создан универсальный самолет, который планировали использовать, в том числе и как истребитель .  Если бы Сталин  заботился об обороне своей страны, он бы мог просто подписать приказ о начале серийного выпуска истребителя ВИ-100 и всё! Но Сталин думал о мировой революции, поэтому он отдал приказ переделать высотный истребитель в трехместный пикирующий бомбардировщик. Естественно, конструкторы приказ выполнили, внесли нужные изменения, но на это ушло время…
Самолет из-за этого запустили в серию чуть позже, и теперь это был пикирующий бомбардировщик Пе-2. для самозащиты он имел 4 пулемета калибром 7,62мм. Он развивал скорость до 540 км/ч, благодаря двум двигателям М-105 по 1050 л.с. Бомбовая нагрузка составляла 1000 кг. Самолет был очень эффективен при бомбометании с пикирования. Перед войной с Гитлером у Сталина было 458 Пе-2. (ИВОВСС  Том I стр.414)  У Гитлера не было ни одного подобного самолета.
«В 1941г главной защитой бомбардировщика была скорость полета, но с появлением новых вариантов Вf-109 сказалось его слабое пулеметное вооружение. Поэтому для ведения огня из бортовых окон был установлен еще один ШКАС, а летом 1942 г у штурмана смонтировали турельный 12,7мм пулемет УБ. В 1943г вооружение Пе-2 снова усилили пулеметом УБ вместо ШКАСа в нижней огневой точке стрелка-радиста, а летные качества машины повысились, благодаря более мощным двигателям М-105ПФ. Последний серийный вариант бомбардировщика, Пе-2И с моторами М-107А (1675л.с.) развивал скорость 650 км/ч и мог нести 3000кг бомб. На базе Пе-2 были разработаны истребитель Пе-3, отличавшийся преимущественно вооружением в неостекленной носовой части фюзеляжа, дальний разведчик Пе-2Р и учебно-тренировочный Пе-2УТ с двойным управлением. Всего, в годы войны, было выпущено 11200 самолетов Пе-2 и 228 истребителей Пе-3 и Пе-3бис». («Авиация Второй мировой войны». стр.69). Модель Пе-2 1942 года имела дальность полета – 1160 км. Практический потолок – 8800м.
Легче использовать истребитель в качестве бомбардировщика, чем бомбардировщик в качестве истребителя. Сталин мог сразу отдать приказ о начале массового производства ВИ-100 после изготовления опытного образца. И если бы внезапное нападение удалось, можно было использовать ВИ-100 в качестве бомбардировщика. Конечно, в этом качестве ВИ-100 вел бы себя хуже Пе-2. но зато у Сталина была бы страховка на тот случай, если война пойдет не по плану, например: немцы сами нападут, или враг узнает точную дату нашего нападения и наш удар не будет внезапным для него, в этом случае начнется обычная война, без нападений на спящие аэродромы.
В той ситуации, когда в 1941-м году военнослужащие обеих армий пребывали в состоянии крайнего нервного напряжения, ожидая приказа о наступлении, война могла вспыхнуть сама собой, без приказа сверху, по инициативе нижних чинов. Войска с обеих сторон испытывали сильный подъем воинского духа и сильнейшее нервное напряжение, связанное с ожиданием войны. Последнее чувство тяготило солдат и могло исчезнуть только с началом боев. Ожидая бой, солдат испытывает больший страх, чем, ведя его. Именно поэтому в 1941 году на границе вспыхивали локальные бои еще до 22 июня.  В любой момент они могли разрастись до стихийных боев крупного масштаба. К этой ситуации Сталин тоже не готовился. Считал, что приказами «не поддаваться на провокации» и суровыми наказаниями за нарушение этого приказа удержит армию от стихийного начала войны. Именно из-за такого отношения мол, «все у нас пойдет по плану», Сталин готовил армию, флот, авиацию, танки, самолеты, корабли, солдат, заводы к одному сценарию войны. Поэтому, вместо ВИ-100 приказал выпускать Пе-2. За это и поплатился.
Нападение Гитлера вынудило начать выпуск двухмоторного истребителя Пе-3 на базе Пе-2. Пе-3 был вооружен двумя 20-мм пушками и четырьмя 12,7мм пулеметами, а под крылом имел подвески для 132-мм реактивных снарядов. Пе-3 строился как многоцелевой истребитель, действовал он эффективно, но оказать существенного влияния на ход войны не мог, так как был выпущен в ничтожном для мировой войны количестве. Получается, что советские авиаконструкторы  опередили  зарубежных коллег на поприще создания двухмоторных истребителей, но сталинские планы на мировую революцию поставили крест на самой возможности вооружить ими советские ВВС и уйти вперёд в этой области военного самолётостроения. Из-за решения переделать истребитель ВИ-100 в пикирующий бомбардировщик советская авиапромышленность прекратила работы в этом  направлении и соответственно в ходе войны с немцами уже не могла наверстать упущенные возможности.
Перед войной, в СССР начали строить бомбардировщики со слабым оборонительным вооружением. Решили таким образом повысить их ударную мощь. Сократив количество пулемётов  на самолёте, можно взять на борт большое количество бомб. При внезапном нападении на врага это позволит нанести более сильный бомбовый удар. После такого удара сильное защитное вооружение уже  не пригодится.
Созданный перед войной дальний бомбардировщик Ер-2 имел для самообороны всего три пулемета . А ведь он был создан для действий в глубоком тылу противника. При таком слабом оборонительном вооружении Ер-2 мог действовать успешно только в «чистом небе», где почти нет истребителей противника.  Поэтому  Ер-2 мог успешно воевать только при собственном удавшемся внезапном нападении, при всех вытекающих отсюда последствиях. Дальность его полета – 4000км. Потолок – 7700метров. Скорость – 335км/ч. Мало? На это есть свои причины.
«Конструктор готовил самолет к более мощным двигателям, которые уже были в стадии освоения промышленностью. Но, как бывает иногда, подотстали. И серийный выпуск самолетов довелось начать с моторами, несколько ограничившими летные данные самолета. Впоследствии мне довелось совершить несколько полетов на экспериментальном самолете, с двигателями повышенной мощности. И только тогда понял до конца, какая отличная машина «Ер-2». (А.И. Молодчий «Самолет уходит в ночь». стр.15-16 М.: ДОСААФ 1986г 2-е издание).
Летчик Александр Игнатьевич Молодчий дает хорошую характеристику даже Ер-2 со слабыми, не предназначенными для этой модели, моторами. «…летчикам нашего нового полка «Ер-2» понравился с первых полетов: машина имела хорошие летно-тактические данные, а в максимальной скорости, потолке имела превосходство над многими отечественными и зарубежными самолетами такого же класса». (там же стр.16).
Советского летчика не смущало то, что Ер-2 имел слабое оборонительное вооружение «…у нас, юных, была полная уверенность в могуществе и непобедимости Красной Армии. Вряд ли кто осмелится напасть на нашу страну». (там же стр.4).
В своей книге Молодчий описывает, как дальние бомбардировщики его полка отправлялись в бой без прикрытия истребителей, причем использовались вместо тактической авиации. Действительно, советские стратеги отправляли эти самолеты бомбить мосты в тылу противника. В результате этих операций советские дальние бомбардировщики гибли без всякой пользы, а мосты оставались целы. Восполнить потери советская дальняя авиация уже не могла, так как промышленность прекратила производство дальних бомбардировщиков.
Лучше всего советская военно-воздушная доктрина была выражена в ближнем бомбардировщике Су-2. Внешне СУ-2 был похож на истребитель. Для защиты верхней задней полусферы он имел пулемет, калибром 7,62мм в закрытой задней турели. Экипаж и важнейшие узлы на Су-2 были прикрыты броневыми плитами лишь снизу и с бортов. Спереди от пуль экипаж был прикрыт двигателем воздушного охлаждения. Мощность двигателя – 1000л.с. Максимальная скорость Су-2 – 460км/ч. Облегченный вариант самолета без наружных подвесок развивал скорость до 512 км/ч. Максимальная скорость Су-2 с бомбовой нагрузкой у земли  составляла всего 370км/ч. Самолет мог нести 400 кг бомб в бомбаотсеке и 500 кг бомб на внешней подвеске. Су-2 имел четыре 7,62-мм пулемета в крыльях, для стрельбы вперед. Еще один 7,62-мм пулемет располагался в нижнем люке. Су-2 мог использовать ракеты РС—82 и РС-132. Впоследствии планировали установить на Су-2 мотор М-90, мощностью 2100л.с. Это позволило бы ему  развивать скорость до 540км/ч. Но М-90 не вышел из опытной стадии.
Во внезапном нападении, Су-2 был бы страшным противником. Он мог выполнять функции и бомбардировщика и штурмовика. Прямо по курсу он мог вести огонь из четырех пулеметов. Каждый из пулемётов способен был сделать 4000 выстрелов в минуту. Кроме пулеметов он мог использовать ракеты, калибром 82 и 132мм. Су-2 не имел рекордных характеристик по дальности, скорости и высоте. Его практический потолок составлял 9500 метров. Дальность полета – 1210 км. Главными его достоинствами были простота конструкции и легкость в управлении. Первое позволяло советской экономике с легкостью развернуть массовое производство Су-2. Второе позволяло доверить управление самолетом летчику-курсанту после нескольких месяцев подготовки.
Су-2 планировали использовать, как и все советские самолеты, во внезапном нападении на спящего врага. В таком нападении не нужны рекордная скорость, рекордная дальность, рекордная мощность вооружения и рекордный потолок. Бомбардировщики Су-2 должны были в плотных строях, большими группами, нанести удары по аэродромам противника в первые минуты войны, а уже после приняться за остальные цели. Действовать они должны были на небольшой высоте. С неё не часто промахнешься, поэтому на Су-2 мог летать летчик невысокой квалификации. Даже если такой летчик промахнется, его промах исправят многочисленные товарищи по группе. Это тот самый случай, когда готовились воевать именно числом, а не уменьем.
В экипаже обычного тактического бомбардировщика три человека: пилот, штурман и стрелок. На Су-2 обязанности штурмана и стрелка совмещал один человек. Поэтому в экипаже Су-2 было всего два человека. В обычной войне каждый бомбардировщик прикрывается истребителем. На истребителе один авиатор и на бомбардировщике три. На их подготовку тратили по три-четыре года. В СССР предпочли подготовить четырех авиаторов на два бомбардировщика Су-2 за три-четыре месяца. Такая вот стратегия, может быть, и оправдала бы себя, если бы удалось напасть внезапно? Но Гитлер не позволил этого сделать. Естественно, что советские летчики с трехмесячной подготовкой вести воздушный бой не умели и  в боях с немецкими асами гибли пачками.
При лобовом столкновении с истребителем врага Су-2 мог пустить в ход пулеметы и ракеты. А вот если враг нападал на него с любой другой стороны, Су-2 мог использовать только один пулемет винтовочного калибра. Против него германский истребитель мог применить пушки, калибром 20 мм и пулеметы разного калибра. Дело усугублялось еще и тем, что важнейшие узлы на Су-2 не прикрывались бронеплитами от огня сверху. Все это делало Су-2 легкой добычей для немецких асов.
Перед нападением Гитлера у Сталина было более 800 Су-2. В предвоенных конфликтах их не применяли. Боялись рассекретить. Поэтому в первые дни войны наши летчики и зенитчики часто принимали Су-2 за фашистский самолет (советское военное руководство скрывало наличие этого самолета в нашей авиации даже от своих лётчиков) со всеми вытекающими из этого последствиями. Некоторое время после начала войны бомбардировщики СУ-2 продолжали выпускать. Их безуспешно пытались приспособить к нежданной войне, а потом производство Су-2 свернули.
Естественно, что после войны коммунистическая пропаганда не могла заявить, что Су-2 был спроектирован для внезапного нападения на соседей. Его неудачи в Великой Отечественной войне объяснили ошибками в проектировании самолета. В действительности, Су-2 просто не повезло – не началась та война, к которой его готовили. Су-2 был хорошим самолетом лишь для внезапного нападения, в любой другой ситуации все его плюсы обращались в минусы.
Германская авиация, как и советская, тоже готовилась к блицкригу. Поэтому германские конструкторы сделали схожий с Су-2 самолет. Это был легкий тактический бомбардировщик Юнкерс-87 (Ju-87). Экипаж на Ju-87 тоже состоял из двух человек. Ju-87 В-1, при собственном весе 2700кг и моторе мощностью в 1200 л.с., развивал максимальную скорость 383 км/ч и поднимал в небо 500 кг бомб на внешней подвеске. Напомню, что Су-2, при массе 3000 кг и моторе мощностью в 1000 л.с. развивал скорость 460 км/ч и поднимал в небо 900 кг бомб.
Для стрельбы вперед Ju-87 имел всего два пулемета калибром 7,92. еще один пулемет располагался в торце задней части кабины. Никакой турельной установки у него не было ни на первой модели, ни на последующих. Из-за этого задний пулемет имел крайне ограниченный сектор обстрела. Этот недостаток можно было легко устранить, установив  турельную установку в заднюю часть пилотской кабины. Однако никто этого не сделал, даже тогда когда Ju-87 пытались приспособить к обычной войне, изготавливая на его базе различные новые модели  бомбардировщиков
Бомбардировщики Су-2 могли при помощи турели вести огонь вправо и влево от себя, отражая нападение с боков. Эта небольшая деталь резко повышала оборонительные способности самолета. Еще больше пользы она приносила при действиях в группе. Эти турели позволяли бомбардировщикам Су-2 прикрывать друг друга огнем от нападения с различных сторон. Учитывая то, что Су-2, кроме этого имели еще один пулемет в нижнем люке, следует признать, что оборонительные способности у Су-2 были намного выше, чем у Ju-87. Кроме этого, Су-2 имел большую бомбовую нагрузку, мог использовать ракеты, и имел вдвое больше, чем Ju-87  пулеметов для стрельбы вперед. Однако Су-2 не смог прославиться, хотя и был  намного лучше Ju-87.
А вот Юнкерсу-87 повезло. У него было несколько удачных кампаний. Первая в Польше, в 1939 году. Тут немцам удалось внезапно напасть. Первым делом германские Ju-87, вместе с другими фашистскими самолетами, разгромили польские аэродромы. После этого, они действовали в чистом небе. Здесь успеху содействовало ещё и то обстоятельство, что авиация Польши была немногочисленной и состояла из устаревших машин. В апреле 1940 года триумф Ju-87 повторился в небе Норвегии, тут сыграл свою роль и тот фактор, что сопротивляться особо было некому. В мае 1940 года блистательная победа, благодаря внезапности нападения, в небе над Францией, Бельгией и Голландией. А вот на Британию не удалось напасть внезапно. Для этого здесь не было условий. Потери среди  Ju-87 были столь велики, что их перестали применять против британцев. Весной 1941 года удачное нападение на Югославию и Грецию. Здесь Ju-87  опять сопутствовал успех благодаря внезапному удару. В мае немцы нанесли удар по Криту. Его защищали английские войска, но здесь нападение получилось внезапным и Ju-87 снова прославились. А в июне 1941, сверхудачное нападение на СССР. Удача сопутствовала Ju-87 на Восточном фронте, но только до тех пор, пока советская авиация не оправилась от внезапного нападения. Как только это произошло, звезда удачи для Ju-87 закатилась. Они начали нести большие потери. Их пытались модернизировать. Впечатления от их успехов вселяли надежду на то, что их удастся приспособить для использования в обычной войне. На Ju-87 увеличивали бомбовую нагрузку (до 1800кг), ставили более сильные моторы, устанавливали пушки. Например, на  модель Ju-87G установили два контейнера с 37-мм пушками. Эту модель  использовали для борьбы с танками противника. На этой модели, в задней части кабины, установили спаренный пулемет калибром 7,92. однако, все эти меры уже не могли спасти Ju-87 от больших потерь и неудач на фронте. В условиях обычной войны этот самолет был легкой мишенью для истребителей противника. Например, советский летчик, лейтенант А. Гороховец, в одном бою сбил сразу девять Ju-87, установив, таким образом, мировой рекорд. Очень скоро производство Ju-87 свернули. Всего же было построено 5700 самолетов Ju-87 различных модификаций.
Хотя в целом Ju-87 уступал Су-2 по своим боевым возможностям, следует упомянуть про то, что Ju-87 был пикирующим бомбардировщиком. А пикирование само по себе позволяет сбрасывать бомбы с большей точностью. Пикирующим бомбардировщиком может управлять только специально подготовленный пилот, после длительного курса подготовки. Более точное бомбометание на войне позволяет уменьшить расход бомб на поражение целей. В сравнении Ju-87 с Су-2 просматривается разница в военных доктринах Германии и СССР. Германия не готовилась к такому массовому производству самолетов, как Советский Союз. В Германии предпочитали, более качественно подготовить меньшее количество пилотов. Небольшие  людские и материальные ресурсы Германии  не позволяли немцам идти тем путем, каким пошли в СССР.
Что касается японских самолетов, то почти любой из них являлся аналогом советского Су-2 или немецкого Ju-87 (конечно, речь не идет об истребителях, тяжелых и дальних бомбардировщиках). Основными самолетами японской палубной ударной авиации были «Аити» D-3А и «Накадзима» B-5N.
Двухместный пикирующий бомбардировщик «Аити» D-3А, с двигателем мощностью 1300л.с. развивал максимальную скорость 430 км/ч. Он мог нести бомбовую нагрузку всего в 250 кг (по другим данным – 370 кг). Вес пустого самолета – 2570 кг. Практический потолок – 10500 м. Дальность полета – 1350 км. «Аити» D-3А имел три пулемета калибром 7,7мм: два спаренных для стрельбы вперед в верхней части фюзеляжа и один в задней части кабины экипажа. Первый полет этого самолета состоялся в январе 1938 года. Так что для 1941 года он был вполне современным самолетом.
Другой основной самолет японской палубной ударной авиации был «Накадзима» B-5N. Мощность его двигателя была еще меньше, чем у «Аити» - 1000л.с.  Максимальная скорость была еще ниже – всего 378км/ч. Практический потолок – 8260м. Дальность полета – 2300км. Вес пустого самолета 2279кг. Для самообороны он имел только один пулемет в задней части кабины. «Накадзима» B-5N в роли торпедоносца нес торпеду весом 800кг. В роли бомбардировщика – 800кг бомб. Первый полет прототипа этого самолета состоялся в январе 1937 года. Для 1941 года он оставался вполне современным самолетом.
Эти два самолета «Аити» D-3А и «Накадзима» B-5N прославили себя при налете на Перл-Харбор высокой точностью бомбометания. На тот момент они составляли основу  японской ударной палубной авиации. По сути дела «Аити» D-3А были двумя ее составляющими.
«В 7 часов 55 минут был совершен первый налет на остров, бомбовые удары обрушились на корабли и аэродромы. Из 202 американских самолетов только 52 удалось подняться в воздух, остальные были уничтожены на земле. Второй воздушный налет причинил новые повреждения военным кораблям, и только третий налет удалось отразить. Из восьми линкоров пять затонули, три были сильно повреждены. В целом, американцы потеряли 19 военных кораблей. Очень тяжелыми  были потери в людях: 2117 убитыми, почти 1300 ранеными и 960 пропавшими без вести». («История Второй мировой войны» Курт Типпельскирх стр.290).
«Аити» D-3А и «Накадзима» B-5N сбрасывали свой смертоносный груз с небольшой высоты при невысокой скорости, поэтому  промахивались редко. После славной победы в Перл-Харборе они больше ничем не прославились. Когда началась обычная война, без ударов по спящему противнику, они понесли большие потери от вражеских истребителей. Производство этих самолетов еще продолжили некоторое время, а потом его прекратили.
Трехместный палубный и базовый торпедоносец и бомбардировщик B-6N продолжил концепцию, заложенную в  B-5N. Он был оснащен более мощным двигателем в 1830л.с. B-6N развивал скорость 481км/ч. Практический потолок составлял 9040м. Дальность – 3050км. Вес пустого самолета – 3010кг. B-6N мог нести бомбовую нагрузку в 800кг или 1 торпеду такого же веса на внешней подвеске. Для самозащиты B-6N имел лишь один 7,7мм пулемет в люке под фюзеляжем. Первый прототип B-6N поднялся в воздух в начале 1941 года. Первые серийные самолеты стали поступать в действующие части в конце 1943 года. Они уже не могли прославиться, так как шла обычная война, а B-6N были созданы для внезапного удара.
Японский гидросамолет Е-13А «Джейк» для самообороны тоже имел всего лишь один пулемет калибром 7,7мм в задней части кабины. Первый прототип этой машины поднялся в воздух в 1939 году. А первая серийная модель поступила на вооружение в 1941-м году. То есть для начального периода II Мировой войны это был современный самолет. А как слабо он вооружен!!! Первоначально Е-13А строили как разведчик. В экипаже было три человека. Вес самолета 2642кг. Максимальная скорость – 375км/ч. Мощность двигателя – 1080л.с. Позже появилась двухместная учебная модель Е-13А1-К. Модификации Е-13Аа и Е-13Аb использовались в роли морских штурмовиков и получили 20-мм поворотную пушку под фюзеляжем, лишившись 7,7мм пулемета в кабине. Е-13А мог нести 250кг бомб на внешней подвеске. Дальность полета составляла 2090км. Практический потолок – 8730м. это вполне современный, низкоскоростной легкий тактический гидросамолет, с небольшой ударной мощью, и минимальными оборонительными способностями. Было вполне логичным, строить такой самолет в расчете использовать его при собственном внезапном нападении.
Японский двухместный штурмовик Ki-30 «Энн» тоже удивительным образом был похож на своих собратьев Су-2 и Ju-87. Вес пустого Ki-30 – 2230кг. Максимальная скорость – 432км/ч. Практический потолок – 8570 м. Мощность двигателя – 950 л.с. Дальность полета – 1700 км. Он мог нести 400 кг бомб. Имел один 7,7мм пулемет в крыле (для стрельбы вперед) и один такой же в задней части кабины. Первый из прототипов поднялся в воздух в феврале 1937 года. Самолет большую часть своей службы воевал в небе Китая, где отсутствие сильной истребительной авиации у противника позволяло ему действовать безнаказанно. В сватке с серьёзным противником Ki-30 «Энн» мог прославиться только во внезапном нападении. Но вот ему не довелось в таком участвовать. Этим его судьба была схожа с судьбой Су-2.
Военная авиапромышленность в СССР, Германии и Японии шла одним путем, так как эти страны готовились к войне по одному сценарию. Но некоторые различия все же имелись. По географическим причинам для Японии был более важен морской театр военных действий. Для СССР и Германии было важнее господство над сушей. Поэтому Су-2 и Ju-87 в роли торпедоносцев не разрабатывались. А японские ударные самолеты очень часто не имели пулеметов для стрельбы вперед или имели всего лишь один пулемет для этой цели, ведь в бою против корабля пулемет – слабый помощник. Су-2 в  противоположность японскому аналогу, имел 4 пулемета в крыльях для стрельбы прямо по курсу. Впрочем, в Японии даже на истребители ставили небольшое число пулеметов. Стиль их авиастроения: максимальное повышение скоростных и маневренных качеств самолета за счет ослабленного вооружения и минимального бронирования. Например, скоростной двухместный разведчик Ki-15 и высотный двухместный разведчик Ki-46 тоже имели лишь по одному 7,7мм пулемету в задней части кабины.
Сама идея «самолета чистого неба» родилась в 20-е годы в Великобритании. Такие самолёты  стали выпускать для борьбы с повстанцами в колониях. Эти самолеты могли перевозить солдат, бомбить отряды повстанцев и высаживать в их тылу десант посадочным способом. Эти самолеты строились в расчете на то, что у повстанцев нет ни авиации, ни сильных средств ПВО. Поэтому эти самолеты не имели сильного защитного вооружения и качественного бронирования. Габариты самолетов были велики, иначе было нельзя, ведь самолет должен был перевозить группу солдат в полном вооружении. Большие габариты могли бы выйти боком этим самолётам в боях с противником,  имеющим сильные средства ПВО, но против такого противника их применять не собирались. Эти самолеты имели как минимум два двигателя, но больших скоростей не развивали. Спешить им было некуда. В воздухе за ними не гонялись истребители врага. А конники повстанцев все равно не уйдут даже от самого тихого самолета. После англичан такие же самолеты стали строить французы и итальянцы для борьбы с повстанцами в своих колониях.
Самолеты этого типа продолжали строить в 30-е годы, некоторые из них даже приняли участие в боях Второй мировой войны. Конечно, без особого успеха. Например, английский двухмоторный самолет «Бомбей», впервые поднявшийся в воздух в 1935 году, использовался в основном как транспортный самолет. И лишь изредка применялся как бомбардировщик. Его двигатели, мощностью по 1010л.с. позволяли ему развивать скорость 309км/ч. Он мог принимать на борт 24 десантника или нести 900кг бомб на внешней подвеске. Его практический потолок – 7620м. Максимальная дальность полета – 3560км. Для самообороны «Бомбей» имел один 7,7мм пулемет в носовой турели и один 7,7мм в хвостовой турели.
Идея «самолета чистого неба» жива и поныне. Её воплощением является американский самолет F-117 «Стелс». Очень удобный самолет против «банановых республик». «Стелс» сделан таким образом, чтобы быть невидимым для средств обнаружения сил ПВО. Однако, из-за этого он не может развить высокой, по современным меркам, скорости. Из-за этого он сам является легкой добычей для истребителей противника. Американцам удается его применять почти безнаказанно (два сбитых «Стелса» при 1,5 тыс. боевых вылетах) только против таких противников, у которых нет современных истребителей. В войне с развитым государством «Стелсы» обречены на неудачи и большие потери. Принципиальное отличие Стелса от Су-2, Ju-87, «Накадзимы» B-5N заключается в том, что «Стелс» очень дорогой самолет, при строительстве которого были использованы все самые последние достижения науки. Для сбережения жизни собственных летчиков, американцы денег не жалеют. А при войне с развитым государством применять «Стелсы» просто не будут. По крайней мере, до тех пор, пока полностью не подавят авиацию своего противника.
В СССР ударные «самолеты чистого неба» создавались таким образом, чтобы их стоимость при производстве была минимальной. Су-2 строили против стран Европы, а против «третьих стран» создали штурмовик «Пегас». «В 1943 году конструктор Дмитрий Томашевич выдал давно начатый, но из-за германского нападения и эвакуации, поздно завершенный штурмовик «Пегас»: два двигателя, по 140л.с. каждый. Скорость у земли – 172км/ч. на высоте – и того меньше. Летчик один. Самолет не имел ни стрелка, ни оборонительного вооружения. Самолет строился из неавиационных материалов: фанера строительная, сосновые брусья, кровельное железо, танковая броневая сталь. Контуры самолета образовывали только прямые линии. Простота и дешевизна – в самом последнем пределе. Самолет могла строить любая мебельная фабрика. Причем массой. Потоком. При этом «Пегас» нес две 23-мм автоматические пушки, крупнокалиберный пулемет и 500-кг бомбу. Летчик был прикрыт броней, защищавшей его от пуль крупнокалиберных пулеметов и даже от 20-мм снарядов. Броней были прикрыты бензобаки и другие, жизненно важные узлы. Бензобаки, в случае необходимости, сбрасывались. Огневая мощь и надежная защита от огня с земли, делали этот, поистине самый дешевый и простой из всех самолетов, грозным противником». (Виктор Суворов «День «М» стр. 181-182). Время «Пегаса» не наступило и он просто не смог себя проявить.
Советские самолеты, построенные в предвоенный период, были рассчитаны на собственное внезапное нападение, а не на чужое. Именно поэтому, они так плохо себя проявили в начальный период Великой Отечественной войны, а вовсе не из-за ошибок конструкторов и плохого обучения пилотов.
В принципе, блицкриг хорош еще и тем, что позволяет напавшей стороне, успешно применять даже против сильного противника не только бомбардировщики  со слабым оборонительным вооружением, но и технически  устаревшие самолеты. Например, на Восточном фронте в 1941-м году немцы вполне успешно применяли целый ряд устаревших самолётов.
Немецкий самолет поддержки войск Хеншель NS123 имел всего два пулемета MG17, калибром 7,92мм в носовой части фюзеляжа и нес бомбу, весом в 250 кг. Этот биплан начали серийно выпускать в 1936 году. Его скорость достигала 341 км/ч (по другим данным его максимальная скорость не превышала 290 км/ч). В Польше и во Франции этот, довольно слабый самолет, действовал вполне удачно. Во время вторжения на Балканы этот самолет также проявил себя с лучшей стороны. В СССР некоторые NS123  отлично воевали, вооружившись парой 20 мм пушек и приспособлениями для несения 92-х  двухкилограммовых бомб. К этому времени их серийное производство было прекращено. Но в боевых действиях против РККА они так хорошо себя проявили, что было даже выдвинуто предложение возобновить их серийное производство. Однако когда советская авиация пришла в себя, оправившись от внезапного нападения, подразделения, укомплектованные NS123 понесли тяжелые потери, и немцы передумали: решили серийного производства NS123  не начинать.
Хеншель NS123 создавался как пикирующий бомбардировщик, а использовался в основном как самолет для поддержки наземных войск. Его практический потолок составлял всего 4100м. Дальность полета с 200 кг бомб – 480 км. По максимуму NS123 мог поднять в воздух 450 кг. бомб. После того, как на Восточном фронте NS123 понесли тяжелые потери, их стали применять в борьбе против партизан. История NS123 наглядно показывает, что сторона, совершившая внезапное нападение и подавившая в начальном этапе войны авиацию противника, может вполне спокойно применять против него даже крайне устаревшие самолеты, которые даже в «период своей молодости» боевыми качествами не выделялись.
Сейчас многие исследователи Второй мировой войны все удачи немецких летчиков объясняют их мастерством и хорошим обучением в летных школах. Неудачи советских летчиков они полностью списывают на плохое обучение и, как следствие, недостаток мастерства. Эти лжеисследователи либо сами заблуждаются, либо сознательно работают на пропаганду Министерства обороны России, продолжая дело коммунистической исторической науки. Дело в том, что современной российской власти выгодна коммунистическая версия истории Великой Отечественной войны. Ей выгодно считать, что СССР стал жертвой неспровоцированной агрессии. Кроме того, российской власти выгодно создать у населения России комплекс неполноценности. А коммунистическая версия о причинах неудач в начальный период Великой Отечественной войны ненавязчиво доказывает, что русские оказались глупее немцев. Населением, которому привит комплекс неполноценности, легче управлять. Население с таким комплексом стерпит от власти всё, что угодно. Поэтому российская власть всеми силами поддерживает коммунистическую версию о причинах неудач Красной Армии во Второй мировой войне. За оплёвывание русского народа руководство страны расплачивается со своими продажными историками из народного же кармана.
В действительности, если бы в 1941 году Сталину удалось бы упредить нападение Гитлера своим нападением, немецкие летчики и их самолеты проявили бы себя как минимум не лучше наших.
Сравнивая советское авиационное вооружение, надо учитывать и то обстоятельство, что иногда наше техническое превосходство создавало обратное впечатление. Например, на немецких истребителях было больше пушек и пулеметов, чем на русских. И неосведомленному читателю может показаться, что немецкие самолеты были вооружены лучше русских.
Немецкий истребитель  Fw190A-8 был вооружен четырьмя 20-мм пушками и двумя 13-мм пулеметами. Советские истребители имели, как правило, одну или две пушки. И лишь некоторые Ла-7 имели по три 20-мм пушки. Из-за этого у многих складывалось искаженное представление о реальном соотношении огневой мощи немецких и советских истребителей. В действительности, советские авиационные пушки имели гораздо большую скорострельность. Поэтому нашим истребителям незачем было таскать на себе так много пушек и пулеметов, как немецким.
«По сравнению с немецкими пушками аналогичного калибра, русские имели начальную скорость полета снаряда на 50% выше, интенсивность огня была вдвое больше, а сами снаряды – тяжелее». («Асы Люфтваффе» Майк Спик  стр.128).
Главное для снаряда вес, а не калибр. До 19 века, когда пули для ружей  были круглыми, а в пушки заряжали круглые ядра. Мощность пушки точно определялась по её калибру. Если калибр больше, значит и вес ядра больше. Пушки назывались: двухфунтовые, трехфунтовые, пудовые, двухпудовые и т.д. В то время между весом ядра и калибром ствола пушки существовала прямая зависимость. То же самое было с пулями для ружей. Номер калибра указывал на то,  сколько пуль  для данного ружья можно отлить из фунта свинца. Для ружья 12-го калибра – 12 пуль, для ружья 16-го калибра – 16 пуль, для ружья 48-го калибра – 48.
Позже, пули стали делать овальными или коническими. В пушках, вместо ядер, стали применять снаряды. В результате калибр ружей значительно уменьшился при том же весе пули. У пушек произошло то же самое. Уменьшение калибра позволило облегчить ствол орудий и ружей без уменьшения веса снаряда. Прямая пропорция между весом пули (снаряда для пушки) и калибром ствола исчезла.
Советские пули и снаряды, имея аналогичный калибр, имели больший вес и пробивную силу. Благодаря более высокой начальной скорости повышалась скорость стрельбы, увеличивалась разрушительная сила. Эти преимущества позволяли при меньшем числе пулеметов и пушек иметь большую огневую мощь. Советская пушка могла работать за три немецких. А раз так, то и незачем было устанавливать на советский самолет целую батарею – это лишний вес. Лучше, вместо этого взять на борт дополнительный запас боеприпасов.
Советское авиационное вооружение, по своим тактико-техническим характеристикам, значительно превосходило не только авиационное вооружение противников, но и вооружение союзников по антигитлеровской коалиции. «Американская пушка М-4 того же калибра, устанавливавшаяся на истребителях П-39 «Аэрокобра» уступала ей по всем показателям; НС-37 имела более тяжелый снаряд со значительно большей начальной скоростью и почти вдвое большую скорострельность». («Оружие победы» Энциклопедия стр.305).
К концу Второй мировой войны англо-американская авиация практически уничтожила авиацию Германии. 14 тысяч самолетов союзников воевали против нескольких сотен немецких самолетов. Союзники действовали в условиях «чистого неба», то есть самолеты врага в воздухе попадались им редко. Английским и американским истребителям теперь стало  трудно встретить в небе вражеский самолет. Многие из них  летали месяцами, не видя немецких самолетов.
Чтобы американские и английские истребители не летали попусту и не сидели на аэродромах без дела, их стали использовать для штурмовки и бомбардировки, установив на них оборудование для сброса бомб и пуска ракет. А на многих бомбардировщиках сняли защитное вооружение, чтобы за счет этого увеличить бомбовую нагрузку. Например, одна из последних моделей В-29 прошла подобную процедуру: «…у В-29В-ВА пулеметное вооружение было сокращено, а бомбовая нагрузка, соответственно, увеличена». («Авиация Второй Мировой войны» стр.80).
Вот еще пример: «Наиболее массовой была модификация А-20G  (2850 штук): Бомбардировщики разных выпусков имели на вооружении четыре 20-мм пушки и два 12,7мм пулемета (все в носовой части фюзеляжа), однако на последующих машинах пушки убрали, установив вместо них четыре 12,7мм пулемета, а бомбовая нагрузка возросла до 1814кг». (там же стр.87).
Сопротивление Люфтваффе практически прекратилось, и самозащита самолетов союзников отошла на второй план. Теперь главной задачей стала бомбардировка. Поэтому американцы и англичане снимают со своих бомбардировщиков  пушки и пулеметы, чтобы они могли понять в воздух побольше бомб.
Действия командований разных стран принципиально схожи. Только англичане и американцы сначала получили ситуацию «чистое небо» после длительной борьбы, а потом начали ее использовать. Японцы, немцы и русские планировали всю войну вести в «чистом небе». При первом ударе самолеты их противников должны были находиться на земле. И здесь же, на земле, большая их часть должна была быть уничтожена первым же авианалётом. Именно поэтому, в СССР истребители вооружались бомбами и ракетами. Они должны были с самого начала войны действовать в роли бомбардировщиков и штурмовиков. По этой же причине бомбардировщики имели небольшое число пулеметов для самозащиты. За счет ослабления защитного вооружения можно было увеличить бомбовую нагрузку. Внезапное нападение, без объявления войны, само по себе обеспечивало «чистое небо» при первых  ударах по аэродромам врага. А первые удары обеспечивали «чистое небо» для повторных воздушных атак.
Внезапное нападение начинается бомбардировкой аэродромов противника. Потом следует высадка парашютного десанта. После этого планерный десант садится на вражеский аэродром. Так, захваченный аэродром переходит в руки агрессора. В результате боев на аэродроме образуется масса воронок. Кроме того, аэродром захламляется останками разбитой техники. Это затрудняет посадку самолетов агрессора или делает ее невозможной. Чтобы начать полноценную эксплуатацию аэродрома, агрессорам нужно хотя бы расчистить взлетную полосу, и засыпать на ней воронки. На это уйдут и время и силы. Но этих проблем можно избежать, если использовать гидроавиацию. Гидросамолеты и летающие лодки взлетают с поверхности воды. А зеркало водоема не повредит даже атомный взрыв.
В отличие от обычных самолетов, гидросамолеты имеют вместо колесного шасси поплавки для посадки на воду и взлета с нее. Летающая лодка это гидросамолет, где сам корпус самолета выполняет функцию  поплавка. Летающая лодка как бы садится брюхом на воду. На корпусе летающей лодке делают один или два редана для облегчения взлета с воды. Правда, это очень плохо сказывается в воздухе – реданы ухудшают аэродинамику, из-за этого падает скорость полета. Но движение в двух стихиях вынуждает конструкторов следовать одновременно условиям гидродинамики и аэродинамики. Конечно же, такой самолет будет летать медленнее обычного. Но, зато такой самолет будет иметь возможность садиться на воду и взлетать с нее. Ведь на суше не всегда найдется ровная площадка для приземления, а гидросамолет всегда может приземлиться на какой-нибудь водоем.
Перед наступательной операцией надо построить аэродромы поближе к линии фронта. Для обычной авиации нужно создавать взлетные полосы. Это может заметить противник. А вот для гидросамолета не нужно строить взлетных полос. Для гидроаэродрома сгодится любой более-менее крупный водоем. Чтобы организовать гидроаэродром достаточно подвести на берег реки или озера всё необходимое для обеспечения действий авиационной части. Все это можно легко укрыть от глаз противника, спрятав в лесу или замаскировав на открытом берегу. В последние дни, перед наступлением, перебросить гидросамолеты на водоем и замаскировать их около берега. Благо  средств  для этих целей, у военных  предостаточно.
Скорость у гидросамолета в воздухе меньше, чем у обычного самолета. Но во внезапном нападении на спящие аэродромы противника, можно обойтись без рекордных скоростей. Именно поэтому, и в СССР, и в фашистской Германии, готовясь к агрессивной, необъявленной войне против своих соседей, делали ставку на гидросамолеты, даже зная, что основным театром военных действий станет суша.
«Считалось также, что гидросамолеты будут представлять очень эффективное средство для неожиданной атаки потенциального противника». («Альбатросы» 251).
Отсутствие авианосцев у Германии и у СССР еще больше повышало интерес к гидросамолетам в этих странах: «Накануне Великой Отечественной, летающие лодки составляли четверть* самолетов морской авиации». («Альбатросы» стр.235). «Стремление сделать авиацию помощником кораблей в любом морском бою, привело к увлечению гидросамолетами, которые составляли более 40%* военно-воздушных сил флота». («Боевой путь Советского Военно-морского флота» изд-е 3-е, стр.142). При нападении на врага это было бы удобно. Но враг сам напал на нас. И все плюсы обратились в минусы.
В условиях господства немецкой авиации, низкая скорость советских гидросамолетов делала их легкой добычей для вражеских истребителей. Вдобавок, все серийные советские гидросамолеты
*здесь советские источники информации немного противоречат друг другу


