Литва против россии и альфы

ЛИТВА ПРОТИВ РОССИИ И «АЛЬФЫ»
или правда о январских событиях 1991 года у вильнюсской телебашни
(книга отпечатана типографией «Буки Веди» в июле 2014 г.)


Владислав ШВЕД

Содержание

Глава I.
 
Абсурдное Уведомление
 
Январь 1991 года и его последствия

Инцидент в Вене

Генпрокуратура ЛР сообщает

Правовая концепция дела 13 января

Желаемое за действительное

Спорные объекты

Литва против «Альфы»

Застрелен или подорвался?

Фальсификаторы

Наглая ложь

«Альфа» в Вильнюсе

Кодекс группы «А»

«Запрещенная» пуля калибра 5,45 мм?

«Запрещенные» военные атаки

Назначенный преступником № 1

«Свидетели – очевидцы»?

Назначенный преступником № 2
 
Невероятные травмы

Литовская Жанна д’Арк
 
Странные жертвы танковых «наездов»

О Юрии Меле и Владимире Котлярове

О вздорных обвинениях Литовской Фемиды

Выводы

Перспективы дела 13 января для России

О подлинных военных преступниках в Литве

Глава II

Вильнюсский след Горбачева

Записка В. Шведа в Политбюро ЦК КПСС от 15.10.1988 г.

Записка В. Шведа в Политбюро ЦК КПСС от 15.05.1989 г.

Записка народных депутатов СССР В. Азарова и Г. Крючкова
М. Горбачеву от 25. 10. 1990 г.

Отцы литовской независимости

Горбачев: виноваты все, кроме…

Президент, как всегда, не в курсе

Рейкьявик и Мальта. Места предательства

Свидетельства Ландсбергиса и Палецкиса

Свидетели предательства Президента СССР

Политические заложники Президента СССР

Горбачев сдал граждан СССР в Литве

Глава III

 Политическое закулисье Литвы

Кто диктует литовской Фемиде?

Литовский профессор Мориарти

Демагог во власти

Государственный язык

Русские - «паразиты»

Проявлять запрещено

Польские автономисты

Травля «советских оккупантов»
 
Январский психоз 1991 года

«Бомбочки» Председателя

Независимость на крови

Ядовитое творчество

Ландсбергис против «Альфы»

Процесс Палецкиса

Бернатонис против Ландсбергиса

Как ВС Литвы почтил память январских жертв

Кукловод

Русофоб

Россия должна Литве 834 миллиарда долларов?

Глава IV

 Исторические обиды Литвы

Вычеркнуть СССР из исторического прошлого

О «советской оккупации»

«Непрерываемая» Первая Литовская Республика?

Присвоенные территории

О «советской агрессии» в январе 1991 года

«Саюдисы» Литвы (1863-1922 гг.)

«Саюдис» страшного 1941 года

Партизанский «Саюдис» (1944-1953 гг.)

Советские «ссыльные»

Из «лесных» в «советские»

«Саюдис» - Движение за перестройку (1988-1991 гг.)

Современная концепция литовского исторического прошлого

Русь Литовская

Речь Посполитая

Литва в Российской империи

Месть советских коллаборационистов

Как Дания и Финляндия?

Глава V

 Документы к делу «13 января»

Справка Генпрокурора СССР Н. Трубина от 25. 05. 1991 г.

Комментарий Шведа В. к справке Н. Трубина

Заявление Генпрокуратуры ЛР (июнь 1991 г.)

Справка начальника бюро судмедэкспертизы ЛР А. Гармуса о причинах
смерти январских жертв от 06. 02. 1991 г.

Свидетельства литовского правозащитника В. Иванова по делу 13 января

Соглашение о взаимодействии между Генпрокуратурой СССР
и Генпрокуратурой ЛР от 26.09.1991 г.

Изменения в Уголовном Кодексе ЛР от 22.03. 2011 г.

Закон СССР о выходе союзной республики из СССР от 03.04.1990 г.

Глава VI

 Исторические документы

Договор между Литовской Республикой и
Германским Рейхом от 22.03.1939 г. (О Клайпедском крае)

Договор о ненападении между Германией
и Советским Союзом от 23.08.1939 г.

Германо-Советский договор о дружбе и границе
между СССР и Германией от 28.09.1939 г.

Договор о передаче Литве города Вильно и Виленской области
и о взаимопомощи между СССР и Литвой от 10.10.1939 г.

Основные принципы договора об обороне между Германией
и Литвой от 20.09.1939 г. (проект)

Сообщение ТАСС об ультиматуме СССР
Литовской республике от 14 июня 1940 г.

Декларация о вхождении Литвы в состав
Союза Советских Социалистических Республик от 21.07.1940 г.

Закон СССР « О принятии Литовской Советской Социалистической
Республики в Союз Советских Социалистических Республик» от 03.08.1940 г.

Меморандум Временного правительства Литвы
А. Гитлеру от 25.06.1941 г.

Меморандум «Фронта литовских активистов» А. Гитлеру
и В. Браухичу от 15.09.1941 г.

Декларация Совета Движения Борьбы за Свободу
Литвы от 16.02.1949 г.

Договор об основах межгосударственных отношений
 между РСФСР и ЛР от 21.07. 1991 г.

Комментарий МИД РФ об «оккупации стран Балтии
Советским Союзом» от 04.05.2005 г.

О советских дотациях и капиталовложениях
в экономику Литовской Республики от 18.02.2010 г.
 


От автора

Апостол Лука когда-то сказал: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным…». Момент истины в отношениях США и России наступил в 2014 году. Тайные помыслы Штатов относительно того, чтобы держать нашу страну на коротком поводке и использовать её как сырьевого донора, стали очевидными для всех. Даже для некоторой части российской пятой колонны.
Соответственно проявились все недруги России, усердно выполняющие указания из Вашингтона. Среди них особо выделяются власти Литовской Республики, демонстрирующие патологическую русофобию. Это, конечно, не делает Литву главным врагом России. Не тот масштаб. Однако, из истории известно, что нередко тот или иной исход величайших событий обуславливала, незначительная на первый взгляд, деталь. Не хотелось бы, чтобы неприятные детали, которые Литва преподносит России последние двадцать лет, сыграли роковую роль, как это произошло в марте 1990 года.
Напомню, что версия о так называемой «советской оккупации» Прибалтики и стран Восточной Европы, хоть и была рождена в кабинетах Госдепа США, усилиями Литвы, как плесень расползлась по Европе. Известно, что инициаторами злополучной резолюции Парламентской Ассамблеи ОБСЕ 2009 года о тождестве нацизма и коммунизма, были парламентарии Литвы.
В настоящий момент литовские власти ведут себя как та Моська из басни Крылова: «Ай, Моська! знать она сильна, что лает на Слона!». Помимо этого Литва, чувствуя защиту заокеанского патрона, в последнее время пытается достать Россию претензиями по поводу каких-то мифических войн: информационной, газовой, молочной, которые она якобы ведет против Литовской Республики (ЛР). Президент ЛР Д. Грибаускайте даже озвучила эти претензии с трибуны ООН.
В октябре 2013 Литва была избрана от стран Восточной Европы непостоянным членом Совета безопасности ООН (на два года). А уже в июне 2014 года продемонстрировала свою антироссийскую позицию. Она заблокировала рассмотрение проекта резолюции, касающуюся хулиганского нападения украинских националистов на посольство РФ в Киеве, подготовленную российской стороной.
В последние годы одним из главных козырей против России литовские власти пытаются сделать версию о «советской агрессии против независимой Литвы» в январе 1991 года. Пока в рамках этой версии объявлено преследование российских граждан, якобы совершивших преступления во время силовой акции в Вильнюсе по восстановлению конституционного порядка в Литовской ССР. По мнению литовской стороны, все они должны быть задержаны и переданы литовской Фемиде. С этой целью Литва направила свои ордера на арест участников силовой акции в правоохранительные органы стран Евросоюза.
Подобное поведение литовских властей обусловлено не только поддержкой США, но, прежде всего, неопределенно-выжидательной позицией России, которая предпочитает не замечать литовские претензии, лишь иногда делая в ответ малозначимые заявления. В результате ситуация с каждым годом усугубляется.
Возникает вопрос, почему Россия позволила довести ситуацию с трактовкой «январских событий 1991 года» до такого состояния? Ведь первые обвинения россиян в преступлениях, якобы совершенные ими в январе 1991 года во время силовой акции Союза ССР по восстановлению конституционного порядка в Литовской ССР, были сформулированы Генпрокуратурой Литвы ещё в августе 2006 года. Уже тогда была очевидна их явная политизированность и надуманность. Однако Россия не сочла нужным должным образом отреагировать на эти обвинения.
Генпрокуратура Литовской Республики (ЛР), вдохновленная такой реакцией России, продолжила свою линию и, разослав в страны Евросоюза ордера на арест подозреваемых, стала ждать первые жертвы. В июле 2011 года в Вене был задержан бывший командир группы «А» полковник КГБ СССР М. Головатов. Только оперативная реакция российских властей не допустила экстрадиции его в Литву. Но Россия этим и ограничилась.
Литва тем временем переквалифицировала преступления, якобы совершенные советскими военнослужащими у вильнюсской телебашни, в военные преступления и преступления против человечности. При этом Генпрокуратура Литвы публично заявила, что в списке подозреваемых в этих преступлениях числится 79 россиян и готовятся Уведомления о признании их подозреваемыми в совершении военных преступлений и их в Литве намереваются заочно судить. Россия вновь не отреагировала.
В 2013 году Уведомления о признании россиян подозреваемыми были подтверждены решением Вильнюсского городского участкового суда и направлены в Генпрокуратуру РФ. Там они пролежали без движения до тех пор, пока 12 марта этого года на Панемунском КПП, расположенном на границе Литвы и Калининградской области, не был задержан российский гвардии полковник запаса танкист Юрий Мель. Уведомление Генпрокуратуры Литвы о подозрении российского полковника в совершении военных преступлений находилось в Генпрокуратуре РФ, как минимум полгода.
Я также числюсь подозреваемым в совершении военных преступлений на территории ЛР. Понимая, что от российских юристов помощи ждать пока не приходится, мне пришлось, используя многолетний опыт законотворческой работы в аппарате Государственной Думы, заняться анализом обвинений, предъявленных в Уведомлении Мелю и мне. Благо, что текст этого документа для всех подозреваемых однотипен и отличается лишь фамилиями и личными данными.
Анализ показал, что Уведомления не только не обоснованы и не доказательны, но в ряде случаев просто абсурдны. Помимо этого, они явно политизированы и опираются на спорные исторические эпизоды советско-литовских отношений, которыми российская историческая наука крайне мало интересуется.
В этой связи мне пришлось исследовать не только обвинения российских граждан, но и утверждения о «советской оккупации», о «советской агрессии», о «непрерывности Литовской Республики (1920-1940 гг.), на которые ссылаются литовские прокуроры, пытаясь придать псевдоправовую обоснованность обвинениям россиянам в совершении военных преступлений. В результате родилась книга-исследование «Литва против «Альфы» и России».
Эта книга ставит целью показать не только российской общественности надуманность и абсурдность обвинений, которые литовская Фемида пытается приписать российским гражданам, но чтобы российские юристы и правоведы также обратили внимание на эту проблему. И, естественно, хочу надеяться, что исследование заставит власти России по иному взглянуть на тему обвинений литовской стороной российских граждан в совершении военных преступлений и преступлений против человечности.
Полагать, что моя книга заставит литовские власти изменить свои позиции, наивно. Сегодня более чем очевидно, что правящая элита западного мира и, особенно литовская, поражена синдромом «Псаки». Людям, страдающим этим синдромом, бесполезно что-то доказывать. Они уверены в своей правоте.
Но, тем не менее, «псакисты» в некоторых случаях благоприятно влияют на окружающих. После их «заявлений» многие нормальные люди начинают более адекватно воспринимать реальную действительность. «Псакисты» действуют на них как прививка от синдрома «Псаки». Число таких людей в Литве постоянно множится. Это вселяет надежду, что период патологической русофобии там когда-нибудь закончится и добрые отношения между Литвой и Россией восстановятся.

Действительный государственный советник РФ 3 класса - В.Швед
 

Глава I

Абсурдное Уведомление…

Если из Уведомления убрать всю ложь,
в результате может вообще ничего не остаться

Владислав Швед – Станислав Ежи Лец

Прежде чем приступить к анализу обоснованности Уведомления о подозрении в отношении полковника Ю. Меля, подготовленного Генпрокуратурой ЛР и утверждённого 10 июня 2013 года Вильнюсским городским участковым судом, вернёмся на 24 года назад. Это необходимо, так как многие россияне плохо представляют события, которые тогда происходили в Литовской ССР и в Советском Союзе.


Январь 1991 года и его последствия

23 года назад была великая страна, называемая Союзом Советских Социалистических Республик (СССР). Она по праву делила мировое влияние с другой, не менее великой страной – Соединёнными Штатами Америки (США). СССР казался вечным и непоколебимым. Эту уверенность у советских людей поддерживала Великая Победа, одержанная в мае 1945 году над страшным врагом – нацистской Германией.
Известно, что в июне 1941 года Германия, поддерживаемая военной и экономической мощью всей тогдашней Европы, обрушилась на СССР. Но советский народ выстоял и победил. После войны СССР сумел занять достойное место в мире. Экономические и технические достижения советской экономики и науки были впечатляющими.
Напомню, что первый спутник в космосе был советский. Первый человек в космосе – Юрий Гагарин, также был советским. Первый атомный ледокол был советским. Первый сверхзвуковой пассажирский самолёт Ту­-144 был советским. Страна была способна строить подлодки водоизмещением в 50 тысяч тонн, создавать орбитальные космические станции. Более чем в половине технологий, обеспечивающих научно­технический прогресс, СССР занимал лидирующие позиции.
Советские люди поразили мир стойкостью, которую они продемонстрировали в Великой Отечественной войне, сломав хребет нацистскому зверю. Но и в мирное время они являли примеры настоящего мужества и стойкости. Приведу лишь один пример.
В январе 1960 году четверо военнослужащих Советской Армии: разных национальностей, младший сержант Асхат Зиганшин, рядовые Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и Иван Федотов на барже «Т­36» были унесены штормом в безбрежные просторы Тихого океана. 49 суток они провели в море без воды и еды. Но выжили!
Умирающих от голода моряков, съевших даже кожаные ремни и подметки от ботинок, спас экипаж американского авианосца «Кирсардж» (Kearsarge). Весь мир тогда рукоплескал им. Американцев же в ходе пресс­-конференций больше всего интересовало, как они не перессорились друг с другом и не попытались съесть один другого. Вот такими были советские люди. Казалось бы, с ними СССР будет стоять вечно.
Но в марте 1990 года Союз дал первую очевидную трещину. Вновь избранный Верховный Совет Литовской ССР вечером 11 марта того года объявил о выходе республики из Союза ССР и восстановлении независимого литовского государства.
В ответ высший орган Союза ССР, Съезд народных депутатов 15 марта 1990 года признал решения ВС Литвы незаконными. Так началось противостояние Литвы и Союза, которое в силу предательской позиции тогдашнего Президента СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва Кремль проиграл.
На заявления Президента СССР о восстановлении действия Конституции СССР на территории республики тогдашний глава Верховного Совета Литвы Витаутас Ландсбергис неизменно отвечал – Литва является независимым государством и живет по своим законам. Ситуацию в республике усугубляло противостояние между сторонниками СССР и сепаратистами. Литовские СМИ с каждым днем усиливали раскол между ними, публикуя провокационные призывы и статьи. Не отставало от них и литовское телевидение. К январю 1991 года ситуация стала критичной. Ведущая литовская газета «Respublika» (06.01.1991) охарактеризовала её как «общественный психоз».
В этой связи Горбачёв решил использовать свой последний аргумент – военную силу. Эта тактика уже дважды – в Тбилиси в апреле 1989 года и Баку в январе 1990 года терпела фиаско. Но для самовлюбленного дилетанта, мнившего себя великим политиком, каким являлся Горбачёв, это ничего не значило.
В Вильнюс по распоряжению Президента СССР были направлены десантники из 76­-ой Псковской воздушно­-десантной дивизии и сотрудники группы специального назначения «А» КГБ СССР. Помимо этого в силовой операции по восстановлению конституционного порядка в Литовской ССР должны были принять участие военнослужащие 107­-ой мотострелковой дивизии МО СССР и 42­-ой дивизии ВВ МВД СССР, дислоцированные в Вильнюсе.
Первоначально было решено лишить сепаратистов средств информационного воздействия на население. 11 января 1991 года псковские десантники взяли под охрану вильнюсский Дом Печати. В ночь с 12 на 13 января воинским соединениям и группе «А» была поставлена задача – установить контроль над Комитетом литовского радио и телевидения и вильнюсской телебашней.
Литовские сепаратисты подготовились к силовой акции отменно. Из Москвы они своевременно получали информацию о всех приготовлениях советских военных в Литве. В Вильнюсе в штабе по подготовке силовой операции у них тоже были свои люди. В результате Ландсбергису удалось подготовить хорошо организованную провокацию. Важным её элементом стали люди, которых ландсбергистам удалось призвать на защиту объектов, запланированных для взятия советскими военнослужащими под контроль,
В результате все стратегические объекты в Вильнюсе оказались окружены многотысячными толпами митингующих. В этой крайне опасной и непредсказуемой ситуации Горбачёв дал согласие на проведение силовой операции с использованием тяжёлой военной техники. В ночь на 13 января две колонны десантников на грузовиках, бронетранспортёрах и боевых машинах десанта, в сопровождении семи танков (?!) двинулись к зданиям телерадиокомитета и к телебашне.
Там их ждали не только люди, верившие, что защищают Литву, но и вооружённые боевики «Саюдиса», засевшие на крышах домов рядом с телебашней. Они, стреляя с крыш в митингующих, должны были окропить независимость республики кровью невинных людей. На сенсационные снимки надеялись десятки литовских и зарубежных (!) фоторепортёров и телеоператоров. А подлинно советских журналистов у телебашни не оказалось.
Итогом «кровавой ночи» 13 января стали 15 жертв: 14 литовских граждан и советский лейтенант из группы специального назначения КГБ СССР «Альфа» В. Шатских. Наутро зарубежная и советская пресса взорвалась от негодования. Горбачёв в этой ситуации предпочёл заявить, что войска в Вильнюс он не посылал и силовая операция является самодеятельностью некого Комитета национального спасения Литвы и начальника вильнюсского гарнизона генерала В. Усхопчика.
Расследование январских событий, произошедших в Вильнюсе, проведенное Прокуратурой СССР, хоть и установило, что от действий советских военнослужащих не погиб ни один защитник телебашни и зданий телерадио­комитета, тем не менее, стрелки ответственности за применение военной силы перевело на упомянутый мифический Комитет национального спасения Литвы, просьбы которого якобы выполняли руководители силовой операции.
Литовские власти, не дожидаясь результатов официального расследования причин смерти погибших в январскую ночь, уже утром 13 января заявили, что ответственность за жертвы ложится на советских военнослужащих, то есть на Советский Союз. Такая позиция Литвы во многом была обусловлена поддержкой Председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина, которую он неоднократно высказал в адрес литовских сепаратистов.
Напомню также, что в сентябре 1991 года поддержка Ельцина обеспечила выход Литвы из Союза ССР со всеми территориальными и материальными приобретениями, полученными в советский период. Но как говорится: «Не делай добра – не получишь зла!». Литва быстро забыла доброе, и после распада СССР все претензии переадресовала России.
В 1991 году литовские власти не оценили и жесты доброй воли со стороны советского руководства. Так, по указанию Президента СССР М. Горбачёва Генеральный прокурор СССР Н. Трубин совершил деяние, граничащее с изменой Родины. Он согласился передать все материалы уголовного дела №18/5918­19 (37 томов) «О событиях, имевших место в Вильнюсе 13 января 1991 г.» Генпрокуратуре Литвы.
Не знаю, был ли ещё в мире прецедент, когда обвиняемая в преступлении сторона передавала бы оригиналы материалов своего расследования обвиняющей стороне? Глупостью это нельзя назвать. Это преступление. Сегодня материалы советского расследования Генпрокуратура надёжно скрывает в своих архивах, а ответчиком по январским событиям стала Российская Федерация, как правопреемник СССР.
Все двадцать с лишним лет Россию не интересовало следствие по делу о январских событиях, проводимое Генпрокуратурой Литвы. А зря. Власти Литовской республики, обвиняя бывших граждан СССР, а ныне граждан России в преступлениях, совершённых в январе 1991, изначально ставили своей целью не столько наказание этих так называемых «преступников», сколько создание правовой базы для объявления СССР «преступным государством, совершившим в январе 1991 года военную агрессию против независимой Литвы».
Наличие такой правовой базы позволит Литве бессрочно требовать от России, как правопреемника и правопродолжателя СССР компенсации ущерба, нанесённого в ходе «советской агрессии». Не говоря уже о том, что Литва получит право объявить Россию правопреемником «преступного» государства.
С каждым годом, учитывая усложняющееся социально-­экономическое положение республики, литовские власти всё сильнее обуревает желание «наказать» Россию. А сейчас, в связи с событиями на Украине, это желание просто зашкаливает. Это не случайно. Президент Литвы Д. Грибаускайте, недавно получившая мандат от избирателей на второй срок правления, связывает свою неудачу с вовлечением Украины в «Восточное партнерство», прежде всего, с Президентом РФ В. Путиным.
Правда, Грибаускайте и раньше не питала особой любви к России и СССР. С её приходом в 2009 году на пост президента было реанимировано дело о январских событиях или дело 13 января (дело № 09­02­91). В 2010 году именно по её инициативе январские события 1991 года были переквалифицированы в военные преступления и преступления против человечности, не имеющие срока давности (дело № 09­2­031­99). Всё это происходило в отсутствие должной реакции со стороны России.
Вышеизложенное свидетельствует, что для нашей страны не так страшны внешние враги, как внутренние. Эти, пытаясь завоевать расположение врагов России, фактически играют на их стороне. Делают необдуманные заявления, подписывают документы и договора, которые впоследствии дорого обходятся России. Они же оставляют происки наших врагов без должной реакции. В результате наша страна постоянно находится в роли защищающейся.


Инцидент в Вене

Как уже говорилось, 14 июля 2011 года австрийскими правоохранительными органами в транзитной зоне венского аэропорта «Швехат» был задержан бывший командир группы «А» КГБ СССР Михаил Головатов. Основанием для его задержания был ордер на арест, представленный Литовской Республикой. Однако здесь литовскую Фемиду ждал «облом».
Литовский ордер оказался не ордером в полном смысле этого слова, а простым «пересказом исторических событий», в которых не было «вменяемых конкретному лицу» преступлений. Об этом скептически сообщила австрийская газета «Kleine Zeitung». Резюме на М. Головатова, предоставленное Литвой после повторного обращения Австрии, было повторением первоначального.
Начальник отдела уголовной юстиции Минюста Австрии Кристиан Пилнацек заявил, что тот факт, что Михаил Головатов командовал отрядом спецназа КГБ при штурме телебашни «не является достаточным доказательством его вины». Пилначек подчеркнул, что «ответственность лица за преступление должна быть убедительно доказана».
И эти утверждения обоснованы. Я внимательно изучил Уведомление от 6 августа 2006 года, подготовленное Генпрокуратурой Литвы, на основании которого выписывался ордер на арест М. Головатова. Там, на 75-­ти страницах были изложены бездоказательные обвинения в адрес советских военнослужащих и скрупулезно подсчитан ущерб, якобы нанесённый их действиями.
В отношении М. Головатова сообщено, что он участвовал в каких­то совещаниях в Северном городке Вильнюса, месте дислокации 107­ой мотострелковой дивизии. Сообщалось также о том, что сотрудники группы «А» под руководством М. Головатова участвовали в «преступной» силовой операции в Вильнюсе.
Но должная аргументация и доказательства предъявляемых обвинений М. Головатову отсутствовали. Обвинения, предъявленные ему в Уведомлении, были явно надуманными. Не случайно австрийские власти приняли объективное правовое решение, позволившее М. Головатову вылететь в Москву уже 15 июля 2011 года.
Решение Австрии освободить бывшего полковника КГБ юридически оправданным признал и Европейский союз. Вивиан Рединг, еврокомиссар по вопросам юстиции, основных прав и гражданства заявила, что «c юридической точки зрения ситуация вполне ясна: Австрия не должна была реализовывать литовский ордер на арест».
Тем не менее, Литва негодовала, как Австрия посмела отпустить на свободу «палача литовского народа». Несмотря на громкие заявления, Генпрокуратура ЛР сделала некоторые выводы из позорного фиаско, которое оно потерпело в Вене, пытаясь задержать М. Головатова. Она постаралась «конкретизировать» обвинения подозреваемым россиянам. Те уже в меньшей степени стали напоминать «пересказ исторических событий», но пока весьма далеки от истины. А с точки зрения доказательности фактов военных преступлений и преступлений против человечности просто несостоятельны. Тем не менее, желания у литовской стороны «наказать» россиян не убавилось.
В настоящее время, как говорилось, литовская Фемида планирует проведение заочных процессов над 79 российскими гражданами. Они должны стать участниками большой политической акции, которую Литва готовит против России. Гвардии полковник запаса Юрий Мель, вероятнее всего, явится первым россиянином, которого литовская Фемида намеревается осудить в ближайшем будущем. Не вызывает сомнений, что процесс над ним явится в Литве политическим и информационным шоу. Также не вызывает сомнений, что этот процесс будет направлен не столько против Меля, сколько против России.
Что же касается бывшего старшего лейтенанта 76­-ой воздушно-­десантной дивизии МО СССР Василия Котлярова, задержанного 14 мая этого года по литовскому ордеру в аэропорту Милана (Италия), то здесь ситуация не простая. Прежде всего, Литва в ордере указала имя Владимир, а не Василий. Василий Котляров, хоть тоже является бывшим советским десантником, категорически отрицает участие в силовой операции в Вильнюсе.
Помимо этого, выяснились некоторые любопытные юридические нюансы его задержания. Итальянский адвокат Ренато Музелла утверждает: «Моего клиента задержали по литовскому мандату. Такая процедура не имеет юридической силы, поскольку на территории ЕС в таких случаях действует только европейский мандат на арест (European Arrest Warrant). Ордера на арест, выданные национальными органами юстиции, на территории Италии не применяются к исполнению».
Как полагает Музелла, запрос Вильнюса об экстрадиции Италии выполнить будет крайне затруднительно. Защита Котлярова намерена доказать, что в деле нарушены основы итальянского уголовного законодательства.
Во-­первых, из фабулы видно, что в обвинении есть политическая составляющая. Во­вторых, Василий Котляров отрицает, что в январе 1991 года был в Литве. По итальянским законам, это очень значимое признание, которое должно учитываться. В­третьих, факт его нахождения в январе 1991 года в Вильнюсе не доказан и никак не отражен в литовских документах. В-­четвертых, даже если бы Котляров и находился в Вильнюсе и выполнял там приказы советского командования, для итальянской Фемиды он ни в чем не виновен.
Помимо этого Музелла отметил, что Литва присоединилась к Евросоюзу только в 2004 году. События января 1991 года в Вильнюсе происходили не на территории Евросоюза, а в Советском Союзе – в другом государстве, в другом правовом поле. Одним словом, в деле Василия Котлярова много неясностей и будем надеяться, что итальянская Фемида учтёт вышеизложенные обстоятельства и он вернется домой.
Но вернёмся к готовящимся в Литве заочным судебным процессам. Они должны стать вторым «Нюрнбергом» в деле признания СССР агрессором, совершившим в январе 1991 года военные преступления на территории «независимой» Литвы. Расплачиваться за него, в том числе и финансово предстоит России.
Этими процессами Литва стремится обеспечить правовое подтверждение «фактов» совершения Советской Армией военных преступлений на территории «независимой» ЛР в январе 1991 года. Тем самым Литва стремится обрести своё «Катынское дело», которое не только позволит ей предъявлять России бесконечные материальные претензии, но и утверждать, что РФ является правопреемником «преступного государства СССР».
К этому добавлю, что ещё в январе 2010 года Сейм Литвы принял резолюцию, согласно которой литовское правительство должно официально обратиться к России, как к правопреемнице СССР, с требованием выплатить компенсации семьям погибших и получивших ранения во время январских событий 1991 года в Вильнюсе.
Кстати, Окружной суд г. Вильнюса в апреле 2014 года начал судебные заседания по заочному осуждению бывшего командира Вильнюсского отряда милиции специального назначения (ОМОН) Болеслава Макутыновича и его начальника штаба Владимира Разводова, являющихся гражданами РФ. Россия на это пока не отреагировала.
Не вызывает сомнений, что большинство россиян имеет смутное представление о событиях, произошедших в январе 1991 года в Вильнюсе. В этой связи кратко напомню историю дела 13 января, которое вот уже 23 года раскручивает литовская Фемида.



Генпрокуратура ЛР сообщает

В 1996 году по делу 13 января, квалифицированному тогда, как дело о государственном перевороте в январе 1991 года (дело № 09­-02-­91) перед Окружным судом г. Вильнюса судом должны были предстать 48 подозреваемых. Шестерым обвиняемым, из них четверо входили в руководство Компартии Литвы/КПСС (Бурокявичюс М., Куолялис Ю., Ермалавичюс Ю. и Бартошявичюс Л.), приговор был вынесен 23 августа 1999 года. Материалы на 42­х были возращены в Генпрокуратуру Литовской Республики (ЛР) до тех пор, пока эти лица не окажутся в юрисдикции Литвы.
В 2004 году ЛР стала членом Евросоюза и у неё появилось право воспользоваться Европейском ордером на арест подозреваемых по делу 13 января. 6 августа 2006 года бригада прокуроров Генпрокуратуры ЛР завершило оформление уже упомянутое Уведомление о подозрении (на 75 стр.), в котором были изложены «преступления», якобы совершённые подозреваемыми россиянами. Европейские ордера на них готовились на основе этого Уведомления.
Согласно пресс-­релизу, размещённому на официальном сайте Генпрокуратуры ЛР в период с 2006 по 2010 год из Литвы в Россию, Белоруссию и ФРГ были направлены 69 просьб о правовой помощи. Ответы были отрицательными.
В течение 2010 года Литва оформила Европейские ордера на арест 23­х подозреваемых по делу 13 января. В этой связи 22 ноября 2010 года я был приглашен в Преображенскую межрайонную прокуратуру г. Москвы для ознакомления с Уведомлением, датированным 06.08.2006 г. Насколько мне известно, с таким же Уведомлением были ознакомлены и мои коллеги по Компартии Литвы.
В декабре 2010 года, как говорилось, вступили в действии поправки в УК ЛР о переквалификации «преступлений» у телебашни в военные преступления и преступления против человечности и возможности проведения заочных судебных процессов. В этом же году по делу 13 января стала работать новая следственная бригада.
В пресс­-релизе Генпрокуратуры Литвы перечислены следственные действия, которые осуществила новая бригада прокуроров и следователей после переквалификации «преступлений». Имитация следствия за три года была проделана грандиозная. Прежде всего, был обеспечен рост числа пострадавших от действий советских военнослужащих. Ведь каждый пострадавший для литовских властей в будущих претензиях к России на вес долларового эквивалента.
В этой связи Литва ввела новые правила установления вреда здоровью. Соответственно, в период 2011–2013 гг. было дополнительно выявлено более 350 пострадавших в январских событиях 1991 года. Помимо этого были переосвидетельствованы 800 лиц, якобы пострадавших тогда же, на предмет уточнения степени нанесения вреда их здоровью.
Между тем, в июньском 1991 г. Заявлении Генпрокуратуры ЛР говорилось о 600 раненых и пострадавших. Замечу, что в январе 1991 года за оказанием медицинской помощи обратилось 550 человек, пострадавших в январских событиях. Не вызывает сомнений, что такими темпами число пострадавших в этих событиях к 2020 году может вырасти до двух тысяч?!
В пресс­-релизе сообщается, что новая следственная группа Генпрокуратуры ЛР выявила персональные данные на подозреваемых в совершении военных преступлений и преступлений против человечности. В этой связи следственная группа проанализировала 1230 фотоснимков и 60 видеозаписей, на которых были зафиксированы события 1990–1991 годов.
Литовские прокуроры исследовали более трёхсот официально подтверждённых документов, связанных с январскими событиями, опросили 80 новых свидетелей, уточнили персональные данные на 2800 свидетелей и более чем на 1300 пострадавших. Помимо этого было произведено 180 обысков. Также были уточнены траектории движения танков и бронетехники и передвижения советских военнослужащих. С гордостью сообщается, что уголовное дело составило около 700 томов против 455 в 1996 году.


Правовая концепция уголовного дела 13 января

Правовая концепция переквалифицированного уголовного дела 13 января или дела № 09­-2­-031­-99 изложена на первых пяти страницах Уведомления о признании подозреваемыми граждан Российской Федерации от 10.06.2013 г. Оно подготовлено Генеральной прокуратурой Литовской Республики и подтверждено Вильнюсским городским участковым судом.
В основе вышеназванной концепции лежит утверждение литовских властей в том, что Литва с момента провозглашения независимости 11 марта 1990 года якобы являлась независимым государством. Соответственно, по логике литовских властей, в январе 1991 года СССР совершил против неё военную агрессию, поэтому действия советских вооружённых сил в Литве следует расценивать с позиции международного права.
Однако данная концепция независимости Литвы является спорной и её обоснованность не выдерживает проверки историческими фактами. Достоверным является то, что в январе 1991 года не существовало такого субъекта международного права, как Литовская Республика. Сегодня с полной уверенностью можно утверждать, что 11 марта 1990 года Верховный Совет Литвы провозгласил не восстановление независимости республики, а лишь намерение о восстановлении этой независимости.
Ссылки литовской стороны на «Договор об основах межгосударственных отношений между Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой и Литовской Республикой» от 29 июля 1991 года, в котором Россия признала независимость Литвы с 11 марта 1990 года, некорректны.
Только после решения Госсовета СССР от 6 сентября 1991 года о признании независимости Литвы, она приобрела реальный территориальный суверенитет. Мировое сообщество признало Литовскую Республику международным субъектом именно после решения Госсовета СССР. Это неопровержимый исторический факт, который не могло изменить мнение двух политических лидеров, подписавших вышеназванный договор: Б. Ельцина и В. Ландсбергиса.
Сторонникам независимости с 11 марта 1990 года напомню один исторический пример. В 1772 году Парижская Академия наук издала документ за подписью великого химика Лавуазье и других «бессмертных» (так величали во Франции академиков), в котором утверждалось, что «падение камней с неба физически невозможно».
Но в 1803 году возле французского городка Легль выпал столь обильный каменный метеоритный дождь, что он заставил суровых парижских академиков поверить в реальность метеоритов. Полагаю, придется недолго ждать того момента, когда на головы литовских властей прольется подобный дождь из доказательств, что Литва была признана независимой только после 6 сентября 1991 года.
В силу вышеизложенного, обвинение россиян в преступлениях, якобы совершённых на территории современной ЛР, следует считать юридически ничтожным.
Необходимо также иметь в виду, что власти ЛР исходят из того, что советский период был периодом оккупации. Это ставит под сомнение не только легитимность органов власти Лит. ССР, но и избранного в условиях так называемой оккупации Верховного Совета Лит. ССР, провозгласившего 11 марта 1990 года независимость республики.
При рассмотрении правовой обоснованности обвинений, изложенных в Уведомлении, следует иметь в виду, что современная Литовская Республика не считает себя правопреемником Литовской ССР. 11 марта 1990 года Верховный Совет Литвы, помимо провозглашения независимости, восстановил (временно) Конституцию Литовской Республики 1938 года. Тем самым была подтверждена преемственность провозглашенной Литовской Республики с Первой Литовской республикой (1920–1940 гг.), а не с Литовской Советской Социалистической Республикой (1940–1990 гг.).
Это выводит на первый план правомочность наследования современной Литовской Республикой территориальных и материальных приобретений Литовской Советской Социалистической Республикой в период нахождения в составе Союза ССР. Подробнее об этом позже.


Желаемое за действительное

Помимо вышеизложенного, литовские прокуроры сформулировали в Уведомлении абсурдное и недоказуемое утверждение о том, что все подозреваемые, умышленно совершая преступления против Литовской республики и её граждан, якобы знали:
что Литва между двумя мировыми войнами являлась независимым государством;
что 15 июня 1940 года СССР её «оккупировал»;
что 11 марта 1990 года Верховный Совет (ВС) Литовской Республики провозгласил независимость;
что с этого момента на территории республики не действовала «конституция никакого другого государства».
Подкрепляя вышеперечисленные утверждения, далее в Уведомлении перечисляются правовые акты, которые принял ВС Литвы в ночь с 11 на 12 марта 1991 года, и, о которых якобы должны были знать все подозреваемые. Также литовские прокуроры исходят из недоказуемого утверждения, что все подозреваемые были информированы о том, что руководство СССР и КПСС в ответ на провозглашение Литвой независимости, стало осуществлять политику на свержение «законно сформированной власти Литвы».
Невозможно согласиться с тем, что военнослужащие Советской Армии, переброшенные в январе 1991 года в Вильнюс для восстановления конституционного порядка, могли знать о вышеперечисленных правовых актах ЛР. Это утверждение просто не серьёзно.
При этом, по убеждению литовских прокуроров, подозреваемые знали, «что при осуществлении указанной политики были приняты следующие правовые акты СССР». В этой связи в Уведомлении перечисляются Указы Президента СССР, Законы СССР и Постановления СМ СССР по вопросам, связанным с ультимативным провозглашением Литвой независимости. Но вряд ли большинство подозреваемых тогда знали об этих вышеперечисленных правовых актах советского руководства.
Однако в Уведомлении почему-­то не упоминается главный правовой акт Союза ССР в отношении провозглашенной Литвой независимости. Это Постановление третьего Съезда народных депутатов СССР от 15 марта 1990 года, в котором дается следующая правовая оценка этому факту:
«Съезд народных депутатов рассматривает упомянутые решения Верховного Совета Литовской ССР, принятые 11–12 марта 1990 года, как не имеющие законной юридической силы. Съезд народных депутатов СССР констатирует, что в соответствии со статьями 74 и 75 Конституции СССР суверенитет Союза СССР и действие Конституции СССР продолжают распространяться на территорию Литвы, как союзной Советской Социалистической Республики». Сказано более чем определенно.
Вот об этом Постановлении высшего органа власти СССР было известно большинству подозреваемым. Но Вильнюсский городской участковый суд предпочел не заметить эту более чем явную оплошность литовских прокуроров.
Тот же участковый Суд, подтверждая абсурдные обвинения литовских прокуроров, согласился с фантастическим утверждением о том, что большинству подозреваемых было известно, что министр обороны СССР Дмитрий Язов, министр внутренних дел СССР Борис Пуго, председатель КГБ СССР Владимир Крючков и член Политбюро, секретарь, член Политбюро ЦК КПСС Олег Шенин в конце 1990 года создали «организованную группу, в которую вовлекли 159 военнослужащих и политических деятелей» (стр. 3).
В этой связи отмечу, что литовские прокуроры, видимо, не оставляют надежды включить в список подозреваемых этих 159 военнослужащих и политических деятелей. Помимо этого, следует иметь в виду, что в Уведомлении говорится о 919­ти десантниках из Псковской 76­-ой дивизии ВДВ, о неустановленном числе военнослужащих Алитусской воинской части 10999 ВДВ, 42-­ой дивизии ВВ МВД СССР и 107­-ой мотострелковой дивизии МО СССР, а также о 180 дружинниках, участвовавших в январской силовой акции. Несложный подсчёт показывает, что литовская Фемида готова в будущем преследовать около 1500 бывших советских военнослужащих.
Судя по формулировкам Уведомления, лейтенант Мель и остальные 78 российских граждан должны были знать, что О. Шенин в «преступную организованную группу» привлёк руководство Компартии Литвы/КПСС, а также восемь сотрудников аппарата ЦК КП Литвы/КПСС. Для подтверждения этого обвинения перечисляются «противоправные» действия, которые ЦК КП Литвы/КПСС совершил для реализации «постановлений съездов народных депутатов СССР» (стр. 3, 4).
Далее в Уведомлении утверждается, что якобы в начале января 1991 года члены КПЛ/КПСС М. Бурокявичюс, В. Швед, А. Науджюнас, Ю. Ермалавичюс, И. Кучеров, Ю. Куолялис и др. (в «Уведомлении» 2006 г. в этом перечне фигурировал и М. Головатов) разработали план введения в Литве президентского правления. Ай да, «могучая кучка»! Села и в течение пары дней придумала план, который предполагал задействование целого ряда союзных структур, не говоря уже о республике. Да, ещё, по мнению литовских прокуроров, сообщила об этом всем подозреваемым?!
В Уведомлении также утверждается, «что Д. Язов совместно с создавшими организованную группу Б. Пуго, В. Крючковым и О. Шениным, каждый в соответствии с подчиненностью, подобрали и привлекли ответственных лиц» для исполнения вышеназванного плана введения президентского правления.
Одним из таких ответственных лиц в Уведомлении назван бывший замминистра обороны СССР, ныне покойный, Владислав Ачалов. Он якобы «привлёк находившегося в его подчинении заместителя командира 76­-ой воздушно-­десантной дивизии МО СССР полковника Василия Кустрьо, который во исполнение указаний Д. Язова и В. Ачалова вовлёк в организованную группу и других 43 (сорока трёх) офицеров 76­ой воздушно­десантной дивизии… Далее перечисляются фамилии этих офицеров, в том числе называется ранее упомянутый старший лейтенант Владимир Котляров (стр. 4, 5).
Затем отмечается, что Дмитрий Язов «привлёк заместителя командующего Прибалтийским военным округом Сухопутных войск МО СССР генерал­майора Виктора Овчарова, который привлёк…». Далее перечисляются фамилии командира 107­-ой мотострелковой дивизии генерал­-майора Владимира Усхопчика и 21 офицера этой дивизии, якобы вовлечённых в организованную группу (стр. 5).
В Уведомлении также приводятся фамилии 66 военнослужащих из группы специального назначения КГБ СССР «Альфа», которых «привлёк в организованную группу» Председатель КГБ СССР Владимир Крючков. Кстати, официально группа «Альфа» изначально называлась группой «А».
Не забыт в Уведомлении и министр внутренних дел СССР Борис Пуго, который якобы «привлёк в организованную группу находившегося в его подчинении замминистра внутренних дел СССР генерал-­лейтенанта Николая Демидова, который привлёк находившегося в его подчинении начальника Управления внутренних войск МВД СССР по Северо­-Западу и Прибалтике Василия Савина». Те, в свою очередь, привлекли командующего 42­-ой дивизией МВД СССР, дислоцированной в Вильнюсе генерал-­майора Александра Житникова, а тот привлёк одиннадцать офицеров этой дивизии (стр. 5).
Далее в Уведомлении подчеркивается, что «Члены организованной группы, в целях проведения и содействия политике другого государства – СССР, а также иностранной организации – КПСС и его подразделения в Литве – КПЛ/КПСС, незаконной смены конституционного строя Литовского государства, покушения на его независимость, нарушения территориальной целостности, приняли решение осуществить это путём совершения преступлений против человечности и военных преступлений, с нарушением обычаев международного права и других международных обязательств, предусмотренных…».
Вот так, без тени сомнения, литовские следователи представили структуру силовых ведомств Союза ССР, как некую преступную организованную группу,  которая в январе 1991 года выполняла личные указания противников независимости Литвы Д. Язова, В. Крючкова, Б. Пуго и О. Шенина. И подобное якобы происходило в одном из самых централизованных государств мира?! Это уже не политические домыслы, а маразм литовских прокуроров.
Судя по Уведомлению, такая организованная преступная группа действовала в декабре 1990 – январе 1991 года в Москве, Риге и Вильнюсе. В этой связи такой неприятный прогноз для литовских властей. Вдруг ситуация в мире изменится, как это часто бывало, и на скамью подсудимых сядет нынешнее руководство Литвы и их юридические помощники. Тогда, вероятно, их будут судить, как членов преступной организованной группы, которые использовали силу законов в целях подтверждения своего сомнительного права на власть в Литовской Республике. Прецедент-то они сами создали. Но в этом случае такое обвинение будет справедливым.
Но не будем забегать в будущее. Замечу, что желание литовских следователей представить руководство силовых ведомств СССР преступной «организованной группой» понятно. Известно, что преступления участников такой группы караются более сурово. Помимо этого, согласно статье 3­ей Договора об основах межгосударственных отношений между РСФСР и ЛР от 29 июля 1991 года, Россия и Литва обязались «сотрудничать в области борьбы с организованной и международной преступностью».
На основании этой договоренности, Литва после заочных процессов потребует от России сотрудничества в деле поиска и наказания виновных в январских событиях, вплоть до их выдачи. Замечу, что намёк на российско-­литовский договор 1991 года содержится уже в первых строках Уведомления о признании. Там говорится «о признании подозреваемым гражданина иностранного государства… в связи с совершением преступлений, за которые ответственность предусмотрена на основании международных договоров Литовской республики…» (стр. 1).
Для того, чтобы придать псевдообвинениям членов «организованной группы» большую обоснованность в Уведомлении перечисляются международные Хартии, Декларации, Пакты, Акты, Конвенции, Протоколы, которые якобы намеривались нарушить и нарушили члены ранее упомянутой преступной «организованной группы во главе с Д. Язовым», реализуя план введения в Литве президентского правления.
Особо подчеркивается, что «преступные деяния членами группы были совершены в соответствии с ранее разработанным организаторами планом и с чётким распределением ролей». Прямо банда «Чёрная кошка» государственного уровня.
Представляет интерес следующая формулировка литовских прокуроров относительности деятельности вышеназванной «организованной группы». «Прикрываясь указанными в Уведомлении о подозрении законами, указами, декретами органов власти и управления СССР и вышеперечисленными законами, разработанным КПЛ/КПСС планом «Введения в Литве президентского правления СССР», Д. Язов совместно с В. Крючковым, Б. Пуго и О. Шениным поручили неустановленным следствием лицам из, соответственно, Генерального штаба МО, МВД и КГБ СССР разработать план перехвата власти в Литве…».
Оказывается Д. Язов и его «сообщники» не выполняли Постановление третьего Съезда НД. СССР, Указы Президента и Законы СССР, а прикрывались ими, решая свои сугубо личные цели по перехвату власти в Литве. Да, полёт фантазий литовских следователей поистине безбрежен.
На самом деле у этого утверждения есть более реальное объяснение. Пытаясь представить силовую акцию в Литве, как некую самодеятельность глав силовых структур Союза СССР, Генпрокуратура Литвы тем самым выводит из­под удара Президента СССР М.С. Горбачёва. Без сомнения, это реализация указаний из Вашингтона.
Известно, что силовая акция в Литве была не первой в СССР, а третьей, после Тбилиси и Баку. Поэтому без согласия Президента СССР она никак не могла состояться. Иначе бы головы военачальников полетели. Известно, как лихо расправился Горбачёв в мае 1987 года с военной элитой Советской Армии за посадку на Васильевском спуске самолёта М. Руста.
Напомню, что за силовую акцию в Баку, якобы проведенную без его ведома, Горбачёв удостоил Д. Язова звания Маршала СССР. Как тут поверить, что Язов действовал в Баку и Вильнюсе без согласия Президента СССР? Но литовские прокуроры и слышать не хотят об этом.
Подводя итог вышеизложенному, можно сделать вывод, что литовский истеблишмент в своем стремлении доказать советскую агрессию против «независимой Литвы» в январе 1991 года, пытается выдать желаемое за действительное. В мировой истории подобных попыток насчитывается немало. Но все они, рано или поздно, заканчивались полным фиаско. Такая участь, без сомнения, ожидает и потуги литовских властей.


Спорные объекты

Одним из центральных вопросов противостояния Литвы и СССР в январе 1991 года явился спор относительно принадлежности основных объектов, обеспечивавших информирование населения республики. Это Дом печати, обеспечивавший техническое издание большинства газет и журналов республики, здания Комитета радиотелевидения и вильнюсская телебашня, обеспечивавшие радио и телевещание на значительную часть территории республики.
После 11 марта 1990 года они оказались под полным контролем сепаратистов и формировали неприязнь в отношении союзных властей и противников ультимативного выхода республики из Союза ССР. В результате ситуация противостояния в республике, как уже отмечалось, приблизилась к критическому уровню.
Между тем известно, все эти объекты были созданы на средства КПСС или союзного бюджета. В этой связи необходимо рассказать об истории их создания.
Дом печати. В советский период он назывался «Издательство ЦК Компартии Литвы». В 1983 году в вильнюсском микрорайоне Виршулишкес было выстроено новое 16­этажное здание этого издательства с мощной типографией. После объявления независимости правительство К. Прунскене 26 марта 1990 года своим решением объявило это издательство Государственным издательским предприятием «Spauda» (Пресса).
Но право печатать там продукцию получили лишь издания «Саюдиса» или подконтрольные ему: «Аtgimimas», «Respublika», «Gimtasis kra;tas» и др. Эти издания заняли конфронтационную позицию в отношении СССР и стали на путь разжигания в республике розни по национальным и политическим мотивам.
Газеты левой ориентации «Литва Советская», «Tarybu Lietuva», «Litva radziecka» были вынуждены печататься в Минске. Саюдистская пресса нагнетала обстановку в республику, преподнося любые шаги Кремля как агрессию и давление. Ситуация была абсурдной ещё и потому, что средства, на которые был сооружен Дом печати были выделены Управлением Делами ЦК КПСС.
Не секрет, что строительство всех крупных объектов, стоящих на балансе ЦК КП Литвы финансировались ЦК КПСС. Такими были: вышеназванный Дом печати, новое здание ЦК Компартии Литвы, комплекс недостроенного Дома политпросвещения (в настоящее время это Вильнюсский Дворец конгрессов), здание Вильнюсской Высшей партшколы.
Известно, что доходы Компартии Литвы с 1946 по 1988 год составили 300,6 млн. рублей и все они пошли на выплату зарплат партийным работникам республики и текущие расходы. Общие же расходы Компартии Литвы за это время составили 414,5 млн. рублей. То есть члены КПСС, в основном из российских краевых и областных парторганизаций, фактически спонсировали коммунистов Литвы на сумму в 113,9 млн. руб., которые в основном были использованы на строительство зданий для партийных нужд. Например, расходы на строительство Дома печати составили 29,8 млн. руб. (См. «Известия». 13 апреля 1990 г.).
28 марта 1990 года СМ СССР принял постановление «О мерах по защите собственности КПСС на территории Литовской ССР». В тот же день в соответствии с этим постановлением Внутренние войска СССР, дислоцированные в Вильнюсе, взяли под охрану здание ЦК Компартии Литвы, здание Горкома партии и здание Высшей партшколы, которое решением правительства К. Прунскене было незаконно передано Вильнюсскому педагогическому институту.
Почему 28 марта не был взят под охрану Дом печати, ответа до сих пор нет? Своевременное изъятие у саюдистов этого объекта, возможно, сделало бы общественно-­политическую ситуацию в Литве значительно спокойнее. Но только 11 января 1991 года из Москвы пришёл приказ взять под охрану Дом печати.
Что же касается других объектов, взятых под охрану, то многие из них являлись союзной собственностью, или их строительство осуществлялось в основном из средств союзного бюджета. Например, вильнюсская Телебашня. Она была спроектирована и построена силами специалистов, направленных из разных уголков Советского Союза. Строительство этой телебашни финансировалось из союзного бюджета. Литва таких расходов не потянула бы.
Близнец этой башни в Свердловске, нынешнем Екатеринбурге, так остался недостроенным из-­за нехватки средств. Вот такими были «советские оккупанты», от себя отрывали и Литве отдавали. В эксплуатацию вильнюсская телебашня была введена в январе 1981 года.
Как видим, литовские власти, возводя принцип защиты собственности в абсолют, в первые же дни обретения независимости его нарушили, присвоив ряд объектов собственности КПСС и Союза ССР. При этом какое-­либо участие в использовании этой собственности представителям союзных структур, находящимся в Литве, было исключено.
Представляет интерес участь партийной собственности, спор по поводу которой не лучшим образом сказался на отношениях Литвы и Кремля. В эту собственность входили не только здания партийных комитетов, но и гостинцы, автохозяйства, дома отдыха и дачи, автомашины, оргтехника, мебель и т.д. Литовская республика от собственности КПСС, которая до сих пор не дает покоя литовским прокурорам, не получила никакой выгоды. Зато несколько функционеров из партии А. Бразаускаса на основе этой собственности создали себе миллионные состояния.
Об этом 18 апреля 1995 года сообщила газета «Республика» (№ 31/308) в статье Алдоны Квядарене «Клан». В ней упоминаются фамилии людей, нагревших руку на собственности Компартии. Это бывший председатель Демократической партии труда Литвы (ДПТЛ – бывшая самостоятельная КПЛ) Альгирдас Бразаускас, его зам. по КПЛ/ДПТЛ Владимирас Березовас, другой зам. по ДПТЛ Гедиминас Киркилас, управляющий делами ДПТЛ Альфонсас Навицкас, функционер ДПТЛ Римантас Купляускас и др. Знакомые фамилии. Помнится, все они были истовыми коммунистами. А упомянутый Г. Киркилас славился своими ортодоксальными марксистскими убеждениями.
Все вышеупомянутые лица приняли активное участие в разделе бывшего партийного имущества. В этих целях ими были созданы фирмы «Ида», «Герма», «Эло» и др. Правда, вскоре они исчезли и унесли с собой тайну пропавшего партийного добра. Кстати, в 1994 году в одном из минских офисов мне довелось посидеть на роскошных кожаных креслах и диванах, до августа 1991 года украшавших фойе здания ЦК КП Литвы. Новый владелец сообщил мне, что приобрел их в Вильнюсе по случаю, весьма дешево, так как платил наличными долларами.
В этой связи обвинения литовских прокуроров по поводу некого ущерба, нанесенного республике действиями Компартией Литвы/КПСС, выглядят просто несерьёзно. Большинство реальных «прихватизаторов» и расхитителей партийной собственности безбедно проживают в Литве. Там их следует и искать.


Литва против «Альфы»

Тему «преступных деяний» советских военнослужащих в период январских событий 1991 года следует начать с группы специального назначения «А» КГБ СССР. Это не случайно, так как литовская сторона считает сотрудников этой группы главными виновниками гибели людей в ночь на 13 января 1991 года.
В этой связи напомню один эпизод в литовско­-российских отношениях. 12 января 2011 года литовский МИД направил МИДу России дипломатическую ноту. В ней литовская сторона выразила протест по поводу памятника сотрудникам спецподразделений КГБ СССР, установленного в подмосковных Химках. Якобы наличие на памятнике надписи о подразделении антитеррора «А» («Альфа»), участвовавшего в штурме вильнюсской телебашни 13 января 1991 г., является оскорблением памяти погибших защитников телебашни.
Вот так! Литовские власти считают себя вправе указывать России, какие памятники ей следует воздвигать. Если бы Россия последовала бы примеру Литвы и направляла бы ей протесты по поводу возведения памятников нацистским коллаборационистам и военным преступникам, участвовавшим в массовых казнях мирного населения, то этого, вероятно, хватило бы для того, чтобы загрузить половину российского МИДа подобной писаниной.
Но вернемся к нашей теме. Итак, что же инкриминирует Генпрокуратура Литвы сотрудникам группы «А», действовавшим в январе 1991 года в Вильнюсе?
Повторю, что в Уведомлении сообщается: «В. Крючков привлёк и вовлёк в организованную группу заместителя начальника 3­го главного управления КГБ СССР генерал-­майора Юрия Калганова и не менее 66 (шестидесяти шести) находившихся в его подчинении лиц из группы специального назначения «Альфа» (в дальнейшем группа «А») – подполковников Михаила Головатова, Евгения Чудеснова…».
Далее перечисляются 64 фамилий сотрудников группы «А». Отмечено, что «расследование в отношении перечисленных членов группы «А», кроме М. Головатова и Е. Чудеснова, выделено в отдельное производство за не установлением точных личных данных» (стр. 5).
В том же Уведомлении сообщается, что 6–11 января 1991 года в Вильнюс прибыло не менее 67 (шестидесяти семи) военнослужащих группы «А» КГБ СССР» (стр. 9). Далее говорится о том, что группе «А» под командованием М. Головатова при поддержке десантников 76­ой дивизии ВДВ, было поручено захватить телебашню. Группе «А» под командованием Е. Чудеснова, при поддержке сводных экипажей 107­ой мотострелковой дивизии и учебной роты специального назначения конвойного полка ВВ МВД СССР – захватить здания Литовского Радио и Телевидения (ЛРТ) (стр. 10).
Затем перечисляются события, произошедшие в период с 8 по 12 января 1991 года. Акцентируется, что СССР начал вооружённую агрессию 11 января 1991 года с «захвата» Алитусской технической школы ДОК (Департамента охраны края), в которой советские военнослужащие завладели боеприпасами. О том, кто и на каком основании хранил там боеприпасы, прокуроры умалчивают. Затем «в 12.00–13.00 час. военнослужащие 107­ой мотострелковой дивизии под командованием В. Усхопчика с использованием военной техники… заняли административное здание ДОК в Вильнюсе» (стр. 11).
Здесь следует сделать пояснение. Известно, что здание штаба ДОКа было построено на средства ЦК ДОСААФ СССР и его в советский период занимало ЦК ДОСААФ Лит. ССР. Но после 11 марта 1990 года доковцы самовольно его захватили. Заявление о том, что генерал В. Усхопчик руководил операцией по захвату этого здания, просто фантастично. В СССР генералы не занимались такими вещами. Для этого у них было достаточно подчиненных. Налицо явный дилетантизм литовских следователей. Хотя на самом деле, это явная попытка приписать Усхопчику хотя бы один эпизод его личной «преступной деятельности».
Далее в Уведомлении сообщается, что 11 января 1991 года около 12 час., то ли двести, то ли сто военнослужащих (на странице 12 приводятся разные цифры) 76­ой воздушно­десантной дивизии под командованием В. Кустрьо и четыре танковых экипажа 106­го танкового полка 107­-ой мотострелковой дивизии «начали агрессию и вооружённый конфликт, а также запрещённую международным гуманитарным правом военную атаку против гражданских лиц, защищавших стратегический объект информирования населения – Дом печати». К этой атаке вернёмся позже.
Затем перечисляются объекты, захваченные советскими военнослужащи­ми 11 и 12 января 1991 года. После этого следует описание военных атак в ночь на 13 января, в которых принимали военнослужащие группы «А». В Уведомле­нии утверждается, что «13 января 1991 года около 1 ч. 30 мин. военнослужащие группы «А», (далее следуют 11 фамилий) совместно с 30 вооружёнными неустановленными военнослужащими 76­ой воздушно­десантной дивизии захватили цех радиофонии Центра радиовещания и телевидения Литвы, находящийся по адресу: Вильнюс, ул. Тую, д. 2, и удерживали его до 23 августа 1991 г.» (стр. 15).
В вышеизложенной формулировке вызывает сомнение утверждение о том, что военнослужащие группы «А» захватили и удерживали цех радиофонии до 23 августа 1991 года. Достоверно установлено, что все военнослужащие группы «А» отбыли из Вильнюса 14 января 1991 года.
Далее в Уведомлении сообщается: «Продолжая преступления против человечности и военные преступления, в ходе осуществляемой агрессии СССР и вооружённого конфликта вечером 12 января 1991 г., в точно неустановленное время, штаб командования приказал продолжать запрещённые международным гуманитарным правом военные атаки против гражданских лиц и захватить стратегические объекты информирования населения – телевизионную башню и ЛРТ, а также поручил выполнение планируемых военных действий».
Затем перечисляются воинские соединения, которые должны были выполнить эту задачу: триста четыре военнослужащих 76­-ой воздушно­десантной дивизии, тридцать военнослужащих 107-­ой мотострелковой дивизии, пятьдесят четыре военнослужащих группы «А» КГБ СССР под командованием заместителя командира М. Головатова и шестьдесят три военнослужащих 42­-ой дивизии МВД СССР (стр. 15).
На стр. 16 Уведомления описывается, каким образом были распределены силы подразделений группы «А» под командованием М. Головатова и Е. Чудеснова для выполнения поставленной задачи.
Уникальным по бездоказательности является описание военной атаки советских военнослужащих, в том числе и сотрудников группы «А» на защитников здания ЛРТ, изложенное на стр. 17 Уведомления. Якобы в ходе этой атаки, они: «бесчеловечно обращались с лицами, находящимися под защитой международного гуманитарного права: преследовали гражданских лиц по политическим и национальным мотивам, запрещённым международным правом, убивали их, причинили тяжкий вред их здоровью, причинили заболевания, лишали их свободы, подвергали пыткам, а также применяли средства устрашения и террора и запрещённые международными договорами военные средства, а именно;
Военнослужащие группы «А» против гражданских лиц собравшихся возле здания Радио ЛРТ и в самом здании применяли гранатомёты РГС­50, светозвуковые гранаты ГСЗ, специальные средства – специальные жидкостные пистолеты ПСЖ…
Все военнослужащие против гражданских лиц применяли как звуковые, так боевые боеприпасы, а также приемы ближнего боя – толкая, нанося удары кулаками, ногами, нанося неустановленное количество ударов гражданским лицам в разные части тела оружием и иными приспособленными для причинения телесных повреждений средствами…» (выделено мною. Цитируется с соблюдением оригинальной орфографии – В. Ш.).
Поясню, что «страшный» гранатомёт РГС ­50 стреляет 50 мм гранатами со слезоточивым газом или светозвуковыми гранатами. Его аналоги широко применяется полицией на Западе. Эпизоды с его применением часто демонстрирует зарубежная видеохроника.
Отмечу, что обвинения в убийствах, лишении свободы, пытках гражданских лиц многократно повторяются в тексте Уведомления, однако конкретных свидетельств, подтверждающих данные обвинения, не приводится. Сделано это умышленно, так их не существовало. Но для литовских прокуроров главным является подобная формулировка обвинений, так как в этом случае они попадают в правовое поле статьи 100 УК ЛР, предполагающей уголовную ответственность за военные преступления и преступления против человечности.
Для подтверждения таких преступлений в Уведомлении утверждается, что в ходе военных атак против гражданских лиц военнослужащие группы «А» стреляли «из автоматов калибра 5,45 мм, используя запрещённые международными договорами военные патроны калибра 5,45 мм с пулей со смещённым центром» (стр. 17).
На той же 17­-ой странице сообщается, что «в это время другая часть – двадцать военнослужащих группы «А» (перечисляются их фамилии), начала нападение на гражданских лиц, собравшихся у возле 9-­этажного Телевидения ЛРТ и работавших в нём. Военнослужащие применили против гражданских лиц гранатомёты РГС­-50, светозвуковые гранаты ГСЗ, специальные средства – специальные жидкостные пистолеты ПСЖ, а при стрельбе из автоматического оружия 5,45 мм в гражданских лиц, в занимаемое здание и внутри него применяли запрещённые международными договорами военные средства – патроны калибра 5,45 мм с пулей со смещённым центром.
Указанные военнослужащие группы «А» против гражданских лиц применяли как звуковые, так и боевые боеприпасы, а также приёмы ближнего боя, нанося удары кулаками, ногами, нанося оружием неустановленное количество ударов гражданским лицам в разные части тела и воздействуя на них иными имеющимися средствами, таким образом запугивая и терроризируя гражданских лиц…».
Примечание. В Уведомлении речь идёт о двух группах военнослужащих группы «А». Первая штурмовала здание Радио, вторая – здание Телевидения.
Обвинения советских военнослужащих в применении боевых боеприпасов, убийствах, пытках и лишении свободы изложены не только на стр. 17 Уведомления, но и на стр. 18, 19, 20. На стр. 20 утверждается, что «военнослужащие группы «А» и учебной роты специального назначения, … причинили тяжкий вред здоровью Кестутису Бредялису и Альбинасу Валентинавичюсу».
А «все участвовавшие в военной атаке военнослужащие общими действиями причинили тяжкий вред здоровью Пятрасу Лапенасу, Валдасу Басявичюсу, Кристине Чепкаускене, получившей огнестрельное ранение обеих бёдер, левой голени и обеих ступней, а также вред здоровью  Вацлавасу Бузаса, от огнестрельного ранения верхней трети правого бедра».
Вновь удивляет отсутствие логики в вышеприведенном отрывке из Уведомления. Из него следует, что при штурме зданий ЛРТ 25 специально подготовленных офицеров группы «А» при поддержке 210 десантников и солдат внутренних войск, «умышленно стреляя и убивая» из автоматов Калашникова и снайперских винтовках СВД в гражданских лиц, сумели нанести огнестрельные ранения в ноги лишь Вацлавасу Бузаса и Кристине Чепкаускене?
Причём неясно, кто в них стрелял, так как существуют свидетельства, что в толпу у зданий ЛРТ стреляли неизвестные снайпера из окон дома, расположенного напротив. Но этот аспект не волнует литовских прокуроров.
А где же горы трупов, которые должны были быть в случае ведения массированного огня на поражение? Для того, чтобы явственнее представить масштабы той трагедии, которая была бы в случае стрельбы боевыми патронами на поражение, напомню тбилисские события 9 марта 1956 года. Тогда грузинская молодёжь, протестуя против решений ХХ съезда КППС, осудивших культ личности Сталина, захватила в Тбилиси Дом связи, смяв дежуривших на входе солдат Советской Армии. Одного из солдат пытались заколоть. Он нажал на курок автомата. В результате – 21 труп. Вот что такое стрельба на поражение в толпе.
Ну, а теперь напомню Советскую Армию. Известно, что каждую воинскую часть в Советском Союзе шефствовали трудовые коллективы. Делегации из них были гостями на многих армейских мероприятиях. Активно участвовала в этом деле и Литва. В литовских школах юношей учили, что советский солдат должен быть примером для всех. Я вспоминаю свою юность, которая прошла в маленьком литовском городке Утена. Это 1960–1970­е годы. Литовские и русские юноши, отслужившие в Советской Армии, появлялись в городке на танцах как герои, возмужавшие не только физически, но и нравственно. Они сразу же становились желанными женихами.
Разве можно представить, что такие же ребята в январе 1991 года в упор расстреливали бы людей. Да, и кто мог отдать такой приказ? Тем более известно, что во избежание случайностей у солдат в рожках автоматов были холостые патроны. Помимо этого, после известных событий в Тбилиси и Баку каждый советский офицер знал о крайне негативной реакции советского руководства и общественности на гибель людей. Любой из них также знал, что отдавший необоснованный приказ на стрельбу боевыми патронами, будет немедленно разжалован и предан трибуналу.
Тем не менее, литовские прокуроры квалифицируют смерть январских жертв у телебашни, как умышленное убийство, совершённое советскими военнослужащими. В июле 2001 году в интервью «Белорусской газете» (09.07.2001) прокурор департамента по борьбе с организованной преступностью и коррупцией Генпрокуратуры Литвы Сигитас Гедвилас, не моргнув глазом, заявил, что «приказом на открытие стрельбы боевыми патронами по митингующим явилась фраза в эфире «Бросай горох!».
Можно представлять советских руководителей и офицеров преступниками, но не идиотами, какими их пытаются изобразить Гедвилас и его «соратники». Если бы «горох» был боевым, то у телебашни были бы горы трупов.
Оценивая вышесказанное, ещё раз вернёмся к вопросу, каким же образом ВСЕ 235 военнослужащих, в том числе и «альфовцы», стреляя на поражение, и зверски избивая гражданских лиц, сообща сумели нанести тяжёлые травмы лишь шестерым пострадавшим? Неужели в очередь к ним выстраивались?
Правда, помимо этого утверждается, что «все» советские военнослужащие «причинили умышленный вред здоровью небольшой тяжести 108 гражданским лицам» и «умышленный незначительный вред здоровью 346 гражданским лицам».
Не вызывает сомнений, что обвинения литовских прокуроров о «преступном штурме здания ЛРТ» и «умышленном расстреле» защитников этого здания, подтвержденные Вильнюсским участковым судом, являются вымыслом и реализацией литовскими прокурорами политических указаний сверху.
Известно, что опытные фальсификаторы всегда стремятся разбавить правду ложью, а в Уведомлении от 10.06.2013 г., что ни утверждение, то ложь. Да, измельчали кадры в литовской прокуратуре. Да и сами руководители Литвы выглядят не лучшим образом в ситуации с расследованием январскими событиями. Не будили бы они лихо, пока оно тихо. Ведь если темой январских событий займется государство Российская Федерация, исход для Литвы при таких правовых документах может быть плачевным.
Добавлю, что у зданий ЛРТ по официальным данным погибли два человека: лейтенант группы «Альфа» КГБ СССР Виктор Шатских от выстрела неустановленного литовского савонориса (добровольца) и некий Альвидас Канапинскас. Лейтенант погиб от выстрела сзади, а литовский доброволец подорвался на собственном взрывном устройстве.
Вокруг гибели А. Канапинскаса литовские прокуроры создали целый клубок невероятных обвинений против советских военнослужащих. Поэтому об обстоятельствах гибели этого человека расскажем подробнее.

Застрелен или подорвался?

В 1994 году за причастность к гибели А. Канапинскаса была осуждена группа советских дружинников в составе Александр Бобылев и др. В 2013 году в гибели Канапинскаса были обвинены уже советские военнослужащие группы «А» и учебной роты специального назначения конвойного полка 42-­ой дивизии ВВ МВД СССР (стр. 20).
О том, что причиной гибели Канапинскаса был самоподрыв самодельного взрывного устройства, свидетельствуют фото поэтапного снятия одежды с его трупа в морге, присутствующие в уголовном деле № 09-­2-­068-­91. Литовский следователь Юдицкас демонстрировал в 1993 году эти фото вильнюсскому инженеру­лазерщику А. Бобылеву, обвиненному в гибели А. Канапинскаса.
По утверждению Бобылева на фото было видно, что взрыв произошёл в правой части грудной клетки, рядом с подмышечной областью. Края рваного отверстия чёрной куртки Канапинскаса торчали наружу, а клочья полосатого свитера были вдавлены в рану на груди. Это явное свидетельство, что Канапинскас погиб от самодельного устройства, взорвавшегося у него под курткой.
Известно, как погиб Канапинскас. Он пытался достать из под куртки взрывное устройство и бросить его в советских десантников. Но один из них нанес ему удар. Канапинскас упал и раздался взрыв. Этот факт был подтверждён рядом свидетелей и зафиксирован в уголовном деле № 09­-2­-068-­91 (дело В. Иванова). Но, несмотря на это, как говорилось, «причастные» к гибели А. Канапинскаса А. Бобылев и др. в 1994 году были осуждены.
В 2013 году Генпрокуратура Литвы нашла новых виновных в его смерти. В Уведомлении утверждается, что «военнослужащие группы «А» (20 чел. – В. Ш.) и учебной роты специального назначения (63 чел. – В. Ш.), применив светозвуковое устройство возле здания ЛРТ убили Альвидаса Канапинскаса, который скончался от острой кровопотери, произошедшей в результате травмы  грудной клетки, раздробления рёбер правой стороны и размозжения средней и нижней долей правого лёгкого».
По версии литовских прокуроров получается, что кто-­то из 83 советских военнослужащих держал Канапинскаса за руки, а кто-­то засунул светозвуковую гранату ему за пазуху и взорвал. Остальные «соучастники» якобы каким-­то образом участвовали в этой «процедуре».
Между тем известно, что основная задача группы «Альфа» всегда состояла в обезвреживании террористов и взятии их живыми. Действовать альфовцам приходилось в основном в закрытых помещениях: в самолётах, автобусах, автомобилях, вагонах поездов, то есть в ограниченном пространстве и при наличии заложников.
В силу этого светозвуковые безосколочные гранаты ГСЗ, которые использовала «Альфа», оказывали на человека в основном психофизиологическое воздействие (вспышка света и звуковой импульс), имея при этом крайне низкое механическое воздействие.
По мнению экспертов, светозвуковое устройство, о котором говорится в Уведомлении, не могло нанести тех механических травм, которые присутствовали у Канапинскаса. Максимум, что он мог получить от взрыва гранаты ГСЗ – обширный кровоподтёк на груди. Вне всякого сомнения, под курткой у Канапинскаса взорвалось самодельное взрывное устройство, изготовлению которых боевиков Буткявичюса обучил бывший американский «зелёный берет» Эндрю Эйве или Андрюс Эйтавичюс. Тот об этом неоднократно заявлял в своих интервью.
Между тем известно, что литовские следователи изначально стремились сфальсифицировать обстоятельства гибели Канапинскаса. Так, 13 января 1991 года, исполняющий обязанности следователя прокуратуры г. Вильнюса З. Бурокас с 4 часов 50 мин. – до 5 часов 00 мин. произвёл в морге по ул. Полоцкая, д. 6а осмотр трупа А. Канапинскаса и зафиксировал в протоколе «стреляную рану на правом боку».
Судмедэксперт С. Козловский в том же морге, практически в то же время (с 4 часов 30 минут – до 5 часов 30 минут) зафиксировал в Акте судмедэкспертизы другой вывод. Он установил, что смерть А. Канапинскаса наступила в результате «повреждения взрывным устройством: рвано­ушибочная рана правой боковой поверхности груди».
Абсолютно ясно, что прокурор обширную рану от взрыва «принял» за стреляную только потому, что следовал заранее полученным инструкциям – найти следы стрельбы советских десантников. Вот такими наглыми фальсификация­ми создавалась «доказательная база» для обвинения советских военнослужащих группы «А» в военных преступлениях.


Фальсификаторы

Фальсификация обстоятельств гибели январских жертв и манипуляция информацией о причинах их гибели у телебашни в Литве началась сразу же с момента объявления об их смерти. Главный судмедэксперт ЛР А. Гармус днём 13 января 1991 года заявил, что к 15 часам исследование трупов погибших у башни закончено, при этом вина советских солдат не вызывает сомнений. Утверждалось, что к 15 часам в морге на ул. Полоцкой, 6а находилось 10 трупов, в том числе, как писала газета «Республика», один юноша, раздавленный танком пополам.
После заявления Гармуса я, как депутат Верховного Совета Литвы и председатель Комитета граждан СССР Литвы, попросил корреспондентов ТАСС, «Комсомольской правды», «Красной звезды» и «Советской Литвы» (к сожалению, запомнилась лишь фамилия фотографа — В. Клоповский) выехать в морг на ул. Полоцкой. Но там им в районе 16 часов предъявили не десять, а восемь трупов. Причём двое из них, как заявил врач, не имели отношения к событиям у башни, т. к. погибли в автоавариях. Смерть третьего, по фамилии Макулка (Матулка), наступила в результате инфаркта.
Причины смерти остальных пятерых погибших на момент прибытия журналистов литовские судмедэксперты ещё не установили. На фото, которые сделал Клоповский, было ясно видно, что эти пятеро находились в морге ещё в одежде. Их вскрытие не проводилось. Аналогичные снимки были опубликованы и в газете «Республика» от 13 января 1991 г. (№ 8 /339).
Кстати, о Макулке (Матулке). Согласно фото, сделанному в морге, а затем опубликованному в литовской прессе сразу после январской ночи, это был мужчина лет 60­-ти («Республика» № 3, «Летувос Ритас» № 3, 1991 г.). А вот Альвидас Матулка, похороненный 16 января как январская жертва, вдруг оказался молодым человеком 35 лет, также умершим от инфаркта. Странная трансформация, видимо, обусловленная тем, что социальные параметры старого Матулки не вписывались в требования литовской прокуратуры.
Не вызывает сомнений, что главный судмедэксперт А. Гармус, делая заявление о причинах гибели январских жертв, лгал, выполняя чьё­то политическое указание. Мои попытки довести эту информацию до сведения литовской общественности оказались безрезультатными. Литву и СССР захлестнула настоящая истерия о вине Советской Армии за вильнюсские жертвы.
Впоследствии литовский писатель и бывший председатель Комитета Сейма Литвы по национальной безопасности Витаутас Петкявичюс в интервью газете «Ekspress nedelia» (27.01.2006) утверждал, что в ночь на 13 января в морги Вильнюса «привезли 18 человек. Некоторых чёрт знает откуда. Один попал где­то под «Москвич», другой стал жертвой самодельного пиротехнического устройства. Свежих трупов оказалось только 13». Вот таким образом в Литве создавались нужные документальные подтверждения ответственности советских военнослужащих за гибель людей у телебашни.
Это объясняет, почему поведение литовского правосудия в январские дни 1991 года напоминало поведение преступников, пытающихся в спешке скрыть улики. Тогдашний Генеральный прокурор Литвы А. Паулаускас сразу же после январских событий обратился к гражданам Литвы с призывом не сотрудничать с советским следствием и не давать показаний советским следователям. По этому поводу он даже издал официальное распоряжение. Видимо, у Паулаускаса и его покровителей были серьёзные основания бояться правдивых показаний очевидцев. Тем самым он совершил не только должностное, но и уголовное преступление.
В январе 1991 года Генпрокуратура Литвы приняла меры к тому, чтобы следователи из Москвы не получили доступа к информации о январских событиях и к свидетелям. Впоследствии выяснилось, что в это время происходила спешная корректировка историй болезни и результатов анатомических вскрытий январских жертв, подготовка свидетелей в плане согласованности их показаний и т. д.
Важнейшим документальным свидетельством, уличающим ландсбергистов в заранее спланированной кровавой акции, являются карточки вызова машин скорой медицинской помощи в ночь на 13 января 1991 года. Будучи документами строгой отчётности, они позволяют утверждать, что 13 января 1991 года в Вильнюсе всё было готово для того, чтобы обвинить Советскую Армию в убийстве не 14, а 72 человек.
Для этого было необходимо лишь одно. Советские десантники должны были пойти на штурм здания Верховного Совета Литовской Республики и там должны были должны были «появиться» 58 погибших от рук «советских варваров». Но этого не произошло. А 58 подготовленных трупов остались. На них тоже были заготовлены карточки вызова скорой медицинской помощи.
Это показал несложный анализ карточек, заполненных врачами скорой медпомощи в ночь на 13 января 1991 года. Его осуществил Валерий Иванов, бывший лидер движения «Vienybe–Единство–Ednosc» (См. книгу В. Иванова «Гекатомба. Трилогия»). Он установил, что одной из первых в больницу от телебашни была доставлена Лорета Асанавичюте. Это произошло в 2 часа 30 минут 13 января 1991 года. На неё в больнице «Красный крест» была заполнена карточка № 5164.
На труп В. Вайткуса, доставленного машиной скорой помощи в морг по ул. Полоцкой, д. 6а в 2 часа 50 минут 13 января 1991 года, т. е. спустя двадцать минут после доставки Асанавичюте в больницу, была заполнена карточка уже за № 5222. Можно ли поверить, что за 20 минут были доставлены, неясно куда, 58 пострадавших у телебашни (5222­5164=58)? Тем более, что карточки вызова за №№ 5165­5221 до сих пор так и не удалось обнаружить. Несомненно, они были уничтожены.
Исчезновение 58­ми человек литовские прокуроры объясняли тем, что «советы» похищали людей в ту ночь и где­то уничтожали. Родственники пропавших ходили искать их даже на объекты, занятые советскими солдатами. Но...
Данных об этой акции боевиков «Саюдиса» не сохранилось. Однако газе­та «Vilniaus laikra;tis» («Вильнюсская газета») в номере от 17–24.01.1991 г. сообщила о 15 погибших, 164 раненых и 57­и пропавших без вести в ночь на 13 января людях. Но никаких розысков пропавших литовские власти так и не предприняли.
Литовские прокуроры не рискнули этих пропавших «записать» на счёт Советской Армии. Видимо, понимали, что афера в этом случае будет неминуемо раскрыта.
Символично, что суперсовременное здание Генпрокуратуры Литовской Республики возведено в виде чёрного многоэтажного куба с косыми окнами. Архитектор как бы изначально намекал, что из этого черного здания невозможно смотреть на мир не искривленным взглядом.
Опыт литовских сепаратистов в плане скрытия реальных обстоятельств гибели январских жертв в мае 2014 года успешно использовали киевские власти, скрывая свою причастность к кровавой расправе над сторонниками федерализации Украины в Одессе. Там скрывались трупы с огнестрельными ранениями, а также трупы убитых и сгоревших в Доме профсоюзов женщин. Удивительно, но у этих жертвы были обгоревшие руки и они обгорали лишь до пояса.
Абсолютно ясно, что людей обливали горючей жидкостью, а потом поджигали. Тем не менее, киевская власть ответственность за эти злодеяния пытается возложить на самих погибших. Всё как в Литве. Но подлинных виновников кровавых событий в Одессе и Вильнюсе выдает один «почерк».

Наглая ложь

В целях подкрепления обвинения военнослужащих группы «А» в гибели людей, прокуроры в Уведомлении от 10.06.2013 г. не стали ссылаться на фантастическое свидетельство начальника центральной аппаратной Альгирдаса Раманаускаса о стрельбе «альфовцев» с верхних этажей телебашни, изложенное в книге Ландсбергиса «Kalte ir аtpirkimas…», а привели новое. «Альфовцам» приписали убийство Игнаса Шимулёниса, защитника телебашни.
Известно, что обстоятельства гибели И. Шимулёниса фальсифицировались изначально. В уголовном деле (у. д. № 10-­09-­057­-96, т. 8, л. д. 60, 61,) уже упомянутый В. Иванов, осуждённый в 1997 году за «глумление над памятью погибших 13 января», обнаружил несколько документов о причинах смерти И. Шимулёниса. В них в качестве причин смерти перечислялись, то «стреляная рана головы», то «перелом костей черепа» то, наконец, «повреждение головного мозга»?!
Между тем литовский судмедэксперт С.М. Плисский изначально установил, что характер смертельной травмы Шимулёниса – «сдавливание черепа», «наблюдается при перекатывании колёс транспортного средства». То есть он являлся жертвой обычной автоаварии. Кстати, стреляная рана в голове Шимулениса, на которой вначале настаивали литовские прокуроры, так и не была обнаружена.
«Точку» в этом споре в 2013 году попыталась «поставить» новая следственная бригада под руководством прокурора Г. Пашкявичюса. В Уведомлении, сформулированном этой бригадой, утверждается, что Шимулёниса в упор расстрелял неустановленный военнослужащий группы «А», а затем раздробил ему голову дулом автомата. Но это была крайне неудачная идея литовских прокуроров представить человека, погибшего в автоаварии, жертвой «альфовца».
Процитирую обстоятельства его гибели, как они излагаются на стр. 28–29 Уведомления. «Во время данного нападения (на телебашню – В. Ш) неустановленный военнослужащий группы «А» умышленно из автоматического оружия АКС­74 произвёл серию выстрелов в защищавшего телебашню и направлявшего струю воды на нападавших военнослужащих Игнаса Шимулёниса. После падения последнего стволом автомата нанёс ему удар по голове, причинив потерпевшему рваную рану в затылочной части левой стороны головы, 7 входящих и выходящих огнестрельных ран, кровоизлияние в мягкие ткани головы, в височной части справа и в височно­теменно­затылочной области, многооскольчатые переломы основания и свода черепа, разрыв твёрдой оболочки мозга и кровоизлияние под ней, массивное субарахноидальное кровоизлияние, ушиб головного мозга, его травматическое повреждение и частичное устранение, повреждение петель тонкого кишечника, кровоизлияния в ворота левой почки и за брюшину, вследствие чего в результате многоосколочного перелома основания и свода черепа с повреждением головного мозга, слепого пулевого огнестрельного повреждения живота с повреждением петель токого кишечника, сквозных пулевых ранений груди, рук и ног, вызывавших осложнение в виде острой кровопотери, И. Шимуленис скончался, т. е. совершил его умышленное убийство».
О логике изложения обвинения говорить не приходится. Но главное не это. Главное в сути обвинения, которое не выдерживает проверки выводами, изложенными в справке литовской судмедэкспертизы № 29 от 06.02.1991. Процитирую эти выводы полностью, дабы фальсификация литовских прокуроров была очевидна всем:
«Шимулёнис Игнас, Зигмо /1973 г. р./ – 1. Слепое пулевое ранение живота /входное отверстие на передней брюшной стенке слева, раневой канал проходит спереди назад в брюшную полость с повреждением петель тонкого кишечника/ (ранение спереди – В.Ш.).
2. Сквозное пулевое огнестрельное ранение грудной клетки /входное отверстие по лопаточной линии в верхней трети груди справа, выходное отверстие на передней поверхности левого плеча, раневой канал проходит сзади наперёд, несколько снизу вверх и изнутри кнаружи через мягкие ткани/ (сзади, сбоку, снизу вверх – В.Ш.).
3. Сквозное пулевое ранение верхней трети правого бедра /входное отверстие на задней поверхности в верхней трети, выходная рана на передней поверхности, раневой канал проходит сзади наперёд справа налево и сверху вниз через мягкие ткани/ (сзади, сбоку, сверху вниз – В.Ш.).
4. Сквозное пулевое ранение левой руки /входящая рана на задней поверхности в верхней трети, выходящая на задней поверхности плеча в нижней трети, раневой канал идёт снизу вверх/ (сзади, снизу вверх – В.Ш.).
5. Сквозное пулевое ранение верхней трети левого предплечья /входящая рана на задней поверхности, выходная на передней поверхности, раневой канал идёт сзади наперёд через мягкие ткани/ (сзади – В.Ш.).
6. Сквозное пулевое ранение левого предплечья /входящая рана на задней поверхности в средней трети, выходящая ниже его на 2,5 см., раневой канал идёт сверху вниз/ (сзади, сверху вниз – В.Ш.).
7. Сквозное пулевое ранение левого предплечья /входящая рана на наружной поверхности в верхней трети, выходящая рана соединяется с одним из выше указанных раневых каналов/. Кости левого предплечья в виде множества костных осколков (спереди – В.Ш.).
Кроме того, у потерпевшего имеется черепно­мозговая травма /рана затылочной области, кровоизлияние в мягкие ткани головы, многочисленные переломы костей свода и основания черепа, разрывы твёрдой мозговой оболочки, ушиб головного мозга и кровоизлияние под оболочку мозга/.
Таким образом, имеется: 6 сквозных пулевых ранений конечностей и грудной клетки и 1 слепое пулевое ранение живота. Многопрофильность переломов свода и основания черепа с уплощением его в боковых направлениях, частичное травматическое удаление вещества головного мозга говорят о том, что в данном случае имело место сдавливание головы между двумя поверхностями в боковом направлении. Обычно такая травма наблюдается при перекатывании колёс транспортного средства».
Кратко эти выводы звучат так. Шимулёнису было нанесено семь огнестрельных ранений, сделанных с разных сторон и разной высоты. Причём два ранения были нанесены спереди, пять – сзади. В ранениях, нанесённых сзади, два раневых канала идут сверху вниз, а два – снизу вверх и один – горизонтально.
Доктор юридических наук и многолетний криминалист И.Д. Кучеров (умерший в литовской тюрьме в ожидании суда) 14 января 1991 года обследовал И. Шимулёниса в морге. Его вывод был однозначен. Тело Шимулениса, погибшего в автоаварии, «неизвестными» было расстреляно с разных сторон и под разными углами и использовано в качестве доказательства «зверств советских оккупантов».
Это наиболее обоснованная версия гибели Шимулёниса. Ведь поверить, что офицер «Альфы» в ходе кратковременной атаки мог нанести ранения с разных сторон и под разными углами, просто невозможно. Более того, полагать, что прошедший спецподготовку офицер расстрелял в упор безоружного человека, также невероятно. Только в воспаленном мозгу литовских прокуроров могла родиться такая мысль.
Ну, а нанесение стволом автомата АКС­-74У, которыми были вооружены «альфовцы», таких повреждений черепа, как утверждается в Уведомлении, это из области фантастики. Додуматься, чтобы представить травму головы от перекатывания автомобильного колеса травмами от ударов воронкообразным пламегасителем на укороченном стволе автомата АКС­-74У, это нечто!
Кстати, эти автоматы должны ещё сохраниться в некоторых подразделениях литовской полиции, Поэтому следователи могли бы провести следственный эксперимент по нанесению травм стволом этого автомата, например, голове барана и понять, что такое невозможно.
Одним словом в ситуации с Шимулёнисом литовские прокуроры крупно «прокололись» и, соответственно подставили Литву и её руководителей. За такую оплошность следственную бригаду Генпрокуратуры Литвы следовало бы расформировать и отправить в отставку без пенсии.


«Альфа» в Вильнюсе

Достаточно полно о действиях сотрудников группы «А» в Вильнюсе рассказано в книге военного журналиста Михаила Ефимовича Болтунова «Альфа» — сверхсекретный отряд КГБ» (Издательство «Кедр», М.; 1992). Ниже приведу несколько цитат из этой книги.
«Антитеррористическое, секретное подразделение 7­го управления КГБ СССР, именуемое официально группа «А», принимало самое непосредственное участие во взятии трех объектов Вильнюса – комитета по телевидению и радиовещанию, телевизионной приемопередающей вышки и радиопередающего центра.
Всего в столицу Литвы выезжало 67 сотрудников. В среднем на каждый объект шло по двадцать с небольшим человек. Не было у «Альфы» ни мифических танков, о которых так много писали в газетах, ни бронетранспортёров, ни боевых машин пехоты, ни сверхсекретного, страшной силы оружия. Танки были подтянуты позже, когда телецентр пал, и принадлежали они армейским подразделениям, но никак не «Альфе».
Не соответствует действительности и утверждение корреспондентов «Комсомольской правды», которые, оказывается, «установили», что боевые дружины якобы поддерживались спецподразделением 7­-го управления КГБ СССР по борьбе с терроризмом. «И эти дружины прорвались к телебашне, телецентру...».
Хочешь, не хочешь, а выходит, что бойцы «Альфы» поставили перед собой рабочих, офицеров военных училищ (утверждалось, что из них составлялись дружины), отставных военнослужащих, и пошли за их спинами. Заведомая чепуха. Как же было на самом деле?
В поиске истины нам поможет документ – отчёт спецгруппы «А» о действиях в январе 1991 года в Вильнюсе, опубликованный сначала в литовском еженедельнике «Гимтасис краштас» («Родной край»), а потом в «Независимой газете». Как попал секретный отчёт в открытую печать – остается загадкой. Хотя какой бы секретности ни был документ, он проходит десятки рук, и в самой группе, и в комитете. В «Альфе» считают, что его продали за кругленькую сумму, как в свое время продали секретные сведения о прибытии подразделения в Литву».
Из секретного отчёта группы «А».
«7 января 1991 года сотрудники группы: заместитель начальника группы «А» подполковник Головатов М.В., начальник 4­го отделения майор Мирошниченко А.И., старший оперуполномоченный 1­го отделения капитан Орехов И.В. находились в командировке в г. Вильнюсе для проведения рекогносцировки и других подготовительных мероприятий по планированию чекистско­вой­сковой операции с участием сотрудников группы «А».
11 января 1991 года в 17 час. 30 мин. в соответствии с решением руководства КГБ СССР в подразделении была объявлена боевая тревога и в 20 час. 00 мин. 65 сотрудников во главе с начальником 3­го отделения подполковником Чудесновым Е.Н. выехали в аэропорт Внуково. На двух самолётах (бортовые номера 65994 и 65998) в 21 час. 30 мин. Сотрудники группы «А» вылетели в Вильнюс, прибыли туда в 23 час.00 мин. (время московское, далее указано местное время).
В г. Вильнюсе группу сотрудников возглавил зам. начальника группы «А» подполковник Головатов М.В. В соответствии с разработанным оперативным штабом КГБ Литвы и Прибалтийским военным округом МО СССР планом, исходя из складывающейся критической политической обстановки в республике, перед сотрудниками Министерства обороны и МВД СССР была поставлена задача по деблокированию ряда объектов, недопущению вывода их из строя сторонниками движения «Саюдис», прекращения вещания провокационных и подстрекательских теле­ и радиопередач и взятия этих объектов под охрану ВВ МВД СССР.
Объектами были определены следующие государственные учреждения: объект № 1 – комитет по радиовещанию и телевидению, объект № 2 – телевизионная приёмопередающая вышка, объект № 3 – радиопередающий центр.
…После принятия инстанциями решения о проведении операции в ночь с 12­го на 13 января, был произведён боевой расчёт сил и средств сотрудни­ков группы «А», им в оперативное подчинение передавались силы 234­го полка 76­й Псковской воздушно­десантной дивизии МО СССР и сотрудники ОМОНа МВД Литвы.
В 23 часа 00 мин. подполковником Головатовым М.В. проведен инструктаж с сотрудниками группы «А» по расстановке сил и средств, взаимодействию с военнослужащими СА и МВД Литвы, по организации и поддержке связи. Было обращено внимание на неприменение стрелкового оружия и определён порядок использования спецсредств, о недопущении жертв со стороны населения».
...По замыслу руководства танки должны были расчистить путь для движения колонн, подразделения МВД и ВДВ – оттеснить от объектов людей и обеспечить коридор для «Альфы». Ничего подобного не случилось. Танки и десантники опоздали на 40 минут. Теперь представьте себе состояние человека, будь он трижды супермен, оказавшегося перед лицом многотысячной, разъяренной толпы. Примерно то же чувствовали 25 бойцов группы, когда покинули машины у телецентра (имеются в виду два здания Литовского Радио и Телевидения – В. Ш).

Евгений ЧУДЕСНОВ:
«Едем ночью, кругом полно народу, а возле телецентра – огромная толпа, тысяч пять­шесть. Смотрю, проскакиваем мимо. Ну, думаю, слава Богу, дали «отбой». Нашёлся­таки умный мужик, глянул, сколько людей, и решил не рисковать. Оказывается, нет. Развернулись и опять к телецентру. На первой машине хал Олег Тонков из моего отделения. Вижу, они выскакивают, имитационную гранату бросают – и вперёд. До сих пор не могу представить, как мы туда проскочили».

Михаил МАКСИМОВ:
«Перед нами ехали две машины, то ли с ОМОНом, то ли с военными. «Просвистели» вперед метров на триста и замерли, стоят. Вот вам и коридор, и прикрытие. Но делать нечего – бросились к телецентру, начали пробиваться. Били нас крепко, мы тоже отмахивались прикладами. Останавливаться нельзя: разорвут в клочки. Как ни старались идти вместе, растащили по одному.
Перед зданием высокий парапет, хорошо освещённый. Вот тут, когда мы оказались на свету, в нас начали стрелять. Смотрели потом, парапет в пулевых выбоинах. И место, откуда саюдисты стреляли, нашли – нагар остался на раме окна».

Из секретного отчёта группы «А».
«Оперативная обстановка характеризовалась следующим образом. Вокруг объектов несли круглосуточное дежурство толпы людей (в ночь на 13.01.91 г. доходившие до 5–6 тысяч человек), агрессивно настроенных и возбужденных постоянными заявлениями представителей «Саюдиса», дороги были блокированы грузовиками, автобусами и легковыми автомобилями.
Здания теле­ и радиоцентра, телевышки оказались подготовленными на случай попытки их захвата, охрана усилена милиционерами города и сотрудниками службы безопасности «Скучаса», имеющими пистолеты и автоматическое оружие. В большом количестве были подготовлены камни, дубинки, «заточки», бутылки с бензином, приведены в готовность противопожарные системы и брандспойты. Не исключено, что имели оружие и лица, окружавшие объекты».
Из секретного отчёта группы «Альфа» (о взятии телебашни – В. Ш.).
«Лишь восемь сотрудников из группы подполковника Е.Н. Чудеснова проникли на 2­й этаж телецентра, прервали передачу из центральной аппаратной. В помещении телевышки сотрудники столкнулись с организованным сопротивлением со стороны охраны «Скучаса». Охрана пустила в ход брандспойты с холодной водой, раздавались хлопки выстрелов. Двери и лестницы оказались забаррикадированными мебелью и различными устройствами.
Против сотрудников были использованы дубинки, «заточки», тяжёлые бытовые предметы. Все, кто был в здании телецентра, одели противогазы. На первом этаже обнаружены бутылки с бензином. Все лифты оказались отключенными.
Отступив на второй этаж, охрана включила противопожарную систему и в помещения под давлением стал подаваться газ фреон. Общее руководство операцией осуществлял подполковник Головатов М.В.»

Михаил МАКСИМОВ:
«Внутрь «влетели» мгновенно, милицию обезоружили. Они стоят, глазами хлопают. Командую: «Сдать оружие!» Вижу, милиционеры в шоке. Пришлось объяснять: «Ребята, я понимаю, что значит сдать оружие, сам человек военный. Но у меня есть приказ. А теперь будьте благоразумны, выйдите к толпе и попытайтесь её сдержать».
Они действительно вышли и сдерживали народ. И все­таки разъяренные люди ворвались на первый этаж. Самое страшное – агрессивная молодёжь. Все пьяные. А нас перед ними пять человек. Я был сверху, слышу – зовут, нужна помощь. Спустился, а у меня две имитационные гранаты и больше ничего.
Вытаскиваю одну из них, предупреждаю: «Если вы не выйдите, бросаю». Провокаторы за спинами кричат: «Не бойтесь, он не бросит, он врёт. У них холостые патроны, это взрывпакет!» И ведь знали и про холостые патроны, и про взрывпакет, только почему­то потом газетчики говорили совсем другое. Мол, боевыми мы в них стреляли.
В общем, бросил я эту имитационную гранату. От нее сильная вспышка и дым, немножко пугает. Пока толпа замешкалась, мы выдавили её из здания. На выходе меня сфотографировали, потом мой портрет висел у Дома правительства: приговорён к смерти».

М. КАРТОФЕЛЬНИКОВ
«Когда мы вошли в здание телебашни, её защитники перед внутренней лестницей выстроили баррикаду. Ручки кресел сцепили так, что растащить невозможно. Телефон, свет отключили. Первые две группы побежали вверх, а я задержался внизу. Вдруг два оглушительных взрыва, видимо, бомбы­самоделки. Саша Евдокимов оглох, меня взрывной волной ударило о стену.
Под утро, когда мы покидали центр, в нашу сторону велся сильный автоматный огонь. Решили ехать в «броне», вызвали бронетранспортёры. И правильно сделали. Проезжая под мостом в Северный городок, подверглись нападению: на один из бронетранспортёров обрушили бетонную глыбу. На провокации мы не отвечали».

Из секретного отчёта группы «А».
«После выполнения задания обе группы в 03 часа 30 мин. возвратились в расположение войсковой части 22238. На обратном пути колонну обстреляли из автоматического оружия, один из БТРов пытались поджечь».


Кодекс группы «А»

Для подтверждения лжи о том, что именно бойцы группы «А» ответственны за гибель январских жертв, Ландсбергис запустил версию о том, что сотрудники группы «А» специально готовились как штурмовики и профессиональные убийцы. Якобы для них убить человека, что стакан воды выпить. Это не просто ложь, а наглая ложь.
Да, «альфовцы», как любые спецназовцы, владели и владеют многими способами убийства человека. Но, ведь известно, что и мастера карате, способные пальцем убить человека, никогда без нужды не применяют своё умение. Это кодекс, которому всегда следуют подлинные мастера единоборств.
Такой же кодекс есть и у «альфовцев». Это стремление любую конфликтную ситуацию, даже хамскую, перевести в нейтральную, компромиссную. Если же нет, то действовать быстро и жестко, но без излишней жестокости. Я говорю об этом с полной ответственностью, так как мне полтора года пришлось ходить и ездить по республике в сопровождении двух офицеров группы «А». В этой связи я напомню о своей поездке в ноябре 1990 года на публичный диспут в город Таураге.
Там «хорошо» подготовились к встрече с нами. У здания, где должна была состояться диспут, собралась толпа в несколько сотен человек. Предварительно им рассказали, что накануне 7 ноября в Вильнюсе по приказу Шведа (?) советские десантники зверски избили литовских парней. На нескольких плакатах были надписи «Отомстим за кровь литовских юношей!».
Всё было готово для того, чтобы спровоцировать сопровождавших меня офицеров «Альфы» на применение огнестрельного оружия для защиты от разъяренной толпы. Но провокация не удалась благодаря выдержке «альфовцев». А ситуация была не простой. Провокаторы в толпе кричали: «Тащи бензин! Поджарим коммунистов!». Другие – «Тащи верёвку! Надо их повесить!». Были желающие нас утопить в реке Юра.
Канистру с бензином действительно притащили. Сдерживающим фактором явились спокойные и уверенные «альфовцы», которые не давали толпе приблизиться вплотную. Между тем любое неосторожное движение или заявление офицеров могло спровоцировать нападение. Но провокаторы этого так и не дождались. Литовские боевики на виду у всех не осмелились начать провокацию. И мы, в конце концов, были освобождены из людского кольца.
Как потом мне рассказал первый зам. председателя КГБ Лит. ССР Станислав Александрович Цаплин, план был следующий. Планировалось, что когда меня окружат люди (знали, что я, как правило, для разговора с людьми входил в толпу) создать конфликтную ситуацию, в результате которой на меня набросились бы провокаторы, а офицеры «Альфы» были бы вынуждены применить оружие.
Ну, а далее в дело вступили бы пятеро вооружённых боевиков из Каунаса. В начавшейся суматохе они должны были расстрелять «коммунистов» и в придачу к ним нескольких человек из толпы. Желательно женщин и детей. Но «альфовцы» так и не допустили развития ситуации до критической.
«Провокация» приурочивалась к парижскому Совещанию по безопасности и сотрудничеству в Европе глав 34 государств, которое должно было начаться 19 ноября 1990 года. Литовская делегация во главе с В. Ландсбергисом намеривалась отправиться в Париж с «кровавым» багажом. Но не вышло. Делегацию Литвы удалили из зала заседаний, как не имеющую международного статуса.


«Запрещённая» пуля калибра 5,45 мм?

Дилетантский подход литовских прокуроров к расследованию январских событий 1991 года наиболее наглядно высвечивает ситуация с пулей 5,45 мм для автомата АКС­74У. Версию о том, что данная пуля является запрещённой международными договорами, ещё в 1991 году озвучил тогдашний глава ВС Литвы В. Ландсбергис.
Эту информацию ему сообщили «эксперты» из правозащитной организации «Щит», которыми руководил некий капитан 1­го ранга запаса Александр Евстигнеев. Членами этой «комиссии» являлись: подполковник запаса И. Быч­ков, полковник С. Кудинов, капитан 2­го ранга запаса, доктор юридических наук, профессор Г. Мелков и майор запаса Н. Московченко.
Комиссия прибыла в Вильнюс в феврале 1991 года для «независимого, демократического» расследования январских событий. На основании заявлений членов этой комиссии Ландсбергис в упомянутой книге «Kalte ir аtpirkimas…» утверждает, что «Армия использовала пули калибра 5,45, отличающаяся особой конструкцией (пуля рвётся на части), которая многократно усиливает мучения человека…». Это заявление повторили литовские прокуроры в Уведомлении. Оно ярко характеризует дилетантизм не только «экспертов» «Щита», но и литовских экспертов, которые не удосуживались изучить официальные документы о пуле 5,45 мм.
Легенды об этой пуле имели в своё время хождение не только в СССР, но и за рубежом. Утверждалось, что такая пуля, «попадая в плечо, могла выйти через пятку». Однако заявление о том, что пуля калибра 5,45 мм для автомата АК­74 была запрещена каким­то международным договором, является банальной ложью. Тем не менее, оно в Уведомлении многократно повторяется.
Известно, что в 1963–1964 годах в США был принят на вооружение 5,56 мм патрон М193 к винтовке М16А1. Вслед за США переход на оружие калибра 5,56 мм произошел в ФРГ, Италии, Израиле и т. д. В 1974 году в русле модернизации стрелкового оружия в СССР был принят на вооружение автомат АК­-74 и к нему 5,45 мм патрон 7Н6.
В 1980 году депутаты Бундестага сделали запрос министру обороны ФРГ о «негуманности» советских пуль 5,45 мм, используемых советскими войсками в Афганистане. Озабоченность депутатов была вызвана тем, что тогда в ГДР стояла мощная группировка советских войск, на вооружении у которых также находился автомат АК­-4. Однако министр ответил, что у германских специалистов нет претензий по поводу советских пуль 5,45 мм.
В 1981 году в адрес Советского правительства вновь поступил аналогичный запрос от Международного Красного Креста и ООН. По результатам широких сравнительных испытаний СССР предоставил этим организациям данные, подтверждающие, что по убойному и поражающему действию советские пули 5,45 мм значительно уступают пулям 5,56 мм, предназначенным для американской винтовки М16.
Советская пуля калибра 5,45 мм в телах жертв не разрывалась. Эксперты утверждают, что незначительное смещение центра тяжести назад в этой пули было предпринято для увеличения стабильности полёта, а не для того, чтобы она кувыркалась в теле жертвы, как полагают некоторые дилетанты. Хотя следует признать, что при попадании пули в тело жертвы её траектория искривлялась.
Свойством разрываться обладает американская пуля калибра 5,56 мм. Она проходит в тканях жертвы головной частью вперед расстояние около 12 см. Затем разворачивается на 90 градусов, сплющивается и разламывается на множество осколков, которые разлетаются в стороны, существенно увеличивая область поражения.
Тем не менее, не известен ни один международный акт или договор, который бы осуждал или запрещал применение пуль калибра 5,45 мм для автоматов Калашникова АК-­74 и 5,56 мм для винтовки М16. Ссылка литовских прокуроров на часть 2­ю статьи 35­ой Дополнительного протокола к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося жертв международных вооружённых конфликтов, некорректна.
В этом протоколе пули калибра 5,45 мм и 5,56 мм вообще не упоминаются. Помимо этого не следует забывать, что Литва в январе 1991 года не была субъектом международного права. Естественно, применение положений Дополнительного протокола к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949 г. для январской ситуации 1991 года в Литве неправомерно.
Пули 5,45 мм и 5,56 мм не упоминаются и в протоколе III­ей Женевской конвенции от 1983 года «О запрещении или ограничении использования конкретных видов обычных вооружений, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими не выборочное действие». Но для литовских прокуроров главное было сослаться на документ международного уровня.
Об уровне общеобразовательной и профессиональной подготовленности литовских прокуроров свидетельствует допрос, учиненный Ю. Мелю в Генпрокуратуре Литвы 27 марта 2014 года. Вела допрос представитель Генеральной прокуратуры Литвы Юрга Зенюте. Её интересовало, а не «командовал ли Мель во время штурма телебашни танковой дивизией»? Видимо, эта дама в своём умственном развитии застряла на уровне детсада, если не понимала, что 22­летний лейтенант не мог командовать дивизией. Или в литовской армии существуют такие лейтенанты?
Прокурора Зенюте также весьма интересовало и то, когда и о чём Мель разговаривал с министром внутренних дел СССР Борисом Пуго? Неясно только, какое отношение танкист Мель имел к министру внутренних дел? Ведь Мель служил в войсках, подчиненных министру обороны СССР Д. Язову.
Зенюте следовало бы прямо спросить, с помощью каких средств связи лейтенант из Вильнюса общался с министром обороны? Одним словом, абсурд! Но, к сожалению, Мелю он может дорого стоить.


«Запрещённые» военные атаки

Особый упор в Уведомлении литовские прокуроры сделали на «запрещённых международным гуманитарным правом военных атаках» на стратегические объекты в Вильнюсе: Дом печати, здания Литовского Радио и Телевидения (ЛРТ) и телебашню. По их утверждениям, именно во время этих атак советские военнослужащие применяли весь арсенал преступных деяний, которые статья 100 УК ЛР квалифицирует как военные преступления и преступления против человечности: бесчеловечное обращение, преследование людей по политическим и национальным мотивам, лишение их свободы и подвержению пыткам (стр. 18, 20, 28). Ещё раз зададимся вопросом, каким образом в ходе кратковременных атак советские военнослужащие умудрялись выяснить национальность защитников, лишать их свободы и подвергать пыткам.
Особое внимание хочу обратить на утверждение литовских следователей о массовых убийствах, которые советские военнослужащие якобы осуществляли в ходе военных атак на здания ЛРТ и телебашню?
Известно, что в этих «атаках» на эти объекты участвовало несколько сотен советских военнослужащих. Все они были вооружены автоматами Калашникова, не считая пулемётов, которые стояли на бронетехнике.
Между тем, литовской судмедэкспертизой установлено, что жертвами огнестрельных ранений у телебашни стали 9 человек: И. Шимулёнис, Д. Гербутавичюс, В. Мацюлявичюс, В. Друскис, В. Концявичюс, Т. Масюлис, В. Вайткус, А. Повилайтис. Причем, согласно выводам литовских криминологов, пули, нанесшие ранения жертвам, были не только пулями от автомата Калашникова, но от охотничьих и малокалиберных ружей, а также от винтовки Мосина образца 1891/1930 г.
О характере и происхождении семи огнестрельных ранений Игнаса Шимулёниса уже говорилось. Ещё раз повторю. Он погиб в результате бытовой автоаварии. Затем кто­то расстрелял мёртвое тело с разных сторон и с разной высоты, имитируя «зверства» советских военнослужащих.
Пять огнестрельных ранений литовские судмедэксперты установили и у Дарюса Гербутавичюса. Направление смертельного раневого ранения грудной клетки этой жертвы идет слева направо и сверху вниз под углом не менее 40 градусов. В бедро ему стреляли справа. В правую голень также справа, но тоже сверху. В предплечье ему стреляли также справа. Помимо этого, у него пулей были повреждены пальцы левой кисти.
Известно, что обвинение и свидетели на заседаниях Окружного суда по делу «13 января» (1966–1999 гг.) утверждали, что Д. Гербутавичюс получил ранения, находясь в толпе. Каким же образом советские десантники, находясь перед толпой, могли расстрелять Гербутавичюса с разных сторон? Или же эти выстрелы производились, как и в случае с Шимулёнисом, не в толпе и в уже мёртвое тело?
Советских десантников также обвинили в умышленном убийстве защитника телебашни Видаса Мацюлявичюса. В упомянутом июньском (1991 г.) Заявлении Генеральной прокуратуры Литвы были изложены обстоятельства его гибели у вильнюсской телебашни. В качестве основного свидетеля этого эпизода фигурировал брат погибшего. В «Заявлении…» говорилось: «Свидетель Мацюлявичюс показал, что десантники дали боевыми патронами 3–4 залпа над головами мирных защитников в цементный козырёк башни. После одного из залпов он увидел, как стоящий рядом его брат упал и с его щеки фонтаном брызнула кровью.
Брат Мацюлявичюса погиб от ранения сверху вниз, от рикошетировавшей пули, калибр которой соответствует калибру пуль, которые применяли десантники. То, что Мацюлявичюс был убит на глазах брата военными от рикошетировавшей пули, подтвердили и другие свидетели, которые помогли вынести тело погибшего».
Между тем литовские криминалисты установили, что В. Мацуляви­чюс был убит «пулей калибра 7,62 мм образца 1908 г., предназначенной для винтовок Мосина 1891–1930 гг. выпуска, карабинов и пулемётов», выпущенной сверху (с крыши или башни). Ясно, что советские десантники не могли быть вооружены таким оружием.
Между тем, в журнале «Karys» («Воин», № 3, 1991) было опубликовано фото, которое свидетельствует, что именно литовские боевики были вооружены винтовками Мосина. Однако этот факт так и не заинтересовал литовских прокуроров. Но, тем не менее, в Уведомлении от 10.06.2013 г. В. Мацулявичюс представлен жертвой советских военнослужащих.
Удивительны приключения с пулей, извлечённой из тела Виргиниюса Друскиса. Она поразила погибшего сверху вниз под углом 40 градусов. Но удивляет не это. Судя по актам судебных экспертиз, находящихся в уголовном деле, эта пуля в этих документах трижды «меняла» свой калибр?! Причём, будучи якобы выстреленной из АК, она не покрылась характерной окалиной, а осталась блестящей и оранжево­жёлтой, так как если бы она была извлечена не из тела Друскиса, а из магазина автомата?
Как это понимать? Понимать это следует так. Судя по информации, прозвучавшей на судебных заседаниях Окружного суда г. Вильнюса по делу 13 января (1996–1999 гг.), несколько пуль извлеченных из тел январских жертв были идентифицированы, как пули от охотничьих и малокалиберных ружей, не говоря уже о пуле, выпущенной из винтовки Мосина.
Эти факты были зафиксированы в приговоре Окружного суда от 23.08.1999 по этому делу на стр. 117 и 122. Видимо, к таким относилась и пуля, извлеченная из тела Друскиса. Поэтому усилиями прокуроров она превратилась в пулю от автомата Калашникова.Однако результаты исследований литовских судмедэкспертов и криминологов орудий убийства, послуживших причиной смерти, позволяют утверждать, что к гибели январских жертв советские военнослужащие непричастны.
Тем не менее, Генпрокуратура Литвы и Окружной суд г. Вильнюса категорически возражают против версии о стрельбе неизвестных снайперов с телебашни и крыш домов, хотя существуют неопровержимые свидетельства этой стрельбы.
Так, в деле 13 января фигурирует документально зафиксированный сотрудниками Департамента Государственной безопасности Литвы радиоперехват переговоров советских военнослужащих. Достоверность этого документа не может вызывать сомнений у литовской стороны. Итак, цитаты из документа: «Я Гурзуф­ 74, приём. Не понял, повторите, Гурзуф ­74, работаю внутри здания, работаю внутри здания. Из соседнего белого здания, с пятого этажа, в меня стреляют, я держусь».
«…Я Гурзуф ­74, приём, напротив здание, из которого стреляют за спинами людей с оптическим, с оптическим, приём – нет, вы поняли? Приём, Гранит, вы поняли?…Я Гурзуф ­74, приём, вы поняли, приём. Нас обстреляли со стороны города, приём. Вы поняли, приём, Паркет, огонь одиночными выстрелами. Приём – одиночными, приём 38­ой, да, люди укрыты» (у. д. 09­-02-­91, т. 298, лл. 64–66).
Зафиксированы в том же уголовном деле радиопереговоры сотрудников группы «А», находившихся 13 января в телебашне со штабом силовой операции. Разговор шёл о том, что они не могут покинуть объект из­за сильного автоматного огня с крыш домов. В итоге из Северного городка для эвакуации «альфровцев» из телебашни были высланы три бронетранспортёра.
В материалах уголовного дела № 18/5918­19, возбужденного Прокуратурой СССР по расследованию январских 1991 г. событий в Вильнюсе, фигурируют показания ряда свидетелей, утверждавших, что по советским военнослужащим у телебашни велась интенсивная стрельба из автоматического оружия, в том числе трассирующими пулями. Об этом же говорилось и в докладной записке Генерального прокурора СССР Н. Трубина от 28 мая 1991 года, направленной в Верховный Совет СССР.
Окружной суд г. Вильнюса, рассматривая уголовное дело № 09­-02-­91 (1996–1999 гг.), не принял во внимание многочисленные свидетельства советских военнослужащих о стрельбе с крыш. Они зафиксированы в томе 117 этого уголовного дела (л. д. 11, 12, 24, 40, 49, 81, 139.) и в томе 118 того же дела (л. д. 48, 81, 116, 172). Цитируется по книге Ю. Куолялиса «Дело на стыке столетий» (М.; 2011).
Известно, что в ходе того же уголовного процесса ряд свидетелей заявили о стрельбе с крыш. Это С. Шикторова (у. д. № 09­-02­-91, т. 131, л. 11), Г. Ветерилас (там же, л. 54), Г. Крылова (там же, л. 168). Однако эти свидетельства Окружной суд признал недостоверными.
Помимо этого, ещё раз напомню, что на процессе А. Палецкиса 12 свидетелей заявили о стрельбе с крыш, а свидетельства двух из них – Д. Раугайлене и Я. Лекаса, Верховный суд ЛР в ноябре 2013 года признал соответствующие тому, что они наблюдали в ночь на 13 января.
Особо следует отметить выводы литовских криминалистов о том, что траектории стреляных ранений в телах большинства январских жертв идут сверху вниз под углом 40–60 градусов, то есть стрельба по ним велась с крыш. Это зафиксировано в приговоре Окружного суда от 23.08.1999 г. (стр. 110). Полагаю, что приведённых примеров достаточно, чтобы сделать однозначный вывод. В уголовном деле, призванном выявить причины гибели январских жертв, налицо сплошные подтасовки.
Вывод о подтасовках при расследовании январских событий, подтверждает видеофильм режиссера Б. Талочки (видеофильм ЛТВ–1995 г. Авторы: С. Штикялис, Б. Талочка, режиссёр Б. Талочка, оператор Л. Григонис), показанный в январе 1997 года по Литовскому ТВ. В этом фильме все эпизоды снимались в режиме фиксации времени съёмки. Так вот, сопоставление временных параметров кадров этого видеофильма с временными параметрами уголовных эпизодов, зафиксированными литовским следствием, показало, что трупы одних и тех же январских жертв ночью 13 января 1991 года якобы раздвоились и одновременно находились в различных местах Вильнюса…
Мистика, да и только. На самом деле литовские следователи при подтасовке следственных материалов и назначении выгодного для официальной версии временного интервала свершения событий ночью 13 января, не учли, что эти события были зафиксированы на видеоплёнке с указанием точного времени. Какие после этого могут быть разговоры об объективности расследования литовской стороной январских событий
Вышеизложенный факт установил неоднократно упомянутый Валерий Иванов. Литовское следствие так и не смогло опровергнуть его выводы. Однако в ходе судебного заседания, закончившегося обвинением Иванова в оскорблении памяти январских жертв, они были просто проигнорированы. Это ещё одно подтверждение фактов фальсификации в ходе литовского расследования причин гибели январских жертв.


