По весне приехали гости к бабе Дуне: племянник, а с ним, - два друга. Рыбачили, хохотали, хвалили бабы Дунину стряпню, помогли по хозяйству. Да и не так "кое что", а здорово помогли. Понятно - молодые! И все балагурили, балагурили.
Напротив, под окнами соседского дома, на лавочке, привычно сидели две старушки, приятельницы Евдокии. Сидели, наблюдали за ожившим домом.
-Посмотри, Катя, а племянник-то, - вылитый Павел. Тот тоже - всё смеялся. Аль не помнишь?
-Как не помнить, всё помню.
Погостили парни три денёчка, а в понедельник, чуть свет засобирались. "Пора, тётя Дуня, нам ехать, - на работу не опоздать бы."
-Ладно, собирайтесь, мешать не буду. Мне к Катерине пойти надо. Не забудьте чего.
Не любила старушка прощаться, смолоду не любила. Племянник про эту её привычку знал, конечно.
Вскоре услышала Евдокия, как зашумел мотор. "Ну, вот и хорошо, - поехали значит. Пойду я, Катя!"
Обогнула дом, посмотрела.... , а на крылечке парень (племянника друг) сидит, улыбается.
-Ты что Николай? - удивилась баба Дуня. Забыли тебя, что ли? Или на работу не надо?
-Надо, очень надо, только я не могу - приболел. Можно мне ещё денёк у Вас погостить, а завтра автобусом поеду.
"А чего ж нельзя, - очень даже можно", - обрадовалась баба Дуня. "Да ты иди в горницу, там полежи. Иди, я сейчас морковку подёргаю и чаем тебя напою, с малиновым вареньем - вмиг поправишься."
"Красиво у тебя тётя Дуня",- сказал гость, войдя в светлую горницу и залюбовавшись на полосатые коврики, по которым, весёлыми зайчиками, плясало солнце, пробиваясь сквозь кружевные занавески. "Очень красиво!"
Лежать не стал. "Сейчас на озеро схожу, искупаюсь, а потом уж чай пить будем."
"Если приболел, какое же озеро?" - всполошилась старушка.
"Ничего, ничего, - у меня и так всё пройдёт!" А сам, быстрёхонько к калитке и.... след простыл.
Уж "завечерело", а парня всё нет. Разволновалась старая, ведь и не обедал даже, где ходит?
Катя выглянула: "Дуся! Ты чего серьёзная, потеряла кого? Иди сюда, - чего покажу!"
Повела её соседка, через весь сад, прямо к забору Зинки - "спортсменки". Так прозвали в деревне молодую женщину, за сохранившуюся девичью фигуру.
"Чувствуешь, как блинами пахнет? На всю деревню! Это, потому, что печёт их Зинаида прямо в саду, на печке, которую ещё её дед сложил и скамейку сделал, незадолго до смерти. Я ему говорю, деду-то: "Для кого скамейка? А он, смеется: "Для хорошего человека!" Посмотри Дуся, кто там сидит, на скамейке-то. Уж не твой ли "приболевший"?
В саду, и правда, Зина блины печёт,- раскраснелась, как маков цвет. Ловко так печёт, весело отмахиваясь от дыма, надоедающего при переменном ветре. Сама в "лазоревом" платье, (откуда взяла, не видали такого?), голова без косынки, - городская причёска.
-Теперь понятно! Ай, да Зинка, а я-то думаю: чего её в город носило.
Под деревом, прислоняясь к яблоне, на той самой скамейке, сидит улыбаясь, бабы Дунин приболевший гость.
-Намечтал дед для своей любимой внучки. Вот как!
Поутру у колодца: "Зин, ты что сдурела, он ведь уедет."
"Как уедет,- так и приедет!" спокойно отвечает Зина.
И приехал. Скоро приехал.
Июль 2014г.