Кливер

"Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?.."
М.Ю. Лермонтов "Парус"

Впервые за много лет Рома Кливер сам собирался в дорогу. К шортам и майке с надписью «Морнефтегазразведка» мужчина, немного подумав, добавил маску с трубкой и ласты. «Вот и все, что у тебя есть, корешок…» – он почесал колючий подбородок и небрежно уронил в дорожную сумку резиновые вьетнамки в пластиковом кульке. Вместе с ними в багаж упало его настроение. «Сорок пять лет… – Рома прищелкнул языком и скорчил гримасу: – …А ни фига нет…» Сбор сумки явился катализатором процесса самобичевания, который после развода запускался в душе Кливера всякий раз, когда ему приходилось заниматься домашним хозяйством.

Жена ушла год назад. Где они только не были, чего только не пережили. Получил должность на берегу, купил квартиру, выдал дочь замуж. Казалось бы, что еще надо? А ведь он ее на понт взял, просто для профилактики – чтобы не расслаблялась… Видел, мол, ее переписку в телефоне. Учительница, называется! За двадцать лет совместной жизни так и не усвоила урок: никогда и ни в чем не признаваться. Раскололась сразу, как первоклассница: «Да,  – говорит, – ты прав. Давай разойдемся». Без слез и эмоций – как телеграмму отбила. Предательница! Да мало ли у него было таких интрижек за эти годы, но он никогда и не думал о разводе.

Выругавшись, Кливер налил себе коньяку, сел на диван и уставился в телевизор. Алкоголь и красотка на экране немного замедлили скорость депрессивной реакции в организме, и Рома, мечтательно улыбаясь, призадумался:  «А не взять ли кого-нибудь с собой? Олик бы точно сорвалась. Приехала бы в чем есть! Потом, конечно, пришлось бы покупать купальник и все остальное…»

Ольга отлично его чувствует. Можно подумать, что она пользуется сложной системой навигации, которая снабжает ее точной информацией о малейших изменениях в настроении Романа. Если бы Кливер внимательно изучил айфон Олика, то наткнулся бы на запутанную систему паролей и ключей, и теория о системе навигации могла бы показаться не столь уж невероятной. Но Рома не собирался заниматься такими вещами – жена она ему, что ли?

На прошлой неделе Кливер получил годовой бонус, был немного навеселе и в отличном расположении духа. Олик позвонила вовремя, и Роман предложил ей выбрать себе презент. Он не рисковал самостоятельно покупать подарки с тех пор, как однажды преподнес жене парфюм, оказавшийся мужским. Она подкалывала его за это при каждом удобном случае, а при разводе даже упомянула этот факт в исковом заявлении.

Олик будто заранее знала о щедром предложении (надо сказать, довольно неожиданном даже для самого Ромы) и мгновенно прислала фотографию сумочки. Кливер еще сличал цифры на кредитке и, чертыхаясь, тыкал огрубевшими пальцами в экран своего смартфона, а Ольга, в отличие от него рожденная в постсоветском пространстве и времени, оперативно прислала ссылку на сапожки «в цвет». «А шубку „в пол“ не надо?  – передразнил Рома.  – А то у меня еще немного денег осталось!»

В это время, очевидно, космический спутник Олика совсем потерял связь с Землей и дал сбой. Кливер психанул, система онлайн-платежей забарахлила, и деньги не хотели списываться со счета. Порыв щедрости сменился приступом зловредности, и Рома заблокировал телефон Олика. Не оправдываться же, в самом деле! Все равно не поверит.

Мужчина налил еще коньяку и обнял своими мохнатыми руками диванную подушку с вышитым на ней якорьком – подарок дочери. Потянулся за телефоном и случайно смахнул со столика бокал и пакетик с чипсами. «СУ-эцкий КА-нал!» – Кливер вскочил, собрал осколки, отряхнул обивку дивана и портативным пылесосом для автомобиля шустро отдраил пол. «Всё, как ты любишь, – приговаривал про себя Роман, – куда положил, оттуда взял… Сам напачкал, сам убрал!» Пожевывая зубочистку, Кливер лениво развалился на диване с телефоном в руках. «Абонент не отвечает или временно недоступен», – вещал автоответчик дочери. Надо бы денег положить! Вспомнил, что девочка теперь пристроена, назвал ее мужа непечатным словом и махнул рукой: «А с чего это? Сами так сами!»

За чистым бокалом вставать не хотелось, Кливер отхлебнул коньяку прямо из бутылки и набрал другой номер. «Прием-прием, дружище! Открой чакры!» – развязно подбадривал Рома еще одну абонентку. Телефон Юлика выдавал долгие гудки. «Египетская сила! Опять на тренинге! – Кливер в сердцах выплюнул зубочистку изо рта. – Чему их там только учат на этой йоге? Практикам по отсутствию в нужное время в нужном месте?.. А ведь и правда, – обиделся Роман,  – она это делает специально: возникает в неподходящий момент, попадает под горячую руку…» А он потом чувствует себя виноватым и должен долго очищать карму: водить Юлика по ресторанам. Причем просвещенное вегетарианство совсем не мешает ей заказывать там мясные блюда подороже. Кливер по привычке чуть было не загрузился чувством вины: «Наверное, надо было заранее предложить ей поехать… – но вспомнив количество спецсредств для медитаций, которые ему приходится таскать на их романтическое свидание выходного дня в подмосковном пансионате, завелся: – А с чего это? У нее свой муж есть!»