имели слабое защитное вооружение, а часть из них, к 1941 году уже явно устарела. Тяжелое положение усугублялось еще и тем обстоятельством, что истребителей для прикрытия действий всех оставшихся в строю самолетов, попросту не хватало. Все это приводило к большим потерям в советской авиации, и потери среди гидросамолетов были особенно тяжелыми.
В целом, советская авиация в техническом отношении не уступала ведущим мировым державам. Однако, её слабым местом было двигателестроение. Из-за этого, советские истребители уступали в скорости немецким и американским самолётам, несмотря на более совершенные  аэродинамические формы. Даже внешне было видно, что аэродинамика немецких истребителей была не на высоте, а многие американские истребители Второй Мировой войны вообще смотрелись на редкость уродливо, но их мощные двигатели позволяли им развивать гораздо более высокую скорость несмотря на несовершенство аэродинамических форм.
Самым главным превосходством советской авиации был колоссальный численный перевес. Сейчас некоторые исследователи говорят о том, что перед войной с Гитлером, Сталин имел около 24 тысяч боевых самолетов. В то же время, Гитлер, вместе с союзниками, сумел выставить против них около 5тыс. самолетов.
«Для действий против СССР было привлечено 3940 немецких, 500 финских и 500 румынских самолетов». (ИВОВСС стр.414).
«Мощь военно-воздушных сил РККА стремительно возрастала: они в течение 1930-1938г.г. получили от советских самолетостроителей около 25 тыс. самолетов разных типов и назначений». («Советские вооруженные силы 1918-1988г» стр.162).
«По уточненным архивным данным, с 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила от промышленности 17745 боевых самолетов, из них 3719 самолетов новых типов». («Воспоминания и размышления» Жуков I том стр.259).
Под новыми типами советская пропаганда подразумевает такую технику, которую при любой фальсификации данных, никак устаревшей не назовешь. Так вот, таких самолетов, по словам советской пропаганды, у нас было 3719. Это число почти равно тому числу самолётов, которое Люфтваффе направило на Восточный фронт в июне 1941 года. А ведь среди последних были как  новые, так и устаревшие машины.
Выходит, что Красная Армия с 1930 года по 22 июня 1941 года получила от советской промышленности более 42тыс. самолетов. А ведь кроме этого Советский Союз закупал военные самолеты за рубежом. Конечно, в июне 1941, не все 42 тысячи самолетов находились в боевом строю. Часть из них разбилась. Другие погибли в предвоенных конфликтах. Третьи выработали свой ресурс и были списаны. Четвертые передали в учебные заведения. Но даже если половина из них 22 июня находилась в строю, то наш численный перевес советских ВВС над противником был огромным.
В 30-е годы производство военных самолетов в СССР увеличивалось с каждым годом в стахановском темпе. «Если в 1930-1931г.г. военная промышленность выпускала в среднем за год 860
самолетов, то в 1938 их производство составило около 5,5 тыс. самолетов». («СССР в борьбе против фашистской агрессии 1933-1945 г.г.» изд. «Наука» 1976г. Москва Институт истории СССР стр.159)
А в период с 1 января 1939г. по 22 июня 1941 года советская авиапромышленность еще больше взвинтила темп производства, выпустив 17745 боевых самолетов. «Авиационные заводы Советского Союза в данное время работают в одну, и только некоторые в две смены и выпускают для необходимой потребности в среднем 900-950 боевых самолетов в месяц, помимо гражданских и учебных». («Воспоминания и размышления» Жуков I том стр.233). Даже 900 боевых самолетов в месяц, это 10800 самолетов в год. Еще нет войны. На заводах смены по 7 часов. Но в любой момент Сталин может ввести две смены по 12 часов на всех предприятиях. Но Сталин этого не делает. Ему явно хватает самолетов. И он явно не спешит заменить в своей авиации все устаревшие самолеты на современные. Он предпочитает построить новые заводы. Пусть старые работают в треть силы. Когда начнется война, заработают на полную мощность. Это своеобразный производственный резерв советской военной авиапромышленности.
Жуков приводит данные только о производстве боевых самолетов. А ведь в СССР кроме боевых  строили еще и гражданские. Причем их строили как военные. Их даже красили  в зеленый цвет, чтобы при мобилизации не пришлось перекрашивать. У Сталина любой гражданский самолет был создан для службы в армии. Придет час – забирай их всех из Гражданского Воздушного Флота на военную службу.
«В 1939 году Комитет Обороны принимает постановление о строительстве девяти новых самолетостроительных заводах и семи авиамоторных; на следующий год еще семь заводов, уже из других отраслей народного хозяйства, перестраиваются на выпуск авиационной продукции, предприятия оснащаются первоклассным оборудованием. Авиапромышленность к концу 1940 года возрастает по сравнению с 1939 годом, более чем на 70 процентов. Параллельно строятся новые авиамоторные предприятия и заводы авиаприборов на площадках предприятий, переданных авиапромышленности из других отраслей народного хозяйства». («Воспоминания и размышления» Жуков I том стр.259). Советские историки говорят, что в этот период наша страна не готовилась к войне. Но тогда почему такой резкий рывок? Для чего авиапромышленность усилилась на 70%. Все это для мировой революции. «Неудача» в Финляндии нужна, как оправдание перед народом, вот, мол, плохо мы к войне готовимся, а буржуи готовятся лучше – надо пояса потуже затянуть, и побольше средств выделять на военные нужды. «Неудача» в Финляндии как бы показывала народу, что следует терпеть нужду и голод, чтобы еще больше усилить армию. А для заграницы это был другой знак: воевать мы не умеем, даже с маленькой страной справиться не можем, нечего нас бояться!
В период, с января 1939 года по июнь 1941, Сталин основное внимание уделял строительству новых заводов авиационной промышленности, а не максимальному увеличению числа самолетов в советской авиации. Самолетов у него и так хватало. Главной его задачей было создание промышленных мощностей, способных в ходе войны восполнять любые потери. Заменять устаревшие самолеты  современными,  он тоже не спешил, даже для такого важнейшего дела, как мировая революция. В планируемой им необъявленной агрессивной войне, можно было вполне успешно использовать и самые старые самолеты.
Немцы, вполне успешно использовали на Восточном фронте в 1941 году устаревший Хеншель HS126, который нес всего 150кг бомб и имел два пулемета по 7,92мм. Во внезапном ударе он принес немцам много пользы. Но скоро ситуация изменилась: «К 1941г самолетами Хеншель HS126 В-1 были укомплектованы не менее 48 эскадрилий. Они сыграли значительную роль в первые месяцы кампании, но вскоре, с ростом числа советских истребителей, понесли потери, и, в конце концов были сняты с участия в дневных операциях». («Авиация Второй мировой войны» стр.46).
То, что число советских истребителей увеличилось в ходе войны, это «утка» советской пропаганды . Наибольшим число истребителей в советской авиации было 22.06.41г. Потом оно постоянно уменьшалось в течение 1941-го года. Но вот пропорция соотношения истребителей к остальным самолетам постоянно изменялась в пользу истребителей. Вот это и позволило истребителям надежно прикрывать свои самолеты и выделять больше истребителей для охоты за немецкими самолетами. Вдобавок, к концу 1941 года советская авиация оправилась от эффекта внезапности немецкого нападения, и это позволило ей более эффективно вести борьбу с немецкими самолётами.
Большинство советских авиазаводов строилось рядом с западной границей, в расчете на то, что когда наши войска будут уходить на запад, то доставлять на фронт самолеты отсюда  будет удобней. Но Гитлер напал первым. Пришлось предприятия останавливать и эвакуировать их в тыл. Конечно, все оборудование эвакуировать не удалось. Часть оборудования было уничтожено отступающими частями Красной Армии, другая часть досталась немцам. Практически все стратегические запасы сырья для авиапромышленности также достались врагу. Вот поэтому производство самолетов в СССР, в ходе войны было ничтожным, всего 100 тысяч самолётов за четыре года войны. Поэтому Сталин распространил коммунизм только на треть земного шара. Если бы война пошла в соответствии со сталинскими планами, вождь народов распространил бы коммунизм на весь мир, выпусти сотни тысяч боевых самолётов.
Есть у советской пропаганды и такой прием фальсификации: «Советские войска западных пограничных военных округов имели больше танков и самолетов, чем гитлеровцы, однако из их количества только 1475 (18,2 процента) танков и 1540 (21,3 процента) самолетов составляли машины новых конструкций». («Советские вооруженные силы Вопросы и ответы» стр.218). Про то, что у немцев в авиации тоже были устаревшие самолеты, в книге нет  ни слова. Но здесь хорошо хотя бы то, что коммунисты наконец-то честно признались в том, что численный перевес в самолетах был у советской авиации.
«В начале 1941 года советские заводы успешно осваивали новые типы авиационной техники, выпустив например,  около 2 тысяч истребителей ЯК-1, ЛаГГ-3, МиГ-3, 458 бомбардировщиков Пе-2 и 249 штурмовиков Ил-2, хотя к моменту фашистской агрессии полностью обновить материальную часть советских ВВС не удалось». (Г.А. Куманев «1941-1945 Краткая история, документы, фотографии». Стр. 15 второе издание, Москва, Издательство политической литературы 1983г). Тут вроде и критики особо нет, но сказано так, будто критиковать постеснялись. А на читателя эти слова производят впечатление: не все у нас делалось, как надо.
В действительности, у Гитлера 22 июня 1941 года на Восточном фронте было 1118 истребителей, причем и новых и старых. (Майк Спик «Асы союзников» стр.262). А у нас, по словам советской пропаганды, против них было 2 тысячи новейших истребителей ЯК-1, ЛаГГ-3 и МиГ-3.
Конечно, Германия напала не в одиночку: «Таким образом, свыше 4600  боевых машин были нацелены на первое социалистическое государство в мире». (Майк Спик «Асы союзников» стр.262). Но разве это число идет в какое-нибудь сравнение с колоссальным количеством советских самолетов.
При подготовке к обороне авиацию располагают в глубине своей территории. Поэтому, в СССР, до 1939 года авиация располагалась в глубине страны. Так оно было безопаснее. Страна у нас была большая. Границы имели огромную протяженность. И неизвестно было, с какой стороны нападет враг. Поэтому ждали в глубине территории, чтобы при нападении извне двинуть советскую авиацию навстречу врагу. При таком расположении противнику  тяжело было найти наши аэродромы. При нападении врага наша авиация могла в первое время действовать, не меняя своего места расположения. Кроме того, самолеты на аэродромах маскировали  или  прятали в специальные укрытия. Аэродромы прикрывали силами ПВО. В случае нападения, они могли отразить налеты вражеских самолетов, прикрыть взлетающие и садящиеся самолеты.  Эти стандартные правила в стратегии были известны нашим генералам, задолго до начала Второй мировой войны.
При подготовке к нападению на соседнюю страну, авиацию следует перебросить поближе к ее границам. Не следует разбрасывать самолеты мелкими группами по большому количеству аэродромов. Наоборот, следует сконцентрировать самолеты большими группами на меньшем количестве аэродромов. Эта мера облегчит управление авиацией и ее снабжение всем необходимым. Такое расположение позволяет нанести первый массированный удар большим количеством самолетов. Едва взлетев с аэродрома, еще не набрав высоты, самолет уже оказывается над противником. Это позволяет сделать большее количество вылетов за день. Так как перелеты небольшие, экономится горючее. Небольшое расстояние полета позволяет самолету заливать поменьше горючего и, за счет этого, брать на борт побольше бомб. Наступающие войска с каждым днем будут все дальше и дальше уходить в глубь соседней страны и, расположенный рядом с границей аэродром, позволит авиации, совершившей агрессию, долгое время действовать, не меняя своего места расположения. При подготовки к наступлению, все командные пункты, включая армейские, располагаются прямо на передовой. Если при этом аэродром находится близко к передовой, то управление авиацией облегчается до крайности. Командир с КП сообщает по телефону на аэродром всю необходимую информацию, например о месте расположения вражеской батареи, мешающей продвижению своих  танков. Получив такую информацию, командир авиачасти дает задание своим бомбардировщикам уничтожить данную батарею врага. Если бы аэродром агрессора располагался в сотне километров от фронта, то пока бы его самолеты долетели до места цели, батарея противника могла бы успеть сменить позицию. Но в ситуации, когда его аэродром находится впритык к линии фронта, батарея противника от удара не уйдет – времени не хватит. То есть, расположение командных пунктов и аэродромов рядом с границей врага (или линией фронта) позволяет авиации действовать при наступлении более оперативно.
Начиная с 1939 года, советская авиация начала перебазироваться поближе к западным рубежам страны. Официально это было связано с так называемыми предвоенными локальными конфликтами: оккупация Восточной Польши, оккупация Прибалтики, захват части финской территории, отторжение у Румынии Бессарабии и Буковины. Яко бы из-за этого, в западных районах страны, началось массовое строительство аэродромов. Но ведь и после окончания этих локальных конфликтов строительство аэродромов продолжалось в стахановском темпе.
«В феврале 1941 года ЦК ВКП(б) и СНК СССР утвердили дополнительный план строительства аэродромов. Предусматривалось создать в западных районах 190 новых аэродромов. К началу войны аэродромные работы были в полном разгаре, однако преобладающее большинство их не было закончено».  (Жуков «Воспоминания и размышления» стр.261 Том I). Гитлер, своим нападением, не позволил достроить часть аэродромов. Но зачем они строились вообще? Очевидно, что для нападения на Европу.
«В западных районах предусматривалось создать до двухсот аэродромов. Это вызывалось необходимостью приближения авиации к новой границе». (Анфилов «Незабываемый сорок первый» стр.95). Для усиления обороноспособности страны, может быть, и следовало построить некоторое количество аэродромов на отобранной у Польши и Румынии территории. Но не следовало их строить впритык к границе. «В результате этого, авиация приграничных военных округов, базировалась скученно… Полевые аэродромы в Западном военном округе строились слишком близко к границе. К тому же, в ходе строительства, не уделялось должного внимания маскировке, что привело к вскрытию их местонахождения противником». (там же стр.95).
Советская авиация перебрасывалась к западной границе. Самолеты на новых аэродромах не укрывались в специальных укрытиях и не маскировались. Аэродромы имели слабое прикрытие силами ПВО или не имели его вовсе. Так у нас готовились к внезапному нападению на врага. А враг аналогичным образом готовился к нападению на нас.
После Второй мировой войны, чтобы не признавать факта подготовки агрессии против Европы, советская пропаганда заявила, что строительство двух сотен военных аэродромов на западной границе было просто военной ошибкой. В принципе, советской пропаганде ничего другого не оставалось, как всё списать на ошибки. Но в ходе всей Второй мировой войны, советская авиация при подготовке наступления, всегда повторяла все эти «ошибки». При объективном рассмотрении становится очевидным, что перед войной с немцами в советской авиации допустили только одну ошибку – плохо маскировали свои самолеты или не маскировали их вовсе . Это и всполошило врагов. Поэтому, для  нападения на СССР, к Германии присоединились Финляндия, Румыния, Венгрия и другие страны. Они видели угрозу со стороны коммунистической державы.
«…большое число советских самолетов могло существенно помешать успешному ходу кампании, и поэтому наиболее важной задачей подразделений Люфтваффе в первый день войны, было завоевание господства в воздухе, путем нанесения неожиданного удара по аэродромам противника. Для этой цели, предполагалось использовать все наличные силы немецких ВВС на Востоке, даже ценой отказа от поддержки наземных войск». (Майк Спик «Асы союзников» стр.264).
«К полудню 22 июня, потери советской авиации составили около 1200 самолетов, из них свыше 800 были уничтожены на земле». («Боевой путь Советского Военно-морского флота» изд-е 3-е доп. стр.161).
«Согласно отчетам Люфтваффе, в первый день военных действий, на земле было уничтожено 1489 советских самолетов и 322 были сбиты в воздушных боях или огнем зенитной артиллерии». (Майк Спик «Асы люфтваффе» стр.129). Конечно, это большие потери. Но, учитывая, что у немцев и их союзников было свыше 4600 самолетов, следует признать их действия слаборезультативными. Получилось, что в первый день войны 4 вражеских самолета уничтожили один русский. Для внезапного налета это маловато. Вспомните, как японцы действовали в Перл-Харборе: 183   японских самолета первой волны уничтожили 150 американских самолета прямо на аэродромах (не считая тех, которые были сбиты в воздухе), а ведь усилия японской авиации были разделены, для нанесения ударов по кораблям, базам и аэродромам. Немецкая авиация и авиация их союзников весь день бомбила только советские аэродромы. За первый день войны каждый вражеский самолет сделал несколько вылетов. Даже если верить немецким отчетам, все равно 1489 самолетов, уничтоженных на аэродромах за целый день, это очень мало.
В Перл-Харборе, после первого налета, японцам уже практически нечего было уничтожать. Там всего 202 самолета располагалось. А у немцев в 1941-м году целей было навалом. Американцы готовились к обычной войне, и свои самолеты укрывали в ангарах и прикрывали аэродромы средствами ПВО. Это усложняло работу японцев. Советские генералы готовили блицкриг, и свои самолеты не прятали и зенитками не прикрывали. Это упрощало задачу немецким бомбардировщикам. События 22 июня 1941 года наглядно показали низкий уровень подготовки немецких авиаторов. Только многим сейчас не хочется это признавать. С потерей эффекта внезапности, результативность действий немецкой авиации падала все больше и больше.
«Общие потери советских ВВС за период с 22 июня по 10 июля 1941 года составили 3427 боевых машин». (М. Спик «Асы союзников» стр.273). Если доверять отчетам летчиков люфтваффе, по данным которых  в первый день войны они уничтожили1811советских самолётов на земле и в воздухе , то получается, что в течении последующих 17 дней войны они уничтожили 1616 советских самолета. Маловато, учитывая то, что советской авиацией управляли вслепую!
«Известно, что немецкая авиация, в первые дни войны совершила много массированных и неожиданных налетов на наши приграничные аэродромы, вывела из строя их и базировавшиеся там самолеты. Наша же дальнебомбардировочная авиация располагалась на более глубоких аэродромах, там, куда вражеские самолеты не долетели, значит, она уцелела. И техника, и личный состав, и служба обеспечения». («Самолет уходит в ночь». А.И. Молодчий стр.66 2-е издание). Вот весь секрет немецких побед! Советские генералы, готовя нападение сами, сосредоточили свою авиацию впритык к границе, подставив её под удар немецких ВВС. Если бы наша авиация не готовилась к нападению, то она бы не сосредотачивалась у западной границы. В таком бы случае, ничего бы страшного при вражеском нападении, не произошло. В первый бы день удар немецких ВВС пришелся бы по пустому месту, а наша бы авиация осталась невредимой.
Но наша авиация готовилась к вторжению в Европу. Главный удар планировали нанести по Румынии. Поэтому, на этом направлении создали самую мощную авиационную группировку. Войскам Юго-Западного фронта отдали самую лучшую технику. Удары по Германии считались второстепенными по значению операциями. Поэтому наша авиация была здесь слабее: самолетов здесь было поменьше и еще меньше здесь было современных самолетов.
«Наибольшим количеством боевых самолетов на западной границе располагал Киевский военный округ». (Майк Спик «Асы союзников». стр.268).
«На южном направлении Люфтваффе не смогли добиться успеха и практически везде получили отпор». (там же стр.271).
Немцы не могли наступать через Румынию. Они организовали удары с территории Пруссии  и оккупированной Западной Польши. Удар пришелся по более слабому Западному фронту. Прорвав фронт, немцы вышли в тыл группе советских войск, готовившихся к наступлению  по Румынии. Это вынудило её отступить, бросив свои базы. На базах были потеряны запасы боеприпасов, горючего, запчастей и т.д. Все, что не успели уничтожить, досталось захватчикам. Именно благодаря захваченным трофеям немцы и дошли до Москвы.
Практически все советские самолеты в июне 1941 года располагались на западной границе без укрытий. В германское нападение не верили, поэтому считали, что укрытия будут не нужны. Но в этом правиле были сделаны исключения: «Часть истребителей И-16 находились на полуострове Ханко в Финском заливе, действуя с подземных укрытий аэродрома, находящегося под обстрелом финской артиллерии, с успехом противостояла вражеским налетам». (М. Спик «Асы союзников» стр.276). Сделан минимум для обороны – подземные укрытия для самолетов. А сколько это принесло пользы?!
Страшно было и то, что советские аэродромы не имели сильной ПВО. «Все это дополнялось слабостью или полным отсутствием зенитных средств на большинстве аэродромов». (там же стр.266). Логика проста: нападем первыми и подавим авиацию противника первым же ударом прямо на аэродромах. После этого сильная ПВО нам не понадобится. Немцы готовились к войне точно также, но напали первыми.
При подготовке к обороне, командование строит аэродромы в глубине своей территории так, чтобы при отходе собственная авиация имела возможность совершить перебазирование вглубь своей страны. При отступлении, авиация перелетает с передового аэродрома на запасной аэродром, расположенный подальше от фронта. Если наступление противника продолжается, маневр повторяется.
Но в 1941 году советское командование не верило в германское нападение и поэтому  запасных аэродромов в глубине страны не строили. Немцы напали, а нашей авиации перелетать некуда. Советские самолеты, улетая на восток, часто садились в чистом поле. А кто в чистом поле заправит самолет? Кто его отремонтирует? Кто зарядит пулеметы и подвесит бомбы? А так как враг стремительно наступал, нашим летчикам очень часто приходилось бросать свои самолеты или уничтожать их, чтобы они не достались врагу. В 1941 году своими руками было уничтожено больше самолетов, чем потеряно в бою.
«Нехватка запасных оперативных аэродромов усугубила положение. Наиболее сложная обстановка сложилась в полосе Западного фронта». (М. Спик «Асы союзников» стр.266).
«С учетом того, что истребители и бомбардировщики на аэродромах продолжали подвергаться налетам с воздуха, а танковые прорывы немцев вынуждали срочно перебрасывать боевую технику (неисправные и поврежденные машины уничтожали или бросали на произвол судьбы), количество самолетов в частях быстро таяло».  ( там же стр.273).
Критическая ситуация усугублялась дефицитом карт собственной территории. Это мешало созданию аэродромной сети у себя в тылу и организации аэродромного маневра при отступлении.
Советские историки описывают события 22 июня таким образом, что создается впечатление, будто бы нашу авиацию полностью разгромили за один день. У зарубежных писателей на этот счет другое мнение.
«То, что советские ВВС были далеки от полного разгрома, подтверждается количеством одержанных русскими воздушных побед, а также числом совершенных в первый день войны боевых вылетов (свыше 6000!). Едва ли это признак поверженных ВВС». (М. Спик «Асы люфтваффе» стр.129).
Если в СССР имеется более 20000 боевых самолетов, то планировать блицкриг, имея менее 5000 самолетов, может только идиот. Подавить советскую авиацию при таком соотношении сил будет все равно невозможно, что само по себе приведет к провалу блицкрига. При планировании нападения на СССР, немецкое командование опиралось на ошибочные данные о силе советской авиации и собственное впечатление от «Зимней войны». Не проведи Сталин войны в Финляндии подобным образом, Гитлер не решился бы напасть на СССР.
«Численность советских ВВС руководители рейха оценивали приблизительно в 13-14 тысяч самолетов, считая безнадежно устаревшими не менее половины из этих машин. Их боевая мощь, по мнению немецких стратегов, совершенно не соответствовала количеству и снижалась, кроме того, из-за слабой и неэффективной тактики и организации советской авиации». (М. Спик «Асы союзников». стр.264).
«Советские ВВС, в преддверии войны, насчитывали свыше 19 тысяч самолетов – немецкая разведка сильно недооценила авиацию противника. Западная группировка войск Красной Армии имела в своем составе 7133 самолета фронтовой авиации (свыше 4200 истребителей) и 1445 морской (763 истребителя). Правда, приблизительно 80% всей авиации составляли изношенные машины устаревших образцов, и только 1540 самолетов соответствовали требованиям времени». (там же стр.264-265). Даже сам Майк Спик верит в некоторые легенды, придуманные советской пропагандой. Именно со слов последней, он пишет о 80% изношенных машин, и о 1540 современных самолетов в составе советских ВВС. Советская пропаганда так хорошо постаралась в деле искажения истории Второй Мировой войны, что любому, самому грамотному и честному исследователю, теперь не всегда удается отличить правду от вымысла. Конечно же, в советской авиации было значительно больше самолетов, и не так уж много среди них было изношенных машин.
Несмотря на то, что наша авиация была создана как инструмент для внезапной агрессии, она могла бы вполне достойно отразить нападение врага, если бы в 1941-м году, её бы не сосредоточили так близко к западной границе, ведь в ее составе было такое количество истребителей, которых бы вполне хватило для отражения нападения. Однако, созданная советским командованием аэродромная сеть подставила собственную авиацию в первый же день войны под удар не только немецкой авиации, но даже под огонь немецкой артиллерии. В последующие дни войны аэродромная сеть не позволила совершать упорядоченно планомерное отступление всеми силами  авиации на обеспеченные всем необходимым аэродромы. Да и само отступление не было предусмотрено никакими планами, проводилось оно спонтанно, с большими боевыми и небоевыми потерями. Правда и немцам приходилось несладко.
«А победа давалась люфтваффе нелегко – за 18 дней войны свыше тысячи немецких самолетов было выведено из строя». (Майк Спик «Асы союзников» стр.275). Это не считая потерь их союзников. Но даже одни люфтваффе за 18 дней потеряли почти треть своих самолетов – свыше тысячи из 3600 самолетов . За это же время, советские ВВС потеряли 3427 боевых самолета. Потери по числу самолётов, конечно, не в пользу СССР, но другого результата и быть не могло при таких обстоятельствах. Если допустить, что численность советских ВВС, согласно данным М. Спика, составляла 19 тысяч самолетов, то получится, что советские ВВС за первые 18 дней войны потеряли меньше 1/5 части своих боевых самолетов. А Германия за 18 дней войны потеряла почти треть своих самолётов. По числу потерянных самолётов счёт в пользу Германии. Но в процентном соотношении германские  потери  были больше советских!
                Вообще, начальный период войны с СССР сильно прославил германскую авиацию. Но при объективном изучении становится понятно, что немецкие летчики не так уж хорошо сражались, как это описано германской пропагандой и советской литературой. А большие потери советской авиации в этот период войны, объясняются  стечением обстоятельств крайне благоприятным для немецкой стороны и неблагоприятным  для советской. В дальнейшем, слава немецких пилотов росла в основном благодаря их вранью, которое выдавалось германской стороной за чистую правду. Фашистские летчики-истребители попросту приписывали себе воздушные победы в неимоверном количестве. За рубежом никто и никогда не верил в то, что немецкие асы сбивали советские самолеты сотнями. В СССР, в официальной литературе, эта информация никогда не подвергалась сомнениям. Естественно, что подобное поведение советской пропагандистской машины внушало советским людям уверенность в том, что ложь немецких асов-прохвостов  это чистая правда.
Советским писателям иногда хватало хамства написать, что фашистский летчик-истребитель Эрих Хартман сбил 352 советских самолета. Так не врал даже сам Эрих Хартман. Он лишь заявил об одержанных им   352-х победах. Во всех странах победой считается сбитый самолет противника. А в Германии дело особое, там, фактически, победой считалась любая  пулемётная очередь в сторону самолета противника.
«Таким образом, если мы хотим избежать нелепостей при подсчетах, нам, пожалуй, следует отказаться от выражения «уничтожил» и заменить его словом «победил», означающим то, что в ходе воздушного боя «победитель» убежден в уничтожении врага. Только в этом случае мы становимся на более или менее твердую почву». (Майк Спик «Асы союзников», стр.255).
В битве за Британию фашисты теряли по три самолета на один сбитый английский самолет. Зато так врали о своих победах, что руководство фашистской авиации считало, что соотношение потерь составляет два к одному в их пользу. Им казалось, что они выбрали правильную тактику боя, которая приведет их к победе. И поэтому продолжали действовать, ничего не меняя до тех пор, пока не потерпели поражение. Официальные результаты действий немецких лётчиков-истребителей можно смело в среднем  делить на шесть. Вот тогда получим приблизительно точное представление о количестве сбитых ими самолётов. Кроме этого надо учитывать, что кто-то из этих лётчиков врал побольше остальных!!!
«Однако, несколько первых же дней боев совершенно ясно показали нам, что если Англия и была нашим последним противником, то она была, несомненно и самым сильным противником, с которым мы когда-либо сталкивались. Мы встретили равных себе летчиков, готовых сражаться до конца, несмотря ни на что. Но списки английских потерь росли. Временами казалось, что нам потребуется лишь одно усилие, и английская авиация будет разгромлена. По теоретическим выкладкам штаба немецких ВВС, английская истребительная авиация уже давно должна была прекратить свое существование. Однако, каждый день, навстречу немецким самолетам взлетали «Спитфайры» и «Харрикейны»; отважные английские летчики сражались с полным сознанием того, что от них зависит судьба нации». (Вернер Кремпе «Роковые решения Вермахта» стр.35-36). По теоретическим выкладкам штаба немецких ВВС» немецкие пилоты уже сбили все английские истребители, а английские истребители, как по волшебству, неизвестно откуда берутся.  Дело тут не в волшебстве, а во вранье немецких пилотов.
 Чтобы записать на свой счет победу, немецкому летчику необязательно было даже видеть своего противника, а не то, что стрелять по нему.
«Несколько слов можно добавить относительно достоверности подсчета побед немецкими асами. По всей вероятности, заслуга в огромном количестве сбитых летчиками люфтваффе самолетов принадлежит гебельсовскому отделу пропаганды. Для поддержания высокого воинского духа в войсках, особенно в период поражений и отступлений, рейху нужны были герои, и их делали, бесконечно тиражируя изображения бравых «экспертов»  в кадрах кинохроники, журналах и газетах. Для создания выдающихся асов требовалось немногое – всего лишь некоторые льготы в подтверждение их побед. Немецкому летчику победа засчитывалась на основании доклада пилота, пленки фотокинопулемета и показаний свидетелей в воздухе и на земле. Но участники боя – лица заинтересованные. А кинопленка фиксировала только попадание, а отнюдь не уничтоженные самолеты противника. Низкая разрешающая способность кинорегистрации не позволяла точно определить нанесенные повреждения, да и далеко не на всех истребителях люфтваффе была установлена подобная аппаратура. Таким образом, основное значение имело точное наземное подтверждение. В ходе Второй мировой войны это требование превратилось в фикцию. Если в наступательных операциях в Польше и во Франции счет гитлеровских асов был небольшим – их победы легко было проверить, то уже во время «битвы за Англию», когда воздушные бои велись преимущественно над территорией противника и где немецкие ВВС потерпели первое поражение, список побед «экспертов» неуклонно пополз вверх. Благодаря вмешательству Геринга, оставившему подтверждение сбитых самолетов противника на совести пилотов, британские потери были завышены немцами в три раза. Такое положение в еще большей степени сохранилось и на Восточном фронте». (Вступительная статья Кирюхина, в книге М. Спика «Асы люфтваффе» стр.10-11). При таком подходе к подсчету побед, лучшим асом всегда  будет считаться тот, кто больше соврет, а не тот, кто больше собьет.
«В советских ВВС, в первый период войны, воздушные победы засчитывались летчикам только на основании письменного свидетельства наземных войск, из-за чего совершенно не учитывались вражеские самолеты, сбитые за линией фронта, в тылу противника». (там же стр.11). Выходит, что наши летчики истребители сбивали больше самолетов, чем имели на счету. Результативность советских асов занижалась.
«У немцев все было наоборот. Если пилоты люфтваффе, действующие над территорией своих войск, не могли похвастаться значительными успехами, то «свободные охотники», залетающие глубоко в тыл противника, увеличивали свои счета невероятными темпами. Все их победы подтверждались, преимущественно, собственными ведомыми. На североафриканском театре военных действий известен случай, когда «звено экспертов», в составе командира эскадрильи 4/ JG-27, оберлейтенанта Фогеля и его ведомых, менее чем за месяц, в августе 1942 года сбило 65 самолетов противника. Действовали они просто: вылетали четверкой, расстреливали боезапас в песок, а после посадки докладывали о сбитых вражеских самолетах. В любой армии мира, такие «победы» обернулись бы трибуналом, но в люфтваффе, когда их действия были раскрыты, пилотов всего-навсего разбросали по разным боевым частям, а «победы», утвержденные в Берлине, так и остались на их счету». (там же стр.11). Рассказ о том, как врали немецкие асы – отдельная тема. Но, когда в книге приводят список побед немецких пилотов, то число побед и само слово победа надо брать в кавычки, давая людям понять, что это враньё, и писать так: Герхард Баркхорн одержал «301» «победу».
Те, кто желает доказать умственную неполноценность русских, использует в качестве доказательства тот факт, что фашистские асы, воевавшие на Восточном фронте, имели самый длинный список побед. Упираясь в этот факт, они как бы наглядно доказывали, что немцы умнее всех, а русские тупее всех. На самом деле, на обширном пространстве России, немцам было проще мухлевать с подсчетом сбитых самолетов.
Советские пилоты не уступали немецким по мастерству. Но только те пилоты, которые прошли полный курс подготовки – несколько лет занятий в планерном кружке и три года в летном училище. Но в 1941 году авиашколы стали выпускать пилотов-истребителей с подготовкой в четыре-шесть месяцев. Этих пилотов не обучали высшему пилотажу и не обучали ведению воздушного боя. Их планировали использовать для внезапного удара по спящему врагу. В такой ситуации высший пилотаж им бы не понадобился. Им предстояло бить противника на земле, а в воздухе от истребителей врага их должны были защищать опытные асы. Но война началась не по сталинскому сценарию, поэтому такие пилоты  стали легкой добычей немецких «экспертов». Советские пилоты с полноценной подготовкой сражались с немецкими «экспертами» как минимум, на равных.
В годы войны, советские летчики очень часто в воздушном бою шли на таран вражеских самолётов. Те, кто желал покритиковать русских, объяснял это плохим мастерством: мол, сбивать врага иначе не умели, вот и применяли воздушный таран. Чтобы лучше понять события той войны, надо прояснить вопрос об ответственности за свои действия у немецких и советских летчиков. Летчики люфтваффе воевали сами за себя. Они могли вступать в бой или не вступать в него по своему усмотрению. Послал германский генерал в бой звено истребителей с заданием сбить советские бомбардировщики, а сам сидит и гадает – захотят или не захотят они вступить в бой. Если вступят, то могут сами пострадать. Летчикам лично для себя выгодно избежать боя, а сложившийся у немцев порядок позволял это сделать безнаказанно. Зачем летчикам лишний раз рисковать? Если в бой не вступить, их за это никто не накажет. Действия летчиков любой национальности, при таком  порядке, предсказать не трудно.
Кроме того, после возвращения на свой аэродром, немецкие лётчики могли врать своему командованию всё что угодно. Ведь за это их тоже не наказывали. Летчики, вернувшись, могли доложить, что сбили все бомбардировщики, хотя на самом деле не сбили ни одного. А могли доложить, что не стали вступать в бой, так как бомбардировщики прикрывало большое количество истребителей, хотя в действительности этого не было. Генерал, выслушав доклад, не был уверен в том, что ему доложили правду. Если ему соврут, он будет действовать на основании ложных данных. Если обман раскроют, пилотов все равно не накажут. Генералы немецкой авиации, отправляя в бой, свои истребители, знали, что те будут действовать по своему усмотрению, как им заблагорассудится. Это бардак!!! В любой банде, дисциплина крепче, чем в немецко–фашистской авиации. При таких порядках авиацией управлять невозможно, поэтому немцы не сумели разбить Красную Армию в 1941 году, даже когда она воевала без карт, вслепую.
Совсем другое дело у нас. Если отправил наш командир своих летчиков в бой, то знал, что они сделают всё, чтобы выполнить задачу, потому  что за невыполнение им грозит расстрел. Кончатся в бою патроны, пойдут на таран, но поставленную задачу выполнят. Если приказал наш командир сбить фашистские бомбардировщики, значит, собьют, ни огнем, так тараном, но фашистские бомбардировщики не сбросят бомбы на свою цель.
«Вообще за 8 часов с момента начала войны, 15 немецких самолета стали жертвами таранных ударов на всех фронтах. Последним уничтожил, таким образом, немецкую машину около полудня пилот П.Кузьмин из 127-го ИАП, пилотируя истребитель И-153 «Чайка». В первые военные годы, таран нередко использовался советскими летчиками в качестве последнего средства боя, и его роль в воздушной войне на Восточном фронте, была необычайно высокой. В первую очередь, с моральной точки зрения. Страх погибнуть в столкновении с русским самолетом, постоянно преследовал немецких летчиков, старавшихся не сближаться с противником, и это позволяло советским истребителям, даже без использования бортового оружия, рассеивать боевые порядки бомбардировщиков, предпринимая на них ложные таранные атаки». (М. Спик «Асы союзников» стр.268).
На подобную задачу на Западном фронте, сами немцы тратили массу усилий и средств. Делали специальные истребители с усиленным лобовым бронированием, но они становились слишком тяжелыми и делались легкой добычей для истребителей сопровождения бомбардировщиков. Делали специальные бомбы системы воздух-воздух с часовым механизмов, и сбрасывали их сверху на формации бомбардировщиков. Изготавливали специальные ракеты, для поражения бомбардировщиков. Эти ракеты несли специальные истребители. Но все эти меры,  как и многие другие, были малоэффективны.
Вообще, страх перед тараном принес немцам гораздо больше вреда, чем сами тараны. В воздушных боях из-за страха столкнуться с русским истребителем в лобовой атаке, немецкие пилоты слишком рано начинали уходить вверх или вниз. Таким образом, они часто подставляли брюхо своего самолета под очереди русского истребителя.
В своей книге «Асы союзников» Майк Спик приводит массу примеров, когда воздушные тараны русских истребителей были столь удачны, что наш самолет, сбив противника тараном, приземлялся на свой аэродром, несмотря на некоторые повреждения. Кроме того, он пишет о том, что многие советские асы также применяли воздушный таран. А ведь у них то мастерства хватало. Так что, применение тарана, вовсе не означает низкую квалификацию пилота. Иначе бы советские асы не стали бы применять таран в бою.
В победном наступлении на Халхин-Голе, когда судьба сражения  уже была  решена в нашу пользу, наши летчики  применяли таран для спасения жизни своих товарищей. «Летчик, Герой Советского Союза, старший лейтенант В.Ф. Скобарихин в неравном бою, выручая своего товарища старшего лейтенанта В.Н. Вусса, смело пошел на таран японского истребителя, и, сбив его, вступил в бой с двумя другими самолетами. Японские летчики, увидев, с кем им пришлось иметь дело, развернулись в направлении своих аэродромов. В.Ф. Скобарихин, несмотря на повреждение, сумел благополучно дотянуть до своего аэродрома. После посадки, на крыле его самолета были найдены  следы обшивки японского истребителя».  (Жуков «Воспоминания и размышления» Том I стр.213).
Советский ас, Сергей Данилович Луганский, сбивший 37 вражеских самолетов лично и 6 – в группе, тоже применял таран. В сентябре 1942-го года он, в лобовой атаке, ударом крыла снес немецкому «мессеру» хвостовое оперение и, после этого, продолжил бой. В этом бою он прикрывал переправу через Волгу. В 1943 году, он, защищая переправу через Днепр, таранил и уничтожил Не-111, отрубив ему руль высоты воздушным винтом. После этого, Луганский спокойно долетел до своего аэродрома.
В своей книге М. Спик пишет, что в воздушных боях советские пилоты сражались лучше немецких. Чтобы отдать должное советской авиации, он приводит факты, которыми убедительно доказывает, что львиную долю потерь немцы понесли на Восточном фронте. «С 22 июня 1941 года по 31 декабря 1943 года, немецкая истребительная авиация, лишилась, общим числом, около 15 тысяч машин, из которых только 17% было потеряно над Западной Европой и Германией». («Асы союзников». стр.362). А ведь на Восточный фронт немцы отправляли все самое лучшее.
Применение тарана в воздушном бою, это, как правило, шаг отчаяния. Как правило, на это идут не от «хорошей жизни». Но, пойти на это могут лишь крайне храбрые люди. Например, японские летчики-камикадзе прославились  большими успехами на этом поприще. Когда в военно-исторической литературе о них заходит речь, никто не вспоминает о том, что летчиков-камикадзе готовили в авиашколах всего по нескольку недель. Никто не вспоминает о том, что летчики-камикадзе не умели совершать посадку на аэродром, а на занятиях посадку за них  выполняли летчики-инструкторы. О японских летчиках-камикадзе вспоминают лишь как о героях, и никто и никогда не называет их дураками.
Летчики других стран тоже применяли таран в воздушном бою. Например, финский ас, лейтенант Хутанантти, 28 февраля 1940 года таранил советский самолет. При этом он погиб сам. Никто и никогда не назвал его дураком. Все сочли этот поступок подвигом, а лейтенанта Хутанантти – героем. Применяли воздушный таран и немцы, но в наше время не принято об этом вспоминать. 
 «Война в воздухе снова принесла нам огорчения: совершены массированные налеты на Грац, Гамбург, Бремен и Вильгельмхафен. Эскадры вражеских бомбардировщиков опять непрерывно появляются над Германией, причиняя нам огромнейший ущерб. Отныне против этих бомбардировочных эскадр будут применяться в качестве таранящих истребителей старые немецкие самолеты. Нужно исходить из того, что потери этих истребителей-таранов, при их тотальном использовании против вражеских бомбардировщиков, составят до 90 процентов. Использование старых истребителей в качестве воздушных таранов должно начаться через восемь-десять дней. Ожидают, что это даст исключительный эффект. От 50 до 90 % наших летчиков-истребителей записались в эту группу добровольно: следовательно, боевой дух наших летчиков еще исключительно высок, хотя Геринг, по понятным причинам, постоянно и утверждает обратное». (Геббельс «Последние записи».  запись от 1 апреля 1945 года).
«Впервые вводятся в действие наши истребители для таранного боя. Это должно произойти уже в субботу, если будет благоприятствовать погода. От их действий ожидают исключительно больших успехов. Но мы хотим их сначала дождаться». (там же, запись от 8 апреля 1945 года).
«В течение дня против вторжения вражеских самолетов впервые были использованы наши истребители для таранного боя; результаты еще неизвестны; но, кажется, успехи не столь  велики, как хотелось бы. Правда, нельзя забывать, что это первая попытка, и от эксперимента отказываться еще преждевременно». ( там же, запись от 8 апреля 1945 года).
«Первые операции наших истребителей таранного боя не привели к ожидаемому успеху. Это объясняют тем, что соединения вражеских бомбардировщиков шли небольшими группами, и с ними пришлось вести борьбу поодиночке. Кроме того, из-за сильного заградительного огня вражеских истребителей нашим истребителям лишь в немногих случаях удалось осуществить таран. Но из-за этого нельзя падать духом. Речь идет о первой попытке, которая будет повторена еще раз в ближайшие дни, и, как можно надеяться, с большим успехом». (там же, запись от 9 апреля).
Тут надо хотя бы заметить, что в СССР никогда не применяли такой метод воздушного боя. В СССР военачальники отдавали приказания уничтожать вражеские самолеты воздушным тараном при отказе бортового вооружения или преждевременном израсходовании боеприпасов в бою. То есть, согласно приказу, воздушный таран следовало применять как последнее средство в бою с самолетами врага. В Германии же, немецких пилотов таранных истребителей военное руководство своими приказами обрекало на неминуемую гибель. При всем при этом, надо учитывать то, что для советской стороны воздушные тараны, совершенные сталинскими соколами, принесли много пользы, а для Германии пользы не было почти никакой. Вот и подумайте сами: кто был дурнее?
В нашей стране масса писателей расхваливает на все лады побежденную германскую авиацию. А министр пропаганды Германии Йозеф Геббельс, дал ей следующую оценку: «Военная авиация – позор для партии и всего государства». (там же, запись от 14 марта 1945 года).
Многие писатели в наше время утверждают, что советская авиация одерживала свои победы, лишь благодаря своему численному перевесу. Эти писатели забывают факты. Наибольшим, численное превосходство советской авиации над немецкой, было в июне 1941 года, когда наша авиация потерпела поражение. В битве под Москвой, когда численность немецких и советских самолетов сравнялась, наша авиация одержала победу.
«Если в июне 1941 года командование люфтваффе имело в своем распоряжении 5892 самолета, то  год спустя, их число составило уже 6821. из 4264 боеспособных машин, около 3000 было сосредоточено на Востоке. Советские ВВС к этому времени располагали примерно такими же силами. В составе действующих фронтов находилось 3146 боевых самолета». ( «Асы союзников».  М. Спик  стр.307-308). Советская авиация, в июне 1941 года, имея численный перевес, проиграла, а позже, потеряв его, стала одерживать победы. Из этого многие сделали довольно странные выводы, прямо противоположные фактам, мол, русские могут побеждать немцев только числом.
Советский ас, Кожедуб Иван Никитович, имел на счету 62 сбитых вражеских самолета. Якобы, лучший немецкий ас Эрих Хартман якобы сбил 352 советских самолета. Получается, что лучший немецкий летчик сбил в 6 раз больше самолетов, чем лучший советский. Если считать это правдой, то получается, что немецкие летчики были обучены в 6 раз лучше наших и разница в мастерстве была шестикратной. Если между лучшими пилотами, разница в победах была шестикратной, то тогда бы и в целом разница в мастерстве между рядовыми пилотами, была такой же. В таком бы случае и общее соотношение потерь в самолетах на Восточном фронте соответствовало шести к одному. При таком бы соотношении потерь, люфтваффе уничтожило бы нашу авиацию несколько раз, даже без помощи авиации своих союзников.
Допустим, перед войной в советской авиации было 25000 самолетов. В ходе войны советская промышленность произвела для советской авиации примерно 110000 самолетов. По ленд-лизу было получено 18865 самолетов. В конце войны в боевых частях советской авиации оставалось примерно 14-16тыс. самолетов. Значит, из строя, в годы войны, выбыло 130тыс. самолетов. Но ведь не все из них были потеряны в боях. Часть самолетов передали в учебные части и в гражданскую авиацию, как устаревшие или не соответствующие требованиям фронта. Другие разбились при эксплуатации. Третьи списали по износу. Но даже для уничтожения всех 130 тысяч советских самолетов, немцам достаточно было потерять на Восточном фронте чуть более 21,5 тысяч своих самолетов. А они потеряли гораздо больше. Причем германская авиапромышленность  за годы Второй мировой войны сама произвела 130 тысяч  самолетов. В период войны с СССР, именно на Восточном фронте Германия теряла львиную долю своих крылатых машин. Кроме того, советской авиации приходилось сражаться и с авиацией германских союзников. Естественно, что в борьбе с ними, без потерь не обходилось. И считая потери наших самолетов, надо сравнивать их не только с потерями германских самолетов, но и потерями их союзников. Ну явно не погибало по 6 советских самолётов на один немецкий!!!
«Подводя итоги Второй мировой войны, сложно, как уже отмечалось, определить потери люфтваффе в боевой технике, а тем более распределить их по всем театрам военных действий. Тем не менее, приняв во внимание приблизительную оценку потерь немецких ВВС в 100тыс. самолетов, на основании вышеописанного, можно утверждать, что на Восточном фронте Германия потеряла не менее 70тыс. крылатых машин. Учтя небоевые потери, в пределах 30%, получим 49тыс. самолетов, уничтоженных в боях советскими летчиками. В целом, это почти соответствует данным, представленным военными историками СССР». ( цитата из вступительной статьи Г. Корнюхина к книге Майка Спик «Асы люфтваффе» стр.24).
«Советская авиация за годы Великой Отечественной войны лишилась 106тыс. самолетов, из которых только 46тыс. было потеряно в боях. Небоевых потерь в СССР было больше – приходилось расплачиваться за ускоренные летные курсы «взлет-посадка», которые немцы начали практиковать лишь с середины 1944 года». (там же стр.25).
В первые месяцы войны советская авиация потеряла гораздо больше своих самолетов, чем немецкая. Разница была столь велика, что для того, чтобы хотя бы уравнять счет в потерях, русским нужно было в течение всего остального периода войны сбивать по два-три немецких самолета на один потерянный свой. Русские так и делали.
«За каждый уничтоженный бомбардировщик В-17 немцы платили тремя истребителями. Но и на Восточном фронте в 1944 году на один потерянный советский самолет приходилось два-три немецких – в противном случае общее количество потерь советских ВВС намного бы превзошло потери противника». (там же стр.26).
Советские ВВС, после неудачного начала войны, повели боевые действия таким образом, что им удалось свести общий счет потерь в свою пользу.
Сравнительно небольшой счет сбитых вражеских самолетов у советских асов объясняется еще и тем, что в советских вооруженных силах была сторона, материально в этом заинтересованная. В годы войны, советским летчикам-истребителям платили за сбитые вражеские самолеты: за истребитель давали 10 тыс. рублей, а за бомбардировщик – 15 тыс. рублей. А ведь известно, что ни один финансист не будет зря расставаться с деньгами, пусть даже не своими, а государственными. Поэтому, советские финансисты требовали неоспоримых доказательств того, что вражеский самолет был действительно сбит, а также требовали точных данных, какой именно самолет был сбит: истребитель или бомбардировщик. Именно поэтому, они требовали, чтобы сбитый самолет был найден наземными частями, и изучен, чтобы узнать в какой именно роли он использовался.  Ведь часто самолеты одной модели могли действовать и в качестве истребителя, и в качестве бомбардировщика. Естественно, что при таком подходе к подсчету побед, многие, действительно сбитые немецкие самолеты, не были засчитаны на счет советских асов просто из-за «недоказанности».
Если верить немецким  асам, то получается, что по  мастерству  они превосходили асов своих противников в 5-6 раз. В принципе, если бы немецкие асы в действительности по мастерству во много раз превосходили своих противников, то такое было бы возможно только по причине  боевой подготовки. Значит, у немцев должна была быть какая-нибудь особая методика подготовки лётчиков-истребителей позволяющая добиваться столь значительного превосходства в мастерстве.  В бодибилдинге пока Джо Уайдер не изобрёл свою методику тренировок, даже одарённые спортсмены  после длительного периода тренировок добивались весьма скромных результатов. После того, как он её разработал, неодарённые спортсмены стали добиваться гораздо больших результатов,  чем бывшие чемпионы, причём  за более короткий срок. Не могли немецкие асы, ни с того ни с сего превосходить своих визави из лагеря противника по мастерству ведения воздушного боя в несколько раз.  Такое превосходство могла обеспечить только какая-нибудь особая методика подготовки. И если бы такая методика у них была, она была бы сейчас известна всему миру. Её бы обсуждали  военные историки во всём мире. Но ничего такого нет. Просто у немцев не было никакой особой методики, поэтому и обсуждать нечего. И особого мастерства у них тоже не было.
Но ведь не только немецкие истребители вышли вперёд по счёту сбитых самолётов. Их союзники тоже превзошли асов антигитлеровской коалиции. У них у всех тоже была какая-нибудь особая, но чуть  менее эффективная, чем у немцев, методика тренировок  своих авиаторов? Что-то я нигде ничего не читал об том, что их тренировки отличались какой-нибудь особой эффективностью. Некоторые поклонники немецких фашистов всё объясняют их расовым превосходством, но чем тогда объяснить  успехи их союзников финнов, итальянцев и наконец японцев которых немецкие фашисты считали недочеловеками? И если они все такие хорошие вояки то почему они проиграли Вторую мировую войну.
Наши летчики были подготовлены не хуже немецких. И самолеты у нас были не хуже. Но из-за подготовки к внезапному нападению на Европу и из-за того, что советское командование не предусмотрело никакого другого варианта развития событий, советская авиация летом 1941 года, потерпела катастрофическое поражение. Все причины неудач в 1941 году для нашей авиации, это лишь производные от одной главной причины: подготовки агрессии в Европу. В ходе войны с Финляндией для неудач, в принципе тоже была всего одна причина. Эта война была задумана, как грандиозная дезинформационная операция, поэтому советское командование спланировало действия своей авиации таким образом, чтобы у неё было как можно больше неудач.  Все остальные причины были лишь производными от главной. В Финляндии нужно было действовать так, чтобы весь мир      поверил в то, что советские военно-воздушные силы слабы, и что  реальная боевая мощь советских ВВС никак не соответствует тому громадному количеству самолётов, которое находится у них в строю.  Вот от этого все неудачи.               
Военно-воздушные силы Финляндии были малочисленны. В их состав  входили в основном устаревшие самолеты.  В численном соотношении преобладали истребители.
ВВС Финляндии имело 270 самолетов, главным образом истребителей и разведчиков (ИВОВСС стр.262). Такое число  самолетов было у Финляндии перед началом войны с СССР. В ходе войны, европейские страны поставили в Финляндию большое (по финским меркам) количество самолетов.
Англия отправила в Финляндию 101 самолет (там же стр.264).
Французское правительство отправило в Финляндию 179 самолетов (там же стр. 264).
«ВВС Финляндии насчитывали к началу войны 270 (боевых 108) самолетов, в основном английских, французских и голландских конструкций, преимущественно истребителей. От западных государств в ходе войны поступило еще 350 машин». (Липатов «Зимняя война» цитата по хрестоматии Тараса стр.156).
«Еще задолго до начала боевых действий было очевидно, что военно-воздушные силы Красной Армии будут иметь значительное численное превосходство над противником в небе над Финляндией, военная авиация которой насчитывала 250-270 самолетов, в основном истребителей различных конструкций, значительная часть которых устарела еще до начала боевых действий. Например, истребители «Бристоль-Бульдог», производившиеся на авиазаводе в Тампере, были сняты с вооружения королевских ВВС Великобритании еще в 1935 году, поскольку их скорость не превышала 300км/ч. Такие боевые машины могли бороться только с легкими бомбардировщиками или тихоходными четырехмоторными ТБ-3, основной самолет советской бомбардировочной авиации - СБ они не могли догнать, а встреча с истребителями для них была попросту опасной. Помимо этого, финская авиация имела на вооружении истребитель «Фоккер Д21», примерно равный по своим летным качествам И-16, скоростной бомбардировщик «Бристоль Бленхейм» и некоторое количество и вовсе доисторических аппаратов разных типов, использовавшихся для разведки и связи». (Павел Аптекарь «Советско-финские войны» стр.276-277).
«ВВС Финляндии, которыми командовал генерал-майор Лундквист, состояли из трех авиационных полков (в январе 1940 года к ним прибавился четвертый), каждый из которых состоял из четырех эскадрилий, действовавших нередко отдельно.  Кроме того, существовала отдельная эскадрилья морской авиации, которая могла выставить всего лишь 127 самолетов первой линии, из них 36 устаревших «Фоккеров» С5 и С10, 10 «Бульдогов», 14, годившихся только для разведки «Райпонов» и лишь 36 «Фоккеров Д21» и 17 «Бленхеймов». (там же стр.277).
«К началу войны, ВВС Финляндии организационно были подчинены Министерству авиации, а в оперативном отношении – командованию сухопутных войск.
Организационно боевые силы ВВС Финляндии разделялись на три полка (Lentorymmenti – LeR). На 1-й авиаполк (LeR-1), штаб которого находился в городе Суур-Марийоки, возлагалась задача непосредственного взаимодействия с войсками. Оборону воздушного пространства страны осуществлял 2-й авиаполк (LeR-2). Штаб его располагался в городе Утти. Для действий по ближним тылам вероятного противника предназначался 4-й авиаполк (LeR-4). Штаб его находился в городе Иммола.
Полки, в свою очередь, подразделялись на группы (Lentolaivue-LLv).
Действия на морском театре возлагались на две отдельные группы (LLv-36 и LLv-39). LLv-36 имела шесть гидросамолетов «Райпон» в поплавковом варианте и дислоцировалась в районе поселка Каллвик.. LLv-39 имела два поплавковых самолета К-43, переданных из авиагруппы LLv-16. Эти машины базировались на Аландских островах, что являлось нарушением договора о демилитаризации архипелага». (Александр Широкорад «Северные войны России». Стр. 667).
«Основу истребительной авиации Финляндии составляли истребители Фоккер D.ХХI, созданные в 1936 году в Голландии. В 1937 году Финляндия заключила контракт с фирмой «Фоккер» на закупку семи истребителей и лицензии на постройку еще 35 машин. Финны выбрали модель с мотором Бристоль «Меркьюри» (830л.с.), неубирающимся шасси и вооружением 4 пулемета 7,69-мм FN-Браунинг М-36. Один из семи истребителей, полученных в 1937 году, финны оснастили двумя пушками «Эрликон» в подкрыльевых гондолах.
К 30 ноября 1939 года финны имели 39 истребителей «Фоккер» DXXI, из них 17 неисправных. Финское командование запрещало им сражаться с И-153 и И-16. Излюбленными целями «Фоккеров» были одиночные, либо отставшие от строя  СБ  или ДБ-3». (там же стр.670).
«Военно-воздушные силы Финляндии (156 учебных и 164 боевых самолета, 172 зенитных орудия) состояли из трех авиаполков (Lentorymmenti – LeR-1.24) и батарей противовоздушной обороны». (Козлов А.И. «Советско-финская война 1939-40 Взгляд со стороны» Рига 1995г. цитата по хрестоматии Тараса стр.231).
«Общая численность ВВС Финляндии составляла 119 боевых самолетов (по другим данным – 116). Вместе с учебными, тренировочными и гражданскими самолетами финский авиапарк составлял 221 самолет». (П.В. Петров «Советско-финляндская война 1939-1940г.г.» Том I стр.135).
Маннергейм дал самую низкие данные по  численности финской авиации. «К началу войны финская сторона имела 96 машин, большинство из которых были устаревших моделей. Во время войны общее количество наших самолётов составило 287, в том числе 162 истребителя». (Маннергейм «Воспоминания». Стр.286) Видимо, таким образом, он хочет снять с себе часть ответственности за поражение, свалив всё на нехватку вооружения. Кроме того, заниженные цифры  возвеличивают героизм и военное мастерство (которого в действительности и в помине не было) финских военнослужащих,  якобы благодаря которым  они отстояли свободу  Финляндии.
Различные авторы, описывая финскую авиацию, приводят отличающиеся друг от друга данные по численности финских самолетов. Однако, независимо от того, какие цифры они указывают, становится совершенно понятным то, что финская авиация, из-за своей малочисленности и технической отсталости, не могла оказать советской авиации серьезного сопротивления в том случае, если бы советская сторона вела бы боевые действия всерьез, соблюдая все правила своей стратегии и своей тактики. Даже три сотни самолетов не смогут противостоять воздушной армаде, численность которой на тот момент подходила к 20 тысячам. Конечно, советское командование в тот момент не могло сосредоточить все свои боевые самолеты в приграничных с Финляндией районах. Здесь просто бы не хватило аэродромов для такого количества самолетов. Но ведь и без этой меры, численное превосходство наших самолетов в районе конфликта, было почти десятикратным.
«Авиация Ленинградского военного округа насчитывала 2446 самолетов, авиация Балтийского флота – 473 боевых машин». (Соколов «Тайны финской войны» стр.49).
За советской авиацией явное численное превосходство. Почему же она не нанесла финской авиации сокрушительное поражение в первые же дни войны?
«Говоря о действиях авиации в целом, нужно больше всего говорить о ее бездействии или действии большей частью вхолостую. Ибо нельзя ничем иначе объяснить то обстоятельство, что наша авиация с таким колоссальным превосходством в течение месяца почти ничего не могла сделать противнику…» (Соколов «Тайны финской войны» стр.112-113. Эти слова  по данным Соколова взяты из доклада прикомандированного к штабу Северо-Западного фронта Комкора П.С. Шелухина в конце декабря 1939 года). Итак: в декабре советская авиация бездействовала, потом пошел подготовительный период к штурму Линии Маннергейма. Генеральное наступление на линию Маннергейма началось 11 февраля 1939 года. То есть подготовительный этап длился 42 дня.
«Авиация в подготовительный период произвела 4087 самолето-вылетов бомбардировщиков и 3445 истребителей» (ИВОВСС стр.267). Получается, что каждый советский самолет сделал по два-три вылета примерно за полтора месяца. Почему так мало? Даже если принять во внимание то, что очень часто непогода просто не давала возможности  летать, два-три вылета за месяц это слишком мало. Это не оправдывает  столь низкую активность советской авиации. Если взглянуть фактам в глаза, становится ясно, что советская авиация умышленно вела войну вяло. Этим и объясняются все успехи финской авиации – с ней попросту не воевали всерьез. 
Многие писатели-историки утверждают, что русские могли побеждать врага только численным перевесом, а не уменьем. Допустим, это так. Тогда почему русские не использовали свое численное превосходство? Бензина в СССР навалом, боеприпасов тоже. Три тысячи самолетов могли бы совершать хотя бы по одному вылету в день. Эффективность их действий резко бы возросла только от этого.
Борис Соколов сам знал, что советская авиация бездействовала, но не задался вопросом, почему она бездействовала? Это постыдно для историка. Историк должен задавать вопросы и искать на них ответы. А Соколов решил не утруждать себя подобными вопросами. Стоит ли после этого воспринимать его книги всерьез?
О бездействии советской авиации в финской кампании пишут и другие писатели: «Действия советских военно-воздушных сил также были малоудовлетворительны. Несмотря на полное господство в воздухе, советская авиация не оказала решающего влияния на исход войны». (Энтони Аптон «От Мюнхена до Токийского залива». Сборник Взгляд с Запада на трагические страницы истории Второй мировой войны. –М.: Политиздат 1992 цитата по  хрестоматии Тараса стр.188 «Советско-финская война 1939-1940г.г.»).  Вот так, полное господство есть, а толку нету. Полное господство в воздухе неудивительно. Но почему наше командование не воспользовалось своим преимуществом?
Допустим, что Красная Армия плохо воюет на земле, но ведь советская авиация могла значительно облегчить работу наземным  войскам, усилив свою активность. Русские самолеты могли бы просто разбомбить все стратегические объекты в Финляндии, раз уж блицкриг не удался. Могли организовать активный поиск аэродромов противника с целью их уничтожения. Могли постоянными налётами на тыловые коммуникации парализовать снабжение и обеспечение фронтовых частей финнов. Именно так действовала наша авиация в предыдущих и последующих военных конфликтах. Но ничего из этого не было сделано, в начальный период советско-финской войны.
Финская авиация не могла влиять на общий ход войны не только по причине слабой материальной базы и технической отсталости, но и по причине неумелого руководства. Финские генералы за всю войну не организовали ни одной сложной крупной операции вообще. Фактически они сами отдавали инициативу в руки советской авиации. Их действия ограничивались приказами: не вступать в бой с советскими истребителями, избегать встреч с советской ПВО, предпочитать бомбардировку ночью. Финские генералы руководили своей авиацией как бюрократы: обеспечивали её потребности в горючем, запчастях, боеприпасах и т.д.; отправляли самолеты на отдельные задания, организовывали обучение летчиков, доводили до них метеорологические сводки, организовывали маскировку аэродромов. Все действия производились с одной главной целью: сберечь побольше своих самолетов. Финская авиация воевала для себя так, как ей было удобно (германская авиация, кстати воевала по этому же принципу). Из-за этого она не могла существенно повлиять на исход  боевых действий на море и на суше. Советская авиация, как впрочем, и вся авиация стран антигитлеровской коалиции, воевала в общих интересах своих вооруженных сил. Именно поэтому, последние и оказались победителями во Второй Мировой войне. Советская авиация, как и авиация союзников, стремилась действовать крайне активно, чтобы своими действиями облегчить победу своим наземным войскам. Из-за этого они может, и несли несколько большие потери сами, но зато своими действиями резко сокращали потери среди своих наземных войск.
«В начальный период войны (до февраля 1940г) финны имели 315 самолетов. Лучшими из них считались истребители «Фоккер-Д-21» (максимальная скорость 440км/ч) и бомбардировщик «Бристоль Бленхейм» (скорость 320-400км/ч). Таких самолетов насчитывалось 50-60, остальные были устаревших типов. Поэтому противодействие финских ВВС не носило активного характера». (Мельников В. Журнал «Морской сборник» цитата по хрестоматии Тараса стр.358).  Стоит добавить, что «противодействие без активного характера» всегда ведёт к поражению.
У финской авиации были и другие причины, вынуждавшие вести борьбу пассивно: «Боевые средства ВВС, по мнению Маннергейма, не достигали даже половины штатной численности, а резервных самолетов не было вообще. Авиационного бензина должно было хватить максимум на 1 месяц». (П.В. Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр.135).
Низкая активность финской авиации, помноженная на ее малочисленность и техническую отсталость, позволяла советским самолетам почти безнаказанно бомбить территорию Финляндии. Однако «сталинские соколы» не спешили этим воспользоваться. Они даже не стали бомбить финские авиационные предприятия.
Один финский авиазавод располагался в г. Котка. за предвоенное десятилетие там было построено около 200 боевых и учебно-тренировочных самолета. Кроме этого, на заводе осуществлялся ремонт авиатехники. Сам город Котка находится на расстоянии около 200 километров от Ленинграда. Такое близкое расположение авиазавода к советской границе облегчало советской авиации задачу по его уничтожению и делало завод крайне удобной мишенью. И в принципе, учитывая то, что Финляндия готовилась лишь к одному варианту войны: оборона от коммунистической агрессии с востока, расположение авиазавода в этом месте следует считать ошибочным. Его следовало расположить на большем удалении от опасной границы. Только то, что Советский Союз вел дезинформационную войну и играл с финнами в поддавки, уберегло завод от бомбардировки.
Другой финский авиазавод располагался в Тампере. На этом заводе по лицензии строили английские истребители «Бристоль-Бульдог» и делали авиамоторы. Хотя сам город бомбили, авиазавод не тронули. Эти поддавки со стороны СССР позволили финнам в течение всей войны ремонтировать поврежденную в боях авиатехнику и строить новые самолеты.
Не только авиационные, но и многие другие стратегически важные предприятия, не подвергались бомбовым ударам со стороны советской авиации, хотя самим городам досталось. «До конца войны продолжали работу авиационный завод в Тампере (на город сброшено 192 тонн бомб), оружейный завод в Куопио (сброшено 87 тонн), крупнейшая электростанция в Иматра (78 тонн) и большинство предприятий, выполнявших военные заказы». (Соколов «Тайны финской войны» стр.117). Стоило только тронуть эти предприятия легким бомбовым ударом и дела у нашей армии пошли бы круто в гору. Но нельзя! Во имя интересов мировой революции, нужно было прикинуться дураками.
Как известно, в китайских боевых единоборствах, мастера применяют различные способы введения противника в заблуждение. Они умеют изображать алкогольное или наркотическое опьянение, сумасшествие, боль, страх, ужас, беспомощность. Чтобы ввести врага в заблуждение, мастер может состроить смешную гримасу, принять необычную противоестественную позу, совершить какое-нибудь нелепое движение, взмолиться о пощаде, упасть ниц перед врагом, а потом неожиданно нанести сокрушительный удар. Один из китайских стилей – ушу, делает ставку на симуляцию сильного алкогольного опьянения. Он так и называется «стиль пьяницы». Другие стили делают ставку на умение рассмешить противника, чтобы таким образом сделать невозможным отражение своей атаки. Подобные стили есть в Корее, Вьетнаме, Японии. Зимой 1939-1940 года руководители советских вооруженных сил дружно прикидывались идиотами, для этого они  и совершили все самые грубые «просчеты», какие только можно было совершить. Одним из таких «просчетов» был отказ от бомбардировки стратегически важных объектов страны.
Согласно советской военной доктрине, военные предприятия противника следовало захватывать невредимыми, если это было невозможно, следовало захватывать их с минимальными повреждениями. Однако, это вовсе не означало, что советская авиация собиралась полностью отказаться от бомбардировок военных заводов в своих захватнических войнах. Наоборот, советская авиация готовилась бомбить заводы противника, но не до основания. Бомбардировка должна была лишь прервать работу военного предприятия до тех пор, пока до его стен не дойдут советские солдаты. Слабая бомбардировка ненадолго выводила военный завод из строя, лишая противника средств производства вооружения и позволяла быстро восстановить его самим, после захвата его территории. Но поскольку советское командование вело в Финляндии дезинформационную войну, оно решило военные предприятия противника не трогать, чтобы противник смог лучше оказывать сопротивление.
Применялись и другие поддавки. Часто советские бомбардировщики отправлялись в бой без истребительного прикрытия и без оборонительного вооружения. А ведь даже во внезапном нападении, советские уставы предписывали прикрывать бомбардировщики истребителями – пусть даже это прикрытие будет незначительным.
«6 января произошел наиболее знаменитый, с точки зрения финнов, воздушный бой. В этот день, пара «фоккеров», в составе ведущего – капитана Йормы Сарванто и ведомого – капитана Пера-Эрика Совелиуса встретила семерку бомбардировщиков ДБ-3, шедших без истребительного прикрытия. Встреча закончилась для советских самолетов трагически: Сарванто сбил шесть машин, а седьмая стала добычей Совелиуса. Дело происходило в районе города Куопио. В советских источниках по поводу этого боя, как и многих других, ничего не говорится, поэтому данные об этом эпизоде пока односторонние. Некоторые западные авторы утверждают, что бомбардировщики были не вооружены». (Котлобовский Ж. «Мир авиации» цитата по хрестоматии Тараса стр.365). В общем, в данном случае советские самолеты отправили на убой и так делали много раз.
«В первый месяц войны советские бомбардировщики несли большие потери, поскольку часто летали на задания без прикрытия, хотя истребителей было с избытком». (Б. Соколов «Тайны финской войны» стр.113).
«Однако, вместе с тем командование РККА продолжало повторять некоторые свои ошибки, приводившие к неоправданно большим потерям. Например, считая авиацию ПВО финнов слишком слабым противником, бомбардировочная авиация часто применялась без истребительного прикрытия. Командование финских ВВС, учитывая явное преимущество советских И-15, И-16 бис и И-16 над своими основными «рабочими лошадками» - «фоккерами», - вообще запретило пилотам этих машин вступать в бой с истребительной авиацией противника. Летчикам LLv-24, действовавшего в небе над Карельским перешейком, было приказано сосредоточиться на борьбе с советскими самолетами-разведчиками и, в основном, – бомбардировщиками». (Козлов «Советско-финская война» цитата по хрестоматии Тараса стр.255). Согласно советским уставам бомбардировщики следовало применять только под прикрытием истребителей, независимо от того слаба или сильна авиация противника.  Систематическое отсутствие истребительного прикрытия бомбардировщиков в начале зимней войны  можно объяснить только игрой в поддавки, которую затеяли советские стратеги.
Чтобы обезопасить советские бомбардировщики от нападения финских истребителей, необходимо было дать им хотя бы слабое истребительское прикрытие. Даже если бы один советский истребитель прикрывал четыре своих бомбардировщика, потери бы резко сократились. Ведь финское командование запретило своим летчикам-истребителям ввязываться в бой с советскими. Официально этот запрет был сделан  из-за технического превосходства советских самолётов над финскими. Но так ли это  было на самом деле? Ведь среди финских самолетов были и вполне современные истребители «Фоккер D-XXI». По скоростным данным они даже превосходили «И-15» и «И-16». И тем не менее, даже они предпочитали не ввязываться в бой с советскими истребителями. Этот факт сам по себе наводит на следующие размышления: если финские летчики-истребители, на вполне современных  и более скоростных истребителях «Фоккер D-XXI» избегали воздушных боев с советскими истребителями И-15 и И-16, значит, они не так уж хорошо умели вести  воздушный бой, как это расписано их писателями-поклонниками.
«Надо сказать, что основной мишенью финских истребителей были бомбардировщики и разведчики, но не истребители. Это связано с численным и качественным превосходством советских самолетов этого класса (особенно И-16 последних серий) над D-XXI. Поэтому финское командование запретило на «фоккерах» ввязываться в бой с истребителями противника. Наиболее рациональным было использование скудных сил LLv-24 именно против бомбардировщиков». (Ж. «Мир авиации» А. Котлобовский цитата по хрестоматии Тараса А.Е. стр.365). Бомбардировщик создан для нанесения бомбовых ударов, а не для борьбы с самолетами противников. Поэтому для самолета – истребителя бомбардировщик – легкая мишень (если это, конечно, не стратегический бомбардировщик), тем более советский , построенный в расчете на блицкриг. А вот истребитель противника, это тяжелая мишень. Для них это поединок с равным. Вот на такие поединки финны идти боялись. А когда решались – бои проигрывали. И дело тут не в тотальном техническом превосходстве русских самолетов над финскими. Были у финнов вполне современные истребители. А сами русские использовали на финском фронте давно устаревшие И-5*, которые по всем параметрам уступали «фоккерам». Просто финские асы воевать на своих истребителях не умели. Поэтому нападали они только на бомбардировщики, не защищенные истребителями.
«За этот период зарегистрировано еще тридцать шесть побед, все сбитые самолеты являлись бомбардировщиками». (там же стр.365). Это про финские победы. Наши истребители им были не по силам.
«Так, истребители «Бристоль-Бульдог», производившиеся по английской лицензии на авиазаводе в Тампере, были сняты с вооружения королевских ВВС Великобритании еще в 1935 году, как слишком тихоходные: скорость «бульдогов» не превышала 300км/ч. «Небесные тихоходы» могли бороться только со столь же тихоходными советскими четырехмоторными ТБ-3. Основной советский бомбардировщик СБ «Бульдоги» догнать не могли, а встреча с истребителями для них была попросту гибельной». (Соколов «Тайны финской войны» стр.107).
*По данным Б.Соколова И-5 использовался в финской войне  «Тайны финской войны».стр.400
Соколов тут вроде как будто бы критикует финнов. Но критикует с таким намеком, что вот мол, смотрите, на каких старых истребителях финские лётчики противостояли современным советским самолетам. А вообще-то, очевидно, что финское руководство поступило глупо, купив лицензию на производство «Бульдога» в то время, когда его уже сняли с вооружения в Англии. Надо было покупать лицензию на более современный самолет. И, кстати, «Бульдог» хотя и мог догнать ТБ-3, но сбить его ему было довольно тяжело, имея всего два пулемета, калибром 7,62.
Кстати, у Соколова в книге нет ни слова о том, что финским истребителям запрещали вступать в бой с советскими. Изворотливыми оборотами речи, он создает у читателя такое впечатление, будто бы  финские пилоты достойно сражались с русскими. Содержание книги примерно такое: то здесь русских сбили, то там, здесь русские ошиблись, а там ошиблись еще больше. А про финские потери, неудачи, ошибки он помалкивает. Прям ни книга по истории войны, а сборник доказательств об умственном превосходстве финской нации над русской.
Но есть и другие писатели, которые пишут о том, что финские асы не могли ничего противопоставить нашим. «Бомбардировщики Хоукер «Харт» В-4А, действовали практически только в ночное время: световой день заполярной зимой слишком короток, да и «Гладиаторы» флотилии не могли обеспечить достаточной защиты от советских истребителей». (Козлов «Советско-финская война 1939-1940г.» цитата по хрестоматии Тараса стр.260).
«Первые же бои показали, что матчасть LeR-1 устарела и имеет мало шансов уцелеть при встрече с советскими истребителями И-16 и И-153». (Журнал «Мир авиации» Котлобовский цитата по хрестоматии Тараса стр.364).
«Экипажи «фоккеров» и «райпонов» надеялись только на живучесть своих машин, которая оказалась весьма неплохой. Кроме того, летчиков выручали имитация подбития своего самолета, и уход на бреющем полете. Боевые вылеты полка пришлось почти полностью перенести на ночное время. Если же возникала необходимость послать в дневное время за линию фронта одиночный разведчик, то ему давалось весьма сильное прикрытие – до шести самолетов. Без подобного эскорта днём летали лишь в плохую погоду». (там же стр.364).
Горячие поклонники финских авиаторов пытаются убедить читателей в том, что у них существовала только одна проблема – устаревшие самолеты, а со всем остальным у них был полный порядок, и с обучением, и с техобслуживанием, и с командным составом. В действительности, со всем остальным у них было ничуть не лучше, чем с первым. Еще раз приведу одну цитату: «Основу истребительной авиации Финляндии составляли истребители Фоккер D XXI, созданные в 1936 году в Голландии. В 1937 Финляндия заключила контракт с фирмой «Фоккер» на закупку семи истребителей и лицензии на постройку  ещё 35 машин.  Финны выбрали модель с мотором Бристоль «Меркьюри» (830 л.с.), неубирающимися шасси и вооружением 4 пулемёта 7,69-мм FN-Браунинг М -36. Один из семи истребителей, полученных в 1937 году, финны оснастили двумя пушками «Эрликон» в подкрыльевых гондолах.
К 30 ноября 1939 года финны имели 39 истребителей  Фоккер D-XXI, из них 17 неисправных. Финское командование запрещало им сражаться с И-153 и И-16. Излюбленными целями Фоккеров были одиночные, либо отставшие от строя СБ или ДБ-3». (Александр Широкорад «Северные войны России» стр.670). Интересная ситуация: в Финляндии накануне войны имелось всего 39 современных истребителя, но всего 22 из них  были исправны. Разве это не бардак? О каком порядке в авиации может идти речь? При таком мизерном количестве современных истребителей о них можно было  позаботиться и получше. Представьте, если бы  у Сталина 22 июня из 25 тысяч самолетов были бы исправны только 15 тысяч. Сколько бы тогда помоев вылили на голову нашему народу писатели-историки типа Бунича или Соколова? А вот финнов, заметьте, никто за их разгильдяйство не критикует и дураками не называет.
Фоккеры D-XXI попали в Финляндию перед самой войной и уже 17 из них финские летчики успели, извиняюсь за выражение «ушатать». Видимо, в этом деле они были действительно мастерами своего дела. Дай дураку стеклянный … он его сломает и руки порежет.
Вот видимо поэтому, финское командование, прекрасно зная способности своих пилотов, и запретило им сражаться с советскими истребителями. А сами финские летчики-истребители предпочитали наваливаться скопом на одиночные советские самолеты-разведчики или бомбардировщики.
Одной цитаты из книги Широкорада достаточно, чтобы понять, что техническое обслуживание самолетов в финской военной авиации было не на высоте. Может, запчастей у них не хватало, может авиамехаников, но факт на лицо: на 22 исправных Фоккера 17 неисправных! Это уже слишком!
Борис Соколов много пишет о советско-финской войне. Его книги читали многие и многие верят в то, что он пишет. Приведу один пример, и пусть по нему каждый сам судит, пишет ли Соколов правду.
«Но 20 декабря авиация Балтфлота все же достигла успеха, но не в бою с береговыми батареями. Бомбардировщики в порту Турку потопили транспорт «Лео». (Соколов «Тайны финской войны» стр.102).
«Вот почему авиация Балтийского флота так и не смогла потопить или повредить ни одни финский боевой корабль». («Тайны финской войны» стр.116).
А про то, что на Балтике финская авиация не сумела повредить или потопить хотя бы одно советское судно, Соколов помалкивает. А теперь факты.
«За период боевых действий, летчики Балтийского флота произвели 16663 боевых вылета, из них 881 – ночных, налетали 21425 часов, из них 1377 – ночью. Сбросили 57 тысяч авиабомб, общим весом 2600 тонн и сделали 12637 аэрофотоснимков.
По официальным данным, в воздушных боях и на аэродромах противника, они уничтожили 65 самолетов, потопили или повредили 37 транспортов и боевых кораблей…» (А.Широкорад «Северные войны России» стр.680). А Соколов нам пишет всего лишь про один потопленный финский транспорт.
Соколов пишет о мастерстве финских лётчиков: «соотношение даже определённо установленных потерь с финскими впечатляет. 521 и 67, то есть 7,9:1». («Тайны финской войны». Стр. 122) По его словам получается, что финские  пилоты истребители превосходили наших по мастерству почти в  восемь раз. Да откуда они такое мастерство взяли, если у них бедолаг даже бензин был в дефиците!!!  Как при дефиците бензина можно хорошо обучить лётчиков? По словам Соколова получается, что финские лётчики истребители сбивали советские самолёты ещё лучше чем немцы. Тогда непонятно почему у них не было рекордсменов равных немецким асам по числу сбитых самолётов?
Соколов строит описание войны таким образом, чтобы создать хорошее впечатление о финских летчиках-истребителях: «В Финляндии же, Ворошилов и начальник ВВС РККА Я.В. Смушкевич (оба, после войны лишились своих постов) сначала решили обойтись без асов, считая финскую авиацию слабым противником. Потом оказалось, что и асы ничем не могут помочь. Финские пилоты по уровню летного и тактического мастерства, наголову превосходили как японских, так и советских коллег, а по количеству подготовленных летчиков маленькая Финляндия не уступала Японской империи. Герои Халхин-Гола не смогли справиться с финскими истребителями. Пилоты с синими свастиками одолели краснозвездных соколов. Первые же воздушные бои показали, что советская авиация воевать не умеет».  («Тайны финской войны» стр.109-110).
Ворошилов и Смушкевич после зимней войны просто сменили посты, получили награды, и никто из них фактически не был наказан. В своей книге, Соколов не описал ни одного удачного для финнов воздушного боя с нашими истребителями. И ни один другой писатель не дает подобных описаний, так как  их попросту не было. То, что финские истребители воевали хорошо – это Соколов взял, как говорится, с потолка.
 Благодаря чему финские лётчики заработали себе славу? Во-первых: благодаря тому, что советская сторона играла с ними в поддавки. Во-вторых, финские истребители нападали лишь на советские разведчики и бомбардировщики. В-третьих, финны часто сами хорошо привирали. В войне с сильным соперником придумывали героев, для поднятия воинского духа своих войск. «Не секрет, что больше всего побед на счету у летчиков тех государств, которые потерпели поражение в войне, т.е. Германии, Японии и Финляндии». (Вступительная статья Корнюхина к книге «Асы люфтваффе» М. Спик стр.9). Странно то, что рекордсмены войну проиграли? Ничего странного. Рекордсмены в этих странах липовые. Оттого они и проиграли – врали своему руководству, и оно получало ошибочное представление о делах на фронте, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Победы финских летчиков  подтверждались лишь воздушными участниками боя. А они – лица заинтересованные. Сегодня ты соврешь для моей славы, завтра я совру для твоей. Финские истребители кинофотопулеметами не оборудовались. Мечта для хвастуна! Ври, сколько влезет. Тенденция у побежденных одна, чем хуже воюют, тем больше врут.
Официально, лучший финский летчик-истребитель Эйно Юутилайнен  сбил за время II Мировой войны 94 советских самолета. Но верить этим цифрам не стоит.
Например, результаты боя 6 января 1940 года, где Йорма Сарванто сбил шесть советских бомбардировщиков, не подтверждены наземными войсками, как и почти все победы финских асов. А вот подвиги советских асов были настоящими, а не выдуманными, поэтому у них и свидетели находились и на земле и на море.
«Возвращаясь на свой аэродром, замыкающий группы, лейтенант А. Гороховец, внезапно обнаружил 20 Ju-87, вынырнувших из-за облаков с полной боевой нагрузкой. Не имея возможности предупредить товарищей из-за неисправной рации, летчик в одиночку атаковал врага. На глазах изумленных солдат, один за другим на землю упали девять горящих бомбардировщиков, сбитых огнем одного единственного истребителя. История еще не знала такого подвига. Остальные немецкие самолеты, ошеломленные стремительностью атак, в спешке повернули обратно». (М. Спик «Асы союзников». стр. 359). Вот это был настоящий подвиг! И поэтому свидетелей у подвига было много. А у немецких и финских асов все их подвиги происходили без свидетелей. Никто их подвигов с земли не видел. Разве это не странно?
Война в воздухе, это не погоня за числом сбитых вражеских самолетов. Чаще всего, на войне гораздо важнее выполнение поставленной задачи. Советские истребители за счетом не гонялись, в отличие от финнов и немцев, поэтому мы войну и выиграли. Поэтому, ни у кого из наших врагов не было пилотов, подобных нашему Сафонову: «Сбитые вражеские самолеты не были для него самоцелью, и многие из них, он записывал на счет товарищей». (М. Спик «Асы союзников» стр.297).
Наши летчики совершали такие подвиги, которых не совершал никто. Правда, описание этих подвигов в отечественной литературе не найдешь. Хорошо хоть то, что эти подвиги описаны зарубежными авторами.
«В ходе сражений в Испании, проявились такие качества Шестакова, как чувство коллективизма и способность идти на самопожертвование во имя товарища. Однажды, во время воздушного боя с итальянскими «Фиатами», он, не видя иного выхода, закрыл своим самолетом от пулеметного огня истребитель П. Смолякова. лишь случай тогда спас ему жизнь – две пули ударились в бронеспинку кресла, а одна пробила кожаные брюки пилота. Опешившего итальянского летчика, не ожидавшего такого маневра, били уже вдвоем». (М. Спик «Асы союзников».  стр.303).
Вот еще одно неоспоримое доказательство более высокого, чем у финнов мастерства советских летчиков: «Налеты советской авиации начались с первого же дня конфликта, уже в 8 часов утра 30 ноября ВС РККА сбросили первые бомбы на столицу и другие города Финляндии. Финские истребители, из-за плохой погоды оставались на земле». (Котлобовский Ж. «Мир авиации» цитата по хрестоматии  Тараса стр.364). Когда советские самолеты бомбили финские города, финские летчики-истребители ждали хорошей погоды. А сейчас, многие писатели не стесняются заявить, что русские лётчики были слабо подготовлены к полётам в тяжёлых метеорологических условиях и что русские в целом хуже финнов подготовились к войне в зимний период. 
Вот что Соколов пишет о советской авиации: «Навигационная подготовка очень слаба, что приводит к большому количеству блуждений (этим неологизмом и производными  от него пишущий обогатил русский язык. -Б.С.) даже в хорошую погоду; в плохую видимость и ночью – массовые блуждения… Массовые блудёжки очень пагубно отражаются на боеспособности частей, так как они ведут к большому количеству потерь без всякого воздействия противника  и подрывают веру в свои силы у экипажей, а это в свою очередь заставляет командиров неделями выжидать хорошей погоды,  чем резко снижается количество вылетов…» («Тайны финской войны» Соколов стр.112). Соколов утверждает, что эти слова он взял из доклада наркому от комкора Шелухина. Но вот слов про то, что финские летчики выжидали погоду, он нигде не нашел. Хотя выжидали они погоду побольше нашего.
А вот еще один камень в наш огород: «Низкая боевая подготовка советских пилотов привела к тому, что на фронте одной лишь 7-й армии, только в декабре 1939 года, они 6 раз бомбили и обстреливали свои войска. Те в долгу не оставались: пулеметчики взвода ПВО 39-го стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии метким огнем сбили И-16  68-го истребительного авиаполка. Орденов за это, они, ясно, не получили». («Тайны финской войны». Соколов стр.111). Не знаю, было ли всё это на самом деле. К словам Соколова у меня нет никакого доверия. Но важно другое. Этот случай, по мнению Соколова, произошел из-за низкой подготовки. Но ведь и у финнов были подобные случаи. Про них Соколов забывает, зато другие пишут: «Но, в результате недостаточно отработанного взаимодействия с собственной ПВО, подразделение потеряло от огня финских зенитчиков один истребитель». (Ж. «Мир авиации». А. Котлобовский  цитата по Тарасу стр.365). Котлобовский описал здесь только один случай боя финской ПВО со своей авиацией, но были и другие случаи. Вообще, бои между своими частями на войне не редкость. Может у финнов, в таких боях самолетов погибло меньше чем у русских, но ведь и летали финские самолёты гораздо реже наших,  и зенитных средств у финнов было меньше.  Кроме того некоторые зенитные средства финских ПВО вообще были непригодны для борьбы с современными самолётами, так как были созданы в ходе Первой мировой войны. Такими средствами ПВО, как ни старайся, в 1940 году военный самолёт уже  не собьёшь.
В период зимней войны, советские самолеты даже умудрялись залетать на территорию Швеции и сбрасывать там бомбы. Сами по себе эти факты доказывают, что подготовка наших пилотов была не идеальна. Но ведь и во время последней войны в Ираке, американские бомбы с системой сверхточного наведения, тоже попадали в соседние страны. Американские самолеты и вертолеты частенько сталкивались друг с другом или разбивались из-за поломок. Все эти инциденты могут случиться с кем угодно, и с американцами  и с финнами, и с русскими, и с немцами. Никто не сможет избежать всех ошибок. Из-за этого не стоит всю их авиацию называть  недоученной.
«Распознавание своих или вражеских сил на поле боя всегда было нелегким делом. В нашей собственной войне между штатами, когда одна сторона была одета в голубую форму, другая в серую, не раз происходили острые схватки между частями одной и той же армии. В современной войне, когда цвет военной формы во всех армиях устанавливается с расчетом маскировки под окружающую местность, когда на поле боя не увидишь массовых построений войск, как в девятнадцатом столетии, и когда скорость самолетов и машин позволяет наблюдателям производить только мимолетный обзор местности, эта проблема еще больше осложнилась».  (Дуайт Эйзенхауэр «Крестовый поход в Европу». стр.415). 
В ходе Великой Отечественной войны, у наших врагов случались истории и похуже, чем просто отдельные обстрелы своих войск своими же самолетами. «3 августа венгерская авиация нанесла свои удары не по партизанам, а по позициям немецкого отдельного 26-го горно-егерьского полка на горе Синичка, оставленной партизанами в ночь со 2 на 3 августа. В результате, полк, всего за десять дней до этого переброшенный из Норвегии в Карпаты, полностью утратил боеспособность. Начавшийся скандал между союзниками удалось замять только на самом высоком уровне усилиями рейхсфюрера С.С. Гимлера, который лично курировал из Кракова проведение этой антипартизанской операции». (Ж. «Авиамастер» 2004 год №2 стр.39 статья А.Овчаренко и С. Богатырева) Когда заходит речь об умственных способностях других наций, подобные вещи не вспоминают. Когда заходит речь об умственных способностях русских, никто о подобных вещах не забудет.
Из-за тяжелых климатических условий и по другим причинам, советская авиация несла большие небоевые потери. «Что касается ВВС, то в боях было потеряно 219 самолетов, а в авариях и катастрофах – 203». (А. Котлобовский Ж. «Мир авиации» цитата по хрестоматии Тараса стр.373). Получается, что половину самолётов советская авиация теряла в бою, а половину в авариях и катастрофах.
Многие авторы, описывая события советско-финской войны, используют факт больших небоевых потерь среди советских самолетов, как доказательство плохой подготовки советских пилотов. При этом, про финнов они такие выводы не делают. Хотя у них тоже небоевых потерь хватало. Очевидно, что такая точка зрения является предвзятой.
«Невысокой оказалась и штурманская подготовка, проявились слабые знания театра боевых действий. Вследствие этого, в двадцати случаях была потеряна ориентировка, восемь полетов закончились аварией и катастрофой» ( А. Котлобовский Ж. «Морской сборник» Мельников 1990  М 3 цитата по Тарасу стр.359). Автор критикует здесь наших летчиков, и, пусть даже они этого заслужили, но с финскими то не сравнивает.
Это все равно, что написать сказку про резвого ишака Яшу и хромого рысака Васю. Если в сказке сто раз написать, что ишак Яша бегал очень резво. Если двести раз написать, что ишак Яша скакал быстрее ветра. Да еще если не написать, что у Яши, вместо четырех ног была одна. А про рысака Васю написать, что он хромал на одну ногу и еле волокся, а не скакал. А если в сказке еще сто раз описать, как Вася спотыкался, то у читателя возникнет впечатление, что  одноногий ишак Яша бегал быстрее рысака Васи. Вот примерно такими фокусами пользуются некоторые историки, когда хотят исказить истину.
Петров как  великий специалист по зимней войне, критикуя советскую авиацию, пишет: «По причине слабой боевой подготовки экипажи слишком часто терпели катастрофы и аварии при взлётах и посадках». («Советско-финляндская война 1939-1940».  Том  I стр. 490).  В данном случае ему следовало написать «по причине слабой лётной подготовки», боевая подготовка здесь не причём. А то получается: по причине неумения одевать шапку, штаны были одеты задом наперёд.  Но у меня  невольно возникает такое  впечатление, что если бы данный Петров П.В. узнал бы про то, как какой-нибудь советский лётчик подавился в столовой во время обеда, он бы и это отнёс на счёт плохой боевой подготовки в сталинской авиации.
            Очень редко наши писатели-историки пытаются найти правильное объяснение неудачам советской авиации. Чаще всего, они просто критикуют её за всё подряд без разбора. И лишь немногие пытаются найти другие причины: «Что касается больших эксплуатационных потерь советской авиации в Зимней войне, то они вызваны не только слабой подготовкой пилотов и невысокой надежностью авиационной техники, но и тяжелыми погодно-климатическими условиями: северная зима и т.п. Для сравнения скажем, что в 1942-1944 годах, летчики США, летавшие на куда более надежных машинах с Алеутских островов, имели соотношение боевых потерь к эксплуатационным, как 1:10. А они летали южнее параллели Хельсинки, в среднем на 1000км». (А. Широкорад «Северные войны России». стр.677).
А небоевых потерь везде и всегда хватало. В люфтваффе небоевые потери среди самолетов достигали 30%. ( Корнюхин вступительная статья в книге М. Спика «Асы люфтваффе» стр.24). А ведь их самолеты, как правило,  воевали в менее жестких погодных условиях. И никто не пишет про немцев, что они идиоты. Небоевые потери среди финских самолетов тоже были велики.
«За время войны, группа потеряла двадцать «фоккеров», из них половину в боях, а остальные, в результате различного рода летных происшествий». (А. Котлобовский Журнал «Мир авиации» цитата по хрестоматии Тараса стр.366). То есть небоевые потери в финской авиации тоже достигали примерно 50%.   То есть соотношение между боевыми и небоевыми потерями в советской и финской авиации было примерно 50/50.
«Так, в LLv-26, на «Фиатах» воевала группа итальянцев. Один из них, сержант Манзоччи, погиб, разбившись при вынужденной посадке на замерзшее озеро». (там же стр.369).
«Первый день начался неудачно: из-за ограниченных размеров полосы на озере, столкнулись два Харта….» (там же стр.370). А куда летчики смотрели? Они что не виноваты? Если бы были русскими, были бы виноваты, а так, пронесло. Если лётчики не русские, значит, виноваты обстоятельства. Вот если бы такое случилось у русских, то виноваты были бы и летчики, и те, кто эту полосу сделал, и командование части и командующий авиацией, и «отец народов» и все цари до Ивана Грозного включительно, за то, что наш темный народ не просвещали и не прививали нам западную культуру и образование. Плохо быть русским, ох как плохо, все всегда и везде считают нас дураками.
«Пять истребителей разбились, при перегонке, либо освоении личным составом». (там же (о финских самолётах ) стр.371).
«Почти половина из них прибыла уже после заключения перемирия, несколько машин разбились при перегонке и при освоении их финскими экипажами. В боях участвовало лишь около ста самолетов. Из них, 16 «Глостер-Гладиаторов» было сбито в воздушных боях и разбилось в катастрофах и 4 отделались повреждениями. Из 18 участвующих в боях «фиатов» погибло 4 и еще 6 повреждено. Значительными были потери и среди «бленхеймов» - 10 сбито и столько же повреждено. В авариях разбились два «харрикейна» и один «моран», 5 «моранов» и 2 «брюстера» были повреждены». («Тайны финской войны» Соколов стр.121). Очевидно то, что и в советской и в финской авиации в зимней войне   были высокие небоевые потери, во многом из-за тяжёлых погодных и климатических условий.
             В «Воспоминаниях» Маннергейма описаны проблемы финской авиации, которые в 1938-м году рассматривались на самом верховном уровне и заслужили нелестную оценку: «Особой проблемой был недостаточный уровень обучения в авиации. Я обращал внимание, что для наших лётчиков время обучения едва дотягивало до минимума 10 часов в месяц. Это вело к неуверенности лётчиков во  время полётов, что, в свою очередь, приводило, по статистическим данным, к увеличению количества аварий, повлекших уничтожение техники и жертвы среди лётчиков, в два раза по сравнению с нормальным количеством часов обучения. Если количество часов осталось бы прежним, тот  планируемый переход на современные и более скоростные машины, требующие большего мастерства в управлении, привёл бы ещё к более тяжёлым последствиям. При сохранении такого положения вещей в случае войны окажется, что, экономя ежегодно несколько миллионов марок на топливе и смазочных материалах, можно потерять сотни миллионов, потраченных на авиацию, и лишиться того вклада в оборону страны, который мог бы обеспечить этот вид вооружённых сил». (Маннергейм «Воспоминания». Стр.199) Не всему написанному в данной книге, следует доверять, но приведённые здесь факты выглядят достоверно  и многое объясняют, в том числе и причину уклонения финских лётчиков – истребителей от боя с русскими визави и большое количество аварий, совершённых финскими лётчиками при освоении новой техники поставленной из-за рубежа.
              А вот совсем другое мнение имеет наш Павел Аптекарь: «Небольшое количество аварий и катастроф при освоении новой техники свидетельствует о достаточно высоком классе финских лётчиков». ( «Советско-финские войны». Стр. 294) Вот сами мемуары Маннергейма это политический заказ. И неважно кто их написал. Важно то, что в них нет лишней критики в адрес  финских военнослужащих. Психологически людям гораздо легче перенести критические замечания в адрес их военной техники и вооружения, чем в адрес их личных боевых качеств. Для финнов плохое техническое оснащение и вооружение армии стало главным оправданием их поражений. Они всё на это списывают. Лишней критики в адрес финских солдат и лётчиков в «мемуарах» не найдёшь. И тем не менее, уровень обучения и уровень мастерства лётчиков оценивается крайне низко. А Аптекарь расхваливает  финских пилотов на все лады вопреки всем фактам!
Советское командование сделало все возможное, чтобы обречь свои вооруженные силы на неудачную войну. «Не удалась и морская блокада Финляндии. Для ее осуществления было выделено слишком мало самолетов – всего 28…» («Тайны финской войны» Соколов стр.105). Вот вам и причины неудач. Вот вам и доказательство того, что русские в той войне не хотели побеждать ни числом, ни умением. Эта поддавка позволила Финляндии спокойно перебрасывать морем средства военной помощи от различных стран. Что, в свою очередь, облегчило её положение с дефицитом техники, вооружения, боеприпасов и всех материалов, необходимых для ведения войны.
«К началу боевых действий, ВВС КБФ имели 469 самолетов, из них: 111 бомбардировщиков ДБ-3 и СБ, 246 истребителей И-16, И-15, И-153, 102 самолета-разведчика МБР-2 и другие». (Мельников Журнал «Морской сборник» 1990 №3 цитата по хрестоматии  Тараса стр.358).
В ВВС КБФ, самолетов было больше, чем во всей Финляндии. А на морскую блокаду было выделено всего 28 самолетов. Это один из 16-17 самолетов. Конечно, у авиации Балтийского флота и других задач хватало, но все равно, если бы Сталин воевал всерьез, то для морской блокады выделили бы побольше самолетов. Но наше командование играло в поддавки. Поэтому, только 28 самолетов из 469 участвовали в блокаде. А пока играли в поддавки, воды Балтики покрылись льдом. После этого, военные грузы в Финляндию перестали доставлять кораблями.
В начале Зимней войны, советские самолеты практически не препятствовали финским военным перевозкам по железной дороге. Только 11 декабря 1939 года из Ставки пришёл  приказ: «…решительно разбомбить и разрушить железнодорожные узлы Маткаселька, Янис-Ярви и Ватаинкюля, и поддерживать систематическое бомбометание по этим узлам, используя малейшую возможность вылетов по условиям погоды. Под личную ответственность начальника ВВС 8-й армии Копца, требую быстрого выполнения этого приказа». (из приказа Ставки Главного Командования командующему 8-й армии, приказ опубликован в книге «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940» стр.180). Но сам приказ ещё не означал, что на фронте дела в этом вопросе изменились. Эта война велась по тайным приказам. И поэтому долгое время финские железнодорожники работали относительно спокойно. Еще один подобный приказ был издан 16 января 1940 года. Он предписывал систематически бомбить железнодорожные мосты, узлы, станции. После этого приказа, в действиях советской авиации, тоже ничего особо не поменялось. Только в конце войны советские летчики взялись за дело серьёзно и устроили ад финским железнодорожникам.
«Только в конце войны, советские летчики стали применять охоту на воинские эшелоны на перегонах…» (Аптекарь «Советско-финские войны» стр.288).
Но зато когда взялись за финские поезда, стали действовать успешно и с размахом.
«Широкое распространение на фронте получили штурмовые действия истребительной авиации по коммуникациям. В основном истребители применялись для атак по железнодорожным эшелонам, находившимся в движении. При этом, использовалось не только пулеметно-пушечное вооружение, но и авиабомбы. Например, 54-я истребительная авиабригада ПВО Ленинграда, в период с 14 февраля по 11 марта 1940г. произвела 768 самолето-вылетов, действуя по транспортным коммуникациям, во время которых израсходовали 36711 снарядов, 171629 патронов и большое количество авиабомб. По нашим данным, было выведено из строя 82 (по другим данным – 86) паровоза, 12 железнодорожных цистерн, более 100 вагонов. Как правило, атака проводилась под углом 80-900 к направлению движения поезда. В первом заходе истребители стремились повредить паровоз, а в последующих заходах применяли пулеметно-пушечное вооружение по тем вагонам, где предполагалось наличие горючего и боеприпасов. В отдельные дни удавалось достичь неплохих результатов. Например, 19 февраля 1940г. истребители 54-й истребительной авиабригады произвели 60 вылетов на уничтожение паровозов и подвижного состава противника. В результате проведенных налетов, было «расстреляно 7 паровозов, которые после атак остановились и окутались густым паром». 20 февраля было выведено из строя уже 11 паровозов, 25 февраля – 7 паровозов и 3 железнодорожных эшелона, 2 марта – 10 паровозов и 3 эшелона, 3 марта – 9 паровозов и 3 эшелона и т.д. Так что командующий ВВС Северо-Западного фронта Е.С. Птухин имел все основания говорить, что авиация добилась «определенных результатов в срыве движения по железным дорогам». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр. 485-486).
Павел Аптекарь, описывая охоту советских летчиков за финскими поездами, не приводит ни конкретных фактов, ни конкретных цифр. Он просто строит описание событий таким образом, что у читателя складывается негативное отношение к мастерству советских летчиков. «Не удалось «сталинским соколам» и прервать переброску на фронт резервов, подкреплений, боевой техники и вооружения, а также подвоза из Швеции военных материалов и снаряжения. Советские бомбардировщики рапортовали об очередном успешном налете, в ходе которого они уничтожили какой-нибудь железнодорожный узел, не учитывая того, что дым от разрывов бомб и пожаров скрывает хотя бы один обводной путь, который обязательно останется не разрушенным и по нему можно пустить поезда. Только в конце войны, советские летчики стали применять охоту на воинские эшелоны на перегонах, но в этом случае выяснилось, что попасть бомбой с СБ трудно, а пулеметный огонь по паровозу малоэффективен, тогда под Ленинград стали стягивать все истребители И-16, оснащенные пушками, но было уже поздно». (П.Аптекарь «Советско-финские войны» стр.288).
Вообще не следует доверять писателям, которые, описывая события, отделываются общими фразами и размытыми формулировками. Правда скрыта в мелочах. А для успешного вранья не стоит вдаваться в подробности. Когда преступник на допросе пытается запудрить мозги следователю, он старается избегать подробностей в описании событий. Следователь наоборот, чтобы докопаться до истины, старается узнать как можно больше мелочей.
Что касается писателей, то тут всё точно также. Чем больше писатель вникает в различные подробности, тем точнее становится его описание событий. Если же писатель сознательно пишет лживую версию каких-либо событий, ему самому крайне выгодно давать приближенное описание событий, и не вдаваться в детали. Так легче врать. Правда не всегда таким писателям удается соблюсти это правило, и тогда, вдаваясь в различные тонкости, они выдают себя с головой.
Что касается вопроса о том, сколь успешна была охота советских летчиков за поездами, то в этом вопросе стоит больше доверять Петрову, который дал более-менее подробное описание событий, а не Аптекарю.
Кроме того, надо учитывать то, что финские железные дороги и в мирное то время были малоудобны для перевозок.
«Сеть железных дорог Финляндии развита хорошо в южной части страны. Общая протяженность железных дорог в 1938 году равнялась 5906км. Развитие железной дороги шло по линии соединения отдельных районов страны с территорией, прилегающей к границам СССР, для того, чтобы на случай войны повысить маневренность в переброске войск и в снабжении их на различных участках фронта. Железные дороги Финляндии – все одноколейные. Характерной их особенностью является большая извилистость, наличие большого количества подъемов и спусков, в результате этого возможно движение по ним небольших составов в 5-6 вагонов пассажирских поездов и до 30 товарных вагонов». (цитата из доклада начштаба Лен ВО Тихомирова народному комиссару обороны о состоянии финской армии и тетра военных действий, цитата по книге «Тайны и уроки  зимней войны 1939-1940» стр.72).
Советской авиации просто следовало «добавить немного трудностей» для достижения хорошего результата. А парализовать полностью все движение поездов по всей Финляндии, наша авиация даже теоретически не могла. Да и другая не смогла бы тоже.
 «Тов. Сталин уже делал замечания в процессе войны, что железнодорожный узел вывести из строя невозможно, и это подтвердила практика, потому что на такие железнодорожные узлы, как Тампере, Рахимяке, Ханамяки, по 120-130 бомбардировщиков налетало, а на следующий день мы видели, что этот узел работал.… Для этого требовалось противнику 5-6 часов, материалы были на месте, и все быстро восстанавливалось» (Соколов «Тайны финской войны» стр.115). Парализовать железнодорожное сообщение полностью советская авиация не могла, так как финны быстро восстанавливали поврежденные участки дорог, что было нетрудно. Что там говорить о восстановлении железнодорожных путей после налета авиации, если во время Гражданской и Отечественной войн, команды бронепоездов много раз умудрялись восстанавливать взорванные противником железнодорожные пути и даже мосты, прямо под перекрестным пулеметно-артиллерийским огнем противника. Именно поэтому, полностью парализовать железнодорожное сообщение по всей стране невозможно, если конечно противник не будет сидеть, сложа руки.
«Наконец,  не будем забывать и еще об одном обстоятельстве, помешавшем советской авиации нанести более серьезные удары по экономике неприятеля: с самого начала наши самолеты в значительном количестве нацеливались на самые обыкновенные города соседней страны, в которых не было ни крупных предприятий, ни железнодорожных узлов, зато размещались жители, эвакуированные из крупных центров. Бомбежкам и пулеметному обстрелу подвергались не только небольшие города, но и деревни, в которых находились искавшие пристанище обитатели Хельсинки, Тампере, Турку и других городов». (П.Аптекарь «Советско-финские войны» стр.289). Отказ от бомбардировок промышленных предприятий Финляндии являлся поддавкой со стороны советской авиации.
Интересно еще и то, что официально советское верховное командование запрещало бомбардировку финских городов: «При действиях авиации категорически и безусловно воспрещается бомбардировка городов и мирного населения, о чем довести до сведения каждого летчика и штурмана». (цитата из директивы народного комиссара обороны командующему Лен ВО, цитата по книге «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940» стр.125). Под этим приказом стоят фамилии Б.Шапошникова и К.Ворошилова. Но, судя по тому, как интенсивно бомбили финские жилые кварталы наши советские летчики, неофициально им давали совершенно противоположные приказы, которые они старательно выполняли. Советские верховные военные руководители, по-видимому, просто не желали ставить свои подписи под эти преступные приказы.
Еще одна поддавка сводила на нет эффективность точечных бомбовых ударов. «Кроме того, Главное командование ввело еще одно ограничение для действий как армейских, так и морских летчиков. 2 декабря командующий ВВС КБФ, комбриг В.В. Ермаченков получил от командующего ВВС РККА комкора Я.В. Смушкевича телеграмму № 55384. в ней говорилось, что «согласно личному приказанию народного комиссара обороны СССР тов. Ворошилова», отныне все полеты авиации требуется проводить при следующих условиях: 1) при бомбометании всех объектов по всей территории противника, высота не ниже 2000м; 2) при бомбометании войск противника, его боевых порядков перед линией фронта, высота не ниже 1200м; 3) при наличии более низких высот, полеты запретить. Это приказание довести до всего летного состава». (П.В. Петров «Советско-финляндская война 1939-1940». Том II стр.83). Естественно, что из-за этого приказа точность бомбометание резко снижалась, и это, вдобавок к тому, что наши самолеты в начальный период войны и так редко летали на задания.
Нанося удар в тыл польской армии в сентябре 1939 года, Красная Армия использовала 4000 самолетов (данные взяты из книги «Советско-финские войны» П. Аптекарь стр.35). Польша имела не более 1000 самолетов (Курт Типпельскирх «История Второй мировой войны» стр.25). Но все эти силы она бросила на борьбу с немецким вторжением. Так что у наших самолетов противника в воздухе практически не было. Для войны с Финляндией, Сталин выделил 2,5 тысячи самолетов. Этого, конечно, было вполне достаточно для войны с ней. Но в принципе ему следовало выделить побольше самолетов, чтобы реализовать свой количественный перевес в авиационной технике. Это само по себе облегчило бы  наступление Советской Армии и сократило бы её потери. Но советская сторона играла в поддавки, и лишь поиграв, начала воевать всерьез.
«В ходе боевых действий с Финляндией, советская авиационная группировка постоянно увеличивалась, и, по сравнению с 2446 самолетами к началу войны, в феврале 1940г насчитывала уже 3253 боевых самолета, включая авиацию Краснознаменного Балтийского и Северного флота. В целом, в войне против Финляндии действовало 56 авиационных полков, или 39% общего состава Военно-воздушных сил РККА». (П.В. Петров «Советско-финляндская война». Том I стр. 473).
Когда советская сторона перестала играть в поддавки, советская авиация даже начала принимать участие в корректировке артиллерийского огня. Для этого, использовались все имеющиеся у нее средства.
«Для корректировки действий собственной авиации по оборонительным сооружениям противника, советской стороной было применено и такое необычное боевое средство, как автожир. В составе 1-го отдельного корректировочного авиаотряда, вооруженного самолетами ССС, входила опытная группа, которая имела на вооружении один-единственный автожир – А-7 бис (другой аппарат – А-7 был оставлен в Ленинграде на ремонт). Этот винтокрылый летательный аппарат использовался, по сути дела, как обычный самолет-разведчик. В основном он занимался корректировкой огня тяжелой артиллерии советских войск. Ввиду общей слабости финской авиации и полного превосходства советских ВВС, автожир ни разу не подвергался атакам финских истребителей. Более того, он не имел ни одного серьезного боевого повреждения на протяжении всей войны. За время боевых действий  автожир А-7 бис произвел 20 боевых вылетов с общим налетом в 11ч. 14мин».  (П.В. Петров «Советско-финляндская война».  Том I стр. 482).
Почему хваленые финские истребители не сбили такое неуклюжее летательное средство, как автожир? Да просто потому, что автожир действовал на передовой, где есть куча свидетелей. А финские истребители умели сбивать русские бомбардировщики только в тех местах, где их «былинным подвигам» не было свидетелей. Вдобавок, на фронте действовал лишь один-единственный автожир, и если бы финны соврали, что они его сбили, их ложь бы легко раскрылась. А вот с советскими бомбардировщиками было проще, их было много, за всеми не уследишь и естественно, постороннему наблюдателю будет тяжело разобраться, сколько в действительности было сбито советских самолетов, поэтому здесь финны врали напропалую, не боясь, что их ложь проявится.
В глубоком тылу у себя в тех местах, где, конечно, не было свидетелей, финские летчики в одиночку расправлялись с целыми группами советских самолетов. А на передовой, и вблизи фронта, где имелись сотни, а то и тысячи свидетелей, финские асы не могли сбить даже огромный малоподвижный аэростат.
«Русские стали использовать для наблюдения аэростаты, позволившие им значительно улучшить точность стрельбы. Поднимаемые на расстояние 1,5-2 миль от линии Маннергейма, они находились в воздухе днем и ночью. С высоты в 1500 футов обзор финских позиций с них, был превосходным, и финнам теперь приходилось использовать для переброски резервов и подвоза боеприпасов темное время суток». (Элоиза Энгл и Лаури Паананен «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма  1939-1940».  стр.136-137).
Финские летчики, чтобы облегчить положение своих солдат, могли хотя бы ночью уничтожить советский аэростат наблюдения. Но вместо этого, они лишь уклонялись от боя и сочиняли великие легенды о своих подвигах.
«В январе русские достигли значительного прогресса как в области тактики, так и в меткости стрельбы. Имея преимущество в воздухе, они могли спокойно корректировать огонь с наблюдательных аэростатов и самолётов. Такое состояние русской артиллерии было основой для ведения боевых действий на перешейке, но оно не отвечало требованиям ведения маневренной войны. (Маннергейм «Воспоминания». Стр.283) Было бы лучше если бы Маннергейм рассказал нам, где в этот момент были героические финские пилоты, которые по их словам могли сбивать по шесть русских самолётов за один бой, а не критиковал бы русских за то,  что состояние русской артиллерии не отвечало требованием манёвренной войны.
« Дошло до того, что даже отдельный человек не мог передвигаться по местности, чтобы не подвергнуться атаке с воздуха. Все передвижения на железных и автомобильных дорогах должны были проходить только ночью. Вражеское наблюдение за нашими позициями, и прежде всего с многочисленных наблюдательных аэростатов, затрудняло деятельность нашей артиллерии». (там же стр. 263)  В годы Первой мировой войны аэростаты сбивали из обычных артиллерийских орудий. У финских войск были даже зенитные орудия. Чем занимались финские артиллеристы и лётчики истребители я понять не могу. Неужели так сложно  было сбить эти аэростаты?!!
И вот еще что интересно: финские зенитчики числят за собой 330 сбитых советских самолета. (А. Котлобовский Ж «Мир авиации» статья опубликована в хрестоматии  Тараса стр.373). Это за 105 дней войны. Перед войной у Финляндии было 120 русских зенитных орудий образца 1915 года (которые, естественно, были пригодны лишь для стрельбы по дирижаблям, аэростатам, воздушным шарам, да еле-еле летящим самолетам Первой мировой войны) и 125 автоматических 40-мм пушек «Бофорс». В ходе войны, Финляндия получила еще примерно 250 зенитных орудий из разных стран. (данные взяты из книги «Тайны финской войны» Соколов стр.108-109). 330 самолётов на 495 орудий за три месяца!
За годы Великой Отечественной войны советская зенитная артиллерия сбила 3145 самолетов .(Н.А. Светлишин «Войска ПВО в Великой Отечественной войне» стр.261 Изд. «Наука» М. 1979 год). За год меньше тысячи! А ведь размах у этой войны был больше, чем у зимней. В советских войсках не было зенитных орудий I-й Мировой войны, а их численность измерялась десятками тысяч. Все это явно указывает на то, что финские зенитчики просто сильно завысили число своих побед. И вот что ещё интересно, по словам финских зенитчиков, советские самолёты они сбивали сотнями, а вот  ни одного аэростата сбить не смогли, а ведь  его сбить было гораздо легче. Аэростат можно было сбить даже из имевшихся у финнов орудий Первой мировой войны.  Достаточно было подвезти эти орудия ближе к линии фронта. Но почему-то  прославленные финские зенитчики за всю войну так и не смогли сбить ни одного советского аэростата. А ведь эти аэростаты были финским войскам как кость в горле. Всё дело в том, что со счётом сбитых самолётов было легче мухлевать, так как самолётов было много и летали они над огромной территорией, а аэростатов было меньше и действовали они на передовой где было много свидетелей, а при таких обстоятельствах финны совершать подвиги стеснялись (врать было неудобно, их   ложь при таких обстоятельствах легко бы раскрылась).
В ходе зимней войны с советскими самолётами произошел интереснейший случай, который наглядно показал, как в действительности обстояло дело с обучением в СССР и Финляндии.
«В январе, на Карельском перешейке, финской зенитной артиллерией был подбит СБ старшего лейтенанта Мазаева. Пилот не смог дотянуть до позиции своих войск, и вынужден был посадить машину на нейтральной полосе. Попытки пехоты выручить экипаж, не увенчались успехом. Тогда 6 бомбардировщиков и прикрывавшие их истребители начали штурмовку финских позиций, а летчик Михаил Трусов посадил самолет между своими и неприятельскими позициями, и, поместив Мазаева с товарищами в кабинах и бомбовых люках, взлетел, получив несколько пулевых пробоин.
Всего за войну, советские летчики 11 раз выручали, таким образом, своих товарищей, причем 7 раз это ухитрялись делать пилоты одноместных истребителей». (Б. Соколов «Тайны финской войны». стр.113).
Если бы на одном из этих участков фронта, попался бы хотя бы один хороший финский снайпер, эта операция провалилась бы. Если бы на одном из этих участков попался бы один хороший  финский пулеметчик, операция закончилась бы плачевно для русских лётчиков. Если бы на одном из этих участков финские солдаты владели бы стрелковым оружием хотя бы на троечку – конец бы пришел обоим экипажам. Все эти операции удались лишь благодаря тому, что на данных участках финские солдаты стрелять не умели. Расстояние между позициями – сотни метров. Неужели так трудно расстрелять самолет, оказавшийся примерно на полдистанции от советских окопов? Нетрудно, если стрелять умеешь.
Если бы финские солдаты умели хорошо стрелять, то фронтовики бы знали об этом и не прибегали бы к такому способу спасения. Летчики сбитого самолета предпочитали бы добраться до своих позиций ползком, пока бы их товарищи обстреливали и бомбили финнов. А летчики бы никогда не рискнули посадить свой самолет между позициями двух воюющих сторон.
Такой способ спасения применяли одиннадцать раз и всегда удачно. Это явное пренебрежение к противнику. И явно оно могло появиться только по одной причине – финны плохо владели стрелковым оружием и у русских, даже летчики об этом знали. И только поэтому русские так наглели. Вряд ли советские самолеты все 11 раз попадали на нейтральную полосу только там, где стояли части из плохих стрелков, скорее всего, финны по всему фронту стрелять не умели. Если бы подобным образом из-под носа у русских ушел хотя бы один финский экипаж, все бы заявили, что это произошло из-за умственной неполноценности русских (за рубежом русскими называют всех, кто проживает в  России (или раньше проживал в СССР), вне зависимости от того, какую национальность в действительности имеет человек, и в данном случае за рубежом говорили бы об умственной неполноценности просто всех жителей СССР). Каждый автор, описывая войну, утверждает, что финны метко стреляли, а доказательств этому не приводит. Где их взять, если их нет? Повторяя это утверждение много раз, они просто внушают эту мысль читателю. Не хочу ставить на ком-нибудь клеймо неполноценности, но факты так и тянут, поставить его на финском народе. Представьте себе: какими надо быть идиотами, чтобы одиннадцать раз подряд позволить сесть вражескому самолету перед собственными окопами, забрать экипаж с подбитого самолета и спокойно улететь?
Когда симуляция неудач произвела на мировое сообщество нужное впечатление, советское командование решило, что пора заканчивать с поддавками. И в конце декабря на фронт отправили современные, и самые лучшие тогда в СССР истребители «И-16»
«20 декабря экипажи финских бомбардировщиков впервые столкнулись с наиболее грозным противником – советским истребителем  И-16». (А. Булах Ж. «Авиамастер» цитата по хрестоматии Тараса стр.377 номер журнала не указан).
Появление на фронте И-16 совпало с началом  завоза на фронт теплой одежды, маскировочных халатов, лыж, и всего необходимого для войны в зимних условиях и выходом на фронт новейших танков Т-100, СМК, КВ, Т-40. Дефицит зимней одежды в войсках, советская пропаганда объясняла ее отсутствием вообще: мол, начали ее шить лишь после начала войны с финнами. А чем объяснить неприсутствие новейших истребителей И-16 на фронте в первые 20 дней войны? Ведь первый И-16 поднялся в воздух в декабре 1933г. Мой ответ – поддавки. Никто другой, еще не дал ни одного вразумительного ответа на этот вопрос.
Когда кончились поддавки – началась серьезная война. Советская авиация стала действовать по всем правилам своей тактики. «Бомбардировщики постоянно висели над укреплениями, превращая их в обрезки арматуры и обломки бетона. Конечно, после такой обработки (в некоторых районах было сброшено 80-100 тонн бомб на квадратный километр) боеспособность гарнизона резко падала: люди теряли слух, зрение, а некоторые сходили с ума». (журнал «Родина» №12 1995 год цитата по хрестоматии Тараса стр.292).
«Стояла великолепная безоблачная погода, видимость была «миллион на миллион» и финские штурманы уже готовились к бомбометанию, когда группу внезапно атаковали со стороны солнца советские истребители И-16. Они буквально отшвырнули «фоккеров», сходу сбив 5 из них. После этого, «ишачки» занялись «спаниелями». Тут же вспыхнуло 2 финских бомбардировщика. Экипажи других поняли, что на этот раз они столкнулись отнюдь не с новичками, и, не долетев до цели, стали освобождаться от бомб. Строй самолетов нарушился, а вместе с ним рухнуло и огневое взаимодействие. Одиночные машины оказались легкой добычей истребителей. От полного разгрома, группу «бленхеймов» спасло появление в этот момент на малой высоте в районе цели эскадрильи легких бомбардировщиков-бипланов «Райпон» и «Фоккер» СХ из состава LeR1, на которых и «переключились» пилоты советских истребителей.
Итоги этого боевого вылета были ошеломляющими: 5 «Бленхеймов» сбиты (из них 4 Мк IV) и 14 тяжело повреждены. 4 подбитых машины дотянули до аэродрома Тали, где попали под бомбы советских СБ. «Чайки», прикрывавшие группу, набросились на поврежденные самолеты и вынудили экипажи посадить свои машины, где попало, не выпуская шасси». (А. Буллах Ж.»Авиамастер» цитата по Тарасу стр.379-380). Как только игра в поддавки закончилась, начались массированные бомбардировки и прекрасно продуманные операции по разгрому воздушного противника в воздухе и на земле, где самолеты врага добивались окончательно.
«Накануне наступления, советское авиационное командование большое значение придавало разрушению путей сообщения Финляндии, чтобы не допустить переброски резервов и подкреплений из глубины страны и с пассивных участков фронта. Для финских железнодорожников начался настоящий ад: 2 февраля 150 самолетов 15-й скоростной бомбардировочной бригады, практически стерли с лица земли город Сортавала. 21 февраля Выборг бомбили 700 самолетов, а неделей позже железнодорожный узел Рийхимяки атаковали более 100 боевых машин.
Теперь бомбардировщики прикрывались сильными группами истребителей. Во время налетов на объекты в ближайшем тылу, ДБ-3 и СБ сопровождали И-16 с дополнительными баками». («Тайны финской войны» Б. Соколов стр.113-114).
«…летчики стали совершать по несколько вылетов в день. В результате, менее чем за месяц было совершено 45 тысяч боевых вылетов – больше, чем за два с половиной предыдущих месяца, сброшено 15 тысяч тонн бомб». (там же стр.116-117).
После завершения поддавок, советское командование отправило на фронт специальные авиачасти ночных бомбардировщиков.
«Наиболее неприятным моментом в действиях соединений и частей армейской авиации были крайне сложные метеорологические условия (СМУ) на театре военных действий – частые туманы, дымки, сильные снегопады, метели, большая облачность. Например, из 104  дней войны было только 25 полностью ясных дней, когда выполнению боевых заданий не препятствовали метеоусловия. Все это сильно затрудняло выполнение боевых заданий, а особенно проведение прицельного бомбометания. Большая часть летного состава ВВС РККА была практически не обучена тактике полета в сложных метеоусловиях «вслепую», а также методике ночных полетов. Вследствие слабой штурманской подготовки, неоднократно наблюдались случаи потери нашими экипажами ориентировки. Лишь немногие авиационные части были обучены полетам в сложных условиях и имели соответствующее оборудование. Например, специальный бомбардировочный авиаполк под командованием Б.В. Стерлигова, укомплектованный мастерами слепого полета и оснащенный оборудованием для слепой посадки, вел боевые действия днем и ночью в течение 63 суток из 70, в то время как другие авиачасти, за этот же период, по причине плохой погоды летали только 6-8 дней. Всего же полк произвел за время войны 454 самолето-вылета, из которых 226 было сделано днем в сложных метеорологических условиях, 204 – ночью и 24 – днем в ясную погоду».  (П.В. Петров «Советско-финляндская война 1939-1940».  Том I стр.479). Война длилась 105 дней. Но первые 35 дней этот полк не воевал. Хотя его присутствие на фронте было крайне необходимо, ведь зимой в северных широтах, ночи очень длинные. Это так  Сталин играл в поддавки. И ещё что интересно:  в советской авиации были специальные авиачасти, имевшие специальное оборудование для «слепых  полётов», эти авиачасти  проходили специальное обучение для полётов в ночное время и для полётов  в тяжёлых погодных условиях. А вот в финской авиации таких авиачастей не было. Финскую авиацию за это понятно дело никто не критикует. А вот на советскую авиацию набрасываются с критикой все кому не лень, утверждая, что советские лётчики не умели летать при тяжёлых погодных условиях.
Пускай в советской авиации не все лётчики умели летать ночью и при тяжёлых погодных условиях, но ведь  в  военной авиации других странах тоже не все лётчики были этому обучены. В принципе и не нужно чтобы все пилоты в военной авиации умели летать ночью. Во время войны военным пилотам тоже надо отдыхать. Те кто не умеет летать ночью, будет действовать на фронте днём, а ночью будут спать. Ночники будут действовать наоборот. Во время Второй мировой войны во всех странах в военной авиации существовали специальные части для ведения боевых действий ночью. Самолёты ночников имели дополнительное оборудование и как правило окрашивались в чёрный цвет.  В то время ни в одной стране в военной авиации не было такого, чтобы все её самолёты имели оборудование для ночных полётов, а все её экипажи были обучены слепым полётам.
«Наибольшее значение для сухопутных войск имели, конечно же, бомбардировочные удары по укрепленным районам, отдельным долговременным огневым точкам (ДОТ) финнов, с целью их полного разрушения. Чтобы увеличить точность ударов и не допустить бомбардировок собственных частей, стали практиковаться выезды командиров авиачастей и авиаподразделений вместе с их штурманами прямо на наблюдательные пункты дивизий и корпусов. Находясь на передовой линии, они вместе с командирами пехотных и артиллерийских частей изучали характерные ориентиры местности, тщательно знакомились с расположением своих и чужих войск и уже конкретно договаривались с общевойсковыми командирами обо всех вопросах взаимодействия.
Как правило, при ударах по укрепленным районам противника бомбардировщики, дабы избежать случайных попаданий в свои войска, действовали по объектам, удаленным от передовой не менее, чем на 700-1000м. В целом же советская армейская авиация подвергала бомбардировкам оборону противника на общую глубину до 5-6км. Бомбардировки производились с горизонтального полета, с высоты 1500-2000м. бомбами крупного калибра (весом в 250 и 500кг). Всего бомбардировочная авиация Северо-Западного фронта произвела 19,5тыс. самолето-вылетов на бомбардировку укрепрайонов противника, во время которых израсходовала 10,5 тыс. тонн бомб». (там же стр.481).
Такие методы взаимодействия авиации с сухопутными силами не были изобретены во время зимней войны. Их применяли и раньше. Просто о них «забыли» на период игры в поддавки. Когда игра кончилась, вспомнили обо всем. Кроме этого, стали систематически наращивать военно-воздушную мощь в районе конфликта.
«… 19 января 1940г. в район боевых действий был направлен еще один, 42-й, дальнебомбардировочный полк, а 17 февраля начал боевую работу 7-й дальнебомбардировочный полк. Кроме того, с 1 февраля начал совершать боевые вылеты 85-й авиаполк, сформированный на базе 12-й эскадрильи и укомплектованный летчиками с большим опытом слепых полетов». (А. Широкорад «Северные войны России» стр. 678). Этот полк «ночников» действовал на фронте лишь в последние 42 дня.
«В январе и начале февраля 1940 года, авиация Северо-Западного фронта обрушила настоящий свинцовый шквал на позиции противника на Карельском перешейке и его тылы. С 1 января по 15 февраля было совершено около 28 тысяч боевых вылетов, в ходе которых сброшено 6200 тонн бомб (наиболее распространенный бомбардировщик ВВС Красной Армии – СБ, нес 600 килограммов бомб). А всего, в ходе войны, на «линию Маннергейма» было сброшено 4500 тонн смертоносного металла. Если учесть, что на ней в общей сложности находилось около 150 тысяч финских солдат и офицеров, то на каждого из них приходилось примерно по 3 килограмма советского железа и свинца, не считая артиллерийских снарядов и пуль». (П.Аптекарь «Советско-финские войны». стр.284). Вот когда русские начали использовать свое численное и техническое превосходство.
Вдобавок, русские перестали отправлять бомбардировщики на задания без истребительного прикрытия: «Как правило, бомбардировщиков прикрывали сильные истребительные группы, не позволявшие самолетам противника помешать выполнению боевого задания. Во время налетов на объекты в ближайшем тылу, ДБ-3 и СБ сопровождали И-16 с дополнительными баками (И-153 не могли использоваться с этой целью, поскольку при полетах на большую дистанцию отставали от бомбардировщиков). В ходе войны выяснилось также, что самолеты И-15 уже устарели как истребители, ввиду малой скорости, поэтому их использовали в качестве штурмовиков и …пикирующих бомбардировщиков». (там же стр. 284-285).
Вот видите, как только советское командование  перестало играть в поддавки, сразу же для И-16 нашли дополнительные баки, чтобы они смогли сопровождать наши бомбардировщики в дальних полетах. Также нашли применение устаревшим И-15, компенсировав ими отсутствие пикировщиков и современных штурмовиков.
«В итоге, менее чем за месяц, было совершено больше боевых вылетов, чем за два с половиной предыдущих – 45 тысяч – и было сброшено почти 15 тысяч тонн бомб. Это привело к тому, что боеспособность финских частей на Карельском перешейке несколько снизилась. Разумеется, случаи сдачи в плен были достаточно редкими, но солдаты и офицеры стали стрелять не так метко, как в декабрьских и январских боях, некоторые из них старались уйти в тыл, чтобы спастись от бомбежек и артиллерийских налетов. Во многом благодаря этому, потери соединений 7-й и 13-й армий в заключительный период войны значительно снизились, тем более что закаленных в боях ветеранов Карельского перешейка меняли части, сформированные из резервистов и прибывшие с других участков фронта, не подвергшихся такому воздействию». (П.Аптекарь «Советско-финские войны». стр.286).
Вот вам хорошая сказка, рассказанная Павлом Аптекарем: как только за финнов взялись всерьез, они стали менее метко стрелять. Все успехи финнов в начале Зимней войны объясняются поддавками (кому угодно – ошибками) советских военных руководителей. Но лично финнам было невыгодно для собственного престижа это признать, и они, желая прихвастнуть, часть своих успехов отнесли на счет своего воинского мастерства (в частности, состряпали легенду о том, что финны все поголовно хорошо умеют стрелять), которого у них в помине не было. Когда началась война всерьез, финны ничего не смогли противопоставить напору советских войск и, чтобы оправдаться, начали придумывать байки, мол, их солдаты стали менее метко стрелять из-за того, что их каждый день бомбили. Эти байки подхватили наши отечественные любители военных легенд, по недоразумению, числившиеся у нас историками.  По идее, чем больше времени солдаты провели на фронте, тем лучше они научились стрелять. Вне всякого сомнения, так оно в действительности и было. Любому ясно, что к февралю месяцу финские солдаты лучше овладели оружием, чем владели им в декабре, но в феврале с ними уже в поддавки никто не играл. И смена финских частей на линии Маннергейма тоже не сыграла никакой роли в том, что у финской стороны победы сменились поражениями.
В начале зимней войны, часть советских авиачастей на финском фронте имела некомплект в самолетах. Причем некоторые из них, несмотря на полученные подкрепления, так и не были укомплектованы полностью до конца войны. Для авиационных частей действовало тоже правило, что и для сухопутных. Авиачасти, также как и стрелковые дивизии, воевали в недоукомплектованном составе. Внешне казалось, что на фронте сосредоточено очень много авиации, но фактически число самолетов не соответствовало тому количеству авиачастей, которое было. Авиачастей было много, а вот самолетов не очень.
«Согласно приказу наркома ВМФ, перегон самолетов в Эстонию принял спешный характер. 18 декабря в 16ч. на аэродроме Палдикси приземлились 3 бомбардировщика СБ из 57-го авиаполка и 3 истребителя И-153 из Особой группы 61-й бригады. На следующий день прибыло самое массовое пополнение – 14 СБ; в Палдикси перегнали свои эскадрильи (1-ю и 2-ю) капитаны В.И. Раков и А.И. Крохалев. Кроме того, прилетели 3 истребителя И-15 из 61-й авиабригады. Итак, за два дня 10-я авиабригада получила сразу 17 бомбардировщиков и 6 истребителей. Но на этом пополнение не прекратилось: она постоянно, вплоть до конца войны, получала все новые и новые самолеты (бомбардировщики ДБ и СБ, истребители И-16, И-15 и И-153, разведчики МБР-2). В итоге, 10-я авиабригада разрослась до 75-80 боевых самолетов». (П.В. Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» стр.89 Том II). 80 боевых самолетов маловато для советской авиабригады. И это на конец войны, а что было в начале?
Чтобы было с чем сравнить, могу привести примеры: «61-я бригада включала в себя 5-й и 13-й истребительный авиаполки, 11, 12-ю и 13-ю отдельные авиационные эскадрильи и группу истребителей И-153. В 8-ю авиабригаду входили 1-й минно-торпедный и 57-й скоростной бомбардировочный авиаполки. Всего 8-я бригада имела на вооружении 43 дальних бомбардировщика ДБ-3 и 57 скоростных бомбардировщиков СБ. 15-й авиаполк состоял из 1-й и 2-й эскадрилий 15-го, 18-й и 58-й отдельных разведывательных эскадрилий, 12, 43-го и 44-го отдельных авиационных отрядов. Всего же в 15 авиаполку имелось 85 гидросамолетов МБР-2. Помимо этого, в 71-м отдельном авиаотряде насчитывалось 10 армейских разведчиков Р-5». (Петров П.В., Степаков В.Н. «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр.64). В бригаде обычно минимум два полка. Сравните теперь: в 15-м авиаполку – 85 самолетов, а в 10-й бригаде – всего 80. 10-я авиабригада была явно не укомплектована, даже в конце войны. И ведь укомплектовали её за счет 61 авиабригады. Это значит, что 61-ю бригаду ослабили. В ходе зимней войны советское военное командование постоянно передавала людей технику вооружение из одних неукомплектованных частей в другие неукомплектованные, вместо того, чтобы укомплектовать фронтовые части за счёт частей стоящих в тылу. Этот метод применяли и для армейских и для авиационных частей. Причём  такая передача не привела к полному укомплектованию ни одно соединение и не одну крупную воинскую часть.
«В распоряжении Ладожской флотилии находилась 41-я авиаэскадрилья ВВС КБФ (10 гидросамолетов)». (там же стр. 65). Это очень мало, учитывая то количество задач, которое ставилось перед ЛВФ и то, что самолеты очень часто простаивали из-за поломок, вызванных тяжелыми условиями эксплуатации. 10 гидросамолетов недостаточно даже для того, чтобы в полной мере вести разведку и наблюдение на акватории Ладожского озера. А она должна была ещё поддерживать действия 7-й и 8-й армий и действовать против финских кораблей на Ладоге.
Многие писатели, не найдя истинных причин неудач советской авиации в ходе зимней войны, начали искать их там, где их не было. Соколов обрушился с критикой на советские самолеты: «Еще одной причиной слабого воздействия на глубокий тыл противника было то, что СБ попросту не мог долететь до ряда целей…» («Тайны финской войны» стр.118). Интересная критика, такой критикой можно обругать любой самолет. Но Соколов ругает только советский. Ему и в голову не придет обругать точно также финский самолет.
            К примеру, финский самолет Фоккер С-Х, предназначенный для разведки и поддержки наземных сил, имел максимальную скорость – 335 км/ч. Поднимал в воздух 500 кг бомб. Дальность его полета составляла 900 км. Он был вооружен двумя пулеметами, калибром 7,92мм. Первый полет Фоккер С-Х совершил в 1934 году, как и советский СБ. Финляндия закупила в Нидерландах 39 машин и 35 построила по лицензии. Созданный в одно время с СБ, Фоккер С-Х уступал ему по всем параметрам. Но Соколов почему-то не критикует финский Фоккер С-Х ни за один его недостаток.
Бомбардировщик СБ – тактический самолет и летать далеко за линию фронта он не должен, для этих целей в советской авиации держали дальние бомбардировщики. Так что критика Соколова совершенно неприемлема к тактическим самолетам.
Соколов гнет свою линию: «Основной бомбардировщик СБ, который еще в 1937 году мог уйти от любого вражеского истребителя, новые боевые машины финнов, поставленные из-за рубежа, догоняли и жгли. СБ, спроектированный как универсальный самолет, не отвечал теперь, по меньшей мере, двум основным требованиям: при полете на дальние расстояния, он не мог нести необходимую бомбовую нагрузку, а для воздействия на войска противника был слишком неповоротлив и не мог пикировать». («Тайны финской войны» стр.118-119).
СБ не строился как универсальный самолет, он строился как легкий скоростной тактический бомбардировщик. Поэтому, он не должен был нести большую бомбовую нагрузку. 600кг бомб в бомболюке для него вполне достаточна. А при полетах на небольшие расстояния, он мог подвесить еще 1000кг бомб. СБ не должен был далеко летать. Это и дураку понятно. Ведь СБ – тактический самолет. Дальность его полета – 1210км. Ему этого достаточно. И пикировать СБ не должен. Это как топор не должен плавать. Если следовать логике Соколова, надо все топоры, которые не смогут плавать, объявить плохими, и вместо них изобрести плавающие.
Соколов, непонятно на каком основании, назвал СБ неповоротливым. А с каким самолётом он его сравнил? Ни с каким. Конечно СБ уступал по манёвренности одномоторным истребителям, но ведь это уже недостаток типа самолёта, а не недостаток модели. Если двухмоторные бомбардировщики уступают по манёвренности одномоторным самолётам, это вовсе не значит, что они плохие. Наличие двух моторов ухудшает манёвренность, но даёт самолёту другие преимущества.  Для получения этих преимуществ на СБ и установили два двигателя. Критика Соколова не конструктивна.
Допустим, СБ-2 устарел к 1939 году. Ну и что из этого? Почему Соколов не пишет, что «Фоккер С-Х» устарел еще раньше СБ? Фоккер С-Х устарел сразу, как только его создали. Он уступал СБ-2  по всем параметрам и был бипланом. А СБ-2 модернизировался. Ему на смену пришёл СБ-2 с более мощными двигателями М-103, мощностью 960л.с. На базе СБ-2 сделали пикирующий бомбардировщик СБ-РК с двигателями Климова М-106Р, мощностью 1100л.с. Их изготовили всего 200 штук. Более позднее название самолета – АР-2. Про всё это Соколов забывает. Он никак не может вспомнить, что Фоккер С-Х никто не модернизировал, и что пикировать он не мог, и что любой советский истребитель мог легко его догнать и уничтожить, и что бомбовая нагрузка у Фоккера была невелика, и что летал он недалеко. Вот такая у Соколова однобокая память.
Кстати, СБ больше страдали от непогоды, чем от финской авиации и ПВО.
«Во время Зимней войны с Финляндией в 1939-1940г.г. эти самолеты уже изрядно устарели и несли тяжелые потери, главным образом из-за жестких погодных условий, которые отрицательно сказывались на работе моторов с жидкостным охлаждением». («Авиация Второй мировой войны» стр.73)
Соколов утверждает: «…ТБ-3, из-за тихоходности можно было использовать только ночью» («Тайны финской войны» стр.118). Это он пишет, несмотря на то, что их вполне успешно использовали и днем. Если бы советская сторона не играла в поддавки и прикрывала ТБ-3 истребителями, их можно было использовать против финнов в любое время и в любом месте фронта. Вот почему-то ни про один финский самолёт Соколов так не написал, хотя многие из них даже ночью не рисковали летать над линией фронта. Кстати, потери среди ТБ-3 были минимальны (всего два сбитых самолёта).
«Так, в Зимней войне участвовали несколько десятков тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 (их, например, имел 9-й смешанный авиаполк). Работали они в основном по ночам, поражая крупные объекты в тылу противника, а перед прорывом линии Маннергейма переключились на бомбежку ее укреплений. Здесь они были незаменимы: ни один другой советский самолет не мог поднять 2000-кг бомбу. Но, по большей части, в ход шли ФАБ-250 и ФАБ-500. Бомбометание велось с высоты 1500-2000 метров. Обычно, ТБ-3 вылетали группами по 3-9 машин, массированных налетов они не производили. Часто, ТБ-3 использовались как транспортные и санитарные самолеты.
Финнам удалось сбить два ТБ-3, причем в обоих случаях в дневное время». (А. Широкорад «Северные войны России». стр.677).
Соколов не унимается: «Об истребительном прикрытии дальних бомбардировщиков и думать было нечего: истребителя на дальние действия в советской авиации просто не было». («Тайны финской войны». стр.118). Это правда. Но не вся. Дальней истребительной авиации в  то время не было нигде в мире. Так что мы были не хуже остальных. Первые истребители для сопровождения дальних бомбардировщиков на всём пути их полёта появились только в конце Второй мировой войны в Британии и в США. И не надо забывать о том, что когда Сталин закончил игры в поддавки в советской авиации «вдруг появились» дополнительные баки для истребителей, которые позволили им сопровождать дальние бомбардировщики на протяжении всего их  пути.
«Советские летчики накануне войны были слабо информированы о состоянии финской авиации. Существовало мнение, что самолеты финских ВВС являются устаревшими и не могут соперничать по боевым качествам с отечественными машинами. Высшее руководство ВВС Красной Армии, несомненно, располагало достоверными сведениями, но надеялось, что подавляющее численное превосходство при примерно равном техническом уровне лучших машин, обеспечит быстрый разгром авиации финнов». (А. Буллах Журнал «Авиамастер» цитата по Тарасу стр.376-377). Могла ли слабая информированность советских летчиков о состоянии дел в финской авиации каким-нибудь образом повлиять на ход военных действий? Нет! Если бы наше командование не стало играть в поддавки с финнами, а взялось бы за них всерьез, с соблюдением всех правил стратегии и тактики, то война была бы  быстрой  победоносной и малокровной для авиации и других войск советских вооружённых сил.
Многие писатели критикуют советскую авиацию за отсутствие в ней пикирующего бомбардировщика в период зимней войны. Но ведь и у финнов его тоже  не было. Их, почему никто не критикует? Кроме того, наличие пикирующего бомбардировщика не изменило бы хода войны. Советской стороне нужен был миф о слабости Красной Армии и в любом бы случае Сталин играл бы в поддавки, хоть с пикировщиком, хоть без него. А когда Сталину потребовались победы, и он прекратил играть в поддавки, то в качестве пикировщика  на фронте стали использовать истребители И-15.
Иногда находятся писатели, которые критикуют  советскую авиацию за отсутствие в ней штурмовиков в период зимней войны. А ведь на самом деле советская авиация применяла  на финском фронте штурмовики ССС. Кроме этого в СССР было создано  несколько   штурмовиков, из которых уже один – Ил-2 уже готовили для запуска в серийное производство.
«В качестве штурмовиков в ходе Зимней войны использовались истребители И-15бис, а также старенькие штурмовики ССС. В отличие от И-15бис самолёт ССС мало известен читателю, поэтому о нём стоит сказать особо. Это лёгкий биплан с взлётным весом 2705/3289 кг (без бомб/в перегруз). Его максимальная скорость составляла 249 км/ч, а крейсерская – всего 190 км/ч. Стрелковое вооружение состояло из четырёх неподвижных  7,62- мм и одной турели ТУР-8 с пулемётом ШКАС. Бомбовая нагрузка составляла от 328 до 700 кг в  различных вариантах.
В боевых действиях приняло участие около 120 штурмовиков ССС. Они наносили эффективные удары по противнику днём и ночью. Колёса их были заменены на лыжи. Самолёты были неприхотливы  к аэродромам, поэтому их размещали на больших полянах и замёрзших озёрах. Так , 1-й корпусной авиаотряд базировался на льду озера Каукярви.
В ходе войны боевые потери штурмовиков ССС составили 11 машин: 2 сбили финские истребители, 7 – зенитная артиллерия, 2 – погибли по неизвестным причинам». (А. Широкорад «Финляндия - Россия. Три неизвестные войны». Стр. 237)
Финскую авиацию в отличие от советской не принято критиковать за отсутствие штурмовика и пикирующего самолёта. Финскую авиацию вообще не принято критиковать. О её недостатках говорят только таким образом, чтобы ещё больше унизить советскую сторону. О недостатках финской авиации говорят, прежде всего, с намёком на то, что финские лётчики умудрялись противостоять советской авиации на более старых и несовершенных самолётах. Никто никогда не ставит в упрёк  финскому правительству то, что оно совершало закупку иностранной военной техники нерационально. Хотя именно по вине финского правительства  финская авиация получала в основном устаревшие самолёты. И лишь советская агрессия изменила ситуацию в лучшую сторону. Именно в ходе войны Финляндия получила из-за рубежа современные истребители, которые по своим боевым качествам превосходили советские. Очевидно то, что если бы финское правительство ещё перед войной всерьёз озаботилось качеством оснащения собственной авиации, оно бы закупило бы за рубежом современные самолёты, которые по своим характеристикам могли  даже превосходить советские. Но финское руководство не проявило мудрости и в последствии, чтобы как-то реабилитировать себя перед своим народом, начало ему льстить, поручив своей пропагандистской машине, сочинить легенды про подвиги финских солдат на зимней войне. При помощи лести один человек может манипулировать, управлять другим. Власть очень часто идёт таким же путём: льстит своему народу, чтобы добиться каких-нибудь своих целей. Точно таким же образом советская власть сочиняла легенды о всяких там панфиловцах, для того, чтобы народ меньше обращал внимание на военные ошибки совершённые советским руководством  в ходе Великой Отечественной войны. На войне солдаты и офицеры часто вынуждены совершать героические поступки для ликвидации последствий чьих-то ошибок. Очень часто эти ошибки делает политическое руководство страны. После этого политическое руководство  страны чтобы отвлечь внимание народа от своих ошибок старается переключить внимание народа на подвиги отдельных героев, возвеличивая их различным образом. В Советском Союзе как делалось? Сначала отправят в  Северный  Ледовитый океан корабль неприспособленный к плаванию во льдах, а после отправляют группу  лётчиков-героев  для  спасения его экипажа корабль со льдины! Так и в Финляндии делалось, сначала путём к войне не готовились, война началась – взялись за ум, да было поздно, а после войны взялись нард расхваливать: вот, мол, какой он у нас народ умный талантливый и героический! Вот для этих целей и появились «мемуары» якобы Маннергейма, где фактически власть заискивает перед народом, расхваливая его на все лады, чтобы народ забыл об их ошибках. Финское правительство не относилось к развитию военной авиации с должным вниманием. Из-за этого финские ВВС были одними из самых слабых в Европе, как в техническом, так и в количественном плане. Когда началась зимняя война, только благодаря поддавкам все недостатки финских ВВС не вылезли наружу. В ходе войны различные страны стали отправлять в Финляндию боевые и учебные самолёты, что в некоторой степени ликвидировало часть недостатков. Но тем не менее от всех это не избавило. В частности поставки самолётов не могли исправить положение с недостаточным обучением финских лётчиков.  Да и вообще невозможно в полной мере оснастить свою авиацию всем необходимым для ведения современной войны только за счёт закупки самолётов из-за рубежа. Всегда необходимо иметь собственную хорошо развитую авиационную промышленность, которая способна производить и ремонтировать современные самолёты  вооружение авиаприборы и всё остальное необходимое для ведения воздушной войны. Финская авиапромышленность была слабой во всех отношениях и поставки авиационной техники из-за рубежа не могли компенсировать её слабость.
«По советским данным, за время Зимней войны в Финляндию поступило 376 самолетов, по финским – 225.
Из Англии в Финляндию были отправлены машины: 24 «бленхейма» (один МК IV разбился в пути, другой был сильно поврежден), 30 «гладиаторов», 12 «лизандеров», 11 «харрикейнов». Из них, только 10 «гладиаторов» были переданы безвозмездно, остальные -  в рамках торгового соглашения. Южно-Африканский союз, британский доминион, безвозмездно передал 22 учебно-тренировочных истребителя Глостер «Гонтлет» II.
Италия отправила в Финляндию 35 истребителей «Фиат» G 50. На некоторое время они были задержаны в Германии. В боях принять участие успела только половина этой партии. 5 истребителей разбились при перегонке или при освоении личным составом. Франция безвозмездно передала 36 истребителей «Моран».
Швеция предоставила Финляндии целую «Авиафлотилию – 19», причем, вместе со шведскими пилотами. Она включала 17 машин: 12 истребителей Глостер J8 «Гладиатор» МК1, бомбардировщика Хоукер «Харт» В-4А и один транспортный самолет. 11 января 1940 года, эта флотилия прибыла в Финляндию. Финское командование присвоило ей обозначение LeR-19. Она действовала на севере страны, в Лапландии, где базировалась на льду замерзшего озера Кеми.
Кроме того, шведы поставили три истребителя «Яктфалк» J-6А и два истребителя Бристоль «Бульдог» МК11, три разведчика Фоккер CV-Е, два разведчика Коолховен FK-52, один транспортный самолет Дуглас DC-2». (А. Широкорад «Северные войны России». стр.668-669).
Поставки самолетов из-за рубежа не только увеличили численность финской авиации, но и повысили ее технический уровень, то есть сделали ее более сильной во всех отношениях. Ход войны получился такой: пока финская авиация была слабой, советская авиация действовала против нее малоуспешно. Но, как только финская авиация усилилась, действия советской авиации стали стабильно успешными. Я объясняю это тем, что в начале войны советская сторона играла в поддавки с финской, а когда взялась воевать всерьез, финской стороне не смогли помочь даже самые современные иностранные самолеты.
Среди самолетов, которые получила Финляндия из-за рубежа, были не только явно устаревшие машины, но  были и вполне современные. Например, двухместный бомбардировщик «Харт» действительно устарел по полной программе. Этот биплан начали проектировать в Великобритании еще в 1926 году, а первый полет машины состоялся в июне 1928 года. «Харт» развивал скорость 296 км/ч, имел два пулемета, калибром 7,7мм и нес 263кг. бомб. Но были авиамашины, полностью превосходившие по своим боевым качествам советские истребители. Французский «Моран», вооруженный 20-мм пушкой, развивал скорость 490 км/ч. «Харрикейн» МК1 нес восемь пулеметов, калибром 7,69 и развивал скорость 541км/ч. Итальянский «Фиат» G50, по своим характеристикам приметно был равен лучшим советским истребителям. Он развивал скорость 460км/ч и был вооружен двумя 12,7мм пулеметами. Напомню что советский И-16 развивал скорость – 462 км/ч. , а И-153– 444 км/ч.
Несмотря на то, что финские асы к концу войны получили столь замечательные машины, они по прежнему, как и в начале войны, избегали вступать в бой с советскими истребителями. Если бы финские асы в действительности умели вести воздушный бой лучше советских летчиков-истребителей, им следовало, создав специальный отряд из лучших асов на лучших самолетах и в ходе 2-й половины войны вступать в бой со всеми советскими самолетами подряд. Но финны этого не делали. Почему? Да потому, что летное мастерство финских пилотов было невелико. И даже новейшие истребители, попавшие к ним из-за рубежа и превосходившие по своим качествам советские, не могли компенсировать их низкий уровень обучения. Поэтому: «…финны крайне редко решались атаковать СБ и ДБ-3 в случае нахождения рядом с ними даже двух-трех И-16». (Павел Аптекарь «Советско-финские войны» стр.283). Зато врали финны про свои подвиги отменно.
28 февраля 1940 года, финский лейтенант Т. Хуганантти таранил советский самолет, при этом погиб сам. Это был единственный случай применения  воздушного тарана на этой войне. При защите собственной Родины, нашелся всего лишь один герой, который на такое решился. Финнам за это должно быть стыдно (а они этим гордятся). Вспомните, сколько летчиков в СССР и в Японии шло на таран вражеских самолетов, защищая свою страну. Конечно, в ту зиму Сталин не собирался в действительности захватывать Финляндию, но финны то об этом не знали. Они искренне считали, что Сталин хочет установить в их стране коммунистический строй. И, по идее, финны должны были проявлять максимальную храбрость. И они её и проявляли! Один таран, это всё, на что у них хватило храбрости! Вспомните, для сравнения, сколько германских летчиков записалось в отряды смертников для борьбы с летающими крепостями наших союзников? Сколько из них, погибло в этой борьбе? А сколько раз, наши летчики, рискуя жизнью, шли на таран в военных конфликтах, в которых даже не решалась судьба нашей страны? Хуганантти  - единственный герой на всю нацию (если его подвиг был в действительности совершен, некоторые источники ставят под сомнение этот факт). За это финнам должно быть стыдно.
Недостаток подвигов со стороны финских летчиков, ныне пытаются компенсировать финские писательницы Элоиза Энгл и Лаури Паананен, описывая, как смело себя вели горячие финские парни 30 ноября 1939 года: «Небольшие военно-воздушные силы Финляндии делали в этот злосчастный день все, что могли. Но кроме демонстрации мужества, иных возможностей проявить себя у них почти не было». («Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939-1940» стр.55). Демонстрация мужества для финских лётчиков – это ожидание хорошей погоды, в то время, когда враг бомбит их родные города. В этот день, ни один финский самолет не поднялся в воздух. Официально: из-за плохой погоды. Но далее, в этой книге описано, как якобы финские летчики в этот день поднялись в воздух, чтобы дать бой русским самолетам. И это несмотря на то, что историческая наука во всем мире утверждает, что 30 ноября 1939 года, финская авиация в воздух не поднималась.
«Если советские танки, артиллерию и огромное количество солдат безжалостно посылали напролом сквозь ледяные леса Финляндии, где их ждала массовая гибель, точно также экипажам 3 тысяч русских бомбардировщиков и истребителей пришлось отправляться в приготовленный для них ад. Наспех обученные советские летчики в подметки не годились своим закаленным в сражениях, опытным противникам* (*мои заметки: вот интересно, где, в каких сражениях успели закалиться финские летчики, если Финляндия, после развала Российской империи ни с кем не воевала); вскоре они поняли, что финские пилоты-истребители такие же цепкие бойцы в воздухе, как и их соотечественники из отрядов лыжных патрулей на земле. Хотя русские имели превосходство по мощи, как назвал их Сталин, «моторы в воздухе», которые они могли использовать против 162 устаревших самолета финнов, с самого начала стало ясно, что русские будут нести на удивление неоправданные потери. Огонь сил противовоздушной обороны был пугающе точен, но худшим злом были истребители противника. Эскадрильям советских бомбардировщиков вскоре стал внушать стойкую неприязнь вид даже одного финского истребителя, ибо они знали, что его пилот не даст им спуску** (**мои заметки: правильнее было написать, что финский пилот истребителя даст стрекача при виде советского истребителя). Самолеты, целыми эскадрильями гибли во время заданий над Финляндией, и. ожидавшие их возвращения на базу в Эстонии рядом с Таллинном, могли только догадываться, что же произошло». (там же стр.108). Во как финские бабы разошлись!!! Во заврались!!!
А в принципе, советская авиация понесла небольшое число потерь при соотношении к числу совершенных вылетов. И это можно подтвердить, взяв данные из произведений тех авторов, которые часто совершенно напрасно критикуют действия нашей авиации в войне с финнами.
19 декабря 1939 года, авиация 7-й армии совершила 893 самолето-вылета: назад на аэродромы не вернулось 9 самолетов.
15 февраля, авиация 7-й и 13-й армии совершила 2101 самолёто-вылет: финны сбили только два самолета.
16 февраля, авиация Северо-Западного фронта сделала 661 вылет: с боевого задания не вернулся один истребитель. («Советско-финляндская война 1939-1940». Том I Петров П.В. и Степаков В.Н. стр.232-233, 283, 284 соответственно).
Не надо забывать, что даже американцы потеряли два самолёта-невидимки F-117 «Стелса» за 1,5 тыс. вылетов. Получается один потерянный самолёт на 750 боевых вылетов. Русские 15 февраля потеряли  один самолёт на 1050,5 вылетов. А ведь американцы воевали в более комфортных условиях.
Хорошо хоть то, что есть ещё в России писатели, которые заметили, что количество потерь советской авиации невелико по отношении к числу совершённых вылетов. «По данным Шумихана (мои зам.: очевидно опечатка и правильно писать - Шумихина) получается, что боевые потери советской авиации в Зимней войне составили 0,3 % от числа боевых вылетов, то есть результат не просто хороший, а превосходный»! (А. Широкорад «Финляндия – Россия. Три неизвестные войны». Стр. 234)
Тяжелые погодные условия создавали большие трудности обеим сторонам, очень часто финские и русские самолеты даже не могли взлететь со своих аэродромов.
«Война в воздухе являла собой полную противоположность военным действиям на земле, где русские замерзали, а финны находились в тепле своих блиндажей или, во всяком случае, меньше страдали от погоды, благодаря своей одежде и активности. Экипажи русских совершали вылеты с удобных баз в Эстонии или России и возвращались в теплые помещения, где находились в полной безопасности. Финнам же, приходилось ночами вести ремонтные работы, когда механики трудились при свете фонарей под полотнами холста, чтобы их не заметил противник. Управление самолетами, летающими в такую морозную погоду, требовало огромного умения и любви к своему делу от людей, которые летали только благодаря стойкости своего духа и испытали страдания, с опаской наблюдая за самолетами, взлетающими преследовать противника.
При пониженной температуре головок цилиндра двигателя, не хватало мощности для отрыва от земли, но даже если самолет взлетал, то непрогретый двигатель грозил катастрофическими последствиями и самолету, и летчику. Частенько, механики в лютые морозы трудились над самолетом по два и больше часов перед утренними вылетами. Используя в работе паяльные лампы, кожухи двигателя и огнетушители, они закачивали теплый воздух под укрывающее самолет полотно холста, чтобы тепло заполняло блок двигателя, и все его металлические части расширялись, обеспечивая нормальную работу. Огнетушитель всегда находился под рукой; нельзя было ручаться, что не воспламенятся смазка или бензин, откуда огонь мог перекинуться на холст.
При температуре 20, 30 и 40 градусов ниже нуля масло замерзает, как вода, поэтому финны обычно, на ночь, сливали масло из самолета и хранили в тепле, а утром заливали вновь». (Э. Энгл, Л.  Паананен  «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939-1940». стр.111-112).
То, что русские летчики всегда располагались в комфортных условиях, это, конечно же, неправда. На стационарных аэродромах, возможно  и были созданы все условия для удобств экипажей, но не всем советским самолетам хватило на них места. Ведь в связи с войной, в приграничные районы с Финляндией было переброшено большое количество боевых самолетов. Для них для всех просто не хватало места на стационарных аэродромах. И поэтому, для них создавали полевые аэродромы, где не было всего того, что имелось  на стационарных.
«17 января, вся бомбардировочная авиация КБФ, по сути дела, вышла из строя. Ни один из самолетов не поднялся в воздух. На самолетах СБ от сильного холода стали лопаться масляные бачки. Само масло на морозе загустевало настолько, что становилось похожим на вар. Среди личного состава морской авиации появилось значительное количество обмороженных: за 15 января было госпитализировано сразу 100 человек технического и летного состава. От суровых морозов страдала не только морская, но также и армейская авиация. Например, 17 января во всех частях ВВС Северо-Западного фронта было подготовлено только 45 СБ (при наличии свыше 100), а фактически смогли вылететь лишь 27 бомбардировщиков. На тяжелых бомбардировщиках ТБ-3 моторы не удавалось запустить в течение суток». ( «Советско-финляндская война 1939-1940». П.В.  Петров Том II  стр.93).
В ту войну, от мороза и непогоды страдали летчики и самолеты обеих стран. Но поскольку Советский Союз имел колоссальное превосходство в авиации над Финляндией, тяжелые климатические условия были на руку финской стороне. Ведь снегопады, метели, морозы мешали русским в полной мере воспользоваться своим превосходством.
Почти все книги, посвященные советско-финской войне, изобилуют критикой  в адрес советских авиаторов. Их критикуют за то, что они не умели летать в непогоду. Их критикуют за то, что они не могли поражать бомбой точечные цели, например мосты противника. Их критикуют за то, что они не умели проводить аэрофотосъемку. Их критикуют за плохую штурманскую подготовку. Их критикуют за то, что они мало тренировались и за то, что тренировались при упрощенных условиях.
Финских лётчиков никто не критикует за то, что они не могли попасть бомбой в мост, потому что они не пытались бомбить мосты. Про то, что финские летчики не умели летать в непогоду, даже вспоминать не принято. А про то, что финны, имея постоянный дефицит топлива и боеприпасов, в принципе не могли хорошо подготовить своих летчиков, все дружно молчат.
«Помимо этого, в докладе начальника ВВС были указаны и другие проблемы: недостаточный ресурс работы моторов, уступающий в несколько раз зарубежным, недостаточное их производство, не восполнившее убыли за период войны, тяжелое положение с горючим, которого могло не хватить в случае продолжения войны…» (П.Аптекарь «Советско-финские войны». стр.292). До чего наш Павлуша договорился?!! В СССР вот-вот бензин  должен был закончиться!!! Если бы, мол, мы на мир не пошли, у нас бы без бензина вся техника колом встала. На Великую Отечественную войну нам бензина хватило. А вот, на финскую могло, мол, не хватить. Я вот ничего понять не могу, толи Павлик нас с немцами путает, толи у него со своей головой не всё в порядке. Вот у него даже название книги  не соответствует содержанию. Название – «Советско-финские войны» означает, что в книге пойдет речь о нескольких войнах или хотя бы о двух. Но в книге описана только одна война - советско-финская 1939-1940г.г. Автор что, не делает различий между множественным и единственным числом?
Ну а его высказывание о положении с авиадвигателями в советской авиации, помещенное рядом с высказыванием о положении с бензином, подталкивает читателя к мысли о том, что все авиадвигателя  в СССР должны были вот-вот выйти из строя, отработав свой моторесурс. От его слов складывается впечатление, что в случае продолжения войны с Финляндией  советская авиация осталась бы и без бензина и без авиадвигателей. Складывается впечатление, что если бы Сталин не пошел бы  на перемирие, то тогда бы пришлось воевать против Финляндии чуть ли ни с голыми руками. Про то, как обстоит дело с бензином и авиамоторами в Финляндии, Павлик  не вспомнил. Зато далее, в своей книге он не забыл поднять тему о том, что в советской авиации не было современного разведчика. Про то, что в финской авиации была  такая же проблема, он не вспомнил.
Петров и Степаков тоже обсуждают эту проблему, как уже давно принято однобоко: «В ходе боевых действий, стала очевидной необходимость скорейшего перевооружения ВВС СФ на более современный двухмоторный гидросамолет типа МДР-6. Радиус действия МБР-2  был признан незначительным и уже не обеспечивал полностью выполнение задач флота. Выявились и многие другие существенные недостатки устаревшего самолета (МБР-2 поступил на вооружение еще в 1934г.). Например, отказ мотора у МБР-2 в открытом море грозил неминуемой гибелью экипажа… Также выяснилось, что данный самолет «при длительном хранении на открытом воздухе и при рассредоточении на воде подвержен загниванию и выходу из строя в течение нескольких месяцев». (П.В.Петров, В.Н. Степаков «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр.224). Про финские самолёты-разведчики никто ничего не вспомнил. Хотя их самолёты-разведчики устарели раньше наших. Советский МБР-2 может быть и устарел к этому времени, и критика авторов может быть в целом и правильна, но им как историкам следовало для справедливости обсудить финские самолёты-разведчики тоже. И главное в СССР уже стали производить более современный МДР-6, а в Финляндии вообще современных самолётов- разведчиков не делали. В СССР ещё не успели заменить МБР-2 на МДР-6. Но ведь смена старой военной техники на новую редко проходит в желаемом темпе. Не может быть такого, что при появлении нового самолёта-разведчика в один день с вооружения армии снимут все старые и вместо них дадут все новые самолёты. В советской авиации сотни МБР-2 и за один день, их на новые МДР-6 не заменишь.  Про всё это Петров и Степаков не вспомнили. Самое обидное это то, что наши отечественные писатели, все события в зимней войне истолковывают в пользу престижа финской авиации, даже тогда, когда приводят факты, противоположные этому.
«Командование  ВВС Северо-Западного фронта отмечало, что неприятельские истребители действуют, как правило, парами и звеньями и предпочитают атаковать лишь одиночные самолёты. На бой с группой советских самолётов (особенно истребителей) финские лётчики долгое время  не осмеливались  Дело в том, что большинство финских истребителей («Bristol Bulldog»,   «Gloster Gamecock»,   «Gloster Gladiator» ) по своим тактико-техническим характеристикам  сильно уступали советским  истребителям  типа И-16 и И-153, из-за чего финское командование запретило своим пилотам ввязываться в бои с новыми советскими истребителями.
Наглядным подтверждением тому является произошедший 29 февраля 1940г над финским аэродромом Руоколахти, крупнейший за всю войну истребительный бой, закончившийся для финских летчиков с катастрофическим итогом. Группа из 23 советских истребителей И-153 и И-16, из состава 49-го истребительного авиаполка ВВС – 8-й армии и 68-го отдельного истребительного авиаполка ВВС 13-й армии вступила в бой с 24-й и 26-й истребительными авиагруппами 2-го авиаполка ВВС Финляндии. Результат 10-минутного боя оказался удручающим для противника: 3 финских истребителя «Gloster Gladiator» было уничтожено прямо на взлете, а в ходе воздушной схватки было сбито еще 3 истребителя «Gloster Gladiator» и 1 истребитель «Fokker-DXXI» противника. С советской стороны были потеряны 2 истребителя, из которых лишь один (И-16) был сбит в бою, а другой сорвался в штопор и врезался в землю». (П.В. Петров «Советско-финляндская война 1939-1940».  Том I стр.487).
«Глостер Гладиатор» превосходил И-15 по скорости на 40км/ч. Оба они были вооружены четырьмя пулеметами винтовочного калибра. Оба – бипланы. «Фоккер ХХI» был равен И-16 и по скорости и по вооружению. То есть получается, что в целом  в данном бою финская авиация имела солидное техническое превосходство над советской. Видимо только из-за этого, трусливые финские парни и решились на бой. Итог боя: 7/2 в пользу советских летчиков. Даже имея техническое превосходство, финны так плачевно закончили бой. Этот бой доказал, что уровень боевой подготовки финских асов, был значительно ниже, чем у наших пилотов. Но Петров, описав этот бой, не стал критиковать финских асов. Он, упомянув то, что финские самолёты сильно уступали советским по техническим  характеристикам, создал у читателя впечатление, что финские пилоты проиграли его из-за своих устаревших самолётов.
По данным Петрова , в начале войны, в авиагруппах, участвовавших в данном бою, имелось 36 истребителей «Фоккер ХХI» в 24-й эскадрильи и 10 истребителей «Бристоль Бульдог» в 26-й эскадрильи. Но «Бульдогов» до 29 февраля перевели в учебные части, а вместо них в 26-й эскадрильи завели «Гладиаторов». В принципе, 2-й авиаполк состоял всего из двух этих эскадрилий. То есть воевал он в полном составе. Сколько самолетов у финнов было в строю на момент боя, не знаю, но видимо не меньше, чем у встретивших их русских, иначе как мне кажется,  Петров списал бы поражение финских асов на численное превосходство русских.
Легенда о том, что финские пилоты были обучены  лучше советских, придумана официальной финской пропагандой, чтобы замазать хотя бы один грех своего военного руководства в подготовке своих ВВС к войне. Легенда должна была также поднять воинский дух своих солдат и склонить другие страны к вступлению в войну против СССР на стороне Финляндии, подавив в них страх перед советской военной мощью.
Эта легенда была немедленно поддержана советской пропагандой, по причинам, которые я уже объяснял ранее. Позже, в СССР также не могли от нее отказаться, так как руководству страны  это было невыгодно. Независимые писатели новой «свободной» и «демократической» России пошли тем же путем, и мне лично кажется, что идут они по этому пути по указке Кремля. Ибо нашей правящей верхушке выгодно развить в нашем народе комплекс неполноценности, показывая русским, что, мол, они всегда были дураками и хорошей жизни недостойны. Чтобы не роптали наши люди и терпели и нужду, и голод, и невыплату зарплат, и несправедливые суды, и насилие со стороны правоохранительных органов. Им выгодно, чтобы русские сами себя считали низшей расой, недостойной хорошей жизни и простого человеческого счастья.
Большинство нынешних писателей России даже не пытаются разобраться в смысле всех событий зимней войны, а идут проторенным путем, пускаясь в бездумную критику всех действий советской авиации. Совершенно не изучая войну, они довольствуются фактами и выводами, подсунутыми из Министерства Обороны нашей страны. У этих людей нет никакого морального права называть себя историками. Максимум, чего они достойны – называть себя придворными летописцами Кремля, как им прикажут, так они и напишут!
Маршал Маннергейм (или вернее тот, кто писал за него «мемуары») хоть и критиковал в своей книге финскую авиацию за то, что её летчики были плохо подготовлены, тем не менее, не оценивал ход боевых действий непредвзято. Он обрушился с критикой на советскую авиацию. «Оказалось, что русская авиация не располагает самолётом, который можно было назвать современным. В любом случае самолёты, которые участвовали в зимней войне, в большинстве своём принадлежали к тому типу, который Советский союз использовал в годы гражданской войны в Испании». (Воспоминания». Стр. 284)
«В конце 1939 – начале 1940 года Советский Союз располагал в европейской части примерно 5 тысячами самолётов на первой линии обороны, из которых  около половины было задействовано против Финляндии. Третья часть этих сил была уничтожена. О серьёзности ситуации говорит то, что концу февраля в небе всё чаще стали появляться машины старого типа. Противник вынужден был направлять в Финляндию самолёты из отдалённых, даже расположенных  на Дальнем Востоке баз». (там же стр. 286) Складывается ощущение, что когда Маннергейм писал свои  «мемуары», он либо потерял память, либо он немного умом тронулся, хотя возможно что вместо него  «мемуары» писал человек знакомый с зимней войной лишь поверхностно. Ведь  в этой войне Сталин использовал вполне современные самолёты. И как раз к концу войны на фронт стали отправлять гораздо больше современных самолётов. И в принципе этот очевидный факт должен был  быть известен всем участникам тех событий, тем более участникам такого ранга. Ведь не простым же солдатом воевал Маннергейм! К нему должна была стекаться вся информация о делах на фронте. Он должен был знать всё!
Описав всё  то, что в действительности произошло на зимней войне, описав все тайные намерения Сталина и методы их реализации, следует теперь рассказать о том, что из всего этого получилось. А получилась простая вещь: Сталин гениально вырыл яму Гитлеру и всему капиталистическому строю, но попал в эту яму сам.
Своими уловками, Сталин внушил Гитлеру, что советская авиация не представляет серьезной силы. Гитлер поверил и ринулся во Францию, в Африку и на Балканы. Однако, пока Сталин основательно готовился к нападению на Европу, Гитлер успел повернуться к нему лицом и нанести упреждающий удар. К нападению он подготовился быстро и легкомысленно, веря в то, что внушил ему Сталин. Его нападение не привело к разгрому  Красной империи, но похоронило саму мировую революцию.
Еще одним тяжким последствием зимней войны было то, что к нападению Германии на СССР присоединилась Финляндия. Теперь ее авиация была более сильной. В её состав теперь входили трофейные советские самолеты (по некоторым данным Финляндия получила в трофеи 25 советских самолёта). В ходе советско-финской войны 1939-1940г.г. Финляндия закупила за рубежом много военных самолетов, но не все из них успели прибыть к заказчику до подписания мира. Некоторые из прибывших, не успели попасть на фронт. Но, к 1941 году они в полном составе дошли до советско-финского фронта (исключая те, которые успели угробить финские асы при обучении в межвоенный период). Среди них, к примеру, были американские истребители «Брюстеры», вооруженные четырьмя полудюймовыми (12,7мм) пулеметами, развивавшие скорость 516 км/ч, они по своим скоростным данным превосходили большинство советских истребителей, даже в 1941 году. Кроме того, в межвоенный период Германия поставила в Финляндию некоторое количество своих самолетов. В итоге, при нападении на СССР, в составе финских ВВС оказалось 307 самолетов, из них 236 истребители. (М. Спик «Асы союзников» стр.262).
Финляндия располагала большим количеством военных аэродромов, явно превосходившим потребность ее авиации. Такое количество аэродромов позволяло финской авиации легко осуществлять аэродромный маневр при отступлении в глубь страны. А также это позволяло рассредоточить свои боевые самолеты по большому количеству мест, чтобы сделать свои воздушные силы менее уязвимыми от  воздушных атак противника. Аэродромная сеть Финляндии была построена исключительно в расчёте на оборону своей страны. Однако, советское политическое и военное руководство официально истолковывало все это иначе. По их мнению, Финляндия просто готовилась принять на эти аэродромы авиацию других стран, для того, чтобы совместно с ними со своей территории совершить агрессию против СССР. В 1941 году, Финляндия так и поступила, приняв на свои аэродромы немецкие самолеты. Однако, к этому их вынудили действия Советского Союза, готовившего повторную агрессию в Финляндию.
Сразу после Гражданской войны советская авиапромышленность нацелилась на подготовку к революционной интервенции в другие страны. В первое время советский авиапром был занят развитием собственных предприятий и  конструкторских бюро. Первоначально в СССР создавали авиацию способную действовать при любом варианте войны, но главным образом она создавалась для защиты своей страны. Но уже в этот период в СССР готовились к переходу на создание авиации блицкрига. В конце 30-х годов пришло время, готовится к мировой революции. Именно в этот момент советская авиационная промышленность отказывается от строительства стратегических самолётов. С этого момента начинается построение авиации готовой только к одному сценарию войны. Само развитие самолётостроения в Советском Союзе в принципе всегда чётко увязывалось с существовавшей на тот момент военной доктриной. Советские самолёты, как правило, опережали зарубежные аналоги на несколько лет вперёд. Единственным слабым местом, с которым советские конструкторы боролись, но не сумели устранить, было моторостроение.  Несмотря на все старания, советские авиадвигатели уступали зарубежным по мощности и некоторым другим характеристикам. Остальные недостатки  советской авиации и являлись следствием непропорционального развития агрессивных качеств за счёт оборонительных свойств. Такая диспропорция возникала из-за её подготовки к блицкригу, а не из-за низкого уровня работы советских конструкторов. Именно эти недостатки и стали причиной поражений в 1941-м году. Ну а зимой 1939-1940 г.г. советская авиация просто не имела права вести победоносную войну из-за подготовки к захвату Европы. Только из-за этого советская авиация столь неудачно воевала с финнами.
В книгах о советско-финской войне много пишут о тяжелых потерях, понесенных советской авиацией. Но об этих потерях я расскажу в другой главе.


