Рубрика «Фестивали»
Надежда Никищенкова
Отечество и судьбы
I Международный театральный фестиваль «История государства Российского»
12-14 июня 2013
Фестиваль является одним из главных событий в подготовке к празднованию 250-летия Николая Михайловича Карамзина. Согласно Указу Президента Российской Федерации «О праздновании 250-летия со дня рождения Н.М. Карамзина» Ульяновская область является федеральной площадкой празднования юбилея выдающегося историографа. В рамках фестиваля были представлены исторические постановки: «Женщины 41» Татарского государственного театра имени Г. Камала, опера «Борис Годунов» Чувашского государственного театра оперы и балета. В фестивале принял участие Российский академический молодёжный театр со спектаклем «Ксения Петербургская». Международный компонент фестиваля представлен участием Ереванского театра юного зрителя со спектаклем «Я — Чайка» — лауреатом Международного чеховского фестиваля. А также драматическая баллада Ульяновского драматического театра им. И.А. Гончарова «Не покидай меня» А. Дударева. Мне лично удалось присутствовать на четырёх спектаклях: «Женщины 41-го» по драме Заки Зайнулина; «Я — Чайка» Антона Чехова, драматургическая композиция. Спектакль-ремейк пьесы «Чайка»; опере «Борис Годунов» Модеста Мусорского и драматическая баллада А. Дударева «Не покидай меня». Впечатление от всех четырёх спектаклей осталось огромное и очень яркое, что вынудило меня взять перо в руки и написать небольшой отзыв.
Драма Заки Займулина «Женщины 41-го» потрясла меня и сильной драматургией, и необычной режиссурой, и художественным и музыкальным оформлением. Декорации как бы расположены на неумолимом круге истории не всегда логичном и часто беспощадным.
Началась Великая Отечественная война, разрушившая то, что было непоколебимым: в ходе кровопролитных боёв отступает советская армия, сдавая города и сёла. В августе 41-го в далёкую от линии фронта татарскую деревню Стерлибаш из районного центра приходит сообщение, что деревенские мужики в ожидании отправки на фронт голодают, не получая довольствия. Шесть молодых женщин хотят накормить мужей перед отправкой на фронт, впрягаются в арбу, выходят в путь, оставив детей и стариков дома. Тяжела дорога. Много времени для размышлений. И в канву путевой истории постоянно то и дело прорываются воспоминания о мирной жизни, когда война ещё не разлучила мужей и жён. И мы зрители видим со сцены истории о непростых судьбах деревенских людей, о голоде и коллективизации, репрессиях и обидах, главным лейт-мотивом спектакля являются повести о шести историях любви. Первый раз я попала в татарскую деревню в ноябре 1953 года. Мы долго добирались на каком-то разбитом маленьком, напоминающий «Пазик», автобусе до какого-го населённого пункта по дороге, напоминающей сплошное месиво. Татария всегда славилась жирными чернозёмами, которые в дождливую погоду становятся непроходимыми. Несмотря на детский возраст, воспоминания на всю жизнь врезались в мою память: перед моими глазами до сих пор стоит эта жидкая липкая масса, затягивающая ноги по колено. Как шофёр мог везти этот переполненный людьми автобус по такому непролазному пути — мне до сих пор не понятно... Кроме того, он постоянно останавливался и подбирал перегруженных поклажами и какими-то мешками путников. Каждый раз, после очередной остановки, тронутся с места автобусу было всё сложней. Мне, пятилетнему ребёнку, было очень страшно от мысли, что в конце концов автобус застрянет в грязи среди необъятных полей. На ночь нас приютила на полустанке какая-то женщина. В комнате, куда нас провели стоял стол и несколько лавок... Спали мы на полу. Что меня потрясло до глубины души — это невероятная чистота помещения и свежесть белья, на которое нас положила. Когда мы утром вышли из дома, я первым делом стала искать глазами: где же колодец? Он находился далеко от дома. Я, несмотря на малолетний возраст, потряслась трудолюбию хозяйки дома! И когда спутницы с таким трудом перемещались по сцене, я невольно представляла непролазное месиво, которое преследовало их, как и непрерывные августовские дожди. Режиссёру Фариду Бикчантаеву, заслуженному деятелю искусств Татарстана и России, лауреату Государственной премии Татарстана имени Г. Тукая, очень хорошо удалось передать непосильный труд и нагрузку — этого очень опасного путешествия. Голодные, мокрые, по уши в грязи женщины шли так настойчиво и целеустремлённо к цели, что энергетика их личного некому неизвестного подвига, конечно, передавалась отступающим под напором фашистских войск солдатом, и уже на этом неведомом людям уровне ковало будущую победу!
