Вспоминается Гашек с его фразой о широких жестах пьяницы за столом, уставленном посудой и закуской. Или классический Григорий Горин: "В ту ночь он решил перебежать в лагерь негодяев".
Браво, Юрий! Еще чуть-чуть интеллектуальных усилий и можно будет на манер покойного Макаревича связать аварию в столичном метро прочно увязать с залетом майданского снаряда в Ростовскую область и проорать, проквакать на болотный манер: "Долой кровавый режим!". Это так сложно --- вытирать ноги о Кремль, если в Нимжнепупковске на улице Чехова годами мусор не вывозят, ремонт дома не делают и неделями из домоуправления не приходят аварийщики, чтобы заменить потекшую на лестничной площадке батарею отопления. Никто из горластых акефалов НИКОГДА не говорит, что одной из главных жертв горбачевско-ельцинских реформ стали: дисциплина труда и личная ответственность.
Все начальники сволочи, это понятно. Но ведь в яму при ремонте подземных тепловых коммуникаций в Нижнепупковске на улице Луначарского копают и оставляют без ограждения и освещения простые пролетарии. И простая горожанка падает в эту ловушку с 4-метровой высоты по вине не министра ЖКХ. И МЧС Нижнепупковска, вытащив пострадавшую из ямы, делает из трагедии военную тайну отнюдь не по приказу генерала Шойгу. И дружному журналистскому сообществу Нижнепупковска прокурор Чайка не угрожал кастрацией, но оно, раскрепощенное городское сообщество, промолчало в тряпочку, чтобы конкретные жэкаховские мастера рыли новые ямы для идущих утром на работу горожан.
Господин Лоза, нахмурив гневные брови ниже пупка, делает вид, что вчерашняя беда в подземке нашей столицы не имеет прецедентов. Так ли? В Лондоне на конечной станции подземки машинист вместо тормоза нажал на "полный вперед". И никто из язвительной британской прессы прессы или горячей публики туманного Альбиона не стал звать англичан на штурм Дакнинг-стрит, а если бы позвал, отправился бы на рандеву к людям в белых халатах.
Были случаи в других мегалополлисах, когда машинисты метро засыпали за штурвалом, умирали от сердечного приступа. И почему-то никто не требовал в этих странах сменить общественный строй. И только у нас образ бракодела поднят на небывалую нравственную высоту, оснпщен сияющим нимбом и при любой рукотворной беде раздается зычное: "Рукки прочь от стрелочника!".