Глава № 9
Корпус красных финнов.
 «И этот недостающий союзник был
создан, что называется, из воздуха».
(Газета «Комсомольская правда». 14
ноября 1989 года)

Все кто пишет о советско-финской войне, используют факт создания корпуса ФНА в качестве доказательства серьёзности намерений Сталина. Все, кто пишет о советско-финской войне 1939-1940 года,  убеждают своих читателей в том, что Сталин в ту зиму действительно хотел завоевать Финляндию. Каждый из них, конечно же, описывает войну по-разному, но одной общей опорой для всех этих версий является факт создания в СССР корпуса Финской Народной Армии из граждан СССР для парада в Хельсинки. Их аргументация проста: раз Сталин создал такой корпус, значит, в действительности хотел завоевать Финляндию в ходе зимней войны. В этой главе я выбью эту опору из-под всех этих версий. 
Вот что пишет об этом корпусе А.Чудаков: «В Ленинграде начал формироваться Первый Финляндский корпус, ядро которого  составили ингерманландцы – финны, уроженцы Карелии и Севера Ленинградской области. Одевать солдат «независимой армии» в красноармейскую форму показалось перебором даже Сталину. Финской же в таких количествах просто не было. Что делать? Решение нашли нестандартное. Из захваченных в сентябре под Белостоком пакгаузов в Ленинград  самолетами  срочно перебросили большое количество польской армейской формы. Знаменитые польские конфедератки заменены шапками, спороты шевроны с белокрылым орлом - и вот уже финские волонтеры с песнями маршируют по Ленинграду: от Дворцовой  площади к Финляндскому вокзалу. Корпус  берегли от боев – он предназначался  для торжественного вступления революционных финских войск в Хельсинки.
Этого так и не случилось, корпус, так и не понюхавший пороху за всю войну, прекратил существование…» ( «Комсомольская правда». 14 ноября 1989 года  А. Чудаков).
«11 ноября 1939 года Нарком обороны маршал К.Е.  Ворошилов подписал приказ № 4985 о формировании в Ленинградском военном округе 106-й Стрелковой  дивизии «применительно к штатам  горнострелковой дивизии военного времени». Командиром  создаваемого  соединения назначался комдив А.М. Анттила, военкомом – бригадный комиссар Ф.И. Егоров (Аалто).  Дивизия должна была формироваться в Карелии и Ленинградской области из финнов, карелов, ингерманландцев, а также лиц, владевших финским или карельским языками. Для укомплектования 106 –й стрелковой дивизии в Петрозаводск был отправлен весь командный и рядовой состав из числа приписников финнов и карелов в возрасте до 40 лет, причем, состоявших на учете не только в ЛВО, но и в других округах». («Советско-финляндская война 1939-1940». Том I. П.В. Петров.  В.Н. Степаков.стр.306-307).
23 ноября 1939 года на основе 106-й стрелковой дивизии началось формирование управления и частей горнострелкового корпуса, получившего затем название 1-го горнострелкового корпуса Финской народной Армии. (там же, стр.307).
«Советский блицкриг» предполагал завершить войну в течении 7-10 дней. Одному из немногих живых ветеранов «зимней войны», служившему арттехником в гаубичной  батареи 7-й армии, комбат сделал выговор 30.11.1939 г. за неряшливый вид перед наступлением: «Через 10 суток мы будем маршировать по Хельсинки, на нас будет смотреть вся Европа, а вы, товарищ боец, небриты…» (газета «Содействие» №11-13 1990г. Кирилл Александров. Цитата по  хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.» стр. 66).
Получается, что парад в Хельсинки с участием 1-го корпуса ФНА должен был состояться еще до 10  декабря 1939 года. Значит, до истечения  этого срока Сталин должен был хотя бы завершить его формирование, я уже не говорю о завершении подготовки к параду. Сформировали ли его в срок? Нет!.
«… первый  Корпус Народной Армии Финляндии  начал комплектоваться 11 ноября 1939 года как 106-й корпус РККА.
Финнов, карелов, вепсов в Красную Армию Финляндии пришлось собирать по всему Советскому Союзу: эпоха «чисток», «посадок» и переселений была в разгаре, в одной только Карелии лишь в 1937 – 1938 годах было репрессировано 2746 карел и 1984 финна. Теперь из лагерей и тюрем спешно освобождали уцелевших бывших командиров Красной Армии «подходящих» национальностей восстанавливали в званиях и назначали на должности в Первой  финской армии. Вновь были собраны части расформированной в 1935 году Карельской егерской бригады – уникальной для советского Союза части, существовавшей в 1925-35 годах как… собственные войска Карельской автономной республики!»  (Козлов «Советско-финская война 1939-1940. Взгляд с другой стороны». цитата по  хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940».  стр.227).
«По состоянию на 26 ноября 1939 года личный состав Народной Армии Финляндии был равен 13405 штыкам. К концу войны (в феврале 1940) он увеличился вдвое и составлял 25 тыс. человек». (там же. Козлов «Советско-финская война. Взгляд с другой стороны». Цитата по хрестоматии Тараса  «Советско-финская война 1939-1940г.г.»  стр.228).
Получается, что парад планировали примерно на 10 декабря 1939 года, а корпус не сформировали даже в феврале 1940 года. И за этот  грех никто не пострадал. А ведь мог бы парад сорваться.
«К 8 декабря 1939 года в составе 1-го горнострелкового корпуса ФНА были следующие соединения:
Управление
Управление 1-й ГСД, 5-й ГСП
Управление 2-й ГСД, 3-й и 4-й ГСП
Танковый полк.
Артиллерийский полк, артиллерийский парк, батарея ПВО. Саперный  батальон, отдельный батальон связи, отдельный кавалерийский эскадрон,   зенитно–пулеметная рота, взвод НКВД, авторота.
Медсанбат, госпиталь, ветеринарный лазарет.
Полевой  хлебозавод.
Несмотря на внушительную численность, 1-й стрелковый корпус ФНА слабо напоминал реальную боевую  единицу. Комплектование, снабжение и обучение войск оставляли желать лучшего. 3-я и 4-я  стрелковые дивизии существовали только на бумаге, а сформированные 1-я и 2-я  имели значительный  недокомплект личного состава. По состоянию на 7 марта 1940 года в 1-й дивизии не доставало против штатной численности 1439 человек, из них комначсостава – 67 человек, младшего командного состава –252 человека и рядовых –1120 человек. По состоянию на 15 марта во 2-й дивизии не  хватало 1445 человек, а всего по корпусу (на 1 марта) некомплект составил 2799 человек». (В.А. Андреев журнал «Сержант» №3/1997. Цитата по хрестоматии Тараса А.Е. «Советско-финская война 1939-1940г.г.» стр. 342-343).
В первой дивизии один полк. Во второй дивизии два полка. Везде некомплект. И это за два дня до намеченного парада. Корпус для парада в нужный срок не создан. И даже первого марта некомплект по корпусу составил почти три тысячи человек. Надо найти виноватых и наказать их! Но их даже не ищут! Странно? Ничего странного. Этот  корпус Сталину для парада был не нужен. Он его не планировал. Он лишь делал вид, что готовит парад в Хельсинки. А раз так, то корпус ФНА можно было до конца не формировать. На этом деле, можно еще и денег сэкономить. И сэкономили. Это был дешевый спектакль для мирового сообщества, поставленный товарищем Сталиным. У нас лишь делали вид, что готовились дойти до Хельсинки. Вот мол, корпус создаем для парада, только создать никак не можем. Поэтому люди, ответственные  за создание корпуса ФНА и не сформировавшие  его  вовремя так и не были наказаны. Их не за что было наказывать, ведь  они точно соблюдали тайные инструкции, игнорируя официальные приказы.
При создании 1-го корпуса ФНА возникла одна серьёзная проблема: для его формирования не хватило  людей с нужными национальностями. Эту проблему быстро решили: в корпус стали брать людей других национальностей, выдавая им  документы с финскими фамилиями. В принципе, конечно, на параде вовсе не обязательно, чтобы все бойцы корпуса ФНА имели финскую национальность, умели разговаривать на финском языке и имели в паспорте и в военном билете финскую фамилию. Кто их там спрашивать об этом будет. Прошли строем и все!. Важно другое, если бы Сталину действительно было нужно создать этот  парадный корпус, он бы создал его, несмотря на нехватку людей нужных национальностей. Ну и что, что славяне не умеют разговаривать по-фински, многие финны и карелы из СССР,  служившие в этом корпусе, сами уже давно забыли свой родной язык. Ничего страшного в этот нет.
В стандартном советском корпусе должно было  быть 50 тысяч солдат и офицеров.1-й корпус ФНА может быть, и не должен был формироваться по советским стандартам, но его численность ни до чьих стандартов не дотягивала.
«Общая численность соединений и частей 1-го корпуса ФНА достигла к середине декабря 18 тысяч человек». («Советско-финляндская война 1939-1949»..Том I стр.309 Петров П.В., Степанов В.Н.). Замете, что дата якобы запланированного парада уже давно прошла, а корпус ещё на половину не сформирован.
«В течение всей войны отмечался значительный приток в ряды ФНА добровольцев из Олонецкого, Пряжского, Петровского и других районов Карелии. Только в 3-ю стрелковую  дивизию ФНА на 1 февраля 1940 года было завербовано 322 добровольца, а к 1 марта – уже 722 человека. Всего к окончанию войны общая численность армии достигла порядка 20 тыс. народоармейцев». (там же стр. 314).  ФНА в тот момент состояла всего из одного корпуса. Но 20 тысяч солдат – разве это корпус?
Советское командование не спешило укомплектовать парадный корпус ни людьми, ни оружием, ни боевой техникой.
«К концу декабря были сформированы 5-й и 6-й полки и началось создание 3-й и 4-й дивизии». ( В.А. Андреев журнал «Сержант». №3/ 1997 цитата по хрестоматии  Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.» 343 стр.)
«В корпусе остро ощущалась нехватка боевой техники стрелкового вооружения и военного имущества. Некомплект против положенного по штату количества составлял: винтовок –1242, ручных пулеметов – 288, станковых пулеметов –100, минометов –20, автомашин всех типов –1601, тракторов и тягачей –2808.
Уставы и наставления на финском языке были доставлены войскам с большим опозданием. Наблюдалось нерациональное размещение личного состава и вооружения в подразделениях. Излишки передавались во вновь создавшиеся части, а не на доукомплектование уже сформированных! («Сержант» цитата по хрестоматии Тараса, стр.344).
В политдонесении члена военного совета Ленинградского военного округа Вашугина народному комиссару обороны о формировании стрелкового корпуса  из военнообязанных - лиц финской и карельской национальностей говорится: « На укомплектование корпуса Анттилы были вызваны все финны и карелы ЛВО до 40 лет, рядовые и весь начсостав. К 26.11.1939г явилось в Петрозаводск всего 13405 человек, в том числе рядового состава 12087, младшего начальства –767, начсостава –551, из них комсостава-202.
Национальный состав: финнов –8367, карелов –4533, прочих –505; все части укомплектовываются по национальному составу приблизительно равномерно. По военной подготовке обученных –8324, не обученных –5081. Управление корпуса и все отдельные части личным составом укомплектованы. Не укомплектованы два штаба дивизии ввиду отсутствия соответствующих кадров. Штатная потребность корпуса всего 10660 человек, в том числе: рядового –8296, младшего начсостава –1496, начсостава –868, в том числе комсостава –394; некомплект  начсостава  заполняется путем выдвижения из младших командиров, некомплект младших командиров заполняется выдвижением из служивших в РККА рядовыми.
По вашему приказанию на командные должности из Ленинграда должны прибыть 155 кадровых русских командиров. Сегодня из этого числа прибыло –22, кроме того, артиллерия и танки прибывают полностью с кадровым составом.
27.11 заканчиваем выдачу красноармейского обмундирования. Специальное  обмундирование в Ленинграде пошито, отправляется в Петрозаводск. Прошу  указаний, когда одевать.
Оружие, материальная часть артиллерии, имущество связи пока не прибыли. Находятся в пути. После укомплектования частей  остается  излишек около 2000 человек. Из них  формируем один, то есть 5-й стр. полк. Если это неправильно, прошу указаний.
Необходимо дослать вооружение, снаряжение и все обмундирование, в том числе и специальное на 13500 человек. Кадровые русские командиры в артиллерии и танковом полку, а также кадровый комсостав будут содержаться сверх штата и будут обучать для своей замены финнов и карелов». («Тайны и уроки зимней войны 1939-1940», стр.141-142).
Обратите внимание, что в корпусе не укомплектованы даже штабы дивизий. Представляете себе, что такое дивизия без штаба? А что такое некомплект корпуса на 10660 человек? При этом в корпусе не хватает вооружения снаряжения и обмундирования. В принципе все советские соединения в ходе зимней войны имели сходные проблемы, но   были в корпусе и другие проблемы.
В ФНА сильно хромала дисциплина. Борис Соколов в своей книге «Тайны финской войны» пишет о том, что занятия по обучению солдат финскому языку в корпусе посещались слабо, и начальство смотрело на это сквозь пальцы. Павел Аптекарь пишет о том же «Из доклада учителя финского языка явствует, что посещаемость занятий  по изучению финского языка командным составом управления корпуса весьма низкая. Из 25 человек, изучающих язык, на занятиях  зачастую присутствуют 3-4 человека. Напоминаю, что изучение финского языка – не добровольное дело, а служба и посещение занятий является обязательным для тех лиц, кто не знает языка». (П.Аптекарь «Советско-финская война».  стр.322-323).
Другие пишут о том же: «Из приказа по корпусу №34 от 29 декабря 1939 г.: «…боевая и политическая  подготовка частей корпуса еще по настоящему не организована… Строевая подготовка не на высоте, дисциплина оставляет желать много  лучшего. Качество политико-воспитательной работы находится еще не на должном уровне…  Дисциплина в частях корпуса была еще одной проблемой. Уже в приказе №1 по корпусу от 23 ноября отмечалось: «21 ноября в городе Петрозаводске ряд лиц явились со сборных пунктов в столовые, магазины и другие места в пьяном виде, дебоширили и производили другие безобразия в общественных местах города». Из приказа, изданного 5 дней спустя: «Воинская дисциплина в частях корпуса стоит на весьма низком уровне. Особенно  плохо обстоит дело с внутренним порядком в частях: в помещениях грязь, курят в общежитиях, суточный наряд не инструктируется, службу знает плохо и несет ее неудовлетворительно. Положение, несмотря на строгие меры, принимаемые командиром корпуса, ухудшалось с каждым днем». (Андреев, журнал  «Сержант». №3/1997, цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.»  стр.344-345).
По идее, если бы Сталин действительно хотел использовать этот корпус для парада в Хельсинки, то и дисциплину там навели бы железную и строевую подготовку провели бы по высшему разряду. Для парадных войск  строевая подготовка это самое главное. А ведь корпус ФНА самое что ни на есть парадное войско, отдельное парадное соединение. Но не нужно это было Сталину, потому  что в действительности он не планировал  провести парад в Хельсинки зимой 1939-1940 гг. Поэтому в корпусе ФНА не было ни железной  дисциплины, ни качественной строевой подготовки.
Кстати, когда Сталин устанавливал советскую власть в других странах, он обходился и без подобных формирований. Перед захватом трех стран Прибалтики не понадобилось ни одно национальное формирование. Для освобождения Восточной Польши в 1939 году тоже. В Бессарабии и Буковине также обошлось без них. И везде вторжение заканчивалось установлением диктатуры пролетариата. Отметим, как разрекламировали создание корпуса ФНА. Об этом сразу весь мир узнал. Все подумали, что Сталин в действительности  хочет захватить Финляндию в декабре 1939, а он задумал симуляцию провала захвата страны. А  настоящий захват он задумал на лето 1941 года, и вот когда зимняя война закончилась, он вместо парадного корпуса создал из финнов  и карелов настоящую боевую дивизию.
«В начале июня 1940 года 1-й корпус ФНА был преобразован в 71-ю особую стрелковую дивизию, сформированную из финнов и карелов призывного возраста». (Б.В. Соколов «Тайны финской войны».  стр.74).
Финнов и карелов  в СССР было немного, только на одну дивизию  и хватало. И вот тогда  когда советские коммунисты стали готовить настоящее освобождение Финляндии от ига капиталистов, соединение из советских финнов и карелов реально создали  без всякой рекламы.
Из политдонесения члена  Военсовета ЛВО Вашугина известно, что в 1-м корпусе ФНА было 8324 обученных военнослужащих и 5081 необученных.  В принципе, если бы Сталин действительно бы хотел использовать этот корпус для проведения парада в Хельсинки, ему  бы следовало держать его  части в одном месте и готовить их к параду постоянными занятиями по строевой подготовке, до того момента, как появится возможность этот парад провести. Однако вместо этого он отправлял ряд частей этого корпуса на разные участки фронта, где они, выполняя различные боевые задачи, потеряли саму возможность заниматься  строевой подготовкой. И это все, при таком большом проценте неподготовленных солдат, обрекало парад на провал. Все это явно указывает на то, что Сталину этот парад явно был не нужен.
Отправленные на фронт части  ФНА проявили себя не с лучшей стороны: «В январе 1940 года подразделения 5- го и 6-го полков впервые участвовали в частных операциях на участке 8-й армии. Командир 3-й дивизии, в которую они входили, отмечал, что противник в этих столкновениях понес большие потери, а подразделения, участвовавшие в боях, продемонстрировали высокую боеспособность. Однако в боях 28-29 января, когда в бой за остров Лункулан –Саари был брошен батальон  6-го полка, народоармейцы бежали с поля боя при первой же контратаке своих сородичей. Нечто подобное происходило с отдельным батальоном ФНА, действовавшим на фронте 9-й армии: «2 февраля батальон  занимал перекресток  дорог у д. Лендеры,  в столкновении с белофиннами батальон потерял 11 человек убитыми,  14 ранеными и 32 обмороженными.  Противник оставил на поле боя 3 убитых. 13 февраля разведывательный дозор, высланный в направлении Кухмониеми, был уничтожен засадой противника, который потерь не имел». (П.Аптекарь «Советско-финские войны».  стр. 320).
1-го марта советские танкисты дали бой частям ФНА на Карельском перешейке: «…подразделениям 2-й дивизии пришлось принять участие в бою, следовавшие по дороге танкисты 1-й танковой бригады приняли народоармейцев за противника и открыли огонь. Последние быстро ретировались, и поэтому потери ограничились тремя ранеными». (там же,стр.323-324).
«9 марта корпусу было поручено еще одно ответственное задание: «Сбор трофейного имущества, оставленного белофиннами при отступлении, а также организация охраны народнохозяйственных объектов». (там же, стр.324 Аптекарь ссылается на РГВА Указ. Соч. Д. 24. Л.17 ).
«Кроме того, военнослужащие ФНА привлекались к работе по разложению войск противника. Во всяком случае, известен факт, что на Карельском перешейке действовало специальное подразделение, проводившее агитацию и пропаганду на позиции финнов с помощью громкоговорительной установки». (Петров П.В., Степаков В.Н. «Советско-финляндская война 1939-1940».  Том I  стр.313.).
«Части финкорпуса командованием 14-й армии используются в районе Петсамо исключительно для гарнизонной службы. В 8-й и  9-й армиях финчасти в отдельных случаях прикрывают тылы действующих войск. Если считаете необходимым, ставка отдаст  распоряжение 8- й и 9-й  армиям не привлекать финчасти к такой боевой деятельности. Телеграфируйте ваше мнение. Не следует ли вам вернуть в корпус эти части». (Директива Ставки Главного Военного Совета  командиру финского корпуса. Цитата по книге «Тайны и уроки  зимней войны». стр.143). Но разве мог корпус ФНА  готовиться к параду при таком разбросе его частей по всему фронту? Конечно, нет! И в ставке это прекрасно понимали. Но насчет парада они не беспокоились…
«10-12 декабря части корпуса совершили передислокацию в район Териоки, где находилось в тот момент правительство ФДР. Чуть раньше, 8 декабря, 1-й горно-стрелковый полк убыл на север «для выполнения особого задания правительства». Он был направлен в район Петсамо (ныне –Печенга Мурманской обл.), который в начале декабря заняли части 14-й армии. К этому времени корпус насчитывал около 13500 человек, к 18 декабря он достиг 18000, подавляющее большинство бойцов и командиров составляли карелы и финны». (Аптекарь «Советско-финские войны». стр. 319 со ссылкой на РГВА Ф34980, Оп. 9, Д. 4, Л. 43) По словам некоторых писателей Сталин собирался до 10 декабря  провести корпус ФНА парадом по Хельсинки, корпус не сформировал, а уже 8 декабря отправил один полк из его состава «на север «для выполнения особого задания правительства». Мало того, что ещё корпус не сформировали, так его уже раскидывают по всему фронту перед якобы намеченным со дня на день парадом.
«Фактически в февральско–мартовских боях на Карельском перешейке приняли участие только  дивизион 1-го артиллерийского полка и полковая батарея 2-го стрелкового полка… За это время они уничтожили несколько огневых точек и 2 танка противника, потеряв при этом 2 человека убитыми  и 9 ранеными. Действия  5-го и 6-го стрелковых полков, входивших в состав 8-й армии, ограничились несколькими разведывательными поисками.
Кроме того, в январе –феврале была сформирована 4-я пограничная дивизия, охранявшая границу с Норвегией, началось также формирование 5-й. Документов самой дивизии  в архиве, правда, не имеется, видимо ее управление существовало очень короткое время,  но в материалах штаба корпуса и других дивизиях имеются  сведения об откомандировании личного состава для организации нового соединения».  (Павел Аптекарь «Советско –финские войны», стр.324). Получается, что  5-ю дивизию ФНА формировали за счёт других дивизий ФНА страдающих от некомплекта. Официально, из-за пяти дивизий числившихся в 1-м корпусе, ФНА  выглядело солидным формированием. Но в действительности из-за своей  малочисленности это формирование  не тянуло на полноценное соединение.
Пассивное участие в боевых действиях частей ФНА порождало среди красноармейцев недоверие и  подозрения к народоармейцам.
«Стоит заметить, что отношения между «союзниками»  – бойцами Красной Армии и  Финской  народной армии – складывались зачастую весьма непросто. И.А. Калашник, красноармеец 40-го  отдельного артиллерийского дивизиона: «была создана  какая-то армия, говорили, что  Финская, народно – революционная, все в тылах она тыкалась». М.И. Калинин, красноармеец 163 –го артиллерийского полка 43-й стрелковой дивизии: « К  нам на помощь была брошена Финская народная армия, то есть наши чухны, но от них было мало проку». В.И. Шевченко, красноармеец 376-го гаубичного артиллерийского полка  РГК: «Выгрузились из вагонов в Териоки и увидели финских солдат, которые вольно ходили по городу  и ездили на лыжах. Нам политрук объяснил, что эти 800 солдат добровольно перешли на нашу сторону и теперь из них сформирована Финская народная армия. Я лично тогда понял, что финны отступили и оставили своих шпионов» Е.П. Булгаков, красноармеец 320-го стрелкового полка: «Солдаты финской  народной армии  к нам  не подходили  и нам с ними общаться не приходилось, у них характер был, как у настоящих финнов - неразговорчивый. Днем они находились в землянках, а ночами ходили в разведки , и потерь у них не было ни одного солдата! Они ходили туда, я понимаю, как в гости, докладывали противнику о нашем расположении и больше служили не нам, а финнам, только  на нашем обеспечении». (П.В. Петров, В.Н. Степаков  «Советско-финляндская война 1939-1940».  Том I   стр.314-315).
Возможно, советское командование считало, что нахождение в тылах и на фронте частей ФНА создаст у советских бойцов иллюзию солидарности финского народа к делу установления коммунизма в их стране. Возможно, политруки по приказу сверху выдавали советских граждан, служивших в финкорпусе за перебежчиков из армии противника. Им это было выгодно. Чтобы  не развеять эти  заблуждения, командиры старались максимально ограничить общение между красноармейцами и солдатами ФНА.
«Подчас непростые отношения складывались и между командным составом РККА и ФНА. Так, майор  И.М. Петров (Т. Вяхя), командуя 7-м отдельным полком ФНА на Ухтинском направлении, в полной мере испытал на себе предвзятость и подозрительность члена военного совета 9-й армии Л.З. Мехлиса».  (там же, стр.315). Ну, товарищ Мехлис вообще ко всем  относился с подозрением. Но и у других советских военначальников были причины, с недоверием относится к частям ФНА.
«Впрочем, не все благополучно обстояло и в рядах самой Финской народной армии. Прежде  всего это относилось к негативным настроениям среди личного состава, которые сами стали прослеживаться с января – февраля 1940г. Рядовой ФНА Л. М. Мигас сообщает следующее: «Солдаты армии, финны и карелы, относились к войне, я бы сказал, с большим недоверием. Говорили, что финнов и карелов очень мало, что их всех могут перебить на фронте, что было бы лучше договориться и заключить мир. Считали, что финскому правительству надо было уступить русским свою территорию». (там же. Стр.  315).
По вполне понятным причинам этнические  финны и карелы отрицательно относились к развязыванию войны против Финляндии, и участвовать в ней не хотели. Но ведь и многие солдаты РККА  других национальностей тоже считали эту войну несправедливой и не горели желанием распространять коммунизм на территорию Финляндии, испробовав на себе все его прелести. Поэтому у политического руководства Красной Армии, да и у военного тоже, под подозрение попадали все солдаты РККА, а солдаты ФНА тем более.
«Вскоре, после заключения договора о перемирии было упразднено за ненадобностью правительство Финляндской Демократической Республики. Вслед  за этим  началось расформирование ФНА, руководил которым начальник штаба корпуса, с начала апреля вновь подписавшийся своей настоящей фамилией. Большинство соединений корпуса прекратили свое существование в мае 1940 года, а его штаб существовал до начала июня, когда он, поменяв вывеску, стал называться управлением 71-й особой стрелковой  дивизии, сформированной из финнов и карелов призывного возраста. Его командиром был назначен все тот же Аксель Анттила, получивший звание генерал-майора.
Впрочем, еще одна небольшая деталь:  с момента окончания боевых действий и до своего расформирования части корпуса на Карельском перешейке в Средней и Приладожской Карелии занимались сбором и захоронением трупов погибших советских и финских солдат. Несостоявшиеся могильщики финской буржуазии стали обыкновенными кладбищенскими  служащими». (П.Аптекарь «Советско – финские войны». стр.324-325).
Все было фальшивым в этом корпусе. Его создали, чтобы ввести своих врагов в заблуждение относительно своих намерений. Его создали, чтобы обмануть весь мир. Еще  до того, когда было начато его формирование, уже запланировали его не заканчивать. В нём служили люди с фальшивыми документами, под чужими фамилиями. Вместо финнов и карелов в него забирали людей различных национальностей, меняли в документах соответствующие записи. Военнослужащих этого корпуса выдавали их за коренных жителей Финляндии. Официально корпус  готовился к параду, но фактически в нём никто не вел этой подготовки. Вместо этого его части разбросали по фронту, где они тоже фактически не воевали. Да и воевать то они практически не  могли из-за  дефицита техники и вооружения. За всю историю ведения войн, ни в одной стране не создавалось ничего подобного просто потому, что подобной  войны никто и никогда не вел.
Заметим, что 1-й корпус ФНА создали до случившегося 26 ноября инцидента в Майнила. То есть, сначала Сталин запланировал вторжение и парад в Хельсинки, а уже потом «финны устроили провокацию». Хотя в наше время уже стал очевидным тот факт, что советское руководство спланировало агрессию против Финляндии еще задолго до состряпанного  им обстрела советской воинской части, я все-таки напомню, что приказ о создании 106-й дивизии ФНА был подписан 11 ноября*. (*приказ опубликован в книге «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940 гг., стр.74). За 15 дней «до провокации». При этом она сразу же формировалась  применительно к штатам горнострелковой дивизии военного времени.
Впоследствии,  на базе дивизии  создали корпус  ФНА. Но в принципе, само создание корпуса не доказывает серьезности намерений по захвату Финляндии. Для того, чтобы обмануть весь мир, Сталин мог даже целую армию создать. Даже если бы Сталин к 10 декабря 1939 года полностью сформировал ни один, а несколько корпусов ФНА из финнов и карелов, это все равно ничего бы не означало.
Разве хороший режиссер в театре жалеет средств на создание декораций? Нет! А Сталин и более  дорогие спектакли ставил. Но вот то, как создавали корпус ФНА и не завершили его создания, доказывает, что Сталин не собирался захватывать всю территорию Финляндии в ходе зимней войны, и то что он не планировал довести свои войска до Хельсинки за 10 дней.. С созданием корпуса и завоеванием  Финляндии – одинаковая игра: начнем для того, чтобы не закончить. Еще рано завоевывать Финляндию – напугаем весь мир. Еще успеем провести парад РККА на площадях Хельсинки, но ни в 1939, и ни в 1940-м году.
Различные писатели, которые мнят себя историками, утверждают, что Сталин планировал,  провести парад  в Хельсинки ещё до 10 декабря 1939-го года. И специально для участия в этом параде он создал корпус ФНА. И якобы этот корпус  специально готовился исключительно только для проведения парада. И вот создание этого корпуса якобы  доказывает то, что Сталин в действительности хотел  захватить Финляндию. А что было в действительности? Корпус ФНА не сформировали не то что к сроку, но даже к концу войны не завершили его формирование. Реально никто не  готовил корпус ФНА  к параду вообще. Вместо этого, части корпуса раскидали по разным участкам фронта, где они, выполняя различные задачи, потеряли саму возможность вести подготовку к параду в Хельсинки. Можно предположить, что советские военачальники разбросали части финкорпуса по разным участкам фронта после того, как поняли, что победа над Финляндией не будет быстрой, планируя при этом собрать их вместе, когда перед советскими войсками замаячит перспектива провести парад  в Хельсинки (хотя даже в этом случае следовало держать войска корпуса вместе и готовить его  к параду). В этом случае, если бы товарищ Сталин  в действительности планировал этот парад  провести,   войска ФНА начали бы собирать вместе хотя бы в тот момент, когда РККА заканчивала  штурм  линии Маннергейма.  Но этого не происходило до конца войны. Сталин не планировал этого парада, поэтому корпус не сформировали до конца, поэтому не вели нужной подготовки  к параду, поэтому корпус разбросали по всему фронту и к концу войны не стали собирать его вместе.
История попытки создания 1-го корпуса ФНА – гнилая опора для любой версии зимней войны, которая пытается убедить людей в том, что Сталин вел эту войну всерьез для захвата всей территории Финляндии. Я эту опору из-под них выбил.


Глава  №10
Укрепления как средства защиты или опоры для наступления.

