Глава двадцать восьмая. Смертельная битва
Миша прыгнул на подоконник хижины, решительно вышагнул в окно.
Гравий заскрежетал под подошвами. Как ни странно, но ветви черных
деревьев не пытались его схватить. Наоборот, они съеживались при
близости мальчи¬ка и втягивались в пульсирующие стволы.
Он глянул на Посох и всполошился:
«Ты не объяснила, как им пользоваться».
«Отбрось мысли, – зашептала девочка. – Произойдет само собой. Твоя
Жизненная Сила уже объединилась со Стихиями Природы – вы теперь одно
целое. Я накрыла Посох заклинанием невидимости. Помни, Мастер Злых
Зеркал не должен догадаться о твоем орудии – вдруг сбежит как от друидов.
Поэтому прикинься обычным чересчур самоуверенным волшебником, как
перед крысами в Городе Синих Одежд…»
«Ты видела?»
«Извини, частенько за тобой подглядывала».
– Выходи! – пуще прежнего вопил Мастер Злых Зеркал.
«Готовься, – раздался шепот, – сейчас он уберет деревья, чтобы увидеть
тебя».
Миша почувствовал, как в руках и ногах поселилась мелкая дрожь. Она не
имела ничего общего со страхом – то было волнение, зарожденное битвой.
Вдруг лес пульсирующих деревьев пропал.
Взгляду Миши открылась просторная бурая равнина. Справа ее
ограничивала вздымавшаяся к облакам гора, где в основании темнел ход в
лабиринт. С другой стороны отливало мазутной чернотой озеро Чох.
В тридцати метрах впереди, Мишу поджидал Мастер Злых Зеркал в облике
хмурого старика.
– Ага! – сказал он. – От страха спрятался?
– Наоборот, – отозвался Миша. – Устал стоять на мухоморе и пошел
прогуляться. Кстати, сюрприз за дверью оказался простецким лабиринтом,
где и трехлетний ребенок не заблудится.
– Во как? – растерялся Мастер Злых Зеркал.
– Кстати, отгадайте, о чем сейчас размышляю?
– Ну?
– Не превратить ли мне Мастера Злых Зеркал в статую – кактус? Ведь кактус
наверняка понравится вредному старичку, потому что такой же колючий.
Миша задиристо рассмеялся.
– Наглец ты, однако, – поморщился сбитый с толку Мастер Злых Зеркал. –
Что ж, земной волшебник, яви мне свою жалкую силенку!
Шепот девочки встрепенулся:
«Конечно, яви. Только не забудь прокричать какое-нибудь заклинание».
Миша набрал полную грудь воздухом и остановился: он не знал настоящих
заклинаний. И тогда выкрикнул нечто, известное каждому школьнику:
– Абракадабра!
В тот же миг Миша ощутил толчок и жжение в руке, крепко сжимавшей
Посох.
Неведомые Силы закружили Мастера Злых Зеркал, разгоняя точно детскую
юлу. Но колдун быстро переборол вращение.
– Что ж, не густо, – рассмеялся он. – Мой черед.
Мастер Злых Зеркал жутко взревел.
Миша услыхал только начало этого чудовищного рева, но и того оказалось
достаточным, чтобы прочувствовать ужасающую мощь. Посох вовремя
защитил его от звука, создав непробиваемую стену из плотного Воздуха.
Взметнулся над равниной ураган из гравия, поднятый воплем Мастера Злых
Зеркал. Бурый шквал ударил в защитную стену, молотя – но, не причинил
вреда Мише, хоть и передвинул его вместе с защитной стеной на десяток
метров назад по равнине.
«Молодец», – ободрил шепот. Миша даже не понял, кому девочка
адресовала похвалу: то ли ему, то ли Посоху. Так и не решив головоломку,
он вновь ощутил вибрацию в Посохе.
– Абракадабра! – на всякий случай прокричал Миша.
Теперь ветер Природы отбросил гравий обратно на голову Мастеру Злых
Зеркал. Огонь Природы полыхнул языками пламени. Когда огонь
отбушевал, тогда Миша увидел на месте, где стоял злодей, холм из гравия,
спекшегося и оплавленного до глянцевой корочки.
Неожиданно сеть трещин расколола холм – он рассыпался на куски. Из-под
обломков вылез Мастер Злых Зеркал, на котором дымились одежды. Гарь
над ним летала хлопьями, и сильно пахло горелой шерстью.
