«Кобов»
1.
Большие ставки игрались на состязаниях-борьбе. Крис Хоккард дрался с Фёдором Кобовым. Бой «Россия — Америка». Это был бой без правил. Крис был в одних фиолетовых штанах, Фёдор оделся во всё черное, одел черный плащ. Крис был известен своими апперкотами. Фёдор использовал резиновую дубинку. Дрались они в клетке.
Я поставил на Кобова 5000 рублей, и теперь сижу в баре, пью коктейль. Если я проиграю, меня жена из дома выгонит. Она бы давно меня выгнала, если бы не знала, что я волочусь за здешней официанткой Мариной. Марина мне посоветовала делать ставки, раз я так люблю бои без правил...
Хоккард наступал, левой загородив лицо, правой ведя атаку. Кобов пытался использовать дубинку, но противник выбил её из рук ногой. Кобов еле отбивался, его загоняли к стенке. Русский боец решил перевести бой в греко-римское русло, он повалил Криса и начал душить его плащом, однако,тот вырвался.
Я кричал на весь бар: «Давай, Федя, давай, ты можешь, я знаю, ты можешь!» Марина принесла мне текилу, но я даже этого не заметил.
Кобов сделал подножку, и противники снова валялись по полу.
Я был в истерике: «Мочи пиндоса! Он — жирная американская туша, а ты — богатырь!». Я понимал, что они меня не слышат, но ничего не мог с собой поделать: азарт есть азарт. Текила била по мозгам, мне уже казалось, что это я там с ними в клетке. «Давай, Кобов! Где твоя дубинка?! Дерись, будь мужиком!» «Тише», — сделала мне замечание Марина.
Я не замечал мягкости чёрных кресел, интимного освещения, большую барную стойку. Я был там — в клетке.
Русский проиграл.
2.
Я погрузился в депрессию. Заказал водки. Марина меня отговаривала: «Вам завтра, Дмитрий Дмитриевич, на работу». И то правда! Я всё-таки выпил чекушку водки, поцеловал Марину в нос и поплёлся домой.
Дома меня ждала обозлённая жена Аня. «Где ты шляешься? Почему пьян? Где зарплата?» я отвечал только так: «Ме-ме-ме». Повторяя «ме-ме-ме» как мантру я приготовил постель и лёг, отвернувшись к стенке. Утром, ничего не сказав Ане, я побрился, оделся и пошёл на работу.
Я работал психологом в частной организации, которая помогала людям в жизненных ситуациях. Моя лысина как нельзя кстати подходила к моим очкам и и чёрным завитым усам. «К Вам клиент». — сказала секретарша. И ко мне к кабинет вошёл... сам Фёдор Кобов. От него разило алкоголем. «Я проиграл бой всей своей жизни», — начал он, не обращая внимания на меня. «Но жизнь продолжается», — сказал я ему. Тот сел и закрыл лицо руками. «Может быть кофе?» — «Да, если можно».
Сам Кобов у меня! Сам Фёдор Кобов! Да, я проиграл из-за него 5000 рублей и поросился с женой, но это теперь не играло никакой роли: Кобов нуждается во мне. «Возьмите фотографию Хоккарда и прикрепите её к боксерской груше и бейте, бейте, бейте». «Я попробую».
Я не стал брать его автограф, он не должен знать, что я его фанат. «Вам нужно выместить злобу. Вас не забудут, Ваши поклонники немного раздосадованы, но Вы — их герой. По-прежнему их герой! Каждый мальчишка в России хочет быть как Вы! Подумаешь проиграли какому-то пиндосу! Это бои без правил; бой был нечестный, у вас разные весовые категории». На этот раз я успокоил своего кумира.
3.
Вечером я пил пиво у бара, ждал когда освободится Марина. Стоял февраль. На мне красовалась тирольская шляпка. Не хотел её отвлекать от работы. Но вот она закончила свои дела и вышла ко мне на мороз. «Привет, ты не поверишь...» — «Что?» — «Кобов была на приёме у меня».
Она была рада за меня. Рада за меня была и Аня. Я провёл курс психологической реабилитации с Кобовым, помог ему выбраться из ямы. Он совсем приуныл. И я, я, Дмитрий Дмитриевич Калякин, вернул его в спортивную жизнь. Мой кумир стал мне другом. Он приглашал меня в дорогие клубы. Я стал ля него чем-то вроде личного психоаналитика. Он везде брал меня с собой. Так я повидал мир. Бывший задиристый мальчишка, Кобов считал меня мудрым взрослым, кем-то взрослее себя.
Так, по-потихоньку он вернул себе былую репутацию в этом жестком виде спорта — боях без правил.
26 июня 2014 года, Москва.