Пузырьков – маленький, сухонький старичок 72-х лет отроду любил вспоминать свою прожитую жизнь. Весьма неравнодушный к женскому полу, скромный и стеснительный, он так и прожил все свои годы совершенно один в старой тёмной хрущёвке, появляясь на свет божий только в случае крайней необходимости.
В далёком детстве он был худым некрасивым мальчиком. Трудно от него было дождаться какой-либо пламенной речи, все свои краткие диалоги он обычно начинал с тягучего длительного мычания: « Ме-ме.. ме-ме… нуточку, я сформулирую свои слова…» И затем наступала долгая тишина.
Точно так же было и с выбором своей второй половины. До 25 лет он, присматриваясь к будущей спутнице жизни сомневался: « А есть ли у неё кто-нибудь, ну, или… БЫЛ?!» Слово «Был» было похоже на мощного разъярённого быка, и он, без того маленький, съёживался, сжимался и был совершенно незаметен.
К 30-и годам он задавал уже другой вопрос: « А есть ли у кандидатки дети и СКОЛЬКО?!» Если есть, то он резонно соглашался, что ещё совсем молод, и незачем ему, молодому и успешному, обременять себя внезапным потомством…
Работал он бухгалтером в крупном предприятии, получал хорошую зарплату, и очень не любил что-либо менять в своей жизни. К 40 годам он чувствовал себя орлом, правда орлом молчаливым, но многие принимали его молчание за излишнюю серьёзность и большое рвение к труду. И правда, работе он отдавал всё своё время, был скрупулезен до мелочей, - иногда ел, иногда спал и только… Очень он не любил выходные, - закрывшись с утра в своей квартирке он доставал толстые объёмные журналы и принимался считать балансы… Составлял какие-то таблицы расчётов, и производительность своего предприятия повысил в четыре раза. Правда, руководству он расчёты не показал, боясь, что в них возможна какая-то ошибка, которая может ему стоить в будущем в лучшем случае потери рабочего места.
Незаметно вектор жизни начал указывать на закат… К 50-и годам присматриваясь к хранительнице семейного очага, он с грустью думал: «Наверное, и дети у неё уже БОЛЬШИЕ…» Одиноких женщин он боялся пуще всех. «Что-то в них есть ненормальное, или пьянство, или разврат, или… БОЛЕЗНИ», - думал он. Слово « болезни» он также очень боялся. Постоянно бывал в аптеках, лечил свои ОРЗ, грипп, аллергические сыпи.
Как-то на работе один из проверяющей комиссии обратился к нему: «Господин Пузырьков…» И так ему это понравилось! Ещё никто и никогда к нему так не обращался. Он прямо зарделся весь, засмущался по старой памяти, и « мекать» стал чаще обычного. «Пузырьков, выйдите на свежий воздух! – нахмурился начальник, - Проветритесь…» Пулей вылетел Пузырьков на свет божий из серого тёмного здания, но не обиделся, и всё ещё находясь под гордым воодушевлением игриво подумал: « А не тяпнуть ли мне в кафешке пивка?» Но тут же снова потускнел… Эту гадость он напрочь не переносил.
Придя домой, он ловко соорудил табличку «Г-н Пузырьков» установил её на своём письменном столе и принялся… любоваться. Но любовался он тоже очень скромно и настороженно, прислушиваясь к шуму за окном… Мало ли.
После 60-и Пузырьков выйдя на пенсию продолжал составлять свои бухгалтерские расчёты, теперь уже совершенно не боясь ошибок… Работал он для души, иногда забавляясь, иногда нервничая, если что-то не получалось. Так проходили годы…
К 70-и годам глядя на очередную кандидатку, он участливо думал: «Ты смотри, какая кляча… Интересно, а может ли она лечить ревматизм или, на крайний случай, готовить его любимую рисовую кашу?» Но вопрос этот повисал в воздухе как серый и плотный туман…