– Недурственно, – проворчал старик, сверля Мишу злыми-презлыми
глазами. – Тогда растолкуй мне, зачем ты, юный маг, понимающий толк в
волшебстве, прислуживаешь Добру? Какая в том польза? Поверь, только я
могу одарить безграничной властью, горами золота или отдать тебе любые
Миры на растерзание. Служи мне, и я щедро вознагражу!
– Слышал, как вы щедро воздали по заслугам бедняге Джиорг-Джи, – урезал
злодея Миша, и принялся его распалять. – Не стану вам служить хотя бы
потому, что я сильней. Это вы должны мне прислуживать.
Лицо Мастера Злых Зеркал сделалось синюшным от ненависти.
– Говори-говори, да не заговаривайся. Помни, перед тобой самолично
Мастер Злых Зеркал. – Он сцепил когти на пальцах рук, творя заклинание,
закричал. – Госпожа Гнилостная Погибель, прими мой подарок!
И резко разомкнул когти.
Почва под Мишей провалилась. Вертящаяся воронка утягивала потоки
гравия, и он стал падать в образовавшуюся дыру. От испуга раскинул руки,
и падение остановилось. Будто бы снова возник тот воздушный поток, что
поддержал его в колодце Цитадели Химер.
Миша завис на месте. Поглядел вниз.
Глубоко внизу открылось застоялое болото. Мертвые коряги тянулись к
нему сучковатыми пальцами, желая схватить. И в болотной жиже
высветилась пара ярко-красных рубинов – чьи-то кровавые глаза, горящие
ненасытной жадностью.
Внезапно Миша понял, что ненасытное болото – это единая злобная
сущность. Живая или неживая, но единая.
«Ты умело пользуешься моим Волшебным Даром, – раздался шепот
девочки, – но скорее отлетай от дыры».
«Твой Дар: это Полет?»– переспросил он.
«А что еще дарить мальчику по прозвищу Перышко? – удивилась она и
рассердилась: – Отлетай же, не виси над Гнилостной Погибелью, пока
Мастер Злых Зеркал не оправился от изумления и не сбил тебя
заклинанием».
Миша мысленно оперся на руки, ведь секрет Полета, оказывается, таился в
его собственных, широко раскинутых руках, будто крыльях. Он начал
медленно набирать высоту.
Глянул вниз. Коряги подергивались и вытягивались – однако, в рубиновых
глазах гнилого болота уже читалось горькое разочарование.
«Быстрей!» – уже кричала девочка.
«Меня защитит Посох».
«Посох смягчит удар, но удержишься ли ты в Полете, не имея навыка?
Скорей всего, окажешься в болоте!»
Вдруг Мастер Злых Зеркал миролюбиво сказал:
– Ну ладно, на время отложим битву в сторону. Давай, просто поболтаем,
потолкуем по-доброму…
«Видишь, все отлично», – сказал девочке Миша.
И тут Мастер Злых Зеркал нанес удар исподтишка, потому что именно
коварство было его основным орудием. Ветвистая молния внезапно
сорвалась с губ, будто злодей ее выплюнул. Она расколола расстояние
между противниками и погасла, увязнув в сотворенном Посохом щите из
Земли Природы, взлетевшей с краев воронки.
Но толчок оказался настолько силен, что Мишу отбросило назад. Он с
трудом удержался в Полете.
Следующая, двойная гудящая молния вонзилась в щит. В этот раз Мишу
откинуло метров на пять, он сделал вынужденный кульбит и только чудом
выровнялся. Схватка приняла угрожающий оборот.
Но тут Мастер Злых Зеркал закружил в растерянности.
– Куда ты девался? – закричал он.
«Не отвечай, – скомандовал шепот. – Я прикрыла тебя невидимостью, как и
Посох. Отдышись, лети вбок, к равнине».
Миша чуть согнул правую руку в локте и медленно двинулся к краю
воронки. Без опыта, даже нехитрый маневр дался с великим трудом. Тем не
менее, он летел.
Мастер Злых Зеркал рыскал глазами по равнине.
– Где ты? – Мерзкая ухмылка исказила губы. – Ах, ты решил поиграть в
невидимку. Ничего, сейчас тебя проявлю.
«Только не это, он узнает Посох!» – взорвался тревогой шепот в голове у
Миши. И почти одновременно с тем, он услышал собственный голос,
звучащий откуда-то со стороны:
– Да здесь я. Просто переехал чуток.
Ошарашенный, Миша повернул голову и, действительно, увидел самого
себя, стоящего метрах в двадцати слева.
«Она приняла мой образ», – догадался он.
«Учись, как выводят взрослых из себя», – долетел ответ девочки.
