Солнце клонилось к горизонту. Алексей Семёнович стал собираться домой. День прошёл как нельзя прекрасно – морозец был слабый, по здешним местам, градусов десять, не больше, улов был обычный, штук двадцать «окушков». «Васе хватит на неделю лакомиться» - подумал Алексей Семёнович и дальше рассуждал на тему погоды - «перистые облачка по небу весь день ходят, скорей всего погода изменится, да и морозец слабый и ветерок с юго-запада…». Он собрал в рюкзак свой рыбацкий шатёр, превосходное изобретение для рыбаков-подлёдников, ни снег не страшен, ни ветер, да и мороз нипочём, достаточно свечечку запалить внутри этого прозрачного убежища. Потом сложил в походное состояние ледобур, собрал со льда замороженный свой дневной улов, ещё раз, последний, посмотрел на лунку, подумал «через десять минут затянет льдом» и поспешил на остановку «электрички». До города, где он проживал последние лет двадцать с небольшим, было идти каких-то пару километров, но по времени вот-вот будет «тенешская электричка» и он торопился, чтобы побыстрей оказаться дома – охота было посмотреть хоккейный матч по телевизору. Через десять минут быстрой ходьбы, рыбак-подлёдник был уже на перроне. Народу никого не было – оно и понятно дачный сезон давно закончен и поэтому в дачном посёлке, где собственно и находился перрон, был только один сторож. Электричка к указанному в расписании времени не пришла, и Алексей Семёнович стал тщательно просматривать расписание и сверять его с часами. Он снова и снова смотрел на расписание и свои часы. Наконец до него дошло, что в графе «ежедневно» было замазано белой краской и аккуратно написано «отменена». От досады рыбак-подлёдник выругался в голос на весь перрон, благо никого из дачников не было, удручённо вздохнул и уже не спеша побрёл по путям в сторону видневшегося невдалеке города, прикидывая в уме «успеет ли засветло оказаться дома».
От многоминутной неспешной ходьбы он немного успокоился и, уже подходя к переезду, что на окраине города, остановился, словно на перепутье – идти по путям дальше до следующего переезда или свернуть на дорогу и выйти на городские улицы. «А, прогуляюсь-ка я по шпалам, хотя…шпалы все под снегом» - подумал Алексей Семёнович и твёрдо направился прямо по железнодорожным путям. Пройдя от переезда метров сто, он увидел тёмные силуэты выходящие на рельсы. Не совсем хорошо стало на душе у мужчины, хоть и не трус он был по характеру, но за последние годы начитался и насмотрелся по телевизору такого, что немного побаивался ходить в безлюдных местах. Машинально он продолжал двигаться вперёд и ещё более внимательно разглядывал фигуры на снегу. Фигуры между тем присели и что-то там, на рельсах, делали. Алексей Семёнович услышал позади себя гудок локомотива, оглянулся – к нему стремительно приближался грузовой поезд. Он посмотрел на поезд, примеряя расстояние до него, потом на то место где только что возились на рельсах фигуры – фигуры никуда не делись, а лишь стояли гурьбой в стороне от путей и что между собой жестикулировали. Алексей Семёнович стал натаптывать тропинку в сугробе, чтобы отойти в сторону от рельсов и переждать пока пройдёт грузовой поезд. Через минуту вагоны с углём грохотали и проносились мимо него и снежный вихрь, поднятый несущимся составом, заставил его отвернуться и даже прищуриться.
Через несколько минут состав прогрохотал и уже удалялся и Алексей Семёнович не спеша продолжил путь. Впереди него шли фигуры и жестикулировали руками, так же до него доносился смех и нецензурная речь. Рыбак-подлёдник хотя и не спешил, но мал-помалу догонял их и уже узнавал в них подростков, на вид лет двенадцать, а может и больше, но может и меньше, Алексей Семёнович плоховато на старость лет определял возраст молодёжи. Он дошёл до того места где ковырялись на рельсах эти мальчишки и стал присматриваться, пытаясь увидеть то, чем они так сосредоточенно были заняты. То, что он увидел, повергло его в душевное смятение, он опять выругался матом вслух, хоть и негромко, когда увидел разрезанное пополам колёсами поезда тело кошки или кота, невозможно было определить сразу, но породы «сиамской», как его домашний кот Вася. «Вот изверги-то!» - подумал он. – «Креста на них нету! Это ж каким надо быть нелюдем, чтобы вот так расправиться с котом?! Какая мать их родила, этих ублюдков?!» Негодованию мужчины прожившего более шести десятков лет на белом свете, не было предела. Всю дорогу до своего дома он шёл в возбуждённом состоянии.
Наконец его дом, его подъезд, приложив чип к кодовому замку, он её открыл и стремительно поднялся на второй этаж, вот и дверь квартиры. Позвонил. Через минуту дверь отворилась, на пороге стояла его жена, а у её ног крутился сиамский кот.
- Слава богу, пришёл. А то мы уже с Васькой заждались рыбы. Вот уже под вечер несколько раз пыталась до тебя дозвониться, но связи нет. Что ты будешь делать. – радостно защебетала женщина, выказывая большую радость возвращению мужа. Кот не преминул перешагнуть порог, выскочить на лестничную площадку и обнюхать ноги хозяина, пытаясь угадать есть улов у хозяина или нет.
- Ой, не говори, весь день связь глючит. Надо телефон с двумя «симками» брать, - возбуждённо проговорил Алексей Семёнович и решительно шагнул в прихожую, кот поспешил за ним.
