Сверстники-ровесники
(Полное произведение)
ГЛАВА 1. ВОТ И НАЧАЛИСЬ ПЕРВЫЕ ШАГИ
Часть 1. Первый поцелуй
Вот и начались первые шаги, как помню, мне уже че-
тыре года. Я держался за кроватку в детском саду, что-
бы не заплакать, когда уходила мама, и отвернул голову.
Но вдруг ко мне посадили девчонку в больших бантах,
и няня говорит: «Поиграйся с ней, пока не поговорю с
её мамой». Я вылупил на неё глаза, она забавной оказа-
лась. Всё плакала, на меня смотря. А я ей всё игрушки
доставал, смеялся. Одну посмотрит, бросит, в рёв, вто-
рую тоже, и успокоить я не смог. К ней подошла тогда
няня. Такая участь была у детей, у кого родители работа-
ли, но с этих пор я помню всё. Она была игрушкою моей.
Всё остерегал от всех мальчишек и девчонок. Однажды
Петька подошёл, стащил с неё бантик и словно веером
скрутил. Мелена стала плакать. А может, больно потянул
и вырвал клок волос?
Он старше меня был. Я защитить её пошёл, нагнал его,
забрал я бантик. Он оплеуху по ушам дал, горело больно
долго, всё стерпел. Она же подошла и в щёчку поцело-
вала меня. Забыл я оплеухи боль, но первый поцелуй за-
помнил надолго. И так из года в год, хотя и были малень-
кие мы. Нас называли «жених и невеста». Родители уже
дружны. И в первый класс в одну школу отвели. «Пускай
он защищает девочку ещё», – так думали родители. И
подружились семьями уже. И вместе едем отдыхать на
море, в горы...
...Но с каждым годом детская любовь всё крепче ста-
новилась вроде. Она на музыку – и он за ней. Он на фут-
бол – и она там же где-нибудь в кружке. Они привыкли
вместе, и каждый день он нёс домой её портфель. Уже
перешли в восьмой класс. Они не мыслят жизни врозь.
Он опекает так её, никто не смеет даже прикоснуться в
школе. Он её стережёт для себя. Любовь ведь детская
крепкая бывает... И скоро последний звонок. Но он всё
боится объясниться ей в любви. Последний звонок, по-
следний вальс в школе. Всё глухо, не откроет рот, хотя её
первый поцелуй всё время щёчку ему жжёт.
А тут на вечере откуда ни возьмись Колян из парал-
лельного класса, на год старше. Её на танец пригласил,
всё танцевал с ней. Весь вечер они лишь вдвоём смея-
лись, танцевали. Забилось и у Санька сердечко. «Мелена,
удели мне танец», – подходит близко, хочет он их раз-
нять. Но тот боксёр был ещё тот... «Пойдём разберёмся.
Со мной танцует ведь она и подарила все сегодняшние
танцы». А Сашка ничего сказать не смог. Её каприз он
точно знает. И если заупрямится, пойдёт, куда позовёт тот
мальчишка. Уселся Санька наблюдать. Он знал все нравы
ведь Коляна. Ему девчонку обмануть – всё равно что удар
правой. Конец и вечера уже.
«Пойдём, Мелена, я перед родителями в ответе», –
сказал Санька. На что она тихонько прошептала: «Меня
сегодня до дому проводит Коля». Удар то был ниже пояса
– похлеще, чем если бы он даже согласился с ним драть-
ся. Она наклонилась, на ухо сказав: «Санько, мы же с то-
бой... с тобой... ты брат мне». Он понял, к чему она ведёт,
она просто к нему привыкла. И ничего не смог он сде-
лать. Они всё шли под ручку по Массовой. А он за ними
шёл в досаде. Он всё-таки хотел удостовериться, что тот
доведёт до дома. Но он ошибся, в этот раз они спустились
в сквер под мостовой. Он себя ругал, но держал себя в ру-
ках, конечно. Мелена и Колян сели на скамейку под при-
крытием деревьев. Начало лета, просто красота! И звёз-
ды даже грели землю! И полная луна цвела и освещала и
скамейку, где силуэт в любви сгорал и пламя разгоралось
страсти наяву. А Санька, всё смотря, кусал себе губу, всё
думая, как мог он допустить до этого.
Прошло как будто два часа, сидит на мостовой, всё
ждёт. Боясь – стесняясь – голову повернуть в их сторо-
ну. Как вдруг слышит стук каблучков. Она бежит, Колян
за ней, в руках он держит её трусики. «Что он хотел там
допустить? Напасть на девочку, как зверь, – всё думал
он. – Она заплаканная. Со мной уже сравнялась». Ска-
зала тихо: «Извини, ты проводи меня домой, прошу я... с
ним больше не общаюсь, он оказался негодяем». А Коля:
«Остановись, оставь девчонку. Её я выбрал на сегодня. И
доведу я дело до конца». «Беги, Мелена, и не думай обо
мне». Она сбежала. Они ж сцепились, словно два быка,
кто кого осилит. Уже удар, второй удар, он разорвать хо-
тел Санька на части. Но хорошо – милиция подошла, и
оказались они в участке. Как первый раз простили им,
вмешались и родители, но в душе осталась рана навсегда.
«Я покажу тебе, блондин Санько», – сказал Колян и раз-
вернувшись пошёл домой с родителями. Потом он часто
под окном стоял в дверях Мелены, но получая всегда от-
пор. Затих со временем и гнев. И здесь были не равны
силы, когда любовь. Колян уж понял, что он в неё влю-
бился.
Но невозможно возвратить то, что он хотел насильно
взять. В сквере над ней надругаться. Он думал, что она,
как все, по первому его зову отдаст, что так берегла, от-
дать в любви готова. Опять она с Саньком. А он из роб-
кого десятка. Не объяснился и потом, когда уже в уни-
верситет попали, сидели за одной партой. А время армии
пришло. Она его провожает. «Ты будешь ждать? – вдруг
неожиданно он сказал. – Ты будешь ждать меня, девчон-
ка?» Какая радость для неё, ведь долго ждала. Она под-
нялась, дотянулась до его губ, поцеловав, надежду ждать
ему всё обещала. И он одаривал поцелуем, который так
хранил годами. «Ты в гости ко мне приезжай, я отслужу
два года и вернусь. Ты только жди», – заплаканные, на
перроне они стояли. Все новобранцы – по вагонам, и он
туда же. И машет шапкой наш Санько, она же в слезах
утопает. «Приеду на присягу, ты держись...» Не знаю,
точно он услышал? На всё кивал он головою. А поезд его
увозил. Она же ещё стояла. И его родители к ней подош-
ли. Пойдём с нами, Мeленка, домой.
Когда по парку осеннему мы бродили,
Я поняла, о чём ты не смог сказать...
A так мне были приятны те прогулки,
И рада была тем, что выводил гулять...
Осенняя листва шуршит под ногами,
Багровая трава местами уже сгорела,
И лишь серебряный ковыль, напевая...
Любовь сердца не мог ты произнести...