Выйдя из банка, Энн едва догнала Анджея:
- Постой, вместе пройдемся! Пришлось отдать ему записи "Шум". Не понимаю, зачем мы эту старую программу используем? В других банках давно уже все на одной линии стоит.
Анджей был ужасно расстроен.
- Энн, видимо Дорман на семинаре окончательно крышей поехал, раз все еще не сменил программу. Возможно, что бы стать еще лучше, что бы самому все слушать. К тому же "Шум" защищена от взлома. Он не хочет делиться ни каплей опыта и информации. Все в отделе - это люди, подобные тем, которые у Копперфильда работают. Делают что-то мудреное и прибыльное, но никто не знает что и получают за это ломаные гроши.
Энн задумалась:
- А ты заметил, он как на этот семинар-то ходит?
- Нет, а что?
Энн взяла его под руку и прижалась к плечу:
- Я уже второй раз замечаю, что секретарша его зовет, когда приходит лектор. То есть он просто сидит с ним в фойе и разговаривает. А потом на весь рабочий день торчит у себя в кабинете. Анализирует наверное.
- Да забей ты на него! Дурак он просто! Держу пари, что сегодня будет у себя в кабинете ночевать. Слушать записи, и завтра, увидишь, мне крышка.
- Фигня! За это он тебе ничего не сделает. Ну не передал ты дело, ну и что? Завтра передашь!
- Да не хотел я.
Энн потрясла его:
- Эй, ты о своей шкуре думаешь хоть иногда? Я вообще считаю, что тебе следовало еще до его запроса пойти и передать дело этого, как его...
- Мердока...
- Да, Мердока. Надо было передать. Ты же видишь, какой он чокнутый. И тем более на тебе кредит висит. Что он может с тобой сделать? Страшного, конечно ничего, но вот у нас премия через неделю, тут он может тебе ее обрубить. Так что завтра, как только придешь работать - ноги в руки и в отдел взысканий!
Анджей остановился:
- Давай присядем. У тебя сына есть кому забрать из школы?
- Мама забрала уже давно, ладно, давай посидим, подумаем, как же выйти из этой ситуации? Да я вообще не думаю, во-первых, что он услышал тебя, а во-вторых, что он будет все записи слушать. Ну да, он больной, но не до такой же степени? Записи идут в одном микше, их никто не монтировал. Это надо сколько времени потратить, чтобы всех операторов прочесать!
- Надеюсь, что так, надоест ему и бросит это дело.
Энн увидела неподалеку магазинчик:
- Посиди тут, я сбегаю, пива будешь?
Анджей махнул рукой:
- А черт с ним! Тащи.
Пока Энн уходила в магазин, Анджей размышлял.
Он никогда не нравился Дорману. Вечно тот доставал его со своими нравоучениями о жизни офисного планктона. Допустим, даже если он и прослушает беседу с Мердоком, то он как никто другой должен знать: служба колл центра все равно будет вызванивать абонента , так как все неплательщики в программе выделялись красным цветом и колл-центр сам, автоматически набирал номер. Операторы даже не пользовались вводом. Если звонок долго не пробивался или не было ответа, то он данный номер так же автоматически закрывался и ту же набирался следующий. А те номера, которые к примеру сегодня молчали шли автоматом на завтра и так до бесконечности, пока долг не будет выплачен и красный индикатор превратится в зеленый.
Это знал даже Анджей, но он не был оператором. И все же знал как работает система. Дурман и вовсе должен был это не только знать, но и видеть индикацию на своем компьютере во время прямого разговора мог подключиться для супервизора. Все же просто! А любой разговор мог содержать разные темы. Почти все они одинаковые. И вот, когда один оператор переключает абонента на сотрудника, там уже и шла система записи "Шум".
И вечером записи с "Шум" уходили в архив.
Но и это неважно.
Даже если сотрудник пообещает что-то, звонки должнику все равно не прекратятся, а что самое интересное, это то, что служба взыскания сама забирает у них текущие дела. Это зависело от того, какой у них траффик. Если у них переполнены сусеки, то и отданное сегодня дело могло пролежать там пару-тройку месяцев.
Когда вернулась Энн, он поделился с ней своими мыслями. Энн открыла бутылку пива и пригубила совсем чуть-чуть:
- Да это и ежу понятно! Но все равно, дело надо было передать. Это этикет корпоративный. Нельзя ждать когда СВ сама придет за ним. Противная у нас работа, но хорошо, что я хотя бы с клиентами не общаюсь. Не знаю, возможно я бы вообще все дела оттуда вывезла. У Дурмана в долгах оказаться - это лучше уж сразу в петлю.
Вскоре они попрощались и Анджей пошел домой, где его ждали отец, а так же Саймон и Гензель.
В полумраке своего кабинета Дорман сидел и слушал неразбериху записи "Шум". Не такой он дурак, что бы отказываться от нее. Для этой программы у него есть отдел. И каждый сотрудник отдела занимается разными нишами этой системы. Как у Копперфильда. Никто не знает, а он, Дорман будет знать все. И загребать деньги. И покупать на них власть.
