Глава 6.
ВОТ ТАКАЯ ЭТА СЛУЖБА МОРСКАЯ
В апреле 1933года молодой специалист Александр Маринеско окончил Одесский морской техникум, получил диплом штурмана малого плавания и направление на работу в качестве четвёртого помощника капитана на пароход «Красный флот». Капитан судна И.В.Грань внимательно прочитал характеристику молодого специалиста и сразу же обратил внимание на его богатый и многосторонний опыт. Поэтому Саша долго на должности четвёртого помощника не задержался. Уже через две недели плавания по Крымско-Кавказской линии он предложил Александру Ивановичу должность третьего помощника капитана. Саша с радостью согласился.
Плавание по Крымско-кавказской линии это довольно хлопотное и ответственное дело. Старенький сухогруз, имевший скорость около 4 узлов, перевозил небольшие партии грузов, обязан был ходить только прибрежными фарватерами и заходить почти во все порты Черного моря и кавказского побережья. Поэтому и штурману и вахтенному капитану всегда хватало хлопот. Время на ходовом мостике летело незаметно. Капитан судна, Иван Васильевич внимательно наблюдал за работой Маринеско, его умением быстро находить береговые ориентиры, отмеченные на карте, и определять на глаз расстояние до них, умение пользоваться секстантом, пеленгатором магнитного компаса, протрактором и в считанные секунды определять место судна по береговым ориентирам. Понравился И. В. Граню и легкий, общительный характер нового штурмана и его умение ладить с людьми, не снижая при этом требования, предъявляемые к ним Морским уставом. Особенно старого морского волка умиляло умение Александра обращаться с секстантом и его привычка ежедневно хотя бы один раз в сутки определять место судна по солнцу, полярной звезде и по другим светилам, а также использовать этот мудрёный прибор для определения горизонтальных углов между разными береговыми ориентирами. Старые «мореманы» для определения места судна по береговым ориентирам предпочитали секстанту протрактор, а пользоваться секстантом многие из них не умели вообще.
Умению владеть секстантом Сашу ещё учил капитан яхты «Корманьола», Аркадий, но по-настоящему понять и полюбить секстант выпускников ОМТ научил их начальник специальности Михаил Фёдорович Шаповалов. Он целыми уроками заставлял их «качать» солнце. Не считаясь с личным временем, он приходил в техникум с хронометром и секстантом поздно вечером и заставлял курсантов измерять высоты светил, рассчитывать линии положения по солнцу и звёздам и уметь делать это в любую погоду.
– Вы должны знать звёздное небо, как свои пять пальцев, – наставлял он курсантов. – Море не любит растяп. Вы должны уметь в считанные секунды определять, какая звезда или планета появились на небе, затянутом облаками, и также сноровисто измерить её высоту и взять на неё пеленг. Также требовательно он относился и к умению курсантов обработать полученные измерения и рассчитать линию положения в установленное правилами время.
– Нельзя откладывать вычисление линии положения светила на «потом», ситуация в море может измениться так, что Ваше «потом» может очень дорого обойтись и судну, и пассажирам, и команде, и грузу, – поучал он.
Знания и опыт обращения с секстантом, как нельзя лучше пригодились Александру Ивановичу, как почтительно называли Маринеско двадцатилетнего юношу, окончившего ОМТ. Такое обращение к специалисту, имеющему высшее и или среднее специальное образование, было в те далёкие времена предусмотрено и Морским уставом и обычаями, сложившимися в нашей стране, но получить настоящее признание и уважение подчинённых можно было только глубокими знаниями, умением и уважительным уважением к своим подчинённым. Саше Маринеско всё это удалось вполне. Достоинства молодого специалиста, как мы видим, признал и капитан «Красного флота», Иван Сергеевич Грань, назначив его третьим помощником. Уже в третий или четвёртый рейс из Одессы в Поти Иван Сергеевич разрешил Саше взять в рейс Нину. В этом рейсе судно заходило почти во все порты Крыма и Кавказа. Особенно ей понравился Севастополь, город русских моряков.