Мастер Злых Зеркал сощурил глаза, с подозрением разглядывая двойника
мальчика. Наконец выдавил:
– Уничтожу, хоть ты и…
– Ничего со мной не поделаете, – спокойно перебила злодея девочка,
изображавшая Мишу. – Помню, как вас потрепали безобидные
хохотуньчики – вы были точь-в-точь как соломенный тюфяк. Мелочь вы
пузатая, а не мастер.
– Ух, непокорный, – потряс кулаками Мастер Злых Зеркал. – На твое
везение, мне лень с тобой канителиться и совсем неохота возиться со своим
превращением.
– Пока дожидался вашего возвращения, то от скуки собирался поджарить
пиявку в той грязной луже, – и девочка указала на озеро Чох. – Но решил не
лишать вас излюбленного лакомства, пожиратель пиявок.
Старик изумленно таращился и молчал.
Тогда девочка, будто раздумывая, прибавила:
– А может, вы обожаете крысиные хвостики?
Мастер Злых Зеркал вскипел. Этот юный волшебник смеялся в открытую
над ним, над самим Мастером Злых Зеркалом. Такого он, итак разъяренный
своим бессилием, снести уже не мог. Все его мысли закольцевало одно-
единственное желание, которое было таким всеобъемлющим, что не имело
ни тормозов, ни границ: стереть мальчишку в порошок и распинать порошок
ногами!
Монстр, таящийся внутри человечьего обличья старика, озверело полез
наружу.
Мастер Злых Зеркал зловеще медленно воздел руки над головой. Вдруг они
увеличились, протянулись высоко вверх, а ладони распухли, раздулись в
десятки раз. Кисти рук завертелись одна вокруг другой, стремительность
вращения нарастала и вскоре их очертания расплылись в сумасшедшей
круговерти.
Миша, который наконец встал ногами на твердую почву, не отрывая глаз,
испуганно следил за Мастером Злых Зеркал, а внимание того было
приковано к девочке в образе Миши.
«Что ж, мы достигли цели, – сообщил шепот, – монстр из-под маски полез
наружу. Скоро его чувства обострятся, и он поймет, что я – это не ты».
Пространство возле Мастера Злых Зеркал будто бы сломалось,
затуманилось, послушное колдовскому танцу расплывшихся рук.
«Приготовься, настройся на битву, – прозвучал шепот девочки. – Жди
сигнала… уже скоро».
Сотворенное стариком заклинание окутало мутным коконом его тело,
переделывая, изменяя сами человечьи формы. Он стал похожим на
громадное крокодилье яйцо. Затем яйцо треснуло, и скорлупа развалилась.
Оттуда вылезло перерожденное чудовище. Желтым огнем вспыхнули узкие
дольки глаз на голом черепе, и страшно клацнули челюсти, в полголовы.
Зверь склонил морду, а затем и вовсе опустился на четвереньки. Десятки
осьминожьих присосок раскрылись по всему черному телу и хищно
зачавкали, разбрызгивая жидкость.
«Опоздали», – с отвращением подумал Миша.
«Нет, как раз середина превращения, – ответил шепот. – Ты даже не
представляешь, каким ужасным он сделался бы в итоге. Но мы не позволим.
Луч!»
– Луч! – воззвал Миша.
Посох сильно затрясся. Силясь его удержать, мальчик перехватился обеими
руками. Из листа на Посохе выстрелил Луч Обновления. Его сочно-зеленая
нить, цветущая летней зеленью, вошла в грудь монстру.
Чудище, пойманное посередине превращения, выло и рычало. Оно не было
готово противостоять зеленому свету и не имело возможности скрыться.
Трансформация требовала пройти все ее стадии до логического завершения.
Но Мишей вдруг овладела слабость. Теперь он знал, почему друидов было
четверо – Лучу Обновления требовался для битвы великий источник сил. И
понял: в одиночку не раскрасить столь огромное Зло, каковым оказался
Мастер Злых Зеркал.
Луч потихоньку блекнул. Миша не мог ничего ему прибавить – он и сам
покачивался от усталости.
«Ну же, поддай, – раздался отчаянный шепот девочки. – Лучу не хватает
силы».
«Откуда ж взять?» – уныло отозвался Миша.
Мастер Злых Зеркал встал на задние лапы. Желтые глаза сверкнули, и он
продолжил трансформацию.
«Отыщи силы, – умолял шепот, – или мы проиграли».
«Вот оно!» – неожиданно озарило Мишу.
Он выдернул из-под пиджака кольчужную перчатку Леуфа. Помогая себе
подбородком, Миша надел ее на руку и перехватил Посох.
