Отредактированная и уточненная версия.
О Гейдаре Алиеве я знал тогда очень мало. Один из самых отвратительных начальников КГБ. Берия все же казался мне «личностью» и, на самом деле, был таковым. Остальные, мелькавшие довольно часто «начальники», были в моих глазах настолько бесцветными злодеями, что я даже не все имена запоминал. Конечно, запомнил навсегда имя одного из создателей « дела врачей» Рюмина, но он не был министром. Алиев не был незаметным. Но он был плоским как ленточный червь, увенчанный плоской, но страшной головой. Да, он внушал страх. Но больше не внушал ничего. Правление его в союзном КГБ продолжалось, впрочем, недолго.Если вообще он, как первый зампред Совмина СССР курировал КГБ. Но вряд ли могло быть иначе. Зачем тогда было брать его в Москву.
Но вот чего мы с Шейнисом не знали, не успели узнать, это то, что Нахичевань, строго говоря в Россию не входившая, была ни больше, ни меньше, родовым гнездом Алиева. По слухам, он и происходил оттуда, и занимал там все верховные должности. А мы, легкомысленно отправившиеся в вояж по спасению 28 дивизии, даже не подозревали об этом, причем до самого конца вояжа. Так себе, отсиживается бывший гебешный босс в некоем уютном для него месте. Но мешать выводу 28 «нашей», русской дивизии он не должен и не смеет. Более того, обязан помочь. Так мы считали. Как считал Громов, до сих пор не знаю. Надо бы ему позвонить, напомнить об этом эпизоде и спросить. Благо, по возвращении в Чкаловское он отвез меня домой и оставил свой телефон.
Впрочем, по прибытии в Нахичевань мы об Алиеве не очень думали. Важнее было установить, что происходит на самом деле, и как-то наладить реальное взаимодействие с Громовым и составом дивизии.
Всех деталей не помню, но в конце концов, я попросил командование дивизии собрать наличный, в основном офицерский состав, и выступил перед ними. Не помню выступал ли также и что говорил Шейнис, а я сказал, примерно вот что. Мы свободнго избранные народом депутаты новой России. России, руководимой президентом Ельциным.Мы ее новая, демократическая власть. И , конечно Россия не может оставить своих солдат на произвол судьбы. Я лично получил письмо от одного из ваших офицеров.Шло оно, к сожалению долго, но реакция была немедленной, и вот мы здесь, как представители новой российской власти, демократической России , во главе с президентим Ельциным. Мы явились сюда вместе с генерал-полковником Громовым по поручению российского правителства. Генерал-полковник Громов знаменит успешным выводом советских войск из Афганистана. Надеюсь общими силами мы организуем безопасный вывод дивизии на территорию России при масимальном сохраении военного омущества. Авторитет России и лично Ельцина, а также опыт генерала Громова при вашем участии нам в этом помогут. Вот примерно то, что я сказал офицерам дивизии.Слушали они внимательно, и мне показалось, что на их первоначально как-то подавленных и растерянных лицах появилось новое, более обнадеживающее выражение.
После наших речей отдельные группки офицеров стали подходить к нам и высказывать какие-то сображения, а также тревоги по разным вопросам. Зашел разговор и об Алиеве, отношение к которому было самое негативное. Некоторые офицеры считали его виновным в распаде дивизии и попытках растащить ее имущество. Кроме того были и жалобы на пропажу людей. И в частности офицеры сообщили о пропаже одного полковника, розыском которого пока безуспешно занимается его жена. Это все было ужасно. И тут как раз появилась возбужденная и какая-то, как казалось, растерзанная женщина и бросилась к нам с Шейнисом.
Между тем, генерал Громов, кажется, начал понимать, кто мы такие и зачем прилетели. Мы не слышали каких-то его начальственных окриков, вообще почти его не слышали. Но мы видели, что он повлялся там и сям и понимали, что это поиски и переговоры с людьми, как найти, собрать и выводить дивизию, как сохранить при этом военное имущество и обеспечить безопасность личного состава. В этом Громов был, конечно, дока и, не вдаваясь пока в детали, скажу, что – не без потерь, - ему все же удалось дивизию, вернее то, что от нее оставалось, из Нахичевани вывести.
Детали, однако, не менее интересны, чем сам вывод дивизии. И они возвращают нас снова к фигуре Алиева на фоне пяти генералов и двух русских депутатов.
Продолжение последует