Назначенный преступником № 1

Известно, что вплоть до 2013 года литовские прокуроры заявляли лишь об одном факте расстрела неустановленным советским офицером защитника телебашни Аполинараса Повилайтиса. Об этом сообщалось в официальном июньском (1991 г.) «Заявлении Генеральной прокуратуры Литовской Республики».
Оно было опубликовано в газете «Республика» (10–17 июня 1991 г.) и являлось ответом на Информационную записку Генерального прокурора СССР Н.С. Трубина «О ходе расследования уголовного дела о событиях, имевших место г. Вильнюсе 13 января 1991 г.» от 28.05.1991 г., направленную в Верховный Совет Союза ССР (см. главу VI).
В «Заявлении…» сообщалось об обстоятельствах гибели А. Повилайтиса. Свидетель И. Татарюнас якобы показал: «Повилайтис что­то хотел сказать солдату, толкавшего его прикладом. Когда солдат ударил его в грудь, то он от удара отпрянул, сделал шаг назад и задел светловолосого офицера. Тот отскочил и из автомата серией выстрелил в Повилайтиса, после чего Повилайтис упал».
В Акте литовской судебно­медицинской экспертизы № 26 от 6 февраля 1991 г. констатируются три огнестрельных ранения А. Повилайтиса, два в грудь и левое предплечье и одно касательное кожи груди.
Вызывает удивление, что через 22 года, в Уведомлении от 10.06.2013 г., А. Повилайтис фигурирует в общем списке как жертва огнестрельного ра­нения, но уже без указания обстоятельств его гибели. А что же «светловолосый офицер» и свидетель И. Татарюнас, который так подробно рассказал о расстреле Повилайтиса? Почему они исчезли? Чем это было обусловлено?
Но свято место пусто не бывает. В Уведомлении вместо защитника телебашни А. Повилайтиса появился защитник телебашни И. Шимулёнис, якобы убитый неустановленным офицером группы «А». Об этом говорилось выше. Напрашивается вывод. Такая замена, видимо, произошла для того, чтобы подтвердить обвинения сотрудников группы «А» в совершённых преступлениях.
В том же Уведомлении излагаются обстоятельства расстрела (не смертельного) защитника Дома печати Витаутаса Лукшиса. Его якобы совершил зам. командующего 76­ой дивизией ВДВ, полковник Василий Кустрьо. Вот как этот факт излагается в Уведомлении: «…Руководивший операцией В. Кустрьо, умышленно из автоматического оружия АКС­74, применяя запрещённые международными договорами военные средства – патроны калибра 5,45 мм с пулей со смещённым центром тяжести, произвёл очередь выстрелов в защищавшего Дом печати и направившего струю воды на наступавших военнослужащих сотрудника ДОК (Департамента охраны края – В. Ш.) Витаутаса Лукшиса, чем причинил ему тяжкое расстройство здоровья, выразившееся в огнестрельном сквозном ранении левой стороны лица…).
Это описание ещё раз свидетельствует о полном отсутствии логики у литовских прокуроров. Ведь если бы пуля 5,45 мм была бы со смещённым центром и обладала свойством кувыркаться в теле жертвы, то при попадании в голову Лукшиса она бы превратила её в фарш. А она пробила голову навылет.
Следует также напомнить, что семь лет назад в Уведомлении о подозрении от 03.08.2006 г. утверждалось, что защитнику Дома печати В. Лукшису был причинен тяжкий вред здоровью (стр. 8). Но не указывалось кем. И вдруг, спустя более двадцати лет, выясняется, что в него стрелял полковник В. Кустрьо, да ещё пулей со смещённым центром?!
Крайнее недоумение вызывает утверждение, что зам. командующего 76­ой дивизией ВДВ В. Кустрьо лично с автоматом наперевес участвовал в атаке на Дом печати. Подобное категорически запрещал «Боевой устав сухопутных войск СССР», который регламентировал поведение командиров воинских соединений и подразделений СА во время боя или военной операции. Согласно ему командир воинского соединения должен осуществлять руководство операцией, а не конкретно участвовать в ней в качестве рядового исполнителя.
Невозможно поверить, чтобы советский офицер, полковник­десантник позволил бы себе выстрелить в безоружного человека. Это очевидно для всех, кто знает о системе требований к офицерам и, особенно десантникам, в Советской Армии. Достаточно было бы дать хорошего пинка этому доковцу или использовать приклад.
Так, судя по видеосъёмкам, в основном и кончались все стычки у телебашни. Это подтверждают кадры из видеофильма, в которых советский десантник бьёт прикладом доковца, намеревающегося бросить бутылку с «коктейлем Молотова» в танк. Эти кадры вот уже 23 года в годовщину январских событий в Вильнюсе показывают по литовскому и российскому ТВ. Но кадров, где советские офицеры и десантники в упор расстреливают защитников телебашни, нет ни в одном видеофильме, зафиксировавшем события января 1991 года.
Вспоминаю, что осенью 1991 года во время допросов в Генпрокуратуре Литвы мне грозились показать видеокадры расстрела советскими военнослужащими защитников телебашни в упор. Однако этого показа я так и не дождался. Ясно одно, таких видеокадров не существовало и не могло быть.
Насколько я помню, в литовской прессе того периода факт «расстрела» в упор защитника Дома печати не описывался. Хотя небылиц на эту тему публиковалось более чем достаточно. Особенно часто приводились «свидетельства очевидцев», которые утверждали, что десантники и «альфовцы» якобы были невменяемыми, с остекленевшими глазами и с бедра стреляли в толпу.
Известно также, что в 1991 году факт расстрела защитника Дома печати Лукшиса нигде не фигурировал. Фамилия полковника В. Кустрьо, руководившего операцией по взятию под охрану Дома печати, также не упоминалась ни в одном свидетельстве, ни в одной публикации. Не фигурировала она и в упомянутом Уведомлении о подозрении от 03.08.2006 г. Почему же она возникла спустя 22 года?
Более того, возникает вопрос, каким образом новая бригада литовских прокуроров, начавшая работу в декабре 2010 года, спустя 20 лет установила причастность В. Кустрьо к травме Лукшиса? Возникает подозрение, что конкретные фамилии советских военнослужащих, якобы совершившие те или иные «конкретные преступления» в январе 1991 года в Вильнюсе, брались прокурорами из списка, обвиняемых в военных преступлениях и подгонялись под обстоятельства тех или иных «преступлений».
Проще говоря, литовские прокуроры пошли по пути «назначения» преступников. Этот, числящийся в списке подозреваемых, будет ответственным за такое преступление, этот – за такое и так далее. И чем выше воинское звание подозреваемого, тем лучше.
Видимо, это был ответ литовских прокуроров на критику независимых исследователей вильнюсских событий о том, что в уголовном деле 13 января  отсутствуют «конкретные виновники конкретных преступлений», совершённых в январе 1991 года. Вот литовские прокуроры по истечению 20 лет решили «обнародовать» «конкретных виновников».
Между тем, и на 12 и 13 страницах Уведомления от 10.06.2013 г. литовские прокуроры признают, что зам. командующего 76­-ой дивизии ВДВ Кустрьо отдавал приказы военнослужащим 234-­го и 237­-го полков этой дивизии, действовавшим у Дома печати. А на стр. 15 и 25 утверждается, что В. Кустрьо находился в штабе командования силовой операцией по взятию под охрану ЛРТ и телебашни. Значит, полковник Кустрьо, в соответствии с Боевым уставом командовал операцией. А как же тогда его личное участие в «военной атаке»?
Продолжая тему, отмечу, что жители Вильнюса, пришедшие на защиту Дома печати, здания радио и телевидения и телебашни были уверены, что советские солдаты не будут стрелять в них. Тем более, что накануне событий глава ДОКа Литвы Аудрюс Буткявичюс ездил по Вильнюсу с мегафоном, крича о том, что солдаты будут вооружены только холостыми патронами.
Следует иметь в виду, что за 45 лет советской власти около полумиллиона литовских юношей прошли службу в Советской Армии. Они помнили братские отношения армии и народа. Поэтому не могли представить, чтобы советский солдат стал бы стрелять в гражданина своей страны и без страха ждали десантников у телебашни.
Кстати, об этом свидетельствуют и комментарии на мои статьи о январских событиях бывших советских десантников, ныне живущих в Литве.


«Свидетели – очевидцы»?

Особого разговора заслуживают утверждения литовских прокуроров и так называемых «очевидцев» «зверств» советских военнослужащих. В этой связи, невозможно умолчать о «свидетелях – очевидцах», воспоминания которых размещены в книге бывшего главы ВС Литвы Витаутаса Ландбергиса «Kalte ir аtpirkimas. Apie Sausio 13­;j;» («Вина и искупление. О 13­м января»). Именно эти свидетельства в январе 1991 года тиражировались мировыми СМИ, как доказательство «советских зверств».
Центральным таким свидетельством в вышеназванной книге Ландсбергиса является сообщение так называемого литовского «пограничника» Еугениюса Шепетиса (E. ;epetis), защищавшего телебашню. Это он 13 января, примерно в 4 час. 15 мин. утра доложил депутатам Верховного Совета Литвы о ситуации с захватом группой «А» телебашни. Сообщение Шепетиса зафиксировано в стенограмме 92­го заседания Верховного Совета Литвы 13 января 1991 года. (См.
Оно было размещено и в книге «Kalte ir аtpirkimas…». Итак, перевод сообщения Е. Шепетиса: «Охраняем телевизионную башню... в начале окружили бронемашины, танки, стреляли из орудий, но холостыми, выбили все окна. На людей, кольцом окруживших, падали стекла. Потом десантники, вооружённые автоматами… Первая штурмовая группа (группа «А» – В. Ш.) была вооружена автоматами и ножами, кинжалами на автоматах. Они прорвались через людей, бросились внутрь, напали на наших защитников баррикад. Всех других бронемашины, под стрельбу других военных оттеснили от башни дальше, пока не вытолкали за забор.
В начале, как я понял, стреляли только холостыми патронами, затем, и я могу это подтвердить, стреляли боевыми патронами, трассирующими пулями. Стреляли в людей и бегущих людей... Окна на первом этаже здания все выбиты. Отступая, эти так называемые «освободители» (группа «А» – В. Ш.), в начале бросили в толпу людей дымовое устройств, затем, заехав на танке, крутясь, давили людей…
...Погибшие есть, думаю, не мало. К сожалению, у меня не было времени считать. Сам я видел только одного погибшего. Но мы последнего вывезли из башни. Там тогда уже было много погибших и раненых...». Перевод я сделал практически дословный, чтобы не исказить суть сказанного Шепетисом.
Его сумбурное и лишённое логики сообщение на первый взгляд выглядит почти достоверным. Но, как говорится, «дьявол кроется в деталях». А вот с деталями Шепетис напутал. Не учёл этого и психолог Буткявичюс, который, без сомнения, инструктировал пограничника перед его выступлением в Верховном Совете. Шепетис, докладывая о событиях у телебашни, допустил несколько небольших, но роковых ошибок, которые свидетельствуют о том, что он сознательно лгал.
Начнём с того, что во время штурма телебашни группой «А», армейской бронетехники, прежде всего танков, у телебашни ещё не было. Окна на верхних этажах телебашни, как известно, были целы. Стёкла, соответственно, не могли сыпаться на людей. Далее, бойцы группы «А», проникшие в телебашню, были вооружены ножами разведчика, которые не могли быть примкнуты к автомату Калашникова. Более того, укороченная модификация автомата Калашникова АКС­74У, которыми были вооружены «альфовцы», вообще не предусматривает примыкание штык­ножа.
Заявление Шепетиса относительно погибших более чем странное. То он видел только один труп. То, по его словам, в башне вдруг оказалось много погибших и раненых. Однако в цокольном помещении телебашни, о котором вел речь Шепетис, не могло быть раненых и убитых. Оно была под контролем группы «А». И уж совсем невероятно заявление о том, что туда на танке «альфовцы» и устроили «кровавую мясорубку». Известно, что группа «А» от телебашни уезжала на БТРах.
Однако комиссии, побывавшие после январской ночи в цокольном помещении телебашни, не выявили следов въезда танка и никаких следов кровавой расправы. Не зафиксировали ничего подобного и многочисленные фотографы и видеооператоры, которых 13 января у телебашни было более чем достаточно. Вновь явная ложь.
Не менее лживо свидетельство другого «очевидца», уже упомянутого начальника центральной аппаратной телебашни А. Раманаускаса. По его словам, десантники (так Раманаускас, как и Шепетис, называл «альфовцев»), ворвавшись в телебашню, якобы «построили весь персонал у стены с поднятыми руками».
После этого они, «зверски разбили окна, испортили аппаратуру и, стоя у открытых окон, стреляли боевыми патронами в людей». («Kalte ir аtpirkimas…», стр. 277–278). Ландсбергис в своем комментарии на это свидетельство, торжествуя, отмечает, вот, мол, откуда у январских жертв пулевые ранения сверху вниз. Однако это явная ложь, которая без труда опровергается.
Известно, что саванорисы (добровольцы) Буткявичюса, находившиеся в башне, после её захвата «Альфой», успели открыть противопожарные резервуары с фреоном. Естественно, в заполненной фреоном башне выстраивать вдоль стены персонал, а тем более стрелять вниз было просто невозможно.
В подтверждение приведу свидетельство из секретного отчета группы «Альфа» о действиях в Вильнюсе. Он был обнародован в 1991 году и сегодня не представляет тайны. «Лишь восемь сотрудников из группы подполковника Е. Чудеснова проникли на 2­й этаж телецентра, прервали передачу из центральной аппаратной… Отступив на второй этаж, охрана включила противопожарную систему и в помещение под давлением стал подаваться газ фреон».
Напомню, что в ноябре 2008 года на российской атомной подводной лодке «Нерпа» сработала аварийная система пожаротушения и подала газ фреон в один из отсеков лодки. 20 человек потеряли сознание и умерли, так и не успев включить надетые кислородные аппараты, а 21 человек получили серьёзные ожоги дыхательных путей. Вот так действует фреон. Бойцы «Альфы» чудом избежали такой же участи.
Лживыми являются два других «свидетельства», которые представлены в книге «Kalte ir аtpirkimas…». Их авторы Аудрюс Сяурусявичюс и некий Чесюс. В своих «свидетельствах» они утверждали, что советские танки у телебашни умышленно давили (traiskе) людей. Читаешь и мороз по коже. Неужели такое могло быть?
Итак, «свидетельство» тогдашнего корреспондента радио «Свободная Европа» Аудрюса Сяурусявичюса.
Свой репортаж об «ужасных предсмертных криках раздавленных людей» ночью 13 января он передал по телефону московскому корреспонденту английской газеты «The Guardian» («Kalte ir аtpirkimas…», стр. 189–190). Репортаж был опубликован на следующий день (14.01.1991) и растиражирован другими зарубежными СМИ. Впоследствии выяснилась лживость этого репортажа, но Сяурусявичюс и сегодня, уже в качестве главы Литовского радио и телевидения, стоит на том, что видел, как «танки давили людей». Но подтверждения этому так и не были обнаружены.
Другим сфальсифицированным свидетельством является письмо некого Чесюса в США родственникам. Его год за годом тиражирует в своих книгах В. Ландсбергис. До этого оно было неоднократно перепечатано в американских СМИ и попало в книгу некого Р.И. Крицкуса «Showdown. The Lithuanian Rebellion and Breacup of Soviet Empire» («Падение. Литовское восстание и крах советской империи»).
Вот что писал Чесюс в своём письме, ссылаясь на то, что он был очевидцем событий у телебашни. «Люди шагнули в сторону, но двое, которые запрыгнули на танк, погибли под его гусеницами. Они даже не вскрикнули. Мой друг стоял в двух метрах от человека, которого раздавили. Танк переехал грузовик и два автомобиля и остановился. Вдруг он резко повернул на холм и раздавил девушку в точке «3» («Kalte ir аtpirkimas…», стр. 201–202).
При этом для пущей «достоверности» Чесюс указал точки «гибели» людей на весьма подробной карте местности, которую он приложил к своему письму. Но всё, что писал Чесюс и, что так подействовало на впечатлительных американцев, было ложью.
Судя по сообщениям Сяурусявичюса и Чесюса, танки у телебашни «раздавили» почти десяток человек. Однако материальных подтверждений этого, как говорилось, так и не было обнаружено. Останки людей, раздавленных танками, если они были, бесследно исчезнуть не могли. Слишком много свидетелей и журналистов было у телебашни.
Между тем, в 1991 году Генпрокуратура Литвы официально утверждала, что жертвами наезда советских танков стали четыре человека. 13 января в морг были доставлены трое мужчин, которые якобы были смертельно травмированы танками: Альгимантас Каволюкас, Игнас Шимуленис и Ромуальдас Янкаускас. Их травмы литовские судмедэксперты квалифицировали, как следствие обычных автоаварий. Четвертая, Лорета Асанавичюте была доставлена в больницу «Красный крест» живой и даже слегка улыбающейся (она была вытолкнута из толпы и бронемашина лишь притерла её к проволочной изгороди).
Кстати, сегодня И. Шимулёнис почему­-то не фигурирует в литовском списке погибших от наезда танка. Напомню, что официальная квалификация причин смерти январских жертв была завершена подписанием начальником Республиканского бюро судебно­медицинской экспертизы А. Гармуса 6 февраля 1991 г. справки № 29 о причинах смерти январских жертв. Но литовские прокуроры не желают ею руководствоваться. Они предпочитают исполнять указания «сверху».


Назначенный преступником № 2

Сегодня абсолютно ясно, что использование танков в силовой операции в Вильнюсе было большой ошибкой советского руководства. Сепаратисты хорошо обыграли этот аспект. Фото советских танков на фоне раздавленных ими машин и «постановочных наездов на людей» заполнили страницы мировой прессы, а также экраны телевизоров.
Рассмотрим, какие обвинения инкриминируются советским танкистам в Уведомлении. В этом документе отмечено, что в «военной атаке» на телебашню в январскую ночь 1991 год, участвовали танки Т­-72, которые «выполняя план штаба командования и стремясь отвлечь внимание собравшейся у телебашни и на подступах к ней многотысячной толпы гражданских лиц… выстрелили из орудий холостыми зарядами. Танки Т­72 пускали дымовые завесы, прожекторами военной техники светили в гражданских лиц, на телебашню и расположенные вокруг жилые дома».
В Уведомлении также сообщается, что в районе телебашни действовали четыре танка Т­72 с бортовыми номерами 502, 513, 541 и 544. Танк с бортовым номером 502 под командованием Н. Астахова и танк с бортовым номером 513 под командованием С. Воронина устраняли заграждения из транспортных средств, препятствующие проходу к телебашне (стр. 26 и 27).
После устранения заграждений, танки 502, 513 и следовавший за ними танк с бортовым номером 541 под командованием В. Шеховцева сломали ограждение, окружавшее телебашню и, «опасно маневрируя», въехали на её территорию, где находились митингующие. Эти танки вновь стреляли холостыми зарядами, пускали дымовые завесы и светили прожекторами (стр. 26). Сообщается, что аналогичные действия производил танк под бортовым номером 544, которым командовал лейтенант Ю. Мель.
Здесь следует сделать отступление. В Уведомлении от 10.06.2013 г. перечисляются номера всех танков, действовавших, как у телебашни, так и у зданий радиотелецентра. Между, тем известно, в 1996 году упомянутый Валерий Иванов, готовясь к судебному процессу, получил доступ к материалам уголовного дела 13 января. К его удивления, там тогда отсутствовали данные о башенных номерах танков Вооружённых сил СССР, которые, как известно, наносились большими белыми цифрами.
Напомню, что 13 января 2011 года на заседании Сейма Литвы, посвященной годовщине январских событий, президент Литвы Д. Грибаускайте заявила, что танки у телебашни были с «воровски закрашенными номерами». Получается, что 20 лет в Литве были неизвестны номера танков, участвовавших в силовой операции в Вильнюсе, и вдруг они выяснились. Странно всё это, как странно само расследование январских событий, осуществленное прокуратурой Литвы.
Но продолжу рассказ об обвинениях, предъявляемых литовскими прокурорами советским танкистам. В Уведомлении сообщается, что танк с бортовым номером 502, действиями которого якобы непосредственно руководил командир 106­ого танкового полка 107­ой мотострелковой дивизии Н. Астахов, в районе телебашни совершил наезд на четырёх человек.
Вот как эта ситуация изложена в Уведомлении: «Танк, бортовой номер которого 502, опасно маневрируя через толпу гражданских лиц, их запугивая и терроризируя, не менее одного раза выстрелил из орудия холостыми зарядами на южной территории телебашни, поехал к зданию телебашни, где корпусом выбил окна конференц­зала на первом этаже.
Продолжая опасно маневрировать возле объекта, на который велось нападение, данный танк совершил наезд на Лорету Асанавичюте, вследствие чего последняя от сильного сдавливания таза и ног с переломами костей таза и множественными повреждениями мягких тканей нижней части живота – таза и ног, что повлекло обильное кровоизлияние из разорванных тканей таза и некомпенсируемый травматический шок, умерла, т. е. потерпевшая была умышленно убита.
В то же время указанный танк совершил наезд на Лорету Тручиляускайте (Шлекене), Ангеле­Марию Пладите и Антанаса Сакалаускаса, вследствие чего здоровью последних был причинен умышленный тяжкий вред: Л. Тручиляускайте – открытый перелом правой бедренной кости, размозженные раны правого бедра и правой голени, сдавливание мягких тканей левого бедра и левой голени; А. Пладите – рваные раны на левой голени с оскольчатым открытым переломом большой берцовой кости и двойным открытым малой берцовой кости, а также обширные множественные подкожные кровоподтеки на правой голени и бедре; А. Сакалаускасу – множественные рвано­размозженные раны на голенях обеих ног с открытыми переломами трубчатых частей большой и малой берцовых костей, а также закрытым переломом верхнего конца правой малой берцовой кости» (стр. 27).
Постараемся разобраться в ситуации, как опытнейший офицер­танкист совершил не один, а целых три наезда на людей. За это в СССР ему грозил бы трибунал. Поэтому возникает естественный вопрос, а было ли это так, как описывается в Уведомлении?
Прежде всего, вызывает сомнение, что командир 106­ого танкового полка 107­ой мотострелковой дивизии Н. Астахов в ночь на 13 января 1991 года решил непосредственно покомандовать отдельным танком? Налицо грубейшее нарушение Боевого устава ВС СССР.
Неопровержимым свидетельством наезда танка Н. Астахова на митингующих Генпрокуратура Литвы считает два фотоснимка, сделанные ночью 13 января литовскими фотографами. На них якобы запечатлен этот самый наезд.
Эти снимки под №№ 1 и 2 помещены на стр. 59, в цветном исполнении – на последней стороне обложки. Кроме того, они неоднократно тиражировались в Интернете, так что для более подробного их изучения можно использовать различные сайты, например: http://www.specnaz.ru/articles/209/27/1984.htm.
Что же вызывает сомнение в фотоснимках «наезда»? Прежде всего, это отсутствие фото, на котором был бы зафиксирован бортовой номер танка Астахова. Не думаю, что фотограф был не профессионален. Отсутствие фотоснимка с бортовым номером, позволяет снимки так называемого «наезда» использовать как подтверждение «преступлений» экипажа любого танка, участвовавшего в силовой акции у телебашни.
Второе, это отсутствие фотоснимка ран жертв после переезда их танком. Это было бы бесспорным доказательством «зверств советских танкистов». Но такого снимка нет. Почему? Видимо, потому, что такого наезда в реальности не было.
В этой связи напомню одну ситуацию, связанную с этими фотоснимками. В январе 1991 года мне довелось встречаться в Париже с заместителем Председателя Социалистической партии Франции Аленом Мадленом. Настроен он был просто враждебно. Бросил на стол газету, где на цветном фотоснимке был изображён советский танк, якобы давящий людей. Я спросил, а почему в газете нет снимка после того, как танк переехал этих людей? Мадлен задумался. И только после этого началась наша трудная беседа.
И третье. Даже беглый анализ фотоснимков «наезда» танка позволяет сделать вывод об их постановочном характере. Итак, будем исходить из версии литовских прокуроров – танк в движении. Даже, если он двигался со скоростью спешащего пешехода – 6 км в час, то в секунду его скорость составляла 1,7 метров. Судя по изменению положения ног женщин, лежащих под танком, на фотоснимках № 1 и № 2, танк должен был сдвинуться примерно на 0,5 м. То есть, наезд танка на лежащих произошел (если он был) в течение 0,3 сек. Что же произошло за это время, судя по изменениям на фотоснимках?
На фотоснимке № 1 была зафиксирована согнувшаяся фигура мужчины в синем плаще и синих джинсах. Он что­то поправлял у женщины, лежащей под танком. Как это можно было делать при движущемся танке, непонятно.
Над этим мужчиной видна рука в коричневой куртке и кожаной перчатке. Это рука некого В. Пецюкониса (В. Peciukonis), который, как писала литовская пресса, якобы пытался остановить танк «озверевших оккупантов». Она упирается в брызговик над гусеницей танка примерно в 30 см от нижнего края. Помимо этого отмечу, что на переднем плане фотоснимка № 1 запечатлён лежащий на земле женский цветастый зонтик. Но на фотоснимке № 2 согнувшийся мужчина выпрямился, а зонтик исчез. Странно, что кто­то решил рискнуть жизнью ради зонтика и за доли секунды вытащил его из­под «движущегося» танка. Это явное свидетельство того, что танк был неподвижен.
Далее, Пецюконису удалось сдвинуть руку вниз, почти к краю брызгови­ка. Если бы танк двигался вперед, то его рука неизбежно сдвинулась бы вверх, а не вниз. Отмечу также изменение положения белой тряпки на земле, зафиксированной на фотоснимках № 1 и 2. Кто и зачем сделал это в момент, когда танк якобы давил людей? Тем более, за 0,3 сек!
В этой связи необходимо рассказать о технологии изготовления постановочных фотоснимков «наезда» советских танков на защитников телебашни. Она была раскрыта в 1997 году в ходе уголовного процесса по делу ранее упомянутого В. Иванова. Тогда свидетель В.П. Ярец под присягой заявил, что «в момент остановки танков рослые мужчины подкладывали под их гусеницы людей, а после сигнала о начале движения танка извлекали их» (у. д. № 09-­2­-068­-91, т. 10, л. д. 168).
Учитывая вышесказанное, можно сделать вывод. Литовские прокуроры решили назначить командиром «танка­убийцы» подполковника Николая Астахова, командира 106­ого танкового полка 107­ой мотострелковой дивизии. Обоснованием для этого они, видимо, сочли утверждение, содержащееся в записке Генпрокурора СССР Н. Трубина Верховному Совету Союза ССР от 28 мая 1991 г. Там отмечается, что «Для исключения различных случайностей, в том числе наездов на людей, экипажи танков были укомплектованы в основном офицерами».
Однако в 106-­ом полку было достаточно опытных офицеров, чтобы укомплектовать ими экипажи семи танков полка, задействованных в ночь на 13 ян­варя. Ещё раз напомню, что согласно Боевому уставу командир полка всегда должен был осуществлять общее руководство операцией.
Известно, что 13 января в силовой акции было задействовано 7 танков 106-­ого танкового полка: три у зданий ЛРТ и четыре у телебашни. Они нуждались в координации действии и общем руководстве. Вот этим и должен был заниматься командир полка Астахова, а не устранять, как утверждается в Уведомлении, заграждения из транспортных средств, воздвигнутых вокруг телебашни (стр. 26).
Кстати, на стр. 12 Уведомления сообщается, что 11 января 1991 года к Дому печати «по указанию Н. Астахова прибыли 4 танка 106-­ого танкового полка, под командованием Г. Иванова». Возникает вопрос, почему же Астахов не управлял танком у Дома печати 11 января? Ясно, литовские прокуроры перемудрили, пытаясь найти «конкретных» виновников «конкретных» преступлений.

Невероятные травмы

Литовские прокуроры поступили весьма неосмотрительно, приписав танку с бортовым номером 502, якобы действующему под командованием Н. Астахова, три наезда на четырёх митингующих у телебашни. Ещё раз напомню, что в Уведомлении говорится о наезде танка с бортовым номером 502 на Лорету Асанавичюте, Лорету Тручиляускайте (Шлекене), Ангеле­Марию Пладите и Антанаса Сакалаускаса.
Как говорилось, в качестве доказательства этих наездов танка 502, литовские прокуроры ссылаются на цветные фотоснимки, которые были сделаны у телебашни в ночь на 13 января. О сомнениях в достоверности этих фотоснимков уже говорилось. Продолжу анализ ситуации. Тем более, что совершенно случайно удалось обнаружить в Интернете фотоснимок № 3, запечатлевший ситуацию после так называемого наезда танка.
Но, прежде обратимся непосредственно к свидетельствам «жертв» «наезда» танка Ангеле Пладите и Лореты Тручиляускайте. Они были изложены в февральском номере за 1991 год журнала «;vyturys» («Маяк», № 4) в статье Станисловаса Бальчюнаса. Статью сопровождал один из ранее упомянутых фотоснимков. На нем был запечатлен «наезд» танка Т-­72 (без фиксирования бортового номера) на лежащих А. Пладите и Л. Тручиляускайте.
Вот что рассказала А. Пладите, обладательница ног в черных сапогах, запечатленных на фото № 1 (перевод не литературный, а дословный – В. Ш.). «Не почувствовала, как попала под танк. Мне казалось, что убежала, но чувствую, подо мною две упавшие девочки. Пытаюсь выбраться, но почувствовала, что по ногам идут гусеницы танка. Слышала, как трещат кости. Мужчины бросились к танку – ругались, умоляли ехать назад, а я рвала на себе волосы, чтобы не потерять сознание. Мужчины пытались вытащить меня из­под танка. К счастью, тянули несильно, так как одна нога, оказывается, была так размозжена, что её питала лишь одна артерия, кожа была нечувствительная, открытый перелом. Когда танк отодвинулся и мужчины понесли меня, обуяло чувство, что этот танк нас ещё догоняет».
Следует обратить внимание, что Пладите упоминает двух девушек, которые якобы оказались под ней (имеются в виду Л. Асанавичюте и Л. Тручиляускайте). Однако на снимке видна лишь одна девушка, лежащая под Пладите. Это Л. Тручиляускайте. Её нога в светлом ботинке видна между ногами Пладите. Не вызывает сомнений, что упоминания о Лорете Асанавичюте, как третьей «жертве» наезда танка, требовала официальная версия событий у телебашни. Поэтому Пладите и была вынуждена заявить о третьей жертве.
А что же вспоминала Лорета по фамилии Тручиляускайте? «С Лоретой Асанавичюте, сотрудницей того же объединения, где работала и я, у телебашни мы были всю субботу, только вечером сбегали домой погреться… Мы с подругой крепко сцепились руками. Отодвигаясь от движущегося на нас танка, её рука вырвалась из моей. Я упала навзничь. Над головой успела увидеть дуло пушки танка. Кто­то упал на меня. Я почувствовала, что гусеницы танка зажали мою ногу. Почувствовала весь этот ужасный вес и сквозь боль слышала треск ломающихся костей. Но сознания не потеряла. Вырваться не могла. Видела, как кто­то махал, кричал и показывал, чтобы танк ехал назад. Но он долго не двигался. Потом от боли не поняла, куда он поехал, вперед или назад. От боли кричала. Меня кто­то схватил и понёс. По дороге в больницу почувствовала пальцы ног и обрадовалась, что нога жива…
Только через несколько дней узнала, что моей подруги Лореты Асанавичюте нет. Лорета, как могу судить по другим фотографиям, видимо, попала под гусеницы того же танка. У неё были сломаны кости таза и грудной клетки, раздавлены ноги. Когда её везли в больницу, она ещё назвала номер домашнего телефона…».
Тручиляускайте в отличие от Пладите, утверждавшей, что под ней оказались две девушки, сообщила, что в момент «наезда» танка не видела и не чувствовала Л. Асанавичюте. Но затем, якобы по каким – то фотографиям она пришла к выводу, что подруга попала под тот же танк. Кстати, фотографий наезда танка на Асанавичюте, о которых говорит Тручиляускайте, до сих пор никто не видел. Видимо, информацию о таких фотографиях ей сообщили литовские прокуроры.
Здесь я должен извиниться перед читателями. Нижеследующий текст, возможно, будет сложен для восприятия. Но он крайне необходим, так как настало время положить конец спекуляциям относительно наездов советских танков на людей у телебашни. Проанализируем снимки № 1 и № 2 так называемого наезда танка. Они представлены в настоящей книге. Но документальная их ценность сомнительна, хотя бы в силу того, что на этих снимках отсутствует бортовой номер танка и не зафиксированы лица жертв.
Если исходить из расположения тел и ног Пладите и Тручиляускайте, зафиксированном по фото № 1, то Асанавичюте в этом случае должна была бы полностью находиться под левой гусеницей танка. Последствия наезда танка на человека известны. Зрелище не для слабонервных. Ни о каком сильном сжатии и переломе костей таза речь не может идти. Кости скелета человека под действием гусениц превращаются в костные осколки, а ткани тела – в кровавое месиво. Литовским прокурорам, сочинявшим Уведомление, следовало бы это знать.
Между тем известно, что Асанавичюте была в сознании когда её привезли в больницу «Красный крест». Помимо этого, существует видеофильм запечатлевший тело Асанавичюте после смерти. Оно сохранило анатомическую целостность и форму. Не вызывает сомнений, что утверждения о том, что танк с бортовым номером 502 совершил наезд на трёх девушек – ложь.
Продолжу анализ фотоснимка № 1. На нем видны красная юбка Пладите и её обе ноги в черных сапогах. Причём левая нога Пладите (якобы в крови) задвинута под самую гусеницу танка, а её правая нога лежит на левой ноге Тручиляускайте в районе бедра. Прошу обратить внимание, что красная юбка Пладите сбилась вверх, выше колен, а ниже этой сбившейся юбки видно нечто вроде черного пальто.
На том же снимке № 1 между ногами Пладите видна левая нога Тручиляускайте в светлом ботинке. Её правая нога не видна. Если танк по ходу движения сбил Тручиляускайте, то её правая нога неизбежно должна была бы находиться под гусеницей танка. Но, судя по описанным травмам правой ноги Тручиляускайте, этого не произошло? Как такое было возможно при наезде танка?
На снимке № 2 видны лишь две ноги: левая – Тручиляускайте и правая – Пладите. Такое положение, видимо, должно было, по мнению постановщиков сцены, свидетельствовать о том, что танк двинулся вперед и полностью наехал на левую ногу Пладите и придавил левую ногу Тручиляускайте. Причем левая нога Тручиляускайте существенно продвинулась под гусеницу и сдвинулась вперед. Если бы танк двигался вперед, то подобное было бы невозможно, так как левая нога Тручиляускайте была бы сразу зафиксирована наехавшей гусеницей. Ну, а правая нога этой девушки, находившаяся сзади, в такой ситуации должна была бы полностью размолота гусеницами. Такая участь должна была постичь и левую ногу Пладите. Её правая нога, судя по фотоснимку, под гусеницу не попала.
Перейдём к анализу фото № 3. На нём частично видна Пладите в длинной до сапог красной юбке и черных сапогах, которая лежит перед танком. Её лицо и верхняя часть туловища не видны. Следует обратить внимание, что юбка Пладите на фото № 3 аккуратно расправлена и натянута до сапог. На ней в районе левого бедра видны снежно­грязевые следы гусениц. Между тем, если исходить из Уведомления, основные травмы Пладите были нанесены ей в районе голени левой ноги, то есть ниже колена. Юбка в этом месте выглядит целой и без следов гусениц. Как это понимать?
С точки зрения документальности фото № 3 также имеет сомнительную документальную ценность. Фотография сделана так, что вновь не видно бортового номера танка. Не видно лица Пладите, Остается лишь догадываться, чью красную юбку и черные сапоги зафиксировал фотограф. Причем фотограф предпочел зафиксировать лишь прикрытые юбкой ноги, якобы травмированной Пладите. Напомню, что согласно Уведомлению, у Пладите были рваные раны левой голени и открытый оскольчатый перелом большой берцовой кости. Хирурги утверждают, что при таких травмах наблюдается обильное кровотечение. На фото этого не заметно.
Снимок № 3 имел бы существенно большую ценность, если бы был сделан с того же ракурса, что и снимок № 2 и зафиксировал бы реальные травмы ног Пладите, нанесенные ей гусеницей танка. Но этого предпочли не делать. Ответ один. Видимо, в реальности травм не было. Поэтому на фото № 3 ноги Пладите предпочли полностью закрыть юбкой. Непонятно также, почему на фотоснимке со спины был зафиксирован лежащий рядом с Пладите, Сакалаускас с укрытыми ногами (если это был он)?
Вышеизложенное с большой степенью вероятности позволяет утверждать, что фотоснимки № 1 и № 2 зафиксировали постановочную имитацию наезда танка, которая осуществлялась путем изменения ракурса фотографирования и положения ног людей, находящихся под гусеницей. Полагаю, что российские криминалисты и судмедэксперты более квалифицированно проанализируют фото «наезда танка» на людей и сделают соответствующие выводы.
Тем не менее, вывод о постановочном характере снимков № 1 и № 2 можно сделать, исходя из сопоставления изображений, запечатленных на трёх снимках, с характером травм, описанных в Уведомлении. Если бы наезд танка произошел в действительности, то правая нога Тручиляускайте и левая нога Пладите были бы полностью размозжены. Никаких переломов костей не было бы. Просто кровавая костная каша. Это было бы невозможно скрыть на снимке № 3.
Травмы Асанавичюте в этом случае носили бы смертельный характер. Вся тазобедренная часть её тела превратилась бы в кровавое месиво. Разговоры о том, что удельное давление гусеницы танка на почву меньше давления грузовой автомашины, и поэтому танк лишь придавливает жертву, дилетантизм. При наезде на любую выпуклость, ногу, тело человека, танк обрушивает на неё всю свою 41­тонную тяжесть.
Люди, видевшие жертвы, попавшие под гусеничную технику, утверждают, что никаких переломов костей ног там не бывает. Остается только кровавое месиво, перемешанное с осколками костей. Хирурги, с которыми я консультировался, в один голос утверждают, что травмы ног Л. Тручиля­ускайте, А. Пладите и А. Сакалаускаса, описанные в Уведомлении, как правило, являются следствием обычных автоаварий.
Следующим свидетельством постановочного характера фотоснимков наезда танка является сама ситуация, которую описали, но не смоделировали литовские прокуроры. Утверждается, что танк с бортовым номером 502 в течение короткого времени совершил наезд на четырёх человек.
В Уведомлении сообщается, что первой под гусеницы танк попала Л. Аса­навичюте. Затем там оказались А. Пладите, Л. Тручиляускайте, а потом А. Сакалаускас. Исходя из характера травм всех четырёх пострадавших, описанных в Уведомлении, получается следующая картина происходившего.
Танк с бортовым номером 502 якобы лишь слегка придавил Асанавичюте и отъехал назад, так как для последующего наезда на Пладите и Тручиляускайте ему пришлось бы переехать Асанавичюте полностью. Известно, что травмы Асанавичюте свидетельствовали лишь о сильном сжатии тазобедренной области тела.
Характер травм Пладите и Тручиляускайте свидетельствует не о наезде танка, а о сильном давлении на ноги, вызвавшем переломы костей. В этом случае получается, что после того, как танк придавил Пладите и Тручиляускайте, сломав им ноги, он отъехал, а затем наехал на А. Сакалаускаса, переломав и тому ноги. А теперь представьте себе, как бы реагировали люди у телебашни при виде такого «взбесившегося» танка? После первой же жертвы перед ним не оказалось бы ни одного человека. Как же танку удалось придавить ещё троих? Литовские прокуроры не раскрывают этот секрет.
Но главным в нашем анализе является характер травм пострадавших. Он не соответствует наезду 41-­тонного танка. В этой связи сообщу один интересный факт. В 1997 году, обвиненный в оскорблении памяти январских жертв В. Иванов потребовал пригласить на судебное заседание пострадавших А. Пладите и А. Тручиляускайте. Первая не явилась, а вторая пришла в суд достаточно бодро, не хромая и без палочки. Это после того, как фотоснимки позволяют утверждать, что при реальном наезде танка Тручиляускайте должна была лишиться правой ноги, а Пладите – левой.
11 января 2001 года на канале НТВ в программе «Независимое расследование» Николая Николаева участвовал тот самый Антанас Сакалаускас, ноги которого якобы переломал танк. Говоря о своих травмах, он ссылался на рентгеновские снимки, которые якобы доказывали, что ноги ему собрали по косточкам. Но это известный фокус, когда липовый «пострадавший» в автоаварии находит рентгеновские снимкам с нужными травмами и предъявляет их как свои. Сломанные кости фамилий не носят. Замечу, что по студии Сакалаускас передвигался не хромая. Вряд ли это была заслуга литовских медиков. Это, видимо, заслуга литовских прокуроров и фотографов, сумевших целые ноги Сакалаускаса выдать за травмированные.
Вышеизложенное позволяет утверждать, что танк стоял, менялись лишь ракурсы фотографирования и положение ног девушек, лежавших под танком. То, что девушки под танком имели возможность менять положение ног, является ещё одним свидетельством его неподвижности.
Весьма убедительным аргументом того, что фото «наезда» танка были постановочными, являются лица двух улыбающихся юношей, зафиксированные на фото № 2 несколько правее центра. Эти ребята, наблюдая потуги суетившихся вокруг танка «режиссеров­неудачников», просто смеялись. Могло ли быть такое, если бы танк действительно давил людей?
Не вызывает сомнений, что если Россия потребует независимого медицинского освидетельствования последствий «наезда танка» на Пладите, Тручиляускайте и Сакалаускаса, то выяснится, что их «травмы» являются плодом «творчества» литовских прокуроров.


Литовская Жанна д’Арк

В современной Литве героиней, равной французской Жанне д’Арк, считается Лорета Асанавичюте. Утверждается, что она, будучи в рядах митингующих у телебашни, бесстрашно встала на пути советского танка, который её безжалостно раздавил. Эта версия озвучена и в Уведомлении от 10.06.2013 г.
Повторю ещё раз. Там утверждается, что танк командира 106-­го танкового полка 107­ой мотострелковой дивизии Н. Астахова с бортовым номером 502 «совершил наезд на Лорету Асанавичюте, вследствие чего… она умерла, т. е. была умышленно убита» (стр. 27). Хочу обратить внимание на суть изложенной в Уведомлении констатации.
Она сформулирована так, что неизбежен вывод – Л. Асанавичюте умерла от полученных травм прямо у телебашни. Однако ситуация с гибелью этой девушки была совершенно иной. В 1997 году, в канун очередной годовщины январских событий, по Литовскому телевидению был показан видеофильм режиссёра Б. Талочки. Там зафиксирован момент доставки Асанавичюте в больницу. Она в сознании и пытается улыбнуться в видеокамеру. Лорета чётко ответила на вопросы медика относительно адреса своего местожительства: назвала улицу, номер дома, номер квартиры. И это после наезда 41­-тонного танка? (видеофильм приобщён к материалам у. д. № 09-2-068­-91/дело Иванова/).
Тем не менее, Лорету изначально пытались представить полураздавленной советским танком. Для этого даже сфальсифицировали не только её историю болезни, но и результаты судмедэкспертизы. Вот что записано в истории болезни Лореты, заполненной на неё в больнице «Красный Крест». Возможность ознакомиться с этой историей в 1996 году получил упомянутый В. Иванов в ходе уголовного процесса против него. Она размещена в его книге «Гекатомба. Книга вторая. «Страшная ночь». А в 1997 году его осудили за оскорбление памяти январских жертв, которую он якобы совершил, написав книгу «Литовская тюрьма».
В истории болезни Лореты «зафиксировано», что она была привезена в клинику Минздрава «Красный крест»в 2 часа 30 минут 13 января 1991 г. якобы без пульса, с не измеряемым кровяным давлением (у. д. № 09-­2­-068­-91, т. 3, л. д. 155). Возникает вопрос, как же Лорета «без пульса» отвечала на вопросы медперсонала? Но литовских фальсификаторов это не интересует.
В той же истории болезни Л. Асанавичюте не указаны переломы костей таза, бёдер и каких­либо других костей. Это согласуется с логикой поведения врача машины скорой медпомощи, доставившей пострадавшую в клинику. Врач не счёл нужным фиксировать ногу, бедро или тело Л. Асанавичюте шиной или шинами, которыми бригада МСМП фиксирует тело пострадавшего, если есть малейшее подозрение на перелом костей или вывих сустава.
Не случайно в истории болезни Асанавичюте отсутствуют рентгеновские снимки, так как хирурги были уверены, что внутренних переломов у неё нет.
Отсутствие переломов у Асанавичюте не было зафиксировано и во время хирургической операции: «Асанавичюте Л. была вскрыта область живота. В тазу и слева на пояснице найдены гематомы. Перевязаны две бедренные артерии, выведена наружу гофрированная трубка. Глубокие рваные раны в промежности, с местами обнажённой костью, затампонированы. Операция продолжалась до 4 ч. 20 мин...» (там же).
Но вот что «зафиксировано» в Акте литовской судмедэкпертизы № 29 от 06.02.1991 г.: «Асанавичюте Лорета, Стяпо /1967 г.р./ – сильное сдавливание таза, обеих бёдер и правой голени: ссадины нижней части живота, лобковой области и обеих бёдер; подкожные кровоизлияния на передней поверхности правой голени и задних поверхностях обоих бёдер, разрыв промежности, кровоизлияние с отслоением кожи в крестцово­поясничной области, кровоизлияние в мягкие ткани брюшной стенки и таза, в левую околопочечную клетчатку с разрывом брюшины, кровоизлияние в стенки мочевого пузыря, разрывы лонного сочленения и правого крестцово­повздушного, перелом крестца, кровоизлияние в мышцы передней поверхности таза и бёдер, точечные кровоизлияния под кожей лица и грудной клетки, а также шеи у г­ки Асанавичюте Л.С. возникли [далее в напечатанном на машинке тексте справки идёт обрыв строки и строкой ниже вписано] от действия тупых, твёрдых предметов, каковыми могли быть части движущегося автотранспортного средства, например, гусеница подвижного тяжёлого механизма».
Посмертное обнаружение перелома крестца, зафиксированное судмедэкспертом, вызывает крайнее недоумение. Как и допечатанная странная концовка заключения, в которой говорится о «гусеничном автотранспортном средстве», которое могло быть причиной нанесения трамв Асанавичюте. Она, видимо, была внесена судмедэкспертом по чьему­то указанию позже.
Известно, что ширина гусеницы танка Т­72 достигает полуметра. Поэтому наезд танка на область таза неминуемо должно было одновременно повредить или живот, или ноги потерпевшей. Существует видеофильм, на котором Лорета запечатлена на больничной койке сразу после смерти (http://www.youtube.com/watch?v=ls23l7eqSwI – «Sausio 13­-oji. In memoriam»).
Видеокадры свидетельствуют, о том живот и ноги Лореты не пострадали от гусениц. Заметны лишь рваные раны на бедрах обоих ног, которые, видимо, оставили острые концы порванной проволочной изгороди, к которой она была прижата. Выдавать их за следы от гусениц просто глупо. На кадрах отчетливо видно, что тело Асанавичюте не искалечено танковыми гусеницами и полностью держало форму.
Одним словом, обстоятельства смерти Асанавичюте представляются весьма странными. Особенно, когда знакомишься со свидетельством Вайнилко Г.В., которое гласило: «Мишкинис, который работает водителем машины скорой медицинской помощи, а в нашем парке подрабатывает дополнительно (автобусный парк), говорил о том, что вёз Лорету Асанавичюте с места получения травмы в больницу. Асанавичюте была в сознании и рассказывала о том, что её толкнули под бронемашину. Она, по словам Мишкиниса, знала людей, которые сделали это. Всё это она рассказывала медперсоналу».
Существуют и другие очевидцы, которые утверждают, что Асанавичюте была специально вытолкнута из толпы под движущую бронемашину, которая не переехала её, а лишь притёрла к проволочной изгороди, сооружённой вокруг телебашни.
О такой ситуации у телебашни рассказала Агота Янкявичене­Грибаускайте, многолетний директор Историко­этнографического музея Литвы, которая была известна своей принципиальностью в отстаивании культурного наследия Литвы. В книге «Mano prisiminimu kraitelе» («Лукошко моих воспоминаний») она вспоминала, что на утро после январских событий к ней пришёл сотрудник музея, который рассказал, что ему едва удалось спасти свою жену, участвовавшую в митинге у телебашни. Он с трудом успел вытащить свою жену из «цепи, устроенной молодыми мужчинами около телебашни, которые, сцепившись руками, сжимали свое кольцо, стараясь толкнуть стоящих людей под танки и бронетранспортеры…».
Вот так было на самом деле. Но, видимо, были те, кто был заинтересован в молчании Лореты об обстоятельствах получения ею травмы. То, что эти обстоятельства гибели Асанавичюте были сфальсифицированы, подтверждают не только свидетели и видеофильм, но изложение этих обстоятельств в Уведомлении.
Саюдисты делали всё для того, чтобы в январскую ночь пролилась невинная кровь. И она пролилась. В этой связи возникает вопрос, кто же был подлинным виновником этой крови? Когда­-то Цицерон сформулировал знаменитый принцип римского права – «Ищи кому выгодно?».
Не вызывает сомнений, что смерть Лореты была выгодна лишь Ландсбергису, который изначально назначил её на роль главной жертвы Литвы.
Как тут не вспомнить странный укол, который был сделан Асанавичюте в машине скорой помощи перед увозом в больницу. К этому ещё раз напомню, что Ландсбергис, дав согласие на поджог здания Верховного Совета Литвы в случае штурма советскими десантниками, фактически обрекал на гибель большинство из 3,5 тысяч человек, находившихся там. На этом фоне жизнь одной девушки для него ничего не значила.
Почему в качестве жертвы была выбрана Асанавичюте? Видимо, потому, что она более других подходила на эту роль. Высокая, статная, красивая, достойная звания «Мисс Литва». Люди именно такими представляют своих героев, особенно отдавших жизнь за свободу.
Известно болезненное пристрастие В. Ландсбергиса к историческим параллелям. Вполне возможно, что в декабре 1990 года в ходе обсуждения сценария будущих кровавых событий на заседании Президиума ВС Литвы, о котором рассказал бывший член этого Президиума Алоизас Сакалас, прозвучала реплика: «Нужна литовская Жанна д’Арк!». А уже в ходе январской провокации выбор остановился на Лорете Асанавичюте.
Но это не умаляет её заслуг перед Литвой. К телебашне Лорета пришла защищать независимость Литвы. Свою жизнь она положила на алтарь этой Независимости. Она по праву героиня. Поэтому честные люди должны найти подлинных виновников её гибели.

Странные жертвы танковых «наездов»

В Уведомлении сообщается, что «один из танков, устранявших заграждение (т. е. 502 или 513 – В. Ш.), прижал к автомашине ЗиЛ­ 130 Альгимантаса­-Пятраса Каволюкаса, вследствие чего от совокупности травм головы, головы, тела и конечностей, а также от вызванных этим множественных переломов костей скелета и осложнения в виде травматического шока, отека головного мозга, легких и внутреннего кровоизлияния тот скончался» (стр. 26).
Странно, литовские прокуроры установили, кто сидел в танках с бортовыми номерами 502, 513, какими были траектории их движения у телебашни, а вот номер танка, который «раздавил» Каволюкаса, так и не выяснили?
Судя по по информации, изложенной в Уведомлении, большинство костей скелета Каволюкаса должны были быть переломанными. Ведь 41-­тонный танк имеет большую инерцию и не может мгновенно остановиться. Однако в Акте литовской судмедэкспертизы № 26 от 06.02.1991 г. зафиксировано следующее. «Каволюкас Альгимантас, Юозо /1939 г.р./ – ушибленные раны головы, ссадины головы, туловища и конечностей, кровоизлияние в мягкие ткани головы, туловища и конечностей: вычленение 1–3 рёбер слева из позвоночника, перелом 2–5 рёбер справа по среднеключичной линии, перелом позвоночника между 11–12 позвонками с повреждением спинного мозга, разрыв лонного сочленения в обоих крестцово­повздушных, полный вывих костей в левом голеностопном суставе, перелом обеих костей правой голени в средней трети у потерпевшего образовались при ударе выступающими частями движущегося автотранспортного средства в заднюю поверхность тела пострадавшего, находящегося в вертикальном, или близко к вертикальному положению с последующим отбрасыванием тела и перекатыванием колеса через тело г­на Каволюкаса А. Ю.».
Литовский судмедэксперт без колебаний констатировал, что Каволюкас стал жертвой обычной автомобильной аварии. Возникает вопрос, на что рассчитывали литовские прокуроры, столь явно игнорируя результаты литовской судмедэкспертизы. Видимо, на то, что их подтасовки никто не заметит. Ведь в 2010 году Генпрокуратура РФ не отреагировала на абсурдные обвинения российских граждан, изложенные в ранее упомянутом Уведомлении о подозрении от 3 августа 2006 года, направленном Генпрокуратурой Литвы в Россию.
Жертвой наезда советского танка числится 22­-летний Ромуальдас Сакалаускас. Обстоятельства гибели этого юноши в Уведомлении излагаются так: «После того, как во время запрещённой международным гуманитарным правом военной атаки один из четырёх танков Т­-72 выстрелил из танкового орудия холостым зарядом и Р. Янкаускас от ударной волны упал на землю, его переехала опасно маневрирующая на территории телебашне гусеничная военная техника, вследствие чего последний от сильного сдавливания тела между твёрдыми тупыми предметами, множественных переломов черепа и других костей скелета, разрывов внутренних органов, острого кровотечения в полость живота и груди скончался, т. е. потерпевший был умышленно убит».
Однако характер травм, описанных в Уведомлении не соответствует характеру травм, описанных в Акте медсудэкспертизы № 26 от 06.02.1991 г.: «Янкаускас Ромуальдас, Брониславо /1969 г.р./ – сжатие тела между твёрдыми предметами – ушибленные раны головы, кровоизлияние в мягкие ткани головы, ссадины головы, многочисленные переломы костей свода основания и лицевого черепа, сдавливание головного мозга с кровоизлияниями под мягкой оболочкой мозжечка, правой затылочной доли.
Множественные ссадины и кровоизлияния груди, спины, живота и конечностей, перелом правой ключицы, правой лопатки; перелом 2–7 рёбер справа по передней подмышечной линии, 2–7 рёбер справа по околопозвоночной линии, перелом 2–5 рёбер слева по средне­ключичной линии и 4–5 рёбер слева по околопозвоночной линии с повреждением межрёберных мышц и пристеночной плевры, кровоизлияния у ворот правой почки и селезёнки – у г­на Янкаускаса Р.Б. возникли от действия /сдавливание/ тупых твёрдых предметов, каковыми могли быть колёса транспортного средства».
Как говорилось, вес танка Т-­72 составляет 41 тонну, гусеничной боевой машины пехоты БМП­2 – 14 тонн, гусеничной боевой машины десанта – около 9 тонн. Переезд человека любым из этих транспортных средств означал бы не сжатие между твёрдыми предметами и переломы, а полное раздробление костей скелета и головы. У Р. Янкаускаса это не зафиксировано. Вновь явная ложь литовских прокуроров, подтвержденная Вильнюсским городским участковым судом. Но от этого ложь не стала правдой.
Существуют снимки тела того же Р. Сакалаускаса (с обнаженной грудью и животом) в морге на ул. Полоцкой, 6а. Они были опубликованы в ряде литовских газет и, в частности, газете «Республика» (http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703506). На этих фотографиях отчетливо видно, что тело Р. Сакалаускаса, одетого в куртку и тельняшку, не пострадало от гусениц бронетехники. Зато лицо, хотя и сохранило форму, но сильно травмировано, а на лбу у него отчетливо просматривалась серьёзная рана.
Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что литовские прокуроры, формулируя свои обвинения, абсолютно не считались ни с логикой, ни с выводами судмедэкспертизы, ни с существующими объективными свидетельствами, в том числе и фотоснимками.
Это обоснованно позволяет заявить, что Генпрокуратура Литвы в представленном в Вильнюсский участковый суд Уведомлении умышленно исказила обстоятельства получения травм Лоретой Тручиляускайте (Шлекене), Ангеле­Марией Пладите и Антанасом Сакалаускасом, а также обстоятельства смерти Лореты Асанавичюте и Ромуальдаса Сакалаускаса, пытаясь представить, что они погибли от наезда советской бронетехники. Также есть все основания полагать, что Тручиляускайте и Пладите участвовали в инсценировке наезда на них танка.

О Юрии Меле и Владимире Котлярове

Уже говорилось, что в марте 2014 года при пересечении литовско­российской границы был задержан российский полковник запаса Юрий Мель. В литовских СМИ по этому поводу было заявлено «Исторический поворот в деле 13 января: задержан долгое время скрывавшийся гражданин России». Информация была представлена таким образом, что создается впечатление о задержание крайне опасного преступника.
На самом деле «вина» 22-­летнего лейтенанта Советской Армии Ю. Меля состояла лишь в том, что в ночь на 13 января 1991 года он, командуя танком с бортовым номером 544, приписанным к 107-­ой мотострелковой дивизии, дислоцированной в Вильнюсе, в соответствии с приказом участвовал в силовой акции по восстановлению действия Конституции СССР порядка в Литовской ССР.
Вот что в Уведомлении пишется о его действиях у телебашни. «Танк под командованием Ю. Меля, бортовой номер 544, наводчик Д. Большаков, механик­водитель С. Драгоценный (в отношении его уголовное преследование за преступления против человечности и военные преступления не ведется) выломал забор, ограждающий территорию телебашни с западной стороны, опасно маневрируя, въехал на территорию, где не менее трёх раз выстрелил из орудия холостыми зарядами, пускал дымовые завесы, световыми приборами военной техники светил в гражданских лиц, занимаемый объект и расположенные вокруг здания, таким образом запугивая и терроризируя гражданских лиц» (стр. 27).
Всё и никаких конкретных преступлений против человечности. Тем не менее, Мель преследуется как член «организованной преступной группы во главе с Д. Язовым», соответственно, как соучастник всех преступных действий, совершённых советскими военнослужащими в ходе январских событий.
Ему, как и остальным подозреваемым россиянам, инкриминируются «запрещённые» военные атаки, использование «запрещённых» пуль калибра 5,45 мм, преследование людей по политическим и национальным мотивам, лишение их свободы, подвержению пыткам, а также участие в массовых убийствах. То есть, весь букет преступлений, позволяющий признать Меля военным преступником.
3 мая 2014 года на телеканале «Россия 24» был представлен телесюжет под названием «Идентификация Меля». Корреспондент «Вести. Ru» Денис Арапов попытался получить в Генпрокуратуре Литвы информацию о судьбе Ю. Меля. Начальник отдела коммуникаций Генпрокуратуры Елена Мартинонене однозначно заявила, что за преступления, которые инкриминируются Мелю по литовским законам полагается пожизненное лишение свободы. Но перечислять эти преступления не стала. Но они перечислены в Уведомлении.
Что же касается задержанного в Милане бывшего старшего лейтенанта 76­-ой воздушно­десантной дивизии МО СССР Василия Котлярова, то он категорически отрицает участие в силовой акции в Вильнюсе. Повторю, что  в ордере на арест Литва указала имя Владимир. Котлярову Владимиру, по сообщению итальянской прессы, литовская Фемида инкриминирует использование запрещённых средств ведения войны, убийства и нанесение тяжкого вреда гражданскому персоналу, находящемуся под защитой международного гуманитарного права.
Между тем, судя по Уведомлению, Котляров Владимир, командуя военнослужащими 9­ой роты 234-­ого полка 76-­ой дивизии ВДВ, участвовал в атаках на Дом печати (стр. 12) и на телебашню (стр. 28–29). В ходе атаки на телебашню задачей его подразделения было лишь взятие под «охрану огнетушительной аппаратуры, находящейся на 20-­ом этаже башни». Задача была выполнена. Никаких подробностей, связанных с нанесением его подчиненными травм или ранений защитникам телебашни в Уведомлении не приводится.
Тем не менее, В. Котляров также, как и Ю. Мель, обвиняется в военных преступлениях и преступлениях против человечности. Это явное свидетельство, что понятия «военные преступления» и «преступления против человечности» литовская сторона трактует весьма расширительно.
С полной уверенностью можно утверждать, что поправки в Уголовный Кодекс ЛР относительно «военных преступлений и преступлений против человечности» были внесены по политическим мотивам, с целью обеспечения бессрочного уголовного преследования политических противников. К сожалению, российские правоведы по данному вопросу хранят молчание.
В Уведомлениях на имя Ю. Меля и В. Котлярова утверждается, что они являются подозреваемыми в связи с совершением ими преступлений, ответственность за которые предусмотрена на основании международных договоров Литовской Республики и статьи 7 УК ЛР, а также материалах досудебного расследования № 09-­2­-031-­99».
А далее безапелляционно утверждается, что «собранные в ходе досудебного расследования данные позволяют утверждать, что…». Затем перечисляются всё те обвинения, анализу которых была посвящена настоящая глава. Суть этих обвинений состоит в том, чтобы доказать осознанную умышленность «преступных» действий лейтенанта Меля и старшего лейтенанта В. Котлярова в ночь на 13 января, с упором на то, что они являлись членами «организованной группы», возглавляемой Министром обороны СССР Д. Язовым.
Однако даже беглый анализ обвинений против них, изложенные в Уведомлении, позволяет сделать вывод об их правовой и доказательной ничтожности. Литовской Фемиде не удалось представить ни Ю. Меля, ни В. Котлярова членами «организованной группы», якобы совершившей военные преступления и преступления против человечности на территории «независимой» Литовской Республики в январе 1991 года.
Литовским прокурорам также не удалось доказать какую­либо связь Ю. Меля и В. Котлярова с так называемыми организаторами и руководителями силовой акции в Литовской ССР, а также установить какие­либо преступные действия, совершённые ими у телебашни.
Однако судья Вильнюсского городского участкового суда Д. Гризицкас установил, «что вышеуказанными действиями Юрий Мель и Владимир Котляров предположительно совершили преступные деяния, предусмотренные статьей 100 (обращение с людьми, запрещаемое международным правом – В.Ш.), статьей 101 (убийство лиц, пользующихся защитой международного гуманитарного права – В. Ш.), частью 1 статьи 103 (причинение вреда здоровью, пытка либо иное бесчеловечное обращение с людьми, находящихся под защитой международного гуманитарного права – В. Ш.), частью 1 статьи 111 (запрещённые военные действия – В. Ш.).
…Руководствуясь статьями 21, 187 Уголовно­процессуального кодекса Литовской Республики судья определил: признать Юрия Меля и Владимира Котлярова по уголовному делу № 09-­2-031­-99 подозреваемыми в том, что ими предположительно были совершены преступные деяния, предусмотренные...». Замечу, что решение и по Мелю и Котлярову судья принимал раздельно. Но, поскольку они абсолютно идентичны, я позволил себе их объединить.
Вероятно, на рассмотрение этих двух Уведомлений судья потратил максимум минут пять. Таким же образом, видимо, были подтверждены подозрения в совершении преступлений всех 79 россиян. Не вызывает сомнений, что заочное рассмотрение уголовных дел в отношении россиян также превратится в судебный фарс. Будут соблюдены лишь все процессуальные формальности, но дело по существу рассматриваться не будет. Приговоры также будут однотипными, с небольшими вариациями по обвинениям и по срокам.
Из вышеизложенного ясно, что если Россия не предпримет действия по остановке запущенного в Литве судебного конвейера в отношении 79 россиян, то в будущем её ждут немалые проблемы.

О вздорных обвинениях Литовской Фемиды

Правовую несостоятельность обвинений граждан РФ в совершении преступлений, изложенных в Уведомлении о признании подозреваемыми, подтверждают и обвинения, предъявленные мне, как члену ЦК КПСС, депутату Верховного Совета Литвы, 2­-му секретарю ЦК КП Литвы/КПСС и Председателю Комитета граждан СССР в Литве.
Меня обвиняют не только в подготовке и руководстве силовой акцией в Вильнюсе в январе 1991 года, но и в создании и участии в деятельности нелегальных и запрещённых политических организаций, которыми якобы являлись Компартии Литвы на платформе КПСС и Комитет граждан СССР в Литве.
О моём отношении к силовой акцией 1991 года по восстановлению действия Конституции СССР в Литве скажу следующее. Живя с 1947 года в маленьком литовском городке Утена в самый разгар так называемой «партизанской», а на самом деле бандитской войны, я понял, что Литву легко ввергнуть в хаос военного сопротивления властям. В такой период никто не может гарантировать безопасную жизнь ни себе, ни своим близким. Все сторонники Литвы в СССР, в том числе и я, прекрасно это осознавали.
Поэтому я был за введение президентского правления в Литве, но только на основе союзных правовых актов и применения законных правовых действий против литовских сепаратистов. При этом я выступал за самую широкую самостоятельность республики в решении вопросов организации её жизнедеятельности, вплоть до предоставления Литве статуса, аналогичного статусу Гонконга в Китае.
Замечу, что мелочная опека и несоразмерный диктат Кремля не нравился многим русским, проживавшим в республике. Будучи партийным работником, курировавшим экономику, я поражался, когда руководители предприятий рассказывали, какие мелкие вопросы они вынуждены были согласовывать с союзными министерствами. Я надеялся, что в будущем максимально самостоятельная Литва станет своеобразным мостиком для укрепления экономических связей между СССР, Европой и США.
Поэтому не только я, но и большинство выступавших за Литву в составе СССР ждали Указа Президента СССР о введении президентского правления в республике. Все сторонники введения этого режима прекрасно понимали, что при этом нельзя допустить каких­либо жертв. В Литве хорошо знали, что после силовых операций в 1989 году в Тбилиси и в 1990 году в Баку, уровень русофобских настроений в Грузии и Азербайджане стал зашкаливать. Все также понимали, что после силовой операции придётся жить в Литве, на тех улицах, в тех же домах и квартирах и с теми же соседями.
Тем не менее, многие сторонники Союза надеялись, что стабилизировать ситуацию в республике правовым мирным путём удастся, так как значительная часть населения к январю 1991 года ещё не определилась. Это подтвердил в 2013 году такой авторитетный свидетель, как литовский полковник в запасе Йонас Гячас. Ещё раз напомню его заявление о том, что в январе 1991 года безоговорочно независимость Литвы поддерживали полмиллиона человек, полутора миллионов элементарно выжидали, а ещё полтора миллиона, если не были категорически против, то весьма против.
19 августа 1991 года подтвердило, что мирное восстановление советской власти в республике было возможно. Твердое заявление ГК ЧП на полдня вернуло в Литву статус союзной республики без применения военной силы. Но роковая пресс­конференция, продемонстрировавшая нерешительность членов ГК ЧП, вернула всё на круги своя.
Но вернемся в январь 1991 года. Тогда силовая акция в Вильнюсе началась по сценарию, который был наиболее выгоден сепаратистам. Известно, что лишить сепаратистов радио и телевидения можно было без всякого шума. Но кому­-то в Москве понадобилось «шоу» с шумом и громом, с холостыми выстрелами танков и сплющиванием легковых машин и все это под сверкание блицев зарубежных репортеров.
Утром 13 января в коридоре здания ЦК КП Литвы у дверей своего кабинета в ответ на вопрос журналиста Р. Кармена, что думаю о событиях прошедшей ночи, я ещё, не зная о жертвах, заявил: «Военная акция посадила Ландсбергиса на белого коня. Танки, прежде всего, раздавили литовских коммунистов. Выход Литвы из СССР – теперь вопрос времени». Но это противоречило установкам Москвы и в эфир не пошло.
Подобный исход после кровавых событий был очевиден и для простых людей в Литве. В этой связи приведу две цитаты из книги литовского писателя и переводчика Георгия Ефремова «Мы люди друг другу». Вот его впечатления от встречи с одним из жителей Вильнюса, после ночных событий у телебашни: «Иду через мост почти в ногу с каким­то взъерошенным человечком. Судя по говору – белорус. Он всё что­то бормочет:
– Столько людей созвал на свою защиту! Крови­то не жалеют... Без крови какая свобода! А сам теперь в героях будет ходить.
Это про Ландсбергиса. Спрашиваю:
– Думаете, надо было разойтись и послушно отдать телевидение?
– А Бог его знает, что надо. Я тем этой ночи никогда не забуду. Раньше можно было ещё гадать – отделимся, не отделимся, теперь­то уж всё! С такими разве можно в одной хибаре? А Ландсбергу они точно помогли! Как сговорились».
Вечером того же дня Ефремов встретил знакомого, который сказал ему следующее. «Это не просто мерзость – это великая глупость! Теперь нет пути ни к какому компромиссу – за эту ночь Москве придется платить одним: уходом отсюда. Мы знаем, что ни русские, ни поляки, да и коммунисты ни в чем не виноваты, – но как им, как вам теперь жить? Как может великая держава доверяться проходимцам? Как можно, борясь с Ландсбергисом, давать ему такой шанс?».
Яснее сказать о ситуации после январской ночи просто невозможно. Это понимали все, кто жил в Литве. Однако литовские следователи, формулируя обвинения против сторонников Литвы в СССР, пытаются представить их не только преступниками, но и глупцами, которые якобы не ведали, что творили.
В ответ я хочу предложить служителям литовской Фемиды простейшую задачку, которую они, в силу своего разумения, не хотят решить вот уже более 20 лет. Если Сейм Литвы признавал человека добропорядочным гражданином, то, как прокуроры могут обвинять его в преступной деятельности?
Дело в том, что 24 ноября 1990 года я был избран депутатом Верховного Совета Литвы. Баллотировался я как гражданин СССР, член ЦК КПСС, второй секретарь ЦК Компартии Литвы/КПСС и председатель Комитета граждан СССР в Литве. Мои политическая позиция и мои заявления после объявления Литвой независимости были хорошо известны в республике. Но никаких претензий к моей политической деятельности в 1990 году ни Центральная избирательная комиссия Литвы, ни Генпрокуратура Литвы не предъявляли.
5 декабря 1990 года мои полномочия депутата были подтверждены на заседании ВС Литвы. Вновь никаких замечаний. Не были предъявлены мне претензии и по поводу моей политической деятельности в 1991 году. Прекращение полномочий меня как депутата ВС ЛР наступило только 5 ноября 1991 года, но не в связи с моей «преступной» деятельностью, а в связи с моим отказом принять гражданство ЛР.
Однако Прокуратура Литвы утверждает, что я с 11 марта 1990 года занимался преступной политической деятельностью в нелегальных политических организациях «другого государства».
Между тем документально установлено, что вплоть до 22 августа 1991 года ни Компартия Литвы/КПСС, Комитет граждан СССР никаких уведомлений о нелегальной и противозаконной деятельности не получали.
В этой связи предлагаю Генпрокуратуре Литвы обратиться в Сейм с законопроектом, который задним числом признал бы В. Шведа преступником и вычеркнул его из числа депутатов Верховного Совета/Восстановительного Сейма.
Литовский парламент имеет большой опыт по перекраиванию исторического прошлого законодательным путем. Но принятие такого решения будет полным фиаско и Сейма Литвы и Генпрокуратуры Литвы. Состоявшееся историческое прошлое невозможно повернуть вспять, как нельзя дважды вой­ти в одну и ту же реку.
В завершении темы напомню, что после реального выхода Литвы из СССР, вильнюсские власти незамедлительно упразднили законно избранные Советы народных депутатов Шальчининкского и Вильнюсского районов, действовавших в 1990–1991 гг. на основании Конституции СССР, и ввели в них режим прямого управления из Вильнюса. Впоследствии руководители этих Советов были осуждены на различные сроки тюремного заключения.
Это в Литве считается законным, хотя процесс обретения ею территориального суверенитета над территориями этих районов не менее спорный, нежели процесс вхождения Литвы в СССР в 1940 году.


Выводы

Исходя из вышеизложенного, следует сформулировать некоторые выводы, вытекающие из анализа Уведомления.

1. Признание граждан РФ в совершении военных преступлениях, изложенное в Уведомлении от 10.06.2013 г. основывается на ложном утверждении литовского обвинения о том, что Литовская Республика (ЛР), провозглашенная 11 марта 1990 года, в январе 1991 года якобы являлась субъектом международного права.
Непреложным историческим фактом является то, что Литва стала субъектом международного права лишь после того, как 6 сентября 1991 года таковым её признал Госсовет СССР. И даже этот факт является спорным, так как указанный Госсовет являлся неконституционным государственным образованием, в компетенцию которого не входило право давать согласие на выход из Союза союзной республики.
Ссылки литовской стороны на то, что США весь советский период считали Литовскую республику международным субъектом, несостоятельны. Об этом свидетельствует следующий факт. 3 мая 1990 года президент США Дж. Буш старший принял премьер­министра К. Прунскене в Белом Доме, не как «представителя свободной Литвы», а как «признанного и свободно избранного представителя литовского народа». На пресс­конференции официальный представитель Белого Дома М. Фицуотер по этому поводу заявил: «Мы не признаем Литвы, и ничего в этом отношении не изменилось» («Правда», 3 мая 1990 г.).
В ноябре 1990 года В. Ландсбергис, с молчаливого согласия московских властей, лично слетал на поклон к британскому премьеру Маргарет Тэтчер, а 10 декабря того же года вылетел из аэропорта «Шереметьево­2» на встречу с президентом США Дж. Бушем­старшим с целью добиться признания независимости Литвы. Однако никаких заявлений по поводу признания независимости Литвы со стороны Великобритании и США не последовало. ЛР была признана ими только в сентябре 1991 года.
Свидетельством факта пребывания Литвы в составе СССР в июне 1990 года является объявление ВС Литвы 29 июня 1990 года, по требованию союзных властей, 100­дневного моратория на действие Акта о независимости.
Неопровержимым свидетельством того, что Литва, после провозглашения независимости не была признана международным сообществом, является следующий факт. 19 ноября 1990 года делегация ЛР не была допущена к участию в Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе глав 34 государств, как не имеющая международного статуса.
Свидетельством того, что литовские власти в конце 1990 года признавали состояние правового двоевластия в республике и своё нахождение в составе Союза ССР является факт подтверждения Верховным Советом Литвы полномочий Шведа В.Н., как депутата ВС Литвы, избранного 24 ноября 1990 года.
Баллотировался Швед как гражданин СССР, член ЦК КПСС, второй секретарь ЦК Компартии Литвы/КПСС, председатель Комитета граждан СССР в Литве. Прекращение полномочий депутата ВС ЛР Шведа наступило только 5 ноября 1991 года в связи с его отказом принять гражданство Литовской Республики.
Признание 11 февраля 1991 года Исландией независимости Литвы, следует расценивать, как выражение частного мнения этого государства. Известно, что Литва стала членом Организации объединенных наций 17 сентября 1991 года.
Что же касается Договора об основах межгосударственных отношений между РСФСР и ЛР от 29 июля 1991 года, в котором Россия и Литва признали друг друга «полноправными субъектами международного права и суверенными государствами» с 12 июня 1990 года и 11 марта 1990 года соответственно, то его подписание не могло изменить реальную историческую ситуацию, согласно которой Литва стала субъектом международного права 6 сентября 1991 года, а РСФСР – 24 декабря 1991 года.
Не вызывает сомнений, что только ситуация полураспада СССР сделала возможным подписание такого «странного» договора, который фактически является дипломатическим казусом. Он создает крайне опасный прецедент в распространении сепаратизма в мировом масштабе. В нормальной ситуации подписание такого якобы международного договора был бы расценен в СССР, как факт злостного сепаратизма с соответствующими последствиями в виде уголовного преследования подписантов.

2. Ссылки в Уведомлении на утверждения, изложенные в Акте о Независимости от 11 марта 1990 года о том, что «Акт Литовского Совета о Независимости от 16 февраля 1918 года и Резолюция Учредительного Сейма от 15 мая 1920 года о восстановлении демократического Литовского государства никогда не утрачивали правовой силы», являются бездоказательными.
Не существует документальных подтверждений существования в период 1940–1991 годов такого субъекта международного права, как Первая Литовская Республика. Проживавшие на Западе бывшие официальные представители этой республики (так называемое правительство С. Лозорайтиса) в послевоенный период не являлись участниками ни одной важной международной конференции или переговоров, где бы рассматривались вопросы, связанные с Литвой.
Известно, что попытка легимитизировать Временное правительство Литвы Юозаса Амбразявичюса, действовавшего в Литве с 23 июня по 5 августа 1941 года, предпринятая Сеймом ЛР в сентябре 2000 года, была неудачной.
Закон № VIII­-1021, принятый Сеймом ЛР 12 января 1999 г., согласно которому партизанский «Совет Саюдиса Борьбы за Свободу Литвы» (СБСЛ), учреждённый 16 февраля 1949 года в условиях подпольной сходки восьми так называемых партизанских командиров, был признан «единственной законной властью на территории оккупированной Литвы».
Это является в большей степени пропагандистским, нежели правовым актом. Необходимым следствием этого Закона должно было бы стать признание незаконными всех материальных атрибутов Советской власти, до сих пор имеющими хождение в Литовской Республике. Имеются в виду документы советского периода. Свидетельства о браке, рождении, аттестаты, дипломы и т. п. Но этого не произошло.
Кстати, материальных атрибутов, подтверждающих государственные властные полномочия вышеупомянутого партизанского Совета СБСЛ, как известно, не существует. Разве, что таковыми можно считать могилы 25.108 убиенных этими называемыми партизанами в 1944–1953 гг. мирных граждан, в числе которых было 993 ребёнка до 16 лет.

3. Свидетельств, подтверждающих полувековое пребывание Литовской Советской Социалистической Республики в составе Союза ССР, более чем достаточно.
Прежде всего, это документы Ялтинской и Потсдамской конференций, а также Заключительный акт хельсинского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года. Правда, Президент США Дж. Форд пописал Акт с оговоркой, что США по­прежнему не признают восстановление Прибалтики как территории СССР. Тем не менее, в марте 1990 году президент Дж. Буш старший, как говорилось, так и не признал независимость Литвы. Известно, что главное не заявления, а конкретные действия.
Об этом также свидетельствует материальная база, созданная в Советской Литве. Большинство из того, что сегодня окружает жителей Литвы и обеспечивает их жизнедеятельность, было создано в советский период.
Не следует забывать, что все 50 лет, за исключением периода гитлеровской оккупации, в республике действовали национальные органы советской власти. В их избрании участвовало абсолютное большинство граждан Литвы. Серьёзных случаев саботажа выборов, даже в период так называемой партизанской войны 1944–1953 гг. практически не было.
Необходимо напомнить, что советские политические организации – Компартия и Комсомол в Литве были весьма многочисленными. Компартия Литвы в последние годы насчитывала свыше 200 тысяч членов, Комсомол – около 500 тысяч. Если принять во внимание, что каждый коммунист или комсомолец жил в семье, то получается, что политически ориентированными в республике были свыше двух миллионов человек из 3,7 млн. общего населения.
Утверждения, что вступление в эти организации производилось под нажимом, некорректны. У человека всегда есть выбор. Силком в партию и комсомол не затаскивали. Например, Ландсбергис при вступлении в комсомол отрекся от своего отца, бывшего министра ранее упомянутого Временного правительства Литвы. В заявлении о приёме в комсомол он писал, что Советская Армия освободила его и мать от ненавистной гитлеровской оккупации.
Неопровержимым подтверждением нахождения Литвы в составе СССР является участие избирателей Литовской ССР в избрании представителей высшей власти – народных депутатов СССР в марте 1989 года. Наибольшую активность и желание принять участие в этих выборах отличало членов «Саюдиса» – Литовского Движения за перестройку. Они были избраны народными депутатами СССР. Депутаты от Литвы весьма активно участвовали в работе первого и второго Съездов народных депутатов СССР.
Также не следует забывать, что в течение 45 лет большинство литовских юношей проходили службу в рядах Советской Армии. Там они, как законопослушные советские граждане не только давали присягу на верность СССР, но и весьма достойно несли службу. Это ли не ещё одно свидетельство полноправного и добровольного пребывания Литвы в составе СССР?

4. Утверждение о том, что Литва 15 июня 1940 года была оккупирована Советским Союзом, изложенное в Уведомлении (стр. 1), спорно и не корректно. Если принять его за достоверное, то оно ставит под сомнение легитимность органов власти Лит. ССР, а соответственно, легитимность Верховного Совета Литвы, провозгласившего 11 марта 1990 года независимость республики. Имели ли право депутаты «оккупационного» ВС Лит. ССР заявить 11 марта 1990 года о восстановлении Литовской Республики?
О несостоятельности утверждения о советской оккупации Литвы можно говорить много. Для краткости приведу лишь несколько примеров подтверждения этой несостоятельности.
Напомню, что вхождение Литовской Советской Социалистической Республики в состав Союза ССР состоялось на основании Декларации Народного Сейма Литвы, который был избран 14–15 июля 1940 года в результате всеобщих выборов. В них приняло участие 1.386 тыс. человек или 95,1% всех избирателей. Абсолютное большинство 1.375 тыс. избирателей или 99,19% проголосовали за кандидатов в Народный Сейм.
Если это был орган, навязанный советскими оккупационными властями, почему не было такого массового выступления против советской власти, как это было в июне 1941 года? Напомню, что итоги выборов в Народный Сейм Литвы Литовской республики 1940 года признали все европейские государства, дипломатические представители которых в то время были в Каунасе. Это неоспоримый исторический факт.
Известна фундаментальная работа эстонского ученого Магнуса Ильмъярва «Тихое подчинение. Формирование внешней политики Латвии, Литвы и Эстонии с середины 1920­х гг. до аннексии 1940». Она была издана в 2004 году при содействии Хельсинкского и Стокгольмского университетов. Это исследование аргументировано доказывает, что квалифицировать события 1940 года в Прибалтике как оккупацию нет оснований, а включение этих стран в СССР стало результатом фиаско процессов государственного строительства в самих Латвии, Литве и Эстонии в межвоенный период.
Не вызывает сомнений, что литовцы в июне 1940 года надеялись на лучшую жизнь и встретили вступление советских войск без страха. 2 июля 1940 года в Каунасе на стадионе состоялся 30-­тысячный военный парад. Маршировавшие на нем литовские воинские части несли красные советские флаги, портреты советских руководителей и выкрикивали: «Да здравствует товарищ Сталин! Да здравствует тринадцатая советская республика!». Это более чем очевидное подтверждение добровольного вхождения Литвы в СССР.
Законно избранный Народный Сейм Литвы провозгласил Литовскую Советскую Социалистическую Республику и попросил присоединить её к Советскому Союзу, что и произошло в августе 1940 года. Вместе с тем следует признать, что политика пролетарского интернационализма, проводимая Москвой после вхождения Литвы в СССР, которая игнорировала национальный менталитет, историю, особые экономические условия и культурно­бытовые особенности литовцев стала вызывать протест.
Ситуация с вхождением Литвы в СССР напоминает ситуацию выхода замуж девушки. Привлекательный жених, став мужем, не оправдал надежд невесты, и она требует признать брак недействительным с выплатой ей компенсации.
Американский тезис о «недемократичном» избрании этого органа верховной власти, т. к. они проходили в присутствии частей Красной Армии, более чем сомнителен, особенно, если учесть, что выборы в Верховный Совет Литовской ССР, состоявшиеся в марте 1989 года, также проходили в присутствии советских войск. Однако ни у американцев, ни у современных литовских политиков эти выборы не вызвали негативной оценки.

5. Необходимо отметить моральную неправомочность Верховного Совета Литвы провозглашать независимость от имени ВСЕГО литовского народа. Это утверждение подтверждают результаты выборов в Верховный Совет Лит. ССР, состоявшиеся в феврале–марте 1990 года. За 124­-х депутатов ВС, проголосовавших 11 марта 1990 года за Акт Независимости, было подано немногим более одного миллиона голосов, тогда как общее число избирателей в Литве тогда составляло 2,58 млн. человек. То есть, независимость провозгласили депутаты, представлявшие всего около 40% избирателей Литвы.
Всего же за 141 депутата Верховного Совета Литвы, избранного в 1990 году проголосовало около 42% общего числа избирателей Литвы.
Литовская ССР согласно Конституции СССР имела право выйти из Союза, но по Закону. Такой Закон СССР «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» уже 15 марта 1990 года мог быть принят третьим Съездом НД СССР. Согласно нему, Литва могла выйти из СССР только по итогам всенародного референдума, если за выход проголосует не менее 2/3 всего населения республики. Из вышеизложенного ясно, что такой поддержкой избранный в 1990 году ВС Литвы не обладал. Поэтому так поспешно и был провозглашён выход республики из СССР в ночь с 11 на 12 марта 1990 года.

6. Литва до сентября 1991 года не могла считаться субъектом международного права, так как не обладала реальным территориальным суверенитетом. Это следует из отсутствия следующих атрибутов независимого суверенного государства:
а) Власти самопровозглашённой ЛР не контролировали ни территорию республики, ни её границы. До сентября 1991 года границы Литвы контролировали пограничные войска СССР.
б) На территории Литвы, вплоть до 23 августа 1991 года легально функционировали Прокуратура, Военный комиссариат, ДОСААФ Литовской ССР, Компартия Литвы/КПСС. Добавлю, что в 1990 году Шальчининкский и Вильнюсский районы, а также ряд производственных коллективов г. Вильнюса подтвердили продолжение действия Конституции СССР на своей территории.
в) Политические деятели и граждане Литвы вплоть до 1992 года имели на руках паспорта граждан СССР. По этим паспортам и через пограничные пункты СССР они выезжали за рубеж.
г) До 5 августа 1991 года единственным средством денежного обращения в Литве являлся советский рубль. С 5 августа появились временные деньги – «общие талоны» или «вагнорки». И только с 25 июня 1993 года в обращение была введена национальная валюта – литовский лит.
д) Создание регулярных вооружённых сил ЛР имело место только осенью 1991 года. Первые литовские воинские звания были присвоены 30 декабря 1991 года. Министерство охраны края (Минобороны) начало функционировать с 2 января 1992 года. Тогда же был объявлен первый призыв на действительную военную службу.

7. Общеизвестным фактом является то, что незаконность Акта о независимости, принятого Верховным Советом Литвы 11 марта 1990 года была определена Постановлением третьего Съезда народных депутатов СССР, принятого 15 марта 1990 года, которое звучало так:
«Съезд народных депутатов рассматривает упомянутые решения Верховного Совета Литовской ССР, принятые 11–12 марта 1990 года, как не имеющие законной юридической силы. Съезд народных депутатов СССР констатирует, что в соответствии со статьями 74 и 75 Конституции СССР суверенитет Союза СССР и действие Конституции СССР продолжают распространяться на территорию Литвы, как союзной Советской Социалистической Республики».

8. Представление в Уведомлении руководителей силовых ведомств СССР: министра обороны СССР Д. Язова, министра внутренних дел СССР Б. Пуго, председателя Комитета государственной безопасности СССР В. Крючковым и секретаря, члена Политбюро ЦК КПСС О. Шенина «организованной группой» не корректно и, без сомнения, вызвано стремлением литовского обвинения усугубить вину подозреваемых. Но оно так и осталось не доказанным.
Не доказанными являются утверждения литовского обвинения о том, что действия этой «организованной группы» были самовольными. Эти утверждения свидетельствуют о политической ангажированности литовских следователей и их стремлении вывести из­под подозрения бывшего Президента СССР М. Горбачёва.
Многочисленные документы подтверждают, что вышеназванная «организованная группа» действовала в строгом соответствии с Постановлением третьего Съезда народных депутатов СССР, Законами СССР, Указами Президента СССР М. Горбачёва и его личными распоряжениями.

9. Не доказанным и не логичным является обвинение большинства подозреваемых граждан РФ в том, что они являлись членами организованной группы, возглавляемой Д. Язовым, В. Крючковым, Б. Пуго и О. Шениным. Следует отметить, что это обвинение ставит под сомнение основные принципы функционирования любой государственной системы, в том числе и в Литовской республике.
Приведу пример. 16 января 2009 года у здания Сейма Литвы состоялся 10-­тысячный мирный митинг граждан, протестовавших против безработицы и роста коммунальных платежей. Власти Литвы использовали для «разгона» митинга подразделение специального назначения, которое применило неоправданно жесткие меры против митингующих. В результате были травмированы 20 человек, четверо из них весьма серьёзно.
Используя логику литовского обвинения, можно утверждать, что все руководящие лица, отдавшие распоряжение на разгон митинга и сотрудники спецподразделения, выполнявшие приказ, были членами организованной группы, совершившей противоправные деяния в отношении граждан ЛР.

10. Бездоказательными являются утверждения литовского следствия, изложенные в Уведомлении о том, что большинство подозреваемых граждан РФ якобы знали обо всех правовых актах, принятых в марте 1990 года в Литве и СССР, а также обо всех действиях, предпринимаемых союзными властями на различных уровнях по восстановлению действия Конституции СССР на территории Литвы. Это нереально, прежде всего, по причинам информационной недостаточности и секретности, имеющей место в любом государстве и особенно в СССР.

11. Обвинения советских военнослужащих в преступлениях, якобы совершённые в ходе январских событий и описанные в Уведомлении от 10.06.2013 г., бездоказательны, алогичны и преследуют лишь одну цель – попасть в правовое поле, предусмотренное статьями 100, 101, 112, частью 1 статьи 103 и частью 1 статьи 111 УК ЛР.
Таким, например, является надуманное и бездоказательное утверждение о том, что во время кратковременных военных атак советские военнослужащие «убивали гражданских лиц, пытали их и лишали свободы».
Не вызывает сомнений, что трактовка понятий «военное преступление» и преступление против человечности», представленная в статье 100 УК ЛР носит неоправданно расширительный характер. Более того, можно утверждать, что переквалификация январских событий в военные преступления и преступления против человечности преследовала исключительно политические цели.

12. Обвинения советских военнослужащих в убийстве конкретных гражданских лиц, изложенные в Уведомлении, не соответствуют материалам уголовного дела, в том числе и выводам литовской же судмедэкспертизы о характере и причинах смерти этих лиц, а также кадрам видеофильмов и фотоснимкам.
Такими являются обвинение зам. командующего 76-­ой воздушно­десантной дивизии, полковника В. Кустрьо в расстреле защитника Дома печати В. Лукшиса, обвинение неустановленного офицера группы «А» в расстреле защитника телебашни И. Шимулениса, обвинение командира 106­го танкового полка 107-­ой мотострелковой дивизии, подполковника Н. Астахова в наезде танка на Л. Асанавичюте, А. Пладите, Л. Тручиляускайте и А. Сакалаускаса, а также обвинение в том, что советская гусеничная техника якобы переехала Р. Сакалаускаса.

13. Анализ и сопоставление описаний уголовных эпизодов, изложенных в Заявлении Генпрокуратуры ЛР от 10.06.1991 г., в Уведомлении о подозрении от 03.08.2006 г. и в Уведомлении о признании подозреваемыми от 10.06.2013 г., а также ущербная логика доказательности этих эпизодов позволяют утвер­ждать, что выявление так называемых конкретных преступников, имеются в виду подполковники В. Кустрьо и Н. Астахов, а также  неустановленный офицер группы «А», свелось не к доказательству фактов совершения ими преступлений, а к формальному назначению их преступниками.
Невозможно поверить, что, спустя более двадцать лет, могли быть выявлены некие «свидетели», способные аргументировано подтвердить обоснованность обвинений, предъявленных В. Кустрьо и Н. Астахову.

14. В целом уголовное дело № 09-­2­-031-­99 следует считать не полностью расследованным, так как в нем отсутствует расследование эпизодов преступной стрельбы неизвестными лицами с крыш домов, расположенных вблизи телебашни.
Известно, что в ноябре 2013 года Верховный суд ЛР подтвердил обоснованность свидетельств Д. Раугайлене и Я. Лякаса, которые в ходе уголовного процесса против А. Палецкиса заявили о стрельбе с крыш домов, находящихся в районе телебашни. В 2012 году вильнюсская городская прокуратура обвинила их в лжесвидетельстве. Судебные разбирательства по данному поводу длились более года, пока Постановление Верховного суда ЛР не поставило точку.
Это Постановление является весомым основанием для возвращения уголовного дела № 09-­2-­031­-99 на доследование.


Перспективы дела 13 января для России

Представляется вероятным, что заочные процессы над гражданами России в Литве могут спровоцировать проведение аналогичных процессов в некоторых бывших союзных республиках и странах бывшего соцсодружества: Грузии, Азербайджане, Венгрии, Чехословакии.
Что же касается заочно «осужденных» в Литве россиян, то поскольку литовское «правосудие» не сможет исполнить приговоры после вступления их в силу по причине нахождения осужденных вне пределов республики, то на основании ст. 2 Дополнительного протокола от 18 декабря 1997 г. к Европейской конвенции о передаче осужденных лиц от 21 марта 1983 г. и ч. 2 ст. 472 УПК РФ приговоры будут направлены для исполнения в Российскую Федерацию.
В этом случае власти РФ встанут перед сложнейшей дилеммой, как поступить о «осуждёнными». Если начать исполнять приговоры литовских судов, то это может вызвать массовое возмущение российской общественности. Если же не исполнять – придётся серьёзно испортить отношения не только с Литвой, но и с Евросоюзом. Следует иметь в виду, что, по некоторым сведениям, копии 700 томов уголовного дела о январских событиях 1991 года Литва уже направила в Гаагский международный трибунал.
Дабы не допустить подобного развития ситуации российским властным структурам желательно предпринять действия, в результате которых будет доказана несостоятельность и политический характер обвинений, предъявляемых гражданам России, подозреваемых в совершении военных преступлений.
Тогда на основании ст. 2 Европейской Конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам, принятой 20 апреля 1959 г. и ратифицированной Российской Федерацией 25 сентября 1999 г., дальнейшее оказание правовой помощи Генеральной прокуратуре ЛР по привлечению граждан России к уголовной ответственности по уголовному делу о событиях 13 января 1991 года может быть приостановлено, что позволит оставить приговоры литовских судов без последствий для российских граждан.
Особое внимание следует обратить внимание на попытки Литвы и Украины расширительно толковать понятия «военные преступления», «преступления против человечности» и «терроризм». За этим ясно просматривается стремление некоторых властных кругов Литвы и Украины в подачи США обвинить Россию в пособничеству военным преступникам и террористам.
Не случаен факт задержания в мае 2014 года на Украине журналистов российского телеканала «LifeNews», которых обвинили в «пособничеству терроризму». Если учесть, что именно в это время в Белом Доме США была зарегистрирована официальная петиция, призывающая наделить Россию статусом «государства, поддерживающего терроризм», то налицо международная информационно­политическая кампания против РФ. Ведь не случайно киевские власти назвали военную операцию на Юго­Востоке против сторонников федерализации «контртеррористической».
В этой связи можно с большой степенью уверенности предполагать, что, если киевская «хунта» укрепится во власти, а Россия будет занимать прежнюю позицию стороннего наблюдателя в этой информационно­политической кампании, то Киев попытается, по подобию литовских властей, организовать проведение заочных судебных процессов, на которых нынешнее российское руководство будет объявлено виновным в «военных преступлениях и террористических актах», совершённых во время Майдана в Киеве, в Одессе и на территории Юго­Востока Украины.

О подлинных военных преступниках в Литве

Литовская сторона в числе основных претензий выдвигает обвинение Союзу ССР в геноциде литовской нации и уничтожении литовской элиты, которая летом 1941 году и 1944–1953 годах возглавила антисоветское сопротивление.
Эти преступления против литовского народа постсоветские власти в Литве изначально определяли как «репрессии и геноцид», якобы осуществленные в период «советской оккупации». Комиссия, занимающаяся этими вопросами, была создана ещё в 1988 году, во времена «Саюдиса». Но окончательное формирование Центра исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы (Lietuvos gyventoju genocido ir rezistencijos tyrimo centras) было завершено в феврале 1997 года, когда Сейм Литвы принял по этому поводу постановление № VIII­-106.
Само название вышеуказанного Центра предполагает огульное осуждение советского периода. О каком советском геноциде можно вести речь, если численность населения республики за годы советской власти выросла на миллион человек? Причём численность литовцев только за 20 лет так называемой «советской оккупации» (с 1959 по 1979 гг.) выросла на 560 тыс. человек (с 2150 тыс. до 2712 тыс. чел). Доля литовцев в Литве в 1987 году составила 80%, а в 1897 году составляла всего 61,6 % населения.
Многие в Литве это понимают, но… Тем не менее, находятся смелые люди, которые не боятся говорить правду. Таким является профессор Людас Труска. Он и в советский период не боялся отстаивать историческую правду, таким он остался и сегодня. В интервью информационному каналу «DELFI» (12.03.2011 г.) Труска заявил: «Вот, был в Музее жертв геноцида, – там о холокосте евреев упоминается очень мало, больше всего внимания уделено геноциду, осуществлённому Советами. Но я не вижу советского геноцида – из­за того, что во всём мире геноцид определяется как «умышленное, массовое физическое уничтожение по расовому, национальному или религиозному признаку». В Литве такого даже в сталинские времена не было. Депортации в определение геноцида не попадают».
Напомню, что в июне–декабре 1941 года литовские националисты, объединенные профашистской организацией «Фронт литовских активистов» (Lietuvi; Aktivist; Frontas), жесточайшим образом уничтожили не только тысячи совпартработников и членов их семей, но и большинство проживавших на территории Литвы евреев.
Всего же за годы гитлеровской оккупации в Литве по данным сборника «The Holocaust Chronicle: A History in Words and Pictures» было уничтожено почти 94% еврейского населения (свыше 200 из 220 тысяч). Ряд преступников, виновных в этом злодеянии был привлечён к ответственности в советский период. Но многие сумели сбежать за рубеж и в постсоветский период уютно устроились в Литве.
Напомню, что основным организующим ядром послевоенного антисоветского подпольного сопротивления в Литве (1944–1953) стали люди, активно сотрудничавшие в период войны с нацистами и участвовавшие в массовых расправах над гражданским населением. Понимая, что они являются военными преступниками и Западе их также ждет возмездие (если они не были «птицами высокого полёта»), они предпочли уйти в литовские леса, назвав себя «партизанами».
1997 год характерен массовой героизацией литовских «партизан», признаваемых «борцами за независимость Литвы». Указами тогдашнего Президента Литвы, бывшего нацистского коллаборациониста Валдаса Адамкуса, они массово признавались «военными добровольцами» борьбы за независимость, им посмертно присваивались воинские звания, они награждались государственными наградами ЛР.
Наряду с этим развернулось преследование борцов за становление советской власти в Литве. Их деятельность была признана преступной. В целях усугубления их «преступлений» 21 апреля 1998 года литовский Сейм принял закон «О дополнениях в Уголовный кодекс Литовской Республики», которым была ужесточена ответственность за организацию, руководство и участие в послевоенных депортациях. Соответственно в ст. 99 УК в нарушение международных правовых актов было расширено определение геноцида. Теперь за участие в депортации даже одной семьи грозит обвинение в геноциде.
Подобная расширительная трактовка понятия «геноцид» пока не вызывала должной реакции ни у мировой правовой общественности, ни у юристов России, хотя уже пора. Между тем известно, что «Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него» принятой 9 декабря 1948 года под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую­либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, как таковую.
Замечу, что геноцид в послевоенные годы в Литве имел место – но только не «советский», бандитско­партизанский. Прежде всего, это было массовое уничтожение еврейского населения Литвы летом и осенью 1941 года. Помимо этого старший научный сотрудник Института истории Миндаугас Поцюс сумел выявить в архивах приказы «партизанских» командиров, направленные на сознательное (но не предаваемое широкой огласке) желание уничтожить всех нелитовцев. Дескать, даже партизанам­новичкам или «бойцам, не умеющим надежно хранить тайну, не следует знать, что это делается в целях приостановления русификации, колонизации и коллективизации Литвы. Им надо объяснить, что таким образом уничтожаются агенты, стремящиеся подорвать наше сопротивление».
Кое-­что помню и я. Так получилось, что в Утене наша семья жила в окружении семей русских староверов. Их родственники жили в окрестных селах. Нередко я был свидетелем разговоров о том, что такую-­то семью из такой деревни староверов под Утеной «лесные» расстреляли. А в другой деревне уничтожили почти всех староверов – стариков, женщин, детей, не говоря о мужчинах только потому, что они были русскими.
Весьма аргументированный материал о целенаправленном уничтожении литовскими националистами староверов опубликовал журналист Альгирдас Плукис в статье «Камо грядеши?» («Горячий комментарий», 18.11.2006 г.). В частности, он рассказал о деревне Ошпрунай, в которой проживали староверы, перевезенные в 1940 году из польских Сувалок. В Литве таких было немало, и их называли «колонистами». «Лесные» в ночь на 16 ноября 1947 года решили рассчитаться с «колонистами», так как те организовали колхоз. В результате был убит 31 старовер, в том числе 14 детей.
Но была ещё одна категории людей, которых «лесные» уничтожали с особой жестокостью. Это те литовцы, которые или сотрудничали с советской властью, или лояльно к ней относились. Как их выявляли «лесные», рассказал тот же Л. Труска: «Убивали гражданских литовцев двух категорий. Первая категория – подозреваемые. Вторая категория – сведение личных счётов. Не только личные счёты самих партизан, но и их связных.
Партизан можно понять – целыми месяцами живут в бункерах под землёй, где не хватает воздуха, преют от сырости ноги, расшатанные нервы – малейший хруст пугает, что бункер выследили. Иногда по ночам ходили в деревни выпить самогона. Руководство партизан боролось против пьянства, но ведь до сих пор никому не удалось победить пьянство.
Приходят к селянину, тот одну бутылку, вторую, третью, потом скажет, что сосед непонятный, видел его шепчущимся в городе с «истребителями». Партизаны идут и расстреливают ту семью.
Как объяснить то, что в Дайнавском округе, где руководителем был Адольфас Раманаускас-­Ванагас, убивали целыми семьями – детей и стариков? Для меня самое страшное – это убийство детей. Как это объяснить – какие это агенты, информаторы?»
Дополню сказанное. Упомянутый А. Раманаускас, с псевдонимом «Ванагас» («Ястреб») до войны окончил пединститут и военную школу. Получил звание лейтенанта. Свидетели утверждают, что в июне 1941 года он участвовал в массовых расправах над евреями в Каунасе. Раманаускас фигурирует в списке «убийц евреев» (;yd;aud;iai), обнародованном в Израиле.
Но по официальной биографии Раманаускас в 1940–1945 гг. якобы учительствовал в Алитусе. А в 1945 году стал «партизаном». В 1946 году он, будучи командиром одного из партизанских соединений, одобрил принятую на одном из совещаний «партизанских» командиров новую тактику, сводившуюся к массовому уничтожению подозреваемых в «коллаборационизме» гражданских лиц за одну ночь. Видимо, учитывая такую позицию, Раманаускас в 1949 году был избран заместителем Й. Жемайтиса, Председателя Президиума партизанского «Саюдиса».
В том, что в период «партизанской войны» 1944–1953 гг. жертвами ли­товских «партизан» стали более 25 тысяч мирных людей немалая «заслуга» А. Раманаускаса. При этом отмечу, что так называемые литовские «партизаны» не совершили ни одной крупной военной или террористической акции против «советских оккупантов». Они даже не попытались отбить хотя бы один эшелон, которые вез в Сибирь на поселение тех литовцев, которые в селах и городах давали «партизанам» приют и обеспечивали продовольствием.
Тем не менее, в независимой Литве в декабре 1997 года А. Раманаускас был посмертно признан «военным добровольцем» борьбы за независимость. В январе 1998 года Указом Президента ЛР он был посмертно удостоен чина бригадного генерал в отставке. В марте 1998 года он же был награжден Большим командорским крестом ордена Креста Витиса, а в январе 1999 года стал кавалером второй по значимости награды в Литве Большого креста ордена Креста Витиса (Витис – Погоня).
31 октября 2002 года Президент ЛР В. Адамкус декретом № 1965 под названием «О присвоении звания полковника воинам добровольцам» посмертно присвоил воинское звание полковников трем бывшим «участникам вооружённого сопротивления» и главарям вооружённых «партизанских» формирований: Антанасу Балтусису (Antanas Balt;sis), Винцасу Каулинису (Vincas Kaulinis) и Ионасу Крикштапонису (Juozas Krik;taponis). До этого они были также посмертно удостоены высоких государственных наград ЛР.
Для литовских властей не являлось секретом, что все трое были активными нацистскими коллаборационистами и активно участвовали в массовых расправах над мирным населением.
Так, А. Балтусис до ухода в лес в 1944 году, был командиром роты, охранявшей концентрационный лагерь Майданек. В литовских архивах выявлен приказ от 10 февраля 1947 года за подписью А. Балтусиса, командира «Округа движения борьбы за свободу Литвы «Таурас» написано: «а) за каждого сосланного литовца и семью уничтожить не менее одной семьи большевика, уничтожить всех членов семьи; б) по возможности повесить всех без расстрела».
В. Каулинис в июне 1941 году принимал активное участие в так называемом восстании, в период которого вершились бессудные расправы над семьями так называемых советских коллаборационистов и массовые убийства еврейского населения. Во время немецкой оккупации он был назначен начальником полиции Вильнюсского района и получил известность жестоким преследованием евреев и поляков. Каулинис, без сомнения, был причастен к уничтожению в районе Панеряй (под Вильнюсом) более ста тысяч евреев и советских военнопленных (1941–1944 гг.).
Й. Крикштапонис был командиром второй роты печально известного литовского батальона майора Антанаса Импулявичюса. Осенью 1941 года этот батальон в Белоруссии вешал подпольщиков и расстрелял около 46 тысяч мирных жителей (из них 9 тыс. советских военнопленных). Вторая рота этого батальона отличалась особой «исполнительностью» в выполнении приказов начальства.
Вот так в постсоветской Литве создают «героев» из нацистских коллаборационистов, участвовавших в массовых расправах над людьми. 15 мая 2010 года Президент Литвы Д. Грибаускайте наградила шестерых участников «героев вооружённого сопротивления советской оккупации». Награды получили родственники погибших «лесных» и две ныне живущие партизанки. В своём приветственном слове по поводу награждения президент подчеркнула, что «партизаны показали миру, что добровольное вступление Литвы в СССР было всего лишь мифом».
Заявление Грибаускайте является явным свидетельством её невежества и нежелания знать историческое прошлое республики. Известно, что летом 1940 года, в период вхождения Литвы в СССР не прозвучало ни единого выстрела в так называемых советских оккупантов. «Партизанская» война, о которой говорит Грибаускайте, началась в 1944 году и была направлена, как известно, против мирного населения. Тем не менее, в Литве насаждается культ героев этой так называемой «партизанской войны».
К сожалению, даже литовская молодёжь, ушедшая в леса и не запятнанная участием в массовых расправах с мирным населением в период нацисткой оккупации, проявляла неоправданную жестокость в расправах с так называемыми «советскими коллаборационистами».
Одним из таких являлся Антанас Крауялис (Antanas Kraujelis). В постсоветской Литве он является «героем ­партизаном № 1». На его «боевой» биографии воспитываются молодые литовцы. В 1997 году А. Крауялис был признан военным добровольцем. В мае 1998 года декретом президента Литвы он был награжден (посмертно) орденом креста Витиса III степени. А в июне того же года ему было присвоено звание старшего лейтенанта литовской армии.
На самом деле в биографии этого бандита, а по­ другому его невозможно называть, ничего героического нет. В 1949 года маленький литовский городок Утену, в котором проживала наша семья, потрясла страшная весть. Ученик одиннадцатого класса литовской гимназии А. Крауялис  перед тем как уйти в лес, смертельно ранил заведующего районным отделом народного образования, ранее преподававшему Антанасу литовский язык и историю.
Говорили, что в ту же ночь Крауялис пытался совершить ещё два покушения: на заведующую парткабинетом (библиотекой) райкома партии и заведующую сберкассой. Но не получилось. Убитого Крауялисом заведующего РОНО хоронил весь город. Это был учитель от Бога. Прощались с ним в зале литовской гимназии, где он раньше работал. Мать тоже ходила туда, а с ней я и сестра. Народу было много, гроб утопал в цветах. С тех пор запах смерти у меня навсегда связан с удушливо­приторным запахов цветов. Видимо, поэтому эту ситуацию я так хорошо запомнил.
В лесу Крауялис взял себе псевдонимы «Pabaisa» и «Siaub;nas» (примерно «Страх» и «Ужасный»). Узкоплечий, с женоподобным лицом и длинными волнистыми волосами, он отличался особой жестокостью в расправах с жертвами. Для придания себе мужественного вида иногда носил военный мундир довоенной литовской армии, в которой никогда не служил. Но от облав НКВД уходил, как правило, в женской одежде.
В послевоенные годы Крауялис, помимо своего учителя, убил ещё 10 мир­ных литовцев, в том числе семью Гячасов, которые для него оборудовали в своем хуторе убежище. Причем его не становило, что жена Гячаса была беременна. Крауялис убивал Гячасов в присутствии их малолетних детей.
Особо отмечу, что в Утене до 1953 года стоял полк НКВД. Однако Крауялис и его подельники за 4 года так и не осмелились на теракт против советских военных. В 1954 году банда Крауялиса была уничтожена. С тех пор до марта 1965 года он, как одинокий волк, скрывался на хуторах, промышляя грабежом сельских магазинов и терроризируя председателей колхозов, которые давали ему откупные. Никаких диверсий против советской власти этот так называемый «партизан», не совершал.
Главной задачей Крауялиса было выжить любой ценой. Последние годы он отсиживался под печью в доме человека, дочь которого считалась его женой. Кстати, когда дом, в котором скрывался Крауялис, был окружён сотрудниками КГБ и милицией, он застрелил своего так называемого тестя и, будучи раненым, пустил себе пулю в лоб.
Назвать Крауялиса борцом за свободу Литвы язык не поворачивается. Он был заурядным бандитом. Если бы все уходившие в лес, следовали примеру Крауялиса и убивали бы своих учителей, то в Литве никогда бы не появилась интеллигенция, которая провозгласила в марте 1990 независимость.
Добавлю, что в настоящее время литовское «правосудие» организовало судебный процесс против бывших сотрудников КГБ, которые в 1965 году блокировали Крауялиса в доме. Им вменяется ответственность за смерть «литовского патриота». Это преступление литовская Фемида расценивает как факт геноцида!
Заслуживает внимание личность одного из подозреваемых в гибели Крауялиса. Это бывший министр внутренних дел Литвы Марионас Мисюконис, который в 1965 году, будучи оперуполномоченным КГБ, участвовал в захвате Крауялиса.
В период прихода к власти команды Ландсбергиса Мисюконис безоговорочно её поддержал. Если бы не его позиция, литовские сепаратисты никогда бы не установили контроль над республикой. Вклад Мисюкониса в обретение Литвой независимости один из самых весомых. Тем не менее, его пытаются осудить. Вот такие двойные стандарты царят в Литовской Республике.



Глава II

Вильнюсский след Горбачёва

Прежде чем перейти к роли Горбачёва в трагических событиях, разыгравшихся в январе 1991 года в Вильнюсе, я хочу представить читателю записки, которые он ежедневно получал десятками, а, возможно, сотнями. Но предпочитал на них не реагировать. В этой реакции весь Михаил Сергеевич, пытающийся сегодня позиционировать себя как человек, глубоко болевший за единство СССР.

Центральный Комитет КПСС
Политбюро

Об общественно­-политической ситуации в Литовской ССР
(на 15.10.1988 г.)

Отсутствие каких-­либо конструктивных мер по реализации решений XXVII съезда КПСС привело к широкому недовольству общественности республики, в результате чего в начале июня 1988 г. возникло Литовское движение за перестройку («Саюдис»). Поводом для организационного оформления Движения послужил порядок (а фактически назначения) делегатов на XIX партконференцию.
«Саюдис» в кратчайшее сроки, проводимыми гражданскими акциями сумел завевать популярность среди широких слоёв населения республики и, прежде всего, интеллигенции. В этой ситуации Центральный Комитет Компартии Литвы (точнее его бюро и аппарат) проявили отсутствие твердой политической воли, идеологическую беспомощность, непродуманность и непоследовательность в действиях.
Выступая под флагом перестройки и XIX партконференции, «Саюдис» значительно оживил общественно­политическую жизнь республики, пробудил национальное самосознание различных слоёв коренного населения. К сожалению, как показала практика, всё это в определенной мере способствовало консолидации и активизации националистических, антисоветских и антисоциалистических сил в республике. Сегодня отчётливо просматриваются следующие тактические направления деятельности этих сил, которых также, вольно или невольно, придерживается и «Саюдис»:

1. Противопоставление Литвы Союзу ССР. Активное формирование сепаратистских настроений у коренного населения. Полное отрицание преимуществ и завоеваний социализма.