Отношения в татарской деревне уже ребёнком я поняла очень отличаются от общепринятых городских. Как только мы приехали в деревню. Соседи стали собирать столы и приглашать всех в гости. Столы были накрыты богато, хотя в обычной жизни все наши родственники ели очень скромную пищу, стараясь дать нам самый лучший кусок. На столах я не видела водки. Но самое интересное заключалось в том, что для мужчин и женщин столы накрывались в разных комнатах: мужчины сидели в зале, а женщины на кухне. Если в доме была одна комната, то есть дом был не пятистенный, то сначала садились за стол мужчины, и только после того, как последний мужчина покидал помещение, в дом приглашались женщины. Женщины обязательно повязывали голову платком. Платком покрыли головы и мама, и мне с сестрой. Я сразу поняла, что в татарский семьях очень сильны традиции, которые невозможно нарушать при любых обстоятельствах. И опять меня потрясла невероятная чистота помещений, дворов, сараев и бань. Видимо, только поддерживая такую стерильную чистоту в таких грязных местах среди жирных чернозёмов, можно было выжить.
Мы поселились в доме дедушки и бабушки в очень маленьком домишке, где жило девять человек. Чистота в доме была идеальная. Все разувались на крыльце и заходили в помещение в белых шерстяных носках. Туалет располагался на улице на внушительном расстоянии от дома. Обстановка в доме была необычная: около печки стоял стол, окружённый лавками. Дедушка и бабушка спали на кровати, все остальные на полу. В одном углу возвышалась огромная гора посуды, в другом постельных принадлежностей: перины, матрасы, одеяла, подушки, простыни. На стенах весели книжные полки, набитые всевозможной литературой. Я что сказала папе по поводу обстановки в дедушкином доме. Меня очень озадачил тот факт, что ситцевые наволочки и пододеяльники были не белые, как у нас дома, а очень яркие, цветастые. Что ты доченька говоришь!.. Это всё шикарно. Когда я был ребёнком, в доме висела только люлька, а мы все спали на соломе, которую рано утром собирали с пола, чтобы топить печь. Только стол и две лавки, да старая кровать за ширмой для родителей. Вот и вся обстановка. Я в школу пошёл только в одиннадцать лет, потому что на мне была только рубашка, которую мне меняли после бани раз в неделю. Сапоги и одежду мне смогли справить только в тридцатом году. И слава Богу! Потом начался голод. А затем коллективизация. В начале тридцатых люди умирали от голода прямо на улице. Идёт опухший от голода огромный мужчина по улице, падает и умирает. Целая проблема возникала, как дотащить его до дома, а потом отнести на кладбище до того были все обессилены... Было у нас в деревне два зажиточных дома. У всех жителей деревни хлеба хватало только до марта, апреля, а потом они шли занимать к богатеям хлеб и на посадку, и на еду. Потом с нового урожая все отдавали долги. Жалко было отдавать с таким трудом выращенный хлеб... Когда их раскулачили, вся деревня пострадала. Опять в марте закончился хлеб. А где его взять? Такой голод обрушился на деревню, много людей умерло от голода до нового урожая. Выжили в основном те без тяжёлых последствий, у кого была корова, да их соседи, с которым нельзя было не поделиться. Нашу семью корова спасла...
