Израиль. Тель-Авив. Аэропорт Бен Гурион…
И стоИм мы снова втроём. Обнявшись. И всё у нас хорошо. Только постарели почти на тридцать лет, все трое – еврей, казах и русский. И снова с нами наш Тенгиз – наш «Тимур». А мы с Серёгой – «его команда»…
Тенгиз подхватил наши чемоданы и пошёл вперёд. Нет, побежал, как всегда. А мы послушно двинулись за ним. Смотрим на него, такого же, как и раньше,- худого, статного. Хотя голова уже откровенно седая, и на макушке волос как-то уж очень откровенно поубавилось…
Лифты, эскалаторы, какие-то уж очень красивые фонтаны прямо в помещении аэропорта. Всё это летит мимо, не успевая быть рассмотренным и оценённым до конца, потому что мы почти бежим за своим «Тимуром». Турникеты, комфортабельный, с кондиционером вагон электрички, ход которого совершенно не ощутим, 15 минут поездки, когда и сказать-то друг другу ничего, в сущности, не успеваем. Сидим с Серёгой по обе стороны от Тенгиза. А он погладил нас обоих по головам, упруго подскочил со своего места и бросил короткое «… выходим».
Ещё 15 минут петляем какими-то закоулками, рассматривать и запоминать которые некогда (ну и ладно, ну и пусть! Ведь впереди 2 недели. Успеем ещё).
Вот мы и на улице Мирон. Это наш первый визит в Израиль. Особенно интересным он должен быть не только потому, что Тенгиз, который здесь уже 27 лет, нам всё покажет, но и потому, что жить будем не в районе отелей и гостиниц, где даже тротуары с шампунем моют, а в самом обычном, жилом, окраинном, где живёт большинство из тех, кого во всём мире называют «мидл класс» - «средний класс».
Хотели мы поначалу поселиться в отеле или снять квартиру, но Тенгиз даже слушать не захотел: «Ну да, для этого я вас и ждал 27 лет, чтобы дважды, в выходные только, увидеться!»
Входим в микроскопическую однокомнатную квартирку на первом этаже, по сравнению с которой наши хрущёвки – это просто футбольные поля: комната метров 15, крохотный санузел с душевой… зоной, шторкой отгороженной, и кухня на зарешеченном балконе. Да! Наличествует и микроскопическая прихожая. Всё. Это и есть жильё нашего друга. Не своё, съёмное, за 750 долларов. Это мы потом узнали, что 95% населения Израиля квартиры снимают и, чаще всего, такие вот … миниатюрные. Потолки, правда, высокие… А после часа, проведённого за столом, заблаговременно, с грузинской роскошью накрытым нашим другом, вообще показалось, что «… а зачем больше? Всё же есть, и всё под рукой: сел в центре комнаты, протянул руку – включил плиту, в другую сторону потянулся – нажал на смыв унитаза, подался чуть вперёд – открыл входную дверь для гостя!» Это так острил наш хозяин. А первый гость и в самом деле вскоре появился. Григорий Аркадьевич, старинный друг Тенгиза, появившийся лет 20 назад уже здесь, в Израиле, куда он приехал из Ташкента. Потом я часто с Гришей беседовал, симпатичны мы оказались друг другу. Однажды, в пылу откровения, он сказал мне: «Знаешь, это тогда и оттуда нам казалось, что Израиль – земля обетованная, а сейчас, здесь, так думаешь о России… И об Узбекистане, и о Казахстане и Белоруссии…»
Тенгиз наш по-прежнему один, некогда ему о себе думать: был женат, есть уже взрослый сын Шимон. Но в соседней квартире, за стенкой, живёт его глухонемой двоюродный брат Юра, заботы о котором, после смерти мамы, легли на плечи Тенгиза. Вот этих забот и не выдержали Лора, бывшая жена Тенгиза, и сын. И остались жить в их трёхкомнатной квартире, здесь, неподалёку. А Тенгиз с Юрой ушли на улицу Мирон…
И есть у нашего друга ещё Нелли – 15-летний пекинес, «дама приятная во всех отношениях». Вот с нею и пошли мы на прогулку по вечерним окрестным улицам.
Первое впечатление, позднее только укрепившееся, было таковым: улицы грязноваты, стены домов часто исписаны вездесущими графити, закопчены. Людей на этих улицах можно было бы разделить на четыре равные части: негры, азиаты, арабы и, наконец, евреи и европейцы.
