Микробиологический центр "Бактаксон" был организован в Ереване в 1988 году как центр по непрерывной заочной переподготовке микробиологов СССР по систематике, номенклатуре и идентификации бактерий. После развала Союза центр приютил Израиль. Его руководителями являются профессор Сергей Розен (репатриировался с супругой Еленой Нудельштейн в 1994 г.), координатором - инженер-электронщик Михаил Тер-Казарян (репатриировался с семьей раньше - в 1992 г.).Приезд С.Розена в Израиль приветствовал президент Израильской академии естественных и гуманитарных наук Джошуа Джортнер, который пожелал центру долговременных успехов в новой стране. С.Розену был выделен грант - стипендия Шапиро, который был реализован им совместно с М.Тер-Казаряном. Было выявлено 1400 статей и установлено, что за 50 лет в Израиле было изучено 400 видов бактерий, т.е. установлен видовой состав бактобиоты страны. Оплачивалась только работа по теме, дальнейшая работа центра проводилась внепланово, строилась исключительно на энтузиазме. Стажировка в Международном центре биоразнообразия и биотехнологии криптогамных растений и грибов (при Хайфском университете) продолжалась с 1998 по 2004 год, учитывая последующее сотрудничество.
Журналисты - Инна Стессель, Аркадий Красильщиков и Элизер Данович(о них приведены краткие биографические справки) рассказали в прессе о трудностях приспособления руководителей центра к новым условиям, об их характере и ментальности. Беседа с Инной Стессель отражает трудности начального периода приспособления к новым условиям, эти трудности были впоследствии преодолены. Даются ссылки на обзорные статьи о том, что удалось сделать центру за 15 лет, создание и многолетняя успешная деятельность компьютерной лаборатории - это было еще впереди. Как представляется, работа руководителей центра оказалась востребованной в Израиле, и вряд ли она могла оказаться успешной (и вообще состояться) в каком-либо другом государстве.
ПРИГЛАШЕНИЕ ИЗРАИЛЬСКОЙ АКАДЕМИИ
"Сергею Тер-Казарьяну (С.Розену), зав. микробиологического сектора лаборатории технологии молока, Ереван 375025 Армения.
Дорогой сэр, от имени проф. Джошуа Джортнера, президента Израильской академии естественнонаучных и гуманитарных наук, я благодарю вас за присылку экземпляра вашей диссертации "Экологический потенциал видов молочнокислых бактерий и принципы флористической бактериологии".
К сожалению, в Академии не принято посылать на рецензирование неполитиче- ские работы индивидуальных авторов. Мы надеемся, что защита вашей диссертации прошла успешно и желаем вам долговременного успеха в деятельности Бактаксона. Важнейшая работа, которая прповодится им по внедрению результатов Международной номенклатурной реформы, достойна самых высоких порхвал, и мы желаем постоянного успеха в этом.
С совершенным почтением, Боб Лапидот, международные связи. 8 февраля 1994 г."
ЖУРНАЛИСТЫ
ИННА СТЕССЕЛЬ. Окончила Киевский институт культуры, факультет библиографии, и Киевский университет, факультет журналистики. Работала в различных украинских изданиях. Репатриировалась в Израиль в 1991 году. С 1992 года по настоящее время корреспондент газеты "Новости недели". Член городского совета Хайфского муниципалитета.
АРКАДИЙ ЛЬВОВИЧ КРАСИЛЬЩИКОВ. Родился в Ленинграде в 1945 г. Учился во ВГИКе. С 1969 г. - сценарист с дипломом. Работал журналистом в концерне "Новости недели" (более двух тысяч статей, очерков, эссе, рассказов, напечатанных в русскоязычной прессе Израиля, России, США, Германии, Канады и т.д.). Номинант национальной премии "Золотой орел" за лучший сценарий. "Рассказы писателя подчас населены не совсем обыкновенными людьми... причем герои эти написаны на редкость убедительно и живо. Они придают особое обаяние его прозе. Они живут в рассказах Красильщикова как бы наперекор окружающей действительности и, что особенно примечательно, одерживают не только моральные, но и самые настоящие, вполне ощутимые победы" (Википедия).
ДАНОВИЧ ЭЛИЗЕР (ЛАЗАРЬ). Родился в 1954 г. на станции Зима Иркутской области. Окончил Башкирский госуниверситет, филфак, отделение журналистики (1971-1976), в Израиле - курсы журналистов "Котерет" (1993). Службу в Советской армии проходил в качестве военного корреспондента. Работал в республиканском молодежном издании "Ленинец", в городской газете "Вечерняя Уфа", в республиканской газете "Советская Башкирия" - зам. отв. секретаря, спецкором, зав. отделом. Является внештатным корреспондентом ТАСС. Участвовал в подготовке программ КВН Центрального телевидения СССР (1991-1992, 1988-89) и "Веселые ребята" (1979-80). В Израиле - с 1991 г. После репатриации работал редактором приложения "Калейдоскоп" к газете "Время". Позже был редактором газеты "Время" (1993-2002), сети региональных изданий "Спутник" (2002-2004). С 2004 г. - ответственный редактор газеты "Время". Женат, двое детей.
МИХАИЛ ТЕР-КАЗАРЯН - КООРДИНАТОР
[1]. НА КРАЮ ЗЕМЛИ. АРКАДИЙ МАЛЕР. НОВОСТИ НЕДЕЛИ. 15 МАРТА 2001 Г.
Об этом кибуце на границе с Иорданией, в пустыне Арава, в 50 километрах от Эйлата, я еще обязательно напишу. Замечательное местечко: оазис посреди мертвого песка и камня: сады, коровники, теплицы, промышленность упаковочная имеется. Водичку качают из бездонного моря под Негевом. В первозданном виде годится для нас для полива и мытья, но пить приходится очищенную.
Ладно, потом о чуде, на этот раз поговорим о людях кибуца, о "русских" его жителях, людях, как мне показалось,замечательных, с судьбой, характерной не только для тружеников сельского хозяйства нашей страны.
Дмитрий Чижик не похож на обиженного человека. По крайней мере он не хочет быть хоть в чем личностью ущербной. Но убежден, что степень безопасности государства, его надежность, моральная сила и способность к динамическому прогрессу напрямую зависит от умения власти не обижать людей, не загонять их в ловушку вынужденного труда, с должным вниманием относиться к людям, способным на своем месте дать в своей стране в сто раз больше, чем на чужбине.
