Камешек
Феликс решил сделать зарядку на свежем воздухе. Несмотря на раннюю пору, соседский мальчишка бросал мяч в баскетбольное кольцо . Дома Феликса и соседей стояли рядом, заборов не было.
Феликс знал, что мальчишку зовут Роберт, его мать успешная фотомодель, а отец - то ли геолог,то ли археолог, живёт в России. Роберт же жил здесь, в школу и со школы его отвозил шофёр, остальное время за ним присматривала гувернантка. Мать мальчика появлялась здесь очень редко.
Всё это Феликсу рассказывала невеста – Зензи. Рассказывая, она морщила свой хорошенький лобик и произносила серьёзным тоном: «У нас всё будет по-другому! Нельзя, чтобы ребёнок так редко видел своих родителей». Феликс, обычно, в ответ едва успевал сказать «Ммм, да, конечно», как Зензи уже заинтересовывалась чем-то другим. Но, поскольку соседский дом был совсем рядом, такие разговоры случались часто, поэтому Феликсу и запомнились.
Когда зарядка была закончена, мальчишка подошёл и, вежливо поздоровавшись, поинтересовался: «Говорят, что Вы собираетесь в Россию? Можете выполнить мою просьбу? Если Вам это не трудно, конечно.»
- Откуда ты знаешь, что я еду в Россию? – удивление Феликса было настолько велико, что он не поинтересовался даже из вежливости, что за просьба была у мальчика.
- Тётя Зензи сказала, - беззаботно, но с напряжённым ожиданием «Да» или «нет» ответил Роберт.
- Понятно – пробормотал Феликс, думая о том, что надо бы поменьше рассказывать Зензи, а то весь городок скоро будет знать о каждом его шаге.
- Так Вы выполните мою просьбу? – вопрос, повторно заданный мальчиком, вывел Феликса из состояния задумчивости.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Мой отец даст Вам камешек, а Вы привезёте его мне.
- И всё? Конечно же, я сделаю это. Но расскажи, зачем.
- У меня скоро День Рождения. А это такой камешек – из тех, что исполняют желания. Папа мне на каждый День Рождения высылал. И те желания исполнялись. А теперь он недавно возвратился из экспедиции и просто не успеет, если по почте. А приехать не сможет – занят слишком. Наверно, тринадцатое желание так и не исполнится – грустно проговорил Роберт.
- Я привезу тебе этот камешек, желание исполнится – сказал Феликс. А что за желание, если не секрет?
- Не секрет. Но не уверен, что оно исполнится даже с камешком . Мальчик замешкался, серьёзно поглядев на Феликса, словно оценивая, можно ли ему рассказывать такие вещи. Потом продолжил:
- В этот День Рождения – мой тринадцатый – я хотел бы , чтобы со мной была мама. И папа. И чтобы они не ссорились. И смотрели только друг на дружку и на меня.
Забытый разговор
Забытый за изобилием разных дел, разговор с мальчиком вспомнился только, когда Феликс торопливо шёл по заснеженной московской улице, направляясь в гостиницу. Вспомнился, как дело, которое необходимо сделать. Потому едва оказавшись в номере гостиницы,Феликс сразу же позвонил Павлу – так звали отца мальчишки.
Павел ничуть не удивился звонку и предложению встретиться. Вскоре он принёс камешек. Небольшой, зеленовато-синий, с коричнево-жёлтым оттенком, появляющимся, когда на камень попадали солнечные лучи. Камешек как камешек, всего лишь сказка – подумал Феликс, усмехнувшись. И рассказал Павлу о тринадцатом желании его сына. Павел нахмурился, но промолчал. Потом сказал: «Если чего-то очень хочешь, оно бывает. Только не всегда так, как этого хочется.
В последующие дни Феликс, занятый научной конференцией, о камешке не вспоминал. Русские коллеги преуспели в выведении картофеля, дающего богатый урожай. Феликс увлёкся темой и размышлял больше о том, что помешало его коллегам добиться таких результатов.