Негры всех оттенков чёрного, от аспидно-чёрных гигантов с мешковатыми такими фигурами до цвета « кофе с молоком-молоком-молоком» - невысокие и худощавые. Группы эти держатся особняком, общение лишь внутри, со своими, почти никаких контактов с другими. Это всё либо чернокожие евреи, либо люди, получившие статус беженцев и приехавшие сюда из Судана, Камеруна и прочих африканских стран.
Невысокие, необыкновенно всегда озабоченные и шустрые азиаты – китайцы, малазийцы, филиппинцы. Эти здесь на заработках: уход за престарелыми и больными, уборка квартир и офисов, помощь по хозяйству.
Арабы. Часто – фантастической красоты. И мужчины, и женщины. Эти большей частью торгуют или просто бездельничают.
Сами израильтяне шутят: «В Израиле 5 морей: Средиземное, Красное, Мёртвое, Галилейское и … море евреев!» Мне показалось, однако, что море это не самое полноводное, и из 8 миллионов 220 тысяч, ныне живущих в Израиле, - не основная часть населения. А может, и в самом деле – показалось. Возможно, это специфика района, где мы жили. Одним словом, светловолосый и голубоглазый человек на улицах Тель-Авива – такая же экзотика, как эскимос в кухлянке где-нибудь на ялтинской набережной.
Наш район просто загружен всякими автосервисами, большими и маленькими, почти кустарными. Такое впечатление, что поломка машин – основная проблема Израиля. Однако это не так. Машин, правда, много. Но дороги шикарные. При их строительстве в асфальтовую смесь добавляют мраморную и гранитную крошку, а так же кусочки резаной резины. Себестоимость таких покрытий гораздо выше обычных, но в процессе эксплуатации они себя оправдывают: не плавится дорога при жаре (летом здесь +30 - +35 – норма), а после дождей (зимой случаются даже обильные!) асфальт моментально становится сухим, потому что предельно гигроскопичен, и вода немедленно просачивается через него. И ещё одна особенность израильских дорог. На всём своём протяжении они отбиты от обочины жёлтой неширокой полосой. Это для засыпающих за рулём водителей. Едва машина пересекает эту запретную черту, как в салоне слышится неприятный звук и вся машина вибрирует: всё, шофёр проснулся и избежал аварии. И,чтобы закрыть дорожно-автомобильную тему, скажу: бензин мне показался очень дорогим. В пересчёте на рубли – 76-79 рублей за литр (в национальных шекелях это примерно в 10 раз дешевле).
Кстати, о деньгах. Курс национальной валюты очень стабилен: во всех обменных пунктах за доллар дают 3,4 шекеля, а продают доллары по 3,47. И такая цена держится уже около года. Евро здесь тоже в ходу. Сколько стОят прочие валюты, просто не видел. Но все расчёты израильтяне производят в шекелях, хотя от туристов могут принять и доллары с евро.
Израильтяне очень трудолюбивы, ну просто ооочень! И это не комплимент. У них одна из самых длинных трудовых недель в мире. Судите сами. Тенгиз наш работает в автомастерской в 15 минутах ходьбы от дома. Ежедневно он встаёт в 5-15 утра. Гуляет с Нелли, кормит Юру, читает новости в интернете и к 7 часам уходит на работу. Работает до 17-00, но переработки (за дополнительную плату) случаются частенько. В течение рабочего дня у него есть право на 15-минутный перерыв на завтрак и получасовой перерыв на обед. И так 5 дней в неделю. В пятницу рабочий день заканчивается в 13-00, и евреи отправляются домой встречать Шабат – субботу, свой единственный выходной. Трудовая неделя начинается с воскресенья.
Скажу вам честно: Шабат – это страшно. Потому что ничто не работает. Закрыты магазины, обменные пункты, рестораны. Где-то в центре несколько наиболее дорогих работают. Общественный транспорт практически тоже умирает (в Тель-Авиве – это только автобусы и маршрутные такси, в Иерусалиме есть ещё и роскошные бесшумные трамваи), машин на улицах тоже мало – негоже правоверному еврею в Шабат садиться за руль, даже такси – большая редкость. А «институт бомбил» в Израиле отсутствует, полностью. На вашу поднятую у обочины руку среагируют только таксисты, и то не сразу. И только в субботу, после 20-30 город снова начинает оживать в ожидании Шабата следующего…
Вообще жизнь в Израиле дорогая. Самый простой обед в уличной забегаловке – это 40-70 шекелей с человека. Дорогой алкоголь, так бутылка вина стОит от 40 шекелей, водки – от 60. И очень дорогие сигареты: 22-32 шекеля за пачку. И лекарства в аптеке иностранцу не продадут: нужно показать именную карточку медицинского страхования. Есть аптеки частные, где карточка не понадобится, но их нужно ещё поискать.
