Междуглавье
- Ну все… досочинялась, - мрачно подвела итог я при взгляде на столь же мрачную троицу, стоящую у двери, - Привет, ребята... Как жизнь?
- Да не очень, - нахмурилась брюнетка, - к тебе вот много вопросов накопилось, решили заглянуть, устроить разбо… то есть прояснить некоторые моменты наших близких взаимоотношений!
Вторая девушка, не говоря ни слова, красноречиво оскалила клыки, отчего место под столом вдруг показалось мне необъяснимо притягательным и комфортным. Или еще лучше – в шкафу.
- А что не так? – интересно, удалось ли замаскировать кашлем предательскую дрожь в голосе – в конце концов, не каждый день тебе устраивают «темную» персонажи собственной повести… Ох, ну почему я не пишу какие-нибудь любовные романы, или прочий безопасный бред?!
- Что не так? Мы же тебе вроде не чужие, почему ты так с нами поступаешь? – неподдельная обида в глазах брюнетки застала меня врасплох, - пуд соли вместе съели, как-никак…
- Опаньки…- опешила от такого незаслуженного наезда я, - и чем же я умудрилась вас обидеть?
- Как это чем?! – возмущение на лицах героев даже заставило меня немного устыдиться, - Ты… писательница, блин… когда ты уже дашь нам имена?! Седьмая глава, а героинь до сих пор только по цвету волос различить можно!
Смутившись, я потупила глаза, почувствовав себя нерадивой «родительницей», распекаемой собственными детьми:
- Да как-то все… то не придумывается, то руки не доходят…
- Руки, говоришь, не доходят… а если у нас лапки с когтями до тебя добегут?!
- В общем, так! – высокий мужчина, наконец отлепившись от двери, резко
подошел к столу, присоединившись к девушкам, - давай уже, сделай это, сколько можно тянуть? Надоело быть безымянным персонажем!
Желтые и голубые глазищи поддержали его укоризненными взглядами.
Н-да… не хватало еще для полного интровертского счастья подраться со своими же героями.
- Да ладно, ребята, о чем речь, назову как-нибудь…
- Давай-давай, вообще непонятно, что ты так долго… Назови первые, что в голову придут, и все! – по-мужски прямолинейно попытался решить проблему мужчина.
- Первые? – хитро прищурилась я, - ну ладно! Тогда ты у нас будешь… Васей! Ты – Матреной, а ты… Прасковьей!
- ?!?!?!
- !!!!!!!
- … и ….! (Вот уж от кого не ожидала! Это когда она выражаться научилась?! Приличная же, по повести, девушка!)
Сполна насладившись всей полнотой пылких искренних чувств в мой адрес, написанных на их лицах, вставшими дыбом волосами на головах у девушек (у мужчины шевелюра просто не способна была к таким метаморфозам, но выпученные в гневе глаза тоже впечатляли), я продолжила:
- А если хотите нормальные имена – придется подождать, когда ко мне придет вдохновение! И вообще… совсем оборзели! А ну марш обратно в повесть! А то как насочиняю – никому мало не покажется! – и с угрозой повернулась к экрану компьютера, сделав вид, что что-то печатаю…
Переглядывание за спиной, перешептывание, и брюнетка наконец подала голос, немного растеряв пыл:
- Э-э-э… подожди, не горячись! Мы уже уходим! Только… ты там полегче, хорошо?
- Хорошо, - улыбнулась я, - обещаю, тебе понравится.
Сверкнув улыбкой в ответ, девушка со своим спутником наконец вышли за дверь.
И лишь третья чуть задержалась на пороге. Помедлила в нерешительности – затем все-таки обернулась и серьезно заглянула в глаза.
- Да, - ответила я на так и невысказанный ею вопрос, - я давно уже хотела, но как-то боялась… Я напишу. Скоро.
Она улыбнулась – одними глазами – и так же молча вышла за дверь.
А я, почувствовав знакомое нетерпение, открыла файл с повестью и в задумчивости прикрыла глаза…
Имена. Для кого-то – так просто, а для меня – настоящее мучение.
Потому что имя имеет значение. Имеет свою судьбу и характер. Свою энергию.