Когда дома появлялись какие-то материальные трудности, то папа никогда не унывал, говоря всегда одни и те же слова: «Что корова померла в голодный год?» Коллективизация всё продолжалась. И когда хотели раскулачить ещё одного более-менее зажиточного хозяина, который, чем мог, поделился с соседями и односельчанами. На его защиту встала вся деревня... Я смотрела на сцену? и в голове у меня всплывали свои воспоминания, и восхищение как точно удалось передать быть и обстановку и нравы татарской деревни. В нашей семье сохранилось несколько фотографий предвоенной и послевоенной деревни. Художник-постановщик Сергей Скоморохов, народный художник Татарстана, заслуженный художник России, лауреат Государственной премии Татарстана имени Г. Тукая так точно воссоздал быт и нравы деревни, которые царили в глубинке Татарии. Очень хорошо, что современные зрители воотчию увидели жизни своих предков, которые мужественно пережили все испытания: и голод первых лет советской власти, и голод тридцатых годов и коллективизацию и страшные годы Великой Отечественной войны, отдав на фронт лучших своих сынов. Несмотря на то, что они не встретились со своими любимыми мужьями, трагичный финал рождает в зрителях оптимистическую ноту, и в сердце появляется такая гордость за российский народ, c которым века слился великий татарский народ. Всё плохо в финале спектакля, но мы же победили. И, несмотря на свои потери и дальнейшие беды, всё взрослое население Татарстана в холодные и голодные зимы 1941, 1942, 1943 года рыли окопы на подступах к Казани, Сталинграда и усталые и измученные молились в свободное от тяжёлых работ время Аллаху, понимая, что интересы их измученной Родины выше интересов отдельной личности. Мой дедушка 1885 года рождения ни разу не покинул работы по созданию оборонительных сооружений, терпя голод и холод. И, как нестранно, дожил до 90 лет. Видимо, вера в светлое будущее — лучшее из лекарств, которые существуют на земле. Сравнивая быт татарской деревни, который существует сейчас, с современным, невольно в душе появляется чувство благодарности тем далёким уже предкам, которые всегда были выше бытовых проблем. Не дал председатель колхоза лошадь, сославшись на нужды фронта, дойдём пешком, но мужей накормим. И невольно понимаешь, что в чём-то эти великие люди были счастливее нас. У простых татарских колхозников чувство долга, духовное начало, настолько выше материальных благ. И мелкие и крупные дрязги для них менее важны, чем ощущение единства. Вообще, насколько я знаю в татарской деревне чувство локтя и товарищества очень развито до сих пор.
Главное, они умеют прощать. Как-то кто-то из родственников рассказал, как золовки издевались над снохой. У снохи родился ребёнок и она каждый вечер перед сном купала его. Для этого она приносила воду из колодца, грела её, наливала в корыто и шла за мальчуганом.
В этот момент золовки со смехом выливали воду из корыто в окно. И это иногда продолжалось порой по несколько раз. Муж не выдержал таких издевательств над женой и ушёл жить примаком к тёще, что считалось в татарской деревне постыдным. Прошли годы. Мужчина построил новый дом, в котором мне и было рассказано об этом. Что меня очень удивило в этой истории, женщина пригласила в дом своих золовок, была очень приветлива и ласкова с ними. Я с удивлением отметила этот факт рассказчику. На что он ответил. А что ей мстить и расстраиваться, не она же так поступала... А с ним плохо обходились... Ну, и что же им должно быть стыдно. А потом прошло столько лет...
Уже состарились дети этой женщины. И они знали эту историю от посторонних людей, но до последнего дня жизни этих родных им тёток они заботились о них. Уважали, и искренне печалились, когда те умирали. Умение прощать других, невероятно почтительное отношение к старшим очень выгодно выделяет татарских деревенских жителей до сих, поэтому очень хотелось бы, чтобы были сохранены многие татарские традиции. Я уверена, что с этого спектакля каждый зритель ушёл потрясённым, и в этом большая заслуга огромного актёрского состава в спектакле. Сложно кого-то особенно выделить из этого высокопрофессионального состава труппы. Каждый актёр в главных ролях да и в эпизодических так играл, что заставил поверить зрительный зал в подлинность каждого факта, эпизода, поступка в этом очень сложном, насыщенным такими яркими событиями спектакле. А музыкальное оформление спектакля Русланом Абубакиром настолько погружало всех в особый очень драматичный мир сцены, что мне кажется, даже если бы спектакль был немым, зрители поняли всё без слов. До новых встреч, дорогие гости из Казани.
«Я — Чайка» Антона Чехова является драматургической композицией. Это спектакль-ремейк. Несмотря на то что спектакль был написан более ста лет назад, он очень современен. Над судьбами героев этой очень печальной драмы часто задумываются люди. А задуматься есть над чем... Что такое талант? Что такое признание? Что такое творчество? Каков путь произведения к людям? Можно ли объят необъятное?.. Что такое долг? Какова роль матери в жизни и становлении, как личности, молодого дарования? Но эта чеховская пьеса прежде всего драма о несостоявшейся любви и, главное, доброте. Чехов предупреждает всех, как опасно быть непонятым...