Еще никто и никогда не пробовал совместить мощь Матери Природы с
силой Келавра – Истока Весны.
По изумрудной перчатке заплясали змейки энергий. Они завязывались
узелками, скручивались в яркие жгутики – наконец, соскользнули на древо
Посоха. Он загудел, завибрировал. Мише даже на миг показалось, что вот-
вот разлетится в щепки. Но нет. Новой силы Луч вырвался из Священного
Посоха, теперь он был не просто густо-зеленым, а как бы еще обернутым в
изумрудную паутинку.
Луч с сокрушительным напором проник во Зло.
Не было ни пламени, ни молний, ни грохота. Луч Обновления наполнял
монстра светом – оттого тьмы в нем становилось меньше и меньше. Ведь,
когда вносишь лампу в темную комнату – темнота ни куда не сбегает, она
попросту улетучивается. Так и здесь, под натиском света, Зло исчезало со
страниц Мироздания.
Скоро на месте Мастера Злых Зеркал осталось только зеленое искрящееся
пятно – оно еще повисело с полминуты и рассеялось. А Луч, исполнив
предназначение, угас.
Миша устало опустил руки с Посохом.
– Мы победили! – закричала девочка, которая все еще была в образе
мальчика.
Но почва под их ногами затряслась в агонии – Тринадцатое Ирреальное
Измерение Зла готовилось свернуться в каплю.
– Главное, мы победили, – только и смог вымолвить Миша, изнуренный
длительной борьбой. Он ощущал себя выжатым лимоном.
А вокруг шло разрушение.
Скала с лабиринтом Джиорг-Джи рухнула, раскатившись по бурой равнине
дробящимися камнями.
Озеро Чох ударило фонтаном отвесно вверх, будто из нефтяной скважины, и
полностью испарилось, даже не достигнув низа перистых облаков.
Кусок в середине облаков вдруг осыпался, превратившись в легкий град из
кусочков застывшей пены.
Но вдруг… в эту пробоину, распахнувшуюся среди облаков Ирреальности,
хлынул поток золотистого сияния.
Свечение соскользнуло с неба на равнину. В его сердцевине стоял
Верховный Координатор Бессмертных Духов. Он начертал Символ Двери
прямо в золотистом свете и отворил Символ, точно бы настоящую дверь.
– Сюда, – прокричал он. – Сейчас Зло свернется.
Ребята подбежали, запрыгнули в чистый свет – и Могучее Волшебство
подхватило, приняло детей в теплые объятия. Взрослый затворил дверь и
замкнул на Символ. Свечение подхватило и с громадной скоростью понесло
всех троих вверх.
– Порядок, – сказал Верховный Дух. – Беды позади.
Его внучка, которая только сейчас сменила внешность Миши на
собственный облик, сказала:
– Неужели Совет решился нарушить Обещание Невмешательства?
Дед посмотрел на нее строгим взглядом.
– Нет, мы не нарушаем Обещаний. Я и не вмешиваюсь в дела людей. Я
прилетел за своей внучкой, а увидал двух мальчиков – и не было времени
разгадывать, кто есть кто! Поэтому я забрал обоих, – сказал он сурово,
однако глаза засветились душевным огоньком, таким, который Миша
наблюдал у Доброго Лерея.
Мальчик сказал:
– Огромное спасибо, что спасли нас.
Бессмертный Дух улыбнулся.
– Если бы все люди были как ты, то не пришлось бы никого спасать. И
Мастер Злых Зеркал не народился бы, потому что Злу нечего делать среди
людей честных и отважных. Оно обольщает лишь слабых духом: жадных,
завистливых и трусливых.
Старец обернулся к девочке:
– А тебя ждет серьезное наказание. Будешь зубрить правила поведения для
внучек Бессмертных Духов.
– Семь бед – один ответ. Зато мы победили! – отозвалась она и подпрыгнула
в восторге. – Взрослые только и знают, что читать нотации. Пора нам, детям,
брать мирские дела в свои руки, потому что для нас и были выстроены эти
Миры. И не важно, чьи мы дети: людей или Бессмертных Духов.
– Точно, – сказал Миша, – когда Мяука позвала меня в Волшебную
Вселенную, я вначале перепугался, что не справлюсь один. А здесь нашел
стольких друзей, и не только людей – друзей совершенно разных, но
добрых. В друзьях – колоссальная сила!
– Мы влетели во Вторую Вселенную, – предупредил Бессмертный Дух. –
Приближаемся к твоей реальности.