В поезде
Камешек напомнил о себе только в поезде, когда Феликс ехал домой. Открыв сумку, чтобы взять книгу, купленную в Москве, мельком заметил , как переливается золотом камень, хотя был уже вечер и солнечные лучи не могли попасть в купе. Феликс подумал, что свет лампочки тоже вызывает такой же эффект, как и прямые солнечные лучи и потянулся за книгой. Но, вместо книги, почему-то вытащил из сумки камешек.
Сколько Феликс смотрел на камень – пять минут или полчаса, открывая всё новые и новые оттенки золотого цвета, он не пытался определить.А пытался вспомнить о своих желаниях. Когда он хотел чего-то так сильно, что с радостью бы согласился на помощь этого камешка в осуществлении желания? Уже и не вспомнить. А что он хотел вообще? Как-то даже не задумывался. Феликс подумал о предстоящей свадьбе. Совсем скоро Зензи станет его женой. А он даже не знает точно, хочет он этого или нет. На какую-то долю секунды Феликсу очень захотелось отложить свадьбу, чтобы подумать, хочет ли он жениться вообще и хочет ли именно с Зензи создавать семью, жить вместе. Это промелькнувшее мимолётно желание, было нежданно сильным. Феликс поспешил отогнать его, прищурившись от внезапной вспышки яркого света, которым осветился камешек. Казалось, что камешек светился изнутри, став почти прозрачным.
В заснеженном поле
Феликс удивился бы этому, если бы не удивился ещё больше, обнаружив, что находится не в купе поезда, а в заснеженном поле.
Наверное, это сон – подумал Феликс.
Но снег, колючий и холодный , казался очень настоящим. Феликс протёр глаза, пощипал себя, на всякий случай, и пришёл к выводу, что он каким-то непонятным образом всё же оказался в поле наяву. Вначале подумал, о том, что вышел в тамбур выпал из поезда. Потом, не обнаружив рядом железной дороги, отбросил этот вариант. Впрочем, минут через пять Феликсу уже было не до раздумий. Нужно было как-то согреться. Хорошо, что в поезде он не успел снять ботинки – они были очень тёплые. Но свитер, хотя и тёплый, был плохой защитой от метельного холода. Нащупав в кармане зажигалку, он подумал, что может разжечь костёр и согреться. Но вдруг заметил какие-то огоньки. Они слабо пробивались сквозь завесу снега. И казалось, что они не очень далеко. Тогда Феликс решил бежать туда, к огонькам. Если бежать, то можно согреться не хуже, чем от костра, а времени на его разжигание ушло бы неизвестно сколько. К тому же путешественник был не очень силён в разведении костров во время метели. Его опыт в этом деле ограничивался тем, что когда-то он видел, как костёр разводил старший брат – заядлый турист.
Феликс сначала пошёл быстрым шагом, затем побежал. Огоньки становились всё ближе, по-видимому это был све из окон в небольшой деревне. Приблизившись, Феликс понял, что не ошибся. Немного странно было, что дорога, ведущая в деревню, была очень узкая, грузовик или автобус по ней вряд ли смог бы проехать. Но Феликс, наслушавшись разных рассказов о России, не удивлялся этому. А может просто не было времени удивляться – сейчас единственной целью было спрятаться от леденящего ветра, холодившего пропотевшую спину, в каком-то из этих уютных домиков со светлыми окнами.
Массаж
Потому постучался в первый попавшийс по дороге дом. Его сразу же впустили. В доме оказалось не очень уютно. Перейдя через тёмные сени, Феликс оказался в странной комнате, в которой из мебели были лишь стол да лавки . Стол был деревянный, лавки тоже. Ещё была печь. Феликс видел такие только в фильмах. Русская печь. Около печи, мастерски орудуя странным инструментом – палкой, с железным полуобручем на конце, стояла раскрасневшаяся женщина.
