1
- Привет, ты едешь на фестиваль? – отпечатал «Агент» на экране компьютера.
- Добрый день, Хасан. Честное слово, занята. Работа не отпускает, - схитрила Елена, надеясь на то, что взрослый человек ей поверит.
- Как ты можешь говорить о занятости? У тебя трудности с деньгами? Ты только до границы с Ростовом доберись, а дальше – моя забота. Мои ребята тебя встретят и привезут в лагерь.
- Вы так добры ко мне, Хасан, что я теряюсь.
- У тебя есть что показать людям из своего творчества. Ты чего боишься? На фестивале я представлю тебя своим лучшим другом из Украины. Ты только подумай: Чечня и Украина – братья!
- Хасан, Вы мне льстите.
- Не выдумывай. Сам генерал казачества тебя приглашает. Решайся. На лошадях давно каталась?
- Никогда. Я их боюсь.
Это – детство. Лошадей бояться не стоит. Знаешь, кого надо бояться?
- Догадываюсь, - ответила она.
Елена так и не решилась ехать одна в другое государство. Вот если бы компанией. Что это было? Годами нагнетающее мнение, что чеченцы – это иной народ, вера, мысли, поступки, не давало ей покоя.
2
Звонок «Агента» в компьютере прозвучал неожиданно.
- Леночка, не обижаешься, что на «ты»?
- Нет, конечно.
- Сама понимаешь: мои сыновья твоего возраста. Ты в дочери мне годишься. Будем по-простому. Поможешь?
- Естественно, - тут же ответила Елена. Она не умела отказывать, если её о чем-то просили. Иногда это её тяготило, но долг был всегда превыше настроения.
- Есть тут у меня наброски поэмы о чеченских воинах. Посмотришь?
- Посмотрю. Отправляйте текст.
Текст был не просто сырым – с него ручьём стекала вода. Но, обещание – превыше всего. Надо работать. Когда Лена отправила текст Хасану, он был приятно удивлён:
- А можно я пару слов изменю?
- Конечно, можно. Я ведь не знаю всех нюансов вашего национального мировоззрения.
- На том и остановимся! – ответил Хасан. С меня должок.
Какой может быть должок через тысячи километров? Шутки старого чеченца заставляли улыбаться женщину.
3
- Елена, я вот тут готовлю выпуск газеты. Ах, да, я не говорил, что являюсь главным редактором «Делового Кавказа»?
- Нет, - улыбнулась сама себе Лена. – Приятная неожиданность.
- Так вот, я готовлю о тебе материал. Мне нужна твоя автобиография. Желательно с художественным описанием, и твои стихи. Целая полоса – твоя. Это тебе за гимн.
- Вы шутите, Хасан?
- Какие шутки, девочка! – тут же отпечатал ответ Хасан.
- Спасибо. Это так неожиданно, - ответила Елена, но в её голове тут же предстали картинки всего, что бы она могла о себе рассказать.
- Даю тебе два дня. Редактируешь сама. Представь мои знания русского. И не возражай.
4
Вот так задача… какие же стихи можно отправлять в Чечню? Чем дышит народ, о чём думает? Что пережил и о чём мечтает? К этим вопросам Елена подошла с полной ответственностью, как и к работе над гимном когда-то. Интернет помог раскрыть все реальные события жизни людей далёкой земли. Через два дня работа была завершена, и файл успешно перекочевал в Грозный.
На этом общение слегка затихло. Каждый жил своей жизнью. Хасан издавал газету, разъезжал по странам, городам и весям с дружественными визитами, при этом, не забывая напомнить украинской подруге, что был бы рад лицезреть не её аватарку, а живьём. Она продолжала сопротивляться. Жизнь – длинная штука. Всё ещё можно успеть. Какие наши годы!
5
О годах напомнила новорожденная внучка Аннушка. Оказывается, быть бабушкой не только почётно, но и грустно. Почему же грустно? Да потому, что это еще новая ступенька в небо.
Раньше Елена думала, что в небе летают мысли поэтов. Иногда они могут столкнуться лбами, и у двух совершенно разных людей возникает мысль написать стихи об одном и том же. Иногда целая строка может перевернуть весь мир. А теперь она задумалась о том, что в небе кроме мыслей есть еще и лестница. Самая корявая, скрипучая и расшатанная лестница в вечность.
Кто-то по ней взбирается быстренько, не успев дожить до старости, а кто-то медленно-медленно, еле перебирая ногами, поднимается по ступеням. От этой медлительности и зависит срок жизни на земле. Елена мысленно была торопыгой – всё ей хотелось сделать в одну минуту, но врождённая медлительность старательно контролировала каждое движение и каждый шаг. С этим Елена и жила, веря, что всё идёт своим чередом, и что за её жизнь в ответе только Всевышний.
6
Беда пришла с самой неожиданной стороны: сокращение на работе. Казалось, всё налажено, всё расписано по минутам, работа – в охотку. И тут… удар ниже пояса для женщины равносилен гибели. Только стряхнула с себя этот груз проблем – новая беда – онкологический диагноз у… страшно представить. И в это же время новый удар – травма в шахте у… а тут роды у…
Без имён и личностей. Просто сплошные многоточия в проблемах Елены выстроились в многокилометровую чёрную линию, на горизонте которой зияла чёрная дыра – война.
Откуда взялась война – она и сейчас не понимает. Всё было мирно и спокойно. Кому всё это надоело? И, разве можно воевать в Украине? Елена бросалась из крайности в крайность: беседовала с украинскими друзьями, заходила на всевозможные сайты, выискивая малейшее объяснение происходящему. Чего греха таить? Она всегда считала себя украиночкой, не понимая, почему в городе Сумы друзья в шутку называли её москалькой.