Аркадина (актриса Лариса Гевондян) очень убедительна в своей роли, пережившего всех преступника, стремящегося постоянно на место своего духовного преступления. А в чём оно каждый зритель сам решит для себя... Жизнь в искусстве так сложна... Везде не успеешь... А самое страшное время на многое меняет взгляд... Тригорина, которого так ненавидит, Константин Треплев уже давным-давно назвал беллетристом. Жизнь подтвердила мнение талантливого Треплева, не понятого матерью, известной актрисой Аркадиной. Но прошло время и люди поняли глубокий смысл текста пьесы Константина Треплева. Она признана и даже напечатана в журнале. Очень многое изменилось в жизни актрисы. Она уже не примадонна. Она состарилась и не сможет сыграть роль в новаторской пьесе сына. Это сделают другие молодые актрисы. Уже нет былой славы. Но ей до сих пор хочется утвердить своё превосходство над всеми, кто присутствовал на премьере спектакля, поставленном её талантливым сыном — драматургом-новатором, и осмеянным её, что, возможно, и стало причиной самоубийства Константина Треплева. Но особенно её беспокоит Нина Заречная, героиня сюжета, придуманного когда-то Тригориным. Она хочет до сих пор доказать, что только она способна сыграть достойно и правильно пьесу сына, которую когда-то назвала декадентской. Но, главное, ей хочется вымолить у сына прощения, за легкомысленное осуждения результатов его мучительного и всепоглощающего литературного творчества. Она понимает, что это надо было сделать вовремя. И время наказало её. Она только может сыграть эту роль на прогнивших подмостках для единственного зрителя Бориса Тригорина (артист Юрик Костанян), которого судьба сохранила ей под старость... Он внимательно смотрит на исполнение роли бывшей примадонной и понимает единственное, что она может в теперешней жизни сыграть эту гениальную роль для одного последнего зрителя. Но в сюрреалистическом пространстве пьесы происходит чудо. Из кладбище, где похоронены зрители столь печальной премьеры, вместо кладбища с могилами усопших зрителей возникает зрительный зал. И снова начинается спектакль. И зрители из нездешной, давней иной жизни «займут свои места». И теперь ОНА играет для них. Но вряд ли триумф на вымышленной сцене принесёт ей покой... Сколько раз ещё придётся Тригорину привозить Аркадину с цветами в эти места, в которых нестареющим чистым, гладким и блестящем осталось только озеро. А страсти продолжают кипеть. Ушли в прошлое неразделённая любовь героев пьесы чеховской «Чайки», горечь от непризнания талантливого автора Константина Треплева. А что же осталось? Ревность, ощущение от постоянного гложущего чувства предательства... или желание покаяться перед ушедшими в другой мир людьми, которых Аркадина в этой жизни не ценила, а порой даже не уважала, а теперь ей так не хватает их. Вот она идёт по привычке на сцену, пусть очень разрушенную временем, и играет для них самую важную в этой жизни роль... О как велико потрясение от этого чеховского представления. И начинаешь вспоминать всё, что связано с чеховской «Чайкой» да и с самим Чеховым, его последние одинокие годы жизни в Крыму... И эти воспоминания долго будоражат душу. Вспоминаешь странные декорации и костюмы художника Антона Кешишяна, музыкальное оформление пространства Акопом Казаряном, заслуженным деятелем искусств Армении, его необычную режиссуру.
Спектакль покоряет своей невероятной пластичностью, необыкновенной гармонией в переживаниях актёров, сумевших передать разочарование от главной своей потери в жизни, о невозможности вернуть ни одно мгновение из прошлой жизни. Музыка звучит как гимн образам бессмертной драмы Чехова, которая будет волновать зрителей, пока стоит мир. Художнику Антону Кешиняну удалось в зрительных образ точно передать трагедию Аркадиной: каждая светотень подчёркивает вину или разочарование героини спектакля... Но яркий свет в конце спектакля выглядит жизнеутверждающим. Пока человек переосмысливает важные вехи своей жизни, он на пути к храму, наверное, эта дорога поможет ему и раскаяться, и обрести душевный покой, который мгновенно низвергнет и тщеславие, и ревность, и гордыню. Хочется сказать огромное спасибо за столь философское и возвышенное решение вопросов, поставленных великим драматургом в знаменитой, нестареющей, вечно новой драме Антона Павловича Чехова «Чайка».
