“Посмотреть трупа, посмотреть Трупа! Первый и последний раз в вашем городе. Не пропустите сегодня в Историческом музее можно посмотреть Трупа. Всего десять тысяч юаней — один доллар. Не пропустите!" — кричал на площади пожилой господин в старый милицейский мегафон.
— Ну, что не идут? — спросил у него казак в погонах полковника.
— Не идут, товарищ полковник, — сказал господин с мегафоном.
— Разбираешься в званиях русской армии, молодец, сейчас мало кто в этом понимает.
— Я вам больше скажу, — заметил человек с мегафоном, — у вас нагайка неуставная. Должна быть с деревянной ручкой и одной плетенкой, а у вас ручка пластмассовая и три косицы. Эта плетка из садо–мазо.
— Ишь ты, все знаешь. Давно этого возишь? - казак ткнул псевдонагайкой в рекламный плакат, на котором было изображение коротконогого мужчины с лицом похожим на крысиную морду.
— Четвертый год. Всю Речь Посполиту объездили, Киевское Княжество, вот в Ханство собирался, к Кадырову, но с визoй задержка.
— А Трупа как хранишь?
— В соответствии с технологией хранения.
— Я почему спрашиваю, может хочешь продать?
— Извините, Трупа не продается.
— Чего так?
— Не все продается и покупается в нашем мире, гражданин.
Он смерил казака взглядом с головы до ног и заметил:
— Нарушение формы одежды. У вас лампас тройной аддидасовский.
— Вот ты востроглазый, и это заметишь. Давай знакомиться. Он протянул руку:
— Атаман Рубец.
— Рафаил Аронович, — скромно ответствовал господин с мегафоном. — Кандидат исторических наук.
"Не проходите мимо, сегодня и больше никогда можно посмотреть. Он изменил ход мировой истории. Он умер, но дело его живет в наших сердцах. Посмотреть трупа всего один доллар. Впервые в вашем городе!" — закричал Рафаил Аронович в мегафон в сторону одинокого прохожего. Прохожий ускорил шаг и побежал.
— Сколько ты думаешь собрать сегодня? — спросил полковник Рубец.
— Не знаю, — сказал Рафаил Аронович. Хорошо если двадцать придет. Город сонный какой-то. Людей на улицах нет.
— В интернете все сидят, сказал казак. Уже третий год так, с тех пор как китайцы спутники повесили, люди перестали из дома выходить. У меня вопрос к тебе. Я извиняюся конечно.
Услышав это «я извиняюся» Рафаил Аронович быстро ответил: "Да".
— А в смысле веры? – спросил атаман.
— Я агностик, — сказал Рафаил Аронович.
— Агностик это лучше, чем совсем ничего, — сказал казак Рубец. У меня к тебе предложение. Moжем организовать спецпоказ.
— В смысле?
— У нас здесь этническое поселение в двадцати километрах от города. Хотели бы Трупа посмотреть.
— Сколько вас?
— Много.
— Триста долларов США и транспорт ваш.
— Абгемахт, — сказал казак, — через полчаса возле музея.
Через полчаса к музею подъехал уазик. За рулем сидел атаман Рубец.
— Поместится, с сомнением спросил Рафаил Аронович?
— Кто, трупа, — усмехнулся атаман. — Раньше помещался. Это же скорая помощь. Ты, как историк, лучше скажи, он с уазика тогда выступал?
— Точно неизвестно. Есть разные свидетельства.
— А что, фотографий или видео не осталось?
— Фотографирование и видеосъемка были запрещены и интернет тоже. Иначе было нельзя, время такое.
— А что все: Трупа, Трупа, какое у него настоящее имя?
— Не знаю, сказал кандидат, вернее знаю, но не могу сказать.
— Что, зуб давал? – спросил атаман.
Рафаил Аронович утвердительно кивнул головой.
— А говоришь не знаешь. И ты знаешь и я знаю, а говорим ‘Трупа’. Почему?
— Сакральность, — многозначительно заметил Рафаил Аронович.
— Сахральность–сху*льность. Ладно, погнали, — сказал атаман Рубец.
Ехали уже час. Атаман достал из бардачка черную повязку и сказал:
— Надень.
— Зачем это? – запротестовал Рафаил Аронович.
— Не обижайся, — сказал Рубец, — это не я придумал. Так надо.
— Рафаил Аронович надел повязку и спросил:
— Долго еще?
— Mинут двадцать.
— Вы же говорили двадцать километров?
— Двадцать по прямой, а по прямой здесь даже пуля не летает. Никогда не знаешь сколько ехать. Иногда не спеша за полчаса добираешься, а иногда сутки можешь ехать и не доедешь.
— Почему так?
— Здесь был город, назывался Москва. Вот сюда они ударили этой тайм-бомбой, натовцы херовы. Они даже испытать ее толком не успели, сами не знали всех последствий. Да сними ты эту повязку. Видишь справа берег океанский, люди купаются, надписи на каком языке. На беларуском. А неделю тому назад я ехал, здесь никакого моря не было. Была тайга. Сколько думаешь от нас до моря ехать? Пять минут. Хуюшки. Нам доехать двух баков не хватит. В пространстве все целое, а время все искаженное. Кто хочешь приходи и бери нас голыми руками. Наших детей, наших женщин, наши ресурсы. А ты заметил, что встречных машин нет. Знаешь почему.
— Нет, не знаю.
— Дороги назад нет.
— А как же я? – спросил Рафаил Аронович.
— А тебе чего беспокоиться. Какая тебе разница, где быть, куда ехать. Если одно место, дай бог, благополучно проскочим, знаешь сколько клиентов будет — миллион.
— Откуда столько?
— Все увидишь.
— А сейчас давай надевай повязку обратно.
— Почему?
— Для твоего же блага. Трансвер. Сейчас начнется. Не всякий это выдержит.
— На что это хоть похоже? — спросил Рафаил Аронович.
— Типа супер–восемь. Ты главное не напрягайся и правильно дыши.
------------------
— Ну, как ты там спросил Рубец, когда все закончилось.
— Нормалек, — неожиданно для себя ответил мальчишеским голосом Рафаил Аронович.
— По–русски понимаешь и уже хорошо, сказал Рубец. Смотри, да ты помолодел, а мог бы и постареть. Узнаешь места.
— Москва, Кремль, Красная Площадь, — сказал Рафаил Аронович.
— Вот, что значит историк, профессионал. Только учти это она самая Белокаменная, да не совсем она. Ладно, не будем время терять, я поеду к Мавзолею разгружаться, а ты иди на площадь, давай свою рекламу. Только не надо это: «Посмотреть Трупа». Здесь тебя не поймут.
— А что говорить? — Спросил Рафаил Аронович.
— Говори: Kрупный общественный и государственный деятель Подполковник–Владимир. И не забудь сказать: "Вход в усыпальницу — доллар, выход — два."
— Это обязательно?
- Что?
- Про вход и выход?
— Не спрашивай, делай как я сказал.