«Наши войска на всем этом пространстве делали вид, что заняты укреплением своих позиций, в расчете на длительную оборону, а фактически полным ходом готовились к наступлению». (Рокоссовский, «Солдатский долг». стр.289)
Во все времена люди использовали  укрепления  не только для ведения обороны, но и применяли их в качестве средства помощи при совершении агрессии. Например, в средневековье, русские воины, готовясь к походу в соседние земли, сооружали разборные крепости из бревен. Бревна нумеровали. Крепость ставили поближе к границе с врагом, прямо на берегу реки. Потом её разбирали. Сплавляли бревна по реке. А вражеской земле её собирали вновь. Здесь она служила опорным пунктом нашим дружинникам. В случае поражения, русские воины  могли в ней укрыться. В случае победы на месте крепости возникал город. Крепость усиливали рвами, валами, новыми стенами и новыми башнями. Город – крепость становился административным центром завоеванной территории.
Так, что когда наши ратники сколачивали деревянную крепость – это еще не означало, что они готовились к обороне. Такую крепость легко можно было разобрать и собрать вновь в другом месте. А потом еще раз такой номер повторить. Фактически такая крепость могла служить передвижным опорным пунктом.
В средневековье агрессоры, осаждая города неприятелей,  тоже сооружали вокруг них форты, стены, валы. Эти укрепления страховали осаждающих от вылазок осажденных и от ударов войск, пришедших к ним на помощь извне.
В средневековье агрессоры использовали гуляй – города. Делали их обычно из обозных повозок. Но на Руси применяли специальные щиты на колесах. А  в Германии, гуляй – город представлял собой огромный сарай на колесах с бойницами в стенах. Он по сути являлся прообразом современных бронированных машин и фактически  был передвижной башней. Хотя, конечно немцы тоже использовали повозки, сцепленные друг с другом. Но у них это называлось «вагенбург».
Со временем средства  наступательной фортификации изменились: не стало гуляй –городов и деревянных разборных крепостей. На смену им пришли доты.
В оборонительной фортификации практически ничего не устарело, просто в дополнение к старым средствам обороны добавились новые.  Возьмем, к примеру,  любой замок в Европе. В 11 веке феодал построил башню.  Его потомок пристроил к ней стены в 12 веке. В 14-м веке новый хозяин замка построил вокруг еще одну стену. В 17-м веке замок обнесли низкой, но очень толстой стеной, способной выдержать обстрел из осадных орудий. В 19-м веке замок окружили новыми бастионами. А в 20-м крепость усилили железобетонными дотами.
Любая старая крепость сгодится для нужд обороны даже в 21 веке. Немцы при обороне вполне успешно использовали старинные крепости. Конечно, по возможности, они усиливали их новыми средствами обороны. Преимущество обороняющейся стороны в том, что она может более-менее успешно использовать все старинные укрепления для защиты от агрессора. А вот агрессор не может поступить также. Для усиления обороны достаточно регулярно строить новые укрепления для усиления старых. Агрессор же не может поступать таким же образом.
В средневековье турки построили   в устье Дона крепость Азов. Первоначально это был замок. Но с появлением осадной артиллерии, он уже не мог надёжно защитить турецкий гарнизон. Замок обнесли менее высокой, но более толстой стеной. Она прикрывала собой старую стену. А для защиты новой стены насыпали земляной вал. Он прикрывал собой новую стену. Это типичный пример работы по усилению обороноспособности: здесь старые укрепления никто не стал  разрушать, их наоборот усилили новыми.
400 орудий этой крепости могли вести огонь с трех ярусов: со стен замка, с новой стены, с гребня вала. Русские так и не смогли взять крепость штурмом и возвели вокруг крепости вал. Но не для обороны. Землю с тыльной стороны вала стали перекидывать на передовую. Таким образом, вал стал медленно двигаться к крепости. По мере приближения к крепости, вал рос в высоту. С вала вела огонь наша артиллерия. Когда вал подвели  в упор к крепости, он уже вырос выше стен старого замка. Наша артиллерия подавила артиллерию  турок. Турецкий гарнизон вынужден был капитулировать. Вот вам типичный пример того, как для нужд  обороны старые укрепления усиливали новыми и как использовали  укрепления при нападении.
В 20 веке оборонная доктрина довлела над умами французских стратегов. Они считали, что Вторая мировая война будет позиционной. Львиную долю военного бюджета во Франции направляли на строительство линии   Мажино. Так как эту линию никто никогда не штурмовал, то ее обороноспособность остается в области теоретических догадок. Нет смысла доказывать, что Франция готовилась лишь к обороне. Её командование  планировало, в случае войны с Германией, измотать своего противника в оборонительных боях, и лишь потом, в случае крайнего истощения  сил германской армии, начать медленное наступление, имея большой численный перевес в силах, полученный благодаря помощи союзников. При этом рациональной вменяемой теории  наступательных действий во французской  армии не было вовсе. Армия не умела наступать даже теоретически. Французское командование предполагало, что в ходе  войны германская армия до крайности истощит себя бесплодными атаками линии Мажино, ну  а после этого, можно будет начать неспешное победоносное наступление, используя созданный за этот период большой перевес в силах. Французские генералы надеялись, что при таком раскладе сил их армия сможет наступать, просто выдавливая немецкую армию с её территории.
Также безграмотно французы готовились и к обороне. Линию Мажино построили так, что её можно было обойти через нейтральные страны. Немцы так и поступили:  «Трагическая судьба постигла защитников линии Мажино. Они были вынуждены очистить крепостные сооружения прежде, чем те подверглись серьезным атакам. Отданный 12 июня приказ об отводе вызвал всеобщее замешательство… 14 июня основные силы обороняющихся на линии Мажино французских армий, начали отступление. Только в самих оборонительных сооружениях были оставлены гарнизоны, чтобы как можно дольше задерживать противника». (Курт Типпельскирх «История Второй мировой войны».  стр. 129).
Выход немецких войск в тыл линии Мажино вынудил к отступлению ее защитников. На линии Мажино не было укрепленных районов, способных вести бой в окружении. Не было  здесь и тыловой оборонительной линии. Это непростительные недостатки для укреплений того времени.
«Семисотпятидесятикилометровая «линия Мажино», на строительство которой было израсходовано пять миллиардов франков, не спасла Францию от нашествия современных гуннов». (Анфилов «Незабываемый сорок первый».  стр.3).
Укрепления линии Мажино располагались прямо у самой границы. Ещё в мирное время противник мог её досконально изучить: узнать,  где находятся доты, окопы, минные поля и т.д. Мог точно установить сектор обстрела каждого орудия и пулемета. Зная секторы обстрела, мог установить непростреливаемые участки. И  с началом войны первыми залпами уничтожить доты. Солдаты немецкой армии еще в мирное время могли, визуально изучив укрепления французов, выбрать путь, по которому им будет легче и безопаснее подобраться к амбразурам французских дотов, чтобы забросать их гранатами или заткнуть их мешками с песком. Укрепления линии Мажино не имели достаточной глубины и насквозь простреливались артиллерией. Были у линии Мажино и другие недостатки: «…многие из французских дотов не выдерживают прямых попаданий  бомб; кроме того, большое количество сооружений не было приспособлено для круговой обороны, и их легко можно было атаковать с тыла и фланга с помощью гранат и огнеметов. Линии Мажино не хватало глубины и, взятая в целом, она значительно уступала многим оборонительным позициям, созданным в дальнейшем ходе войны». (Ф. Меллентин «Бронированный кулак вермахта». стр.44-45).
В отличие от французских генералов, советские генералы таких ошибок не допускали. В тридцатые годы вдоль западных границ СССР была построена  линия укреплений, которая неофициально называлась линией Сталина. Это название закрепилось за ней в исторической литературе и теперь её никто иначе не называет. Коммунистические писатели если и упоминают в своих книгах об этих укреплениях, то обязательно пишут, что они были слабыми и устаревшими. Если первое утверждение, как минимум спорно, то последнее явно ошибочно. Укрепления не могут устареть за десять лет. Знаменитый Виктор Суворов утверждает совершенно обратное. Он описывает линию Сталина, как самую мощную линию укреплений, оснащенную и вооруженную по последнему слову  военной техники. По его словам эта линия укрепления состояла из 13 укрепрайонов и своими флангами упиралась в берега Чёрного и Балтийского морей. Линию Сталина нельзя было обойти как линию Мажино. Каждый УР представлял собой воинское формирование, по численности равное бригаде,  по огневой мощи – корпусу. В каждом УРе было свое командование и штаб. В каждом УРе имелось от двух до восьми пулеметно-артиллерийских батальонов, артполк, несколько отдельных батарей тяжелой капонирной артиллерии, танковый батальон, батальон или рота связи, инженерно-саперный батальон и другие подразделения. Каждый УР занимал район  100-180 километров по фронту и 30-50 км в глубину. УРы имели зенитное и противотанковое  вооружение в отличие от линий Мажино и Маннергейма. УРы имели броневые  и железобетонные боевые и обеспечивающие сооружения. В УРах имелись подземные железобетонные помещения для госпиталей, командных пунктов, электростанций, спальных помещений, узлов связи, мастерских и складов. Каждый УР мог вести оборону  в полном окружении длительное время.
Каждый УР состоял из опорных пунктов. Каждый опорный пункт, в свою очередь, мог вести круговую оборону. В опорных пунктах было различное число дотов. Каждый дот мог вести бой самостоятельно в полном окружении. Каждый дот имел склады с вооружением, боеприпасами, продовольствием. В каждом доте имелась санчасть, столовая, водопровод. Вооружение дотов было различным. Между собой и подземными помещениями они соединялись скрытыми ходами сообщения. Доты были оснащены фильтрационными устройствами противохимической обороны. В каждом УРе имелись противопехотные и противотанковые препятствия, водные преграды, минные поля, фугасы.
Строительство линии Сталина не афишировалось. Расположение УРов было неизвестно нашим вероятным противникам. Укрепрайоны находились в глубине советской территорию. При внезапном нападении первые удары пришлись бы по пустому месту. До линии  Сталина противник не смог бы добраться в первые дни войны. За это время гарнизоны УРов можно было усилить кадровыми частями и ополченцами, а проходы между УРами закрыть полевыми укреплениями.
Но проходы можно было бы и не  закрывать. В этом случае, если бы противник устремился в них, то масса наступающих войск была бы раздроблена на множество изолированных потоков. Тогда бы  линии коммуникаций противника оказались бы под постоянным обстрелом тяжелой капонирной артиллерии укрепрайонов. Оставшись в тылу противника, УРы оттягивали бы на себя большую часть сил и не давали бы наладить противнику полноценное снабжение своих наступающих армий, держа их линии коммуникаций под постоянным обстрелом.
В шахтах, для остановки взрывной волны, устанавливают глухие и шпренгельные перемычки. Глухая  перемычка плотной стеной изолирует район взрыва, то есть наглухо перекрывает горную выработку. Тут либо она остановит взрыв, либо взрыв вынесет перемычку. Шпренгельная же перемычка делается в виде горизонтальной или вертикальной решетки из бруса. Расстояние между брусьями равно толщине бруса. Такая  перемычка взрывную волну не остановит, но зато ослабит в 15 – 20 раз и всегда останется целой. За ней можно установить  еще одну  шпренгельную или глухую перемычку.
Так вот, ели бы агрессоры с запада повели свое наступление через проходы в линии Сталина, то  их  наступление ждала бы участь взрывной волны, прошедшей через шпренгельную перемычку.
Линия Сталина – это титанические усилия двух первых пятилеток. А в 1938 году  было принято решение усилить 13 старых УРов капонирной артиллерией. Кроме того, начали строить еще  восемь УРов на линии Сталина. Но пришел 1939 год и был подписан пакт Молотова – Риббентропа. Это означало, что начнется Вторая мировая война. Гитлер  начнет сокрушать Европу. А Сталин?  Продолжит  укреплять оборону? Нет!!!
Именно осенью 1939 года все строительные работы на линии Сталина были прекращены. Раньше у СССР не было общей границы с Германией. А теперь она есть. Раньше Германия не могла напасть на страну Советов, а теперь может. Что мог сделать Сталин для усиления обороны нашей страны.
Во-первых, не останавливать строительство на линии Сталина.
Во-вторых, усилить гарнизоны в каждом УРе.
В-третьих, мог начать строительство новой укрепленной линии перед линией Сталина или  позади нее, или начать строительство сразу двух линий одновременно.
В-четвертых, приказать Красной Армии рыть окопы от Белого моря до Черного, сочетая полевую оборону с полосами укрепрайонов.
Но Сталина не заботила оборона. Поэтому осенью 1939 года началось уничтожение укреплений на линии Сталина. Сначала снимали колючую проволоку, мины, вооружение дотов, убирали фугасы, противотанковые заграждения, засыпали рвы, искусственные водоемы. А весной 1941 года начали взрывать доты и подземные сооружения. Многие из них были просто засыпаны землей, а некоторые передали в ведение различным организациям.
На уничтожение линии Сталина требовались средства и силы и Сталин их не жалел. А ведь он мог эти средства пустить на усиление укреплений. Может,  он по глупости разрушил свою линию обороны? А как тогда объяснить то, что до этого эта линии была построена с соблюдением всех правил  фортификационного искусства? С чего это вдруг Сталин поглупел? Когда Гитлер напал, Сталин приказал начать восстановление старых укреплений. Отчего это? Оттого, что он вдруг резко поумнел?  Для чего Сталин за два года разрушил укрепления, которые строил две пятилетки, а после нападения Гитлера опять начал их восстанавливать?
Между УРами линии Сталина были оставлены широкие проходы. В мирное время через них проходили транспортные пути. Через эти же проходы советские войска уходили освобождать Прибалтику,  Восточную Польшу, Буковину и Бессарабию. Но для освобождения Европы, их пропускная способность была недостаточной. Линия Сталина мешала тайно сосредотачивать  войска около границы. В случае  начала операции по советизации Европы она бы стала мешать снабжению своих же войск. Поэтому осенью 1939 года началась ликвидация её укреплений.
 А 26 июня 1940 года советское военное руководство приняло решение о начале строительства новой линии укреплений. В последствии её назвали линией Молотова. Это, конечно же, было неофициальное название, но в исторической литературе оно закрепилось. Эта линии строилась не для замены линии Сталина. Линия Молотова строилась прямо на границе, повторяя все ее изгибы. Все её доты были видны германским пограничникам. Доты строились в одну линию. На ней не было тыловых позиций. Подходы к дотам не прикрывались препятствиями и минами. В старых дотах броневые листы были толщиной по 350 мм, а в новых – всего по 200мм. Новые доты не маскировались, и строились на глазах у противника, поэтому немцы, благодаря только одному визуальному наблюдению, могли изучить любой дот до мельчайших деталей. Доты не могли вести круговую оборону. Огонь из их амбразур можно было вести только в сторону германской границы. Доты не могли прикрывать друг друга фланговым огнем и не могли вести огонь по солдатам противника, пробравшимся в тыл. Бетонные стены и перекрытия дотов были слишком тонкими и не могли выдержать длительный артиллерийский обстрел. Тяжелые бомбы могли  легко пробить их железобетонные перекрытия. Сверху на доты не насыпали ни грунт, ни камень. Стены дотов не прикрывались грудами валунов. А ведь старые доты на линии Сталина имели сверху потолочного перекрытия, слой из грунта и камней в несколько метров, а насыпи из валунов прикрывали их стены от прямых попаданий снарядов . Почему на линии Молотова все укрепления строились совершенно иначе, чем на линии Сталина? Потому что  линия Молотова предназначалась для поддержки собственного наступления. При собственном нападении  из этих дотов можно было поддерживать огнем свои наступающие войска. Это лучше, чем вести огонь с открытых позиций.
Доты расположены в одну линию на самом краю границы, сзади них нет других дотов – это и не нужно. При собственном наступлении каждый дот в глубине своей территории будет обречен на бездействие.
Доты имеют тонкие стены и перекрытия, а сверху не насыпаны ни грунт, ни камни. Если война начнется собственным нападением, то наши войска быстро уйдут вперед, и доты линии Молотова не будут подвергаться длительному артобстрелу. В этом случае доты могут обойтись без насыпей на перекрытиях.
Доты не могут прикрывать друг друга фланговым огнем – не беда, наши войска пойдут в наступление, а не вражеские. Доты будут поддерживать огнем наступающих, а не друг друга.
Доты не замаскированы. Это хорошо. Пусть противник их видит, и  думает, что мы готовимся к обороне.
Перед дотами нет препятствий, заграждений и минных полей, значит, не будет помех  нашим наступающим войскам.
После войны советские историки придумали оправдание: линию Молотова строили взамен линии Сталина, но построить не успели. Таким образом, они хотят внушить людям, что к поражению в 1941 году привели просчеты командования, мол, не успели построить новые  укрепления до гитлеровского нападения. Опоздали мол.
Этот довод не выдерживает никакой критики. Советское руководство начало уничтожать линию Сталина в 1939 году. При этом еще даже не было принято решение о строительстве новой линии. Если бы линию Молотова строили взамен линии Сталина, то решение в отношении обеих линий приняли бы одновременно.
Линию Молотова решили строить 26 июня 1940 года. Напомню, что 24 июня 1940 года Франция подписала свою капитуляцию, а 25 июня договор о перемирии вступил в силу.  Франция разбита, Гитлер устремил свой взгляд на Англию и Северную Африку. В этот момент и было принято решение о строительстве новой линии укреплений.
Кстати, точно такие же укрепления советские военные строители начали строить на турецкой и иранской границах. А 25 августа 1941 года советская армия совершила агрессию в Иран. В Турцию советские войска агрессию не совершили. Просто не до нее стало – фашисты навалились. Но если бы у Сталина всё пошло по плану, то советские войска и до Турции добрались бы.
Для интересов обороны было бы выгодней  оставить старую линию УРов  и в дополнение к ней построить еще одну. Пусть новая линия и будет слабой, пусть она будет без минных полей. Не беда, что она строиться со  многими ошибками – если она не остановит врага, то хотя бы измотает его, задержит его на некоторое время. После этого будет легче остановить врага на второй линии обороны.  Для обороны выгодней иметь две линии укреплений, а не  одну. Только вот для прикрытия своего наступления  нужна всего одна линия укреплений на направлении будущего наступления. Советские войска готовились наступать поэтапно в нескольких направлениях: в Европу, Турцию, Иран, поэтому на границах с ними строилось новые линии укреплений. По одной на каждое направление.
После начала строительства новой линии укреплений на западной границы строительство некоторых УРов отнесли к «строительству  второй очереди». В переводе с советско-номенклатурного языка на человеческий, это означало: строительство заморожено.
Руководил строительством обеих линий Д.М. Карбышев, имевший четыре высших военных образования. Он строил укрепления еще в Первую мировую и в Гражданскую войны. После советско-финской войны, он досконально изучил линию Маннергейма. Он знал, что линия Маннергейма состоит из нескольких укрепленных полос. Неужели ему  было непонятно, что две линии лучше одной? Неужели он не знал, как следует строить укрепления для обороны своей страны? Если он ошибся при строительстве укреплений на линии Молотова, почему его не расстреляли?
Всё потому, что он не ошибался. Он правильно построил линию Молотова, но он построил её для прикрытия агрессии. В ходе войны с немцами Красная Армия, готовясь к наступлению, будет точно также строить доты на передовой, чтобы противник их видел и думал, что готовится оборона. Точно также наша армия строила доты на Халхин-Голе перед своим внезапным наступлением. Просто в 1941 году этот номер с немцами не прошел. Они сами придерживались той же тактики и при этом строили точно такие же доты. Увидев, как и где строят доты бойцы Красной Армии, он поняли их назначение.
Коммунисты говорят, что линию Молотова не успели достроить. Зато успели разрушить линию Сталина. Если бы спешили со строительством новой линии укреплений, то не тратили бы силы и средства на разрушение старой. Пусть стоит, пока новую не построим. Конечно, ломать – не строить. На разрушение приходиться тратить гораздо меньше сил, чем на строительство. Но если бы в СССР отказались от разрушения укреплений линии Сталина, бросив все силы на строительство линии Молотова, строительство последней пошло бы быстрее.   То, что было построено на линии Сталина,  за две пятилетки, ликвидировали за два года. Но ведь если бы силы, пущенные на разрушение старых укреплений, пустили бы на создание новых, то тогда бы многие доты на линии Молотова успели бы достроить до нападения немцев.
Рокоссовский прибывает на западную границу в мае 1941 года: «Строительство укрепленного района только развертывалось». («Солдатский долг».  стр.8). А доты на линии Сталина уже взлетели на воздух. Коммунисты придумали довод, что якобы разоружить линию Сталина вынудила нехватка вооружения для линии Молотова. Этот довод не пройдет в качестве аргумента. Во-первых, разоружение старых УРов началось  тогда, когда новых не было даже в проекте. Во-вторых, для вооружения новых УРов достаточно было снять малую часть вооружения со старой, а не разоружать всю линию. В-третьих, орудия со старых дотов по своей конструкции не подходили к новым дотам и следовательно, их нельзя было переставить из старых  дотов в новые.
«В феврале – марте 1941 года на Главном Военном Совете Красной Армии дважды обсуждалось  как быстрее закончить строительство новых УРов и их вооружение… Но как ни спорили, а практического выхода для ускорения производства УРовской артиллерии и обеспечения необходимой УРовской аппаратурой найдено не было… Да и артиллерия старых УРов по своей конструкции не соответствовала новым дотам». ( Жуков Г.К. «Воспоминания и размышления», стр. 271-272).
Если суммировать все то, что придумала советская пропаганда об истории линий Сталина и Молотова, то получится следующее: советское военное руководство в 1939 году решило снять орудия со старых дотов линии Сталина, чтобы этими орудиями вооружить доты на линии Молотова, которых еще даже не было в проекте, но нехватка орудий к ним уже существовала, и уже после того, как эти орудия сняли, начали строить доты линии Молотова, причем такие, которые по своей конструкции не позволяли установить в них орудия, снятые с дотов линии Сталина, а доты линии Сталина  после этого взорвали.
В общем, никаких разумных оправданий действиям советского военного руководства советская пропаганда не придумала.
Кстати, новые, построенные на линии Молотова, доты наши войска даже не успели занять при нападении немцев. Уж слишком близко находились они к границе. Немцы до них добрались быстрее. «Поднятые по боевой  тревоге стрелковые части, входящие в первый эшелон прикрытия, вступали в бой с ходу, не успев занять подготовленных позиций». (Жуков Г.К. «Воспоминания и размышления».  Том I  Стр. 10-11.).
«Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками… Русские оборудуют свои доты при полном освещении. Они кажется ничего не предполагают» (Стр. 120 Анфилов «Незабываемый сорок первый».).
Почему 22 июня во многих советских укрепрайонах прямо на  западной границе не оказалось гарнизонов? Коммунистические  историки утверждают, что Сталин боялся спровоцировать германское нападение, поэтому солдат  в доты не пускал. Действительно, большое количество войск прямо на границе не могло не внушить Гитлеру тревогу за  судьбу своей страны. Это могло быть истолковано им, как подготовка к агрессии и подтолкнуть его самого к нападению на СССР.  Но ведь если бы Сталин в действительности боялся спровоцировать это нападение, разве он отдал бы приказ строить доты на самом краю границы? Строителям достаточно было отступить на десяток километров в глубину своей территории, чтобы своим строительством не пугать германских соседей. В конце концов, именно советские доты на самом краю границы и спровоцировали нападение Гитлера. Он ведь понимал, для чего такие доты строят. В глубине же своей территории укрепленные районы были бы не видны с территории противника. Их строительство легче  было бы сохранить в тайне.  Противник уже бы не смог изучать их визуальным наблюдением со своего берега пограничной реки. В удалённых от границы укреплениях можно было держать постоянные гарнизоны. Противник бы этого и не увидел. А при внезапном нападении у гарнизонов укрепрайонов было бы время, не торопясь, провести последние приготовления к бою.
22 июня 1941 года советские доты на линии Молотова не были заняты советскими войсками совершенно по другим причинам. При подготовке  к нападению на соседнюю страну нельзя все войска сосредотачивать прямо на границе. Массы солдат следует держать хотя бы в нескольких километрах от неё, чтобы какие–нибудь бравые солдаты,  в предвкушении предстоящего наступления раньше времени не полезли через границу. Советские военачальники так и делали. Они держали массы солдат недалеко от границы. Планируя посадить их в приграничные доты перед самым нападением на соседей.
Если бы Сталин в 1941 году не имел намерения напасть на Германию, он бы не боялся расположить в дотах на линии Молотова своих солдат. Строительство укрепленных районов на самом краю границы – ошибочное решение для нужд обороны. Но перед соседями можно было оправдаться тем, что мы в силу своей жадности, несмотря на обилие территории, не хотим отдавать  врагу  даже кусочек своей земли, и намерены сражаться даже за те куски земли, за которые драться нам не выгодно с точки зрения стратегических интересов. Можно было в собственной прессе поднять эту тему  и объяснить то, что стратегические не выгодно строить доты на виду у противника, и при этом изложить все отрицательные стороны такого строительства, но объяснить, что в случае нападения врага, мы будем драться за любой кусок земли, даже на самом краю границы, даже  тогда, когда нам будет выгоднее отступить  и  не принимать бой. А чтобы у соседей наши, построенные прямо на границе, доты и сидящие в них солдаты, не вызывали подозрений в наших агрессивных намерениях, следовало перекрыть все пространство между границей и дотами, а также пространство за этими дотами минами, надолбами, рядами колючей проволоки, следовало накопать побольше рвов и насыпать побольше валов. Вот тогда бы немцы поверили в то, что у нас нет агрессивных намерений.  Так как через такую линию укрепления самим неудобно будет наступать. Доты линии Мажино тоже строились близко к германской границе, но противотанковые и противопехотные препятствия убеждали германскую сторону в отсутствии у Франции намерения напасть на Германию, ибо они сами по себе препятствовали наступлению французских войск в той же степени, как и наступлению немецких.   
В действительности Сталин боялся держать войска  в приграничных укрепрайонах из-за того, что советские солдаты сами могли спровоцировать конфликт с Германией. Ведь даже, несмотря на все принятые  им меры, советские солдаты в 1941 году очень часто переходили границу и нападали на немецкие части, а также устраивали перестрелки с немецкими пограничниками. Поэтому советские  военачальники старались прятать своих солдат первого эшелона в лесах на минимальном расстоянии  от границы, таким образом, чтобы они не находились непосредственно на виду у противника. Только вот плохо старались. Многие части Красной Армии дислоцировались прямо на берегах  пограничных рек. Это кстати тоже напугало  немцев. Такие части дислоцировались на таких направлениях, которое советское командование считало главным, то есть там, где намечались главные и самые сильные удары. Войск в этих местах собиралось столько, что их часто просто негде было прятать. На этих участках никакие  укрепления не строили вообще. Это считалось излишним, без них тут мощи хватало. А вот на второстепенных участках войск было поменьше. Именно в таких местах и строили укрепрайоны линии Молотова. Они должны были поддержать наступление своих войск в первые дни войны. Помочь отразить контратаки немцев, если такие случаться. И компенсировать меньшую (по сравнению с главными направлениями) численность войск. И так как на этих участках хватало места для того, чтобы спрятать свои войска, их прятали на небольшом расстоянии от своих приграничных  укреплений. Вот поэтому, в момент немецкого нападения, в дотах на линии Молотова не было советских солдат.
Немцы захватили их без боя. Ведь советское нападение на Европу было запланировано  на 6 июля 1941 года. И наши войска должны были занять УРы за день за два до этой даты, или может быть   даже за несколько часов до неё.
             В 30-е годы немцы строили мощные укрепления на Одере и в Пруссии. Они защищали Германию от удара с Востока. В это время соседями Германии  на востоке были Польша и Литва. Они явно не представляли серьезной угрозы для Германии. Но укрепления строились на совесть. В них было предусмотрено всё. Укрепления имели железобетонные доты различных конструкций, средства ПВО и ПТО, минные поля, фугасы, подземные склады и тоннели сообщения.
Но вот началась Вторая мировая война. Германия завоевала Польшу. Её граница отодвинулась далеко на Восток. Теперь у неё в соседях Советский Союз – военный лагерь мировой революции. Теперь в Германии забрасывают старые укрепления, их разоружают, передают разным организациям. После этого на Восточной границе немцы возвели небольшое количество слабеньких дотов, которые как близнецы были похожи на советские доты линии Молотова. Теперь известно, почему немцы строили такие доты – они не собирались засиживаться на этих рубежах. Их действия были аналогичны  советским. Их доты имели тонкие стены и тонкие перекрытия, с тонкими  бронелистами. Доты были расположены в один ряд и находились прямо на краю границы. Немцы их не маскировали. Не засыпали сверху и с боков валунами и грунтом. Доты могли вести огонь только вперед -  на восток. Они не могли вести круговую оборону ни в группе, ни в одиночку, они не могли прикрывать друг друга фланговым огнем, так как их амбразуры были направлены исключительно на восток. Впереди немецких дотов не было минных полей, колючей проволоки и противотанковых препятствий. В планируемом немцами наступлении они бы им сильно помешали. Немцы напали первыми, и эти доты себя оправдали. Русские опоздали с нападением и своими  дотами не воспользовались. Действия по строительству дотов в германской и советской армиях  принципиально ничем не отличались друг от друга. Обе армии готовились к нападению одинаково.
Перед нападением на Польшу немцы стали  строить укрепления прямо на германо-польской границе. Их назвали «Восточным валом». «До сих пор в военном отношении намерение напасть на Польшу тщательно скрывалось. Сосредоточение дивизий в пограничной полосе мотивировалось строительством «Восточного вала». Для маскировки подлинной цели переброски войск в Восточную Пруссию подготавливалось  грандиозное празднование годовщины сражений под Танненбергом. Подготовка к крупным маневрам механизированных соединений продолжалась до последнего момента. Развертывания проводились без официального объявления мобилизации». (Эрих Фон Манштейн «Утерянные победы».  стр. 28-29)
На западной  границе  Германии   в 30-е годы  была построена  линия укреплений, которую в исторической литературе иногда называют Западным валом, а иногда линией Зигфрида.  Линия этих укреплений не везде следовала изгибам границы и была проведена как можно более прямо. Линия не предназначалась для длительной обороны. Она должна была прикрывать Германию от ударов из Франции, когда немецкие войска начнут свое наступление через нейтральные страны: Бельгию, Голландию, Люксембург, Лихтенштейн. По своим характеристикам эта линия была больше наступательной, чем оборонительной.  Она строилась преимущественно для прикрытия собственной агрессии, на второстепенном для Германии направлении. Традиционно, со времен франко-прусской войны немцы планировали наносить главный удар на севере, линия Зигфрида была построена южнее, т.е. на второстепенном направлении. Принцип прост: на главном направлении – наступаем, на второстепенном – прикрываемся линией укреплений. В ходе военных действий  1940 года Западный вал выполнил свою функцию. После оккупации Франции укрепления на линии Зигфрида забросили.  Многие доты разоружили. Часть подземных сооружений передали различным организациям, например, фермерам под хранение  овощей и картофеля. Немецким генералам казалось, что эти сооружения   им уже  никогда больше не понадобятся. Но  в 1944 году союзники по антигитлеровской  коалиции высадились в Нормандии и начали свое  наступление на Германию. Вот тогда немцы и спохватились и начали восстанавливать укрепления на линии Зигфрида. Линию укреплений, предназначенных  для прикрытия  территории своей страны от атак со стороны Франции в ходе собственного наступления,  попытались переделать в чисто оборонительную, но было уже поздно...
Для обороны Финляндии от советского вторжения финны построили укрепления на Карельском перешейке. Именно здесь проходил самый короткий путь к столице Финляндии – Хельсинки. Здесь проходила единственная  железная и единственная  шоссейная  дороги, связывающие её с СССР. Своими флангами линия Маннергейма упиралась в Финский залив и Ладожское озеро. Многие историки описывают её  как сверхмощную линию укреплений созданную и оборудованную по последнему слову техники. Другие наоборот описывают ее как цепочку из нескольких десятков слабеньких дотов. Оба суждения, по-видимому являются крайностями, тем более последняя версия. Очевидно то, что на линии Маннергейма было много долговременных железобетонных боевых сооружений. Очевидно и то,  что сама природа сделала  Карельский перешеек  непреступной крепостью.
Начну с описания данного якобы самим Маннергеймом, которое нельзя не назвать странным: «Созданная на Карельском перешейке система укреплений также не могла в значительной степени повлиять на уравновешивание сил. Вдоль линии обороны протяжённостью 140 километров было построено  60 бетонных гнёзд, из которых 44 , устаревшие, построенные ещё в начале 1920 года, были плохо сконцентрированы и имели невыгодное расположение.  Остальные были современные, но недостаточно сильные, чтобы выдержать огонь тяжёлой артиллерии. Только что сооружённые препятствия из колючей проволоки и противотанковые  заграждения имели незначительное оборонное значение.
 Время не позволило сделать оборону глубоко эшелонированной, во многих местах передовая линия сливалась воедино с главной линией обороны. Единственным надёжным звеном в системе обороны  были батареи береговой артиллерии, защищающие оба фланга основной линии обороны в  районах Ладожского озера и Финского залива».  (К.Г. Маннергейм «Воспоминания». Стр. 237)
В 1920 году никто не строил бетонных гнёзд на Карельском перешейке. По словам якобы самого Маннергейма было всего 60 бетонных гнёзд на 140 километров обороны. Получается, что гнёзда находились друг от друга на расстоянии 2,3 км. Достоверно известно, что укрепления на линии Маннергейма начали строить лишь с конца 20-х годов.  Учитывая это, получается, что строили в среднем по 6 гнёзд за год. А если поверить тому, что данные укрепления начали строить ещё в начале 1920 года, то получается, что финские  военные строители строили в среднем по 3 гнезда за год. Рвение то не стахановское! Эти данные об интенсивности строительства на Карельском перешейке заставляют сомневаться в том, что данную книгу писал сам Маннергейм. Если это не так, то остаётся только предположить, что во время написания книги Маннергейм был болен головой. Ибо ничем иным нельзя объяснить то, что в этой книге, о линии Маннергейма написано столь несуразные вещи.
Вообще непонятно, что автор подразумевает под понятием «бетонное гнездо». Может он имеет ввиду пулемётное гнездо, а может быть дот?
Вообще, пулемётное гнездо это позиция, оборудованная для пулемётного расчета  в окопе, ячейке, в какой-нибудь яме, в оконном проёме здания, в проломе стены.  Строители пулемётное гнездо не строят. Бетон при создании пулемётного гнезда не применяется.  Пулемётное гнездо, как правило, создаётся непосредственно перед боем. Если  пулемётный расчёт, при помощи строителей, прикрыт сверху хотя бы бетонной плитой, это уже дот. Это долговременное огневое сооружение. Читатели незнакомые с военным делом, но наслышанные об мощных укреплениях линии Маннергейма,  воспринимают, что бетонным гнездом здесь  в этом тексте названы знаменитые финские доты. Военный человек никогда не назовёт дот пулемётным гнездом или бетонным гнездом. Лично для меня, очевидно то, что данные «Воспоминания» Маннергейма писал человек весьма далёкий от военного дела. Вероятнее всего он был сотрудником политического аппарата страны. Очевидно то, что он принижает мощь финских укреплений. Возможно, он это делает, для того, чтобы возвеличить воинское искусство финской армии, перекладывая все успехи финской армии при обороне на счёт её хорошей подготовки. Возможно, что он преуменьшает мощь финских укреплений, для того чтобы принизить успехи советской армии, достигнутые после игр в поддавки.   Многие писатели в противоположность данному автору наоборот преувеличивают мощь финских укреплений, при этом они указывают на то, что ни одна армия мира не прорывала подобных укреплений, и на основании этого доказывают что РККА, совершив беспримерный подвиг, доказала свою высокую боевую подготовку.
В «Воспоминаниях»  Маннергейма нет хотя бы краткого описания укреплений линии Маннергейма.  Я не верю в то, что человек чьим именем была названа целая линия укреплений, не нашёл бы  в своих мемуарах места, чтобы их описать. Вот если бы моим именем назвали какую-нибудь линию укреплений, я бы обязательно описал бы её в своих мемуарах подробнейшим образом. Представьте себя на месте Маннергейма, и подумайте стали бы вы в своих мемуарах описывать финские укрепления на Карельском перешейке или нет?   
Ещё одно интересное критическое замечание из текста книги в адрес укреплений линии Маннергейма про  бетонные гнёзда, которые якобы, по словам автора, «были плохо сконцентрированы». Это выражение абсолютно не подходит к обсуждаемому предмету. Доты могли быть неправильно расположены. Например, на наиболее удобных направлениях для наступления советских войск их располагалось бы слишком мало, в то время как на наименее угрожаемых участках наоборот располагалось слишком много. То есть там, где противнику было легче всего наступать, бетонных гнёзд было мало и  располагались они соответственно на большом расстоянии друг от друга, а там где противнику было тяжело наступать и где он не мог наступать большими силами, бетонных гнёзд было непропорционально много и они располагались близко друг к другу. Если автор хотел сказать, что плотность расположения так называемых бетонных гнёзд на разных участках обороны была непропорциональна их важности и значимости из-за вероятности выбора противником этого направления для главного или вспомогательного удара,  то надо было так и говорить. А автор просто написал что-то несуразное. Военный человек  просто не стал бы так выражаться.
Совершенно иначе описывает  финские укрепления Борис Соколов: «..финское командование большие надежды возлагала  на укрепления линии Маннергейма, возводившиеся на Карельском перешейке с конца 1920-х годов. Здесь на 140 км фронта (почти половина которого проходила по рекам и озерам) имелось 75 железобетонных фортов, способных выдержать прямое попадание 152-мм снаряда. 44 железобетонным бункерам, возведенным в 1930-е годы не страшны были и 203 мм гаубицы. Всего же финские укрепления на главной полосе линии Маннергейма состояли из 210 долговременных огневых точек (дотов) и 546 деревянно –земельных огневых точек (дзотов). Еще 26 дотов и 61 дзот были расположены на острове Койвисто (Бьорке) и на тыловой оборонительной позиции в районе Випури (Выборг). Подступы к дотам прикрывались проволочными заграждениями, противотанковыми надолбами и рвами, а также минными полями. В среднем проволочные заграждения имели глубину  в 30 рядов, а надолбы в 12 рядов… На наиболее угрожаемых участках на один километр линии фронта приходилось три дота. Однако пересеченный рельеф местности не всегда позволял перекрывать все пространство между дотами и дзотами перекрестным артиллерийско-пулеметным огнем. К тому же пулеметы были устаревших моделей и ощущалась острая нехватка противотанковых орудий». (Б. Соколов «Тайны финской войны», стр. 49-50).
К этому можно добавить, что противотанковые орудия калибром 37 и 40 мм, стоявшие на вооружении в финской армии по советским меркам уже давно устарели. К этому времени в Красной  Армии и в армиях многих европейских стран эти пушки уже сняли с вооружения. У немцев и финнов они остались на вооружении даже в 1941 году. В советско-финскую эти орудия оказались бесполезны против советских танков КВ, СМК, Т-100 да и усиленная броня Т-28 и Т-35 была им не по силам.
Мерецков в совей книге пишет, что на линии Маннергейма было 350 железобетонных сооружения и 2400 деревянно-земельных. ( «На службе народу».  стр. 176.)
История Великой  Отечественной войны Советского Союза сообщает, что на линии Маннергейма в трех полосах было 296 железобетонных и 897 гранитных сооружений. (стр.259. Том 1).
Рослый так описывает финские укрепления: «Они состояли из более чем двух тысяч дотов и дзотов, объединенных в мощные опорные пункты. Перед ними проходил пояс каменных надолбов, упиравшихся в танконепроходимые участки, а также проволочные заграждения и минные поля». (Рослый И.П  «Последний привал в Берлине».  стр. 7,.)_
 Финны перед дотами устанавливали противотанковые надолбы из кусков колотого гранита. Их не удавалось разрушить даже выстрелом из  76-мм орудия. Приходилось прокапывать извилистые ходы сообщения через минные поля и привязывать к надолбам толовые шашки. Их взрывали с началом артподготовки. (там же, стр.14-15).
Тут Рослый И. П. видимо преувеличивает прочность финских надолбов. Многие писатели пишут о том, что финские надолбы не выдерживали 45-мм снаряд танковой или противотанковой пушки. Хотя возможно на разных участках линии Маннергейма  попадались надолбы с различной прочностью.
Линия Маннергейма была главным средством обороны для Финляндии. «Материальное обеспечение сил обороны Финляндии  к концу тридцатых годов было недостаточным: чуть ли не все средства, выделявшиеся на нужды армии, последние пятнадцать лет, «съедало» строительство укреплений линии Маннергейма». (Козлов «Советско –финская война. 1939-40. Взгляд с другой стороны». Рига 1995 цитата по хрестоматии Тараса  «Советско -финская война 1939-1940г.г.». стр. 228).
«Восточный участок главной позиции состоял из линии укреплений, протянувшегося вдоль берега реки Вуокси: двадцати пулемётных дотов, подобных только что описанному, и пяти артиллерийских фортов. В каждом из фортов размещалось по два пулемёта и от двух до четырёх 75- или 155- мм  орудий. Фланги главной позиции прикрывались орудиями береговой обороны». ( А.И. Козлов «Советско-финская война1939-40. Взгляд с другой стороны». Рига 1995 цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940». Стр.236)
«Каждая огневая точка, построенная в конце 30- х годов представляла собой маленькую крепость, способную выдержать длительную осаду: помимо наземных сооружений имелись многоэтажные подземные помещения для личного состава, оснащенные хорошими фильтрами, большими емкостями  для воды, значительными запасами топлива и продуктов.
Доты поддерживали друг друга фланговым  огнем… Доты были замаскированы под валуны… Огромное серое сооружение около 40 метров в длину, почти невидимое, настолько оно походило  на один из многих валунов, уходило вниз на два этажа. Стены достигали в толщину 2-м метров отличного армированного бетона. Шесть амбразур, две из которых были орудийными, позволяли вести круговой обстрел. Амбразуры прикрывались броневыми заслонками толщиной 40 мм.  Помимо этого над дотом возвышались две вращающиеся башни толщина брони которых достигала 75 мм.
….Даже полторы  тонны тола, взорванные саперами на его крыше не уничтожили финского чудовища…»   (П.Александров Ж.Родина № 12 /1995год. Цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940».  стр. 288). Про многоэтажные подземные помещения для личного состава, Александров соврал либо умышленно либо по ошибке. Про большие ёмкости воды, значительные запасы топлива и продуктов? Ну, тут смотря, что считать большой ёмкостью  и большим запасом? Конечно, если считать столитровую бочку воды большим запасом, то возможно в финских дотах были такие запасы? Но на длительную осаду финские доты были неспособны. Никаких вращающихся башен на крыше финских дотов не было. На крышах финских дотов располагались бронеколпаки с шестью амбразурами, через которые можно было вести огонь из ручного стрелкового оружия и вести наблюдение. Бронеколпаки вращаться не могли.
«В 1929 году началось строительство первой очереди укреплений, которые получили впоследствии наименование «линии Маннергейма».  Природные условия (пересеченная местность, обилие лесов и болот, громадные гранитные глыбы и скалы) в значительной степени облегчали  работу финских фортификаторов. Впрочем, первые сооружения не отличались особенной  мощью. По словам будущего героя Великой  Отечественной и начальника инженерных войск  Красной армии генерала А.Ф. Хренова, это были небольшие долговременные огневые точки, рассчитанные на 2-3 пулемета и имевшие всего один подземный этаж. Как правило, в них не было оборудовано убежище для гарнизона, отсутствовало внутреннее оснащение. Уже перед войной значительная их часть была модернизирована путем увеличения слоя бетона, укладки каменных «тюфяков» и установки  бронированных плит на амбразурах.
Сооружения второго периода постройки, возведенные в 1938-1939 годах под руководством начальника инженерной службы финской армии генерала Сарлина после очередных домогательств Советского Союза на часть территории Финляндии, выглядели гораздо внушительнее. Они имели уже  от четырех до  шести амбразур, из которых одна –две были орудийными. Такие доты имели хорошее внутреннее оснащение (фильтровентиляционные установки, казармы для личного состава, кухня автономная дизельная электростанция и динамо-машина). Некоторые из них уходили в землю на несколько этажей, там располагались убежища для гарнизона, насчитывавшего от 40 до 100 человек.
Как правило, толщина железобетонных стен достигала полутора- двух метров, обеспечивающая таким образом сопротивляемость  прямому попаданию 152 – и даже 203 мм снарядов. Кроме того, дот имел «маску» из валунов, которая, помимо защитной, выполняла также и маскировочную функцию.
На большинстве дотов имелись два –три бронеколпака башенного типа, предназначенных для  кругового наблюдения и обстрела противника из ручных пулеметов и автоматов, толщина их брони достигала 180- 200 мм. Массивные  броневые плиты с 75-мм броней стояли на некоторых сооружениях Хотиненского, Тайпаленского и ряда других укрепленных районов «линии Маннергейма».
В ряде случаев роль укреплений играли  каменные дома, но в основном связующими были  деревянно-земляные и деревянно–каменные огневые точки, состоявшие из четырех –пяти накатов бревен, двух-трех рядов камней и земляной обсыпки. Особенностью дзотов было то, что амбразуры их делались очень глубокими. Это служило дополнительной маскировкой для сооружения. Поскольку невозможно было обнаружить его по вспышкам во время стрельбы. Зачастую на земляной обсыпке таких огневых точек росли небольшие деревья, а небольшая их  высота над поверхностью земли придавала им сходство с холмиками или даже кочками. Как правило,  дзоты были рассчитаны на установку одного –двух пулеметов.
Доты и дзоты, объединенные  в укрепленный район, имели между собой хорошую огневую связь, прикрывая фланги и тылы друг друга. В большинстве таких районов огневые точки были расставлены в шахматном порядке в несколько рядов, что исключало полный прорыв обороны в случае успешного штурма первой линии  укреплений. Фланги, укрепленных районов опирались на непроходимые для крупных частей и соединений леса и болота». (П.Аптекарь, «Советско –финские войны», стр.53-55) Ни один финский дот не «уходил в землю на несколько этажей».
Были у финских укреплений не только достоинства, но и недостатки. В частности, слабое ПВО исключало возможность отражения массированных налётов авиации. Известно также, что знаменитый советский фортификатор Д.М. Карбышев отметил, что многие финские доты имели тонкую арматуру в бетоне, это и объясняло их успешное разрушение тяжелыми снарядами крупных орудий. Противотанковая артиллерия финских дотов не учитывала возможности появления у противника (а у Финляндии противник был фактически один – Советский Союз) новых танков с противоснарядным бронированием для борьбы с которыми, понадобятся более мощные орудия ПТО. Финская сторона строила укрепления без расчета  того, что уже в скором времени военная техника  усовершенствуется. Поэтому доты в 30-е годы вооружались такими пушками, которые могли бороться только с танками своего времени.
Несмотря на недостатки линия,  Маннергейма была сильной преградой на пути РККА.  Поскольку финская армия действительно готовилась к обороне, никто здесь не уничтожал устаревшие укрепления. Наоборот, их систематически модернизировали и по финансовым возможностям устраняли все недостатки. Стенки и перекрытия дотов,  которые сочли недостаточно толстыми, просто усиливали при очередной модернизации  бронеплитами и дополнительными слоями бетона. Кроме этого, доты обсыпали каменными валунами и грунтом. В ходе войны в некоторые доты установили противотанковые орудия.
«Насыщение огневыми точками важнейшего Хотиненского укрепленного района достигало  двух дотов и пяти дзотов на  километр фронта. Огневая мощь укреплений дополнялась умелым инженерным оборудованием местности: соответственно ее природным особенностям сооружались эскарпы и контрэскарпы, противотанковые рвы, возводились надолбы, строились проволочные заграждения. Иногда надолбы и проволочные заграждения чередовались  для затруднения действий саперов, причем и те, и другие простреливались многослойным огнем из оборонительных сооружений. В Хотиненском  укрепленном  районе на высоте 65,5 проволочные  заграждения достигали 45 рядов в глубину, а надолбы – 12 рядов.
Наиболее  мощными узлами обороны по количеству и плотности  фортификационных сооружений на «линии Маннергейма» были  Ритассарско-Малаккольский (47 дотов и 60 дзотов), Сумма-Хотиненский (22 дота и 46 дзотов), Кархульский (11 дотов и 29 дзотов) и Кивиниемский 13 дотов и 15 дзотов)». (Аптекарь П. «Советско –финские войны».  стр.55-56).
Линия Маннергейма предназначалась исключительно для обороны. Это доказывается многими  фактами. Во –первых, она строилась на главном направлении, в то время как наступательные укрепрайоны строятся, как правило,  на второстепенных. Во-вторых,  ни один дот Линии Маннергейма не располагался на границе с СССР, ни даже близко к границе. В-третьих, финские доты из-за своей удаленности от границы с СССР и в связи с отсутствием в них дальнобойных орудий не могли вести огонь по советской территории, и, следовательно, не могли использоваться для поддержки наступления финских войск по советской территории. В-четвертых, финские доты готовились к длительному использованию, именно поэтому их стены и перекрытия  имели солидную толщину, которую еще  вдобавок систематически увеличивали  дополнительными слоями бетона и броневыми листами. Финские доты обсыпались с боков и сверху каменными валунами и грунтом, время от времени в эту обсыпку «давали добавку». В-пятых,  все доты и дзоты были тщательно замаскированы с таким расчетом, чтобы их не обнаружили  даже с близкого расстояния, что было совершенно излишним при собственном нападении на СССР. А главное,  в приграничных с СССР районах, на Карельском перешейке не было сильных укреплений, эта территория изобиловала различными заграждениями, которые  должны были затормозить темп наступления Красной Армии, это была так называемая полоса обеспечения или предполье. Она  мешала вести наступление обеим армиям. Если бы финны планировали  до 1939 года наступательные операции на Карельском  перешейке, они бы не стали создавать предполье.  Кроме того,  финские укрепления строились таким образом, чтобы  их мощь возрастала по мере удаления от границы СССР. То есть, чем дальше бы советские войска продвинулись бы вглубь финской территории, тем  более  бы сильные укрепления их встретили. Глубина финских укреплений на Карельском перешейке постоянно росла на запад.  За одной линией укреплений строилась другая. Если бы  финское руководство планировало использовать линию укреплений как опору для наступления на СССР, им бы следовало строить новые более мощные и более современные доты к востоку от  построенных ранее.
«Если же говорить о тактическом назначении финских укреплений на Карельском перешейке, то здесь следует выделить следующие полосы «линии Маннергейма»:
1.Предполье, в котором находилось немного укреплений при обильном насыщении района  различного рода заграждениями: проволочными, минными, лесными завалами. При отходе финские подразделения прикрытия взрывали мосты и портили полотно дорог, чем значительно замедляли темпы продвижения советских войск.
2.Главная  полоса включала в себя большую часть укреплений на перешейке: 194 дота и 805 дзотов, её протяженность превышала 140  километров.
3.Вторая полоса (или полоса тактических резервов) находилась в глубине главной полосы,  начиналась в 3-5 км от нее и соединялась с ней  тремя остечными  позициями: Лейпясуосской, Суммско-Харьюмякской и Няюкки-Сурярвинской. Её особенностью было несколько меньше полевое заполнение, всего  она насчитывала 39 дотов и 178 дзотов.
4. Выборгская тыловая позиция проходила в 12 км от основной позиции. Она включала в свой состав Суурперский, Аласяйниеский и Илясяйниеский укрепленные районы, в которых насчитывалось 18 дотов и 77  дзотов.
5.Выборгская позиция прикрытия защищала город с юга и юго-востока и имела две полосы обороны: в трех –пяти километрах от города и в самом Выборге, представлявшем собой большой укрепленный город, многие дома которого были превращены в огневые точки. В первой  полосе имелось 16 дотов и 31 дзот. Считать же укрепления Выборга, старые кварталы которого и сегодня состоят из каменных домов с толщиной стен до двух метров, занятие  просто неблагодарное, да и, наверное, нецелесообразное.
Добавим к этому, что северо- восточные подступы к Выборгу были подготовлены к затоплению водами Сайменского канала, что и было сделано в конце февраля - начале марта 1940г.
6. Укрепления островов у побережья Финского залива и Ладожского озера, крепостей Койвисто (Бьорке), Тронгзунд и Тайпале насчитывали 77 дотов и 90  дзотов.
Строительство оборонительных сооружений продолжалось и во время войны, поэтому войска 7 и 13 армий Северо–западного фронта во время февральско-мартовского наступления захватили  несколько десятков недостроенных огневых точек. Всего по подсчетам А.Ф. Хренова, было захвачено 356 дотов и 2425 дзотов, включая недостроенные,  на вооружении которых состояло 273 орудия и 2204 пулемета».  (П. Аптекарь «Советско –финские войны», стр. 56-58).
Многие писатели, критикуя действия Красной Армии в период зимней войны, пишут,  что  линию Маннергейма не следовало штурмовать, а следовало брать ее осадой, имея ввиду под этим  медленное продвижение войск, где войска последовательно занимают один кусок земли за другим только после того, как авиация и артиллерия, в течение  многих дней, а то и недель, обработают каждый из них до такой степени, что на нём уже никого в живых не останется.
Брать линию Маннергейма длительной осадой  - дело бесполезное: пока первую линию будешь брать, таким образом, финны построят в тылу еще одну такую же. Как только Красная Армия начала свое вторжение, финны начали  строить новые укрепления позади старых. Строительство укреплений на линии  Маннергейма итак не прекращали, но после  нападения СССР их стали вести во много раз  быстрее. Если в мирное время денег на строительство жалели, то во время войны уже не экономили. Затягивать штурм в такой ситуации  себе дороже. Такая война может растянуться на десятки лет. Да и просто невозможно уничтожить все  укрепления вместе со всеми солдатами поголовно, при помощи только артиллерии и авиации.
«По всем канонам военной  науки того времени наступать в таких условиях, прорывать укрепрайоны такой мощности было невозможно. Линия Маннергейма была неприступна.
Но товарищ Сталин поставил задачу. И Красная Армия ее выполнила. И не за годы осады – за три зимних месяца».  (П.Б. Липатов «Зимняя война». Цитата по хрестоматии  Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.»  стр. 155).
«Главным архитектором линии Маннергейма была матушка природа. Фланги её упирались в Финский залив и в Ладожское озеро. Берег Финского залива прикрывали береговые батареи крупного калибра, а в районе Тайпале на берегу Ладожского озера были созданы железобетонные форты с восьмью 120- и 152 –мм береговыми орудиями.
Всю территорию Карельского перешейка покрывают крупные лесные массивы, десятки малых и средних озер и речушек. Озера и реки имеют болотистые или каменистые крутые берега. В лесах  повсюду встречаются каменистые гряды и многочисленные валуны крупных размеров. Бельгийский генерал Баду писал: « Нигде в мире природные условия не были так благоприятны для постройки укрепленных линий, как в Карелии».
Строительство первых укреплений на  Карельском перешейке финны начали еще в 1924 году. Строительством  руководили английские генералы, французские и бельгийские  военные инженеры. Среди них  стоит отметить английского генерала Кирка и бельгийского  генерала Баду. Разумеется, в финской литературе их роль затушёвывается, а главным строителем «отцом» линии Маннергейма изображается финский  генерал Р.О. Энкель.
Железобетонные сооружения линий Маннергейма  принято делить  на постройки первого поколения (1929-1937 г.г.) и второго поколения (1938 –1939 г.г.). Доты первого поколения были небольшие, одноэтажные, на один –три пулемета, не имели убежищ для гарнизона и внутреннего оборудования. Толщина железобетонных стен достигала два метра, горизонтального покрытия – 1,75- 2 метра, впоследствии эти доты были усилены: утолщены стены, установлены на амбразурах броневые плиты.
Доты второго поколения финская печать окрестила миллионными или дотами- миллионерами, поскольку стоимость каждого из них превышала  миллион финских марок. Миллионные доты представляли собой  большие современные железобетонные сооружения на 4-6 амбразур, из которых  одна –две орудийные, преимущественно фланкирующего действия. Обычным вооружением дотов были  русские  76 мм пушки образца 1900 года на казематных станках Дурляхера и 37- мм противотанковые пушки Бофорс образца 1936 года на казематных установках. Реже встречались 76-мм горные пушки образца 1904 года на тумбовых установках.
Доты имели полное внутреннее оборудование: вентиляционное устройство, водопровод, кухню, железобетонные казармы на 40-100 человек личного состава дота и гарнизона окружающих их полевых сооружений. Для кругового обзора доты имели по два –три заделанных в железобетон бронеколпака. Толщина  стенок бронеколпака достигала 200 –250 мм. Кроме того, доты имели: боевые казематы на 2-3 амбразуры каждый, помещение для боеприпасов, офицерскую комнату, помещение для продовольствия, тупиковый или сквозной вход с броневыми дверями и лаз в бронекупол.
В отличие от дотов первого периода, они были  хорошо приспособлены для ведения фронтального огня. Боевой  каземат был прикрыт с фронта  несколькими (4-6) стальными броневыми плитами, каждая толщиной в 60 мм с воздушной прослойкой между ними. Крышей боевого каземата  служили две броневые плиты общей толщиной 150 мм. Над дотами лежала «подушка» из земли и камня толщиной в 2-4 метра.
В качестве примера рассмотрим два финских дота. Дот № 11 был расположен между шоссе Териоки - Выборг и железной дорогой Ленинград - Выборг (номер доту присвоен комсоставом  Красной Армии) на каменистой возвышенности «Палец», тянувшейся с севера на юг почти на 700 метров. В северной, возвышающейся над озером на 15-17 метров части гряды, летом 1938 года начались строительные работы. Дот строился в несколько  этапов, так называемыми «плавающими секциями». Отрывался на глубину 8-10 метров котлован, заливался фундамент, ставился арматурный каркас, секционная опалубка и производилась послойная заливка бетоном. По окончанию  работ переходили к возведению следующей секции.
После окончания бетонных работ производилась засыпка сооружения. На потолочное перекрытие укладывался слой песка в 2-3 метра и 1,3 –1,5 метра камней, причем передняя часть каземата и  наблюдательный пункт покрывались пятиметровым, а задняя –двухметровым слоем валунов.
В конструктивном плане дот №11 представлял собой капонир с казематами  системы «ля Бурже» фланирующего и косоприцельного огня.  Западный каземат простреливал все заболоченное  пространство до озера и его северный берег. Восточный  каземат держал под прицелом весь  западный склон высоты 65,5, подходы к доту №6  и дорогу на станцию Кямяря. Казематы имели соответственно один и два пулемета системы Максима образца 1910 года, установленных на специальных казематных станках. Имелись также  амбразуры ближнего боя для ведения огня из винтовки, автомата или ручного пулемета. В случае  опасности амбразуры закрывались броневыми заслонками, рассчитанными на  сопротивление 37-мм снарядам. Оба каземата были снабжены специальными прожекторами, дававшими  узкий луч света. Их включали после получения тревожного сигнала от электрических датчиков в проволочных заграждениях или по просьбе подразделений, занимавших прилегающие к высоте позиции.
Над каждым казематом, как и на наблюдательном пункте, были установлены бронеколпаки. Толщина стенок колпака составляла 180 –200 мм. Смотровые щели (25 х 200 мм) обеспечивали наблюдателям круговой обзор и в случае опасности могли  закрываться вращающейся внутри на роликах стальной полосой толщиной около 30 мм практически без малейшего зазора. Наблюдатель поднимался по прикрепленной к стенке лесенке и оказывался стоящим внутри купола на специальной платформе. При необходимости там могли находиться два человека, имея телефонную связь с командиром укрепления.
Обратим внимание –сам дот (кроме бронеколпаков) – не имел ни одной амбразуры для фронтального огня. Огонь должен  был вестись только фланговый, несмотря на то, что длина дота по фронту составляла 80 метров.
В качестве второго примера рассмотрим дот №5 меньшего размера, расположенный между  озерами Муолаярви и Яюрипяярви. Он представлял собой железобетонный прямоугольник длиной по фронту 13 метров, шириной 6 метров и высотой от грунта 2,8 метра. Толщина железобетонных стен дота 1,0- 1.25 метра. Толщина крыши 1,4 метра.
Амбразуры имелись только сбоку, то есть огонь мог вестись только фланговый. Спереди дота  была насыпана  груда валунов, начинавшаяся на расстоянии 16 метров от передней стенки дота и постепенно поднимающаяся до его крыши. Такой дот был практически неуязвим для огня прямой  наводкой. На крыше дота находилась сферическая бронебашня диаметром 1,48 метра. Толщина  боковых стенок литой башни 190 мм, верха – 175 мм.  Бронебашня имела шесть симметрично расположенных по окружности амбразур. Толщина щели 65 мм,  длина внутренняя – 200 мм, внешняя – 340 мм.
Забегая вперед, скажем, что боковая стенка дота №5 была разрушена из гаубицы Б-4, стрелявших 100-кг бетонобойными снарядами чертежа 2-01763.
Ими же  была разрушена бронебашня. Стрельба велась с дистанции 300 метров. На самом же  доте советские саперы установили 500-кг заряд, который его и разрушил.
Дот №5 был соединен с соседним дотом  системой подземных ходов. Перед дотами была  создана полоса каменных надолбов шириной 8 метров в семь рядов. Надолбы выступали над землей на 1,0-1,5 метра. За полосами надолбов следовали две-три полосы проволочных заграждений». (А. Широкорад   «Северные войны России». Стр. 568 –573).












ДОТ №5 укрепрайона между озёрами Муолаярви и Яюрипяярви  (рисунок взят из книги Широкорада  «Северные войны России» стр.573)

В принципе само строительство линии Маннергейма было спровоцировано политикой СССР: конкретно курсом на подготовку к мировой революции. Первоначально финны строили относительно дешевые и  соответственно слабые доты: жалели деньги, да и надеялись на то, что советские коммунисты откажутся от своих преступных идей. Но после того, как советские политики выдвинули территориальные претензии к Финляндии в 1938 году финны изменили свое отношение к  строительству дотов и стали строить более дорогие и более мощные доты – миллионеры.
Линия Маннергейма явно не строилась для прикрытия финского наступления на Ленинград. В пользу этого говорит ещё и тот факт, что на  финской части Карельского перешейка не велось интенсивного дорожного строительства по  направлению к границам с СССР. Ведь   сама природа делала Карельский перешеек неудобным плацдармом для нападения на СССР, но  чтобы облегчить выдвижение своих войск к советской границе и их  снабжение в ходе наступления по Ленинградской земле, финны должны были бы построить как можно больше дорог, тянущихся с запада на восток к границам Красной империи. Если бы финны в действительности строили свои укрепления на Карельском  перешейке для прикрытия своего наступления, то они бы провели  большое количество  дорог к границам СССР прямо через свои укрепрайоны. Эти бы дороги можно было  проложить рядом с дотами, которые бы не позволили противнику ими воспользоваться. Но финны, наоборот,  такого строительства не вели. Наоборот,  они старались, чтобы таких дорог было поменьше. Ведь в случае советского наступления это облегчало финнам оборону своей страны, а для агрессора создавало массу трудностей.  Кроме этого на приграничном участке Карельского перешейка финны старались обходиться минимальным количеством мостов. Если бы Финляндия готовила наступление на Ленинград через Карельский перешеек, то тогда бы  на нём велось  бы интенсивное строительство большого количества мостов.
К недостаткам финских дотов можно отнести то, что они вооружались старыми полевыми орудиями, которые достались им от России. Специальной казематной артиллерии у Финляндии не было,  что само по себе сильно снижало боеспособность финских дотов. Как бы хорошо финны  не приспособили старые русские полевые пушки под новые условия службы, настоящую  крепостную артиллерию они заменить не могли. В данном случае финны, для экономии денежных средств, как говорится, слепили оборону из того, что было. Им было дешевле установить старые пушки, чем закупить или  произвести современные крепостные орудия. Сам по себе этот факт показывает, что вооружение финских дотов не отвечало всем современным требованиям.
Бронированные заслонки финских дотов были  способны выдержать попадание 37-мм  снаряда. Только вот в Красной Армии в 1939 году такие пушки стали большой редкостью. Так что  на линии Маннергейма в 1939-м году очень многое не соответствовало требованиям своего времени.
«Основная  (или главная)  оборонительная полоса линии Маннергейма начиналась у западного берега Ладожского озера в 15-20 км от границы СССР и проходила по северному берегу реки Тайпалейоки, водной системе  Вуоксы, по берегу реки  Салмен-канте, по северному берегу озера Яюрипяярви, по междуозёрному дефиле на Суола и Вяйсянен, через станцию Лейпясуо, высоту 65,5 и населенные пункты Сумма, Кархула, Няюкки, Муурила, Койвисто, упираясь в берег Финского залива.
Главная оборонительная полоса состояла из трех основных, двух промежуточных и отсечных позиций, на которых были расположены 22 узла сопротивления и отдельные опорные пункты. Каждый узел сопротивления занимали по фронту 3-4,5 км и в глубину 1,5-2 км, он оборонялся одним –двумя стрелковыми батальонами, усиленными артиллерией.  В узле было 4-6 опорных пунктов, из которых каждый имел 3-5 пулеметно – артиллерийских дотов, составляющих скелет обороны.
Узлы сопротивления с железобетонными сооружениями были расположены так, что  они прикрывали наиболее вероятные направления наступления Красной Армии на Кексгольм,  Выборг и Койвисто. На этих направлениях была создана густая сеть дотов, объединенных по два –три в опорные пункты, каждый на гарнизон в один –два взвода. Расстояние между дотами колебалось в пределах 100 –150 метров. Промежутки между узлами сопротивления тоже были оборудованы укреплениями –системой окопов, усиленных пулеметными блиндажами, построенными из толстых бревен, камней и земли. Часто промежутки между узлами сопротивления были прикрыты естественными труднопроходимыми препятствиями (реки, озера, болота и заболоченные участки).
Опорные пункты с тщательно продуманной системой флангового, косоприцельного и фронтального огня в сочетании с развитой сетью  противопехотных и противотанковых заграждений на переднем крае и в глубине составили основу обороны.
Основными типами противотанковых  препятствий являлись противотанковые рвы, надолбы и эскарпы (противотанковые стенки);  противопехотных препятствий – проволочные заграждения, мины и фугасы. На ряде участков были устроены танковые ловушки. Противотанковые рвы шириной до 4 метров и глубиной до 2 метров, как правило, своими флангами упирались в естественные  препятствия – болота, озера, лес, овраги. Надолбы усиливались проволочными заграждениями, рвами и эскарпами.
Наиболее мощные укрепления и препятствия находились в хотиненском (суммском) межболотном и муола–муторанском узлах сопротивления. В этих узлах было соответственно 22 дота и 46 дзотов, 12 дотов и 16 дзотов, 29 дотов и 20 дзотов. Узел обороны на северном берегу реки Салмен–канте на семикилометровом фронте имел 46 дотов и 57 дзотов. Насколько мощные прикрытия были  в узлах сопротивления, можно судить по  тому, что у дота №6 проволочное заграждение состояло из 45 рядов, причем  первые 42 ряда были на металлических кольях высотой 60 сантиметров, заделанных в бетон. Надолбы  были из  12 рядов камней, расположенных по середине проволочного заграждения. 
Подступы к доту прикрывались деревянно- земляными пулеметными  либо артиллерийскими огневыми точками, в которых располагались один –два пулемета или малокалиберное орудие. Дзоты имели бревенчатые прикрытия в четыре –пять  накатов бревен, скрепленных между собой проволокой или железными скобами. Некоторые дзоты прикрывались с фронта броневыми плитами толщиной в 10-15 мм. Дзоты были  незначительной высоты с глубокими амбразурами.  На многих дзотах росли деревья, что сильно затрудняло их разведку. Таким образом, дзоты являлись серьезным препятствием для наступающих войск. Чтобы их разрушить, требовались тяжелые (не менее 152 мм калибра) орудия, большой расход снарядов и времени. Следует иметь в виду, что финны, имея под рукой камень и лес, быстро восстанавливали разрушенные дзоты.
Вторая оборонительная полоса (полоса тактических  резервов) начиналась в 3-5 км от основной оборонительной полосы и соединялась с ней отсечными позициями: Лейпясуоской, Суммско- Харьюмякской, Няюкки- Сурярвинской. В этой полосе находилось 39 дотов и 178 дзотов. Полоса тактических резервов была оборудована по тому же принципу, что и основная оборонительная полоса. Выборгская (или тыловая)  укрепленная позиция состояла из узлов сопротивления: Сурпярского, Плесяйнисского, Илясейниеского, Нятяльского. Она  находилась в 12 км от основной оборонительной полосы и имела  18 дотов и 77 дзотов. Перед тыловой оборонительной позицией были оборудованы шесть промежуточных линий обороны с развитой системой заграждений.  За тыловой позицией находились выборгская позиция прикрытия, состоящая из двух рубежей обороны. На первом  ее рубеже было 16  дотов и 31 дзот. Сам город Выборг, особенно его окраины, представляли собой прочный узел сопротивления, состоявший из ряда опорных пунктов.
С целью воспрещения охвата с северо –востока финны организовали систему затопления большого участка местности водами Сайменского  канала.
Противник укрепил также берега и острова Финского залива. Так старая  крепость Тронгсунд (Транзунд) и острова Выборгского залива были  оборудованы как узлы сопротивления с широким применением минных заграждений. Только  в Тронгсундском и  Ревонсааринском узлах сопротивления советские саперы позже обнаружили и обезвредили 5500 мин и фугасов».  (Александр Широкорад  «Северные войны России».  стр.573-576).
Вот примерно так должен был описывать линию Маннергейма сам Маннергейм. Любою военный специалист или военный историк должен был описать схему укреплений, указать: сколько было укреплённых линий, как располагались на них укрепрайоны, сколько было в них узлов сопротивления, как вооружались и оборудовались  доты, построенные на этой линии, какие заграждения использовались и как они располагались? Ничего этого в мемуарах Маннергейма нет, что само по себе наводит на мысль, что вместо него его  «Воспоминания» писал кто-то другой.
              Полоса обеспечения на линии Маннергейма была неглубокой. Впрочем, и сама территория Финляндии была невелика. Из-за этого Финляндия не могла себе позволить более  глубокие полосы обеспечения. Кроме того,  финское командование стремилось как можно  плотнее  насытить Карельский перешеек дотами, дзотами  и другими укреплениями из –за  того, что для финской армии он был, образно говоря, «узким  коридором», в котором она могла  остановить многочисленную Красную Армию. Финны понимали, что если  они не удержат РККА на Карельском перешейке, то в глубине страны они не сделают этого тем  более.  Вот поэтому, для полосы обеспечения не могли выделить много территории.
На линии Маннергейма в укрепрайонах не было тяжелой капонирной артиллерии способной вести противобатарейную борьбу и поддерживать огнем соседние укрепрайоны. На  линии Маннергейма не было специальных крепостных частей. Все укрепления занимались исключительно  полевыми войсками. Это были достаточно серьёзные недостатки для укреплённых линий того времени.
«… все захваченные нами доты, а, по-видимому, и остальные, характеризуются следующими  свойствами:
а) они имеют по существу очень слабое вооружение – только пулеметы, и занимаются полевыми войсками;
б) имеют далеко не совершенное оборудование - амбразуры ничем не  защищены (заслонок нет), входные двери деревянные, обитые тонким листовым железом; все это  облегчает борьбу с ними,  давая возможность поражать амбразуры  пехотным огнем, а двери разрушать связками ручных гранат;
в) полевые войска, занимающие доты, не показывают большой стойкости, при поражении дотов нашим   арт-огнем быстро покидают их и успевают обратно занять их только в силу нашего медленного наступления;
г) отсутствие в дотах артиллерийского вооружения вынуждает противника при появлении наших танков выдвигать к дотам отдельные противотанковые пушки, это дает нашим атакующим войскам возможность, легко и быстро подавляют их;
д) наличие в дотах только пулеметов дает возможность успешно пользоваться при их блокировке броневыми щитками, а амбразуры закрывать танками». (Цитата из приказа командующего войсками Северо -Западного фронта  командарма 1 ранга Тимошенко Приказ опубликован в книге «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940». стр.327). Замете что эта критика содержится не какой-нибудь пропагандистской литературе, это цитата из документа в котором советские военачальники анализировали работу финских фортификаторов. Тут зря критиковать не будут. Тут детально без преувеличений расписаны все недостатки финских укреплений на Карельском перешейке. Так вот недостатков здесь перечислено достаточно много.
«В отличие от дотов 20-х годов, арматура в дотах 1936-1939гг. была значительно тоньше. Это делало железобетон излишне «мягким», как отмечал известный советский фортификатор Д.М. Карбышев, обследовавший летом 1940 г. все захваченные финские ДОТы. Эта слабость железобетона стала причиной успешной «долбёжки» ДОТов орудиями, выведенными на прямую наводку». (В.И. Смирнов Альманах «Цитадель». цитата по  хрестоматии Тараса «Советско-финская война1939-1940г.г.» стр.296) Получилось что старые относительно дешёвые финские доты имели качественный крепкий бетон, но имели слабое вооружение  и многие другие недостатки не свойственные дотам новой постройки, а новые доты имели слабый железобетон, и не были лишены некоторых  других недостатков свойственных старым дотом.
                Каждый писатель описывает  линию Маннергейма по-разному. Многие очень сильно преувеличивают мощь её укреплений.  Они считают, что именно мощь и совершенство финских укреплений стали причиной неудач   Красной Армии в декабрьских боях в ходе её наступления на Карельском перешейке.  Другие авторы, указывая на то, что РККА всё-таки прорвала финские укрепления, считают, что этот факт свидетельствует  о её силе.
                «Хорошим тоном для сторонников теории о сильной РККА, взломавшей неприступную линию обороны,  всегда было цитирование генерала Баду, строившего «линию Маннергейма». Он писал: «Нигде в мире природные условия не были так благоприятны для постройки укреплённых линий, как в Карелии. На этом узком месте между двумя водными пространствами  -  Ладожским озером и Финским заливом – имеются непроходимые леса и громадные скалы. Из дерева и гранита, а где нужно - и из бетона  построена знаменитая «линия Маннергейма». Величайшую крепость «линии Маннергейма» придают сделанные в граните противотанковые препятствия. Даже двадцатипятитонные танки  не могут их преодолеть. В граните финны при помощи взрывов оборудовали пулемётные и орудийные гнёзда, которым не страшны самые сильные бомбы. Там где не хватало гранита, финны не пожалели бетона».*    Вообще, читая эти строки, человек, представляющий себе реальную «линию Маннергейма», страшно удивиться.  В описании Баду встают какие-то мрачные гранитные утёсы с вырубленными в них на головокружительной высоте огневыми точками, над которыми кружат стервятники  в ожидании гор трупов штурмующих. Описание Баду подходит на самом деле скорее к чешским укреплениям на границе с Германией.  Карельский перешеек – местность сравнительно ровная, и вырубать в скалах нет никакой необходимости просто вследствие отсутствия самих скал. Но так или иначе  образ неприступного замка был создан в массовом сознании и закрепился в нём довольно прочно.
             В действительности «линия Маннергейма» была далека от лучших образцов евро-
пейской фортификации. Подавляющее большинство долговременных сооружений финнов были одноэтажными, частично заглублёнными в землю железобетонными  постройками в
виде бункера, разделённого на несколько помещений внутренними перегородками с бронированными дверями. Три ДОТа миллионного типа имели два уровня, ещё три ДОТа - три уровня. Подчеркну, именно уровня. То есть их боевые казематы и укрытия  размещались на разных уровнях относительно поверхности, слегка заглублённые в землю казематы с амбразурами и полностью заглублённые соединяющие их галереи с казармами. Со-

*Исаев здесь цитирует «Бои в Финляндии. Воспоминания участников». Часть I. М. : Воениздат, 1941. С. 14
оружений с тем, что можно назвать этажами, было ничтожно мало. Друг под другом - такое размещение  - небольшие казематы непосредственно над помещениями нижнего яруса были только в двух ДОТах (Sk-10 и Sj-5)  и орудийном каземате в Патониеми. Это, мягко говоря, не впечатляет. Даже если не брать в расчёт внушительные сооружения «линии Мажино», можно найти немало примеров куда более совершенных ДОТов. Например, в 62-м Брест-Литовском УРе «линии Молотова» двухэтажные пулемётные и артиллерийские  полукапониры были обычным делом. На одном этаже располагались казематы, на другом, находящемся под землёй, были склад и казарма. Не было на Карельском пере
шейке и обычных для укреплений Франции, Германии  и Чехословакии подземных галерей, соединяющих ДОТы. Подземные узкоколейки «линии Мажино», чешской «Ханички» остались для финнов несбыточной мечтой. «Миллионеры» оставались слегка заглублёнными изолированными бетонными коробками. Вдоль главной полосы обороны «линии Маннергейма» были установлены около 136 км противотанковых препятствий и около 330 км проволочных заграждений. Живучесть надолб была рассчитана на танки типа «рено»*, стоявшие на вооружении Финляндии, и не отвечала современным  требованиям. Вопреки утверждениям Баду, финские противотанковые надолбы показали в ходе войны свою низкую стойкость к ударам средних танков «Т-28». (Алексей Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Стр. 46-48)

*в тексте это слово написано с маленькой буквы
«Даже лучшие, наиболее совершенные сооружения постройки конца 30-х годов были далеки от идеала.  Некоторые из них даже не имели отопления. ДОТ- «миллионник» (так было в тексте), входивший в укреплённый узел у высоты 65,5 на шоссе Бобошино – Выборг, специального отопления не имел, хотя это был один из лучших ДОС* «линии Маннергейма». Отопление было только у его однотипного соседа, Sj4 «Поппиус» на высоте 65,5». (там же стр. 50)
*ДОСом Исаев называет долговременное огневое сооружение.
Исаев сравнивает советские укрепрайоны с финскими:  «Вооружались ДОС «линии Сталина» 76,2 – мм дивизионными пушками, способными поразить любой танк тех лет. Их было мало, но аналогичных сооружений у финнов не было вовсе.  В полосе главного удара советских войск артиллерийские  ДОТы на «линии Маннергейма» просто отсутствовали, они были на второстепенном направлении и вооружались старыми 57-мм пушками. В укреплениях у шоссе на Выборг, которые были ареной ожесточённых боёв в декабре 1939 г.,  а потом в феврале 1940 г., орудий способных поразить советские танки просто не было.  Только в феврале ДОТы –«миллионники» получили… противотанковые ружья «бойс» (так в тексте у Исаева). Если сравнить эти могучие сооружения с фортом Эбен-Эмаэль в  Бельгии, то становится просто смешно. Эбен-Эмаэль вооружался 60-мм        противотанковыми пушками в бетонных казематах, помимо них, бетоном были защищены 75-мм пушки и 81-мм миномёты. Так что «линия  Маннергейма» - это отнюдь не шедевр фортификационной архитектуры. (там же стр. 50) Ни один другой источник не упоминает о наличие в финской армии 57-мм старых пушек. Возможно, у Исаева в тексте допущена ошибка и вместо 37-мм указан калибр  57-мм. Насколько я знаю  перед Второй мировой войной  за рубежом 57-мм противотанковых орудий попросту не делали. И если 57-мм пушки в действительности стояли в упомянутых здесь финских  дотах, то следовательно они не были противотанковыми и их расчетам было сложно вести охоту за советскими танками. 
             «Большинство старых сооружений линии имели амбразуры фронтального огня, что в конце 30-х уже было серьёзных недостатком – амбразуры таких ДОТов могли быть расстреляны прямой наводкой выстрелами в амбразуру. Именно так произошло с казематом фронтального огня ДОТа «Поппиус» на высоте 65,5. Пулемёт в этом каземате был выявлен и расстрелян уже в ходе декабрьского штурма.  Более новые сооружения, чертёж
одного из которых я поместил в книге, были обращены к противнику глухой стеной,  а амбразуры располагались на боковых или даже задних гранях бетонной коробки.  Называлась такая конструкция каземат «Ле Бурже», по имени разработавшего его французского инженера , и получила распространение  уже в ходе Первой мировой войны.  ДОТы, стреляющие в бок,  составляли взаимосвязанную цепочку. Пулемёты соседних сооружений простреливали пространство перед фронтом друг друга, а противник был лишён возможности выстрелом с прямой наводки из полевой или зенитной пушки в амбразуру уничтожить ДОТ с нескольких попыток. Кроме того амбразуры фланкирующего огня прикрывались стенками, продолжавшими лобовую и служившими дополнительной защитой  амбразуры ДОТа от фронтального огня наступающего. Эти стенки закрывали от наступающего вспышки выстрелов пулемётов. Финны не только строили новые сооружения такого типа, но и модернизировали существующие. Некоторые ДОТы в районе Хоттинена, например Sk5, Sk6, были  переделаны в казематы фланкирующего огня, фронтальная амбразура при этом замуровывалась. Но переместить старый ДОТ на местности для эффективного применения фланкирующего каземата было уже затруднительно. Кроме того, сооружения первого периода постройки (1920-1924гг. ), так называемая «линия Энкеля», отличались невысоким качеством бетона, практически полным отсутствием гибкой стальной арматуры и большим объёмом наполнителя-песка, гравия и камней. Жёсткая экономия средств свела на нет требуемые прочностные характеристики укреплений. Такие укрепления разрушались даже от прямого попадания одного тяжёлого снаряда.
Одним словом, «линия  Маннергейма» сама по себе никак не тянула на непреодолимое препятствие  на пути войск, наступавших на Карельском перешейке. Для оснащённой вполне современным по тем временам оружием Красной Армии эти укрепления были теоретически вполне по силам».( там же  стр. 52-53) Многие авторы пишут о том что именно доты  поздней постройки имели слабый бетон. Исаев утверждает, что слабый бетон имели доты  первого периода постройки. Скорее всего,  он просто перепутал. Большинство писателей утверждает, что именно доты  второго периода постройки имели железобетон невысокого качества.
     Существует мнение, что  командование Красной Армии не знало о существовании линии Маннергейма вообще или знало о ней  понаслышке и считало ее выдумкой буржуазной пропаганды. И  якобы именно из-за этого допустило большие просчеты в своих действиях. Это не верно. Советское военное руководство просто не могло не знать о финских укреплениях на Карельском перешейке, так как их строительство попросту не  засекречивалось и даже наоборот широко афишировалось. Этому можно найти массу подтверждений.
«В первый период войны командный состав имел самое общее  представление о системе укреплений на Карельском перешейке».  (ИВОВСС. Том 1, стр.276). Самое общее представление это уже  что-то. Это уже означает то, что советское военное руководство знало о наличии финских укреплений на Карельском перешейке.
Финны строили свои укрепления в открытую, напоказ, чтобы отбить желание нападать у потенциального агрессора – Советского Союза.
«Тем не менее напряженность осенью 1939 года в советско – финских отношениях нарастала, и финны демонстративно вели работу по укреплению своей границы, что, как им казалось, усиливало позиции на переговорах с нами. С этим были связаны обстоятельства, которые нас поначалу удивляли,- финская контрразведка не противодействовала советскому военному атташе в изучении будущего театра военных действий вблизи  Выборга и на Карельском перешейке. Мы то расценивали проникновение в эти районы как успех разведывательной операции. Финны же,  демонстрируя нам мощь своих укреплений, давали понять, что нам потребуется длительная подготовка к военным действиям». (Павел Судоплатов, «Разные дни тайной войны и дипломатии 1941 года» стр.91).
Говоря простым языком, финны пытались отвратить войну, демонстрируя советским шпионам свои укрепления.  И вот что интересно: советский военный атташе изучал именно ту часть Карельского перешейка, которая будет захвачена советской армией, и где будут вестись реальные боевые операции, разумеется, после игр  в поддавки. Дальше района, который изучал военный атташе, наша армия не двинется. Просто советское военное руководство не планировало дойти до Хельсинки в ходе зимней  войны, поэтому наш военный атташе в этом районе ничего не изучал. В других районах Финляндии  неизученных советским   военным атташе где Красная Армия всё таки вела боевые действия, советские войска будут  в течении всей войны играть в поддавки. А чтобы сыграть в поддавки необязательно изучать  район будущих боевых действий.
«Следует отметить, что перед началом и во время военных действий в Финляндии наша военная разведка и органы НКВД располагали большим количеством разведывательных данных…  Однако информация о противнике, его тактике и вооружении, которую докладывали высшему руководству, по непонятным причинам не спускалась на уровень командиров армии, корпусов и дивизий, которым предстояло вести боевые действия. Не потому ли командование Красной Армии в боях на Карельском перешейке ожидали очень  большие и неприятные сюрпризы?
Ко мне понимание этого пришло не сразу, лишь в самый канун Отечественной войны, когда мы  уже вели подготовку в ожидании нападения Гитлера. Тогда Л. Эйтингон разъяснил мне эти азбучные истины». (там же, стр.92).
Жалко, что в книге Судоплатов не описал того, что ему объяснил его товарищ. Но и без этого понятно, что сокрытие информации по  финским укреплениям, да и по финской армии в целом советским верховным командованием от  собственных войск является простейшей поддавкой, каких было много.
«Один из финских офицеров, ставший свидетелем этой сцены, рассказывал: «Планшеты русских были набиты картами и документами. Мы  нашли напечатанные копии схем финских оборонительных позиций, где было отмечено каждое пулеметное гнездо, блиндаж и  траншея». (Элоиза Энгл, Лаури Паананен «Советско –финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939-1940», стр.212).
Видимо, эти схемы финских укреплений попали в руки  советских солдат только тогда,  когда советское  командование прекратило играть с финнами в поддавки. Хотя возможно и то, что данные финские писательницы взяли эту информацию просто из своего воображения. Ведь их книгу никак нельзя назвать серьёзным трудом. В ней слишком много нелепостей и выдумок.
«Разведка боем, проведенная 12 декабря частями 7-й армии на Выборгском направлении,  показала, что характер обороны противника, как это ни  странно, был почти неизвестен советскому командованию (хотя все необходимые разведывательные материалы по линии Маннергейма у советского  командования имелись)». (Петров, Степаков «Советско – финляндская война 1939 –1940». Том I, стр. 214)   Вот, оказывается советское командование обладало всеми необходимыми данными по финским укреплениям линии Маннергейма!
«О строительстве финнами на Карельском перешейке укрепленного  района военное ведомство знало, но что в действительности представляет этот укрепленный район, мы, к сожалению узнали  только после того, как наши героические войска его прорвали и заняли Выборг». (из доклада К.Е. Ворошилова, цитата по книге «Тайны и уроки Зимней войны 1939 –1940».  стр. 430) Ну всё-таки из этих слов хотя бы ясно, что советские военные руководители знали о существовании укреплений на Карельском перешейке.
Очевидно то,  что  советское командование не могло не знать  о наличие укреплений линии Маннергейма. Этому можно найти массу подтверждений даже в открытой литературе. Возможно то, что советское командование не имело полных данных по этим укреплениям, но это уже совсем другое дело. Если допустить, что советским военным руководителям  не были известны некоторые детали, это же не означает, что о линии Маннергейма они вообще не знали. И  сам по себе этот недостаток информации не мог подтолкнуть советское командование к  совершению тех «ошибок», которое оно допустило. В начале декабря 1939 года советское командование отправило свои войска в бой без зимнего обмундирования, это же не могло произойти из-за того, что советское командование не знало о существовании  линии Маннергейма. Советские солдаты попадали на  финский фронт без  лыж, маскхалатов, теплых палаток, химических грелок для рук, аэросаней, буеров, разборных домиков, палаточных домов отдыха, пищевых концентратов, миноискателей, разве это произошло из-за неосведомлённости советского командования о наличие на Карельском перешейке финских укреплений? На финском фронте советские войска остались без огнемётных и тяжёлых танков, без противоминных танковых тралов, это тоже произошло не  из-за неосведомлённости о финских укреплениях.  Очень часто советские части и  соединения попадали на фронт в неполном составе даже без штатного стрелкового вооружения причём иногда до самого конца войны они не получали пополнений. Очень часто соединения попадали на фронт без гаубиц и орудий большой мощности, без миномётов, без положенных им по штату танков и бронеавтомобилей. Разве это могло произойти из-за того, что в Кремле не знали о существовании на Карельском перешейке  финских укреплений? Конечно нет! Эти «просчёты» не могли произойти из-за того, что советское командование не  знало о существовании линии Маннергейма.
Линию Маннергейма прорывали два раза. Первый раз ее прорвали за 105 дней. После зимней  войны финские укрепления разоружили и частично разрушили, а заграждения убрали. В 1941 году финны вернули себе утраченную территорию. После этого линию Маннергейма восстановили и усилили. Она стала намного мощнее прежней.  Но летом 1944 года ее взяли вновь.
«В июне 1944 года развернулись события на Карельском перешейке. В ходе этой операции укрепления  линии Маннергейма были прорваны  за неделю». («СССР в борьбе против фашистской агрессии 1939 –1945 гг.».  стр.222)
Конечно, в 1944 году в Красной Армии появилась такая техника, какой не было в 1939 году, но ведь и в  1939 году в Красной Армии была такая техника, которая не появится в 1944 году. У финской стороны все было иначе. За счет закупок военной техники и захвата трофеев финская армия только усилилась. В то время как Красная Армия сдала по многим показателям. Например, в 1944 году советская промышленность уже не строила  плавающих танков. В 1939 году в Советской Армии были тысячи плавающих танков, а к 1944 году  остались лишь десятки машин. В ходе зимней войны части Красной Армии были вооружены автоматическими и полуавтоматическими винтовками. После нападения немцев советская промышленность отказалась от их производства, возобновив производство только полуавтоматических карабинов Симонова лишь в 1945 году. Причем до конца войны их выпустили в мизерном количестве.  В 1944 году в Красной Армии число автоматических и полуавтоматических винтовок  было мизерным, по сравнению с 1939 годом, ведь в 1941 году советское стрелковое оружие в большей  своей массе попало в руки  к врагу в качестве трофеев. Можно привести целый ряд других подобных примеров. В финской армии   ничего подобного не было. В ходе Второй мировой войны вооружение финской армии только улучшалось за счёт поставок из-за рубежа, собственного производства и захвата трофеев. Причём улучшалось оно по всем статьям. В период с 1941 года по 1944 год финны построили на Карельском  перешейке гораздо более сильные укрепления, чем в период 30-х годов. Взять штурмом новые укрепления финнов на Карельском  перешейке было сложнее, чем старые. Но советские войска взяли их штурмом всего лишь за неделю, потому что воевали всерьез.
Напротив линии Маннергейма на советской территории находился Карельский укрепленный район. «19 марта 1928 года, согласно  приказу №90 Реввоенсовета СССР, командующий ЛенВо  М.Н. Тухачевский при содействии секретаря обкома ВКП (б) С.М. Кирова приступил  к строительству мощнейшего пояса обороны в 20 км от  города, мало в чём уступавшего знаменитой линии Маннергейма. Этот пояс обороны стал называться Карельским  укреплённым районом (КаУРом) и протянулся на 70 км от Финского залива до Ладоги. Район строился в течение 10 лет и к 1939 году был полностью закончен, но поскольку он сооружался в обстановке глубокой секретности и тайны, о нём практически никому ничего не известно. Демонтированный на 50% к началу войны с Германией, он сумел все же задержать наступление финской армии в 1941 году… любое упоминание о КаУРе считается запрещенным, т.к. вдребезги разбивает миф «об угрозе Ленинграду 1939 года». (газета  «Содействие», №№ 11-13 1990г. Кирилл Александров, цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939 - 1940г.г.», стр.64).
В 1939 году расстояние от финской границы до Ленинграда составляло всего 32 км. После зимней войны советское правительство заявило, что война велась с целью  захвата Карельского перешейка и отдаления госграницы от стен Ленинграда. Это якобы было нужно для улучшения условий обороны  страны и, в частности,  города Ленинграда, «колыбели революции» и второй столицы страны. Действительно,  чем дальше госграница находится от Ленинграда, тем  легче его защищать. Но ведь захватив перешеек полностью, советские военные инженеры не стали возводить новые укрепления. Наоборот, они стали разрушать и свои и финские укрепления. Захватив  линию Маннергейма, можно было  использовать её для  собственной обороны. Многие финские доты могли вести круговую оборону. Амбразуры этих  дотов  часто позволяли вести огонь в любую сторону. Для таких  дотов не было разницы, с какой стороны отражать наступление: с запада или с востока. В ходе зимней войны не  все финские доты были разрушены  до основания, многие из них можно было  достаточно быстро восстановить. Некоторые доты финны оставили без боя в целости и сохранности.
Амбразуры многих финских дотов были обращены на запад, для того чтобы вести огонь по прорвавшимся в тыл русским солдатам. Их вполне можно было использовать как доты для ведения фронтального огня при отражении нападения с запада. Большинство финских дотов были созданы для ведения фланкирующего и косоприцельного огня. Вместе они составляли цепь в который каждый дот больше прикрывал огнём соседа, чем самого себя. Такая цепь дотов могла с успехом отражать наступление, как с запада, так и с востока. Если бы  советских военных инженеров волновала бы защита Ленинграда от агрессии с территории Финляндии, им бы следовало восстановить финские доты и  вдобавок построить свои  рядом с финскими. Но советские военные инженеры вместо этого принялись разрушать все укрепления  на Карельском перешейке. Естественно всё это они сделали по приказу сверху, а не по собственной инициативе. Сталин готовил революционную интервенцию в Европу, поэтому все укрепления на Карельском перешейке ему стали не нужны. Безопасность Ленинграда Сталина не волновала ни в 1939-м году, ни в 1941-м году. Западная часть Карельского перешейка была ему нужна лишь как плацдарм для запланированного им на 1941-й год захвата Финляндии. Захват этой части перешейка сокращал советским войскам путь до Хельсинки и устранял преграду на их пути в виде построенных финнами укреплений.
Русские сняли колючую проволоку с финской линии укреплений. А зачем? Ведь она преграждала путь агрессорам не разбирая национальностей. Русские разминировали финские минные поля. Для чего? Для обороны было выгоднее их оставить и добавить свои мины. Русские разобрали завалы  и засеки, которые могли помешать агрессору в будущем. Это тоже не для обороны делалось. Для обороны следовало, создать новые завалы и засеки. Для обороны следовало отремонтировать и привести в порядок все разрушенные финские укрепления и построить свои новые.
Просто русские готовили нападение. В  зимнюю войну русские имитировали неудачное освобождение Финляндии. Но линию Маннергейма захватили. Остановились. Впереди укреплений уже нет – Финляндия беззащитна. Но спешить нельзя – напугаем  Гитлера. Поэтому заключаем мир и готовимся  к новой агрессии. Для этого,  прежде всего, нужно было снести все укрепления на Карельском перешейке, все: и свои, и чужие. Чтобы они не мешали наступать. Это и сделали.
КаУР имел один большой плюс  перед линией Маннергейма. Его ширина по фронту составляла всего – 70 километров. Вдвое меньше, чем у линии Маннергейма. Это во многом облегчало его защиту. Кроме этого,  не следует забывать того, что держать оборону Ленинграда КаУРу помогали другие укрепленные районы, береговые батареи, старинные крепости, форты, корабли  Балтфлота, авиация и  войска ПВО Ленинградского военного  округа.
«К 1939 году строительство  Карельского укрепрайона было практически завершено. Укрепрайон состоял  из предполья, главной и тыловой оборонительных полос, где  располагалось 15 батальонных районов обороны (БРО). Каждый батальонный район включал в себя  10-15 пулеметных и 1-3 артиллерийских долговременных сооружений и имел 3-5 км по фронту и 2-3 км  в глубину.
Пулеметные  ДОТы были двух типов – Б и М (большие и малые). ДОТы типа  Б имели 3-6 амбразур, стены толщиной 1,5 м и покрытие 1м. Обычно их сооружали двухэтажными,  площадь помещений на обоих этажах составляла 40-100 кв.м.  ДОТы  выдерживали многократные попадания 203 –мм снарядов, а некоторые из них – даже 280 –305 мм снарядов. Гарнизон насчитывал до 25 человек. ДОТы типа М имели 2-3 амбразуры, стены толщиной 1,25 м и покрытие 0,8м. Они  были одноэтажными, площадь внутренних помещений равнялась 12-15 кв.м  Сопротивляемость ДОТов была  рассчитана на  многократные попадания 152-мм или единичные 203 мм снарядов. Гарнизон  обычно состоял из 8-12 человек. Сооружения обоих типов вооружались  пулеметами системы «Максим» образца 1910 года на специальном казематном станке. Всего было построено около 100 пулеметных ДОТов.
Артиллерийские ДОТы представляли  собой полукапониры на 1-2 орудия, с толщиной стен 1,5 м и покрытия 1 м, усиленные земляной обсыпкой. Площадь помещений артиллерийских сооружений была 50-100 кв. м, а иногда и  до 200 кв.м. Гарнизон достигал 15-20 человек. ДОТы вооружались 76-мм казематной пушкой Л-17 с дальностью стрельбы до 4800 м. Артиллерийских сооружений в УРе насчитывалось 20 единиц.
Все ДОТы, независимо от размеров,  имели перископ, фильтровентиляционную систему, телефон и электрическое освещение. Пулеметные ДОТы типа Б и артиллерийские полукапониры оснащались радиостанцией, бензоэлектрогенератором, печью для обогрева и приготовления пищи.
 В качестве дополнительных укреплений в батальонных районах обороны использовались пулеметные  бронебашни, снятые с корпусов танков МС-1, железобетонные колпаки с пулеметной  установкой и железобетонные убежища, рассчитанные на стрелковое отделение.
 Постоянный гарнизон КаУРа насчитывал 15 отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов. К 30 ноября 1939 года из личного состава гарнизона был сформирован Отдельный отряд КаУРа, который в составе войск 19-го стрелкового корпуса 7-й армии принимал активное участие в боевых действиях на Карельском перешейке». (Петров П.В., Степаков В.Н. «Советско –финляндская война 1939-1940», том 1, стр.51-52).
КаУР имел  существенные преимущества перед линией Маннергейма: постоянный гарнизон и специальную  казематную артиллерию. Специальные крепостные части были гораздо лучше обучены ведению оборонительных боев в укрепрайоне, чем обычные полевые войска. Это было  большим плюсом для обороны. Но когда  отряд, созданный из гарнизона КаУРа отправили в наступление, это плюс обернулся в минус. При штурме финских укреплений солдаты КаУРа не могли использовать полученные во время службы навыки.
Толщина бетонных стен ДОТов Карельского укрепрайона была невелика, но ведь  и у финнов не было артиллерии, способной успешно их разрушать.
«1 сентября Военный совет Ленинградского фронта принял решение отвести 23 армию на рубеж Карельского  укрепрайона (№22), проходившей по границе 1939 года. Войска 23 армии к исходу 1 сентября заняли оборону на рубеже Карельского укрепрайона. 31 августа финские войска на Карельском перешейке получили приказ командования прекратить наступление дальше старой Государственной границы. На позиции Карельского укрепрайона советские войска создали стабильную линию  обороны, просуществовавшую до 1944 года.
Позже, в своих мемуарах, маршал Маннергейм написал, что он и президент Рюти были против наступления на Ленинград по идейным соображениям. На самом же деле у финнов не было тяжелой артиллерии для преодоления 22-го укрепрайона, а главное, на позициях финнов был слышен грохот сотен орудий (калибра от 130 до 406 мм)  Балтийского флота, кронштадских  фортов, железнодорожных установок и НИМАП . Возможность гибнуть под этим шквалом огня финны любезно предоставили своим  германским союзникам». (А. Широкорад «Северные войны России», стр.741).
КаУР имел меньшее количество железобетонных сооружений, но ведь и фронт у него был поуже, да и оборону он держал не в одиночку. Кроме него «колыбель революции» защищали другие укрепрайоны, береговые батареи, форты и крепости, построенные еще русскими царями.
Советские укрепрайоны и форты могли своим артиллерийским огнем не только помогать КаУРу, отбивать финские атаки, но и поражать объекты на финской территории. Во время зимней войны форт Краснофлотский вел обстрел финских островов.
«Чтобы поддержать продолжавшееся наступление левофланговых частей  седьмой армии на Карельском перешейке,  береговая артиллерия действовала также  и в последующие дни. По северному побережью Финского залива работало в общей сложности девять береговых батарей. Из состава Северного укрепрайона вели стрельбу три батареи (одна 203-мм и две 254 –мм), из состава Южного укрепрайона – две 305 –мм батареи и из состава Западного укрепрайона – 305-мм железнодорожная батарея №9. И хотя напряженность их боевой работы была не такой, как в первый день войны, все же их стрельба оказала некоторую помощь в прорыве финской обороны нашими сухопутными частями. Всего с 1 по 9 декабря 1939 года береговые батареи выпустили 90 снарядов 305-мм и 254-мм калибра. После 9 декабря боевая деятельность стационарной артиллерии береговой обороны КБФ закончилась, так как финские войска находились уже вне зоны досягаемости наших батарей. Но на этом история применения береговой артиллерии КБФ зимой 1939 –1940 годов не закончилась:  в конце декабря 1939 года – начале февраля 1940 года на Карельском перешейке были развернуты три железнодорожные батареи (№17, 9, 11), их непосредственной задачей была поддержка огнем наступления войск 7-й и 13-й армий на Выборгском и Кексгольмском направлениях». ( Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939 –1940 г».  том II, стр.16).
Советская береговая артиллерия действовала не очень интенсивно (90 снарядов за 9 дней) либо из-за того, что Сталин играл в поддавки, либо из-за того, что войска 7-й армии просто не нуждались в её более интенсивной  помощи. В случае необходимости артиллерия СУРа, ЗУРа, ЮУРа могла оказать и более серьезную поддержку своим войскам на Карельском перешейке.
«Кроме того, в округе  было создано три укрепленных района – Карельский, Кингисеппский и Псковский (а с 1938 года велось строительство еще двух – Островского  и Себежского)». (Петров П.В. Степаков В.Н.  «Советско-финляндская война 1939 -1940».  Том I, стр.45).
В Ленинградском военном округе – пять укрепленных районов! Город неприступен с суши! А с моря?
«Непосредственные подступы к Ленинграду прикрывали три  укрепленных района: Кронштадский, Ижорский, Лужский. Подходы к городу простреливались перекрестным огнем  орудий огромной мощи с разных направлений. Каждая батарея, каждый форт, укрепленный район и морская крепость имели запас снарядов и продовольствия, которых им хватило на всю войну . Никому не пришло бы в голову тут высаживать десант или штурмовать город». (Суворов В. «Тень победы», стр. 47).
«Всего в составе береговой обороны  КБФ находилось 56 стационарных береговых, железнодорожных и зенитных батарей (из них 21 полностью боеготовая) с 214 орудиями». (Петров П.В. Степаков В.Н.  «Советско-финляндская война 1939 -1940». Том I, стр.63). Это в 1939 году, когда Советскому Союзу принадлежал небольшой кусочек Финского залива! Ленинград был неприступен и с моря, и с суши!
Сам Ленинград стоит в дельте реки Невы, воды которой рассекают город на множество островов. Берега островов одеты в гранит. Это создает дополнительные трудности. Одно дело форсировать реку с пологими берегами: спустил лодку в воду, доплыл до другого берега и  вперед. Совсем другое дело, под огнём противника, спустить лодку на воду с гранитного обрыва набережной, доплыть до другого берега и вскарабкаться по вертикальной гранитной стенке. В Ленинграде каждый остров мог стать неприступным укрепленным районом, окруженным со всех сторон водными преградами. Острова, конечно же, были соединены между собой мостами. Но ведь и взрывчатки в городе было с избытком, на все мосты бы хватило. В  Ленинграде любое каменное здание можно было превратить в крепость. Кроме этого, в городе была настоящая Петропавловская крепость. Пусть она была несовременной. Ничего в этом страшного нет. Сгодилась бы и такая. Еще более старую Шлиссельбургскую крепость части Красной армии защищали с 8 сентября 1941 года по 18 января 1943 года. Немцы так и не  смогли её захватить. А ведь эта крепость была основана в 14 веке. Последний раз ее укрепления модернизировались в начале 17 века. С начала 18 века крепость Шлиссельбург служила лишь тюрьмой для заключенных. Но в 20-м веке ей нашли применение в обороне. Крепость–тюрьма выдержала осаду в 497 дней.  А Петропавловская крепость была гораздо более серьезным фортификационным объектом. Если немецкие войска не смогли взять Шлиссельбургскую крепость, то финские и подавно бы не взяли Петропавловскую крепость. Финское наступление не представляло для Ленинграда никакой угрозы. Тогда чем было опасно близкое соседство с финской  границей?
«Так, финская дальнобойная артиллерия могла со своей территории поразить любые объекты в Ленинграде, который к 1939 году продолжал оставаться  самым крупным центром оборонной промышленности СССР. Неприятельский бомбардировщик, пересекавший границу со стороны Финляндии, имел подлетное  время до центра Ленинграда всего около 4 минут». (А. Широкорад, «Северные войны России», стр. 542).Данный автор пытается оправдать советскую агрессию, используя байки советской пропаганды.  В ходе  зимней войны финны не выпустили   по Ленинграду ни одного снаряда. А если  бы у них была такая возможность, они бы ею воспользовались. В финской авиации были лишь легкие тактические бомбардировщики не способные причинять промышленным объектам серьезные разрушения. А чтобы преодолеть расстояние от финской границы хотя бы до окраины Ленинграда (32 км),   не то, что до центра, финские самолеты должны были развивать скорость 480 км/час. До  30 ноября 1939 года в Финляндии не было ни одного самолета, способного летать с такой скоростью. Лишь советская агрессия заставила  финское правительство раскошелиться  на покупку современных самолетов, способных летать с  необходимой скоростью. Не напади  Сталин  на Финляндию в 1939 году, финские летчики так бы и летали на своих устаревших самолетах. Но даже полученные из-за рубежа самолеты, не могли нести  необходимую бомбовую нагрузку для нанесения серьезных разрушений промышленным объектам Ленинграда. Так что аргументы,  представленные Широкорадом, никак не могут служить  оправданием для советской агрессии. Но у него есть и другой аргумент.
«Разумеется, в связи с резким возрастанием советской военной мощи в 30-е годы угроза нападения Финляндии на СССР отсутствовала. Но в случае коалиционной войны (совместно с Англией, Францией или Германией), Финляндия могла представлять определенную угрозу для СССР».  (А. Широкорад, «Северные войны России», стр. 542).  В принципе такую «определенную угрозу могло представлять и любое другое государство, граничившее с СССР. Но если бы Сталин в действительности верил в то, что с территории Финляндии другие страны совместно с ней  могут совершить агрессию против  СССР, он бы не стал разрушать собственные укрепления на её границе. Ведь на ней, кроме КаУРа имелись и другие укрепления. От Ладожского озера до берегов морей Северного Ледовитого океана тянулась цепь  укрепрайонов, защищавших нашу страну от вторжения с территории Финляндии. А берега этих морей защищали укрепрайоны береговой обороны МУР (Мурманский укрепленный район) и БУР (Беломорский укрепленный  район). До 1939 года строительство новых укреплений шло полным ходом. Но в 1939 году Сталин приказал прекратить строительство и начать разрушение этих укреплений. Это само по себе означает, что на данный момент он уверовал в то, что никакого нападения на СССР не будет.
В средневековье воин использовал свой щит в основном для защиты, хотя, конечно, он мог, и удар им нанести. А топором воин, как правило,  наносил удары, хотя, конечно, им тоже можно было прикрываться от ударов врага. В одной руке воин держал щит, в другой – топор. Но  он мог взять топор и в обе руки, бросив щит, тогда удары топором становились  более быстрыми, более мощными и более точными.
Ситуация у Сталина в 1941 году – это  ситуация воина, который увидел, что его противник отвлекся и не ждет удара, в такой ситуации щит можно бросить, а топор взять в обе руки и нанести более мощный удар. Если на это решиться, то действовать надо без промедления: щит на землю, топор в обе руки, резкий замах и резкий удар! Когда топор в двух руках, то ударом можно прорубить любые доспехи. А вот ударом топора в одной руке такой результат достигается не всегда. Такой удар может  доспехи не пробить.
Когда щит брошен и топор держится двумя руками над головой, сам воин  фактически беззащитен. Если противник увидит опасность, то сам  нанесет упреждающий удар, и  защититься будет нечем.
В ситуации, когда воин в бою бросает свой щит, есть только один вариант действия – внезапный сокрушительный  удар топором, взятым в обе руки. Для других действий щит бросать не нужно.
В 1941 году Сталин был в такой же ситуации. Его щит – это цепь укрепрайонов вдоль всей Западной границе СССР. С 1939 по 1941 год он планомерно их разрушал. Последний акт в этой процедуре -  взрыв дотов в мае 1941 года. Все! Щита у Сталина нет! У Сталина остались лишь средства нападения, ибо ни авиация, ни флот, ни армия СССР не умели и не учились защищать свою страну. Ждать долго нельзя - нужно нападать. Взорвав доты в мае 1941 года, Сталин уже не мог откладывать агрессию в Европу на 1942 год. Вдруг  враг сам  ударит, а Советский союз  защищать нечем.
Ранней весной 1941-го года доты на линии Сталина и в других укрепрайонах стояли разоружёнными, и у Сталина была возможность вооружить их вновь. А можно было посадить в них пехоту с обычным вооружением. И пусть вокруг дотов уже нет минных полей и колючей проволоки, все равно в разоружённых дотах легче держать оборону, чем в открытом поле. Но вот в мае 1941 года Сталин лишил такой возможности Красную Армию. И теперь у РККА был только один путь -  завоевание Европы.
Если бы Сталин планировал вторжение в Европу на лето 1942 года, то тогда бы и доты взорвал бы в мае 1942 года. Зачем бросать щит раньше времени?
И никакие контрудары Сталин тоже не готовил. Если бы готовил, то хотя бы доты оставил. Пусть противник  на них свернет себе шею,  после этого будет легче добить его контрударами. Ведь контрудары  как раз и наносится после оборонительных боев.
В 1939 году у Сталина были все средства для штурма линии Маннергейма. Но использовать их с самого начала войны было нельзя. Быстрый и успешный прорыв линии Маннергейма напугал бы Гитлера. И он бы не решился напасть на Францию. Неудачные действия советских войск были попросту симулированы высшим комсоставом советских вооружённых сил.
Все успехи финских войск при обороне линии Маннергейма следует относить только на счет поддавок (кому не нравится, может называть это просчетами) советского командования. Без них у финнов не было бы никаких побед. Сколь много было сделано советским командованием  для  успеха финской обороны, описано многими авторами. Только  вот оценку событиям они дают неверную (поддавки называют просчетами). Но вне зависимости от отношения к этим фактам следует всегда учитывать то, что неудачи войск Красной Армии, при штурме финских укреплений, были обусловлены  отсутствием во фронтовых частях необходимого вооружения или снаряжения, а уж никак не военным мастерством финских войск.
«Кроме того, на вооружении РККА состояло 25  мортир обр. 1915 года (системы Шнейдера) калибра 280 мм. Но увы, 6 таких мортир в составе 315-го Отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности отправили в восьмую армию, не имевшей в них никакой нужды. А 12 мортир в составе 316-го и 34-го Отдельных артиллерийских дивизионов особой мощности прибыли на Карельский перешеек лишь после того, как Красная Армия понесла там огромные потери».  (А. Широкорад «Северные войны России», стр.619-620). Это вам только один пример, а их можно привести  сотни. Когда советское командование прекратило играть в поддавки с финнами, то на фронт  направили необходимое количество артиллерийских орудий, которые просто сравняли с землей все укрепления финнов.
«В 23-м стрелковом корпусе 13-й армии, на участке главного удара, имелось 78 орудий на 1 километр фронта». (Петров П.В. Степаков В.Н. «Советско –финляндская война 1939 –1940 гг», стр.267).
«Вся местность стала неузнаваемой. Исчезли проволочные заграждения, надолбы, противотанковый ров, а также минные поля. Казалось, что все вокруг перепахали гигантским плугом. Подумалось даже, что после такой мощной артподготовки уже никто не сможет оказать сопротивления».  (Там же, стр.276).
Вот так обилие артиллерии позволило разрушить доты, сравнять рвы и валы с землей, уничтожить минные поля и  другие противотанковые и противопехотные препятствия. Когда Красная Армия воевала всерьез, финская армия ничего не могла ей противопоставить. В принципе я уже описал ранее те причины, по которым РККА не смогла прорвать линию Маннергейма в декабрьских боях. Но все-таки кратко напомню, что в частях её штурмовавших, существовал некомплект личного состава, нехватка оружия, дефицит зимней одежды и зимнего снаряжения, отсутствовали огнеметные танки,  тяжелые танки, аэросани, противоминные тралы, миноискатели и многое другое. Советская артиллерия и авиация действовали крайне вяло. Из всего этого получилось то, что и должно было получиться. Даже чисто теоретически: было невозможно девятью советскими стрелковыми дивизиями прорвать оборону девяти финских пехотных дивизий, находящихся в столь сильных укреплениях. Советским войскам было необходимо как минимум трехкратное превосходство в живой силе. А этого не было.
Некоторые писатели описывают штурм линии Маннергейма как бесконечную череду прямолинейных лобовых атак на убой. Бунич пишет: «Волна за волной советская пехота, поддерживаемая огнем артиллерии и танками, шла на штурм. Волна за волной они ложились в снег, чтобы уже никогда не подняться. Кинжальный огонь финских дотов скашивал всех. Новые и новые ряды красноармейцев шли в атаку… Они шли и шли с той великой жертвенностью, на какую способны только русские люди. Перегревались стволы финских пулеметов, извергая огонь и смерть из бетонных укрытий – росли горы трупов. Целую неделю шел штурм линии Маннергейма, но кроме немыслимых потерь, никаких результатов  не дал».  («Операция  «Гроза» или ошибка в третьем знаке». стр.122-123).
Вот описание атак советской пехоты из «Воспоминаний» Маннергейма: «Поэтому в первоначальный период войны применялись, прежде всего, массовые атаки, что приводило к тому, что выгодно расположенный пулемётный расчёт мог выкосить всех атакующих до последнего человека. Взамен посылалась новая волна пехоты с таким же результатом. Во время первых боёв, в декабре, случалось, что русские  шли с песнями на наши минные поля, плотными цепями, плечом к плечу, не обращая внимание на взрывы и прицельный огонь». (Маннергейм «Воспоминания». Стр. 282).
Вот еще одно подобное описание: « Случилось, что русские в боях  начала декабря шли с песнями плотными рядами – и даже держась за руки на минные поля финнов, не обращая внимание,  на взрывы и точный огонь обороняющихся». (газета «Труд-7», 22 декабря 1999 года). Данная газета, кстати, ссылается на «Воспоминания» Маннергейма. В ней вольно пересказываются слова Маннергейма. Сравните сами, как различаются в них описания советских пехотных атак. Получается, что  Маннергейм описывает русских как дураков, а газета «Труд-7», с его же слов, уже как идиотов. Ну, тот кто писал мемуары Маннергейма, или правильнее сказать  за Маннергейма, сам плохо представлял что реально происходило на советско-финском фронте зимой 1939-1940 г.г., однако к стыду российских газетчиков они вылили на Красную Армию гораздо больше помоев, чем финский автор «Воспоминаний».
В подобных описаниях наших солдат  изображают стадом баранов, которые только и способны идти на убой. Представьте себя в цепи бойцов на Карельском перешейке: первую шеренгу пулеметы скосили, вторую – скосили, третью – тоже. После этого вы пойдете в атаку в полный рост? Да ничем вас не заставят: ни расстрелами, ни заградотрядами!
Вот вам сказка:  русские солдаты идут в атаку плечом к плечу, чтобы ни одна финская пуля не пролетела мимо, а финнам только и остается, что скашивать плотные шеренги, одна цепь погибла, следующая идет на убой,  на снег русские не ложатся, ползти не пытаются, по финнам не стреляют. Хотите верьте, хотите –нет, но лично я в такую байку поверить не могу.
Вот  Козлов, Липатов и Соколов изучали войну  более внимательно. Они хотя бы командиров армий не путали, в отличие от Бунича. Их книги – это описание войны. Они, как правило, номера частей указывают, приводят характеристики вооружений, описание укреплений. А у Бунича все как в сказке для детей. Номера дивизий он не указывает, характеристики вооружений не приводит, армии у него какие–то безликие, нет конкретных описаний боев, в книге почти нет точной информации; только одно – Красная Армия прёт и прёт вперед, не задумываясь.
Так вот, описание войны у Козлова, Липатова  и Соколова гораздо точнее,  и нет там никаких «безумных штурмов отрядами психопатов». Наоборот, они часто описывают случаи, когда наша пехота  трусила и после сигнала к атаке в бой не шла. Что ж, страх есть в любом разумном человеке. Эти писатели вовсе не упрекают солдат за проявленную слабость – каждому человеку жить охота. Описание войны у этих авторов более реалистично, чем у Бунича.
Если верить Буничу, следует поверить в то, что все наши солдаты были психопатами. Подобные книги унижают достоинства всех народов, населявших Советский  Союз. Лично у меня сложилось мнение, что он написал свою книгу по бабушкиным сказкам. Нет никаких оснований, назвать его труд историческим исследованием. Ибо он ничего не исследовал.
Даже в начале декабря 1939 года, когда советское командование играло в поддавки, оно многократно отправляло в войска приказы о том, чтобы советские части, наткнувшись на укрепленные районы, или узлы обороны финнов, применяли обходные маневры, а не лезли в лобовые атаки. То есть, несмотря на то, что советское командование отправило свои войска в заведомо обреченное на провал наступление, без всякой перспективы на успех, оно  старалось избежать лишних жертв, и понимало, что прямолинейными лобовыми атаками многого не добьешься. Однако, сильно пересеченная местность Карельского перешейка, леса, болота, озера и реки (многие из которых не замерзали даже зимой) очень часто попросту не позволяли нашим войскам совершить обход финских укреплений. Да и сами финны строили свои укрепления таким образом, чтобы один узел обороны  перекрывал  пути подхода к другому.
«С переходом в наступление действия войск должны быть решительными, войска не должны ввязываться во фронтальные бои на укрепленных  позициях противника, оставляя заслоны с фронта, обходить фланги и заходить в тыл, продолжая выполнять поставленную задачу. Особенно хорошо должны быть поставлены разведка и охранение ночью».  (Цитата из приказа командующего 9-й армией комкора Духанова по книге «Тайные уроки зимней войны 1939-1940».  стр.81). Подобные приказы получали части и соединения других армий, участвовавших в советско-финской войне. В этом нетрудно убедиться, изучив документы той войны. Просто наши войска не всегда имели возможность выполнить этот приказ. Очень часто выполнить этот приказ мешало отсутствие лыжно-санного снаряжения, переправочных средств или просто нехватка войск.
Внимательно изучив укрепления  линии Маннергейма можно сделать вывод, что эти укрепления не были чудом фортификации. Финские укрепления имели массу недостатков. Основным недостатком пожалуй стоит признать слабое и как правило устаревшее вооружение дотов и дзотов. Линия Маннергейм не была приспособлена к отражению реального серьёзного штурму её укреплений с широким применением современных танков, тяжёлой артиллерии и бомбардировочной авиацией. Именно поэтому когда советские войска начали вести войну всерьёз, укрепления линии Маннергейма были быстро прорваны. Все неудачи советских войск при штурме финских укреплений на Карельском перешейке в начале декабря 1939-го года следует относить только на счёт игр в поддавки. 