- Я – хохлушка, - улыбалась в ответ Лена.
- Яка ты хохлушка? Москалька, - на украинском отвечал Василий, муж подруги по институту.
Раскол в сознании не приживался. Всё так давно устоялось, что с этим трудно было смириться. А самым трудным для восприятия было то, что по всем украинским СМИ русскоязычных украинцев называли террористами.
- Странно, моей внучке только два месяца, а она уже террористка, - говорила женщина своим друзьям.
Оплеуха не замедлила себя долго ждать. Пара-тройка дамочек из интернета обозвали Елену безмозглой дурой, удалив её из «друзей», наобещав ей и её семье проклятий за то, что живёт в Украине, а разговаривает на русском языке, за то, что не верит новому правительству и просто за то, что снятся ей сны не украинские, а русские. И что теперь делать? Бояться? Убегать? Выезжать? Были бы деньги. Все паззлы сложились в одну картинку с изображением беса, оскалившего рожу до ушей. «Вот и попутчик по чёрной полосе», - решила женщина.
7
Сводки с фронтов приходили не радужные. Донбасс всё время окружают, уничтожают, отстреливают и бомбят. Это уму не постижимо. То и дело у подъездов домов стояли легковые автомобили, доверху груженные вещами и женщинами с детьми.
- Бегут…
- Уезжают, - поправила соседка.
- Вернутся ли?
- Конечно! Мы обязательно победим.
- Кто это «мы»? Твой сын? Муж? Дед?
- Они давно уехали.
- Тогда кто победит?
- А твой зять.
- ?.. слов не было. Куча женщин в семье на одного мужчину – это слишком. Но это – факт и никуда от него не отвертишься.
- Он не может. У него нас много.
- И мои мужики не могут. Я у них одна.
Здесь не поспоришь. Каждый живёт со своими тараканами в голове. Еленины тараканы впали в летаргический сон от услышанного, решив, что и без них она решит еще одну проблему. Проблемы не решались, а чтобы о них не болела голова, тараканы подкинули новую заботу – пожар в квартире…
И снова ряд многоточий. Наверное, так не бывает, чтобы на одну голову свалилось столько проблем. Кто-то там, сверху, не умеет распределять проблемы между людьми. Взял ушат проблем и одним махом вывернул вниз, а в это время мимо проходила Елена.
- Только бы не свихнуться, - шептала она, капая в чашку корвалол.
- Мама, а Влад идёт в ополчение, - из-за спины прошептала дочь.
Лена, как стояла с чашкой, так и съехала по столу вниз, на пол…
- Не пущу! Слышишь? Не пущу. А ты?
- А я с ним.
Елена только и могла качать головой. Речь куда-то провалилась к пяткам. Ни слов, ни мыслей, ни сопротивлений. Конец всем мечтам, надеждам и планам.
- Мама, конец всему давно пришел. Может, в Россию с внучками поедешь?
- Я никуда не поеду, - сказала Елена. Мы все остаёмся здесь.
- А если…
- Никаких «если». Войны не будет.
- Мама, ты откуда знаешь?
- Я постараюсь свернуть с чёрной полосы. Я обязательно с неё сойду.
- Ну-ну, - махнула рукой дочь. – А я думала, что ты что-то знаешь.
8
Голова была чугунная. Елена сидела у компьютера и машинально переключала сайты. И тут – «Агент».
- Привет, Леночка!
- Привет, Хасан.
- Я слышал, Донбасс даёт серьёзный отпор.
- Откуда? Всё очень плохо.
- Кто тебе сказал? Я читаю сводки. Они меня радуют. Поверь старику на слово. Я знаю, что такое война. Приезжай в Чечню.
- Вы что? Разве нас выпустят? – здесь уже по-настоящему возмутилась Елена.
- Ты думаешь, что чеченцы злые? – не унимался Хасан. – Не веришь мне – почитай в интернете о нас. Мы сейчас живём в шоколаде. Вот ты печатаешь свои книги, а гонорар тебе за это платят?
- Не смешите. У нас и слов таких давно нет.
- А я получаю! Я действительно получаю гонорар. Да что я тебе объясняю? Иди всё же в интернет. Там всё узнаешь.
- Хасан, я боюсь жить.
- Не выдумывай, девочка. Я понимаю, что на твои плечи взвалилось целое небо проблем. Есть только один выход.
- Я догадываюсь, о чём Вы говорите, - ответила Елена. И, скорее всего, я так и сделаю.
- Все дороги ведут…
- Моя дорога предопределена, Хасан. И не только моя. Я слышу гром. Это гроза… или… я уже не понимаю, что это… я теряюсь в догадках, я снова боюсь…
И тут Лена поняла, что Хасан - это миф, выдумка из прошлой жизни. У нее обстреливают город, а Хасан говорит о шашлыках.
- Не бойся, девочка. Только выживи. Я приглашаю тебя на Кавказ. Шашлык после победы – самый вкусный в мире шашлык. Я тебе обещаю устроить настоящий национальный праздник. Ты только выживи.
- Я постараюсь, - напечатала последнее предложение Елена и разревелась.
Она тоже может быть слабой.
Никакой Чечни, никакого деда Хасана с его шашлыками ей не надо. Ей нужна прежняя мирная жизнь.
А еще ей нужны силы. Она еще не знает, что предстоит пережить вместе с родным городом, родным Донбассом.
За окном громыхнуло с такой силой, что Лена сползла с кресла на пол. Погас свет. Отключился интернет...
Ирина Горбань