Выходит, и накраю нашей земли те же проблемы, что и в Гуш-Дане.
История Михаила Тер-Казаряна - прямое тому подтверждение. Михаилу 44 года. Жена - красавица. детей - двое.
На здоровье не жалуется, но недавно серде прихватило. Даже в больницу отправили Михаила. Но обошлось. Здесь резанула по сердцу обида.
Несколько лет Михаил налаживал электрическое хозяйство кибуца. Автоматизировал все, что только было возможно: от въездных ворот до полок в телятнике. Сам видел, что сотворил. Чудеса, да и только.
Дали умные руководители талантливому человеку волю и деньги. Он и совершил революцию в отдельно взятом хозяйстве.
Поставил точку, пришел с отчетом к директору, а ему и говорят:
- Зря ты парень, суетился. Нам бы лучше этот миллион, тобой на ветер выброшенный, потратить на лишний трактор.
Вот такую награду получил человек. А хозяйство его, между прочим, продолжает успешно действовать и приносит кибуцу солидную прибыль. Мало того, к хзяйству, Михаилом созданному, приставили командира, "своего человека".
Вот тут Тер-Казаряна и прихватило с сердцем. И так он разобиделся, что ушел из "Яхеля". Нашел работу в Эйлате, в компьютерной фирме. Жить продолжвет в кибуце. Всю зарплату, как положено, отдаент коллективному хозяйству, и продолжает радоваться, глядя на отлаженное им электрохозяйство.
Добрый человек Михаил Тер-Казарян. Добрый и талантливый. Чтобы обиду в себе не нянчить, даже придумал теорию, по которой он сам во всех своих неприятностях виноват. Характер, мол, неподходящий.
Вот недавно новый хозяин назвал его так же, как звали в кибуце - ахшан - упрямый. Говорит, отцово это наследство.
Поговорил с отцом Миши. Он мне долго рассказывал, как сделать, чтобы бактериологи страны и мира говорили на одном языке. Увлеченно рассказывал, недоумевая при этом, как могут другие люди не быть бескорыстными энтузиастам и в этой самой замечательной и самой важной для жизни человечества области.
Он говорил о революции в сфере своей деятельности. Революцию в кибуце устроил его сын. Маленькую, но революцию, а тут, как известно, одни ее устраивают, а другие ею пользуются. Так устроен мир, даже в тишине далекой пустыни.
Диме Чижик так и не забраться в Израиле в кабину электровоза. Миша Тер-Казарян занимался своим любимым делом. А итог, похоже, у этих людей сходен. Обида в осадке, на дне души. Кому-то, зачем-то это нужно - выдержать жестокую канву эмигрантской судьбы.
Не устаю вспоминать слова великого человека, кибуцного, кстати, мировоззрения - Бен-Гуриона, сказанные о взрослых репатриантах: "Это пыль. Нам нужны их дети".
Господи, неужели такие замечательные люди, как Дмитрий и Михаил - пыль. Какие же "гаганты мысли и демократии", в таком случае, коренные жители Израиля.
[2]. СДЕЛАЛ ДЕЛО. РЯДОМ С НАМИ. АРКАДИЙ КРАСИЛЬЩИКОВ. ВРЕМЯ, ЧЕТВЕРГ, 10.01.2002. РАЗДЕЛ ГАЗЕТЫ: "НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ".
Мастер говорит, что пытается воспитать заказчика. Вот он приходит в контору, приветствует публику, а его никто не замечает. Ждут, когда станет унижаться, представляться и просить работу, ему же и заказанную.
В таких случаях Михаил Тер-Казарян просто поварачивается и уходит. Ему не жалко потраченных денег. Ему себя жалко, своих нервов, своего человеческого достоинства.
Михаил - человек творческий, увлекающийся, любящий свое дело. Он своего рода поэт - поэт электричества. Мастер не в обиде, что ему, человеку с высшим образованием, приходится заниматься ремонтом всякой конторской техники. Он обижается, когда в нем не видят человека и все сводят к пошлому принципу взаимоотношения хозяина и слуги, заказчика и мастера.
Тер-Казарян прислуживать не умеет. Обслуживаать - пожалуйста. С техникой - компьютерами, принтерами, ксероксами, факсами, сканерами - он "на ты". И техника отвечает Михаилу взаимностью.
С людьми все сложнее. 10 лет назад оказали Тер-Казаряну высокую честь: приняли в один из самых отдаленных кибуцов Израиля. Электрическое хозяйство кибуца находилось в первобытном состоянии, за несколько лет Михаил сделал его образцовым.
Он сам для себя составил план из 43 пунктов. Для стороннего человека пункты эти покажутся скучными. Для Михаила каждое слово в списке полно высокого смысла и даже поэзии:
1.Сконцентрировать органы управления процессов дойки и промывки на одном пульте, добиться простоты управления.
2.Повысить надежность конструируемых устройств, тем самым сократить количество ошибок и сбоев.
3. Максимально автоматизировать процессы, сократить количество процессов, требующих ручного вмешательства.
И так далее, и тому подобное. Все задуманное Тер-Казарян выполнил. Создается впечатление, что в коровнике этого кибуца сами телки руководят всеми процессами. Людей там не видно - при полном порядке, чистоте и удивительной тишине.
Скотина в этом кибуце будто разучилась мычать требовательно или гневно, и молчание это, как говорит Михаил, самая большая благодарность за его труды.
С людьми и здесь оказалось сложнее. Никто даже не подумал доверить мастеру руководить тем хозяйством, которое он сам выстроил. Решили, что с этим справится очередной начальствующий бездельник, а Михаилу указали на дверь.
Сделал, мол, дело - и гуляй. Крепко тогда обиделся Тер-Казарян, будто забрали у него родное, выпестованное дитя. Хотел даже уйти из кибуца, но прижился в этой дикой пустыне, домишко свой полюбил, да и соседи оказались душевные. И прежде он не хотел, и сейчас не хочет перебираться в город.
Прав Михаил. Природа, даже самая дикая и опасная, не может оскорбить человека. Испугать способна, даже убить, но не обидеть. Вот люди в городской толчее ранят друг друга постоянно и повсеместно.