Глава   №11
Корабли мировой  революции

«И все 105 дней  флот воспринимал  идущую  войну, как не совсем настоящую, как прелюдию к иной ожидаемой...» (М. Монаков ВИЖ 1990, цитата по хрестоматии  Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.», стр.400)
Какую войну ждал наш советский флот?  К какой войне готовился? Уж не к Отечественной, это точно! Наши флотоводцы готовились к мировой революции и планировали захватить весь земной шар. Советским коммунистам это  было необходимо для защиты завоеваний революции.  Ибо, если коммунисты не захватят власть во всех странах, рано или поздно они лишатся власти вовсе. Ибо коммунизм не может существовать в одной стране долго по соседству с государствами других политических систем.
«Советская  военная  доктрина  того времени исходила из  оборонительных концепций стратегического использования сил флота в своих прибрежных водах, вступая в известное противоречие с тактикой и оперативным  искусством. В этих областях взгляды  на действия сил флота, в том числе и при решении оборонительных задач, были пронизаны  наступательным духом, требованием активности и решительных действий в борьбе с противником в сложной обстановке». («Боевой путь Советского Военно-Морского флота».  стр.5).
В переводе советско-номенклатурного языка это означает: задача нашего флота – защита коммунизма, защитить его можно, только распространив его на весь мир. Поэтому советский флот готовился к мировой революции, к наступательным действиям для защиты коммунизма. О защите своей страны в советском флоте никто не думал.
В 1917 году флот России располагал 561  боевым и 549 вспомогательными судами (там же, стр.17). Такое количество судов  появилось в России только на третий год Первой мировой войны.
«С конца 20 – х годов до Великой Отечественной войны на советских верфях было заложено  533  боевых  корабля (без катеров). Из них сдано флоту 312 кораблей… За то же время  промышленность построила 477 различных  боевых катеров (сторожевых, бронированных, торпедных, охотников, тральщиков и др.). К началу войны 219 кораблей  находилось в постройке (там же, стр. 143). Получается, что за данный период в состав флота вошло 849 кораблей и катеров. К этому  числу надо прибавить корабли, доставшиеся от царя и сохранившиеся в лихие годы Гражданской войны, которые коммунисты модернизировали в межвоенный период. При  этом не надо забывать, что Сталин скупал  боевые корабли по всему миру, даже у фашистов в Италии и в Германии. А организация ЭПРОН поднимала со дна затонувшие корабли. В области спасения затонувших кораблей Советский Союз ушел далеко вперед всего остального мира. В те годы за рубежом вообще не могли поднять с морского дна ни одного судна. А у нас поднимали целые эскадры. Поднятые корабли восстанавливали и вводили  в строй.
Например, таким  образом ввели в строй Балтийского флота субмарину «Л-55» ( до 1932 года L-55) .Эта субмарина была заложена в Британии в 1917 году, в ступила в строй в 1918 году.  Она относилась к  3 серии британских  подводных лодок типа «L». 4 июня 1919 года она затонула. В 1928 году ее подняли. В Ленинграде на  заводе № 189 провели восстановительный ремонт.  «Л-55» долго служила в составе советского флота и лишь в 1950 году, ее отдали в ОФИ  для разделки на металлолом.
Перед войной с Гитлером в состав военного флота стали передавать гражданские суда. Только  одним  решением СНК от 25 мая 1940 года передали  следующее количество кораблей: для Балтийского флота – 74, для Черноморского –76, для Северного –65, Тихоокеанского – 101. За одно решение – 316 судов. А сколько всего таких решений было принято? Уже в ходе финской компании вооруженные рыболовные траулеры воевали в составе Военно –Морского флота. Рыболовные траулеры забросили промысел и вооружились по приказу Сталина. В стране дефицит продуктов. Стране угрожает голод, а не вражеское нападение. Но в этот момент рыболовные траулеры бросают свое ремесло и вооружаются. Это явная подготовка к собственной агрессии. Ибо ничто другое не может заставить руководство страны вооружить траулеры в такой ситуации. Советская печать никогда не сообщала, сколько боевых кораблей было у Советского Союза перед нападением Гитлера, но по-видимому, их число перевалило за тысячу.
Перед Второй мировой войной Германия имела всего 57 подводных лодок, а Советский Союз в сентябре 1939 года имел 165 субмарин. 22 июня 1941 года в СССР было уже 218 подводных лодок в строю и еще 91 лодка в постройке.
«Осенью 1939 года Советы имели на Балтике  более 55 готовых и 37 находившихся в постройке и  ремонте подводных лодок». (Ю.Майстер, цитата по хрестоматии Тараса,  стр.432).
До оккупации Прибалтики  Советскому Союзу принадлежал маленький кусочек берега Финского залива. Этот берег был укреплен до предела еще русскими царями. Для того, чтобы его защищать,  сильный флот был не нужен. Гитлер, имея всего 57 подводных лодок, чуть не задушил морской блокадой величайшую морскую  державу –Британию. А ведь не все из них постоянно находились в море. У Сталина осенью 1939 года в Финском заливе было 55 боеготовых лодок и плюс к этому сотни кораблей и катеров. Зачем держать в Финском заливе столько подводных лодок? Что они могут сделать для обороны? Как они вообще смогут оборонять советский берег Финского залива?  И где найти идиота,  который будет штурмовать этот неприступный берег? Даже если найдётся такой идиот, для его защиты будет достаточно  погрузить морские мины на баржи и перегородить ими Финский залив.
Если бы западные державы, решив погубить первое социалистическое государство, напали бы на СССР, используя  территорию Финляндии и прибалтийских государств, им было бы проще обойти Ленинград  по суше, окружить его, и задавить блокадой, как это сделали немцы. Лезть на штурм  береговых укреплений восточного берега Финского залива - это все равно, что биться  лбом о бетонную стену. В то же время,  сами корабли Балтийского  флота находились, образно говоря, в мешке, их можно было легко блокировать, перегородив Финский залив минными заграждениями. Немцы так и сделали в 1941 году.
Зачем Сталин собрал в Финском заливе столько военных кораблей? Да просто он планировал агрессию в Европу. Армада кораблей, базировавшаяся в Ленинграде и Кронштадте, носила  название «Морские силы Балтийского моря» с марта 1918 года, а уже в январе 1935 года ее переименовали в Краснознаменный Балтийский флот. Эта армада ютилась в самом дальнем углу «маркизовой лужи» (шуточное название  Финского залива) и вряд ли имела  право называться  подобным образом, если бы не имела перспективу отхапать у соседних государств еще какую–нибудь часть балтийского берега. Сталин планировал прибрать к рукам все берега Балтийского моря, поэтому он и назвал эту армаду Балтийским флотом. Он дал это  название  авансом,   запланировав использовать Балтийский флот   первоначально для захвата всех  берегов Балтийского моря, а в перспективе для захвата  остальных берегов мирового океана.
Петр I создавая русский флот на Балтике, поначалу тоже имел только небольшой кусочек берега Финского залива, отвоеванного у шведов. Но уже изначально он запланировал создать многочисленный флот, который будет использоваться для отвоёвывания потерянных ранее русским государством земель и для завоевания новых . В соответствии с этими целями Петр I  строил свой флот для борьбы за акваторию Балтийского моря. И, применительно, к обстановке, создавал такой флот, который преимущественно состоял из парусно –гребных плоскодонных судов с малой осадкой.
Такие суда могли действовать в безветрие, ведь штиль в Финском заливе – явление  частое. Они могли свободно действовать в шхерах и на мелководье (в Финском заливе, да и на Балтике в целом этого «добра» хватает через край), куда не могли  зайти крупные суда. Они могли подойти близко к вражескому берегу  и обстреливать из своих орудий войска  и укрепления противника в таких  местах, куда бы крупные корабли даже не смогли приблизиться. А могли встать на якорь поближе к своему берегу и защищать его от атак противника  с моря. С малых плоскодонных судов легче высаживать морской десант. Ими же легче отражать десант противника.  Малые парусно –гребные судна можно использовать на реках и озерах, которых в этом регионе хватало. Достаточно было  перебросить их по воде или перетащить волоком по  суше на нужный водоем. А при необходимости, их можно было, потом вернуть обратно.
Основу гребного флота составляли галеры. Благодаря изрезанной  береговой линии Финского залива, сложному рельефу местности, окружающей Финский залив, а также плохим дорогам, галеры стали оптимальным транспортным средством для переброски войск. Вместо гребцов-невольников, в России стали  использовать солдат пехотных полков. Ибо невольники во время боя могли поднять бунт, или перестать грести. Содержать же специально наемных гребцов или рекрутов для  сотен галер было накладно для бюджета страны. В экипаже галеры из 470 человек было 250 гребцов, 150 солдат абордажной команды и 70 офицеров урядников, матросов и пушкарей. Гребцы – это половина команды! Пока галера стоит у причала, гребцам будет нечего делать. Это остальная команда может заняться совершенствованием своих навыков,  а у гребцов дело нехитрое, учится особо нечему. Но гребцов в простое кормить придется. Для сотен петровских галер нужны были десятки  тысяч гребцов. Поэтому решили, что лучшим вариантом будет посадить за весла галер солдат в тот момент, когда галерам нужно будет выйти в море.  Ведь солдаты–гребцы   кроме всего прочего смогут в ходе боя помочь своей абордажной команде или смогут высадиться на берег в качестве десантников, чего никогда не сделают гребцы-невольники.
Швеция имела в то время сильный флот. И претендовала  на лидерство в мировом океане. До Северной войны Балтийское море было фактически внутренним водоемом Швеции. На его акваторию никто не претендовал. И Швеция не  очень беспокоилась об  его защите. Поэтому шведский флот строился с расчетом на войну в открытом  океане. Поэтому он имел большое количество крупных парусных кораблей. Это его и сгубило в войне с Россией, так как российский флот создавался только для войны за Балтийское море, и естественно был лучше приспособлен к борьбе за его акваторию.
После поражения в Северной войне, Швеция  изменила свои цели. Теперь шведам стало не до мирового лидерства. Шведы стали  строить флот, главной задачей которого стала борьба за Балтику. Для действий в столь специфических условиях обе стороны создавали такие типы судов, которых не было ни на одном  другом  театре  военно-морских действий. И в Швеции и в России стали строить корабли, приспособленные конкретно для борьбы за балтийские берега острова  и воды.  Именно поэтому военный флот Швеции принципиально стал схож с российским.  Данный обзор развития военного кораблестроения Швеции и России, позволяет понять, каким образом различные стороны приспосабливали свои военно–морские силы для достижения нужных им целей в соответствии с особенностями театра военных действий
После  нескольких проигранных войн, Швеция потеряла не только ряд земель и островов, но и былую мощь военно-морского флота. После этого наши цари уже больше готовили свой Балтийский флот  к войне за мировой океан, чем за Балтийское море. Готовили не так уж плохо, но все испортили большевики...
«В начале 1918 года флот Балтийского моря… являлся самым мощным в системе ВМС страны. В его состав входили семь линейных кораблей (из них 4 дредноута типа «Гангут»), 9 крейсеров, 58 эсминцев (из них 16 новейших – типа «Новик»), 7 миноносцев, 26 подводных лодок (из них 13 новейших – типа «Барс»), 5 канонерских лодок, 23 минных заградителя, 7 сетевых заградителей, 10 сторожевых кораблей, 49 сторожевых катеров, 43 тральщика, 62 посыльных судна, 2 учебно–артиллерийских линкора, 1 гидроавиатранспорт, 3 плавбазы, 40 гидрографических судов, 100 транспортов, 31 ледокол, а также большое количество буксиров и портовых судов. Кроме того, в состав флота входили: воздушная дивизия Балтийского моря в количестве 98 самолетов, служба связи…., учебные отряды и школы специалистов. Береговая оборона флота насчитывала 262 орудия калибром от 76 до 356 мм. Личный состав Балтфлота к 1 февраля 1918 года насчитывал 59260 офицеров и матросов…
После окончания Гражданской войны флот Балтийского моря, как и Военно- морские силы страны в целом, находились в очень тяжелом положении. Он потерял наиболее важные и хорошо оборудованные военно –морские базы… большое количество батарей береговой обороны (число артиллерийских орудий по сравнению с 1917 годом  сократилось в 3 раза) и целый ряд крупных судостроительных заводов… А главное, флот лишился  многих опытных и знающих адмиралов (во время  стихийных убийств в феврале – марте 1917 года, массовых увольнений летом 1917 года и в период «красного террора» 1918 –1919 гг.), а также  основного ядра квалифицированного рядового и кондукторского состава, ушедшего на фронт.  Окончательный «добивающий» удар по кадровому составу Балтийского флота нанес Кронштадский мятеж 1921 года. В общей сложности в марте 1921 года в Финляндию по льду  залива  ушли свыше 8 тыс. человек по большей части моряки, среди которых было немало опытных морских офицеров.
Следовало учитывать, что большая часть кораблей остро нуждалась в капитальном ремонте и модернизации… что тогда было  нереально по финансовым воображениям.  Многие корабли  были укомплектованы командирским и рядовым составом лишь на 20-40%….
14 мая 1922 года начальник морских сил РККА Э.С. Панцержанский в своем обращении к военным морякам объяснил, что правительство «вынуждено идти в сторону чрезвычайного  сокращения расходов на вооруженные  силы  вызванного исключительно серьезными  финансовыми затруднениями». В связи с этим обстоятельством пришлось пойти на сильное сокращение корабельного состава ВМФ. Из состава Рабоче-крестьянского Красного флота были исключены и разобраны, включая недостроенные корабли,  4 линейных корабля, 4 линейных крейсера, 4 броненосных крейсера, 5 легких крейсеров, 32 эскадренных миноносца и 6 подводных лодок общей стоимостью в 680 млн. руб.(по курсу 1924 – 1927 гг.).
Больше всех  пострадали от сокращения Морские силы Балтийского моря…  количество судов и кораблей, подлежащих ликвидации, составило 111 единиц (60% от общего числа всех уничтоженных судов). Причем в это число попали не только действительно морально устаревшие суда (линкоры –додредноуты «Император Павел I », «Андрей Первозванный», «Цесаревич», , броненосные крейсеры «Россия» и «Громобой», бронепалубные крейсеры «Богатырь» и «Диана», но и совсем новые, недостроенные корабли (4 линейных  крейсера типа «Наварин», 3 легких крейсера типа «Светлана», несколько эсминцев типа «Новик»).
В итоге к 1924 г. на Балтике в боевом строю осталось лишь 2 линкора, 1 крейсер, 8 эсминцев, 9 подлодок, 2 канонерские лодки, 12 тральщиков и 3 вспомогательных судна». (Петров П.В., Степаков В.Н. Советско-финляндская война 1939-1940 гг. Том I, стр.52-55). Итог деятельности советской власти  с 1918 по 1924 год: уменьшение числа военных кораблей и субмарин на Балтике до 37 единиц.
Коммунисты не только разорили страну, но и изгнали из нее миллионы самых талантливых людей. Страна осталась не только без буржуев и офицеров,  страна осталась без ученых и инженеров. Строить в таких условиях современный мощный флот было крайне сложным делом, учитывая то, что флот всегда был самым дорогим и технически самым сложным видом вооруженных сил. Однако коммунисты, следую своей старой незыблемой традиции, стали энергично преодолевать те трудности, которые ранее создали себе сами.
Первым их шагом стала достройка отдельных кораблей. Эта мера позволила  ввести в строй наиболее ценные военные корабли с минимальными расходами. После этого был произведен  капитальный ремонт некоторых кораблей, доставшихся от царя. И уже в 1926 году Балтфлот по своей  мощи превосходил все вместе взятые флоты «лимитрофных» государств Балтики – Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы и Польши. В дальнейшем Советы провели модернизацию многих старых кораблей и развернули строительство новых. Поначалу советская промышленность строила малые корабли и катера. Но уже с середины 30-х годов была принята программа  строительства океанского флота, где было предусмотрена постройка крупных военных кораблей. Это уже говорит о том, что советы начали реально готовить свой флот к  борьбе за господство в мировом океане.
Военно-морские силы СССР, созданные перед войной с немцами, имели как сильные, так и слабые стороны. Серьезным недостатком было отсутствие  авианосцев. Впрочем, на этапе завоевания Европы, флот мог обойтись помощью авиации, базировавшейся  на суше. Отсутствие авианосцев вышло бы боком нашему флоту, когда бы он начал оперировать в мировом  океане вдали от берегов континента. Другим недостатком было то, что советская промышленность так  и не построила ни одного нового линейного корабля для своего флота к моменту нападения  Гитлера. В Германии закупили один недостроенный линкор, но доделать его не успели. Советский флот строился исключительно  для агрессивных целей, поэтому насколько он был силен в собственном нападении, настолько же он был слаб при нападении врага. При всех недостатках Советский флот был достаточно опасен, хотя бы из-за большого количества кораблей и субмарин.
Готовя флот к мировой революции, Советская  промышленность систематически увеличивала производство морского вооружения. В последние два года был сделан особо резкий рывок. «Начиная с 1939 года резко возрос выпуск военной продукции, в том числе и морского вооружения… Выпуск вооружения этой номенклатуры возрос более, чем в два раза и продолжал расти вплоть да начала  Великой Отечественной войны». ( Боевой путь  Советского Военно-Морского флота» стр. 106).
Коммунисты говорят, что к войне у нас не готовились, но выпуск военной продукции возрос минимум вдвое. Разве это не подготовка к войне? И наращиванием вооружения подготовка к войне не ограничилась.
Балтийский флот до 1939 года базировался в дальнем углу Финского залива. В тупике, из которого нельзя быстро выйти в Балтийское море. Корабли здесь не могут  идти долго прямым курсом, слишком часто на их пути становятся подводные преграды. По этим, и по многим другим причинам, Кронштадт всегда считался неудобной базой для ведения наступательных действий.
«Кронштадт стал надежным  щитом Санкт-Петербурга. За его почти  трехсотлетнюю историю неприятельские корабли ни разу не смогли прорваться  мимо крепости. Зато в качестве военно –морской базы Кронштадт оказался  крайне неудобен. Он замерзал почти на пять месяцев, малая глубина не позволяла маневрировать кораблям и, наконец, для наступательных операций флота требовался порт не в глубине Финского залива, а у входа в него или даже в Прибалтике. Эти недостатки Кронштадта были оценены еще Петром, и он предполагал перенести главную базу флота из Кронштадта в Ревель или в Балтийский порт (Рогер – Вик). В обоих пунктах были начаты обширные работы… Со вступлением на престол императора Александра ІІІ в 1882 году вновь был возбужден вопрос о переносе главной базы Балтийского флота из Кронштадта на запад, и выбор остановился на Либаве (1917г. – г. Лиепая). (А.Широкорад. «Северные войны России». стр. 194-195). Чтобы вести наступательные действия Балтийский флот должен был получить морские базы в Прибалтике и Сталин заключил соглашение с тремя Прибалтийскими государствами, по которому уже в октябре 1939г. советские корабли и субмарины перебазировались в Таллинн, Палдикси, Либаву.
Германия имела сверхмощную промышленность, но слабую сырьевую базу. Захват нескольких стран в Европе увеличил число заводов, фабрик и предприятий, но не разрешил сырьевую проблему. В 1941 году германская промышленность держалась на поставках железной руды из Швеции. Без этих поставок Германия просто не смогла бы вести войну. Причем эти поставки не удовлетворяли потребности германской промышленности полностью. Шведская руда доставлялась морем: погрузка в шведском порту Лулео, длинный путь через Ботнический залив, через Аландские острова, мимо остров Готланд, Эланд, Бронхольм и разгрузка в портах Германии. Железную руду везли через всё Балтийское море. И помешать этим перевозкам не мог никто, кроме товарища Сталина. Английский флот не мог прорваться в Балтийское море. Английские самолеты не могли долететь до балтийской акватории. А вот у Сталина и корабли, и подводные лодки, и самолеты могли легко добраться до этих коммуникаций. Одним ударом сталинский флот  мог прервать поставки железной руды в Германию. Чем бы это для нее обернулось? Представьте сами!!!
Германия не могла воевать без никеля. А никель в Финляндии. В ходе зимней войны Красная Армия захватила никелевые рудники в  Петсомо, но по мирному договору отдала их назад. Но уже после этого добыча никеля велась совместным советско-финляндским акционерным обществом с участием советских инженеров и рабочих. Директором был советский человек. Это позволяло в любой момент прервать поставки никеля в Германию, даже без войны. Сталин еще не душил Германию, но уже держал пальцы на ее горле.
Ещё в мирное время Германии не хватало леса. Ежегодная нехватка составляла 6 миллионов тонн. И это несмотря на то, что немецким лесовозам, плывущим из Финляндии, никто не мешал. А если бы Сталин приказал бы их топить?
 Германия вела морскую блокаду Британских островов, используя  несколько десятков подводных лодок, небольшое количество самолетов и ничтожное количество кораблей!!! В Атлантическом океане господствовал Британский флот и поэтому редкий немецкий корабль из-за своих технических характеристик, мог позволить себе выйти в открытое море. А в небе над Атлантикой прочно господствовала британская авиация. Львиная же доля немецких самолетов была занята защитой территории Германии от английских бомбардировщиков, борьбой за господство в небе над Ла-Маншем и ведением боев по другим фронтам.  Германским силам, которые занимались блокадой Британии, приходилось прочесывать огромные просторы  океана, уворачиваясь от английских кораблей, субмарин, самолетов, в поисках транспортных кораблей противника. У советских же ВМС на Балтике все было гораздо проще.
В акватории Балтийского моря Сталин имел сотни боевых кораблей и катеров, 65 субмарин, 656 самолетов, преимущественно торпедоносцев и бомбардировщиков. В 1941 году основные силы германского флота были заняты борьбой с Англией. Швеция имела слабый флот. Финляндия тоже.
Сталин мог бросить все силы  КБФ не против трех флотов одновременно, а поочередно громить их, начиная с германского и заканчивая шведским. Этих сил было вполне достаточно для того, чтобы перекрыть путь в Германию транспортным кораблям Швеции и Финляндии. Акватория Балтийского моря была невелика. Это до предела облегчало советским ВМС  работу по блокаде немецких морских коммуникаций. Учитывая специфику боевых действий, Сталин мог использовать против транспортных кораблей противника любое самое старое, самое тихоходное судно, вооружив его пушками.  Любой, самый устаревший советский самолет, летом 1941 года мог принять участие в охоте на германские транспортные корабли, а в случае необходимости, Балтийским ВМС могла прийти на помощь авиация сухопутных сил. Здесь на Балтике советским судам не надо было далеко заплывать, а самолетам не нужно было далеко залетать,  в то время как у их германских коллег, ведущих морскую блокаду  Британии, все обстояло совершенно иначе. Блокировать морской путь из Швеции в Германию было намного проще. И эта блокада оставила бы Германию без поставок  никеля железа и дерева.
Последний акт подготовки к агрессии – концентрация собственных сил около границ противника. В июне 1941 года главные силы КБФ были сосредоточены в Лиепае (Либава). Так как отсюда было удобнее  всего нападать на Германию. Но немцы напали первыми. И наша главная военно –морская база на Балтике первой попала под удар. Оборону Лиепае с суши никто не планировал и не готовил и город очень быстро был занят врагом. На базе перед войной были сосредоточены огромные запасы горючего, боеприпасов, запчастей и другого имущества.  Все это было потеряно для Балтийского флота.
Немецкое нападение  застало наш флот  в последней стадии подготовки к агрессии, когда все подлодки и корабли ставят на ремонт,  последний раз перед войной экипажи проверяют все системы и механизмы, неисправности устраняют, чтобы ничто в бою не подвело. В июне 1941 года на многих советских кораблях и подводных лодках не успели закончить ремонт.
«По приказанию командира военно–морской базы капитана  1 ранга М. Клевенского, были взорваны все ремонтировавшиеся  корабли и подводные лодки, не имевшие хода. Их экипажи взяли винтовки и ушли в пехоту защищать город». (Труд №7, 27.07.2000). Многие советские подводные лодки из-за незаконченного ремонта были вынуждены уходить  в надводном положении. Из-за  этого они становились легкой добычей для немецких самолетов и катеров.
Адмирал Пантелеев свидетельствует: « В Либаве, в начале войны, русские были вынуждены взорвать эсминец «Ленин», 5 подлодок, находившихся в доке, минный склад».  («Полвека на флоте», М. 1974, Воениздат, стр.149-150). Если бы в 1941-м году эти корабли и подлодки ремонтировались ни в Либаве, а в Кронштадте или в Ленинграде, ничего бы страшного бы не произошло. После нападения немцев советские моряки спокойно бы закончили их ремонт и чуть позже корабли и субмарины ушли бы в бой.
С началом войны нашему флоту пришлось уходить со своих баз в Прибалтике. При переходе возникло много проблем. «И поскольку вся наша авиация из–за отсутствия аэродромов улетела на Восток, армада кораблей шла без воздушного прикрытия». (Пантелеев «Полвека на флоте».  стр.172). Авиация флота, как и авиация сухопутных сил, была расположена на аэродромах впритык к Германской границе. Поскольку отступление не предусматривалось, позади передовых аэродромов тыловых не строили. Из-за этого наша авиация не могла совершить аэродромный маневр: отлететь на небольшое расстояние с передового аэродрома на тыловой, чтобы продолжать вести бои. 
С началом войны наш Балтийский флот начал уходить с передовых бах в Прибалтике в Кронштадт и в Ленинград. Но немцы, уже с первого дня войны, начали перекрывать устье Финского залива морскими минами. Те советские  корабли, которые спаслись от немецких самолетов, подрывались на минах. Уцелевшие корабли  оказались запертыми в углу финского залива практически на всю войну.
Балтийский флот  принес немного пользы при обороне нашей страны. Припёртый к стенам Ленинграда, он в течение всей блокады своими орудиями, обстреливал позиции немцев и отражал их воздушные налеты. Однако в интересах обороны было бы дешевле установить эти орудия на землю, а не на корабли. И толку бы от них тогда было бы гораздо больше. Те финансовые затраты, которые понесла страна, при строительстве Балтийского флота, не были оправданы той пользой, которую принес флот при её обороне. Главная причина поражения КБФ в 1941 году – подготовка к мировой революции. А в чем причины неудач нашего флота в советско-финской  войне?
Для начала, перед обсуждением этой темы,  я процитирую самых ярых критиков действий нашего флота в период зимней войны. «Столь бездарно, как на суше, проходили действия и на море. Огромный Балтийский флот не смог выполнить ни одной из поставленных перед ним задач». (Бунич, «Операция «Гроза. Ошибка в третьем знаке.», книга 1 стр.131).
«А чем же занимались советские корабли? Преступные приказы не жалели ни людей, ни матчасть. Обледенелые подводные лодки возвращались на базу с недействующими орудиями и торпедными аппаратами, с незакрывающимися люками, с выбитыми стеклами на смятых льдом рубках, с разорванными  легкими корпусами, с измученными до предела экипажами. Каждый выход в море требовал затем длительного ремонта». (Бунич, «Операция  «Гроза».Ошибка в третьем знаке.», стр.132).
«Без всякого отдыха «Карл Маркс» получил приказ обстрелять финскую батарею «Свааренпя» где чудом избежал гибели, потеряв убитыми двух человек». («Операция «Гроза».Ошибка в третьем  знаке». стр.134).
«Уничтожив или захватив в результате  подобных действий несколько финских каботажных теплоходов и около дюжины барж и шаланд, флот, фактически не оказав никакого содействия сухопутным войскам, сам понес чудовищный  урон. Практически все задействованные в войне корабли были искалечены,  кончив войну с разбитыми машинами, загубленными котлами, с деформированными корпусами, погнутыми винтами и изуродованными системами». («Операция  «Гроза».Ошибка в третьем знаке». стр.134).
В своей книге Бунич  не сравнивает число потерянных судов обеих сторон. А ведь это результат войны. Это как счет в матче. Бунич в своей книге рассказывает о том, как метко стреляли финские береговые батареи, как они первыми же залпами накрывали свои цели, как морские волны смывали наших моряков с палубы, как ломались наши корабли, как изнашивались у них машины и механизмы, как наши корабли страдали от обледенения. Бунич пишет, что наш флот понес чудовищный урон, а каким был этот урон, он не пишет. В действительности, за все сто пять дней войны Северный флот  потерял  СКР «Бриз», а Балтийский флот потерял подводную лодку С –2. Вот и все потери!
«29 января 1940 года возвращавшаяся из Линахамари в 11-бальный шторм СКР «Бриз» наскочил на скалу у мыса  Сеть- Наволок… корпус «Бриза» разломился на части и корабль затонул… спасти никого не удалось». (Статья Прудникова в хрестоматии Тараса, стр.420-421). Это единственный, потерянный Северным  флотом, корабль. И потеря эта не боевая.
«3.1.40 советская подводная лодка С-2 при погружении у маяка на остров Мёркет наскочила на мину и погибла вместе со своей командой». (Ю. Майстер, цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война1939-1940г.г.», стр.433). Конечно, жалко и людей и корабль и подводную лодку. Конечно, этих потерь можно было избежать, если бы действовали иначе, но…
«В  ходе советско-финляндской войны 1939-1940 годов финская сторона потеряла 71 единицу, из которых на боевые корабли потери приходится 14 (в том числе 4 канонерские лодки, 1 сторожевой катер, 4 минных заградителя, 4 тральщика), а остальные 57 на вспомогательные суда и плавучие средства (в том числе – 1 ледокол, 2 военных транспорта, 4 парохода, 6 буксиров, 4 шхуны, 40 различных катеров, 2 землечерпальных снаряда)». (Ю.Майстер, цитата по Тарасу, стр. 437).
 Кроме того, по мирному договору финны передали нам часть кораблей, а часть они затопили сами после окончания боевых действий, чтобы последние не достались русским. Конечно, наш флот не разгромил финский, но все же победу по очкам одержал. А то, что СКР без боя угробили, так такое и у финнов случалось: «13 января 1940 г. в Аландском море при выходе в атаку на нашу Щ-324 взорвалась (скорее всего из-за детонации боеприпаса) финская вооруженная яхта «Аура». (Монаков ВИЖ 1990 по хрестоматии  Тараса, стр. 399).
В то время как все авторы пишут о том, что советский военно-морской флот в ходе зимней  войны потерял один корабль и одну подводную лодку, Петров нашёл ещё кое-какие потери у советского флота: «Несмотря на очень скромные результаты боевой деятельности, надводные силы флота (если считать вместе с Ладожской флотилией) понесли некоторые потери. Десантная операция Отряда (так в тексте)  особого назначения обошлась потерей всего лишь одного моторного катера и 1 гребной шлюпки, разбитых штормом.  3 января 1940 г. Буксир КП-5, шедший с продуктами на остров Гогланд, был затёрт льдами  и отнесён течением к финской батарее Торсаари, где подвергся обстрелу её  152-мм орудий. От полученных повреждений буксир затонул. На нём погибли два человека. Команда КП-5 сошла на лёд, после чего сильный холод привёл к гибели большую её часть. 12 человек замёрзли, а оставшиеся 4 моряка были спасены самолётом У-2. Наконец, 9 января, при попытки выхода из Таллиннской бухты для дальнейшего перехода в Лиепаю,  сторожевой катер МО-111 был сдавлен льдами и получил пробоину. В результате быстрого поступления воды катер быстро затонул. Экипаж успел покинуть катер. Таким образом, потери Балтийского флота в корабельном составе были, в общем-то, незначительные». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр.238-239)     Обратите внимание на то, как тщательно  Петров подсчитывает потери КБФ. Он   даже учёл потерю одной  гребной шлюпки. А ведь никто  и никогда не подсчитывал, сколько шлюпок потеряли финны на этой войне.  Да и данные о потерях советских шлюпок никто из советских и российских историков никогда не проводил в своих книгах. 
Гибель буксира КП-5 описана таким образом, что можно подумать, будто бы не только лёд, но и финские артиллеристы стали соучастниками потопления буксира. Может быть, осколки финских снарядов и задели буксир КП-5, но сам снаряд явно не попал в него, Ведь если бы 152-мм снаряд угодил в данный буксир, он бы, как минимум,  разломил его пополам, а команда буксира понесла бы гораздо большие потери.   А так на нём всего погибло 2 человека. Финские артиллеристы по каким-то причинам не смогли расстрелять из орудий покинувшую буксир команду. Видимо это от того, что финские артиллеристы просто стрелять не умели.
В перечень потерь КБФ в советско-финской войне Петров причислил даже гибель сторожевого катера МО-111. Хотя этот катер не принимал никакого участия в боях с финнами. Он был затёрт льдами по пути из   Таллинна в Лиепаю. Он шёл совсём в противоположную  от Финляндии сторону. Против Финляндии воевала лишь часть кораблей Балтийского флота. Другая часть в войне не участвовала.  Любой из этих не участвовавших в войне кораблей мог затонуть из-за какой-нибудь аварии прямо у причала где-нибудь в Лиепае  в тот момент, когда шла  зимняя война. Если бы это случилось, Петров тоже бы отнёс это на счёт потерь в финской кампании? А если бы какой-нибудь из этих кораблей потонул по пути в германский порт с дружеским визитом? Петров тоже бы внёс его в список потерь? Почему –то финские потери  Петров таким же образом не подсчитывает?
На море, как и на суше, советское командование играло с финнами в поддавки, только это и спасло финский флот от полного разгрома. Только этим и ничем иным можно объяснить, почему наш флот не разгромил финский на голову. Однако, советские историки, да и российские тоже, не собирались искать истинные причины этих результатов войны. Как нерадивые школьники подгоняют под ответ задачи, так и наши историки вместо объяснения причин попросту обрушили на советский флот лавину критики, часто не вполне справедливую. Со временем все это превратилось в догму и легенды подменили историю. Но чтобы разрушить ложь достаточно просто объективно взглянуть на события той войны.
«28 декабря на позицию в районе Васы вышла подводная лодка «Щ-311». Уже в ночь на 29 декабря она обнаружила германский транспорт «Зигфрид», шедший к берегам Финляндии. Лодка открыла с дистанции 10 кабельтовых артиллерийский огонь, но благодаря слабости вооружения лодки (две 45 мм пушки, в отличие от лодок серии «С», имевших 100 мм орудия) транспорту удалось уйти. Через четыре часа «Щ-311» обнаружила и потопила финский транспорт «Вильпас».
5 января лодка обнаружила шведский транспорт «Фенрис». После предупредительного выстрела транспорт продолжил движение. После следующих выстрелов он остановился, но при приближении «Щ-311» внезапно дал полный ход, после чего по нему вновь был открыт огонь – «Фенрис» затонул». (Соколов Б. «Тайны финской войны», стр. 103-104).
Итак: советская подводная лодка «Щ-311» не сумела потопить германский транспортный корабль «Зигфрид» огнем 45 мм орудий. Ну и что? 10 кабельтовых – это 1 миля (1852 метра). С такого расстояния это сделать практически невозможно. Надо всегда учитывать и то, что надводные корабли всегда развивают большую скорость, чем подводные лодки. Подводная лодка никогда не сможет догнать корабль, даже если она будет плыть в надводном положении. После того как «Щ-311» начала артиллерийский обстрел немецкий транспорт «Зигфрид» мог просто дать полный ход и легко увеличить и без того большую дистанцию. Наша подводная лодка могла догнать немецкий транспорт только в том случае, если бы у немецкого транспорта случилась бы какая-нибудь серьезная поломка винтов или двигателя. Нет ничего позорного в том, что наша подводная лодка не сумела догнать и потопить немецкий транспортный корабль. Хотя, учитывая то, что на тот момент между Германией и СССР были дружественные отношения, было бы лучше, если бы наша подлодка вообще бы не стреляла бы по германскому кораблю.
«Щ-311» была вооружена 45 мм орудиями. Соколов здесь вроде бы и не критикует «Щ-311» за слабость вооружения, но делает замечание, что лодки серии «С» имели 100 мм орудия. Так ведь лодки серии «С» сами были крупнее. Французские океанские субмарины имели по два 203 мм орудия, так и размеры у них были соответствующие, и предназначены они были для действий в открытом океане, а не в мелководном Финском заливе или на Балтике. Подлодка – это инструмент войны. Одни строятся для войны в океане, другие – для войны у побережья.  Для одних подводных  лодок главная роль – постановка мин, для других – охота  на транспортные корабли противника,  для третьих – борьба с подлодками противника. КБФ имел большое количество малых подводных лодок, малых кораблей и катеров,  так как на Балтике это было очень выгодно. Мелководье диктовало свои условия. Соколов для справедливости мог бы заметить, что германские субмарины вооружались еще более мелкими 20-миллимитровыми орудиями, но он этого не сделал. А ведь это шаг к объективности. Вот допустим, немецкая подлодка оказалась бы на месте нашей «Щ-311», сумела бы она затопить транспортный корабль «Фенрис» своими 20- миллиметровыми орудиями? Да никогда бы! У подлодок главное оружие – торпеды. Но проблема в том, что плавающие льдины на Балтике зимой 1939 – 1940 гг. попросту очень часто исключали саму возможность применения торпедного вооружения. Из-за этого советским подлодкам очень часто приходилось пускать в ход  пушки вместо торпед. Замечания Соколова о 45 мм и 100 мм орудиях на разных подлодках не существенно. И можно было бы не браться  за его разбор, но вот такими замечаниями наши писатели и создают у читателей негативное впечатление о действиях нашего флота и об его боеспособности в целом. Соколов в этом замечании  не исказил истины, но поскольку вся его книга ориентирована на критику  советских вооруженных сил и таких замечаний в его книге много, то и это замечание воспринимается читателем как критическое и создаёт у него негативное впечатление о боевых способностях данной подводной лодки.
Вот вам еще один пример того, как можно исказить истинную картину без вранья: «Единственные боеспособные финские подводные лодки «Ветехинен» и «Весихииси», против которых, не считая надводных кораблей,  было развернуто более 50 советских лодок, чувствовали  себя как дома». (Бунич «Операция  «Гроза».   Ошибка в третьем знаке»., книга первая, стр. 131).
У русских на Балтике 55 субмарин сотни кораблей и катеров.  По этой фразе у Бунича получается, что против всей этой армады действовали две финские субмарины. Бунич добавляет, что они чувствовали себя  как дома и у читателя создается впечатление, что финны воевали очень удачно. Но тогда почему Бунич не приводит результаты их действий? Да потому, что ничего удачного у финских субмарин, да и у кораблей, не было!
Бунич пишет, что у финнов были всего две боеспособные лодки. Но у финнов было еще три субмарины: «Ику –Турсо», «Сауко», «Весико». Все пять субмарин вели операции в море и были вполне боеспособны.  Бунич дал формулировку «боеспособные финские подводные лодки». По его словам получается, что остальные подводные лодки были не боеспособны. Ну тогда так и надо было написать «две боеспособные субмарины и три – небоеспособные». И добавить, отчего они потеряли боеспособность. Может их угробили глуповатые финские парни, о тугодумстве которых слагают анекдоты по всему миру? Я уже приводил вам пример с самолетами, когда у финнов 30 ноября 1939 года из 39 современных Фоккеров D ХХ1 17 оказались несправны.  Может с финскими подводными  лодками, произошла та же история? Но Бунич ничего об этом не пишет.
Если в тексте говорится о двух финских субмаринах, то у читателя, естественно, возникает мысль, что у финнов было всего только две подлодки. Любители математики сразу выявят, что соотношение сил, по словам Бунича, было: две финские субмарины против 55 советских. А на самом деле было 5 к 55. Конечно, у нас большой численный перевес, но все-таки не 2 к 55.
Кроме того, надо учитывать, что часть советских субмарин вообще не принимала участие в боевых действиях против Финляндии. Это была поддавка с советской стороны.
«Подводные силы КБФ совершили за время войны 51 боевой  поход .  (не считая трагически завершившегося похода С-2). По техническим причинам или из-за самовольных действий командиров лодок 29 походов были сорваны. Из 27 лодок, участвовавших в боевых действиях, оружие применяли только восемь. 17 подводных лодок получили боевой опыт без применения оружия. При несении дозорной службы на позициях лодки потратили 602 45-мм, 6 100-мм снарядов и 11 553-мм торпед. Кроме того, подводный минный заградитель Л-1 выставил 20 мин. Расход боезапаса оказался слишком велик и не всегда соответствовал объекту атаки. Из 11 выпущенных торпед сработали и взорвались лишь 2. Артиллерийские  снаряды тратились слишком щедро – на каждое потопленное судно приходилось свыше сотни снарядов. Было проведено 11 атак транспортов, из которых 5 увенчались успехом. Необходимо учесть, что 10 атак проводились в простейших условиях: транспорты шли без охранения и не имели вооружения. При атаках транспортов в 4 случаях  использовалась и артиллерия и торпеды. В целом 5 транспортов (2 немецких, 1 шведский, 1 финский и 1 эстонский) общим водоизмещением 5375 брутто-тонн были потоплены, а 1 транспорт – поврежден. Несмотря на ряд атак, балтийским подводникам не удалось потопить ни одной финской подводной лодки. Зато собственные потери оказались существенными: в проливе Южный Кваркен подорвалась на мине и затонула подлодка С-2 капитан-лейтенанта И.А.Соколова. На лодке погиб весь экипаж в 50 человек». (Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940».   Том II   стр. 239-240)
В противовес всему сказанному Петровым приведу несколько фактов. Сотня снарядов на потопленное судно ни так уж и много. Американцы во Вьетнаме тратили на одного убитого 17 тонн осколочно-фугасных бомб или около 1 тонны напалма. (А.Н. Ардашев «Огнеметно-зажигательное оружие», стр. 60). Плохо когда из 11 советских торпед взрывается только две, но и у немцев был, так называемый, «торпедный кризис» - период, когда подавляющее большинство их торпед не взрывалось. Нашим балтийцам не удалось потопить ни одной финской подводной лодки. Это плохо. Но так получилось, в основном, из-за того, что финских подводников больше всего беспокоила собственная безопасность  и они, всеми силами старались, не вступать в бой советскими кораблями и субмаринами, прячась  в укромных углах под гладью вод  Финского залива.
По словам Петрова получается, что в боевых действиях против Финляндии участвовало всего лишь 27 подводных лодок. Против 5 финских субмарин действовали 27 подводных лодок. А из книги Бунича явствует, что против двух финских субмарин действовало более 50 советских подлодок.
Петров, наверное, не упустил ни одной возможности придраться к нашим морякам-балтийцам, даже их удачи он относит на счастливое стечение обстоятельств. Вот что он пишет об успехах наших субмарин на Балтике: «Несмотря на то, что за один день было потоплено сразу 3 транспорта (причем эстонский пароход вообще не имел никакого отношения к делу), это стоит отнести лишь к счастливой случайности, совпадению, а не к результатам осуществления какого-то продуманного плана». (там же, стр.68). Вот потери советского флота никто никогда к случайностям не относит, а вот удачи – пожалуйста!
Бунич в своей книге пишет, что две финские субмарины действовали против более 50 советских подводных лодок, а также против армады советских кораблей. А что у финнов кораблей не было, чтобы своим лодкам помочь? Были. Правда, они тоже всё время по шхерам прятались.  У Бунича в этой фразе получается, что две финские подводные лодки воевали со всем нашим флотом. Естественно, у читателя складывается впечатление, что русские воевать не умели. Если одно забыть, а другое не вспомнить, любые события можно исказить до неузнаваемости. Вот такие у нас в России писатели.
В ходе зимней войны наше командование совершило ряд поддавок, которые не позволили нашим лодкам действовать эффективно. Например, блокаду побережья Финляндии объявили только 8 декабря 1939 года, а не с первого дня войны. Подводные лодки часто дежурили на тех позициях, где финские корабли попросту не могли появиться. Морские мины ставили в стороне от тех мест, где проходили финские корабли. Надводные корабли действовали по той же схеме.
«Блокадные действия надводных кораблей (крейсера, линкоров и эсминцев) не увенчались успехом по вполне понятным причинам. Корабли дозора оперировали в тех районах, где транспорты противника вообще не появлялись (поскольку ходили значительно севернее, через Аландское море или Ботнический залив в ночное время, используя многочисленные шхерные фарватеры). Поэтому в наши «сети» попадались, по большей части, немецкие, а также эстонские, латвийские и шведские суда. Так что приказание наркома ВМФ о расширении блокадных действий путем создания «маневренных групп надводных кораблей» и «возможно более полного» использования надводных сил, сделанное в декабре 1939 г., себя явно не оправдало. Единственным достижением надводных кораблей КБФ в деле блокады Финляндии оказался захват в первый же день войны финского транспорта «Aiva», что, естественно, не могло оказать ровным счетом никакого влияния на боевое снабжение финнов. В принципе задача по блокаде была изначально непосильна для надводных сил КБФ ввиду своей нереальности». (Петров П.В.  Советско-финляндская война, том II, стр.59).
С началом войны финские транспортные корабли стали ходить в шхерах Аландского моря и через Ботнический залив. Аландские острова, как пробка в бутылке, закрывали нашим кораблям путь в Ботнический залив. Прорваться через них было делом крайне сложным для советских подводных лодок и невозможным для надводных кораблей. Вести блокаду Финляндии в Ботническом заливе могли лишь самолеты КБФ. Но их выделили слишком мало для такой цели. Блокировать коммуникации финнов через Ботнический залив можно было только после захвата Аландских островов. Но подобная операция даже не планировалось, ибо с Финляндией в тот момент нельзя было воевать всерьёз, из-за подготовки к мировой революции.
«Ошибочным выглядит и  первоначальное решение руководства авиации выделить для ударов  по вражеским коммуникациям  28 устаревших самолетов МБР-2, из которых около трети постоянно находились в ремонте». (ВИЖ. 1990. Монаков, цитата по хрестоматии Тараса, стр.397). Решение, которое выглядит  ошибочным, было элементарной поддавкой советского военно-морского командования. Советское военно-морское командование умышленно вело войну вяло.
«Верная в принципе теория о подчиненной роли флота в войне на континентальном театре на практике обернулась отказом от широкого применения морских сил. Их действия почти не увязывались по целям, месту и времени с операциями армейских соединений». (ВИЖ, 1990, Монаков по хрестоматии Тараса, стр.387).
«Неоднократно складывалось впечатление, что русские убеждены в том, что война будет выиграна за несколько дней одним только использованием сухопутных войск. Русские морские операции носили характер бесплановой импровизации». (Ю. Майстер по хрестоматии Тараса, стр. 424).
Несмотря на то, что активность КБФ была низкой, военный флот Балтийского флота получил нагоняй за проявленную чрезмерную, по мнению наркома, активность. Сверху требовали, чтобы советские ВМС вели борьбу с противником еще более вяло. «Позднее в директиве от 14 февраля 1940 г. нарком резко упрекнул военный совет БФ за стремление «проявить активность», «нанесение слабых ударов одновременно по большому числу боевых объектов противника», которые фактически… были бесцельными, безрезультатными и даже вредными». (М. Монаков, ВИЖ, 1990, «Факел над Балтикой», цитата по хрестоматии Тараса, стр. 395-396). Конечно, раз война дезинформационная – любые удары по противнику вредны. Ведь не за саму слабость ударов распекал нарком, а в принципе, за сами удары. Почему? «Война  кончилась, но мы понимали, что это жестокая, но малая репетиция – будет, неизбежно  будет решающее сражение». ( «На дальних подступах» Кабанов  цитата по хрестоматии Тараса стр. 413). Наш флот ждал другую войну. Какую? Ну, конечно же, не нападение Гитлера. У нас готовились к революционной интервенции в Европу. А перед ней надо было  внушить врагам и «друзьям», что мы не способны воевать даже с одной маленькой страной.
А вот как у нас готовили десант на финский берег: «4 декабря 1939 г. военному  совету БФ была поставлена задача совместно с командованием 7-й армии, проработать вопрос о высадке тактического десанта силой до дивизии». (ВИЖ, 1990, М. Монаков, статья «Факел над Балтикой», цитата по хрестоматии Тараса, стр. 394). Десантную операцию начали готовить после начала войны. Потом дату операции несколько раз переносили. А потом ледовая обстановка сделала невозможным ее проведение. «Однако в 11 часов второго января стало ясно, что он не состоится (к тому же десантная операция в район Питкяпаси была отменена директивой наркома ВМФ 30 декабря)». (Там же, стр.396). Наше военное руководство удерживало флот от правильных нужных и энергичных действий. Так оно играло в поддавки с финнами.
Единственные операции, которые командование КБФ проводило всерьез – это захват островов в Финском заливе. «… уже 8 февраля 1939 г. начальник Главного морского штаба ВМФ Л.М. Галлер составил перечень тем для военных игр, где заодно разъяснил их цели. Так, например, оперативная игра для флота под названием «Расширение операционной зоны КБФ в восточной части Финского залива с одновременным содействием флангам наступающей Красной армии» ставила своей целью  тренировку «в расчетах по операции захвата островов в восточной части Финского залива» и «по закреплению захваченной зоны», отработку организации взаимодействия и боевого управления в операции, а также организацию огневого содействия флангу армии». (Петров П.В., Степаков В.Н. «Советско-финляндская война 1939-1340», том I, стр. 69). Перед высадкой десанта на эти острова их тщательно «обработали» самолеты и орудия кораблей и береговых батарей, несмотря на то, что разведка донесла о том, что на островах никого нет. Финны понимали, что у них не хватит сил для обороны этих островов. Поэтому с них эвакуировали и солдат и гражданское население. Русские десантники ступили на пустые острова и сразу же на них закрепились, несмотря на то, что финны не собирались их отбивать.
Действия КБФ против финских береговых батарей ограничились артиллерийскими обстрелами. Наш флот не боролся с финскими батареями в принципе, он именно обстреливал их.
«Все эти удары, как правильно считал Н.Г. Кузнецов, оказались в итоге не только бесцельными и безрезультатными, но даже «вредными», так как осуществлялись не кулаком, а растопыренными пальцами». В качестве примеров он приводил операции по обстрелам кораблями эскадры береговых батарей противника в Финском заливе и бомбардировочные удары по островам и батареям финнов. Но самое-то интересное, что подавление этих батарей по ходу операции, оказывается, вовсе и не требовалось. Если разбираться в этом утверждении, то операции по обстрелам Руссарэ и Утэ были действительно инициированы и разработаны Военным советом Балтийского флота…» (Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940», том II, стр. 252-253). Действительно, зачем в ходе дезинформационной войны обстреливать все береговые батареи противника? Дураками надо прикидываться! Делать вид, что не умеем воевать! А вместо этого Военный совет КБФ проявляет разумную инициативу. Так нельзя!
Береговая оборона Финляндии была достойным противником для КБФ. Береговые батареи в Финляндии строили еще когда она входила в состав Российской империи. «…еще со времен Российской империи в Финском заливе осталось 35 батарей со 115 орудиями калибром от 120 до 305 мм». (Б. Соколов «Тайны финской войны». стр. 41,). После отделения от России береговая оборона совершенствовалась. На смену устаревшим орудиям финны устанавливали новые. Позиции орудий были хорошо замаскированы и защищены бетонными стенками.
«Каждый орудийный блок надежно укрывал артиллеристов, боезапас и материальную часть. Чтобы вывести пушку из строя, надо было попасть тяжелым снарядом в ее ствол, торчащим из блока, или в сам блок… Прямой наводкой орудия стрелять не могли: высота бетонных блоков была больше высоты орудийных цапф, что, по моему глубокому убеждению, достоинство, а не просчет. Для такого калибра вряд ли когда-либо потребуется стрельба прямой наводкой». (Кабанов «На дальних подступах», цитата по хрестоматии Тараса, стр. 415-416).
Финны готовились до 1939 года только к обороне, поэтому тщательно прикрывали свои орудия бетоном. А в Советском Союзе поступали наоборот. «Наши батареи строились, к сожалению иначе. В двадцатые годы при установке двух башенных батарей калибра 203 мм проект предусматривал заключение башен в кольцевой железобетонный дворик. На одной башне форта Красноармейский это не успели выполнить. На остальных – и на Красноармейском, и на Первомайском – почему-то отменили. А зря, кольцевые дворики повышали живучесть башни». (Кабанов «На дальних подступах», цитата по  хрестоматии Тараса, стр. 415). Очевидно, что такие оборонные меры были отменены  из-за того, что в Советском Союзе начали  подготовку к мировой революции. В такой войне кольцевые дворики не понадобятся. Впрочем и сами береговые батареи тоже.
Кроме достоинств у финских батарей были крупные недостатки. «Крупнейшим недостатком этой батареи – отсутствие приборов управления огнем. Этим и объясняется, что за время войны ни один снаряд финнов не попал в наши корабли». (Кабанов «На дальних подступах», цитата по хрестоматии Тараса, стр. 416).
Боевые столкновения с береговыми батареями финнов заканчивались быстрым отходом советских кораблей. Отход не был вызван эффективными действиями финских орудий. Но вот как Бунич описывает эти столкновения: «Как всегда финны открыли огонь первыми, сразу же накрыв линкор, началась артиллерийская дуэль, закончившаяся быстрым отходом советских кораблей  от убийственно меткого огня противника». (Бунич. «Операция «Гроза». Ошибка в третьем знаке». стр. 134). Не буду спорить с тем, что огонь финских батарей был метким. Но то, что финны не попали ни разу – это тоже  факт. А Бунич про факты забывает. У него вообще какая-то странная  «однобокая» забывчивость. Он всё забывает в пользу финнов.
Точность огня при стрельбе зависит, прежде всего, от точности определения места расположения своего орудия и цели. Первое преимущество береговых орудий: их расчетам точно известно местоположение своего орудия. Это уже повышает точность огня. Второе преимущество береговых орудий: за время службы гарнизон имеет возможность тщательно изучить район своего сектора обстрела и отработать все свои действия. Третье преимущество: возможность хранить практически неограниченное количество боеприпасов в подземных складах. Четвертое преимущество: береговые орудия хорошо защищены сталью и бетоном. Их башни могут иметь любую толщину брони, чего корабль не может себе позволить.
Корабли в море в любом случае не могут, также точно знать свое местоположения, как это знают расчёты береговых орудий. При этом корабельные артиллеристы часто не знают точных координат противостоящим им береговых батарей. Корабли ведут огонь с ходу – это снижает точность огня. При остановке корабль может вести огонь точнее, но тогда он сам становится более легкой мишенью.
«Мы с огорчением убедились, что и наш артиллерийский огонь не достиг желаемого. Трижды вели огонь по этой батарее линейные корабли… но  после войны выяснилось, что обстреливали не то место, где стояла батарея, и только одним осколком был поврежден ствол шестого орудия. Батарея на обстрел не отвечала.
18 декабря  этот же  корабль выпустил по батарее Сааренпя 209 фугасных снарядов,  батарея продолжала вести огонь по линкору, но только одним орудием… картина боя мне, как артиллеристу, была ясна и требовала прямого вывода: эта батарея высокой живучести, она построена правильно, хотя ее системы устарели и ее противокорабельный огонь не был эффективным». (С.И. Кабанов «На дальних подступах», цитата по хрестоматии Тараса, стр. 416).
Береговые батареи на о. Бьёрке часто вообще не отвечали на огонь советских кораблей, чтобы не выдать себя и не пострадать от их огня. Правда,  все-таки русским удалось вывести из строя 152-мм орудие финской береговой обороны, попав в него 130-мм снарядом. «18 декабря 1939 г., одно 152-мм орудие было выведено из строя попаданием 130-мм снаряда».(М. Монаков. ВИЖ, 1990, «Факел над Балтикой», цитата по хрестоматии Тараса, стр. 396). Это хоть какой-то успех!
 «В «Киров» попал один выпущенный с Руссарэ  снаряд, и на крейсере вспыхнул пожар». (Альманах «Цитадель» цитата по хрестоматии Тараса, стр.404).
«У другой стороны утверждали, что крейсер «Киров» и сопровождавшие его миноносцы «Стремительный» и «Сметливый» не получили в бою повреждений. Однако «Киров» возвратился в Лиепае, где был отремонтирован. Людские потери на «Кирове» составили 17 человек убитыми и около 30 ранеными». (Там же, стр. 404). В общем, вопрос о попадании снаряда следует считать спорным. Повреждения корабля, погибшие и раненые – это возможно результат несчастного случая.
Несмотря на то, что на Бьёрке (разные авторы по-разному пишут название этого острова) русские вывели из строя только одно орудие, всего из строя вышло четыре. Причин я не знаю, но, учитывая то, что финны при стрельбе использовали снаряды с истекшим сроком годности, можно предположить, что именно они стали причиной выхода из строя этих орудий. Такие снаряды могут при выстреле разорвать ствол орудия или вывести из строя механизмы противооткатной системы. «… 12 декабря, линкор «Октябрьская революция», имевший двенадцать 305-мм орудий, при поддержке пяти эсминцев подошел к крепости на острове Сааренпя (Биорке); именно этот остров русские требовали отдать им во время переговоров. В сплошном тумане они открыли огонь из тяжелых орудий с расстояния в 15 миль. Финны отвечали огнем своих 254-мм орудий, пока четыре из них не вышли из строя». (Э. Энгл, Л. Паананен «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма». 1939-1940., стр.117-118). «Сверхумные» финские вояки умудрились причинить себе больше вреда, чем это сделал противник. И никто их за это не критикует!!!
Артиллеристы советских кораблей участвовавших в набегах на береговые батареи финнов не имели данных о точном местонахождении береговых орудий. В течении первого месяца войны никто не пытался выяснить точное их расположение. И только когда на фронте начали воевать всерьез, необходимые данные были получены.
«Только к 28 декабря было выяснено точное местонахождение батарей Макилуото, Тиуринсаари, Пуккио, Сааренпя, а на следующий день представители РО КБФ впервые были посланы на лидеры «Минск» и «Ленинград» для участия в разведке боем финских батарей на островах Бьерке и Тиуринсаари. Постепенно морская разведка накапливала материалы и по другим вопросам. Например, 4 января 1940 г. из Разведотдела флота в оперативный отдел штаба КБФ были направлены описания 18 портов Финляндии, а также были изданы «Краткие сведения о белофинской армии». Кроме того, были установлены координаты береговых батарей Равансаари, Куйвассаари, Катайялуото, Кустанмиекка, Хармая и Сантахамина, а также составлена карта секторов обстрела и местоположения батарей береговой обороны Финляндии». (Петров П.В., Степаков В.Н. «Советско-финляндская война 1939-1940», Том I стр. 92). Эта ситуация, в принципе, схожа с историей отсутствия данных по линии Маннергейма у войск РККА. Там все было точно также. Это стандартная поддавка. Правда, на море, когда кончили играть в поддавки, холод сковал льдом акваторию Балтийского моря, и повоевать всерьез наш флот уже не успел.
Советская артиллерия береговой обороны, в отличие от финской, могла не только защищать свои берега, но и участвовать в захвате чужой территории.  Большая часть даже самых крупных калибров устанавливалась на железнодорожные транспорты. В обороне они могли вести огонь со специальных позиций на берегу или с обычных прибрежных железнодорожных путей. При собственном нападении они могли двигаться вперед вместе с наступающими войсками. Таким образом, их использовали при нападении на Финляндию. Фактически советские  пушки береговой обороны  в любой момент  можно было использовать при собственной агрессии.
Вот другая возможность использования таких установок береговой обороны: «Относительная простота конструкций установок и сравнительно небольшая масса отдельных монтажных узлов позволила транспортировать их железнодорожным и морским путем к позициям, находящимся в отдаленных труднодоступных районах». («Оружие победы», стр.83).
Наши береговые батареи можно было спокойно погрузить на корабль и перевезти морем куда угодно. А там батареи можно было выгрузить и пустить в ход. Таким образом, наши береговые орудия строились с расчетом на высадку в чужой стране.
«Установки ТМ-1-180 обеспечивали маневренность средств береговой обороны. Вращающаяся часть заряжания, использовалась от береговых открытых установок МО-1-180… Стрельба из установки производилась как вдоль, так и поперек, в любой точке железнодорожного пути… Установки ТМ-1-180 комплектовались в батареи 4-х орудийного состава с соответствующими вагонами. Управление стрельбой производилось из батарейного поста через центральный пост. Батарея установок ТМ-1-180 позволяла вести стрельбу по морским целям, движущимся со скоростью до 40 узлов (73 км/ч). Основная задача этих батарей – поражение крейсеров противника, а также содействие своим сухопутным войскам в прибрежных районах». («Оружие победы», стр.89).
Раз установки двигались по железной дороге, то их можно было использовать не только в прибрежных районах, но и в глубине континента. В зимней войне их применили по назначению: «Огневую поддержку частей Красной Армии осуществляли железнодорожные батареи морских укрепрайонов (Южного, Западного и Северного), переброшенные на Карельский перешеек». (Монаков ВИЖ 1990, цитата по хрестоматии Тараса  стр.396). Ну, а применить их в ходе мировой революции просто не удалось…
В Баренцевом море ВМС Финляндии были столь ничтожны, что играть в поддавки было попросту не с кем. Советские тральщики № 895 и № 897 захватили два финских мотобота. Также удалось захватить тральщик «Суоми-14». Сами финны затопили здесь два своих судно – патрульный корабль «Яаамери» и лоцманский катер «Турья». Во время шторма затонул наш СКР «Бриз». Это единственная потеря из корабельного состава Северного флота и то не боевая.
В начале войны Северный флот высадил на берег части 14-й армии. В течении всей войны Северный флот занимался перевозкой остальных частей 14-й армии и перевозкой грузов для неё. Кроме того, корабли Северного флота готовились отразить мифическую попытку мифического экспедиционного англо-французского корпуса, высадится на наш берег. Больше ничего существенного на этом театре военных действий в начале зимней войны не произошло.
Петров П.В. и Степаков В.Н. в своей книге уделили много внимания описанию слабых сторон нашего флота и критике наших ВМС в целом. Не хочу утомлять читателя большим числом цитат из их текста. Поверьте мне, критики там более чем достаточно. Они много пишут о том, как на учениях экипажи наших кораблей не справлялись с поставленными задачами. Они много пишут о плохой выучке матросов и командиров, о плачевном состоянии материальной части береговых батарей, о плохой боевой подготовке, о плохой дисциплине, о технических недостатках, о недостатках в вооружении. Но не сравнивают русских с финнами. Они пишут о том, что наши моряки –артиллеристы проводили стрельбы на двойки и на тройки, но не пишут о том, на какую оценку отстреливались финские моряки – артиллеристы. А может быть финны еще хуже наших стреляли? А может быть у них вообще стрельб не проводили? Тогда кто и как мог оценить их уровень обучения без практических стрельб? Петров и Степаков пишут, что проводимые в СССР учения выявляли массу недостатков в наших ВМС. Допустим, это  так. А вот интересно было бы узнать: у финнов вообще учения проводились? Если не  проводились, значит, недостатки просто не были выявлены. Но это вовсе не значит, что они отсутствовали. Из их текста ясно только одно, то, что советские ВМС худо –бедно обучались. А вот  про финские ВМС  в тексте ничего не говорится. Может потому, что у них вообще обучения не было? А может быть были, но провели  их так, что гордиться было нечем. Петров и Степаков  пишут, что мобилизованные на военную  службу советские гражданские суда не успели пройти военную подготовку. А финские? Про них они молчат. С таким подходом до истины не доберешься. Хотя впрочем, как мне кажется, оба этих автора не особо стремились до неё добраться.
Хотя к автору мемуаров  Маннергейма у меня нет особого доверия я всё таки приведу его слова об финском флоте: «В связи с этим в качестве примера можно снова упомянуть некомплектность флота, недостатки противовоздушной обороны и недостаточное количество самолётов» (Маннергейм «Воспоминания». стр. 198) «-наш флот так и не стал настоящей морской силой».(там же стр. 226) Критики здесь немного, но автор в целом не любит лишний раз критиковать обучение финских вооружённых сил. Да и о флоте он вообще мало что рассказывает. 
«В техническом отношении финский флот был слабым противником. В финском флоте к 1939 году были всего два крупных корабля – броненосцы береговой обороны «Вяйнамуйнен» («Vainamoinen») и «Ильмаринен» («Ilmarinen»). Оба броненосца построила в 1929 –1932 годах финская верфь Крейтон- Вулкан в городе Турку. Двигатели (4 дизеля по 350 л.с. каждый) для них изготовил немецкий завод «Германия» в Киле, артиллерию – завод «Босфор» в Швеции.
Водоизмещение броненосцев составляло 3900 тонн, их габариты были 93 х 16,9 х 4,5 метров. Бронирование: пояс 51-57 мм, палуба 13 мм,  боевая рубка 127 мм. Броня башен ГК: лоб 102 мм, стенки 50 мм, крыша 75 мм. Скорость полного хода достигала 15,5 узлов (28,7 км/час). Экипаж каждого насчитывал 436 человек.
Четыре 254/46 мм пушки главного калибра были помещены в две башни. В их боекомплект входили фугасные и бронебойные снаряды весом 225 кг. Максимальная дальность стрельбы ими  достигала 30,3 км.
Универсальная артиллерия состояла из восьми 105/50 мм пушек Бофорс, размещенных в четырех спаренных установках, защищенных 15-мм броней. Вес снаряда 16 кг, дальность стрельбы 18,2 км. Потолок – 12 км. Кроме того, броненосцы имели по четыре 40-мм и десять 20 –мм  зенитных автоматов». (А. Широкорад, «Северные войны России».  стр. 549-550).
«Финский флот имел 5 подводных лодок… Самой маленькой  из них была «Сауко» водоизмещением 100/136 тонн и скоростью хода 9/6 узлов.  Ее вооружение состояло из двух 45-см торпедных аппаратов, кроме того, она могла брать на палубу 9 малых мин заграждения…
Подлодка «Весико» имела  водоизмещение 250 /300 тонн, скорость хода 13/7 узлов. Она была вооружена тремя носовыми 530-мм торпедными аппаратами и одним 20- мм  зенитным автоматом...
Водоизмещение трех однотипных подлодок «Ику-Турсо», «Ветехинен» и «Весихилси» составляло 490/715 тонн, скорость хода достигала 14/8 узлов. Лодки имели по четыре 530-мм торпедных аппарата и могли нести до 20 мин. Артиллерия   включала одну 75/50 - мм пушку и один 20-мм  зенитный автомат…
В состав финского флота на Балтике входили 8 канонерских лодок… это были тихоходные корабли (скорость в пределах 10-14 узлов, т.е. 18,5 – 26 км/час), построенные 20-30 и даже 45 лет назад. Их водоизмещение составляло от 276 до 400 тонн, вооружение включало 1-2 орудия калибра 75,105 или 130 мм и два – три зенитных автомата калибра 20-40 мм.
К 1939 году в составе финского флота были  семь торпедных катеров…
Кроме того, финны имели несколько вооруженных ледоколов, около 30 тральщиков, 7 минно-сетевых заградителей и десятки вооруженных речных катеров». (там же, стр.550-551).
Корабельный состав финского флота был слаб и обучение, по-видимому, практически отсутствовало. Финский флот не погиб полностью только из-за того, что всю войну прятался в шхерах и советские ВМС играли с ним в поддавки. Финские потеря в 71 единицу не так уж и малы, если хотя бы учесть только то, что советский флот мог вести боевые действия только в первую половину войны, потом лед сковал акваторию Балтийского моря.
«Хотя движение судов между Балтийскими гаванями было очень оживленным, финские подводные лодки вели войну против торговых судов согласно нормам  призового права и не обнаружили не одного судна под советским флагом. Походы продолжались от трех до пяти дней на отведенной позиции. Таким же безуспешным было использование двух подводных лодок против советских кораблей у Сааренпяя. Из-за сильного мороза  цистерны погружения  замерзли и лодка лишилась возможности погружаться. 14.1.40. из-за плохой ледовой обстановки пришлось прекратить операции финских подводных лодок. В общей сложности на выставленных подводными лодками минах у Палдикси и Юминды погибли два немецких и два эстонских торговых судна, однако их названия до сих пор установить не удалось… Слабое финское  подводное  оружие не в тактическом, не в техническом отношении не подходило для подводной войны». (Ю. Майстер «Русско-финская война на море», по хрестоматии Тараса стр.435). От финских подводных лодок не было никакого толку. Советские корабли от них не пострадали. Тем не менее, никто не спешит их критиковать, например, за отсутствие 100-мм орудий, или за то, что они могли дежурить на позиции  всего от 3 до 5 дней. А вот советским подводным лодкам за все грехи досталось по полной программе от самых различных авторов. Майстер пишет так, что можно подумать о том, что соблюдение норм призового права мешало финским подводникам, хотя впрямую он так не говорит. Но ведь и наши подводники действовали, соблюдая это правило, так что в этом отношении финские подводники  находились в равных условиях с советскими.
«Одним из самых серьезных препятствий было строгое указание командирам подводных лодок руководствоваться призовым правом, что исключало атаки транспортов без предупреждения,  делало невозможным действия против конвоев». ( ВИЖ, 1990, Монаков, статья «Факел над Балтикой», цитата по хрестоматии Тараса, стр.394). Здесь Монаков пытается оправдать слабую результативность действий советских подводных лодок таким же образом, каким Ю. Майстер  оправдывает отсутствие побед у финских подводников. Он просто не там ищет причины.
Единственное, чем смогли прославить себя финские моряки, так это традиционным, со времен «великих викингов», враньём. При  этом  русские писатели, даже описывая их враньё, находят ему  оправдание.
«Здесь необходимо сделать некоторое разъяснение. По финским источникам,  наши потери в корабельном составе  за время боевых операций  в декабре 1939 г. представляются как очень существенные: потоплены 1 эсминец типа «Гордый», 1 эсминец типа С (это ошибка, так как эсминцы типа «Сторожевой» вошли в состав ВМФ значительно позже), несколько тральщиков и охранных судов, 1 торпедный катер. Кроме того, огнем финских береговых батарей якобы были повреждены крейсер «Киров», 2 эсминца типа С, несколько тральщиков и сторожевых судов. Все эти данные не соответствуют истине (так как не подтверждаются никакими документами), будучи неизбежным следствием обычных преувеличений, свойственных военному времени». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940 гг».  том II, стр.236). Вот почему-то у советской стороны не было таких преувеличений в период зимней войны. Но Петров не заостряет на этом внимание. А вот если бы у советской стороны были бы подобные «преувеличения» вряд ли Петров назвал бы их «неизбежным следствием». Воевать финны всегда не умели, зато врать были горазды.
«Четыре финские подводные лодки несколько раз выходили в море, но им не разу не удалось атаковать советские суда. Финские броненосцы береговой обороны отстаивались в шхерах возле Або и в боевых действиях не участвовали». (А. Широкорад «Северные войны России».  стр.603).
Вот и вся доблесть финнов. Никогда они воевать не умели и все их успехи – это следствие поддавок со стороны советского командования.
Конечно, ни один историк в России не пишет о том, что финская кампания была дезинформационной операцией. Все поддавки они называют ошибками. Но обратите внимание на то, что светское командование провело войну на море таким образом, чтобы всё сделать наоборот.  Именно всё!!! Оно нарушило все правила стратегии! Все до единого! И никто из наших историков не додумался до того, что советские стратеги сделали все эти ошибки специально. Ни у кого из них не возникло подозрение, что только специально можно нарушить все правила стратегии войны. Вот если, к примеру, пошёл рассеянный человек в магазин: то он непременно либо деньги дома забудет, либо сумку забудет взять, либо забудет закрыть в квартире дверь, либо на кухне плитку не выключит, либо в магазине сдачу оставит, либо забудет в магазине купить что-нибудь нужное, либо по дороге деньги или ключи потеряет. Дурак при походе в магазин может совершить одну или две ошибки ну в крайнем случае три. Ведь неумышленно ни один дурак все возможные ошибки не совершит. Он хотя бы что-нибудь одно сделает правильно. Но если дурак совершил все возможные  ошибки пока ходил в магазин, у любого нормального человека возникнет подозрение, что он сделал всё это умышленно. У наших историков  таких подозрений, судя по всему, никогда не возникало. А ведь согласитесь странным  выглядит то, что советские стратеги в ходе зимней войны всё делали с точностью до наоборот. Советский военный флот воевал крайне вяло (кроме операций  по захвату островов) лишь частью своих сил. Многие необходимые операции, в том числе высадка десанта на финское побережье Карельского перешейка  и обстрел береговых батарей, не были спланированы перед началом войны. Блокаду побережья Финляндии объявили только 8  декабря. На проведение операций по блокаде побережья было выделено лишь 28 устаревших самолётов МБР-2, из которых треть постоянно находилась в ремонте. Не были спланированы операции по захвату Аландских островов и эти операции не проводились. Просто нашим российским историкам, прежде чем писать книги про советско-финскую войну, следовало её внимательно изучить и прежде чем искать дураков в советском генштабе, следовало поискать их в зеркале.
Советское политическое и военное руководство готовило советские вооруженные силы страны  к распространению коммунизма на весь мир путём революционной интервенции. Естественно что, советские ВМС готовились исключительно к наступательным действиям, что и привело их к поражению в 1941-м году. Ну в в ходе советско-финской кампании советскому флоту пришлось играть в поддавки, принеся в жертву свой  престиж ради интересов мировой революции.