2. Дискредитация партийных и советских органов республики. Внесение раскола на национальной почве в аппараты власти на всех уровнях.

3. Компрометация и последующая деморализация органов внутренних дел и КГБ.
В качестве основных средств используются: манипуляция общественным мнением на основе национальных чувств и традиций, моральный террор, распространение ложных измышлений и слухов, прямые провокационные действия. Особую озабоченность вызывают попытки непосредственного морального давления на представителей партийных и советских органов власти.

Так в настоящее время члены «Саюдиса» проводят анкетирование и собеседование (как на работе так и по месту жительства) с депутатами местных и Верховного Совета республики с целью доказать их несостоятельность в качестве представителей власти. Любое лицо и организация, высказавшие критику в адрес «Саюдиса», подвергается осмеянию и травле (таким образом расправились с секретарем парткома вильнюсского производственного объединения «Вильма» В. Трофимовым).
В настоящее время «Саюдис» достиг:

1. Монополизации в формировании общественного мнения в республике.

2. Безоговорочного диктата в вопросах претворения в жизнь намеченных целей.

3. Ведущих позиций практически во всех средствах массовой информации республики.

Анализ публичных выступлений членов инициативной группы «Саюдиса», проекта его Программы и разработанных при определяющем участии членов «Саюдиса» проекта Конституции Литовской ССР и предложений в Совет Министров СССР по вопросам регионального хозрасчета, позволяет сделать следующий вывод:
Путём осуществления гипертрофированной модели республиканского хозрасчёта, завоевания большинства в Советах народных депутатов республики, инспирирования конфронтации с центральными органами власти Союза ССР, посредством выдвижения заведомо неприемлемых и трудноразрешимых требований (классическим примером являются предложенные проекты Программы «Саюдиса» и Конституции Лит. ССР), создать условия для проведения общенационального референдума, направленного на принятие решения о выходе республики из состава СССР.
Сегодня, как никогда, необходимы неординарные и взвешенные меры со стороны ЦК КПСС по преодолению предкризисного состояния в республике. Учитывая, что Бюро и аппарат ЦК КП Литвы практически утратили влияние на ход событий, оперативная и действенная помощь ЦК КПСС крайне необходима.
Вместе с тем, с сожалением следует признать, что вплоть до последнего времени решения и указания ЦК КПСС не способствовали стабилизации положения в республике, так как, вероятно, вырабатывались на основе неполной и недостоверной информации.
В этой связи особую тревогу вызывает создание групп «Саюдиса» непосредственно в аппаратах районных комитетов партии республики. Фактически создается партия в Компартии Литвы. Это мотивируется тем, что существующие формы и методы партийной работы, а также рекомендованная ЦК КПСС структура аппаратов не соответствует требованиям времени. В дальнейшем это чревато перерождением партийных аппаратов и игнорированием ими Уставных требований КПСС.
Усугублению положения способствует продолжающийся диктат центральных органов, вследствие чего целый ряд проблем общественность республики решает путем ультимативных требований. В результате в республике формируется и укрепляется мнение, что «с Москвой следует разговаривать лишь с позиций силы».
Отсутствие в дальнейшем объективных и принципиальных оценок сложившейся ситуации со стороны ЦК КПСС и шагов, предвосхищающих ход событий в республике, может привести к непредсказуемым последствиям.

Вильнюс. 15 октября 1988 г.        Секретарь Октябрьского РК КП Литвы
                г. Вильнюса                В. Швед

*   *   *

В Политбюро ЦК КПСС

Некоторые аспекты общественно­-политической ситуации в республике
(на 15.05.1989 г.)

1. Идеи «Саюдиса» овладели абсолютным большинством коренного населения республики, в том числе и работниками советского и партийного аппаратов.

2. Отсутствие практических сдвигов в реальной жизни (особенно, что касается обеспечения продуктами и товарами массового спроса), конкретных шагов со стороны Центра (не декларируемых в печати, а реальных, понятных простым людям) формирует мнение, что выход — в независимости Литвы.
Народный депутат СССР К. Мотека в газете «Атгимимас» (№15, 1989 г.) заявил, что не может быть и речи о суверенитете Литвы в составе СССР. Суверенитет надо понимать как полную и безусловную независимость.
«Саюдис» практически встал на позиции Лиги свободной Литвы. Верность идеям ХIХ партконференции, поддержка М.С. Горбачёва, которыми ранее «Саюдис» прикрывался, больше не используются.

3. На этой волне развернулась работа по созданию независимых национальных Компартии и Комсомола. Причём отсутствие практических шагов со стороны ЦК КПСС по перестройке внутрипартийной жизни действует как катализатор этих процессов.
Многие работники партийных аппаратов коренной национальности выступают за политическую независимость, т. е. за создание независимой Компартии Литвы, связанной с КПСС лишь договором.
Эту же идею отстаивают члены сейма «Саюдиса». В частности, это заявил Р. Озолас во время круглого стола, организованного журналом «Коммунист» в Риге.
Наиболее эффективным путем создания такой независимой Компартии Литвы ряд партийных работников считают созыв внеочередного (или очередного) съезда и принятие на нём Устава и Программы независимой Компартии Литвы.

4. После ХУII пленума ЦК КП Литвы «Саюдис» в отношении партии применил новую тактику, заключающуюся в том, чтобы растворить партийные организации, коммунистов в беспартийной массе.
В большинстве трудовых коллективов «Саюдис» добивается проведения только открытых партийных собраний, на которых доминируют саюдисты, выступая и внося резолюции, пункты постановлений, нередко противоречащие решениям ЦК КПСС и ЦК КП Литвы.

5. Крайне напряженным является положение в многонациональных коллективах. Среди русскоязычного населения начинают преобладать радикальные настроения. Об этом свидетельствует выступления на прошедшем 13­-14 мая с. г. Учредительном съезде движения «Vienybe-­Единство­-Ednosc». Ситуацию усугубляет пропагандистская кампания в прессе и по телевидению республики, которая косвенно, а в ряде случаев и непосредственно формирует негативное отношение к Центру, к России, к русским, к коммунистам.
Ускорился процесс вытеснения русскоязычного населения с руководящих постов.
В заключение несколько вопросов:
1. Готов ли ЦК КПСС к образованию независимых Компартий прибалтийских республик, если это будет сделано явочным порядком?

2. Что будет предпринято, если пакт Молотова­Риббентропа будет признан противоречащим нормам международных отношений, (а ввод Красной Армии в июне 1940 г. в Литву оккупацией), и впоследствии всеобщий республиканский референдум провозгласит независимость Литвы?

3. Какие меры будут приняты в РСФСР по приёму «мигрантов», т. е. беженцев русского происхождения из прибалтийских республик?

Если заранее не смоделировать ситуации по данным вопросам, то повторится Карабах. Возможно, не в отношении насилия и погромов, но в отношении растерянности и беспомощности центральных органов по стабилизации положения.

Вильнюс 15.05.1989 г.                Секретарь Октябрьского РК КП Литвы
                г. Вильнюса                В. Швед

*   *   *

О ситуации в Литовской ССР

(настоящая записка была опубликована 7 ноября 1990 г. в московской
газете «Гласность». 21 ноября 1990 г. она была перепечатана в газете
Социалистической Федерации трудящихся Литвы «Вместе и наравне»)

Товарищу Горбачёву М.С.

Уважаемый Михаил Сергеевич!

По поручению Президиума Верховного Совета СССР с 17 по 24 октября с. г. находились в Литовской ССР, Поездка была предпринята в связи с поступающими из Литвы многочисленными обращениями общественных организаций и граждан республики.
Ознакомление с ситуацией на местах, встречи в трудовых коллективах, с активом общественных организаций, с большим количеством людей разных национальностей подтверждают, что обстановка в Литве остается сложной и взрывоопасной. Саюдистское руководство открыто ведет дело к отрыву республики от Советского Союза, восстановлению буржуазных порядков.
Имеются многочисленные свидетельства того, что в Литве грубо нарушаются законные права граждан, жизнь и безопасность многих людей находятся под угрозой. Форсированно принимаются законы, цель которых – создать правовую базу для суровой (вплоть до смертной казни) расправы с коммунистами, другими неугодными режиму людьми.
К настоящему времени более 20 тысяч семей официально заявили о своем вынужденном решении выехать из республики в случае выхода ее из СССР, так как они боятся стать заложниками и жертвами произвола фашистской диктатуры. Количество беженцев будет значительно большим. Многие, кто уже нашел работу, решить вопрос с жильём, уезжают в Россию и другие республики.
Подробно о наших наблюдениях и выводах будет сообщено Президиуму Верховного Совета СССР. О некоторых вопросах считаем необходимым доложить лично Вам, Президенту страны, Генеральному секретарю ЦК КПСС.
Буквально всюду, где пришлось побывать в самых резких словах выражалась озабоченность выжидательной позицией центральных органов, несмотря на всё более вызывающие действия сепаратистов. С горечью говорилось о том, что постановление третьего Съезда народных депутатов, принятое в связи с антиконституционными действиями литовских властей, фактически осталось на бумаге, не выполняются многие указы Президента, законы Верховного Совета СССР, постановления и распоряжения правительства страны.
Не видя реальных действий в защиту их законных прав, люди теряют веру в силу центра, в его решимость и способность не допустить отрыва Литовской ССР от Советского Союза, изменения в республике социального строя. Среди русскоязычного населения преобладают настроения: «нас предали», «мы никому не нужны». Практически на каждой встрече задавался вопрос: «Когда же правительство страны, её Президент будут по настоящему использовать предоставленные им полномочия?».
Высказывались весьма нелестные оценки в отношении членов Президентского Совета А.Н. Яковлева, В.А. Медведева, В.В. Бакатина. У многих в республике сложилось убеждение, что пребывание А.Н. Яковлева в Литве, его выступления перед партийным активом, интеллигенцией объективно поощрили местных националистов к эскалации сепаратистских действий.
По мнению коммунистов и беспартийных граждан, обстановку значительно усугубило то, что  своевременно не была оценка двурушнической, предательской линии А. Бразаускаса и его группы. После известного Пленума ЦК КПСС, где обсуждалось положение в Компартии Литвы, не была оказана эффективная помощь КП Литвы (КПСС), которая продолжает подвергаться нападкам, травле со стороны властей и руководства «самостоятельной» КПЛ. Этим нанесен тяжелый удар по силам, приверженным делу социализма, принципам интернационализма.
Повсеместно высказывалось гневное возмущение по поводу позиции и действий В.В. Бакатина. Люди не могут понять, почему союзное министерство выделяет лучшую, современную технику, финансирует деятельность литовских органов внутренних дел, которые отказались подчиняться центру, а открытие в Литве полицейской академии, где сейчас обучается несколько сотен человек – опора саюдисткого режима – В.В. Бакатин расценил, как «конструктивный шаг».
Говоря об этом, трудящиеся – и русские, и литовцы, и другие – выражали обеспокоенность тем, что в республике усугубляется криминогенная обстановка, не обеспечивается надежная защита безопасности, здоровья и жизни граждан от преступных посягательств. Многие запуганы, испытывают чувство обреченности, апатии, страха, ибо всякий, кто не согласен с позицией саюдистского руководства, подвергается преследованиям, моральному террору.
Обращают на себя внимание процессы, происходящие в районах, где компактно проживает польское население. Поляки заявляют: «Если русские, украинцы, другие могут, хотя и с трудом покинуть места проживания, то куда нам, родившимся на этой земле, живущим на ней веками, а теперь подвергающимся унижениям и притеснениям».
Особо следует сказать о настроениях военнослужащих и членов их семей. Против армии, являющейся, по мнению трудящихся, единственной реальной силой, гарантирующей сохранение социалистических устоев в Литве, развязана злобная, клеветническая кампания дорвавшимися до власти националистическими силами и находящимися под их контролем средствами массовой информации.
Нам рассказали о многочисленных фактах оскорблений офицеров и солдат, которых называют не иначе, как «оккупанты», травли их семей, о случаях, когда в автобусах призывали захватывать детей военных в качестве заложников. Военнослужащие лишены избирательных прав. Их жены не могут устроиться на работу, им не выдают талоны на продукты. Более 70 % семей военнослужащих не обеспечены жильём, размещены в казармах, красных уголках, учебных и других не приспособленных помещениях. Местные власти отказываются выделять воинским частям причитающую им долю квартир во вновь построенных домах.
На встречах в Вильнюсе и Клайпеде командиры воинских частей и соединений, другие военнослужащие возмущались тем, что всё это не вызывает соответствующей реакции центра.
Между тем антисоциалистические силы наглеют, создают военизированные структуры, которые должны составить костяк будущей «национальной армии». Решение о прохождении гражданами Литвы воинской службы только на территории республики может привести к тому, что наше оружие окажется в руках армии, которая, несомненно, будет враждебной Советскому Союзу.
Говоря о сложившейся ситуации, приводя конкретные факты притеснений, угроз и оскорблений, военнослужащие заявляли, что пассивность, бездействие центра – на руку сепаратистам. Дело явно идет к кровопролитию, которое может быть спровоцировано в любой момент. Военные пока сохраняют выдержку, боеготовность, но их терпению есть предел. И если центральными властями не будут приняты решительные меры по защите советского строя в Литве, если советские законы и дальше будут игнорироваться, военнослужащие для защиты чести и достоинства Советского государства, своей безопасности, жизни своих близких, по их словам, «не остановятся ни перед чем».
Характерно такое высказывание командира одного из полков, которое было поддержано всеми присутствующими на встрече в Вильнюсском гарнизоне. «Оружие в наших руках, не доводите нас своим преступным бездействием до необходимости защищать себя и наши семьи этим оружием». Ещё в более резкой форме об этом говорилось на встрече с военнослужащими и членами их семей в Клайпедском гарнизоне. Не считаться с такими настроениями было бы, по нашему убеждению, серьёзной ошибкой.
Военные, выполняя Указ Президента СССР, активно поддержали рабочих Вильнюса, Клайпеды и не позволили националистам снести в указанных городах памятники Ленину, генералу Черняховскому, Капсукасу, обелиск в честь Победы. Когда же, спустя некоторое время в адрес командования воинского соединения поступила директива министра обороны СССР с требованием не участвовать в защите памятников, это вызвало у военных товарищей недоумение.
Один из острых вопросов сегодня – проведение в Вильнюсе военного парада в честь 73-­ей годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Саюдистские власти предпринимают попытки не допустить парада. Это вызывает возмущение общественности, ещё более обостряет и без того накалённую обстановку. В сущности вопрос переведен в такую плоскость: будет ли выполнен Указ Президента СССР или центральная власть вновь спасует перед вызовом антисоциалистических сил.
Ситуация в республике требует особого внимания и неотложных мер ещё и потому, что Литва является по существу полигоном, где отрабатываются стратегия и тактика антисоциалистических, сепаратистских сил, которые активно переносятся в другие регионы. На это обращали внимание многие граждане. Мы сами видели эмиссаров «Руха», прибывших в Вильнюс для контактов с саюдистами.
В этой ситуации крайне важно, по нашему мнению, именно Президентом решительно подтвердить последовательную позицию, выраженную в постановлении третьего Съезда народных депутатов СССР, вселить в людей уверенность, что это постановление не окажется декларацией и никто в Литве не будет брошен на произвол судьбы, что нарушения общепризнанных прав не останутся безнаказанными.
Следует отметить, что антиконституционная деятельность нынешнего руководства Литвы становится все менее популярной в народе, в том числе и среди литовского населения (особенно в сельской местности).
Показательно, что многие люди в Литве негативно воспринимают позицию и практические шаги руководства Верховного Совета и правительства России, расценивают их как предательские по отношению к русскоязычному населению и направленные на развал Союза ССР. С возмущением говорили люди о некоторых высказываниях Б.Н. Ельцина, подогревающих сепаратистские настроения, а также о пребывании в Литве И.С. Силаева, который не проявил внимания к нуждам и тревогам русскоязычного населения. Шла также речь о провокационных подстрекательских вояжах некоторых народных депутатов СССР И РСФСР (в частности, Ю. Афанасьева, Н. Травкина, А. Приставкина, А. Оболенского).

Михаил Сергеевич!

Наше обращение к Вам вызвано и тем, что тысячи граждан, с которыми мы встречались в Литве, настоятельно требовали передать Вам, довести до руководства страны настроения, опасения и тревоги советских людей, проживающих и находящихся в республике – и гражданских, и военных, русских, литовцев, поляков и других, которые ещё сохранили веру в то, что дело социализма в Прибалтике (как и в других республиках), целостность союзного государства будут надежно защищены. К сожалению, эта вера уже в немалой степени подорвана.

С уважением,

Народные депутаты СССР
В.Я. Азаров
Г.К. Крючков

25 октября 1990 года.

P.S. Впоследствии, бывший министр информации России Михаил Полтаранин, возглавлявший госкомиссию по изучению и рассекречиванию документов архива ЦК КПСС, заявил, что заявлений и писем подобной тональности в этом архиве было обнаружено несколько тысяч. Но Генсек ЦК КПСС, а впоследствии Президент СССР предпочел не реагировать на них.
А 19­миллионная партия и многомиллионный народ всё ждали, когда же историческое ничтожество, поселившееся в Кремле, начнёт выполнять свои конституционные обязанности. Не дождались…


Отцы литовской независимости

Вот уже более двадцати лет литовские политики, отмечая очередную годовщину провозглашения Литвой независимости, подчеркивают решающую роль республики в развале «коммунистического монстра». Эту убежденность подпитывает Администрация США.
В марте 2000 года Конгресс США по случаю 10-­летия провозглашения независимости Литовской республики, направил Сейму Литвы поздравление. В ней была отмечена решающую роль литовских сепаратистов в распаде СССР. 13 января 2012 года в День защитника свободы спикер литовского Сейма Ирена Дегутене вновь подчеркнула этот момент.
Однако американские и литовские политики явно переоценивают роль Литвы в развитии деструктивных процессов в СССР. Да, Литва первой заявила о псевдоправовом выходе из Союза ССР. Да, Литва с помощью американских экспертов отработала эффективную тактику противостояния с Кремлем. Да, Литва возглавила процесс, который завершился 6 сентября 1991 года днем официального признания независимости прибалтийских республик.
Но не является секретом, что деструктивные процессы в СССР можно было пресечь в самом начале. Это признавал даже лидер литовских сепаратистов В. Ландсбергис. Напомню, что в интервью английской газете «Daily mail» (07.04.1990) он заявил: «Запад должен понять, что Горбачёв сам позволил сложиться нашей ситуации. Он в течение двух лет наблюдал за ростом нашего движения за независимость. Он мог бы остановить его в любой момент. Может, он этого хотел, или хочет сейчас. Но он его не остановил».
Тем не менее, с подачи того же Ландсбергиса в Литве утвердился миф о том, что Литва 50 лет жила в условиях советской оккупации, а литовцы гнули спины на русских, пока литовский Моисей – Ландсбергис не поднял народ и не вывел его из пустыни тоталитаризма в светлое капиталистическое будущее.
Доподлинно известно, что и «Саюдис», и литовские сепаратисты действовали по указке и с согласия КГБ, а Литва была лишь частью огромной геополитической игры, которую вели между собой США и СССР. Главную роль в этой игре исполняли президенты Америки Рональд Рейган и Джордж Буш-­старший, им подыгрывал президент СССР Михаил Горбачёв, к которому США в пару подключили президента России Бориса Ельцина.
Не вызывает сомнений, что действия Литвы нанесли удар по стабильности политического строя СССР. Но они не могут идти ни в какое сравнения с теми действиями, которые предпринял Ельцин и его команда по разрушению Союза. В этой связи напомню, как ярый партократ Ельцин стал не менее ярым демократом.

В 1987 году на октябрьском Пленуме ЦК КПСС ЦК КПСС Борис Ельцин, тогдашний первый секретарь Московского горкома партии позволил себе покритиковать деятельность Политбюро и Секретариата ЦК КПСС. Он высказал озабоченность по поводу неумеренного «славословия некоторых членов Политбюро в адрес Генерального секретаря».
Помимо этого Ельцин «прошёлся» по стилю работы секретаря ЦК КПСС Егора Лигачёва и заявил о своем нежелании исполнять обязанности кандидата в члены Политбюро. Выступление Ельцина было сумбурным и бесцветным. Но, по выражению Горбачёва, Ельцин «бросил тень на деятельность Политбюро и Секретариата, на обстановку, сложившуюся в них». А это по всем партийным канонам надлежало осудить. Ельцина осудили, но не сообщили советским гражданам за что.
Засекреченностью выступления первого секретаря Московского горкома партии на октябрьском Пленуме не преминули воспользоваться его соратники. Тогдашний редактор газеты «Московской правды» Михаил Полторанин подготовил свой вариант выступления Ельцина, не имевшего ничего общего с тем, что Ельцин говорил на Пленуме ЦК КПСС.
Полторанин вложил в выступление Ельцина то, что хотели слышать многие граждане страны советской. В варианте Полторанина Борис Николаевич клеймил Раису Максимовну за мелочную опеку, выступал в защиту ветеранов Великой Отечественной войны и осудил практику спецпайков для партноменклатуры
Речь тиражировалась и распространялась в Союзе со скоростью лесного пожара. Несмотря на то, что Ельцин был снят с должности первого секретаря Московского горкома партии и оказался на второстепенной должности первого заместителя Председателя Госстроя СССР, его авторитет, как народного героя в борьбе с партноменклатурой и её привилегиями, неуклонно рос.
Если бы Горбачёв дал указание оперативно опубликовать речь Ельцина на Пленуме, то мифу о «героизме» Ельцина пришёл конец. Но Горбачёв создал все условия, чтобы его рейтинг, как политика, «пострадавшего за народ», стал расти. По указанию Горбачёва Ельцин был оставлен членом ЦК КПСС. Он также получил возможность выступить на ХIХ партийной конференции (июль 1988 г.).
На этот раз Ельцин уже осмелился действительно выступить против номенклатуры, заявив, что «Надо, наконец, ликвидировать продовольственные «пайки» для, так сказать, голодающей «номенклатуры», исключить элитарность в обществе, исключить и по существу, и по форме слово «спец» из нашего лексикона, так как у нас нет спецкоммунистов».
Это его выступление широко тиражировалось советскими СМИ. Не мудрено, что в марте 1989 года Ельцин был избран народным депутатов СССР, набрав в Москве 90 процентов голосов. На I Съезде народных депутатов СССР (май – июнь 1989 года) он, с помощью депутата А. А. Казанника, уступившего ему свой мандат, стал членом Верховного Совета СССР, и как председатель одного из комитетов ВС вошёл в состав Президиума ВС СССР. Ельцин также был избран сопредседателем оппозиционной Межрегиональной депутатской группы (МДГ).
 
В этот период Ельциным заинтересовались американские советологи. В советском «историческом шкафу» они разыскали старую идею и решили дать ей ход с помощью опального политика. Известно, что в СССР отсутствие Компартии России объяснялось просто, нельзя создавать второй равноценный политический центр. Это грозило расколом СССР. С появлением харизматической фигуры Ельцина у американцев появлялась возможность создать в Союзе такой центр.
В сентябре 1989 года Ельцин в частном порядке был приглашен в США. К этому времени маховик сепаратизма в Литве американцы раскрутили «по­полной». Теперь оставалось эту «заразу» привить в России. Ельцин по своим качествам хорошо подходил на роль носителя этой «заразы». В США он провёл девять дней, дважды облетел вокруг статуи Свободы и, якобы прочитал несколько лекций по вопросам общественно­политической жизни в СССР.
Трудно сказать какие это были лекции, так как советский гость все дни визита был, мягко говоря, в «утомлённом» состоянии. Но вот рекомендации, которые ему внушили американские эксперты, запомнил крепко. Они были просты и очень привлекательны – провозгласить суверенитет России, ввести институт президента и стать этим президентом.
 
Напомню, что в июле того же 1989 года в США побывал другой народный депутат СССР – Витаутас Ландсбергис. Там он дал газете «Washington post» интервью, в котором заявил об оккупационном статусе Литвы.
Бывший министр печати и информации России и один из ближайших соратников Ельцина Михаил Полторанин, в интервью «Комсомольской правде» от 09. 06. 2011 г. под названием «Кто привёл Ельцина к власти», заявил: «Идею президентства Ельцин привез из Америки ещё в 1989 году. В США с нашими политиками велась большая работа. А Ельцин сильно поддавался влиянию».
В мае 1990 года Ельцин стал реализовывать американские рекомендации. 16 мая 1990 года он был избран народным депутатом РСФСР от Свердловска. На первом Съезде народных депутатов РСФСР Ельцин выдвинулся на пост Председателя Верховного Совета РСФСР. Горбачёв, вместо того, чтобы изначально выдвинуть против него реальную альтернативу, стал играть в кадровую карусель.
Накануне решающего дня голосования Горбачёв ограничился традиционной директивной встречей с группой народных депутатов РСФСР, которая состоялась 28 мая 1990 года. Он дал «указивку» голосовать за кандидатуру председателя Совета Министров РСФСР А.В. Власова.
В это время команда Ельцина сутки напролет вербовала сторонников. Депутатам обещались различные блага и принятие «нужных» законодательных актов в случае избрания Ельцина. Съезд дрогнул и повернул в сторону Бориса Николаевича. Но поворот был незначительным и конструктивная реакция Кремля, а точнее Горбачёва могла исправить ситуацию. Но Президент СССР день избрания главы российского парламента встретил в самолёте над Атлантикой, в очередной раз направляясь в США.
В результате в третьем туре 29 мая Председателем Верховного Совета РСФСР был избран Б.Н. Ельцин, получивший 535 голосов, при необходимых 532-­х. А.В.Власов получил 467 голоса.
На первом Съезде народных депутатов РСФСР команда Ельцина сумела включить в повестку дня вопрос «О суверенитете РСФСР, новом союзном договоре и народовластии в РСФСР». Парадоксально, но доклад на эту тему сделал «верный ленинец», член Политбюро ЦК КПСС, до Съезда возглавлявший Президиум ВС РСФСР Виталий Воротников.
Он предложил Съезду принять Декларацию о суверенитете России, предусматривающую приоритет российских законов над союзными. Известно, что мнение Генерального секретаря ЦК КПСС для Воротникова всегда было окончательным и решающим. Горбачёв без труда бы мог убедить его выступить на съезде с союзных позиций. Но Генсек предпочёл пустить ситуацию на самотёк.
По свидетельству первого заместителя председателя КГБ СССР Филиппа Бобкова, перед голосованием за проект Декларации о государственном суверенитете России (12 июня 1990 г.) он вместе с генерал-­полковником Константином Кобецом направился к Горбачёву с этим документом.
Президент СССР (юрист по образованию) прочел проект и заявил, что не видит в нем ничего страшного. Якобы Союзу это не угрожает. На прощание Горбачёв добавил: «Причин реагировать на это союзным властям я не вижу». Бобков был поражён. Президент не мог не понимать, что значит верховенство законов России над союзными.
К этому времени Литва достаточно наглядно показала, к чему приводит провозглашение государственного суверенитета союзной республики. Напомню, что Декларацию о государственном суверенитете Верховный Совет Литовской ССР принял 26 мая 1989 года. Согласно этому документу на территории Лит. ССР имели силу лишь законы республики. В документе особо подчеркивалось, что в будущем отношения Литвы с другими государствами будут определяться только на основе межгосударственных соглашений.
Логическим продолжением этой Декларации явилось провозглашение независимости Литвы 11 марта 1990 года и её ультимативный выход из состава СССР. С тех пор Литва стала постоянной головной болью Москвы. Тем не менее, в июне 1990 года Горбачёв сделал вид, что провозглашение суверенитета России, важнейшего субъекта Союза ССР не представляет угрозы.
Став главой Верховного Совета России Ельцин совершил рывок, который дал ему возможность на равных вести политическое состязание с Горбачёвым: Теперь Борис Николаевич стал не опальным политиком, а руководителем высшего ранга. Далее процесс суверенизации России пошёл по восходящей.
В августе 1990 года, Ельцин, будучи в Уфе (Башкирия) предложил национальным республикам, входящим в состав России, взять столько суверенитета, «сколько смогут переварить». В ноябре 1990 года Верховный Совет РСФСР принял постановление об экономическом суверенитете России. Это серьёзнейшим образом ударило по экономической основе СССР.
Известно, что Борис Ельцин оказал решающую услугу литовским сепаратистам, прикрыв их в январе 1991 года. После того, как 12 июня 1991 года Ельцин был избран Президентом России, он оказал Литве следующую услугу – 29 июля того же года в Москве Б. Ельцин и В. Ландсбергис подписали Договор основах межгосударственных отношений между РСФСР и ЛР.
В нем Россия, в нарушении всех норм международного права, признала Литовскую Республику с 11 марта 1990 года полноправным субъектами международного права и суверенным государством. Помимо этого Россия в этом договоре признала советскую аннексию Литвы в июне 1940 года и выступила за то, чтобы Союз ССР устранил последствия этой аннексии. То есть, признала право Литвы требовать у СССР соответствующие материальные компенсации. (См. главу VI).
Благодаря этому договору с Россией и её покровительству, Ландсбергис сумел к августу 1991 года успешно сформировать политические, правовые и военные структуры Литовской Республики, которые позволили ему 22 августа 1991 года взять под полный контроль ситуацию в Литве.
А в сентябре 1991 года Президент России, будучи членом Госсовета СССР, поспособствовал, чтобы Литва вышла из СССР со всеми территориальными и материальными обретениями, полученными ею в качестве союзной республики.

В триумфальное обретение Литвой независимости не менее значителен вклад и М. Горбачёва. Сегодня не вызывает сомнений, что советский Генсек и Президент, связанный обещаниями, данные им американским президентам в Рейкьявике и на Мальте о выходе Прибалтики из СССР, позволял литовским сепаратистам безнаказанно проводить деструктивную политику. Полагать, что Литва могла на равных противостоять СССР и развалить его, не может быть и речи.
Вспомним, что излюбленной тактикой Горбачёва в годы перестройки было имитирование бурной деятельности по защите интересов СССР в Прибалтике. А на деле он доводил дело до того состояния, когда можно было сказать: ну вот, сделать уже ничего нельзя, следует принять ситуацию как таковую.
Весь ход событий в период перестройки свидетельствует о том, что подлинными «отцами» независимости Литовской Республики являются два Президента: СССР – Михаил Горбачёв и России – Борис Ельцин. Литве независимость подарили эти два политика.


Горбачёв: виноваты все, кроме…

Видимо, по вышеназванной причине Уведомление от 10.06.2013 г. пытается представить бывшего Президента СССР М.С. Горбачёва непричастным к январским событиям в Вильнюсе. В этом документе Горбачёв представлен жертвой «преступной организованной группы во главе с министром обороны СССР Д. Язов, министром внутренних дел СССР Б. Пуго, председателем КГБ СССР В. Крючков и секретарем, членом Политбюро ЦК КПСС О. Шениным».
Литовские прокуроры усиленно навязывают версию о том, что советские военные в Вильнюсе в очередной раз, как до этого в Тбилиси и Баку, проигнорировали Президента и Главнокомандующего и решили самовольно навести порядок в республике, ультимативно объявившей независимость. На этом же вот уже двадцать три года настаивает Михаил Сергеевич, заявляя, что он­де не виноват, так как ничего не знал.
В интервью «Московскому комсомольцу» (28.06.1995) под названием «Громоотвод» Горбачёв, отвечая на вопрос о январских 1991 года жертвах в Вильнюсе, заявил: «…уже не считалась с президентом эта сволота. Но я­то думаю, что они хотели навязать мне свою бандитскую логику, повязать Горбачёва кровью, поставить перед фактом, – вот о чём шла речь… Ну, я не знаю кто исполнитель, но ясно, что без Крючкова и Язова не могло обойтись».
Судя по этому высказыванию, Горбачёв считает В. Крючкова и Д. Язова «сволотой», которые изначально решили повязать его кровью. В своем интервью Горбачёв утверждает, что «эта сволота» спланировала кровавые события. Фактически бывший президент косвенно обвинил советских военнослужащих, бывших в Вильнюсе 13 января, и, прежде всего, сотрудников группы «А» в том, что якобы они стреляли в людей боевыми патронами. Подобное мало назвать подлостью. Это просто мерзость.
Заявляя это, бывший президент проигнорировал отчет Генерального прокурора СССР Н. Трубина Верховному Совету Союза ССР от 18 мая 1991 года, в котором был сделан вывод, что действия советских военнослужащих не явились причиной смерти ни одного человека, погибшего январской ночью в Вильнюсе.
Весьма интересная позиция для бывшего руководителя государства. Во имя спасения собственной шкуры бездоказательно обвинить свою страну в кровавом преступлении. Но для Горбачёва это не впервой. При этом прикрываться ложью Михаилу Сергеевичу и в 1989 году (Тбилиси), и в 1990 году (Баку) помогали те же Язов и Крючков, не возражавшие, чтобы стрелки ответственности за силовые акции Горбачёв переводил на них.
Говоря о вильнюсских событиях, Горбачёв в своих интервью утверждал, что «сволота» прикрывалась некой директивой президента, якобы записанной в тетради. Якобы некие ветераны «Альфы» принесли ему «ту самую тетрадь, в которой директива была от руки написана (в других интервью он говорит о приказе от имени президента на штурм вильнюсской телебашни – В. Ш.), но потом в клочья изорвана. Эту тетрадь якобы восстановили…».
Совсем сдетинился бывший президент СССР. Кто и когда писал директивы уровня, которые должны были выполнять подразделения такого статуса, как группа специального назначения «А» КГБ СССР, в тетрадке? Сказки для детей, но, тем не менее, некоторые в это верят, или пытаются делать вид, что верят.
26 марта 2011 года в Москве состоялось общее собрание Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «А», в котором приняло участие около 300 человек. Его участники единогласно приняли заявление о роли группы «А» в январских (1991 г.) событиях в Вильнюсе.
В нём, в частности, говорилось: «Мы с возмущением отмечаем, что последние двадцать лет бывший президент СССР М. Горбачёв пытается снять с себя ответственность за драматические события в Вильнюсе. В своих многочисленных интервью он утверждает, что некие «бойцы из «Альфы» принесли ему «написанный от руки карандашом приказ от моего имени, который потом разорвали. Кто­то из них догадался собрать и сохранить клочки бумаги».
Из этого высказывания М. Горбачёва неизбежен вывод о том, что именно сотрудники Группы «А» виновны в смерти людей у вильнюсской телебашни – якобы таким образом некая сила пыталась «повязать его кровью». Решительно заявляем, что сотрудники «Альфы» не использовали при штурме здания вильнюсского радиотелекомитета и телебашни ни одного боевого патрона. Их действия ночью 13 января 1991 года не стали причиной гибели ни одного литовского гражданина.
Также заявляем, что Группа «А» всегда действовала на основании приказов, полученных непосредственно от своих руководителей. Никому из нас неизвестен рукописный приказ от имени Президента СССР, предписывавший штурм вильнюсской телебашни. Нам также неизвестны некие «бойцы Альфы», которые якобы передали М. Горбачёву обрывки такого документа.
Утверждаем, что вышеприведенные заявления М. Горбачёва не соответствуют действительности и направлены на то, чтобы скрыть свою причастность к драматическим событиям в Вильнюсе в январе 1991 года.
Сегодня известно, что жертвы у вильнюсской телебашни – дело рук «боевиков» так называемого министра обороны Литвы А. Буткявичюса. Ветераны «Альфы», участники операции, свидетельствуют: с крыш соседних с телебашней домов велся автоматный огонь на поражение такой силы, что для эвакуации «альфовцев» из телебашни пришлось вызывать бронетранспортёры». (См. http://www.alphagroup.ru/press­service/news_association/2888).


Президент, как всегда, не в курсе?

Что же касается объяснений Президента и Главнокомандующего Горбачёва по поводу вильнюсских событий вызывают лишь ироническую улыбку. Напомню, что вильнюсская силовая акция была уже третьей военной акцией, о которой Горбачёв, якобы ничего не знал.
Известно, что разборе причин тбилисской трагедии на Политбюро ЦК КПСС (апрель 1989 г.) Горбачёв обратился к Председателю КГБ СССР В. Крючкову и Министру обороны СССР Д. Язову и со следующим предупреждением: «Я на тебя смотрю, Владимир Александрович! (Крючков)... Дмитрий Тимофеевич (Язов)! Запомните навсегда и сегодня же отдайте приказ: отныне без решения Политбюро армии в гражданских делах запрещаю участвовать».
Крючков и Язов прекрасно помнили, как в мае 1987 года Горбачёв за посадку М. Руста на Красной площади расправился с советским генералитетом. Однако после «грозного» тбилисского предупреждения Армия и КГБ осуществили так называемую самовольную операцию по наведению конституционного порядка и предотвращения погромов в Баку (январь 1990 г.).
Горбачёв тогда вновь заявил, что он не в курсе и приказ на применение военной силы в Баку отдали Крючков и Язов. Однако никаких оргвыводов в отношении «самовольщиков» не последовало. Более того, буквально через три месяца после бакинских событий, 28 апреля 1990 года Горбачёв своим Указом присвоил Язову звание Маршала Советского Союза!
Следует иметь в виду, что и Язов и Крючков являлись выдвиженцами Горбачёва и Яковлева. Оба по характеру были «ведомыми», то есть они прекрасно работали в качестве замов, но вот самостоятельности и инициативы в качестве первых лиц у них явно не хватало. Эту черту характера у Крючкова отметил Маркус Вольф, начальник разведки ГДР. М.Вольф был человек­-легенда в плане организаторских способностей и работы с людьми. Его мнение дорогого стоило.
Помимо всего, Крючков и Язов прекрасно знали, что Литва находится на особом контроле у Буша. А Михаил Сергеевич весьма трепетно относился к замечаниям со стороны американского президента. Могли ли в этой ситуации Крючков и Язов пойти на самовольничание? Нет, конечно. Как известно после вильнюсских событий Горбачёв не предъявил никаких претензий ни Крючкову, ни Язову, хотя впоследствии назвал их «сволотой»!
Если учесть, что силовые акции в Тбилиси и Баку закончились общесоюзными скандалами, то попытка Горбачёва лично проконтролировать, что и как готовилось в Вильнюсе, представляется логичной. Если же это не так, то тогда следует признать, что во главе Союза стоял «дебил», у которого отсутствовал даже инстинкт самосохранения. Но Горбачёв был на редкость хитер, а по части самосохранения мог дать 100 очков любому из политических деятелей. Поэтому он, безусловно, пытался контролировать основные моменты акции в Вильнюсе.
Известно, что подготовка к силовой акции в Литве по указанию Горбачёва началась буквально после провозглашения ею независимости. 22 марта 1990 года эта тема обсуждалась на Политбюро. Из записок маршала Д. Язова известно, что стоял вопрос о привлечении В. Ландсбергиса и К. Прунскене к уголовной ответственности. Уже тогда говорилось о взятии под контроль вильнюсского телецентра. Но, как всегда, весь пар ушел в свисток. Между тем, 1 июня 1990 года Горбачёв на переговорах в Кемп­Девиде (США) с Дж. Бушем заявил, что «американский президент решил бы проблему сепаратизма за 24 часа».
После принятия 3 апреля 1990 года Закона СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения» тема введения в Литве временного президентского правления на основании ст. 16 этого закона постоянно возникала в окруже­нии Горбачёва.
9 апреля 1990 года состоялось заседание Президентского Совета, в ходе которого Язов вновь делал записи. Говорилось о возможности введения президентского правления в Литве, о взятии под контроль бывшего Издательства ЦК Компартии Литвы и т. д. Уже тогда в качестве главы республики в условиях президентского правления, называлась фамилия Витаутаса Сакалаускаса, бывшего премьер­министра Литовской ССР. Но всё ограничилось заявлениями и обращениями Президента СССР к Литве.
Почему же Горбачёв говоря об одном, поступал по другому? Дело в том, что это была сознательная и продуманная тактика Президента СССР. На словах демонстрировать решимость и жесткость, а на деле формировать ситуацию, которая ставила бы перед Президентом СССР единственный вариант поведения – согласие на выход Литвы из СССР. Это происходило по причинам, о которых расскажем ниже.


Рейкьявик и Мальта. Места предательства

По некоторым данным в Рейкьявике (октябрь 1986 г.) третьим вопросом во время конфиденциальной беседы М. Горбачёва и Р. Рейгана обсуждался вопрос о выходе республик Прибалтики из СССР. Это стало известно из секретной брошюры, изданной Ватиканом в 1989 году для сепаратистов Литвы, чтобы они чувствовали себя увереннее. Но в СССР официально было заявлено, что встреча Рейкьявике закончилась безрезультатно.
В мае 1993 года Горбачёв, будучи во Франции, дал газете «Фигаро» интервью, названное: «Надо отдать должное Рональду Рейгану». В этом интервью Горбачёв признал, что на встрече с Рейганом в Рейкьявике он фактически отдал СССР на милость США. Вот его слова: «Рейкьявик на деле был драмой, большой драмой. Вы скоро узнаете, почему. Я считаю, что без такой сильной личности, как Рональд Рейган, процесс не пошёл бы... На той встрече в верхах мы, знаете ли, зашли так далеко, что обратно уже повернуть было нельзя...». Вот так Горбачёв проболтался о том, что должен был скрывать.
Окончательно согласие на выход Прибалтики из Союза Горбачёв дал в декабре 1989 года на Мальте во время встречи с новым президентом США Дж. Бушем­старшим. В 1990 году, после объявления Литвой независимости, Горбачёв был готов «отпустить» Прибалтику, но его пугала реакция так называемых «консерваторов». Согласие же с ультимативным выходом Литвы из Союза могло стоить ему поста Генерального секретаря и Президента СССР. Поэтому Горбачёв предпочел вести негласную политику, торпедирующую его публичные заявления.
К декабрю 1990 года для него стало ясно, что необходимо нейтрализовать «консерваторов», как в КПСС, так в Армии и КГБ. Дело стало за технической реализацией задуманной многоходовой провокации, которая завершилась кровавыми событиями 13 января 1991 года в Вильнюсе. Ведь не случайно Горбачёв фактически неделю не давал согласия на силовую операцию «по восстановления конституционного порядка в Литовской ССР».
Известно, что январь 1991 года ознаменовался катастрофическим ростом напряженности в отношениях Литвы и СССР. Накал противостояния между сепаратистами и сторонниками Союза в Литве достиг апогея в момент, когда Верховный Совет Литвы объявил, что республика находится в состоянии вой­ны с СССР.
По этому поводу 12 января 1991 года состоялось заседание Совета Федерации СССР под председательством М. Горбачёва. Но решение о введении временного президентского правления в Литве не было принято. Вместо этого было решено направить в Вильнюс делегацию Совета Федерации во главе с Председателем ВС Белорусской ССР Николаем Ивановичем Дементеем.
Делегация вылетела в Вильнюс поздно вечером 12 января. Лету от Москвы до столицы Литвы около часа. Прибытие в Вильнюс ожидалось около 24.00 ч. И вдруг самолёт сел в Минске, когда до Вильнюса оставалось 15 минут полёта. Почему, зачем? Видимо, для кого­то эта задержка решала многое. И этот кто­то сидел не в Вильнюсе, а в Москве.
В 1994 году мне удалось выяснить у бывшего зам. заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС Владимира Николаевича Севрука, в то время проживавшего в Минске, что Н. Дементея перед вылетом в Вильнюс Горбачёв задержал в своём кабинете. Потом, уже в аэропорту, Дементей вдруг убедил членов делегации Б. Олейника и Л. Тер­Петросяна в том, что необходимо сделать посадку в Минске.
Якобы Дементею было крайне необходимо передать какие­-то документы в канцелярию ВС Белоруссии. Ну, а утром, по его словам, делегация отправится в Вильнюс. Не вызывает сомнений, что Дементей задержался в Минске по просьбе Горбачёва. Возможно, тот даже всучил ему какие­то документы для Белоруссии.
А ведь если бы делегация Совета Федерации прилетела в Вильнюс вечером 12 января, как планировалось, то никакой силовой операции не было бы. И ситуация была бы разрешена политическими средствами. Но, видимо, Горбачёв был крайне заинтересован в силовой акции. Причем не просто в акции, а в провальной акции.
«Козлов отпущения» на случай провала силовой акции в Вильнюсе «Горбачёвцы» определили заранее. Ими должны были стать и стали военнослужащие вильнюсского гарнизона, офицеры «альфовцы» и коммунисты Литвы, оставшиеся в КПСС. Сценарий был прост. Военные якобы самовольно откликнулись на просьбу мифического Комитета национального спасения Литвы и оказали помощь неким рабочим дружинам, самостоятельно решившим прекратить провокационное радио и телевещание саюдистов.
Запланированная в Москве акция изначально была обречена на провал. Это ясно хотя бы из того, что не было предусмотрено взятие под охрану каунасского телецентра, вещание которого распространялось на значительно большую территорию Литвы, нежели из Вильнюса. Поэтому взятие под охрану вильнюсской телебашни и телецентра не решало проблему провокационного телевещания на республику. Буквально на следующий день каунасский телецентр заработал с удвоенной энергией.
Замечу также, что Комитет национального спасения Литвы, просьбы которого якобы выполняли спецгруппа «А» КГБ СССР, подразделения 107­-ой мотострелковой дивизии, Псковской 76­-ой воздушно­десантной дивизии в ночь на 13 января 1991 г., по советским законам являлся антиконституционным образованием. Если следовать букве закона, то взять полноту власти в республике имел право только Комитет президентского правления, который должен был быть сформирован в Москве, если бы Президент СССР подписал Указ о введении режима чрезвычайного положения и временного президентского правления в Литовской ССР.
Указ Президент СССР предпочёл не подписывать, но, тем не менее, дал негласное добро на проведение силовой операции в Вильнюсе. Учитывая, что Горбачёв юрист по профессии, это следует расценивать как сознательное подстрекательство.
Помимо этого следует иметь в виду, что Президент СССР не только контролировал ситуацию в Литве, но и активно вмешивался в её формирование. С его согласия осенью 1990 года в республику были введены дополнительные воинские части, которые должны были обеспечить призыв литовских юношей в Советскую Армию.
В это время ситуация в Литве требовала наведения элементарного конституционного порядка и восстановления действия законов СССР. Не решив этих проблем, союзные власти стали в принудительном порядке призывать в Советскую армию литовских юношей. Видимо, без тех нескольких тысяч литовских новобранцев Советская Армия развалилась бы? В итоге конфронтационная политика Ландсбергиса получила новый импульс. Ввод советских войск стал поводом для усиления антисоветских, антирусских и антиармейских выступлений в республике.
И когда ситуация в Литве достигла точки кипения, а сепаратисты вывели на улицы тысячи людей, которые стали живым щитом вокруг объектов, намеченных для взятия под охрану, Горбачёв дал согласие на силовую акцию.
В этой связи следует перейти к свидетельствам, которые подтверждают, что Горбачёв был полностью в курсе подготовки и проведения силовой акции в Вильнюсе. Прежде всего, обратимся к свидетельству Витаутаса Ландсбергиса, бывшего Председателя Верховного Совета Литвы в 1990–1992 гг.


Свидетельство Ландсбергиса и заявление Палецкиса

Напомню, что политический кукловод Литвы В. Ландсбергис, указания которого Генпрокуратура Литвы всегда выполняла беспрекословно, никак не может заставить ту же Прокуратуру выдать Европейский ордер на арест Горбачёва. Вроде бы нашла коса на камень. На самом деле это политическая игра, в которой участвуют Генпрокуратура Литвы, президент Литвы Д. Грибаускайте, В. Ландсбергис, М. Горбачёв и Госдеп США.
Ландсбергису необходимо продолжать играть роль непримиримого оппонента Горбачёва. Тем самым он поддерживает имидж патриота № 1, якобы готового ради Литвы вступить в бой с политиком любого уровня. Задача остальных – сохранить status quo в ситуации с расследованием январских событий. Для этого и устроена показушная схватка Ландсбергис – Горбачёв.
Удивляет, насколько версия литовских прокуроров соответствует утверждениям бывшего президента СССР. Чувствуется общий режиссер этого фарса. Напомню, что бывший Генсек и Президент все 20 лет, прошедшие после трагических событий в Вильнюсе, утверждает, что «в Литве всё произошло за его спиной».
Ландсбергис, зная, что Горбачёв на самом деле был лишь пешкой в руках Госдепа США, относится к нему без должного пиетета. Да, и как можно относиться к политическому руководителю, которому диктовали из-­за рубежа. Это отношение у Ландсбергиса к Горбачёву осталось навсегда.
Поэтому, когда в марте 2011 года Горбачёв отмечал 80-­летие в лондонском Альберт­холле, Ландсбергис не преминул поддержать бывшего советского диссидента Владимира Буковского, обратившегося в Вестминстерский суд с требованием привлечь бывшего президента СССР к ответственности за жертвы Тбилиси, Баку и Вильнюса.
Ландсбергис направил в тот же Вестминстерский суд свое заявление. Оно было опубликовано в его книге «Kalte ir аtpirkimas. Apie Sausio 13-­;j;» («Вина и искупление. О 13-­ом Января», с. 314-­315). В этом заявлении, насчитывающем 16 пунктов и датированном 6 апреля 2011 года, Ландсбергис, представляясь бывшим Председателем Верховного Совета Литвы и европарламентарием, поддержал подозрение Владимира Буковского в причастности Михаила Горбачёва к вильнюсским событиям.
В своем заявлении Ландсбергис утверждал, что Горбачёв знал и контролировал ситуацию в Вильнюсе в ночь на 13 января 1991 года. Именно он являлся «главным вдохновителем и организатором трагических событий» в Вильнюсе (пункт 13).
В пунктах 9 и 10 заявления Ландсбергис сообщил суду, что в ночь на 13 января 1991 года, не сумев дозвониться Горбачёву, он позвонил тогдашнему президенту России Борису Ельцину. Тому удалось связаться с Президентом СССР, который, по словам Ельцина, бодрствовал и весьма внимательно следил за событиями в Вильнюсе.
Эту информацию Ельцин передал Ландсбергису непосредственно после январских событий, а потом повторил её во время личной встречи с Ландсбергисом в Риге в 2006 году.
В пункте 14 заявления Ландсбергис сообщил, что готов более детально сообщить суду подробности (устно или письменно), известные ему. Вестминстерский суд оставил без внимания заявление Ландсбергиса. Генпрокуратура Литвы также не отреагировала на него.
Но дело на этом не закончилось. В январе 2012 года лидер Социалистического фронта Литвы Альгирдас Палецкис обратился в Генпрокуратуру Литвы с просьбой выдать Европейский ордер на арест Михаила Горбачёва. 13 февраля 2012 года Генпрокуратура Литвы в лице старшего прокурора департамента уголовного преследования С. Слапшинскаса дала ответ на эту просьбу за № 19.2-­3563.
Перечислив факты о преступном поведении М. Горбачёва, изложенные в обращении Палецкиса, и свидетельствующие об ответственности бывшего президента СССР за январские события 1991 года, Слапшинскас сообщил: прокуроры, исполняя свои функции, слушают лишь закон и, что никому не позволительно вмешиваться в их деятельность.
Слапшинскас также добавил, что в «настоящее время проводится досудебное расследование действий армии СССР, изучаются и уточняются фактические обстоятельства. Вопрос о привлечении конкретных лиц к уголовной ответственности, их розыску и задержанию, будет решаться после полного изучения материалов досудебного расследования».
Вот те на?! Последние 15 лет Генпрокуратура Литвы регулярно озвучивала фамилии главных подозреваемых по делу о январских событиях. А тут решила следовать букве Закона?! Странно, если бы это не касалось бывшего президента СССР, перед которым Запад в неоплатном долгу.

Свидетели предательства Президента СССР

О том, что именно Горбачёв принимал решение применить силу против сепаратистов в Литве за последние 17 лет появилось немало свидетельств.
В 1987 году был издан двухтомник мемуаров бывшего председателя КГБ СССР Владимира Крючкова «Личное дело. Три дня и вся жизнь». В них он сообщил, что 10 января 1991 года Горбачёв дал указание министру обороны Д. Язову и министру внутренних дел СССР Б. Пуго применить в Литве силу, а ему направить в Вильнюс небольшую группу спецназа, известного как группа «Альфа» (т. 2, стр. 30–31).
В июне 1998 года бывший зам. министра обороны СССР Владислав Ачалов, руководивший силовой операцией в Вильнюсе, в статье «Правда о вильнюсских событиях», опубликованной в газете «Белорусский набат», повторил основные тезисы своего интервью газете «Правда» о тайной подоплеке трагических событий, произошедших в январе 1990 года в Вильнюсе.
Он сообщил, что уже в марте 1990 года по поручению Верховного Главнокомандующего, Президента СССР М. Горбачёва он и двое его подчиненных в режиме строгой секретности приступили к разработке плана введения в Литве режима чрезвычайного положения и временного президентского правления. Информация Ачалова была озвучена в Литве осенью 1998 года на судебном процессе по уголовному делу о госперевороте (дело № 01­-02-­91). Но как уже отмечалось, литовское правосудие всё, что касается Горбачёва, оставляло без внимания.
Также известно, что в начале декабря 1990 года уже В. Крючков, с ведома Горбачёва, дал заместителю начальника ПГУ генералу В. Жижину и полковнику А. Егорову подготовить записку о первоочередных мерах по стабилизации обстановки в стране на случай введения чрезвычайного положения
Существует ещё одно весомое свидетельство, что Горбачёв был в курсе дел о намечаемой силовой акции в Литве. В книге известного литовского писателя и политика Витаутаса Петкявичюса «Корабль дураков» (с. 80–81) приводится любопытный диалог, состоявшийся накануне январских событий 1991 г. между ним и первым секретарем ЦК КПЛ/КПСС Миколасом Бурокявичюсом.
В ходе этого разговора Бурокявичюс предложил Петкявичюсу возглавить Комитет национального спасения Литвы, известный впоследствии как политический штаб силовой акции в Вильнюсе. Причем Бурокявичюс утверждал, что «всё делается на высшем уровне». Эту фразу следует понимать, что вопросы создания Комитета национального спасения Литвы были согласованы лично с Горбачёвым.
В ходе судебных слушаний в Окружном суде г. Вильнюса (1996­-1999 гг.), было установлено, что утром 12 января 1991 года первый секретарь ЦК КПЛ/КПСС М. Бурокявичюс получил шифровку из Москвы. В ней Горбачёв высказал недовольство его позицией. Дело в том, что Бурокявичюс категорически высказался против силовой акции в Вильнюсе, которая должна была начаться в ночь с 11 на 12 января. (Протокол по делу о госперевороте, с. 148. Цит. Куолялис, с. 314). В результате начало силовой акции было передвинуто на сутки.
14 мая 2011 года бывший премьер Литвы Казимира Прунскене, участвовавшая в телепередаче, посвященной М. Горбачёву в рамках проекта «НТВшники», рассказала о последних минутах своего разговора с президентом СССР в Кремле 8 января 1991 года. Уходя, Прунскене спросила Горбачёва, будет ли применено насилие в отношении Литвы? Тот предложил ей за ответом обратиться к министру обороны СССР Язову.
Известно, что когда лукавый руководитель не хочет давать ложный отрицательный ответ на неприятный вопрос, он переадресовывает его доверенному подчиненному. Ответ Горбачёва Прунскене подтверждает, что 8 января Президент уже знал о намечаемой силовой акции в Вильнюсе, поэтому предпочел перевести стрелки на исполнителя его приказа Язова.
Бывший министр обороны СССР Д. Язов о вильнюсских событиях молчал 20 лет. Но в феврале 2012 года он решил заговорить. В интервью газете «Комсомольская правда» («КП», 23.02.2012) Язов сообщил, что «Примерно числа 9­-го Горбачёв пригласил меня, Крючкова и Пуго поговорить о том, какие принимать меры, чтобы прекратить этот шабаш антисоветской деятельности? Президент СССР как гарант соблюдения Конституции, безусловно, имел на это право. И на следующий день он приказал навести в Литве порядок.
…Мы ничего без ведома Верховного Главнокомандующего делать не могли. Горбачёву было тяжело: в то время у страны было слишком много проблем… И насчет Тбилиси он лично мне ставил задачу, и насчёт Баку, и насчёт Вильнюса». К этому Язов добавил, что он лично постоянно докладывал Горбачёву о ходе военной акции в Вильнюсе». Известно, Язов ни шагу не делал без согласования с Горбачёвым.
К сожалению, маршала наиболее ярко характеризует его восклицание во время ареста по делу ГКЧП: «Простите, меня, старого дурака!». В этом весь Язов с его комплексом чинопочитания. Он был верной и удобной марионеткой, на которого Горбачёв в случае необходимости перекладывал ответственность.
О том, что силовая акция в Вильнюсе была согласована с Горбачёвым, могу засвидетельствовать и я. 10­ого января 1991 года утром у меня в кабинете загудел телефон «ВЧ». В трубке послышался голос секретаря ЦК КПСС Олега Семеновича Шенина, который сказал: «Сейчас с вами будут разговаривать».
С удивлением – почему надо было звонить через Шенина – я услышал в трубке голос Горбачёва, который, не представляясь (уже тогда опасался ответственности), поинтересовался, пойду ли я на заседание Верховного Совета Литвы. Я ответил утвердительно. Тогда Горбачёв сказал, что я должен озвучить на заседании ВС жесткую позицию руководства СССР относительно возобновления действия Конституции СССР на территории Литвы (Президент имел в виду свою телеграмму, направленную утром 10 января в адрес ВС Литовской ССР). Заканчивая разговор, Горбачёв добавил, что «мы пойдём в отношении Литвы на самые жесткие меры».
Я подумал, что имеется в виду или арест сепаратистов или ужесточение экономических мер, потому что бряцание оружием, как это было в Тбилиси и Баку, дало негативный эффект и только укрепило позиции сепаратистов. Но случилось самое худшее. Горбачёв пошел на вариант, которого с нетерпением ждал Ландсбергис и его сподвижники.
Не вызывает сомнений, что разрешить перебросить в Литву подразделения Псковской 76-­ой десантной дивизии и применить танки Т­-72 мог только Главнокомандующий, которым тогда являлся Горбачёв. Считать, что на это самовольно пошёл министр обороны СССР Д. Язов не представляется возможным.
О том, что Горбачёв всегда скрывал свою причастность к силовым акциям, накануне своей смерти заявил бывший глава КГБ СССР, а позднее секретарь ЦК КПСС, курировавший силовые структуры, Виктор Чебриков. В своём последнем интервью корреспонденту Евгению Жирнову (было опубликовано после смерти Чебрикова в газете «Трибуна», 27.07.2001) рассказал, что в апреле 1989 года он лично «докладывал Горбачёву обстановку и запрашивал санкцию на применение войск в Тбилиси». Горбачёв дал добро, а потом разыграл святое неведение.


Политические заложники Президента СССР

Напомню, что после ультимативного объявления 11 марта 1990 года Верховным Советом Литвы независимости, более миллиона жителей республики, поверив заявлениям Президента СССР Горбачёва и решению третьего Съезда народных депутатов СССР, продолжали считать себя гражданами СССР и до 22 августа 1991 года жили по советским законам.
Однако 6 сентября 1991 года некий орган, называемый Госсовет СССР, без каких­либо условий признал выход Литовской ССР из состава Союза ССР. После этого все бывшие граждане СССР на территории Литовской Республики оказались политическими заложниками. Любому их них могло быть предъявлено обвинение в антигосударственной деятельности. Что и произошло и происходит на протяжении последних 23 лет.
Подобная ситуация в Литовской Республике во многом была обусловлена преступным поведением Президента СССР М.С. Горбачёва на пятом внеочередном чрезвычайном Съезде народных депутатов СССР, состоявшемся в сентябре 1991 года. Тогда Горбачёв сумел навязать Съезду принятие Закона № 2392-­I «Об органах государственной власти и управления Союза ССР в переходный период».
Этот Закон, в нарушение статьи 108 Конституции СССР объявлял Высшим органом государственной власти Союза ССР Государственный Совет СССР, а, по выражению Михаила Задорнова, «сходку главнюков» союзных республик. Однако соответствующие изменения в Конституцию Союза ССР внесены не были, что делало этот Закон в правовом плане ничтожным.
Тем не менее, 6 сентября 1991 года Госсовет СССР под председательством Президента СССР М. С. Горбачёва признал выход из состава Союза ССР прибалтийских союзных республик: Литвы, Латвии и Эстонии. Тем самым были умышленно нарушены статьи 73 и 75 Конституции СССР, а также Закон СССР от 3 апреля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из состава СССР». А Горбачёв, как конституционный гарант территориальной целостности Союза ССР (ст. 127.3.2 Конституции СССР) совершил преступление, граничащее с государственной изменой.
Помимо этого, в ходе пятого внеочередного Съезда народных депутатов СССР Президент Горбачёв не внёс на рассмотрение Съезда вопрос о «Постановлении внеочередного третьего Съезда народных депутатов СССР в связи решениями Верховного Совета Литовской ССР от 10–12 марта 1990 года» от 15 марта 1990 года. Тем самым Горбачёв умышленно и преступно нарушил статью 127.3.1 Конституции СССР, которая обязывала его быть гарантом соблюдения прав и свобод советских граждан, Конституции и законов СССР на территории Союза ССР.
Дело в том, что именно Постановление третьего Съезда народных депутатов СССР обусловило состояние правового двоевластия и конституционного кризиса в Литве. Как говорилось, более миллиона граждан ССР в Литве с 15 марта 1990 г. по 22 августа 1991 г. жили и работали в Литве по советским законам. Даже в условиях психологического террора, запугивания и активного противодействия проведению общесоюзного референдума, более полмиллиона жителей Литвы 17 марта 1991 года высказались за обновлённый единый Союз ССР.
О том, что М. Горбачёв в ходе пятого внеочередного Съезда народных депутатов СССР проявил преступное бездействие, имевшее печальные последствия для целого ряда граждан СССР, проживавших в Литве, свидетельствуют следующие факты. В постсоветской Литве прошли ряд уголовных процессов над бывшими гражданами СССР, которые в соответствии с Постановлением третьего Съезда народных депутатов СССР, Указами Президента СССР и Законами СССР способствовали восстановлению действия Конституции СССР на территории республики.
Такая деятельность в Литовской Республике признана преступной и ряд бывших граждан СССР были приговорены к различным срокам тюремного заключения. Как уже говорилось, в настоящее время в Литве готовятся уголовные процессы над 79 гражданами РФ, которые в январе 1991 г. в соответствии с указанием Президента СССР М. Горбачёва, принимали участие в силовой акции по восстановлению действия Конституции СССР на территории республики.
Один из них гражданин РФ, полковник запаса Юрий Мель в настоящее время удерживается литовскими правоохранительными органами на территории Литвы и ему грозит пожизненное заключение. Этой ситуации можно было избежать, если бы пятый внеочередной Съезд народных депутатов СССР в сентябре 1991 года принял бы соответствующее Постановление относитель­но правовой ситуации в Литве в период с 15 марта 1990 года по 6 сентября 1991 года.


Горбачёв сдал граждан СССР в Литве

Политическое фиаско так называемых путчистов в Москве в августе 1991 года позволило Ландсбергису в течение суток стать полновластным хо­зяином в Литве. Уже 22 августа 1991 года Верховный Совет Литвы под его руководством стал штамповать драконовские законы в отношении Компартии Литвы/КПСС и других общественных организаций, выступавших от имени союзных властей.
Под ударом оказались люди, которые с 11 марта 1990 г. по 22 августа 1991 г. жили по советским законам. Начались обыски, аресты политических деятелей, которые активно защищали Конституцию СССР в Литве.
В начале сентября 1991 года я, как депутат Верховного Совета Литвы и председатель Комитета граждан СССР Литвы, представлявший граждан СССР в Литве, решил обратиться к пятому внеочередному чрезвычайному Съезду народных депутатов СССР. Не буду рассказывать перипетии, которые пришлось пережить мне, пока я нашел двух народных депутатов, которые согласились передать моё заявление Горбачёву. Это были Попов Филипп Денисович, народный депутат СССР и Казначеев Виктор Алексеевич, народный депутат РСФСР, в своё время работавший с Горбачёвым в Ставропольском обкоме партии.
Они сумели передать женщине, обеспечивающей связь с президиумом Съезда с залом, моё заявление. Казначеев лично наблюдал реакцию Горбачёва на него. Президент, хмурясь, прочитал его и небрежно отбросил в сторону. В заявлении не было ничего личного. Содержалась лишь просьба защитить граждан СССР, проживавших в Литве и поверивших в решения третьего съезда НД СССР от 15 марта 1990 года о том, что провозглашение независимости Литвы 11 марта 1990 года «не имеет законной юридической силы».
Приведу две выдержки из этого заявления.

«Чрезвычайному съезду народных депутатов СССР

22—24 августа I991 года произошел фактический выход Литовской республики из состава СССР. На территории республики действуют только её законы. Вместе с тем в Литве проживают 600 тысяч человек, высказавшихся в марте сего года за Литву в составе СССР и считающих себя гражданами СССР.

Их позиция во многом была определена решениями III Съезда народных депутатов СССР, соответствующими Указами Президента СССР и постановлениями Совета Министров СССР. Сегодня в республике это объявлено незаконным.
 
…В этой связи хочется задать вопрос народным депутатам и Президенту СССР, что они ответят жителям Литвы и бывшим коммунистам, деятельность которых основывалась на Конституции СССР, решении Ш Съезда народных депутатов СССР и Указах Президента СССР?

Кто гарантирует защиту прав граждан СССР в Литве? Кто ответит за жертвы войны законов СССР и Литовской республики?

28 августа 1991 г.                Депутат Верховного Совета Литвы
                В. ШВЕД»

Я не рассчитывал на какую­то особую реакцию Съезда. Достаточно было подтвердить, что граждане СССР и созданные ими организации, находившиеся в 1990–1991 гг. в Литве и руководствовавшие законами СССР, не подлежат уголовному преследованию за свою позицию. Но Горбачёв так и не поставил этого вопроса на обсуждение Съезда.
Хотя по всем юридическим канонам, накануне принятия Госсоветом СССР решения о признании независимости Литвы, следовало бы вернуться к решениям третьего Съезда НД СССР. Не случайно прокурор Виктор Иванович Илюхин возбудил тогда против Горбачёва уголовное дело по факту государственной измены.
В нравственном плане поступок Горбачёва просто омерзителен, а в юридическом плане поведение бывшего президента СССР в вышеизложенной ситуации следует расценивать, как преступное уклонение от исполнения должностных обязанностей, налагаемых на него Конституцией СССР и присягой Президента СССР.
Моё заявление так и кануло бы в архивах Съезда. Но, к счастью, оно попало на информационный стенд. В результате его заметил бывший корреспондент газеты «Правды», в советские времена «архистойкий коммунист», а в сентябре 1991 года ярый сторонник независимости Литвы, бывший народный депутат СССР Д. Шнюкас.
Он расценил это заявление, как очередную попытку воспрепятствовать процессу обретения Литвой независимости. Шнюкас послал в литовские СМИ злобную статью о Шведе под названием «Palaukit prezidento ;saka…» («Подождите президентского указа…». «Tiesa». 05.09.1991 г.).
Так факт моего обращения к Съезду и Президенту СССР был публично подтвержден. Но не более. Горбачёв без малейшего колебания «сдал» тысячи граждан СССР в Литве, поверивших в марте 1990 года его заявлениям о незаконности провозглашения независимости. Причём это было не первым его предательством. В 1989 году Горбачёв, встречаясь с канцлером ФРГ Г. Колем на даче в Архызе, также сдал политическое руководство социалистической Германии на усмотрение властей Западной Германии, которая вскоре развязала их политическое преследование.



Глава III

Политическое закулисье Литвы


Пытаться разобраться с правовой обоснованностью Уведомления о подозрении без анализа главной составляющей всех политических и правовых процессов в Литве – его политического закулисья, невозможно. Именно это закулисье вот уже 24 года правит бал в литовском судопроизводстве и обществе, нагло попирая Закон и Права Человека.

Кто диктует литовской Фемиде?

В современной Литве насаждается миф о героической роли «Саюдиса» и его лидера Витаутаса Ландсбергиса в обретении Литвой независимости в 1990–1991 годах. Базовым элементом этого мифа являются январские события 1991 года, в ходе которых Верховный Совет Литвы под руководством Ландсбергиса якобы организовал героическую оборону независимой Литовской Республики против «советской агрессии».
Во время январских событий якобы от рук «советских агрессоров» погибли 14 литовских героев, около пятидесяти были ранены, свыше тысячи пострадали тем или иным образом. Этот миф позволяет находиться у власти небольшой элитарной группе литовских националистов, прорвавшейся к власти в период 1988–1990 годов, которую продолжает возглавлять упомянутый В. Ландсбергис. С этой целью январские события возведены в Литве в ранг исторического события, сравнимого с Октябрьской революцией 1917 года в СССР.
Автором официальной версии этих событий является упомянутый Ландсбергис. Его версия также лежит в основе концепции уголовного расследования январских событий Генеральной прокуратурой Литовской Республики (ЛР). Данный факт подтверждают материалы уголовного дела 09-­02-­91, после переквалификации 09­-2-­031-­99 (в дальнейшем дело «13 января»). Там, на 153-­й странице 252­-го тома зафиксирован диалог прокурора К. Бетингиса и свидетеля В. Ландсбергиса, состоявшийся 26 июня 1994 года.
Прокурор Бетингис сообщил свидетелю Ландсбергису, что его книга «Laisv;s byla» («Дело свободы») принята как концепция уголовного дела «13 января». Это стало платой за последующее назначение Бетингиса заместителем Генерального прокурора ЛР, которое обеспечил Ландсбергис.
Книгу «Laisv;s byla» Ландсбергис подготовил специально для литовских прокуроров, которые тогда вели следствие по делу бывших руководителей Компартии Литвы, оставшейся в КПСС: Миколаса Бурокявичюса, Юозаса Куолялиса, Юозаса Ермалавичюса и Леонаса Бартошявичюса, обвиненных в подготовке государственного переворота в январе 1991 года.
Горя желанием «по­полной» рассчитаться с ними, бывший музыковед и профессор кафедры марксизма­ленинизма Литовской консерватории изложил в книге свою версию о причинах и «организаторах» событий 13­го января, щедро приправив ее личными претензиями.
В 1998 году, желая направить судебный процесс над так называемыми участниками «государственного переворота» в нужное русло, тогдашний глава Сейма Литвы В. Ландсбергис направил в Окружной суд г. Вильнюса письмо с инструкциями, как следует осудить виновных. Данное письмо сохранилось в материалах уголовного дела № 09­02­91.
Об этом уголовном процессе следует рассказать подробнее. Он продолжался более трех лет, с июня 1996 по август 1999 года. Дело поступило в Окружной суд г. Вильнюса 19-­го июня 1996 года. Судьи Окружного суда г. Вильнюса, выполняя указания Ландсбергиса, вели судебный процесс, игнорируя любые свидетельства, которые подтверждали невинность обвиняемых.
Так, этот суд в отношении бывшего секретаря ЦК КП Литвы/КПСС Юозаса Куолялиса пошёл на явное мошенничество, исключив из протоколов судебных заседаний большинство его пояснений, доказывающих необоснованность предъявленных обвинений. Аналогичным образом из уголовного дела исчезли документальные свидетельства, представленные Куолялисом по этому поводу. Его неоднократные протестные заявления, в том числе и на заседании Апелляционного суда Литвы, остались не услышанными.
О том, что судьи безропотно внимали указаниям Ландсбергиса, свидетельствует тот факт, что приговор подсудимым, по настоянию Ландсбергиса, был вынесен 23 августа 1999 года, в 10­-ю годовщину живой цепочки под названием «Балтийский путь». Тогда в 1989 году звезда Ландсбергиса засияла на общественно­политическом поле Литвы в полную силу. Да, и как могли судьи Окружного суда, вершившего «правосудие над «заговорщиками», ослушаться Ландсбергиса, если каждый день, заходя в зал заседаний, они в фойе встречали его большой портрет над своеобразным алтарем.
В итоге Окружной суд приговорил Ю. Куолялиса к 6 годам тюремного заключения. Между тем было достоверно установлено, что Куолялис с начала декабря 1990 года по 12 января 1991 года не было в Вильнюсе. Он был в Лаосе. То есть физически он не мог принимать участие в «преступных действиях», которые ему инкриминировали литовские прокуроры. Однако это не явилось препятствием для литовского «правосудия».
Более подробно об уголовном процессе над участниками «государственного переворота» рассказано в книге бывшего секретаря ЦК КП Литвы/КПСС Юозаса Куолялиса «Pro kalejimo grotas» («Сквозь тюремную решётку»), изданной в 2010 году. На русском языке книга называется «Дело на стыке столетий». Она была издана в 2011 году в Москве. Кстати, Ю. Куолялис единственный, кто располагает всеми 12 томами Обвинительного заключения Генеральной прокуратуры ЛР по делу о государственном перевороте в январе 1991 года.
В завершении темы ещё один пример. В декабре 2009 года Окружный суд г. Вильнюса признал ответственными детей Витаутаса Петкявичюса за достоверность фактов, изложенных в книге «Корабль дураков» этого, ныне покойного писателя. Подобные прецеденты, видимо, пока не встречались в мировой практике.
Не вызывает сомнений, что подобным образом будут заочно осуждены все 79 россиян, подозреваемые в совершении военных преступлений и преступлений против человечества. Таким же, без сомнения, будет процесс над удерживаемым в Литве российским полковником Ю. Мелем.
Не случайно бывшие советские диссиденты, отбывшие немалые срока в советских лагерях, характеризуют современную общественно­политическую и правовую ситуацию в Литве как ландсбергизм. В этом плане заслуживает цитирования высказывания патриарха бывших диссидентов Людаса Дамбраускаса (ныне покойного), в 1945 году приговоренного за антисоветскую деятельность к расстрелу, но взамен отсидевшего два срока в советских лагерях.
В 2001 году Дамбраускас в книге «I;einan;iojo mintys. Dienora;;iai» («Мысли уходящего. Дневники») дал определение «ландсбергизму». «Это не скопище единомыслящих овец вокруг своего лидера, а хорошо организованная сеть политических аферистов, преследующая цель опутать граждан ложными ценностями… Их объединяет безграничная жажда власти и ненасытная алчность.
…Возможно, кому­то покажется, что я слишком преувеличиваю значение личности Ландсбергиса. Но он слишком глубоко внедрился в нашу историю. Игнорировать его невозможно. Ландсбергис принес Литве столько вреда, что литовцы будут вспоминать это не одно десятилетие. Тем более, что ставить точку эпохе Ландсбергиса ещё рано. Эта личность, даже уйдя из активной политики, вряд ли сможет не вредить Литве».
В январе 2014 года в интервью газете «Laisvаs laikra;tis» аналогичную оценку европарламентарию В. Ландсбергису дал другой бывший советский диссидент Стасис Стунгурис. Он заявил, что Ландсбергис «виновник величайшей заварушки в Литве. Вот почему я уже не раз говорил и вновь повторяю: Ландсбергис – несчастье нашего народа».


Литовский профессор Мориарти

Для понимания тайных пружин политических процессов в Литве, необходимо подробнее остановиться на личности профессора В. Ландсбергиса. Это желательно хотя бы потому, что республика вот уже 24 года послушно следует по колее, которую в 1990–1992 годах проложил для неё Верховный Совет Литвы под руководством профессора.
В этой связи подробнее о биографии нашего героя, который по праву может называться литовским профессором Мориарти ХХ века. Ландсбергис воспитывался в семье, где царил культ древнего великого литовского государства и его лидеров (имеется в виду Великое княжество Литовское). Он был наречен именем одного из величайших правителей этого государства – Витаутас. Всё это породило в юном Витаутасе маниакальное желание стать хоть немного похожим на своего тёзку. Но Господь не наделил его героической внешностью. Это во многом обусловило формирование характера Ландсбергиса. Он стал непревзойденным мастером подпольных политических интриг, провокаций и реализации принципа «разделяй и властвуй».
В далеком 1949 году 17-­летний гимназист Витаутас Ландсбергис, сдавший НКВД своих одноклассников, создавших подпольную антисоветскую организацию, дал согласие стать информатором НКВД. Псевдоним «стукача» он себе выбрал громкий — «Витаутас», но потом заменил его на «Dedul;» («Дядюшку»). Доносы на своих коллег и общавшихся с ним людей вплоть до 1978 года Ландсбергис подписывал именно этим псевдонимом. С тех пор двойная жизнь и двойная мораль стали неотъемлемыми атрибутами Ландсбергиса.
Пример для подражания у него был. Отец В. Ландсбергиса, литовский архитектор Витаутас Ландсбергис-­Жямкальнис с 1927 года являлся агентом НКВД, а в годы Второй мировой войны тесно сотрудничал с нацистскими спецслужбами. Однако, оказав после войны услуги советской власти в деле поиска и поимки нацистских преступников, получил прощение и стал весьма уважаемым человеком в Советской Литве.
Достаточно сказать, что постановление о возврате Ландсбергису­Жямкальнису дома в элитном посёлке Качергине, конфискованного у него в 1944 году, в 1969 году подписывал лично Председатель Совмина СССР Алексей Николаевич Косыгин, которого, видимо, убедили в заслугах архитектора перед советской властью.
Заслуги отца во многом обусловили успешную карьеру В. Ландсбергиса. Уже в 33 года скромный доцент Вильнюсского государственного пединститута Ландсбергис получил возможность издавать свои искусствоведческие труды, что в советский период удавалось далеко не всем. В 1969 году он защитил диссертацию и стал кандидатом искусствоведения. В 1975 году за монографию о творчестве великого литовского музыканта и художника М.К. Чюрлёниса Ландсбергис был удостоен Премии Литовской ССР.
Подробно говорим об этом, потому, что в советское время немало достойных научных исследований оказались на полках лишь потому, что у их авторов было не всё благополучно с биографией. Но у Ландсбергиса, все «как маслом смазано». И книги издавали и на премии не скупились. Вот тебе и «оккупированная» Литва, об ужасах которой сегодня так много рассуждает наш герой.
В 1978 году Ландсбергис c триумфом вернулся в «alma mater» – Государственную консерваторию. Теперь он кандидат наук. Тут же получил звание профессора и занял место на кафедры марксизма­ленинизма. Студентам он читал курс марксистко­ленинской этики. В это же время Ландсбергис был избран членом правления и секретариата Союза композиторов Литвы.
В сентябре 1982 года бюро ЦК КП Литвы согласилось с предложением в связи с 50­летием и «за большие заслуги в советском искусстве и активную общественную деятельность» присвоить товарищу В. Ландсбергису звание «Заслуженного работника искусств Лит. ССР». Указ Президиума ВС Лит. ССР по этому поводу не заставил себя ждать. О таком звании в Лит. ССР мечтали многие, в том числе и те, кто сделал значительно больше для развития литовской культуры, нежели профессор­музыковед. Но лавры достались ему.
В 1985 году советская власть удостоила Ландсбергиса особой чести. Его сделали членом редколлегии по изданию «Энциклопедии Советской Литвы». Это издание было призвано должным образом показать достижения Литвы за 40 лет советской власти. Каждое слово, каждая цифра должны были быть выверены. Поэтому членов редколлегии Энциклопедии утверждали на бюро ЦК КП Литвы. Ландсбергис в очередной раз успешно миновал партийное сито. Видимо, здесь веское слово сказали товарищи из КГБ, с которыми профессор много лет сотрудничал.
Не удивительно, что в 1988 году Ландсбергис за вторую монографию был вновь удостоен Премии Литовской ССР. Но профессор оказался крайне неблагодарным. Советский период он называет самым мрачным в своей жизни и утверждает, что вёл тайную партизанскую войну против советской власти. Хотя известно, что в первый период перестройки общественность Литвы вообще не догадывалась о существовании такого «резистента», как профессор В. Ландсбергис.
По рекомендации куратора из КГБ, благодаря своей индифферентной политической позиции Ландсбергис в июне 1988 года попал в инициативную группу «Саюдиса» – Литовского движения за перестройку. Ведь не секрет, что профессор на собрании по созданию этой группы скромно сидел возле около двери и ещё до окончания собрания тихонько ушёл. Боялся скомпрометироваться.
В начале своего существования «Саюдис» провозгласил благородные и высокие цели. Неформальным лидером этого движения являлся литовский писатель Витаутас Петкявичюс, патриот Литвы и в тоже время интернационалист, человек огромной творческой силы и убежденный сторонник советской власти.
В тот период и я, тогда первый секретарь Октябрьского райкома Компартии Литвы г. Вильнюса, поддержал «Саюдис», так как видел, что КПСС погрязла в ритуалистике и показушности, а советская власть обюрократилась. Тогда мало кто в республике знал, в том числе и я, что это был пятый «Саюдис» в истории Литвы и, что предыдущие два «Саюдиса» имели весьма нелицеприятную историю.
Но тогда я полагал, что «Саюдис» Петкявичюса будет способствовать обновлению и партии и советской власти. Но для московских кураторов «Саюдиса» и для КГБ Лит. ССР, который принимали активное участие в создании Движения, В. Петкявичюс, славившийся крайне независимым характером, оказался неудобной фигурой. В сентябре 1988 года было решено заменить его на невзрачную аморфную личность В. Ландсбергиса. На закрытом заседании Бюро ЦК Компартии Литвы руководство КГБ Лит. ССР, по согласованию с секретарем ЦК КПСС А. Яковлевым, предложило поставить Ландсбергиса во главе литовского Движения за перестройку «Саюдис». Бюро согласилось.
Так появился «Саюдис» Ландсбергиса. Коммунисты полагали, что «Саюдис» под руководством профессора станет послушным орудием в руках КГБ и высшей партийной элиты. Он представлял собой ярко выраженного интеллигента, имеющего проблемы с речью.
Однако музыковед с плохой дикцией вскоре показал железную хватку и «стальные зубы» в борьбе за власть. Бездарная, а на самом деле осознанная политика Горбачёва в 1988-­1990 годах позволила литовскому «Саюдису» монополизировать в Литве общественное мнение и в феврале-­марте 1990 года одержать убедительную победу на выборах в Верховный Совет Литовской ССР (ВС).
Повторюсь, что Ландсбергис в интервью английской газете «Daily mail» (07.04.1990) заявил: «Горбачёв сам позволил сложиться нашей ситуации. Он в течение двух лет наблюдал за ростом нашего движения за независимость. Он мог бы остановить его в любой момент. Может, он этого хотел, или хочет сейчас. Но он его не остановил». В результате 11 марта 1990 года новый ВС Литвы объявил о восстановлении независимой Литовской Республики.
Однако первые месяцы правления музыковеда Ландсбергиса и его клики показали их полную профнепригодность. Зато амбиций у них было хоть отбавляй. Литва, ультимативно объявившая независимость, требовала, чтобы союзные власти обеспечивали поставку в республику нефти, газа, угля, кормового зерна и других материалов на тех же условиях, что и союзным республикам.
В этой ситуации Ландсбергис, пытаясь сплотить вокруг себя литовское население республики, использовал проверенную веками тактику «разделяй и властвуй». С его подачи в республике получила новый импульс кампания по представления иноязычного населения врагами Литовской Республики. Эту кампанию активно проводили литовские СМИ, вскоре полностью оказавшиеся под контролем саюдистов.


Демагог во власти

Властная элита современной Литвы утверждает, что «поющая революция» 1988–1991 годов была якобы предельно демократичной и толерантной ко всем людям, проживавшим на её территории. Но это миф. После того, как в сентябре 1988 года к руководству этого движения пришёл В. Ландсбергис, в деятельности «Саюдиса» – Движения за перестройку наметился резкий националистический крен.
Это было не случайно. Для того, чтобы малоизвестный и не харизматичный музыковед Ландсбергис с невнятной дикцией стал лидером нации, надо было создать врагов. Причем не только внешних, но и внутренних, проживавших рядом с литовцами. Противостояние с этими врагами должно было сплотить литовскую нацию вокруг нового вождя.
Не случайно ещё античный философ Платон предупреждал, что «большая часть тиранов вышла из демагогов, которые приобрели доверие тем, что клеветали на знатных... Эти демагоги постоянно поддерживают в обществе готовность к войне, чтобы народ испытывал нужду в предводителях».
Соответственно, новое руководство «Саюдиса» стало «зомбировать» жителей республики лживыми сообщениями, разжигавшими националистические настроения. Первый «пробный шар» бросил сподвижник Ландсбергиса, редактор газеты «Gimtasis kra;tas» («Родной край») Альгимантас Чекуолис.
Летом 1988 года его газета опубликовала текст листовки с призывом «убивать литовцев», якобы написанной русскими экстремистами. Реакция литовцев на такую листовку была предсказуемой. Вскоре выяснилось, что листовка была сфальсифицирована самими саюдистами. Но Чекуолис, в прошлом известный советский международник­интернационалист и по совместительству сотрудник КГБ сделал вид, что это его не касается.
12 августа 1988 года Чекуолис на встрече с секретарем ЦК КПСС Александром Яковлевым заявил, что накануне русские ребята порезали литовского юношу только за то, что он носил значок «Саюдиса». Уже после отъезда Яковлева выяснилось, что это очередная ложь. Юношу ранили его же литовские друзья. («Советская Литва», 13.08.89). Но озвученная информация уже была растиражирована в литовских СМИ и внесла лепту в разжигание межнациональной розни и желание «отомстить русским».


Государственный язык

Решающую роль в межнациональном расколе в Литве сыграл Указ Президиума Верховного Совета Лит. ССР «Об употреблении государственного языка в Литовской ССР». Международная практика введения государственного языка свидетельствует о том, что при этом должна учитываться структура населения, места компактного проживания иноязычных граждан, наличие материальной, научной и методологической базы. Крайне важны в этом процессе реальные сроки перехода на госязык.
Однако руководство «Саюдиса» постаралось сделать литовский язык своим инструментом в расколе литовцев и иноязычных жителей республики. Во многом это было обусловлено тем, что Ландсбергис, пытаясь предстать «сильной личностью», повсеместно демонстрировал категоричность и неуступчивость в вопросах защиты литовскости.
В январе 1989 года он и его заместитель В. Чепайтис направили в Президиум ВС Лит. ССР письмо. В нем, ссылаясь на общественно­политический авторитет «Саюдиса», и, якобы защищая литовский язык, они ультимативно потребовали – «в Указе о государственном языке не должно быть специальных исключений в пользу другого языка» (См. газету «Саюдиса» «Возрождение» №1, 06.01.1989).
В итоге 25 января 1989 года был принят Указ о государственном языке с необоснованно жесткими сроками перехода на него. Для Вильнюса и города Снечкуса, где русскоязычное население составляло половину и более населения, а также для жителей, Вильнюсского и Шальчининкского районов, население которых на 80% состояло из поляков, это были просто нереальные требования. В ответ социалистическое движение «Vienybe–Eдинство–Jednosс» 12 февраля 1989 года провело в Вильнюсе стотысячный митинг иноязычных. И хотя митингующие в основном критиковали нереальные сроки введения госяззыка, литовское телевидение построило сюжет о митинге таким образом, что создалось впечатление – иноязычные выступили против литовского языка как такового.
Митинг у Дворца спорта был преподнесён, как сборище русскоязычных экстремистов, не желающих знать литовский язык, не уважающих литовскую культуру и самих литовцев. С тех пор в Литве всех, кто выступал против ультимативного выхода из СССР, стали именовать «единственниками».
Для любого литовца «единственник» стало означать – это враг. Так был вбит клин между литовцами с одной стороны и русскими, поляками, белорусами Литвы с другой.
Через 7 месяцев, 13 августа 1989 года председатель комиссии по национальным вопросам сейма «Саюдиса» А. Городецкис был вынужден признать, что: «Закон об употреблении литовского языка... недостаточное внимание уделяет реально сложившейся ситуации в разных регионах Литвы. Для Снечкуса, к примеру, можно было увеличить срок для овладения языком... Воплощение закона идёт трудно... Но виноват в этом не «Саюдис», а Правительство».
А в декабре 1990 года Верховный Совет был вынужден смягчить, условия перехода на государственный язык, прежде всего на территориях, где жило русскоязычное и польскоязычное население. Подобным образом ведут себя в Литве наследники «Саюдиса» до сих пор. Сначала наделают ошибок, а потом у них виноватыми оказываются все, кроме них самих.

Русские – «паразиты»

К осени 1988 год «Саюдис» полностью взял под контроль общественно­политическую ситуацию в республике. Уже 6 октября того года была возращена национальная символика времен буржуазной республики: трёхцветный флаг, герб Витиса и столпы Гедиминовичей. 9 октября на башне Гедиминаса был поднят новый национальный флаг.
 
22–23 октября 1988 года «Саюдис» провёл учредительный съезд. На него прибыло 1122 делегата и 3,5 тысячи гостей. Также был приглашен весь партийный актив республики. Работу съезда освещало 400 журналистов, из них 103 представляли мировые информационные агентства и крупнейшие издания 17 зарубежных стран.
Горбачёв передал съезду «искренние приветствия и пожелания».
Между тем атмосфера на съезде носила явно антирусский и антисоветский характер. Лозунги некоторых ораторов «Русские — оккупанты» и «Вывести из Литвы оккупационную армию» зал встречал неистовыми овациями и скандированием «Lie­tu­vа!». Москва в ответ промолчала.
После этого большинство средств массовой информации республики заняли антисоветские и антирусские позиции. Приведу лишь несколько примеров. Тиражированием злобных карикатур на русских занялся даже интеллектуальный еженедельник Союза писателей Литвы «Literatura ir menas» («Литература и искусство»).
11 февраля 1989 года в нем была опубликована карикатура, на которой изображены две группы «проходимцев» с огромными ложками и бутылкой водки, алчно смотрящих на карту Литвы. Один из них по­русски провозглашает «Всё общее! Всем хватит!». Намёк предельно ясен.
Вскоре появилась следующая карикатура. Огромный детина рвёт в клочья учебник литовского языка, который ему дала маленькая литовская девочка. А сбоку какой­то «дяденька» говорит девочке: «Не серди братишку!».
22 апреля 1989 года, после тбилисских событий «Literatura ir menas» публикует новую карикатуру. Советский солдат предлагает литовской девочке и её отцу сапёрную лопатку для посадки дерева. Надпись литовскими буквами, но по­русски: «Могу одолжить лопатку...». И т. д.
Что же касается печатных изданий «Саюдиса», то они вообще не стеснялись в выражениях. 12 мая 1989 года «Известия «Саюдиса» (№ 85), печатный орган Совета сейма «Саюдиса», опубликовал стихотворение «Плюрализм «братских» мнений». Это были шесть строф чуть ли не площадной брани в адрес русских.
В этом «произведении» русские назывались «королями воблы», откормленными на литовских хлебах, «паразитами и свиными рылами», «глупыми рабами своего второго конца, бессовестными, с кровавыми мордами и навозными губами». Стишок был многозначительно подписан «Совесть народа», литовского, разумеется. Но руководство «Саюдиса» и политическое руководство республики как бы не заметили эту оскорбительную публикацию.
В мае 1989 года журнал «Pergale» («Победа», № 5, 6) опубликовал «метафизический дневник» главного идеолога «Саюдиса» Ромуальдаса Озоласа. Он интригующе назывался «Понятия». В дневнике автор характеризовал русскую культуру и искусство как «ужас, жуть».
Писатель Юлиан Семенов, писавший о советских разведчиках, был удостоен эпитета «омерзительный». В качестве национальных черт русского характера Озолас отметил: «тупоумие, лень, близорукость, равнодушие... Русскому работать было хуже смерти... Русский всегда любил жить не по средствам... Русский всегда был почитатель силы: кулак ему всегда был лучшим аргументом».
К этому момента телевидение Литвы уже работало под полным контролем «Саюдиса». Его представители произвольно интерпретировали исторические события и позицию Москвы, что усугубляло политическое и межнациональное противостояние в республике. Мнение, противоречащее саюдистскому, на литовское ТВ не допускалось.
Вот таким образом националистический психоз в Литве довели до такого состояния, что в июле 1989 года на митинге саюдистов в Каунасе прозвучал призыв к расправам над женами офицеров: «Вспарывайте животы беременным женам офицеров, чтобы не рождали оккупантов!». Появилось и несколько листовок на эту тему. Дело получило неприятную огласку. В этой связи по республиканскому радио (но только на литовском языке) была предпринята попытка объяснить «нетактичность», допущенную каунасскими саюдистами.
Но в результате бандитский призыв, квалифицированный как «нетактичность», стал звучать и на других митингах. Эти призывы иноязычными в Литве воспринимались буквально. Почему? В 1989 году было ещё немало тех, кто помнил кровавую расправу литовских националистов над семьями советских военнослужащих и евреями в июне 1941 года и в период Отечественной войны.
В мае 1989 года русскоязычные были потрясены сообщением, появившемся в газете «Каuno aidas». В нем говорилось, что принято решение о создании  «отрядов охраны края» (kra;to saugos b;rius). Между тем, многие помнили, что в начале 1941 года по указанию руководства профашистского «Саюдиса» (предшественника перестроечного «Саюдиса»), называемого «Фронтом литовских активистов» (Lietuvi; aktyvist; frontаs) в Литве стали создаваться подпольные группы­отряды «охраны национального труда» (tautino darbo apsaug;).
Именно они в июне 1941 года начали в Литве резню семей советских офицеров и евреев. Впоследствии на их базе немецкие оккупационные власти организовали литовские полицейские батальоны, которые прославились жесточайшими расправами над мирным населением не только в Литве, но в Белоруссии и Псковской области.
Поэтому сообщение о создании «охранных отрядов» и призывы к расправам, звучавшие на митингах саюдистов, вызвали крайне болезненную реакцию у большинства русскоязычного населения республики. В связи с этим Социалистическая Федерация трудящихся Литвы (СФТЛ) издала фотоальбом «Литва в объективе» с 46 снимками провокационных и националистических плакатов, которые неопровержимо доказывали факт разжигания межнациональной розни.
Фотоальбом был направлен в Москву. Однако мер по пресечению противоправной деятельности «Саюдиса» так и не было принято. Призывы «Иван домой!», мерзкие карикатуры, стишки, статьи, теле­ и радиопередачи так и не были осуждены ни литовскими властями, ни представителями «Саюдиса».


Проявлять запрещено

Следует рассказать о том, как приходилось работать в Литве советским журналистам, если они хотели показать реальную картину происходившего в республике. 25 августа 1989 года газета «Правда» опубликовала статью Г. Ов­чаренко «Что завтра?» В ней рассказывалось о том, как фотокорреспондент «ТАСС Дмитрий Соколов зашел к коллегам в телеграфное агентство Литвы «Эльта» проявить отснятые фотопленки. Когда выяснилось, что на фотоплёнках запечатлены нелицеприятные для саюдистов моменты, они были тут же засвечены.
В статье также говорилось о нелегкой судьбе русской женщины, встреченной московскими корреспондентами на площади Гедиминаса в Вильнюсе. Она жаловалась на то, что «русских выживают из Литвы всякими угрозами». Её садовый загородный домик и фруктовый сад уничтожили какие­то молодчики. Женщина нашла вариант обмена квартиры в Россию, но ей не разрешили меняться. Заявили, «меняйся только с литовцами».
В этой связи вспоминается ещё один факт. Осенью 1990 года я баллотировался от Компартии Литвы на платформе КПСС кандидатом в депутаты Верховного Совета Литвы. После одной из встреч с избирателями ко мне подошли две пожилые женщины и протянули скромный букетик. Они представились. Оказалось, что обе дочери русских офицеров, бежавших в 1918 году в Вильнюс от революции. По их словам к коммунистам они всю жизнь относились негативно.
Но межнациональная ситуация, складывавшаяся в объявившей независимость Литве, напомнила им страшные первые месяцы войны 1941 года. В итоге они пересмотрели своё отношение к коммунистам Литвы, оставшимся в КПСС. По их мнению, это была единственная политическая сила в республике, провозгласившая своей главной целью защиту национального, политического, экономического и социального равноправия.
Я на всю жизнь запомнил их слова: «Сынок, вы для нас последняя надежда, что русские будут нормально жить в Литве. Не подведите нас!». К сожалению, имена и фамилии этих русских женщин остались в тех записях, которые у меня изъяли литовские прокуроры при обыске в вильнюсской квартире в декабре 1991 года.
Страшные расправы, чинимые литовскими националистами в 1941 году и после войны, во многом определили отношение иноязычного населения Литвы к провозглашению независимости республики. Напомню, что именно в этот период в Союзе произошли кровавые националистические погромы с многочисленными жертвами в Сумгаите (февраль 1989 г.) и в Баку (январь 1990 г.). Иноязычные Вильнюса считали, что и в Литве дело идет к такой же развязке.
Эти опасения и форсированная «литуанизация» республики привела к росту межнационального противостояния и стремлению русскоязычного населения уехать из Литвы. К декабрю 1990 года количество желающих уехать достигло 40 тысяч человек.
Напомню о некоторых российских политиках, которые своим поведением фактически поддерживали русофобские настроения литовских властей. 15 августа 1990 года Литву с официальным визитом посетил Председатель Совмина РСФСР Иван Силаев. Несмотря на все попытки представителей русскоязычных организаций встретиться с Силаевым, он так и не снизошёл до этого.
Представители Социалистической Федерации трудящихся Литвы сумели вручить Силаеву «Прошение о предоставлении политического убежища» от имени десяти тысяч русских семей, проживающих в Литве, только перегородив путь кортежу автомобилей, в которых ехала российская делегация. Сегодня Силаев, как известно, позиционирует себя патриотом России.
Но не только И. Силаев отличился в своей поддержке литовских русофобов. Сразу же после объявления Литвой независимости 73 депутата-­демократа из Моссовета направили приветственное письмо в адрес ландсбергистского Верховного Совета. Это вызвало бурю негодования в среде русскоязычных Литвы.
1260 жителей г. Клайпеды направили в Моссовет письмо, в котором предложили московским депутатам, восторженным сторонникам политики Ландсбергиса, произвести обмен жилплощадью. Помимо этого аналогичное письмо в Моссовет направили 73 работника вильнюсского завода радиоизмерительных приборов. Но уже с указанием своих адресов и конкретными предложениями обменяться квартирами.
Ответа из Моссовета ни на первое, ни на второе письмо, естественно, не последовало. В этой связи я обращаюсь к читателям. Оглянитесь вокруг, возможно, сегодня с вами рядом те, кто в 1990 году поддерживал литовских националистов, а сегодня выдает себя за патриота России.


Польские автономисты

Сегодня в Литве утверждается, что в 1980­-х годах республика в «едином строю» шла к независимости. Ей же якобы противостояла лишь жалкая кучка бывших партократов, пытавшихся вернуть утраченную власть и русские, не желавшие учить литовский язык.
На самом деле это миф, который был известен многим, но публично его развенчал один из сподвижников Ландсбергиса, бывший начальник обороны здания Верховного Совета Литвы полковник литовской армии Йонас Гячас. Он в январе 2013 года в интервью корреспонденту «DELFI.lt» заявил: «Хорошо, если полмиллиона взялось в Литве за руки (т. е. твердо поддерживали независимость – В. Ш.), но около полутора миллионов элементарно выжидали, что будет. И ещё полтора миллиона, если не были категорически против, то весьма против». (См. «Seimo r;m; gynimo organizatorius: anuomet tauta n; velnio nebuvo vieninga», «DELFI.lt» 13.01.2013).
Гячас изложил реальную оценку общественно-­политической ситуации, сложившуюся к январю 1991 года. В этой связи несколько слов о 240 тысячах поляках Литвы, большинство из которых не приняли ультимативно провозглашенную независимость республики. Между тем, казалось бы, они должны были поддержать выход Литвы из СССР. Ведь поляки проживают на территории республики не одну сотню лет и являются её коренными жителями.
При Ландсбергисе поляки почувствовали себя крайне неуютно. Практика внедрения в жизнь в 1989 году основных положений Указа «Об употреблении государственного языка в Литовской ССР» и последующих решений Верховного Совета Литвы напомнила им «литуанизацию» Вильнюсского края после передачи его в 1939 году Литве.
Вот что по этому поводу писала в своей книге «Новый путь Литвы» американская журналистка Анна Луиза Стронг. «Получив Вильнюс, сметоновское правительство возродило в городе литовский национализм, столь же крайний и деспотичный, как и польский. Никто не мог получить гражданских прав, а также права на работу, если не мог доказать, что жил в Вильнюсе до захвата его поляками в 1920 году.
Повсюду господствовал бюрократизм, требовалось столько документов, что из 250 тысяч человек, живших в городе, лишь 30 тысяч смогли получить гражданские права. Гражданство можно было купить за взятку, на которую у многих еврейских семей не было денег. Служащие Сметоны разговаривали с посетителями только на литовском языке, на котором большинство населения Вильнюса не говорило». (Новый путь Литвы. М.; Политиздат,1990. с. 34).
Уже в июле 1989 года поляки, проживавшие в Вильнюсском и Шальчининкском районах республики поставили вопрос о польской автономии. А 6 сентября того же года сессия Шальчининкского районного совета народных депутатов объявила район польским национально­территориальным районом. Впоследствии их поддержали народные депутаты Вильнюсского района.
В сентябре 1990 года Совет народных депутатов Шальчининкского района принял решение уже об образовании Польского автономного района в составе Литвы. Это был польский протест против этнократической политики литовских властей.


Травля «советских оккупантов»

Уже летом 1990 года дилетантизм и чрезмерная политизированность Верховного Совета во главе с Ландсбергисом стали очевидны даже для многих сторонников независимости. В июле 20 уважаемых интеллектуалов Литвы выступили с «Обращением», в котором осудили политику Верховного Совета и его главы, предложив «избрать Сейм возрождения». («Республика», 31.07.1990).
В ответ на это Ландсбергис и его окружение организовали настоящую травлю подписантов «Обращения», преподнося их врагами литовской независимости. Это привело к тому, что «Саюдис» окончательно покинули интеллектуалы, которые в октябре 1990 года создали альтернативу «Саюди­су» – Форум будущего Литвы.
Пытаясь восстановить утраченные позиции, ландсбергисты занялись проблемой защиты «литовскости» в республике. В результате осенью 1990 года началась кампания по сносу советских памятников, а с улиц ряда литовских городов и районов и со всех учреждений внезапно исчезли таблички с русскими названиями. Это вновь усилило межнациональную напряженность.
При этом ландсбергисты продолжали внушать населению республики — во всём виновата Москва и жертвы в противостоянии с ней неизбежны. Для подкрепления этих утверждений регулярно вбрасывались лживые сообщения. Напомню лишь одно.
В сентябре 1990 года Центральное телевидение СССР предоставило Генеральному прокурору Литвы (независимой) Артурасу Паулаускасу телеэфир. Он озвучил «факт вопиющего беззакония», которое якобы совершили советские военные. По словам прокурора, в Каунасе они ворвались в одну из квартир. Главу семейства, оторвав от жены и от детей, вывели в палисадник и расстреляли!
Однако, когда стали разбираться, выяснилось следующее. Литовский юноша, дезертировавший из Советской Армии, нашёл в Каунасе приют у женщины, хранившей дома немалые ценности. В течение несколько дней молодой человек сумел выяснить тайники в квартире и обчистил «любимую» на 10 тыс. руб. (стоимость двух «Жигулей»). Женщина заявила в милицию. После задержания вора выяснилось, что он ещё и дезертир. Соответственно, его передали советским военным властям.
Дезертира повезли на освидетельствование в Каунасский военный госпиталь. На обратном пути он попытался бежать. На предупредительный выстрел дезертир не остановился. А следующий – оказался смертельным. Факт убийства имел место. Но как его преподнёс советским телезрителям прокурор республики!
Попытки добиться на ЦТ СССР опровержения этого телесюжета оказались бесполезными. Вот так работало советское телевидение. Просаюдистскую позицию занимали тогда многие союзные печатные издания. Но это отдельная тема.
Сюжет о «расстреле в Каунасе» сделал своё дело. Отношение многих ли­товцев к советским военнослужащим и членам их семей стало просто враждебным. Факты отказа семьям военнослужащих в детских садах, в получении «визитной карточки покупателя», без которой ряд товаров в магазинах не отпускались, приобрели в Литве массовой характер.
В этой связи ещё раз процитирую официальный отчет народных депутатов СССР В. Азарова и Г. Крючкова «О ситуации в Литовской ССР» Президенту М. Горбачёву от 25 октября 1990 года. Депутаты писали. «Ознакомление с ситуацией на месте… подтверждает, что обстановка в Литве остается сложной и взрывоопасной. Имеются многочисленные свидетельства того, что в Литве грубо нарушаются законные права граждан, жизнь и безопасность многих людей находится под угрозой.
…Более 20 тысяч семей официально заявили о своём решении выехать из Литвы в случае её выхода из СССР, так как они боятся стать заложниками и жертвами произвола фашистской диктатуры. …Многие запуганы, испытывают чувство обреченности, апатии, страха, ибо всякий, кто не согласен с позицией саюдистского руководства, подвергается преследованиям, моральному террору.
…Нам рассказали о многочисленных фактах оскорблений офицеров и солдат, которых называют не иначе, как «оккупанты», травли их семей, о слу­чаях, когда в автобусах призывали захватывать детей военных в качестве заложников.
…Характерно такое высказывание командира одного из полков, которое было поддержано всеми присутствующими на встрече в Вильнюсском гарнизоне. «Оружие в наших руках, не доводите нас своим преступным бездействием до необходимости защищать себя и наши семьи этим оружием». Ещё в более резкой форме об этом говорилось на встрече с военнослужащими и членами их семей в Клайпедском гарнизоне…». Полный текст отчета размещён в главе II.


Январский психоз 1991 года

К осени 1990 года недовольство политикой Верховного Совета Литвы и его главы Ландсбергиса стало приобретать массовый характер. Но тогда сепаратистов спасло то, что союзные власти решили провести «плановую мобилизацию» литовских юношей в Советскую Армию. В республику для обеспечения призыва был направлен дополнительный контингент десантников. Этим сполна воспользовались ландсбергисты, заявляя, что готовится новая оккупация республики.
9 ноября 1990 года подконтрольные Ландсбергису организации «Лига Свободы Литвы» и «Молодая Литва» провели у здания Верховного Совета митинг под лозунгом «Пусть горит земля под ногами оккупантов!». 18 ноября  вице­премьер Р. Озолас в интервью газете «Gimtasis kra;tas» («Родной край») заявил о необходимости вооружённой борьбы с СССР.
В декабре ранее известный провокатор А. Чекуолис опубликовал статью «И силой и умом!» («Gimtasis kra;tas», 6—12 декабря 1990). В ней литовцы призывались дать вооружённый отпор СССР. 15 декабря 1990 года на Учредительном съезде Ассоциации всеобщих прав человека было потребовано, чтобы все прибывшие в Литву после 1940 года были объявлены колонизаторами и оккупантами.
Тем не менее, в конце декабря 1990 года по данным общественного опроса, проведенного Институтом философии, социологии и права АН Литвы 46% населения Литвы были разочарованы деятельностью ВС Литвы. Положительно её оценивали лишь 31%. Рейтинг тогдашнего премьер­министра К. Прунскене составил 49%, рейтинг В. Ландсбергиса – 34%. (Газета «Lietuvos balsas» от 30.12.90 — 06.01.91 г.).
Вопрос о досрочных выборах в новый Верховный Совет/Сейм Литвы стал на повестку дня. Власть уплывала из рук Ландсбергиса и его окружения. В этой ситуации они пришли к выводу, что вернуть утраченные позиции возможно лишь в том случае, если вынудить пойти Москву на силовую акцию, в которой будут кровавые жертвы. Поэтому они приложили максимум усилий для того, чтобы довести антисоветский и антирусский настрой до предела. Это дало результаты.
6 января 1991 года газета «Respublika» в передовице «В виду развалин»  охарактеризовала ситуацию в республике, как «состояние общественного психоза». Во многом это было обусловлено деятельностью литовских средств массовой информации, направляемых кликой Ландсбергиса.
Поэтому в январе 1991 года в Москве было принято решение силовым путем восстановить действие конституции СССР на территории республики и остановить провокационные теле­ и радиопередачи. Но следовало ли для решения этой проблемы посылать в Вильнюс «Альфу» и танки?
Ведь достаточно было привлечь к уголовной ответственности виновных в разжигании межнациональной розни в республике. Это позволял Закон СССР «Об усилении ответственности за посягательства на национальное равноправие граждан и насильственное разрушение единства территории Союза ССР» действовавший со 2 апреля 1990 года.
События 19 августа 1991 года показали, что для того, чтобы ландсбергисты пошли на попятную, хватило одного заявления ГК ЧП. Тогда депутаты ВС Литвы скрылись в деревнях, а представители литовских силовых структур тут же сняли национальные знаки различия. Мне постоянно звонили бывшие «соратники» по литовской Компартии и спрашивали, не планируются ли их аресты. То есть, для наведения конституционного порядка в Литве Кремлю достаточно было реально продемонстрировать твердость.
Однако Горбачёву было необходимо выполнить свои обещания, данные Р. Рейгану в Рейкьявике и Дж. Бушу на Мальте о том, что Литва выйдет из состава Союза ССР. И в тоже время продемонстрировать советским людей жесткую позицию в вопросах обеспечения единства СССР.
В результате непоследовательная позиция Горбачёва обусловила провал силовой акции в Литве, которую литовские сепаратисты назвали «путчем местных военных». Местные и союзные газеты тогда писали, что нет ничего лучше, чем неудавшийся путч. Действительно, Литва после январских событий полностью вышла из под влияния Кремля.


