Санька выскочил из подъезда с одной только мыслью - отобрать китель отца. Этот человек не был его отцом, а потому не имел права носить отцовскую одежду. Неосознанно мальчик понимал, что ответственен за своё творение, но страх перед матерью был сильней. Не наказания он опасался - слёз. От отца мало что осталось: этот парадный китель да связка писем. Эти письма Саньке будет разрешено прочесть только тогда, когда он подрастёт. Тогда он узнает больше о своём отце. Об отце, которого совершенно не помнил.
Санька не представлял, что он скажет матери, когда откроется пропажа отцовского кителя. Мать ни за что не поверит в историю с рисунком, и суворовское училище станет ему родным домом.
Санька понимал, что пойди он по стопам отца, это было бы достойно его памяти. Но всё-таки он хотел рисовать и быть художником. Но не только это занимало его мысли и заставляло сомневаться в правильности поступления на военную службу. Мать, единственный человек, который был ему дорог, не выдержит, если он покинет её так же, как отец. Мальчик был в ответе за мать перед отцом. А потому он не должен был допустить того, чтобы мама плакала по его вине.
Санька шёл по улицам города, обратившись в слух и зрение. Подобно гончему псу, он пытался выйти на след своей жертвы. Санька попытался понять мотивы, которыми руководствовался этот тип. Но ничего не приходило в голову: мальчик не имел ни малейшей идеи, зачем мужчине понадобился именно китель отца и куда тот мог направиться после того, как перешагнул за порог их дома.
Это случилось в один из последних дней лета, когда осень незримо подступала влажным ветром и пронизывающе ясным небом. Ничто не могло укрыться от внимательных глаз, однако искомый субъект никак не желал отыскиваться.
Поиски оказались совершенно безуспешными. Проболтавшись по городу до самых сумерек, злой и голодный Санька подходил к дому. Он уже продумал о том, как будет объясняться с матерью на случай того, если она успеет обнаружить пропажу кителя до того, как Санька сумеет его вернуть. Осталось только придумать, чем же таким ужасным он мог испачкать китель, чтобы тот срочно понадобилось отдать в химчистку.
Парнишка с виноватым и понурым видом прошмыгнул к себе в комнату. К сожалению, его вылазка длиною в целый день не осталась незамеченной матерью. Не успел он прикрыть дверь в свою спальню, как его устало окликнула мать.
- Сынок, что крадёшься, как наказанный? Иди сюда. Голодный, наверное.
- Очень-очень голодный. Ты даже не представляешь, мам. Весь день с пацанами купался.
Мать с улыбкой смотрела на сына, в обе щеки уплетающего ужин, и тихонько жаловалась на трудный день.
Разомлевший от чувства сытости, Санька позабыл об осторожности и напомнил об испорченном рисунке.
- Покажи, что там случилось?
Мать спокойно выслушала сына. Выражение ее лица было крайне удивленным, но не скептическим. Санька подивился тому, как она легко соглашалась с некоторыми моментами его рассказа, расспрашивала, проявляя интерес. Может ли быть, что она серьёзно отнеслась к его проблеме и верила своему сыну? "Интересные фантазии" - именно так она назвала его историю.
Она была хорошей матерью и старалась быть в курсе переживаний сына. Однако этот рисунок действовал ей на нервы. История с ним явно затянулась. Если бы не сыновьи чувства к отцу, она бы давно прекратила это безобразие. Ведь Санька стирал, рисовал и снова стирал. Мальчик расстраивался, когда у него не получалось, злился, стирал и начинал всё сначала, при этом рассказывая невероятные истории с главным героем своего рисунка. И главным героем был его отец. Пока рисунок связывал в горе мать с ее сыном, её это устраивало. Но постепенно сын стал рассказывать сам. И рассказывал вещи, о которых был больно и неприятно слушать. О том, как одиноко отцу было там; о том, что он был там совершенно один. Это действовало на нервы. Может, и хорошо что рисунок испорчен, и это всё прекратится.
- Мама, это очень хорошо, что ты мне веришь. Я теперь могу показать тебе одну вещь.
Санька вытащил ворох бумаг. Мать рассмеялась.
- Сынок, хватит дурачить мать. Бумаги-то сколько перевёл.
Сын горько заплакал в ответ. В попытке утешить сына мать взяла из его рук ворох, который при ближайшем рассмотрении оказался пальто. Это её изумило: как же ему удалось его склеить? Однако не только это было причиной её беспокойства. Что-то в нём ей не нравилось. Пальто было цельным. Ни тебе места склеивания, ни одного признака кроя.
Сын затих и показал бумажную обувь. Мать опешила.
- Ну-ка, давай начнём сначала. Показывай свой рисунок.
- Ты уверен, что карандаш на рисунке - не твоя работа? Поищи карандаш. Может, куда закатился.
Несколько минут мама с сыном изучали ковёр на предмет утерянной вещи.
- Допустим, каким-то образом карандаш попал туда, и отец нарисовал горку. Кстати, как это было? Изобрази.
Сын нарисовал горку на месте стёртого.
- И как ты понял, что есть выход сюда?
Санька чуть помешкал и решился показать изувеченную железную дорогу.
- Сынок, если ты оправдываешь так свои шалости, это не смешно.
Сын взвился от таких речей матери. Разложил дорогу, поправил рисунок и прыжком показал путь предполагаемого падения отца с горки. Только в обратном порядке... и исчез.
Мать замерла и осторожно заглянула в рисунок. Там сидел на полу её ненаглядный сын в карандашном варианте и улыбался во весь рот. Мать пошла за валидолом.
Когда она вернулась в комнату сына, Санька кинулся к ней целый и невредимый.
- Мам, на рисунок нельзя смотреть. Я не мог двигаться, пока ты не вышла.
- Как ты вернулся?
- Той же дорогой, что и отец.
- Это не было твоим отцом. Я не знаю, что за чертовщина здесь творится, но мы должны найти этого человека.
- Я заставлю его вернуть нам китель!