После ночи выпускного бала Николай отсыпался до полудня. Вернее, проснулся он давно, но открывать глаза и подниматься совсем не хотелось. Лучи солнца через окно саманного дома не попадали в комнату и поэтому в полумраке парнишке хотелось немного понежиться и вспомнить все, что произошло этой незабываемой ночью.
Он перебирал в памяти самые яркие события: босоногих одноклассниц, которые к утру поснимали туфельки и выплясывали без обуви, слезы Надюши, которая поссорилась с Витькой и через полчаса помирилась, загадочные взгляды Марии, которая так и не определилась, кто должен её утром провожать – Саня или он; наставления «классной» на ступеньках старой школы и первые лучи восхода... Все теперь осталось там – за порогом детства. Впереди – юность.
День пролетел незаметно. На следующее утро Николай зашел по пути за своим бывшим одноклассником и самым близким другом Василием, и они отправились в школу забирать документы. Юноши отдавали себе отчет, что беззаботное детство закончилось и наступила юность, поэтому и шли по улице немного важно и не спеша.
Коридоры старенькой деревянной школы теперь ребятам уже не казались такими просторными, как еще это было неделю назад. В кабинете Кирилла Петровича, их любимого директора школы, царила тишина. Он вышел на три минуты в соседнее здание, и ребята тихо присели у двери на стулья.
- О, первые ласточки! – весело встретил ребят Кирилл Петрович, переступая порог своего кабинета. – Молодцы. Да и кто сомневался бы, что вы первые придете. Знаю, вам уже уезжать надо.
- Вы уж нас извините, Кирилл Петрович, что так рано потревожили.
- Да что вы, не стоит беспокоиться. Мне наоборот приятно вас видеть.
Он открыл сейф и достал две папки с документами. Затем присел в свое кресло и задумался, перелистывая дела своих бывших учеников.
- Да… Бывшие – секретарь и его заместитель, - наконец произнес он.
Николай в десятом классе был секретарем школьной комсомольской организации, а его друг Василий помогал вести документацию.
- Да какой из меня заместитель, - замялся Василий, - это я просто Кольке помогал.
- Кольке? – удивился директор, - Нет, батенька, теперь уже Николай и Василий. Вы, мои дорогие, теперь взрослые и самостоятельные. Забудьте про Колек и Васек… Вот видите, я вам вручаю документы, а не вашим родителям, признавая за вами право самостоятельности. Знаю, ты, Николай, как и Петр твой, решил поступать в пединститут, а ты, Василий, в техникум.
Кирилл Петрович опять задумался.
- Все-таки, какой замечательный у вас класс. Думаю, что долго еще подобных выпусков у нас не будет. По крайней мере, при мне.
- Да что Вы, Кирилл Петрович, мы еще с вами вместе поработаем, когда я закончу институт, - выпалил Николай.
- Ой, дорогой мой, дожить бы… Уверен, что из тебя выйдет прекрасный учитель.
Пожилой директор выдал ребятам документы, попросил их расписаться в книге приказов и пожелал ребятам удачного поступления.
Николай и Василий вышли из кабинета, бросили прощальный взгляд на старенькие стены родной школы и медленно спустились по деревянным ступенькам. Для двух ребят и всех выпускников 1972 года Новоильиновской средней школы начиналась новая жизнь.
Уже через пару дней все одноклассники разъехались из села. Николай давно решил поступать в Кустанайский педагогический институт, где уже закончил первый курс исторического факультета его старший братишка. Жаль, конечно, что Петра не будет в институте во время вступительных экзаменов – его в числе лучших студентов направили на первую педпрактику в «Артек».
- Да, жаль, что Пети не будет, - приговаривали мать и старшая сестра Николая, собирая ему вещи в маленький чемодан. – Ты там веди себя прилично, не опозорь Петра.
