Гл.20
Андрейка временно проживал у сестры, а поскольку в Армии получил специальность шофёра, то устроился в автоколонну водителем. Ему пока дали старенький ГАЗ-51, но он не огорчался, всё ещё впереди. Главное, записали в очередь на квартиру, в которую переедет уже в двухгодичный срок, а может и раньше.
И механик хороший попался. Чтобы парень не толкался в автобусе, целый час добираясь до автоколонны, он разрешил оставлять машину на ночь возле дома. На выходные тоже ГАЗон находился в распоряжении Андрейки, но он, правда, этим не пользовался и машина стояла в тени множества деревьев, тесным кольцом окружающих новостройку, где Наталкин муж получил двухкомнатную квартиру.
Была пятница и сестра увидела в окно, что Андрейка раньше времени вернулся с работы. От ужина он отказался, сказал, что не голоден, но от Наталки не укрылись необычные перемены в настроении брата. Собравшись принять в этом участие, она уселась напротив, но юноша сам начал:
- В Таёжном беда. Помнишь, нам рассказывали про собак? А теперь волки... Много. Уже есть погибшие, женщина какая-то.
Наталка вздрогнула:
- Она?
- Не знаю. К нам приезжали военные и долго общались с начальством. А потом старлей забегал к механику, я как раз ремонтировался, лежал под ГАЗоном и всё слышал. Суть сводилась к тому, что могут понадобиться машины. Готовится серьёзная операция по уничтожению волков. Вот откуда я в курсе о погибшей женщине.
Наталка, шумно вздохнув, встала и закурила. Она подошла к окну и долго смотрела на улицу, затем, в мгновение ока, развернулась и торопливо спросила:
- Андрей, ты думал о ней? Ну, когда-нибудь?
Брат хранил молчание. Но Наталка продолжила, вроде и не спрашивала не о чём:
- А я думала. Даже часто. А как не думать, она столько для нас сделала. Почему так поступила, ну тогда, когда уехала и не вернулась, не знаю. До сих пор не могу объяснить своё поведение. Наверное, детская дуристика, иначе никак не назовёшь. И потом, как мы с тобой вели себя?
Позор. Андрей, нас Бог накажет. Мы её бросили одну и понятия не имеем, жива ли она? Хоть бы ещё жива, чтоб было у кого прощение вымолить. Да-да, Андрей, ты как хочешь, а я собираюсь это сделать. Кстати, я тебе соврала, дочь я назвала не в честь подруги, с таким именем подруги не существует. В её честь.
Пусть мама простит, она не виновата, что заболела и умерла. Но и я не виновата, что меня растила чужая женщина. Если родится ещё девочка, то назову и в мамину честь. Вот так, Андрей, я давно намеревалась душу тебе излить.
Андрей слушал сестру и очень хорошо понимал её.
Родную мать он подзабыл, а тётя Люба вспоминалась, особенно в Армии. Он боялся в этом признаться сестре, но теперь мог, после таких откровений.
- Я тоже вспоминал. Как она маленького меня купала... И как руку целовала, когда я молотком себя ударил...
И он осёкся, не перегнул ли палку? Но увидев слёзы на глазах сестры, успокоился.
- Андрюша, что же нам делать, как узнать, ничего там с ней не случилось?
- Это хорошо, Наталка, что ты сейчас мне всё... ну, про неё, я сам хотел... В общем, я завтра туда еду.
- В Таёжное? Но это опасно.
- Я постараюсь не выходить из машины. Проедусь, разузнаю и назад. Может увижу...
- Андрей, если доведётся удобный момент, то ты ей скажи, что я потом к ней обязательно приеду, ладно? И ещё - береги, пожалуйста себя.
В то утро в Таёжное направилось две машины, в одной из них ехали Вика и Николай Геннадьевич. Она раньше его выпорхнула из номера, боясь опоздать и некоторое время стояла на порожках, гадая, не обманул ли её тот чудаковатый мужик? Но вскоре она его увидела, выходящего из дверей гостиницы.
