см. ФОТО: город Франкфурт на Одере.
И вот пришло наконец долгожданное подтверждение. Меня приглашают в чуть-чуть знакомый мне город Франкфурт на Одере. Там должна проходить сдача вступительных экзаменов. Форма одежды повседневная в сапогах и с портупеей. Хватаю, что имею из учебников по профильным экзаменам. Химия, физика, биология…Начистился, надраился. В части препятствий нет. Буквально перед отъездом возле крыльца медпункта столкнулся с НМС дивизии.
-Здравия желаю, товарищ подполковник!
-Здравствуй, здравствуй, Влад. Наслышан, в курсе я, что ты собрался поступать в ВУЗ. Давай, дерзай, я только за, уверен за тебя, - и горячо пожал мне руку.
-Спасибо, товарищ полковник. Постараюсь оправдать ваше доверие.
Еду из Потсдама электричками через Берлин. Вот так с Берлином только через окно вагона и познакомился. Франкфурт мне, вроде как, не чужой. Я ведь в нем провел свою первую ночь в Германии. На нарах, на пересылке. И именно туда я снова и направляюсь.
Прибыл, нашел. Предъявил документы на КПП, пропустили. Волнуюсь так, как будто уже сдаю экзамены. О, да, здесь таких, как я, несметное количество. Разместили нас в чердачном помещении одной из казарм. Солдатская кровать, серые простыни, но мне не до уюта. Все здесь временное. В помещении человек сорок. Казарма. Все окна и двери открыты. Сквозняки. Благо, что на улице почти лето, и уже тепло. Да и кровь нас еще греет.
Прямых конкурентов у меня семнадцать человек, на три места. Все прапора-фельдшера. Несколько человек из них, на год-полтора старше меня. А ограничение по возрасту строгое. Не старше двадцати трех лет пропускают. Мне еще только двадцать второй. А некоторым уже двадцать четвертый, и при этом на что то рассчитывают. Но шанс у меня только одноразовый. Если в этом году не получится, тогда все... Перезнакомились. Все ведут себя внешне доброжелательно, но в то же время чувствуется напряжение в каждом.
Кроме нас еще есть отдельная территория, где сдают экзамены такие же фельдшера, но со срочной службы. С ними, солдатами, теми кто поступил, я встретился позже. Уже в академии. А пока что до первого нашего экзамена еще три дня. Команда строиться на обед. Заходим в столовую. О майн Готт! Огромнейший обеденный зал. Столы в шесть рядов. В каждом ряду по пятьдесят столов. За каждым столом по четыре человека. Питание в три смены.
Вот это да! Вот сколько их, желающих повысить свои знания, звания и должности. И это только в ГСВГ! А ведь еще есть много других групп войск. А еще в самом Союзе! Это какая же у нас вся армия?! Это какая же будет конкуренция на вступление? Ну слава Богу, они не все поступают туда, куда собрался я. Основная масса это, конечно, офицеры. Они поступают в свои академии. По своим профилям. Артиллеристы, танкисты, пехотинцы, зенитчики, саперы.. и т.д. и т. п. Но и наших много.
Обед так себе, терпимый. Даже не надо искать добавки. Возвращаемся на чердак. Кто за учебники, кто в карты. Я немного притомился, поэтому прикорнул. А затем до ужина пытался вникать в физику. Она шла первым предметом у нас. Завтра с утра еще нужно пройти медицинскую комиссию. Проверят состояние здоровья. Еще и на этом этапе могут легко отсеять.
Кому уж, как не нам медикам, известно что это такое - хождение по кабинетам с докторами. Да, еще огромными толпами. Это бесконечные очереди, поэтому беру с собой учебник по первому предстоящему экзамену, по физике. И не прогадал. Вряд ли я там в той сутолоке, вычитал и запомнил что то новое для себя, но время убил. Одна из медсестер даже заметила вслух: «Ну этот парень точно поступит, если он даже сюда взял учебник!».
Видимо, Бог услышал ее слова… Медкомиссию я прошел без сучка и задоринки. Спасибо тебе мама , что я здоров и годен к службе в СА. Такое было резюме. Вечером того же дня, специально нанятые преподаватели школ местных гарнизонов, проводили для нас консультацию по сдаваемому предмету. На ней мы рассмотрели ряд стандартных задач по физике. И старательно записали их шариковыми ручками на пластиковой поверхности стола. Так как нам подсказали, что сдавать экзамен будем в этом же классе.