Ульяновский зритель готов к такому оригинальному прочтению чеховской пьесы. Так как Чехов прерывает своё повествование в самый кульминационный момент, как и в античных пьесах, заставляет зрителя домысливать трагедию самому, позволяя каждому отдельно воображать, что же ожидает героев в дальнейшем, как сложатся их судьбы? Ереванский театр привёз свой вариант. Лично я совершенно и не представляла в своих размышлениях, что Аркадина будет постоянно приезжать в усадьбу Сорина с цветами и долгими часами размышлять о упущенных возможностях в жизни, которая была целиком отдана сцене, что она под старость лет станет чувствовать себя обделённой главной ролью её жизни. Но самое досадное, что человек постоянно везде сопровождающий её под старость, взял, как прообраз её вечную соперницу Нину Заречную, а не её. Она хочет доказать Тригорину, что Чайка — она, что её взяли и, походя, убили на берегу прекрасного очень дорогого всем озера...
Я лично с огромным волнением в 1995 году смотрела спектакль «Чайка», поставленный Юрием Семёновичем Копыловым на нашей Ульяновской сцене. Спектакль был чудесный. Всё в нём было чеховское: и текст, и ремарки, и костюмы, и обстановка! Но многое в этом спектакле я тогда воспринимала не так, как надо. Я очень сочувствовала Треплеву (актёр Николай Быков), была восхищена Дорном (актёр Борис Александров), всех остальных в основном в душе осуждала, долго размышляла над судьбами героев, после разыгравшейся в усадьбе внезапно трагедии. Я осуждала Ирину Николаевну Аркадину за то, что она приехала к больному брату с Тригориным, приехавшего в усадьбу Тригорина и испортившего здесь в своё время устоявшиеся отношения между людьми, я не могла понять: как можно привезти в подарок журнал, с напечатанным там произведением автора и подарить его автору, не разрезав страниц в журнале, на которых находится это произведение. Можно не читать. Но зачем подчёркивать безразличие к прочитанному? Шамряева Илью Афанасьевича осуждала за грубое отношение к людям и постоянное восхваление актёров в присутствии Аркадиной,
Нину Заречную за непомерное тщеславие в столь молодые годы, Машу Шамраеву, за пьянство и полное отсутствие материнского инстинкта, Полину Андреевну Шамраеву за навязчивость в любовных чувствах и неукротимую ревность, Семёна Семёновича Медведко за какую-то почти рабскую покорность. Но сейчас до меня дошло, что это и есть вечные страдания в любви и в творчестве, потому что в конце 2001-го года познакомилась с ульяновскими литераторами, а в 2006 году с актёрами. Когда я смотрела этот спектакль в исполнении польских артистов в 2010 году, предварительно прочитав пьесу Чехова, я поняла, что «Чайка. Портреты любви» раскрывает не только жуткие страдания любви, но и не менее жуткие страдания в творчестве... Я стала понимать Аркадину (актриса Мажена Вечорек)! Ей столько нужно было приложить усилий, чтобы оставаться вечно молодой и талантливой. И, конечно, она любила и брата Сорина (актёр Михал Анёл), и сына Костю (актёр Влодзимеж Хомяк). Аркадина боялась одиночества. И теперь с восхищением смотрела, как она пытается всеми правдами и неправдами Тригорина, как он ей необходим, а возможно в тот момент он для неё всё. А Тригорин (актёр Пшемыслав Капса) никакой не беллетрист, а творческая личность ищущая личность, постоянно находящаяся в панике, что он приелся читателю, он ищет новизну образов, ходит постоянно с записной книжкой, в которую записывает новые слова, оригинальные выражения, наблюдает за людьми, замечая в каждом особые черты характера, чтобы всё это освежало и делало интересными их для читателя. Он очень честен. Он признаётся честно Нине, что у него не было настоящей молодости. Тут же приходят на память слова Александра Пушкина из романа Евгений Онегин: «Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел, кто постепенно жизни холод...». Он честно признаётся Аркадиной, что у никогда не было таких увлечений, что Нина Заречная покорила его своей молодость, красотой, свежестью, тщеславием. Он только под сорок лет понимает, что его герои молодого возраста слабы. Его к Нине Заречной влечёт к Нине не только чувство влюблённости, но и проблемы творчества. Он не так уж и зауряден раз за него так цепляется Ирина Аркадина, за которым бежит в некуда Нина Заречная, несмотря на все удары судьбы, которые она пережила из-за него. Разочаровавшись в Нине Заречной, с которой он так жестоко поступил, он возвращается к прежней пассии, с которой не смог до конца порвать даже в период бурного романа. Он не лишён привязанностей, зная наперёд, творец всегда одинок.