Миша кивнул и сказал девочке:
– А ты, оказывается, хулиганка. Никогда не забуду, как ты раззадоривала
Мастера Злых Зеркал: пожиратель пиявок и крысиных хвостиков. Ни за что
на тебя бы не подумал.
– Я – такая, – с улыбкой вздохнула девочка.
И они рассмеялись, весело и беззаботно.
– Готовься выпрыгивать, Миша, – сказал Верховный Дух. – И отдай Посох.
Миша передал ветвь от Древа Жизни. И спохватился. Он вспомнил, как в
Городе Синих Одежд не спросил имя у вновь обретенного друга – а потом
сокрушался. И теперь он отчаянно не желал, чтобы такое повторилось с этой
замечательной девочкой. Он быстро спросил:
– Как тебя зовут?
– Не знаешь? Ты же сегодня меня называл.
Миша воззрился изумленно.
Она улыбнулась и подсказала:
– Не поверишь: Абракадабра.
Их ладошки соприкоснулись, и в тот миг мальчик со всего лета вывалился
куда-то вниз. Он так и не понял: шутила ли внучка Бессмертного Духа или
сказала правду. Уж больно странным показалось имя. Хотя кто знает, какие
имена дают своим детям Бессмертные Духи, которые построили Все На
Свете.
Глава двадцать девятая. Пора сюрпризов
Громко щелкнул замок входной двери.
Миша с трудом разодрал веки и увидел, что лежит на диване в гостиной
своей квартиры. Он соскочил с дивана и побежал в коридор, навстречу
родителям.
– Мама, Папа! – закричал мальчик. – Я побывал в настоящем Волшебном
Мире и видел самих Бессмертных Духов!
– Каких – таких Духов? – спросил Папа, опуская на пол тяжелые сумки с
продуктами.
– Бессмертных. Тех, кто строил Вселенные.
– Ты не заболел? – обеспокоилась Мама.
– Если ты еще интересуешься науками, – сказал Папа, – то должен бы знать,
Вселенная развивалась сама собой из себя. Так сказать: «вещь в себе».
– Все не так, – задиристо возразил Миша. – Вечно вы, взрослые, не
замечаете очевидных истин. Или делаете вид, будто не замечаете.
– Так объясни, – сказал Папа, – может, замечу.
– Возьмем, к примеру, родную Солнечную систему, где по орбитам вокруг
Светила вращаются девять планет – и не сталкиваются, не обрушиваются в
бездну космоса. Как бы такое выстроилось само по себе? Неужели не
чувствуешь в том замысел Великих Строителей, подкрепленный
точнейшими математическими расчетами, а?
– Великие Строители? – Папа, конечно, не верил. – Но где они теперь?
– За пределами Мироздания. Туда через Книгу ведет дорога из Желтого
Кирпича.
– Ага! – широко улыбнулся Папа. – Разгадка таится в Желтых Кирпичах. И
выстлана эта дорога в одной очень-очень знаменитой, как ты сказал, Книге.
– Но я там был.
– Когда мы пришли, где ты был?
– На диване.
– Вот. Тут–то тебе все и приснилось.
– А грязный пиджак и прорванные брюки?.. – Миша поднял полы,
показывая родителям, и сам увидел, что пиджак чистый-чистый. Склонился
к брюкам: по штанинам ровно шли отглаженные стрелки.
Однако Миша не сдавался до последнего:
– А перчатка Леуфа?
Но и ее на руке не было.
Тогда Миша оглянулся на диван, пробормотал:
– Неужто приключения мне лишь приснились? Но ведь хорошо помню, как
за мной приходила Мяука. – Затем пояснил родителям: – Это говорящая
кошка, которая и провела меня в Волшебную Вселенную.
– Говорящая кошка? Боже мой! – всполошилась Мама и приложила ладонь
ко лбу мальчика. – Ты никогда не спишь днем, если здоров. Точно не
заболел?
Миша с обидой стукнул себя по ноге:
– Ну почему все интересное случается только в книгах или во снах? –
Неожиданно повеселел. – Пускай сон – зато это лучший сон в моей жизни.
Жаль, Мяука оказалась выдумкой. Она была такая реальная и такая
замечательная.
Едва произнес те слова, как рядом тихо скрипнула и приоткрылась дверь в
кладовку. В узкой щели показалась любопытствующая кошачья мордашка с
торчащими ушками с кисточками.
– Ура! Не сон! – не помня себя от радости, закричал Миша. – Вот она,
звездная королева всех-всех кошек, очень-очень умная и даже говорит на
человечьем языке.
– Ну да! – Мама недоверчиво хмыкнула и позвала. – Кис-кис-кис.