Он молча кивнул ей и так же молча поместил её вещи в багажник. Не многословен был и в дороге, отвечал односложно, давая понять, что не намерен вступать ни в какие беседы. И Вика больше не беспокоила случайного спутника, она смотрела в окно и любовалась природой, которая щедро радовала глаз.
Вика даже забыла, что впереди их ждёт угроза, она представляла встречу с Семёном и улыбалась. Но, примерно, километров за пять до цели, а она почему-то почувствовала, что скоро конец пути, Вику охватило необъяснимое, даже жуткое состояние.
Девушка пыталась откинуть от себя это наваждение, специально повнимательней всматривалась в пробегающие за окном деревья и кустарники, но обмануть душевный настрой не получалось. Хоть бы словом перекинуться со строптивым упрямцем и то легче бы стало, да какой там, сидит как ледяная глыба и на диалог не даётся.
Вика могла себе представить, какое злоключение у мужчины и искренне желала благополучного исхода, но ведь окружающие не повинны в этой случившейся напасти да и самому бы полегчало, за общением оно, всё же отвлекаешься.
Девушка обнаружила, что у неё дрожат руки, она спешно засунула их в карман и тут же услышала:
- Без моего ведома салон не покидать и всё делать, как я скажу, ясно?
- Дддаа. - ответила Вика. Мужчина окинул её взглядом:
- Поздно. Бояться надо было раньше, когда я предупреждал... А где живёт твой парень ты знаешь?
- Нет. Я здесь впервые.
Ещё за сотню метров они заприметили остановку, а рядом с нею такси, но когда поравнялись с ним, оно оказалось пустым и вдруг, остановились.
- Что за чёрт? - выругался Николай Геннадьевич и собрался выйти заглянуть под капот, он уже почти открыл дверцу, как невдалеке обнаружил разорванную окровавленную одежду и с дюжину обглоданных костей.
"Наверное, это был таксист" - подумал Николай Геннадьевич и захлопнул дверцу. Выходить передумалось.
Вика проследила за его взглядом, от увиденного она содрогнулась и пронзительно закричала. Крик мог продолжаться бесконечно, если бы мужчина не схватил её за плечи и хорошенько не встряхнул.
- Ты с чем соизмеряла, когда просилась ко мне? Или думала, что я на курорт еду? Если сейчас не заткнёшься, я тебя вышвырну отсюда и тогда появится замечательный шанс - лично рассказать волкам, как ты их боишься.
Вика ему поверила, что он сделает это, поэтому замолчала, и вздрагивая от страха и потрясения, закрыла лицо руками.
Она не будет смотреть в ту сторону, она просто обязана выжить, чтобы потом опрометью умчаться отсюда. Ей уже не хотелось ни Семёна, ни его любви, девушка в исступлении молилась про себя, дабы когда-нибудь очутиться в своей уютной городской квартирке.
"Какая дура. Зачем всё это? Ради чего? Ни один человек не стоит её жизни, ни один, и Семён не исключение."
Но волков не было видно. Может ушли? Николай Геннадьевич со вниманием озирал окрестности и ничего подозрительного не приметил. Правда, само село скрывалось за лесонасаждениями и возможность оценить общую обстановку, отпадала. А выбираться из салона Николай Геннадьевич не решался.
Волк - зверь матёрый, он узреет тебя за километры, а ты его - нет, и с удовольствием воспользуется твоей оплошностью.
"Перекусить, что ли, а то когда ещё придётся?" - и мужчина потянулся за сумкой, в которой лежали приготовленные утром бутерброды, но в заднем окне, вдруг появилась грузовая машина, приближающаяся к ним.
"Отлично!" - обрадовался Николай Геннадьевич и попытался сесть поудобнее, чтобы подать сигнал водителю.