Что говорить, со всяким так бывает: жил человек совершенно здоровёхонек, а потом, вдруг - раз! И заболел. Вот и нашего Александра Михайловича постигла такая же неприятность незадолго до Нового года. Живот заболел. Аппетит пропал конечно, температура, слабость, печку топить неудобно и вообще как-то муторно на душе от мысли, что ты уже не мужчина, а так себе – приложение к постели. Но, самое главное, - заболел живот! Уж на что терпеливый наш ветеран, но тут не выдержал, поехал всё-таки в Элекманарскую больницу. Там его приняли, положили в палату и начали обследовать. На УЗИ просветили, потом посовещались и сказали, что у него проблемы с желчным пузырём: песок там, ещё чего-то и в результате толи желчь не вырабатывается, толи, наоборот, не отходит… Поскольку мы не медики, то с этими понятиями у нас сложновато. Одно ясно, надо лечить человека, пока у него там что-нибудь не лопнуло и не привело, так сказать, к летальному исходу.
Ну вот, лежит наш Михалыч, не ест, только воду пьёт и ждёт, когда начнётся лечение. А ему колют болеутоляющее и тоже ждут, когда ветерану полегчает, чтобы отправить его домой. Понятное дело, коль лекарство колют, так боль меньше чувствуется, но температура-то не проходит, а значит, дураку понятно, что воспалительный процесс продолжается. Но, тем не менее, через неделю выписывают нашего Михалыча домой, без какого- либо прописанного курса лечения, просто выписывают и всё. Приехал Александр Михайлович домой, а там всё то же самое: температура, слабость и еда в рот не лезет. Полежал дня три, пока опять не припекло, и снова поехал в больницу. Его снова приняли, опять положили в палату, опять чем-то укололи, так, что немного полегчало, и сказали, что в понедельник отправят его в город на операцию. Тут надо сказать, что хотя нашему Михалычу уже 84 года, но он вполне ещё деятельный мужчина: может и спеть, и сплясать, и картошку в погреб стаскать. Сам водит и ремонтирует машину и до сих пор играет, между прочим, в театре «Гамаюн». Да ещё как играет! На сердце он никогда не жаловался и разных операций не боится.
«Если надо – говорит – я без сожаления расстанусь с этим пузырём, лихоманка его возьми. Делайте со мной, товарищи доктора, что велит ваша профессия и клятва Гиппократа, а уж, я вам доверяю и ничего не боюсь, поскольку жизнь мне дороже всяких там пузырей».
Отвезли мы ему узелок, с тем, что может ему в городской больнице понадобиться и стали ждать понедельника, нисколько не сомневаясь, что наш Михалыч дотерпит до операции и всё будет хорошо. Мы, значит, ждём, Михалыч лежит, жизнь в больнице идёт своим чередом: кого-то выписывают, кто-то, наоборот, желает подлечить свои износившиеся органы. Всё, как всегда, но Александр Михайлович, будучи давно без бани, решает помыться, чтобы лечь на операционный стол чистеньким. Его жена, Нелли Ефимовна, берётся ему в этом подсобить. Они идут в моечную, где расположена ванна, Нелли Ефимовна помогает мужу раздеться и тут, оба замечают, что переключатель на смесителе сломан и вода в душ не идёт. Они решают мыться под краном, но из него тонкой струйкой бежит только холодная вода. Что делать? Михалыч, как человек закалённый и отважный, соглашается мыться холодной водой и залезает в ванну. Но только он в неё садится, как ванна, подобно качели, переворачивается и Александр Михайлович со всего маху ударяется головой о кафельную плитку. Даже после такого удара наш ветеран не спасовал перед обстоятельствами и решил продолжить водные процедуры. Вот что значит военное детство, вот, что значит сорокалетний стаж работы на секретных объектах. Вот, что значит ведущий артист театра «Гамаюн»! Вместе с супругой они вновь придали ванне горизонтальное положение и, подперев её тапочками и половой тряпкой, повторили попытку. Александр Михайлович, стараясь не опираться на борта, присел на корточки в центре ванны, а Нелли Ефимовна мочила его майку холодной водой и обтирала мужа. У Ярослава Гашека в бравом солдате Швейке есть такой эпизод, когда всем симулянтам, не желающим воевать, прописывали одно и то же лечение: хинин, клизму и заворачивание в мокрую простынь. После нескольких сеансов подобного лечения все признавали себя годными для службы, даже те, у кого не хватало руки или ноги. С тех пор прошло ровно сто лет, но наша медицина продолжает практиковать подобные методы: чтобы пенсионеры не слонялись по больницам, а быстренько приняв омолаживающие процедуры и, стукнувшись головой о кафель, признавали себя годными для дальнейшей жизни и отправлялись домой топить печи и таскать воду из проруби.
На вопрос Нелли Ефимовны: « Почему у вас ванна переворачивается?», проходящая мимо медсестра дала исчерпывающее объяснение: «Потому что она к полу не прикручена», тем самым развеяв всякие сомнения в своей компетентности. Бессмысленность продолжения дебатов была налицо и Нелли Ефимовна оставила обтёртого Александра Михайловича в надёжных руках, совершенно точно зная, что душ не работает, потому что его сломали, а горячей воды нет, потому что из крана течёт только холодная.
На следующий день домой прибыл и сам больной. Ему сказали, что перед Новым годом операции всё равно не делают (хотя до Нового года оставалась ещё неделя), а сразу после Нового года не делают и подавно, потому, как ни одному здравомыслящему человеку не придёт в голову болеть в рождественские каникулы, когда вся страна празднует и веселится. Но, поскольку Михалычу по прежнему было худо и веселиться не хотелось, мы решили пустить в ход свои личные связи и направить его на лечение в Барнаул. Но тут приехала его племянница из Томска и увезла его лечиться на свою родину.
Конец у этой истории совершенно в духе рождественских сказок. В Томске нашего дорогого ветерана обследовали и прооперировали. Он снова бодр, румян, имеет хороший аппетит и скучает по дому, и по своему любимому театру. А врач, который делал операцию, сказал: «Ещё бы день-два, и медицинская помощь вам бы не понадобилась».