«Бомбочки» Председателя

В связи с вышеизложенным, необходимо рассказать, каким противником для Горбачёва был Ландсбергис. Для этого господина создание критических конфликтных ситуация стало главным средством удержания власти. Об этом рассказал бывший соратник Ландсбергиса, врач – психиатр по профессии Аудрюс Буткявичюс, занимавший в 1990–1992 годах должность главы Департамента охраны края Литвы.
Давая в мае 2000 года интервью корреспонденту газеты «Обзор» № 19 (174), он заявил: «все чувства у Ландсбергиса всегда подчинялись трезвому циничному расчету. Это доказывают провокации с возможными массовыми кровавыми жертвами, которые Ландсбергис и его окружение пытались осуществить в 1990 г. после провозглашения независимости. Такие неожиданные акции для своих политических оппонентов Ландсбергис называл «bombel;s», то есть «бомбочки».
Учитывая полный дилетантизм Ландсбергиса в вопросах управления экономикой и социальной сферой, «бомбочки» стали для него надежным средством держать республику в постоянным напряжении и сваливать социально­экономические провалы на происки врагов». Точнее не скажешь.
Что же за «бомбочки» сопровождали деятельность профессора Ландсбергиса на посту главы Верховного Совета Литвы в 1990–1992 годах? Прежде всего, он, опираясь на своё окружение, сумел на первом же заседании Верховного Совета настоять на ультимативном принятии Акта о независимости. После этого профессор, как говорится, «на голубом глазу» потребовал от Кремля продолжать поставлять Литве нефть, газ, кормовое зерно и другие материалы на прежних условиях, как союзной республики. При этом нагло заявил, что Литва считает себя независимой республикой.
В результате 17 апреля 1990 года Москва прекратила промышленные поставки газа и нефтепродуктов в республику. Ландсбергис, по совету наставников из Вашингтона, в ответ бросил первую информационную «бомбочку». Он объявил действия Москвы «блокадой», которая предшествует готовящемуся вторжению в Литву советских войск, которые концентрируются на границах республики.
О том, что тогда в действительности происходило в Литве и на её границах, рассказала американская журналистка Эстер Шредер в своей статье, опубликованной 15 июля 1990 г. в газете «Вашингтон пост» (см. перепечатку в «Рабочей трибуне». 20.07.1990 г.).
Шредер два с половиной месяца жила в так называемой «блокадной»  Литве и непосредственно наблюдала ситуацию. Она неоднократно слышала, озвучиваемые Ландсбергисом заявления. Это весьма напоминает современную ситуацию на Украине, как её изображают американские политики и СМИ. Видно, немногому научились американские политтехнологи за последние 24 года, если не придумали новых советов для своих вассалов.
Э. Шредер решила с французским фотографом Аленом Ногом проверить заявления Ландсбергиса. Но обнаружить близ границ Литвы советские танки и грузовики с солдатами им не удалось. По поводу блокады и проблем с продовольствием, о чем постоянно трагически сообщал «Голос Америки» Шредер заметила, что в Литве она «редко встречала очереди, в которых надо было стоять более 10 минут».
Она также отмечала, что «когда Кремль закрутил экономические гайки, прекратив поставки нефти и газа, в отелях и государственных учреждениях по­прежнему ярко горел свет. Улицы по большей части были по­прежнему заполнены машинами… Газ ярко полыхал в домашних печах и плитах…». В целом ситуацию в Литве Шредер охарактеризовала, как «визг мыши, которая находится в безмятежном центре циклона». Вот такая «блокада».
Но вильнюсская мышь и не думала утихать. В целях «подставы» союзных властей Ландсбергис решил спровоцировать кровопролитие. С его подачи известный саюдистский провокатор, редактор газеты «Гимтасис краштас» Альгимантас Чекуолис бросил клич «Проложим через границу слоновую тропу!». Говоря нормальным языком, Чекуолис призвал жителей Литвы в знак протеста против «блокады», осуществить прорыв советско­польской границы в районе города Лаздияй. Это была вторая «практическая» «бомбочка» Председателя ВС.
Известно, что граница в любой стране это особая зона, в которой нарушителей, не внимающих команде «Стой», просто расстреливают. И, тем не менее, вереница автобусов с литовскими гражданами двинулись к КПП на советско­польской границе. Почему же удавалось находить безумцев для участия в этих акциях? Всё просто. Эти «безумцы» были абсолютно уверены, что советские пограничники не осмелятся стрелять в них.
Да, советские не стали бы, а польские, как выяснилось, имели приказ стрелять на поражение. Спасло только то, что удалось убедить организаторов отказаться от акции.
Стремление Ландсбергиса к «кровавым жертвам» объяснятся тем, что он знал, изменить позицию США в отношении признания независимости Литвы могло только пролитие крови мирных граждан. А в США Ландсбергис, благодаря своим заслугам перед НКВД­КГБ, бывал достаточно часто.
В ноябре 1990 года его вновь осенила идея о новой «бомбочке». 7 ноября во время демонстрации и военного парада в г. Вильнюсе, группа боевиков «Саюдиса» засела в здании литовской консерватории, «аlma маter» профессора. При прохождении военной техники они предприняли попытки толкнуть людей под колеса военной техники. Но советские десантники сумели блокировать «боевиков».
Однако литовские СМИ преподнесли этот инцидент, как зверскую расправу над беззащитными литовскими юношами. В итоге ситуация получила неожиданное продолжение, главным действующим лицом которого оказался я, баллотировавшийся тогда в депутаты Верховного Совета Литвы. 9 ноября 1990 года меня пригласили на публичный диспут в город Таураге.
Там всё было готово для того, вынудить сопровождающих меня офицеров группы «А», защищая меня, открыть огонь на поражение. Боевики «Саюдиса» из Каунаса в ответ должны были расстрелять женщин и детей, представив их жертвами «альфовцев». Это была та «кровавая бомбочка» Ландсбергиса, с которой он 19 ноября 1990 года планировал лететь на парижское Совещание по безопасности и сотрудничеству европейских глав государств.
Но не вышло. В результате в Париж был направлен министр иностранных дел самопровозглашенной Литовской республики Саударгас, которого там ждало фиаско. Его даже не допустили в зал заседаний, как представителя страны, не имеющей статуса международного субъекта. Об этом инциденте я уже рассказывал в главе I.
К сожалению, в ночь на 13 января 1991 года Ландсбергис осуществил свою мечту – кровь пролилась. Погибли 14 человек. После трагических январских событий 1991 года Литва вышла из под контроля Москвы, но ситуация правового двоевластия в республике сохранялась. Пытаясь нарушить его, Ландсбергис продолжал бросать свои «бомбочки», создавая критические ситуации, пытаясь спровоцировать Кремль на силовые акции, которые могли стоить немало жизней, особенно литовской стороне.
О некоторых таких ситуациях рассказал бывший вице­премьер Зигмас Вайшвила в апреле 2014 года статье «D;l referendum; – klausimas pagrindiniam referendum; stabd;iui Vytautui Landsbergiui: Tamsta – provokatorius ar bailys?» (О референдуме – вопрос главному тормозу референдума Витаутасу Ландсбергису. Уважаемый – провокатор или трус? /http://www.laisvaslaikra;tis.lt/news/1917/53/d,detalus/).
В ночь на 19 марта 1991 года сотрудники Вильнюсского ОМОНа задержали генерального директора Департамента охраны края Аудрюса Буткявичюса с не зарегистрированным оружием и поместили его на своей базе в Валакампяй, укреплённой бронетранспортёрами и оборудованной пулемётными точками.
Дежуривший зам. министра внутренних дел республики немедленно доложил о случившемся Председателю ВС Литвы В. Ландсбергису и вице­премьеру З. Вайшвиле. Глава ВС понял, есть шанс устроить кровавую схватку, а затем в жертвах обвинить кремлевских сторонников. Он приказал немедленно силой освободить Буткявичюса. Ландсбергиса не волновали возможные многочисленные жертвы этого штурма. Лишь с большим трудом Вайшвиле удалось убедить главу ВС позволить ему попытаться путем переговоров решить эту проблему.
Пока Вайшвила вел переговоры, Ландсбергис постоянно давил на МВД Литвы, требуя начать штурм базы ОМОНа. Без сомнения, этот штурм вызвал бы ответную реакцию вооружённых сил СССР, дислоцированных в Вильнюсе. Началась бы фактическая война, которая закончилась бы полным разгромом подразделений МВД Литвы. Трудно даже предположить, сколько бы при этом погибло при этом людей. Но, видимо Ландсбергис этого и добивался.
Следующая критическая ситуация сложилась 23 августа 1991 года. Тогда власть уже фактически перешла к Ландсбергису. Однако он, тем не менее, попытался спровоцировать ситуацию, которая могла стоить литовцам немало крови. Речь идет о захвате здания КГБ Литовской ССР. Литва в лице вице­премьера З. Вайшвилы и КГБ СССР в лице заместителя председателя комитета А. Лебедева, в тот день вели переговоры по поводу ликвидации КГБ в Литве и передаче его здания литовской стороне.
Напротив здания КГБ в этот день толпа на площади сносила памятник Ленину. А в квартале от площади, у здания Верховного Совета Литвы проходил митинг по случаю 52­й годовщины подписания пакта Молотова–Риббентропа. Вдруг Ландсбергис обратился к митингующим, предложил прервать митинг и отправиться к зданию КГБ Лит. ССР, чтобы не дать «кегебистам уничтожить важные для Литвы документы».
Люди, бросив митинг и памятник, с двух сторон ринулись к зданию КГБ Лит. ССР, пытаясь ворваться внутрь. Известно, что тогда в здании КГБ находилась рота пограничников, получивших приказ стрелять на поражение в любого ворвавшегося. Жертвы были бы неизбежны. По утверждению Вайшвилы, ему вновь удалось убедить Ландсбергиса позволить продолжить переговоры с Лебедевым и добиться разрешения на мирную передачу литовской стороне здания КГБ.
Следующая критическая ситуация сложилась в апреле 1992 года. Тогда Литва стояла на пороге реального военного столкновения с российскими воинскими частями (бывшими советскими), дислоцированными в республике. Источником конфликта стало указание Ландсбергиса литовским прокурорам о захвате полковника И. Черных, командира дивизии береговой охраны, дислоцированной в Клайпеде.
В ответ не только в этой дивизии, но и в большинстве гарнизонов российских войск, тогда ещё находившихся на территории Литвы, стали формироваться моторизованные и танковые колонны для похода на Вильнюс с целью освобождения Черных.
Получив это известие, Ландсбергис заявил: «Если эти дураки будут ехать в направлении Вильнюса – ну, что же, заминируем дороги...». Он даже не задумался над тем, что мины не остановили бы российских морпехов и десантников. Литовские вооружённые заслоны на границах Вильнюса были бы смяты в считанные минуты, ну, а далее... Счёт жертвам мог бы пойти на тысячи. Ландбергис же, безусловно, как всегда, сумел бы сбежать из Вильнюса.
Ситуацию удалось «разрулить» путем переговоров, но инициатором их был не Ландсбергис. Возникает вопрос, можно ли считать нормальным человека, постоянно ввергавшего республику в критические ситуации? В Литве, если кто и думает об этом, то только про себя. А думать есть над чем, так как сегодня Ландсбергис с помощью своей ставленницы, Президента Д. Грибаускайте вновь инспирирует обострение отношений с Россией.


Независимость на крови

О том, что руководство Верховного Совета Литвы уже в 1990 году сделало ставку на кровавые события, подтвердило заявление Алоизаса Сакаласа, тогдашнего члена Президиума ВС Литвы (1990–1992 гг.). Оно появилось на портале «Delfi.lt» 2 января 2014 года под названием «Ne;inomi Vie;paties keliai» (Неисповедимы пути Господни»). В нем Сакалас сообщил, что ещё в 1990 году на Президиуме ВС Литвы прозвучало заявление, что «независимости не получим, если не будет пролита кровь».
О том, что Ландсбергис жаждал кровавой сакральной жертвы, свидетельствуют и другие бывшие активные саюдисты. Об этом писал в своей книге «Durni; laivas» («Корабль дураков») первый лидер «Саюдиса» писатель Витаутас Петкявичюс. Отмечал этот аспект политики Ландсбергиса в своих воспоминаниях «Au;ros raudoniai» («Зори багряные») Ромуальдас Озолас, один из активнейших саюдистов и бывший вице­премьер в правительстве К. Прунскене.
Не обошел тему жажды Ландсбергисом кровопролития в своих воспоминаниях весьма уважаемый в Литве политик Витянис­Повилас Андрюкайтис. Английский журналист и советник Ландсбергиса от правительства М. Тэтчер Дэвид Прайс­-Джонс (David Pryce­Jones) в книге «Der Untergang des Sowjetische Reichs» («Крушение советской империи») также отметил, что Ландсбергис считал нормальным гибель мирных граждан во имя независимости.
К вышеперечисленным свидетельствам присоединюсь и я. 6 декабря 1990 года газета «Tevi;k;s ;inios» («Известия отчизны») сообщила о том, что Минздрав Литвы разослал во все больницы распоряжение о подготовке операционных, реанимационных и хирургических отделений к большому потоку раненых. По этому поводу я, как депутат Верховного Совета Литвы, 21 декабря 1990 года направил министру здравоохранения И. Олеке запрос, чем вызвано такое распоряжение. Ответа, естественно, не последовало.
Силовая акция по восстановлению конституционного порядка в Литве состоялась в ночь с 12 на 13 января 1991 года. Президент СССР М. Горбачёв дал команду КГБ и Вооружённым Силам СССР взять под контроль и охрану литовское радио и телевидение, разжигавшие межнациональную рознь.
Сегодня абсолютно ясно, что именно на Горбачёве во многом лежит ответственность за кровь, пролитую у вильнюсской телебашни. Известно, что в период с 5 по 9 января 1991 года телебашню можно было взять под контроль одним взводом солдат из 42-­ой дивизии МВД СССР, дислоцированной в Вильнюсе. Кстати, таким образом в марте 1990 года в Вильнюсе, без всякого противодействия с литовской стороны, были взяты под охрану здания Горкома и ЦК Компартии Литвы, а также здание Высшей партшколы.
Однако в январе 1991 года Горбачёв выжидал, пока Ландсбергис и Буткявичюс собрали у телебашни и зданий Литовского Радио и Телекомитета (ЛРТ) огромные толпы митингующих. И только тогда, игнорируя сложившуюся в республике ситуацию, Президент СССР согласился на силовую операцию с использованием тяжелой военной техники.
Между тем спецгруппа КГБ СССР «А» взяла телебашню под контроль в течение 15 минут без применения огнестрельного оружия и без поддержки бронетехники. Более того, в январе 1991 года проблему с прекращением подстрекательского радио и телевещания можно было решить путём прекращения подачи электроэнергии на передающие устройства телебашни. Специалисты из группы «А» сделали бы это тихо и незаметно в течение получаса.
В этой связи недоумение вызывает и такой момент. Как известно, захват вильнюсской телебашни не лишил саюдистов радио и телевещания. Эту роль стал выполнять каунасский радиотелецентр, который покрывал телевещанием значительно большую территорию Литвы, нежели вильнюсский. Почему же одновременно не взяли под контроль и его? Получается, что разработчики акции либо были дилетантами, либо ничего, кроме провокации они не планировали.
Литовские сепаратисты хорошо подготовились к силовой акции у телебашни и зданий Радио и Телекомитета, благо, что заранее располагали о ней полной информацией. К вильнюсской телебашне были направлены радио и тележурналисты, в том числе зарубежные. На крышах домов, расположенных около вильнюсской телебашни были расположены литовские стрелки. На защиту самой телебашни было созвано около пяти тысяч мирных граждан.
В ночь на 13 января советские войска двинулись на штурм телебашни. Это было, чего жаждал Ландсбергис и его окружение. С крыш раздались выстрелы. Дополнительно к башне стали свозить трупы людей, погибших в автокатастрофах. Так появились 14 трупов. Вина за их гибель уже утром 13 января без всякого расследования была возложена на группу «Альфу» и советских десантников. Между тем выводы литовской судебно­медицинской и криминологической экспертизы о характере ранений и использованном оружии полностью исключали вину советских военнослужащих.
Как уже говорилось, в январе 1991 года бесчеловечность Ландсбергиса и его пренебрежение к жизням простых литовцев проявилась в том, что он дал команду подготовить здание ВС к пожару в случае советского штурма. Этот факт в 1999 году озвучил Аудрюс Буткявичюс, давая показания в ходе уголовного процесса по делу о государственном перевороте.
13 января 2014 года в интервью газете «Lietuvos rytas» («Утро Литвы») Буткявичюс дополнительно сообщил, что в январе 1991 года в ВС находилось 3200 добровольцев, не считая депутатов, журналистов и обслуживающего персонала. Следует иметь в виду, что здание ВС располагало всего четырьмя выходами. В январе 1991 года они были частично заблокированы мешками с песком. Начавшийся пожар неизбежно вызвал бы панику у людей, находившихся в здании, и число жертв пошло на тысячи.
Буткявичюс, как бы не понимая степени преступности своего замысла, заявил корреспонденту, что пожар должен был быть грандиозным, для чего из Литовской киностудии было доставлено специальное пиротехническое оборудование. Известно, что все подсобные помещения и туалеты ВС были просто нашпигованы канистрами и банками с бензином. 10 января такие банки я видел в одном из туалетов в здании ВС Литвы.
Но это не пугало ни Ландсбергиса, ни Буткявичюса. Главным для них была видеосъемка горящего здания ВС. Она должна была свидетельствовать о варварской жестокости советских военнослужащих. Видеокассеты ландсбергисты планировали направить правительствам ведущих стран мира.
Вину Ландсбергиса усугубляет то, что, призвав людей на защиту здания ВС, он сам не планировал участвовать в этой защите. По его указанию из подвала здания ВС был отрыт подземный ход. По этому ходу Ландсбергис должен был бежать в случае советского штурма. Он планировал добраться до легкомоторного самолёта и улететь на Запад.
Кстати, пилотом того самолёта был Роландас Паксас, ставший в 2003 году президентом Литвы. Ландсбергис «отблагодарил» его, организовав в 2004 году ему импичмент за якобы «пророссийскую» позицию.
Известно, что сегодня Ландсбергис претендует на признание его главой литовского государства президентского уровня в 1990–1992 годах, с соответствующими привилегиями и охраной. А среди депутатов Сейма, кому будет предложено голосовать за такое решение, ещё немало тех, кто должен был сгореть в адском пламени в ночь на 13 января 1991 года. Вот такая ирония судьбы.


Ядовитое творчество

Зная о своей ответственности за трагические январские события, Ландсбергис вот уже 24 года пытается возложить ответственность гибель январских жертв на советских военнослужащих и, прежде всего, на сотрудников спецгруппы «А» КГБ СССР. Поступать так его заставляет то, что с каждым годом в Литве появляются новые свидетельства того, что именно ландсбергисты причастны к январской крови.
За эти годы Ландсбергис подготовил пять книг, в которых, подтасовывая факты, документы и свидетельства, каждый раз «уточняет» свою версию гибели январских жертв. Причем каждую из этих книг он направляет в Генпрокуратуру Литвы, снабдив необходимыми пометками, что литовским прокурорам следует особо учесть в работе.
Особого внимания заслуживает последний литературный опус профессора под названием «Kalte ir аtpirkimas. Apie Sausio 13­-;j;» («Вина и искупление. О 13­-ом Января»). Эта книга, а точнее роскошно оформленный 328­-страничный (25х30 см) сборник документов, фотографий и свидетельств явился очередной попыткой главного виновника кровавых событий в Виль­нюсе перевести стрелки ответственности на других. И всё это на фоне навязчивой пропаганды исключительной роли личности автора (то бишь, самого Ландсбергиса) в процессе обретения Литвой независимости в 1990–1991 годах.
По мнению Ландсбергиса, книга также должна помочь литовскому правосудию в деле разоблачения и наказания ВСЕХ ответственных за трагические январские события. Само название книги, если исходить из содержания, следовало бы переводить как «Kalte ir аtpirkimas…». В ней автор с помощью умело подобранных «документальных» или представленных «документальными» свидетельств в очередной раз пытается доказать факт январской (1991 г.) «советской агрессии против независимой Литвы».
В книге Ландсбергис утверждает, что в январе 1991 года Советский Союз совершил в Вильнюсе военные преступления и преступления против человечности, не имеющие срока давности. Она также была отправлена в Генпрокуратуру Литвы.
Без сомнения, книга «Kalte ir аtpirkimas…» была настольным пособием для новой бригады литовских прокуроров, плодом трёхлетнего труда которых стало упомянутое Уведомление о подозрении, подтвержденное в 2013 году Вильнюсским городским участковым судом. Анализируя  книгу Ландсбергиса и Уведомление можно без труда найти ряд общих подходов и оценок январских событий.


Ландсбергис против «Альфы»

Поскольку главными виновниками гибели людей в январе 1991 года Ландсбергис представляет сотрудников спецгруппы «А» КГБ СССР, рассмотрим обоснованность его утверждений, изложенных в книге «Kalte ir аtpirkimas…».
Начнём с того, что результаты литовской судмедэкспертизы свидетельствуют о совершенно ином. Вот что писал в своей информационной справке Верховному Совету Союза ССР № 18/5918­19 от 28.05.1991 г. Генпрокурор СССР Н. Трубин, ссылаясь на Акт Республиканского бюро судебно­медицинской экспертизы № 29 от 06.02.1991 г. писал:
«…Судя по направлению раневых каналов, указанных в справке начальника бюро судебно­медицинской экспертизы Литвы, 6 потерпевших были убиты в результате 1–7 выстрелов в каждого из них с разных точек, в том числе при выстрелах сверху и в спину, т. е. не военнослужащими при непосредственном столкновении с ними лицом к лицу, а боевиками во время их стрельбы из здания телецентра и с крыш ближайших домов в военнослужащих, которые находились у телецентра в толпе гражданских лиц» (ГА РФ: фонд № 9654, опись № 6, дело № 57). Полный текст записки Н. Трубина размещён в главе VI.
Однако Ландсбергис так уверовал в свою непогрешимость, что готов опровергнуть не только литовских экспертов, но, при необходимости, и саму Библию. Группу «А» он именует «специально подготовленным штурмовым подразделением убийц» или просто «убийцами» (стр. 315, 316, 321). Для того, чтобы подтвердить свои измышления о том, что «альфовцы» расстреливали защитников телебашни Ландсбергис сослался на свидетельства защитника телебашни литовского «пограничника» Еугениюса Шепетиса и начальника центральной аппаратной телебашни Альгирдаса Раманаускаса. О лживости этих свидетельств я уже говорил.
Но это не помеха для профессора. Отсутствие документальных свидетельств вины «Альфы» Ландсбергис пытался возместить фотографиями, которые должны были подтвердить преступность действий бойцов группы «А» у телебашни. В этих целях он разместил в книге три фото «альфовцев» (стр. 221, 231, 282).
Здесь Ландсбергис пошёл на явную фальсификацию. В книге «Kalte ir аtpirkimas…» только на одном фото (стр. 221) запечатлена группа «альфовцев». Подпись под фото гласит: «Группа «Альфа» штурмует здание комитета по телевидению и радиовещанию». О том, что на фото действительно сотрудники группы «А» свидетельствуют камуфляж, спецбронежилеты, характерные защитные шлемы фирмы TIG (ФРГ), а также автоматы АКС­74У, которые помимо складного металлического приклада, имели укороченный ствол и своеобразный воронкообразный пламегаситель. В СССР таким образом была обмундирована только группа «А» (см. стр. 38 настоящей книги).
Однако единственного фото «альфовцев» Ландсбергису показалось мало. Поэтому он без стеснения на страницах 231­й и 282­й книги разместил фотографии, на которых за «альфовцев» выдал обычных десантников и солдат МВД СССР. Под одной из фотографий (стр. 231) подпись «Советские десантники или «Альфа» у захваченной телебашни». Но на этом фото, судя по вооружению и экипировке, были запечатлены обычные советские десантники.
На фотографии, размещённой на стр. 282 запечатлены солдаты внутренних войск СССР. Отчетливо видны их резиновые дубинки и автоматы АК­74 с деревянными прикладами. Однако под фото подпись: «13 января у телебашни. Героическая «Альфа» против безоружных людей». Комментарии излишни.
Как видим, ни одно из свидетельств о зверствах «альфовцев», включённых Ландсбергисом в книгу «Kalte ir аtpirkimas…» не выдерживает проверки объективными фактами. Тем не менее, профессор разместил в своей книге фото бывшего начальника группы «А» КГБ СССР Михаила Головатова в форме полковника КГБ, позиционируя его как преступника. С этой целью это фото было размещено в середине сообщения Генпрокуратуры Литвы о досудебном расследовании и судах по событиям 13 января 1991 г. в Литве. Тем самым как бы подчеркнуто, вот он, один из «преступников», о котором говорится в сообщении Генпрокуратуры.
Книгу завершают два материала, посвященные бывшему президенту СССР М. Горбачёву. В одном из них под названием «О счетах Михаила Горбачёва с правосудием» приводится заявление европарламентария и бывшего главы ВС Литвы в 1990–1992 гг. В Ландсбергиса в Вестминстерский суд, датированное 6 апреля 2011 г. Подробно об этом заявлении говорилось в главе II. Во второй статье под названием «Не приказал, но разрешил» Ландсбергис достаточно убедительно доказывает ответственность Горбачёва за силовую операцию в Вильнюсе.
Завершает книгу статья Ландсбергиса под названием «Ещё не эпилог», хотя, судя по содержанию, её следовало бы назвать «Всех за решётку». Первая половина статьи посвящена бывшему премьер­министру Литвы Казимире Прунскене. По убеждению Ландсбергиса именно она, как глава тогдашнего правительства и её помощники коммунисты в лице А. Бразаускаса организовали в начале января 1991 года акцию по неоправданному повышению цен, что привело к массовому возмущению населения.
Далее Ландсбергис рассуждает об ответственности руководителей двух Компартий, М. Бурокявичюса и А. Бразаускаса за январские события. Помимо этого он пишет о Язове, Крючкове и Пуго, которые, по его мнению, совершили военные преступления, разрешив использовать пули 5,45 мм со смещённым центром, якобы запрещённые декларацией 1989 года и Четвертой Гаагской конвенцией 1907 г.
Ландсбергис по этому поводу патетически вопрошает: «Дамы и господа, ведь это дело международного трибунала, а Литва молчит. А  М.В. Головатов изображает туриста от Вильнюса до Вены». По поводу так называемой «запрещённой» пули 5,45 мм уже говорилось в главе I. А вот реплику относительно «туриста Головатова» можно понять, как последний аргумент в споре, когда проигравший в бессильной злобе кричит «А ты сам такой!».
Судя по этой статье, Ландсбергис в трагических январских событиях считает виноватыми всех, кроме него. Но, как говорят, «На воре шапка горит!».


Процесс Палецкиса

Решающее влияние политического закулисья в Литве на расследование уголовного дела о январских событиях 1991 год особенно ярко было продемонстрировано в 2011–2012 гг. во время процесса по делу бывшего литовского дипломата, кавалера французского ордена Почётного легиона и литовского ордена «За заслуги перед Литвой», Председателя Социалистического Народного фронта Литвы Альгирдаса Палецкиса.
Основанием для возбуждения уголовного дела против Палецкиса стали две фразы, которые тот в ноябре 2010 году озвучил в радиоэфире: «А что случилось 13 января ночью у телебашни? И, как сейчас выясняется – свои стреляли в своих». В этих фразах нет утверждений, присутствует лишь сомнение. Но и этого оказалось достаточно для обвинения А. Палецкиса виновным в «публичном сознательном принижении и отрицании советской агрессии против Литовской республики в январе 1991 г.»
Процесс Палецкиса длился более года. В ходе этого процесса выяснились сенсационные подробности о событиях 13 января 1991 года. Икона, в которую были превращены эти события в Литве, оказалась, мягко говоря, фальшивой. 12 свидетелей под присягой заявили, что видели, как с крыш домов, находящихся около телебашни, стреляли люди в гражданской одежде.
Особый резонанс вызвало сенсационное свидетельство одного из первых активистов «Саюдиса», а впоследствии основателя Демократической партии Литвы Болесловаса Билотаса. Он в ходе уголовного процесса против лидера Социалистического фронта Литвы Альгирдаса Палецкиса под присягой заявил. На следующий день после кровавых событий в 15 часов13 января в штаб-­квартире «Саюдиса» состоялось заседание Политсовета «Саюдиса». На нём прозвучала информация, что ночью у телебашни «свои стреляли в своих» и тогда же члены Политсовета поклялись об этом молчать (у. д. №1­-41-­88/2012/ дело Палецкиса, т. 4, л. 235–236).
Заслушав свидетелей и прокурора апилинковый суд № 1 г. Вильнюса 18 января 2012 года на своем девятом заседании констатировал, что фраза «как сейчас выясняется – свои стреляли в своих», не отрицает советскую агрессию против литовского народа в 1991 году, а обвиняемый просто высказал своё мнение. Палецкис был оправдан.
Но прокуратура обжаловала данное решение и 12 июня 2012 года Окружной суд г. Вильнюса под явным давлением «сверху» вынес новое решение, признав Палецкиса виновным. Ему было назначено наказание в виде штрафа в размере 10,4 тыс. литов (более 3 тыс. евро). Президент Литвы Д. Грибаускайте лишила Палецкиса ордена.
Более того, была предпринята попытка расправиться со свидетелями, выступившими на стороне защиты А. Палецкиса. Жертвами были выбраны Дангуоле Раугайлене и Яунутис Лекас. Более года их мучили на судебных заседаниях пока, наконец, в ноябре 2013 года Верховный суд Литвы не снял с них обвинение в даче ложных показаний
Это означает новый поворот в деле «13 января». Факт стрельбы с крыш в январскую ночь косвенно, но подтвержден. Это позволяет утверждать, что уголовное дело «13 января», насчитывающее 700 томов расследовано не надлежащим образом и должно быть отправлено на доследование. В этой связи повторю вывод. Проведение заочных процессов на основе существующих материалов уголовного дела 13 января, неправомерно.
Однако данный факт в Литве упорно замалчивается. Литовские СМИ по­прежнему тиражируют утверждения литовских прокуроров о неопровержимой доказательности 700 томов материалов уголовного дела 13 января и вине советских военнослужащих за гибель людей у телебашни.


Бернатонис против Ландсбергиса

Даже в атмосфере запугивания и психологического террора в Литве находятся люди, которые пытаются противостоять лжи о январских событиях, распространяемой на государственном уровне.
В апреле 2012 года бывший активный сторонник «Саюдиса» и мэр Вильнюса, доктор технических наук, профессор Витаутас Бернатонис обратился с заявлением к Генеральному прокурору Литвы Д. Валису с просьбой возбудить уголовное дело против Витаутаса Ландсбергиса «за организацию убийства 14 человек Литвы 13 января 1991 г.».
В 1990–1991 годах Бернатонису, как мэру Вильнюса не раз приходилось иметь дело с Ландсбергисом при решении различных вопросов. Это позволило ему понять лицемерную натуру тогдашнего главы Верховного Совета Литвы, который публично называл людей «милыми и любезными», а в душе оценивал их как толпу, призванную стать пьедесталом для собственного возвеличивания.
Бернатонис отметил, что в книге Ландсбергиса «Kalte ir аtpirkimas. Apie Sausio 13­-;j;» факты изложены тенденциозно и с «наглым цинизмом». Он эмоционально подчеркнул: «Кровь закипает, когда читаешь тенденциозно поданный, приправленный некоторыми реалиями, фальсификат этого деятеля…».
В своём заявлении Бернатонис расценил издание Ландсбергисом книги «Kalte ir аtpirkimas…» как воплощение народной пословицы «На воре шапка горит». По его мнению, Ландсбергис, предчувствуя неизбежную расплату, засуетился, пытаясь замести следы своих кровавых злодеяний, путем перекладывания ответственности на других.
В подтверждение своих утверждений Бернатонис широко процитировал отрывки из книги Ландсбергиса, которые подтверждали, что Ландсбергис не намеревался вести каких­либо переговоров с союзными властями, не искал путей, позволяющих избежать человеческих жертв, а живой щит из граждан Литвы ему нужен был в политических целях.
И хотя заявление Бернатониса не вызвало в Генпрокуратуре Литвы должной реакции, оно продемонстрировало, что значительная часть литовской интеллигенции осознала губительность для республики политики ландсбергистов.


Как Верховный Совет Литвы почтил память январских жертв

Для подтверждения заявления В. Бернатониса о бесчеловечности Ландсбергиса, приведу анализ стенограммы заседания Верховного Совета Литвы, состоявшегося ночью и утром 13 января 1991 года. Это заседание убедительно свидетельствует о подлинном отношении Ландсбергиса и его окружения к людям, защищавшим телебашню. Для этого рекомендую прочитать стенограмму заседания ВС 13 января 1991 г. (См. Стенограмма убедительно свидетельствует, что кровавая трагедия у телебашни была инспирирована ландсбергистами. Советские десантники, танкисты и «альфовцы» были сделаны статистами в спектакле, который литовские сепаратисты с помощью Кремля разыграли у телебашни.
Всё началось в 1 час 10 мин. ночи 13 января, когда ксёндз Альгимантас Кейна из окна Верховного Совета Литвы начал служить мессу по погибшим от Советской Армии. Он начал её со слов: «уже есть первые жертвы», хотя колонна бронетранспортёров с десантниками была ещё только на пути к телебашне. Такая уверенность Кейны, человека близкого к Ландсбергису, очевидное свидетельство того, что ландсбергисты кровавую жатву запланировали изначально.
В 2 час. 30 мин. в вильнюсский морг были доставлены первые жертвы от телебашни. Информация о них была доложена в Минздрав республики и была немедленно передана Председателю ВС Литвы В. Ландсбергису. В 2 час. 45 мин. раздался звук гонга, приглашавшего депутатов в зал Верховного Совета. Около 3 часов 10 минут ночи 13 января заседание началось. Подменяя друг друга, председательствовали депутаты В. Чепайтис и А. Таурантас. Казалось бы, самое время сообщить депутатам о жертвах. Но, нет. Решались более важные, по мнению верхушки ВС, вопросы. Депутаты скрупулёзно обсудили вопрос о порядке работы, ситуации в республике и о том, кто будет представлять Литву за границей.
Примерно в 4 час. 10 мин. депутат Л. Разма, ректор Вильнюсского педагогического института вдруг напомнил о событиях у телебашни. Он, как бы, между прочим, задал вопрос о том, в какие больницы отвозят раненых, так как у телебашни находится много студентов пединститута.
Ему по­деловому и бесстрастно ответил зам. председателя ВС Казимерас Мотека. «Уважаемые, есть машины скорой помощи. Вильнюсская телефонная связь работает. И мы не можем быть посредниками. Можно самим позвонить и узнать». Ответ Мотеки за гранью. Ведь речь шла о молодёжи Литвы. Никакого сочувствия. Никакого сожаления. Голый цинизм.
После этого в зале появился Ландсбергис, уже располагавший данными, полученными от министра здравоохранения Олеки о количестве погибших у телебашни. Тем не менее, глава ВС был настроен бодро и, смеясь, (так отмечено в стенограмме), порекомендовал депутатам­женщинам разойтись по домам. Далее Ландсбергис предложил рассмотреть вопрос о составе руководства обороной Литовской Республики. О жертвах у телебашни Ландсбергис не сказал ни слова. После этого он удалился для телефонного разговора с представителем Литвы в Москве Э. Бичкаускасом.
В отсутствие Ландсбергиса депутаты подискутировали на тему местонахождения членов правительства. Затем возник вопрос о лишении депутата В. Шведа мандата и объявлении его предателем Родины. Но в это время в зале появился один из свидетелей «преступлений «альфовцев» и танкистов» «пограничник» Эвгениюс Шепетис. Его рассказ о «зверствах» у телебашни, как говорилось, не вызвал никаких эмоций у депутатов. Наконец, на трибуне ВС появился главный организатор кровавых событий Аудрюс Буткявичюс.
В своём выступлении он ограничился тремя «сногсшибательными» новостями. Буткявичюс сообщил депутатам, что, во­первых, депутат Ю. Прапестис едет в Верховный Совет (весьма важная новость?!), во­-вторых, что министр внутренних дел М. Мисюконис «сидит на своём посту» (не менее важная?!), и в завершение добавил, что события в Литве следует трактовать, как «путч» местных военных, которые перестали подчиняться Центру (крайне важный вывод, так его наутро повторил М. Горбачёв).
О ситуации у телебашни Буткявичюс не сказал ни слова. Тем не менее, председательствующий Таурантас задал ему вопрос о погибших и раненых. Буткявичюс ответил нечто несуразное. Приведу дословный перевод его ответа: «То, что я сказал, является моим личным мнением, и это совершенно не снимает ответственность центра за действия военных частей». Одним словом, в Киеве дядька, а в огороде бузина.
Сразу же после ответа Буткявичюса в президиум заседания поступила информация, согласно которой на 4 час. 30 мин. 13 января было 11 погибших и около 100 раненых. Её огласил председательствующий Таурантас и добавил: «Наверное, настало то мгновение, когда мы, располагая точным числом погибших, можем почтить их. Всё же они защищали один из важнейших объектов нашего государства. Почтим память погибших минутой молчания».
Вновь предельно деловито и без всяких эмоций. Расчётливо и цинично. Особенно замечание «всё же». В зале такой подход не вызвал никаких протестов. Очевидно, что информацию о жертвах у телебашни в Верховном Совете ждали и она не вызвала удивления.
Но вернемся к Буткявичюсу. Почему же он проявил «скрытность», выступая 13 января в Верховном Совете? Видимо, он, как и всё руководство ВС опасался, что утром будет арестован и отправлен в Москву. Поэтому Буткявичюс предпочёл не афишировать свою роль и информированность о январских событиях до той поры, пока ситуация не прояснится.
Между тем существуют документальные свидетельства того, что и Ландсбергис и Буткявичюс, появившиеся в зале Верховного Совета, уже располагали данными о погибших, которые озвучил Таурантас. Это выяснилось из записей Аудрониса Ажубалиса, пресс­-секретаря Ландсбергиса.
Согласно записям Ажубалиса Ландсбергис в ночь на 13 января находился в здании ВС. Буткявичюс появился там примерно в 2 ч. 35 мин., после того как телебашня были взята «альфовцами» под охрану. В 2 ч. 45 мин. он вместо Ландсбергиса, делающего заявления по ТВ, переговорил по телефону с кем­то из Москвы. Буткявичюс сообщил, что в Вильнюсе захвачены здания литовского телевидения, много жертв, так как солдаты стреляют боевыми патронами.
Далее зафиксировано, что в 3.00 час Ландсбергис у себя в кабинете разговаривал по телефону с Б. Ельциным и просил того дозвониться Горбачёву. В 3 час. 05 мин. глава ВС разговаривал с корреспондентом «Голоса Америки» Р. Сакадольским, находившимся в Вашингтоне. Ландсбергис сообщил тому о разговоре с Ельциным и о том, что количество погибших растёт. В этот момент Буткявичюс подсказал ему, что количество жертв достигло девяти.
Далее Ландсбергис вел переговоры по телефону, поднимая мировую общественность на защиту Литвы. В это же время в его кабинете заседал Президиум ВС Литвы. Ландсбергис между телефонными фразами направлял заседание. Буткявичюс на нём присутствовал.
В 4 ч. 30 мин. Ландсбергис получил информацию от министра здравоохранения Литвы Олеки о количестве жертв: 11 убитых и около 100 раненых. После этого Ландсбергис отправился в зал заседаний ВС. Вскоре к нему присоединился и Буткявичюс. Но оба предпочли умолчать о жертвах.
Знакомый психолог разъяснил мне, что, вероятнее всего, у Ландсбергиса и Буткявичюс сработал «синдром преступника». Известно, что люди, совершившие преступление в первоначальный период, как правило, предпочитают дистанцироваться от него, так как опасаются выдать себя невольной фразой.
Возможно, всё было проще. Ландсбергис и Буткявичюс в январскую ночь добились нужного результата. Напомню торжествующий возглас Ландсбергиса о том, что «есть жертвы, есть жертвы», о котором писала Агота Янкявичене­-Грибаускайте. С не меньшим торжеством он в 2 час. 50 мин. ночью 13 января заявил по телевидению о том, что «Горбачёв в крови с головы до ног».
Судьба людей, которые были призваны на защиту независимости Литвы, беспокоила Ландсбергиса меньше всего. Поэтому он не считал важным своевременно почтить память погибших. Они своё дело сделали!


Кукловод

Свою разрушительную деятельность Ландсбергис продолжает уже в течение двух десятилетий, невзирая, находится ли он на вершине государственной власти в Литве или занимает кресло парламентария в Страсбурге. Опыт закулисного кукловода он накопил немалый.
Ещё в советский период, когда первый секретарь ЦК Компартии Литвы и Председатель Президиума ВС Лит. ССР Альгирдас Бразаускас был полным хозяином в республике, Ландсбергис сумел взять под контроль его деятельность. Об этом Бразаускас признался в книге воспоминаний «Lietuvi;kos skyrybos» («Развод по­-литовски»), изданной в 1993 году. Надо полагать, что и в период своего президентства (1993–1998) он был вынужден считаться с мнением литовского «серого кардинала».
Наиболее эффективно тактику «теневого давления» Ландсбергис использовал в отношении президента Валдаса Адамкуса (1998–2003, 2004–2009 гг.). Это выяснилось в августе 2011 года. Тогда на пресс­конференции, созванной по поводу представления книги воспоминаний Адамкуса «Paskutin; kadencija. Prezidento dienora;;iai» («Последний срок. Дневники президента»), бывший президент сообщил, что он весь период пребывания у власти находился под диктатом «весьма уважаемых в Литве личностей», которые регулярно давали ему инструкции, как поступать и кого на какие должности назначать.
При этом Адамкусу достаточно ясно намекали, что в случае неповиновения он будет политически уничтожен. Несомненно, Адамкуса шантажировали Ландсбергис и его сподвижники. Для этого были основания. Не считая того, что в годы войны Адамкус сотрудничал с нацистами, существуют свидетельства о том, что в советский период он являлся агентом КГБ под псевдонимом «Фермер».
В настоящее время Ландсбергис успешно манипулирует президентом Литвы Далей Грибаускайте, избранной в 2009 году. Ситуация с ней является классическим примером кадровой политики профессора. Весной 2009 году во время президентских выборов Ландсбергис неожиданно (так всем казалось) поддержал бывшего аспиранта Академии общественных наук при ЦК КПСС и доцента кафедры политэкономии Вильнюсской высшей партийной школы Д. Грибаускайте.
Несмотря на коллаборационистский хвост советского прошлого Грибаускайте, партия Ландсбергиса «Союз Отечества и Христианские демократы» (бывшие консерваторы) поддержала её и она была избрана 10­м президентом Литовской Республики. Поддержали Грибаускайте Ландсбергис и его партия и на президентских выборах 2014 года, в ходе которых она была избрана на второй срок.
Ситуация с Грибаускайте не случайна. Ландсбергис любит «работать» с людьми, имеющими темные пятна в биографии. Они легко управляемы, так как им есть что скрывать. А 58­-летняя мадмуазель­ президент упорно скрывает ряд страниц своей биографии. Удалось выяснить, что она была активной комсомолкой и коммунисткой. Но всё, что касается отца и родителей матери она упорно скрывает. Не желает Грибаускайте делиться информацией и о своём семилетнем пребывании в Ленинграде, где она окончила университет им. Жданова, вступила в КПСС и обрела чёрный пояс по карате.
Отмечу, что в анкетах, собственноручно заполненных Грибаускайте в разные периоды жизни, она указывает разные даты важных событий её биографии. В этой связи в марте 2014 года, бывший подписант Акта Независимости Зигмас Вайшвила обратился в Центральную избирательную комиссию ЛР по поводу предоставления кандидатом на пост президента Д. Грибаускайте ложных автобиографических сведений. Но ЦИК Литвы не отреагировал на это обращение.
Три года первого президентства Грибаускайте удавалось скрывать свою зависимость от консерваторов Ландсбергиса. Но в 2012 году её крайне возмутили результаты выборов, в ходе которых социал­демократы (бывшие коммунисты) и партия Труда Виктора Успасских получили 38 и 30 мандатов соответственно. Вместе с партией «Порядок и справедливость» и «Избирательной акция поляков Литвы» соцдемы и трудовики получили 85 голосами в новом Сейме, при конституционном большинстве в 84 депутата.
Грибаускайте не нашла ничего лучшего, как месяц «бодаться» с вышеназванными партиями. Особенно её не устраивали результаты, достигнутые партией Труда, которая выступает за нормализацию отношений с Россией. Грибаускайте прямо заявила лидеру оппозиции соцдему Альгирдасу Буткявичюсу, что дает согласие на формирование им правительства, если в нем не будет представителей от партии Труда.
Позицию Грибаускайте тогда активно поддержал европарламентарий и политический лидер консерваторов Литвы Ландсбергис. В телеинтервью программе «Savait;» («Неделя», 25 ноября 2012 года) он заявил, что «приход партии Труда к власти есть моральное банкротство и является экзаменом для Литвы, как суверенного и самостоятельного европейского государства, так как она может стать сателлитной территорией, контролируемой Россией».
И только решение Конституционного суда ЛР, подтвердившего незыблимость результатов парламентских выборов 2012 года, поставило точку в противостоянии Президента и депутатского большинства вновь избранного Сейма.
Интерес представляют не столько внутренние разборки среди литовского истеблишмента, сколько то, что одним из условий поддержки консерваторов Грибаускайте на президентских выборах 2009 года было её согласие реанимировать дело «13 января». В январе 2011 года его должны были закрыть за истечением срока давности. Тем самым создавалась реальная угроза обрушения официальной версии январских событий, так как в Литве ежегодно появляются новые свидетельства, подтверждающие ответственность ландсбергистов за кровь, пролитую у телебашни.
Как известно, избранная в 2009 году президентом ЛР Грибаускайте в декабре 2010 года внесла в Сейм поправки в Уголовный Кодекс Литвы, позволившие квалифицировать события у телебашни, как военные преступления и преступления против человечности, не имеющие срока давности. Также были внесены поправки, позволяющие судить граждан иностранных государств без их участия в процессе. Сейм незамедлительно их принял и с 31 декабря 2010 года они приобрели правовую силу.
Это придало новый импульс делу «13 января». На основании этих поправок литовская Фемида объявила 81 гражданина России и Белоруссии военными преступниками и стала готовить над ними заочные процессы. Осуждение этих «преступников» позволит ландсбергистам окончательно закрыть вопрос о том, кто виноват в январской трагедии.
Несколько слов о том, как Ландсбергис умеет брать под контроль политических деятелей Литвы. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в январе 2014 года представитель оппозиционной консерваторам партии Труда, спикер Сейма Лорета Граужинене внесла законопроект о том, чтобы признать Ландсбергиса главой республики, исполнявшего в 1990–1992 годах обязанности президента с соответствующими привилегиями и пожизненной охраной. Чем было вызвано такое решение спикера, остаётся тайной.


Русофоб

Известно, что Литва обретением независимости, прежде всего, обязана России и её президенту Б. Ельцину. Именно к Борису Николаевичу Ландсбергис обратился за помощью в роковую январскую ночь с 12 на 13 января 1991 года. Позиция Ельцина испугала Горбачёва и не позволила ввести в Литве прямое президентское правление из Москвы. Позиция российского президента также обусловила то, что 6 сентября 1991 года Госсовет СССР отпустил Литву из Союза СССР без каких­либо условий и претензий.
Тем не менее, бывший глава Верховного Совета Литвы и нынешний европарламентарий В. Ландсбергис вот уже который год твердит, что главная опасность для Литвы по­прежнему исходит от России. Приведу несколько его высказываний. В октябре 2011 года на конференции «История и память. Советское прошлое 1953–1990 гг.» Ландсбергис заявил, что для «официальной России не существует понятие «совесть». Это другая цивилизация. И вот с ней, а не с мусульманами грозит война цивилизаций…».
В январе 2013 года на встрече с «ветеранами » Ландсбергис продолжил свою песню о России: «Устремления этого государства не меняются. Его заботят только новые земли, земли и ещё раз земли, постоянное расширение…». В конце речи Ландсбергис патетически заявил, что «человека, вкусившего свободу, не заставишь лизать сапог оккупанта». Надо полагать русского.
Напомню, что В. Ландсбергис, став в 1989 году народным депутатом СССР, инициировал запрос по правовой оценке пакта Молотова–Риббентропа. Такая «оценка» пакта была дана 2­м Съездом народных депутатов СССР (декабрь 1989 г.). На её основе прибалтийские сепаратисты сформулировали концепцию «советской оккупации» и псевдоправового выхода республик Прибалтики из СССР.
Ландсбергису принадлежит идея компенсаций, которые Россия якобы должна, как правопреемник СССР, выплатить Литве за ущерб, нанесенный в ходе так называемой «советской оккупации 1940–1990 годов». По инициативе Ландсбергиса 13 июня 2000 года Сейм Литвы принял закон «О возмещении ущерба от оккупации СССР». Этот закон на долгие годы испортил отношения между Литвой и Россией.
16 января 2007 года Сейм Литвы в дополнение к закону от 13 июня 2000 года принял резолюцию «О возмещении ущерба от оккупации СССР». По имеющимся сведениям в настоящее время в Сейме обсуждается возможность потребовать от России компенсировать затраты на закрытие Игналинской АЭС. Тогда сумма общей компенсации может вырасти многократно.
В январе 2010 года по инициативе А. Ажубалиса, политического воспитанника Ландсбергиса и его бывшего пресс­секретаря, депутаты литовского Сейма приняли Резолюцию, которой «подтвердили» факт «агрессии» СССР против «независимой» Литвы в январе 1991 года.
Помимо этого Ландсбергис является автором идеи отторжения Калининградского края от России. По некоторым сведениям эта мысль родилась у Ландсбергиса в 1992 году, а в августе 1995 года по его инициативе был организован круглый стол под названием «Потсдам и Литва». Центральным докладчиком на этом круглом столе являлся В. Ландсбергис. Его аргументацию претензий на Калининградский край или «Малую Литву» в литовской интерпретации перепевали все последующие выступающие.
В чем их суть? Ландсбергис утверждал, что решения Потсдамской конференции не лигитимны, так как никем не были утверждены. Якобы Восточная Пруссия, т. е. современная Калининградская область, была передана СССР во временное управление. С исчезновением Советского Союза вопрос российского суверенитета над этой территорией якобы стал проблематичным.
Главный вывод, который сделали участники круглого стола, состоял в том, что «Литовскому государству следует оказывать большее влияние в Караляучюсском (Калининградском) крае». Материалы «круглого стола» были оформлены в виде книги «Potsdamas ir Кaraliau;iaus kra;tas». Mokslo ir enciklopediju leidykla. Vilnius 1996. (Потсдам и Караляучюсский край». Издательство науки и энциклопедий. Вильнюс 1996 г.). Книга издана на литовском, немецком и русском языках тиражом 2000 экз.
Идея отторжения от России Калининградского края не покидает Ландсбергиса до сих пор. 13 января 2014 года в своей речи на торжественном заседании Сейма Литвы, посвященном 23­ей годовщине январских событий, он обвинил Россию в военном экстремизме и запугивании Запада ядерными «Искандерами». При этом Ландсбергис задал Сейму риторический вопрос: «на каком правом основании Кремль делает что захочет во временно управляемом им европейском Караляучюсском (Калининградском) крае?».
При этом русофобской политике литовских властей Ландсбергис стремится придать целенаправленный характер. В 2007 году «Союз Отечества – Христианские демократы Литвы» с его подачи принял программный документ под названием «Стратегия сдерживания России», основные положения которого реализуются литовскими властями последние 7 лет.
Однако Ландсбергис считает, что Литва должна более жестко противостоять России. 1 мая 2014 года он, почетный председатель партии Союз Отечества – Христианские демократы, выступая на очередном партийном съезде, представил делегатам свою новую книгу. Он была издана специально к съезду и называлась «Перспектива Литвы 2014». В ней Ландсбергис утверждает, что если Литва не займет более жесткую позицию в отношении России, то в будущем она станет частью некой «Путляндии».
Проведению русофобской политики Ландсбергиса во многом способствует то, что он с 2004 года является членом крупнейшей и влиятельнейшей партийной фракции (Европейская народная партия и Европейские демократы) в Европарламенте. Там он пользуется немалым влиянием и наиболее востребован. Тем более, что опыт противостояния с предшественником России – СССР у Ландсбергиса большой.
По меткому выражению председателя комитета Госдумы по международным делам Алексея Константиновича Пушкова в Европарламенте сформировался клан национальных делегаций, «специализирующихся на антироссийских атаках и занимающийся этим на постоянной основе». В этом клане Ландсбергис играет не последнюю роль.
Он был одним из инициаторов подготовки и принятия Парламентской Ассамблей Совета Европы (ПАСЕ) Резолюции, уравнявшей нацизм и сталинизм, а, точнее, нацизм и коммунизм. Эту резолюцию ПАСЕ приняла 3 июля 2009 года на сессии, проходившей в Вильнюсе. Её автором была депутат Сейма Литвы, воспитанница Ландсбергиса В. Алекнайте­Абрамикене. Запоздалые протесты российской делегации на сессии ПАСЕ остались без внимания. В итоге европейские русофобы получили весомый аргумент в представлении Советского Союза агрессором и одним из инициаторов Второй мировой войны.
В октябре 2012 года при активном участии европарламентария В. Ландсбергиса ПАСЕ вновь приняла жёсткую антироссийскую резолюцию. России был предъявлен внушительный перечень претензий, касающиеся как её внешней политики, так и соблюдения прав человека.
19 марта 2013 года в Европарламенте состоялась международная конференция под названием «Давид и Голиаф: Малые страны под тоталитарным правлением». На этой конференции обсуждался вопрос об ответственности России и СССР за преступные последствия колониальной политики, которые Россия якобы ведет в отношении «130 народов на евразийском пространстве» на протяжении столетий. И вновь за кулисами конференции маячила фигура Ландсбергиса.
Официальный представитель МИД РФ А. Лукашевич назвал обсуждение России на этой конференции «попыткой фальсификации истории, откровенным цинизмом и кощунством по отношению к тем, кто освободил мир от ужасов «коричневой чумы». Складывалось впечатление, что временами рассуждения организаторов слушаний выходили за рамки адекватного восприятия реальности и являлись прямым вмешательством во внутренние дела нашей страны».
К сожалению, усилия Ландсбергиса и его союзников по формированию негативного облика России дают эффект. Если в докладе 2012 года констатировалось, что Россия – стратегический партнер Евросоюза (ЕС), то в 2013 году акценты изменились. Теперь заявлено, что приоритетным стратегическим партнёром ЕС в будущем являются США, а отношения с Россией должны строиться только на принципах «critical engagement» – «критического сотрудничества». Все разделы доклада, в которых упоминается наша страна, содержат её критику.
Все эти антироссийские выпады являются частью большой политической игры, цель которой представить Россию преступным государством, которое только после покаяния сможет занять место в «семье» европейских народов. На самом деле главной задачей Запада является расчленение России и доступ «мирового сообщества» к её природным ресурсам. Ландсбергис в этой игре выполняет роль постоянного раздражителя России, проверяя её реакцию на те или иные заявления.
К сожалению, сегодня Ландсбергис располагает мощным союзником в Литве. Это президент республики Даля Грибаускайте. Её неприязнь к России, также как у Ландсбергиса, носит патологический характер. Она продолжает его курс на обострение литовско­российских отношений. Именно при Грибаускайте официальные мероприятия, посвященные январским событиям 1991 года, стали начинаться с семинара, проходящего в Конституционном зале Сейма и носящего название «13 января. Чему следует поучиться?».
Организатором этих ежегодных семинаров выступает Военная академия им. Й. Жемайтиса. На семинарах ветераны январских событий делятся с молодыми защитниками республики «боевым» опытом сопротивления «советским агрессорам». Замечу, что в последнее время термин «советские агрессоры» трансформировался в «русских агрессоров». Не случайно на ежегодной выставке детского рисунка, экспонируемой в здании Сейма, всё чаще встречаются рисунки, на которых танки у телебашни изображены не с советскими, а российскими флагами.
Весной 2014 года события на Украине и в Крыму довели уровень военного психоза в Литве до крайности. 87% жителей крупных городов республики считают, что Россия способна и готова совершить вторжение в Литву. На башне Гедиминаса члены различных националистических организаций торжественно дают клятву защищать республику.
Эта ситуация, прежде всего, обусловлена позицией Президента ЛР Д. Грибаускайте и почётного председателя партии Союз отечества – Христианские демократы В. Ландсбергиса. Они наперебой и взахлеб твердят о российской угрозе. При этом Грибаускайте постоянно посещает литовские воинские части и, как правило, фотографируется с каким­нибудь оружием в руках.
Суетливость этих персонажей была понятна. 25 мая этого года состоялся второй тур выборов президента Литвы и выборы в Европейский парламент. Грибаускайте, потерявшая шансы на пост председателя Еврокомиссии, отчаянно рвалась в президенты Литвы и сумела добиться этого в отсутствие достойных соперников. А Ландсбергису было крайне необходимо, чтобы в Европарламент был избран его внук Габриэлис. Эту задачу он тоже решил, хотя консерваторы вдвое уменьшили своё представительство в Брюсселе; с четырёх до двух депутатов.
Сегодня голубой мечтой Ландсбергиса и Грибаускайте является проведение заочных уголовных процессов против 79 россиян. Ну, а по их завершению, предъявить солидный счет России. Замечу, что искусством формировать материальные претензии к России Литва за постсоветские годы овладела неплохо.


Россия должна Литве 834 миллиарда долларов?

Литва, благодаря СССР и России обрела весьма внушительный кусок советского пирога в виде территорий и объектов союзной собственности. Однако ей всё мало. В 2010 году появился повод, которым Литва не преминула воспользоваться. Россия покаялась за Катынь.
Руководство ЛР восприняло это событие, как сигнал к действию. Канцлер литовского правительства Дейвидас Матуленис (D. Matulionis), комментируя решение ЕСПЧ, отметил, что надежду на разрешение вопроса с компенсациями за советскую оккупацию и агрессию придают российско­польские отношения. «С российской стороны всё больше признания. Например, признание убийства в Катыни и принесение извинений. Это может быть примером и для решения наших проблем».
В мае 2012 года литовское руководство приняло решение о формировании новой комиссии по вопросу ущерба от советской оккупации. 28 августа 2012 года президент Литвы Даля Грибаускайте подписала декрет о воссоздании в новом составе международной комиссии, призванной оценить последствия преступлений «нацистского и советского оккупационных режимов» в республике. К оценке этих преступлений должны быть привлечены 20 литовских и иностранных историков, в том числе и из так называемой оппозиционной России. Председателем комиссии по оценке ущерба от «советской оккупации» была назначена генеральный директор Центра исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы Тереса­Бируте Бураускайте (T.­B. Burauskait;).
Известно, что Литва впервые озвучила требование компенсировать ущерб за «советскую оккупацию» ещё в 1991 году. Тогда сумма компенсаций была рассчитана с помощью известного американского гарвардского экономиста Л. Саммерса. Она составила 462 миллиарда долларов США.
14 июня 1992 года в Литве был проведен всенародный референдум, на который были вынесены вопрос вывода российских войск с территории Литвы, а к нему вопрос о необходимости добиться от России, как правопреемника СССР, возмещения ущерба за «оккупацию». 70% принявших участие в референдуме высказались за предъявление России претензий. В 1997 году правительственная комиссия во главе с министром экономики Винцасом Бабилюсом (V. Babilius) подсчитала, что Россия должна заплатить Литве 286 миллиардов долларов.
13 июня 2000 года Сейм Литвы принял Закон (№ VIII­1727) «О возмещении причиненного оккупацией СССР ущерба» и обязал правительство предпринять конкретные действия для возмещения ущерба от «советской оккупации». В этот период разговор шёл о компенсации в размере 20 миллиардов долларов США.
16 января 2007 года Литва вновь напомнила России о долге за «советскую оккупацию». Тогда Сейм Литвы в дополнение к вышеупомянутому закону от 13 июня 2000 года принял резолюцию «О возмещении ущерба от оккупации СССР». Согласно ей, России предлагалось выплатить Литве 24 млрд. евро или примерно 31 млрд. долларов США. Это равно доходной части национального бюджета Литвы (2013 года) за 4, 5 года.
Но аппетиты литовских политиков растут не по дням, а по часам. 30 апреля 2012 года депутаты Сейма Литвы Казимирас Уока и Гинтарас Сонгайла на пресс­конференции озвучили огромную сумму в 834 миллиарда долларов, которую Россия, как правопреемник СССР, якобы должна выплатить Литве в качестве компенсации.
По утверждению Уоки и Сонгайлы величину этой суммы якобы обусловили расходы, которые Литва понесла и понесет в связи с закрытием и утилизацией «ненужной» Игналинской АЭС. Это уже не фантазии гоголевского Манилова, а сущий бред. На 834 млрд. долл. США можно построить более сотни мощных атомных электростанций. Она равняется бюджетным расходам России в течение двух лет. Литва же, получив такую сумму, сможет существовать, ничего не делая, почти 80 лет.
Каковы аппетиты? В своё время про таких умников, как Уока и Сонгайла, в Литве говорили «pas jos momenelis sumink;tejes», то есть впали в младенчество. Остается лишь напомнить этим депутатам, что «ненужная» Литве Игналинская АЭС 26 лет (1983–2009 гг.) исправно поставляла республике около 80% всей потребляемой энергии. Об этой полученной Литвой на «халяву» выгоде они предпочитают умолчать.
Напомню также, что блока Игналинской АЭС мощностью по 1500 МВт с момента пуска до закрытия выработали 307,9 млрд. кВт/ч электроэнергии. Если исходить из стоимости кВт/ч на оптовом рынке Литвы в июне 2012 года в 4,5 евроцента, то общая стоимость выработанной ИАЭС составит 13,8 млрд. евро или 47,75 млрд. лит. Это два годовых дохода национального бюджета современной Литвы.
К этому следует добавить, что строительство Игналинской АЭС финансировалось из союзного бюджета. Основные работы вели специалисты, прибывшие в Литву из разных уголков СССР. Помимо этого СССР бесплатно, с нуля возвёл рядом с Игналинской АЭС целый новый город атомщиков под названием Снечкус (теперь Висагинас).
Известно, что решение закрыть Игналинскую АЭС было продиктовано из Брюсселя. Власти Литвы согласились с ним, хотя технически возможный срок эксплуатации реакторов Игналинской АЭС составлял ещё 23 года, (до 2032 года). За это время АЭС принесла бы Литве прибыль не менее чем в 10 млрд. евро, чего с лихвой хватило и на строительство новой АЭС и подготовку к выводу из эксплуатации старой.
Более того, на консультативном референдуме, состоявшемся 14 июля 2008 года большинство избирателей Литвы (91,4%), принявших участие в референдуме проголосовало за продолжение эксплуатации Игналинской АЭС. Но поскольку в референдуме приняло участие менее половины зарегистрированных избирателей (48,43%), референдум был объявлен недействительным.
Сегодня затраты на строительство станции масштаба Игналинской оцениваются примерно в 5–6 млрд. евро. Так, строительство Балтийской АЭС в составе двух энергоблоков общей мощностью 2300 MВт в Калининградской области должно обойтись в 4,8 млрд. евро, а вместе с инфраструктурой — 6,23 млрд. евро.
Но, в ситуации с атомной энергетикой литовским политикам «дурная голова покоя не даёт». Тем не менее, ответственность за свои «дурные» решения они намерены возложить на Россию. Благо, что та пока молчит. Что же касается Брюсселя, то он выделил на закрытие Игналинской АЭС около млрд. евро и больше на эту тему не желает говорить. Деньги эти давно и не самым лучшим образом растрачены, а Литва оказалась у разбитого атомного корыта. Вот отсюда и претензии к России.
Дополнительно напомню и такой факт. За годы Первой Литовской Республики (1918–1940 гг.) не было построено ни одного капитального объекта электроэнергетики. По производству и потреблению электроэнергии Литва тогда занимала одно из последних мест в Европе (всего 80 млн. кВтч в 1940 г.) Это было государство, в котором господствовали лучины и керосиновые лампы.
В современной Литве пытаются забыть, что первая мощная по тем временам (100 МВт, с производством 370 млн. кВт в год) Каунасская гидроэлектростанция на Немане была построена только в советский период (1955–1959 гг.). И опять таки с помощью специалистов и оборудования из Союза.
В Литве также предпочитают не вспоминать и о том, что в советский период, благодаря финансированию из союзного бюджета, поставкам оборудования из Союза и специалистам из России помимо Игналинской АЭС был построен ряд таких энергетических гигантов, как Электренайская ГРЭС, Вильнюсская ТЭЦ­3, Каунасская ТЭС, Мажейкская ТЭС, Круонисская гидроаккумулирующая ЭС и др.
Кстати, рядом с Электренайской ГРЭС, мощность восьми блоков которой составляет 800 МВт, также из средств союзного бюджета был возведен новый город Электренай. Советская энергетика позволила электрофицировать в Литве все города, поселки и хутора. На литовских фермах доение коров было механизировано на 100%, подача воды – на 98 % и раздача кормов – на 71 %. Литва тогда вышла на одно из первых мест в Европе по производству и потреблению электроэнергии.
Литовским властям хорошо известны эти факты, но выжидательная позиция России поощряет их на выдвижение претензий. В этой связи хочу привести следующий факт. 13 июня 2008 года Комитет Сейма Литвы по иностранным делам проголосовал за предложение включить в проект парламентского постановления, в котором речь идёт о требовании к России «компенсировать ущерб, нанесённый в годы советского режима», аналогичную установку в отношении Германии.
Известно, что литовская сторона, рассуждая о проблеме оккупации, постоянно подчеркивает, что гитлеровская и советская оккупации это явления одного порядка. Но на деле отношение Литвы к Германии и России кардинально разное. В июне 2008 года литовские СМИ сообщили, что президент Литвы Валдас Адамкус (V. Adamkus) раскритиковал идею некоторых литовских парламентариев потребовать с Германии оплату ущерба за нацистскую оккупацию. Он заявил, что: «Литва не готова требовать оплату с Германии. К такому шагу нужно хорошо подготовиться, а не вынимать такую идею к выборам как кролика из шляпы. Это может серьёзно навредить нашему престижу».
Так президент Литвы отреагировал на предложение парламентского Комитета по иностранным делам включить в проект постановления Сейма, в котором речь идет о требовании к России компенсировать ущерб, нанесенный в годы советского режима, аналогичную установку в отношении Германии. Подобные двойные стандарты главы Литовской Республики должны заставить задуматься руководство России, та ли политика ведется в отношении Литвы, если она позволяет себе такие двойные стандарты? Возможно, следует брать пример с Германии.
Между тем Литва понесла ущерб от гитлеровской оккупации 1941–1944 годов в размере 17 млрд. руб. или по тогдашнему курсу около 26 млрд. долларов США. В этой связи рекомендую читателям ознакомиться с меморандумом «Фронта литовских активистов» А. Гитлеру и В. Браухичу от 15.09.1941 года (см. VI главу). Фактически это плач «литовских активистов» по своим несбывшимся надеждам.
Прежде всего, их категорически не устраивало не признание нацистами «независимого Литовского государства». Помимо этого, возмущало отношение немецких властей к собственности, которой ранее владели литовцы. Они её лишались во второй раз. Национализированные большевиками крупные сельские хозяйства Литвы немцы оставили в своем пользовании.
«Активистов» ужаснул тот факт, что «частная инициатива в хозяйственной области также преследовалась, как во время большевистской оккупации». Возмущал их и ненормальный курс немецкой марки к рублю, имевшему тогда хождение на территории Литвы. Это позволяло немцам цивилизованно грабить республику, по дешевке скупая товары. Напомню, что аналогичная ситуация была и во время немецкой оккупации 1915–1918 гг.
Помимо этого, «активисты» были возмущены, что немцы закрыли все ВУЗы, обрекая тем самым Литву на застой в развитии культуры и экономики. В меморандуме они констатировали факт, что «культурная и народная жизнь литовцев теперь всячески подавляется:
 
– литовцам в Литве в настоящее время нельзя иметь ни одной газеты на литовском языке, потому что приказано в литовских еженедельниках помещать статьи на немецком языке;
 
– с начала войны немецкая цензура не разрешила выпуск ни одной литовской книги в Литве (даже научный словарь литовского языка, отпечатанный перед войной, не мог показаться на книжном рынке);
 
– в радиофонах Литвы все более вытесняется литовский язык или его разрешается употреблять только рядом с немецким языком;
 
– в радиофонах Литвы не разрешается исполнять национальный гимн Литвы;
 
– в самом святом месте для всех литовцев на горе Гедимина в Вильнюсе снят литовский национальный флаг;
 
– не разрешается праздновать литовские народные праздники».

Тем не менее, в современной Литве усиленно насаждается мысль о том, что самой страшной и жестокой была не нацистская, а советская оккупация 1944–1990 года. О вышеназванном меморандуме литовские власти и историки предпочитают молчать. А с ним следовало бы знакомить, прежде всего, школьников, чтобы они могли оценить цивилизованную немецкую оккупацию.
Известно, что Советский Союз за время так называемой советской оккупации, по подсчетам Минэкономразвития России, вложил в восстановление и развитие социально­экономической сферы Литвы более 72 млрд. долл. США. Но это явно заниженная цифра. Подробно о капиталовложениях в экономику Литовской ССР смотрите в главе VI.
К сожалению, претензии Литвы к России не уменьшаются, а возростают. 7 декабря 2011 года министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, встречаясь в Вильнюсе в рамках Совета министров иностранных дел государств­членов ОБСЕ со своим литовским коллегой Аудронюсом Ажубалисом (A. A;ubalis), достаточно жёстко заявил, что закон «О возмещении ущерба от советской оккупации», принятый Литвой в 2000 году, является, прежде всего, проблемой самой прибалтийской республики.
Заявление министра весомый аргумент, но, как известно, министры приходят и уходят, а заявления их забываются. Помнит ли сегодня кто­нибудь о заявлениях министра иностранных дел СССР Шеварднадзе, или министра иностранных России ельцинского периода Козырева? А вот документы, которые тогда Запад сумел навязать СССР и России при попустительстве этих «дипломатов» до сих пор наносят вред нашей стране.
Заявления российских руководителей не раз успокаивали российскую общественность. Только потом, вдруг выяснялось, что заявления, заявлениями, а реальную политику делают документы, подготовленные не только политиками, но и историками. Эти документы, в конечном итоге, нередко становятся единственным аргументом, который определяет разрешение спорной исторической проблемы. В этом плане позиции России по проблеме советской оккупации Литвы, являются достаточно уязвимыми.
Известно, что российский МИД считает нормальным, чтобы оценочные выводы о совместном прошлом сделала бы российско­литовская комиссия историков, действующая уже восьмой год. Российские представители в этой комиссии: директор Института всеобщей истории РАН А. Чубарьян и ведущий научный сотрудник того же института Н. Лебедева, уже с первых дней совместной работы согласились с мнением литовской стороны о «советской оккупации Литвы в 1940 году». Тем самым они проигнорировали официальную позицию МИД РФ, многочисленные архивные документы и исследования историков, свидетельствующие о том, что процесс вхождения Литвы в СССР в 1940 года нельзя трактовать как оккупацию.
В результате селективно подобранные архивные документы, вошедшие в первый том совместного сборника документов «СССР и Литва в годы Второй мировой войны (март 1939–август 1940 гг.)», изданного в 2006 году, позволяют трактовать события 1940 года, как советскую оккупацию Литвы. Тогдашний министр иностранных дел Литвы Антанас Валионис оценил данный сборник, как «литовскую версию оценки событий предвоенного периода». Вводная статья, подготовленная Н. Лебедевой, подкрепляла этот вывод. Однако российский МИД эту спорную ситуацию предпочёл спустить на «тормозах».
В ходе вышеупомянутого декабрьского 2011 года визита в Вильнюс министр иностранных дел РФ С. Лавров обсудил с литовским коллегой А. Ажубалисом подготовку второго тома вышеупомянутого сборника и предисловия к нему. Как отмечали СМИ, стороны остались довольны состоявшимся диалогом.
Но вот в 2013 году в свет вышел второй том сборника «Литва и СССР в годы Второй мировой войны». И что же? Директор фонда «Историческая память», российский историк А. Дюков расценил его как «литовский продукт» («Российские вести», №14–2/2121, 2013). А. Дюков считает, что второй том сборника готовился по жёсткой историко­идеологической схеме, разработанной литовским историком Ч. Лауринавичюсом.
В соответствии с этой схемой составители тома намеренно проигнорировали ряд принципиально важных документов для объективного понимания событий в Литве и СССР конца 1930­х и начала 1940­х годов. Известно, что при желании даже из Библии можно «надергать» достаточно цитат, чтобы обосновать терроризм. В результате второй том фактически подкрепил выводы первого тома.
В этой связи можно представить ситуацию, когда высокий представитель РФ во время визита в Литву станет отстаивать официальную российскую позицию о том, что республика не была оккупирована Советским Союзом, ему на стол положат два внушительных тома сборника «СССР и Литва в годы Второй мировой войны» и разговор будет окончен.
Тем не менее, литовские власти хорошо понимают, что разговор с Россией о компенсациях за советскую оккупацию и агрессию будет непростым. Поэтому они ищут аргументы, которые позволили бы ей укрепить позиции в споре с Россией.
Такими аргументами, по мнению литовской стороны, должны не только «расчёты» литовских экономистов, но и заочные уголовные процессы над бывшими гражданами СССР, которые участвовали в силовой акции по восстановлению действия Конституции в Литовской ССР в январе 1991 года.
Осуждение бывших советских, а теперь российских граждан литовским судом, даже заочное, должно дать, по мнению литовских властей, Литве весомый козырь в предъявлении к России требований о материальной и моральной компенсации за ущерб, якобы понесённый от «советской агрессии» в январе 1991 года.
Известно, что список потерпевших от этой агрессии составляет 14 погибших и 1300 пострадавших, не считая претензий за материальный ущерб, якобы понесенный Литвой в результате действий советских военнослужащих. Если учесть размеры компенсаций пострадавшим при терактах в США и Европе, то можно представить, что сумма, которую предъявит Литва России, будет весьма внушительной.
Российское руководство предпочитает пока не замечать действий, предпринимаемых литовскими властями в плане уголовного преследования граждан России. Однако возникает вопрос, как будет реагировать Российская Федерация, когда ряд её законопослушных граждан, выполнивших в январе 1991 года приказ Верховного главнокомандующего, будут в Литве заочно приговорены к различным срокам заключения, в том числе и к пожизненному заключению?
После вынесения таких приговоров заявлять протест литовской стороне будет бессмысленно. Российские граждане будут заклеймены как преступники. Как это будет соотноситься с заявлениями российских руководителей о том, что права и достоинство каждого гражданина России защищены всей мощью государства?



Глава IV

Исторические обиды Литвы

Явная политизированность Уведомления о признании россиян подозре­ваемыми в военных преступлениях, свидетельствует о том, что перего­воры с литовской стороной по данному вопросу будут весьма непростыми. В ходе них представители Литвы в отсутствие контраргументов, без сомнения, затронут давние исторические обиды. К сожалению, опыт моего участия в подобных переговорах свидетельствует о том, что российские представители в большинстве случаев не готовы к дискуссиям на темы истории литовско­российских отношений.
Это обусловлено, прежде всего, плохим знанием литовской интерпретации этих отношений и, не владением должным объёмом информации по вопросам истории отношений России и Литвы. Ещё в советское время я поражался примитивизму представлений некоторых московских высокопоставленных деятелей на эту тему. Например, они в качестве столицы Литвы называли не Вильнюс, а Ригу.
Если тогда литовская сторона молча внимала глупостям московский гостей, втайне посмеиваясь над ними, то сегодня ситуация изменилась. Литовцы напористо и, на первый взгляд, казалось бы, аргументировано навязывают россиянам свою позицию. Достаточно повторить, что российские историки А. Чубарьян и Н. Лебедева, члены совместной российско­литовской комиссии, полностью приняли литовскую интерпретацию советско­литовских отношений в ХХ веке.
Следует иметь в виду, что, когда в споре с литовскими русофобами используются неопровержимые контраргументы, они выбрасывают на дискуссионное поле исторические обиды типа: вы нас притесняли со времён Киевской Руси, а когда мы создали Великое княжество Литовское, вы его уничтожили, как затем в 1940 году уничтожили Литовскую Республику и т. д. и т. п.
Всё эти исторические обиды, на первый взгляд, представляются достаточно обоснованными. Однако, если обратиться к историческим документам и свидетельствам, выясняется, что значительная часть современной литовской истории мифологизирована и приспособлена для аргументации концепций, выработанных не историками, а литовскими политиками.
В этой связи, не претендуя на полную истину, постараюсь изложить некоторые ключевые, на мой взгляд, аспекты литовско­российских отношений, как в историческом плане, так и на современном этапе. Хотел бы надеяться, что нижеизложенная информация послужит подспорьем россиянам в возможных дискуссиях с литовскими оппонентами.

Вычеркнуть СССР из исторического прошлого

Известно, что литовские государственные обвинители на процессах 1990­х годов, обосновывая обвинения против «организаторов» так называемого январского 1991 года государственного переворота, немало времени тратили как на доказательство факта «советской оккупации» Литвы в июне 1940 года, так и факта «незаконности» советской власти в республике.
На заочных процессах по делу № 09­-2­-031-­99, судя по содержанию Уведомления о подозрении от 10.06.2013 г., эти темы вновь «всплывут». В этой связи целесообразно рассмотреть те политические установки, на которые опирается постсоветское руководство Литовской Республики, выдвигая претензии к России, как правопреемнику СССР.
Литва исходит из того, что:

а) СССР, введя 15 июня 1940 года дополнительный контингент войск на её территорию, совершил оккупацию;

б) Первая Литовская Республика (1920–1940 гг.) никогда не прекращала своего существования;

в) Литовская Советская Социалистическая Республика 1940–1990 гг. была незаконным оккупационным образованием;

г) 11 марта 1990 года Верховный Совет Литвы восстановил независимое демократическое Литовское государство, берущее начало в средних веках, восстановленное в 1920 году и прерванное советской оккупацией в июне 1940 года. В январе 1991 года СССР осуществил военную агрессию против этого независимого и суверенного государства;

д) Развиваясь вне СССР, Литва XXI веке была бы на социально­экономическом уровне, соответствующем Дании или Финляндии.

Краткие ответы на некоторые из этих утверждений уже были даны ранее. Постараюсь дополнить эти ответы.


О «советской оккупации»

О так называемой «советской оккупации» и якобы роковом значении в этом Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом, подписанного Молотовым и Риббентропом 23 августа 1939 года, а точнее секретного дополнительного протокола к этому договору, написано более чем достаточно. В этой связи коснусь лишь некоторых принципиальных моментов.
Из текста секретного дополнительного протокола к вышеупомянутому договору ясно, что в нем ничто не свидетельствует о намерении СССР напасть на Прибалтику, в том числе и Литву, либо каким­то образом оказать на нее воздействие. Все пункты протокола гипотетичны, то есть их действие предполагалось лишь в случае территориально­политического переустройства областей Прибалтики.
Следует также понимать, что раздел «сфер интересов» это не раздел суверенных государств и не договоренность об их захвате. Это просто взаимное самоустранение договаривающихся сторон от военной и политической активности за пределами совместно определенной ими географической линии. Это общеизвестная истина.
Помимо этого надо иметь в виду, что Литва была включена в советскую сферу влияния в соответствии с секретным протоколом к германо­советскому договору не от 23 августа, а от 28 сентября 1939 года. С позиций логики значение, которое литовцы придают дате 23 августа, несостоятельно и свидетельствует либо о дилетантизме литовских политиков, либо об их политическом мошенничестве. (Тексты договоров и секретных протоколов к ним см. в главе VI).
Следует иметь в виду, что литовские политики, апеллируя к тем или иным историческим документам, достаточно часто пытаются желаемое выдать за действительное. Они никогда не отличались точностью при анализе таких документов. Российским дипломатам следует учитывать этот аспект.
Известно, что после подписания договора от 28 сентября 1939 года советское руководство не планировало включение Литвы в СССР. Директор фонда «Историческая память», российский историк Александр Дюков в августе 2013 года, давая интервью ИТАР­ТАСС отметил, что ошибочно считать пакт Молотова–Риббентропа документом, заложившим основу для присоединения Прибалтики к СССР.
Он также акцентировал, что документы, опубликованные в последние годы, свидетельствуют о том, что решение о присоединении Литвы принималось в Кремле не в августе 1939 года, а в конце мая 1940 года, когда политическая ситуация вокруг Прибалтики, как стратегического плацдарма, крайне обострилась.
Эту оценку пакта подтверждает нота (меморандум) МИД Германии Советскому Правительству от 21 июня 1941 года. В ноте немцы обвинили Советский Союз в том, что он нарушил секретные договоренности от 23 августа 1939 года, по которым обязывался «…не занимать, не большевизировать или аннексировать входящие в сферу его влияния государства…». То есть, секретные советско­германские договоренности в рамках пакта Молотова–Риббентропа не предполагали вступления частей Красной Армии на территорию Литвы и последующее её включение в состав СССР.
Первый ввод ограниченного контингента советских войск на территорию Литвы был осуществлен в соответствии с договором между СССР и Литвой от 10 октября 1939 г., по которому Советский Союз передавал Литовской Республике Вильно и Виленский край. (См текст договора  в главе VI).

Несколько слов об истоках версии «советская оккупация Прибалтики». Она родилась в кабинетах Госдепартамента США под давлением прибалтийских диаспор, ключевую роль среди которых играла литовская диаспора. 12 августа 1940 года США направили Советскому Союзу меморандум, в котором Прибалтийские республики назывались «оккупированными странами», лишенными свободы распоряжаться своим имуществом.
Весь послевоенный период США активно поддерживали сепаратистские настроения в Прибалтике. Целенаправленный характер эта деятельность приобрела после принятия 9 июля 1959 года «Закона о порабощенных нациях». Согласно этому Закону третья неделя июля каждого года объявлялась в «свободном мире» «Неделей порабощенных наций».
Зерна сепаратизма, посеянные США, в отсутствие должной контраргументации со стороны СССР, дали в Литве в период перестройки бурные всходы. Под давлением литовских сепаратистов, ставших народными депутатами СССР, второй Съезд народных депутатов СССР 24 декабря 1989 года принял Постановление, в котором осудил секретные протоколы к германо­советским договорам, заключенным в 1939 году. В Постановлении было сказано, что эти протоколы были использованы Сталиным и его окружением для предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства и нарушения взятых перед ними обязательств.
Съезд также констатировал, что протоколы, как по методу их составления, так и по содержанию являлись отходом от ленинских принципов советской внешней политики. Мировая ситуация последних лет показала, что вышеперечисленные оценки более чем спорны. А ссылка на ленинские принципы являлась просто словоблудием.
Методы силового давления и ультиматумов, как способы разрешения спорных ситуаций получают все большее распространение в современном мировом сообществе. Напомню ситуацию с Югославией в 1999 г., Ираком в 1991 и 2003 гг., Ливией – 2011 год, Сирией – 2013 г. и, наконец, Россией – 2014 г., которая подвергается беспрецедентному давлению со стороны США и Евросоюза из­за позиции по Украине.
В 1989 году формулировки Постановления второго Съезда позволили сепаратистам Прибалтики, среди которых ведущую роль играли представители литовского «Саюдиса», запустить версию о советской оккупации стран Балтии, что позволило обосновать псевдоправовой выход Литвы из СССР.
Об актуальности Постановления второго Съезда НД СССР для Литвы свидетельствует следующий факт. В 2005 году президент ЛР В. Адамкус в качестве одной из причин отказа прибыть в Москву на юбилейные торжества по поводу 60­-летия Великой Победы, назвал «неприемлимые» попытки «пересмотреть решение Съезда народных депутатов СССР в отношение пакта Молотова–Риббентропа», прозвучавшие 22 февраля того года в интервью российского президента В. Путина словацкому радио. Замечу, что в этом интервью Путин лишь повторил оценку, данную вышеназванному пакту в 1939 году У.Черчиллем, заявив, что Сталин был вынужден пойти на договор с Гитлером.
В этой связи напомню, что многолетние попытки советского руководства сформировать в предвоенной Европе блок государств, способный обуздать агрессию нацистской Германии, оказался безуспешным. Это общеизвестный факт. В результате СССР в августе 1939 года был вынужден пойти на подписание договора с Германией. А введение в июне 1940 года в страны Прибалтики дополнительных контингентов советских войск и последующее присоединение этих стран к СССР стало ответом на политические заигрывания президентов стран Балтии с германским Рейхом.
Особую активность в этом плане проявлял президент Литовской Республики Антанас Сметона. Он не забывал, что возрождение литовского государства в 1918 году было всецело обусловлено позицией кайзеровской Германии. Именно немецкие оккупационные власти до июля 1919 года обеспечивали существование Литовской Тарибы, которая 16 февраля 1918 года в условиях немецкой оккупации провозгласила «восстановление независимого демократического Литовского государства».
Сметона и его соратники на всю жизнь сохранили чувство признательности к Германии. Гитлер сполна воспользовался этим. В преддверии войны с СССР он считал Литву и другие страны Балтии «особым плацдармом». Это прекрасно понимало советское руководство, которое предпринимало шаги по опережению Гитлера. Накануне неизбежной войны два противника стремились занять наиболее выигрышную позицию. Решалась не просто судьба двух государств СССР и Германии, но всего мира. Оценку ситуации 1939 года следует вести с учетом этого вывода.
Несмотря на то, что согласно германо­советскому договору от 28 сентября 1939 года территория Литвы вошла в сферу влияния СССР, фюрер предпринял попытку включить Литву в орбиту Германии. Благо, что литовский президент готов был всемерно способствовать этому.
20 сентября 1939 года в Берлине после консультаций с литовской стороной в лице посла полковника Казиса Шкирпы, был подготовлен проект германо­литовского договора. Текст этого проекта размещён в главе VI настоящего исследования. Согласно этому договору Литва становилась протекторатом Германии. (Подробнее см. Дюков А. «Протекторат «Литва». Тайное сотрудничество с нацистами и нереализованный сценарий утраты литовской независимости, 1939–1940 гг. М., 2013).
Несмотря на подготовленный проект договора о протекторате, 25 сентября 1939 года Гитлер подписал директиву ОКВ (Верховное главнокомандование вермахта) № 4, согласно которой следовало «держать в Восточной Пруссии наготове силы, достаточные для того, чтобы быстро захватить Литву, даже в случае её вооружённого сопротивления». Литва должна была стать плацдармом для наступления германского вермахта на СССР.
Но советское руководство в октябре 1939 года предложило Литве подписать договор с СССР о взаимопомощи, согласно которому Литве возвращался Вильно и Виленский край. Президент Литвы А. Сметона согласился и решил на время воздержаться от подписания германо­литовского договора об обороне. Тем не менее, Сметона, будучи убежденным германофилом, не оставил надежду передать Литву под протекторат Германии.
По его поручению этой проблемой занялся Августинас Повилайтис, начальник Департамент государственной безопасности Литвы. Известно, что Повилайтис в ноябре 1939­го и в конце февраля 1940 года ездил в Берлин на предмет уточнения позиции германской стороны в отношении Литвы. Документы, подтверждающие эту миссию Повилайтиса, выявил и обнародовал уже упомянутый историк А. Дюков (См. А. Дюков. «Протекторат «Литва»).
Документально установлено, что в феврале 1940 года Повилайтис встречался с руководством РСХА (Главное управление имперской безопасности). В ходе визита Повилайтиса была достигнута договоренность о сотрудничестве между спецслужбами Германии и Литвы. Глава литовской безопасности выполнил и личное задание президента Сметоны – повторно прозондировал возможность установления над Литвой германского протектората. Предложения Сметоны были приняты и представители РСХА намекнули, что протекторат над Литвой Германия осуществит до сентября 1940 года.
Аналогичную работу Берлин вел с Латвией и Эстонией. При активном содействии Германии в декабре 1939 года в Таллинне, в обстановке строжайшей секретности прошла конференция министров иностранных дел стран Прибалтики и совещание главнокомандующих и начальников отделов снабжения латвийской, литовской и эстонской армий. К марту 1940 года военный союз этих стран против СССР номинально оформился.
Впоследствии бывший командующий литовской армией генерал Стасис Раштикис сообщил, что в 1940 году генеральные штабы армий прибалтийских государств разрабатывали оперативные планы на случай совместных с Германией боевых действий против Советского Союза. По данным советского руководства, решающим шагом в подготовке к участию стран Прибалтики в будущей войне против СССР на стороне Германии должна была стать «Прибалтийская конференция» (июнь 1940 г.), на которой планировалось подписать соответствующее соглашение о совместных боевых действиях.
Президент Сметона в этой связи готовился к осуществлению очередного государственного переворота, в ходе которого правительство А. Меркиса, ориентировавшееся частично на СССР, частично на Францию, частично на Германию, было бы заменено на полностью прогерманское правительство. В след за этим последовал бы разрыв заключенных с СССР соглашений.
Но СССР упредил события и 14 июня 1940 года предъявил руководству Литвы ультиматум о невыполнении условий подписанного договора о взаимопомощи от 10 октября 1939 г. (Текст ультиматума см. в главе VI).
О прогерманских планах догадывалось и правительство А. Меркиса и руководство литовской армии (командующий В. Виткаускас). Во многом это и определило последующий бесконфликтный ввод 15 июня 1940 года дополнительного контингента советских войск в Литву.
Добавлю, что существуют многочисленные кино и фотодокументы о дружелюбной встрече советских войск в Литве в июне 1940 года. Уже одно это дезавуирует версию о «советской оккупации» Литвы.
Несколько слов о способности армий стран Балтии противостоять «советской оккупации». Известно, что в 1921 году Литва, Латвия и Эстония заключили военный союз о взаимопомощи в случае агрессии. Договор продлевался в 1923 и 1934 годах.
12 сентября 1934 году Литва, Латвия и Эстония в Женеве во время сессии Лиги Наций подписали «Договор о взаимопомощи и сотрудничестве». Но этот договор ограничился сотрудничеством только в дипломатической и политической области. Однако в 1939–1940 годах дело шло, как ранее говорилось, к созданию странами Балтии военного союза с явно антисоветской направленностью.
Какими же военными силами располагали страны Балтии в 1940 году? По воспоминаниям бывшего командующего литовской армией генерала С. Раштикиса в 1938 году Литва располагала армией в 24 тысячи человек (1600 офицеров и 1400 младшего офицерского состава). В полиции служило 4000 человек, в погранохране – 3500 человек. Военизированный «Союз шаулистов» объединял свыше 50 тыс. человек. Авиация насчитывала 110 самолётов.
Латвийская армия насчитывала 23 тыс. человек (2200 офицеров). Полиция – 3100 человек, погранохрана –1100 человек, а также 35 тысяч айсзаргов. Авиация насчитывала – 450 самолётов. Флот – три миноносца, две подлодки, несколько гидропланов.
Эстонская армия насчитывала 11,4 тыс. человек (1350 офицеров), полиция – 1200 человек, погранохрана – 1200 человек и 60 тысяч стрелков (кайтселитов). Авиация – 125 самолётов.
В случае мобилизации Литва могла поставить под ружье – 250 тыс. человек, Латвия – 170 тыс. человек, Эстония – 120 тыс. человек. Итого 540 тыс. человек. Плюс более 58 тыс. солдат регулярных армий. Это была достаточно внушительная сила, превышающая вооружённые силы, которыми располагала Финляндия, успешно противостоявшая СССР в войне 1939–1940 гг.
Не вызывает сомнений, что отказ военного руководства стран Балтии от вооружённого сопротивления вводу советских войск, был продиктован не слабостью вооружённых сил, а нежеланием защищать скомпрометировавшие себя режимы личной власти прибалтийских диктаторов Сметоны, Ульманиса и Пятса.
Вновь сошлюсь на фундаментальный труд эстонского историка Магнуса Ильмъярва «Тихое подчинение. Формирование внешней политики Латвии, Литвы и Эстонии с середины 1920­х гг. до аннексии 1940 г.». Он был издан в 2004 году при содействии Хельсинкского и Стокгольмского университетов. Анализируя внутриполитические ситуации в странах Балтии М. Ильмъярв пришёл к выводу, квалифицировать события 1940 года в Прибалтике как оккупацию нет оснований, а включение этих стран в СССР стало результатом фиаско процессов государственного строительства в самих Латвии, Литве и Эстонии в межвоенный период.
С выводом М. Ильмъярва перекликается вывод литовского историка Витаутаса Якубаускаса (V. Jokubauskas), озвученный в 2011 году на семинаре «Воля к сопротивлению» («Valia prie;intis»). Он заявил: «В 1940 г. в Литве произошла не военная, связанная с проблемами планирования и обеспечения, но политическая капитуляция, поскольку вооружённая и организованная военная структура, каковыми были Литовская армия и Литовский Союз стрелков, имели возможность противодействовать, и даже долго».
Да, к 1940 году режим Сметоны надоел большинству литовцев. К сожалению, в 1940–1941 годах советская власть надежд на лучшее будущее не оправдала. Но это отдельный разговор.
Особо отмечу, что российское руководство не разделяет американо­литовскую версию о «советской оккупации» Прибалтики. Об этом недвусмысленно было заявлено в комментарии Департамента информации и печати МИД России от 4 мая 2005 года. (Текст комментария размещён в главе VI).
В ответ на этот комментарий 23 июля 2005 года Палата представителей Конгресса США приняла резолюцию с требованием к правительству России признать и осудить «незаконную оккупацию и аннексию Латвии, Литвы и Эстонии Советским Союзом». 16 сентября 2008 года Конгресс США единогласно утвердил новую резолюцию, в которой заявлено о том, что Россия должна признать незаконность советской оккупации Латвии, Литвы и Эстонии.
Известно, что в последнее время сами США стали активно использовать политику по насаждению подконтрольных, фактически оккупационных режимов в странах, подвергшихся американской агрессии: Югославии, Афганистане, Ираке, Ливии.


«Непрерываемая» Первая Литовская Республика?

Пытаясь доказать «незаконность» Литовской Советской Социалистической Республики постсоветские литовские власти создали версию о том, что Первая Литовская Республика (1920–1940 гг.) не прекращала своего существования весь период «советской оккупации».
К научно­историческому обоснованию этой версии были привлечены литовские историки и юристы. В этом плане внимания заслуживают «изыскания» профессора юридического факультета Вильнюсского университета, эксперта в области международного права, в настоящее время судьи Конституционного суда ЛР Дайнюса Жалимаса (D. ;alimas). Он подготовил серию статей «Агрессия СССР против Литовской республики в январе 1991 г: международные правовые аспекты» (см. Интернет­портал «Bernardinai»).
В них Жалимас утверждает, что: «Литовская республика никогда не была законной частью СССР, а в 1940—1990 гг. она существовала как государство и субъект международного права, несмотря на оккупацию всей ее территории и уничтожение государственных институтов вследствие акта агрессии, осуществленного 15 июня 1940 г.».
Вот как! Оказывается, Литовская буржуазная Республика 50 лет функционировала как независимое государство, только в мире об этом не знали.
Помимо этого Сейм Литвы решил в правовом плане подтвердить факт непрерывного существования Первой Литовской Республики. 12 января 1999 года Сейм ЛР принял Закон № VIII­-1021, согласно которому партизанский Совет «Саюдиса» Борьбы за Свободу Литвы (СБСЛ), учрежденный 16 февраля 1949 года в условиях подпольной сходки восьми «партизанских командиров» был признан «единственной законной властью на территории оккупированной Литвы». Тем самым органы советской власти, действовавшие тогда в социалистической Литве, были признаны незаконными.
Глава Президиума Совета «Саюдиса» Йонас Жемайтис (J. ;emaitis), под председательством которого была принята Декларация партизанского «Саюдиса», Декларацией Сейма от 12 марта 2009 года был признан четвёртым президентом Литовской Республики. Подробнее об этом рассказано в материале под названием «Партизанский «Саюдис» (1944–1953 гг.».
Пытаясь в правовом плане подкрепить версию о непрерываемости Первой Литовской Республики, в сентябре 2000 года тогдашний глава Сейма ЛР В. Ландсбергис навязал парламенту Литвы принятие закона о признании лигитимным Временного правительства Литвы Юозаса Амбразявичюса (J. Ambrazevi;ius), действовавшего в Литве с 23 июня по 5 августа 1941 года.
Депутаты Сейм проголосовали за закон, но этому воспротивились США. Уж слишком много грехов числится на совести правительства Ю. Амбразявичюса. Прежде всего, это уничтожение 94% всех проживавших в Литве в 1941 году евреев. Подробнее об этом расскажем позже.
Литовская Республика признанием правительства Амбразявичюса автоматически принимала на себя ответственность за жертвы литовского Холокоста. Поэтому тогдашний президент Литвы и одновременно гражданин США В. Адамкус (V. Adamkus) высказался против этого закона. Вслед за ним разъяснительную беседу с Ландсбергисом провел посол США в Литве. Закон был отозван.
Уже говорилось, что не существует документальных подтверждений существования в период 1940–1991 годов такого субъекта международного права, как Первая Литовская Республика. Проживавшие на Западе бывшие официальные представители этой республики в послевоенный период не являлись участниками ни одной важной международной конференции или переговоров, где бы рассматривались вопросы, связанные с Литвой.
Тем не менее, литовские власти на официальном уровне заявляют о непрерываемости существования Литовского демократического государства. В этом плане заслуживают внимания некоторые исторические формулировки, которые литовские политики бездумно применяют в основополагающих государственных документах.
Так, в Акте Верховного Совета Литовской Республики «О восстановлении независимого Литовского государства», принятого 11 марта 1990 г. заявляется, что «Акт Литовского Совета (Тарибы – В. Ш.) о Независимости от 16 февраля 1918 года и Резолюция Учредительного Сейма от 15 мая 1920 года о восстановлении демократического Литовского государства никогда не утрачивали правовой силы…».
Из вышеприведенной цитаты следует, что в 1918 году провозглашалось, а в 1920 году восстанавливалось «демократическое Литовское государство». Тут же возникает вопрос – наследником какой демократии объявляла себя Первая Литовская Республика и какую демократию продолжает современная Литовская Республика?
Известно, что предшественником Первой Литовской Республики (1920–1940 гг.) являлось Великое княжество Литовское, завершившее своё существование в мае 1791 года, которое изначально было автократическим государством. После вхождения ВКЛ в Речь Посполитую оно приобрело некоторые атрибуты демократического государства. Имеется в виду появление в княжестве поветовых выборных сеймиков и общего Сейма Речи Посполитой.
Однако говорить о Речи Посполитой, как о демократическом государстве не корректно. И не потому, что там был король. Его власть была существенно ограничена Сеймом. Реальная власть находилась у польско-­литовской шляхты, составлявшей менее 10% всего населения. Она гордо именовала себя народом, а точнее, «двумя народами». Только она имела право быть избранной в поветовые сеймики и Сейм Речи Посполитой. Остальные сословия, по мнению шляхты, были просто «быдлом», участью которого была работа на шляхту. Так какую же демократию имели в виду литовские политики, говоря о восстановлении в 1920 году демократического Литовского государства? Видимо, шляхетскую.
В настоящее время официально считается, что современная Литовская Республика является продолжением Первой Литовской Республики. Как упоминалось, этот факт был подтверждён 11 марта 1990 года кратковременным восстановлением действия Конституции 1938 года. Известно, что демократия в Первой Литовской Республике закончилась по причине фашистского переворота, совершённого А. Сметоной в декабре 1926 года.
В сметоновской республике были запрещены все политические партии, за исключением «Союза литовских националистов», безоговорочно поддерживающего Сметону. Были введены расстрелы и газовая камера для инакомыслящих, а также обеспечено полное одномыслие с президентом. Режим автократической власти Сметоны был закреплён Конституцией Литовской Республики, принятой 5 мая 1938 года.
Именно эта конституция была реанимирована 11 марта 1990 года. Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что современная Литва является наследницей элитарной шляхетской демократии Речи Посполитой и фашиствующей автократии Сметоны. Не случайно бывший советский диссидент и политзаключенный Стасис Стунгурис (St. Stungurys) в интервью «Свободной газете» (14.01.2014) современную литовскую демократию назвал «демократией клана Ландсбергиса». Такого же мнения придерживался и другой советский диссидент, отсидевший два срока в советских лагерях Людас Дамбраускас (L. Dambrauskas). Он заявлял о господстве в Литве «управляемой демократии» для избранных.
Ситуация в современной Литве, особенно после прихода к власти Д. Грибаускайте (D. Grybauskait;), свидетельствует, что «демократия Сметоны» возвращается. Правда, до расстрелов и газовых камер дело пока не дошло. Пожизненные заключения, которые страшнее расстрела и газовой камеры, уже на вооружении литовских властей. Но у «демократического» режима Грибаускайте впереди очередные пять лет. Посмотрим, что они принесут Литве.


Присвоенные территории

Отрицание преемственности современной Литовской Республики с Литовской Советской Социалистической Республикой выдвигает на первый план проблему территорий, которыми Литва приросла, будучи союзной республикой. Права ЛР на них весьма сомнительны. Что это за территории?
Прежде всего, это Вильнюсский край, который в XVII–XIX веках в результате культурной и этнической польской экспансии превратился в город с преимущественно польским населением. В 1917–1918 гг. он был оккупирован немцами. В этот период литовская Тариба под покровительством немецких оккупантов 16 февраля 1918 года провозгласила восстановление независимого литовского государства.
В декабре 1918 года Вильнюс заняла Красная Армия, а в апреле 1919 года – Польша. В июле 1920 года Красная Армия вновь вошла в Вильнюс и передала его молодой Литовской Республике. Но с октября 1920 года до сентября 1939 года Вильнюс находился в составе Польши. В этот период у Литвы на Западе не оказалось защитников. 15 марта 1923 года конференция послов Англии, Франции, Италии и Японии признала право Польши на Вильнюс и Вильнюсский край. Через месяц Антанта санкционировала отторжение Вильнюса от Литвы. А вслед за этим и Ватикан признал Вильнюс за Польшей.
Лишь Советский Союз заявил о правах Литвы на Вильнюс. Но он оказался в одиночестве. Весь период 1920–1938 гг. Литва исходила из того, что она формально находилась в состоянии войны с Польшей. Соответственно в Литве считали, что Вильнюс, как столица Литовской Республики, оккупирован Польшей. В этой связи не могло быть и речи об установлении нормальных дипломатических отношений между Литвой и Польшей.
В марте 1938 года на польско­-литовской границе погиб польский солдат. Польша, воспользовавшись ситуацией, 17 марта предъявила Литве ультиматум с требованием установления в течение 48 часов дипломатических отношений и отмены параграфа литовской конституции, провозглашающей Вильно столицей Литвы. Замечу, что восстановление дипотношений между Литвой и Польшей автоматически приводило к признанию де­факто существующей линии границы двух стран, то есть признанию Вильно польским городом.
Для оказания давления на Литву на польско­литовской границе сосредоточились польские войска. В случае отклонения ультиматума польская армия грозила захватить Каунас и оккупировать всю Литву. 19 марта Литовская республика приняла условия польского ультиматума, признав тем самым право Польши на Вильно и Виленский край.
Ситуацию спас СССР. Москва заявила Варшаве, что СССР заинтересован в сохранении независимости Литвы. Также было заявлено, что в случае войны против Литвы Советский Союз без предупреждения расторгнет польско­советский пакт о ненападении и оставит за собой право на свободу действий. В итоге Польша была вынуждена прекратить давление на Литву и ограничило свои требования одним пунктом – установлением дипломатических отношений.
Как говорилось, в октябре 1939 года Советский Союз передал Вильнюс и Вильнюсский край Литве в обмен на право разместить ограниченный воинский контингент на территории республики. Согласно дополнительному протоколу между Союзом Советских Социалистических Республик и Литовской Республикой от 27 октября 1939 г., Литве также отошли северо­западные территории Белорусской ССР. Общие размеры переданной Литовской Республике в октябре 1939 года территории составляли 6655,5 квадратных километров.
Для сведения сообщу, что литовцы в 1939 году составляли лишь 1,2% населения города Вильно, поляки — 53,6%, евреи — 41%.
Как известно, «Договор о передаче Литве города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между СССР и Литвой» до сих пор не дезавуирован, и одно из главных его условий «право держать в установленных по взаимному соглашению пунктах Литовской Республики за свой счет строго ограниченное количество советских наземных и воздушных вооружённых сил» никто не отменял.
Напомню также, что в январе 1941 года советское руководство выкупило у Германии за 7,5 миллионов золотых долларов так называемый Сувалкский выступ, размером в 8200 квадратных километра, где компактно проживали литовцы. Эта территория была включена в состав Лит. ССР. (Секретный протокол от 10 января 1941 г., подписанный Молотовым и Шуленбургом).
Вопросы к Литве могут возникнуть и в отношении Клайпедского края, так называемого Мемельланда, который восемь столетий был неотъемлимой частью германской Пруссии. Напомню, что в январе 1923 года литовские военные под предлогом так называемого «восстания» литовского населения Клайпеды присоединили к Литовской Республике часть территории Восточной Пруссии— Мемельланд и порт Мемель. Антанта согласилась на это присоединение, как компенсацию Литве за утраченный Вильно и Виленский край.
В январе 2013 года в Литве с большой помпой прошли мероприятия, посвященные 90­летию Клайпедского восстания, хотя достоверно известно, что значительную часть так называемых восставших составляли военнослужащие литовской армии и шаулисты. О том, что Литву в этой акции поддержал СССР, не было сказано ни слова.
Нельзя забывать, что в марте 1939 года Литва без малейшего сопротивления вернула Клайпеду Германии. 20 марта 1939 года министр иностранных дел рейха Иоахим фон Риббентроп принимал своего литовского коллегу Юозаса Урбшиса. Последнему был предъявлен ультиматум: «Литва должна передать Германии навечно Мемельский край, иначе фюрер будет действовать с молниеносной быстротой».
22 марта 1939 года министр иностранных дел Литвы Ю. Урбшис и министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп подписали договор (пакт Урбшиса–Риббентропа). 1 апреля 1939 года Президент А. Сметона ратифицировал этот договор. Текст договора был опубликован в «Правительственных новостях» 13 апреля 1939 года (№ 640. с. 143–145). (См. главу VI).
Особый интерес представляет статья 1 этого договора, в которой заявлялось, что: «Клайпедский Край, который был отторгнут от Германии согласно Версальскому договору, вновь воссоединяется с Германским Рейхом»! Президент А. Сметона, ссылаясь на статью 112 Конституции Литвы, обязался этот германо­литовский договор неукоснительно соблюдать.
В связи с утверждением, что современная Литовская Республика является продолжением сметоновской республики, пакт Урбшиса­Риббентропа следует считать действующим с вытекающими из этого правовыми последствиями.
Также следует напомнить забывчивым литовским политикам и о том, что по решению Потсдамской конференции (июль–август 1945 г.) территория Восточной Пруссии и входивший в нее Клайпедский край были переданы Советскому Союзу, который затем передал часть этой территории Литовской ССР.
Указом Верховного Совета СССР от 28 января 1948 года все жители Клайпеды литовской национальности, бывшие литовскими гражданами до 22 марта 1939 года, получили советское гражданство. В мае 1950 года, в рамках общесоюзной реформы административного деления СССР, Указом Президиума Верховного Совета СССР в составе Литовской ССР была образована Клайпедская область, территория которой в настоящее время входит в состав Литовской Республики.
Документальные правовые основания относительно нахождения Клайпедского края в составе Литовской Республики отсутствуют. В марте 1990 года это подтвердил в своем интервью Литовскому телевидению тогдашний Председатель Президиума Верховного Совета Лит. ССР Альгирдас Бразаускас после встречи с Михаилом Горбачёвым.
Конечно, при этом не следует забывать, что 9 июня 2003 года Президент РФ В. Путин утвердил Закон о ратификации границы Российской Федерации и Литовской Республики. 12 августа 2003 года литовские средства массовой информации с удовлетворением отметили тот факт, что договор о границе с РФ вступил в силу. Но…
Как уже говорилось, Литва сегодня претендует не только на Клайпедский край, но и на Калининградскую область, называя её «Малой Литвой». Тема территориальной принадлежности бывшей Восточной Пруссии слишком обширна для настоящего исследования. Ограничимся тем, что переадресуем её специалистам из российского МИДа. Пока эта тема их не волнует, но со временем она встанет в полный рост. Во многом это будет обусловлено не столько позицией Литвы, сколько позицией Федеративной Республики Германии.
Известно, что 5 августа 2010 года немецкий «Союз изгнанных», объединяющий 2 миллиона активных членов, торжественно отметил 60-­летие принятия «Хартии изгнанных». Этот сомнительный документ, пытается представить немцев жертвами Второй мировой войны, которых насильно изгнали из родных мест, в том числе из Восточной Пруссии. Эта организация в ФРГ с каждым годом набирает силу. Достаточно сказать, на вышеупомянутом «торжестве» присутствовал министр внутренних дел Германии Томас де Мезьер (Thomas de Maiziere), а также председатель Бундестага Норберт Ламмерт (Norbert Lammert).
Продолжим тему присвоенных территорий. 3 августа 1940 года VII­я чрезвычайная сессия Верховного Совета СССР, приняла закон о вхождении Литовской ССР в состав СССР. Одновременно было принято решение о передаче Советской Литве части территории Белорусской ССР с городами, носящими сегодня названия: Швенчёнис, Шальчининкай, Друскининкай и поселками: Адутишкес, Девянишкес, Даугилишкес и др. (См. главу VI).
Известно, что литовские делегаты первоначально просили передать в состав Лит. ССР только Свенцянский (Швенчёнский) район. Однако член литовской делегации председатель Союза писателей Литвы Людас Гира напомнил о литовских селениях Марцинконис, Девянишкес и о курорте Друскининкай. Вопрос тут же был решён в пользу Литвы.
Известно, что 29 марта 1990 года Президиум Верховного Совета БССР направил в адрес Верховного Совета Литвы официальное Заявление, в котором напоминалось: нахождение белорусских территорий в составе Литовской ССР основывалось на Законе ВС Союза СССР «О принятии Литовской Советской Социалистической Республики в Союз Советских Социалистических Республик», который власти Литовской Республики в марте 1990 года признали незаконным. Заявление Президиума ВС БССР было опубликовано в газете «Звязда» от 1 апреля 1990 года.
В заявление отмечалось, что в связи с тем, что в Литовской Республике вышеназванный закон объявлен недействительным, возникает вопрос о принадлежности белорусских районов Литве. Ситуацию для Литвы тогда спас президент СССР М. Горбачёв, настоявший, чтобы Белоруссия сняла вопрос о территориях, так как это якобы мешает переговорному процессу между Вильнюсом и Москвой. Тем не менее, из вышеизложенного ясно, что современная Литва не признавшая Закон СССР о вхождении Лит.ССР в состав СССР, потеряла право на подаренные белорусские территории.
Кстати, выкупленные у Германии территории, а также белорусские территории, прилегающие к городу Друскининкай, географически являются тем территориальным коридором, который мог бы обеспечить прямую связь России с Калининградской областью через территорию Белоруссии.
После провозглашения Литвой 11 марта 1990 года независимости, советские эксперты из СМ, Госплана и Госснаба СССР в справке для Президента СССР по вопросам, которые могут возникнуть на предстоящих переговорах с Литовской ССР, акцентировали необходимость заявления требования о «выделении в состав Калининградской области РСФСР южной части территории Литвы для создания транспортного коридора с тем, чтобы обеспечить независимость сухопутных связей остальной территории СССР с этой областью» Но Горбачёв, как обычно, проигнорировал это предложение.
Напомню, что уже в постсоветское время во время одного из телемостов Москва–Вильнюс, посвященного январским событиям 1991 года (кажется, 11 января 2001 г. на НТВ) бывшие лидеры «Саюдиса» признались, что они были готовы пойти на территориальные уступки в обмен на выход Литвы из СССР.

Примечание. Вышеназванная справка, а также ряд материалов, предназначенных М. Горбачёву для ведения переговоров с прибалтийскими республиками, были получены автором в декабре 2008 года от бывшего ответственного работника Совета Министров СССР Виктора Михайловича Мироненко. Он известен, как бывший первый секретарь Ставропольского обкома ВЛКСМ, в 1955 году принявший М. Горбачёва на работу в обком комсомола.

В целом же современное литовское государство в его границах со столицей городом Вильнюсом и Клайпедским краем является следствием послевоенного урегулирования территориальных вопросов в Европе, в решении которых Советский Союз сыграл решающую роль. Но литовские политики принимают это как должное, постоянно заявляя при этом о преступной политике СССР.
Для сведения сообщу, что территория Литвы до всех территориальных приращений, полученных от СССР, составляла примерно 50 тыс. кв. км. Население насчитывало 2,7 млн. чел. Национальный состав был следующим: литовцы — около 70%, евреи — примерно 12%, поляки — 8%, русские — 6%, немцы — 4%. Из состава СССР Литва вышла, обладая площадью уже в 65,2 тыс. кв. км. Население достигло 3 млн. 700 тыс. чел. Национальный состав также изменился. Литовцы в 1990 году составляли – 80%, русские – 8,9%, поляки – 7,3%, белорусы – 1,7%.
Признание советского периода оккупационным, на котором настаивают некоторые литовские политики, автоматически ставит вопрос о границах Литовской Республики. Надежды Литвы на нерушимость договоров о границах, заключенные в 1990­х годах, в современной крайне сложной международной обстановке крайне сомнительны. Вспомним сколько подобных договоров было заключено в канун Второй мировой войны? Сегодня в Европе желающих пересмотреть Ялтинские и Потсдамские соглашения также более чем достаточно.
В Литве есть трезвые люди, которые понимают и предполагают такую вероятность. Известный литовский историк Людас Труска, давая 7 марта 2011 года интервью информационному порталу «Delfi.lt» заявил, «как знать, может это снова возобновится, и Вильнюс, Клайпеда станут спорным вопросом? Мы на 100% не можем сказать, что прежние территориальные проблемы не повторятся в будущем».
Вышеизложенное свидетельствует, что литовским политикам и юристам, бездумно применяющим спорные и непродуманные формулировки в отношении исторических событий во взаимоотношениях СССР и Лит. ССР, следует хорошо подумать, прежде чем использовать их в документах и заявлениях.


О «советской агрессии» в январе 1991 года

О так называемой «советской агрессии», которую СССР якобы совершил против независимой Литовской Республики в январе 1991 года, уже говорилось. Повторю лишь одно. Не существует ни одного свидетельства того, что Литва в январе 1991 года была субъектом международного права. А без этого все рассуждения о советской агрессии являются просто беллетристикой.
Тем не менее, представляется целесообразным рассказать об истории формирования этой версии. Уже в январе 1991 года, тогдашний глава Верховного Совета Литвы В. Ландсбергис усиленно навязывал мировому сообществу утверждение о «советской агрессии». Москва, как всегда, не реагировала.
В этой связи возникает вопрос, зачем в СССР существовал целый сонм различных научных учреждений, занимающихся историей и правоведением, если в нужный момент их потенциал не был использован для защиты интересов советского государства. К сожалению, теми же пороками страдает и российская историческая и правоведческая наука. За последние два десятилетия на Россию обрушился вал спорных и абсурдных обвинений. Но этим обвинениям противостоят не научные коллективы историков и правоведов, а отдельные энтузиасты. И вновь встает вопрос, доколе?
В отсутствие должной реакции России, в Литве господствует официальная версия о том, что в январе 1991 года СССР совершил акт военной агрессии. В ходе этой агрессии погибли 14 граждан Литвы, более тысячи пострадали и нанесён материальный урон. Однако Верховный Совет под руководством «отца нации» В. Ландсбергиса организовал героическую оборону республики и сумел отстоять независимость.
Ранее упомянутый профессор Дайнюс Жалимас в своих статьях «Агрессия СССР против Литовской республики в январе 1991 г: международные правовые аспекты» пишет: «Очевидно, что СССР был ответственен за агрессию против Литвы в январе 1991 г., как и за все акты советской агрессии, начиная с 15 июля 1940 г. Поэтому согласно принципу полной репарации Закона Литовской республики «О возмещении ущерба за оккупацию СССР», статья первая, ущерб, нанесенный январскими событиями 1991 г., причисляется к категории возмещаемого ущерба за советскую оккупацию. Понятно, что не Литовская республика ответственна за ущерб, нанесённый её гражданам и имуществу в то время, поэтому Литовской республике должны быть компенсированы все затраты, связанные с возмещением ущерба пострадавшим».
По мнению эксперта, нужно правильно понимать события 13 января, иначе не будет оснований требовать у России денег. «Осуществив комплексный анализ событий 1991 г. и связанных с ними фактических и правовых обстоятельств, можно сделать основной вывод, что с точки зрения международного права эти события не были попыткой осуществить государственный переворот в Литовской республике, как часто утверждается. Они оцениваются как акт агрессии Советского Союза против Литовской республики.
Такая международная правовая оценка основывается на том, что Литовская республика никогда не была законной частью СССР, а в 1940—1990 гг. существовала как государство и субъект международного права, несмотря на оккупацию всей её территории и уничтожение государственных институтов вследствие акта агрессии, осуществленного 15 июня 1940 г.
…Поскольку советская оккупация Литвы закончилась 11 марта 1990 г. после возрождения независимости Литовской республики, отличительной чертой акта советской агрессии в январе 1991 г. была особая его цель снова оккупировать Литву путем ликвидации законных институтов литовского государства и возрождения марионеточного образования — Литовской ССР».
Так в Литве была сформулирована научно­историческая база агрессии СССР против независимой Литвы, опирающаяся «на международное право». Дальнейшее развитие тема «советской агрессии» получила в 2007 году, благодаря уже упомянутому Аудронису Ажубалису  ярому русофобу и депутату Сейма Литвы.
Ажубалис, являясь заместителем председателя по Комитета по международным делам Сейма, в ответ на «агрессию» России против Грузии предложил ввести блокаду Калининградской области. Он также был категорически против безвизового режима с этой российской областью. Ажубалис выступал против строительства Россией по дну Балтийского моря газопровода «Северный поток». Даже российские инвестиции в экономику Литвы он считает угрозой национальной безопасности.
Ажубалис придал версии Ландсбергиса о «советской агрессии» псевдоправовой характер. Он первым аргументировал претензии к России за январские события 1991 года ссылкой на Договор об основах межгосударственных отношений между Россией и Литвой, подписанный президентом Б. Ельциным 29 июля 1991 года. (Текст договора см. в главе VI).
По мнению Ажубалиса, наличие этого договора позволяет утверждать, что «вооружённые силы СССР 11—13 января 1991 года совершили акт агрессии против независимого Литовского государства и его жителей». В 2007 году предложение Ажубалиса депутаты литовского Сейма не поддержали. Их позицию выразил тогдашний председатель Комитета по международным делам социал­демократ Юстинас Каросас (J. Karosas). Он сказал, новой претензией «мы унизим ту часть России, которая чистосердечно помогла нам на пути к свободе».
Однако в январе 2010 года депутаты Сейма, избранного в 2008 году, без поправок приняли резолюцию, предложенную Ажубалисом. Этой резолю­цией на законодательном уровне был подтвержден факт советской агрессии 1991 года. Она обязывает правительство Литвы официально обратиться к России, как к правопреемнице СССР, с требованием выплатить компенсации семьям погибших и получивших ранения во время январских событий 1991 года в Вильнюсе.
Известно, что депутаты Сейма Литвы в августе 2008 году безоговорочно поддержали агрессию Грузии против Южной Осетии. Она преподносится в Литве как правомерная акция по наведению конституционного порядка в мятежных районах Грузии. Если исходить из такой логики, то получается, что союзные власти в январе 1991 года для наведения конституционного порядка в Литовской ССР имели право нанести по Вильнюсу огневой удар из реактивных систем залпового огня «Град», а потом на улицах города устроить охоту на уцелевших жителей, расстреливая их из пулемётов?
Предъявляя претензии к России, литовская сторона полностью игнорирует тот факт, что только благодаря позиции российского президента Бориса Ельцина январская силовая акция в Литве была остановлена. Ельцин уже 13 января 1991 года, прибыл в Таллинн и обратился оттуда с призывом к русскоязычному населению и к военным, проходящим службу в Прибалтике, быть благоразумными. Позиция Ельцина во многом обусловило то, что Горбачёв дал обратный ход акции по наведению конституционного порядка в Литве.
Таллиннское заявление Ельцина стало одним из первых в цепочке предательских решений и действий российского президента, в результате которых 25 миллионов русских оказались бесправными заложниками в национальных республиках. Русских убивали, грабили, выгоняли из квартир, подвергали дичайшим унижениям. И это всё при безучастной позиции российского руководства. В прибалтийских республиках этот процесс был более «цивилизованным», но от этого не менее унизительным.
Вот таким образом, стимулируемый равнодушной позицией официальной России, Сейм Литвы в 2010 году принял резолюцию о «советской агрессии». В своё время Россия также не отреагировала на Закон, подтверждающий «советскую оккупацию» 1940–1990 гг. В результате Литва, используя тактику «шаг за шагом», создает «букет» документов для предъявления претензий России.
Между тем известно, что в политике, как в болезни, упустил время, готовься к серьёзным проблемам. Возможно, что своевременная чётко обозначенная и аргументированная позиция России по январским событиям 1991 года остановила бы правовую вакханалию в Литве и не допустила бы появления прецедента с предъявлением российским гражданам обвинений в совершении «военных преступлений и преступлений против человечности».