Во время стоянок в порту дел у третьего помощника не много, поэтому он имел возможность показать почти все достопримечательности города русской славы. Они долго бродили по чистым широким улицам, знакомились со знаменитыми бастионами, сохранившимися со времён Крымской войны 1853-1856 г., когда моряки Черноморского флота в течение 349 дней (с 13.09.1854 по 27.08.1855 г.г.) героически под руководством адмиралов В.А.Корнилова и П.С. Нахимова защищали родной Севастополь от нашествия превосходящих вооруженных сил Франции, Великобритании, Турции и Сардинии.
Особенно Нине понравились улица большая Морская и панорама «Оборона Севастополя в 1854-1855 г.г.».
В этом бессмертном творении автор, профессор батальной живописи Петербургской академии художеств, Франц Рубо сумел запечатлеть только один день сражения за Севастополь, бой на Малаховом кургане 6 июня 1855 года. В этот день 75-тысячная русская армия отразила натиск 173-тысячного англо-франко-турецкого войска. Эта панорама была открыта 14 июня 1909 года в честь 50-летия со дня окончания Крымской войны и привлекла огромный интерес художников всего мира и туристов. Много позже, панорама «Обороны Севастополя 1854-1855 г.г.) была дополнена натурным полотном площадью 900 квадратных метров.
В каждом порту, куда заходил «Красный флот» молодожёны делали фотографии «на память» и покупали открытки с видами наиболее интересных мест и памятников старины. К сожалению, большинство из этих исторических документов пропали во время войны с фашистской Германией.
Всего месяц Александр Иванович пробыл в должности третьего помощника. Капитан судна, убедившись в хороших знаниях и усердном исполнении им своих обязанностей, стал полностью доверять ему ходовую вахту и иногда вообще ни разу не поднимался на мостик, когда штурманскую вахту нёс Саша.
Однажды во время рейса по Крымско-Кавказской линии, разыгрался приличный шторм. «Красный флот», загрузившись в Скадовске зерном, спокойно шёл к месту назначения. На вахте стоял Александр Иванович. Высота волны достигала четырёх балов, а сила ветра 6-7 баллов. На траверзе мыса Херсонес в расстоянии трёх миль от берега Саша обнаружил малый торпедный катер Г-34, который, по всей видимости, потерял ход.
Под действием волны и ветра катер переваливался с борта на борт, чуть ли не черпая фальшбортом воду. Его довольно быстро несло к берегу.Саша моментально оценил обстановку. Он тут же изменил курс, направляясь к торпедному катеру, терпящему бедствие. Затем он снял мундштук переговорной трубы, ведущей в каюту капитана, и резко подул в неё.
– Слушаю, что там стряслось? – почти сразу же услышал он голос капитана.
– Товарищ капитан, прошу подняться на мостик. Вижу торпедный катер, который явно терпит бедствие, – чётко доложил вахтенный штурман.
Капитан поднялся на мостик, взглянул на катер, который медленно приближался, и одобрил решение третьего помощника.
– Готовь шлюпку к спуску, – приказал он, становясь за телеграфы.
Саша начал играть «Аврал». По судну раздались прерывистые сигналы колоколов громкого боя.
Александр Иванович спустился на верхнюю палубу, где уже строилась аварийная партия.
– По местам стоять, шлюпку к спуску! – коротко приказал он.
– А стоит ли спускать шлюпку в такой шторм? – задумчиво протянул боцман. – Волнишка-то под 4 балла. Как бы самим не пришлось спасаться.
– Не дрейфь, наша спасательная шлюпка рассчитана для работы в условиях, превышающих даже шесть баллов, – урезонил его Саша. – А если ты сомневаешься, я сам сяду за румпель*.
