-Доченька, это буква М, а это А. Повтори! – выводит синим карандашом печатные буквы на блокнотном листочке мама.
-М и А.
-Вместе что у нас получилось, какой слог?
-Ма!
-Умница. Соедини два слога МА и МА и у тебя получится…?
-Гвоздь!
-??? Читай ещё раз: М и А, М и А, – строгим голосом приказывает мама.
-МА и МА!
-Верно. А вместе? - сурово сдвигаются мамины брови–Ну! …И?
-Гвоздь! – звонким голоском выкрикивает четырёхлетняя девчушка. Она нарочито громко заливисто смеётся, любуясь обновкой на своих пухлых ножках. Мама с папой только что ей купили в универмаге малиновые, с зелёной каёмочкой шерстяные тапочки. А вот смеяться Иринке совсем нет желания:накануне родители обсуждали какой-то развод. Она ничего не понимала во взрослых разговорах, но усвоила одно-совсем скоро, после праздника, её отвезут к бабушке. Надолго. У родителей накопилось много своих важных дел, которые необходимо срочно решить в отсутствии дочери.
А в комнате пахнет мандаринами-скоро Новый год. Рыжие сочные шарики обязательно выдадут Иринке в праздник, пока можно наслаждаться ароматом редкого для сибирского края фрукта. Его тонкий запах выскальзывает из-под неплотно закрытой дверки шкафа. Мандарины мама спрятала за стопку аккуратно сложенных простыней. Иринка, правда, тайком, но уже слазила и полюбопытствовала, даже погладила оранжевый бочок симпатичного лакомства.
Её любимые мама и папа самые красивые в мире. Таких родителей ни у кого нет! И быть не может! Иринка в этом уверена и гордится высоким папой-великаном с такими же колечками светлых кудряшек, как и у неё, и тоненькой, стройной с локонами смоляных волос, мамой. Иринка очень-очень любит своих родителей, ну вот прямо до крепкого-крепкого сжатия, когда обнимая их сразу обоих, прижмёшься лбом к их подбородкам и замрёшь от счастья. Они такие смешные:сразу начинают пищать, словно дети, высвобождаясь из цепких дочкиных ручонок.
Только почему-то мама с папой всё время ругаются, в чём-то упрекают друг друга и злятся, злятся. Мама даже больно сжала Иринкину ладошку, когда в очередной раз папа накричал на маму, вспоминая про какую-то тётю Зину. Мол, она умнее мамы. У Иринки выступили слёзки, но она смахнула их тайком и решила, что обязательно помирит родителей. Наверное, эта тётенька Зина-злая бабка Ёжка и заколдовала Иринкиного папу. Но, дочка обязательно расколдует его и помирит маму с папой!
Только вот как? Иринка размышляла об этом ещё когда, увязая валенками в хрустком снегу, пробиралась за разругавшимися родителями по тропочке, бегущей среди сиреневых в вечерних сумерках сугробов от поселкового универмага к подъезду дома. Наверное, надо рассмешить их! Только, вот как? Иринка обязательно придумает, когда доберётся до дому, чем и как отвлечь от ссор родителей. Маме с папой обязательно станет весело-весело, они будут хохотать, упадут все вместе на диван, а Иринка, словно клоун из цирка "Шапито", задрыгает ногами в красивых, малиновых тапочках! И никто, никогда больше не будет ругаться:в их семье наступит мир.
Главное, надо загадать желание. И оно обязательно исполнится. Иринка знает это наверняка, потому как старательно рассказала сегодня в детском садике на утреннике стишок:
-Говорят под Новый год,
Что не пожелается,
Всё всегда произойдёт,
Всё всегда сбывается!
Сам Дед Мороз её похвалил, а Снегурочка погладила по голове и вручила улыбающуюся матрёшку-неваляшку, как раз такую, как Иринка и пожелала, накануне увидев за стеклом нарядной витрины магазина.
Отец, присаживаясь рядышком на широкий кожаный диван к дочке, обнимает её крепкой, сильной рукой:
-Донюшка, прочитай М и А. Что получится?
-МА!-лукаво заглядывая в глаза отцу, произносит девочка.