«Саюдисы» Литвы (1863–1922 гг.)

Важнейшей частью истории Литвы, как государства, является история саюдисов (s;j;dis). Это слово переводится как всенародное движение. В истории Литвы оно означает глубинный порыв литовского народа в борьбе за возрож­дение национального самосознания, культуры и независимости. К сожалению, в ХХ веке саюдисы стали инструментом в руках литовских политических авантюристов и ярых националистов.
Литовский историк А. Шапока в своём труде «Lietuvos istorija» («История Литвы») немало внимания уделил вопросам народнических движений – саюдисов в истории литовского государства. Возникновение первого народного саюдиса Шапока отнёс к началу ХIХ века. Этому он посвятил две главы «Народнический саюдис жемайтского дворянства в начале ХIХ века» и «Начало национального саюдиса» («Lietuvos istorija». Red. A. ;apoka. Kaunas, 1936 m. Переиздана в 1989 г. вильнюсским издательством «Мокслас», С.С. 455–457, 495–497).
Идейным руководителем жемайтского саюдиса был литовский епископ Юозас Гедрайтис. В условиях продолжающегося ополячивания и начавшейся русификации Литвы, этот саюдис главной задачей ставил возрождение и сохранение литовского языка, литовской культуры и истории. Но он имел локальное значение, так как Жемайтия была лишь частью Литвы.
Подлинный общенациональный размах саюдис, как инструмент, обеспечивающий национальное возрождение, приобрел в середине ХIХ века. Его идейными вдохновителями были, как правило, деятели католической церкви литовского происхождения. Впоследствии в это движение активно включились представители литовского дворянства и нарождающейся интеллигенции.
Можно утверждать, что идейным поводырем антироссийских восстаний 1830 и 1863 годов на территории Литвы был общенациональный «Саюдис», призывавший к восстановлению независимого литовского государства. Наиболее ярко он проявился в ходе борьбе за право использовать латинский шрифт при печатании литовских книг.
В Литве, единственной стране мира, с 1864 по 1904 год существовало такое явление, как книгоноши. Это были люди, которые сделали целью своей жизни нелегальную доставку книг на литовском языке, напечатанных латинским шрифтом на территорию Литовского генерал-­губернаторства. Там имели хождение литовские книги, напечатанные «кириллицей». Это явление можно воспринимать как «Саюдис». Его отголоски в Литве чувствовались вплоть до провозглашения в мае 1920 года Первой Литовской Республики. Это можно расценивать как первый «Саюдис». Замечу, что моя периодизация «Саюдисов» весьма условна
Вместе с тем, следует признать, что в период 1917–1920 года, период становления Первой Литовской Республики, понятие «Саюдис» не употреблялось. Тогда решающую роль играла Литовская Тариба (Совет), созданная на Вильнюсской конференции представителей Литвы. Она состоялась в сентябре 1917 года и проходила под председательством литовского историка, публициста и патриарха литовского национального возрождения Йонаса Басанавичюса (J. Basanavi;ius). Он являлся одним из самых ярких представителей литовского духовного и политического «Саюдиса» начала ХХ века.
Об обретении Литвой независимости в период немецкой оккупации следует рассказать немного подробнее, дабы были ясны «двойные стандарты» литовских историков и политиков. Согласно их утверждениям, провозглашение Литовской Тарибой независимости в феврале 1918 года в условиях присутствия немецких оккупационных войск было легитимным. Но вот провозглашение Литовской Советской Социалистической Республики в июле 1940 года, на основе всеобщих выборов, но в присутствии советских войск, находившихся в Литве в соответствии с литовско­советским договором от 10.10.1939 года, литовская сторона считает нелегитимным!
Вернёмся к Вильнюсской конференции. Председателем Тарибы на ней был избран литовский политический деятель, журналист­редактор Антанас Сметона (Antanas Smetona). Ещё раз подчеркну, что с 1915 года Вильнюс был под властью немецкой оккупационной администрации. Она была крайне заинтересована в псевдоправовом отторжении Литвы от Российской империи. Поэтому немцы позволили литовцам «поиграть» в независимость, провести вышеназванную конференцию и избрать Литовскую Тарибу.
11 декабря 1917 года Тариба приняла заявление, в котором объявила об отделении от России и восстановлении независимого литовского государства со столицей в Вильнюсе. Одновременно в этом заявлении сообщалось о постоянных (вечных) твердых союзнические связях Литвы с Германским государством, которые предполагали совместные военную, таможенную и денежную системы. В заявлении также содержалась просьба к Германии защищать и помогать новому государству. Это было естественно, так как текст декабрьского заявления Тарибы писался под диктовку немецких оккупационных властей.
Левые в Тарибе, которых поддерживал Й. Басанавичюс, понимая, что формулировки заявления от 11 декабря позволяют Германии аннексировать Литву, стали поднимать вопрос создания независимого государства. Возникло серьёзное противостояние. Дело дошло до того, что левые в знак протеста покинули Тарибу. Но, в конце концов, их мнение было учтено, и 15 февраля 1918 года Тариба поставила на голосование проект заявления о независимости Литвы.
За эту формулировку проголосовало 11 человек. Воздержались три правых члена Тарибы, в т. ч. Сметона. Воздержавшиеся настаивали на формулировках о вечном союзе с Германией, как было заявлено 11 декабря 1917 года. В итоге Сметоне пришлось отказаться от поста председателя Тарибы.
Новым председателем был избран Й. Басанавичюс. 16 февраля 1918 года под его председательством Тариба приняла документ, который назывался «Nutarymas» (т. е. постановление), и, в котором провозглашалось «восстановление независимого, устроенного на демократических основах Литовского государства». Впоследствии этот документ стал именоваться «Актом провозглашения независимости Литвы».
Однако, заявление от 16 февраля 1918 года носило чисто декларативный характер и в течение 9 месяцев не имело никаких правовых последствий. О его принятии знал лишь узкий круг людей. Немецкие оккупационные власти запретили обнародование заявления и потребовали возврата к заявлению 11 декабря. Германия не признала Тарибу, как государственный орган. Оккупационные немецкие власти фактически изолировали её. Тариба не получила возможности полноценно функционировать и, как писал тот же А. Шапока, «ей не было предоставлено никакой власти».
В этой ситуации Тариба предпочла направить делегацию к канцлеру Германии Гертлингу (Hertling), с заверениями, что будущие отношения с Германией будут основываться на принципах, изложенных в заявлении от 11 декабря 1917 года. В этой связи кайзер Вильгельм II  согласился 23 марта 1918 года подписать акт признания независимости Литвы.
Но это было эфемерное признание. Немцы усилили давление на Тарибу и стали планировать присоединение Литвы к Пруссии или Саксонии. 4 июня 1918 года Тариба, нарушая своё решение от 16 февраля о том, что устройство Литовского государства будет определять демократически избранный учредительный сейм, якобы во имя «спасения Литовского государства», провозгласила Литву королевством. На литовский трон пригласили прусского герцога фон Ураха, которого стали именовать Миндаугасом. Тем самым Тариба признала решение от 16 февраля 1918 года ничтожным.
В ноябре 1918 года Тариба вновь проигнорировала заявление от 16 февраля. С подачи Сметоны и его окружения, она издала так называемые основополагающие принципы временной конституции. Согласно этим принципам высшая власть в Литве осуществлялась Президиумом Тарибы, уже называемой Государственной. Президиум Тарибы (председатель А. Сметона и два вице­председателя) исполнял функции президента Литвы. При Президиуме с согласия последнего канцлера Германской империи Макса фон Бадена был создан Кабинет министров. Первым премьер­министром Литвы был назначен Аугустинас Вольдемарас (A. Voldemaras).
4 апреля 1919 года по инициативе Сметоны, вновь в нарушение заявления от 16 февраля, вместо президиума Государственной Тарибы был учрежден пост президента, обладающего правом издавать законы. В тот же день первым президентом Литвы был избран А. Сметона. Вот так, шаг за шагом, прикрываясь демократическими лозунгами, Сметона в первый раз выстроил систему личной власти. Впоследствии его тактику повторил Витаутас Ландсбергис.
Однако следует иметь в виду, что и Государственная Тариба и провозглашенное литовское правительство не располагало ни финансами, ни помещениями, ни силовыми структурами. Соответственно, они были безвластны и беспомощны. Свои «игры» в государственность литовские «демократы» осуществляли под опекой немецких оккупационных властей. С учетом вышеизложенного, заявления литовских историков и политиков относительно лигитимности провозглашения 16 февраля 1918 г. независимой Литовской республики в условиях немецкой оккупации, являются более чем сомнительными.
В этой связи несколько слов о том, что представляло собой в декабре 1918 года правительство Литовской республики. В то время его возглавлял Миколас Слежявичюс (M. Sle;evicius), так как премьер­министр А. Вольдемарас в это время дипломатично уехал в Германию. В воспоминаниях об этом периоде Слежявичюс писал: «Остаться в таком положении нельзя. Большевики валят большими массами. Опереться не на кого, так как нет никакой военной силы. Падет Вильнюс, через несколько дней и Каунас и вся Литва достанется большевикам…».
Интересны заметки Слежявичюса по поводу Тарибы. «В тот же день встретил много старых друзей и знакомых. Удивительная метаморфоза. Почти все настроены против Тарибы. Каждый даёт хороший совет: только не связывайся с Тарибой! Для меня благосклонно относящегося к Тарибе, это было ведро холодной воды». («Naujas pozi;ris ; Lietuvos istorij;». Sudare A. Eidintas ir G. Rudis. Kaunas. 1989 m. С. 62, 64).
Вот таким был в декабре 1918 года реальный авторитет Тарибы среди литовской интеллигенции, не говоря уже о простых людях. Опасаясь наступающей Красной Армии, члены Тарибы в конце декабря 1918 года сбежали из Вильнюса. 2 января 1919 года на последнем поезде с немцами в Каунас убыло правительство Миколаса Слежявичюса, который 23 декабря 1918 года решением президиума Государственной Тарибы был назначен главным военачальником Литвы. Ему было поручено «управление всей страной и работа по обороне». Но предмет управления отсутствовал, а оборонять власть Тарибы было некому. До этого Сметона пытался ввести режим военной диктатуры, но этот режим также некому оказалось осуществлять.
Немецкие оккупационные войска до июля 1919 года находившиеся в Каунасе, стали гарантами выживания Государственной Тарибы и её правительства. Немцы ликвидировали действовавший в Каунасе Совет рабочих депутатов. Они разогнали Советы рабоче­крестьянских депутатов, действовавшие в центральной и западной Литве. Немцы также спасли зарождающуюся буржуазную республику от финансового краха. Оккупационный немецкий банк «Darlehnskasse­Ost» предоставил Тарибе и её правительству заём в 100 млн. марок.
Всё это позволило Тарибе удержаться у власти и организовать в апреле 1920 года в выборы в Учредительный сейм. Начало работы этого сейма в мае того же года стало закатом для Сметоны и его команды. В июне 1920 года в соответствии с принятой новой временной Конституцией обязанности президента стал исполнять председатель Учредительного Сейма Александрас Стульгинскас (A. Stulginskas).
Одним из первых государств, признавших Литовскую Республику, была Советская Россия. В условиях изнурительной гражданской войны и военной агрессии Польши она была крайне заинтересована подписать со странами Балтии мирные договора. Условия этих договоров не пугали советское руководство, так как оно верило в неизбежность мировой революции, которая сметет все границы.
12 июля 1920 года РСФСР подписала мирный договор с Литовской Республикой, признала её независимость, границы и навечно отказалась от прав России на её территорию и народ. А 28 сентября 1926 года СССР и Литва подписали договор о ненападении, в котором обязались уважать суверенитет друг друга и территориальную целостность. Отмечу, что вышеназванными договорами литовская сторона постоянно козыряет в спорах с РФ о «советской оккупации», заявляя, что в 1940 году СССР якобы грубо нарушил их.
Но вернёмся в 1920 год. В ноябре того года в связи с агрессией Польши Учредительный Сейм Литвы был вынужден временно прекратить работу. Возобновив работу 1 августа 1922 года, Учредительный сейм принял Конституцию, объявившую Литву демократической парламентской республикой (Литовская Республика – Lietuvos Respublika).
Первый обычный Сейм Литовской Республики был избран в октябре 1922 года. Но в нем ни одна политическая партия не получила решающего большинства. Тем не менее, после долгих дебатов Сейм сумел избрать президентом Республики Александраса Стульгинскаса (А. Stulginskas).
Весной 1926 года в Литве собрался второй избранный Сейм. В этом Сейме большинства вновь не получила ни одна партия. Президентом Литовской Республики был избран Казис Гринюс (K. Grinius). Однако каждое решение в Сейме принималось только на основе компромиссов и нескончаемых дебатов. В республике начался период разброда и шатаний. Этим воспользовался отодвинутый от власти лидер Союза литовских таутининков (народников­националистов) А. Сметона.
17 декабря 1926 года группа преданных Сметоне военных во главе с генералом П. Плехавичюсом (Р. Plechavi;ius) совершила государственный переворот. Президент К. Гринюс был вынужден уйти в отставку. Вместо него президентом Литовской Республики Сейм незамедлительно «избрал» А. Сметону, установившего авторитарный полуфашистский режим. Демократия, провозглашенная Конституцией 1922 года осталась в прошлом. Правление Сметоны длилось до июня 1940 года.


«Саюдис» страшного 1941 года

Очередной «Саюдис» возник в 1940 году после вхождения Литвы в состав Советского Союза. Несмотря на то, что процесс вхождения Литвы был мирным и не вызвал явного сопротивления ни правительства Литовской Республики, ни литовской армии, достаточно многочисленная группа буржуазной литовской интеллигенция приняла его отрицательно. Причем часть из них вместе с президентом А. Сметоной бежала в Германию.
Сметона оказался патриотом Литвы только на словах. Оказавшись в Берлине, он не сделал никаких заявлений по поводу событий, происходящих в Литве, а предпочел заняться личными проблемами. Литовскую антисоветскую эмиграцию возглавил бывший посол Литвы в Германии полковник Генерального штаба Казис Шкирпа (K. ;kirpa), тесно сотрудничавший с Абвером (германская военная разведка и контрразведка).
В июле 1940 года в Берлине по инициативе Шкирпы и с одобрения нацистов был создан «Фронт литовских активистов» (Lietuvi; Aktivist; Frontas – LAF), ставивший целью свержение советской власти в Литве. Германское нацистское правительство через Абвер щедро финансировало LAF и обеспечивало его материальное снабжение. Активисты LAF, по совместительству агенты Абвера, с конца 1940 года активно засылались в Советскую Литву. С собой они везли инструкции по созданию подпольных организаций LAF и указаний, как им следует действовать.
Так LAF стал организационной основой и движущей силой второго литовского «Саюдиса». В июле 1941 года LAF выпустил листовку «Наброски деятельности Фронта литовских активистов», в которой чётко была акцентирована духовная связь авторитарного фашистского режима А. Сметоны с германским национал­социализмом. LAF в этой листовке был назван национальным литовским «Саюдисом», объединяющим и воспитывающим народ.
Наиболее полно об истоках и идейной основе LAF в августе 1941 года говорил Ляонас Прапуоленис (Leonas Prapuolenis), Уполномоченный LAF в Литве, во время встречи с нацистским генеральным комиссаром Литвы Адрианом фон Рентельном (A. von Renteln). Прапуолёнис отметил, что «Фронт литовских активистов» является «народным и политическим «Саюдисом» наиболее активных литовцев, решительно и дисциплинировано организованных единой политической волей».
Прапуоленис акцентировал, что: «LAF делал всё, что мог, чтобы облегчить поход закалённого в боях и самоотверженного немецкого солдата через наш край. Кровь 4 тысяч погибших литовских партизан смешалась с кровью немецкого солдата­освободителя, сберегая её для его великой родины» (т. е. Германии – В. Ш.)
Уполномоченный LAF добавил, что истоки «Саюдиса», организационно проявившего себя как «Фронт литовских активистов», берут начало в декабрьском (1926 г.) перевороте, который установил в Литве авторитарный режим А. Сметоны. Прапуоленис высказал сожаление, что «правильный и своевременный поворот» к этому режиму не обеспечил Литве тех грандиозных результатов, которых достигла национал­социалистическая Германия.
Особо Прапуоленис подчеркнул, что LAF во времена большевистской оккупации «важнейшей задачей считал организацию нации по примеру национал­социалистической Германии», дабы стать достойным членом Новой Европы, создаваемой фюрером». (Источник. «I;laisvintas panev;;ietis» /Liberated Panev;;ys resident/, August 16, 1941 /№ 8).
Речь Прапуолениса подтвердила духовную и идейную близость литовских националистов и немецких национал­социалистов. Она также подтверждала, что режим Сметоны по своей сути являлся разновидностью фашизма, замешанного на литовском национализме. В этой связи следует предложить литовским политикам и историкам внимательнее изучать высказывания своих политических предшественников. В них недвусмысленно говорится, кто на самом деле являлся близнецом и собратом гитлеровского нацизма.
Эмиссары LAF, нелегально прибывшие в Литву в 1940–1941 гг., сообщали своим сторонникам о скором нападении Германии на СССР и о том, что тогда «литовцы, должны поднять восстание в тылу Красной Армии и развернуть большую диверсионно­подрывную работу по взрыву мостов, разрушению железнодорожных магистралей, нарушению коммуникаций». Эта цитата взята из сообщения бывшего капитана литовской армии Михелькявичюса на подпольном собрании, состоявшемся 20 декабря 1940 года в местечке Якубово Кретингского уезда.
19 марта 1941 года на территории Литвы была перехвачена листовка Литовского информационного бюро в Берлине, в которой говорилось: «Час освобождения Литвы уже близок. Когда начнется поход с Запада, Вы в этот же момент будете информированы… В это время в городах, местечках и деревнях порабощенной Литвы должны возникнуть местные восстания, точнее говоря, взятие власти в свои руки. Сразу надо арестовать местных коммунистов и других предателей Литвы, чтобы они не избежали расплаты за свои действия, (предатели будут только тогда помилованы, когда они сумеют доказать, что они ликвидировали хотя бы по одному еврею).
Там, где вы ещё не подготовлены, организуйтесь маленькими тайными группами. Когда начнутся военные действия, в тыл будут выброшены парашютисты. Немедленно установите с ними связь и помогайте им…
Уже сейчас «информируйте» евреев, что их судьба ясна, поэтому пусть сегодня же убираются из Литвы. В решительный момент берите их имущество в свои руки, чтобы ничего не пропало».
Следует отметить, что сегодня в Литве усиленно доказывается, что LAF не может нести ответственность за массовое истребление евреев на территории Литвы в 1941–1944 годах. Ещё раз повторю, что за годы гитлеровской оккупации в Литве по данным сборника «The Holocaust Chronicle: A History in Words and Pictures» было уничтожено почти 94% еврейского населения (свыше 200 из 220 тысяч).
Однако документы неопровержимо свидетельствуют, что основную ответственность за разжигание антисемитизма в Литве накануне войны несет именно LAF. Уже в конце 1940 года в проекте Программы Фронта литовских активистов было заявлено о готовящемся преследовании еврейского населения.
В воззвании LAF «На века освободим Литву от жидовского гнёта» прямо говорится, что главный враг Литвы это русский большевизм, а литовский еврей является самым упорным слугой русского большевизма, «самым отвратительным душителем и паразитом, какого только когда­либо литовский народ имел на своей шее». В этом воззвании LAF от имени всего литовского народа заявил, что «старое, предоставленное евреям во времена Витаутаса Великого право на пристанище в Литве, полностью и окончательно отменяется».

В апреле 1941 года в Литве появилась листовка за подписью Высшего руководства LAF под названием «Отмена гостеприимства евреям», в которой было сказано, что «евреям в Литве больше нет места». Следующая листовка Агитационного штаба освобождения Литвы от 23 мая 1941 года начиналась словами «Освободимся от еврейского рабства». Листовка того же штаба от 1 июня 1941 года вновь призвала «освободиться от еврейского рабства». (Подробнее см.: А. Дюков. Накануне Холокоста. Сб. документов. М.; Фонд «Историческая память», 2012).
Вся эта агитация происходила на фоне серьёзных социально­экономических проблем, которые возникли в Литве вследствие непродуманной ускоренной национализации и советизации. Это во многом обусловило нарастание в республике антибольшевизма и ярого антисемитизма.
Летом 1940 года многие литовцы надеялись, что при Советах жизнь станет лучше. Это подтвердили первые шаги советской власти. Она в кратчайшие сроки покончила с величайшей проблемой – безработицей. В 1940 году было создано 56 тысяч рабочих мест, в 1941 году – 187 тысяч. Помимо этого в 1940–1941 гг. была проведена земельная реформа. У 26,5 тыс. землевладельцев конфисковали 560 тыс. га земли, оставив им по 30 га. У монастырей, церковных приходов, дворян и кулаков, было изъято свыше 600 тыс. га земли, 63% которых досталось 72,5 тыс. семей безземельных и малоземельных крестьян. Около 11 тыс. крестьян получили корову, которая в литовском селе всегда была кормилицей.
Была отменена плата за образование, за медицинскую помощь. Был принят закон об образовании взрослых, начали создаваться читальни, разные книжные магазинчики и т. п. Были предприняты меры по улучшению условий существования трудящихся.
В этом плане заслуживает внимания приказ народного комиссара сельского хозяйства М. Мицкиса от 16 января 1941 г.: «Приказываю немедленно из всех национализированных имений, которые находится в ведении Народного комиссариата сельского хозяйства, бывших владельцев этих имений, все ещё там проживающих, переселить в трущобы батраков, а на их место поселить семьи рабочих, предоставляя преимущество имеющим большие семьи».
Это создало в Литве значительное количество сторонников советской власти. Однако, как видно из вышесказанного, эти же реформы породили также и значительное количество врагов советской власти. Причем последние были более организованы и имели более весомые позиции в литовском обществе, нежели сторонники советской власти.
Помимо этого, антисоветчикам помогали серьёзные перегибы, допущенные в ходе «советизации» республики. Надо учесть, что социально­экономические преобразования, осуществляемые в Литве, ломали устоявшийся быт основной части населения, прежде всего, крестьянства. Оно составляло около 80% из трехмиллионного населения республики. При этом не учитывались объективные условия, сложившиеся в Литве.
Несмотря на то, что более 72 тысяч безземельных и малоземельных крестьян получили от советской власти земли, хозяйства, сформированные на их базе, в связи с бедностью («безлошадностью») не имели возможности производить продукцию на рынок. Производившие же до того времени основную массу рыночной продукции помещичьи и «кулацкие» хозяйства оказались разорёнными национализацией, что к весне 1941 года привело к острому дефициту продовольствия в республике.
Следует иметь в виду, что для литовского крестьянина его хутор, его надел земли (а таких было большинство) были той ценностью, ради которой он был готов пожертвовать жизнью. Не следует также забывать, что 65 тысяч литовских крестьян получили землю от властей Первой Литовской Республики. Для них советская власть была чужой.
Перегибы были допущены и в экономике. При национализации крупных предприятий новая власть столкнулась с серьёзной проблемой: все оборудование было импортным, поэтому остро встал вопрос о запчастях. На адаптацию к советскому оборудованию требовалось время, что отрицательно сказалось на производственном процессе и на качестве продукции и объёмах её выпуска.
Наряду с национализацией промышленности и торговли, происходило кооперирование мелких ремесленников. Под давлением высоких налогов они были вынуждены вступать в кооперативные артели. Утрата собственного дела стала для многих из них настоящей трагедией. Это не добавило им любви к советской власти.
Помимо этого зимой 1940–1941 гг. проявились недостатки кампании по национализации жилого фонда. Только в Каунасе был конфискован 1031 дом. Однако без внимания была оставлена организация коммунального хозяйства. В городах начались перебои с электричеством, подачей воды, уборкой улиц и вывозом мусора.
25 марта 1941 года литовский лит был поспешно заменён советским рублём, который стал единственным платёжным средством. На счетах вкладчиков в банках оставляли не более 1000 рублей. Остальная сумма была конфискована. Это вызвало возмущение части населения и существенно ухудшило экономическую ситуацию в Литве. Покупательная стоимость денег упала, хотя зарплаты выросли.
В результате возник дефицит промышленных и продовольственных товаров. Соответственно выросли цены, а ряд товаров практически исчез из магазинов. Началась ажиотажная закупка продуктов и спекуляция ими.
Негативное впечатление о советской власти оставили кадры, присланные из России для проведения ускоренной «советизации» жизни литовского обывателя. Большинство из приезжих слабо разбиралось в местной обстановке. Некоторые её просто не понимали. К тому же советский образ жизни укоренил у приезжих кадров понятие, что любой собственник – это враг. Поэтому направленцы из СССР были убеждены в том, что они «спасают» Литву от бесчеловечного капитализма.
И, хотя доля правды в этом убеждении была, «спасатели» нередко поступали так, как рассказывалось в одной притче. «Добрая» девочка решила спасти новорожденного котика от голода. Она тыкала его мордочкой в миску с молоком до тех пор, пока котёнок не захлебнулся. Вот так произошло и в Литве. Это во многом определили отношение литовцев к приезжим и, соответственно, к советской власти.
Если добавить, что действовали приезжие типичными для тех лет командными и административно­бюрократическими методами, то можно понять, скольких врагов советской власти они породили. Известно, что фактов произвола, жестокости, унижения национального и человеческого достоинства в то время было достаточно.
Особо следует сказать о так называемом «синдроме русского менталитета». Суть его выражается в формуле: «Если я тебя уважаю, то ты просто обязан меня уважать». Но это не для Литвы. Здесь своя специфика взаимоотношений. Известно, что русская непосредственность в отношениях с друзьями нередко балансирует на грани панибратства, граничащего с доброжелательным хамством. Литовцы этого не переносят.
Ситуацию усугубил мелочный диктат Москвы. Национальная интеллигенция и армейские кадры восприняли факт утраты реальной независимости республики с чувством глубочайшей горечи. Негатива добавила июньская 1941 года депортация антисоветского элемента из республики.

Литовские историки депортации преподносятся как чисто русское явление. Но это не так. Известно, что накануне и в начальный период Второй мировой войны ряд стран прибегли к депортации неблагонадежного населения. Так, перед немецким вторжением в мае 1940 года в Голландии, Бельгии, Франции прошли массовые аресты и «подозрительные элементы» оказались в лагерях, расположенные в предгорьях Пиренеев. Во Франции все немецкие подданные были интернированы уже в сентябре 1939 года. В США в начале 1943 года 120 тысяч американцев японского происхождения, из которых 80 тысяч были американскими подданными, в товарных вагонах были переправлены с западного побережья США в «центры перемещения», расположенные в труднодоступных горных районах страны (штаты Арканзас, Айдахо, Вайоминг).

В Литве в июне 1941 года было арестовано 5,6 тыс. человек «злостных антисоветчиков» и свыше 13 тыс. человек были депортированы в районы Сибири. Однако литовские историки настаивают, что было вывезено свыше 34 тысячи человек. Они предпочитают не обращать внимание на то, что окончательная «расселенческая» численность ссыльнопоселенцев из Литвы в районах Сибири в 1941 г. составила 13170 чел. и она согласуется с «эшелонной» оценкой (12838 человек в 11 эшелонах, а после вычитания потерь в пути — 12832 человека).
Спорить о числе депортированных можно долго и бесплодно. Но следует иметь в виду, что система НКВД не допускала неточных отчётов. Все разговоры о каком­то скрытии реальных данных просто несерьёзны. Для чего скрывать, если данные были засекречены, а в Москве были уверены, что советская власть будет вечной.
Докладывать неверную информацию в центральный аппарат НКВВД было смерти подобно. Дело в том, что каждый депортируемый человек требовал определенных затрат, прежде всего, на ежедневное питание.
Согласно «Инструкции начальникам эшелонов по сопровождению заключенных из Прибалтики», представленной в книге историка Александра Дюкова «Миф о геноциде. Репрессии советских властей в Эстонии (1940–1953)», спецпереселенцам раз в сутки предоставлялось горячее питание и 800 гр. хлеба. Для этого начальникам эшелонов под отчёт выделялось по 3 руб. 50 коп. на каждого спецпереселенца (в день). По тем временам это было не так много, но и немало.
Замечу, что согласно записке министра внутренних дел Лит ССР Й. Барташунаса от 18 мая 1948 г. министру внутренних дел СССР С. Круглову «Об обеспечении проведения операции «Весна» на питание спецпереселенца выделялось уже 5 руб. 50 коп. (ГАРФ. Ф. Р­9479. Оп. 1. Д. 427. Л. 1–2).
Питание организовывалось на крупных станциях. Оно закупалось в станционных буфетах и ресторанах. Рассчитывался за него начальник эшелона. Контроль и учет был строжайший. Начальник эшелона заказывал ровно столько порций, сколько было переселенцев в эшелоне.
Каждый факт смерти переселенца фиксировался специальным актом, который подтверждали врач и фельдшер, следовавшие в эшелоне. Учитывая систему НКВД, где каждый следил за другим, мошенничать с количеством спецпереселенцев и деньгами, выделенными на их питание, было смертельно опасно. Отчетность начальников эшелонов было самым надёжным источником о количестве депортированных.
Несколько слов о мифах, которыми в Литве окружены депортации. Не оправдывая этой меры советского правительства, тем не менее, считаю, что непозволительно её так искажать. Мифом являются утверждения, что ссыльных везли в переполненных и не приспособленных для людей вагонах для скота, без пищи, воды и медпомощи. Ложью являются рассказы так называемых «очевидцев» о бессудных расстрелах ссыльных и их массовой смертности в пути.
Согласно вышеупомянутой «Инструкции начальникам эшелонов по сопровождению заключенных из Прибалтики» для транспортировки переселенцев формировались эшелоны из 50–55 вагонов, «оборудованных по летнему для людских перевозок, в том числе для конвоя – один оборудованный санизолятор и один вагон­ларёк». В период войны в таких вагонах перевозились советские солдаты.
В каждый вагон разрешалось помещать 30 чел. взрослых и детей с их имуществом. Ссыльным разрешалось брать с собой следующее имущество и мелкий хозяйственный инвентарь: 1) одежда, 2) белье, 3) обувь, 4) постельная принадлежность, 5) посуда столовая (ложки, ножи, вилки), чайная и кухонная, ведра, 6) продовольствие, 7) мелкий хозяйственный и бытовой инструмент, 8) деньги (сумма не ограничивается) и бытовые ценности (кольца, часы, серьги, браслеты, портсигары и т.п.), 9) сундук или ящик для упаковки вещей. Общий вес указанных вещей не должен превышать 100 кг. на семью. Для громоздких вещей на каждый эшелон выделялось по 2 товарных вагона.
Упомянутый А. Дюков по поводу данной «Инструкции…» заметил, что этот документ не вполне достоверен с источниковедческой точки зрения. Однако следует иметь в виду, что в «Известиях ЦК КПСС» № 10 за 1990 г. на стр.134 приводится выдержка из «Указания НКВД-­НКГБ от 21 апреля 1941 г.», которая в определенной степени подтверждает достоверность вышеназванной инструкции. Содержание и основные положения инструкции опровергают представляемую прибалтийскими историками «бесчеловечную» картину депортации. Известно, что в НКВД СССР точному исполнению инструкций уделялось особое внимание.
К сожалению, надо признать, что около 60% депортированных из Литвы в июне 1941 года составили члены семей так называемых контрреволюционеров: женщины, дети, старики и др. Трудно согласиться, что именно они представляли главную опасность для советской власти. Всего из 120–130 тысяч (данные из разных источников разнятся) депортированных в советский период из Литвы женщины и дети составили 72%. Это серьёзно подорвало авторитет советской власти. Воспоминания об этом до сих пор омрачают литовско­российские отношения. Но прошлого нельзя исправить.
Наиболее подробно и аргументировано о депортациях в Прибалтике, на примере Эстонии, рассказано в книге­исследовании историка Александра Дюкова «Миф о геноциде: Репрессии советских властей в Эстонии (1940–1953)». М.; 2007.

Сложилось так, что почти половину моего класса в Утенской школе составляли дети депортированных литовцев. В 1957 году им позволили вернуться в Литву, а их дети продолжили учебу в русской школе. Немало их училось и в классе моей старшей сестры. Большинство из этих литовских ребят ничем не отличались от русских. Мы вместе справляли дни рождения. К литовским ребятам для этого надо было ехать в деревню, где жили их родители. Встречали нас всегда нормально. О депортациях говорили сдержанно. Говорили, что в Сибирь ехали довольно голодно, но доехали. Основной причиной депортации считали доносы соседей. Даже называли имена своих «доброжелателей».

Но вернемся в 1941 год. Утверждается, что именно депортация в июне этого года вызвала тот всплеск антисоветского насилия, который характеризовал июньское «восстание». Однако, на мой взгляд, основными факторами, обусловившими в 1941 году неприятие советской власти значительной частью населения Литвы, в большей степени явились экономические и социально­политические причины. Этот аспект постоянно акцентировался в листовках «Фронта литовских активистов», готовившего «восстание», приуроченное к вторжению немецких войск.
24 марта 1941 года LAF издал совершенно секретную инструкцию «Указания по освобождению Литвы». В ней подробнейшим образом анализировалась политическая ситуация в Европе, русско­-германские отношения и ставились конкретные задачи по оказанию помощи наступающим германским войскам. В инструкции также рассматривались четыре варианта восстановления независимого литовского государства, что придавало ей обоснованность и убедительность и привлекало в ряды LAF новых членов.
В результате после начала вторжения Германии в СССР в Литве началось так называемое «июньское восстание». Отряды и группы «Охраны национального труда», созданные по инструкции LAF, совершали диверсии в тылу советских войск, нападали на мелкие подразделения Красной Армии и государственные учреждения, устраивали массовые расправы над коммунистами, просоветски настроенными литовцами, но, прежде всего, над евреями.
Не секрет, что так называемые «повстанцы» тесно сотрудничали с немецкой «пятой колонной», пустившей в сметоновский период глубокие корни в Литве. Опорными пунктами Абвера в Литве являлись многочисленные немецкие предприятия, торговые точки и культурные учреждения. Они позволяли обеспечить надежное прикрытие большому числу немецких агентов.
В июне 1941 года агенты LAF и диверсионные группы Абвера явились основной силой, обеспечившей захват власти в Литве. В Каунасе действовали четыре крупные «партизанские группы», с которыми немцы поддерживали тесную связь. 23 июня в 11.30 час. «повстанцы» вместе с агентами 2­-го отдела Абвера захватили каунасскую радиостанцию (эта дата отмечается в современной Литве, как дата начала июньского восстания).
В этот день от имени «Фронта литовских активистов» по каунасскому радио выступил один из его лидеров, уже упомянутый Леонас Прапуоленис. Он выразил благодарность Гитлеру за «освобождение Литвы» и объявил состав Временного правительства Литвы. Кабинет министров возглавил Казис Шкирпа, провозглашенный премьер­министром. Так как Шкирпа находился в Берлине, исполняющим обязанности премьер­министра стал профессор вильнюсского университета Юозас Амбразявичюс (J. Ambrazevi;ius). Министром коммунального хозяйства в его правительстве был назначен архитектор В. Ландсбергис-­Жямкальнис (V. Landsbergis­-;emkalnis).
Сообщения, прозвучавшие 23 июня по каунасскому радио, активизировали подпольные группы LAF, которые сразу же приступили к арестам и ликвидации советских активистов и членов их семей, а также граждан еврейской национальности. Известно, что в первые два дня войны так называемые «повстанцы» жесточайшим образом уничтожили 5 тысяч членов советского и партийного актива.
Следует признать, что во многом такое молниеносное падение советской власти в Литве в июне 1941 года было обусловлено позицией тогдашних советских руководителей республики. Рассекреченные донесения из Литвы того времени и рассказы очевидцев свидетельствуют, что «вместо того, чтобы отступать организованно и в порядке вместе с действующей армией, руководители Литвы поспешили удрать на машинах первыми, а за ними потянулись милицейские органы, тем самым были развязаны руки контрреволюционным бандам в Литве и пятой колонне в целом во главе со сброшенными парашютными десантами».
Сегодня в Литве утверждают, что июньских «повстанцев» было почти сто тысяч. Однако, как свидетельствовали очевидцы, а также согласно исследованиям литовского историка Валентинаса Брандишаускаса (V. Brandi;auskas), непосредственных участников июньского «восстания» было существенно меньше. По расчетам Брандишаускаса получилось, что в этом «восстании» принимало участие 10–15 тысяч человек (V. Brandi;auskas «Siekiai atkurti Lietuvos valstybingumа /1940.06­1941.09/», Vilnius, 1996 m., p. 86).
Однако и этого количества было достаточно, чтобы в условиях отсутствия власти в республике взять контроль в Каунасе и Вильнюсе, а также в 273 волостных центрах республики. Например, в Каунасе военизированное формирование журналиста Альгирдаса Климайтиса (A. Klimaitis), насчитывающее 600 человек, сумело установить контроль над городом и в течение пяти дней уничтожить около четырёх тысяч человек.
Говорить о «народном восстании» в июне 1941 года, как таковом, не приходится. Прежде всего, это был банальный захват власти в республике в отсутствие этой самой власти. Причем этот захват был обусловлен не действиями «повстанцев», а действиями германского вермахта. Одни словом была ситуация, как с той мухой, которая, сидя на рогах пашущего вола, громко заявляла «Мы пахали!». Во­вторых, «восстание» на деле превратилось в политическую расправу вооружённых людей над безоружными.
Наиболее яркую характеристику июньскому «восстанию» дал его очевидец Антанас Пуоджюнаc. Он заявил, что: «…каждый человек старшего возраста в нашем края знает, что на самом деле, «повстанцы» 1941 года не вступили ни в одно крупное сражение с Красной Армией – они только в деревнях стреляли из­за кустов, а в городах из­за угла в одиночных или маленькими группами бежавших от немцев красноармейцев. Словом, в схватке тигра и леопарда они сыграли роль шакала» (Й. Дигрис. «Боги их не пощадили». Vilnius. Politika. 2012, с. 71).
О масштабах столкновения «повстанцев» с отступающими красноармейцами, свидетельствуют факты, приведенные в уже упомянутой книге В. Брандишаускаса (с. 68). Речь идет о Каунасе, где якобы были самые «ожесточенные» бои. «Одни из наиболее упорных боёв шли в Шанчяй. Немалые отряды повстанцев образовались в фабриках «Металас», «Дробе», которые 23–25 июня участвовали в перестрелке с отступающими частями КА. (…) В боях погибли двое повстанцев – П. Пурвинскас и студент А. Норкунас, несколько ранено». Да, такие «ошеломительно большие» потери, видимо, соответствуют таким же «ожесточённым» боям.
А вот как вели себя «повстанцы», если перед ними оказывался милиционеры или вооружённый советский актив. В волостном центре Ужпаляй Утенского уезда вооружённые «повстанцы» 23 июня заняли здания почты, волости и милиции. Но вскоре туда из Утены прибыло 6 милиционеров. Один из них, П. Билюнас вспоминал: «Заметив наше прибытие, 10 человек вышли из милиции, одни начали убегать вправо, другие влево в направлении речки. Когда мы стали их догонять, убежавшие за речку и залегшие в канавы, открыли стрельбу из винтовок и пистолетов. Несмотря на стрельбу, мы продвигались и одного удалось поймать, другие разбежались». («1941 m. birzelio sukilimas». Dokumentu rinkinys. Sudare Valentinas Brandi;auskas. Vilnius, 2000 m., p. 321).
Ещё одно свидетельство. Его изложил глава вильнюсских «повстанцев» Альгирдас Густайтис: «…сражалось сравнительно малое число литовцев, и, не имея достоверных сведений о приходе немцев, у многих возникал вопрос: наши партизаны продержатся или будут вырезаны жестокими большевиками» (Там же, с. 90). Вот такими были «герои­повстанцы», наследники которых утверждают, что именно восстание 22–25 июня 1941 года сбросило «московское оккупационное иго».
Однако вернёмся к цифре 100 тысяч «повстанцев». Откуда она появилась? Впервые число 100 тысяч прозвучало в «Набросках деятельности LAF», появившихся 9 июля 1941 года. Якобы LAF насчитывал 100 тыс. членов. Затем 6 августа 1941 года эту цифру озвучил Л. Прапуленис в своём докладе фон Рентельну. Далее она была зафиксирована в «Меморандуме о правовом положении Литвы и фактических отношениях после окончания большевистской оккупации Литвы», который председатель «Временного правительства» Ю. Амбразявичюс в августе 1941 года вручил тому же фон Рентельну. В меморандуме утверждалось, что LAF якобы насчитывал 36 тыс. членов, которых в июне 1941 года подержало ещё 90 тыс. партизан (А. Дюков. «Накануне Холокоста». Сб. документов. М.; 2012, с. 462).
На самом деле эта цифра равнялась численности всех подконтрольных сметоновскому режиму организаций. Известно, что партия «Tautinink; S;junga» («Союз националистов»), возглавляемая президентом Литвы А. Сметоной насчитывала примерно 12 тысяч членов. Полувоенный, полуполицейский «;auli; S;junga» («Союз стрелков») – свыше 50 тысяч членов. «Savanori; S;junga» (Союз добровольцев) – более 10 000 членов. Молодежная организация «Jaunoji Lietuva») («Молодая Литва») – около 40 тысяч членов. В итоге получается свыше 100 тысяч человек.
Вот эта цифра и в 1941 году и сегодня эксплуатируется в Литве, «подтверждая» якобы «всенародный» размах восстания 1941 года. К этому остается добавить, что в Советской Литве Компартия насчитывала более 200 тыс. членов, а Комсомол – свыше 500 тыс. И что же? Когда в 1988–1990 гг. наступило время испытаний, многие коммунисты и комсомольцы предпочли отсиживаться по домам. Так было и в 1941 году. Цифры – цифрами, а реальность всегда несколько иная. Полагать, что все активисты готовы идти на баррикады, наивно.
В июне 2011 года Литва широко отметила 70­-ю годовщину июньского восстания 1941 года против Красной Армии и Советов. В торжествах по этому поводу принял участие весь политический истеблишмент республики во главе президентом и спикером Сейма. Однако организаторы торжеств предпочли умолчать, что так называемое «всенародное восстание» в июне 1941 года было инспирировано спецслужбами нацистской Германии.
В этой связи сошлюсь на организатора LAF полковника К. Шкирпу. 28 декабря 1941 года, обращаясь к генерал­-фельдмаршалу В. Кейтелю он писал: «Фронт Литовских Активистов осуществлял свои задачи по инструкциям, выработанным мною с Высшим военным руководством и по указаниям немецких военных». (V. Brandi;auskas. «Siekiai atkurti Lietuvos valstybingumа…», Vilnius, 1996 m., p.41).
Поэтому попытки литовских властей представить «повстанцев» 1941 года борцами за независимость Литвы тщетны. «Повстанцы» просто усердно расчищали дорогу нацистским оккупантам. Заявления этих «патриотов» о том, что ими двигала надежда получения из рук фюрера Германии независимости, просто смешны. Гитлер к этому времени уничтожил независимость большинства европейских государств, более могущественных, нежели Литва. Часть из этих стран вошла в германский Рейх, а часть стала его бесправными вассалами. Почему же Литва должна была избежать этой участи?
Она её и не избежала. Об этом весьма подробно говорится в ранее упомянутом меморандуме «Фронта литовских активистов» от 15 сентября 1941 г. В этом документе, адресованном вождю империи Гитлеру и главнокомандующему германской армии Браухичу, литовские националисты жаловались на крах своих надежд, которые они связывали с приходом немцев. Полный текст этого документа можно прочитать в главе VI.
Всё это в Литве замалчивается. Как замалчивается информация о сколь­нибудь значимых сражениях литовских «повстанцев­партизан» с Красной Армией в июне 1941 года. Собственно, как говорилось, их и не было. Зато «повстанцы» отличились в расправах над мирным населением республики, прежде всего, еврейской национальности.
Воспоминания об этих расправах серьёзно повлияли на восприятие иноязычным населением Литвы ультимативного выхода республики 11 марта 1990 года из СССР. В то время многие помнили, что после того, как 23 июня 1941 года по каунасскому радио было провозглашено восстановление Литовской Республики и создание Временного правительства, начались массовые расправы над евреями и просоветски настроенными людьми.
Поэтому иноязычные в Литве провозглашение независимости отождествляли с возможными массовыми расправами. Тем более, что литовские СМИ к марту 1990 года сумели создать из русскоязычных образ врагов, оккупантов и колонистов. А призывов расправиться с «русскими оккупантами» в 1989 году хватало.
Напомню, что в 1941 году аналогичная атмосфера нетерпимости была сформирована к врагам литовской нации – «русским большевикам и их слугам – евреям, вековым угнетателям литовского народа». На это, как говорилось, нацеливали листовки и воззвания LAF (Фронта литовских активистов). В 1990 году русскоязычные боялись повторения кровавой истории. Тем более, что к этому времени произошли кровавые события в Сумгаите (Азербайджан, февраль 1988 г.).
Но вернемся в страшный 1941 год. В Литве было немало тех, кому по душе пришелся призыв LAF не только расправиться с евреями, но и заполучить их имущество. Были и такие, которые поощряли убийства евреев и, пользуясь моментом, грабили их. Помню, что в 1950­е годы, когда в Литве проходили процессы над «;yd;aud;iai», наши соседи в Утене называли тех, кто не участвовал в расстрелах евреев, но сумел присвоить немало их ценностей. Утверждали, что новые дома они построили на еврейское золото, и на эти же деньги отправили своих детей получать высшее образование. Но прямых улик против них не было и они остались ненаказанными. Потом они громче всех кричали на митингах «Саюдиса» о советской оккупации.
О том, как свирепствовали отряды литовских националистов в первые дни Отечественной войны писали американские журналисты Б. Франкл и Б. Д. Кукс в газете «Los Angeles Timеs» (29.04.1990 г.). «Когда 23 июня 1941 г. Красная армия оставила Каунас (бывшую столицу Литвы), партизаны Литвы под руководством народного героя Климайтиса начали в массовом порядке истреблять евреев, жечь их дома и синагоги.
С 23 по 29 июня литовские националисты убили 5000 евреев (3800 в Каунасе и 1200 в других городах). Убийства совершались примитивно, но эффективно — сотни еврейских мужчин, женщин и детей были схвачены и палками забиты на каунасских улицах и площадях, в присутствии и с одобрения прохожих. 28 июня литовская полиция, проявляя нетерпение из-­за медлительности убийств, выпустила заключенных, дала им железные ломы в руки и послала в города Литвы истреблять евреев. Тех, которых не убили публично или смертельно не замучили, партизаны Литвы расстреляли подальше от городов».
А вот как была описана массовая расправа над евреями, произошедшая 27 июня 1941 года во дворе гаража каунасского товарищества «Lietuvos ;kis» (Литовское хозяйство), сокращенно «Liet;kis». Статья «Гитлеровские пособники Холокоста в Европе» была опубликована в немецком журнале «Der Spiegel» (21 мая 2009 г.). В ней приводились воспоминания немецкого полковника, свидетеля этого зверства.
По словам полковника, проходя 27 июня 1941 года в Каунасе мимо гаража «Liet;kis», он услышал крики «браво» и аплодисменты. Он увидел, как матери поднимали детей повыше, чтобы те могли получше рассмотреть происходящее. Офицер подошёл ближе и увидел. «В забетонированном дворе светловолосый мужчина, лет примерно 25-­ти, среднего роста, отдыхал, опершись на железный лом. У его ног лежало 15–20 человек, мёртвых или умирающих. Вода из шланга смывала кровь в канализацию.
Всего в нескольких шагах от этого мужчины под охраной нескольких гражданских стояли около 20 человек – молча покорно ожидали жуткой экзекуции. По короткому жесту руки один из них безмолвно сделал шаг и был убит железным ломом. Каждый удар зрители сопровождали радостными возгласами». По свидетельству полковника, когда все были убиты и лежали на земле, убийца влез на гору трупов и заиграл на аккордеоне. Зрители запели национальный гимн, словно эта кровавая оргия была национальной церемонией.
Литовский историк Арвидас Анушаускас (А. Anu;auskas), бывший заместитель генерального директора Центра изучения геноцида и сопротивления жителей Литвы, ныне депутат Сейма и председатель комиссии Сейма по безопасности и обороне, назвал статью в журнале «Der Spiegel» клеветнической. Аргументировал он это тем, что немецкий офицер литовского языка не знал и понять, что исполняется «Национальная песня» Кудирки, или какая­то другая патриотическая  песня, не мог. А. Анушаускас утверждает, что выявил свидетельства о том, что в гараже «Liet;kis» звучали русские «частушки»!
Весьма странно, что в период, когда в Литве всё «русское» и «еврейское» отождествлялось с советским НКВД, литовские националисты вдруг стали петь русские «частушки». А почему тогда не предположить, что в гараже звучала еврейская тема из оперы Верди «Набукко»? Видимо, очень хотелось «уважаемому» Анушаускасу найти «русский след» в этой истории. Вот уж русофобия без края. Но самого факта зверской расправы в гараже «Liet;kis» он не отрицает.
Анушаускас уточнил, что светловолосый убийца был литовцем и родился в Литве, в городе Кибартай. Но в его роду были немецкие корни и он был агентом гестапо. Вероятно, немало времени потребовалось литовскому историку, чтобы проследить родословную убийцы, для выявления такого «важного» факта. Однако на вопрос, каким образом происхождение объясняет факт варварского убийства мирных, беззащитных людей, Анушаускас так и не ответил. Вероятно, по мнению литовского политика­историка, именно примесь немецкой крови обусловило ту невероятную жестокость, с которой он убивал людей в гараже «Liet;kis». А как же тогда понимать одобрительную реакцию толпы, собравшейся поглазеть на убийство? Ведь она, несомненно, состояла из литовцев.
Следующий факт был описан известным еврейским писателем, бывшим узником каунасского гетто Иосифом Гара в книге «Гибель евреев Каунаса». Вот цитата из этой книги: «…На городском стадионе, недалеко от VII форта (Каунас окружён кольцом фортов, построенных по указанию царского правительства накануне Первой мировой войны – В. Ш.) были организованы соревнования по баскетболу между командой немецкого вермахта и прославленной сборной командой Литвы. Выиграла сборная Литвы. За это все члены команды были «премированы». Каждому спортсмену было дано право… расстрелять по несколько десятков евреев, собранных тогда в VII форте. Чемпионы от предоставленной им «чести» не отказались!».
Подобное происходило по всей Литве. Картины расстрелов поражала своей обыденностью. Люди молча раздевались, копали себе ров, а потом падали в него с пулей в затылке.
В детстве на меня ужасающее впечатление оказали рассказы соседей о расстреле 4 тыс. евреев в лесу Реше под Утеной. По их рассказам земля над расстрелянными шевелилась несколько часов. Так говорили. В 1957 году я впервые побывал на этом скорбном месте. Помню темные длинные холмы на месте захоронений. На них почему­то не росла трава. Впечатление было жуткое и угнетающее.
В советской, как и в современной Литве, тема участия литовцев в массовых расправах над евреями в 1941 году, замалчивалась. В 1957 году в Утене впервые отмечалась годовщина расстрела в лесу Реше. На митинг были приглашены пионеры из всех утенских школ. От русской школы был я. Выступавший на митинге председатель райисполкома говорил, что в расстреле евреев повинны немецко­фашистские захватчики. Эта версия тогда была общепринятой
Но тут выступили двое мужчин, бывшие в 1941 году детьми, избежавшими расстрела вместе с родителями. Они заявили, что настоящие виновники этого злодеяния – литовские националисты. Дома, во дворе, старшие соседские ребята, помнившие немецкую оккупацию, рассказали, как националисты колоннами гнали евреев на расстрел в лес Реше. Даже показали, кто из «расстрельщиков» («;yd;aud;iai»), где жил.
Я до сих пор помню рассказы наших взрослых соседей в Утене о немецкой оккупации. Они были местными русскими староверами и в этот период хлебнули немало горя. Мы, тогда подростки, с замиранием сердца слушали рассказ одной женщины, как ей с подругой удалось бежать из немецкого концлагеря. Они всю ночь по горло просидели в болоте, чтобы их не учуяли немецкие овчарки. Потом, когда я в советских фильмах видел подобные эпизоды, то всегда вспоминал этот рассказ.
Рассказывали соседи и о зверствах литовских националистов, которые расстреливали не только евреев, но и русских. В Утенском уезде была деревня Сирвиджяй. Это была деревня русских староверов, живших в Литве издавна. Она насчитывала 64 семьи. Но так называемые «лесные» расстреляли большинство из них только за то, что они были русскими. Деревни Стопшенай и Шемотай тоже были русскими. Их также практически полностью уничтожили «лесные». Спаслись лишь те, кто ушёл в советские партизаны.
Командир айнзатцкоманды «3» (Einsatzkommando­ 3). штандартенфюрер СС, Карл Егер (K. Jager) 1 декабря 1941 года докладывал в своем отчёте командующему полиции безопасности и СД бригаденфюреру СС Вальтеру Шталекеру (V. Stahlecker), что литовскими «партизанами» и айнзатцкомандой со 2 июля 1941 года было уничтожено 137346 еврея и коммуниста. Уничтожению подлежали и оставшиеся 34500 еврея (в Вильнюсе и Каунасе по 15000 чел. и в Шауляе – 4500 чел.). К концу декабря 1941 г. количество уничтоженных евреев в Литве составило уже не менее 175 тыс. чел., а к концу января 1942 года примерно 180–185 тыс. чел.
Более половины всех жертв составляли женщины и дети. В телеграмме от 9 февраля 1942 г., отправленной в штаб айнзатцгруппы «А» в Ригу, сообщалось, что только айнзатцкомандой «3» до 1 февраля 1941 года было уничтожено 55556 женщин и 34364 ребёнка (Прибалтика. Под знаком свастики /1941–1945/. Стр. 69–70). Не отставали от нацистов и литовские так называемые «партизаны». В Берлин шли реляции, что «благодаря литовским партизанам, столица Литвы превратилась в рай». Нацисты выражали восхищение литовской «акцией самоочищения» от представителей низших рас.
Литовские националисты участвовали в акциях «очищения» не только на территории Литвы, но и в Белоруссии. Вот выдержки из письма немецкого комиссара г. Слуцка Карла Гинриха (C. Hinrich) генеральному комиссару Белоруссии г. Вильгельму Кубе (V. Cube) от 30 октября 1941 г. «27 октября из Каунаса прибыл адъютант командира 12­го литовского полицейского батальона безопасности. Он сообщил, что их батальон получил задание в течение двух дней ликвидировать все еврейское население города. Я заявил ему, что абсолютно с этим не согласен... Однако, спустя несколько часов мне пришлось констатировать, что где только находили евреев, они их задерживали, сажали в грузовики, увозили за город и расстреливали... Их действия граничили с садизмом. Весь город выглядел ужасающе.
На улицах появились горы трупов расстрелянных евреев. Перед убийствами их жестоко избивали чем только могли — палками, резиновыми шлангами, прикладами, не щадя женщин и даже детей. Это было похоже на настоящие акты вандализма. Во время акции литовцы грабили не только евреев. Много домов белорусов были ими ограблены. Они забирали все — кожу, обувь, ткани, золото. По рассказам солдат вермахта, они буквально с кожей стаскивали кольца с пальцев своих жертв.
…Многие белорусы, которые доверяли нам, после этой еврейской акции очень встревожены. Они настолько напуганы, что не смеют в открытую выражать свои мысли, однако уже раздаются голоса, что этот день не принес Германии чести и он не будет забыт…
Это все, что могу сообщить. Вскоре приеду в Минск для обсуждения описываемого мной происшествия. Надеюсь в ближайшее время вернуть в город спокойствие и наладить хозяйство.
Прошу выполнить только одно мое желание: в дальнейшем оградить меня от этого полицейского батальона». (Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. М., 2000, с. 560–562).
Помимо «отличившегося» в Слуцке 12-­го батальона, в карательных акциях на территории Белоруссии участвовали 3­-й, 15­-й, 254-­й и 255-­й литовские батальоны, на Украине – 4­-й, 7­-й, 8­-й и 11­-й, в Ленинградской области – 5­-й и 13-­й. 2-­й литовский полицейский батальон «прославился» в Польше.
Известно, что в Литве был сформирован 21 полицейский батальон численностью до 350–400 чел. в каждом. Все батальоны находились в ведении войск СС под командованием полковника полиции Мозеля. Они выполняли исключительно полицейские и карательные функции, принимая участие в операциях против советских партизан и населения (ЦА ФСБ. Ф.14. Оп. 5. Д.1303. Л.151). Следует отметить тот факт, что попытка немцев привлечь русское население Литвы в «добровольческие отряды» германской армии и «охранную полицию успеха не имела.
Информация о расстрелах в каунасских фортах и в Белоруссии была известна и в Литве. Напомню также, что в послевоенные годы в некоторых районах Литвы, в частности в Утене, русские нередко слышали в свой адрес выражение: «Белые евреи!». Подтекст этого выражения был более чем ясен, особенно если напомнить, что в это время ходили слухи о том, что вот ­вот Америка начнёт войну против СССР, и тогда настанет время, когда можно будет рассчитаться с новыми «белыми» евреями.
Естественно, у русских и поляков Литвы вызывало тревогу то, что отец лидера «Саюдиса» Витаутаса Ландсбергиса архитектор Витаутас Ландсбергис-­Жямкальнис был причастен к массовому уничтожению евреев и коммунистов. 25 июня 1941 года он, как член Временного правительства Ю. Амбразявичюса, подписал благодарственное письмо Гитлеру, пункт 3-­й которого обосновывал расправу над евреями и работниками партийного и советского аппарата.
Поскольку текст этого письма предпочитают не обнародовать, я приведу его полностью таким, каким он был в июне 1941 года напечатан на листовке, предназначенной для жителей Литвы. (См. главу VI.).
О судьбе людей, имущество которых национализировалось, в письме Временного правительства не упоминалось, так как было ясно, что они должны исчезнуть с лица земли. Это было идеологическое и правовое обоснование варварского истребления проживавших на территории Литвы людей, сотрудничавших с советской властью. В результате литовские националисты, единственные в мире «решили» в Литве «еврейский вопрос» по рецептам Гитлера, хотя по нацистской расовой теории сами попадали в разряд неполноценных наций.
Вышеизложенное не записывает в палачи весь литовский народ. В этой связи напомню Варфоломеевскую ночь во Франции (август 1572 г.), когда католики уничтожили около 30 тысяч гугенотов. Не следует забывать кровавую расправу французских республиканских войск над восставшими департамента Вандея (1793 г.). Тогда этот департамент практически обезлюдел. А жестокость, с которой республиканцы расправлялись с восставшими, поражала.
Не менее жестоко в 1862–1863 гг. расправился с населением пытавшихся отделиться от США южных штатов, генерал северян У. Шерман. Его войска в отношении южных сепаратистов придерживались тактики «выжженной земли». Также следует вспомнить гражданскую войну в России (1918–1920 гг.). Тогда брат шёл на брата, зверствовали и красные и белые. Жестокость при этом зашкаливала.
К сожалению, такова история человечества. Почему­то во имя высоких и благородных целей нередко совершаются самые ужасные преступления. И, как правило, у каждого народа находились выродки, готовые совершать эти преступления.
Надо признать, что среди литовцев было немало тех, кто, в военный период, рискуя жизнью, спасал евреев и раненых советских солдат. За 45 послевоенных лет, которые я прожил в Литве, мне, в основном встречались доброжелательные люди, даже в так называемом «националистическом» Каунасе, где я 4 года проучился в политехническом институте. Многим из них я искренне благодарен за участие, которое они приняли в моей судьбе.
Но страшные расправы, чинимые литовскими националистами летом и осенью 1941 года, во многом определили отношение иноязычного населения Литвы к намечаемому провозглашению независимости республики в 1990 году. В результате одни в Литве ждали независимость, которая сулила им небо в алмазах, а другие вспоминали рвы с дышащей над ними землей.
Необходимо добавить, что в современной Литве хоть и признают геноцид евреев в 1941 года, но утверждают, что это дело рук «горсточки или группы» литовцев, которые «участвовали в убийствах самостоятельно». Но факты говорят о целенаправленном, организованном уничтожении евреев с ведома и по указанию Временного правительства Литвы. Это подтверждает вышеупомянутое письмо Гитлеру.
Однако, участники так называемого июньского (1941 г.) «восстания» против «советской оккупации» объявлены в современной Литве национальными героями, в том числе и те, кто участвовал в расправах над мирным населением. Ну, а вину за расправу над евреями перекладывают на немецкие оккупационные власти.
Для этого достаточно прочитать учебник истории многозначительно названный «Путь». Он предназначен для 5 класса русских школ Литвы. Вот цитата из этого учебника (с. 140). «Война перевернула привычную жизнь с ног на голову. Состоятельных евреев Советы вместе с литовцами ссылали в Сибирь. Немцы согнали евреев в огороженные и охраняемые кварталы – гетто. Начался холокост. Нацистские части СС (эсэсовцы) истребили большинство проживавших в Литве евреев.
…Однако у нацистов нашлись помощники из числа литовцев. Одни мстили евреям за то, что те оказывали пособничество Советам при выселке близких, другие жаждали чужого добра. Попадались и те, кого принудили. Ведь и Советы, и нацисты старались посеять вражду между живущими в Литве народами. Так легче править. Поэтому они поощряли участие евреев в выселке литовцев, а литовцев призывали убивать евреев. Однако поддались на это единицы…».
Вот таким образом литовские власти хотят воспитывать молодое русскоязычное население. Внедрить в их головы замаскированную под правду ложь о том, как Советы якобы стравливали людей разных национальностей и как якобы нацисты истребили евреев Литвы. Литовские составители учебника не постеснялись приписать листовки Фронта литовских активистов, призывавшие е расправам над евреями, советской власти. Однако в век Интернета наглая ложь рано или поздно будет выявлена. И как свидетельствует практика, молодежь, выяснившая такую ложь, обязательно станет ярой противницей лживого режима.
В этой связи следует повторить, что геноцид в Литве осуществлялся с ведома и по распоряжению Временного правительства Ю. Амбразявичюса, которое до 5 августа 1941 года обладало достаточно реальной властью, для того чтобы организовать расправу над евреями и коммунистами. За период своего существования оно сумело принять около 100 распоряжений, в том числе касающихся расправ над советскими людьми.
Известно, что по решению Временного правительства Литвы от 7 июля 1941 года был создан первый на оккупированной нацистами территории СССР концлагерь­гетто для евреев (А. Дюков. Накануне Холокоста. Сб. документов. М.; 2012, с. 444). По утверждению составителя этого сборника российского историка Александра Дюкова, опубликованные в сборнике инструктивные и агитационные документы Фронта литовских активистов показывают, что «преследование евреев было акцией, спланированной LAF задолго до июньской депортации. Это была не реакция на жестокость советских репрессий – это было заранее спланированное преступление».
Это факт, который Литве следует признать, дабы он не повторился. Литовцы должны знать, что благие намерения и принципы, провозглашаемые от имени Cаюдисов, во многих случаях служили прикрытием для преступных деяний националистов. Если об этом молчать, то рано или поздно история может повториться. Тем более, что действия LAF и его Временного правительства в 1941 году современными литовскими властями безоговорочно расцениваются как патриотические.
Не случайно Эфраим Зурофф, директор известного иерусалимского Центра Симона Визенталя неоднократно заявлял, что «Литва, Латвия и Эстония — единственные страны мира, где на скамью подсудимых не был посажен ни один из участников массовых казней мирного населения». Зато в прибалтийских республиках постоянно инициируются уголовные процессы над бывшими советскими партизанами и сотрудниками органов госбезопасности, которые уничтожали бандитские шайки «лесных».


Партизанский «Саюдис» (1944–1953 гг.)

Партизанский «Саюдис» был создан участниками антисоветского подпольного сопротивления в феврале 1949 года. Однако фактическое его начало относится к лету 1944 году, когда в лесах Литвы появились первые так называемые «партизанские» отряды, ставящие целью сопротивление советской власти и восстановление независимого литовского государства.
Всё началось, как утверждают литовские историки, в декабре 1941 года. Тогда бывший курсант лейтенант литовского военного училища Казис Веверскис (K. Vеverskis) основал «Армию Свободы Литвы» (Lietuvos Laisv;s Armija – LLA). Организационное ядро этой организации составили два брата Веверскиса, генерал запаса литовской армии М. Печюлёнис (M. Pe;iulionis), бывший капитан Ю. Чепонис (J. ;eponis), бывший лейтенант А. Эйдимтас (A. Eidimtas) и др.
Утверждается, что это была наиболее организованная и мощная организация антисоветского сопротивления в Литве, заложившая основы «партизанского» движения. Однако в период немецкой оккупации LLA занимала выжидательную позицию. Чего ждала? Когда немцы победят или когда Советы вновь придут? В 1941 и 1942 году ни у кого в Литве не могла даже возникнуть мысль о том, что Гитлер проиграет войну и в Литву вновь вернется советская власть. Поэтому и возникает вопрос, ради чего была создана LLA, если она не планировала бороться с нацистами?
В 1945 году соратник Веверскиса А. Эйдимтас на допросе в НКВД заявил: «Вся наша деятельность в период немецкой оккупации заключалась только в вербовке новых членов организации». Вновь вопрос. Для чего? А. Эйдимтас после его гибели К. Веверскиса в декабре 1944 года стал командующим LLA.
Но вот Красная Армия с боями вошла в Южную Литву. В июле 1944 года генерал Мотеюс Печюлёнис (почему не К. Веверскис?) объявил переход LLA на военное положение. Согласно указанию генерала члены LLA обязаны были собираться в отряды и уходить в леса. Странно получается. Три с половиной года члены LLA ждали непонятно какой команды, а в июле 1944 года вдруг дружно ушли в леса? Что­то тут не так. Видимо, в период немецкой оккупации LLA не оправдала надежд многих литовцев.
Иначе как объяснить появление в марте 1943 года Верховного Комитета Освобождения Литвы (Vyriausias Lietuvos I;laisvinimo Komitetas – VLIK), организатором которого стал соратник А. Сметоны по Литовской Тарибе 1918 года Стяпонас Кайрис (Steponas Kairys). Известно, что генерал М. Печюлёнис фигурировал не только в LLA, но и в VLIKе?! Сообщается, что он единственный из VLIK остался в Литве при приближении Красной Армии. Также сообщается, что генерал объявил военное положение не от имени LLA, а от имени VLIK? Это явное свидетельство того, что процесс создания литовской партизанской армии был значительно сложнее, нежели его представляют в современной Литве.
Также возникает вопрос, почему LLA не проявила себя в феврале 1944 года, когда генерал Повилас Плехавичюс (P. Plechavi;ius), по согласованию с главой СС и полиции Остланда Ф. Еккельном (F. Jeckeln), призвал литовцев записываться в «Литовскую Местную дружину» («Lietuvos Vietin; rinktin;»). Она должна была сражаться с «красными бандитами» и польской Армией Крайовой. Тогда на призыв Плехавичюса откликнулось около 20 тысяч человек. Однако ничего не известно, как LLA отреагировала на эту акцию.
Но, поразмыслив, можно придти к выводу. В довоенной Литве М. Печюлёнис и П. Плехавичюс были известными генералами и пользовались авторитетом. О бывшем военном курсанте и начинающем журналисте Веверскисе мало кто знал. Естественно, отдавать команды могли те, кого в республике знали. Но при чём тут Веверскис? Возможно, дело в том, что именно он предложил доходчивое и емкое название организации «Армия Свободы Литвы» с запоминающейся аббревиатурой – LLA. Она многим пришлась по душе и даже тем, кто не был её членом.
Нечто подобное произошло и с «Аль Каидой», которую США сегодня представляют мощной террористической организацией с единым центром, действующей по всему миру. Однако многие эксперты считают, что такая организация была бы достаточно быстро выявлена и уничтожена. Другое дело, что «Аль Каида» стала популярным брендом, которым успешно прикрываются различные террористические группировки.
В Литве 1944 года бренд LLA устраивал многих, кто желал восстановления независимой республики. Полагаю, что весной 1944 года в Местную дружину Плехавичюса записалось немало сторонников и членов LLA. Генерал оперативно сформировал 12 батальонов по 750 человек и подразделения при немецких комендатурах. Все они были одеты в немецкую униформу, на которой красовалась эмблема в виде литовского триколора и надпись «Lietuva».
Но нацистам не удалось использовать эти батальоны на передовой против наступающей Красной Армии. Плехавичюс дал команду Дружине уходить в леса. За это нацисты посадили генерала в концлагерь Саласпилс, но вскоре отпустили. А Местная дружина Плехавичюса, видимо, и составила первичную основу партизанской армии в Литве, которая действовала под названием «Армия Свободы Литвы» – LLA.
LLA при переходе на военное положение была разделена на два сектора – боевой, то есть вооружённые «партизаны» под названием «vanagai» («ястребы»), впоследствии народ их стал называть «лесными» («mi;kiniai»), и организационный, состоящий из оседлых «партизан», проживающих в деревнях и городах и обеспечивающих «ястребов» информацией, продуктами, транспортом. Известно, что по рекомендациям нацистских спецслужб аналогичную структуру использовали и украинские националисты из ОУН.
В том же 1944 году руководство LLA установило тесные связи с нацистскими спецслужбами в плане получения от них военной помощи в борьбе с Советами. В результате достигнутых договоренностей активисты LLA стали первыми курсантами нацистской диверсионно­разведывательной школы, расположенной неподалеку от Штадгарда в Померании.
Помимо этого в местечке Батакяй Таурагского уезда летом 1944 года действовала школа LLA, руководимая немецкими инструкторами по подготовке диверсантов. Один из её воспитанников П. Чепонис­-Ляонас (P. ;eponis­-Leonas) уже летом 1944 года собрал группу, которая ушла в леса «партизанить» (данные из партизанской военной хроники, составленной Альгисом Рупайнисом /Algis Rupainis/ (http://indraja­rrt.livejournal.com/33632.html).
В 1944 году желающих сражаться против «советских оккупантов» в Литве оказалось немало. Прежде всего, это были люди, запятнавшиеся себя участием в массовых расправах над совпартактивом и евреями. Для «расстрельщиков евреев» не было пути ни на Запад, к американцам, ни на Восток, к советским. В силу этого они пошли на сотрудничество с нацистами.
«;yd;aud;iai» стали одними из первых «активистов» вооружённого антисоветского подпольного сопротивления в послевоенной Литве. По некоторым данным треть так называемых «партизанских» командиров в Литве участвовала в расстрелах евреев. (См. «Литовский курьер». 02. 12. 2010. «Оборотная сторона полуночи»). Несомненно, реально эта цифра выше.
Нацисты из этих убийц готовили первых литовских «партизан», вооружали и забрасывали их на территорию Литвы. Таким образом, уже в августе 1944 года на территорию Литвы были переброшены первые 25 подготовленных нацистами агентов, которые должны были создать сеть партизанских отрядов.
18 ноября 1944 года в Паневежском уезде приземлилась следующая группа из 12 парашютистов­диверсантов во главе с Антанасом Шиласом (А. ;ilas). Как потом на допросе рассказывал арестованный член этой группы Антанас Бирбилас, их группа была сформирована из членов LLA «в большинстве из бывших полицейских, немецких пособников и офицеров немецкой армии».
Эта группа, по словам того же А. Бирбиласа (A. Birbilas), должна была «проводить в тылу Красной Армии разведывательную и диверсионно­-террористическую работу. Кроме этого, из местных контрреволюционных, националистических элементов, лиц, настроенных против Советской власти и уклоняющихся от призыва в Красную Армию, создавать вооружённые группы для борьбы против Красной Армии и Советской власти».
Как известно, парашютисты А. Бирбиласа сумели из местных националистов и бывших нацистских пособников сформировать три банды диверсантов, которые насчитывали 58 человек. Вот так в 1944–1945 гг. в Литве создавалась так называемая «партизанская армия».
Только в 1944 году в Литву было переброшено 60 подготовленных Абвером агентов, которые занялись созданием «партизанских» отрядов. Нацисты щедро снабдили их вооружением. В том же году литовские националисты получили от них 2400 пулемётов, 14 тысяч автоматов, 20 тысяч винтовок, 15 тысяч пистолетов, 3 миллиона патронов и т. д.
Согласно справке министра внутренних дел Лит. ССР Й. Барташунаса (J. Barta;i;nas. LYA, f. K­1, ap.3, b.1702, l.103–105, цит. по Ж. Буткус. «Окровавленная Литва. Националистический террор и его причины». Часть 2.) абсолютное большинство националистических банд на 31 мая 1945 года состояло из нацистских коллаборационистов и так называемых «белоповязочников», то есть пособников нацистов в массовом истреблении совпартактива и жителей еврейской национальности в июне 1941 года.
В справке Барташунаса сообщается, что из семи националистических банд Алитусского уезда все семь принадлежали LLА, и лишь в одной из них не было нацистских коллаборационистов. В Утенском уезде действовало 10 банд, все принадлежали LLА, и в составе 9­ти из них имелись «белоповязочники», то есть «;yd;aud;iai». В Тельшяйском уезде из 9­-ти банд 8 принадлежали LLА и все 8 состояли из «белоповязочников» и нацистских коллаборационистов. И так далее.
Но были и те, кто не воспринимал советскую власть как таковую. На них серьёзно подействовала геббельсовская пропаганда, которая в период немецкой оккупации запустила немало мифов об «ужасных красных варварах», которые идут с целью уничтожить Литву. Она наложилась на неприятные воспоминания о советской власти 1940–1941 годов и сыграла роль в формировании антисоветских настроений.
Помимо этого следует признать, что впоследствии ряды «лесных» пополнила литовская молодёжь, с оружием в руках пытавшаяся восстановить независимость Литвы. В отдельные периоды они составляли до половины всех «лесных». Эту молодёжь трудно осуждать. Сегодня многие в России, воспитанные в советское время, не могут принять капиталистическое настоящее. Аналогично в послевоенной Литве ускоренная «советизация» не всем пришлась по душе. Особенно если учесть, что она нередко проводилась без учета особенностей национального менталитета и исторических особенностей становления литовского хозяйствующего субъекта.
Вооружённое сопротивление советской власти в послевоенные годы приняло довольно широкие масштабы. В уже упомянутой партизанской военной хронике, составленной А. Рупайнисом утверждается, что весной 1945 года в Литве действовало около 30 тысяч «партизан». Эти данные подтверждает литовский историк А. Анушаускас. Он считает, что в 1945 году в лесах Литвы насчитывалось примерно 33 тыс. «партизан».
Также утверждается, что в 1944–1945 гг. «партизанские» отряды LLA являли собой повстанческую армию, имевшую структуру, которая предусматривала отряды, роты и взводы. Действовал Верховный штаб LLA, которому подчинялись окружные и уездные командования. Утверждается, что при LLA якобы даже действовала подпольная офицерская школа. Некоторые «партизанские» соединения были весьма значительными, имели структуру и позволяли себе проводить операции по кратковременному захвату населенных пунктов.
Сегодня трудно сказать, что из вышеизложенного является правдой, а что вымыслом. Чтобы не гадать, сошлюсь на докладную наркому внутренних дел СССР «О результатах борьбы с националистическим подпольем в Литовской ССР» от 9 мая 1945 г. В ней говорилось, что: «Органы НКВД и НКГБ Литовской ССР в апреле с. г. вскрыли и частично ликвидировали Верховный штаб, Каунасский, Вильнюсский и Шяуляйский окружные и уездные штабы ЛЛА. Разгромлен 5 округ ЛЛА. Его руководитель Карецкас убит. Члены его штаба почти полностью убиты или арестованы.
За месяц по республике ликвидировано 59 бандитских отрядов и групп численностью 1601 человек, из которых убито 1096 чел. У бандитов изъято: 2 ПТР, 121 пулемёт, 245 автоматов, 729 винтовок, 145 пистолетов и револьверов, 109 гранат, 98600 патронов, 13 пишущих машинок. (ЦАПВ, ф. 14, оп. 4, д, 612, л. 285–287).
Отмечу, что многие литовские «партизаны» носили форму литовской армии. Это подтверждают их многочисленные фотографии. В глазах населения это серьёзно повышало их статус и лигитимность. Что же касается единого командования «партизанскими силами», то известно, что на эту роль претендовал Верховный штаб LLA во главе с К. Веверскисом и членами штаба генералом М. Печюлёнисом, Б. Снарскисом, Б. Юргутисом и др.
Однако попытки этого штаба объединить литовских «партизан» не увенчались успехом. Уже в декабре 1944 года К. Веверскис был убит, а в ноябре 1945 году штаб LLA был разгромлен, его члены арестованы. Отряды LLA понесли серьёзный урон. За 1944–1945 гг. между войска НКВД сумели уничтожить большинство крупных формирований «лесных». Их потери убитыми составили около 10 000 человек.
Говорить о централизованной, в реальном смысле этого слова, «партизанской» армии в послевоенные годы сомнительно. Следует представить себе Литву 1945 года. Почтовая и телефонная связь была под контролем советских властей. Транспортные средства у «партизан» и их так называемых руководителей отсутствовали. Передвижение граждан по республике строго контролировало НКВД. Как можно было в такой ситуации обеспечить оперативную и бесперебойную связь между «партизанскими» отрядами?
Единственный вариант решения этой проблемы было привлечение молодежи подросткового возраста. Их передвижения вызывали наименьшее подозрение. Именно поэтому они были связными и разведчиками «лесных». Но возможности у таких связных были ограниченные. Устойчивый, постоянный контакт могла обеспечить только телефонная или радио связь. У «лесных» с этим была проблема, хотя немецкие рации были. Радиоэфир в тот период уже был под контролем НКВД.
Анализируй хоть десять структур «партизанских» соединений, которыми сегодня оперируют литовские историки, ближе они друг к другу от этого не становятся. Да, и почему главарь того или иного отряда должен был подчиняться какому­то неизвестному то ли журналисту, то ли офицеру Веверскису? Тем более, что желающие объединить под своим началом «партизан» в Литве появлялись постоянно.
В декабре 1945 года бывший капитан литовской армии Йонас Норейка (J. Noreika) решил объединить «партизан» Литвы. Он и группа его единомышленников создали в Вильнюсе «Lietuvos Tautin; Taryb;» (Национальный Совет Литвы). Одновременно они создали Временное гражданское правительство Литвы и Высшее руководство вооружёнными силами Литвы. Главнокомандующим объявил себя Й. Норейка, взявший для солидности псевдоним «генерал Ветра». Но Норейка и его соратники в Литве были малоизвестны. Вдобавок к этому все они были самоназначенцами. Шансы на успех у них были минимальными.
Проявить себя на стезе партизанского лидера Норейке, как и его предшественникам не удалось. Уже в марте 1946 года он был арестован и через год расстрелян. Тем не менее, в современной Литве он почитается, как один из лидеров «партизанского сопротивления». Указом Президента Литвы Й. Норейка награждён (посмертно) Большим крестом ордена Креста Витиса, второй по значимости военной наградой Литвы.
В современной Литве он преподносится как борец за независимость, без страха и упрека. Так выглядит Норейка, если исходить из официальной биографии. Но, как и у всех нацистских коллаборантов, в ней отсутствуют неприятные эпизоды жизни «героя». Достоверно установлено, что «генерал Ветра» являлся активным участником июньского «восстания» 1941 года и принимал участие в расправах над мирным населением.
В июне 1941 году нацисты назначили Норейку комендантом г. Плунге. В июле он без колебаний отдал приказ расстрелять всех  местных евреев. Об этом свидетельствовал бывший сотрудник плунгесской комендатуры, а ныне гражданин США А. Пакалнишкис. Его свидетельство подтвердил еврейский историк П. Фрейдхейм в книге «Литва во Второй мировой войне. 1939–1945».
О централизованном руководстве «партизанским сопротивлением» в Литве в 1944­1948 гг. говорить сложно не только по причине отсутствия налаженных устойчивых связей между «партизанскими» отрядами, но и в силу того, что в подполье помимо Верховного штаба LLA действовали: «Верховный Комитет Освобождения Литвы (VLIK), «Союз литовских партизан» (Lietuvos partizanu s;junga), «Cовет нации» (Tautos taryb;), под руководством бывшего главы Временного правительства Литвы Ю. Амбразявичюса и др. (Прибалтийский национализм в документах НКВД, МВД и МГБ СССР./ Сборник документов. М.; Объед. редакция МВД России, 2011. Стр. 118).
Это вносило разброд в ряды антисоветского сопротивления. Во многом этому способствовала успешная работа агентуры МГБ Лит. ССР, которая противодействовала попыткам «партизан» объединиться, создавая различные подпольные структуры и лжепартизанские отряды
Тем не менее, надо признать, что определенная структура «партизанского сопротивления» сложилась и функционировала в течение нескольких лет. Территория Литвы была разделена на партизанские округа. В округах действовали уездные формирования. Кое­где были и волостные «партизанские» формирования, подчинявшиеся уездным. Практически в каждой деревне были «глаза и уши» «лесных».
Размах партизанского движения в 1945 году также был значительным. Не случайно в мае того года в Литву для борьбы с «лесными» были направлены 13­-й, 86-­й и 132-­й стрелковые полки НКВД, а также 31-­й, 33­-й и 216-­й полки НКВД по охране тыла. Всего же было в Литве было задействовано 12 полков МВД СССР. («Прибалтийский национализм в документах НКВД, МВД и МГБ СССР». стр. 115–120). В июне 1945 года дополнительно были направлены 12-­й и 13­-й пограничные полки.
О боеспособности антисоветского подполья в Литве в 1945 году свидетельствуют следующие данные. Согласно докладу народного комиссара внутренних дел СССР Л. Берии В. Молотову, Г. Маленкову и А. Микояну от 15 ноября 1945 года за период с 1 июня по 1 ноября 1945 года в Литве было ликвидировано 312 бандгрупп, убито бандитов 3925, захвачено живыми – 5251. Изъято в результате операций: пулемётов – 437, автоматов – 1013, винтовок и пистолетов – 5317, гранат – 3163, патронов – 643460, радиопередатчиков – 10, радиоприёмников – 137, пишущих машинок и других множительных аппаратов – 86, нелегальных типографий – 3. (там же, стр. 233–234).
В 1944–1946 гг. советские органы госбезопасности сумели ликвидировать в Литве два состава Верховного штаба LLA и десятки бандформирований. При их ликвидации было изъято 2400 пулемётов, 14 тысяч автоматов, 20 тысяч винтовок и 15 тысяч пистолетов.
После таких потерь «лесные» поняли невозможность остановить утверждение советской власти в республике и перешли к террористической деятельности. 1946 год стал самым кровавым в истории послевоенной Литвы. От рук «партизан» тогда погибло 6112 человек (Известия ЦК КПСС. № 10, 1990. С. 139).

По данным Центра изучения геноцида и сопротивления жителей в Литве осенью 1944 года действовало около 12 тысяч «партизан», весной 1945 года – около 30 тысяч, а летом 1946 года – около 4,5 тысяч и осенью 1950 года – всего 1200 «партизан». За весь период партизанской войны погибло 20101 партизан, из них около половины составила молодёжь. 8,5 тысяч бывших партизан легализировалось.

Как видим, к 1946 году силы «лесных» существенно уменьшились. В этой ситуации руководители «партизанских» отрядов Литвы искали возможности для объединения и координации сил. 6 июня 1946 года «вожди» (vadai) тогдашнего партизанского подполья провозгласили создание Движения («Саюдиса») Общего Демократического Сопротивления (Bendro Demokratinio Pasiprie;inimo S;j;d; – BDPS).
Согласно принятому документу BDPS объявлялся «движением политической борьбы, созданным за долгие годы борьбы с оккупантами и врагами всего человечества – фашизмом и коммунизмом (большевизмом)». Но оказалось, что одним из основателей этого «Саюдиса» был агент МГБ – преподаватель Медицинского факультета Вильнюсского университета Юозас Маркулис (J. Markulis).
Он по заданию МГБ Лит. ССР сумел создать не только партизанский «Саюдис» (BDPS), но и «Верховный штаб вооружённых сил» (Vyriausi;j; ginkluot;j; paj;g; ;tab;), который также возглавлял агент МГБ. В 1947 года Маркулис был разоблачен, но своевременно был направлен в Ленинград на работу институт физиологии Павлова. Однако он сумел нанести антисоветскому подполью Литвы существенный урон.
Затем в июле 1948 года «лесные» заявили о создании «Саюдиса»-Движения Единой Борьбы за Свободу (Vieningos Laisv;s Kovos S;j;d;io Organizacija – VLKSO). Но и это Движение оказалось неперспективным.
Реальное объединение оставшихся небольших сил литовских «партизан» произошло в начале 1949 года, благодаря бывшему капитану литовской армии Йонасу Жемайтису (Jonas ;emaitis). В то время «партизанская» Литва была разделена на 3 области: Южной Литвы, с округами Дайнавы и Таураса, Восточной Литвы, с округами Альгимантаса, Великой Борьбы, Витиса, Витаутаса и Западной Литвы, с округами Кястутиса, Воскресения, Морским и Жемайтским.
В феврале 1949 года в деревне Минайчяй Радвилишкского уезда по инициативе руководителя Морского партизанского округа, упомянутого Й. Жемайтиса состоялся так называемый "съезд" 8­-ми «партизанских» командиров Литвы, представлявших всего лишь четыре с небольшим тысячи «партизан».
10 февраля на этом съезде было принято решение о создании «Саюдиса» Борьбы за Свободу Литвы (Lietuvos Laisv;s Kovos S;j;dis – LLKS) на базе «Саюдиса» Общего Демократического Сопротивления (BDPS). Был избран Совет этого «Саюдиса», объединивший окружных командиров нелегальных военных подпольных группировок. Председателем Президиума этого Совета был избран упомянутый Й. Жемайтис, которому также было поручено исполнять обязанности командующего обороной Литвы. Ему же было присвоено звание партизанского генерала.
16 февраля 1949 года Совет «Саюдиса» Борьбы за Свободу Литвы принял Декларацию о принципах будущего устройства Литовского государства (Lietuvos Laisv;s Kovos S;j;d;io Tarybos deklaracija). Как говорилось, в современной Литве она признана на государственном уровне. Провозглашаемые в этой Декларации принципы в основном были достаточно демократичными (См. главу VI). Но методы, которыми пытались добиться своей цели «лесные», не имели ничего общего с этими принципами.
Судьба Й. Жемайтиса была обычной для литовских «партизан». В мае 1953 году месторасположение бункера, в котором он находился, стало известно органам МГБ. Жемайтис был захвачен живым. Известно, что с ним беседовал Лаврентий Берия. Жемайтиса доставили к Берии в Москву из Вильнюса специальным самолётом. О чём был разговор Берии с Жемайтисом не известно. Предполагают, что Берия намеревался использовать авторитет «партизанского» генерала для укрепления позиций советской власти в Литве.
Не вызывает сомнений, что Жемайтис был незаурядной личностью. Но арест и расстрел Л. Берии поставил точку в истории партизанского генерала. В ноябре 1954 года Жемайтис был расстрелян. Повторюсь, что власти современной Литвы 11 марта 2009 года специальной декларацией Сейма признали И. Жемайтиса четвертым президентом Литовской Республики.

Следует отметить, что после принятия 16 февраля 1949 года высокопарной партизанской Декларации о намерении создать демократическое государство, основным методом антисоветского сопротивления в Литве стал банальный бандитский террор, который был направлен против тех, кто представлял эту власть. В «расстрельный список» «лесные» вносили партийных, советских и хозяйственных работников, милиционеров, врачей, учителей, колхозников и их семьи.
Умелая маскировка «лесных братьев» под обычных крестьян, разветвлённая сеть «схронов­бункеров», действия мелкими группами, сделали борьбу с ними чрезвычайно сложной. Конечно, в случае прямого столкновения с воинскими подразделениями у отряда «лесных» шансов не было. Но зато обнаружить такое бандформирование было очень затруднительно. После очередного нападения небольшая группа «лесных» в гражданской одежде рассеивалась до прибытия подразделений МГБ.
Об этом периоде литовской истории достаточно наглядно рассказал фильм литовского режиссера Жалакявичюса «Никто не хотел умирать». Он показал накал политического противостояния в послевоенной Литве. Добавлю лишь два эпизода, характеризующих это противостояние.
Примерно в 1950 году в лесах под Утеной была захвачена раненая девушка, так называемая партизанка. Она ушла в лес из гимназии. В больнице девушка наотрез отказалась принимать пищу и предпочла умереть. Мать рассказывала о ней со слезами на глазах. «Молодая, ей бы жить, да жить, а она выбрала смерть!» Не знаю, выяснили ли сегодня судьбу этой девушки, но она действительно отдала жизнь за независимую Литву.
И ещё один факт. Где-­то в начале 1950-­х годов осенью пропал истопник райкома партии, литовец, поехавший в лес за дровами. Нашли его только весной, замученного, всего обмотанного колючей проволокой. У него остались две дочери. Они жили недалеко от нас. Я до сих пор помню печальные глаза этих девочек. Они лишились кормильца.
Заслужил ли такую страшную смерть их отец только потому, что был истопником у коммунистов? В Утене тогда была страшная безработица и каждая семья выживала, как могла. Устроиться на любую работу было счастьем.
Надо признать, что «лесные», орудовавшие в литовских лесах, вели борьбу не столько против советских «оккупантов», сколько против собственного народа. Тех, кто выбирал советскую власть, они уничтожали семьями, причем с нечеловеческой жестокостью: не только расстреливали, но убивали топорами, пилами, вешали, сжигали заживо. Не случайно их в советский период справедливо называли «бандитами».
В этой связи повторюсь. За 1944–1956 гг. от рук литовских националистов, прикрывавшихся благородными принципами «Саюдиса», в Литве погибло 25.108 человек. 2.965 – были ранены. Среди убитых – 993 ребёнка в возрасте до 10 лет и 52 – до 2 лет. 118 детей было ранено. (Известия ЦК КПСС. № 10, 1990. с. 139). Дети­то в чём провинились перед так называемыми «патриотами» Литвы? Неужели во имя независимости необходимо было истреблять и грудных детей?
Приведу также выдержки из статьи Бориса Берга «Оборотная сторона полуночи», опубликованной в газете «Литовскiй курьеръ» (02.12.2010). «Люди, из которых сегодня делают героев национального сопротивления советскому оккупационному режиму, награждают государственными наградами и воздают всяческие почести, на самом деле были далеко не агнцами Божьими. Они вряд ли попали в рай, поскольку оставили в послевоенной Литве слишком много безвинно убиенных душ.
В Делтувской волости Укмяргского уезда группа партизан из отряд «Альгис» под командованием Повиласа Рахлицкаса­-Витяниса 28 августа 1948 года в деревне Милашюнай подожгла усадьбу крестьянина Федорова, который жил на земле, ранее принадлежавшей семье высланного «партизана». А крестьянина Хлебопашева, его жену и четырёх сыновей 26-и, 9-и, 5-и лет и 9 месяцев, партизаны расстреляли за то, что Хлебопашевы переселились на земли, принадлежавшие самому Рахлицкасу.
16 ноября 1948 года в деревнях Горкишкю, Мединишкю, Дубишкю и Межюну Трошкунской волости Аникщяйского уезда партизаны расстреляли десять человек, обвиненных в коллаборационизме. Среди расстрелянных было двое несовершеннолетних.
8 декабря 1948 года отряд Пятраса Навицкаса­Крягжде в деревне Муйжелену Аловесской волости расстрелял девять жителей, среди которых также были трое несовершеннолетних. 1 декабря 1947 года вечером три партизана из отряда «Шарунас», который действовал в Дайнавском военном округе, в деревне Длугос Лейпалингской волости уложили на кровать и расстреляли пятерых человек, в том числе троих малолетних детей: двойняшек 1940 года рождения и мальчика 1943 года рождения. Уходя, партизаны прихватили вещи, две свиньи, корову, лошадь, возок и уехали. Сегодня из документов госбезопасности известно, что хозяйка дома была истовой пособницей партизан, связной отряда Й. Птакаускаса­Лиепы и любовницей одного из командиров отряда.
Подобных фактов современный литовский историк Миндаугас Поцюс в своей книге «Другая сторона Луны» приводит немало. 427 страниц приводят читателя в настоящий шок.
Но ни в одном уезде Литвы не погибло так много гражданских лиц и их семей, обвиненных в коллаборационизме, как в Лаздийском уезде (соединение Шарунаса) – 567. Семей, в которых одновременно погибли два человека, в Лаздийском уезде было 59 (всего расстреляно 118 человек). Семей, в ко­торых погибли три члена семьи – 39 (117 человек). Соответственно – 4 члена семьи – 21 (84 человека), 5 членов – 14 (70 человек), 6 членов – 9 (54 человека), 7 членов – 4 (28 человек).
Иначе говоря, коллективное наказание было применено в отношении почти 80 процентов погибших людей. Не вызывает сомнений, что из всех уездов здесь больше всего погибло детей и подростков до 18 лет – 86. Без вины убитые могли составить от 20 до 80 процентов всех погибших.
…В 1947 году в Лаздийском уезде гражданских лиц, мнимых пособников врага, погибло в 10 раз больше, чем собственно оккупантов. По неполным данным в уезде тогда действовали четыре большие партизанские группы, которые насчитывали примерно семьдесят активных бойцов. Эти группы в 1947 году совершили примерно 70 налётов, во время которых убили или расстреляли 214 человек. Среди 214 поверженных врагов (по три на каждого партизана в течение всего года) было 10 активистов, 11 сотрудников МВД и МГБ, 7 военнослужащих МГБ и «истребителей», 186 гражданских и членов их семей.
Допустим, что эти данные достаточно точные. Тогда на одного партизана приходится два­три расстрелянных гражданских лица. Такое соотношение само собой свидетельствует об определенной ненормальности, которую затруднительно объяснить. Конечно, по­видимому, не все до одного бойца соединения осуществляли «ликвидации», но большинство это делало.
…К сожалению, это стараются забыть. Не было ещё случая, чтобы прокуратура возбудила дело по факту расстрела семей или малолетних детей партизанами. Не приходит на ум ситуация, когда об этом бы говорили с трибуны парламента».
 
В 2011 году в Литве была издана «Книга памяти жертв «партизанского» террора». В ней – далеко не полный перечень мирных жителей страны, истреблённых в 1944–1953 гг. «участниками освободительной борьбы», «лесными братьями», «партизанами», а проще говоря – националистами. Всего около 25 тыс. фамилий, включая тысячу детей и 50 младенцев. Составитель книги литовский журналист Повилас Масилёнис.
Советская власть в ответ на бандитский террор предприняла против «лесных» и их пособников ряд крупномасштабных операций. Так, в мае 1948 года была проведена операция «Весна», в ходе которой были осуществлены меры по разгрому бандформирований в лесах и выселению из Литвы, как членов их семей и бандитских пособников. Всего было выселено около 40 тыс. человек. Вновь не обошлось без перегибов. Но их было сложно избежать.
Литовскому крестьянину в этот период выживать было особенно трудно. Днём приходили советские «истребки» (вооружённые добровольцы, помогавшие МГБ), а ночью – «лесные». И одним надо дать, и другим не откажешь. Даже в таком городе Утена, где стояла советская воинская часть, «лесные» по ночам нередко наведывались в «гости» к некоторым горожанам. Кое­кто встречал их автоматной очередью, а тем, у кого не было автомата, приходилось открывать двери. В результате у «принимающих» всегда была альтернатива, то ли получить пулю от «лесных», то ли поехать в Сибирь. Бывало и то и другое.

Особо следует рассказать о «героических сражениях» «лесных» с войсками НКВД и советскими пограничниками. В Литве они преподносятся чуть ли не на уровне Жальгирисской битвы 1410 года. Якобы «лесные» постоянно наносили «советским оккупантам» весьма ощутимые потери. На самом деле все боестолкновения «партизан» с регулярными советскими войсками имели место лишь тогда, когда их обнаруживали в лесных бункерах.
Широко разрекламированная, так называемая битва литовских «партизан» с войсками НКВД СССР при Кальнишкес (между гг. Алитус и Лаздияй), произошедшая 16 мая 1945 года, была обычным боем бандитов за выживание. Банда в 120 «партизан» под руководством капитана вермахта Нейфальта по прозвищу «Лётчик», была обнаружена советским патрулём 16 мая в полдень и окружена подразделениями 220­го пограничного полка.
Согласно донесению командира этого полка Яценко бандиты оказали ожесточенное сопротивление. Но к 20 часам того же дня банда была разгромлена. Было убито, ранено и взято в плен 71 человек. Главарь Нейфальт был убит. Трофеи НКВД были следующие: тяжелых пулемётов – 4, миномёт – 1, ручных пулемётов – 6, ружей – 45, гранат – 48, патронов – 9650, радиоприёмников – 2. Потери: 4 красноармейца убиты, 7 – ранены. («Пограничные войска СССР. 1945–1950», М.; Наука, 1975).
Как видим, итоги боя для литовских «партизан» были весьма печальные. Но, тем не менее, этот бой в Литве преподносится как одно из величайших сражений литовских «партизан» с «советскими оккупантами». Причём утверждается, что пограничники в бою потеряли несколько сотен убитыми и ранеными. «Оккупанты» якобы всегда скрывали реальные потери.
Это абсурдное утверждение. Я уже писал, что вся отчетность НКВД была засекречена. Как можно скрывать то, что скрыто. Это, во­-первых. Во­-вторых, для майора Яценко представление в Москву ложных сведений о потерях означало одно – военный трибунал.
Известно, что каждый советский солдат ежедневно оставлял документальное подтверждение своего существования. После постановки его на довольствие в воинской части ему полагалось ежедневное трёхразовое питание, периодическая смена личного и постельного белья, обмундирования, за ним было закреплено оружие, которое он пристреливал и т. д. Поэтому проконтролировать численность любого советского воинского подразделения в любой момент не представляло труда.
Если бы после боя при Кальнишкес командиру полка пришлось похоронить сотню трупов и отправить пару сотен раненых в госпиталь, то скрыть это было невозможно. Ложь майора в докладной выяснилась бы немедленно и он пошёл бы под трибунал. В этой связи обращаюсь к литовским фальсификаторам. Включите мозги, которые у вас остались и врите более правдоподобно!
Также обращаюсь к тем, кто делает вывод о героизме литовских «партизан­бандитов», ссылаясь на большое количество войск, использованных для их поиска и ликвидации. Напомню, что в апреле 2013 года в Бостоне при поиске двух братьев Царнаевых было введено военное положение. Жителям города было запрещено выходить на улицы, а в самой спецоперации приняло участие несколько тысяч американских спецназовцев. Что, американцы так боялись «героизма» братьев Царнаевых?
Напомню известный эпизод из книги В. Богомолова «В августе 1944­го». Там для того, чтобы поймать трёх шпионов­-диверсантов в лесах под Лидой, было запланировано проведение целой войсковой операции. Это что, три диверсанта вызывали такой страх у советских военных? Просто смешно. Известно правило, что чем меньше преступников в скрывающейся группе, тем больше надо военнослужащих для их успешной поимки, особенно в лесу.
Известно, что подразделения 4-­й стрелковой дивизии ВВ НКВД, дислоцированной в Литве и принявшей на себя основную тяжесть борьбы с антисоветским подпольем, участвовали в 1944–1954 гг. в 1764 операциях и имели 1413 боевых столкновений. В ходе них было убито и захвачено в плен 30.596 «партизан» и изъято 17.968 единиц стрелкового оружия. Части дивизии потеряли при этом 533 человека убитыми и 784 – ранеными.

Необходимо также упомянуть о широко пропагандируемой в Литве битве «лесных» с НКВД в августе 1945 года у озера Жувинтас Алитусского района. Утверждается, что там советские войска были вынуждены применять против «партизан» самолёты, танкетки, тяжёлые пулемёты и даже «Катюши». И куда же там стреляли эти «Катюши»? В болото или озеро?
Между тем, даже сами вырвавшиеся из окружения под Жувинтас «партизаны» говорили, что они больше прятались в трясине, чем сражались. Тем не менее, и в этом случае в Литве заявляют, что убитых и раненых советских солдат в сражении у Жувинтас невозможно было сосчитать. Вновь примитивная ложь.
Героической в Литве представляют бандитскую акцию против «советских оккупантов», проведенную в марте 1950 года «партизанами» Виктораса Виткаускаса­Сайдокаса (Viktoras Vitkauskas, Saidokas – Karijotas). На самом деле Сайдокас организовал нападение на поезд, в котором перевозилась большая сумма для выплаты зарплаты работникам торфопредприятия в Эжереляй. На этом предприятии, находившемся в 13 км от Каунаса, работало несколько сотен рабочих. В год они добывали примерно 100 тысяч тонн торфа, который шел на электростанции Литвы, чтобы в домах литовцев был свет. Вот их­то по­бандитски и ограбили «партизаны».
Захваченные деньги, как с гордостью сообщают литовские историки, были распределены между штабами партизанских округов и Президиумом партизанского «Саюдиса». За эту акцию Виткаускас был отмечен партизанской похвальной грамотой. Но никто в Литве не вспоминает, сколько проклятий послали рабочие Эжерельское торфопредприятия бандитам, которые лишили их возможности во время получить зарплату.
Конец бандита Виткаускаса был заслуженным. Скрываясь от НКВД, он со своим штабом перебирался на новое место, но по пути их обнаружили чекисты. В перестрелке бесславно погибло большинство «партизан», в том числе Виткаускас. Но в декабре 1997 года он был признан «добровольцем» борьбы за независимость. Указом Президента ЛР В. Адамкуса от 19 мая 1998 года он был награждён одной из высших наград ЛР орденом Креста Витиса III степени (сейчас это Командорский крест ордена Креста Витиса). В 1999 году приказом по Министерству Охраны края Виткаускасу посмертно присвоено звание майора.
Кстати, а почему «герои» Виткаускаса не совершили налёт на банк или сберкассу? Ведь Каунас был рядом. Тогда бы урон понесла советская власть, а не простые люди. В этом и заключается весь секрет, который современные литовские власти тщательно скрывают. В основной массе «партизаны» были просто бандитами, вынужденными скрываться в лесах из­за совершённых преступлений. Не желали они рисковать своими драгоценными жизнями, устраивая перестрелки с вооружёнными «советскими оккупантами».
Все они ждали начала боевых действий между странами США и СССР. Именно это обеспечивало и приток новых сил к «партизанам». В Литве было немало тех, кто ждал нападения США и НАТО на СССР.
Следует заметить, что весьма активную роль в активизации послевоенного литовского антисоветского подполья принимали Соединенные Штаты Америки. Радиостанция «Голос Америки» неустанно вещала на республику. В Литве регулярно возникали слухи, что вот­вот начнется война Америки с СССР. Не верить этому было сложно.
Напомню, что в 1941 года литовские антисоветчики были заранее информированы, когда Германия нападёт на СССР. Сегодня известно, что в послевоенный период Америка неоднократно планировала нанести превентивные ядерные удары по Союзу. Сегодня это не является секретом.
В случае начала военных действий против СССР «партизаны» должны были показать себя, как в июне 1941 года, расправляясь с мирным населением, поддержавшим советскую власть. Но не пришлось.
С налаживанием нормальной жизни в республике, «лесные» стали стремительно терять поддержку у местного населения. Во многом это было вызвано необоснованной жестокостью, которую боевики проявляли к тем, кто пошёл на сотрудничество с новой властью. Помимо этого, многие отряды «лесных» переродились из «борцов за свободу» в откровенно криминальные банды.
Испытывая дефицит во всех видах снабжения, «лесные», не задумываясь, грабили магазины, колхозные склады, почтовые отделения и жителей. Но шли годы, уровень жизни средней крестьянской семьи в Литве неуклонно рос. Советская власть строила школы, дороги, детские сады, магазины и больницы. Симпатии населения стали клониться в сторону «созидающих будущее».
Примерно к 1953 году после нескольких крупномасштабных операций, организованное движение «лесных» в Литве было окончательно разгромлено. В лесах остались только маленькие группы. Последнюю точку в вооружённом сопротивлении советской власти поставила амнистия, объявленная в 1955 году.
Однако в разных местах отдельные партизаны продолжали скрываться вплоть до 1965 года. После 1957 года упоминания о «лесных братьях» как об антисоветском движении в советской документации были запрещены. Слово «Саюдис» исчезло из официального лексикона. И только в 1988 году оно возродилось, как нечто новое.

К сожалению, отголоски страшных 1941 и 1944–1953 годов сегодня нередко слышны в Литве. В 18­ую годовщину провозглашения независимости республики (2008 г.) по центральному проспекту Вильнюса промаршировала колонна литовских «бритоголовых» юношей. Они скандировали лозунги «Один с половиной, два с половиной, красивая Литва без русского!», «Возьмите, дети, палку и убейте этого жидёнка!». На литовском языке они звучали в рифму, как считалки.
Вильнюсский суд оправдал маршировавших молодых неонацистов, не усмотрев в их действиях разжигания национальной розни. Спустя год городские власти вновь разрешили пройти им маршем по центральной улице столицы.
Подобное отношение властей, видимо, подвигло популярную  литовскую рок­группу «Диктатура» в июне 2011 года озвучить песню под названием «Шальчининкский район». Приведу лишь два куплета и припев этой песни (в переводе), чтобы была ясна её звериная сущность:
…….
Время навести порядок в Вильнюсе,
Высоко поднять железную руку,
Время для решающего боя с русскими,
Два варианта и станешь свободным.

Сами недовольны, так почему их не убиваете.
Литовцы, не будьте как свиньи в дерьме,
Когда инородцы найдут свое место,
Город наш будет чистым.
Наконец погибнут тысячи русских,
И Вильнюс снова будет только нашим.

Поляки все уже повешены,
Зарезанные русские валяются под забором,
Евреи уже горят в печи,
Только настоящие литовцы все живы.

В Литве эта песня быстро набрала популярность и была воспринята властями, как произведение «юмористического характера»?! Естественно, группа «Диктатура» здравствует и сегодня. В августе 2013 года в одном из районов Литвы молодые литовские нацисты под песни той же «Диктатуры» устроили на своем слете публичное сожжение портретов неугодных им литовских политиков и деятелей. Пока только портретов.


Советские «ссыльные» Литвы

Сегодня литовские историки рассказывают о «советском геноциде», о массовых репрессиях, направленных против невинных людей, о страшных лагерях в Сибири, откуда никто не возвращался. Но если это правда — то, каким образом столь многие запятнавшие себя расправами над мирными гражданами и сотрудничавшие с нацистами дожили до наших дней? Не говоря уже о том, что их дети в Советской Литве сделали прекрасные карьеры.
В этой связи следует рассказать об одной жертве «советского произвола». Речь пойдет о Гражине Ручите­-Ландсбергене, супруге Витаутаса  Ландсбергиса. В 1949 году её, студентку каунасской консерватории вместе с родителями депортировали в Иркутскую область. Насколько это было обоснованно, трудно сказать. Ссылка есть ссылка и вряд ли было правильным направлять в неё детей. Однако разлучать их с родителями было бы ещё более бесчеловечным.
Сибирь встретила 19-­летнюю Гражину достаточно приветливо. Несколько месяцев она прожила в рыбацком поселке Хужир на байкальском острове Ольхон. Но уже в 1950 году Ручите получила возможность продолжить образование в музыкальной школе г. Иркутска. А в 1954–1957 годах она уже студентка Свердловской консерватории. После возвращения в 1957 году в Литву, Гражина тут же становится студенткой элитной Литовской госконсерватории в Вильнюсе, которую в 1959 году закончивает. Тогда же она вышла замуж за В. Ландсбергиса.
Получив высшее образование, Ручите­Ландсбергене начала работать концертмейстером в престижнейшем Государственном театре оперы и балета Лит. ССР. А в марте 1980 года, в связи с 50­-летием, она была удостоена звания «Заслуженной артистки Лит. ССР». Это при том, что её муж, В. Лансбергис, сегодня постоянно твердит, что советская власть «ссыльных» за людей не считала. Ах, эта проклятая советская власть, как же она мучила бывшую ссыльную Гражину Ручите­-Ландсбергене и её супруга! Обвешала их почётными званиями и премиями так, что дышать было трудно.

Заслуживает внимания судьба другого «ссыльного», нынешнего министра здравоохранения ЛР Витяниса Андрюкайтиса одного из знаковых литовских политиков. Он родился в Якутии, на берегу моря Лаптевых. Вернувшись в 1950­х годах в Литву, окончил школу, поступил в Каунасский мединститут. Стал врачом­-кардиохирургом.
Кстати, его биография, это стандартная биография детей бывших выселенцев. Большинство моих одноклассников и одноклассниц, родители которых были выселены, получили в Советской Литве высшее образование и нашли достойное применение своим знаниям.
Но вернусь к Андрюкайтису. Он со студенческих времен активно участвовал в антисоветской деятельности. Был под контролем КГБ. Но это не мешало ему сделать впечатляющую карьеру в Советской Литве.
В своем интервью русскоязычной газете «Экспресс ­неделя» (№ 33, 16.08.2012 г.) он так охарактеризовал период «антисоветского сопротивления» в Литве: «Да, период с 1939 по 1953 год подходит под определение «оккупация». Было вооружённое сопротивление. Но весь 50-­летний период измерять этой меркой очень сложно. Жители Литвы легализовали режим, они брали паспорта этой страны, жили в ней, как в своей. В 1990 году мы провозгласили какую республику? С портом Клайпеда и столицей Вильнюсом. В июне 1939 года это было бы невозможно. Надо смотреть на историю открыто и честно».
Такая оценка советского периода достаточно объективна. Я уверен, что в Литве так думают многие, но говорить подобным образом осмеливаются лишь единицы.

Из «лесных» – в «советские»

В годы активного антисоветского подполья на службу у новой власти смотрели с опаской. Первое послевоенное десятилетие многие в Литве, как говорилось, жили в ожидании американо­советской войны. Одни со страхом, другие – с надеждой. Большую роль в нагнетании напряженности играли западные радиостанции «Голос Америки» «Русская служба Би-би-си», «Радио Ватикана» и «Радио Освобождения» (с 1959 г. «Радио Свободы»). В их передачах постоянно звучали призывы бойкотировать советскую власть, не сотрудничать с «оккупационными властями», не вступать в комсомол, партию.
Напряжение спало после 1957 года, когда антисоветское подполье было окончательно уничтожено, а в СССР был запущен первый спутник. Стало ясно, что любой агрессор, напавший на СССР, получит достойный ответ. Это поняли и на Западе. Тон вещания западных радиостанций изменился. Теперь они призывали вступать в партию и комсомол, занимать руководящие посты в структурах советской власти, хорошо работать, но ждать момента, когда можно будет нанести советской власти решающий удар.
Эта информация стала мне известна в период работы в Центральном Комитете комсомола республики. В начале 1970-­х годов в Литве началось увлечение социологическими исследованиями. Зав. лекторской группой ЦК комсомола Литвы Валерий П-гин решил проанализировать содержание передач «вражеских» радиостанций на Литву за послевоенные годы. Вот тогда и выяснился кардинальный поворот в содержании этих радиопередач.
Насколько мне известно, В. П-­гин подготовил аналитический обзор рабате западных радиостанций и смене акцентов в вещании на Литву и направился с ним в ЦК Компартии Литвы. Там, познакомившись с обзором, сказали, что ничего нового в нём нет, но рекомендовали автору не распространяться о результатах исследования. Это была естественная реакция тогдашних литовских властей, так как эти результаты ставили под подозрение многих из национальных кадров, пришедших на руководящие должности в республике за последние десять лет. Ведь тогда немало бывших юных связных «лесных», получив высшее образование, заняли высокие должности.
В то время я этой информации не придал особого значения, так как большинство литовских руководителей, с которыми мне доводилось сталкиваться, вели себя как нормальные советские люди (по крайней мере, так мне казалось). И только в период литовской перестройки, когда ряд национальных кадров заняли явно антисоветские позиции, я вспомнил о вышеупомянутом обзоре.
Тем не менее, я и сегодня уверен, что советская власть в Литве была более советской в плане отношения к людям, нежели в России. Литовцы всегда умели хорошо работать и обустраивать свою жизнь, особенно если власть предоставляла для этого возможности. При советской власти таких возможностей было немало.
Тем более, что прибалтийские республики занимали привилегированное положение в СССР. Например, 21 мая 1947 года ЦК ВКП(б) принял постановление, в котором предписывалось замедлить темпы коллективизации сельского хозяйства в Прибалтике, Западной Украине, Западной Белоруссии и бывших финских районах Карело­Финской ССР. («Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам», т. 3, М., 1968).
Известно, что Сталин при включении в советскую орбиту стран Восточной Европы, также стремился учитывать их национальные и исторические особенности. В этих странах, составивших так называемое «социалистическое содружество», политический плюрализм, хоть и в усеченном виде, но сохранялся. Там были неизвестны такие категории, как национализация жилищного фонда, уплотнение. В не стратегических областях национальной экономики, особенно в сфере обслуживания, сохранялось частное предпринимательство.
Наиболее ярко особенности социалистического строительства видны на примере Польской Народной Республики, ближайшей соседки социалистической Литвы. Там официально был провозглашен «польский путь к социализму». В этой политической концепции отрицалась диктатура пролетариата, но утверждались традиции польского народа, его историческая память, и, наконец, «ментальность», слово, тогда неведомое русскому языку.
В послевоенной Польше не проводилась национализация земли, частное землевладение составляло около трех четвертей всей пахотной земли. Там активно действовала католическая церковь со всеми старыми привилегиями, процветала частная торговля, единоличный сектор в сельском хозяйстве, была многопартийность, а зажиточные крестьяне имели существенное представительство в воеводских и повятовых органах власти.
Советская Литва в плане учета национальных особенностей в социалистическом строительстве находилось в менее выигрышном положении, нежели народная Польша. Ситуацию для Литвы усугубляло то, что в Союзе специалистов, знающих её национальную и историческую специфику, было крайне мало.
А те, кто знал эти особенности, нередко предпочитали молчать, дабы не нарываться на неприятности, так как отношение руководства СССР к национальным регионам регламентировалось рамками принципа пролетарского интернационализма, который национальные особенности ставил на второй план. Считалось, что те преференции прибалтийским республикам в решении социально­экономических вопросов, о которых говорилось, являются достаточной компенсацией для того, чтобы власти и население республики были довольны.
Известен такой факт. В 1945 года председатель Бюро ЦК ВКП(б) по Литовской ССР Михаил Суслов при рассмотрении Оргбюро ЦК ВКП (б) вопроса о депортации большой группы лиц и республики, пытался подчеркнуть специфические особенности Литвы для того, чтобы способствовать принятию более щадящего решения. Но председательствующий на Оргбюро Георгий Маленков грубо прервал Суслова репликой о том, что, мол, можете спорить у себя дома, со своей женой, а не здесь, в ЦК. (Зенкович Н. Самые закрытые люди. М.; 2002. С. 558).
К сожалению, прошло время и Суслов предпочёл забыть своё особое отношение к Литве. Его вполне удовлетворяло объяснение, что литовский народ стал органичной частью новой общности «советский народ». Такое мнение усиленно навязывали московские, да и местные остепененные эксперты­профаны, для которых главным было сформулировать доказательства того, что национальная политика партии даёт запланированные результаты. Однако оказалось, что замаскировавшиеся антисоветчики в Литве просто ждали своего часа.