И, тем не менее, израильтяне гостеприимны и доброжелательны. С большой симпатией относятся к русскоговорящим туристам. Часто, заслышав русскую речь на улице, сами обращаются к тебе с предложением о помощи.
На пляже мы познакомились при достаточно трагических обстоятельствах с одним из своих бывших соотечественников. В море стал тонуть молодой арабский паренёк. В числе прочих, бросились и мы к нему на помощь. Но опередили нас более молодые ребята. Всё, слава Богу, обошлось лишь испугом. А рядом с нами плыл 64-летний Роман. Уже потом, на берегу, мы с ним и познакомились. В Израиле он уже 25 лет. Сюда перевёз всю семью из Караганды. У него своя малюсенькая 2-комнатная квартирка с крошечным двориком недалеко от пляжа. Пригласил к себе в гости. Мы с удовольствием приглашение приняли. Угощал он просто и бесхитростно, от всего сердца. За столом и разговорились. Рома ругал Горбачёва за то, что «такую страну угробил», за то, что дал самому Роме возможность уехать. Он бы и вернулся назад, да куда там! Здесь могила жены, сын на хорошей работе, внуки. С уважением говорил о Назарбаеве и Путине, называл страны наши великими и справедливыми. Расстались мы под вечер совершеннейшими друзьями. Шли к себе на улицу Мирон, разговаривали, вертели головами по сторонам и видели вокруг очень много солдат-израильтян, юношей и девушек, едущих с баулами домой на выходной. Ну да, это же была очередная пятница. Парни служат здесь 3 года, девушки 2. Но если девушка выходит замуж, её служба в армии автоматически прекращается. Смотрели мы на них и думали, что вот они и есть настоящие защитники своей родины, потому что именно во дни нашего пребывания обострились (в очередной раз!) отношения Израиля с арабами. А потому 2-3 раза в день над Тель-Авивом раздавались пронзительные звуки воздушной тревоги. Через мгновение где-то обязательно бухало, это израильские средства ПВО сбивали очередную арабскую ракету. Как-то видели над пляжем в небе белый след, словно от реактивного самолёта, потом – такое же белое облачко после взрыва и – всё. Если ночью, то по небу летит светящаяся точка, а за нею гонится другая. Хлопок, и обе точки исчезли. Всё. Такая вот война. Перманентная. Нудная. Израильтяне уже привыкли и даже головы не поднимают. Для нас это в диковинку. При входе во все крупные магазины и развлекательные центры военные с металлоискателями заставят пройти тебя через рамки и показать, что лежит в рюкзаке. Израиль – страна, которая 4,6% бюджета тратит на свою безопасность. Такого количества денег больше не расходует на эти цели ни одна другая страна. Потому что жаль ведь, если на карте не станет такого вот удивительного уголка!..
… На следующий день, в субботу, встаём рано-рано утром и отправляемся к Мёртвому морю. Выезжаем в половине седьмого, потому как дорога довольно дальняя, более ста километров. Путь наш серпантином вьётся сквозь рукотворные леса, взрезает туннелями горы. В Израиле в этот день было +32. Когда в половине девятого утра мы прибыли в район Мёртвого моря, там температура воздуха достигала +55. Знаете, что такое +55? А вот я вам сейчас расскажу… Представьте, что вас целиком оклеили скотчем для удаления волос. Везде. И на голове тоже. И одновременно… этот скотч сорвали!.. Тут же приклеили новый и снова сорвали. Весь и сразу. И так с вами поступают непрерывно. А ваши собственные кости – это металлические шампуры, раскаляющие тело ваше изнутри. Представили? Тогда вы понимаете, что такое +55 в тени.