Следующее мгновение, казалось, длилось очень долго. То ли усталость дала о себе знать. То ли тепло от печки погрузило Феликса в подобие сна. Ему стало тепло и уютно. Показалось, что эта раскрасневшаяся женщина, этот деревенский дом, это тепло русской печи окутали какими-то тёплыми волнами. На что они похожи , мужчина даже не мог объяснить. Да и не до объяснений было. Он просто наслаждался ннезнакомыми ощущениями.
Подобное было когда-то, когда Зензи и он, после лыжной прогулки грелись у камина, А потом Зензи стала делать массаж, вначале шутя, а затем всё больше и больше увлекаясь.
Пальцы Зензи, проворно и быстро двигающиеся, то поглаживая, то пощипывая,. То делая ещё какие-то движения ( Феликс подумал было тогда, что для таких виртуозныз движений, наверное, не нашлось ещё слов ни в немецком, ни в русском языках. И что надо бы им с Зензи придумать их к следующему массажу. Это он подумал ещё до того, как от этих прикосновений пальчиков и ладошек любимой погрузился в это состояние, состояние невесомости и покачивания на волнах блаженства. Именно этими словами он сказал о своих ощущениях тогда, после массажа, когда Зензи спросила, поглядев на него чуть серьёзнее обычного, «Ну как?». А услышав в ответ эти слова, улыбнулась. Такой особенной улыбкой, как-то хитровато слегка.
Феликс сказал тогда, что будет каждые выходные вытаскивать её в горы, кататься на лыжах.
_ Тебе так понравилось кататься со мной на лыжах – спросила Зензи слегка недоверчиво.
- Да нет же, дурёха, массаж этот твой понравился! Это великолепно просто!» - воскликнул Феликс.
Но Зензи сказала слегка устало, что такой массаж она может делать тоолько, если есть вдохновение. А оно не приходит вместе с лыжной прогулкой или когда греешься у камина.
Тогда Феликсу так и не удалось узнать у неё, когда же оно приходит, это загадочное массажное вдохновение.
Знакомство
А сейчас он просто наслаждался этими тёплыми волнами. Хотя женщина даже не приблизилась к нему. Просто повернулась к нему и вопросительно поглядела.
Мужчине показалось, что между этим поворотом и вопросом женщины прошла целая вечность. Вечность блаженства тёплых волн.
Ему не хотелось отвечать на вопрос. Ему хотелось остаться в том мгновении. Казалось, что женщина поняла это.
Она подошла к нему, не дожидаясь ответа, взяла за руку и провела к широкой лавке, которая в этом простом жилище з, по-видимому . служила кроватью.
- Ты должен поспать – сказала женщина.
Феликс подчинился. Он позволил женщине стащить с себя мокрую одежду и укрыть колючим шерстяным одеялом. Его стало трясти от холода и было очень жаль, что те тёплые волны больше не окутывали блаженством.
Сон
Нужно было донести этот камешек. Он обжигал руки. Приходилось перекладывать его из одной руки в другую
Зензи была рядом и уговаривала отдать этот камешек ей.
Она уверяла, что мечтает об этом, обиженно надувала свои симпатичные губки.
Феликс давно бы отдал ей этот камешек. Если бы не был занят перебрасыванием его из одной руки в другую, чтобы не обжечься.
Он даже не думал о Зензи, о её желании или нежелании стать обладательницей этого камешка.
Не думал о том, зачем ей этот камешек и зачем ему.
Он просто ощущал что должен сам нести этот камешек для того, чтобы Зензи была счастлива.
А она , не замечая, казалось, ни того, сколько хлопот доставляет Феликсу этот камешек, ни того, что он горячий, уговаривала отдать ей эту вещицу.
Был момент, когда Феликс чуть не выбросил прочь этот камешек. Наверное, он так бы и сделал, но засевшая упрямо мысль «должен» мешала это сделать.
Феликс старался вспомнить, кому и что он должен. Как к нему попал этот странный камешек. Но это не удавалось.
Потом Зензи отстала, замешкавшись около бутика с понравившимся купальником.
А Феликс всё шёл и шёл, упрямо перебрасывая камешек из руки в руку.