«Саюдис» – Литовское движение за перестройку (1988–1991 гг.)

Об этом «Саюдисе» написано достаточно много. Однако, когда анализируешь тактику украинских националистов по отрыву Украины от России становится ясно, что в России пока не извлекли должных уроков из тактики «Саюдиса» по отрыву Литвы от СССР. Поэтому целесообразно напомнить, как литовские сепаратисты сумели успешно противостоять такому государству, как СССР.
В 1988 году в ходе подготовки к XIX Всесоюзной партконференции в стране стали возникать движения в поддержку перестройки. Мне трудно судить, как этот процесс проходил в России и других республиках. Знаю лишь одно, что к созданию пятого «Саюдиса» приложили руки Москва и республиканский Комитет государственной безопасности.
Задумка была в духе царского жандармского полковника С.В. Зубатова. Создать подконтрольные общественные движения, которые стали бы альтернативой КПСС. О том, что дело шло к этому, свидетельствовали неоднократные заявления Горбачёва в 1988 году о том, что вскоре «народ снизу подвинет партийных князьков». Однако и у Зубатова и у Горбачёва деятельность подконтрольных организаций вышла из­под контроля. Только полковник Зубатов в день отречения царя пустил пулю себе в висок, а Горбачёв до сих пор процветает.
3 июня 1988 года накануне XIX Всесоюзной партийной конференции в Вильнюсе было объявлено о создании инициативной группы «Саюдиса» Поводом послужила излишняя регламентация со стороны ЦК КПСС при избрании в республике делегатов на конференцию. Это вызвало всеобщий протест в партийных организациях республики и ЦК КПСС пришлось уступить. Разнарядка была отменена. Но недовольство политикой Москвы получило новый импульс.
И хотя утверждают, что поводом для создания «Саюдиса» были вопросы экономической самостоятельности республики, первоначальный импульс дала подготовка к XIX партконференции КПСС. Ну, уже затем было публично озвучено утверждение, что Литва кормит Москву и Ленинград. Поэтому был сделан упор на экономической самостоятельности.
Сегодня создание «Саюдиса» мифологизировано так, что истину трудно разглядеть. Но бесспорно одно. «Саюдис» в Литве создавался как Движение в поддержку перестройки, в поддержку реформ Горбачёва.
Одним из тех, кто наблюдал за созданием «Саюдиса» изнутри, был бывший первый секретарь Вильнюсского горкома Компартии Литвы/КПСС и одновременно секретарь ЦК КПЛ/КПСС Валентин Антонович Лазутка. В период создания «Саюдиса» он был директором Института философии и одновременно секретарем парткома Академии наук Лит. ССР, в стенах которой и зародился «Саюдис». В силу своего партийного положения весной 1988 года Лазутка оказался непосредственным участником событий, предшествующих созданию Движения за перестройку.
Весной 1988 года Лазутка обратил внимание на заметную активизацию деятельности сотрудников КГБ, курирующих Академию наук. Одновременно повышенное внимание к Академии стал проявлять секретарь ЦК Компартии Литвы Лёнгинас Шепетис, с которым Лазутке по долгу службы приходилось неоднократно контактировать. Однажды Валентин Антонович стал свидетелем телефонного разговора Шепетиса с помощником секретаря ЦК КПСС Александром Николаевичем Яковлевым. Разговор шел о необходимости создания Движения в поддержку перестройки в Литве.
В результате собрание творческой интеллигенции по вопросам содействия перестройке и совершенствованию управления экономикой было назначено на 3 июня 1988 года. Сотрудники КГБ Литовской ССР провели основную организационную работу по подготовке этого собрания. Ими же был изначально подобран персональный состав Инициативной группы Движения.
3 июня, за несколько часов до начала собрания в Академии наук, во Дворце ученых в Веркяй состоялось узкое секретное совещание, посвященное этому событию. На нем присутствовал упомянутый Шепетис и неизвестный сотрудник Отдела науки ЦК КПСС. Но в зале Академии наук Литовской ССР московский гость не появился. У Лазутки сложилось мнение, что партийные органы в вопросах создания «Саюдиса» играли второстепенную роль. Главной «скрипкой» был КГБ.
Впоследствии выяснилось, что из 35 членов Инициативной группы «Саюдиса» 16 были тем или иным образом связаны с КГБ. Позднее, в ноябре 1991 года выяснилось, что ближайший соратник и «правая рука» Ландсбергиса В. Чепайтис был агентом КГБ под кличкой «Юозас». Завербовали его ещё в 1963 году.
Тесные связи с КГБ с 1950 года поддерживал профессор­музыковед с кафедры марксизма­ленинизма Вильнюсской консерватории Витаутас Ландсбергис. На учредительном собрании «Саюдиса», как уже говорилось, Ландсбергис ничем себя не проявил. Да, и вряд ли кто тогда стал слушать профессора-­марксиста. В Инициативную группу Ландсбергис попал только по настоянию куратора КГБ.
Делая первые шаги, саюдисты рядились в тогу активных сторонников перестройки. Для этого была использована подготовка к XIX партконференции. Инициативная группа добилась, чтобы состоялись всенародные проводы делегатов на конференцию. В результате 24 июня на центральной площади Вильнюса в присутствии 20 тыс. человек состоялись такие проводы. Там впервые перед народом выступил профессор В. Ландсбергис, в силу плохой дикции потерпевший полное фиаско.
Зато огромное впечатление на всех оказал могучий баритон известного литовского певца В. Даунораса, которым тот зачитал наказы «Саюдиса» делегатам. С этого момента акции «Саюдиса» стремительно поползли вверх. Все поняли, в республике появилась новая сила, с которой считаются, раз поручили дать наказы делегатам, едущим в Москву. Для многих литовцев это было подлинным откровением и они стали связывать с «Саюдисом» мечты о лучшем будущем.
9 июля 1988 года вильнюсском парке Вингис состоялся грандиозный стотысячный митинг, посвященный встрече с делегатами, вернувшимися с XIX партконференции. На этом митинге впервые был открыто поднят огромный (8х4 м) трёхцветный флаг буржуазной Литовской республики. При этом выступавшие саюдисты во всю эксплуатировали тему перестройки и обновления республики. Причем лидеры «Саюдиса», в отличие от руководства Компартии, о проблемах, назревших в ходе перестройки, говорили без оглядки на Москву. Это сразу придало им статус патриотов Литвы.
В борьбе за популярность «Саюдис» умело использовал весьма болезненную для литовцев проблему государственного языка. 20 июля 1988 года от имени идеологической комиссии ЦК КП Литвы в главной партийной газете «Tiesa» («Правда») было опубликовано письмо восьми именитых литовских ученых под названием «Литовский язык и вопросы государственного языка», в котором предлагалось в конституционном порядке закрепить за литовским языком статус государственного.
Так было положено начало общереспубликанской публичной дискуссии по вопросам литовского языка и истории. В это же время по примеру Москвы, начавшей поход против «сталинизма», «Саюдис» и ассоциация литовских социологов учредили в Литве комиссию по расследованию сталинских преступлений. Началось беззастенчивое переписывание и фальсифицирование истории Советской Литвы с учетом проецирования этой лжи на проходившую в республике дискуссию.
В ходе дискуссии активистам «Саюдиса» удалось создать прочные позиции в СМИ, прежде всего, на телевидении. Буквально в течение нескольких недель Движение превращался в серьёзную общественно­политическую силу.
11 августа 1988 года в Литву с инспекционной проверкой приехал секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев. В республике он провёл ряд встреч: с учёными, с творческой интеллигенцией и партийным активом. 12 августа на встрече с активом республики в Вильнюсе Яковлев безоговорочно поддержал «Саюдис», дав идейно­-теоретическое обоснование его места в политической системе Советской Литвы. Движение он назвал передовым отрядом людей, болеющих за перестройку.
Яковлев также поддержал идею о том, чтобы группы поддержки «Саюдиса» создавались в партийных организациях, в том числе и райкомах партии. Это было равносильно тому, что в КПСС легально образовалась и действовала фракция с национальной идеологией. По Яковлеву выходило, что главным союзником ЦК КПСС становились народные движения за перестройку.
Затем «Саюдис» при поддержке секретаря ЦК КПЕ Литвы Л. Шепетиса настоял на публикации 21 августа 1988 года в еженедельнике Союза писателей Литвы «Literatura ir menas» («Литература и искусство», тираж 76 тыс. экз.) копии секретного протокола к пакту Молотова–Риббентропа. Этот документ, существование которого отрицал Горбачёв, мог попасть в Литву только из США. Но КГБ не обратил на это внимания.
23 августа того же года теме «сговора» СССР и Германии в 1939 году был посвящен очередной грандиозный митинг в парке Вингис, организованный «Саюдисом». С этого момента тема незаконности вхождения Литвы в СССР начала постоянно звучать на страницах литовской печати. Москва хранила молчание.
22–23 октября 1988 года «Саюдис» провёл свой учредительный съезд. О нём я уже говорил. Учредительный съезд показал, что «Саюдис» превратился в ведущую политическую силу в республике. Но его лидеры прекрасно понимали, каким влиянием ещё обладала Компартия. Поэтому на следующем этапе своей деятельности саюдисты поставили цель: занять ключевые позиции в Компартии, реформировать её и использовать как эффективный инструмент достижения главной цели – независимости Литвы.
К началу выборной кампании по избранию народных депутатов СССР «Саюдис» доминировал на телевидение, радио и прессе республики. Мнение лидеров Движения было непререкаемым. Под их нажимом Х сессия одиннадцатого созыва ВС Лит. ССР (17–18 ноября 1988 г.) приняла Указы о государственном языке, национальном флага и гимне. Но большинство депутатов ВС отказалось принять поправку к 70-­ой статье Конституции Лит. ССР, которая объявляла верховенство республиканских законов над союзными.
В ответ лидеры «Саюдиса» немедленно организовали толпу сторонников, которая встретила депутатов, выходящих из здания ВС, оскорблениями, плевками и т. п. Вечером и ночью в квартирах депутатов, не поддержавших поправки к Конституции, стали раздаваться телефонные звонки с угрозами. С этих пор морально­психологический террор стал испытанным оружием саюдистов в борьбе против инакомыслящих. (Вот где истоки киевского Майдана!).
В ответ Бюро ЦК Компартии 28 ноября 1988 года приняло заявление «О сегодняшней политической ситуации в республике». В нем руководство «Саюдиса» было подвергнуто критике за «нереальные политические требования  и шумные антигосударственные акции». Однако этот шаг партийного руководства республики не получил должной поддержки из ЦК КПСС. Вера литовских коммунистов в Москву таяла на глазах.
В итоге отчётно-­выборную осеннюю кампанию 1988 года в первичных, районных и городских партийных организациях выиграли представители «Саюдиса». Группы Движения врастали в партийные организации. Его представители были избраны секретарями ряда райкомов партии и парткомов.
20 ноября 1988 года, почувствовавший свою силу, Совет Сейма «Саюдиса» принял «Заявление о моральной независимости». Это Заявление провозглашало, что для граждан Литвы обязательны только законы Литвы, но не СССР. За контролем исполнения этого заявления был учрежден «Суд чести «Саюдиса».
В начале 1989 года республика жила выборами народных депутатов СССР. Как отмечалось, к этому времени «Саюдис» монополизировал и прессу и телевидение. Перед выборами литовские СМИ начали шельмование тех кандидатов, которые отстаивали Литву в составе СССР. Масла в огонь подливали союзные СМИ. Всех посмевших критиковать позицию «Саюдиса», не только литовские, но и московские журналисты немедленно объявляли сталинистами, противниками демократии и врагами перестройки. Горбачёва это устраивало. Он свято верил, что он и перестройка неразделимы и с новым составом народных депутатов он успешно её завершит.
В такой общественно­политической ситуации в Литве в марте 1989 года состоялись выборы народных депутатов СССР. «Саюдис» одержал сокрушительную победу. 58 его представителей стали народными депутатами СССР, из них 38 – члены Компартии. Бывший советский корреспондент на Кубе, а в то время редактор журнала «Gimtasis kra;tas» («Родной край») и один из идеологов «Саюдиса», «коммунист» А. Чекуолис, избранный народным депутатом СССР, публично заявил, что по списку «Саюдиса» народным депутатом «избрали бы и орангутанга».
В Литве тем временем события развивались по плану, намеченному «Саюдисом». Его представители умело использовали коммунистов в Верховном Совете Литвы, которые составляли там 90%, для создания правовой базы выхода Литвы из СССР.
IV­я сессия Сейма Движения (1 апреля 1989 г.), ставшего параллельным Верховным Советом, приняла предложения по изменению ряда статей Конституции Лит. ССР, в том числе и о верховенстве республиканских законов над союзными.
26 мая 1989 года, то есть на следующий день после открытия первого Съезда народных депутатов СССР, ещё «коммунистический» парламент Литовской ССР принял «Декларацию о государственном суверенитете Литвы». Тогда же единогласно были приняты поправки к конституции Лит. ССР, рекомендованные «Саюдисом». Согласно этим поправкам в республике главенствовали местные законы, вводилось литовское гражданство, земля объявлялась собственностью республики. Отношения Литвы с другими государствами, в том числе и СССР, с этой поры должны были регулироваться только на основе межгосударственных отношений.
Это был чистой воды сепаратизм, за который в США любой получил бы 20 лет тюрьмы и огромный денежный штраф. В СССР законы, подобные американским, отсутствовали. Однако, согласно статье 74-­ой Конституции СССР 1977 г. на территории Союза ССР верховенство имели законы СССР, а статья 75­-я гласила о том, что территория Союза Советских Социалистических Республик едина и включает территории союзных республик. Нарушение этих статей было достаточным основанием для возбуждения уголовных дел против лидеров «Саюдиса». Но Горбачёв вновь сделал вид, что в Литве ничего особенного не происходит
На первом Съезде народных депутатов СССР литовские депутаты соблюдали некоторую лояльность, заявляя о своей приверженности перестройке. Но сепаратисты всех мастей в Союзе получили возможность на примере прибалтийских депутатов наблюдать, как следует противостоять центральным властям. Фактически телевидение демонстрировало своеобразный курс политического ликбеза, который впоследствии очень дорого обошелся стране.
В этот момент «Саюдис» решил провести генеральную репетицию по выводу Компартии Литвы из КПСС. Объектом был выбран литовский комсомол, который уже именовался не ленинский, а просто коммунистический союз молодежи Литвы (КСМ). В июне 1989 года состоялся ХХII съезд КСМ. Съезд принял декларацию, в которой говорилось: «Мы, делегаты ХХII съезда КСМ Литвы, осуждаем оккупацию и аннексию Литвы в 1940 году и требуем предоставить условия свободного самоопределения Литвы».
На этом съезде молодежное коммунистическое движение в Литве закончилось. Несмотря на призывы руководства КСМ вступать в новый союз молодежи, после съезда из полумиллионного отряда литовских комсомольцев перерегистрировались всего 890 человек. Это был более чем красноречивый урок для коммунистов Литвы. Но его предпочли не заметить ни в Вильнюсе, ни и в Москве.
В апреле 1989 года Тариба Сейма «Саюдиса» сделала Заявление о том, что не может быть речи о суверенитете Литвы в составе СССР и необходимо объявить выборы в Народный Сейм незаконными. Никакой реакции Москвы на это заявление не последовало.
Более того, Ландсбергис в июле 1989 года смог направиться с визитом в США. Там он дал интервью Джону Бейкеру, бывшему дипломату и эксперту по советским и восточноевропейским проблемам и будущему госсекретарю США.
Основные тезисы интервью Ландсбергиса были следующие: пребывание Литвы в СССР – это результат советского захвата и аннексии, Компартия Литвы – это миф, она распалась на несколько группировок, советское военное присутствие – это оккупация. В силу этого Литва имеет право на отделение от СССР. Интервью было напечатано в газете «Washington post» в том же июле 1989 года. В Москве его предпочли не заметить.
В Литве в это время развернулась дискуссия о статусе Компартии Литвы. В первые месяцы обсуждения вопроса многие из коммунистов литовцев заняли чёткую позицию — остаемся в КПСС и в Союзе. Однако, как говорилось, общественное мнение в национальных республиках страшная штука. Оно заставляло и очень сильных людей во имя блага своих близких отступать. Особенно, когда стало ясно, что Москва без сожаления сдает своих сторонников.
ЦК КПСС молча взирал на споры по поводу судьбы Компартии Литвы. Научные учреждения КПСС: Институт марксизма-­ленинизма, Академия общественных наук при ЦК КПСС, Высшая партийная школа при ЦК КПСС и др. так и не были подключены к этой дискуссии. К августу 1989 года в Компартии Литвы осталось немного не согласных с провозглашенной целью — объявлением Компартии Литвы независимой от КПСС.
В период партийной дискуссии о статусе партии республику постоянно сотрясали саюдистские информационные «бомбочки». 22 августа 1989 года комиссия Верховного Совета Лит. ССР по изучению германо­советских договоров 1939 года и их последствий опубликовала своё заключение, суть которого было следующим: Декларация о вступлении Литвы в состав СССР» и Закон СССР «О вступлении Литовской Советской Социалистической Республики в Союз ССР» от 3 августа 1940 г. являются незаконными.
После этого разговоры о советской оккупации Литвы, которые ранее велись вполголоса, зазвучали открыто. 23 августа 1989 года Сейм Литовского Движения за перестройку (пока ещё за перестройку) принял заявление, в котором объявил выборы 1940 г. в Народный Сейм Литвы незаконными и его постановление о вхождение Литвы в СССР, не имеющими юридической силы.
В заявлении прямым текстом говорилось об оккупационном статусе Литвы. Это при том, что все авторы заявления регулярно ездили в Москву на заседания Верховного Совета и Съезды народных депутатов и участвовали в управлении страной. Возможно ли подобное было в «демократической» Америке?
Осень 1989 года прошла в борьбе сторонников Союза и саюдистов. Сепаратисты продолжали усиленно формировать национальное правовое поле, легитимизирующее их действия. Помимо этого они решали тактические вопросы: приближали сроки проведения ХХ съезда Компартии Литвы и очередных выборов в Верховный Совет республики. Сторонники Союза старались отодвинуть эти мероприятия.
Тем не менее, «Саюдис» ультимативно настоял на изменении сроков проведения ХIII­ой сессии ВС Лит. ССР, которая должна была принять решения по крайне важным для саюдистов вопросам: об экономической самостоятельности республики, о работе республиканской комиссии по пакту Молотова-­Риббентропа, о гражданстве республики, о референдуме, о выборах в Верховный совет и о военной службе. В результате сессия начала работу почти на месяц раньше, уже 22 сентября. Все запланированные «Саюдисом» вопросы были рассмотрены и утверждены.
Выборы в Верховный Совет было решено провести 24 февраля 1990 года. Помимо этого ВС принял постановление, согласно которому СМ Лит. ССР должен был решить вопрос с Министерством обороны СССР о службе литовских юношей только в Литве или на территории Прибалтики. Также предлагалось поставить перед Минобороны СССР вопрос о возрождении национальных территориальных воинских частей.
В октябре 1989 года ХХI пленум ЦК КП Литвы принял роковое решение о проведении ХХ съезда Компартии Литвы. Он должен был начать работу 19 декабря 1989 года. А в начале декабря ХV сессия ВС изменила 6­ю статью Конституции Лит. ССР. Отныне Коммунистическая партия перешла в разряд обычных партий и общественных объединений. «Саюдис» тем самым выбил последний козырь, которым располагала Компартия Литвы.
К концу 1989 года операция по выводу Компартии Литвы из КПСС была завершена. 20 декабря того же года под давлением саюдистов ХХ съезд Компартии Литвы принял решение о выходе из КПСС. После этого ситуация в Литве стала для Кремля практически не подвластной. Но Горбачёв на Пленумах ЦК КПСС, посвященных литовской проблеме, по­прежнему продолжал убеждать советскую общественность, что ничего особенного в Литве не происходит.
На ХХ съезде Компартии Литвы произошло разделение партии на самостоятельную и остающуюся в составе КПСС. 144 делегата ХХ съезда, оставшиеся в КПСС, собрались в зале Октябрьского райкома партии и провели VI партконференцию, в ходе которой было принято решение возобновить деятельность Компартии Литвы/КПСС. На конференции был избран Временный Центральный Комитет Компартии Литвы на платформе КПСС и его Секретариат.
25 декабря 1989 года в Москве состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором представители самостоятельной Компартии пытались сделать вид, что ничего не произошло. Выступавшие секретари ЦК самостоятельной Компартии говорили уклончиво. Вроде они вышли из КПСС, а вроде и нет. В ответ выступили секретари Временного ЦК Компартии/КПСС. В результате Пленум дал достаточно принципиальную оценку литовским сепаратистам и поддержал коммунистов Литвы, оставшихся в КПСС.
Было также рекомендовано Генеральному секретарю ЦК КПСС М. Горбачёву ознакомиться с ситуацией непосредственно в Литве. Визит Горбачёва в Литву, состоявшийся 11–13 января 1990 г. закончился полным фиаско. Жажда выхода из СССР обуяла большинство населения республики. Все аргументы Горбачёва в пользу пребывания Литвы в Союзе аудитория как бы не слышала.
Впоследствии пресс-­секретарь Горбачёва Андрей Грачев в книге «Горбачёв. Человек, который хотел, как лучше...» писал: «По окончании поездки непривычно мрачному Горбачёву пришлось, прощаясь на аэродроме с Бразаускасом, лишь просить подождать с принятием решений о выходе из Союза «до выработки соответствующего закона». Угнетённость Михаила Сергеевича имела двойную причину: он не только не смог достичь первоначально поставленной цели, но и обнаружил, что разучился творить политические чудеса».
Удивительно, но Горбачёв в январе 1990 года так и не понял, что в Литве в тот период уже ничего не зависело от Бразаускаса, хотя тот был первым секретарем Компартии и Председателем Верховного Совета Лит. ССР. Здесь я хочу обратить внимание на схожесть ситуации с президентом Украины В. Януковичем. Выступать ему против Майдана было тоже самое, что Бразаускасу выступать против «Саюдиса». Бразаускас был вынужден бежать впереди паровоза, имя которому был «Саюдис», дабы тот его не смял. Возможности для маневра у него отсутствовали.
Однако Горбачёв в начале 1990 году продолжал верить, или делал вид, что верит в силу партийных и советских органов власти в Литве. 5 марта 1990 года он пригласил на встречу в Кремле Председателя Президиума ВС Литовской ССР А. Бразаускаса. Встреча состоялась по инициативе Горбачёва. Он также подчеркнул, что это встреча руководителей двух государств, поэтому встреча происходила в Кремле, в резиденции Председателя Верховного Совета СССР.
Бразаускас рассказал литовским телезрителям о встрече с Горбачёвым. 7 марта 1990 году сокращенный вариант его выступления опубликовала газеты «Tiesa» и «Советская Литва» (8 марта 1990 г.). Главной тема разговора Горбачёва с Бразаускасом стало будущее Литвы в связи возможным провозглашением независимости республики вновь избранным Верховным Советом. Горбачёв недвусмысленно заявил, что в этом случае, прежде всего, будут узаконены экономические отношения между Литвой и СССР, как отношения двух государств. Соответственно, все межгосударственные расчеты будут осуществляться в свободно конвертируемой валюте.
При этом Горбачёв обратил внимание на тот факт, что баланс ввоза и вывоза продукции не в пользу Литвы. Республика ввозила из Союза продукции на миллиард 400 миллионов рублей больше, нежели поставляла в общесоюзный фонд. Если эти расчеты осуществить по мировым ценам, то разница составила бы уже три с лишним миллиарда валютных рублей. Был также поднят вопрос государственного долга. Если Литва выходит из СССР, то на неё ляжет пропорциональная часть союзного государственного долга.
Особый разговор был о границах современной Литвы. Горбачёв напомнил Бразаускасу о передаче Литве в 1939 г. Вильнюса и Вильнюсского края, о возращении после войны в состав Литвы Клайпедского края и об установлении литовско-­белорусской границ, которые также дала прирост территории Литвы. Горбачёв подчеркнул, что не существует официальных документов о присоединении к Литве Клайпеды и Клайпедского края.
В начале 1990 года лидеры «Саюдиса» прекрасно понимали, что время работает против них. Если в Союзе будет принят закон о порядке выхода союзной республики из СССР, то мечты о стремительном выходе из Союза придется оставить. Поэтому саюдисты спешили. А коммунистический ВС Литовской ССР под председательством А. Бразаускаса (и под контролем Ландсбергиса) послушно штамповал необходимые «Саюдису» законы.
В январе 1990 года сразу после отлета Горбачёва в Москву ВС принял решение о том, что на территории Литвы не действуют законы СССР. А 7 февраля 1990 года Верховный Совет Лит. ССР признал не имеющими юридической силы решения Народного Сейма от 21 июля 1940 года о вступлении Литвы в СССР.
Всё это происходило на фоне усиливающегося недовольства политикой Горбачёва в Литве. К 1990 году в республике серьёзно стал проявлять себя дефицит товаров первой необходимости. В этих условиях 24 февраля 1990 года «Саюдис» обнародовал свою предвыборную программу, в которой говорилось: «в 1940 году СССР нарушил двусторонний договор и совершил агрессию против Литовской республики, свергнув её законное правительство». Москва вновь сделала вид, что ничего не происходит. А в республике идея выхода из Союза стала довлеющей.
В результате представители «Саюдиса» на выборах в Верховный Совет Литовской ССР одержали победу и 11 марта 1990 года в 22 час. 44 мин. провозгласили восстановление независимости Литовской Республики. Спешка была не случайной, так как 11 марта в Москве начал работу Пленум ЦК КПСС, а 13 марта начинал работу третий внеочередной Съезд народных депутатов СССР, на котором мог быть принят Закон о порядке выхода союзной республики из СССР.
В соответствии с инструкциями, полученными от американских консультантов, вновь избранный Верховный Совет Литвы ускоренными темпами приступил к формированию республиканского правового пространства, которое создавало у каждого гражданина Литовской республике правовую уверенность в правоте действий республиканских властей.
В ответ Горбачёв начал «бомбить» Верховный Совет Литвы и республику своими Заявлениями, Указами, Обращениями, которые никто не исполнял, так они не подкреплялись ни организационными, ни экономическими, ни правовыми мерами. Вот так республика была подведена к январским событиям 1991 года. Сегодня в отношениях с Литвой Россия пожинает то, что посеял Горбачёв своей бездарной и предательской политикой.
Целесообразно завершить тему пятого литовского «Саюдиса» информацией о роли в этом процессе КГБ СССР. В октябре 1990 года ранее упомянутый В. Лазутка, ставший первым секретарем Вильнюсского ГК КПЛ/КПСС и секретарем ЦК КПЛ/КПСС, встретился с вновь назначенным председателем КГБ Лит. ССР генералом КГБ Р. Марцинкусом, присланным из Москвы.
Как пишет в своих воспоминаниях В. Лазутка, в ходе доверительного и откровенного разговора Марцинкус заявил, что КГБ Литовской ССР действует в строгом соответствии с указаниями руководителей КГБ СССР. Лично Марцинкусу было дано прямое указание быть в подчинении у Ландсбергиса, выполнять его указания и не иметь никаких связей с остатками организаций Советской власти, а тем более с Компартией, оставшейся в КПСС.
В заключение беседы Марцинкус ещё раз повторил: «Я выполняю приказ лично Крючкова и не больше». (См. V. Lazutka. «Kaip buvo kuriamas «S;j;dis». «Kar;tas komentaras». № 13, 2007. и V. Lazutka. «Sausio 13-­ojo zvilgsnis kitu kampu». «Kar;tas komentaras» № 1, 2008). Полагать, что Марцинкус своей информацией решил подставить Председателя КГБ СССР не реально. Союзный КГБ тогда был ещё силён.
Возможно, Горбачёв убедил Крючкова провести операцию по облегчению процесса выхода Литвы и Прибалтики в целом из СССР? Возможно. Тем более, что, как сегодня известно, Горбачёв и в Рейкьявике и на Мальте пообещал американским президентам отпустить Прибалтику из СССР. Однако это не умаляет ответственности В. Крючкова за разрушение советской державы.


Современная концепция литовского исторического прошлого

Отмечу, что для многих литовцев СССР и Россия являются тождественными понятиями. Причём некоторая разница в этих понятиях, благодаря многолетней антироссийской пропаганде в представлении литовского обывателя с каждым годом уменьшается и эти два понятия у него ассоциируются с угрозой агрессии и оккупации.
Ситуацию усугубляют мифологизированные исторические фобии, которые присутствуют в сознании не только большинства литовских обывателей, но и тех же политиков. Это во многом является результатом применения правящей литовской элитой классической советской схемы в оценке исторического прошлого Литвы. На уровне постсоветского политического руководства Литовской Республики (ЛР) были сформулированы соответствующие оценки исторического прошлого, которые затем были законодательно закреплены в основных государственных Актах. Ну, а далее литовские историки были вынуждены в рамках этих концепций подыскивать соответствующие «исторические факты».
Тема «чужой силы», то есть СССР, поправшей свободу и независимость Литовского государства прозвучала в Акте ВС ЛР о восстановлении независимого Литовского государства, принятом 11 марта 1990 года: «Выражая волю народа, Верховный Совет Литовской Республики постановляет и торжественно провозглашает, что восстанавливается осуществление суверенных прав Литовского государства, попранных чужой силой в 1940 году, и отныне Литва вновь является независимым государством» (цит. по «Сборнику важнейших документов Литовской Республики» – 11 марта–11 мая 1990 г. Издан ВС ЛР. Вильнюс, «Минтис», 1990).
В Конституции Литовской Республики, принятой на референдуме 25 октября 1992 года, тема постоянной внешней угрозы также присутствует. Помимо этого там акцентируется преемственность современной Литвы с Великим княжеством Литовским:
 
«ЛИТОВСКИЙ НАРОД,
– создавший много веков тому назад Литовское государство,

– основывая его правовой фундамент на Литовских Статутах и Конституциях Литовской Республики,

– веками решительно защищавший свою свободу и независимость…».

Согласно господствующим в Литве историческим взглядам, под извечным врагом и агрессором в этих документах подразумевается Россия. Естественно, что в такой ситуации литовским историкам остается лишь подбирать под сформулированную в Акте и Конституции концепцию соответствующие аргументы и факты. Вот так была сформирована версия об извечном историческом враге Литвы – Руси, Московского княжества/царства, Российской империи, СССР и современной Российской Федерации.
О том, что историческое сознание во многом определяет поведение современных литовских политиков, заявил эстонский профессор, ректор Таллинского университета, известный философ и общественный деятель Рейна Рауд.
В феврале 2008 года он прибыл в Вильнюс в связи с его награждением крестом ордена «За заслуги перед Литвой». Однако это не помешало Рауду высказать критическое суждение по поводу стремления литовских политиков и историков представить современную Литву, как продолжательницу Великого княжества Литовского.
Отвечая на вопросы литовского информационного агентства «Delfi», Рауд заявил: «Мне хочется отметить, что литовцы часто ведут себя так, словно их современное государство – Литовская Республика – прямое продолжение Великого княжества Литовского (ВКЛ), словно оно – огромно, хотя на самом деле маленькое – как по территории, так и по численности населения. Одно дело, когда это красивое чувство, гордость за прошлое, и совсем другое, когда современная политическая практика основывается на категориях того времени. Иногда хорошо заметно, как историческое сознание определяет действия сегодняшних политиков.
…Я понимаю, что существование ВКЛ – славное прошлое литовцев, но прямой связи между ВКЛ и современной Литовской Республикой я не вижу. Надо различать старое – династическое – и современное национальное понимание государственности. Это разные вещи, совершенно разные формы организации общества»,
Эстонский ученый раскритиковал устремления литовских политиков, стремящихся продолжать реализацию геополитических амбиций Великого княжества Литовского. Рауд подверг критике попытки Литвы изображать великого геополитического лидера. «Это желание стать лидером мне кажется несколько смешным. Почему обязательно нужно быть лидером и свои действия организовывать, оглядываясь на то, помогает это стать лидером или нет. Я полагаю, что нужно руководствоваться не целью лидерства, а моральными, политическими, демократическими принципами, которые помогли всей Восточной Европе освободиться. Я не политолог и не стану углубляться в политологический анализ, однако даже от самих литовцев я слышал, как они говорили – ну, вот мы маленькие, но ведём себя, как если бы были очень большие».
Оценка Рауда вскрывает глубинные интересы Литовской Республики, когда она во второй половине 2013 году председательствовала в Евросоюзе и пыталась реализовать программу «Восточного партнерства». Российским дипломатам и политикам, имеющим дело с Литвой, не мешало бы знать характеристику литовских фобий, которую дал Рейна Рауда. Это помогло бы им вести более аргументированную и сбалансированную политику в отношении Литвы. А мы совершим небольшой экскурс в историю литовско-­российских отношений.


Русь Литовская

Литву и Россию объединяют многочисленные страницы общей истории. Начну с того, что на фризе известного памятника «Тысячелетие России», установленном в 1862 году в Новгороде Великом, из 109 бронзовых фигур наиболее значительных фигур в истории государства Российского, не русских только восемь. Пять из них при этом являются представителями Великого княжества Литовского, Русского, Жемойтского и других (ВКЛ).
Это три литовских князя: Гедимин (в Литве известен, как Гедиминас), Ольгерд (Альгирдас) и Витовт (Витаутас). На памятнике «Тысячелетие России» они представлены как «государственные люди» Российской империи. Среди «военных людей и героев» России рядом с бронзовым князем Александром Невским находится скульптура литовского нальшанского князя, а впоследствии князя Псковского Довманта (Даумантаса). А рядом с фигурой героя Куликовской битвы Великого князя Владимирского и Московского Дмитрия Донского стоит Великий князь Литовский Кейстут (Кястутис).
Устоявшимся является мнение о том, что литовские князья были помещены на памятник «Тысячелетие России» в силу того, что они совместно с русскими князьями боролись против Тевтонского ордена и тем самым помогали охранять Россию от нашествия немецких рыцарей. Но главным всё же является то, что в сложный для древней Руси период монголо­татарского нашествия, ВКЛ, вплоть до конца ХV века, являлось вторым центром собирания русских земель бывшей Киевской Руси.
Литовское княжество являлось фактическим продолжением древнерусской государственности. Государственно­правовую жизнь ВКЛ почти три столетия регулировал Свод законов «Русская Правда» Великого киевского князя Ярослава Мудрого. Языком официальных документов ВКЛ был старославянский письменный язык, называемый также русинским или руським.
На нём написаны «Статуты Вялiкаго княства Лiтоускага», «Литовская метрика» и другие государственные документы. Преобладающим этническим компонентом в ВКЛ являлся славяно­русский, составлявший 9/10 всего населения. Письменные источники XV—XVI столетий свидетельствуют, что большинство славян, жившие в границах ВКЛ считали себя не литвинами или литовцами, а «русским» народом, «русскими» или «русинами». Не случайно знаменитый польский поэт Адам Мицкевич в XIX веке писал «Литва в основе та же Русь».
В этой связи напомню один любопытный факт. В 1919 году правительство Литовской Республики обратилось к РСФСР с требованием «вернуть» Метрику (архив) Великого Княжества Литовского, хранившуюся в Москве. Советская сторона согласилась, но поставила условие, Литве будут возвращены документы, написанные на литовском языке.
Литовцы согласились и … выяснилось, что среди почти шестисот толстых томов Метрики документов на литовском языке не оказалось. Все документы ВКЛ написаны на четырех языках: старославянском, старопольском, старонемецком и латыни. С тех пор литовские историки упорно пытаются доказать, что великие князья хотя и писали на этих языках, но разговаривали якобы на литовском?!
На самом деле ВКЛ по сути было второй Русью, Русью Литовской. Оно явилось своеобразным щитом для западных древнерусских княжеств, защитившим их от монгольского ига и немецкой колонизации. Главным фактором процесса создания ВКЛ было не завоевание, не насилие, не разграбление, а «приязнь», умение устанавливать отношения литовских князей с русским населением.
Следует отметить, что Великие князья Литовские: Миндовг, Гедимин, Ольгерд и Витовт, беря русские княжества под свою опеку, ограничивались сбором дани, сохраняя при этом их самобытность, язык, культуру и веру.
В подтверждение мирной экспансии литовского княжества на русские земли приведу следующие факты. Известный советский демограф Б. Греков оценивал территорию Киевской Руси Х–ХI века примерно в 1,8 (1,3) млн. кв. км. Другой демограф Б. Урланис считал, что население Руси в тот период могло тогда составлять 4,5 млн. человек. О многочисленности населения Руси свидетельствует количество городов. Их в ХII веке насчитывалось около трёхсот. Не случайно в скандинавских источниках X—XII веков Русь называлась «Гардарика», что означает «страна градов».
Отметим, что ряд русских городов имел многочисленное население. Это подтверждают записи о пожарах и эпидемиях. В Лаврентьевской летописи под 1124 годом говорится, что в Киеве был пожар, причем «церквий единых изгоре близ 600». Только государство с многочисленным населением могло иметь такую многолюдную столицу, как Киев, в которой было несколько сотен церквей.
А что этническая Литва, которая в то время звалась Аукштайтией и Жемайтией? Ареал проживания литовцев, точнее аукштайтов и жемайтов, за последнюю тысячу лет изменился незначительно (примерно 60 тыс. кв. км). В этой связи общую численность населения на этой территории в ХII веке следует оценить в 250 тысяч человек, или 5,6 % от населения Киевской Руси. Что же касается литовских городов, то известно, что первое городское поселение в древней Литве Кернаве (Kernowe) упомянуто в Ливонской хронике лишь за 1279 году. Остальные поселения в этот период были лишь городищами.
Разве могла малочисленная этническая Литва, не располагавшая начальной инфраструктурой, письменностью, городским населением и др. самоорганизоваться и покорить древнерусские княжества, большинство из которых превосходило её и по территории и по населению? Ну, а рассуждения о том, что ВКЛ (дата образования ориентировочно 1236 г.) якобы уже во времена князя Тройдена (1270–1272 гг.) было этнически литовским и языческим, выглядят просто курьезно.
Белорусские историки доказали, что собственно историческая Литва располагалась на территории современной Белоруссии в районе городов Слоним, Молодечно, Новогрудка. Причём православный Новогрудок (основан Ярославом Мудрым в 1044 г.) был первоначальной столицей ВКЛ. Именно в этом районе распространен топоним «литва». Сам район до XIX века в быту именовался Литвой.
Следует отметить, что современная Литва претендует на эти территории, как этнически литовские. Между тем известно, что наименование «Литва» стало использоваться применительно к территории собственно этнической Литвы лишь в ХIХ веке. До этого эти территории именовались Аукштайтия и Жемайтия.
В этой связи неизбежен вывод, что язычников аукштайтов и жемайтов следует называть литовцами, а основное православное население ВКЛ, основу которого составляли предки современных белорусов и украинцев – литвинами. Хотя на литвинов претендуют только белорусы. Между тем известно, что в летописных документах ВКЛ (Статутах, Метриках, Переписях войска и пр.) в порядке перечисления фигурируют три основных этноса: «литвины», «жемайты», «аукштайты».
Не вызывает сомнений, что предками современных белорусов являются именно литвины, населявшие территорию современной Беларуси. Известный польский поэт Адам Мицкевич (1798–1855 гг.), родившийся около Новогрудка, родные места называл Литвой. Декабрист Александр Бестужев в 1821 году сообщил петербургским знакомым свой адрес: «Литва, д. Виганичи, в 40 верстах от Минска». Даже в послевоенные 1950­е годы селяне Минской области на вопросы этнографов отвечали, что они литвины, а не «беларусы».
Известно, что духовной скрепой ВКЛ в течение нескольких столетий являлось православие, унаследованное от Киевской Руси. Помимо этого княжество объединял один язык – старорусский, реликты которого наиболее ярко заметны в белорусском и украинском языках. Сегодня мир убеждается, насколько важен для объединения государства один язык. Предполагать, что русичи бывших княжеств Киевской Руси, добровольно согласились идти под захватчиков другой веры и языка, это абсурд. Литовские историки ничтожно сумняше на этом настаивают.
Ещё раз повторю, ряд историков не без оснований полагают, что Великое княжество Литовское было, по сути, Русью Литовской. Этот вывод позволяет оценивать историю ВКЛ, как часть истории исторической Руси. При всем негативе, которым нередко наделяют ВКЛ некоторые российские исследователи, оно немало сделало для того, чтобы население русских княжеств чувствовало себя в нем достаточно комфортно и впоследствии безболезненно вошло в Российскую империю.
Иначе и не могло быть. Православный русский этнический компонент проявлял себя и не только на уровне основного населения ВКЛ, но и на уровне Великих князей Литовских. Рассуждения литовских историков о том, что литовские князья были язычниками и этническими литовцами, а образование ВКЛ происходило на территории этнической Литвы, не выдерживает критики.
Литовцы не единственные в Европе, кто пытается «присвоить чужую историю». Аналогичная ситуация сложилась в республике Македония. Сегодня там преимущественно проживают балканские славяне. Тем не менее, они пытаются отождествить себя с древними македонянами Александра Македонского, являвшимися, как известно, этническими греками.
Современных македонян не смущает даже то, что древние македоняне никогда не жили на территориях, входящих в современную Республику Македонию. Но, видимо, славянские македонцы считают это незначительным пустяком. Уж очень заманчиво для них обрести право считать себя потомками народа, создавшего величайшую в древнем мире империю. Аналогично поступают и в современной Литве.

Но вернёмся к ВКЛ и его основателю князю Миндовгу (ок. 1195–1263 гг.). Его этническое происхождение туманно. Литовские историки усиленно отстаивают версию о том, что Миндовг был этническим или точнее антропологическим литовцем­жемайтом. Его в Литве именуют Миндаугасом (Mindaugas).
Между тем ни в одной летописи (Густынской, Псковской и Ипатьевской и др.) не фигурирует князь по имени «Mindaugas». В Ипатьевской летописи, написанной на старославянском языке, его именуют Миндогом. В западных источниках он именуется Mendogus (лат.), Myndowen (нем.), Мендольф (пол.)
В этой связи один пример. В книге Записей XXIV, листы 227–228 Литовской метрики приводятся фамилии жемайтских, то есть этнических литовских бояр. Вот как они звучат: «В 1543 г. пристав волости Повонденской Жмудской земли Чопотис Миколаевич стал доводить перед старостою жмудским паном Юрием Мартиновичем Белевичем на бояр господских – Юхна Крейчайтя, Юрия Докгайтя, Станя Довгялайтя, Будка Пиктажайтя, Юрия Римкойтя, Юхна Станяйтя, Войтка Доркгужойтя».
Имена и фамилии жмудских бояр весьма близки к славянским. Как так произошло, что государственное управление в Жемойтии в XVI веке осуществляли славяне? Или же…? Но не будем гадать. Лучше обратимся к Переписи войска ВКЛ 1528 и 1567 гг. по Жемайтии и Аукштайтии. Там фигурируют: «Боцус Пиктанович, Войчус Совкговдис, Довгутис Петрашевич, Будрус Вилятович, Липнюс Талевич, Микутис Милошевич, Сакто Судмонтойтис, Доркгис Минконтойтис, Микутис Монкайтис, Будрус Радвилойтис, Будрис Кримштойтис, Билюс Монконтович, Станис Мортейкович, Талюшис Наркойтис, Венцкус Липнайтис, Шим Балсайтис, Буткус Монтвидойтис».
Без сомнения, многие из названных фамилий принадлежат этническим литовцам. Вывод из двух вышеприведенных источников очевиден. В летописных документах фамилии и имена периода Великого княжества Литовского писались такими, каковыми они были в действительности. В этой связи не вызывает сомнений, что Миндаугас это явно литуанизированное имя.
Такое превращение было осуществлено современными литовскими историками для создания «исторического мостика» между настоящим и прошлым Литовской Республики. Аналогичная процедура была проделана с именами других литовских князей: Гедимином, Ольгердом, Витовтом, Кейстутом и др. Некоторые исследователи считают, что это языческие западнобалтские имена ятвягов, дайновичей, мазуров и погезан.
Представляет интерес, что эти имена в какой­то мере созвучны с именами славянского князя Померании Святополка, его брата Самбора и сыновей Святополка – Мстивоя и Варцислава, упомянутых в «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга. Известно, что Святополк сумел завязать тесные связи с пруссами. Более того, он, как опытный военачальник возглавил первое Прусское восстание против тевтонцев 1242–1253 годов. Поэтому нельзя исключить возможность, что и Миндовг был из Пруссии или Померании.
Как сообщает Густынская летопись, Миндовг столицей государства (ВКЛ), которое создавал, сделал православный Новогрудок. Причем для того, чтобы стать новогрудским князем ему пришлось в 1246 году «принять веру христианскую от Востока со многими своими бояре». Факт принятия Миндовгом православия позволяет также утверждать, что он с дружиной был приглашен на княжение в Новогрудке. Завоеватели никогда не считали нужным принимать веру своих новых подданных.
По одной из версий первой женой Миндовга была дочь новогрудского православного князя Изяслава, по другой – тверская княжна. Сын Миндовга от первой жены Войшелк был столь приверженным православным, что согласно Густынской летописи «пострижеся во иночество» и ушел в монастырь в Галиче. Подобный поступок можно объяснить следующим. Войшелк был крещён православной матерью ещё в младенчестве и соответствующим образом ею воспитан. Несомненно, это не могло происходить без ведома Миндовга.
В период княжения Миндовга произошло удивительное преображение литовцев. Они внезапно превратились в воинственный народ, способный дать отпор вчерашним обидчикам. Вышеизложенное позволило некоторым историкам сделать вывод, что, возможно, Миндовг был воинственным прусским или ятвяжским вождем, который под натиском тевтонского ордена пришел в Литву со своей дружиной и соратниками. То есть, он, по сути, являлся литовско­литвинским Рюриком, который принёс с собой целый ряд новшеств, позволивших Литве стать мощным государством.
Косвенно это подтверждает Петр из Дусбурга. В «Хронике земли Прусской» он сообщает не только о высокой степени государственного устройства у пруссов, но и об их достижениях в строительстве замков, а также об использовании пруссами передовых для того времени технических устройств. Их союзники полабские славяне, заселявшие тогда Померанию, не только не уступали им, но даже превосходили. Не случайно Тевтонский орден предпочитал не воевать с ранее упомянутым померанским князем Святополком.
Миндовг заложил не только основы ВКЛ, но и сумел определить основной фактор, обеспечивший могущество и процветание этого государства. Это создание в ВКЛ атмосферы веротерпимости и национального согласия. Последующие после Миндовга правители ВКЛ сохранили этот подход, что обеспечило поступательное развитие княжества на столетия.

Весьма интересна биография другого Великого князя Литовского Гедимина (1275–1341 гг., княжил с 1316 по 1341 гг.), основателя династии Гедиминовичей. Его этническое происхождение также неизвестно. Существует ряд версий, но оставим их историкам. Для нас представляет интерес отношение Гедимина к православию и русским.
Князь был трижды женат, причём дважды на православных русских княжнах. Первым браком Гедимин женился на Ольге Всеволодовна, княжне Смоленской, а вторым на – Евне Ивановне Полоцкой. Известно, что на Руси выдача православной княжеской дочери за язычника была невозможна. Получается, что Гедимин должен был принять православие.
Не случайно столицу ВКЛ Вильно немцы при Гедимине называли «русским городом», а польские хронисты – «столицей греческого (православного) отщепенства». Вот сколь сильно было русское православие в Вильно. Гедимин, вероятно, как и Миндовг, относился к вере прагматично и производил её смену по мере надобности. Однако православные жены Гедимина веры своей не меняли. Как не меняли своего отношения к родному княжеству. Известно, что жены нередко имеют весьма большое влияние на мужей и ещё большее на детей. Известно, что из семи сыновей Гедимина пятеро были православными.
Так, Наримант был наречен в православии Глебом, Ольгерд – Александром, Кориат – Михаилом, Любарт – Владимиром, Евнутий – Иоанном. Энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона, ссылаясь на Псковскую вторую и Софийскую первую летописи, сообщает, что одним из главных полководцев Гедимина и основным его посредником в переговорах с русскими князьями был православный гродненский староста Давид, который, по некоторым источникам, являлся его зятем.
Дочь Гедимина Мария в 1320 году вышла замуж за Тверского Великого князя Дмитрия Михайловича Грозные очи. Другая дочь Айгуста, в крещении Анастасия, в 1333 году стала женой Симеона Ивановича Гордого, князя Московского и Великого князя Владимирского. При этом ВКЛ и Московское княжество оставались соперниками в собирании русских земель.

Политику Гедимина продолжил Ольгерд, один из его семи сыновей. Родился Ольгерд в 1296 году от православной полоцкой княжны Ольги Всеволодовны. И только в 1345 году стал Великим князем Литовским, 49 лет до этого прожив в православном Витебске.
Литовские историки утверждают, что имя Ольгерд происходит от литовских слов «alga» — вознаграждение и «girdas» — слух, известие и буквально означает «известный вознаграждением». Налицо явная несуразица, особенно если учесть, что Ольгерд был рождён от русской женщины.
Несравненно обоснованнее представляется версия о том, что княгиня Ольга назвала сына своей радостью, то есть «Олге»–«рд». Эту расшифровку приводим, дабы показать к каким бессмыслицам не стесняются прибегать литовские историки только для того, чтобы доказать литовское происхождение Великих князей Литовских. Между тем надпись на печати Ольгерда сделана на старославянском языке и там князь именуется не Альгирдасом, а «ОЛГЕРом».
Ольгерд был крещён в православие под именем Александр. В 22 года женился на православной витебской княжне Марии Ярославне. После смерти её отца княжил в том же Витебске. Здесь необходимо сделать отступление. В Литве упорно утверждают, что Ольгерд был язычником. При этом ссылаются на Германа Варберга автора «Ливонских хроник». Между тем известно, что немцы всегда представляли литвинов язычниками для оправдания своей экспансии на их земли.
Густынская летопись утверждает иное, что Ольгерд был крещён ещё до вступления в брак с Марией. В православном Витебске мог княжить только православный князь. Для разрешения спора обратимся к ещё одному автору, немецкому графу Конраду Кибургу. Он в 1397 году был направлен магистром Тевтонского ордена послом к Великому князю Литовскому Витовту. Это путешествие Кибург описал в своем дневнике, заодно привёл там же ряд любопытных сведений о Литовских князьях Так вот, в дневнике он отмечал, что католики «в княжение Ольгерда были малочисленны и презираемы» и испытывали «противодействие правительства». Кибург утверждал, что великий князь Ольгерд вовсе не сочувствовал язычеству и «исповедывал христианство по восточному обряду, которого, как известно, держалась и великая княгина Юлиана» (Ульяна, вторая жена Ольгерда, княгиня Тверская. В. Ш.).
Объяснил Кибург и приписываемую Ольгерду казнь трех святых православных мучеников Антония, Иоанна и Евстафия, распятых в Вильно на крестах. По литовской версии Ольгерд якобы казнил их за то, что они в пост отказались вкушать скоромные яства, которые предложил им князь, пригласив на обед. Это невероятно, чтобы православный князь, имея глубоко верующую православную жену, так поступил.
По свидетельству Кибурга, дело было так. Однажды в отсутствие Ольгерда Вильно поразила «какая­то зараза и люди умирали с необыкновенною быстротою». Родился слух, что в этом виноваты православные монахи. Возбужденная толпа расправилась с ними. Некоторых зарубили, других бросили в воду, а троих распяли. Вернувшись, Ольгерд жестоко наказал виновных в мятеже и убийствах. Было казнено более тридцати человек «как литовцев, так и русских», а гарнизон замка был полностью заменён. Тем не менее, ответственность за распятие мучеников почему­то пала на Ольгерда.
Помимо этого в ряде исторических исследований Ольгерд представлен непримиримым врагом Руси. Да, он трижды ходил на Москву, и неоднократно заявлял, что «Вся Русь должна принадлежать Литве». Эту фразу нередко толкуют как захватническую. Но, видимо, Ольгерд считал, что его правление сумеет избавить восточные русские княжества от монголо­татарского ига. В то время русские князья Восточной Руси ездили в Золотую Орду за ярлыками на правление и платили ей дань.
Успеху «захватов» русских княжеств во многом способствовала вторая женитьба Ольгерда. После смерти жены Марии Ольгерд в 1350 году женился на свояченице московского князя княжне Ульяне (Юлиане) Александровне, родной сестре тверского князя Михаила Александровича. Тверь стала могущественным союзником Ольгерда в борьбе с московским князем за русские земли.
Замечу также, что в то время взять русские княжества «под свою руку» стремились и Тверской, и Московский князья. Но тогда Ольгерд преуспел более всех. При нем к литовским «завоевателям» в русских княжествах относились спокойно. Ведь брал их под свою руку православный князь Ольгерд­Александр. Назначал умеренную дань, брал под охрану город и княжество и прикрывал его от посягательств монголо­татар.
Следует напомнить, что на северо­западе постоянную угрозу для тех же княжеств представлял Тевтонский Орден. Но там экспансии немецких рыцарей успешно противостояли войска под руководством Великого князя Литовского Кейстута, соправителя и брата Ольгерда. Утверждается, что он был этническим литовцем, то жемайтом, аукштайтом. Но эта версия также на уровне предположения.
Взаимоотношения ВКЛ и Руси Московской были далеко не братскими. Это естественно, так как каждый князь жаждал главенства над всеми. Оценивать противостояние исторических личностей и, соответственно, возглавляемых ими государств, в тот период, исходя лишь из национального признака, как это делают литовские историки, не вполне корректно. Войны тогда велись в основном по политическим мотивам, за власть и влияние.
Причём многие из враждующих были из одного родового гнезда. Но судьба, как нередко бывает, развела их. Напомним, что вражда тверских и московских князей, имевших общих прародителей, была весьма длительной и отличалась особой жестокостью. Известно, что Михаил Ярославович Тверской, дважды (1305 и 1308 гг.) ходил походом на Московскую Русь, где княжил Юрий Данилович, его дальний родственник, пытаясь взять её под свою руку. Но так и не смог взять её.
Противостояние этих двух русских князей закончилось разборкой жалобы московского князя Юрия хану Узбеку в Золотой Орде. В результате тверской князь Михаил был казнён. Спустя два года, сын Михаила Тверского Дмитрий Грозные Очи обратился к хану с жалобой на Юрия Московского и добился права убить того прямо в шатре хана. Такие кровавые родственные разборки были не редкостью в те далекие времена.

Особо в ряду Великих князей Литовских стоит Витовт, ещё при жизни названный Великим (1350–1430, правил с 1392 по 1430 гг.). Сын литовского Великого князя Кейстута и жемайтской жрицы Бируты, Витовт, видимо, не случайно был назван Великим. Он унаследовал от деда Гедимина удачливость и сметку, от отца Кейстута воинскую отвагу, а от дяди Ольгерда ум и дипломатию. Благодаря этому, несмотря на смертельные перипетии в судьбе, Витовт сумел стать Великим князем Литовским.
Был трижды крещён: первый раз в 1382 году по католическому обряду под именем Виганд, второй раз в 1384 году по православному обряду под именем Александр и третий раз в 1386 году по католическому обряду также под именем Александр. При Витовте владения Великого княжества Литовского на востоке достигали верховьев Оки и Можайска. На юге он окончательно вытеснил татар из Южной Подолии и вышел на берега Черного моря.
Первой женой Витовта была православная княжна лукомская Мария. Второй женой – православная смоленская княжна Анна Святославовна, спасшая Витовта из темницы, куда того бросил Ягайло, польский король и двоюродный брат Витовта. Она родила Витовту дочь Софью, ставшую в будущем женой московского князя Василия Дмитриевича, сына Дмитрия Донского.
Напомню, что Софья Витовна после смерти мужа в 1427 году официально передала Московское княжество под руку отца. Кстати, Иван IV Грозный являлся прапраправнуком Дмитрия Донского и Витовта.
Витовт, как и его предшественники был весьма уважаем православными подданными, так как правил ими умело и мудро. Существует легенда, что во время Грюнвальдской битвы (1410 г.) крестоносцы обложили Витовта. Но в смоленских полках раздал клич «Нашего Витовта бьют!» и смоляне выручили своего князя.
При Витовте, по свидетельству историков, православных церквей в Вильно было в два раза больше, чем католических костелов. Это исторический факт. Ранее упомянутый Конрад Кибург сообщил в своем дневнике, что по желанию жены Витовта православной Анны Святославовны в Вильно была выстроена великолепная церковь св. Анны.
В 1551 году она была разрушена по приказу короля Сигизмунда Августа. Однако сегодня в Вильнюсе существует наследница церкви св. Анны. Только теперь она носит имя некой католической св. Оны (;v. Onos). Это подлинное чудо из красного кирпича, о котором Наполеон в 1812 году сказал, что если бы смог, то перенёс эту церковь в Париж. Сегодня в Литве все знают о некой католической литовской княжне Оне, которая на самом деле была православной Анной Смоленской. Вот так преподносится история в Литве.
Фактом также является и то, что при Витовте католичество было уравнено в правах с православием. Это было сделано для того, чтобы обезопасить княжество от агрессии немецких рыцарей. В этих целях Витовт построил ряд великолепных католических костёлов. И одновременно уравнял в правах все народности, проживающие в ВКЛ.
Но венцом жизни Витовта стала Грюнвальдская (Жальгирисская) битва, положившая конец восточноевропейской гегемонии Тевтонского ордена. В этой битве он был назначен главнокомандующим, а стойкость трёх смоленских полков, которые Витовт привёл на поле боя, решили исход сражения при Грюнвальде. Всего же под знаменами Витовта пришло 40 полков, или хоругвей, как тогда их называли. И лишь 4 из них были из этнической Литвы.
Между тем в современной Литве любое упоминание о роли «каких­то русских смоленских полках» в Грюнвальдской битве вызывает негодование. Литовские историки по этому поводу утверждают, что в 1410 году в Смоленске был «гарнизон литовских бояр». Вот они якобы и приняли участие в Грюнвальдской битве.
Невдомёк этим горе­историкам, что православные смоленские бояре тяготели к Литовскому княжеству, так как там их права и привилегии были существенно шире, нежели в Московском или Тверском княжествах. Поэтому в Смоленске не было нужды держать чужеземный литовский гарнизон. Если бы этническая Литва, а точнее Аукштайтия, (напомню, что Витовт Жемайтию отдал Тевтонскому ордену) держала, как утверждают в каждом русском княжестве по гарнизону, то какие бы для этого потребовались людские ресурсы этнических литовцев?
Следует понять, что при той мизерности территории Аукштайтиии и её населения выставить даже 4 полка из этнических литовцев было достижением. При этом ещё раз отмечу, что литовцы претендуют на территорию летописной Литвы, находившейся в треугольнике Новогрудок, Минск, Слоним. Но тогда возникают вопросы, разве этнические литовцы были православными и почему на этих территориях издавна живут белорусы, которые ранее звались литвинами? Насколько известно, материальных подтверждений существования этнических литовцев на белорусских землях не существует.
Рассуждения литовских историков о столь обширном ареале проживания их предков стали возможными благодаря тому, что историю Великого княжества Литовского в России знать не желают. А зря. Там немало достойных изучения славных страниц нашего прошлого.
Вышеизложенное позволяет утверждать, что в далекие времена ВКЛ явилось надежным щитом, прикрывшим западные русские княжества от монголо­татарской и тевтонской агрессии. Видимо, по этой причине литовские князья Гедимин, Ольгерд, Витовт и Кейстут были увековечены на памятнике «Тысячелетие России», открытом 8 сентября 1862 года императором российским Александром II в Новгороде Великом.


Речь Посполитая

Особо следует высказаться по поводу обвинений Российской империи в уничтожении Великого княжества Литовского. Однако история угасания и гибели ВКЛ несколько иная.
Известно, что, умирая, Ольгерд передал великое княжение своему любимому сыну от второго брака Ягайло, в православии Якову, на 3/4 русскому по происхождению. В 1381 году, спустя четыре года после смерти Ольгерда, Ягайло оказался перед серьёзным выбором. Дмитрий Донской, князь Московский, после победы на Куликовом поле предложил Ягайло династический союз, который должен был скреплен браком с его дочерью княжной Софьей. Была реальная возможность объединить литовское и московское княжества. Последствия этого объединения могли бы иметь эпохальное значение.
Одновременно польские магнаты предложили Ягайле королевский трон с условием женитьбы на польской королеве Ядвиге. Литовский князь принял предложение поляков. Блеск польского двора прельстил его. В 1385 году в замке Крево Ягайло подписал династическую унию, по которой обязался помочь Польша вернуть захваченные у неё земли, присоединить свои земли к короне Польской, а также крестить в католическую веру население ВКЛ.
После подписания Кревской унии Ягайло отрёкся от православия и принял католичество. Был наречён Владиславом и в 1386 году сочетался браком с польской королевой Ядвигой. Так было начато сближение ВКЛ и Польского королевства. Оно оказалось роковым для судьбы Великого княжества Литовского.
Московское княжество после разгрома Золотой Орды на Куликовом поле с каждым годом набирало силу. Его противостояние с ВКЛ в борьбе за территории русских княжеств также обострялась. XV и XV века прошли в нескончаемых московско­литовских войнах, которые шли с переменным успехом.
В результате ВКЛ, стремясь заручиться сильным союзником в войнах с Москвой, в 1569 году решила подписать с Польским королевством Люблинскую унию. В результате появилась Речь Посполитая (Rzech Pospolita), называемая «Республикой обоих народов». И хотя ВКЛ и Польская корона сохранили при этом определенную автономию, польская экспансия на Литву приобрела довлеющий характер.
Началось с того, что по условиям Люблинской унии ВКЛ уступила Польше самые богатые воеводства – Киевское, Волынское и Подольское. Потом началось наступление на православных литвинских бояр, которых постоянно урезали в правах. В итоге большинство из них, прельщенные привилегиями и вольностями, которыми обладала католическая польская шляхта, поспешили пополнить её ряды. Так начался процесс активного ополячивания и окатоличевания ВКЛ, который к концу XVII века стал всеобщим.
Это вызвало исход в Московскую Русь тех бояр Литовской Руси, которые остались верны православию. Известно, что некоторые потомки Ольгерда, сына Гедимина, и его братьев Нариманта и Евнута перешли на службу в Великое княжество Московское. Они образовали там вторую по значимости, после Рюриковичей, династию Гедиминовичей.
Общность истории Руси Литовской и Руси Московской хорошо прослеживается на судьбах этих двух великокняжеских династий. Назову российские княжеско­боярские роды, произошедшие от Гедиминовичей. Это князья Голицины, Куракины, Хованские, Трубецкие, Патрикеевы, Бельские, Волынские, Мстиславские и др.
Вышесказанное свидетельствует, что история Литвы и Россия связана не только совместной историей, но и судьбами конкретных людей. В этом плане вековая историческая неприязнь литовцев к русским, которую пропагандируют литовские политики и историки, является, мягко говоря, вымыслом.
О том, какую роль в истории России играли представители этих родов, свидетельствует история рода князей Трубецких. Они ведут своё начало от внука Гедимина, Дмитрия Ольгердовича, участника Куликовской битвы. Его потомок князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой был одним из руководителей Первого народного ополчения, пытавшего в 1611 году выбить из Москвы польско­литовский гарнизон.
Он же до избрания царем Михаила Федоровича, был главным и единственным правителем российского государства. За свою деятельность Дмитрий Трубецкой получил титул «Спасителя отечества» и был одним из претендентов на царский престол на Земском соборе 1613 года.
Судьба вышеперечисленных литовско­русских и русско­литовских князей показывает насколько тесно в истории ВКЛ и Московского княжества были переплетены судьбы русских и литвинов. Не менее тесно оказались переплетенными судьбы Литовского княжества и Польского королевства.

С Люблинской унии началось угасание литовского государства, так как польский фактор оказался довлеющим во всех его сферах. Интенсивная политическая и культурная польская экспансия привела практически к полному ополячиванию политической и культурной элиты Великого княжества Литовского. Литовская элита быстро переняла привычки и повадки польской шляхты, для которой даже королевская воля была не указ.
Известно, что русско­православные корни имели литовско­польские княжеские роды, представители которых в течение столетий составляли правящую элиту Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой. Это Вишневецкие, Огинские, Сапеги, Ходкевичи, Чарторыйские, Тышкевичи др. Со временем они сменили православную веру на католическую.
Например, польско­литовские князья Сапеги ведут родословную от православного смоленского боярина Семёна Сопиги. Графы Тышкевичи ведут род от православного Тышки (Тимофея), сына Каленика Мишковича, предводителя киевских бояр в первой половине XV века. Известно, что православный князь Константин Вишневецкий, староста житомирский (1571—1574), присягая в 1569 году на унию Литвы с Польшей, от имени всех волынских магнатов просил короля не принуждать их к другой, т. е. католической вере. Тем не менее, его потомки считают себя поляками.
Польша сумела присвоить общую историю Речи Посполитой. В результате во многих исторических источников, посвященных этому государству, Великое княжество Литовское просто отсутствует. Все знаковые исторические фигуры Речи, имевшие литовское, русское, белорусское или украинское происхождение, в Польше преподносятся как поляки.
Например: в Польше руководителем восстания 1794 года считают поляка Тадеуша Костюшко, а в Литве – литовца Тадаса Косцюшка. Споры идут и по поводу национальной принадлежности другого руководителя этого же восстания гетмана Литвы Симона Косаковски или Симонаса Касакаускаса, а также канцлера Литвы в 1793 года Иохима Хрептовича или Иокимаса Хрептавичюса и др.
Польша присвоила даже девиз «От моря до моря». Известно, что именно земли ВКЛ дали Польскому королевству в рамках Речи Посполитой выход и к Балтийскому и Чёрному морю. Наряду с этим Польша, а точнее польская гордость и шляхетская демократия, стали главной причиной увядания Речи Посполитой. Польская демократия со временем превратилась в анархическую вольность. Принцип «liberum veto» (право свободного запрета или требование единогласия при принятии законов в Сейме) привел к фактическому параличу государственной власти в Речи Посполитой, так как практически ни одно решение не могло вступить в силу.
Сорвать заседание Сейма мог любой депутат, или как его называли посол. Например, в 1652 году шляхтич­посол от Упитского повета Трокского воеводства Владислав Сицинский потребовал закрыть Сейм. Депутаты без возражений разошлись! Подобным образом завершились 53 заседания Сейма (около 40%!) Речи Посполитой.
Добавлю к этому непомерный гонор польской шляхты, её презрение к холопам и хамам, которыми шляхтичи считали всех инородцев и православных­«еретиков». Такая нетерпимость вызывала неприятие у значительной части населения ВКЛ, особенно православного, которое после Брестской унии 1596 года оказалось крайне ущемлённым в правах. Во многом по этой причине Речь Посполитая потеряла левобережную часть Украины, территорию Вольного Запорожского войска, перешедшего под руку царя Московского.
Но кто в этом виноват – Россия? Известно, что в мировой политике слабому сразу указывают его место. Напомню, что в 1610 году Речь Посполита, получив контроль над Москвой, могла стать величайшим государством мира. Но не вышло. И виновата в этом только сама польско­-литовская шляхта.
Кстати, к этому времени ВКЛ уже окончательно превратилось в придаток Польского королевства. Вся литвинская и литовская шляхта ополячилась и рассуждала польскими категориями. Непотребства этой шляхты в Кремле и в Москве вызвали восстание русского народа, которых в 1612 году изгнал чужеземных захватчиков из России.
В XVIII веке Россия, почувствовав слабость Речи Посполитой, стала диктовать ей свои условия. Повторилась ситуация начала XVII века, когда Речь Посполита диктовала России, только наоборот. Окончательный закат Речи Посполитой наступил во времена императрицы Екатерины II Великой. При ней влияние России в Речи Посполитой и, соответственно в ВКЛ, стало довлеющим. Екатерине II удалось даже посадить на королевский трон своего ставленника шляхтича Станислава Понятовского. Он при активной поддержке России в 1764 году был избран польским королём под именем Августа IV.
В 1768 году Россия настояла на подписании Варшавского договора, который значительно расширил права живущих в Польше и Литве православных и других лиц некатолического вероисповедания. Кстати, это должна была сделать сама польско­литовская шляхта, чтобы привлечь на свою сторону так называемых «диссидентов».
Но она ответила на это образованием Барской конфедерации, которая выступила против договора и короля Станислава Понятовского, объявив его низложенным. Россия помогла Понятовскому, как когда­то польский король Сигизмунд III помогал Лже­Дмитриям. Так была создана ситуация, которая привела к трём разделам Речи Посполитой между Австро­Венгрией, Пруссией и Россией. Последний, окончательный, произошёл в 1795 году.
Причём инициатором раздела Речи Посполитой была Австро­Венгрия, поддержанная Пруссией, но всю вину за разделы в Польше и Литве приписывают России. Известно, что Екатерина II считала, что России необходим сильный польский заслон, защищавший бы империю от нападений с Запада. Она даже предложила С. Понятовскому увеличить армию до пятидесяти тысяч человек и согласилась выделить на эти цели триста тысяч золотых дукатов. Но Станислав был человеком крайне нерешительным и Екатерина поняла, что если Россия не примет участие в дележе Речи Посполитой, то Австрия и Пруссия обойдутся без неё.
В результате разделов Россия вернула исконно русские земли Киевской Руси, а затем присоединила Литву и Курляндию. Что же касается утверждений, что Московская Русь не могла претендовать на земли Киевской Руси, замечу следующее. Новгородская Русь Рюрика дала начало Киевской Руси. После распада Киевской Руси произошло возвышение Галицко­Волынской Руси и Владимиро­Суздальской Руси, которые стали новыми центрами собирания русских земель. Затем центром объединения русичей стала Московская Русь.
Напомню, что начало Московскому княжеству в 1147 году положил Юрий Долгорукий, сын великого киевского князя Владимира Мономаха. Возвышение Московского княжества началось после того, как на княжеский престол взошел младший сын Александра Невского Данила Александрович Московский, прапраправнук Владимира Мономаха. Как видим, Московское княжество по династической линии являлось продолжением Киевской Руси.
Кстати, все вышеперечисленные князья были из рода Рюриковичей и это подтверждает преемственность Московского княжества в деле собирания русских земель. Попытки некоторых зарубежных историков представить Московское княжество, как нечто чужеродное исторической Руси, не состоятельны и абсурдны.
Но вернемся к Великому княжеству Литовскому. Известно, что оно, как государственное образование, к третьему разделу Речи Посполитой 1795 года уже не существовало 4 года. Ещё 3 мая 1791 года Сейм Речи Посполитой отказался от Конституции 1775 года и принял новую Конституция, которая отменяла автономию Великого княжества Литовского и существенно усиливала центральную власть в Речи Посполитой.
Подготовка этой Конституции происходила втайне от маршалка конфедерации Великого Княжества Литовского Казимира Сапеги. Он узнал о готовом проекте новой Конституции только за полчаса до открытия сессии Сейма. Таким образом, смертельный удар ВКЛ нанесла польская шляхта при полном попустительстве ополяченной литовской шляхты. Известно, что в современной Польше каждая годовщина Конституции 3 мая отмечается как большой государственный праздник. А в Вильнюсе клянут Россию, как главного виновника гибели Великого Княжества Литовского.
Правда, 22 октября 1791 года тот же Сейм РП принял «Закон о гарантиях двух народов». Он закреплял союз Великого княжества Литовского и Королевства Польского в составе единой и неделимой Речи Посполитой при полном равенстве прав этих двух частей федерации. Но это была припарка мертвому литовскому государству.
Столь подробно излагаю эту тему для того, чтобы была понятна иезуитская хитрость, с которой в Литве интерпретируют историю. Излагается вроде бы историческая правда, но не совсем. Искажаются детали и подменяются цели, которые ставили перед собой участники исторических споров. А в итоге меняться суть этих событий.
О том, что тема исторических претензий к России актуальна для Литвы, свидетельствует следующий факт. В декабре 2013 года Сейм ЛР специальным Постановлением объявил наступающий 2014 год – Годом Оршанской битвы, состоявшейся в сентябре 1514 года.
По этому поводу инициаторы Постановления Сейма в пояснительной записке написали: «Победа в битве под Оршей, добытая в защите территориальной целостности Литвы против значительной большей армии (почти в три раза) позволила Литве заключить перемирие, которое почти на 40 лет обеспечило мир в государстве». Да, победа литовско­польского войска, возглавляемого Великим гетманом Литовским Константином Острожским над войском московского воеводы Ивана Челяднина и князя Михаила Булгакова­Голицы была впечатляющей, хотя цель похода – возвращение Смоленска под Литву, достигнута не была.
Следует заметить, что литовский гетман православный князь К. Острожский являлся потомком Рюрика и киевского князя Ярослава Мудрого, чем он весьма гордился. А московский князь М. Булгаков­Голица был из рода Гедиминовичей, перешедших на службу в Москву. Он явился родоначальником династии князей Голициных. Но это к сведению.
Нелепое утверждение о «защите территориальной целостности Литвы» в документе по поводу Оршанской битвы, наглядно показывает, насколько литовские политики плохо ориентируются в тех исторических конструкциях, которые литовские историки создали по их указке.
Напомню, что по официальной литовской версии ВКЛ было создано этническими литовцами и являлось государственным образованием, в котором литовский народ был основным этническим компонентом. В таком случае неизбежен вывод. Литовцы создавали ВКЛ военной силой, захватывая, а точнее оккупируя, территории русских княжеств Киевской Руси. Поэтому рассуждения литовских политиков о «защите территориальной целостности» оккупированных этнической Литвой территорий, просто нелепы.
Замечу также, что результаты этой битвы в Литве и Польше изрядно мифологизированы. Началось это ещё при польском короле Сигизмунде I, который преподносил эту победу в Европе, как победу Польской Короны. Однако, как говорилось, исконно русский город Смоленск, 110 лет находившейся под Литовским княжеством, в этот раз остался за Русью Московской. Тем не менее, литовские и польские политики победой под Оршей весьма гордятся, так как она якобы остановила московскую экспансию на Запад.

Литва в Российской империи

По итогам третьего раздела Речи Посполитой в 1795 году Литва отошла к России. Её пребывание в составе Российской империи было не простым. Литовцы активно участвовали в антирусских восстаниях 1794, 1830 и 1863 годов. Об этих восстаниях следует рассказать подробнее. К сожалению, исторические хроники участников этих восстаний описывают только как поляков, хотя среди них было немало литовцев.
Поляки и литовцы, вспоминая эти восстания, говорят об «изуверской» жестокости русских «карателей». Особую неприязнь у них вызывает фельд­маршал А. Суворов и вильнюсский генерал­губернатор М. Муравьёв. При этом они стыдливо умалчивают, как расправлялась с восставшими козаками и холопами польско­литовская шляхта. Об этом писал Николай Гоголь в «Тарасе Бульбе» и архиепископ Белорусский Георгий Конисский в своих сочинениях. Читая, с трудом веришь, что люди могут придумать такие мучения.
Тем не менее, в Польше и Литве с негодованием вспоминают царских полководцев, усмирявших восставших поляков и литовцев. А как же вели себя «благородные» польско­литовские повстанцы? Для этого обратимся к эпизодам восстания 1794 года, которое возглавил американский генерал польского происхождения Тадеуш Костюшко (лит. Tadas Kosciu;ka).
Оно вспыхнуло в марте этого года, а в ночь на 6 апреля 1794 года, в канун великого православного праздника Воскресения Христова повстанцы нанесли удар по солдатам и офицерам корпуса генерала Ингельстрома, расквартированному в Варшаве. Эту вероломную кровавую расправу поляки гордо назвали «варшавской заутреней». Убийства происходили даже в храмах, где русские солдаты причащались.
Вот как описывает это событие писатель Александр Александрович Бестужев­Марлинский: «Тысячи русских были вырезаны тогда, сонные и безоружные, в домах, которые они полагали дружескими. Заговор веден был с чрезвычайною скрытностию. Тихо, как вода, разливалась враждебная конфедерация около доверчивых земляков наших. Ксендзы тайно проповедовали кровопролитие, но в глаза льстили русским. Вельможные папы вербовали в майонтках своих буйную шляхту, а в городе пили венгерское за здоровье Станислава, которого мы поддерживали на троне. Хозяева точили ножи, – но угощали беспечных гостей, что называется, на убой; одним словом, все, начиная от  командующего корпусом генерала Игельстрома до последнего денщика, дремали в гибельной оплошности.
Знаком убийства долженствовал быть звон колоколов, призывающих к заутрене на светлое Христово воскресение. В полночь раздались они – и кровь русских полилась рекою. Вооружённая чернь, под предводительством шляхтичей, собиралась в толпы и с грозными кликами устремлялась всюду, где знали и чаяли москалей. Захваченные врасплох, рассеянно, иные в постелях, другие в сборах к празднику, иные на пути к костелам, они не могли ни защищаться, ни бежать и падали под бесславными ударами, проклиная  судьбу, что умирают без мести…
По всему городу, из конца в конец, раздавался глухой вопль Посполитого Рушенья, заглушаемый набатом и выстрелами, между коими гремели тревожные перекаты русских барабанов и замолкали вновь, подавленные криком народным. Резня длилась; смерть в разных образах сторожила русских, – и никому не было пощады».
К концу апреля 1794 года восстание охватило Вильно и значительную территорию Великого княжества Литовского. В Вильне российскими войсками командовал генерал­майор Арсеньев, человек малодушный и влюбленный в польскую пани Володкевич. Важнейшие пункты в городе, замок, арсенал, комиссариат были заняты польскими войсками, что, облегчало действия мятежников. В Вильно руководителем восстания был инженерный полковник Ясинский (лит. Jasinskis), отважный фанатик, поклонник французского террора, готовый на самые крайние меры.
На территории Литвы и Белоруссии действовали повстанческие отряды не только Ясинского, но и графа Огинского и Грабовского. Они сумели занять Вильну и Гродно. Но нерешительность и слабость руководителя восстания в Литве графа Виельгорского, помешала повстанцам достигнуть там больших успехов.
Для спасения ситуации руководство русскими войсками было возложено на Александра Суворова. В польской кампании 1770–1772 гг. он командовал полком и бригадой в составе корпуса генерала Веймарна. В августе 1794 года войска Суворова взяли Вильно, а осенью нанёсли поражения повстанцам по всему фронту. 23 октября (3 ноября) 1794 года русские войска подошли к Праге, предместью Варшавы. Положение повстанцев стало критическим.
Все утверждения о чрезвычайной жестокости Суворова не более чем миф. Накануне штурма Праги в приказе по армии Александр Васильевич писал «В дома не забегать, неприятеля, просящего пощады, щадить. Безоружных не убивать. С бабами не воевать, малолеток не трогать». 24 октября в 5 часов утра начался штурм Праги. Её защищал польский гарнизон и вооружённые городские ополченцы.
В армии Суворова воевали уцелевшие во время варшавской резни игельстромовцы. Они пылали жаждой мести. Поэтому схватка за Прагу была крайне ожесточенной. Поэтому, несмотря на приказ Суворова, пострадало много женщин и детей. Это было неизбежно, потому что и они защищали Прагу с оружием в руках. К 9 часам утра всё было кончено. Поляки капитулировали.
Суворов, понимая, что разгоряченных боем и сопротивлением солдат не остановить, приказал сжечь мост через Вислу. Варшава была спасена от насилия. Позже Суворов отдал приказ не входить в Варшаву полкам корпуса Ингельстрома, стоявшие в польской столице во время «Варшавской заутрени» и приказал не отвечать на выстрелы из домов.
25 тысяч сложивших оружие повстанцев в Варшаве Суворов отпустил по домам с паспортами. Более того, он позволил всем желающим покинуть Польшу. Благодаря этому, польский генерал с литвинскими корнями Михал Огиньский (лит. Oginskis), активный участник восстания, покидая Польшу, написал полонез «Прощание с Родиной». Интересно, совершил бы подобный акт великодушия по отношению к пленным врагам хотя один военачальник Речи Посполитой, усмирявший восставших белорусов и украинцев?
Признавая мудрость и человеколюбие Суворова, магистрат от имени жителей Варшавы подарил полководцу золотую табакерку с бриллиантами и надписью «Варшава — своему избавителю». Однако польская и французская пропаганда представили миру события в Праге, как кровавую бойню, а Суворова безжалостным палачом. Мне уже в советское время в Литве не раз приходилось слышать эту характеристику Суворова.
После разгрома восстания на сибирскую каторгу попали 12 тысяч повстанцев. Раненый Т. Костюшко стал заключенным Петропавловской крепости. Но в 1796 году, после смерти Екатерины II, новый император Павел I в обмен на принятие верноподданнической присяги новому императору освободил 112 тысяч польско­литовских повстанцев, участвовавших в восстании, в том числе и Костюшко.
Поражение восстания 1794 года привело к полной ликвидации Речи Посполитой, как государства. 3 января 1795 года Россия и Австрия подписали конвенцию о третьем разделе Польши, а 24 октября подобная конвенция была заключена между Россией и Пруссией. К России отошли Литва, Курляндия, Западная Белоруссия и Западная Волынь. Австрия получила малопольские земли с Люблиным и Краковым, Пруссия — часть Подляшья и Мазовецких земель с Варшавой, а также часть Жемайтии.

Появление в 1804 году французской империи во главе с Наполеоном Бонапартом, серьёзно изменило ситуацию в Европе. В 1806 году французский император захватил Берлин и двинулся на польские земли, захваченные Пруссией. После разгрома Пруссии Наполеон в 1807 году нанёс серьёзное поражение русской армии под Фридландом. После этого в Тильзите было заключено соглашение об образовании из части польских земель Варшавского герцогства. Территория Литвы в тот период оставалась под властью русского царя Александра I.
В 1812 году польский корпус под командованием князя Ю. Понятовского, численностью в 100 тысяч человек принимал участие во вторжении Наполеона в Россию. Для привлечения на свою сторону жителей Литвы Сейм Варшавского герцогства объявил себя «Генеральной конфедерацией Королевства Польского». Однако особого энтузиазма это обращение Сейма в Литве не вызвало.
Из России во Францию из 600 тысячной армии Наполеона вернулось 24 тысячи человек, в том числе несколько тысяч из корпуса Понятовского. Окончательное поражение Наполеон потерпел в июне 1813 года в «Битве народов» под Лейпцигом от союзных войск России, Англии, Австрии и Пруссии.
1 октября 1814 года начал работать Венский конгресс стран­победительниц. 31 декабря Англия предложила план перераздела польских земель. После острых дискуссий в январе 1815 года Александр I согласился на новый раздел Польши. К России по праву победителя отошла большая часть герцогства Варшавского, к Австрии – Галиция, к Пруссии – Познань. Краков с округом был объявлен вольным городом.
Несмотря на участие поляков в военных действиях против России, император Александр I создал конституционное государство – Царство (или Королевство) Польское. Александр I даровал полякам «Конституционную хартию», выборный Сейм, свободу печати и право на польскую армию. Польский историк Ш. Ашкенази считает, что «Конституционная хартия» была, по тем временам, была наиболее прогрессивной хартией в Европе. До 1830 года Польша была автономным государством, связанным с Российской империей лишь династической унией (император Российский был одновременно и конституционным королем польским).
Расчет Александр I был прост: лучше Россия будет косвенно управлять Польшей, чем допустить там господство любой враждебной державы. Поляки, не ожидавшие такого, были поражены. И когда Александр I приехал в Варшаву, толпа поляков распрягла лошадей из его кареты и восторженно везла его, распевая гимн «Бозе, цось польске!».
Но такие чувства продержались недолго. Стремление польских шляхтичей возродить независимую Польшу было бы понятно. Но планы заговорщиков были значительнее и масштабнее. Шляхте не давали покоя утраченные восточные территории, ведь именно ими всегда прирастало богатство Польши. Идея восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года постоянно витала в воздухе, как в Варшаве, так и в Вильно. К этому времени вся правящая элита бывшего Великого княжества Литовского была ополячена.
В 1830 году в Европе сложилась ситуация, которая могла обеспечить успех польского восстания. Во Франции произошла революция, свергнувшая династию Бурбонов, которые были одними из гарантов сохранения границ, установленных Венским конгрессом в 1814–1815 гг. (в том числе и границ Польши). Одновременно разразилась революция в Бельгии и усилилось революционное движение в Италии. Ситуация для восстания в Польше и Литве была более чем благоприятная.
В ноябре 1830 года части польской армии, размещённой в Варшаве, начали восстание против «русского рабства». Вновь, как и 1794 году, ряд русских гарнизонов был застигнут во время молитвы в церквях. Помимо этого восставшие нанесли удар по военным городкам русской армии, т. е. по беззащитным семьям русских офицеров.
Затем мятеж шляхты начался в Литве, Белоруссии и на Украине. На помощь мятежникам двинулись регулярные войска из Царства Польского под командованием генералов Гелгуда и Хлапинского. Они демонстративно перешли Неман в том же месте, что и польские части в авангарде армии Наполеона в 1812 года. Но не только любовь к символизму и аллегориям всегда была присуща польской шляхте.
В декабре 1830 года польско­литовские повстанческие лидеры издали Манифест, в котором провозгласили, что восстание ставит цель «...не допустить до Европы дикие орды Севера... защитить права европейских народов». Это был призыв к Европе о помощи.
Одновременно в Петербург была направлена польская депутация повстанцев, которая должна была не много, не мало, просить Николая I «о восстановлении королевства в прежних границах» (Шильдер Н.К. Император Николай Первый. Его жизнь и царствование. Кн. 2. М., 1997. С. 304). Тогда впервые прозвучал лозунг, обращенный к российским революционерам «За нашу и вашу свободу!». Он нашёл достаточно широкий отклик в среде русской интеллигенции. Но и это не изменило отношение большинства поляков и литовцев к русским.
Император Николай I прекрасно понимал значение происходящих событий. По его словам, от результата кампании по усмирению Польши «зависело политическое бытие России». Эти слова не были преувеличением. В случае поражения Россия была отброшена за Днепр и Западную Двину. Европа 1830–1831 гг. жила под угрозой возникновения большой войны, и локальная кампания против поляков могла быстро перерасти в конфликт общеевропейского значения. Но император Николай I действовал решительно. После года кровопролитных боёв поляки были разгромлены. Остатки польской армии и десятки тысяч простых поляков бежали за рубеж.
К августу 1831 года с повстанцами было покончено. Конституция Царства Польского была заменена на «Органический статут». Царство Польское утратило автономию и конституцию. Сейм был распущен, польская армия упразднена. Были закрыты Варшавский и Виленский университеты.
Литовские земли получили название «Северо­Западный край». В 1840 года был упразднен Литовский статут, действовавший с 1529 года. Вместо него начали действовать законы российской империи. Была введена строжайшая имперская цензура. В западных губерниях были отменены местные законы, русский язык был введен в делопроизводство. В 1839 году была ликвидирована униатская церковь, белорусы вернулись в православие.
Вместе с тем Николай I принял некоторые меры для привлечения свою сторону польско­литовское дворянство, уравнял его в сословных правах и привилегиях с русским. Помимо этого была объявлена амнистия участникам восстания. Но большинство из них предпочли эмиграцию, получившую в название «Великой». Это на 30 лет успокоило бывшую Речь Посполиту.
В январе 1863 года в городах Польши вспыхнуло новое антирусское восстание. К лету оно охватило и Литву. Поводом для него стал насильственный набор польских и литовских юношей в рекруты. В Польше было введено военное положение. Специальные полномочия для этого получил вильнюсский генерал­губернатор М. Муравьев, прозванный «вешателем». К маю 1864 года восстание было подавлено.
Многие повстанцы были сосланы в Сибирь или на каторгу. Память об этом до сих пор хранят в польских и литовских семьях. Автономия была упразднена, Царство Польское было переименовано в Привисленский край. На территориях бывшей Речи Посполитой стала осуществляться принудительная русификация, в том числе и учебных заведений. В 1864 году был наложен запрет на печатание литовских книг латинским шрифтом. Однако в Литве это расценили, как запрет на литовский язык.
В этот период немало литовцев добровольно пошли на службу в царскую армию. Так, одним из элитных подразделений этой армии являлся Литовский уланский полк. Помимо этого в «котле народов», которым в XIХ веке являлся Петербург, получила образование основная часть тогдашней литовской интеллигенции.
Учитывая, что главной движущей силой восстаний 1794, 1830 и 1863 гг. была польско­литовская шляхта, царское правительство предприняло меры, направленные на привлечение на свою сторону польского и литовского крестьянства.
В 1864 году в Польше и Литве было начато проведение аграрной реформы, значительно более прогрессивной, нежели в России. Крестьяне стали собственниками своих земель, выкупные платежи взимались путем взимания казной налога в размере 2/3 прежнего чинша. Получили наделы и безземельные крестьяне. Таких только в Литве оказалось около 200 тысяч. Именно тогда были заложены основы хуторской крестьянской системы в Литве, которая существенно повлияла на менталитет литовцев. Впоследствии именно она стала камнем преткновения при «советизации» Литвы.
Вышеизложенные исторические события можно трактовать по­разному. Литовские историки и политики считают, что они доказывают историческую российскую экспансию. Попутно они обвиняют Россию в попытках колонизировать и русифицировать Литву, в жесточайшем преследовании литовских патриотов, отстаивавших литовскую независимость.
Однако любой непредвзятый историк без труда сделает вывод, что политика России в отношении Великого княжества Литовского и Речи Посполитой была существенно мягче их многовековой политики в отношении России. При этом следует признать, что расправы русских над повстанцами были значительно менее жестокими, нежели в Речи Посполитой. Такова историческая правда.

Месть советских коллаборационистов

Завершив тему исторической Литвы, постараюсь дать ответ на вопрос, почему современные литовские власти с таким упорством стремятся объявить преступным всё советское?
Дело в том, что в марте 1990 года к власти в Литве прорвались бывшие советские коллаборационисты во главе с бывшим народным депутатом СССР, «заслуженным деятелем искусств Литовской ССР», по совместительству информатором КГБ и активным строителем социализма, профессором Витаутасом Ландсбергисом.
Бывшие «советские» ненавидят всё советское по двум причинам. Прежде всего, у них срабатывает так называемый «комплекс Торквемады». Известно, что Великий инквизитор Испании Томас Торквемада был потомком евреев, обращенных в католическую веру ­ «конверсо». В этой связи он больше всего боялся, что его заподозрят в мягкости к врагам христианской веры. По этой же причине и современная правящая литовская элита готова уничтожить и оболгать всё, что напоминает об их советском коллаборационизме.
Другой причиной ярого антисоветизма является неспособность литовской элиты решать назревшие социально­экономические проблемы республики. Это проявилось уже в 1990 году. За полгода пребывания у власти Ландсбергис и его клика (так их назвал тогда один из создателей «Саюдиса» философ Арвидас Юозайтис) доказали полную профнепригодность. В этой связи они не нашли ничего лучшего, кроме как обвинить в этом советское наследие.
В этой связи несколько слов о «клике» Ландсбергиса. Известно, что многие годы доверенным соратником Ландсбергиса был переводчик Виргилиус Чепайтис, агент КГБ «Юозас». В ближайшее окружение Ландсбергиса входил советский журналист­зарубежник Альгимантас Чекуолис, которого друзья журналисты не случайно звали Альгимантас­Чекист. Заместителем профессора в Верховном Совете был Казимерас Мотека, сын командира 16­ой литовской дивизии, воевавшей в составе Красной Армии. Он одно время работал следователем по особым делам, а в годы перестройки возглавлял партийную организацию 1­ой юридической консультации.
Обязанности премьер­министра правительства Литвы после объявления независимости 11 марта 1990 года исполняла Казимира Прунскене. В постсоветское время она заявляла, что её отец, лесник помогал «партизанам» и в 1944 году в ходе операции НКВД был убит. Несмотря на неясные обстоятельства гибели отца Прунскене, а в девичестве Станкевичюте, в Советской Литве получила прекрасное образование. Она окончила факультет промышленной экономики Вильнюсского университета. Защитила кандидатскую диссертацию. Затем 5 лет стажировалась в Венгрии и ФРГ. Перед объявлением независимости была народным депутатом СССР и заместителем Председателя СМ Лит. ССР.
Вице­премьером в правительстве Прунскене работал физик Зигмас Вайшвила. Этот молодой человек с детским выражением лица в январе 1990 года весьма понравился Раисе Максимовне Горбачёвой, во время её пребывания с Михаилом Сергеевичем в Литве. Зигмас вполне подходил для общения с первой леди Союза, особенно если исходить из характеристики, которую ему дали в КГБ Лит. ССР.
В ней было написано: «Происходит из преданной советской власти и проверенной компетентными органами семьи врача и учительницы. В характере З. Вайшвилы есть болезненные черты, он человек упрямый, любит опеку, признает волю более сильного. Имел связь с агентом Штази Эгле. Вошел в руководство «Саюдиса», поэтому в обеспечение полной секретности доверенного, рекомендуется поддерживать связь только во время поездок за границу (Болгарию)». Лич. дело 34011. 5­е отделение. Сичюнас. (Цит. по книге В. Петкявичюса «Корабль дураков». С. 32–33)

Убежденным сторонником советской власти в молодости зарекомендовал себя секретарь Верховного Совета ЛР Людвикас Сабутис. Начав свою трудовую деятельность в 1960 году шофером­экспедитором, Сабутис к 1987 году сумел вырасти до прокурора Лит. ССР. Но перед этим три года стажировался в ЦК КП Литвы в качестве инструктора отдела административных органов. Должность прокурора Лит. ССР Сабутис исполнял с 1987 г. по 1989 г.
В 1988–1989 годах он занимал крайне жесткую позицию в отношении лидеров «Саюдиса». Будь соответствующее указание из Москвы, он бы всех их посадил бы на тюремные нары. Однако поняв, что ждать от Москвы нечего, переметнулся к «Саюдису», став верным исполнителем указаний Ландсбергиса. В награду за это Сабутис был назначен на должность секретаря Президиума ВС Лит. ССР. Акт о восстановлении независимого литовского государства от 11 марта 1990 года заверен подписями Ландсбергиса и Сабутиса.

Вышеназванные перевертыши и им подобные во многом обусловили приход «Саюдиса» к власти. Вывод из этого следует один. Прав был английский публицист Сирил Паркинсон, который утверждал, что «люди никогда не восстают против тирании, но всегда — против власти слабеющей и колеблющейся».

Советские коллаборационисты составляли ближайшее окружение Ландсбергиса в его бытность главой Верховного Совета/Сейма Литвы (1990–1992, 1996–2000 гг.). Став европарламентарием, Ландсбергис приютил бывших соратников по Верховному Совету в своей партии «Союз Отечества­-Христианские демократы».
Но не все «бывшие» восторгаются Ландсбергисом. Известный литовский диссидент и однокласник Ландсбергиса, отсидевший по его милости 5 лет в советском лагере, бывший член Президиума ВС ЛР в 1990–1992 гг. Алоизас Сакалас (А. Sakalas) в январе 2014 года так написал о соратниках В. Ландсбергиса («Delfi.lt.», 02.01.2014):
«Кому из нас 20 лет назад могло придти в голову, что руководителями правой партии СО-­ХД (Союз Отечества-­Христианские Демократы – В. Ш.) теперь будут только бывшие идейные, ярые комсомольцы и коммунисты (найдите среди них хоть одного не «бывшего»). Ведь те же самые представители правых ещё накануне 11 Марта заявляли с трибун «Саюдиса», что хороший коммунист – это мёртвый коммунист, и во имя блага государства следует незамедлительно расстрелять какую­нибудь сотню тысяч их».
А. Сакалас имел в виду предложение В. Ландсбергиса, прозвучавшее на одном съезде «Саюдиса», что для спокойствия Литвы следовало бы поставить к стенке всех двести тысяч литовских коммунистов. Напомню, что в это время Генпрокуратуру Литвы возглавлял бывший инструктор ЦК Компартии Литвы и, естественно, коммунист, Артурас Паулаускас (А. Paulauskas), ставленник В. Ландсбергиса. Кстати, он являлся сыном высокопоставленного офицера КГБ Лит. ССР. Об этом Паулаускас предпочитает не вспоминать. Естественно, тогдашняя Генпрокуратура Литвы кровожадного заявления Ландсбергиса не заметила.
Среди нынешнего окружения Ландсбергиса следует выделить автора известной резолюции, отождествившей нацизм и коммунизм, Вилию Алекнайте-­Абрамикене (V. Aleknaite­-Abramikene). Родилась она в семье достаточно высокопоставленного советского работника, который хорошо зарекомендовал себя на районном уровне и был переведен на работу в Вильнюс.
Вилия после переезда в Вильнюс, естественно, была тут же устроена в престижную художественную школу им. М.К. Чюрлениса. Закончив её, она без труда поступила в Литовскую консерваторию. Однако безоблачное детство и удачную юность советского периода Алекнайте­Абрамикене сегодня преподносит как время тяжких испытаний. Об отце она предпочитает не распространяться.
Интересна биография бывшего министра обороны ЛР Расы Юкнявичене (R. Juknevi;ien;). Родилась в 1958 году в деревенской семье. В буржуазной Литве так бы и осталась батрачкой, максимум – хозяйкой какого­нибудь хутора. Но при советской власти она стала врачом. Сегодня Юкнявичене одна из самых ярых русофобок партии Ландсбергиса, СО-­ХД. Она же является идеологом этой партии в вопросах противостояния России.
Негативно отзывается о советском периоде жизни Лайма Андрикене (L. Andrikien;), европарламентарий от консерваторов Литвы. Между тем, она в советские времена закончила Вильнюсский университет, по редкой тогда специальности экономист­математик. В 28 лет защитила кандидатскую диссертацию. А в 30 лет была направлена на стажировку по вопросам экономики в Манчестерский университет (Англия). В такие долгосрочные поездки направлялись лишь особо проверенные люди. Не вызывает сомнений, что дело не обошлось без участия КГБ. После Англии Андрикене работала в Совмине Лит. ССР. О родителях она предпочитает не упоминать. В Европарламенте Андрикене активно содействует Ландсбергису в проведении антироссийских акций.
Неплохой карьерный рост в Советской Литве был у нынешнего президента Литвы Дали Грибаускайте (D. Grуbauskaite). В юности она являлась активной комсомолкой, спортсменкой, затем стала убежденной коммунисткой, доцентом Вильнюсской высшей партшколы. Сегодня в вопросах русофобской политики она перещеголяла Ландсбергиса. Об отце и родственниках со стороны матери Грибаускайте также умалчивает.
Перечень советских коллаборационистов, ставших в постсоветской Литве руководящей элитой можно было бы продолжить. Достаточно сказать, что большинство социал­демократов Литвы, находящихся сегодня у власти, это бывшие коммунисты, которых мне хорошо знакомы. Но они, даже во сне, боятся сказать доброе слово о советском периоде. Ведь тогда их могут обвинять в измене Литве.
Наиболее ёмкую и объективную характеристику современной политической элите Литвы дал один из старейших советских диссидентов, ранее упомянутый Людас Дамбраускас (L. Dambrauskas). Он писал: «Творцы коммунистического рая, подойдя к закономерному концу, не ушли из активной политики, а перекрасили фасад новых реформ в другой цвет, оставшись и далее руководить на «демократических» началах. Поэтому до сих пор барахтаемся в болоте независимого государства, не понимая, что идеологи этого государства – те самые политические аферисты, которые в советской империи почти достигли вершин светлого коммунистического завтра».
Мощным средством воспитания русофобии литовские власти сделали препарирование исторического прошлого. Сегодня это прошлое большинству литовских обывателей представлено примерно таким. С древних времён, а точнее с 1009 года, когда Литва была впервые упомянута в «Кведлинбургских Анналах», она постоянно подвергалась агрессии со стороны русских княжеств, затем Русского царства, Российской империи и Советского Союза.
Сегодня власти Литве заявляют, что постоянные козни республике якобы устраивает Российская Федерация. То газ продает по завышенной цене, то молочные продукты отказывается закупать, то Украину настраивает против Литвы. А в последнее время якобы планирует совершить вторжение в суверенную Литву, чтобы лишить ей территорий, приобретенных в период так называемой советской оккупации.
В этой связи литовские власти усиленно насаждают мысль о том, России нельзя доверять. Ей надо противостоять. Ну, а для успешного противостояния необходимо, прежде всего, уничтожить память о периоде, когда Литва была Советской Социалистической Республикой в составе СССР. Именно память о том времени, когда литовцы получили самые широкие возможности в вопросах реализации права на труд, на бесплатное жилье, образование, медицину, когда отдых был доступен всем, когда национальная культура испытывала невероятный подъём, а Литва была витриной социализма, представляет самую большую опасность для литовской правящей элиты.
Ностальгия по советским временам, несмотря на оголтелый антисоветизм и русофобию, насаждаемые властями в республике, чувствуется всё сильнее.
В январе 2012 года в литовском Сейме состоялась дискуссия о перспективах и стратегии развития республики под названием «Литва–2030». На ней преподаватель Института международных отношений и политических наук Вильнюсского университета, политолог Айне Рамонайте (A. Ramonaite) заявила: «В СССР мы были лучшей его частью, все это знали: Прибалтика, что такое Прибалтика – почти Запад. Так и в фильмах было – везде. Люди гордились этим… А что сейчас? Мы худшая часть ЕС, западной цивилизации, какие­то задворки, где­то на Востоке, рядом с Россией. Это ощущение провинциальности давит».
Наглядным свидетельством ностальгии по советским временам является то, что в последние годы старые, добрые советские фильмы на литовском ТВ бьют рекорды популярности. Известный русофоб и антисоветчик, новостной редактор г. Друскининкай Ромас Садаускас­-Кветкявичюс (R. Sadauskas­-Kvetkevi;ius) в статье, опубликованной на сайте «DELFI.lt», так пишет о литовских телепрограммах на Новый 2013 год.
«Все каналы, словно сговорившись, эксплуатировали ностальгию по советскому времени и продуктам русской поп­культуры не потому, что им кто­то приказал из Кремля, а потому, что этого жаждали зрители». В итоге Садаускасу пришлось сделать вывод, что «сегодня чужие танки на улицах наших городов встретили бы неизмеримо более массовые толпы, нежели в 1940 году, и то, что это пока не происходит можно объяснить только нежеланием самой России уже сейчас нас присоединить». Не стала исключением и встреча нового 2014 года.
Ситуацию в республике характеризует и такой факт. Большинство бывших литовских диссидентов, в своё время активно боровшихся с советской властью, сегодня не менее категорично выступают против нынешних литовских властей. В начале 2012 года свет увидела книга высказываний и интервью наиболее известных литовских диссидентов советского периода. Она называется «Dar karta apie landsbergizm;» («Ещё раз о ландсбергизме») и была составлена Юозасом Иванаускасом (J. Ivanauskas).
Ландсбергизмом в этой книге именуется гибельная политика, которую последние двадцать четыре года проводит в Литве новая правящая элита, пришедшая к власти в 1990­м. Бывшие диссиденты, всю жизнь посвятившие обретению Литвой независимости, с горечью констатируют, что они мечтали не о такой республике.


Как Дания и Финляндия?

В завершение поговорим об ещё одной претензии Литвы к России, как правопреемнику СССР. По утверждению литовской стороны период «советской оккупации» якобы серьёзно замедлил развитие республики, иначе бы она сегодня была бы на социально­экономическом уровне, соответствующем уровню Дании и Финляндии. Поэтому России надлежит компенсировать недополученные Литвой материальные блага.
Основой этой претензии является утверждение, что Литва в 1937 году по уровню среднедушевых доходов населения находилась на 14-­м месте в Европе и входила в одну группу с Данией и Финляндией. В целях подкрепления этих заявлений в 2001 году департаменты статистики трёх прибалтийских государств подготовили статистический сборник, который подтверждает это заявление.
Зная реальное социально­-экономическое положение довоенной Литвы, остается лишь сослаться на премьер-­министра Великобритании (1868, 1874–1880 гг.) Бенджамина Дизраэли, который отмечал, что «существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика». Причем в этом случае трудно оценить, чего больше в литовском утверждении, наглой лжи или статистики.
Глава комиссии по вопросу возмещения ущерба от «советской оккупации» Т.­Б. Бураускайте (T.­B. Burauskait;) в ходе пресс-­конференции, организованной Интернет­газетой «Лента.ру» (28.05.2012 г.) заявляла, что «метод расчета ущерба состоит в том, чтобы посчитать разницу в доходе на душу ВВП за 1940–1991 годы между Литвой и Финляндией. Исключая период оккупации Германией. Именно эту разницу должна будет выплатить Россия».
Вот так, не много, не мало, а пару сотен миллиардов долларов литовские «эксперты» насчитают. Ну, а для того, чтобы россияне болезненно не реагировали на тему возмещения ущерба от советской оккупации, та же Т. Бураускайте полагает, что им следует предоставить более полную информацию о том, почему и сколько они должны Литве?!
Ну что же, я постараюсь немного отрезвить главу литовских «экспертов», предпочитающую считать чужие «денежки». Прежде всего, напомню, что собой представляла в 1939 году Первая Литовская Республика, провозглашенная в 1920 году. В современной Литве утверждают, что это было экономически процветающее государство социального мира и согласия. Но так ли это? Обратимся к фактам.

Напомню, что правительство Советской России, в июле 1920 года признало Литовскую Республику и подписало с ней мирный договор. Помимо этого Россия выделила Литве 3 миллиона золотых рублей, положив начало золотому запасу республики. Однако буржуазное правительство за 20 лет существования не реализовало ни одного проекта, позволившего бы Литве стать индустриально­аграрной страной, какой в 1940 году являлись Дания или Финляндия.
Многолетние рассуждения литовских деятелей о необходимости построить хотя бы гидроэлектростанцию на реке Нямунас в районе Каунаса, так и остались разговорами. Эта гидроэлектростанция была построена уже в советское время (1955–1960 гг.) за счет средств союзного бюджета. Соответственно, по производству и потреблению электроэнергии довоенная Литва занимала одно из последних мест в Европе. Всего 80 млн. кВтч в 1940 году. Дания же в том же 1940 году произвела 1100 млн. кВтч, то есть в 13,75 раз больше, нежели Литва.
После этих цифр можно было бы вообще не говорить о сопоставлении показателей Литвы и Дании. Для любого мало­мальски толкового инженера­экономиста всё становится ясно.
Рекомендую химику­-технологу Т. Бураускайте обратиться к конспектам лекций по промышленной экономике, которые ей читали в Каунасском политехническом институте. Кстати, по иронии судьбы моя группа будущих инженеров машиностроителей лекции по промышленной экономике слушала в старом здании химического факультета того же политехнического института. Эти лекции давали студентам чёткое представление о том, что такое энерговооружённость и какова его роль в обеспечении динамичного развития государства. Но г-­жа Бураускайте эти лекции, видимо, слушала невнимательно.
Известно, что в 1939 году Литва являлась сугубо аграрной страной. 80% процентов населения составляли крестьяне. Уровень сельского хозяйства в основной массе крестьянских хозяйств Литвы был средневековым: лошадь, плуг, борона, вилы, лопата, телега, корова, свиньи, гуси.
В лучший период 1938/39 года Литва произвела мяса (в убойной массе) 180 тыс. т, молока – 1.240 тыс. т. на 4.430 тыс. га сельхозугодий. От одной коровы в среднем в год надаивалось 1.400 кг молока, то есть не более 4 литров в день. Урожайность зерновых составляла немногим более 9 ц/га. Поэтому даже при наделе в 10 га крестьянину было трудно прокормить семью.
Продукция пищевой промышленности составляла 47,6% всей производимой валовой продукции. Крупными предприятиями, насчитывающими свыше 50 работников, были в основном предприятия пищевой и легкой промышленности. Соответственно, основную долю литовского экспорта составляли продукты питания: мясо (беконы и гуси), масло, сыры, колбасы. Сельское хозяйство в Литве было малопродуктивным, его специализацию определяли потребности рынка двух стран: Великобритании и Германии.
В кризисные годы поставки бекона, гусей и другой сельхозпродукции в эти страны падало. Литовские крестьяне, вложившие деньги в свиноводство и птицеводство, оказывались на грани банкротства. Литовское государство решало эту проблему своеобразным способом. Я помню рассказы литовских стариков о том, что, когда англичане и немцы снижали закупки, литовским госслужащим вручались талоны, согласно которым они должны были закупить на селе определенное беконов и гусей.
В 1938 году в Литве насчитывалось 12.461 ремесленных мастерских. В основном это были швейные, сапожные, мясодельные и хлебопекарные мастерские. В 1939 году действовало 1.382 промышленных предприятий. Из них мясодельных – 420, деревообрабатывающих – 206, по производству одежды и обуви – 168. Помимо этого работало 22 карьера и торфопредприятия.
Считается, что в промышленности Литвы в 1939 году работало около 40 тыс. человек. Наибольшее количество рабочих было занято в пищевой промышленности – 5.687 человек, текстильной – 5.404 и деревообрабатывающей – 3.993. В пищевой промышленности объёмами производства выделялось акционерное общество банкиров Вайлокайтисов «Maistas» («Пища») (Lietuvos statistikos metra;tis: 1938 m. K.: CSB, 1939. P. 165–166; T. 12: 1939 m. V.: CSB, 1940. P. 155–156).
Подлинно промышленными можно было считать 135 предприятий, из них с числом работающих более 50-­ти – 12, в том числе и фабрика «Металас» тех же Вайлокайтисов. На них было занято 4558 чел. Они производили 4,8% всей промышленной продукции: гвозди, проволока, крепежные изделия, плуги, бороны и т. п. (Краткая энциклопедия «Литва». Изд­-во главной редакции энциклопедий, Вильнюс, 1989 г. С. 402).
Единственным предприятием, располагавшим современным импортным технологическим оборудованием и собственной энергетической подстанцией мощностью в 1000 kW, была оружейная мастерская в Линкайчяй (Linkai;i; artilerijos dirbtuv;s). Она была создана в 1937 году по инициативе тогдашнего начальника Управления вооружений Генерального штаба литовских ВС уже не раз упомянутого генерала М. Печюлёниса. На ней было занято 800 рабочих, которые производили стволы для винтовок и пулемётов, патроны, артиллерийские снаряды, ручные гранаты, противогазы и другая амуниция.
Однако всё то, что требовало развития литовского общества и хозяйства – трактора, веялки, сноповязалки, электродвигатели, велосипеды, швейные машины и т. п., Литва ввозила из Англии и Германии. Причем, как мне рассказывали старожилы, жившие при Сметоне, за пуд гвоздей надо было отдать хорошего бекона, а велосипед стоил как корова.
В этой связи следует развенчать миф о том, что в советский период СССР строил в Литве высокотехнологичные предприятия по причине наличия в республике квалифицированной рабочей силы. Этот миф повторяет и ранее упомянутая Т. Бураускайте. На самом деле в буржуазной Литве был избыток просто рабочих рук. Работать было негде. В этой связи наиболее смелые и предприимчивые литовцы, а таких за 20 лет буржуазной республики набралось более 100 тысяч, предпочли уехать на заработки за границу. Зарождающейся промышленности Советской Литвы достались ремесленники, работавшие в основном на кустарных предприятиях.
Эти ремесленники выполняли изготовление или ремонт обычных бытовых поделок. Квалифицированными рабочими их было трудно назвать. Вместе с тем им было присуще чувство трудолюбия и они достаточно быстро становились квалифицированными рабочими. Были среди них подлинные самородки технического мастерства.
 