Бассейн Мёртвого моря, как всем известно, - самая низкая точка земной суши – на 427 метров ниже уровня Мирового океана. Как это ощущаешь физически? Если вы гипертоник, например, то почувствуете, что стали лучше видеть, несмотря на жару. А над поверхностью воды всё время висит лёгкая дымка. Но это не туман и не хмарь, а пары брома, коим так богаты воды Мёртвого моря. Солёная ли вода, спросите вы? Судите сами. Процент соли в Средиземном море – 3, в Красном – 12, в Мёртвом – 33%. Но это не «рекорд» планеты. Есть в Африке озеро Соул, вода которого содержит 34% соли.
Итак, вы подъехали к спа-центру, разделись там в гардеробе. Здесь же, под крышей, горячие сероводородные ванны, принимать которые можно не более 15 минут с перерывом не менее часа между ваннами. Во дворе, под навесами большие баки, наполненные зелёной лечебной грязью, намазываешься (весь, включая голову) и обсыхаешь под навесом. Если вы склонны к нудизму, то за забором из пальмовых ветвей есть этакий солярий, отдельно для мужчин и для женщин. После высыхания смываешь всё под пресным душем прямо здесь и ожидаешь «поезда» к берегу собственно озера. Каждые 15 минут миниатюрный трактор, к которому прикреплены 3 колёсных вагончика, отвозит всех желающих к воде, потому что до берега довольно далеко – более километра. Ежегодно Мёртвое море отступает от берега примерно на метр. Тенгиз нам сказал, что цифра эта явно заниженная. Один из вариантов спасения этого уникума природы – пустить сюда воду из моря Красного. Но тогда есть реальная угроза экологической катастрофы.
Здесь, прямо на берегу – большая промоина с грязью чёрной. Ею тоже щедро умащают себя все желающие. Пресные души и здесь есть. Входить в воду можно лишь в купальных тапочках, ибо веками накапливающаяся соль сделала дно озера отнюдь не безопасным: легко можно порезаться о кристаллы. Я попробовал снять тапочки. Ощущение такое, словно идёшь по мозаичному полу. Вода Мёртвого моря просто горячая, а потому не ждите от него свежести – горячая, как в ванной, и маслянистая, словно глицерин. В привычном для нас смысле купаться и плавать здесь нельзя, можно просто лежать на спине. На животе не получится, потому что тебя просто переворачивает в воде.
Я уже сказал, что Мёртвое море с каждым годом делается всё меньше, но, если вы отправитесь в Израиль в ближайшие годы, то ещё успеете: сегодня длина Мёртвого моря 67 километров, а ширина – 18. Глубина северной его части в некоторых местах достигает 377 метров, в южной, где мы, собственно, и находились,- 6-8 метров. За все эти удовольствия, включая поездку от Тель-Авива и обратно, вы заплатите 100 шекелей с человека. За дополнительную плату вы сможете получить ещё массу услуг. Когда мы возвращались в Тель-Авив, женщины в автобусе, наши попутчицы, наперебой восторгались некой «Маской Клеопатры». Не знаю, возможно и вправду маска была столь чудодейственной или так на меня подействовали жара и процедуры, но все вокруг казались прекрасными, а на душе и в теле царили мир и покой, которые были в полной гармонии с Иудейской пустыне, сквозь которую мы возвращались в Тель-Авив.
А потом была поездка в величественный Вифлеем – родину Иисуса Христа. А там – Храм Рождества Христова, с его Вратами Смирения, остатками древнейших мозаик и великими иконами, к которым все стремятся приложиться. Вифлеем находится на территории Палестинской Автономии, куда вход и въезд для граждан Израиля строго воспрещён. Хотя арабы-палестинцы имеют право свободного въезда в Израиль. Почему? Где же справедливость?- хотелось спросить у кого-нибудь… Да, известно, что «нет правды на земле, но нет её и выше…»
Дважды были в Иерусалиме. Помните, у Бориса Гребенщикова есть песня, написанная на лютневую мелодию 14 века, «Под небом голубым есть город золотой…» ? Так это про Иерусалим. Он действительно золотой. Но золотой не золотом Москвы, например, с её позолоченными главами церквей, а – всем, самой сутью своей. Стены Иерусалима, его дома сложены из золотистого камня и величественно парят над миром, испуская сияние. Издалека ещё город рождается словно бы на глазах приближающегося путника. И сердце робко трепещет уже на подступах к нему.