                Глава 12.

Легенды советско-финской войны

«Люди на войне верят  самым разным  небылицам». (Пауль Карель «Восточный фронт», книга 1 «Гитлер идет на Восток. 1941-1943», стр.6)

Война в Финляндии породила много легенд.  В  Финляндии, например, полагали, что на стороне советских войск воевали немецкие части. Очевидно, что этот слух родился из-за тесного советско-германского сотрудничества в военно-политической и экономической сферах. Гитлеру по логике вещей следовало отправить сюда своих военных наблюдателей  или солдат. Чтобы последние, бок о бок с советскими солдатами  повоевали против финских войск. Тогда бы фашисты могли бы более реально оценивать боеспособность Красной Армии. Но Гитлер не посылал на советско-финский фронт ни  своих солдат, ни своих военных наблюдателей и поэтому судил о войне по байкам журналистов и корреспондентов. А откуда они  узнавали о делах на фронте?
«Но репортеры черпали информацию для своих статей в гостинице «Камп» в Хельсинки. Маршал Маннергейм не позволял им ехать на фронт, потому что «…это война, а не Голливуд». Мало кто из западных репортёров умел изъясняться по-фински или по-русски, уже не говоря об умении передвигаться на лыжах по заснеженным просторам в лютые морозы. Поэтому журналистам приходилось удовлетворяться фрагментарными, но в основном честными сообщениями от финнов. Остальное они оставляли их творческому воображению». (Э. Энгл, Л. Паананен «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939-1940».  стр. 63).
Лично я сильно сомневаюсь в том, что финны честно рассказывали иностранным корреспондентам о том, как в действительности обстояли дела на фронте. Финнам было выгодно приукрасить свои военные успехи и принизить боеспособность Красной Армии. И они это делали с определенной целью. Им была необходима военная помощь от других государств. А правительства этих самых государств побаивались связываться с СССР. Чтобы развеять их страх перед СССР, финны всеми силами врали о своих победах над Красной Армией. Этим враньем они мечтали подбить соседние страны, оказать им более серьезную военную помощь, то есть объявить войну СССР и направить свои вооруженные силы на советско-финский фронт для защиты суверенитета Финляндии. Финнам так и не удалось своим враньем, втянуть в военный конфликт с СССР ни одно государство, но благодаря этому вранью финские вояки заработали себе громкую славу.
В данной книге финские писательницы Элоиза Энгл и Лаури Паананен привели причины, из-за которых якобы иностранных корреспондентов не пускали на фронт: «Мало кто из западных репортеров умел изъясняться по-фински или по-русски, уже не говоря об умении передвигаться на лыжах по заснеженным просторам в лютые морозы». Ну, кто-то же из них все-таки  умел разговаривать или по-фински  или по-русски. Пусть бы их послали на фронт. Западные репортёры могли отправиться на фронт с переводчиками. В переводчики можно было нанять русских эмигрантов перебравшихся в Финляндии после октябрьской революции. К этому времени они прекрасно освоили финский и ещё не забыли родной язык.
Иностранные репортеры вполне могли бы обойтись без умения «передвигаться на лыжах по заснеженным просторам в лютые морозы». Особенно в декабре 1939 года, когда сильных морозов не было, а глубина снежного покрова позволяла обходиться без лыж. Без всяких изъяснений по-фински и по-русски, не прибегая к хваленой финской техники лыжного бега «оленьим аллюром», иностранные репортеры могли отснять на кино- или фотокамеру через амбразуру финского дота или через бруствер окопа атаку советской пехоты. Тогда бы мировая общественность получила бы наглядное подтверждение того, как русские солдаты ходят в атаку. С оружием или без? Толпой или цепью? Взявшись за руки, или  держась друг от друга на почтительном расстоянии? Тогда бы у фактов были бы подтверждения? А поскольку этих подтверждений нет, то все эти факты можно смело ставить под сомнения.
Если бы в действительности финны так удачно воевали, как об этом они рассказывали, им бы было выгодно, чтобы их удачи лично зафиксировали иностранные репортеры. Но финны препятствовали этому, значит, свои успехи они либо придумывали, либо очень сильно преувеличивали.
Кроме того, фраза: «Остальное они оставляли их творческому воображению» фактически признает, что рассказы иностранных репортеров о событиях той войны не  всегда полностью соответствовали истине. Но вот именно по таким байкам Гитлер составил свое мнение о боеспособности советских вооруженных сил.
«Проблема заключалась в том, что журналисты не имели достаточного количества материалов для написания статей, которые могли бы способствовать оказанию более эффективной помощи Финляндии. Оказавшись затворниками в гостинице  «Камп» в Хельсинки, толпы журналистов набивались в одну из комнат, где им сообщали новости, частенько приукрашивая их. Иностранные корреспонденты были крайне недовольны общением с ними, хотя министр иностранных дел Финляндии и выделил официального представителя по связям с прессой, который снабжал их новостями с фронта. Финны отнюдь не славились своим хорошим отношением  к связям с общественностью». (Э. Энгл, Л. Паананен «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939-1940», стр. 100-101).
Из всей этой белиберды, при помощи которой пытаются скрыть факты, становится ясным  следующее: финнам было необходимо убедить глав иностранных государств в том, что  Красная Армия не опасна и воевать не умеет, чтобы руководители других стран подключились к войне против СССР на стороне Финляндии, отправив ей на помощь свои вооруженные силы, а не только одних добровольцев и материальную помощь. Чтобы убедить их в своих успехах, финны придумали кучу героических легенд, не подтвержденных, естественно, ни фактами, ни сторонними наблюдателями. Главы многих государств сочувствовали финнам. Но не могли решиться на войну  с СССР, доверяясь этим легендам. Их репортеры попросту  хотели лично убедиться в том, что части Красной Армии можно было так легко побеждать, как это описывали финны. Но финны не могли позволить иностранным репортёрам приехать на фронт, так как в этом случае их легенды были бы разоблачены. Иностранные репортеры просто бы увидели, что дела у финской армии  идут не так уж гладко. Правда бы отпугнула другие страны от участия в войне и возможно даже заставила бы прекратить поставки вооружения в Финляндию.
Финны ничем не могли подтвердить свои выдуманные  успехи,  у них не было «Голливуда», способного  например,  отснять фильм даже о путешествии американцев на Луну. Именно это фактически и подразумевали финские писательницы, когда написали: «что журналисты не имели достаточного количества материалов для написания статей, которые могли бы способствовать оказанию более эффективной помощи Финляндии».
Возможно даже, что советские спецслужбы сами заказывали в зарубежные газеты статьи с критикой боевых способностей Красной Армии, поскольку Сталину на тот момент был выгоден миф о слабости Красной Армии. Возможно, что стараниями обеих сторон: и финской  и советской - возникло так много былинных историй о подвигах финских солдат и офицеров в  зимней войне. Перечисление бы всех этих историй заняло бы слишком много места в моей книге, поэтому я воздержусь от  подробного описания всех легенд, лишь для некоторых сделаю исключение.
Самая известная легенда финской войны это легенда об финских снайперах-кукушках. Я не буду  сам описывать подвиги финских кукушек. Я лишь процитирую некоторых авторов, которые очень красочно  описали их действия.
«Лес – союзник финского воина – порождал у русских чувство ужаса. Там свирепствовала «белая смерть»- одетая в  белый маскхалат финская «кукушка». («Труд-7», 2 декабря 1999 года).
«В заранее намеченных места, в сосновых кронах вокруг лесных полян висели гамаки, с которых финские автоматчики расстреливали просматриваемые, как на ладони колонны красноармейцев». (Журнал «Смена», 1989 г. цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.»  стр. 53).
«С финскими снайперами, наносившими ощутимый урон пехоте, пришлось столкнуться с первых же дней военных действий. За излюбленную манеру вести огонь с деревьев наши бойцы окрестили их «кукушками». Иногда начав «куковать» такая кукушка заставляла залечь в снегу целую роту. Поди,  догадайся, откуда бьет снайпер- лес большой, и мечущееся среди скал и сосен гулкое эхо выстрела, только еще больше запутывает путь к «гнезду». В советской пехоте нашлись таежные охотники – сибиряки, которые и придумали эффективный способ борьбы с лесными снайперами. На помощь пришли собаки. Пущенная впереди стрелковой цепи, сибирская лайка, бесстрашно лавируя между снежными фонтанчиками пуль, упиралась передними лапами в ствол и громко лаяла. Это означало: на верху враг. Сосну тут же брали  в перекрест два – три ручных пулемета и прошивали густую крону до сантиметра, не оставляя её обитателю никаких шансов…» («Реквием Карельских болот», Комсомольская правда, 14 ноября, 1989 года, А. Чудаков).
В этой же статье написано, что русские ходили в атаки на пулеметный огонь в полный рост по трупам своих товарищей и падали на землю только мертвыми. Описано, как финские пулеметы скашивали одну цепь, а в атаку шла другая и никто из советских солдат, не ложился  на землю, чтобы спастись от финских пуль. И тут же написано, как один снайпер заставлял залечь целую роту. А ведь наступающей группе солдат снайпер не может нанести такие же потери, какие наносит группа пулеметчиков. Если густой пулеметный огонь не может заставить залечь на землю цепи  русских солдат, то одиночный снайпер тем более не сможет этого сделать.  Автор просто одним своим описанием противоречит другому описанию. В одном месте текста он написал, что группы пулеметов, скашивая будто косой, целые цепи советских солдат, не могли заставить залечь их на землю. В другом месте этого же текста Чудаков  написал, что одинокий финский снайпер заставлял отлеживаться в снегу целую роту. Получается, что массовые потери не могли напугать советских солдат, а единичные вгоняли в панику целые части. Не могло такого быть! Возникает естественный  вопрос: в каком месте соврал автор?
«Финны поражали меткостью своей стрельбы. Воевавшие в этой страшной войне на всю жизнь запомнили «кукушек» - финских снайперов, как правило, из числа гражданского населения - скрывающихся на вершине деревьев и не дающих поднять голову целым батальонам. За сбитие «кукушки» без разговоров давали Орден Красного Знамени, а то и Героя. В армию были срочно мобилизованы сибирские охотники –профессионалы со своими лайками, с которыми они промышляли белку и соболя. Главная их задача была – борьба с «кукушками».
По «кукушкам» лупили из орудий, бомбили лес, поджигали его, ибо «кукушка» не давала никому даже высунуться из укрытия. Когда же «кукушку» удавалось уничтожить, то очень часто ею оказывалась финская старуха, сидевшая на дереве с мешком сухарей и мешком патронов». (Бунич  «Операция «Гроза». Ошибка в третьем знаке».  стр.117).
Вот такие старухи в Финляндии были, нет чтобы на  печи сидеть, они по деревьям лазают, да ещё мешки сухарей и патронов с собой таскают. Этакая супербабушка-амазонка  -  финский вариант! В других странах бабушки на манной каше сидят, а финским бабушкам сухари подавай. Вам смешно? Мне очень! Только представьте себе, как старая бабка со снайперской винтовкой и двумя мешками лезет на дерево, чтобы сидя на нём, погрызть сухарей да по русским солдатам пострелять. У меня такое впечатление, что этот текст был написан  для юмористов, но попал он в историческую книгу.
Прям не знаю у кого «кукушка» круче, у Бунича или у Чудакова? У Чудакова «кукушка»- это солдат – профессионал, который держит лежа на земле целую роту. У Бунича «кукушка»- это старуха, которая умудрялась заставить залечь целый батальон. Причем Бунич, также как и Чудаков, описывает, как русская пехота шла грудью на пулеметы, не обращая внимание на большие потери. По словам Бунича, наши солдаты, атакуя пулеметные позиции, шли буквально на убой и никакие потери не могли заставить их двигаться ползком или залечь в снег. И опять же, по его словам, одинокие финские снайпера держали в лежачем положении целые батальоны. Это похоже на непродуманную ложь. Тут либо наши солдаты безумны и поэтому лезут грудью на пули. Либо наши солдаты трусливы и поэтому даже одинокие финские снайпера умудряются останавливать целые советские части. Бунич видимо решил не выбирать одну из этих противоположностей, а написать их обе в своем тексте. Он готов выбрать  для своей книги всё, что может опозорить Красную Армию.
Некоторые писатели описывают финских кукушек использовавших автоматы.
«69-й стрелковый полк весь день 12 марта занимался ликвидацией снайперов и автоматчиков–ёлочников в глубине леса Муста – Саари». (П. Аптекарь «Советско –финские войны».  стр.261). Как тяжко было нашим солдатам сбивать весь день с елок снайперов и автоматчиков?!! Жаль, что Аптекарь не уточняет, были ли среди них бабки с мешками сухарей и патронов или это были солдаты-профессионалы без всяких там  сухарей?!
«В прибрежном лесу, кишившем на каждом дереве снайперами,- этим тайным, скрытым, невидимым врагом, - теперь свистела между ветвей шрапнель прямой наводки. Орудие, привезенное  Савкиным, в упор било по лесу. Шрапнель стряхивала с елей пласты снега, подсекала суки, сшибала, как яблоки, закутанных в белое людей с автоматами». (Л.Соболев «Морская душа», стр. 300). У Соболева финские снайпера уже вооружены автоматами!!! Получается,  что у финнов тогда уже были автоматы с оптическим прицелом. И целые подразделения вооружались именно таким вот оружием. Это ни то, что у Бунича старуха с винтовкой и с двумя мешками, один из которых под сухари другой под патроны! Под снайперский автомат одного мешка с патронами будет мало! Наверно финские снайпера- автоматчики  лазили по деревьям, таская с собой по несколько мешков с патронами. И видимо в такие подразделения  старух не брали, так как даже финские старухи не смогут прыгать по деревьям с несколькими мешками патронов на себе.
Пожалуй, мне хватит приводить в пример мифы о «воинах – «кукушках» из числа старух ловко лазающих по деревьям с двумя мешками и с автоматом наперевес, пора привести в  пример серьезные высказывания.
«…рассказы о засевших на деревьях финских снайперах – «кукушках» не имеют под собой никакого основания». (Журнал «Родина», №12, 1995. Юутилайнен, статья «Белые финны», цитата по  хрестоматии Тараса «Советско-финская война. 1939-1940г.г.» стр. 348).
«И не каждый финский снайпер или автоматчик в засаде был мифическим «кукушкой». Почему-то сами финны по сей день сомневаются в существовании этих сидевших на дереве стрелков». (Липатов «Зимняя война» цитата по хрестоматии Тараса, стр. 174).
«Как писал О. Маннинен, у самих финнов «рассказы о «кукушках» вызывали удивление. «Никто не встречал таких ветеранов [зимней войны], которые вспоминали бы о том, как они лазили по деревьям. Финский солдат был … неизменным индивидуалистом. Он, естественно, использовал разнообразие ландшафта, но кажется маловероятным, чтобы солдата могли заставить залезть на дерево, ибо у него всегда должна была быть возможность отступать. Спуск с дерева потребовал бы слишком много времени».
По мнению финских историков, «финские «кукушки» существовали в основном… в советских официальных армейских документах и инструкциях, а уже оттуда «перелетели» на страницы газет и книг. Дело в том, что предостережения относительно «кукушек» в советских военных инструкциях появились еще в октябре 1939 года, до вторжения Красной Армии в Финляндию. Возможно, на мысль о размещении финских снайперов на деревьях красных командиров наводили наблюдательные пункты финских пограничников, иногда располагавшихся на деревьях. Так или иначе, но «финскую «кукушку», которая действительно сидела бы на дереве, пока еще никто не встречал», подчеркивают сами финны».  (Козлов «Советско-финская война 1939-1940. Взгляд с другой стороны». Рига,1995г. цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.»  стр.249).
Конечно, финны использовали снайперов. Насколько успешно они это делали сейчас узнать тяжело. «Но конечно, не снайпера – одиночки решали судьбу сражений». (Там же, стр.250).
А теперь я приведу в пример другие легенды советско-финской войны. Про обильное минирование финской территории написано много. Создается иногда впечатление, что по финской земле наши солдаты не могли ступить и шагу, чтобы на мину не наступить. Сел наш солдат на пенек – взрыв. Печку в доме открыл – взрыв. Пачку сигарет нашел, только до нее рукой дотронулся – взрыв. Вот так примерно описывают некоторые авторы минную опасность в Финляндии. Так ли это было на самом деле?
В действительности, минное вооружение было как раз, одним из слабых мест финской армии. «Противотанковые средства, по мнению  маршала, были совершенно ничтожными, потребность в противотанковых минах – «кричащей…» (Петров, «Советско-финляндская война 1939 – 1940», том I, стр.130). В действительности финские мины нанесли немного вреда нашей армии. «Среди общего количества раненных, которые направлялись из войск Северо - Западного фронта на излечение в Ленинград (с 7-го января по 13 марта 1940 года), ранения по их видам распределялись следующим образом: пулевые – 68%; ранения от артиллерийских снарядов – 31,6%; ранения от мин – 0,3%; от холодного оружия – 0,1%». (Широкорад  А. «Северные войны России».  стр.684).
«Потери от мин были небольшие, но неподготовленность войск к преодолению минных полей, породила в начале «минобоязнь». (Слова из выступления Мерецкова на  Совещании ЦК ВКП(б ), цитата по книге «Тайные уроки Зимней войны 1939 –1940». стр.452).
Откуда же взялись столь страшные легенды о минной опасности, о снайперах-«кукушках», и кто их автор?
«Красноармейские газеты соединений и армий слишком много и преувеличенно писали об опасностях финских мин и «кукушках» (снайперах), чем создавали ложное впечатление о силе противника». (ИВОВСС, стр. 284). Вот и автор нашелся, а заодно автор признался, что о минной опасности в той войне, он сильно приврал. Этот автор – советская пропаганда.  В тот период он всеми способами преувеличивал любые успехи финнов, чтобы произвести на мир нужное впечатление.
«Военные газеты войсковых соединений, до «Красной Звезды» включительно допускали ряд ошибок политического порядка, разглашения военной тайны и т. д. Были случаи запугивания едущих на фронт пополнений и целых частей – бойцам ежедневно говорили, чтобы они береглись, так как на фронте белофинны стреляют с земли, с деревьев стыла и из-под земли. Всюду мины всё взрывается. Распространяли дикую легенду о резиновых ДОТах, от которых отскакивают снаряды, чем вызывалось невольно недоверие к нашей техники  и т. д. Всё это происходило из-за недостаточного конкретного руководства и недостаточно конкретной целеустремлённой работы политаппарата этих частей и соединений. Это имело место из-за недостаточного руководства со стороны ПУРККА. (цитата из доклада начальника артиллерии Красной Армии комиссару обороны об итогах и использовании боевого опыта советско-финляндской войны от 1-го апреля 1940 года по книге «Тайны и уроки зимней войны».  стр. 396) Вот кто фактически работал на пользу финской военной славы.
Правда всегда одна. А врут каждый по-своему. На вопрос, кто был автором плана войны против Финляндии, каждый из историков- сказочников отвечает по-разному.
Носков А.М. пишет: «Сталин отверг план Шапошникова…Был принят план Мерецкова». (ВИЖ 1990, №7, цитата по хрестоматии Тараса, стр.16). Далее он пишет: «Конечно, неудачи и большие потери Красной Армии в значительной степени объяснялись «роковыми просчетами» Сталина и Ворошилова». (Там же, стр.31).Причем тут Ворошилов, если спланировал войну Мерецков? Логика Носкова не понятна. В первую очередь ему следовало  бы винить Мерецкова, если он считает,  что именно Мерецков  составлял план войны.
Хмельницкий пишет, что первоначальный план составил Мерецков, а потом командование передали Шапошникову. (Журнал «Смена», 1989 год, данные взяты из хрестоматии Тараса, стр. 57).
Александров пишет, что войсками руководил Ворошилов. «…Ворошилов произвел полную перетасовку командиров армии. Отстранил Яковлева, заменив его Мерецковым, сменил командиров 8-й и 9-й армий».  (Газета «Содействие». К. Александров , 1990, М. 11-13. Цитата по хрестоматии  Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.» стр. 71).
Бунич пишет, как командовал Ворошилов «Ворошилов разнес в пух и прах план Шапошникова…Ворошилов обвинил Шапошникова, которого терпеть не мог, в пораженчестве, переоценке мелкобуржуазного противника…» («Операция «Гроза». Ошибка в третьем  знаке». Стр.116). Потом, по словам Бунича, командование передали в руки Тимошенко: «организационно войска были сведены во вновь образованный Северо-Западный фронт, командовать которым, был назначен командарм 1-го ранга Тимошенко…»(Там же, стр.131).
Липатов пишет, что на Финляндию напали по плану Мерецкова, отвергнув план Шапошникова. («Зимняя война». цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.» стр.154).
Соколов пишет: «9 декабря 1939 года была образована Ставка Главного Командования под формальным председательством Ворошилова. Членами Ставки стали: Сталин, фактически руководивший её работой, нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов и начальник Генерального штаба РККА Б.М. Шапошников». («Тайны финской войны», стр.87). Могли ли кто-нибудь из этих вышеперечисленных руководителей быть автором плана войны против Финляндии? Нет! В 20-м веке план любой военной операции разрабатывался целым коллективом, так как  отдельно взятый человек просто не сможет выполнить весь объем работ по планированию операции.
«Но мы старались показать, что полководца в целом, как индивидуума, в наши дни не найдешь, что его существо превратилось в «коллектив»…(Шапошников «Воспоминания. Военно-научные труды». 2-е изд. М. Воениздат. 1982, стр. 401). «…Руководство войной в целом в наши дни из рук полководца решительно и бесповоротно перешло к коллективу». (Там же, стр.402).
«Как известно, война началась 30.11.1939 года. С началом боевых действий в Центре была создана Ставка Главного Военного Совета в составе товарищей Сталина, Ворошилова, начальника Генштаба Шапошникова и наркома Военно-морского флота Кузнецова (последний участвовал в заседании только при решении морских вопросов). Постоянным и активным участником Ставки являлся Председатель Совнаркома Молотов. Хотя он официально и не был членом Ставки.
Ставка Главного Военного Совета фактически руководила делами войны и всей организационно-творческой работой, связанной с фронтом». (Из доклада народного комиссара  обороны  Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова, цитата по хрестоматии Тараса, стр.427).
Существует заблуждение, что планирование войны против Финляндии и само ведение войны было полностью возложено на командование ЛенВо. Это, конечно же, не так. Война есть война. И центральное военное руководство не может устраниться от управления действующими на фронте войсками. Если командование ЛенВо и разрабатывало план войны, то избежать его обсуждения в Москве оно никак не могло. В любом случае Верховное командование должно было обсудить его, внести какие-нибудь изменения и согласовать военные операции с внешне-политическими и внутри-политическими шагами своей дипломатии. Тем более, командование ЛенВо никак не могло самостоятельно принять решение о проведении такой войны дезинформационного характера.
Ещё одной легендой зимней войны стал слух о том, что перед войной финские военнослужащие неоднократно обстреливали территорию СССР и много раз нарушали её границу. Эта легенда существовала на бытовом уровне благодаря усилиям советской пропаганды. В реальности же, никаких провокаций финская военщина не устраивала. Тем не менее, в книге «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940»  приведены документы, в которых все эти провокации описаны. Если по ним судить, то получается, что  финны чуть ли не вели полномасштабную войну против СССР задолго до советского наступления начатого 30 ноября 1939 года.
«В период с 22 июля по 29 августа 1939 г. Карельским и Ленинградским пограничными округами зафиксированы залёты финских самолётов на нашу территорию.
1.22 июля около 09.00 финский самолёт на высоте до 3000 м нарушил границу на участке заставы Верко-Ламби 73-го Ребольского пограничного отряда. Углубившись в наш тыл до деревни Линдеры, что в 15 км от границы, самолёт изменил курс на запад в сторону Финляндии.
2. 11 августа в 12.50 на участке той же заставы в районе пограничных знаков 617-618, на высоте около 5000 м, финский самолёт вторично нарушил границу. Углубившись на нашу территорию до 15 км, пролетел над озером Верко-Ламби, над деревнями Линдеры, Майдовары, Шаверки, после чего скрылся в сторону Финляндии.
3. 19 августа в 10.50 на участке заставы Колвасозеро 73-го Ребольского пограничного отряда в районе пограничных знаков 659-660, на высоте около 3000 м, курсом с запада на восток нарушил границу финский самолёт, углубившись в наш тыл на 20 км…» («Тайны и уроки зимней войны 1939- 1940» стр. 42 цитата из информирования  зам. наркома  внутренних дел Масленникова со ссылкой на РГВА. Ф. 33987. Оп. 3 Д. 1236. Л. 265-267)  И дальше всё в том же стиле. Именно этими многочисленными нарушениями границ советское правительство объяснило своему народу причину своего вторжения в Финляндию.
В книге приведён документ, в котором сам Лаврентий Берия информировал об финских провокациях совершённых финнами  28 ноября. «Сегодня, 28 ноября 1928 года., в 17.10 пограничный наряд заставы № 17 – Озерко 35-го Мурманского пограничного отряда, следовавший  параллельно линии государственной границы с целью её проверки, на перешейке между островами Средний и Рыбачий был внезапно обстрелян засадой финских пограничников, находившейся на нашей территории.
Пограничный наряд, находясь в невыгодных по отношению по отношению финской засады условиях, ведя ответный огонь, занял огневые позиции.
Финны, ведя огонь, начали движение вглубь  нашей территории, угрожая охватом нашему пограничному наряду.
Застава выбросила к месту происшествия группу поддержки в количестве 10 человек, во главе с начальником штаба пограничных войск НКВД Мурманского округа майором Прусским.
В результате действий группы поддержки и пограничного наряда на нашей территории из числа засады задержаны 3 финских солдата пограничной стражи… Захваченные солдаты доставляются в Мурманск…
В 15.00  28 ноября 3 вооружённых финских солдата нарушили государственную границу СССР на участке Три Озера 82-го Рестикентского пограничного отряда… («Тайны и уроки зимней войны» стр. 108-109 со ссылкой на РГВА Ф33987 Оп. 3 Д. 1240 Л. 121, 122.) В документе описано несколько пограничных инцидентов. Эти документы сфабрикованы советскими руководителями, для того чтобы оправдать свою агрессию. В реальности, конечно же, с финской стороны никаких провокаций не было. В современной исторической литературе никто всерьёз их не обсуждает. Так как все они возникли, что называется, на пустом месте. И лишь один Майнильский инцидент имел место. Здесь реально в расположение советской части упали снаряды, но только не финские, а советские.














                Глава 13.


Цена войны
«Наши потери были ужасающи…» (Комсомольская правда, 14 ноября 1989г.)
С древнейших времен победой считался   разгром армий противника. Победитель мог понести большие потери, чем побежденный, несмотря на  это он всё равно оставался победителем. Однако, соотношение потерь всегда считалось важным результатом сражения. Иногда победитель платил за победу чересчур большими потерями. Такая победа  называлась «пирровой». Она сулила победителю последствия поражения и теряла всякий смысл.
Главная проблема при  сравнении потерь – достоверность данных. Участники боев, как правило, занижают свои потери и завышают потери противника. Но в любом правиле есть исключения.
Теперь я обращусь к тем, кто понял, что финская война была дезинформационной. В ходе этой войны Сталину нужно было внушить всему миру, что Красная Армия слаба. Что сообщить миру о своих потерях? Назвать истинную цифру? Занизить свои потери? Завысить свои потери? Если уж затеяли войну для дезинформации,  если ради этого загубили десятки тысяч жизней, нет никакого смысла занижать свои потери. А сообщать истинные потери тоже не нужно. Гораздо лучше свои потери завысить. И таким образом  без всяких затрат и жертв поддержать «миф о слабости Красной армии». Завышение собственных потерь произведёт на мир нужное впечатление. Оно сделает этот миф более убедительным.
Ради этого мифа погибли десятки тысяч солдат. Человеческая   жизнь в СССР ничего не стоила? Пусть так! Но ради этого мифа загубили сотни танков и самолетов. За их постройку страна расплатилась и деньгами, и людскими жизнями. Ведь ради танковых конвейеров еще в мирное время в СССР от голода умирали миллионы советских граждан.  В ходе зимней войны наша страна понесла огромные материальные потери – это пулеметы, винтовки, пушки, автомобили, попавшие в руки финнов в качестве трофеев. Все это стоило больших денег, а ложь не стоила  ничего. Ложь – логический ход дезинформационной войны. По логике вещей – советской пропаганде следовало завысить потери Красной Армии.
«Сколько же наших солдат полегло в Карельских снегах? 26 марта 1940 года на сессии Верховного Совета СССР правительство, со ссылкой на командование Ленинградского Военного округа, обнародовало данные о потерях Красной Армии  в советско-финской войне: 48 475 убитых и 158 863 раненых, больных и обмороженных. Финские же потери штаб ЛенВО определил  более 70 тысяч убитых, более чем 250 тысяч раненых и 15 тысяч умерших от ран». ( «Тайны финской войны».  , стр.340).
Свои потери в такой войне занижать не стоило. Значит, число потерь было либо верным, либо завышенным. Данные о потерях были оглашены Верховному Совету СССР, а позже  в советской печати, видимо не без участия представителей советской пропаганды, появились более высокие цифры потерь. Видимо в министерстве обороны решили, что мало приврали. Именно вот эти данные стали главным образом фигурировать в различных печатных источниках после советско-финской войны. Согласно этим данным советские потери составили более 70 тыс. убитыми, а общие потери оценивались примерно в 300 тыс.
«И если вермахт, оккупировав почти всю Западную и Центральную Европу, потерял 211 600 человек (из них 40,5 тыс. убитыми), то потери Красной Армии в Финляндии составили 289 510 человек (72 408 убитыми, 186 129 раненными, 17 520 пропавшими без вести, 12 213 обмороженными и 240 контуженными). Финские потери по официальным данным составили 25 тыс. убитыми и 45 тыс. раненными». (ВИЖ, 1990, №7, А.М. Носков статья «Северный узел межгосударственных противоречий». , цитата по хрестоматии Тараса, стр. 18).
За границей много раз заявляли, что советское командование занизило свои потери. На эти заявления у нас отвечали молчанием. За границей молчание воспринималось как знак согласия. А нашим руководителям только это и было нужно. За границей заявляли, что Красная Армия потеряла 300 тысяч убитыми. У нас молчали. За границей заявляли, что Красная Армия потеряла 500 тысяч убитыми. Наши органы пропаганды не отрицали. Если бы за рубежом заявили о 5-ти миллионах советских солдат погибших в зимней  войне, у нас все равно бы промолчали. Зачем возражать врагам? Они же врут для нашей пользы!  Для пользы компартии!
В нашей стране некоторые писатели тоже научились довольно ловко приводить в пример эти же цифры потерь в крайне выгодном для финнов варианте: «Наши потери были ужасающими: более 272 тысяч убитых, раненых и обмороженных. 17 тысяч военнослужащих пропали без вести… Тяжелы были  и потери Финляндии: 25 тысяч только убитыми, не считая раненных». («Комсомольская правда», А.Чудаков, 14 ноября 1989г.). Вот такая у Чудакова правда -  у русских он всех посчитал:  и погибших, и раненых, и обморозившихся, и пропавших без вести. А у финнов посчитал только убитых. У финнов он не стал считать ни пленных, ни раненых, ни пропавших без вести. Получилось соотношение потерь: 289 тысяч на 25 тысяч. Это выглядит очень эффектно в пользу финнов. Но такое сравнение в корне неправильно. Нельзя в одну цифру потерь сводить убитых, раненых пропавших без вести и обмороженных с одной стороны и в сравнение с ней ставить цифру только убитых с другой, упоминая лишь о том, что у последней были раненые которых решили в расчёт не брать .
«Согласно окончательным подсчетам, сделанным уже после Второй мировой войны, вооруженные силы Финляндии  потеряли убитыми и умершими от ран и болезней 23,5 тысячи человек. Из 43,5 тысячи раненых финских военнослужащих примерно 10 тысяч стали инвалидами». (Тайны финской войны Соколов, стр.340). Странно то, что подсчет потерь зимней войны закончили после окончания Второй мировой. Но очевидно то, что так было удобней вводить в заблуждение собственный народ и мировую общественность.
Однако потери в 23,5 тысячи солдат выглядят неубедительно. Получается, что погиб один из 16 солдат финской армии и страна уже оказалась на грани поражения, и армия из –за столь мизерных потерь бросила свои укрепления на Карельском перешейке. Вряд ли столь малые потери заставили бы финнов отступить. Скорее всего, их потери были гораздо выше. Возможно, что штаб ЛенВО правильно назвал число финских потерь, это: 70 тысяч убитых, более чем 250 тысяч раненых и 15 тысяч умерших от ран. Вот такие потери вполне реально могли поставить финскую армию на грань поражения.
А. Широкорад приводит другие данные о потерях обеих сторон: «В 1940 году финское правительство в «Сине- белой книге» объявило, что в регулярной армии погибли 24 912 человек. А в СССР говорили тогда о финских потерях – 85 тысяч человек убитыми и 250 тысяч ранеными.
После 1945 года финны признали потерю в зимней войне 48,3 тысяч солдат убитыми, 45 тысяч ранеными и 806 человек пленными. Всего 94 106 человек, то есть приблизительно в три раза меньше, чем аналогичные потери РККА. Автор считает, что и эти финские данные занижены. Так в цифру потерь следует включить не только солдат регулярных войск, но также бойцов и сотрудников шюцкора, других военизированных организаций (например, «Лотта Свярд», принимавших прямое или косвенное участие в боевых действиях)». (А. Широкорад «Северные войны России».  стр.685).
О советских потерях Широкорад приводит следующие данные: «За 105 дней войны советские войска понесли потери в личном составе, составившие 333 084 человека (по итоговым донесениям из частей и соединений на 15 марта 1940 года). Из них:
Были убиты или умерли на этапах санитарной эвакуации – 65 384;
Пропали без вести – 19 610;
Ранены, контужены, обожжены – 186 584;
Обморожены - 9 614;
Заболели – 51 892.
Что касается пропавших без вести (19 610 человек), то следует отметить, что часть из них оказалась в плену. После подписания мирного договора были возвращены из плена 5 468 человек (из них: 301 командир, 787 младших командиров, 4380 бойцов) и добровольно остались в Финляндии примерно 99 человек (из них: 8 командиров, 1 младший командир и 90 бойцов). Остальных (14 043 человека или 71,6% всех числившихся пропавшими без вести) следует считать погибшими». (А. Широкорад «Северные войны России». стр.683).
В наше время большинство авторов книг о зимней войне придерживаются следующих цифр: общие потери советской стороны – примерно 300 тысяч, из них примерно 70 тысяч убитых; общие потери финской стороны примерно 70 тысяч, из них убитыми 23,5 тысяч.
«Иными словами, соотношение по общим потерям советской и финской стороны выглядит как 4,5: 1 в пользу финнов, а по  безвозвратным потерям – 3,2 :1. данное соотношение, конечно же,  следует признать крайне невыгодным для Красной Армии и демонстрирующим не очень высокий уровень ее военного искусства. Но при  этом не стоит забывать одно немаловажное обстоятельство.  Дело в том, что советская армия с первого же дня войны вела исключительно наступательные операции, а финская армия – оборонительные (за исключением контрнаступления 23 декабря 1939 года). А из опыта войны известно. Что обороняющаяся сторона, как правило, несет значительно меньшие (в 2-3 раза) потери, чем наступающая сторона. К тому же финские войска в своих действиях постоянно опирались на сильно развитую систему оборонительных сооружений, необычайно удачно примененную к окружающей местности. Все это сильно затрудняло действия советских войск, которые были вынуждены наступать в основном по открытой местности, зачастую не наблюдая  самого противника, который вел огонь по нашим частям из  подготовленных укрытий. На уровне потерь РККА сказалась также порочная практика осуществлять атаки на неподготовленную оборону противника, которая к тому же еще не была достаточно хорошо разведана. Естественно, что потери советских войск при этом оказались слишком большими, хотя они могли быть и меньшими. В целом же, учитывая все вышесказанное, стоит признать, что соотношение по потерям выглядит не таким уж унизительно невыгодным для советской стороны, как это часто пытаются представить отечественные историки». ( Петров П.В. Степаков В.Н. «Советско –финляндская война 1939 – 1940», том I, стр.306). Действительно, соотношение потерь 3:1 в данном случае не позорно. А если ещё учесть заслуги в этом нашего советского командования (то есть поддавки, кому не нравится – ошибки), то становится понятно, то, что сами финны фактически опозорились, при таких благоприятных обстоятельствах им можно было воевать  с гораздо большим успехом.
Многие наши отечественные писатели пытаются убедить своих читателей в том, что русские в ходе зимней войны понесли гораздо большие потери, чем это принято считать. Они утверждают, что советское военное руководство сильно занизило свои потери и завысило потери финнов. Эти писатели называют более высокие цифры, при этом они либо ссылаются на какие – нибудь безымянные источники информации, либо друг на друга. Упирая на то, что советская пропаганда постоянно врала людям, они, противопоставляя себя ей,  и изображая из себя правдолюбцев, обращаются к читателям с призывом: верьте мне люди! Естественно, часто таким историкам не придет в голову мысль, что советская пропаганда может соврать, завысив потери советских войск в зимней войне. Они упирают на то, что советское руководство занижало свои потери в ходе Великой Отечественной войны,  а значит, могло делать это и ранее. При этом они, как правило, не подвергают сомнения данные о потерях, исходящих из финских источников. Хотя цифры там приводят часто совершенно фантастические.
«Советский Союз потерял примерно тысячу самолетов и 2300 танков. Лишь в 1970 году в своих мемуарах Хрущев опубликовал потери русских – 1  миллион человек». (Э. Энгл,  Л. Паананен «Советско – финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939-1940», стр. 8).
«Из общего количества 1,5 миллиона человек, отправленных в Финляндию, потери СССР составили 1 миллион человек. Русские потеряли  около 1000  самолетов, 2300 танков и бронемашин, а также огромное количество различного военного  имущества, включая снаряжение, боеприпасы,  лошадей, легковые и грузовые автомобили».  (Там же, стр.230). Ниже текста сделана сноска, в которой написано: «оценки потерь русских различны. Авторы придерживаются  оценки, данной  маршалом Маннергеймом (Мемуары маршала Маннергейма, стр. 369-370)».  По  этим  данным получается, что на  одного убитого финна погибло 40 русских. В то время в СССР жило примерно 170 миллионов человек, а в Финляндии 4 млн. Примерно в 40 раз наше население превосходило по численности   финское.  То есть, если бы Финляндия продолжила бы войну до последнего солдата, она бы извела   призывной контингент СССР до последнего человека. Остаётся лишь удивляться  тому, что в ходе Великой Отечественной войны такие «великие викинги» не смогли одолеть СССР, имея помощь нескольких стран.
«Были здесь и такие, как Симо Хёйя, снайпер 6-й роты, ежедневно ходивший «охотится на русских». До войны Симо был простым фермером, но шкафы в его доме ломились от призов, полученных на соревнованиях по стрельбе. Во время войны он стал самым знаменитым снайпером в финской армии. Вечерами он обычно чистил свою винтовку, и от него редко можно было  дождаться хоть слова. Он один уничтожил более 500 русских, но впоследствии был тяжело ранен». (Там же, стр. 221). Вот никто ни Бунич, ни Соколов, ни Аптекарь, ни Петров, ни Степаков не нашли в своих трудах места, чтобы высмеять «подвиги» Симочки, но нашему Василию Теркину от многих досталось по полной программе, хотя советская пропаганда никогда не выдавала его за реально существовавшего героя.
Вообще финны чересчур  лихо считали советские потери: «Потери советских подразделений в этом бою составили всего 3 раненых красноармейца (финны же решили, что одних только убитых с советской стороны было около 40 человек». (П.В. Петров, В.Н. Степаков, Д.Д. Фролов «Советско-финляндская война 1939-1940». Том I стр. 446) Это описан бой 95-го стрелкового полка 104-й стрелковой дивизии, который произошёл 2 декабря.
«Но самый тяжёлый бой произошёл 3 декабря, когда стрелковая рота 95-го стрелкового полка под командованием лейтенанта М.Н. Анохина атаковала 11-ю отдельную роту финнов… Общий итого боя оказался для нас неутешительным: 34 бойца и командира были убиты, а 32 – ранены… Потери финских 10-х и 11-х отдельных рот, возглавляемых капитаном А. Пеннаненом, тоже оказались ощутимыми: 13 человек убитых и 38 ранеными.  При этом финны были уверены, что общие потери советских подразделений, участвовавших в бою, составили не менее 200 человек убитыми и ранеными, что никак не соответствовало действительности». (там же стр. 446) Здесь финны завысили потери русских в 6 раз.
«В ходе боевых действий части 14-й армии понесли незначительные потери: 183 человека убитыми, умершими от ран  и пропавшими без вести (финские источники дают совершенно неправдоподобную цифру в 900 человек убитыми и пропавшими без вести) а также 402 человека ранеными, контужеными и обмороженными». (там же стр.462)   Здесь пожалуй интересно то, что в совместной с Фроловым главе Петров и Степаков пишут о том, что финны врали о потерях на фронте в свою пользу.  А вот когда Петров пишет отдельно от Фролова,  он, как правило, призывает верить финским данным или оправдывает их хвастовство ошибками в подсчёте потерь. По словам этих авторов,  получается, что финны в данном случае завысили советские потери в 7 с лишним раз.
Соколов пишет: «Соотношение безвозвратных потерь вооруженных сил Советского Союза и Финляндии представляют собой примерно 7,2:1. Вот таким примерно было и соотношение уровней военного искусства и боевой подготовки двух армий» («Тайны финской войны», стр.346). «Соотношение же с безвозвратными потерями вермахта на Восточном фронте еще трагичнее для советской стороны, чем в «зимней войне»: 10:1». (там же, стр.395).
Население СССР перед Великой Отечественной войной 170 млн. человек. Значит, Сталин мог поставить под ружье – 34 миллиона. Достаточно было немцам потерять на Восточном фронте 3,4 млн. человек, чтобы полностью уничтожить весь призывной контингент Советского Союза (при условии соотношения потерь: 10:1). Гитлер мог даже бы обойтись без помощи своих союзников и формирований РОА. Но немцы потеряли на Восточном фронте гораздо больше солдат, а Советский Союз даже не израсходовал полностью свой призывной контингент.
«Всего же автобронетанковые войска Красной Армии безвозвратно потеряли в боях с противником 650 танков, около 1800 было подбито, а более 1500 вышло из строя по техническим причинам… Интересно, что финны считали, что уничтожили или подбили примерно 2 тысячи советских танков. В действительности же боевые потери Красной Армии оказались еще выше – около 2450 машин». («Тайны финской войны».   Соколов, стр.349). Ну как лихо считает потери Красной Армии наш Борис Соколов мы уже знаем: 67 подбитых танков Т-35 из 61 возможного. Поэтому в этом деле ему никак нельзя доверять.  Хотя 650 потерянных танков для РККА – это не так уж и много. А 1500 танков вышедших из строя по техническим причинам – это просто сломавшиеся танки. Это в принципе не потери вообще. Их отремонтируют и снова отправят в бой. Да и большинство подбитых танков  после ремонта вполне могут продолжать службу.
По его словам получается, что финны приписывают РККА потери в две тысячи танков. А по другим данным, которые Соколов, возможно, взял из советских источников,  эти потери достигали 2450 машин. Как так получилось, что финны так любящие приврать привели меньшее число потерь? Возможно, что советская пропаганда в данном случае преувеличила свои потери ещё более лихо! Это само по себе косвенно доказывает то, что   советская сторона преувеличивала понесённые ей потери. А возможно, что Соколов сам придумал для  Красной Армии гораздо большие потери, чем финны или взял такие данные у подобного себе писателя.
«За весь период войны в качестве трофеев финны захватили 40 500 винтовок, 3900 ручных пулеметов, 138 полевых и 125 противотанковых орудий, 131 танк, 9 бронемашин, 329 грузовиков и 25 самолетов». ( «Тайны финской войны», Соколов, стр. 350.). Вот о финских трофеях наши писатели пишут много и охотно, а вот о наших трофеях данных не найдешь. Разве это справедливый подход к изучению истории?
После зимней войны советская пропаганда никогда не хвасталась своими трофеями, чтобы хотя  бы как-нибудь сгладить негативное отношение к Красной Армии, возникшее из-за неудач в ходе зимней кампании. А ведь трофеи у Красной Армии тоже были. Так происходило из-за того, что советской пропаганде на тот момент было невыгодно выставлять напоказ свои успехи. Преувеличение собственных потерь и сокрытие своих удач  были двумя составляющими, на которых держалось «нужное впечатление о боеспособности РККА». На тот момент советской пропаганде было выгодно, чтобы успехи своих войск оставались в тени. ( Правда, иногда это правило вступало в противоречие с известной всем манере советской пропаганды доказывать, что в Советском Союзе благодаря компартии было «всё лучше, чем у всех».) После Второй мировой «неудачи в Финляндии» служили доказательством того, что якобы Красная Армия наступать не умела  и это как бы доказывало то, что Сталин революционную интервенцию в другие страны не готовил.
Советско-финская война имела одну замечательную особенность советская сторона еще до начала войны начала приписывать  потери своей армии там, где их не было вообще. В Майнильском инциденте 26 ноябре 1939 года не пострадал ни один боец Красной Армии, а советское руководство заявило о погибших и раненых.
«26 ноября ТАСС сообщил, что всего было убито или ранено 13 пограничников, но не обнаружено никаких доказательств того, что кто-либо видел этих убитых и раненых».  (Охто Маннинен. Журнал «Родина» № 12, 1995, цитата по  хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.». стр.13).
«Но новейшие исследования выявили совсем удивительные факты. Изучив документы 68-го стрелкового полка 70-й дивизии РККА, который занимал район Майнила в ноябре 1939 года, архивист П. Аптекарь обнаружил указание на обстрел позиций РККА только в журнале боевых действий полка. При этом число погибших и раненых не соответствует тому, что приводилось в правительственных документах.
Журнал боевых действий имеет право вести только начальник штаба полка или его заместитель. В 68-м полку командиры, занимавшие эти должности, трижды сменялись за короткое время. Между тем все записи сделаны одной рукой. Кроме того, странно, что ни в оперативных сводках 19-го стрелкового корпуса, в состав которого входила 70-я дивизия, ни в оперативных сводках самой дивизии, ни в ежедневных сводках 68-го полка о численности личного состава никаких упоминаний об обстреле или потерях нет…» (А.И. Козлов «Советско-финская война. Взгляд с другой стороны. Рига.1995г.», цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.». стр. 238). Советско-финская война еще не началась, а наше советское руководство уже придумала историю о потерях среди своих пограничников. Конечно, это было сделано для раздувания скандала. Но этот пример наглядно доказывает то, что советская пропаганда могла не только преувеличить свои потери, но даже заявить о них тогда, когда их не было вовсе. Сама советско-финская дезинформационная война началась с придумывания потерь! А чем же она должна была закончится? Только собственным заявлением с преувеличением собственных потерь!!!
Теперь я приведу данные о потерях из мемуаров Маннергейма: «На Карельском перешейке находилось всего  двадцать пят дивизий. Конечно, их потери были неодинаковы, так как части, участвовавшие в массированных атаках на Выборгские ворота и Тайпале, потеряли больше людей, чем остальные. В военных сводках эти потери оцениваются примерно в 200 тысяч человек. Это количество скорее всего завышено, так как на передовой трудно заниматься подсчётами. Однако с большей вероятностью можно определить число погибших на Карельском перешейке в 100-125 тысяч человек.
Вместе с потерями на остальных фронтах это даёт в сумме 200 тысяч человек. И это количество я упомянул в   своём приказе от 13 марта 1940 года. Эти большие потери были вызваны также суровой зимой и неудовлетворительной санитарной службой. Неослабевающий мороз приводил к тому, что раненые, ожидая помощи, замерзали. Непропорционально большое количество умерших от ран свидетельствует, что русская медицинская служба не отвечала предъявленным к ней требованиям  ни в отношении транспортировки раненых, ни в отношении ухода за ними.
Этот реальный подсчёт русских потерь можно сравнить с проведённой на сессии Верховного Совета 29 марта 1940 года информацией комиссара  иностранных дел Молотова, в соответствии с которой количество убитых и умерших с русской стороны составляло 48745 , а раненых 158863 человека. Приведённые выше потери дивизий,  разгромленных на Восточном фронте, показывают, что официальные расчёты не имеют ничего общего с суровой реальностью. Если внимательно разобраться в том, что говорил Молотов по поводу финских потерь, «которые значительно превысили наши», впечатление тенденциозности и манипуляции цифрами только усиливается:
«По подсчётам Генерального штаба потери Финляндии достигают как минимум 60 тысяч человек убитыми, не считая тех, кто умер от ран, а также 250 тысяч раненых. Принимая во внимание, что финская армия имела общую численность 600 тысяч человек , можно утверждать, что она потеряла умершими и ранеными более половины своей численности».
Прежде всего следует уточнить, что финская армия ни на одном этапе войны не насчитывала 600 тысяч. К началу войны десять дивизий сухопутной армии и отдельные части насчитывали приблизительно175 тысяч человек, позднее это количество возросло до немногим более 200 тысяч человек. Реальные потери составили 24923  убитых и умерших от ран, а также 43557 раненых. Хотя это были тяжёлые потери, но они не шли  ни в какое сравнение, даже приблизительно, с данными русского Генерального штаба. Если бы они соответствовали действительности, то вся финская армия потеряла бы свою боеспособность! (Маннергейм «Воспоминания». Стр.287-288)
Неизвестный автор  «мемуаров Маннергейма» совершенно забывает про то, что финская армия в начале марта 1940-го года в действительности фактически уже потеряла всякую боеспособность. Только то, что Красная Армия не стала её добивать, спасло её от полного уничтожения. Напомню, что финские писательницы Э. Энгл и Л. Паананен оценивали русские потери в миллион человек со ссылкой, кстати, на мемуары Маннергейма, а сам неизвестный автор его мемуаров  определяет число погибших советских военнослужащих вероятно в  200 тысяч. Я почему пишу вероятно? Потому что выражено там нечётко. Дословно написано так: «Однако, с большой вероятностью можно определить число погибших на Карельском перешейке в 100-125 тысяч человек.
Вместе с потерями на остальных фронтах это даёт в сумме 200 тысяч человек».  Автор не написал конкретно, что погибло 200 тысяч советских солдат. Хотя в принципе понятно, что он вёл речь именно о 200 тысячах  погибших. Но трактовать эти слова можно как угодно и сам автор мог бы  легко заявить (если был бы жив), что он не имел в виду потери в 200 тысяч погибших, а привёл число общих потерь. Свою оценку советским потерям он естественно называет реальной, считая её точной. Советские данные о потерях Красной Армии он считает заниженными. Ну, чего-нибудь другого было сложно от него ожидать. А вообще то военный человек не стал бы писать о потерях подобным образом. Он бы привёл данные по потерям, где перечислил бы число убитых, раненых, пропавших без вести, взятых в плен и умерших от ран с обеих сторон. Мемуары Маннергейма написаны политиком, который считал себя настолько умным, что посчитал излишним проконсультироваться с военными, прежде чем отдать свою книгу в печать. Именно из-за этого в его книге столь много грубых ошибок.
Автор мемуаров Маннергейма ниже всякого предела занизил численность финской армии утверждая, что в ней было всего 175 тысяч военнослужащих и лишь позднее армия возросла до 200 тысяч человек. Даже Соколов пишет о том, что в составе финской армии после предвоенной мобилизации было 265 тысяч военнослужащих (из них 180 в боевых частях).. (Соколов Б. «Тайны финской войны». Стр 40) К концу войн в армии служило 340 тысяч. (там же стр.380) И это не считая сил шюцкора. Другие исследователи советско-финской войны приводят гораздо  более высокие цифры. Петров приводит совершенно другие цифры: «После проведения мобилизации в октябре 1939 г. Сухопутные (в тексте с большой буквы) войска Финляндии вместе с запасными формированиями и тыловыми частями уже насчитывали 286 тыс. солдат и офицеров (по другим данным – 295 тыс. человек)». (Петров П. В.  «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр123)
Автор мемуаров Маннергейма преуменьшает численность финской армии. То есть врёт! Если это так. А очевидно, что это так! То никак нельзя доверять его данным о потерях финской и советской стороны. Преуменьшая численность войск, участвовавших в отражении советской агрессии,  он возвеличивает успехи финской армии. А раз его книга направлены на соответствующее искажение истины, то он, естественно, будет советские потери преувеличивать, а финские преуменьшать. Его оценку потерь никак нельзя назвать обьективной.
Вот интересная фраза у неизвестного автора мемуаров Маннергейма: «Непропорционально большое количество умерших от ран  свидетельствует, что русская медицинская служба  не отвечала предъявленным к ней требованиям ни в отношении к транспортировки раненых, ни в отношении ухода за ними». При этом он не приводит в тексте данных о соотношении потерь между ранеными и погибшими. Он не приводит число раненых советских солдат, чтобы у читателя появилась возможность  сделать сравнение. Нормальным соотношением по числу погибших и раненых является соотношение 1/3. Надо сказать, что в советские потери  по числу павших и раненых как раз укладывались в эту пропорцию (72408 убитых и 186129 раненых это число потерь сейчас наиболее часто приводят).
Если взять данные о потерях финской армии из так называемых мемуаров Маннергейма (24923 погибших и 43557 раненых) то выясниться что соотношение потерь  по числу погибших и раненых у финнов, грубо говоря, было 1/2. И следовательно неизвестному автору следовало критиковать медицинскую службу финской армии, а не советскую. Но как говорят, в своём глазу бревна не видим, в чужом соринку разглядим!  Автор мемуаров Маннергейма врать не умеет!  Если он привёл такие цифры потерь, ему не следовало критиковать советскую военную медицинскую службу.
И вот что ещё очень интересно, советские потери финские вояки посчитали очень быстро, 13 марта в день окончания войны им было уже известно число погибших советских солдат. А  окончательные цифры собственных потерь они объявили только после окончания Второй мировой войны. Неужели чужие потери им было легче посчитать  чем свои?!
А вот цитата из приказа Маннергейма: «Более 15 тысяч ваших соратников уже никогда не вернуться домой или уже никогда не смогут трудиться. Но вы ответили ударом на удар. И если несколько сот тысяч  ваших врагов лежат сейчас под замёрзшим снегом или мёртвыми глазами всматриваются в наше звёздное небо, в этом нет вашей вины». (Маннергейм «Воспоминания». Стр. 276) Слова о финских потерях видимо следует понимать так, что у финнов погибло и осталось инвалидами 15 тысяч человек. Надо заметить, что в данном приказе Маннергейм уж слишком сильно преуменьшил потери финнов. Позже финны признают, что их потери были значительно больше. Под словами «о врагах лежащих под замёрзшим снегом» видимо подразумеваются убитые советские солдаты, ведь понятно, что загорать под снег они не лягут.  Если упоминают, что сотен тысяч было несколько, то следует считать, что их было хотя бы три. То есть советские потери Маннергейм в своём приказе оценивал как минимум в три сотни тысяч.   И вот меня лично больше всего интересует, как Маннергейм сумел уже 13 марта пересчитать сотни тысяч врагов лежащих под замёрзшим снегом?    По его словам получается, что на одного финна гибло, не меньше 20 советских солдат. Уж слишком сильно он тут загнул!   И никто из российских историков не высмеял его за это. Зато над советской пропагандой каждый из них поиздевался вдоволь.
В ходе зимней войны Финляндия потеряла 71 судно. Советский Союз потерял на Балтике одну подводную лодку С-2. В Баренцевом море погиб СКР «Бриз». Еще некоторые советские суда получили повреждения различной тяжести, но счет по безвозвратным потерям был 71/2 в пользу СССР. Почему так получилось. Главная причина в том, что мухлевать с потерями в корабельном составе крайне тяжело. Если противник заявил о том, что он потопил ваш корабль, ему следует назвать имя этого корабля. Это погибший солдат может остаться безымянным, с кораблем такое не пройдет. Людей – много, кораблей – мало. Среди кораблей на флоте нет тезок и однофамильцев. Финны могли врать о тысячах убитых Ивановых, Петровых и Сидоровых. Попробуй потом проверь по архивам и докажи общественности, что таких потерь не было. Попробуй, докажи, что с нашей стороны погибло 100 Ивановых а не 1000. А с кораблями другое дело. Если финны соврут, что потопили какой-нибудь корабль, им придется назвать его имя. Если они придумают какое-нибудь имя якобы потопленному кораблю, то быстро выяснится, что такого корабля у противника не было. Если в список погибших кораблей они зачислят не потопленное судно, их ложь обнаружат очень быстро и легко. Вот именно поэтому  счет  по потерянным кораблям был в нашу пользу.
Я, конечно, не хочу сказать, что финны в этом деле врать не пытались, они и здесь остались верны древним традициям  великих викингов. Просто их ложь здесь очень быстро раскрылась. И никто из историков ныне не выдаёт эти данные за реальный факт.
«Здесь необходимо сделать некоторые разъяснения. По финским источникам, наши потери в корабельном составе за время боевых операций в декабре 1939 г. представляются как очень существенные: потоплены 1 эсминец типа «Гордый», 1 эсминец типа С (это ошибка, так как эсминцы типа «Сторожевой» вошли в строй ВМФ значительно позже) несколько тральщиков и охранных судов, 1 торпедный катер. Кроме того, огнем финских береговых батарей якобы были повреждены крейсер «Киров», два эсминца типа С, несколько тральщиков и сторожевых судов. Все эти данные не соответствуют истине (так как не подтверждаются  никакими документами), будучи неизбежным следствием обычных преувеличений, свойственных военному времени». ( П.В. Петров «Советско-финляндская война 1939-1940», том II, стр.236).
Если финны так нагло врали даже при подсчете потерь среди советских кораблей, где их ложь могла быть выявлена в два счета, что можно говорить о достоверности подсчета потерь в танках и самолетах, где им врать было гораздо проще. Их данным о потерях советской стороны вообще нельзя доверять. А некоторые наши писатели еще заявляют, что финны скромничали, указывая потери советской армии и авиации, и реальные потери советской стороны были гораздо выше указанных финнами. Финны врали так нагло, что даже заявили об одном потопленном и двух поврежденных эсминцах типа С несмотря на то, что эти эсминцы еще не вошли в состав флота. Лично я абсолютно уверен в том, что финны также лихо занижали свои потери, как и преувеличивали советские.
Обратите внимание на словесный оборот, закрученный Петровым: «будучи неизбежным следствием обычных преувеличений, свойственных военному времени». Если бы русские так об финских потерях загнули, никто бы не назвал это «обычным преувеличением …
Писатели типа Бунича и Соколова пытаются убедить общественность в том, что советская пропаганда старалась приукрасить действия советских вооруженных сил в зимней войне. Однако заметьте, что в советских источниках никогда не приводили данные о соотношении безвозвратных потерь на море (среди кораблей и судов). А ведь этот факт был бы весьма кстати, особенно на фоне остальных неудач. Наоборот советская пропаганда умалчивала об этом. Значит ей было выгодно, чтобы общественность думала иначе и считала, что советские вооруженные силы  не способны вести не только оборонительные бои (что доказало нападение Гитлера), но и наступательные (что якобы продемонстрировали бои в Финляндии). А раз это так то и не следует обвинять советскую сторону в том, что она преуменьшала собственные потери в советско-финской войне.
А теперь пришло время поговорить о потерях в авиации. «Финны признали потерю шестидесяти семи своих самолетов, из них двадцати одного – в воздушных боях. Серьезные повреждения получили шестьдесят девять машин. Погибло 304 авиатора, 90 пропало без вести, 105 – ранено.
Надо отметить, что благодаря поставкам с Запада, финские ВВС в последний день войны, невзирая на потери, насчитывали 196 боевых самолетов, в т.ч. 112 боеспособных, т.е. больше чем накануне – 30 ноября 1939 г.
Недавно в отечественной печати были опубликованы данные о потерях советской авиации в данном конфликте. Что касается ВВС, то в боях было потеряно 219 самолетов, а в авариях и катастрофах – 203. правда, в книге Шумихина «Советская военная авиация 1917-1941» говорится, что боевые потери составили 261 самолет и 321 авиатор. Авиация Балтийского флота потеряла 18 машин: 12 в воздушных боях, а пять – от огня зенитной артиллерии. С другой стороны было заявлено об уничтожении 362 финских самолетах. Как видим, данные бывших противников весьма и весьма расходятся между собой». (А. Котлобовский. Журнал «Мир авиации» № 1, 1992, стр. 11-15, цитата по хрестоматии  Тараса «Советско-финская война 1939-1940».  стр.373).
Обратите внимание на то, что потери в авиаторах у финнов больше, а потери в самолетах меньше. Безвозвратно финны потеряли погибшими и  пропавшими без вести – 394 человека. При этом они признали потери   в 67 своих самолетов. Большинство самолетов в ВВС Финляндии -  одноместные: истребители или разведчики. И  большинство потерянных самолетов были одноместными.  Как на 67 потерянных самолетах было потеряно 304 человека убитыми и 90 пропавшими без вести? Получается, что на каждый потерянный самолет погибло 4,5 человека и 1,5 пропало без вести. 6 потерянных авиаторов  на один самолет. Но ведь у финнов, самый крупный экипаж – 3 человека был  на бомбардировщике  Бристоль «Бленхейм».  Причем этих бомбардировщиков было очень мало*. Да и на сбитом самолете не всегда все летчики погибают.
Еще 69 финских самолетов получили сильные повреждения. Если повреждение получено на земле, то его летчик тоже может погибнуть. Если самолет получил повреждение в воздухе и приземлился на своей территории, то значит, пилот выжил.
Конечно, после приземления он может скончаться от ран, но ведь это ни так уж часто случается. На трехместном самолете для удачной посадки достаточно выжить одному пилоту. Если даже допустить, что у финнов все 69  поврежденных самолета были трехместными и на каждом погибло по два авиатора, а последний оставшийся в живых  посадил машину, то  получится, что всего на них погибло  138 членов экипажей. Если это число отнять от общих потерь, то получится, что на 67 сбитых самолетах погибло 156 и пропало без вести 90 человек. Значит, на один сбитый самолет погибло 2,17  человека и пропало без вести примерно 1,5 человека (напомню что я в данном случае я не веду подсчёт раненых авиаторов а ведь это ещё 105 человек, предположим невероятное, что все финские лётчики были ранены на земле). Получается, что на один сбитый  финский самолет  финны безвозвратно потеряли примерно 3,5 человека. А ведь у финских  самолетов в экипажах было максимум по 3 человека. В общем, никакими способами потери в авиаторах к потерям в самолетах не подгонишь.
Впрочем, если предположить, что на всех 67 потерянных и 69 поврежденных самолетах экипажи состояли из трех человек. И на каждом поврежденном  самолете последний выживший пилот сначала дотягивал до земли, а уже потом на земле умирал от
ран. Тогда получится, что 304 пилота погибло и 90 пропало без вести на 67 сбитых
самолетах и 69 поврежденных самолетах. 394 покойника и пропавших без вести на 136 самолетов. Получается 2,897 человека на один самолёт. Только ведь не было у Финляндии столько трехместных самолетов.
Если  число общих человеческих потерь сравнить с числом  потерянных и повреждённых самолётов, то получится соотношение  499 погибших пропавших без вести и раненых авиаторов на 67 сбитых и 69 серьёзно повреждённых самолёта;  3,669

 *по данным А. Котлобовского 30 ноября в ВВС Финляндии имелось всего 14 бомбардировщиков этой марки по хрестоматии Тараса стр. 362
человек на один самолёт. Впрочем, у финнов были самолёты, получившие несерьёзные повреждения. Если их взять на учёт и ещё каким-нибудь невероятным способом подсчитать соотношение потерь… Впрочем, ничего вразумительного  из этого всё равно не получится. Финская статистика не в какие рамки не лезет.
Кирюхин во вступительной статье к книге «Асы  люфтваффе» предлагал ориентироваться по  потерям в личном составе, потому что тут вели учет более строго даже в Германии. («Асы  люфтваффе», стр. 24). Лично я с ним полностью согласен. А  нестыковку в потерях у финнов объясняю просто: финны мухлевали со счетом потерянных самолетов. Учет людским потерям вели более точно. Пилотов в Финляндии немного. Если кого-нибудь «забудешь» вписать в список погибших, родственники заголосят. Станет ясно, что статистика  врет. А у самолетов родни нет. Тут с потерями можно мухлевать сколько угодно.
Вот чеченцы взорвали дом в Москве. Власти число  потерь сообщили. Постамент
со списком погибших поставили. Там число погибших, сколько власть объявила. Но многие не нашли в них имена своих погибших при взрыве родственников и сделали из
этого правильный вывод. Финские власти, видимо, чтобы не было подобных недоразумений, сообщили  точные людские потери. А вот потери самолетов занизили. Кстати в Москве очень долго тянули с установкой этого постамента именно из-за списка погибших, а финские власти объявили число своих потерь в зимней войне только после окончания Второй мировой войны. И там и здесь власти понимали, что таким образом обманывать свой народ гораздо легче. И там и здесь власти обманывают свой народ одинаковым образом.
Котлобовский,  ссылаясь на Шумихина пишет, что боевые потери советской авиации составили  261 самолет и 321 авиатор . Неясно, говорит ли он о  321 погибшем авиаторе или  321 авиатор – это число погибших, раненых и пропавших без вести. Однако большинство самолетов в  военной авиации СССР – многоместные бомбардировщики. Финны в бой с советскими истребителями не ввязывались. Они нападали в основном на  бомбардировщики. Значит большинство сбитых советских самолетов – бомбардировщики. Если такой самолет сбить, то под угрозой смерти окажется экипаж минимум из трех человек. Экипаж ТБ – 3 вообще состоял из 7 человек.  Было бы сбито всего два ТБ-3. На МБР – 2 было 4 человека. На самолетах КОР- 1, КОР- 2 по два человека. На ДБ –3  - 4 человека. На американской «Каталине» (первые самолеты были закуплены в 1938 году) и советской ГСТ («Каталина», сделанная в СССР по лицензии) в экипаже было от 7 до 9 человек. Соотношение потерь 3 человека на 2 сбитых самолета выглядит вполне реально. Те, кто не погиб, выпрыгнули с парашютом, никак у финнов… Советская авиация могла потерять 1,5 человека на один самолёт, а финская нет так как большинство  финских самолётов были одноместными. О более высоком соотношении потерь можно говорить только в шутку. Что я и сделал выше?!
При сравнении потерь надо учитывать и то, что советская авиация использовалась более интенсивно, чем финская. Наши самолеты летали даже в такую погоду, в которую не взлетал ни один финский самолет. Советское командование стремилось интенсивным использованием (в период реальных операций) авиации сократить общие потери на фронте. У финнов каждый род войск, в принципе  воевал сам за себя. Корабли простаивали в шхерах, оберегая себя от потерь. А самолеты вступали в бой только при полной уверенности в победе.
По данным Соколова (он приводит самые низкие данные о численности финских ВВС на начало зимней войны, не считая автора мемуаров Маннергейма) 30 ноября 1939 года в финских ВВС было 145 самолетов,  из-за рубежа финны получили как минимум 225 самолетов (из них примерно половина попала в Финляндию после окончания зимней войны) и в качестве трофеев финны захватили 25 советских самолетов. (Соколов «Тайны финской войны», стр.108, 121, 1230).
Кроме того, после начала войны в Финляндии на военную службу мобилизовали гражданские самолеты. В период  войны финская  авиапромышленность сама построила  некоторое количество военных самолетов. Кроме этого она восстанавливала поврежденные авиамашины. В конце войны 13 марта 1940 года в ВВС Финляндии осталось 196  самолетов, из низ 112 боеготовых (Там же, стр. 122). Есть и другие источники, которые приводят те же данные, которые привел Соколов в своей книге.
По этим данным подсчитаем потери. К 145 самолетам, имевшимся до войны прибавим 112 (половину от 225 полученных из-за рубежа) и 25 трофейных. Получим – 282 самолета. Отнимем 196 самолетов переживших войну. Получим 86 безвозвратно утерянных самолета. К этому числу следует прибавить число самолетов, которые финская авиапромышленность построила за период войны и число самолетов, которые были мобилизованы из гражданской авиации. Вот тогда мы получим точное число минимальных потерь финской авиации. К  сожалению, я не знаю, сколько самолетов построили в Финляндии, пока шла война и сколько самолетов было мобилизовано из гражданской авиации в военную. Но мне и без этого понятно, то, что Б.Соколов либо врет, либо ошибается, когда утверждает, что финская авиация в период войны безвозвратно потеряла всего  67 боевых машин («Тайны финской войны», Соколов, стр.120). Это видно даже из приведённых им же  данных. Поневоле приходится делать такой вывод: Б. Соколов либо  врать,  либо считать путём не умеет, либо то и другое вместе.
По данным Соколова в конце войны у финнов осталось лишь 112 боеготовых самолетов из 196. Из этого получается, что 84 были повреждены в боях, или в авариях, или просто были сломаны. А Соколов пишет, что у финнов в конце войны только «69 самолетов были повреждены». («Тайны финской войны», стр.120). Плоховато у него с арифметикой.
А теперь о максимально возможных потерях. Козлов приводит данные, что Финляндия накануне войны имела 156 учебных и 164 боевых самолета («Советско –финская война 1939-40. Взгляд с другой стороны», цитата по Тарасу, стр.231). Есть данные, что в Финляндию в период войны из-за рубежа завезли 376 самолетов( Монаков. ВИЖ, Журнал «Мир авиации», цитата по Тарасу, стр. 371). Учтем 25 трофейных самолетов. Получим, что потери финских ВВС равны 525 самолетам, плюс число мобилизованных из гражданской авиации самолетов, плюс число произведенных Финляндией за время войны и плюс 84 поврежденных самолета. Это довольно солидные потери за 105 дней войны. Вот на это число самолетов финские ВВС вполне реально могли понести следующие потери: 304 погибших, 90 пропавших без вести и 105 раненых авиаторов. 499 погибших пропавших и раненых на 525 (плюс неизвестное количество мобилизованных и произведённых в самой Финляндии)  потерянных самолёта.
«Финны, в свою очередь утверждали, что сбили 725 советских самолетов. Из них, по данным их исследователей, на долю успеха авиации приходится всего 293 машины, а 330 ставят в заслугу зенитной артиллерии. Остальные же потеряны самим противникам по различным причинам. Например, в качестве трофея финны захватили 25 самолетов, в том числе 5 И –15 бис, 1 И-16, 8 И- 153, 5 ДБ – 3 и 6 СБ. На некоторых из них летали финские летчики». ( Соколов Б. «Тайны финской войны», стр.120-121). Соколов не ставит под сомнение данные, которые предоставили финны. Видимо он не допускает мысли, что финны могут соврать.
Но в данное время фактически никто точно не знает, какие потери в живой силе, и в технике в действительности понесли финская и советская стороны.
Нечто совершенно неразумное выдал автор «мемуаров Маннергейма»: «К началу войны финская сторона имела 96 машин, большинство из которых были устаревших моделей. Во время войны общее количество наших самолётов составило 287, в том числе 162 истребителя. Потери составили 61 машину, или 21% от общего числа самолётов». (Маннергейм «Воспоминания». Стр. 286) Никто ещё не утверждал, что финские ВВС были настолько малочисленны. Никто ещё не утверждал, что потери были столь малы(61 против 67). Выражение «Во время войны общее количество наших самолётов составило 287» вообще непонятно. Что оно означало? Максимальную численность самолётного парка  ВВС достигнутую за счёт поставок из-за рубежа, и избегания схваток с советскими истребителями? Или количество машин прошедших  службу в финских ВВС во время войны с учётом мобилизованных  гражданских самолётов и самолётов, произведённых в самой Финляндии и полученных из-за рубежа? Военный человек, находясь в здравом уме, не стал бы выражаться подобным образом.
Советские потери автор «Воспоминаний» оценивает в 872 «подтверждённых» самолёта и ещё 103 относит к категории «неподтверждённых» самолёта. Что в сумме по его словам оставляет 975 сбитых самолётов. Если бы финские лётчики также лихо воевали в Великую Отечественную войну, финские ВВС и ПВО за три года (1941-1944) сбили бы примерно 11 тысяч советских самолётов! Боевые потери советских ВВС по официальным данным  за период Великой Отечественной войны  составили всего 46 тыс. самолётов. Я не думаю, чтобы четверть из них сбили финские вояки.
По слова автора  мемуаров Маннергейма 96 финских самолётов (большинство из которых по его же словам были устаревшими) начали войну с советской воздушной армадой, которая достигла в ходе войны трёх тысяч машин. Перед войной финские лётчики почти не обучались. И тем не менее финские лётчики и зенитчики  насшибали  почти тысячу самолётов, потеряв всего 61 самолёт! Ну, так врать это уже слишком!!! Получается, что на один финский самолёт гибло 16 советских!!! Ну, такое враньё уже ни в какие рамки не лезет!!!
После зимней войны Финляндия лишилась Ладожского озера и  кроме этого отдала Советскому Союзу 10-ю часть своей территории. «Территориальные потери страны составили почти 10% ее площади (36 тыс. кв. км). Эти земли приносили Финляндии 25% целлюлозы, 30% зерна, треть добываемой рыбы. За символическую сумму в 8 млн. финских марок Советскому Союзу передали в аренду под военно –морскую базу полуостров  Ханко». (Козлов «Советско –финская война», цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.»  стр. 281). Понесла Финляндия и другие потери: «всего во время бомбардировок финских городов было убито 956 человек, 540 были серьезно и 1300 легко ранены. 256 каменных и около 1800 деревянных зданий было разрушено». (Карл –Фредерик Геуст, журнал «Родина», №12, 1995, стр.58-59, цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.».  стр. 357). Финны, к примеру, не разбомбили ни одного советского здания, не отобрали у нас ни одного дома, ради исторической справедливости надо всегда это вспоминать при сравнении потерь.
Жертвы советского народа в зимней войне были  не так уж велики, как это описывают некоторые историки–сказочники. Расплата за агрессию в Финляндию наступила позже,  когда финская армия совместно с германской, взяли в блокаду Ленинград. До сих пор никто точно не знает, во сколько смертей эта блокада нам обошлась.




Глава 14
Чья армия всех сильней?