Нина Заречная (актриса Адриана Гуральска) хочет блеска и почта, поклонения и славы. Она хочет выделяться из толпы. Ей странно, примадонна Ирина Аркадина плачет от обиды, что Треплев готов часа торчат на рыбалке. Только в результате серьёзных испытаний Нина поймёт, что творчество — это невероятный труд и терпение: «Я ТЕПЕРЬ ЗНАЮ, ПОНИМАЮ, Костя, что в нашем деле — всё равно, играем мы на сцене или пишем — главное не слава, не блеск, не то о чём я мечтала, а умение терпеть. Умей нести свой крест и веруй». Нина Заречная! Что с ней стало после самоубийства Кости? Она сошла с ума? Но она точно не стала примадонной, как Аркадина, иначе с ней был бы Тригорин... Или наоборот она добилась много на театральной сцене и Тригорин стал ей не интересен... Но нельзя отрицать один факт, что Нина Заречная не менее виновата в самоубийстве Кости, чем Аркадина. Чувство вины её то же гнало к временному театру, где лучшей декорацией было озеро... Треплев так же как любой декадент, быстро опустошался и иссякал. Он понял, что для творчества писателя мало одного таланта... Константин Треплев сам себе говорит перед самоубийством: «Да, я всё больше и больше прихожу к убеждению, что дело не в старых и не в новых формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах, пишет, потому что это свободно льётся из его души». Внезапно окунувшись в литературную среду нашего города, я сразу почувствовала неприятие и одновременно зависть. И только перечитав роман перед спектаклем «Чайка. Портреты любви», поняла почему мне завидуют... Да у меня нет таланта. Да я — дилетант. Но во мне всегда присутствует вдохновение. Я пишу только для себя. Я точно знаю, что мою статью никто не станет читать, слова льются из моей души легко и свободно. Я пишу не потому что я обязана писать, я пишу потому что не могу не писать, иначе я заболею или просто буду находится в плохом настроении. Почему люди пишут дневники, не читаемые никем, потому что их душа переполнена чувствами и словами, с которыми необходимо с кем-то поделиться, но кроме бумаги тебя станет слушать. Придя к такому выводу я очень успокоилась. У меня пропало желание издаваться, а писать я, наверное, буду с каждым годом всё больше и больше, чтобы освободится от тяжкого груза призвания перед смертью. И меня совершенно не расстраивает, что мои рукописи, не читая, просто выкинут на помойку. Чехов помогает мне жить даже после своей смерти. Образ Константина Треплева для меня урок, рецепт от отчаяния.
Дорн... Образ созданный Борисом Александровым до сих пор стоит перед моим глазами. Дорн врач в лучшем смысле этого слова. Он лечит не только тело, но прежде всего душу. С этим человеком откровенны все. Он каждого выслушает, каждого поддержит. Ему не смешны страдания и терзания людей, которым он отдал всего себя без остатка. Поэтому, уважая в каждом личность, он сам сохранился как личность. Ему пятьдесят пять, но окружающие его воспринимают молодым человеком. Но он то же устал. Своё отношение к событиям он часто выражает словами из песен, которые постоянно напевает. Он, наконец-то, сделал себе подарок, съездил за границу. Когда Треплев спросил его: «... доктор, какой город за границей вам больше понравился?» Он ответил: «Генуя».
На вопрос Треплева: «Почему Генуя?».
Последовал ответ довольно странный на первый взгляд: «Там превосходная уличная толпа. Когда вечером выходишь из отеля, то вся улица бывает запружена народом. Движешься потом в толпе без всякой цели, туда-сюда, по ломаной линии, живёшь с нею вместе, сливаешься с нею психически и начинаешь верить, что в самом деле возможна одна мировая душа, вроде той, которую когда-то в вашей пьесе играла Нина Заречная. Кстати, где теперь Заречная? Где она и как?»
Если все вокруг хотят славы, успеха, особых чувств в любви, то Евгений Сергеевич Дорн мечтает быть всего лишь человеком из толпы, которого никто не замечает. Он единственный мечтает о покое, который ему в обычной жизни только снится...
Полина Андреевна Шамраева (актриса Богумила Енджейчик) замужняя женщина, любовница Дорна, от которой он очень устал. Она не сумела создать свой семейный очаг и нахально лежит в жизнь Дорна. И как результат пьющая, лишённая всякого чувства долга дочь (актриса Каролина Милковска-Пророк). Она пьёт из-за неразделённой любви, а кому она нужна, если она сама себя не любит... Она сопьётся... И её муж Семён Семёнович Медведко (актёр Артур Нелковский) один станет воспитывать дочь...