Оставался еще один день перед первым барьером. На нашем чердаке суета сует. Понятное дело, что волнуются все, но каждый по своему. Кто-то забился в самый дальний уголок нашей территории и пытается зубрить. Другой беспрерывно курит. Третьи по прежнему раскидывают картишки. Я как и основная масса, обняв ногами свою тумбочку возле кровати читаю, делаю выписки, а вдруг пригодятся, спасительные «шпоры»... Периодически прогуливаюсь на свежем воздухе по местному стадиону.
Среди абитуриентов есть и мой коллега, Толик Шмурденко из соседнего «62-го» танкового полка нашей дивизии. Он служит в медпункте через дорогу, но я его видел только мельком пару раз. А познакомились вплотную только здесь. Ему уже двадцать четыре года, он плотного телосложения и выглядит довольно взрослым. Переживает больше всех, потому что возрастную планку давно перешагнул. Ему кто -то в приемной комиссии пообещал, что если первый экзамен сдаст на отлично, то его пропустят несмотря на возраст.
Вот он бедолага и потел, пыхтел, постанывал. Прогуливаемся с ним по территории, проходим мимо КПП. Он обращает мое внимание на какого - то капитана, который согнулся в три погибели под тяжелейшим рулоном ковра. А вслед за ним солдаты тащили картонные коробки.
-Смотри, Влад, и запоминай, как нужно правильно поступать в академии. Это он несет «презенты» для кого - то из комиссии. Или даже самому председателю . Если здесь постоять часок, то ты увидишь беспрерывный поток материальных ценностей, успешно заменяющих умственные способности.
- И что, все это вот так, в открытую? - изумляюсь я.
- Эх ты, пацан. А ты думаешь что вот этот огромный, московский коллектив комиссии, приехавший на месячишко за границу, будет работать исключительно на голом энтузиазме? Может каждому из них до конца жизни больше не доведется сюда попасть. Вот и делай выводы.
Мой боевой пыл после увиденного, и диалога с соседом по службе был сильно подорван, я то ведь имею считанные пфеннинги* в кармане. На курево, да на проезд в обратную сторону. Осталось надеяться только на авось, да на свои скудные знания. После сдачи выпускных экзаменов в медицинском училище уже прошло почти четыре года…
Процедура сдачи экзамена рутинная. Захожу в класс в соответствии со своей очередью. Представляюсь по форме. Тяну билет, сажусь за свободный столик. Читаю расплывающиеся в глазах строчки вопросов. Пытаюсь успокоиться и сосредоточиться. За столом пятеро членов комиссии. Четверо гражданские, мужчины и женщины. Это обычные преподаватели. И один военный. Это представитель от армии.
Мне повезло сразу. Наших записей задач на столе никто не стер. И я нашел там задачку ,идентичную той, что была в моем билете. Это дало возможность ее не решать, а быстро передрать на свой листок. Таким образом я сэкономил время на подготовку к ответам по теоретическим вопросам.
- Кто готов отвечать? - спрашивает старший в комиссии.
- Я.
-Прошу к столу.
Пока я отвечаю, кто - то из членов комиссии смотрит мою задачу. Отвечать стараюсь четко, громко и внятно. Пара дополнительных вопросов. Я от них тоже отбиваюсь.
- Хорошо, спасибо. Вы свободны. Результаты сдачи вам объявят завтра в десять часов утра.
Опустошенный умственно и выжатый, как лимон физически, выскакиваю за дверь класса. Там, как всегда, толпа наседает.
- Ну что? Как там? Очень строго? Списать дают? - со всех сторон летят банальные вопросы. Никто, естественно, не интересуется моим самочувствием, и сдал ли я экзамен. Да и правильно. Я тоже не интересуюсь успехами своих конкурентов.
После завтрака, на второй день нас собрали в том же классе. Здесь мы и узнали, что нас уже не семнадцать, а девять. Восемь человек первый тур не преодолели. Смотрю на своего сослуживца по дивизии Шмурденко. Его обычно смуглая физиономия приобрела смертельную бледность, и покрылась капельками пота. Ему поставили три балла, а это для него означало возвращение в часть. Утешать и провожать его я не стал. Мне выставили «Хорошо». А это означало, что я допущен к следующему этапу.
Но больше всего, что меня поразило в этот день, это два пустующих ряда столов в обеденном зале. Это было так наглядно, что стало страшно. Ведь через два дня и мое место за столом может быть пустующим. Вот она , сермяжная правда жизни.
Вторым экзаменом была химия. Все пошло по накатанному пути. Консультация накануне. Сдача, и вторая четверка. Зал по приему пищи снова избавился от одного ряда столов, бывших на довольствии. Моих конкурентов осталось шесть.