Результаты  зимней компании войны с финнами в 1939 –1940 гг стали причиной неверной оценки боеспособности Вооруженных сил Советского Союза. Тот факт, что маленькая Финляндия смогла так долго и эффективно сопротивляться натиску советских войск, создал ощущение слабости Красной Армии. И по сей день остается немало историков , считающих, что Сталин нарочно вел войну с Финляндией устаревшим вооружением и наиболее неподготовленными войсками, что он пошел на этот гигантский блеф с целью  ввести  в заблуждение весь мир». (Пауль  Карель «Восточный фронт. Книга первая. «Гитлер идет на Восток» 1941-1943», стр. 49)

Народная финская пословица гласит: на суше много умных, когда в море беда. Пока наша армия  воевала в снегах Финляндии, над ней смеялись все, кому не лень. А когда немцы в мае двинули свои армии на Запад, всем стало не до смеха. «Компания Вермахта на Западе и разгром англо –французской коалиции в мае – июне 1940 года явились для мировой общественности, в том числе и советской,  еще большей сенсацией, чем ход и результаты «зимней войны». (ВИЖ, 1990, №7, цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.» стр. 28-29). До этого французская армия считалась сильнейшей в Европе. А после немецкого блицкрига все вспомнили об ее недостатках в стратегии, тактике и военной технике. А если бы немцы не ударили по Франции  в мае 1940 года, французскую  армию продолжали бы считать сильнейшей в Европе.
Из всех армий, участвовавших во Второй мировой войне, больше всего критикуют Красную Армию. Больше всего Красной Армии достается от критиков за события 1941 года и за финскую кампанию. А ведь в 1941 Гитлеру просто удалось внезапно напасть на СССР в тот момент, когда советские  вооружённые силы  просто не могли физически организовать оборону своей страны. Немалую роль в этом  сыграло то обстоятельство, что Гитлер не провел надлежащей подготовки к войне с СССР. Сталинская разведка знала, что германская армия не имеет необходимых запасов теплой одежды, снаряжения и средств для ведения войны в зимних условиях, а также достаточных запасов боеприпасов для столь  масштабной войны. Но, как говорится, в пословице: «прежде чем умный свое дело обдумает, дурак уже свое сделает». Вот так Гитлер и сделал – напал без элементарной подготовки  к войне с Россией. Впрочем, и,  напав на нее, он и в течение войны необходимой подготовки не проводил. В его армии вся техника зимой замерзала, а весной и осенью застревала в грязи.
Многие считают, что Россию спасли суровый климат и большие пространства. Но исходя из этой логики, можно сказать, что США спас Атлантический океан. Не мог Вермахт по суше до Америки добраться, вот поэтому штаты  избежали участи Франции. Если бы Новая Зеландия и Австралия не были так удалены от Германии, им бы тоже от фашистов досталось. Издалека они посылали войска в Северную Африку, а вот Гитлер в силу многих причин не мог до них дотянуться. Войска из Индии тоже воевали против стран  оси, но будь Индия поближе к Германии, возможно немцы бы ее уже в 1940 году захватили.
Талант стратегов в том и заключается, что  они умеют приспособить к театру военных действий тактику, вооружение, обмундирование  и снаряжение своей армии. Если немецкие стратеги не сумели приспособить свою армию к условиям войны в России – грош им цена! Они, конечно, в 1941 году нанесли РККА ряд крупных поражений. Но все условия для этих поражений создали сами красные стратеги.  Именно по их вине Красная Армия в 1941 году осталась без карт. Война без карт – война вслепую! А чем может закончиться бой слепого со зрячим?!
Самым лучшим зрелищем в Древнем Риме были гладиаторские бои. Рабы- гладиаторы сражались друг с другом для развлечения свободных римлян. Самым забавным  считался бой андобадов. Андобад был вооружен коротким клинком, скорее похожим на нож, чем на меч. На голове у него был шлем с глухим забралом, в котором были прорезаны неправильно расположенные и чрезвычайно маленькие отверстия для глаз. Шлем для андобада делали таким, чтобы он не мог его снять во время боя. Такой шлем только мешал андобаду. Но избавиться от него он не мог. Два отверстия для глаз располагались, как попало: одно могло оказаться напротив кончика носа, второе – напротив правой брови.  Могло быть так, что одно отверстие оказывалось ниже правого глаза, а второе на лбу. Иногда одно отверстие делали напротив переносицы второе сбоку напротив скулы. Много всяких вариантов было. Чтобы через них рассмотреть врага, андобаду приходилось каким-нибудь образом наклонять и поворачивать голову. А в ходе боя постоянно крутить наклоненной головой, чтобы хотя бы что-нибудь увидеть. Все эти движения очень сильно забавляли зрителей.
Андобадов одевали в белые туники.  Чтобы лучше было видно кровь от ранений. Сражались они обычно группа на группу. Через свои маленькие отверстия в шлеме они очень часто не могли отличить своих от чужих. Никакого взаимодействия со своими  товарищами по группе они естественно не могли организовать. Бои андобадов проходили совершено хаотично. Из-за неправильного расположения отверстий андобады даже не могли нанести точный удар в убойное место. Это была групповая поножовщина вслепую, с большим количеством случайных ранений. Иногда андобады даже не могли найти друг друга на арене. Тогда лорариям приходилось сталкивать их друг с другом при помощи раскалённых прутьев. При всём зверстве римлян. Они никогда не заставляли андобадов сражаться против гладиаторов с обычным вооружением.   
Бои 1941 года на Восточном фронте принципиально напоминали схватки андобадов с обычными гладиаторами, где в роли андобадов оказались советские части, не имевшие топографических карт своей территории . Без  карт советские части не могли организовать взаимодействие друг с другом, не могли полноценно использовать свою артиллерию,  не могли организовать ни планомерного отступления, ни  планомерного наступления. Все это усугублялось еще и массовой сдачей в плен советских солдат, уставших от прелестей сталинского режима. В 1941-м году РККА фактически  стала жертвой обстоятельств. Ну а в зимней войне РККА просто играла в поддавки. Так что уж если кто взялся судить о боеспособности Красной Армии, должен сделать скидки на все эти обстоятельства. Но никто в нашей стране эти скидки не сделал. Не разобравшись в событиях той войны, российские писатели пытаются объяснить все неудачи советских вооружённых сил в ходе советско-финской войне различными выдумками советской пропаганды, а так же собственными выдумками. В итоге их выдумки подменили факты…
Правдоискатель Б. Соколов пишет: «Финны делали ставку на средства ближнего боя – минометы, пулеметы, автоматы – и это себя оправдало в условиях, когда лесисто – озерная местность была покрыта глубоким снегом и лишена удобных дорог». («Тайны финской войны», стр.296).
Вот выдал! Ни грамма смысла в его словах нет! Что значит, делали ставку на средства ближнего боя: минометы, пулеметы, автоматы? А русские, что   не делали такой ставки? Что у нас минометов не было? Или пулеметов? Их у нас было больше, чем у финнов. А почему эта тактика оправдала себя в лесисто – озерной местности, покрытой снегом?  А в другой бы местности она себя бы не оправдала?  Как понимать смысл этих слов? А смысла этих слов понимать не надо. Потому что смысла в них нет. Тут надо понять самого Соколова. Он явно не хочет  или не может объективно оценивать события той войны. Он стремится восхвалять финскую армию. А советскую армию он постоянно необоснованно критикует. Что его фраза? Это набор слов для похвалы. Сравнений здесь нет. Критики Красной Армии в принципе тоже нет. Просто похвала финской армии сделанная ни за что.
Ну а если разобраться объективно? Сколько было в финской пехотной дивизии минометов?  В  финской пехотной дивизии на 14 200 человек имелось всего 18 минометов калибра 81 мм. В советской стрелковой дивизии было 150 минометов, причем 66 из них калибром от 82 до 120 мм. Миномет калибра 82 мм позволял использовать для стрельбы артиллерийские мины от американского и финского 81 мм минометов, от английского 81,5 мм миномета и германского 81,4 мм миномета. А вот наши мины в стволы зарубежных минометов не входили.  А это большое преимущество! Но почему-то уважаемый Борис Соколов не уделил этому ни капли внимания.
У финнов не было 50 мм минометов. Это большой недостаток.  Этот легкий миномет был очень удобен для ближнего боя. Масса разных моделей колебалась от 9 до 12 кг. Это позволяло легко переносить его вручную. Скорострельность миномета – 30 выстрелов в минуту. Дальность стрельбы – 800 метров. Масса мины – 0,85 кг. Конечно, для поражения дотов он слабоват. Но против пехоты в окопах  это отличное оружие.
Небольшие размеры миномета позволяли спрятать его в любой яме. Солдат мог стрелять из него лёжа на земле. Миномёт мог легко перетаскивать один солдат не разбирая его на части . 82-мм миномёт к примеру, весом в 56 кг солдат на себе долго не протащит
Во всех странах понимали преимущества таких миномётов. В Германии использовали калибр -50 мм, в Англии -51 мм, в США-60 мм. Этот лёгкий миномёт прекрасное оружие  для ближнего боя. А у финнов его нет. И вот Борис Соколов, сделал вывод: финны делали ставку на средства ближнего боя! Странно, не правда ли? 
50-мм минамет критикуют за слабую мощность. И указывая на то, что его сняли  с вооружения во многих армиях. В США свой 60-мм минамёт тоже сняли с вооружения. Но повоевав  во Вьетнаме, в условиях  горно-лесистой местности, вернули его  обратно.
Финны имели миномёты лишь одного калибра. А русские? «На вооружение поступили 50-мм ротные миномёты образцов 1939 и 1940 годов , 82-мм батальонные образцов 1936 и 1937 годов, 107-мм горно-вьючный и 120-мм полковой образца 1936 и 1938 годов. Ни в одной из капиталистических армий в то время не было орудия подобного нашему 120-мм полковому миномёту, а гитлеровская армия  получила такой миномёт на вооружение лишь в 1943 году, причем он представлял собой копию советского». (Энциклопедия «Оружие победы».стр. 9 )
«Созданные миномёты калибров 50 и 82 мм  по своей эффективности и боевым характеристикам значительно превосходили немецкие. Так их дальность стрельбы  была соответственно 800 и 3040м, а немецких 50- и 81,4-мм миномётов – только 500 и 1900м»..(там  же стр.124)
В ходе Второй мировой войны в советской армии раньше, чем в других появились тяжелые минометы калибром 160 и 240 мм. А сейчас многие историки утверждают, что в СССР не понимали значение минометного вооружения.
«С 1 января 1939 года по 22 июня 1940 года поставили Красной Армии свыше 40 тыс. минометов. Из них  к началу войны Красная Армия имела 13 тыс. 82 мм и 3 тыс. 120 мм минометов…Наибольшие потери в живой силе на советско–германском фронте фашистская Германия понесла от минометного огня. Эти потери составляли 1/3 убитых и раненых и исчисляются  цифрой около 3 млн. человек». («Оружие победы». стр.146). А сколько еще было убито итальянцев, венгров, румын, финнов, австрийцев нашими минометами?!
«За период Великой Отечественной войны минометчики израсходовали 198 895, 8 тыс. мин, что составило 53% от общего расхода боеприпасов полевой артиллерии». («Оружие победы», стр.147).
 В финской пехотной дивизии 18 минометов и 36 орудий. В советской стрелковой дивизии 150 минометов и 144 орудия. У финнов минометов в дивизии  в два раза меньше, чем орудий. А у нас минометов в дивизии  чуть больше, чем орудий. У нас примерно 1 миномет на сто человек, а у финнов – 1 на тысячу. В любом случае у нас лучше понимали значение минометов.
«К 13 марта вооруженные силы Финляндии насчитывали  около 340 тыс. человек и 944 полевых и 341 противотанковое и зенитное орудие. Армии «Карельский перешеек» насчитывала около 180 тыс. человек (по сведениям советской разведки, 124 тыс.), 283 полевых и 72 противотанковых  орудий, 96 минометов (по другим данным 316 полевых, 100 противотанковых и 108 минометов)». ( «Тайны финской войны». Соколов, стр.292). Даже 108 минометов на 180 тыс. солдат очень мало. И как только  Соколову могло прийти в голову, что финны «делали ставку на средства ближнего боя – миномёты…»?
В 1939 году в финской пехотной дивизии было 250 ручных и 116 станковых пулеметов. (Козлов «Советско- финская война».  Данные из хрестоматии Тараса Советско-финская война 1939-1940 г.г.»  стр. 279). Это меньше, чем в советской стрелковой дивизии сокращенного состава 1935 года. Ведь уже тогда в нашей дивизии было 182 станковых, более 350 ручных и 18 зенитных пулеметов. (Жуков «Воспоминания и размышления», том 1, стр.127). Специальных зенитных пулеметов  в финской дивизии вообще не было. А в нашей дивизии, кроме перечисленных пулеметов, имелись пулеметы на танках и бронемашинах. В финских же пехотных дивизиях вообще не было ни танков ни бронемашин.
«Станковые пулеметы финской армии были в основном системы «Максим» различных модификаций». (Козлов «Советско –финская война 1939-1940. Взгляд с другой стороны», цитата по хрестоматии Тараса «Советско- финская война 1939-1940г.г.». стр. 230). Эта система применялась и у нас. Но у финнов, кроме него был пулемет своей конструкции. «Ручной пулемет системы  Лахти-Салоранта по техническим характеристикам был близок к советскому ДП, но разработан на год раньше, в 1926 г. Пулемет снабжался коробчатым или дисковым магазином емкостью от 20 до 75 патронов и, по сути, использовался как единый пулемет: ручной, легкий станковый, зенитный». (Там же, стр.230).
Количество пулеметов в Красной Армии перед войной постоянно возрастало, наши стратеги прекрасно понимали их роль и значение для собственных войск. «О целесообразности увеличения количества пулеметов в пехоте и коннице, о чем хлопотал Конрад, много говорить не приходится». ( Шапошников Б.М. «Воспоминания. Военно –научные труды». 2-е издание, стр. 445).
В 1939 году в нашей стрелковой дивизии пулеметов стало еще больше: «Количество пулеметов было почти в два раза больше, чем  в финской дивизии – 419 ручных и 200 станковых. Не было правда пистолет –пулеметов: в конце 30-х годов наркомат обороны посчитал их «полицейским оружием» , и с февраля 1939 года все изготовленные к этому времени 4173 ППД-34 были сняты с вооружения РККА и из войск изъяты ». (Козлов, там же, стр.232-333).
В финской  пехотной дивизии -250 пистолет-пулемётов. Если сложить количество  пулемётов и  количество пистолет-пулемётов, то получится, что в финской дивизии 616 единиц автоматического  оружия. Это всё равно меньше чем у нас одних только ручных и станковых пулемётов. И это не считая пулемёты на танках и бронемашинах, не считая зенитные пулемёты, не учитывая автоматические и полуавтоматические винтовки. А если их приплюсовать?
А теперь поподробнее об автоматах.  В официальной документации в СССР и в  России автоматом называют штурмовую винтовку.  В автомате используется винтовочный патрон обычно с несколько меньшей гильзой, чем в винтовке. За границей, в официальной документации автоматом называют пистолет–пулемет. Это оружие рассчитано на использование пистолетного патрона. Дальность и точность стрельбы у пистолет –пулемета меньше, чем у автомата. В обиходе автоматом называют оба вида оружия.
Первый в мире автомат был создан в России в 1916 году.  Его калибр составлял 6,5 мм, в магазине  было 25 патронов.  Он был создан специально для подавления пулеметных точек наступающими войсками. Для этого создавали специальные автоматные части. Его изготавливали до 1925 года и использовали даже в ходе Второй мировой войны. «На вооружении советских войск было некоторое количество устаревших автоматов Федорова». (Липатов «Зимняя война», цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940г.г.»  стр. 151).
У финнов  автоматов (штурмовых винтовок) не было вообще, но были пистолет –пулеметы «Суоми» М – 31, которые производились в небольшом количестве. В Красной Армии кроме автоматов были ещё и пистолет-пулемёты.
«Разработка отечественных пистолет-пулемётов началась в середине 20-х годов. Первым советским пистолет –пулемётом, принятым на вооружение командного состава Красной Армии, был 7,62 мм пистолет-пулемёт  образца 1934 года В.А. Дегтярёва (ППД-34). Он был признан лучшим образцом оружия из 14 представленных на полигонные испытания пистолет- пулемётов…Однако в начале не были в полной мере оценены все положительные качества нового вида оружия, в связи с чем его производство организованное на Ковровском заводе, было незначительным: в 1934-1939 годах было выпущено 4 тыс.пистолет- пулемётов. Лишь по результатам его применения в войне с белофиннами в 1939-1940 годах новый вид оружия получил заслуженную оценку.
В начале 1940 года пистолет-пулемёт ППД-34 был усовершенствован: к нему был разработан магазин увеличенной ёмкости на 71 патрон. Модернизированный образец (ППД-40) получил название 7,62-мм пистолет-пулемёта образца 1940 года системы Дегтярёва
Производство пистолет-пулемётов быстро наростало за 1940 год их было изготовлено 81,1тыс.» ( энциклопедия «Оружие победы». стр. 251-252)
 В 1939 году с советским пистолет – пулеметом произошла странная история. Его изъяли из армии по одним данным в феврале 1939 года, по другим – накануне войны с финнами. По словам советских историков, пистолет – пулемет признали полицейским оружием. В некоторых источниках пишут, что его даже обозвали «оружием американских гангстеров». Пистолет - пулеметы изъяли из армейских частей. Но нашим полицейским (сотрудникам НКВД) их не выдали. Американским гангстерам его, естественно, тоже не дали. При этом разработка новых образцов пистолет – пулеметов продолжалась прежним темпом. И  автомат Федорова при этом из войск не изъяли. Повоевав в Финляндии, решили, что ошиблись и вернули ППД в войска.  И тут же разработав ППД – 40 начали его массовое производство.
Возникает масса вопросов к такой странной истории. Во –первых, раз пистолет – пулемет признали полицейским оружием, почему их не выдали нашей милиции? Наша милиция, также как и армия, готовится к советизации всего мира. Пистолет – пулемет ей пригодится. И не стоило из–за этого прекращать производство пистолет-пулемётов. Наоборот, следовало его увеличить и передать все пистолет–пулеметы частям НКВД. Почему изъятые из армии пистолет – пулеметы так и остались лежать на армейских складах?
Во-вторых,  если пистолет – пулемет в действительности был признан неперспективным оружием, почему продолжалась разработка новых образцов этого оружия? У следующего принятого на вооружение пистолет-пулемёта ППШ – 41 на конкурсе было 25 конкурентов. Заметьте, что ни в одной советской книге не написано, что одновременно с изъятием ППД – 34 прекратили проектирование и испытание новых образцов пистолет–пулеметов. Это потому, что разработка новых систем продолжалась вовсю.
В – третьих, почему не изъяли автомат Федорова?  Многие историки, комментируя решение об изъятии пистолет – пулеметов, утверждают, что командование Красной Армии недооценивало значение ручного автоматического оружия вообще. Будто бы оно считало, что если дать солдату в руки автоматическое оружие, он будет стрелять не прицельно, не экономя патроны. А вот ручное перезаряжание заставит его вести стрельбу прицельно, избегая излишнего расхода патронов. Если бы советское командование в действительности так рассуждало, оно бы изъяло из войск не только автоматы и пистолет-пулемёты,  но и автоматические и полуавтоматические винтовки тоже. Однако замете, что оно этого не сделало.
В–четвертых, почему повторно начатое производство ППД было начато без всяких задержек? Если ППД – 34 сняли с производства, то производственные мощности и рабочие, занятые на них, должны были переключиться на производство другой продукции. Не простаивать же им без дела? Чтобы начать повторно производство ППД, нужно было вновь перестраивать производственный процесс. На это бы ушло много времени. Но повторно начатое производство было начато столь быстро, что лично у меня возникают сомнения: прекращали ли его вообще, а если прекращали, то скорее всего линии  производства не переключались на производство другой продукции. Возможно производство ППД – 34 остановили лишь только для того, чтобы перестроиться на выпуск новой модели ППД – 40. Ведь модель ППД – 40 отличалась от ППД – 34 не только одним магазином. Различий было много.
Есть только одна разумная причина, по которой ППД – 34 изъяли из советских войск – это игра в поддавки. Их изъяли для того, чтобы финским войскам было легче воевать с Красной Армией и для того, чтобы весь мир посчитал советских руководителей дураками. Когда игры в поддавки  кончились, пистолет-пулемёты  вернули обратно. А производство пистолет – пулеметов если и прекратили, то только для того, чтобы перейти на новую модель. Возможно,  случайно этот переход совпал с зимней войной.
 Финский пистолет – пулемет «Суоми» имел калибр 9 мм, массу без магазина 4650 грамм (по другим данным – 4680 грамм), скорострельность 800 выс/мин (по другим данным 900 выс/мин).  Советский ППД – 34 имел калибр 7,62 мм, массу без магазина 3850 г, скорострельность 800-1000 выс/мин. Советский ППД – 34 был легче финского «Суоми» Из –за более крупного калибра патроны к «Суоми» весили больше. Магазин к «Суоми» М –31 на 71 патрон весил 2,41 кг. Советский магазин ППД -40 на 71 патрон весил всего 0, 79 кг. Это позволяло советским бойцам брать с собой большее число патронов. А главное преимущество ППД перед «Суоми» - прицельная дальность. У ППД – она 500 метров, у «Суоми» - всего 200.
Существует мнение что финская пехота  было обильно вооружена  пистолет –пулемётами и существовали даже целые части автоматчиков. Ничего подобного в финской армии просто не было.  Всё это  является плодом воображения нерадивых писателей.
«Никакого засилья пистолет-пулемётов «суоми» в финской армии просо не было. Штатная организация финского пехотного полка (2954) человека предусматривала 2325 винтовок, 36 станковых пулемёта, 72 ручных пулемёта и 72 пистолет-пулемёта. Пистолет-пулемёты составляли 3 % (прописью: три процента) от числа винтовок.  Чуть больше пистолет-пулемётов было в так называемых sissi-батальонах. Смысловое значение этого термина – партизанский батальон, или, если осовременить, батальон специального назначения. Предназначались они для самостоятельных действий с охватами и обходами по лесам наступающих дивизий Красной Армии.  Вместо двух пистолет-пулемётов в пехотном взводе регулярной  армии взводы sissi-батальонов получили четыре пистолет-пулемёта «суоми». Делалось это вследствие того, что в батальоне  отсутствовала рота станковых пулемётов, что потребовало компенсации – уменьшение* (*автор видимо допустил описку и хотел в действительности написать «увеличение») количества автоматического оружия на взводном уровне. В остальном, организация партизанских батальонов  совпадала с обычными. Все рассказы о ротах или батальонах финнов, поголовно вооружённых автоматами «суоми», - это чистейшей воды вымысел. В лучшем случае порождённый расширившимися от страха глазами. В некоторой степени такое явление может быть объяснено совершенно ужасающим положением с ручными пулемётами. Финский ручной пулемёт системы Лахти-Салоранта  был откровенно плох. Мало того, что ёмкость магазина пулемёта составляла всего 20 патронов, надёжность оружия была крайне низкой. В этих условиях пистолет-пулемёт «суоми» с дисковым магазином большой ёмкости был настоящим спасением, особенно в бою на короткой дистанции. Советские пехотные полки были оснащены автоматическим оружием гораздо лучше. Вместо 72 пистолет-пулемётов и 72 ручных пулемётов у финнов  в советском стрелковом полку было 142 ручных пулемёта. Это позволяло создавать плотный фронт огня как в наступлении, так и в обороне на всех реальных дистанциях боя». (А. Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой войны». Стр. 107-108)
Неправ тот, кто заявляет, что финская кампания стала для советской армии тем уроком, который заставил осознать значение ручного автоматического оружия, который якобы способствовал дальнейшему ведению разработок новых образцов автоматического оружия.  И без нее бы у нас появились бы ППД – 40, ППШ –41, ППС – 43. До финской кампании, да и после неё советское военное руководство делало ставку на ручные пулемёты автоматические и полуавтоматические винтовки. Эти виды оружия, имели преимущества перед пистолет-пулемётами по дальности и по точности стрельбы. Но после поражений в 1941 году пришлось сделать ставку на более дешёвые виды оружия. В 1942 году в СССР  уже не стали выпускать автоматические и полуавтоматические винтовки. От выпуска ППД тоже отказались, вместо него стали выпускать  ППШ. ППШ был более прост  в изготовлении, но его прицельная дальность составляла всего 200 м.
«По документам Российского государственного архива экономики (РГАЭ), а точнее, фонда 79301 (наркомат вооружений), опись 1, дело 3219, л. 71 («Отчёт о ходе производства автоматического стрелкового оружия на предприятиях наркомата» за 1939 г.), причины снятия с производства  «ППД» описаны следующим образом: «21 февраля 1939 г. пистолет-пулемёты «ППД» производством прекратить вплоть до устранения отмеченных недостатков и упрощения конструкции». Для такого решения оснований  было более чем достаточно.  Цена  плановой закупки «ППД-34» в  1936 г. составляла аж 1350 рублей. Для сравнения, 7,62-мм винтовка обр. 1891/1930 гг. в том же году заказывалась армией по цене 90 рублей, револьвер Нагана – 50 рублей, а ручной пулемет Дегтярёва «ДП – 27» - 787 рублей. Пистолет – пулемёт Дегтярёва в свете всего этого представлялся роскошью с весьма сомнительными тактическими возможностями.
Однако отказа от пистолет пулемётов как вида оружия  не наблюдается, и далее в  вышеуказанном деле (л. 78) написано: «Разработку нового типа автоматического оружия под пистолетный патрон продолжить для возможной замены устаревшей конструкции «ППД». Задолго до финской войны оружие оценивается как перспективное и имеющее право на существование: «Поскольку пистолет-пулемёты  состоят на вооружении Красной Армии и … являются весьма желательными для современного ближнего боя… обязать управление устранить отмеченные в их конструкции недостатки в кратчайшие  сроки…»(там же .Л 81) Результат работ над «новым типом оружия под пистолетный патрон» хорошо известен.  Это пистолет-пулемёт конструкции Г.С.Шпагина («ППШ»), который был представлен на заводские испытания 20 августа 1940г. СНК СССР принял постановление об изготовлении серии пистолет-пулемётов Шпагина и Шпитального для всесторонних испытаний. По итогам этих испытаний 21 декабря 1940г. образец, разработанный Г.С. Шпагиным, принимается на вооружение под обозначением «ППШ-41».
История «ППД» закончилась именно в этот  момент, а не вследствие метаний  относительно целесообразности его производства. Достаточно интересно в связи с этим посмотреть на статистику производства «ППД» и «ППШ».
Выпуск «ППД» по годам составил:
1934 г. – 44 шт.
1935 г. – 23 шт.
1937 г. -1291 шт.
1938 г.-1115 шт.
1939 г. – 1700 шт.
1940 г. – 81118 шт.
1941 г. – 5868 шт.
 Наконец, вместе «ППШ» и «ППД» в 1941 г. – 98644 шт.
Действительно, имеет место замирание производства  в 1939 г., но затем это отставание с лихвой перекрывается в 1940 г. и сходит на нет в 1941 г. в связи с поступлением на вооружение «ППШ-41».  (А. Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой».  Стр. 108-110)
По словам Исаева получается, что  ППД-34 стоил как  пятнадцать винтовок Мосина или как два пулемёта ДП-27. Возможно это так. Лично у меня нет данных по их  ценам. Возможно, что именно из-за этого в СССР не спешили начать массовое производство пистолет-пулемётов. Но нельзя говорить о том, что производство ППД было прекращено из-за появления ППШ-41. Ведь оба этих пистолет-пулемёта  выпускались с 1940-го по 1942-й год. Просто  ППД был намного сложнее и дороже ППШ-41, а  в 1942-м году из-за дефицита вооружения, главной задачей для  военной промышленности стало насыщение войск оружием. Легче было это сделать, перейдя на выпуск одной модели пистолет-пулемётов. В этой ситуации выбор естественно пал на ППШ-41. При других бы обстоятельствах в СССР не отказались бы от выпуска ППД-40, а выпускали бы обе модели одновременно. Ведь ППД-40 хоть и стоил намного больше ППШ-41,  но зато он имел гораздо большую прицельную дальность.
Вообще советское военное руководство хотело всю свою армию вооружить автоматическим  оружием. Перед ним стоял лишь один вопрос, каким оружием её вооружать? Какое оружие выбрать? От выпуска автомата Фёдорова  в СССР отказались в 1925-м году.  Поскольку я не знаю, по каким причинам это было сделано, то комментировать и обсуждать это решение не буду. Пистолет-пулемёта, пригодного для массового вооружения армии, в 20-е и 30-е годы ещё не было.  Автоматической винтовки тоже. Поэтому единственным вариантом  для вооружения Красной Армии остался ручной пулемёт. Сталин лично выдвинул требование, чтобы такой пулемёт по весу был максимально близок к винтовке. Такой пулемёт был создан в 1927-м году. Именно он  стал основным автоматическим оружием Красной Армии до тех пор, пока советские конструкторы не разработали  качественные автоматические винтовки пригодные для массового производства. И пока этого не произошло, Красную армию плотно насыщали ручными пулемётами. Даже в ходе войны с немцами советское командование  создавало партизанские отряды из войск НКВД,  где бойцы были поголовно вооружены ручными пулемётами.  Советское командование прекрасно понимало, что нельзя всем солдатам в армии вместо винтовок дать в руки пулемёты, но при этом оно старалось максимально до разумных пределов насытить ими  армию и создало массу пулемётных частей.
Красную Армию критикуют за то, что у неё на вооружении  была самозарядная винтовка Мосина. Финскую армию за то же самое никто не критикует.
«Основой всех финских винтовок и карабинов была знаменитая винтовка Мосина. Ранние образцы (карабин М-91, винтовки М-27 , М-28) были переделками русских армейских винтовок, укороченными и с изменениями главным образом в дульной части: мушка снабжалась предохранителем от случайных ударов, устанавливалось новое верхнее ложевое кольцо  с приспособлением для крепления  ножевого штыка.
Более поздние винтовки собственно финского производства (М-29-30 «Шюцкор», М-30, М-39) представляли собой более существенные переделки системы Мосина, причём изменения касались в основном элементов обеспечивающих удобства стрелка при пользовании оружием. От  исходной модели отличалась конструкция прицельного устройства. Был применён иной прибор. Ложа делалась с шейкой пистолетной формы». ( Козлов «Советско-финская война . 1939-1940 Взгляд с другой стороны». Рига Цит. по хрестоматии Тараса  «Советско-финская война 1939-1940г.г.»  стр.229)
Пятизарядная винтовка Мосина выпускалась с 1891 года. Финской армии она досталась после первого развала России устроенного коммунистами. Русский царь Николай II  хотел начать перевооружение с винтовки Мосина на автоматические винтовки*, однако начавшаяся Первая мировая война не позволила осуществить  эти планы. Николай II конечно же не имел столь грандиозных завоевательных планов какие были у товарища Сталина. Но он уже в 1914 году хотел начать перевооружение на автоматические винтовки. Сталин запланировал завоевать весь мир. Но не планировал полностью  вооружать свою армию автоматическими винтовками. Это можно поставить ему в упрёк.  Но при этом необходимо вспомнить  о том, что в других армиях  дела обстояли не лучше. В начале Второй мировой войны только армия США имела на вооружении  полуавтоматические винтовки. Кроме этого германские войска применяли ничтожное количество полуавтоматических винтовок доставшихся им  после захвата Чехословакии. Другие армии, в том числе и финская, не имели ни автоматических ни полуавтоматических винтовок.  Так что изъятие  у советских войск ППД-34 не особо им повредило. Поскольку отсутствие пистолет-пулемётов компенсировалось наличием автоматических и полуавтоматических винтовок.
«Спусковой механизм допускал ведение стрельбы как одиночными выстрелами так и очередями. Таким образом, в зависимости от выбранного режима ведения стрельбы винтовка АВС-36 могла выполнять функции магазинной винтовки  и ручного пулемёта». (Энциклопедия  «Оружие победы». Стр. 247)
«Производство винтовок АВС-36 было организовано на Ижевском оружейном заводе и до начала Великой Отечественной войны их было изготовлено более 65 тыс.» ( там же стр250)
«По их итогам (имеются в виду испытания различных моделей автоматических винтовок) в 1936 г. винтовка Симонова была принята на вооружение под названием «АВС-36». Цена плановой закупки автоматической винтовки Симонова в 1937 г. была 1393 рубля. Именно эта винтовка была любимым дитятей военного ведомства, а не пистолет-пулемёт,  обладавшей ничтожной дальностью стрельбы при такой же стоимости
*В то время автоматическим называли любое оружие которое перезаряжалось без мускульной силы то есть  и полуавтоматические и автоматические  винтовки

в звонкой монете.  Лучше всего об этом свидетельствует статистика производства винтовок Симонова и пистолет-пулемётов Дегтярёва. Всего с 1934 г. по 1939 г. пистолет-
пулемётов  «ППД» было произведено чуть более 4100 штук… В то же время в 1934 г. было произведено 106 автоматических винтовок Симонова, в 1935 г. – 286, а после принятия на вооружение «АВС-36»  посыпались  с конвейера в количестве десятков тысяч штук. В 1937 г. было выпущено 10280 винтовок «АВС-36», в 1938 г. – 24401».  А. Исаев   «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Стр.112-113).
В 1938 году была создана самозарядная винтовка СВТ-38. На базе последней была создана автоматическая винтовка АВТ-40. По итогам использования в зимней войне винтовки СВТ-38 была разработана её новая модель - СВТ-40. Производство СВТ-40 началось с 1 июля  1940 года.
«Массовый выпуск винтовок Ф.В.Токарева был освоен  в 1939 году, а в 1941году их выпустили 1031,9тыс.» ( энциклопедия «Оружие победы»  стр.251)
«Постепенно, однако, произведённые до войны «СВТ» были потеряны, а производство (до 1943 г) велось в незначительных объёмах.  Если в 1941 г. была выпущена 1031861 винтовка «СВТ-40», то в 1942г.- всего 264148 штук. Всё большую роль в силу своей низкой стоимости и простоты  в производстве стали играть пистолет-пулемёты «ППШ». Его цена в 1941 г. составляла 500 рублей, что уже вполне сравнимо с ценой винтовки образца 1891/30 гг. в тот же период 163 рубля. Это уже было заметно дешевле «СВТ». Одновременно «ППШ» был пригоден для массового выпуска  на непрофильных предприятиях. «СВТ» состояла из 143 деталей, «ППШ» - из 87. К тому же значительная часть деталей самозарядной винтовки требовала сложной обработки на металлорежущих станках, в то время как на «ППШ» такие детали как затворная коробка и её крышка, изготавливались «по-автомобильному» - штамповкой из стального листа». (А. Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Стр.124-125)
Когда Гитлер напал на СССР, части Красной Армии имели  на вооружении две модели автоматических и две модели полуавтоматических винтовок. По некоторым данным утром 22 июня  на вооружении советских войск находилось  1,5 млн. винтовок Токарева. В ходе неудачных боев 1941 года большая часть советского стрелкового оружия попала в руки немецких войск и в руки их союзников. А с 1942 года советская  военная
 промышленность отказалась от выпуска сложных в производстве автоматических и полуавтоматических винтовок и перешла на выпуск исключительно винтовок и карабинов Мосина. Поэтому число автоматических и полуавтоматических винтовок в советских войсках быстро сокращалось с каждым днем войны. И лишь в самом конце войны в советские войска для фронтовых испытаний было направлено мизерное количество   полуавтоматических  карабинов системы Симонова из экспериментальной партии. Что само по себе не могло оказать никакого влияния на ход военных действий.
У германских войск было все наоборот. Они начинали войну с СССР не имея не  автоматических и не  полуавтоматических винтовок, если не считать мизерное количество чехословацких полуавтоматических винтовок ZН – 29. Зато в ходе войны они наладили их массовое производство. Было изготовлено свыше 400 тыс. полуавтоматических винтовок марки  «Гевер» (G- 41 и G- 43) с прицельной дальностью 1200 метров и скорострельностью 20 и 40 выс/мин соответственно. Было сделано 7 тыс. автоматических винтовок VG- 42 с прицельной дальностью  900 м и скорострельностью 600 выс/мин. И наконец, было изготовлено 425 тыс. настоящих автоматов «Штурмгевер – 44» (StG – 44). Он имел прицельную дальность 800 м и скорострельность 500 выс/мин.
Если верить советской пропаганде,  то получается следующая картина войны: в начале войны советская пехота была плохо вооружена (то есть имела на вооружении практически только одни винтовки Мосина),  а немецкая пехота была хорошо вооружена и имела много автоматического оружия. Но если взглянуть в лицо фактам, то картина получается иная. В начале  Великой Отечественной войны советская пехота  была отлично вооружена, и кроме старой но надёжной винтовки системы Мосина имела автоматы Фёдорова, пусть и старые, полуавтоматические и автоматические винтовки, большое количество станковых и ручных пулемётов. Немецкая армия в начале войны с СССР  имела старую но вполне надёжную винтовку Маузер (её ТТХ  близки к винтовки системы Мосина), хороший ручной пулемёт применявшийся как универсальный и большое разнообразие  трофейного оружия. Автоматические винтовки  в немецкой армии отсутствовали. Полуавтоматические имелись в ничтожном количестве, можно считать, что их не было вообще.
По словам советской пропаганды  к концу войны стрелковое вооружение советской пехоты резко улучшилось в качестве,  а вот стрелковое вооружение немецкой
пехоты улучшилось не сильно. А в действительности всё обстояло наоборот. К концу войны  Красная Армия осталась без автоматов, автоматических и полуавтоматических винтовок. В германской армии к концу войны всё это оружие появилось в больших количествах. Вывод: стрелковое вооружение советской пехоты в начале Великой Отечественной войны было лучше немецкого, а в конце стало хуже. В ходе войны вооружение советской пехоты в основном ухудшалось, а немецкое улучшалось по всем 
статьям.

Широко распространено мнение, что германская  армия была хорошо вооружена  пистолет-пулемётами с самого начала Второй мировой войны. Это ни так. Даже тогда когда она начала войну против СССР её армия испытывала большую нехватку этого вида
вооружения.
«Во время этой инспекционной поездки солдаты и офицеры дружно жаловались на
перебои в снабжении  их стрелковым оружием. Особенно им не хватало пистолет-пулемётов, солдатам приходилось пользоваться  трофейными советскими автоматами.
Этот упрёк следовало адресовать целиком Гитлеру. Как бывший солдат Первой мировой войны, он упорно не хотел отказываться от традиционного и хорошо знакомого ему карабина. Летом 1942 года он в твёрдой уверенности, решительно отверг  наше предложение  наладить производство уже разработанных автоматов нового образца и вооружить ими вермахт». ( Шпеер «Воспоминания» стр. 442)
После войны советские кинорежиссеры сняли много  фильмов, в которых почти все немецкие солдаты были вооружены  пистолет-пулемётами, а советские бойцы считали за счастье взять в трофеи немецкий «Шмайсер». А в действительности всё было наоборот.
Немецко-фашистские войска имели на  вооружении несколько моделей пистолет – пулеметов под патрон 9 х19 мм Парабеллум. Как правило, германские пистолет –пулеметы имели скорострельность 500 выс/мин, прицельную дальность 200 м, вес чуть более 4 килограмм , емкость магазина 32 патрона и могли вести только автоматический вид огня, т.е. стрелять очередями. Однако перед войной, да и в ходе нее пистолет–пулеметы производились в небольшом количестве. И лишь к концу войны германская промышленность начала увеличивать объем производства этого вида вооружений.
В войсках Вермахта  использовали пистолет–пулеметы МР – 18, которые были созданы еще в ходе Первой мировой войны. От остальных немецких пистолет-пулемётов они отличались тем что, кроме магазина на 32 патрона МР – 18 имел магазин на 20 патронов. На основе МР – 18 был создан МР – 28 с магазинами на 32 и 50 патронов.  Обе модели имели деревянное ложе и приклад без пистолетной рукоятки.
МР – 41 хотя официально не был принят на вооружение, тем не менее использовался в некоторых частях. В отличие от остальных немецких пистолет-пулемётов  МР –41 имел деревянное ложе и  приклад без пистолетной рукоятки. Всего было изготовлено не более 20 тыс. экземпляров этого оружия. МР-41 имел возможность вести огонь очередями и одиночными выстрелами. Он весил 3870 г.
Пистолет-пулемет Бергман МР-35/1 выпускался с 1935 года. Отличался от остальных немецких пистолет-пулемётов тем, что имел деревянные ложе и приклад, магазины на 20, 24, 32 патрона, скорострельность 540 выс/мин. Его прицельная дальность была рекордной – 1000 м.
Основным для германских войск стали пистолет –пулеметы МР –38, МР- 38/40 и МР – 40. Конструктивно они мало, чем отличались друг от друга. Фактически  каждая следующая из них модель являлась слегка  усовершенствованной моделью предыдущей. Именно их часто называли пистолет – пулеметами Шмайсера (хотя Шмайсер не был конструктором данных моделей). Данные пистолет-пулеметы  не имели деревянных деталей. Имели рукоятки пистолетного типа и складные плечевые упоры. Основные данные  ТТХ (вес, скорострельность, прицельная дальность, емкость магазина) были аналогичны с другими немецкими пистолет-пулеметами. Стоит лишь упомянуть о том, что существовала модель МР-40 с приемником для установки сразу двух стандартных магазинов.  По некоторым данным в Германии до 1944 года было выпущено 1 миллион пистолет-пулеметов.
«За время Великой Отечественной войны советская промышленность выпустила 1515,9 тыс. пулеметов всех типов. 12139,3 тыс. винтовок и карабинов, 6173,9 тыс. пистолет –пулеметов». (Энциклопедия «Оружие победы», стр.278).
«В Германии в период с середины 1941 года до апреля 1945 года было произведено 1048,5 тыс. пулеметов,  7845,7 тыс. винтовок и карабинов,  935,4 тыс. пистолет – пулеметов». (Там же, стр. 279).
Наша советская промышленность по числу единиц изготовленного оружия, конечно же, опередила Германию, но не следует забывать, что у Германии были союзники, которые тоже производили  различное оружие, в том числе и пистолет-пулеметы. Их делали в Италии, Венгрии, Румынии, Австрии и Финляндии. Очень часто некоторые из них по своим характеристикам превосходили советские пистолет-пулеметы. Например, венгерские Геппистоле моделей 39м и 43м имели прицельную дальность 600 метров.
Что касается пулеметного вооружения  германских войск, то оно на момент начала войны с СССР было представлено всего лишь одним единственным, так называемым, пулеметом общего назначения МG-34, который весил 11500г, имел скорострельность 800- 900 выс\мин и прицельную дальность – 3000 м.  Питание пулемета – металлические ленты по 110 патронов или магазины емкостью по 75 патронов. При нагревании ствол заменяли запасным (который всегда имелся к каждому МG-34), для этого стрелок должен был одеть специальные перчатки, чтобы не обжечь себе руки. При установке на треногу МG-34 мог выполнять функции станкового пулемета.  Стрельба из МG-34 могла осуществляться с опорой на специальную двуногую сошку. МG-34 был слишком тяжел для ведения огня с ходу, « с ремня», стоя, то есть  без опоры на землю. И из –за этого он был неудобен для ведения наступательных боев в населенных пунктах и в окопах противника, где нужно было быстро перенаводить его с одной цели на другую.
В германской  армии в 1941 году отсутствовали зенитные, станковые крупнокалиберные пулеметы. И  никто её за это не критикует, а вот советскую – критикуют даже за отсутствие так называемого легкого пулемета. Несмотря на то, что в мире не было пулемета легче нашего ДП и ДПМ (вес того и другого 8400г) и то, что в 1944 году Дегтярев создал  еще более легкий пулемет РПД (вес 7400г).
Финский ручной пулемет LS-26 весил 9,6 кг без патронов. Соколов в своей книге «Тайны финской войны» не разу не упрекнул финнов за отсутствие легкого пулемета, зато советской армии от него за это досталось. В его книге на эту тему развернута целая дискуссия.
У советских войск имелся полноценный набор пулеметного вооружения. Основной станковый пулемет системы Максим  имел калибр 7,62 мм массу – 20300г, прицельную дальность 2700м, скорострельность – 250-300 выс/мин, питание – ленточное, емкость ленты – 250 патронов.  Система водяного охлаждения ствола утяжеляла пулемет, зато позволяла обходиться без сменного ствола.
Для борьбы с воздушными целями в советских войсках применяли счетверённые системы Максим. Эти установки монтировали на автомобили. Впрочем, очень часто эти установки  вели огонь и по наземным  целям.
Перед Второй мировой войной на вооружении в РККА имелся и более лёгкий станковый пулемёт  ДС-39 (Дегтярёва станковый образца 1939 г.) винтовочного калибра  с воздушной системой охлаждения. Пулемёт имел массу 14300г., две скорости стрельбы 600/1200 выс/мин., прицельную дальность-2400м. Питание ленточное. Ёмкость ленты -250 патронов. ДС-39 имел треногу вместо колёсного станка. В нём была предусмотрена возможность смены перегретого ствола запасным.  Правда, в июне 1941 года выпуск ДС-39 прекратили, вместо них вновь начали выпускать пулемёты системы Максим.
Советский крупнокалиберный станковый пулемёт  системы Дегтярёва-Шпагина образца 1938 года (ДШК) имел калибр 12,7 мм, скорострельность -80 выс/мин., прицельную дальность-3500 метров, ёмкость ленты -50 патронов, массу-34000г. Крупный калибр позволял использовать его для борьбы с немецкими лёгкими танками и бронемашинами. Станок конструкции Колесникова позволял вести огонь по наземным целям с колёс (когда три опоры станка были сложены вместе). Для стрельбы по воздушным целям колёсный ход отделялся и станок раскладывался в виде высокой треноги
Задолго до Второй мировой войны русскому конструктору Дегтярёву удалось создать ручной пулемёт с массой всего в 8400 г. Пулемёт ДТ образца 1927 года имел калибр-7,62 мм.,  прицельную дальность-1500 м., скорострельность -600 выс/мин. Ёмкость дискового магазина - 47 патронов. Позже, в 1944 году, появилась модернизированная версия ДПМ, которая впрочем, по баллистическим характеристикам не отличалась от предыдущей.
В ходе войны советское пулемётное вооружение дополнялось новыми образцами оружия. В 1943 году на вооружении Красной Армии поступил станковый пулемёт системы Горюнова. Он имел калибр -7,62мм, массу без станка -13800 г., скорострельность  - 250-300 выс/мин., прицельную дальность – 2000м. Станок колёсный. Охлаждение –воздушное. Поэтому  к каждому пулемёту СГ-43 имелся запасной ствол. За годы войны  выпустили 74 тысячи пулемётов марки СГ-43 и СГМ (модернизированная версия). Эти пулемёты должны были сменить пулемёты системы Максима, чего не сделали пулемёты ДС-39.
В 1944 году для советских войск был создан новый ручной пулемёт РПД. Он был легче ДП ровно на килограмм и весил  7400 г. без патронов. РПД имел более короткий ствол и меньшую прицельную дальность всего-1000 м. Его скорострельность была выше 650-670 выс/мин. Ёмкость магазина-100 патронов. Это пулемёт был очень удобен в наступательных боях  и   для  ведения боёв в окопах и в населённых пунктах.
Кроме этого  в 1944 году был создан крупнокалиберный пулемёт системы Владимирова (КПВ). Он имел калибр -14,5 мм, массу-47500 г., скорострельность 70-80 выс/мин., прицельную дальность-2000м. питание ленточное. Ёмкость ленты- 40 патронов. КПВ сочетал в себе  скорострельность станкового пулемёта и бронебойность противотанкового ружья. Это оружие позволяло советской пехоте бороться  с бронемашинами противника и уничтожать другую технику противника.
В Финляндии в ходе Второй мировой войны в производстве стрелкового оружия  для своей армии ничего не изменилось. Изменения в вооружении армии происходили лишь за счет захвата трофейного оружия, получения оружия от союзников и износа имевшегося в наличии оружия.   
В Германской армии дела обстояли иначе. Там последовательно модернизировали пулемет МG-34. И уже в ходе Второй мировой войны был создан  новый пулемет общего назначения МG-42. Он имел винтовочный калибр 7, 92 мм. Его масса и прицельная дальность была такой же как и у МG-34 – 11500гр и 3000м соответственно.  А вот скорострельность возросла до 1200 выс\мин.
С 1944 года на фронт стали поступать пулеметы МG-81. Это были переделанные ручные авиационные пулеметы из бортового вооружения бомбардировщиков. Они имели калибр 7,92 мм и массу 8000 г. Но их скорострельность была всего 100- 200 выс /мин. А прицельная дальность всего 1000 м. По массе МG-81 получился легче нашего ДП. Но ведь в 1944 году у нас появился еще более легкий РПД (7400г), причем скорострельность у него была на много  выше  чем у MG-81.
В 1944 году из авиации в сухопутные войска Германии были переданы станковые пулемёт MG.131. Их калибр-13 мм., масса-16600, скорострельность 100-200 выс/мин. Прицельная дальность - 2000 м.
И наконец в 1944 году для нужд пехоты приспособили MG151/15 (калибра 15 мм) и MG151/20 (калибр 20 мм).  MG151/20 имел массу без патронов - 42000 г., темп стрельбы 630-720 выс/мин., прицельную дальность-2000м. Этот пулемёт установили на двухколёсный лафет, который снабдили щитовым прикрытием.
Фактически лишь к самому концу войны немецкие войска получили на вооружение лёгкий ручной пулемёт и крупнокалиберные пулемёты. А ведь  эти инструменты войны были им жизненно необходимы с самого начала  Второй мировой войны. В  противоположность им советские войска в 1941 года имели полноценное пулемётное вооружение, состоявшее из пулемётов различного предназначения.
Что касается финского ручного пулемёта LS-26, который использовался на протяжении всей Второй мировой войны как единый пулемёт общего назначения, то в его характеристиках не было ничего  выдающегося.
«Ручной пулемёт калибра 7,62мм системы Лахти-Салоранта LS-26 по своей конструкции и техническим характеристикам был близок к советскому ДП, но  разработан на год раньше, в 1926 году.
Пулемёт снабжался коробчатым или дисковым  магазином ёмкостью от 20 до 75 патронов и, по сути, использовался как единый пулемёт: ручной, лёгкий станковый,  зенитный. Автоматика пулемёта работала за счёт использования отдачи при коротком ходе  ствола. Вес пулемёта без магазина 9,6 кг». (А. Широкорад «Северные войны России» стр. 562-563)
«Финский ручной пулемёт системы Лахти-Салоранта был откровенно плох. Мало того, что ёмкость магазина пулемёта составляла всего 20 патронов, надёжность оружия была крайне низкой». (А. Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Стр. 108)
        LS-26 весил на 1,2 кг больше нашего ДП и на 2,2 кг больше нашего РПД. В Финляндии на смену этому заурядному пулемёту до конца Второй мировой войны так ничего и не изобрели. На смену пулемёту системы «Максим» в Финляндии тоже ничего не создали.   
Финский пистолет Лахти L.-35 зарекомендовал себя как высококачественное и надёжное оружие. К началу зимней войны в Финляндии их изготовили всего около 500 единиц. С началом зимней войны вообще прекратили его производство и возобновили его вновь только в 1941 году.  До 1944 года завод VKT изготовил всего 4500 пистолетов этой марки.
Пистолет Лахти L-35 имел калибр 9 мм, массу без патронов - 1220г., прицельную дальность-50 м., ёмкость магазина - 8 патронов. В L-35 использовались патроны 9;19 Парабелум. К недостаткам L-35 следует отнести сложность разборки, которая была практически невозможна без применения специальных инструментов. Небольшой объём производства этого оружия не лучшим образом характеризовали финскую военную промышленность. Пистолет L-35 был самым тяжёлым пистолетом Второй мировой войны.
Советский пистолет ТТ имел массу без патронов всего 854 г., калибр-7,62 мм, прицельную дальность-50 мм, ёмкость магазина -7 патронов. В  ТТ использовался патрон 7,62;38. Его производство началось в 1933 году и продолжалось до 50-х годов 20 века. За этот период было изготовлено примерно1,8 млн.единиц пистолетов Токарева. Несмотря на простоту сборки пистолеты ТТ отличались высокой надёжностью.
 Кроме этого на вооружении Красной Армии в годы Второй мировой войны находились пистолеты системы Коровина ТК (Тульский системы Коровина ) несмотря на то, что производство этого пистолета было прекращено ещё в1935 году. ТК имел калибр-6,35 мм, массу без патронов -395 г., прицельную  дальность-50 м, ёмкость магазина-8 патронов, патрон - 6,35;15,5мм. Объём производства пистолетов ТК составлял ори- ентировочно около 300 тысяч единиц.
Несмотря на то, что ещё Первая мировая война выявила все преимущества пистолетов перед револьверами, в СССР производство револьверов системы Наган продолжали до 1943 –го года. ТТХ револьвера системы Нагана: калибр -7,62 , масса без патронов 795 грамм, ёмкость патронов -7 патронов, прицельная дальность -40 м. Пожалуй, производство револьверов в СССР следует признать ошибкой. Было бы лучше, если бы вместо них выпускали пистолеты. Ведь пистолет и перезаряжать удобней и в обойме у него патронов больше чем в барабане у револьвера. Именно из-за этого от револьверов отказались во всех армиях. В годы Второй мировой войны револьверы для армии выпускали только в  СССР и в Британии.
Сравнивать немецкие пистолеты с советскими и финскими я не буду, на это уйдёт слишком много времени, так как в немецких войсках использовалось большое количество различных моделей германского производства и вдобавок к этому большое количество моделей из других стран Европы. Ведь Германия в ходе  войны не только продолжала производство пистолетов на заводах в захваченных странах, но и закупала их за рубежом, например в Испании немцы закупали пистолеты «Астра».
                В  начале Второй мировой войны большое значение как средство вооружения имели противотанковые  ружья. Противотанковое ружье могло быть выполнено в виде винтовки крупного калибра, винтовки обычного калибра с удлиненным стволом и патронами с увеличенным объемом гильзы, гранатомета, легкой пушки или безоткатного орудия. В полной мере все виды этого оружия были представлены в немецкой армии. На вооружении ее войск были противотанковые орудия в виде безоткатного орудия RWrf 43 калибром 88мм, легкой пушки РZВ – 41 калибром 28/20, бронебойные винтовки калибром 7,92 и 20мм и многочисленные варианты гранатомета… Финская же армия к началу зимней войны располагала только противотанковыми ружьями, выполненными  в виде винтовок  крупного калибра.
«В ходе  Зимней и «продолжительной» войн финны использовали противотанковые ружья «Бойс» (английское),  «Солотурн» (швейцарское) и L-39 VKT (финское).
Ружье L-39 разработал Лахти, оно серийно изготавливалось на заводе VKT с 1939 по 1944 годы (так в тексте). Ружье было самозарядное, автоматика работала за счет отвода газов из канала ствола. Сошка – двунога снабжалась лыжами и на походе отделялась от ружья. Всего было выпущено 1906 таких ружей.
Все три ружья имели низкую бронепробиваемость, делавшую их малоэффективными в борьбе с новыми советским и танками Т-34,  КВ, ИС. Кроме того, ружья «Солотурн» и L-39 были слишком тяжелыми». (А Широкорад «Северные войны России», стр.563-564).

Таблица №3
Противотанковое ружье «Бойс» «Солотурн» L-39
Год создания 1935 1936 1936
Калибр мм 14 20 20
Вес ружья, кг без патронов
С патронами 16,5
17,7 ? 57,5
Начальная скорость пули  м/с 990 900 900
Бронепробиваемость
Толщина брони, мм /дистанция м 21/300 31/200 30/175
Емкость магазина, патронов 5 5 или 10 10


 (Таблица №3 из книги А. Широкорада «Северные войны России», стр 564).
Автор мемуаров Маннергейма об оснащении финской армии противотанковыми ружьями написал следующее: «Если бы наша пехота имела полуавтоматические 20-мм противотанковые ружья, производство которых было налажено через месяц после подписания мира, русские потери в танках возросли бы до таких размеров, которые подорвали бы силу этого наступательного оружия». (Маннергейм «Воспоминания». Стр. 290) Сам Маннергейм не мог такого написать, находясь в здравом уме. Он как глава финской армии не мог не знать о наличии в финской армии в период зимней войны данного вида вооружения. Правильнее всего будет предположить то, что человек писавший за него данные «мемуары», был настолько полным олухом, что не соизволил поинтересоваться об наличии противотанковых ружей в финской армии на тот период.
На вооружении РККА противотанковые ружья стояли до августа 1940 года, пока советское военное руководство  не решило снять их с вооружения. Имеющиеся образцы  ПТРов изъяли из войск. После нападения немцев советское руководство отдало приказ разработать новые образцы противотанковых ружей. Изъятые раннее образцы ПТРов назад в части не вернули, видимо, после того как их изъяли, их отправили на переплавку (замете  совершенно другая история была с ППД-34). Советские конструкторы быстро разработали новые образцы противотанковых ружей. И уже 29 августа 1941 года было принято решение начать производство сразу двух моделей: ПТРД-41 и ПТРС-41. А в начале 1945 года производство противотанковых ружей прекратили вновь.
Официальная советская версия утверждает, что решение об снятии с вооружения РККА противотанковых ружей было принято в 1940 году из-за того, что у нас предполагали будто бы немцы бросят против СССР только современные танки с толстой бронёй, которая ПТРам будет не по силам. При этом, конечно же, советская пропаганда могла в этом же тексте на этой же странице говорить о том, что нападения немцев у нас вовсе не ждали.
 Очевидно, что эта версия придумана лишь для того, чтобы скрыть истинные причины этого решения. Ведь советскому военному руководству было известно, что броня большинства  фашистских танков слишком слаба  и не выдерживает даже огня из полдюймовых (12,7 мм) пулемётов и значит, была вполне по силам советским ПТРам. Кроме того, не было тайной, что у фашистов имеется много образцов другой легко бронированной техники (бронеавтомобили, бронетранспортёры, танкетки) против которых ПТРы  были бы чрезвычайно эффективны.
Версия альтернативная официальной утверждает, что причина снятия с вооружения противотанковых ружей кроится  в том, что советское военное руководство, готовясь к внезапной агрессии в Европу, решило, что советским войскам не понадобится такое средство войны,  поскольку оно пригодно лишь для ведения оборонительных боёв.
Если в действительности советское военное руководство именно из-за этих соображений изъяло из войск ПТРы, то следует признать, что это было грубой ошибкой. Ведь ПТРы можно было применять и против других целей. Крупнокалиберная пуля ПТРа может легко пробить стену дома или стенку из мешков с песком (или землёй) за которыми прячутся солдатами противника. ПТРами удобно выводить из строя любую технику противника и его тяжёлое вооружение, например артиллерийские орудия. Советские пехотинцы, используя ПТРы, выводили из строя даже тяжёлые танки противника, простреливая им стволы пушек. ПТРы использовали также в качестве снайперских винтовок дальнего действия, установив на них оптические прицелы.
Сторонники альтернативной версии ссылаются на тот факт, что в начале 1945 года в СССР  прекратили выпуск  ПТРов якобы из-за того, что  Красная Армия  в это время уже окончательно перешла к наступательным действиям и теперь ей уже были не нужны противотанковые ружья. Но тут надо заметить, что к этому времени наступило перепроизводство ПТРов. Их было так много, что производить их уже не имело смысла. Вот поэтому и   прекратили их выпуск. А если бы ПТРы стали бы действительно не нужны в наступательных боях, их бы попросту изъяли из войск. Но в этом то и дело, что они были нужны и поэтому их оставили. Советские противотанковые ружья ПТРД И ПТРС по боевым характеристикам превосходили финские и немецкие. Конечные данные советские ПТРы были разработаны позже использовавшихся в период зимней войны в финской армии «Бойс», «Солотурн» и L-39, но ведь в Финляндии в ходе войны с СССР могли бы  изобрести новые образцы,  если бы  получше заботились о своей пехоте. Однако в Финляндии этого не сделали. Вообще в ходе Второй мировой войны финская военная промышленность нового вооружения для своей армии не выпустила, а её военные конструкторы ничего нового не изобрели. 
Если объективно взглянуть на подготовку Финляндии к войне в целом то становится очевидным, что в этой подготовке были одни недостатки .
«На вооружении финской пехоты имелось 254518 винтовок (в основном, 7,62-мм русские винтовки системы Мосина образца 1891г., а также её финские модернизированные варианты образца 1927 и 1928/30г.г.- так называемая Pystykorva), 4144 пистолетов-пулемётов «Suomi» образца 1931г. 4062 ручных пулемётов «Lahti-Saloranta» обр. 1926г., 2405 станковых пулемётов (преимущественно системы «максим»), 360 миномётов из них 174 калибром 81-150 мм*) и 112 новейших противотанковых орудий системы «Bofors» калибром 37 мм, изготовленных в Швеции. Полевая артиллерия насчитывала 420 (по другим данным-418) орудий из которых большую часть (73%) представляли бывшие русские 76-мм полевые орудия обр. 1902г. и французские 75-мм орудия системы Шнейдера обр.1897г.(306 штук). Тяжёлые артиллерийские системы имелись в крайне ограниченном количестве: имелось всего на всего 32 французские 152-мм  гаубицы системы Шнейдера обр.1913 г. А также 10 бывших  русских 107-мм корпусных пушек обр.1910г. и 72 бывшие русские 122-мм лёгкие гаубицы обр.1910г. В запасе и на армейских складах хранилось 238 устаревших орудий, из которых 73 лёгких орудия и 12 тяжёлых 152-мм орудий пришлось направить в войска.
        Обеспеченность войск боеприпасами была достаточно разной, но явной  тенденцией была явная их нехватка, особенно в случае затягивания войны. Хотя при этом пехота была
более или менее неплохо снабжена боеприпасом к стрелковому оружию: имелось156 млн
патронов для винтовок  и 21900 тыс. патронов для пистолет-пулемётов. Кроме того, Сухопутные войска  располагали 150 тыс. ручных гранат и 100842 миномётными минами.
Зато с обеспечением полевой артиллерии  боеприпасами дело обстояло крайне плохо. Армия располагала 271378 выстрелами к орудиям всех калибров, из них 205 тыс. выстрелов приходилось на 75-мм и 76-мм системы , 17 тыс. – на 150-мм и 152-мм тяжёлые орудия и гаубицы и 5 тыс. на 107-мм пушки. Иными словами на 1 орудие в среднем приходилось по 646 снарядов . Для примера лишь укажем, что к началу Первой мировой войны средняя норма обеспечения боеприпасами в разных европейских армиях составляла не менее 1200-1500 снарядов на 1 орудие, но даже и этого запаса хватило только на первый период боевых действий. Ситуация усугублялась тем, что по сообщению начальника артиллерии РККА  Н.Н. Воронова, финский артиллерийский боеприпас был очень старого изготовления, в основном до 1917г.: «Некоторые трубки и взрыватели  даже покраснели от ржавчины», из-за этого более трети снарядов не взрывались.
Главнокомандующий ВС Финляндии маршал К.Г. Маннергейм не скрывал, что материальная готовность к войне… была совершенно недостаточной. В качестве примера он привёл довольно красноречивые цифры: патронов для винтовок, автоматов и пулемётов,  хватало не более чем на 2,5 месяца, снарядов для 81-мм миномётов - на 22 дня, 76- мм снарядов для полевых орудий - на 21 день, 122-мм снарядов для лёгких
*  я не знаю, откуда Петров П.В. взял, что у финнов были миномёты больше 81-мм

гаубиц – на 24 дня снарядов для тяжёлой артиллерии на 19 дней. Противотанковые средства, по мнению Маршала, были совершенно ничтожными, потребность в противотанковых минах – «кричащей», а недостаток средств связи составлял от 45 до 100%. В армии не хватало сапёрного оборудования, палаток, медикаментов. Даже потребность в обмундировании была удовлетворена не полностью - на 80% . Запасы колючей проволоки мирного времени закончилась уже в ноябре 1939г.» (Петров «Советско –финская война» 1939-1940» Том I стр.129-131)
Описав положение с вооружением боеприпасами и обмундированием, Петров П.В. делает  далее  в тексте совершенно странные выводы иногда полностью противоположные тому, о чём он сам же написал.
«Подводя итоги можно сказать, что в финской армии было достаточное количество зимнего обмундирования, продуктов питания и другого снаряжения, но существовала большая проблема с вооружением. Если стрелкового оружия вполне хватало, то полевая артиллерия была в совершенно недостаточном количестве, а в противотанковых орудиях испытывалась острейшая нужда». (там же стр.131) Вот что значит понятие «замыленный глаз», факты знает, но выводы делает противоположные  фактам.
Теперь обратите внимание на то что финская армия в октябре 1939 года после проведения мобилизации имела в своём составе 295 тыс. человек.(Петров «Советско-финляндская война 1939-1940».  Том I стр.123) Получается, грубо говоря, что на 300 тыс. человек в финской армии было всего 150 тыс. ручных гранат. Одна граната на двоих. Ряд историков, описывая события финской кампании, утверждает, что многие советские солдаты не умели применять гранаты в бою, поскольку не проходили соответствующее обучение. Но заметьте, что ни один из них не пишет о том, как обстояло с этим дело в финской армии. Учитывая то, что у финнов запасы гранат были ничтожны, можно смело предположить, что этого обучения у них вообще не было. Солдат чтобы научиться бросать  гранату, должен был хотя бы несколько раз бросить боевую. Как финские солдаты смогут это сделать, если  у них в армии одна граната на двоих? При таком количестве гранат генералы об полноценном обучении уже не думают, ибо полноценное обучение даже части солдат приведёт к тому, что гранат в армии вообще не останется. Зачем тогда будет  нужно такое обучение?
«Стрелок Вестери Леписто вспоминает о том времени: «…Ощущалась постоянная нехватка боеприпасов; имевшиеся у на ручные гранаты были произведены в семи разных странах и представляли собой реальную опасность. Каждый раз при обращении с ними наша жизнь висела на волоске». ( Э. Энгл,  Л. Паананен  «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма». стр.119 ) Такое разнообразии гранат только затрудняло обучение. Одно дело обучить армию обращению с двумя тремя типами гранат другое, дело провести обучение, когда на вооружении стоит несколько типов. Учитывая то, что дефицит гранат не позволял  дать  возможность каждому солдату, израсходовать при обучении даже по одной боевой гранате (об  нескольких гранат каждого типа я уже и речь не веду) ручные гранаты в финской армии, прежде всего, представляли реальную опасность для самих финских солдат. Именно из-за такого положения с обучением солдаты очень часто подрывают гранатой себя вместо  противника.
Петров со ссылкой на Маннергейма заявляет, что патронов к пулемётам винтовкам и пистолет-пулемётам в финской армии хватило бы не более чем  на 2,5 месяца войны. Артиллерийских мин для минамётов 76-мм  хватило бы на 22 дня войны, 76-мм снарядов для  полевых орудий на 21 день, 122-мм для лёгких гаубиц на 24 дня войны для тяжёлой артиллерии на 19 дней войны Артиллерия – бог войны!1! А у финнов она на голодном пайке!!!  И это называют недостаточной подготовкой к войне? Да это почти полное её отсутствие!   
«Боевые средства ВВС, по мнению Маннергейма не достигали даже половину штатной численности», а резервных самолётов не было вообще. Авиационного бензина должно было хватить  максимум на один месяц.
Финская противоздушная оборона была крайне слабой и располагала в основном лёгкими артиллерийскими системами и пулемётами…
Зенитная артиллерия была снабжена боеприпасами явно недостаточно. Если на 76-мм орудия приходилось 7441 снаряд (т.е.по 255 выстрелов на орудие), то на 40-мм орудия -102487 снарядов (почти по 2 тыс. выстрелов), на 20-мм орудия-103145 снарядов (по 4 тыс. выстрелов), а на зенитные пулемёты -1828 тыс.патронов (по 13 тыс.патронов)». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940»   Том I стр. 135-136)   
Сейчас многие утверждают,  что если бы Финляндия не пошла бы на мирные переговоры и продолжала бы войну, она бы смогла остановить советское наступление весной 1940 года. А чем бы она останавливала, если боеприпасы были на исходе уже зимой? Большинство орудий финской армии российского производства. Это авиационный бензин можно было получить из–за рубежа, а снаряды к царским орудиям за рубежом не делали. Финские трофейные пушки, отбитые у РККА, без советских снарядов превратились  в пугала. А советских снарядов финны захватили не так уж и много. На весну бы их не хватило!
«Слабой была и финская зенитная артиллерия: незадолго до начала войны в ней насчитывалось  всего 120 орудий, значительную часть которых составляли русские 76 –мм пушки образца 1915 года».  («Тайны финской войны», стр.108, Соколов Б.).
Зенитные пушки Первой мировой войны  были созданы для поражения огромных дирижаблей, воздушных шаров и медленно летящих самолетов. Для борьбы с самолетами конца 30-х годов они были не пригодны.
«В самый канун войны из Швеции были доставлены 125 новейших автоматических 40-мм пушек «Бофорс», считавшихся лучшими в мире. Вместе с ними прибыли инструкторы, быстро обучившие финские расчеты. Во время войны Финляндия получила еще около 250 зенитных орудий из Германии, Швеции, Англии и Франции, но их все равно было недостаточно для прикрытия объектов на всей территории страны». (Там же. Стр. 108-109). Такое быстрое обучение явно не могло быть качественным. Я приводил в пример наглядное доказательство того, что ни финские лётчики ни финские зенитчики не умели воевать совершенно. В ходе войны, когда советское командование перестало играть с финнами в поддавки, оно стало использовать на передовой аэростаты наблюдения для корректировки артиллерийского огня. Финны не смогли сбить ни одного из них. Они не смогли сбить даже действовавший прямо на передовой автожир, несмотря на то, что он был достаточно неуклюжим летательным средством. Это наглядно доказывает то, что финские лётчики и зенитчики были практически необучены. Они могли совершать свои подвиги только там где не было свидетелей, то есть там где они  могли спокойно врать о своих подвигах.
Автор мемуаров Маннергейма очень красочно описывает недостатки финской армии, причём её  обучение он считает одним из её самых слабых мест.
«Несколько месяцев тому назад я предложил президенту республики два меморандума, касающихся именно вопросов обучения войск. В них я отмечал постоянное уменьшение в течение последних лет расходов на учебные стрельбы, обучение в лагерях и полевые манёвры, в то время как необходимо было их увеличение. Во многих странах норма расхода патронов составляла 250 в год, а наши солдаты могли за год расстрелять только 97. Отряды самообороны в год  получали 45 патронов на человека. Я подчеркнул, что если главное обучение стрельбе будет происходить на поле боя, то цена за него будет кровавой». (Маннергейм «Воспоминания». Стр199) Обратите внимание на то, что данный автор пишет о том, что финские солдаты мало упражнялись в стрельбе  и значит соответственно плохо умели стрелять. А наши отечественные историки на все лады расхваливают меткость финских солдат. Это как раз один из тех моментов, где советские и российские историки искажают истину, оплёвывая РККА и восхваляя финскую армию.
«Кроме того, я указывал, что военная служба в Советском Союзе продолжается в зависимости от вида войск, от двух до четырёх лет, а в Финляндии только год. В качестве показательного  примера я привёл сумму расходов, выделяемых в Швеции на обучение войск в пересчёте на финскую валюту. В то время как расходы на обучение в армии, на флоте и в авиации в Финляндии в сумме составили 5,5 миллиона марок, в Швеции только на полевые учения и манёвры предназначалось ежегодно 25 миллионов марок, к этому следует прибавить 60 миллионов на ученья флота, включая расходы на топливо, и 35  миллионов на учения военно-воздушных сил». (Маннергеем «Воспоминания» стр.199-200) Замете, что Швеция не имела в соседях лагерь мировой революции, но готовилась она к войне гораздо серьёзней Финляндии. По крайней мере, так об этом говорит безымянный автор мемуаров Маннергейма.
«Но самым уязвимым  местом на последнем этапе войны были не столько материальные нехватки, сколько людские – не хватало обученных резервистов». (Маннергейм «Воспоминания». Стр. 275) Некоторые писатели изображают финский народ подобием спартанцев, где еще со школьной скамьи проводят обучение военному делу. По их словам получалось, что чуть ли не каждый школьник был обучен военному делу. На самом деле, с военным обучением в Финляндии дело обстояло не лучше чем с вооружением и с военным оснащением.
«Полученный опыт бесспорно свидетельствует о печальных результатах политики экономии на обороне, в результате которой несколько лет  подряд часть новобранцев направлялась на службу в гражданскую оборону второй категории, что предусматривало обучение их военному делу только с началом войны. В результате мобилизованная армия была меньше, чем могла быть, а наши возможности по формированию новых подразделений и пополнения частей уменьшились. Не только недостаток людских резервов был нашим слабым местом, к этому следует добавить проблему необученности наших резервов, которые в пропорциональном отношении понесли самые большие потери. Недостаточно подготовлены были также офицерские кадры регулярной армии. Офицеры резерва, так же как и унтер-офицеры, выполняли свои обязанности с большой самоотдачей, однако они не могли заменить кадровых командиров. Обучение они прошли на войне, но цена его была слишком высока.
Поразительные недостатки проявились также в подготовке рядового состава. В известной степени это компенсировалось врождёнными военными способностями финского солдата. Но для владения современной техникой ведения боя, требовалось знаний намного больше, чем только умение пользоваться винтовкой и ходить на лыжах. В подготовку к войне должно  также входить и знакомство с вооружением потенциального противника, а именно этого нам и не хватало». (Маннергейм «Воспоминания». Стр.289-290)
Про состояние армии в 1938 года автор мемуаров Маннергейма выразился так: «Проще говоря, наша страна в настоящее время не способна к обороне». (Там же стр. 198)
«Не было ни одного противотанкового орудия, все наши бронетанковые силы состояли из нескольких десятков машин с неполным вооружением, воздушные силы также были очень скромные». (там же стр. 210-211)
«-из 15 действующих дивизий три не имеют техники и вооружения, а каждая четвёртая не имеет артиллерии…» (там же стр. 226)
«…заградительные батальоны были усилены двумя 37-миллиметровыми противотанковыми орудиями Бофорса. В армии находилось около ста таких орудий, из которых половина была закуплена в Швеции, а половина была отечественного производства». (там же стр. 240)
«Противотанковые орудия были эффективны, но слишком тяжелы и неповоротливы  в условиях частого изменения ситуации во время ведения боевых действий». (там же стр. 241) Странная критика для 37-мм противотанковых пушек.
Раскритиковав свою армию, надлежащем  образом, автор мемуаров Маннергейма поведал миру о невероятной разницы в потерях между ней и Красной Армией 15 тысяч и несколько сот тысяч соответственно, в приказе Маннергейма своим войскам изданном 13 марта 1939 года.
В принципе боеспособность финской и советской армии  можно обсуждать бесконечно долго. На эту тему можно написать много толстых книг и углубляться в это обсуждение я не хочу, но напоследок коснусь одной темы. Я хочу объяснить, почему на финском фронте оказалось так много необученных советских солдат. 
До первого сентября 1939 года в Советском Союзе не было закона о всеобщей воинской обязанности, и поэтому в армию забирали не всех советских граждан,  а лишь их часть. До этой даты на военную службу забирали мужчин, которым исполнился 21 год. А после того, как закон  был принят, стали забирать с 19, а иногда и с 18 лет. Получилось так, что осенью 1939 года в советские вооруженные силы пришло четыре призыва сразу. Кроме этого из-за нового закона в армию забрали всех тех, кто в ней ранее вовсе не служил. Раньше каждую весну и осень из армии увольняли четверть  опытных солдат, отслуживших два года, а вместо них набирали четверть необученных новобранцев. После весеннего призыва 1939 года в РККА находилось четверть молодых необученных солдат. А осенью 1939  года в армию призвали столько народу, что новобранцев в ней стало больше половины. Вот вам одна причина, из-за которой в РККА оказалось много необученных солдат. Но есть и другая…
В 1939 году Сталин, готовя нашу армию к агрессивной войне, начал расформирование тех частей, которые были не нужны во внезапном нападении.  1 июля 1939 года из Кронштадского  крепостного полка была сформирована отдельная стрелковая бригада 3-х батальонного состава. До этого эти солдаты учились лишь защищать свою крепость, а теперь их направили на штурм финских укреплений. Им пришлось переквалифицироваться. Но у них хотя бы было время на переподготовку, а вот другим повезло меньше.
Из частей  КаУРа прямо в ходе войны была сформирована 42-я легкая стрелковая дивизия. Естественно, ее солдаты просто не успели переквалифицироваться. Подготовка к обороне своих укреплений у них, может быть,  была и неплохой, а вот брать штурмом чужие ДОТы, они были не обучены.
В 104-ю стрелковую дивизию пополнение поступило из частей ВНОС. Свое дело солдаты знали хорошо, только вот новые военные профессии они физически не могли освоить сразу.
Вдобавок ко всему на фронт отправили даже матросов КБФ. Из них сформировали множество частей, в том числе и лыжных. Естественно, что они не могли иметь подготовку к ведению боев на суше, тем более в столь сложных условиях.
Солдат у Сталина было так много, что он мог себе позволить отправлять на фронт только опытных солдат, освоивших свою военную профессию. Но Сталину не нужна была блистательная победа над Финляндией. Поэтому он в начале зимней войны отправил на фронт части, преимущественно состоящие из солдат, призванных осенью 1939 года, моряков и солдат из расформированных частей, которые теперь должны были осваивать  новые военные профессии. Например, на фронт попали части, которые были сформированы из частей постоянных гарнизонов укрепрайонов и частей  ВНОС. Их солдаты хоть и отслужили порядочно, но не могли мгновенно освоить новые для себя военные профессии в составе стрелковых частей. Естественно, что всё это привело к поражениям и излишним потерям на фронте. Естественно, если бы Сталин воевал с Финляндией всерьёз, он бы отправил на фронт только хорошо обученные части. Но в финской кампании Сталин воевал против престижа Красной Армии, поэтому он отправил на фронт части состоящие в основном из молодых необученных солдат либо солдат не успевших освоить новую для себя военную специальность. 
Сталин превратил Россию в огромный военный лагерь мировой революции. Он организовал военное обучение в школах, техникумах  и на рабфаках. Я не знаю, насколько хорошо там обучали, но я знаю одну хорошую русскую пословицу: голодное брюхо к учению глухо. А в Советском Союзе народ с жиру не бесился. Обучали людей может быть и хорошо, только обучаемые, видимо больше  думали о хлебе насущном, чем о военной подготовке. В Финляндии народ с голоду не пух и может быть если бы там организовали военное обучение с советским размахом,  то финские войска были  бы обучены гораздо  лучше советских, но только вот никто там не организовывал всеобщего военного обучения.
«Получается, что Красная Армия могла воевать только количеством, а не качеством. Большие потери первых недель войны вынуждали брать ещё больше необученных призывников для пополнения частей, что вело к ещё большим потерям, и особенно при заключительном штурме линии Маннергейма, в котором участвовали новобранцы, не умевшие толком стрелять, и 40-летние мужчины». (Б. Соколов «Тайны финской войны». Стр.339-340) Сначала Соколов придумал легенду о том, что у Красной Армии были очень большие потери. Потом он на основании этого заявил, что из-за больших потерь пришлось отправлять на финский фронт  необученных новобранцев. Ещё и заявил при этом, что большое количество новобранцев ещё больше увеличило потери Красной Армии. Одна легенда у Соколова подпирает другую. На тот момент в РККА было примерно дав миллиона военнослужащих. Это какие надо нанести ей потери, чтобы у Сталина не осталось опытных солдат и он был вынужден из-за этого направлять на фронт необученных новобранцев?!! У Сталина в запасе миллионы обученных солдат! Да при желании он мог их всех на финский фронт отправить. А Соколов мелит какую-то ересь про новобранцев, которые не умели толком стрелять и про 40-летних мужчин! По его словам у читателя складывается впечатление, что  в Красной  Армии все опытные солдаты  были перебиты уже в ходе финской кампании, а в СССР уже не осталось молодых боеспособных запасников и поэтому приходилось на финский фронт, отправлять стариков предпенсионного возраста. Да просто Сталину в Финляндии вёл дезинформационную войну и симулировал свою слабость и  именно поэтому на фронт попадали необученные новобранцы ну и возможно запасники,  чей возраст перевалил за 40 (это информацию Соколова я не проверял, поэтому ничего не могу об этом точно сказать).
Была в Советском Союзе еще одна проблема, которую коммунисты по своей старой традиции создали себе сами.  В наведении порядка они сделали ставку на стукачей. Они считали, что стукачи должны были быть в каждом коллективе, в каждой рабочей бригаде, в каждой части, в каждом конструкторском бюро, в каждом штабе. Они думали, что при таких условиях воцарится порядок. Но все получалось наоборот.
Каждый человек устроившись на работу должен доказать своему начальнику что он ему здесь нужен. Начальник может прощать алкоголика за прогулы, если у того «золотые руки». Начальник может прощать непрофессианализм человеку, который не пьёт и ходит на работу без прогулов и опозданий. Но начальнику не нужен алкоголик у которого руки из ж…..  растут. Люди такого сорта  на одной работе долго не задерживается, если не начинают стучать. А вот если начинают стучать, то начальник прощает им все их грехи. При коммунистах перед алкоголиками-тунеядцами открылись все дороги. Их совали во все коллективы, несмотря на то, что они не умели работать ни руками, ни мозгами.
Кстати, в современной России ничего в этом отношении не изменилось. Сейчас на каждом производстве держат стукачей–алкашей-тунеядцев. Причем зарплату им начисляют побольше, чем остальным. Остальные работники видят лишь то, что некоторые из их коллег получают более высокую зарплату ни за что. Вернее, они просто не знают, за что они её получают. Нормальные люди делают вывод: уровень зарплаты не зависит от результатов их труда, потому что те, кто хуже них работают, зарабатывают больше. После сделанных выводов у них пропадает желание работать усердно.
Почему в Советском Союзе на предприятиях не могли навести порядок, несмотря на драконовские законы? Да потому, что стукачей по этим законам не наказывали. Тех, кто не стучал, садили за горсть украденной пшеницы. А тех, кто стучал,  прощали за всё подряд. Стукачи и начальники строили свои отношения на взаимовыгодной основе. Стукачи сдавали начальникам своих товарищей по работе, докладывая им обо всех их грехах. А начальники прощали стукачам все их грехи.  Стукачи получили право грешить спокойно.
Если вы знаете, что у вас в коллективе кто-то стучит, но не знаете кто конкретно, обратите  своё внимание в первую очередь на тех, кто часто пьёт с вами горькую и не умеет работать, но  при этом уже долго держится на предприятии. Их за стукачество здесь и держат. Не думайте, что с пьянкой вас сдаёт тот, кто не пьёт с вами водку  и поэтому не замаран этим преступлением. Вас сдаёт кто-то из собутыльников. Он смело докладывает начальству и о собственном участии в пьянке, потому что знает, что его просят за участие в ней.
Почему наша  милиция не может навести порядок, да потому, что здесь такая же система – своих стукачей они прощают, прикрывают, «отмазывают» от уголовной ответственности. Зато их преступления часто вешают на кого-нибудь из невиновных. При царе в России существовало негласное правило: доносчику первый кнут. Потому что люди видели, что именно доносчики чаще всего и «грешат» (выражаясь на сленге «косячат»). Сейчас на милицию работают  так называемые сексоты (секретные сотрудники), чтобы войти в доверие к преступному миру, они сами должны совершать какие-нибудь преступления. Их, естественно, наша милиция карать не будет. И получается, что  наша милиция сама поощряет этих людей на преступление. Вот этим и пользуются многие стукачи для безнаказанного совершения преступлений.
При этом официальная пропаганда пытается навязать нам образ стукача как кристально чистого человека. А в действительности это попросту двуличные люди, которые используют создавшуюся систему взаимоотношений между ними и милицией  для своей выгоды, то есть  для безнаказанного совершения преступлений.
 Очень часто на ментов работают скупщики золота. Они в открытую стоят  на рынках с таблицами «Куплю золото», «Продам золото». И менты их не трогают, зная, что они занимаются этим незаконно. Просто в милиции эти скупщики числятся сексотами. С одной стороны они нарушают законы, скупают краденное, провоцируя этим других на воровство, с другой стороны – они  «помогают» иногда раскрыть кражи. В нашей стране на ментов могут стучать и торговцы краденным имуществом, и наркоторговцы, и торговцы оружием, В такой ситуации происходит сращивание правоохранительных органов с преступным миром, где уже трудно разобраться, кто является агентом под прикрытием личины преступника, а кто преступником, под личиной агента.
Совершит такой сексот какое-нибудь, преступление милиция его и пальцем не тронет. А нормального человека за меньшее преступление упекут за решётку. Потом люди понять не могут, почему одного садят за украденную курицу, а другой после убийства ходит на свободе.
Такая безнаказанность провоцирует сексотов на совершение новых преступлений. Вот и получается, что одной рукой наша милиция борется с преступностью, а другой ей помогает. Из-за этого преступный мир сращивается с правоохранительными органами в единое целое. Очень часто сотрудники  милиции через своих агентов-стукачей сбывают конфискованные раннее наркотики оружие и боеприпасы. И всему этому ещё могут присвоить статус милицейской операции по внедрению агентуры в преступный мир. Вот  от этого и растёт преступность в России.
При Сталине стукачей напихали в каждый штаб, несмотря на то, что работать головой они не умели. Для работы штаба как нельзя лучше подходит пословица «капля дегтя портит бочку меда». Вот советские стукачи и были той самой каплей дегтя. Они портили всю работу штабов, находясь в нём на какой- нибудь должности. И выполняли свою официальную  работу из рук вон плохо. Вот это и было слабым местом в Красной Армии, которое правдоискатели типа Бунича, Соколова, Аптекаря умудрились не заметить. Зато они умудрились заметить слабые места там, где их не было.
До сих пор в нашей стране руководители, начальники и командиры не могут понять, чем вредит сама система стукачества.  Именно поэтому они не могут навести порядок.
Многие отечественные писатели, описывая  советско-финскую войну,  ищут причины её неудач в технических недостатках. Иногда её критикуют, например, за отсутствие какого-нибудь вида вооружения, утверждая при этом, что если бы оно было, то война пошла бы другим образом. При этом никто не вспоминает о том, что в других странах тоже не было такого вооружения. Именно такие писатели критикуют советские вооружённые силы за отсутствие лёгкого пулемёта, современного бронированного штурмовика, дальнего истребителя и т.д. Такие писатели  пускаются в длинные рассуждения о том, что в советской армии было мало единиц современной техники, упирая, например, на то, что в ней было мало современных танков с противоснарядным бронированием. При этом они, конечно, не вспоминают о том, что в других странах в это время такие танки вообще не выпускали.   Если Советский Союз только-только успел наладить выпуск новых танков  их конечно же не могло быть много. Упрекать за это советскую промышленность просто бессмысленно. А они пишут примерно следующее: были в Красной Армии современные танки, но их было мало. Естественно  их будет мало, ведь их недавно начали выпускать. Советскую технику часто критикуют за недостатки свойственные просто техническому уровню той эпохи, таким образом, что у читателя складывается впечатление, что эти недостатки были свойственны только советской техники, а у зарубежной таких недостатков не было. Хотя в действительности зарубежная техника имела те же недостатки  и избавлялась от них позже чем наша. Многие из этих писателей просто скатились к откровенному придумыванию недостатков в советской технике.
Наши безграмотные исследователи зимней войны часто пишут туфту такого содержания: финская армия готовилась воевать мелкими подразделениями и поэтому плохо воевала крупными соединениями, а советская армия готовилась воевать крупными соединениями и поэтому действовать мелкими подразделениями у нас не умели. Это рассуждение  типа: раз в полку народу больше, чем в батальоне, значит полком легче командовать. Прежде чем дивизия научится хорошо  воевать, этому должны научиться  воевать все её роты, батареи, эскадроны. Если в табуне все лошади хромают, то табун хромает целиком. Один музыкант, не умеющий играть, может испортить концерт всему оркестру. Наши «правдоискатели» написали свою туфту, только из–за того, что они не могли сами разобраться в событиях той войны. И поэтому они сами не могут ничего вразумительного сказать. А когда сказать нечего, говорят, что попало.
Ныне события советско–финской войны так и остаются мало изученными. История этой войны ждет новых исследователей, способных и желающих во всем разобраться  объективно.




Глава 15.

