Ты всегда знал меня лучше, чем я сама себя знаю.
Ты всегда был рядом.
Ты всегда помогал мне.
Я выхожу на лед. Ты следишь за каждым моим движением. Разворот, прыжок, вращение - ты следишь за всем. Так надо, ты обязан это делать, я понимаю. Но я бы предпочла, чтобы и ты вышел на лед, чтобы мы всё делали вместе. В моей голове нет мыслей, лишь твое лицо стоит перед глазами. Мое тело знает, что делать. Мышечную память никто не отменял. Все движения я делаю по инерции, а перед глазами все та же картина: твое лицо.
Я делаю все на автомате. Двойной аксель, разворот, еще один разворот, тройной тулуп - я все делаю чисто.
А перед глазами твое лицо... Ты улыбаешься и говоришь:
- Сделай все чисто. Не лажай.
Я мысленно улыбаюсь. Ты никогда не хвалишь просто так. Когда я закончу прокат, ты скажешь:
- Выложилась на 100%. Я горжусь тобой, - сухо и конкретно, но от тебя я не жду большего. Эти слова значат для меня гораздо больше, чем эмоциональные поздравления отца, рев зрителей, их аплодисменты вместе взятые. Я мечтаю услышать, что ты мной гордишься. Но это будет после. Сейчас ты анализируешь каждый мой вздох, прокручиваешь движения вместе со мной.
- Сделай все чисто. Не лажай,- думаешь ты.
И я делаю. Программа без единой ошибки. Я не слышу музыку, не слышу аплодисменты фанатов, и скандирование моего имени. Я слышу лишь твой тихий, но настойчивый голос: "Не лажай". Победа - вот к чему я должна стремиться, но я стремлюсь услышать: " Я горжусь тобой ", которое ты скажешь тихо-тихо, так, чтобы услышала только я. То, что знаю только я: ты гордишься мной. Эти слова обращены только ко мне. Я знаю, ты никому, кроме меня, их не говорил. Я знаю тебя очень хорошо. Сейчас самая сложная часть программы: каскад прыжков, тройной и двойной подряд. Сейчас ты не дышишь и даже не замечаешь этого. Ты думаешь только обо мне и забываешь делать примитивные вещи, такие, как дыхание. Ты не дышишь. Я знаю это наверняка. Я знаю тебя лучше, чем себя. Так же, как ты знаешь меня лучше, чем себя. Вот разворот, пробежка, и музыка затихает. Но я ее и не слышала. Я все делала в такт твоему сердцу, которое подстраивалось под меня, и неважно, что ты находишься на трибунах, а я посреди ледовой арены.
На лед кидают букеты цветов, вспышки фотокамер, аплодисменты. Всем понравилось мое выступление. Конечно, чемпионка мира на олимпийских играх... Но мне все равно. Я жду заветных слов, от предвкушения я улыбнулась. Толпа принимает этот жест, как счастье от проката, но на деле он не имеет с ним ничего общего.
Тяжело дыша, я отправляюсь к тебе. На тебе спортивный костюм сборной нашей страны, но ты не похож на других спортсменов, напыщенных и самоуверенных. Ты серьезен и сосредоточен, но в твоих глазах я вижу улыбку. Эту улыбку вижу только я, она обращена только ко мне. Нас с тобой называют самым хладнокровным тандемом. Но это не так. Мы очень хорошо умеем прятать эмоции, но только не друг от друга. Когда мы вместе, мы воспламеняемся страстью к своему делу: спорту, фигурному катанию. Тогда маски слетают, и мы видим друг друга настоящими, такими, какие мы есть. Я вижу твою суть даже тогда, когда ты сам забываешь про нее. Я знаю тебя слишком хорошо.
Я поднимаюсь к тебе на трибуну. Ты уже ждешь меня с чехлами для лезвий. Терпеливо ждешь. Потом обнимаешь за шею, целуешь в лоб и говоришь мне на ухо:
- Выложилась на 100%. Я горжусь тобой.
Тепло распространяется по моему телу, и я грустно улыбаюсь тебе в грудь: это все, на что я могу надеяться. Как человек может чувствовать безграничное счастье и грусть одновременно? Легко. Я стою, обнявшись вместе с тобой, и для меня не существует ничего более, лишь ты и победа.
Но мы стоим все также, посреди упорядоченного хаоса, на меня направлены сотни камер, которые фиксируют каждое мое движение, также, как и ты, я чувствую раздражение от того, что мы не одни. Даже если быть вместе для нас невозможно, быть наедине предпочтительнее.
Я готова отдать жизнь за две вещи: фигурное катание и тебя. Со временем, эти вещи стали неразделимы. В голове мелькают обрывки наших многочисленных тренировок. Мы одни на ледовой арене. Мы дома. Ты заставляешь меня повторять движения снова и снова. Ты отлично справляешься с ролью моего тренера. Как жаль, что жизнь не игра, и нельзя заново сыграть дубль. И как жаль, что ты не можешь быть для меня ни кем, кроме тренера.
Ты отпускаешь меня. Мое сердце сжимается, но я не препятствую тебе. Как-то ты говорил, что я слишком мудрая для своих лет. Ты восхищался моей силой и зрелостью. Но я не достаточно взрослая, мне 17, а ты старше меня на 12 лет. Я это понимаю, даже лучше тебя, потому что ты не думал обо мне в этом ракурсе. Я знаю, что ты не думал об этом. Мне не надо даже спрашивать тебя, чтобы узнать. Я для тебя ученица. Особенная, но ученица. Ты любишь меня, но как друга, как сестру. Ты никогда не говорил, но я знаю: это так.
Меня обнимает мой отец, хореограф, но это не те объятия, о которых я мечтаю.
Я сажусь на диванчик между отцом и тобой. Отец нервничает, а мы с тобой спокойны, как в обыкновенный субботний вечер.
- Почему ты так спокойна?- вопрошает отец.
Я повернулась к нему, но молчу.
- Ей не о чем волноваться. Сейчас она станет Олимпийской чемпионкой. Это неизбежно,- отвечаешь за меня то, что я хотела сказать. Ты читаешь мои мысли, не прилагая усилий.
Это давно перестало быть необычным: я предугадываю все твои движения, также, как ты мои. Это стало данностью. Мы к этому давно привыкли.
Отец удивляется. Он никогда не слышал от тебя больше одного слова за раз. Ты говоришь мало, но всегда по сути. Только я слышала, как ты разговариваешь, смеёшься, расстраиваешься. Другие видят тебя вечно собранным, сконцентрированным, но не я...
Я перевожу взгляд на табло. Я выиграла, побив свой личный рекорд. Олимпийское золото мое. Я обнимаю сначала тебя, потом отца, и улыбаюсь. Смотрю на тебя, ты тоже осторожно улыбаешься.
По твоим глазам я вижу: "Ты победила, мы победили". Мы. Никаких - я, ты. Только мы. Только вдвоем мы будем единым целым, а по отдельности - раздробленные осколки.
Я люблю тебя. Любовь окрыляет, а невозможность сближения убивает.
Как человек может быть счастливым и убитый горем одновременно?
Ты не знаешь ответа, но чувствуешь то же самое. Ты знаешь причину моего счастья и горя, хоть я тебе его и не говорила: ты восхищаешься моей силой, стойкостью. Но тебя убивает то, что ты не можешь помочь. Хочешь, но не можешь, ведь иначе я сломаюсь.
Победа и поражение - вот, что у нас в руках.