Ровно в шесть утра по Москве под государственный гимн Российской Федерации вредный старикан – сосед сверху – начал марш-бросок по своей квартире. Кливер проснулся, вскочил с дивана, принял душ и позавтракал. В коридоре он повесил на плечо полупустую спортивную сумку, запустил руку в банку с гелем для волос и пятерней взъерошил короткую челку. В сочетании с трехдневной щетиной это придавало ему слегка легкомысленный, но вполне плейбоватый вид. Переведя взгляд с зеркала на фотографию в тонкой золоченой рамочке, Роман улыбнулся и пропел басом: «На хрена волку жилетка – по кустам ее трепать?» Девушка со старого фото промолчала, но подмигнула в ответ так же интригующе, как и много лет назад, когда вырванная страница из журнала украшала внутреннюю дверцу его тумбочки в кубрике мореходки.

Улыбка не сходила с лица Романа и в аэропорту. Он жадно втягивал воздух, словно пронизанный предвкушением дальних странствий, и крылья его носа ритмично подрагивали, словно паруса в порывах ветра. Очереди на паспортном контроле, нерасторопные официанты и курортники в позах людей-разливающих-под-столом-дьюти-фри-алкоголь – ничто не раздражало Кливера. Он закрывал глаза и представлял, что это не пиво приятно горчит на языке и пенится в бокале, а ласковое синее море, которое он увидит всего лишь через несколько часов.

Так они и плескались вокруг Романа – алкоголь и море – всю неделю напролет. Дня за три до отъезда Кливер проснулся на берегу от методичного стука. Прямо у изголовья шезлонга, на его ластах сидел пацан лет четырех и долбил камушком по стеклу его супернавороченной маски для сноркелинга. Рома собрался было заорать и прогнать наглеца, но постеснялся. К ним стремительно приближалась девушка в полосатом купальнике. Роман приподнялся на локте и замер, втянув живот. Когда незнакомка подошла ближе, Кливер медленно сдвинул на нос солнечные очки и, встретившись с ней взглядом, демонстративно перевел глаза сначала на ребенка, потом на табличку с надписью «Тихий пляж». Миниатюрная блондинка с короткой стрижкой понимающе закатила глаза, надула пухлые губки и присела на корточки рядом с мальчишкой. «Прекрати, пожалуйста! Здесь шуметь нельзя – люди отдыхают». Малыш пробубнил что-то нечленораздельное, но стучать перестал. Роман благодарно взглянул на свою спасительницу:

– А вы умеете ладить с детьми!
– Боюсь, только со своими,  – расхохоталась она.  – Извините нас, пожалуйста!
– Так это ваш парень? Боец! Как зовут?
– Саша.
– Роман, очень приятно,  – Кливер уже вскочил на ноги и протягивал руку новой знакомой, мысленно радуясь, что старый трюк опять сработал.
– Ой, меня – Наташа. Это сына зовут Саша,  – смутилась девушка.
Кливер отметил, что на ее нетронутом загаром лице заиграл румянец. Все в ней – от фигуры и маленькой родинки над верхней губой до манеры смеяться, немного запрокидывая голову назад, – было ему до боли знакомо. Рома силился вспомнить, кого напоминает ему девушка. Но кроме того, что его бывшую жену тоже зовут Наташа, никаких совпадений на ум не приходило. На секунду Роману показалось, что они знакомы чуть ли не со школы. «Бред, – подумал Кливер, – понятное дело, что эта Наташа пошла в школу, когда я уже ходил в море».
– Мы с вами где-то встречались?  – фраза Романа прозвучала банально, но искренне.
– А вы не помните? – интригующе подмигнула блондинка.  – Сегодня за завтраком, в отеле.
– А-ха-ха, – теперь смутился Роман, вспомнив, как с утра отчитал ребенка, который вертелся у него под ногами в ресторане.
– Вы, очевидно, любите детей! – иронично заметила Наташа.
– Боюсь, что только своих, – Роман забавно скопировал ее интонацию. – Простите меня, пожалуйста.

Он заметил, что девушка непроизвольно скосила взгляд на простую печатку на безымянном пальце его правой руки. Оба засмеялись, а Кливер в очередной раз отметил про себя интересную особенность: будучи женатым, он обычно не распространялся о детях и семейном положении, но после развода что-то словно заставляло его умалчивать о статусе холостяка. Подобная метаморфоза происходила с ним не только на отдыхе. Ребята с работы недоумевали: раньше Рома был заводилой пятничных тусовок, теперь же его было невозможно затащить на дружескую попойку в ближайший от офиса спортбар. Женатые приятели шептались о вероломной жене Кливера, отсудившей все совместно нажитое имущество, сочувствовали и суеверно плевали через левое плечо. Рома все оставил бывшей добровольно, но зачем-то подыгрывал коллегам: после работы со скорбным лицом плелся в свою однокомнатную квартиру, купленную на заначку еще в девяностые, и там в одиночестве наслаждался пивом и футболом.