Третьим по счету шло сочинение на русском языке. В течении двух часов нужно было на одну из четырех заданных тем, что - то сочинить. "Великий перелом", и его отображение в романе А.Шолохова, «Поднятая целина». Такую тему выбрал тогда я. Пишу, напрягаюсь. Чувствую, что необходима помощь "друга
И тут нам объявляют пятнадцати-минутный перекур. Все рванули в туалет, на ходу доставая шпаргалки. В секунды все укладываются с малой нуждой, и пятнадцать минут читаем-глотаем слова и предложения с длиннющих , мелко исписанных шпаргалок. Возвращаемся в класс, и продолжаем сочинять.
Я осторожно поворачиваю корпус, а затем и голову назад, чтобы попросить у кого- ни будь подсказки. И что я вижу! Вася Богун, и Женя Курса, активно списывают сочинение с какого - то первоисточника. А буквально над ними нависает фигура одной из учительниц членов комиссии, которая охраняет их от завистливых глаз посторонних.
- Ну, ни хрена себе, - полушепотом прошипел я им.
- Не мешай! - и сделал мне возмущенный жест кистью руки, как от назойливой мухи, губастый прапор Курса. А второй прапорщик Богун, округлил типа непонимающие, глаза. Я возвратил свое туловище и голову в прежнее положение.
"Так вот как здесь сдают экзамены," - закрутилось в моей голове. Ну что же, никто мне здесь не поможет, кроме меня самого. Дописал, сдал и вышел, возмущенный до глубины души из класса.
После третьего экзамена, за который мне снова выставили «Хорошо», на следующий прием пищи был накрыт только один ряд столов. К последнему экзамену все оставшиеся абитуриенты уже были выжаты, как лимоны. Мне
как - то все стало пофиг.
" Если и не поступлю, так буду знать, что боролся честно, и получил свои реально заслуженные оценки."
А последним экзаменом была биология. Мой не то, чтобы любимый, но дававшийся относительно легко, предмет. Поэтому здесь я был уверен, что на четыре балла его по любому преодолею.
И вот наступил он, последний аккорд. Отвечаю по билету. Члены комиссии удивлены:
- А не с учебника ли вы списали свои ответы?
- Никак нет!
Один из педагогов даже не поленился и прошелся к столу, за которым я готовился к ответу. Заглянул под него, другие, как бы невзначай, осмотрели мою стройную фигуру. Не выпирает ли где ни будь у меня из-за пазухи
гроссбух* биологии. Нет вроде все разглажено и аккуратно.
- Молодец, отличные ответы на все вопросы. -высказался председатель, а остальные дружно закивали головами. - Можете отдыхать и ждать подведения итогов всей сессии.
Я радостно-возбужденный вылетел из класса.
Нас, прапоров-фельдшеров оставалось еще четверо. И до последнего никто не знал, сколько по плану должны взять, сколько отсеять. Последняя ночь на нашем, уже почти опустевшем чердаке. Сходили с Василием Богуном в буфет. Накупили молока, печенья и устроили себе маленький сабантуй по случаю окончания испытаний. Из оставшихся был кроме Курсы еще прапорщик Григорьев. Высокий симпатичный блондин, все время державшийся особняком и надменно. Он с нами почти не общался.
И вот он, финиш. Заседание комиссии, под председательством вчера прибывшего из Москвы генерал-майора, метр с кепкой. Пофамильно зачитывает каждого из оставшихся, прошедшего и отсеянного. Называет мою фамилию.
- Вы набрали четыре с половиной балла из пяти возможных, а значит преодолели барьер. Вы зачислены!
Как выстрел из бутылки шампанского, прозвучали в моих ушах последние слова генерала.
Счастливая улыбка самопроизвольно растянула мои губы до ушей. О результатах других моих конкурентов я уже не слышал. В моих ушах стоял какой-то звон и шум. Только в конце выступления председателя комиссии я разобрал, что нам теперь стоит убыть по месту службы в свои части и ждать вызова.
Выходим возбужденные во двор. Оказывается, я прослышал кое - какую , как бы мне уже и безразличную информацию. Из нашей четверки был отсеян Григорьев. И тут его прорвало, он разговорился. Стал над нами подтрунивать:
- Вот подумаешь, -говорил он, - станете вы когда - ни будь офицерами. И будете всю оставшуюся жизнь, как плюшевые мишки с тарелочками.
При этом он демонстрировал руками, как именно, ловить там должность, там звание. Да лучше оставаться прапором на всю жизнь. Спокойно и надежно.
А в глазах у него светилась затаенная на нас обида и зависть.
" Ну-ну", подумал тогда я.
А через год встретил его на первом курсе. Он все таки повторил попытку и поступил.
*гроссбух-(нем.)-большая книга.
*пфеннинги- немецкие мелкие монеты.