Через стеклянную дверь своего кабинета он смотрел на пустые кресла сотрудников. Взгляд оставался таким же холодным, чуть исподлобья. Вот кресло Дугласа. Ушел, даже не задвинул. Гад. Планктон вонючий. Все задвинули, а этот Дуглас нет. Кресло стояло и смотрело прямо на Дормана. В полумраке и при искажении стекла, Дорману представилось, что в кресле и сидит Дуглас, который не ушел, а просто пригнулся от его грозного взгляда.
Кресло Флингуда. Слишком аккуратно задвинуто под стол. Все чисто. На столе ничего лишнего. Вроде отличный планктон, так нет. Весь он какой-то ... словом педант и трус. Все у него правильно. Все идеально. Тряпочкой пыль смахивает. И дела все сдает вовремя и отчеты. Плохой планктон. За ним даже Дорману следить тяжело. У планктона должен быть свой путь к хаосу. Дырокол и степлер по крайне мере должны стоять на столе. Ублюдок. Допустим, он здесь. От своей щепетильности спрятался под кресло от своего босса, что бы его не раздражать.
Лебовски и Кавендиш. Между ними , возможно что-то есть. Кавендиш - толковая девица, но она вообще не планктон. Ее отпусти с работы - так она через минуту забудет где работает и вспомнит , только когда зазвенит будильник. Плохой планктон. Дориан стал придумывать фантазию креслу Энн.
Где же она?
А! Да она под столом! Трахается с Лебовски!
Эти гады даже не удостоили его вставанием!
Зато удостоили лежанием! Нет! Дерьмом!
Дерьмом!
Он назвал его дерьмом!
Дориан поморщился и произнес : "Откуда ты узнал про дерьмо, Лебовски? Откуда , мать твою в задницу, ты узнал про дерьмо?"
Дело в том, что Дориан внешне хоть и выглядел идеально, все это было лишь ширмой. Внешней оболочкой. Под чистой рубашкой скрывались уродливые родимые пятна, а исподнее менялось раз в месяц. Разумеется, куски экскрементов, накопленные в заднем проходе, не мог видеть никто. И все же...
- Все они уроды. - говорил сам с собой Дориан. - пытаются отмыть свои задницы! Для чего? Или для кого?
Настоящий планктон не должен думать о том, какая у него задница. Чистая или грязная! Ему все равно! Он сам с собой живет неплохо! А раз эти уроды моют свои мерзкие члены, значит они думают о других! О сексе!
А планктон не должен думать о сексе. Он должен быть суров, должен раздражать, а не привлекать!
С этими словами Дориан выскочил из кабинета в офис и расставил кресла так, чтобы они были повернуты к нему. Запись "Шум" все еще несла свою какофонию звуков, словно офис еще был в работе.
Дорман снял брюки и сел в кресло, неприлично раздвинув ноги.
- Ну, что, планктоны! Начнем? Дерьмо, говоришь, Лебовски? Нечего его замывать, когда ты постоянно имеешь с ним дело. У тебя же есть собаки. Ты сам живешь в полном гребаном дерьме!
Рука Дормана полезла под резинку нестиранных трусов.
- Ты, планктон, Лебовски, запомни. Ты ничего не имеешь, только синтезированный жгутик.
Пальцы его коснулись смердящего члена.
- А ну, давай, Кавендиш, я хочу вставить его в твой маленький ротик. Да, да... хочу вставить свой член в твой ротик. Посмотри, Лебовски! Посмотри Флингуд! Дуглас! Видите? Вот это тим-билдинг!
Дорман продолжал мастурбацию, при этом голос его стал срываться на крик. Он словно, на секунды выйдя из экстаза, снова сделал прямые, холодные глаза:
- Лебовски, жри дерьмо, мать твою! Жрииии...
Он теперь обращался к креслам:
- Согнулись уроды? Все хотите сожрать свою порцию? Давай, Лебовски, научи коллег. Глотай! А теперь корми ее! Дай своей шлюхе тоже!
Струя взлетела вверх, опустилась на руку и попала на брюки.
- Вот черт.... - выругался Дорман. - Хорошо, что темно уже стало, никто не заметит пятен, если он доберется до дома пешком. А если не доберется? Мысль осенила его как молния.
Понюхав руку, он пошел к умывальнику, и смыв с руки внештатные запахи и включения, вытерся. Запахи его, личные. Они должны оставаться под его безупречной одеждой. В офис они не должны проникать ни коим образом. Затем подошел к столу и набрал номер.
- Алло, Сэма Рэнлера.
- Рэнклер слушает.
- Это Дорман.
- О, мистер Дорман, что случилось?
- Ничего, просто ты можешь мне сделать услугу? я пропустил вчерашний супервизор на "Шум", сможешь мне сделать несколько выделенок?
- Как скажете, сэр, но не сегодня.
- Когда же?
- Сэр, на выделенку уйдет много времени, дело в том, что надо будет запрашивать коды производителя. Запрос может длиться около недели...
Дорман махнул рукой:
- А, ладно, пускай, неделя, ладно, Сэм, спасибо, буду ждать.
- Постойте!
- Да?
- Вы не сказали, какие выделенки?
- Выдели мне линию Лебовски.
- Хорошо сэр. Код доступа какой?
- Минуту. Так. Вот есть. Ал789854798 записал?
- Да, сэр, записал. Ждите.
Вот теперь он даст Лебовски понюхать настоящее дерьмо!