Николай и сам понимал, что без братишки сдавать вступительные экзамены будет сложно – без родителей и брата он чувствовал себя некомфортно. «А что бояться? – наконец, успокоил сам себя парнишка, - и Геннадий в училище сам поступал, и Петя, а я чем хуже?». Еще его успокаивало то, что вместе с ним будут поступать его бывшие одноклассники – Мария, в которую он влюбился ещё в первом классе, и Федор, самый выдающийся спортсмен школы. С Марией Николай жил по соседству и давно её искренне любил. Она же просто привыкла к мальчишке-соседу, который почти ежедневно прибегал к ней, чтобы поиграть с её младшими братишками, или списать домашнее задание. В выпускном классе Марии стал нравится Сашка - совершенно неприметливый и несимпатичный парнишка. Это раздражало Николая и теперь он надеялся, что в институте Маша забудет Сашку и все-таки обратит внимание на него.
Жить в Кустанае на время вступительных экзаменов пришлось в семье знакомых. Супружеская пара с сыном давно дружили с родителями Николая, и ему иногда доводилось бывать в этой семье. До пединститута всего два квартала, можно и пешком прогуляться. Вступительные экзамены почему-то Николай не боялся – в школе он лучше всех сдал экзамен по истории и его выпускное сочинение зачитывали перед классом. А здесь та же история и сочинение – чего бояться?
В здании педагогического института собралось множество абитуриентов. Это, в основном, были выпускники сельских школ из самых отдаленных от областного центра сел и аулов. Николаю показалось, что большинство среди них казахов. А что удивляться – в те годы национальным кадрам уделялось особое внимание, и он слышал от старшего брата, что при зачислении приоритет останется именно за казахами. Только теперь, в переполненном абитуриентами коридоре института, Николаю стало немного страшно - он почувствовал в себе неуверенность, поняв, наконец, что такое «конкурс» и «проходной балл».
Неделя вступительных экзаменов пролетела совершенно незаметно. Перед дверями аудитории, в которой ему предстояло сдавать экзамен по истории, собралось около ста человек. Все что-то бормотали, перечитывали шпаргалки, постоянно обращались к нему с какими-то вопросами. «Ничего себе! – удивлялся парнишка, - И они мечтают поступить, не зная такой элементарщины? Да, но примут-то всего двадцать человек». Теперь ему реально стало страшно, когда очередь перед дверьми аудитории стала уменьшаться.
- А, знакомая фамилия, - произнес строгий преподаватель, когда Николай протянул ему документы. – Не твой ли брат у нас учится?
- Да, это мой старший брат, но он сейчас в «Артеке».
- Знаю, знаю… Ну, бери билет.
Николай дрожащей рукой потянул билет, прочитал его и обомлел.
- А можно без подготовки отвечать? Я готов.
Оказывается, в билете два первых вопроса были такими же, что и на выпускном экзамене в школе, а третий вопрос для абитуриента, который закончил школу почти «на отлично», был вообще легким.
- Удивительно, молодой человек, - удивленно поднял голову преподаватель и еще двое экзаменаторов. – Похвально. На балл выше за храбрость. Отвечайте.
Парнишка не помнил, что и как он говорил. Ему казалось, что он протараторил ответы на одном дыхании, не сделав ни единого вздоха.
- Молодчина, парень! – вместе с ним выдохнул преподаватель. – Вот такие ответы нам и нужны. «Отлично», ступайте и ни пуха ни пера Вам.
Николай вылетел из аудитории и, никого не замечая ни в коридорах здания, ни на улицах города, быстрым шагом поспешил домой. «Все! Ура! Я поступил!», – проносилось в голове. Он даже представить не мог, что его ожидало через три дня…
В списке абитуриентов, зачисленных на первый курс исторического факультета, фамилии Николая не оказалось. Сказать, что это был шок – ничего не сказать! Это был удар! Это был крах всего, о чем еще вчера мечтал наивный мальчишка. «Как это? Почему? Не прошел по конкурсу, а «пятерки» и «четверки» разве мало? Почему это произошло именно со мной?», - опускаясь на стул и не сдерживая слез, шептал удивленный и подавленный парнишка.