Впрочем, и в пустыне достала мастера человеческая неблагодарность. Нашел в себе силы простить, понять, оправдать. Отладив коровник, принялся за другие задачи. Все электрохозяйство кибуца довел до полного блеска, устроил местную телевизионную связь. У ворот, к примеру, установил камеру слежения, но и эта работа оказалась не бесконечной.
Вот Тер-Казарян и устроился мастером в фирму по ремонту. Кибуц не возражает. Свою зарплату Михаил от дает хозяйству, себе оставляет немного. Такой порядок.
Каждое утро он направляется в Эйлат по делам ремонта. Все бы замечательно, только воспитательная работа с клиентами не всегда приносит результат. И все-таки мастер упорно ее проводит. Он уверен, что человека можно отремонтировать точно так же, как принтер или факс. Он не желает мириться с хамством ни в каком виде.
Михаил говорит так:
- Уважаю тот прибор, с которым работаю. Жалею, как живое существо. Стараюсь его понять. Почему я, мастер, должен терпеть к себе презрительное, грубое отношение? Чем я хуже прибора из железа, пластмассы и проводов? Может быть, я чем-то даже лучше, поэтому что не меня прибор ремонтирует, а я его.
Пробую кое-что объяснить Михаилу:
- Тут такая психология: я даю тебе работу, значит, кусок хлеба, а потому имею право над тобой измываться. В натуре человека издеваться над слабым, а зависимый - всегда слаб.
-Это в натуре негодяя, а не человека, - спорит мастер. - А потом, заказчик тоже зависит от моего умения, от моих знаний. Ему помочь только я могу. Больше никто.
- Стоп, - говорю я. Заказов много. Мастеров много. Конкуренция. А где конкуренция, там и неизбежное унижение в борьбе за рынок.
- Нет, - говорит Михаил. Я берусь сделать то, от чего другие отказываются. Это все знают. Я не беру лишних денег. Я человек не жадный. Только требую уважения к себе, и сам готов уважать любого.
- Трудно жить человеку гордому и с тонкой кожей, - говорю я.
- Ничего, - улыбается Михаил. - Раньше жил, и здесь проживу.
"Раньше" - это в Ереване (отец Тер-Казаряна - армянин, мать - еврейка).
Были у него с хозяином бизнеса конфликты. Вел он себя всегда независимо и гордо. Знал себе цену. И, в конце концов, высокая цена его мастерства оказалась определяющим фактором.
Михаилу "прощали" его человечское достоинство. Дико звучит, правда? Но это так. И за этим - вечная проблема отношений в сфере наемного труда. Проблема острейшая. Одна из самых серьезных гуманитарных проблем в обществе потребления. Впрочем, всегда, везде, в любом обществе.
Вспомнил серию рисунков Херлуфа Бидструпа на эту тему. В семье герой рисунков - хозяин. Он возвышается над женой и детьми, он грозен и силен, но по пути на работу становится все меньше и меньше, а у босса под его тяжелым брюхом, превращается в скорченного в поклоне карлика.
Тер-Казарян говорит так:
- Я согласен уважать своего хозяина. Он отличный организатор, хорошо разбирается в людях, умеет считать деньги. Но я требую уважения к себе. Я за равенство, потому что нужен моему хозяину точно так же, как он нужен мне. Я понимаю, что бизнесмен из меня никакой, но и он должен понимать, что ничего не смыслит в технике. Мы нужны друг другу. Сотрудничество - вот принцип благодатный. Подчинение - дрянная система.
- Ты идеалист, говорю я Мише. - За твоим хозяином главное: право на прием и увольнение работников. За этим правом сила и власть. А ты хочешь, чтобы он считал тебя своей ровней. Этого не было никогда и не будет. За силой и властью всегда стоит презрение к тем, кто от тебя зависит. Так было тысячи лет назад, и сегодня дела состоят не лучшим образом.
- Так не должно быть, - настаивает на своем Тер-Казарян.
- Знакомая песня, - говорю я. Все бунты, мятежи, революции - от этой убежденности в несовершенстве рода людского. Но в итоге побед и поражений революционного духа ничего не менялось и ничего не изменится. Только множились страдания человеческие, становилось больше крови и боли.
- Не хочу мириться с несправедливостью, - упрямо повторяет Миша. - Глобальных задач перед собой не ставлю, но мир вокруг себя хочу перестроить. И добьюсь этого.
- Возможно, - соглашаюсь я, - в своей революции ты победишь. Ты научишь заказчиков и хозяина тебя уважать, но вот вместо Тер-Казаряна придет другой мастер, и на нем они отведут душу. Тебе поклонятся, а об него вытрут ноги. Так устроен мир.
- Плохо устроен, - нахмурившись, говорит Михаил, и видно, что больше разговаривать на эту тему у него нет желания, а мой цинизм обреченности он не может принять всем своим существом.
Тем временем мы подкатываем к стальным и могучим, автоматическим воротам фирмы, куда вызвали Михаила по делам ремонта. Ворота эти услужливо раздвигаются перед нами, открывая дорогу.
- Ждали, увидели, открыли... То-то же, - бормочит мастер. Вчера приехал, стою - ноль внимания. Минуту стою, пять. Тогда я развернулся - и привет. Вечером звонят, уговаривают приехать опять. Согласился. И видишь - совсем другое дело. Можно клиента воспитать? Да, конечно. Можно и нужно воспитывать.
Он уходит за очередным принтером. Жду Михаила, размышляя о цене мастерства, о невольной и естественной гордости таланта, о вечной проблеме классового мира, о гордыне несовместимости между хозяином и работником.
Казалось бы, как просто построить мир наш на уважении друг к другу, без грубости душевной, жестокости, хамства. Но в этой простоте и полная невозможность такого мира. Мира между разными странами и народами, мира в семье и на работе.
Михаил возвращается, возвращая меня на землю. Неисправный принтер бережно устраивает на заднем седенье. Садится за руль, включает магнитофон.
Дети Тер-Казаряна слушают нормальную современную музыку. Он любит песни Окуджавы, Высоцкого, Кима, Никитиных, Долиной. Судя по всему, в песнях этих Михаил слышит мечту о гармонии в человеческих отношениях и надежду на справедливость.