                Переговоры.
                «Веками Финляндия являлась чем- то вроде               
                «боксёрской груши» для могущественных соседей :
                сначала для Швеции, затем и для России». ( Элоиза               
                Энгл., Лаури Паананен «Советско-финская война.
                Прорыв линии Маннергейма 1939-1940» стр.16)

                Любой автор начинает свою книгу о советско – финской войне с описания взаимоотношений  Финляндии и России и с переговорного процесса который предшествовал началу советско-финской войне. Причём при  описании самой истории взаимоотношений ярко проявляются  не только точка зрения авторов на конфликт, но и отношение авторов к самой истории взаимоотношений между государствами.
Александр Широкорад даёт следующую историческую справку в книге             «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940» : «Ещё со времён Рюрика  оба берега Невы принадлежали Господину Великому Новгороду. К 1054 г. Угоро - финские племена, проживавшие на всей территории современной Финляндии, платили дань Древнерусскому государству. Однако, воспользовавшись татаро-монгольским нашествием на Русь, шведские феодалы начали планомерный захват Финляндии и дошли до Невы.
            В 1610-1611гг., воспользовавшись смутой на Руси, шведам удалось захватить русские земли на обоих берегах Невы. Через 100 лет Пётр Великий вернул России территории на Карельском перешейке вместе с Выборгом. В 1743г. К России был присоединён  ещё ряд территорий в современной Восточной Финляндии. В ходе войны 1808-1809 гг. вся территория Финляндии отошла от Швеции к России. Александр I, с одной стороны, дал населению Финляндии самоуправление и присоединил к ней Выборгскую губернию, которая была возвращена России ещё при Петре I, а с другой стороны – в манифесте от 1 октября 1809 г. заявил: «Новые владения наши всегда будут  составлять твёрдую и незыблемую ограду Империи Нашей». ( «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940». Стр.34 издательство  «Полигон» 2002 г. Авторский коллектив / под общей редакцией В.А. Золоторёва).
             Широкорад явно придерживается  проимперских взглядов на взаимоотношения  между двумя государствами. То есть  к истории отношений между государствами он подходит с позиции оправдывания   интересов империи создавшей своё величие путём завоевательных войн.      
               «С  началом революции в Финляндии, как и в остальной России  началась борьба между  белыми и красными. Поначалу красные побеждали, но в дело вступили германские войска, и белофинны одержали верх. Советское правительство находясь в отчаянном положении, 4 января 1918 г. признала независимость Финляндии в административных границах Великого княжества Финляндского.
                С апреля 1919г. Командующий белофинской армией Карл Густав Маннергейм собирает войска для похода на Петроград. Борец  «за единую и неделимую Россию» генерал Юденич обещал Маннергейму за взятие Петрограда отдать Карелию и Кольский полуостров. (там же стр. 35)
              Тут я ни как не могу согласиться  с мнением автора. С моей точки зрения было бы правильнее говорить, что коммунисты сами с удовольствием согласились признать независимость Финляндии, и отдать ей любую часть территории царской России, лишь бы та в благодарность за это признала бы власть большевиков  в России законной и не стала помогать белогвардейскому движению. Финляндия в период Гражданской войны в России попросту торговалась с обеими сторонами и готова была встать  на любую сторону, которая признала бы её независимость. Большевики не преминули воспользоваться создавшейся обстановкой. Они пообещали всем народам самоопределение, то есть право решать самим, что им делать после победы над Белым движением, оставаться в составе новой Красной империи или  отделится от неё, создав своё независимое государство. Коммунисты с лёгкостью давали обещания налево и направо, не собираясь их выполнять, и естественно после этого они сами же лишали все народы независимости там, где это было возможно. В ходе Гражданской войны этот номер с Финляндией  и Польшей просто не прошёл. Поэтому советизацию этих стран отложили на более поздний срок. А вот другие государства, получившие от  советской власти право на самоопределение, быстро вошли в состав Красной империи в виде союзных республик. Делалось это при помощи красных войск по «просьбам трудящихся с Кавказа и Средней Азии». 
              Что касается намерения Юденича отдать финнам Карелию  и Кольский полуостров, то эту «неточность» Широкорад видимо почерпнул из источников советской пропаганды. Последние очень любили обвинять  своих врагов  в намерениях раздать Россию по кускам различным иностранным державам. При этом сами раздавали российские земли налево и направо совершенно в открытую, называя это правом народов на самоопределение. А вот белогвардейские вожди как раз на том и погорели, что они ни под каким предлогом не соглашались выпускать из состава России многочисленные малые народы. В итоге, многие сепаратисты из национальных меньшинств перешли на сторону советской власти, поверив пустым обещаниям коммунистов. Сейчас большинство историков сошлись во мнении, что белогвардейским предводителям, для блага своей страны, следовало давать такие же обещания, без всякого намерения их выполнять в будущем. 
                «В первые годы советской власти  близость финской границы  не очень беспокоила большевиков. Но в конце 30-х гг., когда окончательно стало ясно, что вскоре в Европе разразится новая мировая война этот вопрос стал сильно беспокоить советское правительство. Ленинград где тогда производилось порядка половины военной продукции всей страны, находился в 20 км от финской границы». (там же стр.35)
                Во –первых : от Ленинграда до финской границы расстояние было не 20 километров а  32 километра . Я не хочу давать определения по каким причинам Александр Широкорад привёл в своей исторической справке ряд неточных сведений. Но хочу отметить, что в своих трудах у него слишком много подобных неточностей  оправдывающих действия советских коммунистов.  Во-вторых, Ленинград не давал и никак не мог давать половину военной продукции всей страны. И вот интересно, почему близость финской границы к Ленинграду большевиков почему-то беспокоила? А почему они не беспокоились о безопасности военных предприятий, когда строили их так близко к границе? В-третьих, почему большевики боялись  близости финской границы, а разозлить соседа восстановить его против себя не боялись?
                «Финны и эстонцы в любой момент могли минировать вход в Финский залив, используя десятки тысяч русских мин, оставленных в 1917 г. Финские и эстонские (бывшие русские ) 305 –мм пушки  могли бить от берега до берега  в устье Финского залива. Фактически прорыв Балтийского флота в открытое море мог быть осуществлён лишь при занятии  хотя бы одного берега Финского залива. Половина Ладожского озера принадлежала Финляндии, у которой не было там торговых коммуникаций. Зато Ленинград через Ладогу был связан с Белым морем  и бассейном Волги. По договору от 1923г. СССР не мог иметь на Ладоге корабли с орудиями  калибром свыше  47мм, зато 152-мм  и 130-мм островные и береговые  батареи финнов контролировали большую часть Ладоги. Под защитой финских батарей  десятки быстроходных катеров финнов могли прервать все коммуникации на Ладоге». (там же стр.36)
               В принципе нет ничего страшного в том,  что  финны имели возможность блокировать  кораблям Балтийского флота выход в открытое море. Если  бы Советский Союз не планировал никаких нападений на другие страны, опасаться ему было бы нечего. Да и с какой стати финны и эстонцы, ни с того ни с сего, должны были вдруг начать минирование вод Финского залива? Кроме того, если бы Советскому флоту ни с того ни с сего понадобилось бы выйти в море для решения допустим каких–нибудь проблем в мировом океане с чего ради Эстония, одновременно с Финляндией возьмутся ставить мины на пути кораблей Балтийского флота, если эти  «разборки» не будут касаться непосредственно их. Кроме того, в 1939 году  Эстония предоставила Советскому Союзу право расположить на своей территории свои военные базы. То есть один берег финского залива уже контролировался советской стороной и следовательно сложившаяся обстановка позволяла советским кораблям спокойно выйти из залива, ведь Широкорад сам пишет что прорыв можно было осуществить «при занятии хотя бы одного берега».
               Ладожское озеро, может быть и имело большое значение для Советского Союза как узел торговых коммуникаций, но проводимая Финляндией политика не мешала советским судам использовать его по прямому назначению и не создавала потенциальной угрозы для его использования в дальнейшем в этом же качестве.
                «Финские вооружённые силы вместе с обученным резервом  составляли  около 600 тыс. человек.   Самолётный парк Финляндии к 30 ноября 1939г. 145 машин по финским  и 270-по советским данным. Любопытно что военные аэродромы, построенные Финляндией к началу 1939г., могли принять 2,7 тыс. самолётов». ( там же стр. 36)
                Очень часто советская пропаганда оправдываясь  за свою агрессию указывала на то, что аэродромы Финляндии могли принять гораздо больше самолётов чем у самой Финляндии имелось  и это, по словам советской пропаганды, однозначно указывало на то, что Финляндия построила их для того, чтобы принять на них иностранные военные самолёты и после этого начать агрессию против СССР.
     Финляндия отошла к России после Русско-шведской войны 1808-1809 годов  по Фридрихсгамскому мирному договору. По этому договору России досталась вся Финляндия до реки Торнео и Мунио. Острова на пограничных реках, находящиеся  западнее фарватера, отошли к Швеции а восточнее – к России. Граница в море проходила по середине  Ботнического залива и Аландского моря. Аландские острова тоже отходили к России. Аландские острова (Ахвенанма) имели важное стратегическое значение. Они фактически запирали вход в Ботнический залив. Аландские острова это  около 6,5тыс. гранитных остров и шхер  общей площадью 1,5 тыс. кв. км. В 1856 году по решению международной конвенции* ( *лат.conventio- договор, соглашение)- соглашение договор по каким –либо специальным вопросам) принадлежащие России Аландские острова были объявлены демилитаризованной зоной. То есть теперь на них нельзя было строить укрепления.
            С 1809 по 1917 год Финляндия входила  в состав Российской империи  как автономное Великое княжество Финляндское. Финляндия была как бы государством в государстве. Финляндия имела свою армию. Финские части дислоцировались только в Финляндии. Финнов призывали только в финские части. Финские офицеры могли по собственному желанию служить в любых частях российской империи. Финляндия имела свою валюту (марки), привязанную к российскому рублю. Автономия строго соблюдалась и лишь присутствие  русских войск на её территории, выказывало  её присутствие в составе России. Александр I сохранил в Финляндии существовавшие  там законы, и только финский сейм (парламент) имел право  их изменять. Русские цари не поощряли переселение русских в Великое княжество Финляндское.   Поэтому в 1890 году в Финляндии проживало всего 5795  (без учёта военных) человек русской национальности, из них 3926  в Выборгской губернии. Многие историки считают, что именно это сыграло решающую роль при развале империи после 1917 года. Примерно такой же политики придерживался царь Пётр I в Прибалтике: вместо того чтобы переселить туда побольше русских, он организовывал заселение Прибалтики немецкими колонистами. В итоге при любой государственной катастрофе  в Прибалтике  сразу же организовывалось сепаратистское движение, тяготившее к Германии. Так было в 1917-м , 1941- м,  при перестройке.
                В результате коммунистического переворота (который коммунисты в 1927 году приказали называть революцией) Россия оказалась в состоянии безвластия. Естественно империя стала разваливаться. И многие, раннее завоёванные царём  земли, в этой смуте  якобы захотели реализовать свои планы на самоопределение.  Лидеры которые стали бороться за так называемую свободу  своих народов от ига России, как правило просто хотели удовлетворить свои политические амбиции и встать у руля пусть маленького но отдельного независимого государства.  Явное большинство  из этих вождей мнение своих народов  при этом  не спрашивали, при этом они очень часто вовлекали различными путями  в эту борьбу людей которые при других обстоятельствах никогда бы и не помыслили об борьбе за отделения от России. Эти лидеры  затеяли  борьбу за независимость с корыстными целями. Многие из них, оказавшись у власти, попросту сами разворовывали своё независимое владение, наплевав на нужды своего  народа. На развале России сделал себе политическую карьеру и сам Маннергейм. Кем он был до развала? Генерал-лейтенантом царской армии. А кем он стал после? Маршалом! 12 декабря 1918 года Маннергейм финский парламент избрал его регентом. В 1944 году он стал президентом Финляндии.
           Финляндия отделилась от России. Финны были так рады этому событию, что возвели Ленина в ранг своего национального героя. До сих пор в Финляндии стоят памятники  этому истребителю русского народа. Ленин отдал Финляндии всю их территорию с Выборгской губернией (граница прошла по реке Сестре (Систер-бек , Райяйоки)на Карельском перешейке) , Аландские острова, и острова в Финском заливе.
После этого на  советско-финской границе произошёл целый ряд военных конфликтов, а в самой Финляндии разразилась гражданская война между финскими коммунистами и их противниками. Во все эти события вмешивались войска и военно-морские силы других стран, причём очень часто они вставали то на одну, то на другую сторону. Отряд шведских кораблей угрозой применения оружия заставил гарнизон острова Аланд отдать военное имущество. Тут шведы «оторвались» за былые поражения от царской России. Английские и французские войска помогли отстоять Кольский полуостров от финских интервентов. Германские войска помогли белым финнам одолеть красных в их собственной стране. А в мае-начале июня в ультимативной форме предложили Финляндии отказаться от агрессии в советскую Россию. Воспользовавшись разгромом Германии финские войска захватили в Карелии Поросозёрную волость
        Военные конфликты между РСФСР и Финляндией закончились подписанием 14-го октября 1920 года Тартуского мирного договора. Согласно ему  Финляндии на севере в Заполярье досталась вся Печенгская область (Петсомо) плюс к этому часть полуострова Рыбачий, а также большая часть  полуострова Средний, по линии проходящей через  середину обоих его перешейков. В Баренцевом море Финляндия получила остров Кий и острова Айновские  (они располагались к западу от разграничительной линии в Баренцевом море). Граница на Карельском перешейке прошла по линии старой административной границы отделявшей Великое княжество Финляндское от  остальных  российских губерний.  По договору  Финляндия все полученные ею острова в Финском заливе  кроме островов шхерного района должна была демилитаризовать, то есть  не возводить там укреплений, военно–морских баз, портовых сооружений,  радиостанций, военных складов и не содержать там войска.  Финляндия запрещалось держать  в Северном Ледовитом океане военную авиацию и подводный флот.       
 В составе своих ВМС она имела право иметь до 15 обычных военных судов водоизмещением не больше 400 тонн каждое  и любые вооружённые суда водоизмещением до100 тонн каждое. Обе стороны имели право держать на Ладожском озере военные суда водоизмещением  до 100 тонн каждое.
           В октябре 1921 года  Восточной Карелии вспыхнуло восстание против советской власти. Восставшие сразу же обратились  с призывом с помощи к иностранным державам. Однако, никто не спешил на помощь к восставшим  и только финское правительство разрешило вербовку добровольцев к ним на помощь. Советское руководство обвинило во всём случившемся финскую сторону,  пытаясь выставить финское правительство в качестве  подстрекателя и  зачинщика  восстания. В январе 1922 года восстание  было подавлено.
              21 января 1932 года между Финляндией и СССР был подписан договор о ненападении, который, однако, не стал препятствием для развязывания войны.
              Все существующие ныне книги по истории советско-финской войны придерживаются следующий интерпретации событий: советская сторона начала переговоры с Финляндией об территориальной уступки со стороны последней. Финляндия не согласилась с требованиями советского правительства и из-за этого началась война. Это абсолютно неверно. Советский Союз в любом бы случае начал бы войну против Финляндии. Просто потому что ему нужна была дезинформационная операция в виде неудачной  войны против соседнего государства. Если бы финское руководство  согласилась  бы, отдать советскому Союзу всю территорию своей страны, советская армия всё равно бы начала войну против неё. Советская дипломатия всё равно нашла бы причину и повод для начала войны. А сотрудники НКВД состряпали бы какой-нибудь инцидент, типа Майнильского. 
             Советская сторона вела переговоры таким образом, чтобы они провалились. В течении всего периода ведения переговоров советские дипломаты  выдвигали такие требования которые Финляндия не могла выполнить. Высказав свои требования к финской стороне, советские дипломаты вели себя таким образам, что можно было подумать, будто бы финские делегаты должны были, прямо за столом переговоров подписать документы об территориальных уступках Советскому Союзу. Финские дипломаты, конечно же, не могли решать такие вопросы самостоятельно прямо за столом переговоров, они возвращались в свою страну на обсуждение всех затронутых вопросов. После этого, на следующем раунде переговоров они давали советской стороне ответ своего правительства. Однако тут же финские дипломаты  получали новые требования от советских руководителей, которые естественно они ещё со своим руководством не обсуждали. На следующей встрече всё повторялось, советские представители опять выдвигали новые требования, которые не обсуждались раннее. И финские дипломаты вновь уезжали назад для обсуждения новых требований.
              Ход переговорного процесса я буду описывать цитатами, взятыми у российских историков. К этому я добавлю свои комментарии, которыми наглядно докажу то, что советское руководство вело эти переговоры вовсе не с целью получить нужные ей земли мирным путём. Кроме этого я докажу то, что российские историки, несмотря на имеющуюся у них информацию не могут правильно оценивать намерения сторон. Единственный талант российских историков заключается в умении писать историю вопреки всем сведениям и фактам.
              Если  внимательно и  беспристрастно изучить ход  советско-финских переговоров, то будет видно, что советская сторона вела переговоры таким образом, чтобы нарваться на конфликт. Сталин не желал разрешения конфликта  мирным путём. Ему нужна была дезинформационная  война. Своими переговорами  с апреля 1938 года по ноябрь 1939года он заставил Финляндию улучшить своё вооружение усилить свои укрепления, провести мобилизацию и привести финские вооружённые силы в состояние боевой готовности. Из-за  принятых финнами мер, финская армия резко повысила свою боеспособность. Это позволило ей оказывать более серьёзное сопротивление  несерьёзным наступательным действиям советских вооружённых сил. В противном случае игра в поддавки могла не получиться. Ведь если бы  Сталин в ноябре 1939 года напал внезапно, не ведя перед этим  территориальных переговоров, Красная Армия встретила бы более слабое  сопротивление  со стороны  ещё не мобилизованной финской  армии.
             В 1938 году советские дипломаты впервые подняли вопрос об  переносе советско-финляндской границы подальше  от Ленинграда и об использовании острова  Суурсаари в качестве советской военно-морской базы. Сразу  после этих домогательств, финны начали интенсивное строительство на линии Маннергейма. Именно в период 1939-1940 г. были построены  знаменитые финские доты-миллионеры (своё название они получили из-за стоимости, которая превышала миллион финских марок, советская угроза нападения заставила финнов расщедриться). Кроме этого финны начали закупать военную технику. Например, в Швеции были закуплены 125 автоматических 40-мм пушек «Бофорс», которые прибыли в Финляндию в самый канун войны.   
       « Переговоры с финскими  государственными деятелями было поручено вести  второму секретарю посольства    СССР в Финляндии Б.Н.Ярцеву ( Б.А.Рыбкину), который на самом деле  являлся главой легальной резидентуры  5-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД. Данная конспирация была предпринята с целью соблюсти секретность переговоров.
             В период с апреля по сентябрь 1938 г. Ярцев провёл несколько бесед с наиболее влиятельными  политическими деятелями  Финляндской республики - премьер –министром  К. Каяндером, министром иностранных дел  Р. Холсти, министром В. Таннером. В ходе переговоров  советский представитель предложил финской стороне  заключить с Советским Союзом договор о военном союзе. В случае заключения договора  СССР обязывался    оказать всю возможную поддержку Финляндии в том случае, если она подвергнется нападению  Германии. В  частности советская сторона предусматривала  размещение  на финской территории советских войск. Советский Союз был готов согласится  со строительством  военных укреплений на Аландах, но только в том случае, если будет принимать в нём участие  и контролировать работы  по вооружению укреплений. Финский премьер-министр К. Каяндер  и министр В. Таннер ответили отказом на все предложения СССР, поскольку считали, что предложения СССР  подрывают политику нейтралитета Финляндии. В то же время финская сторона не отрицала  важности урегулирования  пограничных споров и торговли. В  заключении В. Таннер выразил пожелание, чтобы секретные переговоры были продолжены и в дальнейшем.» (  «Советско –финляндская война  1939-1940». Том I стр. 12  Петров)    
        По сути дела советская дипломатия предлагала Финляндии уступить часть  территории на юге своей страны и согласиться на частичную оккупацию своей страны  мирным путём, то есть без войны. Кто бы согласился на такие условия? Кого обрадует появление советских военных баз на финской территории, где и так  своих коммунистов хватало? В памяти финнов ещё были живы воспоминания об собственной гражданской войне с коммунистами  и об красном перевороте, устроенным явно не без поддержки с родины мировой революции.
          «В период с января по июнь 1939 г. в основе взаимоотношений Советского Союза и Финляндской Республики лежали три важнейших вопроса: экономические отношения; территориальная проблема (уступка Финляндией нескольких островов  в восточной части Финского залива); проблема вооружения и статуса Аландских островов.
             Ещё 5 марта 1939 г. нарком по иностранным делам М.М.Литвинов сообщил финскому посланнику  в Москве  А.С. Ирие-Коскинену, что Советский Союз хотел бы  получить от Финляндии в аренду на 30 лет острова Гогланд, Лавенсаари, Сейскари и Тютерс для последующего их использования в качестве наблюдательных пунктов, контролирующих морской путь к Ленинграду. Попутно Литвиновым был поставлен также вопрос и об Аландских островах. Однако спустя три дня Ирие-Коскинен передал ответ правительства Финляндии, в котором говорилось, что оно «не находит возможным принять к рассмотрению  предложение об аренде финских островов, которые составляют интегральную часть финской территории, признанную Советским Союзом по мирному договору». Относительно проблемы Аландов посланником было заявлено, что финская сторона уже взяла на себя обязательство по защите этих островов и что это заверение является вполне достаточной гарантией.
                Получив такое разочаровывающее заявление от финского посланника, нарком по иностранным делам М.М.Литвинов заметил, что не ожидал такого ответа и выразил пожелание, чтобы данное заявление финского правительства  не стало его последним словом. С целью хоть как-то заинтересовать финскую сторону  в этом щекотливом вопросе  Литвинов предложил «перевести переговоры в плоскость обмена территориями» и заметил, что для финнов представляет большой интерес  территории в Карелии, богатые лесом.
          Дискуссия  по поводу обмена территориями  получила своё развитие в ходе визита в Финляндию полномочного представителя СССР в Италии Б.Е.Штейна в начале марта 1939г., который напомнил финскому руководству о советских предложениях. Но ни министр иностранных дел  Финляндии Э. Эркко, ни министр финансов В. Таннер не согласились с предложенной советской стороной постановкой вопроса, отметив, что «согласно финской конституции правительство не имеет права ставить перед сеймом вопросы об отторжении даже самой малой части финской территории». В конечном итоге, основываясь на позиции остальных членов правительства, Э. Эркко дал отрицательный ответ на предложение советского руководства. В то же время, чтобы слишком не раздражать Советский Союз, с финской стороны была выражена готовность начать переговоры относительно безопасности финского залива и представить письменную гарантию защиты своей территории от любой агрессии, а помимо этого,  «не заключать никаких соглашений, которые бы могли нарушить нейтралитет» страны. Впрочем, это был слишком слабым  утешением  для советского руководства, которое ожидало положительного решения  данного вопроса».  ( Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I   стр.13-14)
             В принципе, с какой стати Финляндия должна была ни с того ни сего уступить Советскому Союзу свои острова? А советское предложение об укреплении Аландских островов вообще носило провокационный характер. Финляндия 20 октября  1921 года вместе с другими европейскими государствами подписала Конвенцию о демилитаризации и нейтрализации Аландских островов. И следовательно она не имела права её нарушать. Но в конце 30-х годов в Финляндии решили нарушить конвенцию. И уж если финны решились на это нарушение, то советской стороне вообще не следовало в это дело вмешиваться, так как вопрос о демилитаризации  Аландских островов решался без участия   политических представителей первого социалистического государства. Правительство РСФСР,  в специальной ноте протеста  от 13 ноября 1921 года, обидевшись на то, что его  не пригласили на обсуждение этого вопроса,  объявила её «несуществующей для России». Но для Финляндии это нечего не меняло. В 1921 году многие европейские государства вообще не признавали  советское правительство, поэтому никто и не стал приглашать политических представителей РСФСР на обсуждение  вопроса о демилитаризации Аландских островов. Проблему нарушения конвенции о демилитаризации Аландских островов Финляндия могла обсуждать только с представителями европейских держав подписывавших эту конвенцию.
             «Получив решительный отказ в отношении уступки островов Финского залива, советское правительство решило взять реванш хотя бы  в вопросе вооружения  Аландских островов.  В связи с этим 19 мая новый нарком по иностранным делам Союза ССР  В.М.Молотов  встретился с финским посланником А.С. Ирие-Коскиненом и поставил перед ним несколько вопросов о характере и размерах отдельных видов вооружения на островах. На следующей встрече Финский посланник сообщил В.М. Молотову, что его правительство « не находит возможным дать Советскому правительству детальную информацию о предполагаемых укреплениях  на Аландских островах», ссылаясь на то, что подобные сведения не были предоставлены даже финляндскому сейму. В свою очередь нарком по иностранным делам СССР был вынужден ответить  на это, что считает ответ финского правительства  « недостаточным  и неудовлетворительным». ( Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940». Том I.  стр. 14-15)
               В течении всего хода переговоров советское представители выдвигали  требования таким образом, чтобы нарваться на отказ. Советско-финские переговоры 1938-1939г.г. принципиально были похожи  на переговоры, проходившие ни так давно между США и Ираком. США  выдвигала  требования  унижающие Ирак. В случае их невыполнения  обвиняла Ирак во всех смертных  грехах.  А в случае выполнения выдвигали новые требования. Точно так же поступал Советский Союз по отношению к Финляндии в 1938-1939г.г.
                «26 июня финский посланник А. Ирие-Коскинен встретился с наркомом  по иностранным делам СССР В.М. Молотовым и передал ему памятную записку, текстуально не одобренную финским правительством. В записке сообщалось о планах  по укреплению Аландских островов, а кроме того, указывалось, что целями укрепления этих островов  являются обеспечение их эффективной защиты и неприкосновенности, а также  исключение путём  финско-шведского сотрудничества  Ботнического залива из сферы конфликта на случай войны. Ознакомившись с содержанием  записки, В.М. Молотов  заметил, что представленная информация совершенно недостаточна . Тогда финский посланник ещё раз от имени своего правительства заверил наркома, что вооружение Аландских островов будет направлено в основном против Германии и должно будет проводится  исключительно силами Финляндии  и Швеции.  Но данное заявление А.  Ирие-Коскинена  нисколько не убедило  Молотова, ответившего, что вместо серьёзного  отношения  к просьбе советского правительства  финское правительство свело всё «к разговорам и бумажкам неясного содержания». В беседе с финским посланником, имевшей место 29 июня, нарком по иностранным делам В.М.Молотов  вернулся к последнему его заявлению  отметив, что оно не вносит никакой ясности в дело вооружения Аландских островов, и сделал общий вывод, что правительство Финляндии «не ищет выход из создавшегося положения». (Петров П.В.  «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр.15-16)
             Тут опять можно привести сравнение советско-финских переговоров с американо-иракскими. Советской стороне не понравилось то, что «памятная записка» была  текстуально не одобрена финским правительством. Американцам не понравилось то, что иракцы предоставили информацию о новом экспериментальном беспилотном  самолёте-разведчике,  ошибившись в одной цифре указывающей длину  крыльев  самолёта. И там и здесь крупные державы вели дело к войне…
               «Таким образом по двум важнейшим пунктам – обмену территориями и вооружению Аландских островов – Советский  Союз получил решительный отказ финского правительства, что несомненно способствовало ухудшению советско-финских отношений. Кроме того некоторые мероприятия, проведённые в Финляндии летом 1939г.,  были истолкованы советской стороной  как недружественные по отношению к СССР. Например в конце июня в Финляндию прибыл начальник Генерального  штаба германской армии Ф. Гальдер в сопровождении пяти офицеров. Немецкие офицеры посетили с инспекционными целями Выборг, Перкиярви, Кемь и Рованиеми (т.е. приграничные с Советским Союзом  районы ), что очень обеспокоило советское руководство. Немецкой делегации был оказан чрезвычайно тёплый приём в правительственных верхах Финляндии, что также наводило на определённые размышления. Вскоре в Финляндии побывала и группа офицеров немецкой разведки (абвера)  во главе с адмиралом  Ф.В. Канарисом. В августе 1939 г. на Карельском перешейке состоялись крупнейшие  в истории Финляндии военные манёвры  с участием 20 тыс. человек, на которых отрабатывалась операция  по отражению советского наступления на «линию Маннергейма», согласно оперативному плану VK-2. На манёвры были приглашены все  аккредитованные в Финляндии военные атташе, кроме советского, а также  министр обороны  Швеции.
                В Советском Союзе эти события были однозначно расценены как доказательство того, что «в случае участия СССР в войне в Европе Финляндия  наверняка будет в стане наших противников». ( Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр.16)
             Прибытие в Финляндию немецких офицеров высокого ранга и проведение военных манёвров на линии Маннергейма сами по себе ещё ничего не означают, если конечно не воспринимать все события по-советски однобоко и «однозначно». При этом советские историки забывают вспомнить, что  в то время СССР и Германия были почти союзниками, а в СССР в КаУРе постоянно проводили манёвры, и  кроме оборонительных операций войска Ленинградского округа отрабатывали и «контрнаступательные» действия с явной замашкой на чужую территорию.
               «Ситуация изменилась коренным образом после подписания СССР и Германией секретного протокола  к договору о взаимопомощи от 23 августа 1939г., согласно которому Финляндия вошла в сферу интересов Советского Союза. Теперь перед Советским Союзом исчезло основное препятствие  - Германия, которая ранее считалась гарантированным союзником  Финляндии в случае начала войны. Поэтому советское руководство поспешило незамедлительно  воспользоваться столь благоприятным моментом  для улучшения своего стратегического положения.
               В  конце сентября – начале октября 1939г. были решены все вопросы  с Эстонией, Латвией и Литвой, которые под давлением СССР были вынуждены заключить  с ним пакты о взаимопомощи, согласно которым на территории этих стран  разместились советские армейские  гарнизоны,  военно-морские и военно-воздушные базы. А в октябре 1939г. наступила очередь Финляндии выяснять отношения со своим восточным соседом». (Петров П.В. «Советско-Финляндская война 1939-1940» Том I  стр. 18)
               Типичный трюк советской пропаганды:   мол  мы так   боялись немцев, считая их врагами, как вдруг ни с того ни с сего подписали с ними договор … В действительности Сталин уже давно шёл на сближение с Гитлером. И боятся ему, было нечего.  В Германию из СССР потоком шло всё необходимое сырьё для военной промышленности.  Гитлер зависел от Сталина. И «страх перед Гитлером» советские историки придумали для того, чтобы оправдать различные действия Сталина. «Страхом перед Гитлером» объясняли всё что угодно: в том числе союз с Германией,  претензии на часть финской территории, различные «ошибки» нашего военного руководства  в предвоенный период, ведь со страху любой может  совершить самые немыслимые  и глупые поступки.
                В октябре  1939 года советское  руководство выдвинуло новые требования  к Финляндии.
                «Советское руководство подготовило два варианта программы для ведения переговоров, которые  следовало использовать в зависимости  от  складывающей обстановки. Согласно программе-минимум, предполагалось потребовать от Финляндии следующее: 1) уступки восточной части Выборгской губернии по линии Местерьярви-Калленярви -Пюхяярви –Коневец; 2) уступки островов  Лавенсаари, Пиенинсаари, Сейскаари в восточной части финского залива; 3) уступки западной части  полуострова Рыбачий; 4) предоставление Советскому Союзу права на устройство морской и воздушной баз на Суурсаари и Ханко; 5)обязательства на укрепление Аландских островов только с согласия СССР. В программе –максимум содержались более масштабные требования: 1) уступка части Выборгской губернии к востоку от линии Сяккиярви –Яяски-Париккала; 2) уступка, помимо перечисленных, островов Суурсаари, Руускери, Большой и Малый Тютярсаари; уступка Петсамо. По Аландам и Ханко требования остались те же.  Кроме того, был составлен проект договора  о взаимопомощи между Финляндией и СССР, похожий на те, что заключались с Эстонией, Латвией и Литвой.
             С финской стороны была также проведена подготовка к переговорам. По некоторым вопросам  (заключение договора о взаимопомощи, перенос границы на Карельском перешейке, устройство баз на территории Финляндии) делегации во главе с государственным  советником Ю.К. Паасикиви рекомендовалось занять жёсткую оборону и отвечать отказом, мотивируя это противоречием с политикой  нейтралитета Финляндии. Если же речь всё-таки пойдёт  об обмене территориями, то следовало говорить только об островах Сейскаари, Лавенсаари,  и Тютярсаари, которые считалось возможным  обменять на часть советской территории в Карелии (район Реболы и Поросозеро) и часть полуострова Рыбачий. Итак, возможные финские предложения являлись лишь запоздалой реакцией  на требования советского правительства, выдвинутые ещё в марте этого года. При этом финское правительство почему-то считало, что советские требования остались неизменными с весны, и не подготовились к другим  возможным вариантам переговоров». (Петров П.В.  «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр.19-20 )
            Итак: 5 марта 1939 года советское руководство потребовало от Финляндии   отдать ей в аренду на 30 лет следующие  острова  в Финском заливе: Гогланд, Лавенсаари, Сейскари, и Тютерс для их использования в качестве наблюдательных пунктов. 12 октября того же года  советское руководство уже требует, только  по программе - минимум: отдать восточную часть Выборгской губернии  по линии Местерьярви –Калленярви –Пюхяярви-Коневец, уступки островов Лавенсаари, Пиенинсаари, Сейскаари; уступку западной части полуострова Рыбачий; предоставление права на устройство морской и воздушной баз на Суурсаари и  Ханко.
             По программе-максимум советская сторона требует уступить ещё больший кусок земли от  Выборгской губернии к востоку от линии Сяккиярви -Яяски-Париккала помимо перечисленных в программе- минимум островов советские дипломаты потребовали отдать ещё и Суурсаари, Руускери, Большой и Малый Тютярсаари,  и земли  Петсамо. В обоих программах СССР требовал: обязательства на укрепление Аландских островов только с согласия  СССР  и предоставления права на устройство морской и воздушной баз на Ханко. Об этих новых требованиях финскую делегацию никто не предупредил заранее. Естественно, что эти требования стали полной неожиданностью  для финских дипломатов. И естественно, что сами они просто не могли решить  этот вопрос об новых уступках без консультаций со своим правительством. И поэтому на этой встрече  финские дипломаты  не могли договориться с советскими коллегами. Поэтому финские дипломаты были вынуждены вернуться назад в свою страну, чтобы обсудить новые требования советской стороны. К этому их просто вынудили советские дипломаты. Так что, очевидно, то, что именно советская сторона была виновата в срыве этого раунда переговоров.   
           Переговоры могли пройти успешно в том случае, если бы советская сторона согласилась с уступками финнов. Но советские дипломаты на это не пошли. Действия советских дипломатов кажутся малопонятными: не добившись на мартовских переговорах территориальных уступок от Финляндии, они на октябрьских потребовали ещё больших уступок. С чего ради финны,  отказав в малой просьбе,  должны были удовлетворить большие требования?
            Петров ставит в вину финским  дипломатам то, что они не подготовились к возможным изменениям в требованиях советских дипломатов. А как они могли к ним подготовиться? Как они могли узнать, что взбредёт в голову советским дипломатам? Если советские дипломаты в действительности хотели бы договориться об уступках, им бы следовало перед началом переговоров с финнами предупредить их о том, что советские  требования изменятся. В таком бы случае у финских дипломатов была бы возможность эти изменившиеся требования обсудить со своим правительством. И тогда бы они, смогли бы приехать на переговоры, подготовленными к обсуждению возникших изменений в советских требованиях. Просто советские дипломаты вновь хотели сорвать переговоры и вину за срыв свалить на финских дипломатов.
            «12 октября в Москве, в Кремле, начались переговоры финской и советской правительственных делегаций . Советские представители заявили, что основной заботой Советского Союза в переговорах являются  два момента:  «а) обеспечение безопасности г. Ленинграда; б) уверенность в том , что Финляндия будет стоять прочно на базе дружественных отношений  с Советским Союзом». (Петров П.В. «Советско-финляндская война. 1939-1940»  стр.20 )
            Советская сторона заявила о том, что близость  советско-финской границы к Ленинграду их очень беспокоит. Но при чём тогда тут Петсамо, единственный финский порт на севере страны? Если бы Финляндия согласилась бы отдать Петсамо, она бы лишилась выхода в Баренцево море. Советские дипломаты хотели  без войны мирным путём закрыть Финляндии «окно» в Северный Ледовитый океан. Естественно финны просто должны были ответить отказом.
         «Но на сей раз советское руководство в лице И.В.Сталина и В.М.Молотова несколько иначе подошли к проблеме урегулирования  межгосударственных отношений. Ввиду того что финская делегация сразу же заявила решительный отказ относительно заключения договора о взаимопомощи, подобного тем, что были заключены с прибалтийскими государствами, советская сторона не стала настаивать на этом. Паасикиви также отклонил и предложение о заключении локального договора  о взаимопомощи, который дополнил бы договор между Эстонией и СССР об эффективном перекрытии Финского залива.
            Довольно быстро переговоры перешли в плоскость обмена территориями  между Финляндией  и СССР. 14 октября советская делегация, остановившаяся на программе -минимум,  представила финской стороне свои предложения. Сталин и Молотов настаивали на уступке Финляндией значительной  территории на Карельском перешейке, на 70 км от государственной границы (до линии Койвисто -Липпола ), шести островов  в Финском заливе, западной части полуострова Рыбачий  и  отдачи в аренду под военно-морскую базу гавани Лаппопохья. Также Финляндия должна была сдать в аренду на 30 лет Советскому Союзу полуостров Ханко, на котором предполагалось создать военно-морскую и военно-воздушную  базы. Всего на полуострове Ханко советская сторона пожелала разместить 1 пехотный полк,  2 артиллерийских зенитных полка, 2 авиационных полка и танковый батальон.  Общая численность гарнизона оценивалась в 5 тыс. солдат и офицеров. В качестве компенсации  финнам предлагалась вдвое большая территория  в советской Карелии в районе Репола и Пораярви. И.В. Сталин подчеркнул, что за 2761 кв. км финской территории на Карельском перешейке финнам предлагается взамен советская территория площадью в 5529 кв. км в Карелии». (Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940» Том I стр.20-21)
           Здесь из текста видно, что советская сторона отступилась от некоторых своих требований, но в этот же день она выдвинула другие требования.
             «На втором заседании, состоявшемся  в этот же день, финской делегации были вручены  советские предложения  в форме меморандума, в котором содержались как общие моменты (о предоставлении Советскому Союзу права на устройство артиллерийских батарей на южном побережье Финляндии, о предотвращении возможности подхода неприятеля к островам Финского залива, находящимся  к западу и северо-западу от Ленинграда, о переносе границы  на Карельском перешейке на север и северо-запад), так и конкретные предложения об обмене территориями  и аренде Советским Союзом  полуострова Ханко.
            Финская делегация, возглавляемая Ю.К. Паасикиви, оказалась не готовой к столь масштабному размену  без соответствующего разрешения правительства и сейма, а потому не могла дать немедленного ответа  на поставленные ей вопросы  и выехала в  Хельсинки для консультаций. В связи с этим  все пожелания Советского Союза были оформлены в виде памятной записки и вручены финской делегации».  ( Петров П.В.  «Советско-финляндская война 1939-1940» стр. 21-22 )
               12 октября советская сторона предложила финской подписать договор, который бы позволил ей, расположить на её территории  гарнизоны РККА,  как это  произошло в Прибалтике. Финны это предложение отвергли.  Советские представители на переговорах не стали на этом больше настаивать. И в этот же день предложили финнам дать согласие на размещение артиллерийских батарей на  финской территории. Надо полагать, что советская сторона не хотела  оставить на территории Финляндии лишь одни орудия, в любом случае рядом с ними должны были находиться советские артиллеристы, а это уже гарнизоны. Получается, что 12 октября советская сторона сначала отказалась от требования разместить свои гарнизоны на территории Финляндии, а потом потребовала право на  их размещение  на южном побережье Финляндии. Ныне это принято называть: советскими уступками,  сделанными на переговорах с Финляндией.
              «16 октября финские дипломаты  были уже в Хельсинки и сразу же поспешили проинформировать о переговорах правительственную комиссию по иностранным делам. Министр иностранных дел Финляндии Э. Эркко и военный министр Ниукканен заняли жёсткую позицию в отношении советских требований о переносе границы  на Карельском перешейке и аренде полуострова Ханко. Они считали, что в случае отказа финского правительства Советский Союз всё равно не начнёт войны. Иной позиции придерживались глава делегации Ю.К. Паасикиви и председатель Совета обороны Финляндии К.Г.Маннергейм, которые полагали, что можно было уступить СССР по некоторым пунктам и добиться компромисса. Маршал Маннергейм, например, советовал  пожертвовать островами в Финском заливе, а на Карельском перешейке отодвинуть границу за форт Ино. Что касается полуострова Ханко, то маршал считал нежелательным отдавать в аренду часть материковой территории Финляндии  и предложил вместо него  остров Юссарэ, расположенный поблизости.
              Вернувшись 23 октября из Хельсинки, финская делегация, усиленная министром финансов  В. Таннером, дала согласие на территориальный обмен  четырёх мелких островов в Финском заливе - Сейскаари, Лавенсаари, Пенисаари, Большой и Малый Тютярсаари  (самый крупный остров  - Суурсаари решено было не отдавать).  На Карельском перешейке, согласно полученным инструкциям, было предложено отодвинуть границу   у побережья Финского залива не далее района Куоккалы. Предложение относительно аренды полуострова Ханко решительно откланялись. 24 октября, в ходе второго заседания Ю.К. Паасикиви подтвердил, что Финляндия может отодвинуть границу на Карельском перешейке только на 13 км. Сталин высказал недовольство столь незначительными уступками, заметив, что новая линия границы не гарантирует безопасности Ленинграда. Чтобы найти путь к взаимопониманию, он несколько смягчил  советские требования, заявив, что граница может пройти не севернее, а южнее г. Койвисто, т.е. ближе к Ленинграду  на 10-20 км. Поскольку финская делегация не обладала   необходимыми полномочиями для ответа на конкретное предложение  советской делегации, она во второй раз поехала в Хельсинки  за необходимыми полномочиями». ( Петров П. В.  «Советско-финляндская  война 1939-1940».  Том I  стр.22-23)
              На этот раз финская делегация была согласна уступить Советскому Союзу пять островов в Финском заливе и часть земли на Карельском перешейке.  Советская сторона выразила лишь недовольство по этому поводу, заявив, что этого будет недостаточно, для
обеспечения безопасности Ленинграда. После этого Сталин  смягчил требования о территориальных претензиях. Но финская делегация не могла с ними согласится, не проконсультировавшись с сеймом, поэтому  отбыла назад в Хельсинки на консультации.
           23 октября 1939 года финская сторона согласилась  передвинуть государственную границу на запад на 13 километров. На этот момент советско-финская граница проходила  минимум в 32-х километрах от Ленинграда. Если бы советская сторона приняла бы предложения финнов, граница  оказалась бы на расстоянии 45 километров от колыбели революции. Это предел для дальнобойных орудий того времени. Но у финской армии не было столь дальнобойных  орудий. Такое расстояние обезопасило бы Ленинград от артиллерийских обстрелов с финской территории, которых якобы так сильно боялись советские руководители. Если советскую сторону не устраивало  это расстояние, то следовало просто продолжать переговоры, ведь финские дипломаты шли на территориальные уступки, и значит, существовала возможность договориться и о больших территориальных уступках.
           И опять же замете, что Сталин, сделав уступку финской стороне, вынудил финских дипломатов вернуться назад в Финляндию для обсуждения этого предложения со своим политическим руководством.
           «Финское руководство решило пойти на некоторые уступки.  На Государственном совете было принято решение, что граница на Карельском перешейке может быть отодвинута максимум до линии Ино – Ваммелйоки – Линтуланйоки - Линтула.  Таким образом, на прибрежном участке граница отодвигалась примерно на 25-30 км. Относительно же аренды полуострова Ханко следовал категорический отказ». (Петров П.В.  «Советско-финляндская  война 1939-1940»  Том I . стр. 23 )
            Если бы советское руководство приняло бы это предложение, советско-финская граница  удалилась  бы  от Ленинграда  на  57-62 км. С такого расстояния до Ленинграда не долетел бы ни один  снаряд. Но, советское политическое руководство не желало мирного разрешения этого вопроса. Оно не только искало повод для войны оно ещё и стремилось найти причины  оправдывающие агрессию в Финляндию.
             «К концу октября 1939 г. переговоры стали явно заходить в тупик. Финляндия с целью подстраховки предприняла ряд оборонительных мер  на случай срывов переговоров и ухудшения отношений с СССР, а Советский Союз стал прибегать к ответным мерам . 25 октября в связи с постановкой морских мин в Финском заливе (от меридиана Стирсудден до меридиана маяка Утэ) и в зоне Аландских островов правительство Финляндии объявило свои территориальные воды опасными для плавания. Командование Краснознамённым Балтийским флотом, посчитав эти мероприятия  «агрессивными», сразу же отреагировало на них. 26 октября 1939 г. Военный совет КБФ издал директиву № 1оп/57сс, где, ссылаясь на минные постановки финнов, приказал выслать подводные лодки 2-й бригады на позиции, поставив им задачей  «ведение неограниченной подводной войны против Финляндии», а заодно и разведку за развёртыванием и деятельностью шведского флота. Правда, до реализации этого намерения  дело тогда не дошло: ещё не была потеряна надежда получить требуемые от финнов территории дипломатическим путём». ( Петров П.В.  «Советско-финляндская война 1939-1940»   Том I  стр. 23-24) Обратите внимание на то, что  до майнильского инцидента ещё месяц, а Советский Союз уже чуть не начал войну против Финляндии. Разве это не говорит о том, что советская сторона сама хотела развязать войну. И обратите внимание на то, кто отдал этот приказ?!! Военный совет КБФ!!! Разве он имел право принимать решение о начале войны?! Никакого!!! По идее если Военный совет флота или само командование флота ещё в мирное время отдало приказ об проведении военной операции против соседнего государства, то их следовало в полном составе упрятать в психушку. Ибо оставлять таких людей у власти просто нельзя. Представьте, если бы в период холодной войны руководство, допустим Тихоокеанского флота, отдало бы приказ своим подводным лодкам,  вести неограниченную подводную войну против США? Что  бы тогда сделало  советское политическое руководство с командованием флота? Военное руководство страны не в праве принимать такое решение. Решение об начале войны против другого государства принимается политическим руководством страны. Военные руководители лишь планируют и ведут  военные действия. Просто в Военном совете КБФ уже точно знали о том, что война с Финляндией  обязательно начнётся и отдавали этот приказ по указке с верху таким образом, чтобы информация о нём «просочилась» к финской стороне и заставила Финляндию провести мероприятия  по мобилизации и усилению строительства военных укреплений. Ведь именно подобные советские «наезды» заставили Финляндию всерьёз заняться усилением своей обороноспособности.
               «Последний, третий  тур переговоров начался 3 ноября. На первом заседании с советской стороны присутствовали  В.М.Молотов и В.П. Потёмкин. Сталина на заседании не было, поскольку в этот день он принимал в своём кремлёвском кабинете большую группу армейских и флотских командиров во главе с наркомом ВМФ Н.Г. Кузнецовым, с которым вероятно, обговаривал план действий  на случай войны с Финляндией.  Заседание началось с того, что Паасикиви  зачитал ответ финского правительства  на советские предложения. В финском ответе отвергалось требование  об аренде полуострова  Ханко или каких-либо территорий вокруг него. На Карельском перешейке было предложено передвинуть границу на линию Ваммелйоки –Линтуланйоки - Каукиярви. В отношении островов Финского залива – Сейскаари, Пенинсаари и Тютярсаари- финское правительство было готово заключить соглашение, предусматривавшее их передачу Советскому Союзу без компенсации. Что касается более крупного острова – Суурсаари, то финская делегация была готова обсудить  соглашение,  предусматривающее важность необходимых условий безопасности  как для Ленинграда, так и для Финляндии.
               Непременным  условием советской стороны  было предоставление Советскому Союзу в аренду полуострова Ханко для устройства там своей военно-морской и военно-воздушной базы с персоналом в 5 тыс. человек. Эта база, по мнению советских военных, должна была обеспечить перекрытие всего Финского залива орудийным огнём в случае  агрессии третьей державы. Но финны в этом вопросе решительно не уступали  Советскому Союзу, считая, что  база в Ханко будет в дальнейшем  использована им «для нападения на Финляндию». Видя, что финны не хотят уступать в вопросе о Ханко, Сталин пошёл на мелкие уступки: срок аренды был снижен с 30 лет до момента окончания войны в  Европе, а численность гарнизона базы была сокращена с 5 до 4 тыс. человек. 4 ноября Сталин выдвинул новое предложение: если финны не хотят отдавать в аренду сам полуостров, то советская сторона готова довольствоваться получением прав на аренду трёх небольших островов к востоку от него – Хермансе, Кое, Хесте-Бусе,  а также якорной стоянки в Лаппопохья. Столкнувшись с новой проблемой, финская делегация сообщила правительству о новых предложениях и просила дать ответ насчёт своих дальнейших действий. 8 ноября министр иностранных дел Э. Эркко дал делегации указание категорически отклонить советские предложения и прервать переговоры, если предложения Финляндии не будут приняты». ( Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940».  Том I стр. 25-26)  На этот раз советская делегация опять выдвинула новые предложения, которые финская делегация просто не могла их с ними обсуждать, не обсудив их со своим правительством. Естественно, что это делалось для срыва переговоров.
              «9 ноября состоялось последнее заседание делегаций. Оно началось довольно поздно – после 18 часов вечера и длилось только один час.  В самом начале заседания Паасикиви зачитал ответ правительства Финляндии, в котором говорилось: «Наше правительство считает, что те же причины, по которым является невозможным предоставление военной базы в Ханко, касаются также и островов, о которых идёт речь. Финляндия не может предоставить другому государству военные базы  в пределах своей территории и своих границ».  По свидетельству  В. Таннера, после прочтения этого ответа «глаза представителей противоположной стороны широко раскрылись». Удивление советских представителей  можно понять: они просто не ожидали такого редкого упрямства от финской стороны именно в тот момент, когда  необходимо было проявить благоразумие и найти какой-либо  компромисс. Чтобы хоть как-то сгладить неблагоприятное впечатление от такого заявления, финская делегация предложила передать Советскому Союзу часть острова Суурсаари. На это Сталин вполне резонно ответил, что остров не должен иметь двух хозяев. Далее разговор сосредоточился вокруг бывшего форта Ино. Глава финской делегации Ю.К. Паасикиви стал доказывать Сталину, что для надёжной обороны Ленинграда достаточно линии Териоки -острова Финского залива – Кронштадт- форт Красная Горка, на что тот возразил:  «Царь тоже имел их, но ещё он нуждался в Ино». Таким образом, прав финский историк М. Якобсон, утверждавший, что требования Сталина в точности соответствовали оборонительной стратегии времён империи».  Последующие прения в этот день уже не принесли конструктивных результатов». ( Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940»  Том I стр.26-27)
             В принципе советская сторона могла бы удовлетвориться данными уступками, если бы все эти переговоры были бы затеяны ради получения от финнов требуемых для безопасности Ленинграда  территорий. Если же этого ей было мало, следовало продолжать переговоры, добиваясь новых уступок. Может быть, финны шли на уступки не так быстро, как это хотелось бы советской стороне, но тем они делали уступки. Вопросы  о передачи территорий от одного государства другому вообще быстро не решаются и нет ничего удивительного в том, что данные переговоры уже тянулись с апреля 1938 года, тем более, что в 1938-м году советские представители не очень то и настаивали на своих требованиях.
             «13 ноября из Хельсинки поступило указание правительства для финляндской делегации, предписывавшее ей  возвратится в Финляндию. Министр иностранных дел Финляндии  Э. Эркко объяснил это решение тем, что у делегации есть более важные дела, чем ведение переговоров с советским правительством». ( Петров П.В.  « Советско-финляндская  война 1939-1940» Том  I  стр. 27)  В принципе правильно. Что толку вести переговоры с советскими коммунистами, если в Кремле уже приняли решение начать войну против Финляндии? «Так на заседании 3 ноября В.М.Молотов заявил: «Мы гражданские люди не видим возможности дальше продвигать дело: теперь очередь военных сказать своё слово». По существу это была неприкрытая  угроза в адрес неуступчивых финнов, которым давалась последняя возможность отдать мирным путём то, что в противном случае придётся забрать силой. Это был прямой намёк, который не был понят финской стороной. Финская делегация вообще не уловила этой перемены настроения советского руководства». (Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940». Том I стр. 27)  По-моему, данное заявление Молотова было  больше похоже на объявление войны, чем на   «неприкрытую угрозу». Дальше советско-финляндские отношения  обострялись всё больше и больше и наконец дело дошло до войны. При чём тут уловила финская делегация или не уловила перемену настроения? Политика не по настроению делается. Финское правительство отозвало свою делегацию 13 ноября через 10 дней после того, как  Молотов сделал своё  заявление о намерении развязать агрессию.
              После того как переговорный процесс зашёл в тупик, весьма кстати для советской стороны, 26 ноября на границе с Финляндией произошёл знаменитый майнильский  инцидент. Этот инцидент позволил советскому руководству обвинить финское правительство во всех смертных грехах и развязать войну против Финляндии. Суть инцидента заключалась в следующем: по заявлению советской стороны в этот день в 16 часов по московскому времени финская артиллерия обстреляла расквартированный у посёлка Майнила 68-й стрелковый полк, входивший в состав 70-й стрелковой дивизии. По заявлению официальных советских лиц при этом обстреле погибло 3 (по другим источникам -4) красноармейца и 8 красноармейцев было ранено. Советское правительство выразила протест по поводу случившегося  и предложило правительству Финляндии отвести собственные войска на расстояние 20-25 километров от границы, для предотвращении возможности повторения подобных инцидентов в будущем. Финское правительство заявило, что в приграничной с СССР территорией у них нет орудий способных вести огонь по другую сторону границы и следовательно финские снаряды просто физически не могли долететь до советской земли. К этому финское правительство добавило, что финские пограничники видели, что орудийные выстрелы производились с советской стороны и предложили провести совместное расследование этого происшествия, в соответствии с раннее принятыми договорами о рассмотрении  подобных дел. Советские представители власти квалифицировали это как моральное издевательство над жертвами конфликта.  Финское правительство выразило готовность, отвести собственные войска, как это требовали советские дипломаты, но оно было согласно это сделать только в том случае, если советская сторона согласится сделать то же самое. Представители советской власти заявили, что не могут отвести свои войска от границы, ибо это поставит Ленинград под угрозу. 29 ноября финское правительство согласилось вести переговоры об одностороннем отводе своих войск от границы, но это естественно не изменило намерений Сталина.
           Сам  Майнильский инцидент  давно изучен различными историками. После развала СССР все сошлись на том, что данный конфликт был сфальсифицирован советской стороной. Обычно при этом все историки ссылаются на исследования Павла Аптекаря, который детально его изучил. Я просто процитирую  мнение составителей книги «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940»: «Российский архивист П.Аптекарь установил, что район Майнилы занимал 68-й стрелковый полк (сп)  70-й стрелковой дивизии ( сд ) и разыскал его журнал боевых действий, в котором на первой же странице написано: «26 ноября полк подвергся обстрелу белофиннов. Взорвалось 7 снарядов. Погибло 3 человека и ранено 6 ».
             П.Аптекарь, замечает, что «в заявлении Молотова говорится о четырёх убитых и восьми раненых». Публикуемые выше документы, в том числе и нота правительства СССР, вручённая В.М.Молотовым  посланнику Финляндии, сообщают о четырёх убитых и девяти раненых. Это замечание архивиста неубедительно: ни в одном из документов не указано то, что они были из состава 68-го сп. Поэтому можно предположить, что раненые и убитые  могли быть из разных частей, а то и ведомств, например пограничных и внутренних войск. П.Аптекаря настораживает и то, что все записи сделаны одной рукой: «И это при том, что начальник штаба полка и его помощник, которые должны были вести дневник, за непродолжительный период менялись трижды».
              Довод этот также не совсем убедителен: практика показывает, что многие документы (журнал боевых действий, исторический формуляр и др.), которые обязаны были вести  командир, начальник штаба или его помощник, перепоручалось заполнять другим офицерам или даже писарям.
              Более убедительно выглядит сообщение П. Аптекаря о том, что в сводке и донесениях штаба 70-й сд и её частей не зафиксированы сведения  о выстрелах с другой стороны, и в данных о боевом и численном составе 68 сп с 25 по 28 ноября 1939 г. оставались неизменными. Однако, даже основываясь на этих документах, нельзя утверждать, что выстрелов не было, и убитых и раненых тоже. Следует согласиться с выводом архивиста, что не следует предавать   «инциденту в Майниле» слишком большое значение. Война всё равно бы началась. Войска уже подготовились к началу боевых действий против соседней страны».  (Комментарии составителей «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940»   цитата со страниц  105-106)
         Целый ряд исследователей указывает на то обстоятельство, что советская сторона никогда не оглашала имена и фамилии пострадавших от обстрела советских военнослужащих. По их мнению, это однозначно свидетельствует о том, что человеческих жертв не было. В противном бы случае советская пропаганда непременно бы использовало этот факт для разжигания военной истерии в стране советов. В любом случае следовало продемонстрировать тела убитых и  раненых, если бы таковые имелись.
        В наше время почти все историки сходятся во мнении, что по расположению 68-го полка стреляли советские орудия. Учитывая то, что для данного инцидента не было принесено в жертву ни одного человека, следует признать, что советская сторона проявила невероятный для тех времён гуманизм.
         Решительный отказ советской стороны от проведения совместного расследования инцидента говорит лишь о том, что советские руководители не хотели искать правды и косвенно подтверждает то, что последние сами его и подстроили.
         «Вечером 26 ноября нарком по иностранным делам  СССР В.М. Молотов принял посланника Финляндии А.С. Ирие-Коскинена и вручил ему ноту правительства СССР, в которой утверждалось, что «сегодня , 26 ноября, в 15 часов 45 минут наши войска расположенные на Карельском перешейке у границы Финляндии около села Майнила, были неожиданно обстреляны с финской территории артиллерийским огнём». Согласно ноте, было произведено 7 орудийных выстрелов, в результате чего были убиты  3 рядовых и 1 младший командир, ранены 7 рядовых и 2 командира. Воспользовавшись этой ситуацией, советское правительство заявило решительный протест по поводу случившегося и предложило правительству Финляндии  «незамедлительно отвести свои войска подальше от границы на Карельском перешейке -  на 20-25 километров и тем самым предотвратить возможность повторных провокаций».
             На следующий день, 27 ноября, финский посланник передал В.М.Молотову ответную ноту правительства Финляндии. В ней говорилось, что проведённым расследованием  было установлено, что «упомянутые выстрелы были произведены… с советской пограничной полосы». Основываясь на материалах расследования, финское правительство привело убедительные доказательства невиновности своих войск и отклонило советский протест, а также порекомендовало пограничным комиссарам обеих сторон произвести совместное расследование по поводу данного инцидента в соответствии с Конвенцией о пограничных комиссарах  от 24 сентября 1928 г. По поводу советского требования в финской ноте содержалось предложение, чтобы войска отошли от границы с обеих сторон.
            Во всей этой истории с обстрелом прежде всего бросается в глаза необыкновенная быстрота, с которой были выяснены  и доложены в Москву подробности инцидента под Майнилой. Складывается впечатление, что Москва узнала об этом происшествии  даже раньше, чем командование ЛВО. Во-вторых, подозрительным кажется отсутствие до настоящего времени фамилий погибших советских военнослужащих, из которых в соответствии с пропагандой того времени, можно было сделать героев-мучеников. И наконец, в-третьих, ещё более подозрительно выглядит решительный отказ советской стороны от совместного пограничного расследования». (Петров П.В. «Советско-финляндская война 1939-1940». Том  I  стр. 28-29)
                «После событий в Майнила  советские газеты информировали и о других инцидентах. Некоторые из них произошли, согласно этим газетным сообщениям, 28 ноября на восточной границе Финляндии, а также 29 ноября снова на Карельском перешейке. С финской стороны эти инциденты замечены не были. Только из района Петсамо (Печенга) поступило сообщение об инциденте, но при этом говорилось, что он был вызван советскими войсками.
         Нетрудно найти прецеденты  такого рода приграничных столкновений.  Германское нападение на Польшу также предварялось  инсценированием   пограничного инцидента. Географически более близкий случай произошёл в XVIII  веке на шведско-русской  границе по приказу короля Густава III». (Охто Маннинен  журнал «Родина» №12/1995 цитата по хрестоматии Тараса «Советско-финская война 1939-1940 г.г.» стр. 14)
           В книге «Тайны и уроки зимней войны 1939-1940» приведены документы о проведённых финнами провокациях. Если им верить то получается, что на советско-финской  границе финские войска чуть ли не вели полномасштабную войну. Из них следует, что финские солдаты неоднократно обстреливали советских пограничников, переходили границу  и нападали на отдельные группы советских солдат, финские артиллеристы обстреливали нашу территорию, финские диверсанты неоднократно перейдя через границу устраивали засады на советские пограничные патрули.  В книге опубликован документ, в котором заместитель народного  комиссара внутренних дел Масленников информирует о шести случаях нарушения воздушной границы СССР финскими военными самолётами в период с 22 июля по 29 августа. Согласно документам  советские войска на некоторые провокации отвечали огнём,  а иногда провокации оставляли без ответа. Приведены данные, согласно которым советские солдаты и пограничники даже захватывали пленных в ходе возникших (ещё до 30 ноября) боёв, правда никто и никогда не показывал этих взятых в плен финских провокаторов. Именно этими провокациями советское правительство объяснило, своему народу, причину войны.
В тоже время сами советские военнослужащие ни один раз нарушали государственную границу с Финляндией. Вот об этом  органы советской пропаганды никогда не сообщали своему народу.
         «19 октября советское командование произвело не вполне понятную акцию: в течении всего дня самолёты ВВС  РККА пятикратно нарушали границу  Финляндии. Сначала это сделало звено 44-го истребительного авиаполка, дважды совершившие облёт по маршруту  аэродром Горелово, Териоки, Кивенаппа, Рауту, Метсяпирти, Горелово на высоте 6000 метров. Оба полёта продолжались  час с четвертью и проводились, в самое что ни на есть,  светлое время суток.
            Затем  за дело взялось звено СБ 72 смешанного авиаполка. Оно также дважды облетало территорию в Средней Карелии. Оба раза оно вылетало с аэродрома в Бесовце, в первый раз по маршруту Суоярви, Питкяранта, Сальми, Кундуши, а второй – Суоярви, Терккеля. Эти два полёта также происходили  в дневное время и продолжались почти два часа на той же высоте.
             Дольше всех в небе над Финляндией провело звено СБ 1-й дальней разведывательной  эскадрильи, которое на высоте шести километров в течении двух с половиной часов фотографировало территорию в районе оз. Хаука-ярви, оз. Сиес-ярви, Липола». (П.Аптекарь «Советско-финские войны»   стр. 44)
              По-моему этой акцией советское руководство хотело спровоцировать Финляндию на конфликт. Но поскольку это не удалось, пришлось проводить майнильский инцидент.
               В принципе ни сам майнильский инцидент стал причиной войны между СССР и Финляндией. Причины надо искать в сталинских планах на мировую революцию, но до сих пор ни один историк не подошёл к изучению этого вопроса соответствующим образом. Если некоторые историки и рассматривали советско-финскую войну как отдельную операцию в ходе подготовки к захвату и советизации Европы, то рассматривали её лишь как операцию по захвату куска земли и не более. В этом была их главная ошибка.
                «Во времена  «перестройки» стали известны несколько версий  Майнильского инцидента. По одной из них обстрел позиции 68-го полка произвело секретное подразделение НКВД. По другой, вообще никакой стрельбы не было, и в 68-м полку 26 ноября не было ни убитых, ни раненых. Есть и иные версии. Но, увы, никаких документальных подтверждений ни одна из них пока не имеет. По мнению автора, инцидент в Майниле ещё ждёт своих исследователей. Это очень интересная проблема для … узких военных специалистов.
                Но для политиков и народов России и Финляндии данный инцидент не имеет особого значения. Какая разница – была это провокация НКВД  или финской военщины? Мы уже знаем, что Пётр Великий использовал в качестве повода для начала Северной войны просто анекдотичный случай, но сейчас никому не приходит в голову назвать его агрессором. Как в 1700 году, так и в 1939 году России пришлось силой возвращать то, что было отнято у неё (тоже силой) во время смут 1608-1617 и 1917-1922 годов». (А. Широкорад  «Северные войны России». Стр. 547-548)
                Александр Широкорад рассуждает здесь как бы  с позиции российского империализма, мол Сталин лишь отбирал у соседей то, что они отобрали у нашей страны  ранее.   Но не следует забывать о том, что царская Россия и СССР это ни одно и тоже государство. Не следует забывать, что СССР не мог быть правоприемником царской России, так как советское правительство  отказалось выплачивать долги царского правительства. Следовательно, в соответствии с нормами международного права советское руководство не имело права претендовать на территории, ранее принадлежавшие царскому правительству.
               В истории СССР есть и другой пример территориальных претензий, оправданный некоторыми историками  лишь с точки зрения имперских амбиций Сталина. В ходе Первой мировой войны правительство Румынии передало в Россию на хранение золотой запас. Придя к власти, большевики просто не стали  отдавать золото назад. А в ходе Гражданской войны красные орды устремились через территорию Бессарабии устанавливать в Румынии коммунизм. Дело закончилось тем, что румыны разбили красных интервентов и отобрали у страны советов Бессарабию. Советское правительство потребовало вернуть Бессарабию. Румынское правительство согласилось пойти  на это только в случае возвращения своего золотого запаса. Советское правительство отказалось возвращать золото, румынское в ответ отказалось возвращать Бессарабию. В 1940 году советская власть решила, что пришло время вернуть Бессарабию  в состав Красной империи. Советские дипломаты, угрожая войной, потребовали вернуть Советскому Союзу Бессарабию (ранее принадлежавшую царской России) и  Буковину (которая ране никогда не принадлежала царской России). Румынии пришлось отдать требуемые земли.   В данном случае имперские  амбиции Сталина были здесь ни причём. Территория  Бессарабии и Буковины  нужны были Сталину как плацдарм для наступления на румынские нефтяные месторождения в Плоешти. Только для этого он и захватил эти территории. Все остальные оправдания нужны были лишь для сокрытия истинных причин.
               Вступая в переговоры с Румынией, советское правительство надеялось, что получит требуемые территории без вооружённого конфликта. В переговорах с Финляндией советское правительство наоборот рассчитывало на то, что финское правительство не согласиться отдать часть своей территории без боя. В добавок к этому, для собственной подстраховки, советские дипломаты вели переговоры,  таким образом, чтобы Финляндия не могла урегулировать конфликт мирным путём. Именно поэтому на каждом новом раунде переговоров советские дипломаты выдвигали новые требования, которые не обсуждались ранее. Из-за этого финская делегация не могла принять немедленно решение по новым советским требованиям и была вынуждена каждый раз возвращаться к себе  в Хельсинки для их обсуждения со своим  правительством.
                Была и ещё одна причина, по которой Финляндия не могла пойти на уступки как это сделала Румыния. Советские дипломаты об этой причине знали, и надеялись, что именно из-за этой причины получат от Финляндии отказ. Всё дело в том, что Румыния располагалась в южной части Европы и отдавала Советскому Союзу кусок своей земли на востоке своей страны. Бессарабия и Буковина не имели для Румынии такого же важного экономического и военно-стратегического значения как Карельский перешеек для Финляндии. Для  страны расположенной в северных широтах  южные территории приобретают особую ценность. Карельский перешеек был для Финляндии, чем-то вроде Крыма для России. Кроме этого, Карельский перешеек был для Финляндии тем узким коридором в котором, они могли остановить наступление Красной Армии. Если бы Финляндия отдала бы Советскому Союзу  Карперешеек, то она бы лишилась самой возможности удержать оборону от натиска  советских войск. Ведь на узком участке фронта держать оборону гораздо легче, чем на широком. Перенос границы на восток означал для Финляндии удлинение  сухопутной границы с восточным соседом. В случае начала войны эта граница превратилась бы в линию фронта. Чем шире фронт, тем тяжелее его оборонять. Дело финской обороны усугубилось бы ещё  следующими обстоятельствами малочисленностью армии, малочисленностью населения, небольшим количеством вооружения недостаточным даже для того, чтобы вооружить даже столь малочисленное население страны. Учитывая всё это, зная то, что финны не могли знать о том, что Сталин готовит против них войну дезинформационного характера, можно легко понять, что финны могут ответить только отказом на требования о передачи Советскому Союзу Карельского перешейка. Карельский перешеек был для Красной Армии самым коротким путём до финской столицы. Поэтому  Карельский перешеек изобиловал укреплениями пусть и не такими сильными, какими они представлены во многих трудах по истории советско-финской войны, но всё-таки, другого, более серьёзного препятствия против наступления с  востока у финнов не было. Сталин фактически предлагал отдать ему без боя все эти укрепления и сократить путь Красной Армии до Хельсинки. Представьте  себе, что в своё время  Чингизхан предложил бы китайскому императору, ни с того ни с сего отдать ему Великую китайскую стену с прилегающими к ней территориями. Что бы ему ответил китайский император?..  Вот и финны отказались!
                У  финнов был прекрасный пример того, что может стать с государством, которое отдаст другому государству свои укрепления. Чехословакия в 1938-м году отдала Германии Судетскую область со всеми укреплениями. После этого Германия смогла без боя оккупировать всю Чехословакию. Этот пример укреплял в финнах решимость не отдавать без боя укрепления на Карельском перешейке.
              Карельский перешеек был хорошо освоен финнами, здесь было много промышленных предприятий. Если бы в 1939-м году финское правительство отдало бы без боя всё, что потребовал от неё Сталин, Финляндия лишилась бы не только Карельского перешейка, но и прилегающих акваторий Ладожского озера и Финского залива, где был хорошо освоен рыбный промысел. Отдав острова в Финском заливе, Финляндия теряла бы вместе с ними часть морской  акватории.  На Карельском перешейке жило примерно 170 тыс. человек. Большинство из них вряд ли захотели,  жить под советской властью и финскому правительству пришлось бы решать массу вопросов по их переселению. В стране с парламентской системой управления на это уходит уйма времени и средств. По всем этим причинам Финляндия не могла пойти на такие территориальные уступки, которые требовал от неё Советский Союз. По крайней мере, Финляндия не могла  сделать такие уступки за столь  короткий переговорный процесс.
               Сталин предлагал Финляндии в обмен на территорию Карельского перешейка вдвое  большую территорию в Советской Карелии. Он предлагал финнам отдать 2700 квадратных километров   и получить взамен 5500. Предлагаемая финнам для обмена территория была неосвоенной и не имела  хозяйственной ценности, так как изобиловала болотами и скалами.
             «Территория, предлагаемая Сталиным в обмен, действительно имела площадь, в два раза превышающую площадь территории на перешейке, но… Она являлась совершенно бесполезной с экономической (пустой кусок земли взамен «линии Маннергейма»?) и национальной (абсолютная незаселённость) точек зрения. Кроме того, кто мог дать гарантию финляндскому правительству, что, совершив выгодный обмен, СССР всё-таки не приступит к агрессии? (Кирилл  Александров газета содействие №№11-13 1990 г. Цитата по хрестоматии Тараса Стр.61) Предложенный финнам вариант обмена территориями на первый взгляд был им выгоден, так как  Сталин предлагал им вдвое большую территорию.   Но ценность земли, которую Сталин хотел отдать финнам, была в десятки раз ниже той, которую он хотел получить от финнов. Если судить по цифрам, которые указывают площадь  предложенной для обмена территории, то кажется, что этот обмен был  выгоден финнам. Но ценность земли измеряется не только в квадратных километрах. Предлагаемая Сталиным  территория Советской Карелии была каменисто-болотистой пустыней и только сумасшедший мог  согласиться отдать её в обмен на земля Карельского перешейка. На такое  предложение Сталина, финское правительство  могло, ответь только отказом. И Сталин это прекрасно понимал. Именно поэтому он и выдвинул такое предложение. Он просто не хотел договориться по-мирному.
               Во время советско-финских переговоров советские представители предлагали финским дипломатам  дать своё согласие на размещение советских военных баз на территории Финляндии. Финские дипломаты от этого категорически отказались. После войны многие историки заявили, что  финские дипломаты не смогли проявить политическую гибкость и из-за этого довели дело до войны. Финских дипломатов обвинили в том, что они не смогли предотвратить войну, сделав некоторые уступки Советскому Союзу. При этом очень часто им  приводят в пример прибалтийских руководителей, которые «сумели избежать войны с Советским Союзом». Тут, прежде всего, надо разобраться, как им это удалось сделать.
                «Существенную роль сыграли и наши оперативные материалы, особенно для подготовки бесед Сталина и Молотова с лидерами Литвы и Латвии Урбшесом  и Мунтерсом. Мы могли позволить себе договориться с ними о размещении наших войск, о новом правительстве, об очередных компромиссах, поскольку они даже не гнушались принимать от нашей резидентуры и от доверенных лиц деньги. Это всё подтверждается архивными документами. Таким образом, никакой аннексии Прибалтики на самом деле не происходило.  Это была внешнеполитическая акция Советского правительства, совершенно оправданная в период предшествующий  нападению Германии, связанная с необходимостью укрепления наших границ, и с решением геополитических интересов. Но они не могли быть столь эффективно проведены без секретного сотрудничества с лидерами Прибалтийских государств, которые и выторговывали для себя лично, а не для своих стран, соответствующие условия. Некоторые деятели того руководства, связавшись с немцами, ушли на Запад.
                Поэтому, когда предъявляются претензии к России как правопреемнице СССР, стоило бы руководству Прибалтийских фронтов, активистам и радикалам из этих движений выдвинуть обвинения не против мифических  руководителей  так называемого заговора в Вильнюсе или в Риге в 1991 году, а предъявить счёт  бывшим правительствам  Латвии и Эстонии и их приближённым, которые, желая сидеть на двух стульях  между Москвой и Западом и возглавлять национальные правительства, предали, как теперь говорят свои национальные интересы». (Павел Судоплатов «Разные дни тайной войны и дипломатии 1941 год». стр. 112-113 )
              «Наши позиции в Латвии были гораздо сильнее, нежели в других Прибалтийских республиках. Здесь мы опирались на компартию, на мощное рабочие движение, а также использовали разногласия в правящих кругах. С нами активно сотрудничал министр  иностранных дел  Латвии Вильгельм Мунтерс, военный министр Латвии Янис Балодис. Мы также поддерживали  доверительные тайные отношения с президентом Латвии Карлом Улманисом, двоюродным дядей недавнего президента Латвии Гунтиса  Улманиса, оказывая ему значительную финансовую поддержку. Для этих целей резидент НКВД в Риге И. Чичаев, имел специальную финансовую контору в Риге. В 1934 году Улманис, как  известно, совершил государственный переворот. Несмотря на заслуги перед НКВД, он был нами репрессирован в 1940-е годы.
                Но, пожалуй, самое впечатляющее сотрудничество было налажено нашим резидентом В. Яковлевым в Эстонии. Президент Эстонии Константин Пятс, хотя не подписал вербовочного обязательства о сотрудничестве с ГПУ  в 1930 году, тем не менее был на нашем денежном содержании до 1940 года. По этому поводу, насколько я помню, было даже специальное решение  правительства СССР, Пятс был репрессирован, но судьба его хранила. Он долго жил в России и умер уже после смерти Сталина. Бесспорно, человеком он был морально сломленным и всю оставшуюся жизнь провёл в одной из  психиатрических больниц.
                Тот факт, что верхушка Прибалтийских государств тайно сотрудничала с Советским Союзом, наносил сильнейший удар по попыткам англичан после 1940 года создать авторитетное прибалтийское правительство в эмиграции». (Павел Судоплатов «Разные дни тайной войны и дипломатии 1941 год» стр. 113-114 )
                Говоря простым языком,  прибалтийские руководители  продали свои страны Советскому Союзу, а финские нет. Именно поэтому захват Прибалтики произошел без  войны. Советской разведке  не имело  смысла покупать у финских верховных чиновников их страну аналогичным образом, хотя вполне возможно, что такая возможность у неё была. В тот момент сталинскому руководству нужен был только один вариант развития событий — дезинформационная война. Поэтому советские руководители даже не и пытались подкупить финское руководство. Возможно, только из-за того, что никто и не стал подкупать финских руководителей, советские военные базы не были размещены на территории Финляндии по мирному договору подобному тем, которые были подписаны с Эстонией, Латвией и Литвой               
               Если бы финские дипломаты с самого начала переговоров пошли на уступки всем советским требованиям, Финляндия всё равно бы не избежала войны. Просто в таком бы случае, финские дипломаты со всей наглядностью продемонстрировали миру то, что Сталин в действительности хотел только одного - войны против Финляндии. Никакими бы дипломатическими манёврами и уловками финским руководителям не удалось бы оттянуть начало войны на более поздний срок, ибо срок начала войны уже давно был определён заранее. Дезинформационная война с Финляндией должна была начаться в самом начале зимы 1939-1940 года, чтобы финский мороз смог остановить одетых по-летнему советских  солдат.               



Послесловие
Давным-давно жили на земле динозавры. Пожили-пожили да вымерли.  А почему вымерли, никто толком не знает. Одни учёные выдвинули версию о том, что динозавры были хладнокровными и вымерли из-за того, что на земле резко изменился  климат и  наступило глобальное похолодание.
О динозаврах учёные судили лишь по откопанным в земле костям. А они давали представление лишь о форме тела. Не было известно, имели ли динозавры шерсть или нет? Какой у них была окраска тела? Никто ничего толком не знал.
Противники этой версии приводили против неё целый ряд аргументов. Они указывали на то, что некоторые динозавры имели огромные размеры тела. Чтобы по такому телу прокачать кровь, нужно мощное четырёхкамерное сердце. А у хладнокровных сердце слабое - трёхкамерное. Многие динозавры были прямоходящими, а такое положение даёт дополнительную нагрузку на сердце. А  хладнокровные передвигаются  пресмыкаясь к земле. Такое положение  при передвижении позволяет им получать тепло от прогретой солнцем поверхности земли и облегчает работу сердцу.
Кроме того, часть динозавров летали  в  так называемом режиме активного полёта. А такую способность  могут иметь только теплокровные,  потому что у них обменные
процессы в организме протекают быстрее  и энергии выделяется больше. Хладнокровные могут лишь планировать. У них энергии хватает только на это.
Сторонники версии о хладнокровности динозавров тоже приводили аргументы против своих оппонентов. Они утверждали, что если бы динозавры были бы теплокровными, они бы не смогли прокормиться. Ведь теплокровные съедают в шесть раз больше хладнокровных.
Наконец в Латинской Америке было найдено окаменевшее сердце динозавра. Оно оказалось четырёхкамерным. Это положило конец  всем  спорам. Стало ясно, что динозавры были теплокровными. Версия о хладнокровных  динозаврах оказалась ложной. Но версия хотя бы существовала. Она содержала ход событий и результаты этих событий. А что нам предлагают различные писатели-историки по поводу событий и результатов зимней войне? Ничего!!! У них даже версии отсутствуют. Сначала все неудачи объясняют нашей глупостью, потом вдруг заявляют, что русские ни с того ни с сего поумнели. Сначала утверждают, что Сталин запланировал захватить всю Финляндию, потом практически разгромив финскую армию, он от своих намерений непонятно почему отказался.
Вот Борис Соколов, дав в своей книги описание событий зимней войны заканчивает свою книгу словами на задней стороне обложки книги: «Зимняя война» хранила и хранит  до сих пор немало тайн. Советские люди полвека не знали, от чего возникла война с Финляндией, кто на кого первый напал, откуда в одночасье появилось и куда столь же быстро исчезло «Народное правительство Финляндской  Демократической Республики», как так получилось, что огромный СССР три с половиной месяца возился с крошечной Финляндией,  да так и не смог сделать её своей советской республикой.  Отчего вдруг Сталин прекратил эту войну, согласившись на компромиссный  мир тогда, когда линия Маннергейма была  прорвана и, казалось, до победы оставался всего шаг?..»
Причём эти же слова написаны у него в предисловии к книге. Он начал свою работу с теми же вопросами, с которыми закончил. То есть он не нашёл на них ответа. Это означает ещё и то, что у него просто нет самой версии объясняющей события зимней войны. У него вообще нету никакой версии ни правильной ни неправильной. Это уже  доказывает то, что он сам в этой войне не разобрался. Он в ней ничего не понял. Разве может такой писатель написать правдивую историю войны?!! Конечно нет!
Я не только нашёл ответы на те вопросы на которые не сумели ответить различные писатели типа Бунича, Соколова, Аптекаря, я и в дальнейшем намерен изучать  события советско-финской войны и буду благодарен любому человеку который хоть чем-нибудь мне поможет  в этом деле.



Список используемой литературе.




Алексей Исаев «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой». Москва  ООО «Издательство «Яуза»  ООО «Издательство «Эксмо» 2007г. -416 стр.

Анфилов  Виктор Александрович «Незабываемый сорок первый». Издание 2-е дополненное Москва издательство «Советская  Россия»1989г. Редактор Киреева. 368 стр.

Ардашев А.Н. «Огнемётно-зажигательное оружие». Иллюстрированный справочник Москва. АСТ ООО «Издательство Астрель» 2001г. 288 стр.

Павел Аптекарь «Советско-финские войны» Москва ООО «Издательство «Яуза» 2004г. 384 стр. художник Волков

Игорь Бунич «Операция «Гроза» Кровавые игры диктаторов». Москва Издательство Яуза 2003 год 475 стр.

Игорь Бунич «Операция «Гроза» или ошибка в третьем знаке». Книга первая 1998 г.К.: АСК СПБ: «Облик» 1998-448стр.

Игорь Бунич «Пираты фюрера» Санкт-Петербург  Издательский дом «Нева» Москва Издательство «Олма-пресс» 2003 г. 381

Владимир Бешанов «Танковый погром 1941года».  Составление и редакция серия А.Е.Тарас 2000  Издательство Харвест Издательство АСТ Москва 528 стр. Серия основана в1998 году

Франц Гальдер «От Бреста до Сталинграда: военный дневник». Смоленск «Русич» 2001 656 стр. Печатается по изданию Ф.Гальдер «Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск. Т 3 (в двух книгах) Москва Воениздат 1971г.

Гейнц Гудериан «Воспоминания солдата». Смоленск «Русич» 1999-656 стр. Печатается по изданию Г.Гудериана «Воспоминания Солдата» Москва Воениздат 1954г.

Г. Гот общее название «Танковые операции». Смоленск «Русич» 1999 год 496 стр. (состоит из двух: «Танковые операции». Г.Гот и «Танки вперёд» Г. Гудериан

Йозеф Гебельс  «Последние записи». Редактор А.А.Галкин Смоленск «Русич» 1998-416стр.

Жак Деларю «История Гестапо» Смоленск «Русич» 1997 1998-480стр.перевод с французского Ю.А. Немешаев

Генри Пикер «Застольные разговоры Гитлера» перевод с немецкого  И.В.Розанова Общая редакция , вступительная статья  и предисловие И.М.Фрадкин Смоленск «Русич»1998год 496 стр.

Дроговоз  Игорь Григорьевич «Крепости на колёсах. История бронепоездов». Минск издательство Харвест 2002год редактор А.Е.Тарас 352 стр.

Гандер Т. Дж. «Танки Второй мировой войны» ООО Издательство Астрель 2001.ооо Изд. А.С.Т. Перевод с английского С.Федосеева 256 стр. Миниэнциклопедия

Г.К. Жуков «Воспоминания и размышления». Издательство  Агенства печати Новости М. 1988г.  9-е издание 1988 год.В трёх томах 1-й том303стр.,2-й том -327стр., 3-й том -351 стр. 

Жухрай Владимир Михайлович Гл. редактор С.Н. Дмитриев Издательство «Вече» Москва 2000 год 381 стр. «Роковой просчёт Гитлера. Крах блицкрига.(1939-1941)».

Павел Судоплатов «Разные дни тайной войны и дипломатии 1941 года». Москва Издательство «Олма-пресс»2003 382стр. (Павел Анатольевич Судоплатов)

Майк Спик «Асы союзников». Смоленск «Русич» 2000год перевод с английского  А.А.Жеребилов 464 стр.

Майк Спик «Асы Люффтвафе». Смоленск «Русич» 1999год 432стр. перевод с английского В.В.Найдёнова. Вступительная статья и приложения 5 и 6 Г. Корнюхин.

Борис Владимирович Соколов «Тайны финской войны». Москва Издательство «Вече» 2000г.416стр.

 Соболев Леонид «Морская душа». Издательство «Высшая школа» 1983 год.471стр. текст печатается по изданию: Соболев Л. «Морская душа». Москва Гослитиздат 1969г.

Михаил Свирин «Броня крепка. История советского танка 1919- 1937» Москва «Яуза» «Эксмо» 2007 год 384 стр.

Михаил  Свирин «Броневой щит Сталина. История советского танка». Москва «Яуза» Эксмо» 2007 год 448 стр.

Виктор Суворов «Тень победы». 2002г. Издательство «Сталкер» Украина г. Донецк при участии ООО «Харвест» 384 стр.

Виктор Суворов «Очищение». Издательство АСТ 1998 ; 480стр. при участии ООО «
«Харвест» 

Виктор Суворов «Самоубийство». Издательство АСТ 2000-384стр. при участии ООО «Харвест»

Виктор Суворов «Беру свои слова обратно».2005год Донецк : «Сталкер» 2005-491стр.


Виктор Суворов «День «М» ООО «Фирма «Издательство АСТ» При участии  «Харвест». 1999-432стр.

Виктор Суворов «Ледокол» М. ООО « Издательство АСТ»  2000-432стр. при участии ООО «Харвест»

Виктор Суворов «Последняя республика» ООО «Издательство АСТ» 2000-480 стр.

Ф. Меллентин «Бронированный кулак Вермахта» Смоленск : «Русич» 1999-528стр. Печатается по изданию  Меллентин Ф. (переводчик не указан) (Фридрих Вильгельм Фон Меллентин-автор) ответственный редактор А.А. Жеребилов 
технический редактор С.В.Лишанков

Эрих Фон Манштейн «Утерянные победы». Смоленск «Русич» 1999-672стр. Печатается по изданию Э. Манштейн «Утерянные победы» Москва Воениздат 1957 (переводчик не указан)

Румянцев   Николай Михайлович «Герои Халкин-Гола». Редактор Т.П. Булгакова Москва Воениздат 1989-384стр.

Дуайт Эйзенхауэр «Крестовый поход в Европу» / Перевод с английского Федотова Е. М. Смоленск «Русич» 2000- 528 стр. Текст печатается по изданию Д. Эйзенхауэр «Крестовый поход в Европу» Москва  Воениздат 1980 год

Вильгелм Кейтель  «Размышления перед казнью». Перевод с немецкого , предисловие, приложения Г. Рудого Смоленск  «Русич» 2000-608стр.
Перевод предисловия примечания Г. Рудой
Ответственный редактор А.А. Жеребилов
Технический редактор Е. М. Михалкина

Иоахим Фон Риббентроп «Мемуары нацистского дипломата». Перевод с немецкого Г.Я. Рудой Смоленск «Русич» Москва «Мысль» 1998-448стр. текст печатается по изданию: Риббентроп И. Фон. « Между  Лондоном и Москвой» М. «Мысль»1996 . Ответственный редактор А.В. Бушуев Технический редактор Л.В.Идатчиков

Курт . Типпельскирх «История Второй мировой войны» ООО Издательство «Полигон» 1998г. Перевод  с немецкого М.А. Захаренко и Л.К. Камоловой. При участии ООО «Харвест».

Вернер Освальд (В. Освальд) «Полный каталог военных автомобилей и танков Германии1900-1982г.г.» Москва АСТ  Астрель 2003 2002-671стр./ООО  Издательство АСТ перевод с немецкого Б.А.Богомолова

Кашевский Вячеслав Александрович «Пехотное оружие Второй мировой войны». ООО «Харвест» 2004-432стр.

Юрий Ненахов под общей редакцией А.Е. Тараса «Войска спецназначения во Второй мировой войне». Мн: Харвест , М.: «Издательство АСТ» 2000-736стр.

Ненахов Ю.Ю. «Воздушно-десантные войска во Второй мировой войне».- Литература 1998-480стр.- Энциклопедия военного искусства при участии ООО «Харвест»
Юрий Ненахов (Ю.Ю. Непомнящий)

Вальтер Шеленберг «Лабиринт» Москва 1991год-400стр. редактор Полякова З.В.  СП «Дом Бируни»

Альберт Шпеер «Воспоминания» перевод с немецкого/-Смоленск: «Русич» 1998-720стр. Ответственный редактор – Жеребилов А.А технический редактор Идатчиков Л.В. при участии «Харвест».

Александр Широкорад «Северные войны России»./ Под общей редакцией  А.Е.Тараса- М. ООО «Издательство АСТ» Минск Харвест 2001 -848стр.

Александр Широкорад  «Корабли и катера ВМФ СССР 1939-1945г.г.» (под общей редакцией Тараса А.Е. Справочник Минск ООО «Харвест» 2004.944стр.

А.Б. Широкорад «Финляндия – Россия. Три неизвестные войны». Москва издательский дом  «Вече» 2006 год  416 стр.

Семюель В.(У) Митчелл  Джин Мюллер «Командиры третьего рейха». Перевод с английского Т.Н.Замиловой А.ВБушуева , А.Н.Фельдшерова  под редакцией Г.Ю.Пернавского. Смоленск «Русич» 1997-480стр.

Михаил Михайлович Ильинский «Жизнь и смерть Бенито Муссолини». Москва Издательство «Вече».2000-464стр.

Маннергейм К. Г. «Воспоминания»Пер. с английского Ю.В. Лобода , В, В, Лобода Минск ООО «Попурри» 2004 год 512 стр.

Пауль Карель  «Восточной Фронт» в двух книгах книга1 «Гитлер идёт на  восток 1941-1943.М».2003-560стр. перевод с английского А. Котлин
Книга 2 «Выжженная земля 1943-1944» 2003-432стр. М. Изографус  ЭКСМО перевод с английского О. Строганов
Издательство  «Изографус» Издательство «Эксмо»
Ответственный редактор Андрей Ефремов
Научный редактор Сергей Липатов

Николай Попель «Впереди Берлин» М ООО Издательство АСТ 2001 -480 стр.  Ответственный редактор  В.Л.Гончаров Выпускающий редактор С.Н. Абовская

Элоиза Энгл , Лаури Паананен «Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма 1939-1940.» ЗАО «Центрполиграф» Москва  Перевод с английского О.А.Федяева 2004-253стр. Ответственный  редактор Ю.И.Шенгелая . Технический редактор Л.И.Витушкина

«Танки мира» составитель Р.Исмагилов-Смоленск  «Русич», 2002-224стр. Ответственный редактор Г.В.Корнюхин . Технический редактор М.Г.Соловьёва

«Роковые решения Вермахта». Воспоминания немецких полководцев . Смоленск «Русич»  2001-400стр.Авторы: Зигфрид Вестфаль , Вернер Крейпе, Гюнтер Блюментрит,  Фриц Байерлейн, Курт Цейтлер, Бодо Цимерман, Хассо Фон Мантейфель

Э.Стеттиниус (Эдвард Стеттиниус) «Ленд-лиз –оружие победы». Перевод С.Луговской Москва Издательство «Вече» 2000-400стр. приложения : Б.Соколов, С. Луговской и С.Ремизова

«Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «третьего рейха» против СССР» Секретные речи. Дневники. Воспоминания/перевод с немецкого Г.Я.Рудой-Смоленск: «Русич» 2000-640стр.:ответственный редактор А.А.Жеребилов Технический редактор Е.А. Цветкова

«Артиллерия и минамёты ХХ века». Составители : Р.С.Исмагилов , Г.В. Корнюхин , Б.Б.Проказов  - Смоленск «Русич». 2001-208стр. Ответственный редактор Г.В.Корнюхин .Художественный  редактор А.А.Шашкевич. Технический редактор С.В.Лишанков

«Авиация Второй мировой войны»/перевод с английского В.В.Найдёнов Смоленск  «Русич» 2001-128стр. Ответственный редактор Г.В.Корнюхин Технический редактор Е.В.Михалкина

«Танки» «Русич»2000г. Редактор А.Жеребилов 64стр.

«Самолёты Второй мировой войны» Москва . ООО «Издательство АСТ» . 2001-352стр. перевод с английского и общая редакция Сергея Ангелова . Комментарии  и послесловие Владислава Гончарова

«Танки и самоходные установки». – Москва ООО Издательство АСТ 2001-352стр. перевод с английского и общая редакция Сергея Ангелова . Комментарии и послесловие Владислава Гончарова
 Ответственные редакторы: Н.Ю.Воеводкин. А.М.Лактионов

«Краткий политический  словарь» Москва Издательство политической литературы 1980год Издание второе дополненное -447стр. Составление и общая редакция Л.А.Оникова и Н.В. Шишлина . Заведующая редакцией : Н.А. Полякова . Коллектив авторов .
Редакторы: Л.Г.Васильева Л.П.Куприна , А.А.Смирнова , И.Н.Шматова , Н.В. Яркина

«Советские вооружённые силы. Вопросы и ответы.1918-1988г.г.» Авторский коллектив: П.Н.Бобылёв(руководитель) , В.П.Бокарёв, С.В.Липицкий , М.Е.Монин. Москва Политиздат 1987-416стр.
Заведующий редакцией.А.Е.Котеленец 

«Советско-финляндская война 1939-1940». В двух томах составители П.В.Петров В.Н.Степаков  ООО «Издательство «Полигон» «2003
Главный редактор Волковский
Издание осуществлено при техническом участии ООО «Издательство АСТ»
Редакторы: В.Н.Бунин И.В.Петров.  Технический редактор И.В.Буздалеев
Том I-542стр.
Том II-638стр

«Пособие по истории СССР для поступающих в ВУЗы» Издание 2-е исправленное .Под общей редакцией члена-корреспондента АН  СССР И.Д.Ковальченко Издательство Московского университета 1974г. Технический редактор  В.В.Лебедева.
Редактор В.В.Михеева 462стр.

«Советско-финская война 1939-1940г.г.» Хрестоматия редактор-составитель А.Е.Тарас
Минск Харвест 1999  464стр.

«Тайны и уроки Зимней войны1939-1940» Под общей ред. В.А. Золоторёва «Издательство Полигон». 2002-532стр. редактор-составитель Н.Л.Волковский  ООО «Издательство АСТ» Санкт- Петербург Книга подготовлена коллективом сотрудников Института военной истории МО  РФ , Российского военного архива , Российского государственного архива Военного-Морского Флота и штаба Ленинградского военного округа в составе : А.И.Бардаков (руководитель), Н.П.Дембицкий (заместитель руковадителя), Н.Г. Андроников, А.А.Бочаров и т.д.

«Оружие победы» Под общ.редакцией В.Н.Новикова Издание второе переработанное и дополненное Москва Издательство  «Машиностроение» 1987-512стр.
Авторский коллектив: И.В.Бах , И.И.Вернидуб , Л.И.Демкина и др./Технический редактор  Л.М.Суковатова И.Н.Раченкова.

Энциклопедия «Гражданская война и военная интервенция в СССР» М. 1987 Издание 2-е

Ю.А. Пантелеев  «Полвека на флоте»Москва. 1974 Воен. Издат.

И.М.Голушко «Танки оживали вновь».М. -1974Воениздат

Козлов А.П. «Тревожная служба» Издание второе Воениздат 1975 Военные мемуары

Григорьев Анатолий Борисович «Альбатросы» Издание «Машиностроение».

«Военно-морской словарь для юношества» под общей редакцией контр-адмирала ГрищукаП.А.  Издательства ДОССАФ СССР 1988г.

Шапошников Б.М.  «Воспоминания . Военно-научные труды»  2-е издание М. Воениздат 1982 год

Н.И.Белавин «Боевые катера» Москва  Издательство ДОССААФ 1987г.

Журналы «Ружьё» 5/6 1996 , 2/1992, 2/14 !997

«Боевой путь Советского Военно-Морского Флота» изд. 3-е дополненное . Воениздат1974.

«Воспоминания дипломата». Н.В.Новиков Политиздат 1989г.

В.Г. Грабин «Оружие победы» Москва Издательство политической литературы 1989

«Конструкторы боевых машин». Лениздат 1988 группа авторов

 Лев Троцкий «Сталин»  Том 1-й 1990год

Егоров П.Я. «Маршал Мерецков» Воениздат 1974

Куманев  Г.А. «1941-1945 Краткая история , документы фотографии.»  второе издание М. Издание политической литературы 1983 год

Драгунский  Давид Абрамович «Годы в броне»Издание –е Военное издательство М.О. Москва 1975год

Ленин «Полное собрание сочинений» Институт марксизма ленинизма при ЦК КПСС Гос. Издательство Политической литературы  М. 1962г. Том35-й Издание 5-е

Карл Маркс Ф.Энгельс Избранные сочинения  том 1-й Издательство политической литературы 1984г. Институт Марксизма- ленинизма при ЦК КПСС

Козлов П.Я. «Илы» летят на фронт» М. ДОССАФ 1976год

«Уходили на фронт эшелоны» . Под общей редакцией С.В.Хвощёва А.В.Добрякова М. Воениздат 1974г.



К.А.Мерецков «На службе народу».(Кирилл Афанасьевич Мерецков) Издание 3-е М. Воениздат 1983год

«На юго-западном направлении 1941-1943г».Книга 1-я Кирилл Семёнович Москаленко  Воен. Издат. Мин.Об. СССР  Москва 1979 г. 3-е издание

«История Великой Отечественной войны 1941-1945г.» Издание М.О. СССР Москва 1960 Том I

Н.А.Светлишин «Войска ПВО страны в Великой Отечественной войне». Изд. «Наука» Москва 1979г.

И.П.Рослый «Последний привал в Берлине». М. Военное издательство 1983год

«Советская кавалерия» Военно-исторический очерк А.Я. Сошников , П.Н.Дмитриев, А.С.Арутюнов Москва Воениздат 1984год

Павел Алексеевич Кабанов «Стальные перегоны»./ Москва 1973 Воен. Издат. Мин. Обор. СССР

«СССР в борьбе против фашистской агрессии. 1933-1945г.» Издательство «Наука» 1976г. Москва институт Истории СССР

Рокоссовский  К.К. «Солдатский долг» Москва «Воен.Издат. 1985год

Немчинский А.Б.  «Осторожно мины» Воен. Издат. 1973год

Газета  «Комсомольская правда»12-14 ноября 1989 г. Статья А. Чудакова  «Реквием Карельских болот».


Журнал Родина №12/1995