В городе Утена, где я жил начинал свою трудовую деятельность первый крупный завод (лабораторных электропечей) появился в 1961 году. Желающих попасть туда на работу превышало тысячу. Ведь в городе тогда действовал лишь небольшой молокозавод и три примитивные лесопилки. Это в городе, насчитывающем более 10 тыс. человек населения. Но мне удалось устроиться на завод. Большинство рабочих пришло туда без специальности, но достаточно быстро овладели необходимыми производственными навыками.
Так вот о технических самородках. На участке экспортной продукции, где я начинал трудовую деятельность слесарем­-регулировщиком терморегуляторов, а затем, после окончания института, руководил этим участком, работали два слесаря: Шедуйкис и Араминас. Их имён, к сожалению, не помню.
В сметоновский период оба имели маленькие частные мастерские – кузни. Руки у них были поистине золотые. С металлом они были на «ты». Помимо этого у Шедуйкиса и Араминаса была хорошая организационно­-производственная хватка. Благодаря их советам мне, тогда ещё желторотому инженеру, удалось за полгода вывести участок из прорыва, а в прорыве он был 72 месяца, то есть шесть лет. Их советы и добрый юмор я запомнил на всю жизнь. Ещё я на всю жизнь запомнил, что, во многом благодаря оборудованию, изготовленному Шедуйкисом и Араминасом, план изготовления экспортной продукции I­-го квартала 1969 года – 280 сушильных шкафов и муфельных электропечей – участок выполнил за декабрь 1968 года.
Шедуйкис и Араминас много рассказывали, как они жили и работали при Сметоне. По их словам, специалистов такого уровня, как они, в Утенском районе с населением в 40 с лишним тыс. человек, насчитывалось тогда где­то с десяток с небольшим. Было интересно слушать дружескую перепалку Шедуйкиса и Араминаса, когда они называли своих конкурентов, отбивавших у них клиентов.
Я уверен, что такое положение с квалифицированными кадрами, как было в 1961 году в Утенском районе, было в республике повсеместно. Возможно, за исключением Каунаса, Клайпеды и Вильнюса. Отсюда вывод. Подготовка многотысячной массы высококвалифицированной рабочей силы в Литве было делом рук Советской власти.
По данным краткой энциклопедии «Литва», в народном хозяйстве Литовской ССР в 1985 году работало 212 тыс. специалистов с высшим образованием и 287,6 тыс. специалистов со средним специальным образованием. В научных учреждениях в том же году читывалось 14,0 тыс. научных работников. В ВУЗах училось 65,3 тыс. студентов. Литва при советской власти стала страной сплошной грамотности и по количеству студентов на 10 тысяч жителей опережала Японию, Англию и Западную Германию.
Но вернёмся в 1920–1939 год. Избыточная рабочая сила в эти годы на селе составляла более 200 тысяч человек. 40 тысяч крестьянских хозяйств за годы буржуазного правления были пущены с молотка. В условиях избытка сельскохозяйственных рабочих, эксплуатация в Литве была просто дикой. Если в 1930–1931 гг. сельские рабочие получали 400–500 литов в год, то уже в 1932 г. были изданы «Нормативные условия найма», по которым зарплата батраков становилась всего 350 литов в год, но её можно было уменьшить до 245.
Условия, в которых приходилось жить литовским батракам, напоминали рабские. Газета Союза литовских христианских рабочих «Darbininkas» («Рабочий») от 6 марта 1934 года писала: «По всей Литве жизнь дворянских батраков в большинстве как в пещерах. По­человечески ли это, если по гнилым подоконникам гуляет ветер, окна забиты тряпками, дым идёт больше во внутрь, чем через камин, нет никакого пола, только ямы и грязь, в которой ползает грязный маленький дитя».
Батрак из поместья И. Булвичюса (J. Bulvi;ius), одного из сподвижников президента Сметоны, рассказал корреспонденту газете «Balsas» (№ 20, 1931 г.): «Наши трудовые условия невыносимы. Начинаем работать с рассветом, и кончаем после заката. Зарплата очень маленькая. Едим не лучше свиней: то же самое снятое молоко дворянин даёт и нам, и своим свиньям. Здания, где мы живём, особенно те, в которых живут семьи в малыми детьми, уже много лет не ремонтированы… приходится мерзнуть и болеть всю зиму. Кроме того, уже почти полгода не получаем торфа».
Бывший премьер­министр (1920–1922 гг.) и президент Литвы (1926 г.) от крестьянской партии «народников» д­р Казис Гринюс (Kazys Grinius) в календаре благотворительного общества «Pieno la;as» («Капля молока») за 1939 год сообщил результаты своего обследования 150 крестьянских хозяйств.
По его данным, 76% обследованных литовских крестьян носили деревянные башмаки, только 2% – кожаные ботинки. Всего 1% женщин имели ночные рубашки, 19% женщин не употребляли мыла. Паразиты имелись в 95 семьях из 150. Мясо ежедневно ели 2% обследованных, четыре раза в неделю – 22%, реже – 7%, остальные совершенно не видели мяса на столе. 19% детей умирали, не достигнув года.
Тот же Гринюс в статье, опубликованной в газете «Lietuvos ;inios» («Литовские вести») за 25 января 1940 год сообщал, что в Литве 150 тысяч больны туберкулезом. Около 80% детей больны рахитом. Соответственно, смертность в Литве превышала рождаемость и, если так продолжалось бы, то через 150 лет литовский народ должен был вымереть.
Известно, что в тот период о подобной ситуации с наемными работниками в Дании и Финляндии не могло быть и речи. И как после этого утверждать об одном уровне среднедушевых доходов в Литве и в этих странах? Вот она лукавая статистика!
Не лучше было положение на промышленных предприятиях, где работало более 10 человек. Известен случай, когда в июне 1936 года рабочий лесопильни А. Кранаускас, доведенный до отчаяния придирками и штрафами хозяина, убил его и застрелился сам. Его похороны стали огромной политической демонстрацией с участием 30 тыс. людей. Рабочие требовали демократических выборов в Сейм, освобождения политических заключенных и т.п.
Попытки полиции преградить путь демонстрантам к центру города привели к кровавому столкновению, в котором один рабочий погиб и многие были ранены. В знак протеста было решено уже на следующий день начать всеобщую городскую забастовку. 18 июня в полдень рабочие всех каунасских фабрик, мастерских, строек, транспорта и т. д. перестали работать. 20 июня сметоновский режим пошел на удовлетворение части экономических требований рабочих. Только тогда забастовка прекратилась.
Всего же в период 1930–1940 гг. в Литве произошло 765 забастовок экономического характера, в которых участвовал 96.371 рабочий. Тогда же произошло 145 забастовок политического характера, в которых участвовали 48.152 рабочие. Особенно активный характер забастовочное движение приобрело в 1930 году. Затем оно активизировалось в 1933–1937 гг. Таким образом ясно, что миф о социальном мире в буржуазной Литве не выдерживает проверки историческими фактами (подробнее см. Ж. Буткус. «Окровавленная Литва. Националистический террор и его причины». Часть 1 на лефт.ру).

Ну, а теперь перейдем к Дании. Она выбрана литовскими экспертами в качестве базы для расчета претензий к России не случайно. Социально­экономические показатели Дании являются одними из самых высоких в Европе. Соответственно, разница в уровне развития Литвы и Дании значительная. Это для формирования претензий к России весьма существенно.
Но нас интересует не современная Дания, а Дания 1939 года, как точка отсчёта для сравнения с Литвой. В XX век Дания, в отличие от Литвы, вступила индустриально­аграрной страной. Известно, что уже в середине ХIХ века Дания располагала достаточно мощной судостроительной промышленностью, которая как локомотив тянула за собой экономику страны. В то время судостроение было мерилом технического развития любой страны, как, сегодня ракетостроение и электроника.
Вершиной судостроения в любой стране тогда считалась способность строить военные корабли. Так вот, Дания первые броненосные корабли стала производить в 1880-х годах. Это были сложные технические устройства, предполагавшие наличие не только высококвалифицированных специалистов, но и соответствующей производственно­технологической базы, а также развития смежных отраслей промышленности, поставляющих для судостроения соответствующие комплектующие и материалы.
В 1930-­х годах Дания совершила новый индустриальный рывок. Перед Второй мировой война она стала поставщиком на мировой рынок не только судов, но и дизелей для них, а также цементного оборудования. В 1938 года Дания произвела 26 тыс. тонн стали, что позволило ей изготовить морские суда в 158 тыс. регистровых тонн, что соответствовало 30 судам водоизмещением в 5 тыс. тонн каждое. Как говорилось, именно в это время в Дании было налажено производство судовых дизелей. Это весьма сложные изделия, требующие высокоточного оборудования и соответствующих специалистов.
При этом одной из ведущих отраслей экономики Дании осталось высокопродуктивное сельское хозяйство. Уже в начале ХХ века Дания по праву считалась молочной фермой Европы, поставляя на европейский рынок разнообразные молочные продукты. Энерговооружённость и эффективность датского сельского хозяйства была на порядок выше, чем в Литве.
Так, урожайность ржи в Дании была 18,6 ц/га, в Литве – 10,5 ц/га. Картофеля Дания собирала 171 ц/га, Литва – 129 ц/га. Годовой надой молока от одной коровы в Дании составлял 3300 кг, причём высокой жирности (более 4,2%), в Литве – 1400 кг, низкой жирности. Соответственно, в 1939 году Дания произвела 182 тыс. т. коровьего масла, Литва – 16 тыс.т.
В 1939 году Дания произвела мяса (в убойной массе) 554 тыс. т., а Литва – 180 тыс. т. Естественно, продуктивность мясных пород скота в Дании была значительно выше, чем в Литве. Даже в вопросах производства сахара из сахарной свеклы Дания существенно превзошла Литву. В 1938 году Дания произвела 165 тыс. т. сахара, Литва – 24 тыс. т. (Данные из: Statistical Jearbook 1970, UN, 1971. Nоrlyng T h., Danmark, 6 udg., Kbh., 1954; Statistisk Aarbog (ежегодник, с 1896).

А что мы видим в это время в ремесленной Литве? Как говорилось, там даже одну гидроэлектростанцию на Нямунасе не смогли построить. А в сельском хозяйстве? Сплошное средневековье, плуг и вилы, за исключением нескольких крупных хозяйств, располагающих импортной сельскохозяйственной техникой. Но, тем не менее, литовские власти утверждают – мы были на равных с Данией.
В апреле 1940 года германские войска вторглись в Данию. С декабря  по договору с Германией датская промышленность (268 предприятий) приступила к выпуску продукции для вооружённых сил Германии: дизель­моторы для подводных лодок, запасные части для самолётов, взрывчатые вещества, обмундирование, обувь. В Литве о такой продукции даже мечтать не могли.
Для нужд вермахта датские фермеры поставляли большие объёмы сельскохозяйственной продукции. Только с апреля 1940 года до конца марта 1941 года Германия получила 83.668 тонн масла, 159.686 тонн свинины, 97.384 тонны говядины, 59.381 тонн яиц и 73.000 тонн сельди. В годы войны Дания покрывала потребности немецкого населения в сливочном масле на 10 %, в мясе — на 20 %, в свежей рыбе — на 90 %.
За пять лет оккупации Дании Германия получила от неё продукции на 11 млрд. крон, что равно тогдашним 2 млрд. долларов. Это впечатляющий показатель, если учесть, что создание атомной бомбы обошлось американцем в такую же сумму.
Во время нацисткой оккупации экономическое положение Дании заметно улучшилось: ее фирмы активно участвовали в сфере военного производства Третьего рейха (появилось около 100 новых миллионеров), а датчане работали в Германии и на оккупированной германскими войсками территории. Повысился уровень жизни датского крестьянства: заказы Германии на мясную и молочную продукцию постоянно росли.
В период германской оккупации в Дании были полностью сохранены системы медицинского обслуживания населения, социального страхования, структуры начального, среднего и высшего образования.
Падение жизненного уровня по сравнению с довоенным периодом для Дании было не столь заметно, как для большинства других стран Европы. Так, стоимость жизни в оккупированной Дании за время войны выросла всего на 32 пункта, а в оккупированной Франции – на 287, в воюющей на стороне Германии Финляндии – на 167. Дания выглядела более благополучно в сравнении с мирными, нейтральными странами
Как это учитывать в сравнении Литвы и Дании? На чей счет записать увеличившийся разрыв в благосостоянии двух стран, если учесть, что Литва от нацистской оккупации потерпела ущерб на 17 млрд. рублей, или 26 млрд. долларов США? Или это тоже будет записано на счет СССР?

Аналогичная ситуация складывается и в сравнении Литвы с Финляндией. Эта страна вышла из состава Российской империи в том же 1918 году. Причем вышла с существенно большим экономическим потенциалом, нежели Литва. Вновь напомню, что в 1930­х годах ХХ века Финляндия успешно строила суда, в том числе и броненосцы береговой охраны. А судостроение, как уже говорилось, было двигателем технического прогресса в XIX и XX веках.
В ходе ранее упомянутой пресс­конференции «Ленте. ру» Т. Бураускайте заметила, что Литва завидовала статусу Финляндии и в царское время, и после войны. А кто же был в этом виноват?
Финны хоть и не любили русских, но пребывание в Российской империи воспринимали, как неизбежное зло и стремились извлечь из него максимальную выгоду. В отношениях с империей, в отличие от постоянно бунтовавших поляков и литовцев, финны вели себя весьма лояльно.
В результате император Александр II согласился предоставить финскому языку статус государственного. По повелению российского императора была фактически заново спроектирована и выстроена столица Великого княжества Финляндского – Гельсингфорс (Хельсинки).
В Российской империи Финляндия пользовалась значительными льготами и привилегиями. Она получила право свою почтовую службу и органы правосудия, а с 1860­х собственную финскую денежную систему. Финны были освобождены от прохождения обязательной службы в русской армии. Благосостояние населения росло, а его численность увеличилась с 1 млн. человек в 1815 до 1,75 млн. в 1870 году.
Результаты развития в межвоенный период (1918–1939 гг.) у финнов также были несравненно выше, нежели у Литвы. Именно тогда в Финляндии развитие получила деревообрабатывающая и целлюлозно­бумажная промышленность. В результате Финляндия по экспорту пиломатериалов, фанеры, бумаги и картона до сих пор занимает ведущее место в мире.
В этот период финны сумели осуществить первую модернизацию и структурные преобразования в экономике. Благодаря этому мировой экономический кризис 1930­х годов мало затронул Финляндию. Там наблюдался даже некоторый рост уровня жизни населения. А в Литве? Здесь комментарии излишни.
К 1939 году в Финляндии в промышленности было занято свыше 230 тысяч чел., по сравнению с 40 тысячами в Литве. Причём это была реальная промышленность, значительная часть продукции которой шла на экспорт. В национальном доходе в 1938 году доля промышленности составляла 25,8%, строительства – 4,5%, сельского хозяйства – 19,6%, лесного хозяйства – 15,5%.
В это время Финляндия стала одним из главных в мире производителей и экспортёров лесобумажных товаров. Финны перед Второй мировой войной достигли самообеспеченности в производстве мяса и молока, и почти достигли – в производстве зерна.
Но подлинный индустриальный рывок Финляндия совершила в последние два десятилетия. Исчезновение благоприятного советского рынка заставила финнов в исторически короткий срок стать одним из мировых лидеров в развитии новых секторов экономики. Сегодня Финляндия занимает первое место в рейтинге конкурентоспособности Всемирного экономического форума. Весь научно­-технический, экономический и научный потенциал, который был создан в Финляндии в ХХ веке, был сохранён и приумножен.

Известно, что эксперты ЦРУ по некоторым социально­экономическим показателям оценивали Советскую Литву на уровне тогдашней Дании и Финляндии. Об этом на совещаниях с гордостью говорили советские руководители Лит. ССР. Но после объявления независимости 11 марта 1990 года в Литве началась вакханалия уничтожения не только политического, но и научно­технического и экономического советского наследия. Вот что рассказывал об этом периоде литовский историк Л. Труска (L. Truska) в своём интервью «Экспресс-­неделе» (02.04.2011 г.).
«В 1991–1992 годах, после восстановления Литовского государства, закладывались краеугольные камни литовской экономики. Тогда большинство в Верховном Совете Литвы составляло правое крыло «Саюдиса». Они пробыли у власти до осени 1992 года, успев разрушить колхозы, провести приватизацию основных предприятий и сельскохозяйственных земель. Когда же в 1992 году к власти пришла Демократическая партия Литвы во главе с Бразаускасом, основные законы уже были приняты, поменять их было невозможно.
…Ландсбергис и его сподвижники ярко проявили себя как разрушители: главным для них было разрушать, хотя необходимости в тотальном разрушении не было. Колхозы можно было преобразовать в кооперативы – они есть на Западе, где существует государственный капитализм, не обязательно было разрушать фермы, постройки, которые сейчас пустуют и разваливаются».
Оценку Труски дополняют впечатления писателя и бывшего Председателя комитета Сейма по национальной безопасности В. Петкявичюса. В 1994 году тот сопровождал в поездке по Литве командующего Национальной гвардии США генерала Сейджера.
«Едем по дорогам Литвы, а мимо мелькают разбитые и «разбомбленные» животноводческие фермы, машинно­тракторные мастерские. Генерал меня спрашивает: «Что, русские, отступая, все переломали и вывезли?». Что я мог ему ответить? Врать? Никоим образом. Говорю ему: «Нет, это мы сами все разворовали и разломали». Он задумался, помолчал и потом сказал: «В таком случае с вами лучше не иметь дел. Неужели подобное может сделать здравый человек»... Оказывается, может». («Обзор», 14.10.2002).
Добавлю, что приватизацию основных предприятий промышленности, а также сельского хозяйства ландсбергисты превратили в банальный грабеж и разрушение. Практически весь потенциал, созданный за советский период за два года варварским способом был расчленен и распродан. Немалые дивиденды от этого получил организаторы так называемой приватизации. Государству перепали крохи.
Этот вывод подтвердил уже упомянутый Л. Дамбраускас. Он писал в своих воспоминаниях: «В итоге существуют две Литвы: одна, нагло захватившая власть под лозунгом «Заслужили жить лучше», заканчивает пускать на ветер экономические достижения советских времен, а трудовых людей обрекает на нищету. Жива и другая Литва, ограбленная своими «суперпатриотами» и обречённая служить для повышения благосостояния паразитирующей верхушки».
О «достижениях» Литвы после десятилетия независимости, рассказал ведущий литовский экономист, доктор экономических наук, ныне покойный Юлюс Весялка (Julius Veselka). В статье «Крах по­литовски…» («Литовский курьер». №19/727 от 11–17.05.2000 г.). Весялка отметил, что «Литва, развиваясь в направлении чистого капитализма и свободного, дикого рынка, с 1991 по 1998 год потерпела следующий ущерб:

– в секторе сельского, лесного, рыбного хозяйства не произведено совокупного внутреннего продукта (СВП) на 170 миллиардов лит.;

– в промышленности – на 1300 миллиардов лит.;

– в строительстве – на 60 миллиардов лит.;

– ВСЕГО – на 1530 миллиардов лит. (380 млрд. долл. США – В. Ш.)
……….
– Из-­за снижения рождаемости Лива лишилась 230 тыс. человек;
               
-С 1993 по 2000 год внешнеторговый дефицит Литвы со странами ЕС составил 17,7 млрд. лит.
По этой причине она лишилась 680 тыс. рабочих мест.
 
Также надо учитывать, что до 2000 года в долг на Западе уже взято 3,8 млрд. долларов, или 15,3 млрд. лит.».
(1 доллар США тогда равнялся 4 лит. – В. Ш.);

Известно, что 2010 год Литва завершила с государственным долгом около 36 млрд. лит. То есть за один год госдолг вырос почти в два раза. 2012 год Литва завершила с государственным долгом уже в 46,6 млрд. лит., что составляет 41,2% внутреннего валового продукта (ВВП). Причем внешний долг составил уже 35,2 млрд. лит., или 10,2 млрд. долларов США.
Добавлю, что к настоящему времени более 700 тыс. граждан Литвы в основном квалифицированных специалистов, навсегда выехали из республики в поисках лучшей жизни. Ежегодно они создают внутренний валовой продукт на 70 млрд. лит, из которого в Литву поступает лишь 10%.
По данным переписи, проведенной в мае 2011 года за последние 20 лет (1991–2011 гг.) численность населения Литвы уменьшилась с 3,7 млн. до 3,0 млн. человек (по некоторым данным до 2,7 млн. чел.). Причем уменьшение произошло за счет самых инициативных и креативных граждан Литвы. Это позволяет сделать вывод, что убыль населения в Литве в годы капиталистического хозяйствования, является национальной катастрофой, о чём свидетельствуют ряд авторитетных литовских экспертов. Это можно назвать гуманитарным геноцидом литовской нации.
Это на самом деле так. Ведь на Западе, в частности, в Англии и Ирландии, литовских высококвалифицированных специалистов воспринимают, как дешевую рабочую силу, способную лишь стричь газоны, мыть машины, убирать по дому и, в лучшем случае, выполнять работу сантехников.
В этой связи следует напомнить об обидной карикатуре на литовцев­гастарбайтеров, опубликованную в 2013 году в лондонской газете «Independent». Там они изображены аккуратно уложенными в консервную банку, наподобие прибалтийских шпрот и предназначенные для употребления западными хозяевами.
В прошлом году корреспондент газеты «Комсомольская правда» Галина Сапожникова опубликовала статью «Почему прибалты стали англотаджиками?» («КП», 14 ноября, 2013 г.). В ней были приведены цитаты из дневника рижанина Алексея Лукьяненко, шокировавшего в 2012 году Прибалтику под названием «То, что вы не хотели знать об Англии». Лукьяненко рассказал о жизни литовцев в английском Бостоне.
«В Бостоне – целое литовское поселение. Друг ­литовец рассказывал: первое, что его удивило, это количество крепких лысых ребят в спортивных костюмах с золотыми цепями на шеях, разъезжающих по району на ВМW. Его не оставляло ощущение, что он вернулся домой в Литву.
А ещё там бродили люди, которые собирали бутылки и алюминиевые банки из­под пива. В кафе зашел какой-­то оборванец, который, услышав литовскую речь, упал на колени и, целуя руки, стал просить дать ему покушать. Литовец вернулся в шоке. По его словам, такой плотности бомжей на квадратный километр он не видел даже в Литве».
Вот во что превратилась мечта литовцев, которые когда-то воодушевленно ходили на митинги «Саюдиса», на которых Ландсбергис обещал, что после выхода из СССР к ногам литовцев ляжет весь западный мир. Оказалось наоборот. Запад положил литовцев себе под ноги.
Вышеизложенное позволяет сделать вывод, 44 года господства литовской буржуазии (1920–1940 гг. и 1990–2014 гг.) принесли Литве или застой или разруху. Попытки возложить ответственность на СССР за провалы в осуществление социально­экономической политики, лишены каких­либо оснований. Не говоря уже о том, что утверждение об одинаковом уровне развития предвоенной Литвы с Данией и Финляндией, является не столько не корректным, сколько мошенническим.
Столь же мошенническим являются заявления литовской стороны о военных преступлениях, которые российские граждане якобы совершили в январе 1991 года в Вильнюсе.
То, что Литва сегодня находится у разбитого корыта своей экономики и социальной сферы естественно и объяснимо. И виноват в этом не СССР и Россия, а правящая литовская элита, место которой давно на исторической свалке. Надеюсь, что придёт время,  когда литовское общество осознает, кто виноват в его бедах.


Глава V

Документы к делу «13 января»

В мае 1991 года Генеральный прокурор СССР Н.С. ТРУБИН информационной запиской за № 18/5918­19 доложил Верховному Совету Союза ССР о результатах расследования трагических событий, произошедших в Вильнюсе в ночь с 12 на 13 января 1991 года.
*   *   *
Верховному Совету Союза ССР

Прокуратура Союза ССР
103793, ГСП, Москва, К­9, Пушкинская, 15­а
28.05.91………..№ 18/5918­19

Информационная записка
о ходе расследования уголовного
дела о событиях, имевших место
в Вильнюсе 13 января 1991 г.

(Государственный архив РФ: фонд № 9654, опись № 6, дело № 57)

В ночь с 12 на 13 января 1991 года в г. Вильнюсе при взятии рабочими дружинами и войсковыми подразделениями внутренних войск МВД СССР и Советской Армии под контроль функционирования республиканских телецентра и телерадиокомитета ряд гражданских лиц и военнослужащих погибли и получили телесные повреждения различной степени тяжести.
В связи с этим 13.01.91 г. военным прокурором Вильнюсского гарнизона было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ст. 274 УК Лит. ССР (превышение власти военнослужащими). Основанием для возбуждения уголовного дела явилась телефонограмма начальника Вильнюсского гарнизона о том, что в ночь на 13.01.91 г. в районе телецентра и телерадиокомитета в результате столкновения между экстремистски настроенными силами и войсковыми подразделениями погибли неустановленные гражданские лица и военнослужащий Шатских В.В.
15.01.91 г. прокурором Литовской ССР было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 78 УК Лит. ССР (массовые беспорядки). Основанием для этого явились сообщения командиров в/ч 78018 и в/ч 74268 о том, что в ночь на 13.01.91 г. при следовании колонн их войсковых частей по направлению к телецентру и телерадиокомитету путь преградили грузовые автомашины, и находившаяся рядом толпа граждан стала забрасывать военнослужащих и технику камнями, бутылками с зажигательной смесью, а затем оказала вооружённое сопротивление, вследствие которого среди военнослужащих и гражданских лиц имелись убитые и раненые.
24.01.91 г. указанные уголовные дела были объединены в одно следственное производство, расследование по которому стала производить Прокуратура Союза ССР.
Имеющиеся в настоящее время в распоряжении следствия предварительные данные позволяют сделать вывод о том, что трагические события 13 января 1991 г. в г. Вильнюсе явились результатом антиконституционной деятельности руководства Литовской республики, вызвавшей глубокий общественно­политический кризис.
Курс на систематическое обострение и нагнетание обстановки привёл к тому, что к 13 января в Вильнюсе создалась реальная угроза открытой конфронтации и столкновения между противоборствующими группировками населения.
Приняв 11 марта 1990 г. Декларацию о независимости республики, Верховный Совет Литвы отменил действие на ее территории Конституции Литовской ССР и Конституции СССР с восстановлением Конституции буржуазного Литовского государства.
Это решение, а также все последующие постановления Верховного Совета и правительства республики о создании Департамента охраны края с функциями Министерства обороны и задачами выявления так называемых «неблагонадежных лиц», об учреждении вооружённых таможенных постов на границах с другими республиками, о прекращении деятельности военных комиссариатов, о создании собственных вооружённых формирований и призывом в них юношей вместо прохождения ими действительной военной службы в Советской Армии, о гражданстве республики с введением ряда ограничений, грубо нарушающих гарантированные Конституциями СССР и Литовской ССР политические и социальные права граждан некоренной национальности, особенно военнослужащих и членов их семей, и другие дискриминационные акты, в том числе о политических партиях, которыми ставилась вне закона деятельность КПСС с ужесточением преследования коммунистов только за принадлежность к партии, привели к фактической ликвидации в Литовской республике советского государственного и общественного строя, нарушению территориальной целостности Союза ССР.
Известные решения третьего внеочередного Съезда народных депутатов СССР, Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР, Указы Президента СССР по вопросам обеспечения прав советских граждан и охране суверенитета Союза ССР на территории Литовской ССР, охраны собственности в СССР, запрещения создания вооружённых формирований, необходимости их роспуска и разоружения и т. д. стабилизировать общественно­политическую обстановку в республике не смогли и практических результатов не дали, т. к. их исполнение было блокированно Верховным Советом и правительством Литовской республики.
В начале января 1991 г. для обеспечения выполнения Указа Президента СССР от 1 декабря 1990 г. «О некоторых актах по вопросам обороны, принятых в союзных республиках» по приказу министра обороны СССР для оказания помощи военным комиссариатам в призыве молодежи на действительную военную службу в Литовскую ССР прибыли дополнительные воинские формирования. Используя это, руководство республики через печать, радио и телевидение стало нагнетать обстановку истерии и психоза среди жителей республики, призывая население к отказу от гражданства СССР, организованному неповиновению и вооружённому сопротивлению силам правопорядка, так как якобы готовится «военное наподение со стороны Советского Союза на независимое Литовское государство», «решения третьего Съезда ничего не значат для Литвы как для другого государства», и «мы не признаем действия законов Советского Союза на территории Литовской республики».
Выступая 7 января 1991 г. по республиканскому телевидению, Председатель Верховного Совета Литовской республики В. Ландсбергис назвал ввод в Литву дополнительных воинских формирований попыткой «спровоцировать столкновения, ошеломить, запугать, ввести военное управление и диктатуру».
Принятое правительством Литовской республики 8 января 1991 г. постановление о многократном, в 4–6 раз, повышении розничных цен на продукты питания и промышленные товары вызвало у трудящихся республики естественное возмущение и создало ещё большую напряженность в обществе.
Начались многотысячные митинги, демонстрации протеста и забастовки, на которых трудящиеся Вильнюса, Снечкуса, Каунаса и других городов требовали отставки правительства К. Прунскене, самороспуска Верховного Совета и введения в республике президентского правления, подписания Союзного договора и восстановления действия Конституции СССР и Литовской ССР.
С 8 января В. Ландсбергис неоднократно обращался по республиканскому радио и телевидению к жителям республики, заявляя, в частности, что «над нами завис меч, который может опуститься в любой день, в любой час», и призывал литовскую часть населения к оказанию поддержки.
Выступая 09.01.91 г. на сессии Верховного Совета Литвы, В. Ландсбергис также призывал своих сторонников срочно прибыть в Вильнюс, собраться у здания Верховного Совета, Совета Министров и там «где может быть использована сила... Мы должны положить конец этим действиям». Одновременно В. Ландсбергис просил их провести массовые контрмитинги.
Это усилило конфронтацию и напряженность в республике. Мирные митинги и демонстрации трудящихся по указанию правительства республики сотрудниками Департамента по охране края, вооружёнными боевиками «Саюдиса» и «Лиги свободы» пресекались силой, а их представители и делегаты избивались.
Так, во время митинга, проходившего у здания Верховного Совета Литвы 8 января, на который собралось до 30 тысяч трудящихся, отмечались стычки, были попытки митингующих взломать двери и ворваться в здание для передачи петиции членам Верховного Совета. В ответ охрана здания Верховного Совета применила против митингующих физическую силу и брандспойты с горячей водой, а ряд митингующих и делегатов был избит.
В течение 9–12 января у здания парламента также происходили проти­востояния 60–80 тысяч митингующих трудящихся и лиц, поддерживавших В. Ландсбергиса, объединение «Саюдис» и «Лигу свободы». Вокруг здания стали возводиться баррикады, подходы к парламенту блокировались.
Обращение 10 января Президента СССР к Верховному Совету ССР о не­обходимости стабилизировать обстановку в республике и соблюдать положения Конституции СССР и Конституции Литовской ССР было парламентом Литвы необоснованно отвергнуто и названо «ультиматумом», т. к. Президент СССР обратился якобы к «несуществующей Литовской ССР и Литовская республика отвергает все его обвинения».
По призыву В. Ландсбергиса в город Вильнюс в организованном порядке продолжали прибывать из сел и городов республики вооружённые сторонники «Саюдиса» и «Лиги свободы».
В ответ на эти действия парламента, сотрудников Департамента охраны края, боевиков «Саюдиса» и «Лиги свободы» трудовые коллективы объявили политическую забастовку. К концу рабочего дня 10 января в г. Вильнюсе бастовало 22 предприятия. Утром 11 января колонны трудящихся направились к зданию Верховного Совета на митинг­протест. Митинг блокировался подразделениями полиции, отрядами Департамента охраны края и собравшимися боевиками «Саюдиса» и «Лиги свободы». Создалась реальная угроза столкновений, и стачечные комитеты бастующих предприятий обратились в МВД СССР с просьбой обеспечить безопасность населения и не допустить эксцессов.
11 января, во исполнение Указа Президента СССР «О мерах по охране неприкосновенности права собственности в СССР» и постановления Совета Министров ССР от 28 марта 1990 г. «О мерах по защите собственности КПСС на территории Литовской ССР» подразделениями внутренних войск МВД СССР и Вооружённых Сил страны были взяты под охрану здания Дома печати и ДОСААФ, являющиеся собственностью Коммунистической партии Советского Союза и Министерства обороны СССР, с тем, чтобы лишить экстремистские силы возможности продолжать ее использование для разжигания националистического психоза. Во время взятия под охрану Дома печати засевшие в здании сотрудники Департамента по охране края оказали войскам сопротивление. Срикошетившей пулей был ранен один из сотрудников этого Департамента.
В телевизионной передаче «Панорама» 11 января В. Ландсбергис заявил, что «над нашей землей, над надеждами на свободу Литвы вновь поднята кровавая рука агрессора...».
В обострившейся ситуации Конгресс демократических сил Литвы, в который входят более 20 крупных демократических организаций, в том числе официально зарегистрированных правительством Литвы, направил 11 января в Верховный Совет республики «Ультиматум трудовых коллективов и демократических сил», в котором высказывалось требование ответить согласием на обращение Президента СССР и немедленно ввести на территории республики в действие Конституций Литовской ССР и СССР. После истечения срока ультиматума Конгресс объявил об образовании Комитета национального спасения Литвы, на который возложил заботу о будущем Литовской ССР и ответственность за безопасность граждан. Персональный состав комитета не объявлялся.
На следующий день, выступая в Верховном Совете республики, В. Ландсбергис опять обрушился с нападками на руководство СССР, на военнослужащих Советской Армии: «Против нас используется военная сила чужого государства. Идут боевые действия... направленные против маленькой страны... Надо принимать законы, которые бы соответствовали нынешнему нашему положению. Один из них... это закон о чрезвычайном положении, который нам следует принять... чтобы... мы могли в короткое время принять соответствующее постановление».
По предложению В. Ландсбергиса Верховный Совет республики принял ряд провокационных обращений и заявлений, в которых призывал население, всех своих сторонников как можно быстрее съезжаться в Вильнюс для защиты правительственных зданий.
12 января парламент республики своим постановлением «О мерах по охране Литовской республики», расценив действия Советского Союза как «...открытую агрессию против Литовской Республики», поручил Президиуму Верховного Совета и правительству образовать «временное руководство обороной Литовской республики», Этим же постановлением подразделениям внутренних дел и охраны края было предписано «оказывать сопротивление любому нападающему в случае нападения на важнейшие государственные объекты».
Заместитель Председателя Верховного Совета республики Мотека заявил, что Литва находится в состоянии войны с Советским Союзом, и призвал сограждан к активной защите республики.
Попытка представителей трудовых коллективов вечером 12 января вручить руководству Литовской республики обращение с требованием об отставке парламента была встречена сопротивлением со стороны бесчинствующих лиц, охранявших здание Верховного Совета, из числа сотрудников Департамента охраны края и вооружённых боевиков объединения «Саюдис» и «Лиги свободы». В результате представители трудовых коллективов опять были избиты.
В этой крайне сложной ситуации республиканское радио и телевидение резко усилили нагнетание напряженности, круглосуточно продолжая призывать литовскую часть населения к вооружённому сопротивлению силам охраны правопорядка и общественной безопасности, к вооружённой борьбе с «оккупантами, русскими захватчиками», к приезду в Вильнюс для охраны здания парламента, правительства, телецентра, телерадиокомитета и других важнейших объектов, так как в Литве якобы «идут боевые действия и Литва находится в состоянии войны с СССР». В адрес военнослужащих, членов их семей, инакомыслящих и некоренной части населения республики высказывались различные угрозы, распространялись клеветнические измышления антисоветского и антиармейского содержания.
По призыву руководства Литовской республики к зданиям телецентра и телерадиокомитета срочно перебрасывались вооружённые, в т. ч. автоматами и пистолетами, сотрудники Департамента охраны края, боевики «Саюдиса» и «Лиги свободы», а также их сторонники, в основном из числа молодежи соседних городов и сел. (10 января у боевиков уже было изъято 49 единиц нарезного огнестрельного оружия и большое количество боеприпасов).
Вооружённая охрана внутри зданий тоже была усилена, вокруг зданий стали создаваться заграждения из грузового автотранспорта, которым перекрывались и блокировались пути подхода к ним.
К вечеру 12 января Комитет национального спасения Литвы обратился к работникам республиканского радио и телевидения с предложением о прекращении передач, «провоцирующих братоубийственное столкновение».
Это обращение работниками телерадиовещания к исполнению принято не было, и в 23 часа Комитет национального спасения Литвы обратился к рабочим дружинам Вильнюса с предложением взять под контроль здания телерадиокомитета и телецентра с тем, чтобы прекратить призывы, подстрекающие население к массовым гражданским столкновениям и кровопролитию.
Одновременно с этим, Комитет национального спасения Литвы, поддерживая предыдущие ходатайства стачечных комитетов в МВД СССР о необходимости обеспечения общественного порядка, обратился к командованию внутренних войск МВД СССР и начальнику Вильнюсского гарнизона с просьбой оказать дружинникам помощь в установлении контроля за работой республиканского телерадиовещания.
В создавшихся условиях командованием внутренних войск МВД СССР и Вильнюсского гарнизона, с целью обеспечения общественной безопасности и правопорядка, предотвращения возникших массовых беспорядков, разоружения боевиков и защиты безоружных членов рабочих дружин, а также для прекращения телерадиопередач, подстрекавших население к кровопролитию, были приняты соответствующие меры.
Из войсковых подразделений было укомплектовано две группы. В состав каждой из них входило 190 военнослужащих, 14 бронетранспортёров и около 50 дружинников.
Для преодоления воздвигнутых вокруг зданий телерадиокомитета и телецентра заграждений одной группе было придано 4, а другой – 3 танка. Военнослужащим было выдано по 1 рожку холостых и по 2 рожка боевых патронов для автоматов, офицеры имели личное оружие – пистолеты. Патроны с трассирующими пулями им не выдавались. Часть солдат внутренних войск МВД СССР имели также на вооружении резиновые палки и другие спецсредства.
Боевые патроны разрешалось применять только по команде офицеров в случае оказания вооружённого сопротивления и нападения с применением огнестрельного оружия и только в том случае, когда возникала реальная угроза жизни военнослужащих. Для исключения различных случайностей, в том числе наездов на людей, экипажи танков были укомплектованы в основном офицерами.
В танках находились только холостые (вышибные) заряды, стрельба которыми разрешалась вверх в исключительных случаях по специальной команде при крайне вертикальном положении ствола пушки. Никаких поручений по захвату здания парламента и других объектов дружинники и военнослужащие не имели.
Около 1 часа 13 января 1991 года группы военнослужащих и дружинников направились к зданиям телерадиокомитета и телецентра. Подступы к объектам оказались перекрыты грузовым автотранспортом, собравшимися у зданий боевиками «Саюдиса», «Лиги свободы» и поддерживавшей их молодежью. Многие из них находились в нетрезвом состоянии.
Несмотря на неоднократные призывы командования подразделений к собравшимся разойтись и не препятствовать свободному проходу военнослужащих к зданиям, подходы к ним разблокированы не были.
Желавших покинуть места сборищ граждан боевики из толпы не выпускали, и между ними по этой причине даже возникли стычки.
В связи с отказом собравшихся освободить проходы, подходы к зданиям были расчищены танками.
Боевики и поддерживающая их молодёжь оказали рабочим дружинам и военнослужащим заранее подготовленное активное вооружённое сопротивление. Дружинники, военнослужащие и бронетехника забрасывались камнями, палками, бутылками с зажигательной смесью и взрывными устройствами.
На дружинников и солдат боевики нападали с ножами, дубинками, металлическими прутьями, обрезками труб, газовыми балончиками и другими предметами. Их избивали, пытаясь отобрать автоматы. Из зданий телерадиокомитета и телецентра, из окружавшей здания толпы, с крыш расположенных рядом домов и рощи по дружинникам и военнослужащим велась интенсивная стрельба из автоматического оружия, в том числе трассирующими пулями. В связи с этим дружинники и военнослужащие неоднократно были вынуждены даже укрываться за бронетехникой.
Преодолевая оказанное вооружённое сопротивление и отражая угрожавшие их жизням нападения, военнослужащие были вынуждены отбиваться прикладами автоматов и производить предупредительную стрельбу вверх холостыми, а иногда и боевыми патронами. Боевыми патронами стреляли только 5 военнослужащих, израсходовав 138 патронов. Были также произведены по 1–3 выстрела вверх холостыми (вышибными) зарядами из танковых пушек.
Как показали военнослужащие, дружинники и свидетели – очевидцы событий, солдаты и офицеры на поражение в людей боевыми патронами не стреляли, наездов на них танков не было, хотя некоторые сами заскакивали на движущиеся танки, а других боевики специально подталкивали под них.
При осмотре танков после операции они крови на них не видели. (При осмотре танков 16.01.91 г. следователем крови на гусеницах и вообще на танках обнаружено не было).
При осмотре здания телецентра и прилегающей территории обнаружены и изъяты гильзы патронов, множество металлических прутьев, обрезков труб, угольников, на которых имеются приспособления в виде шнурков для прикрепления к руке, 2 бутылки ёмкостью 0,5 л с бумажными пробками (наполовину заполнены горючей жидкостью), 2 горлышка разбитых бутылок с обгорелыми бумажными пробками.
Во внутренних помещениях также обнаружены бутылки с зажигательной смесью и множество металлических предметов цилиндрической формы, с которыми боевики нападали на военнослужащих и дружинников. Следов применения огнестрельного оружия на внешней стороне здания и во внутренних помещениях не обнаружено.
При осмотре здания телерадиокомитета и прилегающей местности обнаружены гильзы патронов, много металлических предметов, угольников, остатки самодельных взрывных устройств, одно неиспользованное взрывное устройство, пули и сердечники от пуль. Установлено, что стрельба из помещений телерадиокомитета производилась.
В результате нападений боевиков 78 военнослужащих и дружинников получили телесные повреждения различной степени тяжести, в том числе два офицера были ранены ножами, один дружинник пулей, капитан Гаврилов брошенным в него взрывным устройством и лейтенант КГБ Шатских В. В. убит выстрелом в спину. У рядового Толубаева была прострелена каска, пулями поврежден автомат и ремень. У рядового Бургуева, которого, сбив с ног, избили, нападавшие вырвали и похитили автомат, а у четырёх солдат – штыки. Нападавшие пытались вырвать оружие и у других 5 военнослужащих.
По заключению Министерства обороны СССР и Министерства внутренних дел СССР, командование Вильнюсского гарнизона и военнослужащие подразделений при сложившихся обстоятельствах действовали в условиях крайней необходимости и правомерно, в соответствии с законом СССР от 26 марта 1990 года «Об обязанностях и правах внутренних войск Министерства внутренних дел СССР при охране общественного порядка», Указом Президента СССР от 25 июля 1990 г. «О запрещении создания вооружённых формирований, не предусмотренных законодательством СССР, и изъятии оружия в случаях его незаконного хранения», Указом Президента СССР от 1 декабря 1990 г. «О некоторых актах по вопросам обороны, принятых в союзных республиках» и требованиями Устава Вооружённых Сил СССР.
По сообщению незаконно созданной в 1990 г. прокуратуры Литовской республики, от действий военнослужащих погибли лейтенант КГБ Шатских В.В. и 13 гражданских лиц (9 – в результате стрельбы на поражение или от случайно срикошетивших пуль и 4 – от наезда танков), 48 человек получили огнестрельные ранения и более 550 телесные повреждения в основном от стрельбы в воздух вышибными зарядами танковых пушек (повреждения барабанных перепонок).
Однако каких­либо доказательств, подтверждающих гибель и ранения потерпевших именно от действий военнослужащих, работники прокуратуры Литовской республики следственной группе Прокуратуры СССР не предоставили и действительные обстоятельства происшедшего от нее скрывают. К производству судебно­медицинских экспертиз погибших и раненых военные и гражданские эксперты других союзных республик допущены не были. Следователям Прокуратуры СССР также было запрещено присутствовать при вскрытии трупов погибших и освидетельствовании раненых.
Показания очевидцев событий, оставшихся в живых потерпевших, вещественные доказательства, видеофотоматериалы происшедших событий, а также заключения судебно­медицинских экспертиз погибших, раненых и извлеченные из их тел пули для экспертного исследования с целью подтверждения или исключения их выстрелов из имевшегося у военнослужащих оружия и оценки в совокупности с другими материалами дела, прокуратура Литовской республики предоставить следственной группе Прокуратуры СССР отказывается.
Указанные выше материалы находятся в уголовном деле, возбужденном прокуратурой Литовской республики 13 января 1991 г. по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 88 УК Литвы (попытка свержения власти Комитетом национального спасения Литвы), т. е. в деле, возбужденном по другим обстоятельствам и ещё до событий 13 января, расследование по которым производится Прокуратурой СССР.
К участию в допросах оставшихся в живых потерпевших и очевидцев событий члены следственной группы не допускаются, явке на допросы этих лиц и получению следователями Прокуратуры СССР в медицинских и других учреждениях документов работники прокуратуры Литовской республики своими неправомерными действиями препятствуют.
Таким образом, участвовать в расследовании дела о событиях 13 января совместно с Прокуратурой СССР и под её руководством, как это предусмотрено уголовно­процессуальным законом, работники прокуратуры Литовской республики отказываются.
Все это происходит, несмотря на неоднократные попытки Прокуратуры Союза СССР объединить возможности и усилия по совместному, полному и объективному расследованию происшедших в г. Вильнюсе январских событий 1991 года, встречи и первоначальные договоренности по данному вопросу как с Председателем Верховного Совета Литвы В. Ландсбергисом, так и руководством прокуратуры Литовской республики.
Со своей стороны Прокуратура СССР предоставила работникам прокуратуры Литовской республики возможность участвовать в производстве совместно со следователями Прокуратуры СССР следственных действий – неоднократных осмотрах мест происшествий, зданий телерадиокомитета и телецентра, расположенных вблизи них других зданий, рощи и т. п. В их распоряжение работниками Прокуратуры СССР были предоставлены также и имеющиеся в деле документы о причинах взятия под контроль зданий телерадиокомитета и телецентра.
Несмотря на оказываемое противодействие работе Прокуратуры СССР, следователями группы получены в ходе следствия данные, которые дают основания подвергнуть серьёзному сомнению объективность сообщенных прокуратурой Литовской республики сведений об обстоятельствах гибели и ранения потерпевших, преждевременно и широко распространенных в определенных средствах массовой информации.
Так, многочисленные показания военнослужащих, дружинников и очевидцев событий, копии справки начальника бюро судебно­медицинской экспертизы Литвы и заключений экспертиз о причинах смерти некоторых из погибших, фотографии погибших, предварительные заключения судебно­медицинских экспертов, протоколы осмотров мест происшествий и другие доказательства свидетельствуют о том, что большинство потерпевших у здания телецентра в действительности погибло не от выстрелов военнослужащих и наезда танков, а от выстрелов самих боевиков, наезда легковых автомашин и других причин, в том числе вообще не связанных с происшедшими событиями.
Судя по направлению раневых каналов, указанных в справке начальника бюро судебно­медицинской экспертизы Литвы, 6 потерпевших были убиты в результате 1–7 выстрелов в каждого из них с разных точек, в том числе при выстрелах сверху и в спину, т. е. не военнослужащими при непосредственном столкновении с ними лицом к лицу, а боевиками во время их стрельбы из здания телецентра и с крыш ближайших домов в военнослужащих, которые находились у телецентра в толпе гражданских лиц. По показаниям очевидцев событий во время этой стрельбы, в том числе трассирующими пулями, военнослужащие действительно, как они и заявляли на допросах, прятались за бронетехнику, а находившиеся в толпе люди падали на землю (как указывалось, военнослужащим патроны с трассирующими пулями вообще не выдавались).
Кроме того, несколько очевидцев события показали также, что в сторону телецентра и находившейся там толпы боевики вели стрельбу ещё и до прибытия к зданию военнослужащих. Следовательно, потерпевшие могли погибнуть там и во время этого обстрела толпы боевиками, и тогда их гибель от действий военнослужащих вообще исключается.
Как указывалось раньше, при осмотре здания телецентра следов пуль на наружной стороне здания обнаружено не было. Это объективно подтверждает показания дружинников, очевидцев событий и самих военнослужащих о том, что боевыми патронами они стреляли только вверх, в воздух. Следовательно, потерпевшие погибнуть от срикошетивших пуль, т. е. от действий военнослужащих, также не могли.
Утверждение работников прокуратуры Литовской республики о том, что лейтенант КГБ Шатских В.В. был убит у здания телерадиокомитета выстрелом в спину кем­то из своих товарищей военнослужащих, опровергается показаниями допрошенной по делу свидетельницы, которая заявила, что видела, как находившийся в толпе неизвестный ей мужчина в гражданской одежде выстрелил в спину военнослужащего и тот упал.
Последующее утверждение работников прокуратуры Литовской республики о том, что Шатских В.В. был убит случайно срикошетившей автоматной пулей калибра 5,45 мм, опровергается заключением экспертизы, установившей, что он был убит выстрелом в упор, а срикошетившая пуля пробить находящийся на нём бронежилет не могла.
Опровергается утверждение прокуратуры Литовской республики о гибели двух человек в результате переезда гусеницами танков. Так, по показаниям свидетелей­очевидцев несколько человек из толпы были сбиты легковыми автомашинами, а не танками. Один из них, в частности, показал, что лично видел, как недалеко от здания телерадиокомитета выехавший из­за танка автомобиль «Жигули» на проезжей части дороги сбил мужчину и скрылся.
Согласно показаниям другого свидетеля, на детской площадке около телецентра находилось много людей, и автомашина «Москвич» сбила там несколько человек, один из которых по­видимому был задавлен насмерть, и всех потерпевших увезла «Скорая помощь».
Показания этих свидетелей объективно подтверждаются копиями заклю­чений судебно­медицинских экспертиз о том, что один из потерпевших, находившийся в сильной степени опьянения, действительно погиб от «наезда сзади автомобильного транспортного средства и переезда его колесами», а другой – от «действия колёс транспортного средства».
У одного из погибших в результате 7 пулевых ранений при судебно­медицинском исследовании была обнаружена также и обширная черепномозговая травма, характерная для гибели в автотранспортном происшествии, а по предварительному мнению эксперта ряд выстрелов был произведён уже в мёртвое тело, причем один из них был произведён в упор не из автомата калибра 5,45 мм, а из оружия значительно большего размера.
Вызывают сомнения действительные обстоятельства гибели и 24­летней женщины, а не 13­летней девочки, как преподносят средства массовой информации, на ноги которой, судя по фотографии, был совершён наезд гусеницей танка. Как указывалось, в деле имеются многочисленные показания военнослужащих и очевидцев о том, что людей из толпы специально подталкивали под гусеницы танков и всё это фотографировали. По показаниям свидетелей, погибшая рассказывала перед смертью, что под движущийся танк её специально толкнули какие­то «парни».
По показанию очевидцев событий, один из нападавших на военнослужащих молодых людей погиб от взрыва у него в руках взрывного устройства, и это также объективно подтверждено имеющейся в распоряжении Прокуратуры СССР копией заключения судебно­медицинской экспертизы о причине его смерти. По заключению судебно­медицинской экспертизы, действительной причиной смерти ещё одного из потерпевших является не огнестрельное ранение, а «острый инфаркт миокарда» (по фамилии Макулка – В. Ш.).
Таким образом, обстоятельства гибели и ранения всех потерпевших, как гражданских лиц, так и военнослужащих, требуют дальнейшего всестороннего и объективного расследования с тщательным и полным исследованием всех имеющихся в распоряжении Прокуратуры СССР и прокуратуры Литовской республики материалов в их совокупности.
В процессе расследования дела следственной группой Прокуратуры СССР в составе 16 человек произведено 32 осмотра мест происшествий – зданий телецентра, телерадиокомитета, находящихся рядом домов и окружающей местности, обнаруженных и изъятых при этом гильз, бутылок с зажигательной смесью, частей взрывных устройств, ножей, металлических прутьев, предметов экипировки военнослужащих, бронетехники и т. п.
Назначено и производится более 100 судебно­медицинских экспертиз потерпевших военнослужащих и дружинников, баллистических, трассологических, технических и других экспертиз вещественных доказательств.
Допрошено свыше 600 военнослужащих, дружинников, очевидцев событий и других свидетелей, в том числе представителей коллективов трудящихся, которые были избиты боевиками охраны Верховного Совета Литвы. Получены и анализируются документы по имевшемуся у военнослужащих оружию, получению и расходу ими боеприпасов, а также большое количество документов о дискредитации военнослужащих, деятельности незаконных вооружённых формирований, их разоружении и дестабилизации общественно­политической обстановки в республике к январю 1991 г.
По делу выполнен большой объем и других следственных действий, предусмотренных планом расследования. Расследование по делу осложняется в связи с указанным выше противодействием со стороны работников прокуратуры Литовской республики, препятствующих выяснению действительных обстоятельств гибели и ранения всех потерпевших, выявлению боевиков и очевидцев событий, необходимостью индентификации большого количества оружия и окончания допросов военнослужащих подразделений Советской Армии, временно находившихся в районе чрезвычайного положения в Северной Осетии, а также получения дополнительных заключений ведомственных комиссий. Министерства обороны, Министерства внутренних дел и Комитета государственной безопасности СССР с приложением соответствующей документации по проведению операции и действиям военнослужащих в этих событиях.
Необходимые меры к устранению указанных обстоятельств и ускорению расследования по делу приняты.

Генеральный прокурор СССР
Действительный государственный
советник юстиции                Н.С. Трубин
 


Комментарий Шведа В.Н. к информационной справке
Генерального прокурора СССР Н.С. Трубина

Признавая объективность информации о действиях советских военнослужащих при взятии под охрану телевышки и зданий телерадиокомитета в ночь на 13 января 1991 года, следует отметить, что некоторые эпизоды, описывающие развитие общественно­политической ситуации в этот период в справке Генерального прокурора СССР Н.С. Трубина искажены.
Не вызывает сомнений, что данные искажения были продиктованы ближайшим окружением Президента СССР М.С. Горбачёва, с целью подтверждения публичного заявления президента о том, что он был не в курсе относительно проведения силовой операции в Вильнюсе. Звучит оно следующим образом.
Якобы сторонники Литвы в Союзе, видя критическое развитие политического и межнационального противостояния в республике, усугубляемого литовскими средствами массовой информации, обратились к руководству Вильнюсского гарнизона с просьбой помочь взять под контроль функционирование телевышки и телерадиокомитета.
Военные, стремясь не допустить столкновений на политической и межнациональной почве, якобы помогли рабочим дружинам решить эту задачу. Президент СССР при такой трактовке событий оказывается, как бы не причем.
Однако в справке Н. Трубина умалчивается, что в Вильнюс по указанию Горбачёва были переброшены подразделения 76-­ой дивизии ВДВ из Пскова и направлена группа специального назначения «А» КГБ СССР. Помимо этого, в справке не дана должная оценка факту созданию антиконституционного Комитета национального спасения Литвы (КНСЛ), который якобы и руководил всей силовой акцией в Вильнюсе.
Такая трактовка трагических событий в Вильнюсе была необходима для того, что переложить ответственность Президента СССР М. Горбачёва за них на Комитет национального спасения Литвы, Компартию Литвы/КПСС, рабочие дружины и «самовольных» военных Вильнюсского гарнизона.
В этой связи необходимо несколько подробнее рассказать о мифическом Комитете национального спасения Литвы. 11 января 1991 года на пресс­конференции об его создании заявил Юозас Ермалавичюс, тогдашний заведующий отделом пропаганды ЦК Компартии Литвы/КПСС. А 12 января в 23 часа КНСЛ, через того же Ермалавичюса, сделал заявление о взятии им власти в республике.
Однако не вызывает сомнений, что кем­то организованный и непонятно кого представляющий КНСЛ и по советским законам являлся антиконституционным образованием. Его создание было выгодно только Горбачёву и его окружению, задумавшим в январе 1991 года осуществить провокацию в Литве. Наличие КНСЛ позволял всю ответственность за происходящее в Литве свалить на КПЛ/КПСС и Конгресс демократических сил. В итоге противники выхода Лит. ССР из Союза были дискредитированы, а Горбачёв получил свободу действий в вопросах признания независимости Литвы.
Генеральный прокурор СССР Н. Трубин в своей справке о вильнюсских событиях постоянно ссылается на Комитет национального спасения, просьбы которого якобы выполняло не только руководство Вильнюсского гарнизона, но десантники 76­ой дивизии ВДВ СССР и даже группа «А», находящаяся в подчинении у Председателя КГБ и Президента СССР.
Позицию Н. Трубина можно понять. Он обнародовал отчет в период, когда Горбачёв ещё был полновластным Президентом СССР. К сожалению, аналогичные нелепости в мемуарах описал и бывший Председатель КГБ СССР В. Крючков. Но он свои воспоминания писал, когда Горбачёв был уже не у власти. И тем не менее…
В результате версия январских событий в Вильнюсе в представлении бывшего Председателя КГБ СССР выглядит следующим образом. «В ночь на 13 января 1991 г. дружина Комитета национального спасения из числа местных жителей направилась к телецентру. К месту событий были подтянуты армейские подразделения, части МВД СССР и указанной спецгруппы КГБ численностью около 30 человек.
Благодаря вмешательству армейцев и группы «Альфа» удалось предотвратить столкновение дружины с противоборствующими силами, что неминуемо обернулось бы куда большей кровью. В задачу группы спецназа КГБ, действовавшей, как ей было предписано, в тесном взаимодействии с армейской частью и подразделением МВД СССР, входила защита здания телецентра и разъединение противоборствующих сил, предотвращение их прямых столкновений» (Личное дело. Часть 2. Стр. 31–32).
То есть, согласно Председателю КГБ, именно дружинники пошли на захват телебашни, а уж потом их прикрывали десантники и группа «А» КГБ СССР. Да, стыдно за главу службы советской безопасности, который написал такую чушь. Надо же придумать, «Альфа» у телебашни прикрывалась гражданскими дружинниками?
Сложно говорить о позиции В. Крючкове в январских событиях, если он даже не пожелал уточнить фамилию сотрудника «Альфы», погибшего в Вильнюсе. В своих мемуарах он его называет Шацких, хотя фамилия погибшего лейтенанта была Шатских. Более того, Крючков пишет, что В. Шатских был доставлен живым в больницу и только на следующий день умер. Это уже явная ложь.
Но главной ложью в воспоминаниях Крючкова является его заявление о том, что штурм телебашни якобы начала дружина Комитета национального спасения Литвы. В результате свидетельства Генерального прокурора СССР Н. Трубина и бывшего Председателя КГБ СССР В. Крючкова о роли Конгресса демократических сил Литвы, Комитета национального спасения Литвы и рабочих дружин, находящихся в их ведении, способствовали вынесению обвинительного приговора литовским коммунистам по делу о государственном перевороте в январе 1991 года.
Этот процесс состоялся в Вильнюсе в 1996–1999 гг. Главными обвиняемыми на нем были: бывший первый секретарь ЦК КПЛ/КПСС Миколас Бурокявичюс, секретарь ЦК Юозас Куолялис, заведующий идеологическим отделом ЦК Юозас Ермалавичюс и другие деятели КПЛ/КПСС.
Одним из важнейших аргументов в поддержку версии о госперевороте стало известное заявление Комитета национального спасения Литвы о взятии им власти в республике, прозвучавшее в 23 часа 12 января 1991 года. Литовские прокуроры также использовали материалы, изложенные в записке Генпрокурора СССР Н. Трубина № 18/5918­-19 от 18.05.1991 г. Верховному Совету Союза ССР и информацию, изложенную в воспоминаниях В. Крючкова.
Как известно, ни в ходе следствия, ни на самом процессе так и не удалось выяснить, кто, когда и где создавал Комитет национального спасения. Не был достоверно выяснен состав этого комитета и не установлено его существование в действительности. На процессе фигурировали лишь неподтвержденные домыслы литовских следователей по этому поводу.
Выяснился лишь факт. Все документы Комитета национального спасения печатались на пишущей машинке, находившейся в штабе Вильнюсского гарнизона. Известно, что именно там была штаб­квартира московских гостей, которые в январские дни 1991 года наводнили Вильнюс. Однако тщательного и досконального расследования по этим фактам проведено не было.
В этой связи напомню реальную картину январских событий в Вильнюсе. Известно, что главной задачей группы «А» являлось взятие под контроль телебашни и зданий телерадиоцентра. Поскольку армейские части и приданные им 50 дружинников запоздали, то «Альфа» начала операцию по захвату телебашни без их поддержки. К моменту прибытия армейской колонны к телебашне она полностью контролировалась «альфовцами».
Добавлю, что никто из так называемых дружинников в ночь на 13 января самостоятельно не направлялся к телебашне. Да, и эти дружинники были, на самом деле, были партийным активом. Специально подготовленных рабочих дружин для захвата власти в Вильнюсе не было. Зачем их надо было готовить в условиях советской власти, когда Армия, КГБ и МВД располагали достаточными силами для наведения порядка в республике?
Другое дело, что на союзных предприятиях Вильнюса, функционирующих по советским законам, и куда нередко рвались добровольцы из Департамента охраны края и «Саюдиса», были организованы добровольные народные дружины (ДНД) советского образца. Они оказывали помощь вневедомственной охране предприятий.
Московские «умники», пытаясь провести исторические параллели, назвали партийный актив и эти ДНД – «рабочими дружинами». Так в 1905 году называли себя участники восстания на Красной Пресне. В итоге московское руководство создали себе прикрытие из местных военных, Комитета национального спасения Литвы, Компартии Литвы/КПСС и так называемых дружинников КНСЛ.
Не случайно в последующие дни руководство КГБ СССР и Советской Армии упорно отказывалось признать ответственность за силовую операцию в Вильнюсе и все стрелки перевели на командира Вильнюсского гарнизона генерала Владимира Усхопчика и Комитет национального спасения, а через него и на Компартию Литвы/КПСС. О Горбачёве в этой ситуации говорить не приходится. Он, как всегда, якобы ничего не знал.
Ясно, что не случайно в январе 1991 года в Вильнюсе появился траченный молью, но не умирающий Комитет национального спасения. Это образование впервые увидело свет в 1793 году в революционной Франции. Впоследствии подобные комитеты в 1944–1945 гг. появлялись в странах Восточной Европы, когда на их территорию вступала Красная Армия. Примером может быть Польша и Чехословакия. Осенью 1993 года Фронт национального спасения (в некоторых источниках он именуется Комитетом) был создан противниками Ельцина в Москве. Всё говорит о том, что идея Комитета национального спасения Литвы могла родиться только в Центре.
А легализацию этого комитета в Вильнюсе осуществили московские эмиссары, действовавшие по указаниям из аппарата ЦК КПСС. Известно, что в период с 8 по 13 января 1991 года в Вильнюсе действовала большая группа «гостей» из Москвы. К ним уже привыкли. С момента объявления республикой независимости в Вильнюс, а соответственно, и в ЦК КПЛ/КПСС, приезжало немало эмиссаров из Центра. Многие из них представляли не только ЦК КПСС, но Армию и КГБ СССР. Все они козыряли особыми полномочиями. Работники ЦК КПЛ/КПСС привыкли к ним. Соответствующие удостоверения позволяли «гостям» в случае необходимости раздавать руководящие указания. Это сыграло роковую роль в январские дни.
Для подтверждения обращусь к свидетельству бывшего первого секретаря Вильнюсского горкома партии Валентина Лазутки, изложенному им в статье «13 января взгляд под другим углом» («Sausio 13-­ojo zvilgsnis kit; kamp;»), напечатанной в газете «Карштас комментарас» (№ 1, 2008 г.)
По словам Лазутки, вечером 12 января 1991 года Светлана Бабаева, технический секретарь первого секретаря ЦК Компартии Миколаса Бурокявичюса, пригласила его в ЦК КП Литвы. Как потом она объясняла, действовала она по указанию неких московских чекистов, которые, в свою очередь, ссылались на распоряжение самого Бурокявичюса.
Бабаева, по указанию тех же чекистов, уже ссылаясь на распоряжение Лазутки, собрала в зале горкома партии партийный актив, который впоследствии в союзных и литовских документах был представлен как дружина Комитета национального спасения. Лазутка об этом сборе не был проинформирован, так как несколько часов был изолирован в приёмной Бурокявичюса от контактов с внешним миром.
Потом выяснилось, что Бурокявичюс к его вызову в ЦК был непричастен. Первый секретарь ЦК КПЛ/КПСС в это время также был под каким­то предлогом деликатно изолирован от связи с внешним миром. В итоге фактическое руководство всей ситуацией от имени ЦК и горкома Компартии Литвы в ночь с 12 на 13 января 1991 года осуществляли некие «чекисты из Москвы». Кого они в действительности представляли, до сих пор остаётся тайной.
Не лишним будет напомнить о событиях в Румынии в ноябре и декабре 1989 года накануне свержения генсека Румынской Компартии и председателя Госсовета Румынии Николае Чаушеску. Сегодня известно, что в этот период в Бухаресте активно действовали московские гости из ГРУ и КГБ СССР. Именно они, с согласия Горбачёва, совместно с румынскими и венгерскими органами безопасности, при активном содействии ЦРУ, провели операцию «Дестабилизация», которая привела к смещению и расстрелу Н. Чаушеску (См. «Аргументы недели» от 16.02.2011).
Поэтому можно предположить, что кое­то из москвичей и в Вильнюсе работал в контакте с литовским Департаментом госбезопасности Литвы (ДГБ). Известно, что в аппарате ЦК Компартии/КПСС действовали три агента ДГБ. На самом деле, их, вероятно, было больше. Полагаю, что некоторых, на всякий случай, до сих пор не расшифровали. Два агента работали в штабе Вильнюсского гарнизона в Северном городке.
Является установленным факт изготовления и озвучивания агентами ДГБ ряда подложных документов от имени ЦК Компартии Литвы/КПСС и Комитета граждан СССР Литвы. Также известно, что ДГБ в 1990 году тиражировал подстрекательские заявления от имени мифической радикальной организации «Коммунисты за демократию». Путем распространения подложных листовок и призывов агенты ДГБ провели десяток подставных митингов, которые внесли неразбериху в стан сторонников КПЛ/КПСС. ДГБ даже наладил издание газеты «Большевик» – орган мифического Особого отдела партии большевиков Литвы.
Об этих «подвигах» ДГБ Литвы поведала газета «Литовский курьер» в статье «Юбилей с пробелами памяти» (№ 15/268, апрель 2000 г.). Возможно, именно в недрах ДГБ и родился мифический КНСЛ? Как уже говорилось, не исключено, что в этой провокации были задействованы некоторые прибывшие из Москвы лица, имевшие цель дискредитировать работу ЦК КПЛ/КПСС.
Имея соответствующее удостоверение и полномочия можно было легко убедить профессора Ермалавичюса, сугубо гражданского человека выступить от имени Комитета национального спасения, ссылаясь на то, что этот Комитет создан и действует по указанию Москвы, и он строго засекречен. Не случайно за истекшие двадцать лет так и не удалось обнаружить каких­либо реальных доказательств существования КНСЛ. В этой ситуации лишь одно вызывает недоумение, как профессор Ермалавичюс не понял антиконституционной и провокационной сущности этого Комитета.
Известно, что литовское следствие не располагает никакими конкретными данными о Комитете национального спасения. Почему? Видимо, прежде всего, потому, что Компартия Литвы/КПСС не была причастна к созданию Комитета национального спасения. Тем более, что создание этого Комитета было мифологическим. Раз его публично провозгласили и запустили несколько бумажек от его имени, он вроде существовал в виде прикрытия для проведения силовой акции.
Анализ ситуации, сложившейся в ночь на 13 января свидетельствует о том, что последствия этой ситуации никто не просчитывал, как если бы изначально кто­то решил силовую акцию сделать провальной. Этот вывод подтверждает то, что военные руководители оказались не готовы к завершению этой акции. Вновь обращусь к воспоминаниям В. Лазутки. Он вспоминает: «В пять часов утра воскресения 13 января у меня в кабинете горкома партии раздался звонок. Мой помощник сказал, что к телефону просят меня. Я услышал в трубке взволнованный голос, который в приказном порядке потребовал от меня собрать рабочие коллективы ночных смен и вывести их к взятым войсками объектам: к зданию комитета радио и телевидения, к телевизионной башне. В противном случае, он не даёт гарантии, что военные не будут вынуждены взорвать эти объекты и покинуть их.
Я удивленный спросил: «с кем я разговариваю». Последовал короткий ответ: «Варенников». Я естественно смутился и стал объяснять, что в подобной ситуации, когда пролилась кровь, вывести наших людей на улицу означало бы появление новых жертв, причем в массовом порядке, поэтому я выступаю решительно против этой затеи. После этого мой визави, не сказав ни слова, бросил трубку. Я остался в раздумьях, что бы это означало.
Но в это время опять раздался звонок и оказалось, что со мной разговаривает заместитель командующего Прибалтийским военным округом Овчаров, которого я лично знал. Если у меня оставались сомнения  в то, что я разговаривал действительно с настоящим Варенниковым или может быть с каким­то провокатором, то в отношении Очарова у меня сомнений не было. Мой новый собеседник подтвердил, что я действительно разговаривал с Варенниковым. Он мне стал излагать те же самые требования: собрать людей и перенять у военных эти злополучные объекты. Он меня упрекал в трусости, безинициативности. Ставил в пример некоторых деятелей нашей партии, которые в эти минуты ведут себя героически.
Наш разговор ни к чему не привёл, я по­прежнему считал, что обострять положение было бы авантюризмом и практически преступным действием. Вот почему у меня осталось и остается мнение, что военные, присланные по приказу из Москвы, действовали в провокационных целях»
Согласиться с утверждением Лазутки о том, что военные и, соответственно, генерал Варенников, действовали в Вильнюсе в провокационных целях, проблематично. Варенников был известен своей приверженностью социалистическим ценностям и в 1990­х годах выступал, как последовательный сторонник единства Союза. Полагать, что он мог действовать в интересах деструктивных сил, абсурдно.
Видимо, генерал кем­то сознательно был введён в заблуждение относительно ситуации, сложившейся в Литве. Кто­то сумел убедить Варенникова в том, что трудовые коллективы союзных предприятий пребывают в постоянной готовности и в любой момент придут на помощь военным, а вся Литва ждёт, не дождется введения президентского правления.
Однако в январе 1991 года ситуация в республике была не простой. Неопределенность, то ли Литва в Союзе, то ли нет, длилась уже десятый месяц. Сторонникам СССР уже порядком надоели ничем не подкрепленные заявления и Указы Президента СССР. В ЦК КПЛ/КПСС считали, что введение президентского правления в Литве должно было осуществляться на основании Указа Президента СССР и Закона СССР о чрезвычайном положении, принятого 3 апреля 1990 г.
Согласно ст. 16 этого Закона, в случае, если органы власти в отдельных регионах страны «не обеспечивали надлежащего осуществления своих функций» было предусмотрено введение «временного президентского правления». Учитывая критическую ситуацию в Литве, которую усугубляли воинственные антиконституционные заявления Верховного Совета Литвы, оснований для введения президентского правления было более чем достаточно. Однако ожидаемый Указ о введении президентского правления в Литве накануне 13 января не был подписан.
Соответственно, сторонники СССР, узнав о силовой акции в Вильнюсе, оказались в растерянности. Люди терялись в догадках, на основании каких распоряжений проводится эта акция. Она получила бы поддержку, если бы Горбачёв вместо набивших оскомину общих требований о восстановлении действия Конституции СССР на территории Литвы, 10 января 1991 года направил бы Верховному Совету Литвы перечень требований со сроками их исполнения и чётко сформулировал на основании Конституции СССР и принятых Законов СССР, что последует в случае не исполнения этих требований.
Затем, в случае игнорирования Верховным Советом Литвы требований Президента СССР, был бы принят Указ о введении на территории Литвы чрезвычайного положения и временного президентского правления. Соответственно сторонники СССР в Литве получили бы правовое обоснование для участия в принуждении ВС Литвы к исполнению требований Президента и законов СССР. Соответственно, по­другому вели бы себя и трудовые коллективы, являвшиеся сторонниками Союза.
Ситуация, о которой рассказал Лазутка, свидетельствует о полном непонимании военными ситуации, имевшей место в Вильнюсе в январе 1991 года. Выполнив приказ по взятию под охрану объектов, они не представляли, что с ними делать. Не вызывает сомнений, что военные 13 января 1991 года действовали на основании не полной и искаженной информации. На основе такой же информации ими был подготовлен план введения президентского правления в Литве. Как только развитие ситуации пошло по не предусмотренному варианту, у них появилось желание переложить ответственность за происходящее на гражданских лиц.
Вышеизложенное свидетельствует, что утверждения Генпрокурора СССР Н. Трубина о решающей роли в январских событиях Компартии Литвы/КПСС, Конгресса демократических сил, Комитета национального спасения Литвы и так называемых рабочих дружин лишены оснований. Ответственных за январские события следует искать в московском окружении Горбачёва.


Заявление Генеральной прокуратуры Литовской Республики
(Текст Заявление был опубликован в газете «Республика»,
10–17 июня 1991 г.)

Ген. прокуратура. В связи с распространением Прокуратурой СССР 03.06.91 заявления об обстоятельствах январских событии в Литве Генеральная прокуратура Республики заявляет, что высказанные Генеральным прокурором СССР Николаем Трубиным сомнения в объективности ранее сообщенных прокуратурой Литовской Республики сведений являются голословными, не подтверждены конкретными доказательствами и установленными объективными обстоятельствами.

Комментарий В. Шведа. Прокуратура СССР возбудила уголовное дело № 18/5918­19 по факту событий, имевших место в Вильнюсе 13 января 1991 г. Все 37 томов этого дела согласно соглашению между Прокуратурой СССР и Генпрокуратурой Литвы от 26 сентября 1991 г. были тогда же переданы литовской стороне.
В настоящее время Россия располагает лишь «Информационной запиской о ходе расследования уголовного дела о событиях, имевших место в Вильнюсе 13 января 1991 г.» № 18/5918­19 от 28.05.91 г. за подписью Генпрокурора СССР Н. Трубина, адресованной Верховному Совету Союза ССР.

Ген. прокуратура.Не возвращаясь к анализу общественно­-политической ситуации, сложившейся к 13.01.91 г., наше отношение к которой не изменилось и в настоящее время, и не оценивая «законность» действий так называемого «комитета национального спасения Литвы», Генеральная прокуратура Литовской Республики со всей ответственностью заявляет, что трагические последствий кровавой ночи наступили в результате действий Вооружённых сил СССР.
Сделанное Н. Трубиным заявление основано на не полностью проверенных фактах и преследует определенные политические цели. Иначе мы не можем объяснить умышленное искажение фактов и фактических обстоятельств.
Прокуратурой Литовской Республики неоднократно предпринимались усилия, вплоть до непосредственного обращения к Генеральному прокурору CCCР, к совместному объективному расследованию всех обстоятельств свидетельскими показаниями из числа гражданского населения. Однако из­-за не приемлемых предварительных условий, выдвинутых другой стороной, такое соглашение достигнуто не было. Мы считаем, что необъективность заявления Генерального прокурора СССР обуславливается тем, что сотрудники Прокуратуры Союза СССР не располагали свидетельскими показаниями из числа гражданского населения.
В заявлении умышленно искажается фактическая обстановка, сложившаяся к ночи 13.01.91 г. Войска в районе Республиканского телецентра оказались в результате заранее спланированной и тщательной подготовленной операции с целью свержения законно избранного парламента и правительства. Об этом свидетельствуют действия войск и так называемого «комитета национального спасения Литвы» в предшествующие дни.
Ещё 12.01.91 г. в 11 часов дня военнослужащим была дана команда зарядить автоматы боевыми, в том числе трассирующими патронами. При этом, офицер, давший команду зарядить автоматы, выразился, что готовится штурм здания Верховного Совета.

Комментарий В. Шведа. Это ничем не подтвержденное утверждение литовских прокуроров. Установлено, что в примкнутых магазинах автоматов десантников находились холостые патроны. Рожки с боевыми патронами были в подсумках. Напомню, что глава саюдистских боевиков Аудрюс Буткявичюс и его помощники успокаивали людей, собравшихся у телебашни, заявляя: «Не бойтесь! У них холостые патроны!». Это общеизвестный факт.

Ген. прокуратура.08.01.91 г. группа лиц с применением физического насилия пыталась проникнуть в здание Верховного Совета Литвы. 11.01.91 г. военнослужащие с применением бронемашин и огнестрельного оружия, захватили здание Дома печати и другие учреждения. В результате этих действий также пострадало от применения огнестрельного оружия гражданское население. 12.01.91 г. войсками с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ было захвачено здание бывшего ДОСАААФ. Перечисленные факты указывают на нагнетаемую военными в это время в Литве атмосферу и обстановку. В этих условиях, по призыву Верховного Совета Литвы на охрану государственных и правительственные здании встало население всей Республики. Об этом свидетельствуют аналогичные действия этих сил по настоящее время.
Генеральная прокуратура Литовской Республики категорически заявляет, что 14 человек погибло от рук военных и свыше 600 ранено. Утверждение, что военные не применяли огнестрельного оружия и боевых припасов, противоречит фактическим обстоятельствам событий. Выдвинутая Прокуратурой СССР версия о том, что возле телевизионной башни и административного здания телецентра имели место массовые беспорядки и столкновения между двумя группами лиц, придерживающихся противоположных мнений, следственной группой прокуратуры Республики проверена и своего подтверждения не нашла. Сделанное Генеральным прокурором СССР заявление является попыткой оправдать преступные действия виновных в этом лиц.
Имеющиеся показания военнослужащих, а также записи радиопереговоров между военными подтверждают о готовящемся захвате телецентра, телебашни и здания Верховного Совета. Для этого были сформированы три штурмовые группы с выделением им бронемашин и танков.
Во время расследования допрошены все свидетели, в том числе и потерпевшие, которые показали, что никто, кроме военных, не стрелял, никакого вооружённого сопротивления со стороны оборонявших здание телецентра и телебашни не было. Люди собрались мирно охранять башню и административное здание ТВ, так как были предупреждены, что эти здания будут подвергнуты нападению.
Анализируя собранные доказательства о гибели каждого, видно, что они были умышленно убиты военными, хотя ни один из них не был ни так называемым «боевиком», ни вообще вооружён.

Комментарий В. Шведа. Явная ложь в отношении показаний свидетелей. Это подтверждают материалы уголовного дела № 09­02­91 (дело 13 января, или дело о госперевороте), содержащие многочисленные свидетельства о выстрелах в людей с крыш домов, окружавших телебашню.

Ген. прокуратура.Так, свидетель Мацюлявичюс показал, что десантники дали боевыми патронами 3–4 залпа над головами мирных защитников в цементный козырёк башни. После одного из залпов он увидел, как стоящий рядом его брат упал и с его щеки фонтаном брызнула кровью.
Брат Мацюлявичюса погиб от ранения сверху вниз, от рикошетировавшей пули, калибр которой соответствует калибру пуль, которые применяли десантники. То, что Мацюлявичюс был убит на глазах брата военными от рикошетировавшей пули, подтвердили и другие свидетели, которые помогли вынести тело погибшего. Стрельба боевыми патронами зафиксирована и документальным материалом (фотографиями).

Комментарий В. Шведа. Согласно выводам литовских судмедэкспертов Мацюлявичюс был убит пулей, выпущенной из винтовки Мосина 1891/1930 гг. Автомат Калашникова такими пулями не стреляет. Известно, что в литовском журнале «Karys» («Воин», № 3 за 1991 г.), было опубликовано фото «защитников» телебашни с «мосинскими» винтовками в руках. Как уже говорилось, один из погибших у телебашни был убит пулей из винтовки Мосина образца 1891/1930 гг.
Известно, что десантники и «альфовцы» у телебашни были вооружены автоматами Калашникова, стреляющими пулями калибра 5,45 мм. Сегодня в Литве пытаются навязать версию, что у десантников были АКМ, стреляющие пулями калибра 7,62 мм. Якобы пулю от АКМ эксперты спутали с пулей от винтовки Мосина. Это утверждение просто абсурдно.
Остроконечная пуля для винтовки Мосина образца 1908 года внешне похожа на пулю для автоматов и пулеметов Калашникова. На этом сходство кончается. Мосинская пуля и пуля для АКМ имеют ряд технологических особенностей.
Существует ряд модификаций патрона для винтовки Мосина и, соответственно, пуль образца 1908 года и пуль патрона 7,62х39 мм для АКМ. В этой связи рассмотрим наиболее распространенные: пулю 7,62 мм, от так называемого линейного патрона образца 1908 года для винтовки Мосина и пулю 7,62 БП для АКМ.
Оболочка мосинской пули образца 1908 г. изготавливалась из мельхиора (сплава меди с никелем). Внутри находилась свинцовая сердцевина. Стальной сердечник в пуле Мосина появился только в 1916 году. Пуля 7,62 БП для АКМ состоит из стальной оболочки, плакированной томпаком (сплав меди с цинком). Внутри находится стальной термообработанный сердечник, окружённый  свинцовой рубашкой.
Помимо этого пуля для АКМ от мосинской отличается конической формой задней части и конфигурацией донца. Различается также система крепления пули Мосина и пули для АКМ в гильзе. В средней части пули для АКМ выполнена кольцевая накатка, в которую обжимается дульце гильзы при сборке патрона. Добавим, что мосинский патрон 7,62х54 мм в автоматах АКМ невозможно использовать в силу его размера по длине.
Всё эти отличия позволяют со 100% вероятностью идентифицировать пули 7,62 мм, как от винтовки Мосина, так и от автомата Калашникова.

Ген. прокуратура.Среди погибших от пуль есть и А. Повилайтис. Так свидетель И. Татарюнас об обстоятельствах его гибели показал следующее: «Повилайтис что­то хотел сказать солдату, толкавшего его прикладом. Когда солдат ударил его в грудь, то он от удара отпрянул, сделал шаг назад и задел светловолосого офицера. Тот отскочил и из автомата серией выстрелил в Повилайтиса, после чего Повилайтис упал». Судебно­медицинская экспертиза подтвердила, что Повилайтиса А. застрелили из автомата.
Аналогично установлены обстоятельства других, погибших от огнестрельных ранений. Утверждение, что стреляли с крыш зданий, ничем не обосновано. Все погибшие были вне зоны обстрела с крыш жилых домов, так как их прикрывала башня.
 
Комментарий В. Шведа. Это более чем абсурдное утверждение. Известно, что вход в административное здание телебашни и соответственно в саму телебашню расположен напротив жилых домов, находящихся в районе башни. Телебашня находится за этим входом и не могла прикрывать людей. Основная масса так называемых защитников блокировала именно этот вход. Пространство перед ним прекрасно просматривалась и простреливалась с крыш жилых домов, расположенных у телебашни.
 
Ген. прокуратура.Следствием были установлены и опрошены свидетели, которые вместе с журналистами были па крыше и снимали на видеокамеру. Они показали, что с крыш никто не стрелял. Это подтверждает тот факт, что ни один солдат не погиб у башни от огнестрельного ранения. Версия, что какие­то «боевики» стреляли по своим, лишена всякого основания.

Комментарий В. Шведа. На сегодняшний день о свидетелях с крыш ничего не известно. Они нигде не фигурируют, так как явно нежелательны. Материалы видеосъёмки с крыши действительно существовали, но спустя двадцать лет таинственным образом исчезли из архива МВД Литвы. Напомню, что в уголовном деле № 09­02­91 фигурирует перехват радиопереговоров «альфовцев» с Северным городком, просящих прислать БТР­ы для прикрытия выхода из башни, так как по ним вёлся прицельный огонь с крыш соседних с башней домов.
В том же деле представлена распечатка радиоперехвата переговоров советских военных ночью 13 января 1991 г., осуществленная Департаментом госбезопасности Литвы. Из неё явствует, что по советским военнослужащим, находящимся у телебашни и здания комитета по телевидению и радиовещанию велась стрельба из огнестрельного оружия, причём стрелки находились как внутри занимаемых зданий, так и снаружи, на крышах близлежащих жилых домов.
В материалах того же уголовного дела приводятся показания очевидцев январских событий. Свидетель С. Шикторова показала, что стреляли «из­за кустов из автомата» (У. д. № 09­02­91, т. 131, стр. 11). Свидетель Г. Ве­терилас: «стреляли со стороны лесочка» (там же, стр. 54). Свидетельница Г. Крылова: «стреляли не оттуда, откуда бежали солдаты, а с крыши дома № 182 по ул. Архитекту» (там же, стр. 168).
Свидетельница Вида-­Эляна Гражене показала: «плачущая женщина рассказала, что в её комнате был раненый с прострелянной ногой. Врач, уложив его, извлекла пулю. Женщина рассказала, что раненый говорил – в него стрелял гражданский, одетый в белую рубашку с черным галстуком, на котором вышита дева в пуантах, как у балерин, в белых чулках. Таких молодых людей потом, на другой день, я видела возле Верховного Совета». (У. д. № 09­02­91, т. 61, стр. 81).

Ген. прокуратура.Утверждение Генерального прокурора СССР, что под танки специально толкались люди, не обосновано. Установлено, что вместе с Асанавичюте под танки попали ещё две женщины и один мужчина, в том числе и подруга Асанавичюте, которая стояла рядом с ней. Пострадавшие, а также десятки свидетелей показали, что танкист совершил наезд на стоявших перед танком и придавил их гусеницами. Есть даже цветные фотографии наезда, сфотографированные двумя разными фотографами с разных точек. Наезд на людей подтверждает разговор экипажей танков по радио с командованием.
 
Комментарий В. Шведа. Известно свидетельство Аготы Янкявичене­Грибаускайте, многолетнего директора Историко­этнографического музея, зарекомендовавшей себя в советский период защитником исторических и культурных ценностей Литвы. В своих воспоминаниях «Mano prisiminim; kraitel;» («Лукошко моих воспоминаний»), изданных в 2007 г. она пишет: «Сейчас вспоминаю весьма горестный случай, когда под русские танки сами литовцы толкали своих единомышленников. Как первый выстрел в солдат сделал человек, стоящий у далекого забора, потому что кому­то понадобились жертвы. Ещё помню торжествующий голос Ландсбергиса по радио: «Есть жертвы, есть жертвы…». А как было на самом деле?
Утром после страшных событий той ночи на работу пришел сотрудник музея, участвовавший в митинге (у телебашни. – В. Ш.), и с ужасом рассказал о том, что происходило в действительности. Он сообщил, что едва успел вытащить свою жену из цепи, устроенной молодыми мужчинами, которые, сцепившись руками, все больше и больше сжимали узкое кольцо, стараясь толкнуть стоящих людей под танки…».
Удивительно, но фотографы почему не запечатлели жертв после наезда танков. Разговоры, что подобное было не этичным, не выдерживает критики. В Литве в тот период публиковалось всё, что можно было выдать за зверства «советских оккупантов». Отсутствие фотографий после наезда является убедительным свидетельством постановочной фальсификации такого наезда.
О технологии таких снимков рассказала газета «Lietuvos rytas» 4 апреля 1996 г. (№ 79) Её под присягой в ходе судебного заседания по делу лидера «Единства» Валерия Иванова изложил свидетель В. Ярец. Он сообщил, что в момент остановки танков рослые мужчины подкладывали под их гусеницы людей, а после сигнала о начале движения танка извлекали их. Вот почему не существует ни одного снимка, где бы был запечатлён раздавленный танком человек.

Ген. прокуратура.А. Ковалюкас был раздавлен танком. А. Ковалюкас стоял в шеренге с другими людьми, не давая танку продвигаться к телебашне. Это доказывают показания десятка свидетелей, также подтверждается заключением криминалистической экспертизы.
Следует отметить, что информационная записка, адресованная депутатам Верховного Совета, составлена некомпетентно, поверхностно, в ней много существенных противоречий, а выводы вообще противоречат собранным доказательствам. Утверждение, что на здании ТВ нет следов выстрелов, не соответствует действительности, возле окон второго этажа и сейчас ещё видны следы выстрелов боевыми патронами.
Информационную записку Генерального прокурора СССР Н.С.Трубина «О ходе расследования уголовного дела о событиях имевших место г. Вильнюсе 13 января 1991 г.», адресованную Верховному Совету СССР, следует оценивать, как попытку дезинформировать парламент страны и мировую общественность. Прокуратура Литовской Республики согласна представить любой депутатской комиссии имеющиеся материалы уголовного дела, о преступных действиях так называемого «комитета национального спасения» и военных в январе 1991 г. в г. Вильнюсе.



Справка начальника бюро судмедэкспертизы ЛР А. Гармуса
о причинах смерти январских жертв

(Подлинник текста данной справки насчитывающий пять страниц
находится в Уголовном деле Генпрокуратуры Литовской Республики
 № 10-­09­-057-­96: т. д. 8, л. д. 126­130).

Литовская Республика
(под данной надписью герб Литовской Республики)

Министерство здравоохранения
Республиканское бюро судебно медицинской экспертизы
200001 Вильнюс, ул. Полоцкая, 6

(все надписи на литовском языке, ниже текст на русском языке)

№ 29                6 февраля 1991 г.

1. Вайткус Витаутас, Прано /1943 г.р./ –
1. Слепое огнестрельное пулевое ранение груди /входное отверстие на передней верхней поверхности левого плеча, раневой канал проходит сверху вниз, слева направо и несколько спереди назад через мягкие ткани плеча и груди с переломом 3­х рёбер по средне­ключевой линии, через верхнюю долю левого лёгкого с повреждением 3–4 грудных позвонков/.
2. Сквозное пулевое ранение груди /входящее отверстие в 7­м межрёберье слева по передне­подмышечной линии и выходным отверстием в 4­м межрёберье справа между средне­ключичной линией и передне­подмышечной, ход раневого канала снизу вверх слева направо и несколько сзади наперёд через мягкие ткани груди, левый купол диафрагмы, нижнюю долю левого лёгкого, сердце и правое лёгкое/.

2. Шимулёнис Игнас, Зигмо /1973 г.р./ –
1. Слепое пулевое ранение живота /входное отверстие на передней брюшной стенке слева раневой канал проходит спереди назад в брюшную полость с повреждением петель тонкого кишечника/ (спереди).
2. Сквозное пулевое огнестрельное ранение грудной клетки /входное отверстие по лопаточной линии в верхней трети груди справа, выходное отверстие на передней поверхности левого плеча, раневой канал проходит сзади наперёд, несколько снизу вверх и изнутри кнаружи через мягкие ткани/ (сзади, сбоку, снизу вверх – В. Ш.).
3. Сквозное пулевое ранение верхней трети правого бедра /входное отверстие на задней поверхности в верхней трети, выходная рана на передней поверхности, раневой канал проходит сзади наперёд справа налево и сверху вниз через мягкие ткани/ (сзади, с боку сверху вниз – В. Ш.).
4. Сквозное пулевое ранение левой руки /входящая рана на задней поверхности в верхней трети, выходящая на задней поверхности плеча в нижней трети, раневой канал идёт снизу вверх/ (сзади, снизу вверх – В. Ш.).
5. Сквозное пулевое ранение верхней трети левого предплечья /входящая рана на задней поверхности, выходная на передней поверхности, раневой канал идёт сзади наперёд через мягкие ткани/ (сзади – В. Ш.).
6. Сквозное пулевое ранение левого предплечья /входящая рана на задней поверхности в средней трети, выходящая ниже его на 2,5 см., раневой канал идёт сверху вниз/ (сзади, сверху вниз – В. Ш.).
7. Сквозное пулевое ранение левого предплечья /входящая рана на наружной поверхности в верхней трети, выходящая рана соединяется с одним из выше указанных раневых каналов/. Кости левого предплечья в виде множества костных осколков (спереди – В. Ш.).
Кроме того, у потерпевшего имеется черепно­мозговая травма /рана затылочной области, кровоизлияние в мягкие ткани головы, многочисленные переломы костей свода и основания черепа, разрывы твёрдой мозговой оболочки, ушиб головного мозга и кровоизлияние под оболочку мозга/.
Таким образом, имеется: 6 сквозных пулевых ранений конечностей и грудной клетки и 1 слепое пулевое ранение живота. Многопрофильность переломов свода и основания черепа с уплощением его в боковых направлениях, частичное травматическое удаление вещества головного мозга говорят о том, что в данном случае имело место сдавливание головы между двумя поверхностями в боковом направлении. Обычно такая травма наблюдается при перекатывании колёс транспортного средства.

3. Мацюлявичюс Витас, Ионо /1956 г.р./ –
Слепое пулевое огнестрельное ранение /входящее отверстие ранения на коже левой щеки по дуге нижней челюсти, раневой канал проходит через мягкие ткани лица, тело нижней челюсти слева, диафрагму рта, левую внутреннюю сонную артерию, верхнюю долю левого лёгкого и тело 6–7 шейных позвонков в спинно­мозговой канал/. Таким образом имеется одно огнестрельное слепое пулевое ранение. (Пуля 1908 г. от винтовки Мосина).

4. Друскис Виргиниюс, Аугусто /1959 г.р./ –
Слепое пулевое проникающее ранение грудной клетки справа во 2­ом межрёберье по средне­ключичной линии, раневой канал проходит справа налево, сверху вниз и спереди назад через мягкие ткани груди, правое лёгкое, сердечную сорочку и сердце, левое лёгкое и заканчивается в мягких тканях грудной клетки/. Имеется одно слепое огнестрельное пулевое ранение грудной клетки.
5. Гербутавичюс Дарюс, Антано /1973 г.р./ –
1. Сквозное огнестрельное пулевое ранение грудной клетки /входящее отверстие в надключичной области слева, выходное на задней поверхности грудной клетки справа, раневой канал проходит спереди назад, слева направо и сверху вниз через мягкие ткани грудной клетки, левое лёгкое и 9­й грудной позвонок/.
2. Сквозное огнестрельное пулевое ранение правого бедра /входное отверстие на наружной поверхности, выходное на внутренней и повреждением мягких тканей, бедренной артерии и вены/.
3. Сквозное огнестрельное ранение правой голени /входящее отверстие на наружной поверхности, выходящее отверстие на внутренней, раневые каналы данных ран [двух – В. Ш.] проходят справа налево [снизу вверх – по материалам судебного дела] с повреждением костей правой голени/.
4. Сквозное огнестрельное пулевое ранение правого предплечья /входное отверстие на наружной поверхности, выходное – на внутренней поверхности на этом же уровне, раневой канал проходит справа налево через мягкую ткань/.
5. Сквозное огнестрельное ранение 2–3 пальцев левой кисти с повреждением мягких тканей и костей. Таким образом, имеется 5 огнестрельных пулевых ранений /грудной клетки, правого бедра, правой голени, правого предплечья, и левой кисти/.

6. Юкнявичюс Римантас, Риманто /1968 г.р./ – Слепое пулевое огнестрельное ранение правого бедра /входное отверстие на передней поверхности правого бедра, раневой канал идёт спереди назад с повреждением бедренной артерии, глубоких бедренных артерий и вены и переломом шейки правого бедра/. Имеется одно огнестрельное пулевое ранение.

7. Шацких (Шатских – В. Ш.) Виктор Викторович /1969 г.р./ – слепое огнестрельное пулевое ранение грудной клетки /входящее отверстие на спине в 7­м межрёберье по околопозвоночной линии, раневой канал идёт снизу вверх и несколько слева направо с повреждением 7­го ребра, нижней и верхней долей правого лёгкого/. Имеется одно слепое пулевое огнестрельное ранение грудной клетки.

8. Повилайтис Апполинариус­Юозас, Юозо /1937 г.р./ –
1. Сквозное огнестрельное пулевое ранение грудной клетки /входное отверстие слева, выходное отверстие с правой подмышечной линии, раневой канал идёт слева направо с повреждением 2­го ребра слева, левого лёгкого, крупных сосудов сердца и правого лёгкого/.
2. Касательное огнестрельное пулевое ранение правой половины грудной клетки /кожи/.
3. Сквозное огнестрельное пулевое ранение левого предплечья /входное отверстие на наружной поверхности, выходное на внутренней, повреждены мышцы предплечья/. Имеется 3 огнестрельные пулевые ранения /2 сквозных груди и левого предплечья, 1 касательное груди/.

9. Масюлис Титас, Повило /1962 г.р./ – 1. Сквозное огнестрельное ранение грудной клетки /входное отверстие в правой половине грудной клетки, выходное отверстие в левой половине, раневой канал проходит справа налево с повреждением мягких тканей груди, переломом грудины в нижней трети, повреждением передних краёв обеих лёгких, сердечной сорочки и сердца/.
2. Сквозное огнестрельное пулевое ранение грудной клетки /входное отверстие в средней части спины, выходное отверстие на левой боковой поверхности на уровне 8–10 рёбер, раневой канал идёт сзади наперёд, справа налево с повреждением мягких тканей спины, повреждением нижней доли левого лёгкого/. Таким образом: имеется 2 сквозных огнестрельных пулевых ранения грудной клетки.

10. Канапинскас Альвидас, Эдвардо /1962 г.р./ – повреждение взрывным устройством – рвано­ушибочная рана правой боковой поверхности груди /раздробление 4–10 рёбер справа с повреждением межрёберных мышц и пристеночной плевры, размозжение средней и нижней долей правого лёгкого/. Имеется 1 повреждение взрывным устройством.

11. Каволюкас Альгимантас, Юозо /1939 г.р./ – ушибленные раны головы, ссадины головы, туловища и конечностей, кровоизлияние в мягкие ткани головы, туловища и конечностей: вычленение 1–3 ребер слева из позвоночника, перелом 2–5 рёбер справа по среднеключичной линии, перелом позвоночника между 11–12 позвонками с повреждением спинного мозга, разрыв лонного сочленения в обоих крестцово­повздошных, полный вывих костей в левом голеностопном суставе, перелом обеих костей правой голени в средней трети у потерпевшего образовались при ударе выступающими частями движущегося автотранспортного средства в заднюю поверхность тела пострадавшего, находящегося в вертикальном, или близко к вертикальному положению с последующим отбрасыванием тела и перекатыванием колеса через тело г­на Каволюкаса А.Ю.

12. Янкаускас Ромуальдас, Брониславо /1969 г.р./ – сжатие тела между твёрдыми предметами – ушибленные раны головы, кровоизлияние в мягкие ткани головы, ссадины головы, многочисленные переломы костей свода основания и лицевого черепа, сдавливание головного мозга с кровоизлияниями под мягкой оболочкой мозжечка, правой затылочной доли.
Множественные ссадины и кровоизлияния груди, спины, живота и конечностей, перелом правой ключицы, правой лопатки; перелом 2–7 рёбер справа по передней подмышечной линии, 2–7 рёбер справа по околопозвоночной линии, перелом 2–5 рёбер слева по средне­ключичной линии и 4–5 рёбер слева по околопозвоночной линии с повреждением межрёберных мышц и пристеночной плевры, кровоизлияния у ворот правой почки и селезёнки – у г­на Янкаускаса Р.Б. возникли от действия /сдавливание/ тупых твёрдых предметов, каковыми могли быть колёса транспортного средства.

13. Асанавичюте Лорета, Стяпо /1967 г.р./ – сильное сдавливание таза, обеих бедер и правой голени: ссадины нижней части живота, лобковой области и обеих бёдер; подкожные кровоизлияния на передней поверхности правой голени и задних поверхностях обоих бёдер, разрыв промежности, кровоизлияние с отслоением кожи в крестцово­поясничной области, кровоизлияние в мягкие ткани брюшной стенки и таза, в левую околопочечную клетчатку с разрывом брюшины, кровоизлияние в стенки мочевого пузыря, разрывы лонного сочленения и правого крестцово­повздошного, перелом крестца, кровоизлияние в мышцы передней поверхности таза и бёдер, точечные кровоизлияния под кожей лица и грудной клетки, а также шеи у г­ки Асанавичюте Л.С. возникли [далее в напечатанном на машинке тексте справки идёт обрыв строки и строкой ниже вписано – ред.] от действия тупых, твёрдых предметов, каковыми могли быть части движущегося автотранспортного средства, например гусеница подвижного тяжёлого механизма.

Начальник бюро судмедэкспертизы А. Гармус. (подпись)

Круглая гербовая печать с текстом на литовском языке: Министерство здравоохранения Литовской Республики. Республиканское бюро судебно медицинской экспертизы.

Исп. С.Козловский. Тел. 61-­06-­95.


Свидетельства литовского правозащитника В. Иванова по делу 13 января

22 мая 1996 года в Государственной думе РФ состоялась презентация книги магистра истории и бывшего лидера движения «Vienybe­-Единство­-Ednosc» Валерия Васильевича Иванова «Литовская тюрьма» (изд-­во «Палея», Москва, 1996).
Книга основана на воспоминаниях В. Иванова о судебном фарсе, устроенном Литовской Фемидой в 1991–1994 годах, пытаясь инкриминировать ему посягательство на суверенитет Литовской республики в январе 1991 года, то есть участие в государственном перевороте.
Но в апреле 1994 года В. Иванов был осужден к трём годам и шести месяцам лишения свободы за активное участие в деятельности Компартии Литвы/КПСС?! Замечу, что Иванов не входил ни в один выборный орган Компартии Литвы. Наоборот, В. Ландсбергис в своей книге «Kalte ir аtpirkimas. Apie Sausio 13-­;j;» («Вина и искупление. О 13­-ом Января») всех коммунистов, даже членов ЦК КПСС, представляет деятелями «Единства». Тем не менее, в Литве при желании закон используют как дышло, куда повернул, туда и вышло.
Следует отметить, что КПЛ/КПСС в январе 1991 года была легально действующей политической организацией в Литве. С таким же успехом литовский суд мог осудить Ландсбергиса за то, что в 1989–1990 гг. был народным депутатом СССР и принимал участие в Съездах НД СССР. Но Ландсбергис на свободе, а Иванов получил срок.
В книге «Литовская тюрьма» В. Иванов изложил не только методы следствия и условия содержания в тюрьмах Литовской «демократической» Республики, но и предоставил общественности ряд фальсификаций, противоречий и нестыковок в расследовании дела о так называемом государственном перевороте. Они нанесли сокрушительный удар по официальной версии январских событий в Вильнюсе.
В ответ литовские власти организовали жалобы родственников январских жертв по поводу того, что якобы Иванов «глумится над памятью погибших в январе 1991 г.», а его книга «Литовская тюрьма» носит «ярко выраженный тенденциозный, клеветнический характер». Особо акцентировалось, что издание книги Иванова является акцией, «которая направлена на дестабилизацию ситуации в Литве накануне суда над Бурокявичюсом и Ермалавичюсом».
Попытки Иванова в ходе очередного судебного фарса доказать обоснованность своих аргументов, изложенных в книге, оказались неудачными и в итоге он вновь был осужден на год заключения в колонии строгого режима. Известно, что значительную часть этого срока Иванов провёл в карцере штрафного изолятора Алитусской колонии строгого режима (камера 1 х 2 метра, без дневного света, с жесточайшими ограничения физиологического и социального характера). Это был «ответ» администрации колонии на письменные заявления Иванова с требованием соблюдать Регламент содержания заключённых МВД ЛР.
В тюрьме Иванов продолжил исследование материалов уголовного дела 13 января и выяснил ряд любопытных фактов, касающихся изначальной фальсификации литовскими следователями обстоятельств гибели январских жертв. В этой связи интерес представляют ходатайства В. Иванова судье 2­го Вильнюсского апилинкового суда, в которых кратко и аргументировано изложены основные фальсификации, допущенные в деле. Предоставляю их вниманию читателя.
Источник: http://www.proza.ru/2010/01/06/1087 «Гекатомба. Трилогия. Книга вторая. «Страшная ночь». (Примечание. Материалы изложены с небольшими стилистическими правками, не меняющими их сути. Следует иметь в виду, что свои замечания Иванов писал в камере, в весьма стесненных условиях – В. Ш.).