[3]. "МУЖЧИНЫ, МУЖЧИНЫ, МУЖЧИНЫ, ВЫ ПОМНИТЕ ЗВАНЬЕ СВОЕ?". ЭЛИЗЕР ДАН. ГАЗЕТА "ДРУГ", 17 января 2002 Г., с. 10-11 (из широкомасштабного обзора приведены лишь некоторые отрывки).
В эпоху, когда операции по смене половой принадлежности - из дядь в тёти - записывается в разряд мужественных (?!) поступков, трудно рассуждать о том, что такое мужской характер. И если бы жизнь изредка не подбрасывала нам примеры настоящего мужского поведения, тему пришлось бы попросту закрыть.
На минувшей недели две русскоязычные израильские газеты вышли с публикациями, посвященными настоящему мужчине. Их герой - "русский" израильтянин, житель Карней-Шомрона Виталий Бинус, 47 лет от роду. На 57-м шоссе его "пежо" обстреляли палестинские бандиты. Виталий ответил огнем, вступил в бой и, уже будучи тяжело раненым, уничтожил одну гадину и продырявил другую. Третий, уцелевший, араб попытался добить израильтянина выстрелами в упор, но это ему не удалось. Помощь подоспела вовремя, мастерство израильских врачей и выносливость бывшего капитана советской милиции совершили чудо: Виталий выжил. И через пару недель после случившегося дал интервью корреспондентке "Окон" (приложение к газете "Вести") Шели Шрайман...
Испытательный срок для тех, в которого целятся террористы, существует. А вот для политической мести тем, кто якобы превысил свои полномочия, уничтожая террористов, нет срока давности. История Эхуда Ятома, мужчины, не раз рисковавшего жизнью, воюя с врагами Израиля, яркое тому свидетельство. Недавно БАГАЦ отменил назначение Ятома начальником штаба по борьбе с террором, мотивируя свое решение его причастностью к "делу автобуса 300-го маршрута". Борис Фрейдкин напоминает читателям "Луча" об этом эпизоде: "Давняя история, когда сотрудники ШАБАКа уничтожили негодяев, совершивших теракт против мирных пассажиров. Наши левые пытаются сломать карьеру этих офицеров, приводя при этом слив в СМИ совершенно секретную информацию. Но разве не логично на войне, - а борьба с террористами и есть война - уничтожать противника?". Нет, не логично. Кровного врага нужно щадить и лелеять, как будущего партнера по мирному процессу. На этом настаивали, настаивают и будут настаивать "архитекторы Осло" и верные им господа в судейских мантиях. Все, у кого иное мнение, не имеют оснований называться демократами.
Не отличаются последовательной логикой и рассуждения Льва Авенайса, спорящего на страницах "Луча" с приведенным выше мнением редактора того же еженедельника...Иными словам и, мерзавцев, зловонно обделывающихся при виде вооруженного противника и "геройски" расправляющихся с беззащитными женщинами, стариками и детьми, следует казнить на месте без проволочек. Кто сегодня против такой крайней меры, поднимите руку! Нет, лучше обе - в знак капитуляции перед терроризмом . Давайте, наконец, начнем их серьезно "мочить в сортире", как призывает один авторитетный россиянин, бывший коллега Эхуда Ятома по службе в секретных органах.Однико прибавит ли это нашей многострадальной стране "права называться демократической?...
А чтобы не завершать обзор на печальной ноте, с помощью журналиста газеты "Время" Аркадия Красильщикова познакомимся еще с одним настоящим мужчиной. Его зовут Михаил Тер-Казарян, он бывший ереванец, сын армянина и еврейки. Живет в кибуце "Яхель", где поначалу работал техником-смотрителем электрического хозяйства. Долго мириться с коммунальным "пофигизмом" не мог, нашел работу по специальности за пределами хозяйства. Но продолжает жить в кибуце и почти всю зарплату отдает в "общак": Михаил - человек порядочный и благодарный. Но не это важно, а то, как Тер-Казарян рассуждает о взаимоотношениях людей в обществе, живущем по принципу: "Я хозяин, ты - дурак; ты хозяин - я - дурак".
"Я согласен уважать своего хозяина. Он отличный организатор, хорошо разбирается в людях, умеет считать деньги... Но я требую уважения к себе. Я за равенство, потому что нужен моему хозяину точно так же, как он нужен мне. Я понимаю, что бизнесмен из меня никакой, но он должен понимать, что ничего не смыслит в технике. Мы нужны друг другу. Сотрудничество - вот принцип благородный. Подчинение - дрянная система".
МУЖЧИНА ПОТРЕБУЕТ К СЕБЕ УВАЖЕНИЯ, ЕСЛИ УБЕДИТСЯ, ЧТО ОН ЕГО ЗАСЛУЖИВАЕТ.
МУЖЧИНА ЗАСТАВИТ НЕГОДЯЕВ ОБХОДИТЬ ЕГО ДОМ ЗА ВЕРСТУ, ЕСЛИ ДОКАЖЕТ, ЧТО МОЖЕТ ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ И СВОЮ СЕМЬЮ.
МУЖЧИНА НЕ ДАСТ В ОБИДУ СВОЮ СТРАНУ, ЕСЛИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЮБИТ ЕЕ.
МУЖЧИНА ВОЗЬМЕТ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВСЕ, ЕСЛИ ОН ВИДИТ, ЧТО БОЛЬШЕ НЕКОМУ ВЗВАЛИТЬ НА ПЛЕЧИ ЭТОТ ГРУЗ.
Увы, в современном мире мужчина - тип исчезающий...
СЕРГЕЙ РОЗЕН - РУКОВОДИТЕЛЬ
[4]. ИННА СТЕССЕЛЬ. ХОЖДЕНИЕ ПО КРУГУ (ОБ ОТСУТСТВИИ ВНЕБИОБЛИОТЕЧНОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ И НОРДИЧЕСКОЙ СДЕРЖАННОСТИ КОЛЛЕГ). Газета "Новости недели", 22 июня 2000 Г.
Не так давно на встрече с читателями довелось услышать достаточно неприятные слова в адрес нашей русскоязычной пишущей братии...
- Я в стране девять лет, - сказал один из присутствующих, - с первого дня читаю газеты и могу с полной ответственностью заключить: они изменились не в лучшую сторону. Газет стало больше, они теперь красочней, толще, дороже, но из них уходит озабоченность, боль, протест. Если позволительно так выразиться, они "зажирели". Читаешь статью за статьей, и кажется - все трудные проблемы решены, осталось лишь освещать скандалы, ЧП, всякие сенсационные сюжеты... Когда-то, на заре нашей репатриации русскоязычные журналисты были органической частью населения. Нас одолевали общие заботы, мы вместе пытались отстоять свои права на нормальное отношение к нам, нормальную жизнь.