А, может быть всё будет не так. Это всё мои размышления после очередного прочтения пьесы. Продолжение, возможно, будет сказочным и милым... Дорн встретит полусумасшедшую Нину Заречную, приведёт в свой дом и станет до конца своих дней заботится о ней, как о дочери... Или он вылечит ей душу... И они поженятся и поедут вместе в город, где она станет работать на сцене подле Аркадиной, станет примадонной, а Аркадина постепенно скатится до второстепенных ролей. Ирина Николаевна будет считать себя Чайкой, которую пришли и просто так убили более сильным талантом.
Нет вряд ли... Нина Заречная простудится в дороге и умрёт никому не известная в Ельце...
А может быть она покорит Елец своим талантом и ничего не узнает о самоубийстве Треплева и быстро сгорит на сцене в зените своей славы...
Как загадочен Чехов... Как Акоп Казаря возбудил моё воображение. Прав Антон Павлович: всё меняется, а люди остаются прежними. Изменяются ландшафты, изменяется экономика, а муки любви и творчества продолжают также терзать людские души, которым всё также необходим врач Евгений Сергеевич Дорн...
Об опере «Борис Годунов» Модеста Петровича Мусорского, привезённом Чувашским государственным театром оперы и балета, хочется написать очень много восхищённых слов благодарности за те, переживания и чувства, что возникли у зрителей во время просмотра.
Начну с перечисления действующих лиц и их исполнителей, голоса которых буквально покорили наши сердца. Кроме того, усилиями режиссёра-постановщика Валерия Дмитрова (Волгоград) и самих артистов на сцене была достигнута очень динамичная и натуралистическая игра. Зрителям представили драматургию очень высокого класса. Если бы исполнители не пели, а просто говорили, впечатление от спектакля было бы огромное. Но они, при этом надо отметить, очень хорошо исполняли свои партии. И так:
Борис Годунов — Андрей Николаев;
Ксения, дочь Бориса — Людмила Яковлева;
Фёдор, сын Бориса — Елена Соколова;
Князь Шуйский — Василий Николаев;
Андрей Щелканов — Сергей Алексеев;
Пимен — Константин Москалёв;
Юродивый — Иван Сергеев;
Самозванец — Дмитрий Сёмкин;
Марина Мнишек — Маргорита Финогенова;
Варлаам — Михаил Мокшанов;
Хозяйка корчмы — Елена Галкина;
Пристав — Андрей Михайлов; Второй пристав, Патриарх — Анатолий Фёдоров;
Ближний боярин — Илья Гурьев;
Матюха — Иван Николаев.
Спектакль потряс ульяновцев богатством, можно сказать, роскошью декораций и костюмов, благодаря чему у зрителей произошло полное погружение в эпоху. Зрительный зал стал в буквальном смысле этого слова участником всех событий. Которые происходили на сцене. Я буквально переносила себя мысленно в мрачную келью Пимена. Мне было в ней очень холодно, темно и неуютно. Меня на протяжении всего спектакля покоряла игра света. Игра света мгновенно меняла настроение и впечатление у зрителей. Из ярких блестящих палат царя наше воображение сиюминутно переносится в келью Пимена, корчму, в польские апартаменты, а затем уже в мрачные царские палаты, где каждый световой блик говорит об ужасе содеянного Борисом Годуновым: убийстве отрока Димитрия, законного наследника, умершего бездетного царя Фёдора Иоановича. Борис Годунов понимает в конце жизни весь грех содеянного им преступления и освещение сцены так удачно подчёркивает всю жуть свершённого. Погибла великая династия московских Рюриковичей. Работа художника-постановщика Валентина Фёдорова восхищает зрительный зал на протяжении всего спектакля.
Огромное впечатление на присутствующих произвело хоровое пение в спектакле, мощное, полное тяжёлых раздумий и безутешного истинного горя народа, который, благодаря хоровому искусству исполнителей, является постоянным участником событий музыкальной народной драмы. Поэтому все, присутствующие на спектакле, отметили мастерство хормейстера Анатолия Фишера.