Из ходатайства № 2 подсудимого в УД № 10­09­057­96, гражданина Российской Федерации, ИВАНОВА Валерия Васильевича судье 2­го Вильнюсского апилинкового суда Р. Пиличаускасу от 01. 04. 1997 г.
…………
1. К 4.30 часам 13 января 1991 года были зафиксированы карточками вызова машин скорой медицинской помощи (далее МСМП) и привезены в Вильнюсский морг по ул. Полоцкой, 6а всего четыре трупа: Канапинскаса А. (сразу опознан по паспорту); Вайткуса В. (сразу опознан бригадой МСМП, каким образом в деле не указано); неопознанный труп Гербутавичюса Д. (опознан лишь в 13 часов, 13.01.1991 г.); Повилайтиса А.­Ю. (к моменту доставки в морг его труп ещё не был опознан).
2. К 4.30 часам 13 января 1991 года на частных автомобилях в больницы были доставлены четверо: Мацюлявичюс В. – «в 1­ю Советскую» (св. Йокубо), где был опознан женой; Шимулёнис И. – «в 1­ю Советскую» (св. Йокубо), с военным приписным свидетельством в кармане куртки; Друскис В. – в «Красный Крест» (опознан в 13 часов, 13.01.1991 г. в помещении морга ТМЕВ); Янкаускас Р. – «в больницу» (название больницы в деле не имеется, опознан в 18 часов, 13.01.1991 г. в помещении морга ТМЕВ).
Все они, как можно предположить, подавали признаки жизни. Правда, остаётся безответным вопрос: почему их вывезли частные автомобили, а не повсеместно присутствовавшие у телебашни (!!) МСМП (машины скорой медицинской помощи – В.Ш.)? Если же предположить, что они были мертвы и поэтому их не брали МСМП, то с какой целью их везли в больницы, да ещё на частных автомобилях? Эти вопросы остаются открытыми!
3. Труп Каволюкаса А.­П. был освидетельствован бригадой МСМП, о чём говорит запись персоналий в Карточке вызова МСМП и оставлен на месте с диагнозом: «cadaver» (труп) – видимо, для последующего вывоза в морг. (Кем?) Весьма странная позиция бригады МСМП во главе с врачом Мицкене Д., если учесть то обстоятельство, что трупы в морг доставлялись МСМП, как это видно из первого пункта данных комментариев. Когда и кем труп Каволюкаса А.­П. был доставлен в морг, о чём уже к пяти часам утра 13.01.1991 г. знала врач бригады МСМП Мицкене Д. – данных в УД №10­09­057­96 нет.
4. Полностью отсутствуют в указанных делах какие­либо точные данные относительно времени доставки в морг и кем именно трупа т. н. «Макулки А.». Более того, до настоящего времени не известны чёткие персональные данные личности именуемой – «Макулка А.».
5. Фамилии семерых, из приведенных в первых четырех пунктах данного комментария, зафиксированы в «Журнале поступлений трупов в морг» под порядковыми номерами: 64, 66, 67, 68, 70, 72, 73 – кроме фамилий Вайткуса В., Повилайтиса А.­Ю. и т. н. «Макулки А.». Данные о них в УД № 10­09­057­96 отсутствуют. В этом же УД отсутствуют данные о времени, когда фиксировались названные выше номера в ранее упомянутом Журнале морга, что не позволяет установить точное время привоза в морг семи трупов: Каволюкаса А.­П. (№ 67); Мацюлявичюса В. (№ 68); т. н. «Макулки А.» (№ 69); Друскиса В. (№ 70); Повилайтиса А.­Ю. (№ 71, условно): Шимулёниса И. (№ 72); Янкаускаса Р. (№ 73).
По данным порядковым номерам можно лишь судить о последовательности их поступления в морг. Время привоза в морг трупов: Канапинскаса А. (№ 64) – 2,30 ч.; Вайткуса В. (№ 65) – 2,50 ч. (примерно); неопознанного трупа Гербутавичюса Д. (№ 66) – 3,23 ч. – фиксировано косвенно, по соответствующим временным данным в карточках вызова МСМП, и совпадает с порядковым номером регистрации в Журнале морга.
6. В УД № 10­09­057­96 нет точных данных относительно транспортных средств и лица (лиц), доставивших труп (трупы) в морг, кроме: Канапинскаса А., Вайткуса В., Гербутавичюса Д., Повилайтиса А.­Ю., привезённых бригадами МСМП. Из материалов УД № 10­09­057­96 не известно, каким образом были доставлены из больниц в морг трупы: Янкаускаса Р., Мацюлявичюса В., Шимулёниса И., Друскиса В.
Аналогичным образом с территории города были доставлены трупы Каволюкаса А.­П., Повилайтиса А.­Ю., и т. н. «Макулки А.» [см. приложение №3: http://www.photoshare.ru/ffice/image.php?id=6703320 ].
7. Тогдашний Генеральный директор ДОК А. Буткявичюс, заявляя в 4 часа 30 минут 13 января 1991 года о том, что в г. Вильнюсе в эту ночь, к этому времени, было убито 11 (одиннадцать) человек, должен был иметь чёткие свидетельства о гибели именно этих людей. ( http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703435 ).
Но таких свидетельств, как это видно из документов УД № 10­09­057­96, он не мог иметь к названному времени. Поэтому приведённое его заявление – относительно гибели 11 человек, к названному часу, ничем не обосновано.
Всё было рассчитано на идеологическое обеспечение определённой пропагандистской идеи. Данная идея была выражена в публикации газеты «Республика» от 13 января 1991 г. о жертвах красного террора, затем была развита другими республиканскими газетами. Это заявление об 11 жертвах, сделанное официальным лицом литовской администрации из Верховного Совета, было первым в ту ночь. Оно звучало на фоне гула и грохота перемещавшейся по Вильнюсу военной техники и военнослужащих СССР, которым, как теперь известно, военное командование не давало приказа: «вести огонь на поражение живой силы...»
На самом деле, подлинными свидетельствами гибели людей являются:
а) подтверждённые в судебном порядке заключения судмедэкспертов на основании результатов анатомирования трупов в соответствующем медицинском учреждении, в данном случае – морге, куда свозились в тот день трупы из города со следами ранений, которые, в свою очередь, могли являться только предпосылкой к предварительному суждению о причинах насильственной смерти людей;
б) свидетельства очевидцев об обстоятельствах гибели каждого конкретного человека, зафиксированные в судебном порядке на предмет соответствия действительности – отвечающие, как минимум, на следующие вопросы: кого?, кто?, где?, когда?, при каких обстоятельствах?, по какой причине?, каким способом?, каким предметом?, при каких свидетелях? – если это было убийство, а не несчастный случай или самоубийство (в последних двух случаях ряд поставленных вопросов отпадает).
Первым формально зафиксированным свидетельством о гибели человека, с датой на документе, проставленной ночью 13.01.91 в Вильнюсе, является Протокол осмотра трупа Канапинскаса А., произведенный исполняющим обязанности следователя прокуратуры г. Вильнюса З. Бурокасом в морге по ул. Полоцкой 6а, с 4 часов 50 минут – до 5 часов 00 минут, с констатирующим определением относительно поражения тела: «стреляная рана на правом боку».
Судмедэксперт Козловский С.П. записал в соответствующий Акт под № 53 свой вывод по окончании анатомирования трупа Канапинскаса А., которое производилось в том же морге 13.01.1991 г., с 4 часов 30 минут – до 5 часов 30 минут, что смерть наступила: «в результате разрыва взрывного устройства» (http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703268 ).
Все остальные освидетельствования следователями трупов, опознания трупов, а также акты судмедэкспертов, были составлены после – Канапинскаса А.
Генеральный директор Департамента охраны края А.Буткявичюс явно лукавил, делая своё пресловутое заявление, которое можно назвать провокационным, относительно 11 убитых советскими военнослужащими к 4.30 часам 13.01.91 в Вильнюсе. На самом деле к этому времени вообще не было известно точное количество трупов людей, умерших в ту ночь по различным причинам в г. Вильнюсе.
Также было неизвестно где в это время находились трупы погибших людей: в морге, в больницах, на улице, на квартире, на транспорте, в других местах? Известна средняя статистическая цифра суточной смертности в г. Вильнюсе, которая расписана даже по временам года и времени суток. Безусловно, эти цифры знал и учитывал Генеральный директор ДОК, врач по профессии, А. Буткявичюс, когда готовился к своему ночному заявлению 13.01.91 – об 11 убитых.
8. Есть факты, судя по материалам УД № 10­09­057­96, позволяющие сделать весьма важный, можно сказать, сенсационный вывод: 13.01.91 в одно и то же время в г. Вильнюсе трупы одних и тех же людей находились в различных местах города ?! Такое утверждение позволяют сделать кадры из видеофильма о январских событиях 1991 года в Вильнюсе (ЛТВ – 1995 г., авторы: С. Штикялис, Б. Талочка, режиссёр Б. Талочка, оператор Л. Григонис).
Названный видеофильм режиссера Б. Талочки, показанный по 1­й программе ЛТВ в шестую годовщину упомянутых событий, в видеозаписи, прошу суд приобщить к рассматриваемому УД № 10­09­057­96. [Кассета, записанная при помощи видеомагнитофона с этим видеофильмом прилагается к данному ходатайству].
…Кадры видеофильма Б. Талочки, кроме прочего, запечатлели трупы людей в морге по ул. Полоцкой, 6а г. Вильнюса в ночь на 13.01.91 г. с указанием времени съёмки на экране. Сопоставление данных кадров фильма с материалами документов УД № 10­09­057­96: свидетельскими показаниями, опубликованными фотографиями трупов людей в периодической печати тех январских дней, последующие публикации в газетах, журналах, книгах относительно январских событий 1991 г. в Вильнюсе – позволило сделать вышеприведённый сенсационный вывод.
а) прежде всего, он относится к трупу Мацюлявичюса В., которого жена поздней ночью якобы опознала в 1­й Советской больнице (св. Йокубо). В это же время, как видно из кадров названного видеофильма ЛТВ, – в 4 часа 09 минут 13,01.1991 г., Мацюлявичюс В. лежал на прозекторском столе, рядом с Вайткусом В. в морге по ул.Полоцкой, 6а. То есть получается, что труп Мацулявичюса одновременно находился и в больнице и в морге??
Фотография трупов, лежащих на столе в названном морге, была сделана Паулюсом Лилейкисом, судя по подписи под фотографией, приблизительно в то же время, что и опознание трупа Мацюлявичюса женой в больнице. Это фото разместила в рубрике «Жертвы» газета «Республика» от 13.01.91, № 8 (339). Идентификация этих двух трупов хорошо осуществляется по одежде и характерным ранам (http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703449).
Обращают на себя внимание следующие противоречивые обстоятельства. Судмедэксперт Плисский С.М., проведя с 9.00 до 11.00 часов анатомирование трупа, опознанного 13.01.91 Каунялисом Д. и Жерняевым С. как Мацюлявичюс В. в том же морге (Внимание! В Протоколе опознания трупа время не указано), записал в Акте судмедэкспертизы № 56 от 13.01.91, что анатомирует: «труп мужчины 34­х лет» (!), у которого обнаружил признаки характерных возрастных болезней сердца и других органов. Однако из имеющихся в УД № 10­09­057­96 паспортных данных Мацюлявичюса В. явствует, что он должен был быть на 10 лет моложе? (http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703274 ).
б) на фотографиях выше упомянутого П. Лилейкиса из морга, опубликованных в газете «Республика» 13.01.91, № 8 (339), запечатлён труп Друски­са В., который в указанное под фотографией время, судя по свидетельским показаниям, находился в больнице «Красный крест»?
На кадрах упомянутого видеофильма ЛТВ запечатлен труп Друскиса В. в морге, правда, без указания времени и даты съёмки на экране. На этих кадрах, рядом с ним ещё нет трупа Гербутавичюса Д. на носилках, которого привезли в морг той ночью уже в 3 часа 23 минуты. Гербутавичюса в морге, лежащим рядом с Друскисом запечатлел фотограф Альгимантас Жижюнас. Возникает вопрос, когда же на самом деле в морге появился труп Друскиса В.? Ответа на этот вопрос материалы УД № 10­09­057­96 не дают. (http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703607 ).
В связи с идентификацией трупа Друскиса В. обращает на себя внимание и такая противоречивая деталь. Труп Друскиса В. опознаётся Вайгауска­сом Ж.П. «по внешним признакам и одежде» уже в конце анатомирования, проводимого судмедэкспертом Егоровой Н.И., когда труп был вскрыт и полностью раздет?! Как это понимать?
в) труп Янкаускаса Р. запечатлён в этом же видеоряде из морга с  изображениями трупов: Канапинскаса А., Вайткуса В., Гербутавичюса Д., Каволюкаса А.­П., Мацюлявичюса В., Друскиса В., но без экспозиции времени съёмки на экране упомянутого видеофильма ЛТВ. Однако, по свидетельским показаниям, «он был вывезен в больницу», т. е. не мог находиться той ночью в морге.
Труп Янкаускаса Р. в морге был опознан лишь в конце дня 13.01.91. Сначала братом Марюсом в 18.00 ч. «по чертам лица и одежде», а затем отцом – в 19.00 ч. Однако в это время, с 18 до 21 часа труп Янкаускаса Р., как свиде­тельствует Акт судмедэкспертизы № 63 был вскрыт и полностью раздет ?! Его анатомировала судмедэксперт Буловайте Э.П.
г) труп Шимулёниса И. был описан в Протоколе осмотра трупа со всеми подробностями одежды и ран на нём и. о. следователя Вильнюсской прокуратуры Бурокасом З. В описании было отмечено обнаружение приписного свидетельства военного комиссариата «в кармане джинсового пиджачка» на трупе. На фотографии трупа Шимулёниса И., опубликованной в приложении «Кровавое воскресенье 13.01.91» к газете «Шяулю Краштас» в январе 1991 г., указанное приписное свидетельство хорошо видно. [Фотография трупа Шимулёниса И. из названного выше приложения к газете «Шяулю Краштас» прилагается к данному ходатайству под № 13 http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703830 ].
Осмотр трупа Шимулёниса И. и его опознание, как это видно из упомянутого Протокола, написанного от руки и подписанного и. о. следователя Бурокасом З., производились с 13.00 – до 13.30 ч. Однако опознание, проведённое З. Бурокасом, не являлось необходимым, так как судмедэксперт Плисский С.М. с 11.00 – до 13.00 ч. уже произвёл анатомирование именно Шимулёниса И., вписав его персоналии в Акт судмедэкспертизы № 58. Судмедэксперт зафиксировал многочисленные прострелы огнестрельным оружием, с различных сторон и различной высоты, а также крупную деформацию черепа с переломом костей, констатировав, что «обычно такая травма наблюдается при переезде головы колесом (колёсами) автомобильного транспорта» (т. 7, л. д. 164).
Но подобного «переезда», судя по свидетельским показаниям относительно обстоятельств гибели Шимулёниса И., не было и не могло быть?! А как вообще возможно описать одежду в которую он одет, после анатомирования, после того как труп был вскрыт и полностью раздет?! Известно, что совершенно обнажённый труп Шимулёниса И. находился на прозекторском столе морга ТМЕВ, как минимум, до 15.30 ч. и был заснят на фотографии, впоследствии опубликованные в статье «Стреляли в неживое тело» профессора, криминалиста, доктора юридических наук И. Д. Кучерова (т.7, л.д. 67). [См. приложение № №: 4, 5 http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703480,
           Выявлен ещё один факт подтасовки документов относительно обстоятельств гибели Шимулёниса И. В медицинской справке относительно причины смерти и в свидетельстве о смерти Шимулёниса И. первопричиной гибели указана: «стреляная рана головы»; затем – «перелом костей черепа» и, наконец, «повреждение головного мозга» (т. 8, л. д. 60, 61).
В публикации еженедельного приложения на русском языке № 3 (11534) от 19 января 1991 г. к газете «Летувос Ритас»: «Рассказывает мать Игнаса Шимулёниса – сын погиб сразу же, от выстрела в голову» – и ничего о «многочисленных прострелах тела».
Однако судмедэксперт Плисский С.М. вообще не констатировал у Шимулёниса И. раны от выстрела в голову?! [Публикация из приложения на русском языке № 3 (11534) от 19 января 1991 г. к газете «Летувос Ритас» прилагается к данному ходатайству под № 14 http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703856].
9. Естественно, и это следует из приведённых материалов УД № 10­09­057­96, труп одного и того же человека в одно и то же время не мог находиться в различных местах города.
Однако до сих пор нет конкретных сведений о том, как трупы названных выше людей попали 13.01.91 г. в морг по ул. Полоцкой, 6а г. Вильнюса (с кем?, чем?, когда?);
– имеются противоречивые данные относительно процедуры опознания и установления личности погибших;
– имеются несоответствия между сведениями и выводами, вписанными в Акты судмедэкспертиз, и сведениями, записанными в протоколы осмотра и опознания трупов, а также в другие официальные документы;
– утверждать о полном соответствии личностей всех вышеназванных погибших 13 января 1991 г. в г. Вильнюсе с телами людей, находившихся в этот день в морге по ул. Полоцкой, 6а г. Вильнюса не представляется возможным.
10. В целях установления истины необходимо соотнестись и с личностями погибших Масюлиса Т. и лейтенанта КГБ Шацких В. (далее Шатских – В. Ш.). Относительно Масюлиса Т. в УД № 10­09­057­96 имеется фрагментарный документальный материал. Данные о л­те Шатских В., находящиеся в УД № 09­2­068­91 Генеральной прокуратуры ЛР, свидетельствуют о том, что л­т Шатских В. был доставлен из Комитета по радио и телевидению (КРТВ) по ул. Конарского, 49 в больницу «Красный крест» на МСМП 13.01.91 г. между 2­мя и 3­мя часами. Затем труп л­та Шатских В. из этой больницы той же ночью был тайно перевезен в Сантаришскую больницу и там спрятан! (т. 46, л. д. 138­141).
Какое­то время, видимо до этого, труп л­та Шатских В. находился в больнице «Красный крест» рядом с трупом Масюлиса Т. Это видно на фотографии фотокорреспондента информационного агентства ЭЛТА Гулявичюса А., опубликованной в книге Ганусаускаса Э. «Живая баррикада», изданной в Вильнюсе в 1992 г. (с. 107).
Прошу суд приобщить к рассматриваемому УД № 10­09­057­96 ксерокопию упомянутой фотографии из названной выше книги вместе с высказываниями Раманаускаса А, начальника Вильнюсской передающей станции радио и телевидения., опубликованными в газете «Республика» за 19 сентября 1991 г. Прошу также приобщить ксерокопию статьи Рамуне Сакалаускайте из газеты «Республика» за 19.09.91 г., под заголовком «Глазами свидетеля» (в переводе с литовского языка), в которую вошло свидетельство Раманаускаса А.
[Фотография Гулявичюса А. вместе с ксерокопией высказываний Раманаускаса А., а также ксерокопия статьи Р. Сакалаускайте прилагаются к данному ходатайству под №№: 15,16. http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703878, http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703894 ].
Указанные материалы полностью согласуются с заявлением врача Вильнюсской городской клинической больницы «Красный крест» Вайчюнаса Р.Р. от 23 февраля 1994 года о том, что людские «трупы использовались в политических целях», которое он сделал на заседании судебной коллегии Верховного суда ЛР во время судебного процесса по УД № 09­2­068­91 (см. мою книгу «Литовская тюрьма», с. 147–148, изд. «Палея», г. Москва).
11. Ночью 13 января 1991 года в Вильнюсе, как это следует из книги «Литва. Документы, свидетельства, отголоски. 1991.01.13» (изд. Спаудос департаментас, Вильнюс, 1991, с. 40–67), были ещё живы: Лорета Асанавичюте (умерла не ранее 7 часов утра 13.01.91); Римантас Юкнявичюс (умер в 20.20 ч. 13.01.91); Витаутас Концявичюс (умер 18.01.91). Их фамилии находятся в официальном списке жертв событий 13.01.91 г. в Вильнюсе.
12. Лорету Асанавичюте привезли в Вильнюсскую городскую клиническую больницу «Красный крест» в 2 часа 30 минут 13 января 1991 года в сознании (см. соответствующие кадры прилагаемого к данному ходатайству видеофильма ЛТВ­1995г. режиссера Талочки Б.). Из кадров этого видеофильма видно, что Асанавичюте Л. чётко отвечает на вопросы медика относительно адреса своего местожительства: называет улицу, номер дома, номер квартиры.
Такое состояние девушки, показанной на экране, явно противоречит записанному в историю болезни Асанавичюте Л, привезённой в клинику Минздрава «Красный крест» в 2 часа 30 минут 13.01.91 г. «без пульса, с не измеряемым кровяным давлением» (т. 3, л. д. 155), т. е. по сути дела в состоянии глубокого коллапса.
На кадрах документальной видеозаписи, сделанной в больничном помещении, куда была привезена Асанавичюте Л., которые были показаны собравшимся в зале Верховного суда ЛР в конце марта 1994г. во время судебного процесса по УД № 09­2­068­91, всем присутствующим было видно, что Асанавичюте Л. даже пыталась улыбнуться в снимающую её видеокамеру.
Этот видеофильм был приобщён к УД № 09­2­068­91, поэтому ходатайствую о его приобщении к данному делу. В клинической истории болезни Асанавичюте Л., записанной в больнице «Красный крест» ночью 13.01.91 г., ничего не говорится о переломах костей таза или бёдер, да и вообще ни о каких­либо других костей. Это согласуется с логикой поведения врача бригады МСМП, доставившей раненую Асанавичюте Л. в «Красный крест».
Врач не счёл нужным фиксировать ногу, бедро или тело Асанавичюте Л. соответствующей шиной или шинами, которыми бригада МСМП фиксирует пострадавшего сразу же на месте происшествия для транспортировки в больницу, если у раненого есть малейшее подозрение на перелом кости или вывих сустава. Такие шины входят в комплект медицинских предметов, которыми оснащена каждая МСМП. Более того, в деле нет и намёка на рентгеновский снимок мест травмы, которые обычно делаются при подозрениях на перелом костей, и без которого невозможна дальнейшая квалифицированная медицинская помощь пострадавшему человеку.
Переломы костей таза или бедер, вывихи – у Асанавичюте Л. не отмечены и во время хирургической операции, которую ей делали в течение около полутора часов в больнице «Красный крест». Во время этой операции, как видно из материалов дела, Асанавичюте Л. «были перевязаны две бедренные артерии, выведена наружу гофрированная трубка... было перелито крови и её заменителей до 4000 мл...». Данная операция была закончена в 4 часа 20 минут 13.01.91 г. Спустя 2 часа 40 минут после операции, как зафиксировано в клинической истории её болезни, «в 7 часов 13.01.91 г. Асанавичюте Л. скончалась».
Кадры из вышеназванного видеофильма ЛТВ­1995 г. режиссёра Талочки Б. показывают момент переноса (после смерти) тела Асанавичюте Л., на перевозные носилки. Эти кадры позволяют разглядеть часть правого бедра и ягодицы – со следами многочисленных рваных ран на коже бедра. То, что предстаёт перед глазами зрителей, не может не заставить их содрогнуться от некомпетентности врачей больницы «Красный крест», которые во время хирургической операции не обработали соответствующим образом раны Асанавичюте Л.?!
Данный суд обязан ответить на вопрос, почему так поступили с пострадавшей Асанавичюте Л.? Почему в Свидетельство о смерти Асанавичюте Лореты от 14.01.91 была вписана причина смерти: «Сжатие ног и талии. Многочисленные переломы костей таза. (Убита)» (т. 6, л. д. 197)?!
Несколько замечаний относительно установления личности Асанавичюте Лореты на основании документов УД № 10­09­057­96. В больницу «Красный крест», как следует из материалов дела, были привезены той ночью (13.01.91) две Лореты с внешне одинаковыми ранениями, одного и того же возраста, две подруги, работницы одного предприятия «Дована», выступавшие ранее в одном и том же ансамбле художественной самодеятельности. Фамилия одной Лореты была Тручиляускайте, другой – Асанавичюте.
Врач бригады МСМП Кутузов А.А., по его утверждению, заполнил две карточки вызова МСМП к Асанавичюте Л.: первую за № 5164 (т. 3 л. д. 145); вторую – № 5309, судя по номеру, значительно позже (т. 3 л. д. 149). Отмечу, что карточка вызова МСМП под № 5164 оформлялась гораздо раньше. Карточки вызова МСМП под № 5330, по которой в морг в 2 часа 10 минут 13.01.91 вывозился труп «первой жертвы» – Канапинскаса А., другие, судя по материалам дела, вывозились уже после него. (УД № 09­2­068­91, т. 14, л. д. 79­80)
К сожалению, никаких указаний времени в карточках № 5164 и № 5309, в соответствующих графах о «выезде» – «возврате» бригады МСМП – не проставлено. В обеих названных карточках вызова МСМП не указана и фамилия потерпевшей, в то время, когда Асанавичюте Л., находясь в сознании во время транспортировки её бригадой МСМП в больницу «Красный крест», сама могла назвать свои персоналии, а также точный возраст, который почему­то вписан – как «приблизительный».
«Предварительный диагноз» травм, вписанный врачом бригады МСМП Кутузовым А.А., относящихся по его свидетельским показаниям к Асанавичюте Л., сначала в карточку вызова МСМП № 5164, а затем – № 5309, диаметрально отличается один от другого!? В карточке вызова МСМП № 5164: зафиксирован «ушиб правой ноги, кровотечение неясной локализации (заметил при подъезде к «Красному кресту»)» (т. 3, л. д. 146). Отмечу, что кровотечение из раны было незначительным и совсем не обильным, раз уж не сразу было обнаружено.
В карточке вызова МСМП № 5309: зафиксировано «кровотечение из левой бедренной области» (т. 3, л. д. 149). Создаётся впечатление, что названные карточки заполнялись на разных людей.
В связи с этим ходатайствую о вызове в суд для дачи показаний, в качестве свидетельницы, Лореты Тручиляускайте, фамилия которой определением распорядительного заседания данного суда по УД № 10­09­057­96 от 18 февраля 1997 года была исключена из списка свидетелей, приглашаемых на данный суд.
Необходимо отметить и следующий противоречивый факт. С самого начала Асанавичюте Лорета фигурирует в информационных сообщениях как «13 летняя девочка»(газета «Республика» за 15.01.91 и за 18.01.91), затем год рождения её меняется с 1976 на 1967 г. (газета «Эхо Литвы» за 17.01.91) и на 1966 г. (газета «Республика» за 16.01.91).
[Ксерокопии названных выше газет прилагаются к данному ходатайству под №№: 17, 18, 19,
http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703930
http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703988
http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6703995].
13. Сразу после январских событий в ночь на 13.01.91 г. литовские средства массовой информации стали напускать мрак и туман относительно общего числа погибших и связывать это с действиями военнослужащих СССР на территории г. Вильнюса. Сообщалось различное количество погибших – вплоть до 15 человек (газета «Вильняус Лайкраштис» № 2 (15) за 17–24.01.91). Местными СМИ было объявлено о бесследном исчезновении большого количества людей: 57 человек (газета «Вильняус Лайкраштис»), 64 – (газета «Атгимимас» № 3, 01.91).
[Ксерокопии названных выше газет прилагаются к данному ходатайству под №№: 20, 21, http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6704007,
              http://www.photoshare.ru/office/image.php?id=6704014].
Следствие не соотнеслось с этими сообщениями, которые оказались по существу фальшивыми, но не по форме. Что было тогда записано на карточках вызова МСМП диспетчерами или врачами Станции скорой медицинской помощи г. Вильнюса? Куда исчезли 58 бланков этих карточек вызова МСМП в г. Вильнюсе 13.01.91 г. – мы, наверное, теперь никогда не узнаем?
Именно около числа 58 колебалась тогда цифра в литовских СМИ, относящаяся к количеству без вести пропавших «жертв красного террора». Искать эти «жертвы» в стволе Вильнюсской Телебашни и в подвалах Комитета Радио и Телевидения 16 января 1991 г. приезжали официальные лица из Верховного Совета Литвы. На самом деле число 58 – это количественная разница между порядковыми номерами карточек вызова МСМП, а именно: №5164 и №5222 (5222­5164=58) – по первой из которых раненую Асанавичюте Л. везут в больницу «Красный крест», а по второй – труп Вайткуса В. в морг.
На основании материалов УД № 10­09­057­96 видно, что согласно первой карточке – № 5164, Асанавичюте Л. доставлена в больницу «Красный крест» в 2 часа 30 минут 13.01.91 г.; второй – № 5222, труп Вайткуса В. доставлен в морг по ул. Полоцкой, 6а в 2 часа 50 минут 13.01.91. Морг находится приблизительно в трёх километрах от больницы «Красный крест», если считать движение МСМП по одной прямой и кратчайшей дороге от вильнюсской телевизионной башни к этим объектам.
Разница в 20 минут между временем прибытия к названным объектам МСМП по карточкам вызова – № 5164 и № 5222, 58 номеров разницы между этими карточками – вот он, этот «массовый террор», «совершённый» в 20 минут, если даже не принимать во внимание время, необходимое для преодоления МСМП указанных трёх километров.
14. Если следствие не пыталось по существу ответить на многочисленные вопросы, возникающие даже при первичном анализе материалов данного дела, относящиеся к предъявленному мне обвинению, (они названы выше, в контексте), то спрашивается, как можно вообще говорить о фамилиях людей, погибших в ночь на 13.01.91 г. в г. Вильнюсе?
Ведь четыре инстанции г. Вильнюса, которые должны были зафиксировать персоналии пострадавших и погибших: станция скорой медицинской помощи, с её строго учетными бланками карточек вызова МСМП; больницы, с их строго учётными Журналами приёма больных; морг ТМЕВ, с его строго учётным Журналом приема трупов людей, в том числе с краткой характеристикой внешнего вида и имеющихся на трупе ран в случае предположения насильственной смерти; а также милиция (полиция), должным образом не зафиксировали это. Документы, способные объективно отразить персоналии погибших в ночь на 13.01.91 в г. Вильнюсе и связать их с обстоятельствами их смерти, вообще не фигурируют в данном деле.
Другими словами, между произошедшим событиями январской ночи и могилами названных героев январских событий 13.01.91 в Вильнюсе нельзя провести чёткую, прямую, логически обоснованную линию. В этой цепи отсутствует основное звено: чётко зафиксированные персоналии потерпевших и погибших вышеназванными инстанциями, опираясь на которые можно определить, что же произошло именно с этими людьми той ночью, и ответить на поставленные вопросы в пункте – 7“б” данного ходатайства.
15. Известно, что документы, собранные в дело, – это тот инструментарий, соответствие, точность и логическая прочность которого необходимы для объективного расследования произошедшего с целью установления истины…
Однако существуют факты о том, что следователи, собиравшие свидетельские показания относительно случившегося 13.01.91 в Вильнюсе, фальсифицировали персональные данные свидетелей, дававших показания, при внесении этих данных в бланк Протокола допроса свидетеля. Например, в графу «гражданство» уже в первой половине 1991 г. вписывалось «гражданство Литовской Республики», которое, как известно, было введено только в 1992 году. Оно, кстати, предоставлялось лишь после регистрации заполненной персональной Декларации до ноября 1991 года.
Вывод: гражданство Литовской Республики, на время, указанное в Протоколах допроса свидетелей, – попросту не существовало и ничем не документировалось. Все участники январских событий 1991 года в Литве были гражданами Литовской ССР и СССР, что тогда фиксировалось Паспортом гражданина СССР для каждого из нас, вплоть до середины 1992 года.
Вызывает сомнения и сама подлинность бланков «Протокол опроса свидетеля» только на литовском языке, так как на них отсутствует пометка о времени печатания бланка данного документа и наименование типографии, осуществившей данную работу. Употреблявшиеся почти до конца 1991 года, единственно доступные бланки Протокола опроса свидетеля, которыми пользовалась Прокуратура Литовской ССР, и которыми продолжительное время также пользовалась Генеральная прокуратура ЛР, как видно из материалов дела, были отпечатаны или на русском языке или на русском и литовском языках одновременно.
Возникает естественный вопрос: как могло случиться, что на заполненных показаниями бланках Протоколов опроса свидетелей, отпечатанных только на литовском языке, следователями проставлялись даты первой половины 1991 г.? Когда на самом деле заполнялись эти бланки?
……...

Считаю, что в таком состоянии дело, которое рассматривается сегодня в суде, не может быть объективно расследовано, поэтому ходатайствую о приостановлении рассмотрения судом УД № 10­09­057­96 и направлении его на доследование с учётом тех многочисленных вопросов, просьб и ходатайств, которые были высказаны выше в трёх справках, с приложениями двух таблиц и 19 пунктах данного документа.

1 апреля 1997 года. г. Вильнюс.
Магистр истории Валерий ИВАНОВ



Соглашение
о взаимодействии между Прокуратурой СССР и Генпрокуратурой ЛР по уголовному делу № 18/5918­91.

Генеральный прокурор Литовской Республики Паулаускас А.С. и Генеральный прокурор СССР Трубин Н.С. заключили настоящее соглашение в целях обеспечения сотрудничества при расследовании уголовного дела о событиях, имевших место в январе 1991 г. в г. Вильнюсе и защиты прав граждан, гарантированных законами государств, при этом договорились о следующем:
1. Прокуратура СССР полностью передает ГП ЛР уголовное дело № 18/ 5918­91. Дело состоит из 37 томов, материалы подшиты, пронумерованы и составлена опись. Вместе с делом согласно описи передаются вещественные доказательства, видео и аудиокассеты.
2. Генеральная прокуратура Литовской Республики берет на себя обязательства соединить все предаваемые ей материалы дела № 18/5918­91 с имеющимися в ее производстве по тем фактам уголовным делам, продолжить всестороннее, объективное и полное его расследование и о результатах сообщить в Прокуратуру СССР.
3. Генеральная прокуратура Литовской Республики берет на себя обязательство обеспечить защиту от преследования за содержание показаний граждан, допрошенных Прокуратурой СССР по передаваемому делу в качестве свидетелей и не являющихся участниками указанных событий.
4. Прокуратура СССР берёт на себя обязательство оказать помощь Генеральной прокуратуре Литовской Республики в ходе дальнейшего расследования дела необходимую правовую помощь на территории СССР в рамках действующего уголовно­процессуального законодательства в виде выполнения поручений о производстве конкретных следственных действий.
Следственные действия, проводимые по делу на территории СССР и требующие санкции Генерального прокурора СССР или Прокурора соответствующей суверенной республики с предварительным предоставлением им обосновывающих такие действия следственных материалов.
Вопросы, касающиеся задержания, ареста и выдачи гражданина СССР по указанному уголовному делу, должны решаться в соответствии с межправительственным договором об этом между СССР и Литовской Республикой.
Настоящее Соглашение составлено 26 сентября 1991 г. в двух экземплярах и вступает в силу с момента его подписания.

Генеральный прокурор Литовской Республики
Главный государственный советник юстиции
                А. Паулаускас  (подпись)
Генеральный прокурор СССР
Действительный государственный советник юстиции
                Н. Трубин          (подпись)



Изменения в Уголовный Кодекс Литовской Республики

Внесение поправок и изменений в ст.ст. 100, 101, ч.1 ст. 103,ч.1 ст.111
и 112 УК Литовской Республики Законом ЛР ХI­1291 от 22.03.2011.

Ст. 100. Обращение с людьми, запрещаемое международным правом

Тот, кто умышленно, осуществляя или поддерживая политику государства или организации по крупномасштабному или систематическому нападению на гражданских лиц, убивал их либо причинял тяжкий вред их здоровью; создал такие условия жизни, что они привели к гибели людей; поработил людей, депортировал или принудительно перемещал население; в нарушение международных норм права незаконно заключил людей в тюрьму или иным способом ограничил их физическую свободу; пытал; насиловал, обращал их в сексуальное рабство или принуждал к проституции; незаконно лишил женщину свободы, которая стала беременной в принудительном порядке, с целью изменения этнического состава населения или совершая иное нарушение международных норм права; насильно стерилизовал людей или совершал любые другие подобные действия сексуального насилия; преследовал любую идентифицируемую группу людей либо общность по политическим , расовым, национальным, этническим , культурным, религиозным, половым либо иным мотивам, которые признаны недопустимыми согласно международному праву; задерживал, арестовывал, похищал или иным способом лишал их свободы, когда такой способ лишения свободы не признается, либо не сообщал о судьбе или о месте их нахождения; совершил преступление апартеида,
наказывается лишением свободы на срок от пяти до двадцати лет либо пожизненным лишением свободы.

Ст. 101. Убийство лиц, пользующихся защитой международного гуманитарного права.

Тот, кто во время войны, вооружённого конфликта, агрессии, оккупации либо аннексии, приказал, подстрекал, организовал либо совершил убийство лиц, находящихся под защитой международного гуманитарного права,
наказывается лишением свободы от десяти до двадцати лет либо пожизненным лишением свободы.

ч.1 ст.103. Причинение вреда здоровью, пытка либо иное бесчеловечное обращение с людьми, находящихся под защитой международного гуманитарного права.

Тот, кто во время войны, вооружённого конфликта, агрессии, оккупации либо аннексии, приказал, подстрекал, организовал либо совершил бесчеловечное обращение с лицами, находящимися под защитой международного гуманитарного права; причинил им тяжкие увечья, подверг заболеванию или пытке; совершил с ними биологический или медицинский эксперимент, противозаконно взял какой – либо их орган или ткань для пересадки, противозаконно брал их кровь или осуществлял иное бесчеловечное обращение с ними, брал их в заложники; подвергал уголовному наказанию без приговора независимого и беспристрастного суда либо без гарантий защиты во время суда ; применял коллективное наказание, насиловал или совершал любые другие подобные действия сексуального насилия, обратил их в сексуальное рабство или принуждал заниматься проституцией; принудительно стерилизовал или оплодотворил; использовал методы запугивания и террора; незаконно ограничил или лишил их свободы; отделил детей от родителей или опекунов; создал угрозу их смерти от голода; незаконно изъял, конфисковал имущество гражданских лиц или выполнял действия по лишению их имущества в крупных масштабах, не вызванные военной необходимостью; грубо унижал их человеческое достоинство ; принуждал изменить вероисповедание; осквернил останки сражённых,
наказывается лишением свободы от трёх до двенадцати лет.

ч.1 ст. 111. Запрещённые военные действия.

Тот, кто отдавал приказ о выполнении либо участвовал сам в запрещённых международным гуманитарным правом военных действиях против гражданских лиц, медицинского персонала или гражданской обороны, военной или гражданской больницы, медицинского пункта, транспортного средства, перевозящего раненных или больных лиц, против персонала Международного комитета Красного Креста или территориального общества Красного Креста и Красного Полумесяца, военных действиях против необороняемого поселения или демилитаризованной зоны, военные действия против охраняемой культурной ценности, военные действия без выбора конкретной цели и зная, что в ходе их могут погибнуть гражданские лица или может быть уничтожен гражданский объект либо военные действия против лиц, которые прекратили участвовать в боях и не оказывающих сопротивления бойцов и других лиц,
наказывается лишением свободы от пяти до пятнадцати лет.

ст.112. Применение запрещённых средств ведения войны.
                (изменения и дополнения не вносились)

Тот, кто, в нарушение требований международных договоров Литовской Республики либо повсеместно принятые обычаи о военных средствах либо методах ведения войны, отдал приказ о применении в военных действиях либо сам применил запрещённые военные средства либо методы ведения войны,
наказывается лишением свободы на срок от трёх до десяти лет.



О ПОРЯДКЕ РЕШЕНИЯ ВОПРОСОВ, СВЯЗАННЫХ
С ВЫХОДОМ СОЮЗНОЙ РЕСПУБЛИКИ ИЗ СССР

ЗАКОН

ВЕРХОВНЫЙ СОВЕТ СССР
3 апреля 1990 г. № 1409­I
(ВВСС 90­15)

Статья 1. Порядок решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР в соответствии со статьей 72 Конституции СССР, определяется настоящим Законом.

Статья 2. Решение о выходе союзной республики из СССР принимается свободным волеизъявлением народов союзной республики путем референдума (народного голосования). Решение о проведении референдума принимается Верховным Советом союзной республики по собственной инициативе или по требованию, подписанному одной десятой частью граждан СССР, постоянно проживающих на территории республики и имеющих право голоса согласно законодательству Союза ССР.
Референдум проводится в порядке, определяемом Законом СССР, Законом союзной, автономной республики о референдуме, если их положения не противоречат настоящему Закону.
Референдум проводится тайным голосованием не ранее чем через шесть и не позднее чем через девять месяцев после принятия решения о постановке вопроса о выходе союзной республики из СССР.
В референдуме участвуют граждане СССР, постоянно проживающие на территории республики к моменту постановки вопроса о ее выходе из СССР и имеющие право голоса согласно законодательству Союза ССР.
Во время проведения голосования какая либо агитация по вопросу, вынесенному на референдум, не допускается.

Статья 3. В союзной республике, имеющей в своем составе автономные республики, автономные области и автономные округа, референдум проводится отдельно по каждой автономии. За народами автономных республик и автономных образований сохраняется право на самостоятельное решение вопроса о пребывании в Союзе ССР или в выходящей союзной республике, а также на постановку вопроса о своем государственно правовом статусе.
В союзной республике, на территории которой имеются места компактного проживания национальных групп, составляющих большинство населения данной местности, при определении итогов референдума результаты голосования по этим местностям учитываются отдельно.
Статья 4. Для организации референдума о выходе из СССР, определения срока проведения референдума и подведения его итогов Верховный Совет союзной республики образует комиссию с участием представителей всех заинтересованных сторон, в том числе упомянутых в частях первой и второй статьи 3 настоящего Закона.

Статья 5. Для обеспечения полной свободы волеизъявления народов союзной республики при подготовке, проведении и определении итогов референдума о выходе из СССР Верховный Совет СССР решает по согласованию с Верховным Советом союзной республики вопрос о присутствии на её территории в качестве наблюдателей уполномоченных представителей Союза ССР, союзных и автономных республик, автономных образований. Верховный Совет СССР может, если сочтёт необходимым, пригласить на территорию республики на время проведения голосования представителей Организации Объединенных Наций.

Статья 6. Решение о выходе союзной республики из СССР считается принятым посредством референдума, если за него проголосовало не менее двух третей граждан СССР, постоянно проживающих на территории республики к моменту постановки вопроса о ее выходе из СССР и имеющих право голоса согласно законодательству Союза ССР.
Итоги референдума рассматривает Верховный Совет союзной республики.
В союзной республике, имеющей в своём составе автономные республики, автономные области, автономные округа или места компактного проживания национальных групп, упомянутых в части второй статьи 3 настоящего Закона, итоги референдума рассматриваются Верховным Советом союзной республики совместно с Верховным Советом автономной республики и соответствующими Советами народных депутатов.

Статья 7. Верховный Совет союзной республики представляет Верховному Совету СССР итоги референдума. Верховный Совет союзной республики, имеющей в своем составе автономные республики, автономные образования или места компактного проживания национальных групп, упомянутых в части второй статьи 3 настоящего Закона, представляет в Верховный Совет СССР итоги референдума по каждой автономной республике, по каждому автономному образованию или месту компактного проживания национальных групп с выводами и предложениями соответствующих органов государственной власти.
Если будет установлено, что референдум проведен в соответствии с законом, Верховный Совет СССР выносит вопрос на рассмотрение Съезда народных депутатов СССР.
В случае нарушения закона при проведении референдума Верховный Совет СССР назначает в трёхмесячный срок повторный референдум по республике, либо по ее части, либо по автономному образованию, либо по месту компактного проживания национальных групп, упомянутых в части второй статьи 3 настоящего Закона.

Статья 8. Итоги референдума о выходе союзной республики из СССР и поступившие предложения заинтересованных сторон Верховного Совета СССР в месячный срок направляет высшим органам государственной власти всех союзных и автономных республик, а также органам государственной власти автономных образований для изучения и оценки последствий, возникающих для каждой союзной и автономной республики, автономного образования из факта возможного выхода соответствующей союзной республики из СССР.

Статья 9. Итоги референдума в союзной республике по вопросу о выходе из СССР, а также мнения высших органов государственной власти автономных областей и округов по этому поводу рассматривает Съезд народных депутатов СССР. По представлению Верховного Совета СССР, согласованному с Верховным Советом выходящей республики, Съезд народных депутатов СССР устанавливает переходный период, не превышающий пяти лет, в течение которого должны быть решены вопросы, возникающие в связи с выходом республики из СССР. В переходный период на территории выходящей республики сохраняют свое действие Конституция СССР и законы СССР.

Статья 10. В случае, если по итогам референдума не принято решение о выходе союзной республики из СССР, новый референдум по этому вопросу может быть проведен не ранее чем через десять лет с момента проведения предыдущего референдума.

Статья 11. В целях обеспечения прав и интересов Союза ССР, выходящей и других союзных республик, а также автономных республик, автономных образований и национальных групп, упомянутых в части второй статьи 3 настоящего Закона, при решении вопросов, возникающих в связи с выходом республики из СССР, Верховный Совет СССР, Верховные Советы союзных республик и высший орган государственной власти выходящей республики создают на переходный период согласительные комиссии.

Статья 12. В переходный период Совет Министров СССР с участием правительства выходящей республики готовит предложения по вопросам, касающимся Государственной границы СССР, а также военных объектов и частей Вооружённых Сил СССР, находящихся на территории выходящей республики, и вносит их на рассмотрение Президента СССР и Верховного Совета СССР, которые затем передаются на рассмотрение Съезда народных депутатов СССР.

Статья 13. Выходящая республика обязана соблюдать общепризнанные принципы и нормы международного права, а также права и свободы человека, закреплённые в международных договорах, участником которых является СССР. Вопрос об участии выходящей республики в открытых для присоединения многосторонних договорах, заключенных СССР, решается согласно правилам, установленным соответствующим договором. Многосторонние и двусторонние договоры, заключённые СССР и находящиеся в силе на момент выхода союзной республики из СССР, продолжают действовать в отношении вышедший республики, если не будет достигнута договорённость об ином.
Совет Министров СССР после рассмотрения и урегулирования всех вопросов, связанных с участием СССР в международных договорах в связи с выходом из него союзной республики, представляет свое заключение Президенту СССР и Верховному Совету СССР.

Статья 14. В переходный период Совет Министров СССР, органы государственного управления союзных и автономных республик, автономных образований совместно с правительством выходящей республики рассматривают и разрешают вопросы собственности и материально финансовых расчетов.
Во взаимоотношениях между выходящей республикой, с одной стороны, и Союзом ССР, а также иными союзными республиками, автономными республиками, автономными образованиями и национальными группами, упомянутыми в части второй статьи 3 настоящего Закона, с другой стороны, в течение переходного периода должны быть решены следующие вопросы:
1) определена судьба находящихся на территории республики объектов общесоюзной собственности (предприятий и комплексов базовых отраслей промышленности, космических исследований, энергетики, связи, морского, железнодорожного и воздушного транспорта, линий связи, магистральных трубопроводов, имущества Вооружённых Сил СССР, оборонных и других объектов), а также собственности общесоюзных общественных организаций;
2) урегулированы финансово кредитные расчеты выходящей республики с Союзом ССР, взаимоотношения банков;
3) урегулированы имущественные и финансово кредитные отношения данной республики с другими союзными республиками, а также с автономными республиками, автономными образованиями;
4) определён порядок выполнения предприятиями и организациями выходящей республики ранее взятых на себя договорных обязательств по отношению к предприятиям и организациям, расположенным на территории других союзных республик, а также автономных республик и автономных образований;
5) определён правовой статус и формы расчётов совместных предприятий или филиалов предприятий, организованных на базе общесоюзной собственности или собственности других союзных республик, а также автономных республик и автономных образований;
6) согласован порядок расчетов с другими государствами и международными организациями по кредитам и займам, полученным для сооружения объектов на территории выходящей республики или для удовлетворения потребностей этой республики и ее населения, а также по соответствующей части кредитов и займов, израсходованных на осуществление общесоюзных закупок и программ, которыми пользовалась выходящая республика;
7) согласован статус территорий, не принадлежавших выходящей республике на момент ее вступления в состав СССР;
8) согласован статус территорий, на которых компактно проживают национальные группы, упомянутые в части второй статьи 3 настоящего Закона, с учетом результатов их волеизъявления на референдуме;
9) обеспечены гарантии содержания исторических и культурных памятников и мест захоронений на территории выходящей республики;
10) разрешены иные вопросы, требующие взаимного урегулирования.

Статья 15. Гражданам СССР, проживающим на территории выходящей республики, предоставляется право выбора гражданства, места жительства и работы. Выходящая республика компенсирует все издержки, связанные с переселением граждан из пределов республики.

Статья 16. В соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными обязательствами СССР выходящая республика обеспечивает гражданские, политические, социальные, экономические, культурные и иные права и свободы гражданам СССР, которые остаются проживать на ее территории, без какой либо дискриминации по признакам расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения места и времени рождения.

Статья 17. Граждане выходящей республики, осужденные её судами и отбывающие наказание на территории СССР, подлежат передаче для дальнейшего отбывания наказания в указанную республику.
Граждане выходящей республики, осужденные судами Союза ССР или другой союзной республики и отбывающие наказание на территории СССР, подлежат передаче для дальнейшего отбывания наказания в указанную республику, если они совершили преступления, за которые осуждены, на территории этой республики.
Вопросы о передаче граждан выходящей республики, осужденных судами Союза ССР или другой союзной республики, если хотя бы одно из преступлений, за которые они осуждены, совершено вне территории выходящей республики, рассматриваются Верховным Судом СССР по представлению Генерального прокурора СССР или по ходатайству Верховного Суда выходящей республики.
Граждане СССР, иностранные граждане и лица без гражданства, осужденные судами Союза ССР или любой союзной республики и отбывающие наказание на территории выходящей республики, подлежат передаче Союза ССР.

Статья 18. Все административные и уголовные дела, возбужденные по фактам правонарушений на территории выходящей республики, находящиеся в производстве органов Союза ССР, передаются через Прокуратуру Союза ССР или Верховный Суд СССР в производство органов выходящей республики. Это правило не распространяется на случаи, когда хотя бы одно из правонарушений было совершено вне территории выходящей республики, а также на уголовные дела, подсудные военным трибуналам. Вопросы о передаче дел решаются Генеральным прокурором СССР по представлению нижестоящего прокурора или по ходатайству прокурора выходящей республики, а в случае, если дело находится в производстве судебного органа, – Верховным Судом СССР.
В переходный период все гражданские дела разрешаются в соответствии с гражданским и гражданским процессуальным законодательством Союза ССР, если иное не предусмотрено соглашением между выходящей республикой и Союзом ССР.

Статья 19. В последний год переходного периода по инициативе высшего органа государственной власти выходящей республики один раз может быть проведен повторный референдум по вопросу подтверждения решения о выходе союзной республики из СССР. Проведение повторного референдума является обязательным, если этого требует одна десятая часть граждан СССР, постоянно проживающих на территории республики и имеющих право голоса согласно законодательству Союза ССР.
В случае, если за подтверждение решения о выходе союзной республики из СССР проголосовало менее двух третей граждан СССР, постоянно проживающих на территории республики к моменту постановки вопроса о проведении повторного референдума и имеющих право голоса согласно законодательству Союза ССР, решение о выходе союзной республики из СССР считаемся отмененным и процедуры, предусмотренные настоящим Законом, прекращается.

Статья 20. По окончании переходного периода или при досрочном урегулировании вопросов, предусмотренных настоящим Законом, Верховный Совет СССР созывает Съезд народных депутатов СССР для принятия решения, подтверждающего завершение процесса по согласованию интересов и удовлетворению претензий выходящей республики, с одной стороны, и Союза ССР, союзных республик, а также автономных республик, автономных образований и национальных групп, упомянутых в части второй статьи 3 настоящего Закона, с другой стороны.
С момента принятия такого решения Съездом народных депутатов СССР выход союзной республики из СССР считается состоявшимся, а народные депутаты СССР от вышедшей республики утрачивают свои полномочия.
Съезд народных депутатов СССР вносит соответствующие изменения в Конституцию СССР.



Глава VI

Исторические документы



ДОГОВОР МЕЖДУ ЛИТОВСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ
И ГЕРМАНСКИМ РЕЙХОМ

22.03.1939 г.

Президент Литовской Республики и Канцлер Германского Рейха
решили на основе договоров между государствами упорядочить соединение Клайпедского Края заново с Германским Рейхом, сгладить вопросы, имеющиеся между Литвой и Германией и таким образом открыть путь формированию дружественных отношений между обеими странами.
С этой целью назначены уполномоченными:

Президент Литовской Республики:
Министр иностранных дел Литвы г­н Ю. Урбшис
и
Посланник в Берлине г­н К. Шкирпа

Канцлер Германского Рейха:
Министр иностранных дел Рейха
г­н Иоахим фон Риббентроп,

которые обменявшись полномочиями, для которых была найдена подходящая соответствующая форма, договорились по поводу следующих положений:

СТАТЬЯ I

Клайпедский Край, который был отторгнут от Германии согласно Версальскому договору, вновь воссоединяется с Германским Рейхом

СТАТЬЯ II

Из Клайпедского края подлежат немедленной эвакуации Литовские военные и полицейские силы. Правительство Литвы будет заботиться о том, чтобы после эвакуации Край был оставлен в порядке. Обе стороны, сочтя это необходимым, назначат комиссаров, которые должны осуществить передачу тех ведомств, которые не находятся в ведении автономных учреждений Клайпедского Края.
Упорядочение других вопросов, возникающих вследствие изменения суверенитета, в особенности хозяйственных и финансовых вопросов, чиновных вопросов, равно как и вопросов гражданства, будет регламентироваться на основе отдельной договоренности.

СТАТЬЯ III

Для того, чтобы были учтены хозяйственные интересы Литвы, для Литвы в Клайпеде будет учреждена свободная портовая зона. Детали будут определены отдельно, на основе приложения к этому договору.

СТАТЬЯ IV

Во исполнение своего решения об укреплении и развитии дружеских отношений между Литвой и Германией обе стороны обязуются не использовать друг против друга силу и не поддерживать третью сторону в её попытках использовать силу против любой из сторон.

СТАТЬЯ V

Договор вступает в силу после его подписания.
Подтверждая это, уполномоченные обеих сторон этот договор подписали.

Составлены два оригинала – на литовском и немецком языках.

Берлин, 22 марта 1939 года

Ю. УРБШИС
К. ШКИРПА
ИОАХИМ ф. РИББЕНТРОП


(…) Я, Антанас Сметона, Президент Литовской Республики, рассмотрев оговариваемый Договор и ознакомившись с ним, опираясь на статью 112 Конституции Литвы, заявляю, что одобряю его, принимаю, ратифицирую и от имени Литовской Республики обязуюсь его неукоснительно соблюдать.
В подтверждение сказанного подписываю этот документ и прилагаю печать Республики.
Совершено первого апреля тысяча девятьсот тридцать девятого года.

А. СМЕТОНА
И. ЧЕРНЮС


ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ
И СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ

23 августа 1939 г.

Правительство СССР и Правительство Германии,
руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:

Статья I
Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.

Статья II
В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.

Статья III
Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.

Статья IV
Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой­нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.

Статья V
В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.

Статья VI
Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продлённым на следующие пять лет.
Статья VII
Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.
Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 года.


По уполномочию Правительства СССР:            За Правительство Германии:
                В.Молотов                И. Риббентроп

Договор ратифицирован: Верховным Советом СССР и Рейхстагом Германии 31 августа 1939 г.
Обмен ратификационными грамотами произведён 24 сентября 1939 г. в Берлине.

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обоих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:
1. В случае территориально­политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обоими сторонами.
2. В случае территориально­политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.
Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.
3. Касательно юго-­востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.
4. Этот протокол будет сохраняться обоими сторонами в строгом секрете.


По уполномочию Правительства СССР:           За Правительство Германии:
                В. Молотов                И. Риббентроп


ГЕРМАНО-­СОВЕТСКИЙ ДОГОВОР О ДРУЖБЕ И ГРАНИЦЕ
МЕЖДУ СССР И ГЕРМАНИЕЙ
(с конфиденциальным протоколом)

28 сентября 1939 г.

Правительство СССР и Германское правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:

Статья I
Правительство СССР и Германское правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.

Статья II
Обе Стороны признают установленную в статье I границу обоюдных государственных интересов окончательной и устранят всякое вмешательство третьих держав в это решение.

Статья III
Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье линии производит Германское правительство, на территории восточнее этой линии — Правительство СССР.

Статья IV
Правительство СССР и Германское правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.

Статья V
Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине.
Договор вступает в силу с момента его подписания.
Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках.

Москва, 28 сентября 1939 г.


По уполномочию Правительства СССР:             За Правительство Германии
                В.Молотов                И. Риббентроп

КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

Правительство СССР не будет создавать никаких препятствий на пути имперских граждан и других лиц германского происхождения, проживающих на территориях, находящихся в сфере его интересов, если они пожелают переселиться в Германию или на территории, находящиеся в германской сфере интересов. Оно согласно с тем, что подобные перемещения будут производиться уполномоченными Правительства империи в сотрудничестве с компетентными местными властями и что права собственности эмигрантов будут защищены.
Аналогичные обязательства принимаются Правительством Германии в отношении лиц украинского или белорусского происхождения, проживающих на территориях, находящихся под его юрисдикцией.

Москва, 28 сентября 1939 г.

По уполномочию Правительства СССР:           За Правительство Германии:
                В. Молотов                И. Риббентроп


СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ
(о поправках к протоколу от 23 августа 1939 года)

Нижеподписавшиеся уполномоченные констатируют согласие Германского Правительства и Правительства СССР в следующем:

Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п. 1 таким образом, что территория Литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии (см. карту к подписанному сегодня Договору о дружбе и границе между СССР и Германией). Как только Правительство СССР предпримет на литовской территории особые меры для охраны своих интересов, то с целью естественного и простого проведения границы настоящая германо­литовская граница исправляется так, что литовская территория, которая лежит юго­западу от линии, указанной на карте, отходит к Германии.
Далее констатируется, что находящиеся в силе хозяйственные соглашения между Германией и Литвой не должны быть нарушены вышеуказанными мероприятиями Советского Союза.


По уполномочию Правительства СССР:           За Правительство Германии:
                В. Молотов                И. Риббентроп

28 сентября 1939 года.                28/IX/39

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ
(о недопущении польской агитации)

Нижеподписавшиеся полномочные представители, по заключении германо­русского договора о дружбе и границе, заявляют о своем согласии в следующем:
Обе Стороны не будут допускать на своих территориях никакой польской агитации, затрагивающей территорию другой стороны. Они будут подавлять на своих территориях все источники подобной агитации и информировать друг друга о мерах, предпринимаемых с этой целью.
Москва, 28 сентября 1939 г.

По уполномочию Правительства СССР:           За Правительство Германии:
                В. Молотов                И. Риббентроп


ДОГОВОР О ПЕРЕДАЧЕ ЛИТВЕ ГОРОДА ВИЛЬНО и ВИЛЕНСКОЙ
ОБЛАСТИ и О ВЗАИМОПОМОЩИ МЕЖДУ СССР и ЛИТВОЙ
(с конфиденциальным протоколом)
10 октября 1939 г.

Президиум Верховного Совета СССР с одной стороны и Президент Литовской Республики с другой стороны в целях развития установленных Мирным Договором от 12 июля 1920 года дружественных отношений, основанных на признании независимой государственности и невмешательства во внутренние дела другой стороны;
признавая, что Мирный Договор от 12 июля 1920 года и Договор о ненападении и мирном разрешении конфликтов от 28 сентября 1926 года по­прежнему являются прочной основой их взаимных отношений и обязательств;

убежденные, что интересам обеих Договаривающихся Сторон соответствуют определение точных условий обеспечения взаимной безопасности и справедливое разрешение вопроса о государственной принадлежности г. Вильно и Виленской области, незаконно отторгнутых Польшей от Литвы,

признали необходимым заключить между собой нижеследующий Договор о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой и назначили для этой цели своими уполномоченными
Президиум Верховного Совета СССР:

В. М. МОЛОТОВА, Председателя Совета Народных Комиссаров, и Народного Комиссара Иностранных Дел,

Президент Литовской Республики:
ЮОЗАСА УРБШИСА, Министра Иностранных Дел,
каковые уполномоченные, по взаимном предъявлении своих полномочий, найденных составленными в должной форме и надлежащем порядке, согласились о нижеследующем:

Статья I
В целях закрепления дружбы между СССР и Литвой гор. Вильно и Виленская область передаются Советским Союзом Литовской Республике, со включением их в состав государственной территории Литвы и установлением границы между СССР и Литовской Республикой, согласно приложенной карте, причём более подробно эта граница будет описана в дополнительном протоколе.

Статья II
Советский Союз и Литовская Республика обязуются оказывать друг другу всяческую помощь, в том числе и военную, в случае нападения или угрозы нападения на Литву, а также в случае нападения или угрозы нападения через территорию Литвы на Советский Союз со стороны любой европейской державы.

Статья III
Советский Союз обязуется оказывать Литовской Армии помощь на льготных условиях вооружением и прочими военными материалами.

Статья IV
Советский Союз и Литовская Республика обязуются совместно осуществлять защиту государственных границ Литвы, для чего Советскому Союзу предоставляется право держать в установленных по взаимному соглашению пунктах Литовской Республики за свой счет строго ограниченное количество советских наземных и воздушных вооружённых сил. Точное местопребывание этих войск и границы, в которых они могут быть расположены, их количество в каждом отдельном пункте, а также все другие вопросы, как­то: хозяйственного, административного, юрисдикционного характера и прочие, возникающие в связи с пребыванием советских вооружённых сил на территории Литвы, согласно настоящему Договору, будут регулироваться особыми соглашениями.
Необходимые для этой цели участки и постройки будут отводиться Литовским Правительством на правах аренды по сходной цене.

Статья V
В случае угрозы нападения на Литву или на СССР через территорию Литвы, обе Договаривающиеся Стороны немедленно обсудят создавшееся положение и примут все меры, которые будут по взаимному соглашению признаны необходимыми, для обеспечения неприкосновенности территории Договаривающихся Сторон.
Статья VI
Обе Договаривающиеся Стороны обязуются не заключать каких­либо союзов или участвовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся Сторон.

Статья VII
Проведение в жизнь настоящего Договора ни в коей мере не должно затрагивать суверенных прав Договаривающихся Сторон, в частности их государственного устройства, экономической и социальной системы, военных мероприятий и, вообще, принципа невмешательства во внутренние дела.
Места пребывания советских наземных и воздушных вооружённых сил (ст. IV настоящего Договора) при всех обстоятельствах остаются составной частью территории Литовской Республики.

Статья VIII
Срок действия настоящего Договора в части, касающейся обязательств взаимной помощи между СССР и Литовской Республикой (ст. II–VII), – пятнадцать лет, причём, если за год до истечения указанного срока одна из Договаривающихся Сторон не признает необходимым денонсировать установленных на срок постановлений настоящего Договора, эти постановления автоматически сохраняют силу ещё на следующие десять лет.

Статья IX
Настоящий Договор вступает в силу с обменом актов о ратификации. Обмен актов будет произведен в течение шести дней со дня подписания настоящего Договора в городе Каунас.
Настоящий Договор составлен в двух оригиналах, на русском и литовском языках, в городе Москве 10 октября 1939 года.
 
В.Молотов                Ю. Урбшис
 
ПРИЛОЖЕНИЕ

КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ
10 октября 1939 г.

1. Условлено, что, для осуществления совместной защиты границ Литовской Республики, СССР имеет право держать в определенных пунктах Литовской Республики (ст. IV Договора) в общей сложности до двадцати тысяч человек наземных и воздушных вооружённых сил.

2. Обусловленная в ст. II Договора помощь оказывается по изъявленному желанию другой Стороны, причём с обоюдного согласия Сторона, обязанная к оказанию помощи, может, в случае войны другой Стороны с третьей державой, остаться нейтральной.

3. Для наблюдения за проведением в жизнь настоящего Договора и разрешения возникающих вопросов образуется Смешанная Комиссия на паритетных началах, которая вырабатывает правила своего делопроизводства.
Если по какому­либо вопросу, возникшему в связи с осуществлением настоящего Договора, члены Комиссии не могли бы прийти к соглашению, то вопрос, по которому не состоялось соглашение, решается обычным дипломатическим путём. В случае, если этим путем соглашение не будет достигнуто, разногласие разрешается путём непосредственных переговоров между Правительствами обеих стран.

4. Настоящий конфиденциальный протокол является приложением к Договору о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой, заключенному 10 октября 1939 года.


В.Молотов                Ю. Урбшис
(Архив Внешней Политики РФ. Ф. 03а. Д. 05 – Литва)



«ОСНОВНЫЕ ПРНЦИПЫ ДОГОВОРА ОБ ОБОРОНЕ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И ЛИТВОЙ»
(Проект от 20 сентября 1939 г.)

Правительство Германского Рейха и правительство Литвы, учитывая политическое положение в Европе в целом и с целью гарантировать интересы обеих сторон, которые во всех отношениях дополняют друг друга, договорились о нижеследующем:

Статья I
Без ущерба для своей независимости как государства Литва отдает себя под опеку Германского Рейха.

Статья II
С тем чтобы эта опека могла осуществляться на деле, Германия и Литва заключают между собой военную конвенцию.

Статья III
Оба правительства должны незамедлительно вступить в переговоры друг с другом в целях установления тесных и всеобъемлющих экономических отношений между двумя странами.
Основное содержание военного соглашения
1. Численность, дислокация и вооружения литовской армии должны быть регулярно устанавливаемы при полном согласии Верховного командования Вермахта.
2. Для практической реализации условий пункта 1 в Каунас направляется германская военная комиссия.

(Цит. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 1. 22 июня–31 августа 1941 года. М., 2000. С.27).


Сообщение ТАСС об ультиматуме СССР Литовской республике
от 14 июня 1940 г.

СООБЩЕНИЕ ТАСС
16 июня 1940 г.

14­го июня председатель Совнаркома СССР В. М. Молотов сделал от имени правительства следующее представление находящемуся в Москве литовскому министру иностранных дел г. Урбшису, для передачи Правительству Литвы:

«В результате происходившего в последнее время в Москве обмена мнений между председателем Совнаркома СССР В. М. Молотовым и председателем Совета Министров Литвы г. Меркисом, а также литовским мининделом г. Урбшисом, Советское правительство считает установленными следующие факты:

1. В течение последних месяцев в Литве имел место ряд случаев похищения литовскими властями советских военнослужащих из советских воинских частей, расположенных согласно советско­литовскому Договору о взаимопомощи на территории Литвы, и истязания их с целью выведать военные секреты Советского государства. Установлено при этом, что военнослужащий Бугаев не только был похищен, но и убит литовской полицией после того, как Правительство СССР потребовало выдачи военнослужащего Бугаева. Двум похищенным советским военнослужащим, Писареву и Шмавгонцу, удалось бежать из рук захватившей их литовской полиции, применявшей к ним истязания. Похищенный в Литве военнослужащий Шутов до сих пор не найден. Такими действиями в отношении военнослужащих из расположенных в Литве советских воинских частей литовские власти стремятся сделать невозможным пребывание в Литве советских воинских частей.

Об этом свидетельствуют и такие факты, особенно участившиеся в последнее время, как многочисленные аресты и ссылка в концлагерь литовских граждан из обслуживающего советские воинские части персонала – сотрудники столовых, прачки и др., а также массовые аресты литовских граждан из числа рабочих и техников, занятых на строительстве казарм для советских воинских частей. Такие ничем не вызванные и необузданные репрессии против литовских граждан, занятых обслуживанием нужд советских воинских частей, направлены на то, чтобы не только сделать невозможным пребывание советских воинских частей в Литве, но и создать враждебное отношение в Литве к советским военнослужащим и подготовить нападение на эти воинские части.

Все эти факты говорят о том, что Литовское правительство грубо нарушает заключенный им с Советским Союзом Договор о взаимопомощи и готовит нападение на советский гарнизон, расположенный в Литве на основании этого договора.

2. Вскоре после заключения между Литвой и СССР Договора о взаимопомощи Литовское правительство вступило в военный союз с Латвией и Эстонией, превратив этим так называемую Балтийскую Антанту, в которой раньше военным союзом были связаны только Латвия и Эстония, в военный союз трех государств. Советское правительство считает установленным, что этот военный союз направлен против Советского Союза. В связи с вхождением Литвы в этот военный союз усилилась связь генеральных штабов Литвы, Латвии и Эстонии, осуществляемая втайне от СССР. Известно также, что с февраля 1940 года создан печатный орган этой военной Антанты – «Ревью Балтик», издаваемый на английском, французском и немецком языках.

Все эти факты говорят о том, что Литовское правительство грубо нарушило советско­литовский Договор о взаимопомощи, который запрещает обеим сторонам «заключать какие­либо союзы и участвовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся Сторон» (статья VI Договора).

Все эти нарушения советско­литовского Договора и враждебные действия Литовского правительства в отношении СССР имели место, несмотря на исключительно благожелательную и определенно пролитовскую политику СССР в отношении Литвы, которой Советский Союз, как известно, по собственной инициативе передал город Вильно и Виленскую область.

Советское правительство считает, что подобное положение дальше продолжаться не может.

Советское правительство считает абсолютно необходимым и неотложным:

1. Чтобы немедленно были преданы суду министр внутренних дел г. Скучас и начальник департамента политической полиции г. Повилайтис, как прямые виновники провокационных действий против советского гарнизона в Литве.

2. Чтобы немедленно было сформировано в Литве такое правительство, которое было бы способно и готово обеспечить честное проведение в жизнь советско­литовского Договора о взаимопомощи и решительное обуздание врагов Договора.

3. Чтобы немедленно был обеспечен свободный пропуск на территорию Литвы советских воинских частей для размещения их в важнейших центрах Литвы в количестве, достаточном для того, чтобы обеспечить возможность осуществления советско­литовского Договора о взаимопомощи и предотвратить провокационные действия, направленные против советского гарнизона в Литве.

Советское правительство считает выполнение этих требований тем элементарным условием, без которого невозможно добиться того, чтобы советско­литовский Договор о взаимопомощи выполнялся честно и добросовестно.

Советское правительство ожидает ответа Литовского правительства до 10 часов утра 15 июня. Не поступление ответа Литовского правительства к этому сроку будет рассматриваться как отказ от выполнения указанных выше требований Советского Союза».

15 июня, в 9 часов утра, г. Урбшис передал В. М. Молотову ответ о согласии Литовского правительства на условия, выдвинутые Советским правительством.

Газета «Известия» от 16 июня 1940 г.


ДЕКЛАРАЦИЯ О ВХОЖДЕНИИ ЛИТВЫ В СОСТАВ СОЮЗА
СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
(ГА РФ. Ф. Р­7523. Оп. 11. Д. 204а.)

Литовский народ, нещадно угнетавшийся эксплуататорами, подвергавшийся грабежу и насилию, обрекавшийся на нищету и вымирание, установил в Литве новый государственный строй, строй, при котором полновластным хозяином страны является сам народ. Строй этот — советский. Литва преобразована в Советскую Социалистическую Республику.
Литовские рабочие, трудящаяся интеллигенция долгие годы страдали от безработицы, жили в тисках нужды и бесправия. Литовское крестьянство задыхалось от безземелья и малоземелья, так как большую часть земли захватили помещики и другие крупные земельные собственники.
В старой Литве хорошо жилось только эксплуататорам­предпринимателям, фабрикантам, банкирам, помещикам, высшим чиновникам, которые в погоне за бешеными прибылями и доходами порабощали трудящихся Литвы.
Продажные сметоновские правители насаждали в Литве иностранный капитал, который ненасытно грабил, хищными когтями рвал и терзал тело литовского народа. Все более и более увеличивалась экономическая и политическая зависимость Литвы от империалистических хищников, от иностранных капиталистов и банкиров. Теперь народ с помощью могучей Красной Армии сбросил ярмо сметоновских поработителей и установил в своем государстве Советскую власть.
Существующие советские социалистические республики являются не обособленными, не оторванными друг от друга государствами, а составляют между собой неразрывный союз. Они входят в образованный на основе добровольного объединения равноправный Союз Советских Социалистических Республик.
Жизнь показала, что сотрудничество советских республик привело их к невиданному расцвету, бурному подъему их экономики и культуры. В ис­торически короткий срок они превратились в передовые в политическом, экономическом и культурном отношениях республики. Никогда отдельно взятая республика не могла бы этого достичь. Жизнь показала, что только объединенные советские республики могут противостоять борьбе империалистических держав за подчинение и покорение ими малых национальностей. Без государственного Союза Советских Республик, без их сплочения в единую военно­хозяйственную силу невозможно было бы устоять против соединенных сил мирового капитализма ии на военном, ни на хозяйственном фронтах.
Литовский народ знает, что Советский Союз вел все годы самую дружественную политику по отношению к нему. Если Литва не была покорена панской Польшей, если Литве возвращена ее древняя столица – город Вильно, если Литва осталась в стороне от бушующего пламени войны, если литовский народ сбросил иго помещиков и капиталистов и получил возможность установить в своей стране единственно справедливый государственный строй — Советскую власть, то все это благодаря Советскому Союзу. Вот почему в тесном сближении с Союзом Советских Социалистических Республик литовский народ всегда видел свое лучшее будущее.
Преступная реакционная клика бывших правителей Литвы всяческими средствами препятствовала братскому сближению СССР и Литвы, всеми мерами стремилась помешать установлению прочного, нерушимого союза СССР и Литвы.
Теперь литовский народ, покончивший с гнетом и бесправием и установивший новый государственный и общественный строй, должен законодательно закрепить прочный союз и дружбу Литовской Республики с Союзом Советских Социалистических Республик.
Народный сейм Литвы уверен, что только вхождение в состав Союза Советских Социалистических Республик обеспечит подлинный суверенитет Литовского государства, подлинный подъём промышленности и сельского хозяйства, подлинный расцвет национальной культуры, подлинное развитие материальных и духовных сил народа.
Следуя велению народа, свергнувшего старый режим — режим угнетения бесправия, режим эксплуатации человека человеком, Народный сейм постановляет:
Просить Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик принять Литовскую Советскую Социалистическую Республику в состав Советского Союза в качестве союзной республики на тех же основаниях, на каких входят в СССР Украинская, Белорусская и другие союзные республики.
Да здравствует Литовская Советская Социалистическая Республика!
Да здравствует великий Союз Советских Социалистических Республик!

Председатель Народного сейма:
Л. АДОМАУСКАС.

Заместители Председателя:                Секретари:
М. ГЕДВИЛАС                А. ВЕНЦЛОВА,
И. ГРИГАЛАВИЧУС                П. ЦВИРКА.


Примечание. Оригинальный текст Декларации рукописный, без абзацев. Оформлен на двойном листе в обрамлении ленты по мотивам национальных орнаментов.
Абзацы проставлены по тексту, размещённому в сборнике документов «Полпреды сообщают…— М.; Международные отношения, 1990, стр. 480—481. 

Фотокопия оригинала Декларации на: http://staleved.livejournal.com/pics/catalog/360/11468


ЗАКОН
от 3 августа 1940 года
(Ведомости Верховного Совета СССР 1940 г. № 28)

О ПРИНЯТИИ ЛИТОВСКОЙ СОВЕТСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ
РЕСПУБЛИКИ В СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ
РЕСПУБЛИК

Заслушав заявление Полномочной Комиссии Сейма Литвы, Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик постановляет:

1. Удовлетворить просьбу Сейма Литвы и принять Литовскую Советскую Социалистическую Республику в Союз Советских Социалистических Республик в качестве равноправной Союзной Советской Социалистической Республики

2. Принять предложение Верховного Совета Белорусской ССР о передаче в состав Союзной Литовской Советской Социалистической Республики Свенцянского района и части территории с преобладающим литовским населением Видзовского, Годутишковского, Островецкого, Вороновского, Радунского районов Белорусской ССР.

3. Просить Верховный Совет Белорусской Советской Социалистической Республики и Верховный Совет Союзной Литовской Советской Социалистической Республики представить на рассмотрение Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик проект установления точной границы между Белорусской Советской Социалистической Республикой и Союзной Литовской Советской Социалистической Республикой.

4. Провести в соответствии со ст. ст. 34 и 35 Конституции (Основного Закона) СССР выборы депутатов в Верховный Совет СССР от Союзной Литовской Советской Социалистической Республики.

5. Поручить Президиуму Верховного Совета СССР назначить день выборов.


МЕМОРАНДУМ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ЛИТВЫ А. ГИТЛЕРУ

В левом углу листовки был напечатан текст: «К СВОБОДЕ: Издается Активистами Литовского Фронта. Среда, 26.VI.1941 г.
СЛОВО к народу Независимого Временного Правительства Литвы…»
Ниже шёл текст письма Гитлеру:

«СЕЙМ «САЮДИСА»
В НОВУЮ ЭРУ СО СТАРОЙ ПРОГРАММОЙ»

Временное правительство Литвы, благодарно спасителю Европейской культуры рейхсканцлеру Великой Германии Адольфу Гитлеру и его доблестной армии, освободившей территорию Литвы. Оно чтит кровь и самопожертвование своих лучших сыновей народа – партизан, жертвы которых обязывают объявить волю народа:

1
Хозяйство освобожденной Литвы обосновывается на частной собственности, которая вместе с общественной собственностью всего народа является главным условием для поднятия благосостояния народа.
Государство ставит общие хозяйственные и социальные интересы выше интересов отдельных лиц, поощряет частнособственническую хозяйственную деятельность с решением общенародных запросов.

2
Национализированные, конфискованные и другим путем изъятые большевистской властью земли и другие богатства, не являющиеся необходимыми для общественных нужд народа, будут возвращены согласно порядка, установленного правительством
Землевладельцам, у которых во время национализации большевистской властью земель были отняты права собственности, права собственности на эти земли возвращаются.
 
3
Национализированное еврейское богатство и национализированное богатство, ранее принадлежавшее лицам, активно действующим против литовского народа, остается собственностью литовского государства…

Подписывает Временное Правительство Литвы в следующем составе:
1. Премьер­министр Казис Шкирпа (перечисляются его должности и статус)
2. Министр иностранных дел Раполас Скипитис (также перечисляются его бывшие должности)
3. Министр Охраны края  Стасис Раштикис...
………
11. Министр просвещения                Юозас Амбразявичюс…..
12. Министр коммунального хозяйства  Витаутас Ландсбергис­Жямкальнис…».


МЕМОРАНДУМ «ФРОНТА ЛИТОВСКИХ АКТИВИСТОВ»

15 сентября 1941 г.

«Великому Вождю Империи А. Гитлеру и главнокомандующему
германскими войсками В. Браухичу о положении в Литве в связи
с созданием немецкой гражданской власти.

«Фронт литовских активистов» создался во время большевистской оккупации как военная организация, задачей которой было восстановление независимости Литвы с помощью вооружённого восстания. ФЛА для этой цели завязал контакт с немецким военным командованием. Основой сотрудничества между ФЛА и немецким военным командованием являлось то, что последнее признавало главную цель ФЛА – борьбу за независимость Литвы. В присяге литовских добровольцев, которую они давали немецкому военному командованию, говорится: «Принимая добровольно на себя задание по освобождению моей родины Литвы, добровольно обязуюсь перед Богом и моей совестью выполнять это задание сознательно, не жалея своего здоровья и жизни».
 
После начала войны ФЛА совместно с остатками частей литовской армии начали восстание и совершили целый ряд заданий, согласованных с немецким военным командованием. В восстании участвовало около 100 тысяч партизан. Число молодежи Литвы, погибшей в борьбе с большевиками, превосходит 4000 человек.
ФЛА и вся молодежь Литвы считали, что в борьбе с большевизмом цели литовского и германского народов совпадали. ФЛА и молодёжь всей Литвы считали, что Германия не будет искать никакой территориальной экспансии за счет Литвы. Вся благоприятно настроенная в отношении Германии молодежь Литвы, уважая и высоко оценивая национальный принцип, доминирующий в немецкой политике, считала и считает, что в основе национальной идеи лежит и уважение другой национальности.
ФЛА, а с ним и вся литовская нация в связи с созданием в Литве немецкой гражданской власти переживает очень болезненный период.
 
ФЛА просит разрешить ему изложить свои заботы Вождю Великой Германии Адольфу Гитлеру и его доблестной армии, надеясь, что кровь молодежи Литвы, пролитая в борьбе с большевизмом, разрешает ему откровенно сказать то, что он не смог бы сделать при других обстоятельствах.
 
1. После начала борьбы с большевиками ФЛА создал правительство Литвы, которое, несмотря на большие трудности, выполнило целый ряд организационных задач; не решив их, марш немецкой армии через Литву был бы значительно затруднен. Несмотря на это, не предъявляя работе правительства Литвы по существу никаких претензий, его работа против его воли была остановлена. Литве был назначен генеральный комиссар, который в скором времени взял гражданскую власть в свои руки. Определяя территориальную компетенцию генерального комиссара, 28 июля этого года в своем послании к литовцам господин рейхскомиссар по делам Остланда объявил, что он назначен «в область бывшего независимого литовского государства».
 
Литовская нация не считала присоединение Литвы к СССР правомерным и накладывающим на нее каки-­либо обязательства, потому что присоединение было совершено с помощью сфабрикованных выборов против воли всей литовской нации. Но если кто и считал бы присоединение Литвы к СССР правомерным, то и в этом случае Литва не прекратила существование как суверенная республика, которая имеет право в любой момент выйти из СССР (см. ст. 15 и ст. 17 Конституции СССР).

Литовское правительство 23 июня этого года объявило восстановление литовской независимости и тем самым рассеяло все сомнения о принадлежности Литвы к СССР. СССР против этого акта Литовского правительства не протестовал.
 
В связи с тем, что Литву считать частью СССР нельзя, а, с другой стороны, никаким международным актом Литовская республика не была отменена, становится непонятно, почему рейхскомиссар по делам Остланда в своём послании литовцам от 28 июля говорит о нём, как об «области бывшего независимого Литовского государства».

Выходит так, что большевики, против которых литовцы воевали вместе с немецкими солдатами, признают Литовскую республику, вышедшую из СССР, как независимое государство, а Германия, которой Литва помогла бороться с большевиками, считает Литовскую республику бывшим [независимым] государством.
 
2. После вступления немецкой армии в Литву она нашла здесь повсюду благожелательные ей литовские органы власти, а не учреждения большевиков. Части литовской армии, литовские партизаны везде, как смогли, помогали наступающей через Литву немецкой армии. Литовцы воевали вместе с Германией, а не против Германии. Но несмотря на это, органы немецких властей рассматривают Литву как оккупированную территорию противника. Сложилось такое положение, что «Фронт литовских активистов» объявил борьбу против СССР, боролся вместе со всей литовской молодёжью против Советского Союза, а в результате этой борьбы Литву считают территорией противника, как государство, воевавшее против Германии.
 
3. Немецкая нация объявила «крестовый» поход против большевизма. ФЛА также считал борьбу с большевиками и большевизмом одной из важнейших задач.
Отмена частной собственности и отмена частной инициативы в области хозяйства в глазах литовцев являлись ненавистными чертами советского строя. Понятно, что как литовские крестьяне, так и горожане нетерпеливо ждали конца большевистской власти в Литве, чтобы как можно скорее опять начать творческую хозяйственную и культурную работу.

Условием для такой творческой работы в глазах каждого литовца является частная собственность и свобода частной инициативы, которые могут быть раскованы настолько, насколько этого требует общественный интерес. Литовское правительство, начав свою работу, немедленно приняло все меры к тому, чтобы вернуть законным собственникам частное имущество, изъятое большевистской властью. Городские дома, предприятия, земельные наделы должны были быть возвращены тем, кому все это принадлежало до вторжения в Литву большевиков.
 
Однако немецкие гражданские власти в Литве, остановившие работу литовского правительства, начали уничтожать всё то, что было сделано для возвращения национализированного имущества законным собственникам. Имущественные отношения приводятся в такое положение, в каком они были, когда в Литве правили большевики. Мало того, указ генерального комиссара в Каунасе от 20 августа настоящего года об уборке урожая и севе делает имущественные отношения ещё более неустойчивыми, чем они были в большевистские времена.
 
Хотя большевистскими актами во время национализации земля и была признана собственностью государства, но каждый, кому она была оставлена, владел ею вечно. Если это и не была собственность, то все равно каждый знал, что владеет землей по праву вечного пользования. Указом генерального комиссара то вечное пользование, которое признавалось законами большевиков, делается иллюзорным. Каждый собственник земли по этому указу наталкивается на rechtmaessiger Bewirtschafter (законного управляющего – нем.), права которого неизвестны. Кроме того, целый ряд людей, у которых и большевики не считали нужным отнять землю, по этому указу лишаются ее, так как они не утверждаются законными хозяевами своей земли.
 
Например, те, которые по какой-­либо причине во время большевистской оккупации сами землю не обрабатывали, а давали ее на прокат или пенсионерам для обработки. По указу земли должны лишиться и так называемые нехозяева. Указ, правда, не говорит, кого он считает нехозяевами. Но можно предвидеть, что под нехозяином по указу будет пониматься каждый, кто кроме хозяйства занимается другой работой: такими профессиями, как, например, учитель, профессор или занимающий другие общественные должности.
 
Большевики тоже хотели эту категорию людей лишить земли, но этого не сделали, столкнувшись с большой народной оппозицией, так как лишение земли этой категории хозяев означало не что другое, как выталкивание из деревни в основном самых сильных и образованных хозяев.
 
Сложилось такое положение, что то, что плохими законами хотела сделать большевистская власть, по непонятным причинам сделала немецкая гражданская власть в Литве. Тысячи хороших хозяев, которые продержались в сельском хозяйстве в большевистские времена, хотят вытолкнуть из сельского хозяйства по совсем непонятным причинам. Имущественные отношения, которые были расстроены большевистской властью, ещё больше разрушаются.
 
4. То, что указ генерального комиссара по уборке урожая мало руководствуется хозяйственными соображениями, видно из положения в так называемых советских хозяйствах (совхозах). Большевистская власть отняла у лучших хозяйств землю, не оставив ни одного гектара и не отдав эту землю безземельным и малоземельным крестьянам, а эксплуатировала ее как большие хозяйственные единицы. Владельцами таких хозяйств в основном являлись лучшие крестьяне Литвы, которые умели образцово распоряжаться хозяйством.

Все эти хозяйства немецкая гражданская власть оставила в своем распоряжении, не вернув их собственникам, несмотря на то, что худшие хозяйства, которые не были оставлены для эксплуатации как совхозы, возвращены владельцам. Понятно, что никакая государственная администрация не сможет производить в этих хозяйствах столько, сколько могли бы производить настоящие собственники тех хозяйств, примерные крестьяне, хорошо знающие производственные возможности своих хозяйств.
Тем самым в некоторых хозяйствах ведут работу в основном малоподготовленные завхозы, оставшиеся с большевистских времен. Владельцы хозяйств, которые в основном вложили немалый в условиях Литвы капитал и ещё больше труда, теперь живут как бездомные у своих соседей или должны искать какую­то другую работу, к которой они меньше подготовлены, и только потому, что они были очень хорошими хозяевами и их хозяйства понравились большевистской власти, которая сделала из них так называемые совхозы.
 
Экономическое и моральное положение складывается непоправимое.
Генеральный комиссар в начале своего устного приказа резервирует за собой право упорядочить имущественные отношения позднее. Так как все крестьяне Литвы считают себя хозяевами той земли, которую власть большевиков у них отняла, то один тот факт, что положение этих хозяйств будет объектом обсуждения позже, уже только это наполняет беспокойством сердца всех хозяев, что, конечно, не увеличивает производственной мощи края.
 
Сложилось такое положение, что в Литве гражданская немецкая власть реставрирует или поддерживает такие институты советской власти, как национализация земли, национализация торговых и промышленных предприятий, национализация жилых домов, институт государственных хозяйств, профессиональные союзы с их задачами в сфере социального страхования и труда, советское социальное страхование и т. д.
 
5. Частная инициатива в хозяйственной области также преследуется, как преследовалась во время большевистской оккупации.
Положение парадоксальное: немецкая армия воюет с большевизмом, а немецкая гражданская власть в Литве против воли литовцев принуждает их жить в рамках советского строя. Если сказали бы, что в период войны не время производить какие­либо реформы, то надо заметить, что большевистский строй в Литве не имел никакого фундамента, что придерживаться его литовцам гораздо труднее, чем вернуться к тому строю, который был в Литве перед приходом большевистской власти и значительную часть которого литовское правительство уже возродило.
Понятно, что большевистские инстанции хотели навязать литовцам советскую власть, но литовцам совершенно непонятно, почему немецкая гражданская власть в Литве хочет руководить их жизнью большевистскими принципами.
 
6. После вступления немецкой армии в Литву был объявлен обязательным курс русского рубля: 1 RM (рейхсмарка – нем.) = 10 Rb (рублям – нем.). Что такой курс русского рубля в Литве не оправдан экономически, неоднократно указывали литовское правительство, хозяйственные организации, генеральные советники немецкой гражданской власти. Каждый собственник марок, а такими являются только немецкие солдаты и люди гражданской немецкой администрации, может приобрести любой продукт литовского и заграничного производства почти даром.
 
Такой курс русского рубля не что иное, как наложение контрибуции на Литву. Эта контрибуция приобретает особое значение, если вспомнить, что таможенной стены между Литвой и Советским Союзом нет. Из России в Литву везут бумажные деньги и превращают их в Литве в ценные товары... Выходит так, что Литва должна платить контрибуцию за весь Советский Союз. Почему? Потому, что Литва была включена в состав Советского Союза против собственной воли. Или потому, что литовская молодежь вместе с немецкими солдатами воевала против большевиков. В глазах литовского народа создается парадоксальное и никакими мотивами не оправдываемое положение.
 
Полная распродажа литовских товаров происходит и из­за установленных цен на литовские продукты немецким гражданским правительством в Литве, особенно цен на литовские промышленные товары. Вся промышленность Литвы обязана продавать свои товары. В результате такой политики может быть только всестороннее разрушение литовской промышленности или возникновение огромной ее задолженности. Все это настолько противоречит интересам литовского народа и хозяйству Литвы, так не оправдано по некоторым рациональным соображениям, что литовский народ следит за распоряжением немецкого гражданского правительства в области экономики с большой озабоченностью. Все более вызывает озабоченность тот факт, что актуальные проблемы хозяйства Литвы целыми месяцами не были решены:
 
a) сельское хозяйство не поставило городу продуктов питания при отсутствии доверия к рублю, так как вопрос валюты остается открытым;
 
b) торговля работает с ущербом, потому что не переоборудована огромная большевистская система торговли, хотя количество товаров каждый день уменьшается;

c) продовольственная норма для жителей города установлена такая маленькая, что они должны или голодать, или взяться за спекуляцию;
 
d) не упорядоченный до сих пор транспорт парализует обращение хозяйского добра и тем самым весь процесс производства.

Двигаясь дальше по этой дороге, литовское хозяйство будет абсолютно разрушено и тем самым нанесен ущерб не только Литве, но и Германии.
 
7. Право жить и работать в своем крае каждый литовец считает своим неоспоримым правом. Если власть большевиков была так ненавистна в Литве, так это, между прочим, потому, что она пробовала силой выселять нежелательных себе литовцев в дальние области России. То насильственное переселение литовцев в дальние земли России оставило на все времена незабываемое впечатление. Один из приказов рейхскомиссара по делам Остланда напомнил литовцам недавние трагичные переживания, связанные с насильственным выселением многих тысяч литовцев из Литвы.
 
Мы имеем в виду распоряжение рейхскомиссара по делам Остланда от 15 августа с. г. по использованию рабочей силы. В параграфе 9 этого распоряжения говорится: «Для важных и поспешных работ органы наемного труда могут подходящие этим работам силы за соответственную доплату использовать и в другом месте, не на месте их постоянного жительства».
 
Так как это распоряжение издано рейхскомиссаром по делам Остланда и таким образом касается не только Литвы, но и других стран, руководство которыми входит в компетенцию рейхскомиссара по делам Остланда, то это распоряжение интерпретируется таким образом, что, судя по этому распоряжению, литовцев хотят посылать для работы в другие страны, находящиеся в ведении рейхскомиссара по делам Остланда.
 
Если такая интерпретация этого распоряжения была бы правильной, то надо иметь в виду, что литовцы не чувствуют никаких обязанностей по отношению к Советскому Союзу, тем более обязанности участвовать в работе по его восстановлению. Если в отношениях Литвы с Советским Союзом есть какие­то обязанности, то все они являются обязанностями Советского Союза по отношению к Литве, и, прежде всего, вернуть разграбленные в Литве богатства и возместить сделанный ущерб Литве. Любой перевоз литовцев в Россию под тем или другим предлогом, разумеется, будет встречен в Литве с такими же чувствами, с какими был встречен такой же вывоз, совершённый перед войной властью большевиков.
 
8. С этим вопросом перекликается ещё один вопрос – это вопрос о литовцах, которые бежали во время большевистской оккупации. Избегая преследования большевистской власти, множество литовцев было вынуждено искать приюта в других странах. Большинство литовцев воспользовалось гостеприимством Германии. Литовский народ с благодарностью будет всегда вспоминать эту помощь. Но надо заметить, что положение литовцев, бежавших в Германию, делается все труднее.
Многие из них имеют в Литве имущество, легко могли бы получить здесь работу и опять стать полезными гражданами Литвы, но по неизвестным соображениям их возвращение всячески затрудняется. Положение становится все страннее, в среде беженцев есть очень много людей, известных всей Литве, которым оказанная Германией помощь по неизвестным причинам была заменена принудительным задержанием в рамках Германии, хотя эти люди очень необходимы Литве.
 
9. Один из вопросов, очень взволновавший литовский народ, это вопрос высшего образования в Литве. В высших школах Литвы учится около 5000 молодых людей. Литва никогда так не нуждалась в новых дополнительных кадрах врачей, учителей, правоведов и т. д., как после трудных большевистских оккупационных лет. Но в то же время, когда вся Литва ждет интенсивной работы высших школ, немецкая гражданская власть в Литве не только не разрешает прием новых студентов в высшие школы, но и останавливает деятельность высших семестров (курсов), исключая последние.
 
В Литве никто не понимает этих действий немецкой гражданской власти иначе, как действие по остановке культуры и экономического развития литовского народа. Литовцам трудно подумать, что органы немецкой администрации в Литве добиваются подавления литовского народа, но должны констатировать факт, что культурная и народная жизнь литовцев теперь всячески подавляется:
a) литовцам в Литве в настоящее время нельзя иметь ни одной газеты на литовском языке, потому что приказано в литовских еженедельниках помещать статьи на немецком языке;
 
b) с начала войны немецкая цензура не разрешила выпуск ни одной литовской книги в Литве (даже научный словарь литовского языка, отпечатанный перед войной, не мог показаться на книжном рынке);
 
c) в радиофонах Литвы все более вытесняется литовский язык или его разрешается употреблять только рядом с немецким языком;
 
d) в радиофонах Литвы не разрешается исполнять национальный гимн Литвы;
 
e) в одном из самых почитаемых мест Литвы, в каунасском Военном музее, колокола звонили перед Большой Войной властью русского царя запрещённую песню «Литовцами мы родились, литовцами хотим и быть». Музыку для этой песни написал известный литовский композитор Статис Шинкус, а слова песни написаны в конце XIX в. большим другом литовцев немецким ученым Зауэрвейном. Администрацию Военного музея попросили эту песню больше не исполнять:
 
f) в самом святом месте для всех литовцев на горе Гедимина в Вильнюсе снят литовский национальный флаг;
 
g) не разрешается праздновать литовские народные праздники.
 
«Фронт литовских активистов» считает, что если есть организации в Литве или просто представители общественности Литвы, обязанные информировать немецкую гражданскую власть о создавшемся положении в Литве, то «Фронт литовских активистов», как организация, работавшая все время в контакте с немецкими военными властями, имеет такую же обязанность в отношении командования немецкой армии и их Великого Вождя Адольфа Гитлера. Вместе с тем ФЛА осмеливается обратить внимание Высшего руководства на то, что указанные в меморандуме ненормальные явления литовской жизни могли бы исчезнуть, если бы было признано дальнейшее существование литовского государства и если бы государственной жизнью страны руководило литовское правительство. Таково горячее желание и просьба всего литовского народа».

Приложения:
1. Копия памятной записки о правовом положении и о действительном положении в Литве после окончания большевистской оккупации.
2. Копия письма первого заместителя премьер­министра Юозаса Амбразявичюса Генеральному комиссару в Каунасе.
3. Копия памятной записки сельскохозяйственной палаты Литвы, касающаяся распоряжения господина Генерального комиссара по обеспечению сохранности сельскохозяйственного урожая.
4. Копия памятной записки Генерального совета по экономике о проблемах цен в Литве.
5. Копия памятной записки генерального совета по сельскому хозяйству генеральному комиссару в Каунасе.
6. Копия меморандума руководства литовских университетов по вопросу деятельности высших школ Литвы.
7. Копия письма литовских общественных организаций Генеральному комиссару в Каунасе по поводу приема студентов на первый семестр высших школ Литвы.
Каунас, 1941 г., 15 сентября.

Руководство «Фронта литовских активистов»
(расписались)
Л. Прапуолёнис; М. Мачекас — полк. ген. штаба; Ст. Пундзявичюс — ген.; А. Дамушис – доктор, инженер; И. Вебра — полк., доктор, инженер; Нагюс­Нагявичус — ген.; Н. Таутвилас — полк.­лейт. ген. штаба; К. Венцюс — докт.; З. Талявичюс — полк.; Ю. Амбразявичюс — доктор; А. Андрюнас — майор; Толюшис — адвокат; доктор, М. Мяжелис – ген.; М. Науёкайтис; Пр. Падельскис — докт.; Из. Краунситис — полк.­лейт. ген. штаба; И. Декснис; Ст. Вайнорас; И. Янкаускас — полк.­лейт. ген. штаба; П. Малинаускас; И. Зостаускас; П. Жукаускас; И. Бобялис — полк.; И. Катинаускас; П. Вилютис; И. Багдонавичюс; А Тинджюлис — капитан; И. Рудокас; П. Баронас; М. Печюлёнис – ген.

Цит. «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Том. 2, книга 2. М.; 2000. С. 519­525.


ДЕКЛАРАЦИЯ СОВЕТА ДВИЖЕНИЯ БОРЬБЫ ЗА СВОБОДУ
ЛИТВЫ (ДБСЛ) от 16.02.1949 г.

Совет Движения («Саюдиса») Борьбы за Свободу Литвы, представляющий все находящиеся на территории Литвы военные общественные группировки под единым руководством, а именно:

а) Область Южной Литвы, в составе которой находятся округа Дайнавы и Таураса,

б) Область Восточной Литвы, в составе которой находятся округа Альгимантаса, Великой Борьбы, Витиса и Витаутаса,

в) Область Западной Литвы, в составе которой находятся округа Кястутиса, Воскресения и Жемайтский,

то есть, выражающий волю литовского народа и повторяя основные принципы, объявленные в Декларации Главного Комитета Восстановления Литвы от 10.VI.1949, постановлениях ДОДС (Движения Общего Демократического Сопротивления) от 28.V.1947 и Декларации ДОДС № 2 и дополненные постановлениями, принятыми в 10.II.1949 на объединённом заседании Президиума ДОДС и Военного Совета ДОДС, провозглашает:

1. Совет ДБСЛ (Движения Борьбы за Свободу Литвы), на основе постановлений объединённого заседания Президиума ДОДС и Военного Совета ДОДС 10.II.1949, во время оккупации является высшим политическим органом народа, который возглавляет политическую и военную освободительную борьбу народа.

2. Совет ДБСЛ и его Президиум находятся в Литве.

3. Государственный строй Литвы – демократическая республика.

4. Суверенная власть Литвы принадлежит народу.

5. Управление Литвой осуществляется через Сейм, избранный на свободных, демократических, всеобщих, равных и тайных выборах и сформированное Правительство.

6. С окончания оккупации до собрания демократического Сейма Литвы законодательная власть принадлежит Временному Совету Народа.

7. В состав Временного Совета Народа входят: все представители сражающихся под объединённым руководством в Литве и в зарубежье областей, округов, дружин, высших школ, культурных, религиозных организаций и движений, и имеющих в народе опору политических партий, основываясь на принципе пропорционального представительства.

8. После восстановления Независимости Литвы до собрания Сейма обязанности Президента Литовской Республики исполняет Председатель Президиума Совета ДБСЛ.
9. Временное Правительство Литвы формируется по поручению Председателя Президиума Совета ДБСЛ. Правительство ответственно перед Временным Советом Народа.

10. Для координирования деятельности литовцев в зарубежье и работы по восстановлению Литвы Президиум ДБСЛ располагает Зарубежной Делегатурой ДБСЛ, которая в сотрудничестве с аккредитованными в государствах Запада представителями Литвы формирует комиссии и делегации для защиты и представления дел Литвы в Организации Объединённых Наций, разных конференциях и других международных институциях.

11. Члены Зарубежной Делегатуры ДБСЛ из своих рядов выбирают Председателя Зарубежной Делегатуры ДБСЛ, который считается Заместителем Председателя Президиума Совета ДБСЛ.

12. Члены Зарубежной Делегатуры ДБСЛ считаются равноправными членами Совета ДБСЛ.

13. Законоположения для выполнения этой Декларации издаёт Совет ДБСЛ.

14. Восстановление Литовского государства до тех пор, пока не будет принята и провозглашена государственная конституция, соответствующая стремлениям свободы человека и демократии, ведётся согласно положениям, провозглашённым в данной Декларации и в духе Конституции Литвы 1922 г.

15. Восстановленное государство Литвы обеспечивает равные права всем гражданам Литвы, которые не провинились перед интересами литовского народа.

16. Коммунистическая партия как диктаторская и в сущности противостоящая основному стремлению литовского народа и главному положению Конституции – независимости Литвы – не считается законной партией.

17. Лица, которые во время большевистской или немецкой оккупации предали Родину сотрудничеством с врагом, своими действиями или влиянием нанесли ущерб народной освободительной борьбе, замаранные предательствами или кровью, несут ответственность перед Судом Литвы.

18. Констатируем положительное влияние религии в воспитании морали народа и в поддержке его стойкости в самое тяжёлое время борьбы за свободу.

19. Социальная опека является делом не только отдельных граждан или организаций, а одной из важнейших задач государства. Особенную опеку государство оказывает лицам, которые пострадали в освободительной борьбе, а также их семьям.

20. Рациональное решение социальных проблем и восстановление хозяйства края неотделим от реформы сельского хозяйства, городов и промышленности, которая проводится в самом начале независимой жизни.

21. Совет ДБСЛ в тесном единстве с борющимся народом призывает всех литовцев доброй воли, проживающих на Родине и за её рубежом, забыть о различиях в убеждениях и присоединиться к активной работе по освобождению народа.

22. Совет ДБСЛ, присоединяясь к усилиям других народов создать справедливостью и свободой обоснованный постоянный всемирный мир, опирающийся на полное осуществление принципов истинной демократии, которые возникают из христианского представления о морали и провозглашены в Атлантической Хартии, Четырёх Свободах, 12­-и Пунктах Президента Трумэна, Декларации Прав человека и других Декларациях справедливости и свободы, просит весь демократический мир о помощи для осуществления его целей.

Оккупированная Литва
16.II.1949

Председатель Президиума Совета ДБСЛ
Витаутас
Члены Совета ДБСЛ:
Фаустас
Кардас
Мерайнис
Нактис
Ужпалис
Ванагас
Жадгайла

Текст цитируется по приложению 1 к закону № VIII­1021, принятому Сеймом ЛР 12 января 1999 г. Перевод автора.

Расшифровка псевдонимов, подписавших «ДЕКЛАРАЦИЮ СОВЕТА ДВИЖЕНИЯ БОРЬБЫ ЗА СВОБОДУ ЛИТВЫ»

«ВИТАУТАС» – Йонас ЖЕМАЙТИС, Председатель Президиума Совета Движения Борьбы за Свободу Литвы,
«ФАУСТАС» – Александрас ГРИБИНАС, командир округа Таурас,
«КАРДАС» – Витаутас ГУЖАС, начальник штаба области Западной Литвы,
«МЕРАЙНИС» – Юозас ШИБАЙЛА, начальник штаба области Великой Борьбы и уполномоченный округов Альгимантаса и Витаутаса,
«НАКТИС» – Бронюс ЛЕСИС, начальник штаба округа Воскресения,
«УЖПАЛИС» – Леонардас ГРИГОНИС, командир округа Воскресения,
«ВАНАГАС» – Адольфас РАМАНАУСКАС, временно исполняющий обязанности командира области Южной Литвы командир округа Дайнава,
«ЖАДГАЙЛА» – Пятрас БАРТКУС, секретарь Президиума Совета Движения Борьбы за Свободу Литвы.


ДОГОВОР
об основах межгосударственных отношений между Российской
Советской Федеративной Социалистической Республикой
и Литовской Республикой

Ратифицирован
постановлением Верховного Совета РФ
от 17 января 1992 года № 2201­1

Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика и Литовская Республика, именуемые в дальнейшем – «Высокие Договаривающиеся Стороны»,
относя к прошлому события и действия, которые препятствовали полной и свободной реализации каждой Высокой Договаривающейся Стороной своего государственного суверенитета,

будучи уверенными, что устранение Союзом ССР нарушающих суверенитет Литвы последствий аннексии 1940 года создаст дополнительные условия доверия между Высокими Договаривающимися Сторонами и их народами,

решив строить свои межгосударственные отношения на принципах дружбы, добрососедства, равноправия и взаимной выгоды в соответствии с общепризнанными нормами международного права на благо народов обеих стран,

подтверждая свою приверженность целям и принципам Уства Организаций Объединенных Наций и документов Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе,
свидетельствуя о своей приверженности соблюдению международных норм о правах человека,

договорились о нижеследующем:

Статья 1
Высокие Договаривающиеся Стороны признают друг друга полноправными субъектами международного права и суверенными государствами в соответствии с их государственным статусом, установленным основополагающими актами, принятыми Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой 12 июня 1990 года и Литовской Республикой 11 марта 1990 года.

Каждая Высокая Договаривающаяся Сторона признает неотъемлемое право на государственную независимость другой Высокой Договаривающейся Стороны, всю полноту законодательной, исполнительной и судебной власти другой Высокой Договаривающейся Стороны на ее территории.

Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются в отношениях между собой не применять силу или угрозу силой, не вмешиваться во внутренние дела друг друга, уважать суверенитет, территориальную целостность и нерушимость границ в соответствии с принципами Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются в своих взаимоотношениях добросовестно соблюдать общепризнанные принципы и нормы международного права и не способствовать их нарушению третьими странами в отношении одной из Высоких Договаривающихся Сторон.

Статья 2
Высокие Договаривающиеся Стороны признают право друг друга самостоятельно реализовать свой суверенитет в области обороны и безопасности в приемлемых для них формах, содействуя процессу разоружения и снижению напряженности в Европе, в том числе через системы коллективной безопасности, а формы взаимодействия в этой области определят отдельным соглашением.

Статья 3
Высокие Договаривающиеся Стороны законодательно запрещают и пресекают образование и деятельность на своих территориях организаций и групп, а также деятельность лиц, имеющих целью насильственную ликвидацию независимости, суверенной государственности и территориальной целостности другой Высокой Договаривающейся Стороны или насильственный захват власти.

Высокие Договаривающиеся Стороны будут сотрудничать в области борьбы с организованной и международной преступностью.

Статья 4
Высокие Договаривающиеся Стороны гарантируют своим гражданам, независимо от их национальности или иных различий, равные права и свободы.

Литовская Республика гарантирует лицам, имеющим право на гражданство РСФСР, которые до 3 ноября 1989 года постоянно проживали и проживают на территории Литвы и имеют в Литовской Республике постоянное место работы или другой законный источник существования, право приобрести гражданство Литовской Республики в соответствии с их свободным волеизъявлением и в порядке, предусмотренном законодательством Литовской Республики, не устанавливая при этом в отношении их ценза оседлости, знания литовского языка или каких­либо иных условий приобретения гражданства, чем те, которые установлены в отношении всех других лиц.

Литовская Республика гарантирует право приобретения гражданства Литовской Республики лицам, имеющим право на гражданство РСФСР и прибывшим в Литву в период с 3 ноября 1989 года до дня подписания настоящего Договора, которые постоянно проживают в Литовской Республике и имеют постоянное место работы на предприятиях, в организациях и учреждениях Литовской Республики или другой законный источник существования. Данные лица имеют право приобретения гражданства Литовской Республики на основе их свободного волеизъявления и в порядке, предусмотренном законодательством Литовской Республики. К указанным лицам не применяются требования ценза оседлости и знания литовского языка.

Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика гарантирует лицам, имеющим гражданство Литовской Республики или право на данное гражданство, которые на момент подписания настоящего Договора постоянно проживают на территории РСФСР и имеют в РСФСР постоянное место работы или другой законный источник существования, право приобрести гражданство Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в соответствии с их свободным волеизъявлением и в порядке, предусмотренном законодательством РСФСР, не устанавливая при этом в отношении их каких­либо иных условий приобретения гражданства, чем те, которые установлены в отношении всех других лиц.

Лица, указанные в частях 3 и 4 настоящей статьи, могут свободно изъявить свою волю о приобретении гражданства другой Высокой Договаривающейся Стороны до дня, установленного отдельным соглашением Сторон.

В том случае, если лица, указанные в частях 2, 3 и 4 настоящей статьи, на основе их свободного волеизъявления, законодательства страны проживания и положений данной статьи не приобретают гражданства государства проживания, то они имеют право сохранить или приобрести гражданство другой Высокой Договаривающейся Стороны согласно законодательству этой другой Высокой Договаривающейся Стороны.

Статья 5
Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права определит своим законодательством права и обязанности, вытекающие из состояния в гражданстве данной Стороны.

Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон гарантирует всем лицам, указанным в статье 4 настоящего Договора, проживающим на её территории, независимо от их национальности, гражданские и политические, социальные, экономические и культурные права и основные свободы человека в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и законодательством страны проживания, включая права лиц, принадлежащих к этническим, религиозным и языковым меньшинствам, совместно с другими членами той же группы или официально зарегистрированной общиной, пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять её обряды, а также пользоваться родным языком.

Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон гарантирует гражданам другой Высокой Договаривающейся Стороны и лицам, имеющим право на данное гражданство, временно находящимся на её территории, все права и основные свободы человека, которые общепризнанные принципы и нормы международного права и законодательство государства пребывания признают за такими лицами.

Высокие Договаривающиеся Стороны в соответствии с общепризнанными нормами международного права гарантируют гражданам одной Высокой Договаривающейся Стороны, находящимся на территории другой Высокой Договаривающейся Стороны, право обращения за правовой, гуманитарной и иной помощью в полномочные представительства государства, гражданами которой они являются.

Статья 6
Признавая право каждой из Высоких Договаривающихся Сторон на принятие своего иммиграционного законодательства и проведение самостоятельной иммиграционной политики, Высокие Договаривающиеся Стороны будут регулировать возникающие в данной области вопросы в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права путем заключения отдельных соглашений.
Отдельными межправительственными соглашениями также будут регулироваться вопросы миграции, связанной с трудоустройством.

Высокие Договаривающиеся Стороны специальными соглашениями определят порядок и условия переселения граждан, переселяющихся в соответствии с их свободным выбором с территории одной из Сторон на территорию другой Стороны, а также взаимные обязательства по оказанию им материальной и иной помощи.

Статья 7
Высокие Договаривающиеся Стороны признают необходимость сотрудничества и обмена в области культуры, искусства, здравоохранения, образования, науки, информации, техники и в других сферах.

Статья 8
Высокие Договаривающиеся Стороны считают целесообразным разностороннее сотрудничество в сфере международных отношений на равноправной основе.

Статья 9
Высокие Договаривающиеся Стороны признают необходимость координировать усилия в целях участия в единой международной системе экологической безопасности.

Статья 10
Экономическое сотрудничество Высоких Договаривающихся Сторон регламентируется договорами и соглашениями, предусматривающими режим наибольшего благоприятствования.

Высокие Договаривающиеся Стороны способствуют развитию экономических взаимоотношений на всех уровнях управления хозяйством, созданию и функционированию совместных российско­литовских и литовско­российских предприятий и организаций, а также развитию взаимосвязей между индивидуальными предприятиями.

Высокие Договаривающиеся Стороны заблаговременно информируют друг друга об экономических решениях, которые могут затрагивать права и законные интересы другой Высокой Договаривающейся Стороны, взаимосогласованные в сфере двусторонних отношений.

Статья 11
Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика выражает свою особую заинтересованность, а Литовская Республика берет на себя обязательство содействовать в сохранении благоприятных условий хозяйственного и национально­культурного развития Калининградской области. Эти условия будут урегулированы специальным соглашением Высоких Договаривающихся Сторон.

Статья 12
Высокие Договаривающиеся Стороны заключат специальные межправительственные соглашения в области финансово­валютных отношений, банков, торгового обмена, движения ценных бумаг, платежей, цен, таможенных и транспортных тарифов. Данный перечень соглашений не является исчерпывающим. Соглашениями будут определены механизм и сроки перехода на расчеты по мировым ценам.

Статья 13
Высокие Договаривающиеся Стороны самостоятельно регулируют отношения собственности на своей территории.

Правовой режим государственной собственности, собственность юридических лиц и граждан одной Высокой Договаривающейся Стороны, находящейся на территории другой Высокой Договаривающейся Стороны, регулируется законодательством Высокой Договаривающейся Стороны местонахождения собственности, если иное не предусмотрено отдельными соглашениями между Высокими Договаривающимися Сторонами.
Неурегулированные вопросы отношений собственности, находящейся на территориях Высоких Договаривающихся Сторон, будут разрешаться Высокими Договаривающимися Сторонами с помощью правовых процедур при участии, в необходимых случаях, третьих сторон.

Все иные вопросы отношений собственности, затрагивающие интересы Высоких Договаривающихся Сторон, подлежат регулированию отдельными соглашениями.

Статья 14
Высокие Договаривающиеся Стороны, обеспечивая транзитные грузовые и пассажирские перевозки через собственные морские, речные и воздушные порты, железнодорожную и автодорожную сеть и трубопроводы, заключат специальное соглашение об урегулировании, без какой­либо дискриминации, вопросов транзита грузов и пассажиров через свои территории.

Статья 15
Высокие Договаривающиеся Стороны будут проводить такую экономическую политику, которая способствовала бы становлению разнообразных связей Сторон и их интеграции в международное экономическое пространство.

Статья 16
Настоящий Договор является двусторонним и не затрагивает отношений Высоких Договаривающихся Сторон с третьими странами.

Высокие Договаривающиеся Стороны будут заключать дополнительные соглашения на основе принципов, сформулированных в настоящем Договоре.

Статья 17
Двусторонние консультации между Высокими Договаривающимися Сторонами по вопросам выполнения настоящего Договора будут проводиться по мере необходимости, но не реже одного раза в год.

Все спорные вопросы, которые могут возникнуть в связи с толкованием и выполнением настоящего Договора, подлежат разрешению путем двусторонних консультаций на соответствующем уровне.

Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон оставляет за собой право в рамках консультаций инициировать переговоры о целесообразности продолжения действия настоящего Договора или отдельных его статей.

По взаимному согласию Высоких Договаривающихся Сторон положения настоящего Договора могут быть дополнены или изменены в порядке, установленном Высокими Договаривающимися Сторонами.

Статья 18
В целях содействия реализации положений настоящего Договора, в том числе статей 4 и 5, Высокие Договаривающиеся Стороны намерены по мере необходимости и при взаимном согласии совместно создавать соответствующие комиссии.

Порядок формирования и функционирования, а также компетенция комиссий, создаваемых в соответствии с настоящей статьей, будут определены специальными соглашениями Высоких Договаривающихся Сторон.

Статья 19
Высокие Договаривающиеся Стороны считают целесообразным осуществить обмен полномочными представительствами.

Статья 20

Настоящий Договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами состоится в Вильнюсе.

Настоящий Договор заключается сроком на десять лет, за исключением статьи 1 Договора, срок действия которой неограничен. Действие настоящего Договора будет затем автоматически продлено на тот же срок, если ни одна из Высоких Договаривающихся Сторон не менее чем за шесть месяцев до истечения его срока не заявит путем письменного уведомления о своем желании не продлевать его или не внести в него изменения.

Совершено в Москве 29 июля 1991 года в двух экземплярах, каждый на русском и литовском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

За Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику
Борис Ельцин

За Литовскую Республику
Витаутас Ландсбергис

Договор ратифицирован Российской Федерацией 17 января 1992 года, Литовской Республикой – 19 августа 1991 года.
Обмен ратификационными грамотами состоялся в Вильнюсе 4 мая 1992 года. Настоящий Договор вступает в силу в день обмена ратификационными грамотами.
Текст документа сверен по: «Бюллетень международных договоров», № 1, январь, 1994 год.
 


МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ДЕПАРТАМЕНТ ИНФОРМАЦИИ И ПЕЧАТИ
______________________________________

119200, Москва Г­200,Смоленская Сенная пл., 32/34
тел.:(499) 244­4119, факс:(499) 244­4112
e­mail: dip@mid.ru, web­address: www.mid.ru

Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с высказываниями ряда европейских политиков относительно «оккупации» стран Балтии Советским Союзом и необходимости осуждения этого со стороны России (№ 913­04­05­2005).

Вопрос: В последнее время участились требования к России признать и осудить «оккупацию» стран Балтии в 1940 г. и принять на себя ответственность за это. Какова российская позиция в этой связи?

Ответ: Российская позиция по данному вопросу неоднократно излагалась и остается неизменной. И ввод дополнительных частей Красной Армии, и присоединение прибалтийских государств к Советскому Союзу не вступали в противоречие с нормами действовавшего в то время международного права.
Так, в соответствии с международно­правовой доктриной середины XX века под «оккупацией» понималось приобретение государством никем не заселенной территории, которая ранее не принадлежала какому­либо государству, путем установления над ней эффективного контроля с намерением распространить на нее свой суверенитет. Кроме того, этот термин означал временное занятие в ходе вооружённого конфликта армией одного из воюющих государств территории (или части территории) другого государства.
Для правовой оценки ситуации, сложившейся в Прибалтике в конце 30­х годов прошлого века, термин «оккупация» не может быть использован, поскольку между СССР и прибалтийскими государствами не было состояния войны и вообще не велось военных действий, а ввод войск осуществлялся на договорной основе и с ясно выраженного согласия существовавших в этих республиках тогдашних властей – как бы к ним не относиться. Кроме того, в Латвии, Литве и Эстонии на протяжении всего периода их пребывания в составе Советского Союза, за исключением времени оккупации Германией этой части территории СССР в годы Великой Отечественной войны, действовали национальные органы власти. И, как известно, именно эти власти – опять же, независимо от того, как их расценивать сегодня – в лице Верховных Советов соответствующих республик приняли в 1990 г. решения, приведшие к их выходу из состава СССР. Так что, если подвергать сомнению легитимность органов власти советского периода, возникает вопрос и о легитимности провозглашения республиками Прибалтики своей независимости.
Соответственно и любые претензии, включая требования о материальной компенсации за якобы имевший место ущерб, который, как кое­кто считает, стал результатом произошедшего в 1940 году, лишены оснований.
Попытки же поставить политику Союза ССР в тот период в один ряд с действиями гитлеровской Германии, которая вела в Европе агрессивную войну с целью порабощения или уничтожения целых народов, абсурдны в силу одного того очевидного факта, что благодаря в первую очередь усилиям СССР были обеспечены разгром гитлеровской Германии и избавление Европы от нацизма. Особенно кощунственно подобные инсинуации звучат в преддверии 60­й годовщины Великой Победы.
Что же касается оценки репрессивных действий существовавшего в СССР в 30–50­х годах прошлого века режима, то она неоднократно давалась как в Советском Союзе, так и в России. И в Москве не видят ни малейшего смысла в очередной раз возвращаться к этому вопросу. Если же кто­то пытается превратить его сегодня в реальную политику, то это попытка спекулировать памятью в угоду конъюнктуре».




Справка Министерства экономического развития РФ
«О советских дотациях и капиталовложениях в экономику
Литовской Республики»
(правильнее было бы говорить не о Литовской Республике, а о Литовской ССР – В.Ш.)

(Печатается по тексту, опубликованному в газете «Советская Россия» от 18. 02. 2010).

«Сейм Литвы 13 июня 2000 года принял Закон (№ VIII­1727) «О возмещении причиненного оккупацией СССР ущерба», на основании которого Межведомственная комиссия литовских институций в октябре 2000 г. представила правительству страны данные об ущербе, подсчитанные Институтом экономики и приватизации Министерства хозяйства Литвы, составляющие в стоимостном выражении 20 млрд. долл. США по нижеследующим позициям (данные неофициальные):

 – ущерб от гибели населения страны вследствие советской оккупации Литвы – 7,5 млрд. долл. США; геноцид и репрессии жителей Литвы – 1,8 млрд. долл. США; ущерб, причиненный преследованием резистентов – 0,171 млрд. долл. США; насильственный призыв граждан Литвы в Советскую Армию и военизированные части в 1940 г. и 1944–1990 гг. – 2,3 млрд. долл. США; национализация имущества населения, насильственное объединение земледельцев в колхозы, присвоение ценных бумаг и банковских сбережений граждан Литвы – 0,5 млрд. долл. США; ущерб, нанесенный оккупацией католической церкви церквями иных вероисповеданий – около 0,2 млрд долл. США; из­за насильственного прекращения государственных функций – около 1,4 млрд. долл. США; вынужденная эмиграция и понесенный общественными организациями ущерб – около 6 млрд. долл. США; общеэкономические потери из­за неполученного национального продукта – около 0,8 млрд. долл. США.

Однако фактическое положение дел по данному вопросу выглядит следующим образом. К моменту вступления в СССР Литва являлась аграрной страной, в которой 74% населения занималось сельским хозяйством, около 7% было занято в промышленности, выпускавшей несложное сельскохозяйственное оборудование и некоторые потребительские товары. По производству промышленной продукции она в 3 раза отставала от среднесоюзного уровня и занимала одно из последних мест в Европе по уровню жизни.
 
Однако и этот небольшой социально­экономический потенциал страны был практически полностью уничтожен в годы Великой Отечественной вой­ны. Материальный ущерб Литвы за годы войны составил около 38 млрд. долл. США.

В послевоенные годы развитие экономики Литовской Республики происходило в рамках единого народно­хозяйственного комплекса СССР под решающим влиянием союзного бюджета, общих финансовых и материальных ресурсов, распределяемых в централизованном порядке. Находясь в составе СССР, Литва получила возможность развивать свое народное хозяйство в больших масштабах, чем позволяли объемы производимого ею национального дохода. Это способствовало не только быстрому восстановлению уничтоженного во время войны, но и созданию заново промышленного производства.

Для расчета выгоды Литвы от межреспубликанского разделения труда в рамках СССР за период 1965–1990 гг. были использованы данные о соотношении между произведенным и использованным национальным доходом Литвы.

Как следует из произведенных расчетов за период 1965–1990 гг., суммарная выгода Литвы от межреспубликанского разделения труда – превышение потребляемых ресурсов над производством  добавленной стоимости составила 34,5 млрд. рублей в ценах 1990 года и 140 717,9 млрд. рублей в ценах 1995 года, или 30,8 млрд. долл. США. Получение этой выгоды можно отнести за счет России, крупнейшей союзной республики в бывшем СССР, размеры сырьевого и производственного потенциала которой позволяли дотировать развитие экономики других республик, в том числе и Литвы.
 
Более быстрыми темпами (примерно в 1,5 раза), чем в СССР в целом, в Литве осуществлялось капитальное строительство. За 1940–1990 гг. в развитие экономики Литвы было направлено около 65 млрд. долларов США капитальных вложений. В Литве были созданы химическая и нефтехимическая отрасли промышленности, атомная энергетика. Наиболее крупные предприятия – Мажейкяйский нефтеперерабатывающий завод мощностью 12 млн. тонн нефти в год, Кедайняйский химзавод, Йонавский завод минеральных удобрений, Игналинская АЭС мощностью – 2500 МВт. Из других крупных объектов построены: паромная переправа Клайпеда – Мукран (Германия), судостроительный завод «Балтия», целлюлозно­картонный завод, ПО «Азот», четыре ДСК; введены мощности по перевалке нефтяных грузов.

В строительстве станкостроительного завода «Жальгирис» и электротехнического – «Эльфа» принимали участие предприятия более 40 городов других республик Союза. Оборудование для Каунасского завода «Пяргале» поставлялось из 50 городов СССР, в строительстве Каунасской ГЭС принимали участие многие российские города, в сооружении Литовской ГРЭС участвовали 200 предприятий, а оборудование для Кедайняйского химического завода поставляли более 300 предприятий страны.
Аграрно­промышленный комплекс Литвы обеспечивался материальными ресурсами и капитальными вложениями в несколько раз больше, чем АПК других регионов страны. Так, в девятой пятилетке (1971–1975 гг.) республике было выделено капитальных вложений производственного назначения в расчете на 1 га сельхозугодий в 3,8 раза больше, чем в среднем по СССР, и в 3 раза – чем в РСФСР. Соответственно, в десятой пятилетке – в 3,4 и 2,6 раза; одиннадцатой – 3,2 и 2,5 раза, в 1986–1989 годах – в 3,4 и 2,5 раза.
 
Это привело к тому, что фондообеспеченность 1 га пашни в 1990 г. в Литве была в 2,8 раза выше, чем в РСФСР. За счет госбюджета СССР в республике проводились значительные работы по мелиорации земель, социальному развитию села, дорожному строительству. К 1970 году 36% сельхозугодий здесь было мелиорировано, а к 1990 году этот показатель достиг 70% (по СССР – 3%). Все это позволило увеличить общий объём промышленного производства в Литве в период 1940 – 1990 гг. примерно в 85 раз и валовой продукции сельского хозяйства – в 2,5 раза.
 
В наследство Литве была оставлена крупная материально­техническая база (военные городки, аэродромы, склады, заставы) Минобороны России, погранслужбы России, МВД России, создание которой финансировалось только за счёт союзного бюджета. Стоимость этих объектов составляет более 6,3 млрд. долл. США.

Кроме того, следует иметь в виду, что развитие экономики Литвы было субсидировано за счет поставок дешевых ресурсов в основном из России, и прежде всего нефти и нефтепродуктов, химических продуктов и других ресурсов. В целом выгоду Литвы из участия в общесоюзном обмене продукцией можно оценить примерно в 35 млрд. долл. США.

В условиях более быстрого развития потенциала Литвы опережающими темпами развивалась её социально­экономическая инфраструктура: сданы в эксплуатацию свыше 33 тыс. км шоссейных дорог; более 36 млн. кв. м жилой площади, школ на 627 тыс. мест, детских учреждений на 217 тыс. мест, больниц на 28 тыс. коек и большое количество других объектов социально­культурной сферы.

При увеличении обеспеченности общей жилой площадью в целом по СССР с 1980 по 1988 г. всего на 2 кв. метра, по Литве это составило 2,7 метра на одного жителя. По городскому населению – соответственно СССР – 1,6 кв. метра, Литвы – 2,1 кв. метра и по сельскому населению – СССР – 3,1 кв. метра, Литвы – 4,6 кв. метра.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, возможная постановка вопроса литовской стороной о компенсации Россией ущерба, якобы причиненного Литве в годы ее вхождения в Советский Союз неправомерна. Наоборот, Россия как наиболее крупная республика в рамках бывшего СССР, вносившая основной вклад в союзный бюджет, вправе выдвинуть требование Литовской Республике о компенсации России средств, перераспределенных из союзного бюджета в пользу Литвы, а также за счет поставок из России энергоресурсов, минерального сырья по ценам значительно ниже мировых, на сумму более 72 млрд. долл. США.

И.В. Галактионов, заместитель руководителя Департамента стран Европы