Надежды возлагали то на общину, то на партию. Сегодня все это в прошлом. Каждодневная рутина, в которой мы живем, стерилизующая мозг и душу, сломанные человечските судьбы - это уже не в поле зрения пишущих...Все смирились с тем, что спустя 10 лет после приезда, сотни тысяч людей не имеют и, наверное, уже не будут иметь своего угла, потеряли профессию, получают нищенское пособие по старости. Возьмите меня. Приехал в Израиль в возрасте 51 года, не старик вроде. Кандидат наук, химик, привез разработки, которые хотел показать специалистам. Никому они не нужны, мои разработки. Я не мог найти компетентного эксперта, который бы вник и попытался оценить их. На поиски такого эксперта ушли годы. В общем, "бодался теленок с дубом" и, в конце концов плюнул на химию. Устроился грузчиком на развозке мебели. Жена вернулась в Россию. А я самолюбивый: возвращаться не хочу. И некуда. Вот так и живу... Снимаю квартиру с компаньоном. Под одной крышей чужим и немолодым людям ужиться - задачка не из простых. А что делать? У меня до сих пор не распакованы книги. Какой резон обустраиваться: за девять лет я сменил 5 квартир. Так и живу "на чемоданах"... Вам, журналистам, столь неэффективные темы не кажутся достойными внимания? Да и в самом деле, пиши - не пиши, толк один. Хотя, с другой стороны, если вообще игнорировать эти вопросы, делать вид, будт о их нет, ничего и никогда здесь не изменится.
В словах человека была неприятная, но правда... В сам ом деле, еще не так давно газеты пылали от гнева из-за нестроящегося жилья, из-за невостребованности специалистов и двусмысленного положения ученых.
Сегодня пресса как бы поустала или стесняется возвращаться к темам, навязшим в зубах. Ну сколько можно об одном и том же! Сколько можно задавать вопросы и получать неприкрыто лукавые ответы? Мы уже сами догадались: суть нестроительства доступного по цене жилья состоит вовсе не в "объективных!" причинах, а в сознательном нежелании решать проблему. Потому-то отвергаются проекты, не требующие ни значительных денежных затрат, ни сверхусилий... Кому-то выгодно сохранить в этой отрасли статус-кво. Так же, как выгодно выстраивать "стену отторжения" перед специалистами. Определенные круги, достаточно влиятельные, заинтересованы в этом...
В конце концов хождение по замкнутому кругу надоело и журналистам, и читателям. И что делать с ситуацией, толком никто не знает, кажется, никто... И неизвестно, подлежит ли коррекции утвердившаяся в течение десятилетий порочная практика. Впрочем, поскольку вечного ничего нет под луной, наверняка раньше или позже и эта система изживет себя. Но хотелось бы рантше, чем позже, ибо эгоцентризм и безответственность тех, кто стоит у штурвала власти, способны привести страну к пропасти. Красивая декларация о том, что "в Израиле нет природных богатств, нет газа, нефти, драгоценных металлов, зато есть еврейские мозги", - становится все больше мифом. Где он, спрос на мозги?
Черный список утраченных иллюхий - длинный. Что к нему может добавить рассказ еще об одном невостребованном ученом? Но ведь и умолчание - тоже не самый конструктивный выход из положения. И в этом нельзя не согласиться с читателем, упрекающим прессу в некоторой отстраненности от ставших уже почти вечными репатриантских проблем.
Я не уверена, что президента элатского отделения Международной академии информатизации доктора биологических наувк Сергея Розена безоговорочно можно отнести к числу "невостребованных". Он по своему складу - из несдающихся. К тому же в Израиле Розен оказался счастливчиком, который после трех лет упорнейшей борьбы добился-таки некоторого финансирования своей научной темы. Но на этом его удачи кончились. В прошлой жизни Розен создал уникальную коллекцию микрофильмов и ксерокопий по микробиологии, куда вошли статьи, опубликованные лабораториями России и СССР за сто лет. И затем была проделана огромная работа по "анализу видового состава молочнокислых бактерий". Молочнокислые бактерии играют большую роль в природе и жизни человека. Это очень важная тема и методически, и поэтому здесь ему были выделены скромные, но все же средства для проведения подобной работы в регионе уже по всем группам бактерий.
Казалось бы, для ученого с таким опытом, как у Розена, - это несложная задача. Однако тема, за которую он взялся с присущим ему воодушевлением, осталась незавершенной. И я интересуюсь у профессора, почему так произошло.
- Это действительно нонсенс. Но я все же попытаюсь очертить две основные помехи: удивительная неразвитость внебиблиотечного обслуживания в Израиле и своеобразные, а, точнее, ненормальные отношения, которые сложились между старожилами и новоприбывающими. Судите сами. Сегодня в цивилизованном мире нет практически такого реферативного журнала, который не был бы доступен в электронногм виде на компактных дисках любому, кто в нем заинтересовавн.Эти диски в тысячи раз облегчают библиографический поиск. В Израиле как будто потусторонняя сила делает все, чтобы "оградить" ученых-репатриантов от использования этого источника информации. В Израиле нет даже памятки о том, какие реферативные журналы на компактных дисках имеются в библиотечной сети страны, невозможно выяснить, на каких условиях выполняются заказы на составление библиографии по этим журналам, каковы сроки выполнения заказа, его стоимость. В 200 крупнейших библиотек и информационных центров страны я обратился с просьбой прислать библиографию о бактериях Израиля. Почти никто не ответил.
Национальная библиотека в Иерусалиме сообщила, что выполнить посьбу не может из-за перегруженности, и любезно посоветовала подыскать какого-нибудь студента, заинтересованного в подработке.Биолого-медицинская библиотека при Тель-Авивском университете два года мне, извините, морочила голову, обещая прислать библиографию, но в конце концов дело ничем не закончилось. Только библиотека при Бейлинсоновской больнице (и то через год после запроса) выслала дискетку с небольшой библиографией. Единственный, кто по-деловому отреагировал на просьбу, это Центр информации по океанографии в Хайфе. Оттуда прислали незамедлительно и бесплатно материалы из соответствующего реферативного журнала за 20 лет и распечатку библиографии статей по данной теме - все, что имелось в фонде. Вот вам ярчайший пример того, какие есть возможности получения информации в Израиле и как слабо организовага система их использования.