Правда, шлюпку спускать не пришлось. Команда торпедного катера оказалась на высоте. Несмотря на высокие волны и предельные углы крена, катерники сумели после нескольких попыток поймать бросательный конец, поданный с носа судна «Красный флот», которое подошло почти вплотную, и сноровисто выбрать и закрепить буксирный трос, поданный с судна. Как только буксирный трос надраился*, катер перестал рыскать и покорно пошёл вслед за буксировщиком, плавно переваливаясь с борта на борт. Иван Сергеевич связался с постом наблюдения и связи на мысе Херсонес и получил просьбу от оперативного дежурного Черноморского флота завести катер в бухту Южную порта Севастополь. Грань старался маневрировать так, чтобы обеспечить наименьшие углы крена торпедного катера.
Катерники немедленно воспользовались этим, и вскоре с торпедного катера поступил семафор:
– Спасибо за помощь! Моторы ввели в строй! Прошу разрешения отдать буксир. В базу будем заходить своим ходом.
За чёткие и правильные действия по оказанию помощи торпедному катеру, потерявшему ход, командующий Черноморским флотом И.К.Кожанов объявил А.И. Маринеско благодарность, а после завершения рейса пароход «Красный флот» за перевыполнение трансфинплана получил переходящий вымпел Черноморского бассейна. Кроме того, администрация Черноморского торгового флота наградила экипаж судна денежной премией. Не обошли и Александра Ивановича. Он был награжден месячным окладом и шевиотовым костюмом, что для молодого человека было очень кстати.
Первый месяц пребывания Маринеско в должности третьего помощника оказался не только богатым событиями, связанными с активной трудовой деятельностью экипажа, но и последним. Однажды, по прибытию в Одессу, второй помощник капитана обратился к И. В. Граню с
просьбой отпустить его на судно, готовящееся к выходу за границу. Начало тридцатых годов прошлого века в истории молодого Советского государства совпало с бурным развитием индустриализации страны и активными усилиями правительства по укреплению торгового и военного флотов. Одновременно велась упорная борьба за выход на международную арену. Иван Васильевич сначала возмутился:
– Ты что, не мог заранее меня предупредить, завтра выход в рейс, а ты собрался сбежать на другое судно? – рассердился он, но, чуть подумав, согласился.
– Пиши заявление! – решительно сказал Грань. – У нас на борту есть для тебя достойная замена.
Он тут же вызвал Александра Ивановича и предложил ему занять должность второго помощника капитана. От неожиданности Саша поначалу даже пытался отказаться, но, подумав, согласился. Пароход «Красный флот» для него уже давно не представлял каких-либо загадок. Он его уже изучил вдоль и поперёк.
– А, не боги горшки обжигают, – вспомнил Саша широко распространённую поговорку и согласился на повышение. Так неожиданно для себя он совершил головокружительную карьеру. За полтора месяца плавания на морском судне вырос на две ступени. Хотя многие молодые люди в те времена делали карьеры и покруче.
Новая должность и стремительный взлёт по служебной лестнице не вскружили голову Александра. Он продолжал оставаться всё таким же ответственным, собранным, скромным и дисциплинированным моряком. И. В. Грань был одним из опытнейших судоводителей Черноморского пароходства и умел разбираться в людях. Александр Иванович по достоинству оценил доверие капитана и старался оправдать его наилучшим образом. Должность второго помощника капитана потребовала от него не только знаний штурманского дела, но и серьёзно заняться восстановлением в памяти теории плавучести и остойчивости. Теперь, кроме подготовки штурманских документов и несения ходовой вахты на капитанском мостике, ему надо было научиться правильно учитывать, размещать грузы и вести документацию. Теперь возможности посещать порты захода и знакомиться с их достопримечательностями резко сократились. По прибытии в порт назначения груза надо было обеспечить его выгрузку, передачу адресату и сохранность груза во время перехода. Эти операции требовали не только глубоких теоретических знаний, но и определённых связей со стивидорами, механизаторами и администрацией порта. В этих вопросах опыт заменить было ничем нельзя.