… Список имен, все какие-то безликие, одинаковые – пока несколько из них не цепляют, бросаясь в глаза. Значения их тоже хорошие, правильные и чистые.
Часть огня, яркая…
Золотая, светлая…
Защищающий мир, воин мира…
Выбор сделан.
Надеюсь, им понравится…
Часть 8.
Обретая крылья.
… Пушистые ветви деревьев – и солнечный свет, пробивающийся сквозь чащу… Окошко, уютным теплым светом зовущее к себе.
Мужчина подходит к дому, но замирает перед дверью, невольно вслушавшись в громкий спор:
…- Злата, ты же знаешь, я не умею петь.
- Ну и что? Какая разница?!
- Есть разница! Я… стесняюсь!
После долгой оторопелой паузы:
- Кого?! Мы же в лесу!
- Блин… и правда ведь. Ну тогда ладно. Запевай!
И на два голоса:
- Ра-а-айоны! Ква-а-арталы!!! Жи-илые масси-и-вы!!!!!! УХ!.. Кхе-кхе… - открывшаяся дверь заставляет их закашляться от неожиданности…
Немая сцена длится не меньше минуты с усиленным переглядыванием участников миниатюры: обалдевший мужчина – и напротив - два зверя в обнимку у печи, с одинаково ошарашенным видом – отвисшими от удивления клыкастыми пастями и вытаращенными желтыми и голубыми глазами.
- Это ты, Ратмир… А у нас тут… разговор душевный, - наконец прокашлявшись, первой начинает его, пусть и в звериной шкуре, возлюбленная - «незаметно» пытаясь задвинуть бутылку хвостом в угол и лапками отряхивая шкуру.
- Видно, что душевный... и слышно тоже. Ну вы, девочки, даете… хоть бы «переоделись», что ли! В городе праздник, хотел пригласить вас расслабиться – но вы и так, похоже… не напрягаетесь!
- Праздник? – быстрое переглядывание – сейчас соберемся! Мы мигом!
И два вихря бешено закружились по комнате…
Улыбнувшись, мужчина присел на стул – и тут же вскочил от неожиданности, почувствовав прикосновение к ноге. Присев на корточки, он недоверчиво стал рассматривать огромного пушистого зайца, сидящего у блюдца с молоком.
- А это что еще такое?!
Выглянув из-за печи, Злата тут же спряталась обратно, сделав вид, что ничего не слышала.
Собирая длинные темные волосы в прическу, Искра обернулась и посмотрела в направлении его взгляда:
- Заяц.
- И???
- Просто заяц.
- Да я понял, что не суслик! Что он делает в доме?
- Ну… как бы это сказать… Любимый, а давай он будет у нас вместо котика! – и две пары глаз с надеждой воззрились на хозяина.
- Ты не ответила!
- Это я его принесла, - наконец решившись, блондинка вышла из-за печи, - сегодня ходили на охоту, я погналась за ним, и…
- И - что?! Он оказался не в твоем вкусе?!
- Нет, просто… посмотри, какой хорошенький! Лапочка!
Ратмир встретил мрачный, исподлобья взгляд измученного «лапочки», и понял, что спорить здесь бесполезно – иначе взрыв мозга обеспечен.
- Можно, он будет у нас жить? – умоляющие желтые глаза не оставляли никакого выбора.
- Дурдом какой-то, - проворчал он, - оборотни из вас - никакущие! Оставляйте своего «котика». И пошлите уже на праздник!
Ушастый «котик» испустил страдальческий вздох, поняв, что лишился последнего шанса на свободу…
***
…Последний лучик солнца, чуть помедлив, пробежал по нагретым за день камням площади…
Скользнул по лицам замерших на ней людей, надолго запутался в светлых волосах девушки у фонтана – и, наконец выбравшись, искрами промелькнул в желтых глазах неподалеку.
Солнце строго прищурилось – и озорной, запоздавший лучик тут же метнулся обратно… оставляя площадь в вечерней полутени.
Мелодия – пока еще еле слышная – проносится по небу свободными птицами-звуками, легкими прикосновениями крыльев-нот дотрагиваясь до самого сердца.
… Девушка у фонтана, не отрываясь, смотрит на падающие с пальцев капельки воды.