Звездная королева грациозно повернулась к ней и отозвалась:
– Мяу. Мяу.
– Вот хитрюга, – пробормотал Миша.
А Мама рассмеялась:
– Значит, нас разыгрывал? Принес домой бродячую кошку и не знал, как мы
к ней отнесемся? Конечно, хорошо. Иначе и быть не могло.
Затем Мама обернулась к Папе и спросила:
– Ты в его возрасте, наверное, тоже слыл безудержным фантазером?
– Уже и не помню, – Папа пожал плечами. – Давненько было.
И все бы ничего, если бы не это… ох, громкое сопение в кладовке…
Миша вопросительно глянул на кошку, но она хитренько понурила взгляд и
вдруг… громко-прегромко закричала на человечьем языке:
– Сюрприз!
Если бы грянул гром посреди квартиры, даже ему не удалось бы произвести
большего впечатления на Папу и Маму, чем слово, сказанное кошкой. Миша
вздохнул, припоминая, как был потрясен сам.
Но родители так и не успели высказаться по поводу своего изумления,
потому что дверь кладовки с шумом распахнулась.
И в коридор вывалился… толстяк Толихвал Пятьсот Пятьдесят Пятый,
Странный. Он был одет в походный костюм, обшитый множеством кружев и
позолоченных бантов. На голове криво сидела корона. В левой руке король с
трудом удерживал матерчатый мешок, размером с наволочку от подушки.
– Ох, простите великодушно, – смутился Толихвал, не сводя повинного
взгляда с Папы и Мамы. – Я обо что-то споткнулся в темноте и поэтому
вывалился. Обождите, сейчас заново войду, уже торжественно, как подобает
входить королю в дом героя.
Он засопел, попятился назад в кладовку – да не получилось. Потому что кто-
то настойчиво вытолкал короля обратно.
И эта «кто-то» в кладовке сказала:
– Не надо повторяться, Ваше Величество, а не то снова оттопчите мне ноги.
Оттуда, в обход Толихвала, выскользнула принцесса Лиара, юная и
прекрасная. Она развернулась в коридоре лицом к Папе и Маме и одарила
обворожительным реверансом. Потом сказала:
– Здравствуйте.
– Это принцесса Лиара, – представил девочку Миша. Он покосился на
родителей, понимая и ожидая, что сейчас начнет с ними твориться. И
сотворилось – только не то, что ему думалось.
Мама всплеснула ладошками и восторженно воскликнула:
– Какое прелестное платье! Ах, как я мечтала о таком когда-то давно, в день
выпускного бала, – и погрозила Мише нестрого пальцем. – Ай-ай, ты
никогда не рассказывал мне о своих одноклассницах!
– А вы, собственно, король? – Папа энергично затряс руку Толихвала в
крепком рукопожатии. – Очень, очень рад. Вы из какого театра?
Король растерялся, и мешок выпал. Он тяжело бухнулся на пол и прорвался,
по линолеуму со звоном раскатились желтые монеты.
Толихвал конфузливо отступил и посетовал:
– Опять незадача, извечно у меня что-нибудь падает или лопается.
– Не беда! – успокоил Папа. Он нагнулся, подхватил с полу монету,
рассматривая, изумленно выпрямился. – Она же… золотая… и с вашим
портретом.
– Естественно, – Толихвал гордо подбоченился и лихо надвинул корону на
лоб. – Не стану же я на монетах своего Королевства чеканить портреты
соседского короля.
– Так вы настоящий король? – и охнул Папа.
– Так вы настоящая принцесса? – и охнула Мама.
И сокрушенно вздохнул Миша: с этими взрослыми всегда такая морока. Им
объясняешь, объясняешь – все без толку. Правда, до поры до времени…
– Мама, Папа, я уже разъяснял, – он развел руками. – Что ж, давайте начну
сначала…
– Не надо, – Мама отрицательно помахала ладошкой. – Не стоит ничего
больше разъяснять, иначе с моей бедной перегруженной заботами головой
непременно стрясется удар.
– Да, не стоит, – согласился Папа. – Пусть все останется без пояснений, как
есть… Потому что, чувствую, объяснения окажутся еще невероятней, чем
то, что сейчас у меня перед глазами.
Тогда Миша улыбнулся гостям и спросил:
– Ваше Величество, для чего вам столько денег?
– Во-первых, – замялся король, – денег тут не много, всего маленький
мешок. Во-вторых, предстоят большие траты – нужно купить в магазине
шахматную доску. – Он с надеждой поглядел на Папу и выпалил: – Я прямо
сгораю в предвкушении того светлого мига, когда вы, Всевластный Учитель
Шахматных Баталий, раскроете мне сокровенные тайны мастерских атак и
глухой защиты.