И ВСЕ ЖЕ, ПРИ ТАКОЙ НЕСОВЕРШЕННОЙ СИСТЕМЕ И ПРИ НЕБЛАГОЖЕЛАТЕЛЬНОСТИ БИБЛИОТЕК ВАМ УДАЛОСЬ ЗАВЕРШИТЬ ОДНУ ЧАСТЬ РАБОТЫ - БИБЛИОГРАФИЧЕСКУЮ. ДЕЛО,НАСКОЛОЬКО МНЕ ИЗВЕСТНО, ЗАСТОПОРИЛОСЬ ПРИ СОСТАВЛЕНИИ КСЕРОКОПИЙ. В ЧЕМ ПРИЧИНА? ВЕДЬ ЧТО-ЧТО, А КСЕРОКОПИРОВАНИЕ В ИЗРАИЛЕ - НЕ ПРОБЛЕМА.
- Ошибаетесь - проблема. В библиотеку Ленина можно было послать список статей любой величины с просьбой сделать микрофильм. В Израиле мне приходилось лично приезжать в библиотеки. Но я мог выезжать в эти "командировки" лишь по пятницам. А пятница - короткий день. И это создавало дополнительные сложности. Нужно было выезжать из Эйлата ночным автобусом, чтобы попасть к открытию библиотеки. К тому же по пятницам не работал библиограф. А поскольку нет информации, в каких библиотеках имеются интересующие меня статьи, я не мог составить план своих поездок. В общем, на пути возникали какие-то искусственные, нелепые препоны.
- ПРОСТИТЕ, Я НИКАК НЕ МОГУ ВЗЯТЬ В ТОЛК: РАЗВЕ НЕЛЬЗЯ В ТУ ИЛИ ИНУЮ БИБЛИОТЕКУ ВЫСЛАТЬ СПИСОК СТАТЕЙ С ПРОСЬБОЙ СДЕЛАТЬ КСЕРОКОПИИ?
- В одной из центральных библиотек, куда я с такой просьбой обратился, меня отфутболили в библиотеку Беэр-Шевского университета. Может быть, потому, что Беэр-Шева ближе к месту моего проживания. Впрочем, мотивы мне не известны. Оттуда мне сообщили, что поскольку я "не сотрудник университета", то для них я - "никто и ничто". С какой стати они будут выполнять мои заказы? А сельскохозяйственная библиотека, которая вроде бы бралась сделать ксерокопирование, заломила цену - 20 шекелей за статью. Я подсчитал: чтобы ксерокопировать тот объем материала, в котором я нуждался, мне понадобилось бы 30 тысяч шекелей. Что составляет, приблизительно, годовое пособие пары пенсионеров. В общем - сами понимаете...
- НО ВЕДЬ ТЕМА, КОТОРОЙ ВЫ ЗАНИМАЛИСЬ, БЫЛА ОДОБРЕНА ХАЙФСКИМ УНИВЕРСИТЕТОМ, ВЫ КАК БЫ НА ВРЕМЯ СТАНОВИЛИСЬ УНИВЕРСИТЕТСКИМ СОТРУДНИКОМ. ЭТО НЕ ДАВАЛО НИКАКИХ ПРЕИМУЩЕСТВ?
- Как видите...
- В НАЧАЛЕ НАШЕЙ БЕСЕДЫ, ГОСПОДИН РОЗЕН, ВЫ УПОМЯНУЛИ О СВОЕОБРАЗНЫХ ОТНОШЕНИЯХ, СЛОЖИВШИХСЯ В НАУЧНОМ МИРЕ ИЗРАИЛЯ. ЧТО ВЫ ИМЕЛИ В ВИДУ?
- Я имел в виду какую-то противоестественную изоляцию ученого в условиях Израиля, отсутствие интенсивного общения с коллегами. Микробиологи встречаются на ежегодных сессиях, но контактов между ними нет, дискуссии, обмен мнениями не приняты. Что же касается ученых-репатриантов, они вообще как бы в стороне. Большинство из них на пушечный выстрел не допускают к работе. Никакой роли не играют их прошлые достижения, опыт, "кпд". Это, так сказать, общий фон. Но я испытываю недоумение и, если хотите, обиду на личном уровне. Должен сказать, что к переезду в Израиль я отнесся весьма ответственно - в том плане, что готовился прибыть на историческую родину не с пустыми руками. Я пожертвовал большей частью своей библиотеки ради того, чтобы привести тираж "Справочника по названиям бактерий" с английским предисловием для заграницы. В бывшем Союзе тираж с русским предисловием разошолся в количестве 5000 экземпляров. Дав объявление о готовности выслать книгу в качестве подарка и в ивритской и в русскоязычных газетах, и в "Джерузалем пост", я стал дожидаться от своих израильских коллег - микробиологов и биохимиков - просьб о высылке справочника. Почти никто из моих коллег на мой призыв не откликнулся. Тогда я разослал по экземпляру в 100 микробиологических лабораторий и библиотек. Ни одна лаборатория не посчитала своим долгом хотя бы уведомить меня о получении справочника, не говоря уже о том, что не потрудилась поблагодарить. Мое персональное обращение к микробиологам прислать оттиски своих статей для базы данных "Все о бактериях Израиля за 20 лет" - не осталось гласом вопиющего в пустыне. Многие коллеги выслали мне свои статьи, но дали понять, что контактов впредь не будет. Даже когда я разослал десяти крупным бактериологам, с некоторыми из которых у меня ранее были врорде бы нормальные отношения, отчет по теме о 400 видах бактерий, изученных в лабораториях Израиля за 50 лет, ни один адресат не ответил. Такова этика отношений в этой области, и я подозреваю, что и в других сферах науки все обстоит не иначе. Согласитесь, в подобных условиях ученому выжить трудно. Библиотеки не стремятся оказывать помощь, что вообще-то является их обязанностью! Специалисты как в рот воды набрали. Люди, ау, где вы? В России благодаря своей организационной деятельности я приобрел тысячи друзей, получал сотни писем - здесь я словно попал на пепелище человеческих душ. Да, не любит Земля Обетованная научных работников. Приезжают специалисты с огромным опытом, вооружившись списками работ, отзывами о достижениях и так далее - и тут начинается путешествие в зазеркалье. Тебя не слышат, не принимают всерьез, превращаешься в какого-то назойливого невидимку, который суетится, норовит привлечь внимание. Но как его привлечешь, когда тебя просто-напросно не видят. Постепенно этот сизифов труд хоронит надежды, гасит творческий потенциал и обрекает на глубочайшее уныние. Понимаешь: бессмысленно уходит время, уходят силы. Вот результат той дезинформации, которую мы черпаем перед выездом из памятки под названием "Научные работники". В ней ситуация ученых-репатриантов рисуется совсем в других красках, куда более заманчиво. И ведь все, действительно, можно было бы организовать по-другому, целесообразней, разумней. Взять только этот аспект - информационное обслуживание. Если бы оно было более доступным, это позволило бы ученому-оле какое-то время поддерживать себя в хорошей форме, не отрываться от того, что происходит в его отрасли . Привлечь к работе по такому обслуживанию можно репатриантов с высшим образованием. Сегодня большинство из нас необратимо выпали из научной деятельности. И это не только личная драма - это огромный ущерб, нанесенный государству.