Смотрит невидящим ничего взглядом, глубоко задумавшись и уйдя в себя, в собственный мир.
Пока невесомые крылья музыки не пролетают и по лабиринтам её души…
… Дотронуться до статуи, провести рукой по теплому камню, почувствовав исходящую от него силу… и вздрогнуть от полета мелодии над городом. Черные пряди волос падают на лицо от слишком резкого движения, оттеняя бледную кожу. Обойдя статую, Искра выходит на площадь, встречает взгляд ярких голубых глаз - и едва заметно кивает в ответ на невысказанный вопрос.
…Этот город всегда славился тем, что его жители умели и любили праздновать.
И праздников было великое множество, но самым важным оставался именно сегодняшний.
День, символизирующий начало новой жизни.
Символизирующий само торжество жизни, торжество света и добра.
Праздник, который Фениксы просто не могли пропустить…
Праздник, который всегда начинался с танца на главной площади города – под одну и ту же мелодию.
Здесь её называли Музыкой Жизни. Написанная очень давно, так давно, что имени автора уже никто не помнил, она передавалась из поколение в поколение, без изменений.
Верующие приписывали ей чудодейственные свойства – считалось, что эта музыка способна исцелять душевную боль, зажигать погасший жизненный огонь и дарить надежду…
Остальные же просто любили танцевать – и в этом городе танец был почти религией.
… С каждым звуком, с каждой затихшей нотой на площади становится все темнее.
Это только вступление, только начало – и поэтому никто не двигается, словно в ожидании знака.
Последней невидимой птицей пролетает, исчезая в небе, тихий звук – и звенящим рефреном наступает тишина.
Голубые глаза, пальцы в задумчивости дотрагиваются до крестика на груди…
Предвкушающий взгляд желтых – и копна темных волос, резко откинутых за спину…
А затем мощным крещендо обрушиваются на камни мостовой птицы-звуки.
Проносятся по площади – и взмахами крыльев с шепотом влетают в душу:
«Танцуй! Прямо сейчас. И наплевать на все…
Танцуй! Не думай ни о чем, это только твой танец, только твой огонь, выпущенный на волю…
Танцуй! И живи! Прямо сейчас, в эту минуту, живи по-настоящему, живи собой - настоящей!
Рождайся… перерождайся… и снова – живи!
Только твой танец, только твой огонь…
Только твоя – новая – жизнь!
Просто – танцуй!
Просто – живи…»
…Полночно-синий каскад шифона, огненно-красные завихрения шелка - две яркие вспышки цвета в центре площади.
Злата и Искра - две вспышки цвета, две вспышки - света.
Две вспышки настоящего танца – прочувствованного сердцем и душой, или, точнее – танца в единстве сердца, души и тела.
Танца на краю между собственными светом и тенью - бесшабашного и смелого танца на тонкой черте - позабыв обо всем, с дерзкими улыбками на лицах - и искрами свободы в глазах…
Танца, когда в теле расплавленной лавой, быстрым потоком течет огонь – и, сжигая все рамки, вырывается на свободу.
И душа снова обретает крылья…
…Музыка меняется, становится нежнее и тише. Люди постепенно останавливаются, переводя дыхание.
Искра чуть прикрывает глаза, прислонившись спиной к холодному камню статуи.
Пальцы нежно прикасаются к ее волосам, и знакомый мужской голос тихо произносит её имя:
- Не останавливайся, Искра… Танцуй. Пока звучит музыка… танцуй со мной. Танцуй – для меня.
… Мыслей не остается. В голове – лишь музыка.
Перед ней – только его глаза.
А в сердце – только любовь.
… Белоснежные крылья. Искрящийся свет внутри, ощущение тепла, и Его присутствия. Бог есть Любовь… и чем больше, чем чище и искреннее мы любим, тем ближе становимся к нему. И тем крепче становятся наши крылья…Крылья, подаренные Им нашим душам.
Девушка кладет руку ему на грудь, и чувствует биение сердца. Смотрит в глаза – и, как и прежде, видит его душу. В которой – сияние.
И танец продолжается – в унисон с музыкой, в унисон с душой, в унисон с сердцем.
В унисон с любовью.