– Какой там Всевластный Учитель, – смутился Папа. – Но если желаете
всерьез учиться шахматам, то милости прошу…
– У себя дома, – сказал Толихвал, – я отложил свой Шахматный Турнир.
Зато потом вчистую обыграю всех соседей-королей.
Папа гостеприимно указал рукой на дверь в комнату и прибавил:
– Деньги, поверьте, зря принесли. Шахматную доску вам подарю и так – в
знак искреннего уважения.
Но Толихвал отпихнул ногой мешок с монетами и категорично заявил:
– Нет. Не потащу обратно: они такие тяжелые. Да и места в моей
сокровищнице нет. Поколения Толихвалов так набили ее деньгами, что для
хранения пятисот пятидесяти четырех корон королей и пятисот пятидесяти
четырех корон королев пришлось выстроить отдельный флигель в крепости.
– Зачем вам столько корон? – изумился Папа.
– Мне? Действительно, ни к чему. Но так повелось, каждый правитель из
нашей династии, восходя на престол, заказывал новые короны для себя и
королевы. Теперь мне приходится их все хранить.
Папа внимательно слушал Толихвала и аккуратно массировал пальцами себе
виски. Потом пробормотал:
– С ума сойти, я обучаю всамделишного короля, – подхватил почетного
гостя под локоть и увел в комнату.
Принцесса Лиара шутливо поклонилась им вслед и возмущенно
затараторила:
– Мы спешили, так спешили, а меня никак не желали отпускать эти
сверхбдительные Келавры. Ни в какую – они теперь стали вредными
перестраховщиками. А я все равно не буду сидеть на троне день-деньской,
когда вокруг столько интересного происходит.
– Но как тогда… – насторожился Миша.
– Она сбежала, – выдала принцессу Мяука. – Сговорилась с Тенью
Пурпурной Розы, та заняла трон, а принцесса того, тю-тю… Ох, и
достанется ей, когда вернется. Если, конечно, раскусят подмену.
– Пускай, – сказала Лиара. – Должна же я была поблагодарить тебя, Миша,
за битву, за спасенную Вселенную – все-таки я ее принцесса.
– Знаете что, очаровательная принцесса, – вмешалась в разговор Мама. –
Пойдемте в кухню, я угощу вас замечательным чаем с вкуснейшим
клубничным вареньем и немного поболтаем о том, о сем. Еще у меня есть
кипа журналов мод с умопомрачительными платьями – вам сейчас покажу.
И по-женски детально обсудим.
Они ушли, беззаботно щебеча в унисон – чего Миша никак не ожидал от
всегда серьезной Мамы.
Мяука поглядела на Мишу и напомнила:
– Ты обещал почитать мне рассказ.
– Пойдем, спрячемся от этой шумихи в моей комнате.
В комнате у Миши они уселись рядышком. Он раскрыл книгу, кошка
навострила ушки, и мальчик стал читать вслух:
– «Кошка, гулявшая сама по себе».
– Это обо мне, – согласилась звездная королева.
– «Слушай, мой мальчик, слушай…»
– Эй! Какой же я – мальчик!? – фыркнула она.
– Не перебивай, – возмутился Миша и принялся растолковывать Мяуке. –
Здесь так написано. Ведь рассказ писался для людей, но речь ведется о
кошке, которая бродила где вздумается и гуляла сама по себе.
– Хорошо, продолжай, – великодушно позволила она.
И Миша продолжил:
– «… слушай, внимай, разумей, потому что это случилось, потому что это
произошло, потому что это было…»*
В эту самую секунду в дверь квартиры позвонили.
– Кто-то не вовремя, – поморщился Миша.
Он слышал, как по коридору быстро прошла Мама. Клацнул замок. Вот
Мама открыла дверь и вдруг окликнула:
– Миша, к тебе пришли.
– Ну вот, – Миша с кислым лицом встал.
А Мама заглянула в комнату и тихо ему сказала:
– Ты стал таким популярным. Надеюсь, эта новая девочка не принцесса, а
просто красивая одноклассница.
Миша вышел к раскрытой настежь двери.
В подъезде на площадке стояла кареглазая черноволосая девочка. На ней
был длинный розовый плащ и короткие сапожки, а в руке она держала
раскрытый зонт, расписанный слониками, тоже розовыми.
Она предложила:
– Погуляем.