Мы перешли в новый век, в новое тысячелетие. Так важно подвести детальные итоги наработанного научного опыта. И тут могли бы пригодиться наши ученые пенсионного возраста. Эта масштабная работа вряд ли будет финансироваться государством, а ученые-репатрианты счастливы были бы, пусть на общественных началах, заниматься нужным делом. Они изнывают от невостребованности и хотят быть полезными. Так, хотелось бы составить аннотированную библиографию публикаций по всем научным темам, на которые за годы алии были выделены гранты ученым-репатриантам. Пока это - маниловские мечты. Не требуется мой энтузиазм... Увы.
[Комменнтарии, которые необходимо сделать спустя полтора десятилетия.
Лично собеседнику журналиста Инны Стессель посчастливилось за 1998-2001 годы опубликовать 5 книг и брошюр, выступить на международных конгрессе и конференциях за 1996-1998 годы с семью докладами.Вопреки всем препятствиям! Кому еще из малопристоренных репатриантов повезло в большей или меньшей степени?].
[5].ИСТОРИЯ С БИБЛИОГРАФИЕЙ. О БИБЛИОТЕЧНОМ ОБСЛУЖИВАНИИ В ЭПОХУ ВЫСОКИХ ТЕХНОЛЛОГИЙ. Новая русская газета-Эйлат, №2, апрель 2001.Редакторы газеты - (с 1998 года - "Эйлатская неделя")Ирина Капарадзе и Михаил Елигулашвили.
Автор предлагаемой статьи - доктор биологических наук профессор Сергей Розен живет в нашем городе, возглавляет Эйлатское отделение Международной академии информаитизации. Он не впервые выступает на страницах печати и на этот раз поднимает наболевшую тему библиотечного обслуживания уеных и специалистов, живущих на периферии.
Статья помещена в блоге "Сергей Розен Проза Ру" под названием "История с библиографией".
[6]. АРКАДИЙ КРАСИЛЬЩИКОВ. БАКТЕРИИ - ЭТО ЖИЗНЬ. (НАЗВАНИЕ ПОЛОСЫ - "ИЗ ПЕРВЫХ РУК". - "НОВОСТИ НЕДЕЛИ - 7 ДНЕЙ", 28 ИЮНЯ 2001 Г.
Звоню Сергею Розену, доктору биологических наук. Жена отвечает, что он где-то там, внизу,- на улице, в подъезде? Кричит, зовет мужа. Секунд через десять он берет трубку. Спокоен, дыхание ровное.
- Сережа, извините, оторвал от дела? Чем вы там были заняты, внизу?
- Ничем особенным. Лестницу убирал. Понимаете, у нас там общежитие. Ну, люди молодые, не очень следят за чистотой.
- Подрабатываете, значит?
- Нет, какие деньги. Это так, неприятно проходить через грязный подъезд.
Думаю, в этом "неприятно проходить через грязный подъезд" весь Розен. Ему неприятно. Он, в свои семьдесят лет, берет тряпку, ведро, швабру и идет мыть лестницу,в то время как молодые ребята из общежития просто не замечают своей грязи.
Впрочем, он их не осуждает, не критикует, не пробует воспитывать. Он, доктор наук, просто моет лестницу, да еще без "напряга", спокойно и весело, даже, вполне возможно, насвистывая какую-то мелодию.
У каждого человека она своя. Часто ловлю себя на том, что слышу "музыку" человека. Вот этот - одна попса. Этот - тяжел и агрессивен, как Вагнер. Этот - весь слеплен из песен Дунаевского, а этот - чистый Шопен.
Мне кажется, что Сергей Розен насвистывает мелодии Моцарта, убирая лестницу. Он говорит:
- Не жить же в свинарнике, а потом ничего страшного: сгоняю мыльную воду - подумаешь, событие какое.
Не Моцарт, а бактерии - дело жизни ученого. Впрочем, не только бактерии. Он мечтает навести чистоту на нашей "русской", научной улице. Он знает, как это нужно сделать. Он пишет премьер-министру толковое и спокойное письмо:
"Для равномерного заселения страны интеллигенцией и повышения возможностей использования ее интеллектуального потенциала, обогащения местного менталитета и культуры духовностью и культурой страны исхода, по крайней мере, как представляется, необходимо...".
Его предложения рациональны, дешевы, глубоко продуманы. К письмам и документам Розен относится внимательно, заинтересованно. Рецензии благоприятны. Его слышат, его документы переводят на иврит. Все понимают, что Розен - подлинный энтузиаст, и заботит Сергея не шкурная выгода, а интересы общества.
Лично у него все в порядке. И арендованная квартира замечательная. "Мы никогдла не жили в таких прекрасных условиях". Необходимость подрабатывать к пособию доктоа наук не угнетает.
"Все годы я подрабатываю, с момента приезда. Если бы не это, я бы не мог покупать книги, ездить, делать подарки... В общем, нормально жить".
