Собирая обломки зеркал,
на битую чашу ушедшей любви,
вновь пытаешься отогреться первым шагом,
в надежде прощального взгляда.
До костяшек двужильной струной,
напрягаешься в попытке урвать единственное,
и в полушепоте на прощение, шаришь в поиске
состояния облегченности не быть виновным.
и холодом света кромсая спасение,
в бескрылом отчуждении отступаешь в панике,
и не хватает слов - и только боль,
без права на полет последнего пике.