История двух братьев Халиловых могла бы послужить хорошей основой для написания социального детективного романа. Кипение страстей, схватка интересов, крушение и рождение надежд, готовность переступить закон – всё это захватило бы читателей, если б не загнало в тупик самих действующих лиц и их окружение.
Сегодня старший брат – Абдуазиз – не может жить без сердечных таблеток, а младший – Олим – по собственным словам, не может умереть, пока не восторжествует справедливость. И того, и другого, внимательно выслушав, можно понять…
«Я, Халилов Олим Абдуллаевич, 1963 года рождения. Родился и вырос в городе Самарканде, по улице М.Умарова, тупик 4, дом № 6. Образование 10 классов. С 1986 года состоял на учёте наркологического диспансера. В 2000 году у меня выявили ВИЧ-инфекцию и хронический гепатит С. Состою на учёте в Самаркандском и Республиканском СПИД-центрах. Инвалид II группы с 2009 года», - это из заявления в редакцию, которое непросто читать. В этом откровенном обращении – вся жизнь человека, сделавшего серьезные ошибки, поплатившегося за них и решившего начать всё заново в 50 лет. Однако к этому не готов его родной брат, вернее, он перестал верить человеку, дважды судимому – за кражу и наркотики.
«Вот уже 14 лет мой младший брат Халилов Олим не дает мне спокойно жить и работать, постоянно шантажирует меня, угрожает, жалуется на меня во все инстанции, устраивает скандалы из-за домостроения». Это говорит Абдуазиз, более 30 лет работающий в БТИ, ныне отдел по земельным ресурсам и государственному кадастру г. Самарканда, имеющий жену и двоих дочерей. Абдуазиза Абдуллаевича положительно характеризуют на службе, в махалле: он добропорядочный гражданин, отличный специалист, хороший семьянин.
«С 2006 года регулярно принимаю АРВ-терапию. С 2007 года волонтёр, консультант «равный-равному». Без зарплаты работаю по предотвращению и распространению ВИЧ-инфекции и наркомании в Республике Узбекистан». Олим Халилов действительно волонтёр, работал в негосударственных некоммерческих организациях «Аёл», «Хаёт», «Ишонч ва хаёт», консультировал людей, живущих с ВИЧ (ЛЖВ), по вопросам получения лечения и социальной помощи от государства. Он по сей день помогает людям со «статусом» воспрянуть духом, не наложить на себя руки после постановки диагноза. «За время работы показал себя активным, грамотным, настойчивым человеком, хорошим товарищем. Пользуется авторитетом и уважением у ЛЖВ и их окружения», - отмечает в характеристике главный врач Самаркандского областного центра СПИД И. Жумаев.
Итак, дом. Наследство от родителей, где живет Абдуазиз и на который претендует Олим, хотя, по мнению старшего брата, это бесчестно, потому что в 2000 году Олим самолично отказался от наследственной доли после смерти отца – ветерана Второй мировой войны.
- Понимаете, после смерти отца в 1995 году брату были переданы участок с фундаментом в Дальнем лагере и домостроение по улице Ургенческая, - говорит Абдуазиз-ака. – У меня имеются расписки от Олима, - одна нотариально заверенная, а другая – сделанная в присутствии махаллинского комитета, что он отказывается от родительского дома. Те два участка Олим сразу продал, выписался и уехал в Ургут, а в 2007 году, когда заболела мама, он вернулся и стал жить в доме, при этом снес постройку, оставшуюся после деда.
Слова старшего брата подтверждаются лишь частично. В заявлении нотариусу Олим действительно отказывается от наследства, оставшегося от отца, и выписывается из спорного дома. Однако о наследстве матери, умершей в 2009 году, нигде не сказано ни слова, а значит, фактически, Олим, наряду с остальными наследниками, имеет право на наследство. Расписку же, сделанную в махаллинском комитете в присутствии свидетелей, не подтверждают другие официальные документы. Вообще и дом, на который претендуют два брата, до сих пор не оформлен по всем правилам, и непонятно – кто же фактически хозяин дома.
Биться за дом Олим начал в 2007 году, но сначала умерла мать, которая всегда поддерживала сына и верила ему, а в 2010 году его лишили свободы на 8 лет по решению горсуда по уголовным делам. Однако за примерное поведение и в результате амнистии Олим был освобожден в апреле 2013 года. Когда же он захотел вернуться в свой дом, оказалось, что это сделать невозможно – Абдуазиз просто не впустил его в отчие стены.
За время судебных тяжб – а их было три - Олиму приходилось ночевать на улице, в коробке из-под холодильника, на скамейках, потому что на пенсию инвалида невозможно было снять жилье, а болезнь не позволяла устроиться на постоянную работу. Помогали добрые люди, Центр СПИД, оказывала материальную помощь махалля, хотя поначалу там и опасались человека с ВИЧ.
«После разглашения моим братом Халиловым Абдуазизом и некоторыми людьми из махалли «Мечеть Накшин» моего статуса я постоянно чувствую с их стороны дискриминацию, получаю угрозы, оскорбления», - напишет в очередном заявлении Халилов, а Самаркандский Центр СПИД организует встречу с жителями махалли и в который раз объяснит, что ВИЧ не передается воздушно-капельным или бытовым путем, поэтому общение и бытовой контакт с ВИЧ-положительными людьми не представляют опасности передачи вируса. Тем не менее, в махаллинской чайхане многие мужчины продолжают здороваться с Олимом через чайник, а не за руку, как принято.
Когда пройдя все суды, Олим в присутствии судебного исполнителя вошел в дом, где он последние годы жил с матерью, то увидел полнейшую разруху. «За время судебного разбирательства мой брат незаконно и с корыстью проник в наши комнаты и веранду, снял полы в комнатах, сломал шкафы, разбросал наши вещи и документы, разрушил все коммуникации», - описывает увиденное Олим-ака, и сегодня он требует от Абдуазиза восстановить дом. На что старший брат, не отрицая вандализма, с горечью заявляет: «Он ни во что не вложил ни копейки, всю жизнь наркоманил, сидел на шее у родителей, нигде не работал и ни за что не платил. Почему я должен восстанавливать дом, который сам построил в 1975 году?»
…В ближайшее время семье Абдуазиза Халилова предстоят очередные суды по возмещению морального и материального ущерба за клевету, разрушения и унижения, где истцом будет выступать его младший брат Олим Халилов. Ущерб он оценил в 65 миллионов сумов (27 тысяч долларов по госкурсу Узбекистана), оценит ли все мытарства и злоключения городской суд по гражданским делам – покажет время.
P.S. Публикуется с письменного разрешения главных героев.