- Извини, ты не подскажешь, как позвонить? – вдруг услышал он голос, и поднял глаза. Перед ним стояла радостная молоденькая казашка в косынке.
- Я еще не видела телефона, а надо родителям позвонить и сообщить, что я поступила.
«Боже! И она поступила? Вот теперь понятно, что означает «национальные кадры»», - промелькнуло в голове Николая.
- Давай, я позвоню. Какой номер набрать?
Ехать домой не было никакого желания. Огорчало еще и то, что Мария и Федор поступили, а он со своей фамилией, «пролетел». «Маруська останется, а я загремлю в армию», - вот, что страшило Николая. Да, он побаивался армии только из-за того, что не умел носить сапоги, а вот без любимой Марии два года существования совершенно не мог представить.
- Ну, вот, я так и думала… Бегать надо было меньше! – встретила на пороге дома его старшая сестра. – Как был не путевый, так и остался им…
От этих слов и без того подавленному парню, переступившему порог родного дома, сразу захотелось удавиться. Слезы градом полились из наивных юношеских глаз.
- Да что ты, Лена? Успокойся! Проходи, Коля. Ничего страшного не произошло – пойдешь в школу работать, тебя примут, я узнавала. А армия? Да вон Геннадий наш даже три года на флоте прослужил, и ничего.
Добрые слова матери не могли успокоить парнишку. Он молча прошел в свою комнату и рухнул на кровать. Старшей сестре теперь тоже стало жаль братишку, она попыталась было его успокоить, но мать шепнула её на ухо, мол, пусть сам успокоится.
Только на следующее утро Николай узнал, что за это время, пока он был в Кустанае, их старое деревянное здание школы сгорело. Поговаривали, что его, скорее всего, кто-то поджег, чтобы быстрее открыть новое двухэтажное кирпичное здание школы, строительство которого уже завершалось за сельским парком.
Бывших одноклассников на селе еще не было никого, они не успели приехать после вступительных экзаменов в институты и техникумы. Колька один молча бродил по пепелищу своей любимой школы и вспоминал, как месяц назад они с Васькой забирали документы у Кирилла Петровича. Вот здесь находился кабинет директора, а вот здесь располагался их класс с тремя окнами, выходящими на проезжую улицу. На душе было муторно и грустно – одной беды не бывает: и в институт не поступил, и школа любимая сгорела. «Зато мы были последними выпускниками этой школы», - успокаивал сам себя юноша.
Через пару дней Николай вновь отправился к директору школы с просьбой принять его на работу.
- А тебе ведь уже исполнилось восемнадцать? – спросил Кирилл Петрович.
- Да, первого августа, - опустив голову, пробормотал Николай.
- Ну и прекрасно. Да не огорчайся ты, Николай! Получить пару месяцев реальной педагогической практики перед армией, это дорогого стоит. А через два года тебя с удовольствием возьмут в педагогический. Лиха беда начало!
От таких подбадривающих слов опытного педагога и прекрасного директора у Николая как будто выросли крылья. «А что, два месяца до армии учителем рисования – это здорово. Федька с Марией еще мне позавидуют», - успокаивал он себя.
Жизнь, наконец, потекла по новому руслу – приближался сентябрь и Николай готовился к урокам рисования в своей родной школе. Теперь он был озабочен учительскими проблемами – то забежать к своим учителям с вопросами, теперь уже в качестве коллеги, то посидеть в школьной библиотеке над книгами по методике преподавания, то поупражняться в написание поурочных планов. Просиживать допоздна на лавочке перед домом с соседскими ребятами теперь не было времени. А тут еще и любимая племянница Татьяна засобиралась в первый класс. Николай не без гордости представлял, как он важно отправится первого сентября на первый в своей жизни урок в качестве учителя и классного руководителя четвертого класса, в который перешёл его племянник, ведя за руку свою племяшку-первоклашку.
Незаметно пролетало первое и самое грустное лето юности Николая. Впереди – неизвестность взрослой самостоятельной жизни.
***