Утро
Когда Феликс открыл глаза, сквозь окна пробивались солнечные лучи. Вернее, пробивались они, наверное, из-за туч. А потом попадали в окна. Мужчина подумал, что он проспал целую ночь. И уже утро.
Попытался вспомнить сон и вчерашний день. Но память отказывалась выдавать и то, и другое.
Изо сна он помнил только Зензи. Но так, как будто уже прошло много лет с того времени, когда он с ней общался.
Теперь, когда он лежал на этой твёрдой лавке-кровати, укрытый колючим одеялом, всё, что было у них с Зензи, казалось нереальным. Словно прочитанным в какой-то книге. Феликс подумал, что в этом жилище нет ни одной книги. Во всяком случае, книг не было в этой комнате.
Хотя это не имело ровно никакого значения. Сейчас Феликсу не хотелось читать книги.
И думать о Зензи тоже не хотелось.
Ему хотелось, пожалуй, тех тёплых волн, что вчера.
Н какое-то мгновение ему захотелось этого так сильно, что он застонал.
Услышав его стон, в комнату вошла женщина. Не та, что вчера. Эта была помоложе. И лицо у неё было не раскрасневшимся, видно она не занималась готовкой у плиты.
Женщина взяла запястье Феликса в свою ладошку. Потом прикоснулась пальцами. Другой ладошкой слегка прикоснулась к левой щеке.
И Феликс вновь очутился в окутывающих теплом волнах блаженства.
Лечение
Когда он очнулся оттого, что женщина положила ему на лоб мокрое полотенце, рядом с лавкой стоял стул. На нём была большая деревянная миска. Рядом лежала деревянная ложка.
В миске была какая-то похлёбка. На вид неаппетитная, она оказалась вкусной.
Феликс съел всю похлёбку и краюху хлеба. Потом выпил душистый чай.
И ощутил достаточно сил, чтобы подняться с постели и одеться.
Но недостаточно, чтобы выйти из избушки.
Его шатало. Сил овсем не было. Он еле добрался обратно до лавки и , как был, в одежде, провалился в сон.
Сон без намёков на сновидения. Просто сон. Когда вот так спишь, трудно бывает сказать, проспал ли несколько минут или несколько часов. Если рядом нет часов. Феликс боялся такого сна , когда сны не снились. Иногда ему казалось, что даже во сне он понимает, что спит и хочет увидеть сновидения.
Чтобы как можно реже тревожиться об отсутствии сновидений, он как-то попросил Зензи: «Ты можешь сниться мне? Каждую ночь?»
Зензи тогда сказала весело, что может это делать, хоть по сотне раз за ночь. Ей только нужно для этого каждый день покупать новый купальник или шляпку. Чтобы каждую ночь она могла хвастаться во сне перед подружками и Феликсом.
Но теперь и Зензи, и бутики с купальниками и шляпками были так далеки от Феликса.
А сон без намёков на сновидения тревожил и надоедал.
До такой степени, что даже во снне Феликсу хотелось проснуться.
Обед
Проснулся он от прикосновений, обжигающих ладони и запястья. Феликс подумал было о камешке, но потом открыл глаза и увидел ту самую женщину, что орудовала ухватом у печи. Феликс обрадовался, что вспомнил это слово «ухват». Так обрадовался почему-то, что даже не смог возмутиться. А возмущаться было от чего.
Женщина хлестала его по рукам какой-то травой, от неё и было это ощущение жжения. Феликс попробовал спрятать руки под одеяло. Но женщина сказала : Так нужно.Это крапива. И ты скоро будешь здоров.
Феликс вспомнил, как с утра не мог справиться со слабостью. И больше не прятал руки под одеяло.
Когда лечебная процедура была закончена, другая женщина принесла обед.
Картошку в мундирах, чеснок и салат из каких-то трав. Краюха хлеба и душистый чай сделали этот обед вкусным.
Во всяком случае, у Феликса осталось это ощущение удовольствия от вкусного обеда.