"Черную" свою работу даже хвалит Розен. Очень доволен своим начальством по хозяйственной части учреждения, где наводит чистоту за деньги. Впрочем, ему как-то неловко получать этот небольшой дозволенный нашим "щедрым" государством дополнительный заработок. Он тратит "лишнее" на издание необходимых для дела брошюр (тираж - десятки, сотни экземпляров) и обширную переписку. "Первым делом не унывать" - вот заглавие одной из брошюр Розена.
Думаю, еще один девиз он мог бы взять на свое вооружение: "Не жаловаться! Не жаловаться никогда и ни при каких обстоятельствах".
Почему Сергей не унывает, ясно из текста его брошюры: "В тяжелейших информационных условиях провинции автору посчастливилось через местную тематику не только подступиться к проблеме страны исхода и продвинуться в направлении, которое владеет им десятилетия...".
И в самом деле, разве поэт, имеющий возможность писать стихи, унывает, даже в том случае, когда вирши его слышат только близкие и птицы. Разве настоящий композитор, напевая свою собственную мелодию, рыдает при мысли о невозможности немедленного исполнения его мызыки симфоническим оркестром? И подлинный ученый счастлив, что может он, часто вопреки всему, заниматься своим делом. В этой возможности - и секрет радости творческого и талантливого человека.
- Жарко у вас, в Эйлате, Сергей. Как справляетесь с тяжелой, физической работой? Все-таки возраст.
- Здесь нормальный климат. Я тридцать лет жил в Ленинграде, потом столько же в Ереване. Здесь еще тридцать лет вряд ли протяну, но у нас была хорошая подготовка по акклиматизации. Нам не страшны всякие сюрпризы по этой части.
- Что вы делали в Ленинграде?
- Работал в научно-исследовательском институте генетики и селекции сельскохозяйственных животных. Это, как бы, по наследству: отец мой работал до войны с академиком Вавиловым. А потом, в Ереване, я заведовал лабораторией микробиологии. Но я считаю, что главное, сделанное мной в науке, я сделал не по должности, не по служебному заданию, а сверх: я собрал все сведения о группе бактерий, опубликованные в СССР, и хотел создать флору молочнокислых бактерий. Десять лет я собирал эту флору, а когда собрал, пришел в отчаяние, потому что увидел: много одних и тех же бактерий под разными названиями. Я полез в иностранные источники и выяснил, что от советских микробиологов 40 лет скрывали стандартные определители. Им говорили, что существует только наша, советская наука, наша систематика. Ну, как это было с генетикой и кибернетикой. Там - лженаука, а подлинное - только у нас. И я тогда подумал, что наведение порядка в этом деле нужно не только мне, но и всем ученым, отложил всю свою "флору", все свое личное и занялся пропагандой нового направления в систематике... Я тогда получил более четырех тысяч заявок на объявленные к изданию книги.
Иерусалим Розен называет "столицей человеческой духовности", но живет он в Эйлате. К морю, в свободные часы, он и жена Лена идут пешком, а возвращаются на автобусе, чтобы не растратить сразу накопленное здоровье.
Вот я пишу о личной жизни Розена, но каждую фразу о нем, о его быте, о здоровье вытаскивал "клещами" из Сергея.Все у него хорошо, замечательно, спокойно. Вот с бактериями в Израиле не все так благополучно, как бы хотелось, не все в порядке с инвентаризацией бактериальных ресурсов в соответствии с принципами флористической бактериологии, задачами практики. Господи! С ним самим все о кей! Лучше не бывает.
Счастливый характер.
- Простите, Сергей, расскажите мне, невеже, что-нибудь о бактериях.
- За ними болезни животных, человека и растений. Но большинство биотехнологий основаны на бактериях. Без бактерий, например,вы не получите из молока сыр... Но главное в другом: если исчезнут бактерии, и сама жизнь прекратится, потому что бактерии обеспечивают круговорот веществ в природе. Пытались вырастить животных в стерильных условиях, и они быстро погибали, потому что в кишечнике должны работать бактерии... Значит, бактерии, это не только болезни и смерть, но и сама жизнь, возможность жизни.
- И что вы хотите осуществить у нас, в Израиле?
- Ни одна нация не может существовать без национальной научной библиографии. Так, по бактериям (в составе медицины) 40 лет вели эту работу,но последние 10 лет ее бросили, посчитав, видимо,что все это есть в "Медляйне". Но это явный просчет культурного строительства в Израиле! В упрмянутый брошюре Розен пишет: "Невостребованный специалист предпенсионного и пенсионного возраста, поселившись в богатой информационными фондами Страны Обетованной, имеют возможность разрабатывать в библиотеках темы, связанные со страной исхода, новой страной или обеими странами" - Так вот отсутствие национальной библиографии крайне затрудняют эту работу!
Розен убежден: трагедия не в том, что нашим "русским" старикам-ученым (если, конечно, позволяет здоровье)приходится брать в руки метлу и тряпку, а в том, что нет продуманной, четкой системы использования их большого опыта, знаний и таланта.
Ему кажется, что существующая система стипендий для ученых недостаточно продумана, ведет к излишним затратам, в то время, как при должной организации дела они могли бы принести государству существенную пользу.
Розен не просто критикует. Он знает,как провести реформу, сделать полезными знания ученых репатриантов его профиля, и не только его.
Не буду вдаваться в детали. Они представляют интерес только для специалистов. Сергей ищет единомышленников, друзей в своем деле и просит присылать письма по адресу: РОВ 2314, Эйлат, 88000.
Думаю, будут письма, обязательно будут. Да простит меня Сергей за... не совсем тактичное сравнение. Верно, для развития жизни необходимы бактерии, но также нужны ей и подлинные энтузиасты. Люди, способные не замечать вокруг досадные мелочи быта, не злобствовать, не корить свою судьбу, не скрежитать зубами в отчаяни, а верить свою мечту и делать, часто вопреки всего, работу, необходимую для прогресса наувки. Любимой науки.
В общем, жить ради этой любви.И это замечательно, потому что только такая жизнь плодотворна.
И почему-то я верю, что минует Сергей Розен все рогатки, позаботятся наши власти, чтобы этот человек занялся своим, очень нужным стране делом не вопреки обстоятельствам, а благодаря им.
Много ему не нужно.Он и в стране исхода не гнался за корыстью. Сергею Розену достаточная награда - радость творчества и сознание выполненного долга. Если уж и таких людей не сможет понять Еврейское государство, начну невольно сомневаться: понимает ли оно само себя.