Однажды Александру Ивановичу чуть не пришлось поплатиться за доверчивость и отсутствие опыта. В конце лета 1933 года пароход «Красный флот» занимался перевозками зерна из портов Николаева, Херсона и Скадовска в порты Закавказья. Урожай зерновых в том году выдался хороший, отправители зерна часто просили Александра Ивановича принимать зерна на борт чуть больше допустимого для данного судна количества. Погода стояла отличная и Саша согласился взять в трюма зерна больше нормы. Судно благополучно прошло Бугско-Днестровский-лиманский канал и вышло в открытое море. Когда судно прошло траверз* мыса Меганом, погода начала портиться, резко уменьшилась видимость. Горы Чалка и Карадаг, которые до сих пор были хорошо видны с ходового мостика, как будто растворились в тумане. Ветер потихоньку крепчал, небо затянуло низкими тёмными тучами, на гребнях волн время от времени появлялись белые барашки, что говорило о том, что шторм набирает силу, и высота волн уже достигает три балла. Однако это нисколько не обеспокоило ни капитана, ни его помощников. Они прекрасно знали, что сильных штормов в это время года почти не бывает. Однако, на сей раз, всё было по-другому: ветер не унимался, а шторм всё набирал силу. Вскоре высота волн достигла пяти баллов, а ветер всё продолжал крепчать. Волны с шумом били в борт судна, пытаясь его опрокинуть, но оно упорно пробивалось вперёд. Опытные судоводители знают, что в штормовую погоду надо чаще менять курс судна, по мере того, как меняют своё направление ветер и волна, чтобы угол её атаки на судно не превышал 30 градусов. Однако всякое отклонение от курса влечёт за собой удлинение пути судна, времени нахождения в пути и перерасход топлива для главных и вспомогательных механизмов
Вдруг огромная волна ударила в левый борт судна, накренила его так, что кренометры, висевшие в ходовой рубке, зашкалило и на какое-то мгновение капитану, находившемуся на мостике показалось, что оно уже не выпрямится. Полежав мгновение на правом борту, «Красный флот» вздрогнул, застонал, его переборки заходили ходуном и он перевалился на левый борт. Шальная волна, чуть не опрокинувшая судно, снесла парадный трап, сорвала с кильблоков спасательную шлюпку левого борта и вышвырнула её в море. Пришлось срочно менять курс.
– Саша, пройдись по судну, посмотри, что ещё натворила эта милая дама, – приказал Иван Васильевич своему помощнику.
Результат осмотра был неутешительным. Шлюпбалки, на которых была закреплена выброшенная за борт шлюпка, были согнуты, и, скрипя, мотались во все стороны, на камбузе вся пища выплеснулась на палубу, а камбузная плита оказалась сорванной с фундамента, но самое худшее, в трюма, заполненные зерном, по всей видимости, начала поступать вода. Судно заметно осело в воду, хотя достоверно установить насколько изменилась осадка судна в условиях продолжающегося шторма было невозможно.
– Что будем делать? Будем идти к берегу и попробуем где-то выброситься на мель? – задумчиво спросил капитан, когда Саша доложил ему результаты осмотра. – А, может быть, всё-таки дотянем до ближайшего порта? Ветер уже стихает, глядишь, и море угомонится.
И действительно, могучий удар волны, снёсший трап и шлюпку и видимо повредивший корпус, оказался завершающим аккордом. Ветер утих почти совсем, а через полчаса и море успокоилось. Теперь стало отчётливо видно, что грузовая ватерлиния судна полностью ушла под воду.
– Лево руля, – приказал капитан. – Будем идти прибрежным фарватером, и если погружение не остановится, будем выбрасываться на мель.
Как не странно, погружение судна прекратилось, и они благополучно дошли до Батуми. Как выяснилось позже, причиной увеличения осадки стала трещина в корпусе, через которую в трюм, заполненный зерном, начала просачиваться вода. Аварийный насос явно не справлялся с поступающей на борт водой. Вскоре зерно набухло настолько, что забило трещину, и поступление воды в трюм резко сократилось. Теперь аварийный насос почти полностью справлялся с водой.
*Протрактор- навигационный инструмент для определения места судна по измеренным горизонтальным углам.
* Секстант - навигационный инструмент для измерения горизонтальных и вертикальных углов.