– Конечно, – обрадовался Миша. Он сунул ноги в резиновые сапоги, схватил
в охапку куртку. Сказал Мяуке, что медленно выбрела из комнаты. – Не
обидишься?
Мяука узнала девочку и улыбнулась. Сущая правда, кошачья мордочка
расплылась в загадочной, самой настоящей, улыбке. В точности так, верно,
улыбался Чеширский кот. Миша впервые в жизни увидел, как широко
умеют улыбаться кошки, когда счастливы. Затем Мяука хитро сказала:
– Иди-иди, не тяни кота за хвост. Я же буду часто в гости заходить. А сейчас
пойду к королю, погляжу, как они с твоим отцом фигуры по доске
переставляют – тоже любопытное для кошек зрелище.
Она степенно увалила.
Миша вышел в подъезд и сказал:
– Зонт не нужен. Дождик едва накрапывает.
– Хорошо, – сказала Абракадабра и отбросила зонтик. Он взлетел над
головой и растаял без следа.
– А я потерял перчатку Леуфа, – печально сообщил Миша.
– Не потерял, – сказала она.
Тронула пальцами его левую руку. Ощущение было странным, немного
неловким и чуток горячим.
– На месте, – сказала, – просто в этом Мире перчатка невидима и
неощутима. Как бы сказать вернее, – она задумалась, подыскивая слово, –
нематериальна. Но действует не слабей прежнего.
Они пошли вниз по лестнице.
Стоял темный октябрьский вечер.
Выйдя из подъезда, Миша расстроено поморщился: возле скамейки опять
толклись Вася и Гриша.
Завидев Мишу и девочку, неприятная парочка оживилась, заступила дорогу,
и Гриша расплылся в наигранной улыбочке:
– Перышко, мы решили тебя дальше эволюционировать. Из Зебры будем
превращать в Обезьяну, потом в Человека.
– Отойдите, – хмуро бросил Миша. После многих опасностей и
приключений он не боялся этих двух пустышек. – Ступайте обратно в свое
зеркало, из которого вылезли.
– Чего-чего? – не понял, но полез на рожон Гриша.
– Да, и чего-чего ты днем на прощание крикнул? – Вася смело встал за
спиной у вожака.
Оба надвинулись, и тогда Миша бережно-бережно пихнул Гришу в грудь
левой рукой, одетой в перчатку Леуфа.
До скамейки было далеко, метра два. Гриша пролетел их стремительно и
снес по пути Васю. Оба приставалы приземлились со стуком на скамейку. И
ошарашено захлопали глазами.
А Миша легко сказал:
– Вот и вы – Зебры. С вами стряслась инволюция. Но не отчаивайтесь,
когда-нибудь снова станете людьми. Просто будьте добрей.
Девочка взяла Мишу под руку, и они медленно пошли вдвоем под мелким
как пыль дождиком.
Она спросила:
– Что еще за История с Зеброй?
– Да так, – сказал Миша. – Неинтересная История. И вообще не История.
Они шли рядышком напрямик по лужам, залившим асфальт.
– А у меня из головы, – сказал Миша, – никак не идет этот могущественный
Ключ к Победе, что дал мне Оракул… Интересно, из каких глубин своей
Бездны он его достал…
Девочка рассмеялась добродушно и прочла:
«Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных,
Ослабленных и временем и роком,
Но сильных неослабленною волей
Искать, найти, дерзать, не уступать».**
– Значит, – раздумчиво сказал Миша, – все дело в воле.
Девочка пожала плечами.
Они в молчании завернули за угол соседнего дома – здесь не горели фонари,
было темно, тихо и пустынно.
– Пробовал летать в этом Мире? – вдруг спросила она.
– Не получится, – ответил он твердо. – Потому что в нашем Мире нет
Волшебства.
Она пожала плечиками, сказала:
– Я загадала загадку, а ты снова положился на единственный ответ. Но
ответов всегда тысяча, и зависят они не от Мира, а от тебя самого. Может,
умение летать – и есть твой внутренний танец, который я в тебе приметила и
лишь подчеркнула.
– И как раскрыть эту загадку?
– Ее нужно отведать. Попробуешь?
– А вдруг я улечу далеко, и пока летаю – ты исчезнешь?
– Я дождусь.
– Это хорошо.
Миша вздохнул полной грудью, сделал шаг, другой, третий, сильно
толкнулся и… полетел.
_______________________
* Р. Киплинг «Кошка, гулявшая сама по себе». Перевод К. Чуковского.
** А. Теннисон «Улисс». Перевод К. Бальмонта.
КОНЕЦ КНИГИ