Особо хочется отметить музыкальные и артистические данные исполнителя главного героя драмы Андрея Николаева. Ему удалось представить на сцене одновременно выдающегося государственного деятеля и величайшего грешника, убившего беззащитного мальчишку. Невольно, следя за его игрой, в голове рождаешь мысль: «А как бы сложилась судьба нашего государства, не соверши Борис Годунов этот грешный поступок?» Ведь «достигнув власти» таким страшным образом, Годунов не находил утешения ни в семье, ни в государственных делах... А не случись этого?.. Умнейший политический и государственный деятель ещё долго бы верой и правдой служил государству, и его способный и умный сын Фёдор мог бы прославить своё имя, творя, служа и живя для Отчизны. Но история не терпит сослагательного наклонения... Что случилось , то случилось... И артисту Андрею Николаеву с невероятным мастерством удалось показать все муки совести — как результат жуткого преступления. А также беспощадный, страшный суд народа, который является лишь предвестником Страшного Суда...
Чем чаще я смотрю спектакль «Не покидай меня» А. Дударева, тем больше меня охватывает ужас и кошмар от последствий войны, в которой, наверное, не выжили лучшие члены нашего общества. При первом просмотре я очень сильно плакала. Но несмотря на обильные слёзы, меня потрясла невероятная достоверность представленного на сцене. История простая и жуткая... Полковник поручает прославленному разведчику капитану Михасёву подготовить для выполнения очень секретного задания за линей фронта группу молоденьких девочек, которые должны проникнуть в штаб к фашистам под видом артисток и вызвать огонь на себя. Капитан Михасёв в ужасе: он понимает, четыре девушки и он погибнут при выполнении этого задания. Он сразу же отказывается от выполнения этого задания, так как считает, это задание прямым, запланированным убийством. Но полковник чётко объясняет молодому мужчине-офицеру, что в армии любой приказ подлежит немедленному исполнению. Начинается очень сложная подготовка к выполнению столь ответственного задания... Чему только не учит капитан своих подопечных для выполнения, практически невыполнимого задания. Какие физические муки претерпели девчушки для получения навыков работы в стане врага. Задание выполнено... Три девочки погибли, капитан Михасёв тяжело ранен. Одна дожила до мирного времени и родила сына. На четверых один ребёнок... Эти размышления приводят к ужасу любого здравомыслящего человека... Девушки погибли не напрасно. Своей смертью, они сберегли жизни тысячам советским воинам... При взрыве погибло огромное количество фашистов, но, самое важное в этой операции, был ликвидирован главный штаб армии. Михасёв попадает в госпиталь. При выполнении задания ему оторвало левую руку... Врачи борются за его жизнь. Но офицер умирает не только от тяжёлых ран, он не может выжить от осознания всей трагедии случившегося, от душевной муки, что его боевые подруги погибли... Удивительная режиссура в этом спектакле... У каждого зрителя ощущение личного присутствия на сцене. Выходишь из зрительного зала и вместе с капитаном Михасёвым испытываешь жгучее чувство вины за гибель этих замечательных девчушек... Уже иначе смотришь на статистику... Уже не просто 22 миллиона погибших в войне. А мысленно рисуешь и рисуешь облик каждой кровавой жертвы потрясающей по своим масштабом бойни. Спектакль безупречен! Прекрасное музыкальное сопровождение действия на сцене, такие песни и мелодии военных лет, и советские, и немецкие. Чудесная, можно сказать, гениальная работа художника по костюмам Ольги Соломко. Эти стройнящие фигуры бойцов гимнастёрки, галифе, сапоги и пилотки! Исполнителю главной роли капитана Михасёва, Илье Полякову, а также Александру Куражеву, игравшему роль полковника, я даже принесла фронтовые фотографии моего отца. Кроме того, Илья Поляков имел невероятное сходство с отцом, а Куражев очень напоминал телосложением и выправкой и моего отца и всех фронтовиков-офицеров. Он только ростом чуть пониже их, но такой же поджарый и стройный, с густой шевелюрой. А как играют актёры, особенно первый состав! Им удалось возродить облик ушедших безвозвратно героев. Ведь ужас войны в том, что за статистикой 22 миллиона погибших, стирается образ и облик убитых на фронте людей. Уже забыто: какие они были все ловкие, умные, порядочные, красивые здоровые. Какие бы хорошие дети родились у этих девочек, почти детей, если бы они не погибли... Эта страшная мысль парализует моё сознание. Великая победа унесла лучшее достояние СССР... Выжили бы они - и мы бы сейчас жили по-другому.
Фестиваль закончился, но впечатления после него останутся надолго. Они будут волновать моё сердце и очищать мою душу.
До новых встреч...
Июль 2013 года