-Умница! Читай вместе МА и МА,-водя по буквам указательным пальцем, спрашивает он.-Что получилось у моей козочки?
Папа гладит Иришку по головке, а она, болтая ногами и, корча рожицу, весело отвечает:
-МА и ещё МА! Получился … гвоздь!
-Господи, какой бестолковый ребёнок! Живо в угол!-приказывает разъярённый отец.
-Пока не попросишь прощения, не выйдешь! – почему-то злится мама и звонко шлёпает ладонью Иринку пониже спины.
Девочка не понимает, за что её наказали, ведь, получилось смешно, но покорно становится в угол за шкафом, от которого струится запах оранжевых фруктов. По щекам текут горячие слёзы, она слизывает их языком, солёные, горькие. Очень болит отлупцованная мамой попка. Иринка, потирая её, молчит, прощения не просит, решив умереть прямо здесь, в этом углу за шкафом. Когда найдут мёртвую дочку, пусть плачут потом и жалеют, а она и виду не подаст, будет лежать и не шевелиться, пока мама с папой не помирятся, заливаясь горючими слезами, такими же, как у царевны Несмеяны из сказки.
Упорно молчала даже тогда, когда спустя какое-то время родители спросили, поняла ли она, в чём виновата? Иринка, как ни старалась, понять не могла. Поэтому и молчала. В комнате выключили свет. Родители легли спать. За морозным узором на оконном стекле проступала ночная темень, но всё же она от лунного тусклого сияния казалась светлее, чем окружающая чернота комнаты. Было жутко стоять в углу, от страха тряслись коленки, но Иринка не сдавалась:ещё чуть-чуть и, она, наверное, умрёт. Надо только ещё немножко подождать, а там ...
-Вот же упрямая дрянь! Вся в мать!-послышался в ночной тиши злой голос отца.-Ирина, иди в постель! Живо, я сказал!
Апрельский день был солнечным и тёплым. Запах весенней свежести вместе с весёлым птичьим гомоном уверенно врывался в квартиру через настежь открытые окна. Пятидесятилетняя высокая женщина прислонилась к стене и, закрыв ладонями лицо, тихо опустилась на корточки. Только что она разговаривала по телефону со старенькой мамой.
-Почему-то за несколько минут до приезда "скорой" твой отец, вдруг совсем некстати, вспомнил, как давным-давно, в канун Нового года, мы учили тебя читать, а ты всё одно твердила, что МА и МА получается гвоздь. Знаешь, мы с ним вспомнили всё до мельчайших подробностей, даже какого цвета тебе купили тапочки в тот вечер и так смеялись, так смеялись над твоим упрямством и бестолковостью. Наверное, об этом ты и не вспомнишь-совсем маленькой была. Врачи «скорой» забирают отца, а он смеётся. Весело так, заливисто. И уже в больнице перед самой смертью тоже вспомнил именно этот твой дурацкий гвоздь.
За тысячи километров от родительского дома, уронив голову на колени, сидя на полу, горько плакала женщина с рассыпанными по плечам кудрями светлых волос, таких же светлых, что были когда-то у её отца. И до чего же слепит глаза свет этого апрельского, по-весеннему радостного неугомонного солнца!
-Мама, мамочка, конечно же, я всё помню! Я уже тогда знала все буквы и даже тайком пыталась писать письма бабушке, пряча листочки со своей писаниной за коврик, что висел над диваном. Мне хотелось рассказать ей о своём одиночестве! Вы ругались всю жизнь:и когда жили вместе, ругались, будучи в разводе, ругались, обретя новые семьи. Вы расходились, сходились, продолжали ссориться. Ты, мамочка, сказала, что перед смертью папа попросил прощение за все обиды, которые пришлось тебе пережить из-за его измен, признался, что ты у него единственная любимая женщина на всём белом свете. Ты всё простила и, вы помирились. Он тихо умер на твоих руках. Вы же для меня-тоже единственные любимые родители. Знаешь, мамочка, моё желание всё-таки исполнилось-мой «гвоздь» рассмешил вас,и вы помирились. Только исполнилось оно, спустя почти полвека.