Любовь Алексеевна Кулунчакова (1838–1910),
мать Александра Куприна
Любовь Алексеевна, мать Куприна, происходила из рода татарских князей Кулунчаковых из города Керенска (ныне Вадинск). Ее предки играли видную политическую роль в жизни Касимовского царства, которое было основано в 1452 году при Василии II. В конце XVIII века род Кулунчаковых был внесён в родословной книги дворянства Пензенской губернии. Описывая Наровчатский уезд, Александр Куприн отмечал: «Что же касается до помещиков, то почти все они состояли из татарских князей». По утверждениям историков, Наровчат в XIV веке был центром одного из улусов Золотой Орды, основанной ханом Батыем.
Отец Л. А. Куприной — Алексей Николаевич Кулунчаков служил в канцелярии города Наровчата той же губернии. Любовь Алексеевна и её ближайшие родственники числились дворянами, наровчатскими помещиками. «Дочь из дворян канцеляриста» — записано в свидетельстве о крещении Любови Алексеевны; «дочь наровчатского помещика» — указано в свидетельстве о браке.
С распространением русского влияния на Восток татарские князья, находящиеся на государевой службе, были вынуждены принимать православие. Часто выходцы из татарской знати женились на русских. Бабушкой А. И. Куприна была русская дворянка Е. Г. Александровская. Любовь Алексеевна рано потеряла родителей. Поэтому вместе со старшим братом Аркадием они воспитывалась в доме своего дяди. В 1859 году 16-летнюю княжну выдали замуж за потомственного дворянина Ивана Ивановича Куприна, секретаря мирового судьи в Наровчате.
В августе 1861 года родилась их первая дочь — Софья, в декабре 1863 года — Зинаида, в 1866 году — Иннокентий, в 1869 году — Борис (оба умерли в младенчестве). «Когда я вышла замуж, — писала Любовь Алексеевна М. К. Давыдовой, — у меня родились две девочки. Но моему мужу и мне хотелось иметь сына. И вот тут нас стало преследовать несчастье. Один за другим рождались мальчики и вскоре умирали. Только один дожил до двух лет, и тоже умер. Когда я почувствовала, что вновь стану матерью, мне советовали обратиться к одному старцу, слывшему своим благочестием и мудростью. Старец помолился со мной и затем спросил, когда я разрешусь от бремени. Я ответила — в августе. «Тогда ты назовешь сына Александром. Приготовь хорошую дубовую досточку, и, когда родится младенец, пускай художник изобразит на ней точно по мерке новорожденного образ святого Александра Невского. Потом ты освятишь образ и повесишь над изголовьем ребенка. И святой Александр Невский сохранит его тебе». Любовь Алексеевна сделала все, как сказал старец.
В августе 1870 года родился здоровый крепкий мальчик, будущий писатель. Рождение долгожданного сына стало знаковым событием для Любови Алексеевны. С этого момента и до конца своих дней вся её жизнь будет принадлежать Александру.
26 августа (7 сентября) 1871 года Иван Иванович Куприн умер от холеры, когда сыну не исполнилось и одного года. У матери оставалось только два маленьких имения, и этого было недостаточно, чтобы дать детям столичное образование, как она мечтала. Любовь Алексеевна — женщина амбициозная, целеустремлённая «с сильным характером и высоким благородством» — понимая, что в провинции для её сына нет блестящего будущего, в 1874 году продает свой дом в Наровчате и переезжает в Москву, где останавливается у своих дальних родственников. Мало кто догадывался, какой материнский подвиг совершила Любовь Алексеевна, которой было на тот момент всего тридцать пять лет.
В Москве она развивает невероятную деятельность: используя свое аристократическое происхождение устраивает старшую дочь Зинаиду в Московский Институт благородных девиц, а младшую Софью — в Петербургский институт принцессы Ольденбургской. Сама вместе с маленьким Сашей поселяется во Вдовьем доме на Кудринской и устраивается домашним учителем музыки и языка.
Когда Саше исполнилось пять лет, Любовь Алексеевна определяет сына в Разумовский пансион (для сирот), который был знаменит своей суровой дисциплиной. В 1880 году она сумела перевести его во вторую Московскую гимназию, которая через два года была преобразована во 2-й Московский Кадетский корпус. В те времена Кадетские корпуса были единственной возможностью для обнищавших чиновников и дворян дать детям хорошее образование. Обучение в корпусе было бесплатным, кадетов содержало государство.
Только летом во время каникул вся семья уезжала в своё пензенское имение. В воспоминаниях Куприна это были самые счастливые дни его детства.
Мать — дальновидный стратег — просчитывает каждый свой шаг. Судьба детей зависела только от ее решительных действий. Она была авторитарной, жёсткой матерью, не позволяла никакого проявления слабости, жалости ни к себе, ни к детям. Куприн-ребёнок почитал мать как «верховное существо». У Любови Алексеевны были грандиозные планы по поводу будущего сына. Она мечтала, чтобы Александр восстановил былое величие княжеское рода Кулунчаковых.
В 12 лет Александр написал свои первые рассказы, посвященные матери. С 1887 года он уже славился среди студентов как поэт и хороший рассказчик.
Через некоторое время Любовь Алексеевна смогла выдать замуж дочерей: Зинаиду — за Станислава Ната, а Софью — за Ивана Мажорова. Александр стараниями матери в 1888 году поступил в Александровское юнкерское училище. Восемнадцатилетний Куприн был крепким, атлетически сложенным юношей, неутомимым танцором, пылко влюбляющимся в каждую хорошенькую барышню. «Он смел, силен, ловок в драках, удачлив в любовных приключениях».