– Вы ведь здесь не первый день? – спросила Наташа.
– Нет, как видите, – Рома нарочито напряг загорелые бицепсы в надежде отвлечь внимание девушки от своего живота – втягивать его он уже устал.
– А вы не знаете, где здесь детский клуб?
– Слава богу, нет! – захохотал он, свернул полотенце, подобрал ласты, свою безнадежно испорченную маску и уверенно взял Сашу за руку:
– Пойдем, поищем вместе?..

Целых два дня Роман чувствовал себя молодым отцом. Спозаранку он занимал и ревностно оберегал лежаки на пляже. Учил Сашу плавать и подарил мальчику ту самую маску. В течение дня он скандалил с обслугой, пытаясь обеспечить их компании максимально возможный в условиях африканского «олл инклюзив» сервис. Наташа казалась счастливой и благодарной.

«Бывает же такое, братишка!» – размышлял Кливер, терпеливо ожидая в ресторане, пока девушка закончит наряжаться к ужину. Во-первых, хорошенькая женщина, всё, как он любит. Во-вторых, недавно приехала, он – завтра уезжает. Откровенно говоря, временами после определенных событий у Романа отпадало желание общаться с новыми приятельницами, что доставляло некоторые неудобства в условиях компактного проживания в одном отеле. В-третьих, у Наташи уже есть ребенок, а значит, в случае продолжения их отношений в Москве она не будет его напрягать, как, например, бездетная Ольга того же возраста.

Наконец в зале ресторана появилась Наташа. Ее лицо и плечи переливались каким-то лунным, потусторонним светом. Она была в белом приталенном платье чуть выше колена. Босоножки на высоком каблуке чудом держались на ее изящных щиколотках при помощи тонких серебряных ниточек. Мелкими шажками Наташа прошла между двумя рядами остолбеневших официантов в черных фраках. Она смущенно, но кокетливо придерживала спереди пышную юбку в черный горох, которая поднималась от дуновения непонятно откуда возникшего сквозняка.

Кливер тоже обалдел, но опомнился и отодвинул перед девушкой стул, а затем поспешно сел, чтобы спрятать под столом свои не в тему оранжевые вьетнамки.
– Вау!  – только и смог вымолвить он.
– Спасибо, Рома!
– А Саша?  – Рома завороженно смотрел на ее алые, красиво очерченные губы.
– С ним посидит девочка из детского клуба, я договорилась.
– Ого! – Роман не верил своим ушам. Ему стало стыдно, что сам не догадался –  думал, как-нибудь само собой…
– Вы уезжаете, Роман, и я хотела провести этот вечер с вами, поблагодарить за всё…
– Да? – Кливер почему-то продолжал отвечать отрывистыми вопросами.
– Здорово, что вы согласились мне подыграть, – скромно потупив глаза, проговорила Наташа.
– Подыграть?  – наполняя бокалы, эхом отозвался Кливер.
– Понимаете, девушке с такой… как бы это сказать… – замялась она и двумя наманикюренными пальчиками изобразила восьмеркой в воздухе свою фигуру.
– Прической?  – услужливо подсказал Рома и улыбнулся.
– Точно… девушке с такой прической, – поправив платиновые волосы, ухватилась за предложенный эвфемизм Наташа, – очень трудно отдыхать в арабской стране без мужчины… пусть даже с ребенком.
– Понимаю,  – сказал Кливер, хотя совершенно не понимал, к чему она клонит.
– Спасибо, Рома! Вы практически заменили нам папу!
– Вам? – поперхнулся Кливер.
– Сыну, конечно, я имею в виду, – исправилась она.
– Уф! – изобразив на лице облегчение, Роман поморщился: Саша, конечно, был не самым противным мальчишкой, но усыновлять он никого не собирался.
– Муж не хотел меня отпускать…
– Хм… и правильно делал, – вяло зевнул Роман, вдруг утративший всякий интерес к продолжению беседы. В воздухе повисло неловкое молчание.
– Да, пожалуй, вам завтра рано вставать, – Наташино лицо изображало озабоченность. Она приняла его визитку и натянуто улыбнулась:
– Интересная у вас фамилия! Попутного ветра, Роман!
– И вам счастливо оставаться! – Кливер предпочел не замечать ее язвительного тона. – Уже поздно… Я вас провожу? – вежливо предложил он.
– Не надо, я еще посижу, – сухо ответила девушка.

В номере Рома быстро побросал вещи в свою сумку и почему-то вспомнил свой диалог с женой незадолго до развода:
– Но ведь не поздно начать все сначала?  – на всякий случай спросил он.
– Да, но просто уже не надо,  – ответила она, плотно закрывая за ним дверь.






На фото: Marilyn Monroe Reading Ulysses, Long Island, New York, 1954. Photo by Eve Arnold.