А там, в самом городе, было всё то, про что уже десятки и сотни раз написано. Храм Гроба Господня, VIA DOLOROSA – улица, по которой в последний раз шёл Христос, с отпечатком его ладони на стене, с дверями, из которых вышла дева и платом отёрла пот с его лица, тем самым оставив миру единственное прижизненное изображение Иисуса – Спас Нерукотворный. Голгофа, сейчас находящаяся под сводами храма, ведь её высота 4 с половиной метра. Стена Плача, к которой мужчинам и женщинам не подобает приближаться с непокрытой головою. И если нет у тебя головного убора, то еврейскую кипу тебе даст тут же человек, достав её из большой чаши, который призван следить за неукоснительным соблюдением ритуала.
А потом были бесконечные блуждания по улицам нового Иерусалима. Небольшой открытый ресторан со вкуснейшею еврейской рыбою с грибами и орехами.
А потом была ещё поездка в Эйлат. Это самый юг Израиля, где на побережье Красного моря располагается один из самых дорогих курортов страны. Температура воды здесь круглогодично держится на отметке 20-22 градуса. Самым фантастическим впечатлением в этой поездке стала Иудейская пустыня, через которую нам вновь пришлось ехать.
В тот день встали мы в 4 утра, потому что предстояло проехать пятьсот с лишним километров. Примерно в 6 утра мы остановились, чтобы рассмотреть это великолепие. Я никогда не думал, что каменистое НИЧТО может быть столь прекрасным!..
Представьте себе гигантских размеров стол, на поверхности которого вы хаотически разбросали стопки книг, мячи, столовые приборы, тарелки и небольшие блюда…
Теперь мысленно покройте всё это мягким бежевым бархатом…
А теперь включите много света вокруг, чтобы казалось, будто он исходит отовсюду, даже от предметов, прикрытых бархатом…
Представили?
А теперь мысленно же сожмите себя до размеров ячменного зерна и окажитесь в самом центре этого невообразимого пейзажа. Только не говорите и даже не думайте пошлыми штампами «лунный» или «марсианский»! Это ни на что не похоже. Это – Иудейская пустыня. Когда грани между землёю и небом не существует, а потому ты чувствуешь, знаешь, что Бог – рядом. Везде. И часть тебя – тоже Бог…
Вот что такое Иудейская пустыня, над которой вдруг начинает пылать ослепительный диск солнца.
А в Эйлате были и купание в Красном море, и океанариум с придуманными какими-то рыбами, гигантскими черепахами, акулами, барракудами, скатами, осьминогами. И 20-минутный фильм о море в кинотеатре океанариума, где зрительские места расположены на специальных гидравлических платформах, качающихся в разных направлениях, в зависимости от сюжета фильма.
И уже перед самым отъездом Тенгиз повёз нас с Серёгой по окрестным монастырям. Были мы в монастыре Латрун – Монастыре Молчальников. Видели его роскошный сад, часть которого составляет алоэвый лес. Купили вкуснейшего монастырского вина в лавке при монастыре.
Но совершенно были покорены монастырём Бель-Джамаль, находящимся несколько ближе к Иерусалиму. Нам повезло, потому что кроме нас троих здесь никого не было. Мёртвая тишина. Вход в монастырь охраняют два гигантских кактуса. В самой глубине монастыря небольшая, недавно отреставрированная церковь Святого Стефана. Неземной красоты витражи, мозаики и огромные фрески по стенам – всё это просто потрясает. А сад изнывал от роскоши кипарисов и цветущих бугенвилий всех немыслимых оттенков от белого до розово-красного. Ярко-жёлтые снопы цветов акаций ажурно подчёркивали синеву небес.
Я не силён в истории архитектуры и зодчества, но всё время ловил себя на том, что израильские монастыри – это некий синтез католицизма и православия. И даже если не веришь в Бога, то, глядя на это роскошное сочетание строений и цветущего мира вокруг, невольно думаешь о том, что не могло всё это возникнуть само: во всём чувствуется рука Вышнего Зодчего.
А во дворе, во дворе при входе встретила нас невысокая олива с могучим стволом, словно бы переплетающимся со временем, и каплями зреющих плодов на ветвях. Ей 1200 лет. Невероятно! Москвы ещё не было и в помине. Киевская Русь только зарождалась. А она уже жила, росла и дарила далёким нашим предкам первые плоды свои…
… Именно эта олива и стала для меня символом Прекрасного, Трудного, Древнего Израиля…
16.07.2014