… Резкий разворот, смех и вызов в желтых глазах, взмах ресниц, движение пальцами – и освобожденные от заколки волосы падают на плечи. Улыбка в ответ – и Ратмир крепко прижимает ее к себе, целуя.
Торжество жизни, торжество света и добра… Именины душ фениксов, получивших от Него бесценный подарок – совсем еще маленькие, покрытые нежными перышками, крылья.
***
…В противовес незабываемому вечеру, утро началось как-то не очень. С очередного странного диалога, прислушавшись к которому, Ратмир понял, что пора вмешаться.
- Искра, говорю же тебе, все признаки налицо.
- Например?
- Отказывается от еды. Не пьет. Стал каким-то хмурым, подавленным… и с тобой тоже не разговаривает!
- Да… пыталась вчера уговорит его поесть – ни в какую! И та-а-ак на меня посмотрел!
- В общем, все сходится. Беспокойство, уныние, отказ от еды… депрессия, одним словом.
- Девочки, да все со мной в порядке, - наконец не выдержал мужчина, вставая с постели и проходя в кухню, - просто устал, вот и не стал ужинать…
Два удивленных лица тут же развернулись в его сторону:
- Любимый, ты о чем?
- Ратмир, мы о зайце!
- У малыша депрессия…
- Бред, - мужчина подошел к хмурому четвероногому и поднял его за уши, - у них не бывает ничего такого, это же…
Замолкнув на полуслове, он с недоверием всмотрелся в полные слез круглые глаза, и тут же оставил животное в покое.
Заяц уныло шмыгнул носом, окинул всех печальным взглядом и по-кошачьи вскочил на подоконник. Прижавшись к стеклу и смаргивая слезы, он грустно уставился в окно, не обращая на собравшихся никакого внимания.
- Тоскует, - резюмировала Искра.
На что возражений не было.
А вечером…
- Это я виновата. Нужно было лучше следить.
- Он бы все равно убежал – зверь-то дикий.
- Все равно… он простыл недавно, а в лесу холодно и есть нечего…
- Хм… вообще-то у нас с тобой ужин тоже еще «в процессе», причем со вчерашнего вечера.
- Нет, я так не могу. Пойду побегаю, поищу его.
- Не очень удачная мысль - искать зайца на голодный желудок…
- Искра, да перестань. Я же не монстр. Не буду я его есть!
- Как хочешь, - усмехнулась подруга в ответ на послышавшееся урчание, - в общем, возвращайся поскорее, и с зайцем – в любом виде!
***
…Мчаться по вечернему лесу, заставляя мелкую живность резво убегать с дороги…
Наслаждаться свободой, вдыхать аромат особенных, распускающихся к ночи цветов – и жить каждым мгновением.
Сознавая, какой это подарок – жизнь.
Секунды раздумья – и зверь уверенно поворачивает направо, почуяв запах.
А затем резко замирает на месте.
… Накинутый на голову капюшон темной куртки не дает разглядеть лицо и заглянуть в глаза, пока сидящий на коленях мужчина вдруг резко не оборачивается на звук ее шагов.
Зверь настороженно делает несколько шагов назад. А затем беззвучно оскаливает клыки – в предостережении, зная, что человек сейчас испуганно убежит подальше.
Но ошибается.
Он остается на месте, не двигаясь. Затем из-за его спины появляется сбежавший «котик» и опасливо прижимает ушки, увидев знакомую.
- Не бойся, - шепчет человек, - она не причинит тебе зла…
А затем поднимается на ноги, откидывая с лица капюшон. И смотрит ей в глаза – но не так, как все. Совсем не так.
Видя перед собой не просто облик зверя… а её душу. И шрамы. И перенесенные сражения.
И самое важное и ценное…
Свет.
***
Тихий, но настойчивый стук в дверь выдернул меня из задумчивости.
Неподвижная темная фигура на пороге, задумчивый взгляд исподлобья и спокойное лицо… Мужчина поднимает голову, откидывая на плечи капюшон и смотрит мне в глаза.
Несколько секунд мы сверлим друг друга взглядами, пока наконец я не выдерживаю:
- Да придумаю я тебе имя! Придумаю!
После чего резко захлопываю дверь, прислонившись к ней спиной…
Какие они у меня настырные, мои герои… И в кого только такие пошли?