В 1889 году в журнале «Русский сатирический листок» был напечатан первый рассказ Куприна. Еще в Кадетском корпусе у Александра родилась глубокая настоящая любовь к литературе. Мать с радостью приветствовала его первые пробы пера и всячески способствовала раскрытию литературного таланта сына.
Многим исследователям до сих пор не понятно, почему, выдав замуж дочерей, Любовь Алексеевна не переехала жить к одной из них и до конца дней своих оставалась жить во Вдовьем доме. Известно, что дочь Зинаида проживала с мужем в Коломне, в собственном доме. А Софья с семьей — в Сергиевом Посаде, где, по воспоминанием внука, Л. А. Куприна, «мы занимали тогда большую квартиру — целый этаж в обширном деревянном доме. Куприну, приезжавшему к старшей сестре, отводилась одна из лучших комнат, выходившая окнами в тенистый липовый сад».
Сам Куприн так объяснял своей невесте, почему его мать остается во Вдовьем доме: «У нее очень энергичный и властный характер… Не подумайте, что это какая-нибудь богадельня или приют для нищих старух. Таких домов только два. Здесь живут дворянки-вдовы». Предположим, что у Любови Алексеевны был такой тяжелый характер, что она подолгу не могла ужиться ни с одной из дочерей. Но может быть существовала еще одна более важная причина, о которой не догадывался даже Куприн? Мать писателя специально сохраняла и сама оплачивала место во Вдовьем доме, чтобы иметь возможность помогать сыну, как в свое время это делала Гениальная Мать Гоголя для своего сына. Любовь Алексеевна продолжала жить в этом заведении, чтобы записывать «фольклор Вдовьего дома», истории женщин, проживающих в нем, изучать их характеры, наблюдать за привычками, взаимоотношениями с родственниками и посетителями, — собирать сюжеты и создавать основы для будущих рассказов сына.
Особая примета раннего творчества Куприна — большой тематический диапазон. А главную ценность писателя составляла «сочная бытопись».
Любовь Алексеевна была для писателя не только матерью, но и умным, желанным собеседником. Она обладала крепким и пытливым умом, для своего круга была женщиной образованной, любила книги и следила за событиями общественной жизни. «Все политические и литературные движения России она переживала, всегда становясь на сторону нового, молодого», она неизменно оставалась «современным человеком», — говорил о ней Куприн. Впечатлительная, с живым поэтическим воображением, Любовь Алексеевна имела тонкое эстетическое чутье и прекрасно знала живой разговорный язык. По словам писателя, его мать обладала редким «интеллигентным вкусом» и тонкой наблюдательностью.
По единодушному мнению исследователей именно мать, княжна Любовь Кулунчакова, оказала огромное влияние не только на раннее творчество Александра Куприна, но и на всю его жизнь.
Не подлежит сомнению, что мать первая пробудила в Куприне любовь к меткому и образному слову, от нее он унаследовал тонкую восприимчивость, живое воображение и ту горячность, которую он назвал проявлением «стихийной татарской натуры».
Семейные предания о князьях Кулунчаковых, легенды и мифы, которые Александр Куприн часто слышал от матери, сформировали его мировоззренческую ориентацию на восточную тематику, которой он будет увлечен в зрелые годы.
Куприн очень гордился своим происхождением по матери от татарских князей и даже от знаменитого Тамерлана — «Хромого Таймура». Одно время он даже одевал восточный халат и всюду носил татарскую тюбетейку. В доме писателя в Гатчине на балконе развивался стяг, на котором был нарисован жеребенок на фоне зеленого луга. В письме И. А. Бунину он объяснял: «Это знамя дворянского духа принцессы Кулунчаковой; золотой жеребенок на фоне зеленого луга — это герб».
На протяжении всей жизни авторитет матери в глазах сына был непоколебим. По словам писателя, даже в унылой обстановке Вдовьего дома она сохранила властность, подчеркивая свое княжеское происхождение.
В 1910 году Куприн жил в Одессе. Его финансовое положение было плачевным. А в это время умирала его горячо любимая мама. Мысль о болезни и возможной смерти матери уже давно терзала Куприна и была невыносима. Он писал ей незадолго до ее смерти: «Я же дал тебе обещание, что не я тебя, а ты меня похоронишь…», «я всегда (как и ты) чувствую тебя на расстоянии, потому что, согласись, нет у нас с тобою более близких людей, чем ты и я».
В это время Куприн работал над романом «Яма», причем работа шла тяжело, ему нужен умный, чуткий и любящий советник. «Ты мне сейчас очень нужна, — пишет он матери. — Ни твой опыт, ни твой ум, а твой инстинктивный вкус, которому я верю больше, чем всей теперешней критике».
Л. А. Куприна умерла 14 июня 1910 года в Москве в возрасте более семидесяти лет. После смерти матери Куприн в беседе с журналистом так говорил о Любови Алексеевне: «Расскажешь или прочтешь ей что-нибудь, она непременно выскажет свое мнение в метком, сильном, характерном слове. Откуда только она брала такие слова?! Сколько раз я обкрадывал её, вставляя в свои рассказы ее слова и выражения».
Часто и с гордостью он упоминал о Любови Алексеевне в своих произведениях и в частных письмах. У шестидесятилетнего Куприна образ матери по-прежнему вызывал восторженные признания. В своём позднейшем автобиографическом романе «Юнкера» он называет мать Александрова не иначе, как «обожаемая».
В своих поздних произведениях писатель создал бессмертный образ княжны Любови Алексеевны Кулунчаковой — «мудрой матери», «татарской княжны».