Увидев такое необычное поведение мужа, женщина стала внимательно его оглядывать и даже принюхиваться – не пахнет ли от него водкой. «Чёрт их знает, этих рыбаков, соберутся человек трое-четверо, да и нарыбачатся, что аж удочки все порастеряют…» - думала она. Алексей Семёнович углядел подозрительный взгляд жены и, - всё ж почти сорок лет совместной жизни – стал оправдываться:
- Да ты что, рыбонька, ни в одном глазу! Сейчас такое видел! Расскажу – не поверишь!
- Что ты там на рыбалке мог увидеть, золотую рыбку, что ль? – усмехнулась в ответ жена, довольная тем, что её подозрения не подтвердились.
Алексей Семёнович стал снимать с себя свою рыбацкую экипировку и развешивать на специально отведённое для неё место на вешалке, его супруга тем временем удалилась на кухню – приготовить мужу ужин. Всё было настолько обыденно протокольно, что происходило даже без лишних слов.
Наконец чаепитие на кухне после тяжёлого рыбацкого дня.
- Так что же ты Лёшенька такое увидел? – напомнила об обещании мужа его супруга.
- А вот такое, Галочка моя, что даже страшно мне за нынешнюю молодёжь.
Алексей Семёнович медленно, даже с некоторой неохотой ужинал и одновременно рассказывал об увиденном, его жена Галя слушала, не перебивая, и только иногда удручённо вздыхала. В конце повествования она с определённой долей цинизма выразила своё отношение:
- Ну, а что ты хочешь, Лёшенька? Современные деточки в интернете и не такое видят. Мне вот Васильевна, что этажом выше нас и окна на ГРЭС выходят, как начнёт рассказывать, что там в компьютере его внучок смотрит, только головой мотает, говорит «сроду такой срамоты и такой жестокости не видела»…
- Подошла бы, да хряснула бы этот ящик об пол…
- Ну куда там, ага, хряснешь, - саркастически заметила Галя в ответ на мужнин выпад. – Ему ещё только семнадцать, а рост под два метра, не работает, не учится, весь день спит, а всю ночь в интернете своём торчит, а с бабушки только жратву справляет. Такой хряснет в ответ – мало не покажется…
- Сама виновата, надо было воспитывать ремнём, пока поперёк лавки лежал, - не сдавался Алексей Семёнович. – Нас, вон, ни учителя, ни родители не жалели, а у этих всё есть, так они животных к рельсам привязывают, да любуются как бедного котика поездом пополам режет. Так только фашисты развлекались в войну…
- Да не кипятись ты Лёша, на ночь, а то спать не будешь, - стала успокаивать мужа Галя.
- Да я не кипячусь, просто страшно за державу, сколько ублюдков расплодилось…
- Ну, какие они ублюдки? Вспомни своё детство, неужто кошек, да собак не колотили?
- Я с первого класса ходил в разные кружки – в судомодельный, в фотокружок, на лыжную секцию ходил. Некогда мне было такой дуростью заниматься…
- Да ты пойми, Лёшенька… Куда им деться? Пионерской организации нет, комсомола нет, кружков никаких, дома зачастую пьяные родители. Вот они тоже лет с десяти, двенадцати прикладываются к пиву или сейчас модные стали коктейли, «оспади», лимонад с водкой, вот весь коктейль. Плюнь ты на них, не порти свои нервы, всё равно всех под себя не переделаешь…
- Вот Галя, из-за таких, как ты и гибнет подрастающее поколение… - вдруг упрекнул Алексей Семёнович свою жену, не найдя подходящего контраргумента.
- Ну, знаешь, Лёша, сроду от тебя такого не ожидала, - обиделась на слова мужа Галя. – Из-за своей излишней впечатлительности, ты обвиняешь меня, чёрт знает, в чём. Слава богу, я двоих сыновей подняла, выучила, женила. Сейчас, вон, в Москве делами ворочают, да и внуки уже в институтах учатся…
- Галя, рыбонька. Ты что, обиделась? - Алексей Семёнович. Чувствуя за собой вину, за необоснованные обвинения в адрес жены, встал из-за стола, обошёл вокруг и стал ласкать супругу и извиняться за столь фривольное отношение к ней. – Ну, извини меня дурака старого, я и вправду раскипятился понапрасну, - при этих словах он чмокнул её в щёку.
Гале очень понравилось, что муж пересмотрел своё неправильное поведение, и она опять радушно продолжила:
- Лёша, что там кот. Тут недавно четверо отморозков, один из них сын милиционера, пьяные стали стучаться к этим… Фамилию не запомнила, Васильевна рассказывала… Так вот, им не открыли и тогда они выхлестнули окно и вломились в избу. В избушке женщина с дочерью проживали и бабка с ними, наверно её мать. Так вот эти изверги забрали с собой дочь и увели на «блатхату». Там они её всю ночь насиловали, а под утро отправили в одном платьишке, босиком по снегу! Ты представляешь?!
- Расстрелять подонков за такое! – возмутился Алексей Семёнович. – Это ж нелюди! А девочке сколько лет-то?
- Четырнадцать или пятнадцать… А ты - «котика под поезд». Тут вон с людьми что творят и хоть бы что им…
- Ну и что, посадили? А девочка-то жива? – поинтересовался Алексей Семёнович.
- Девочка жива, да вот отморозков взяли под подписку. Теперь и мать, и бабушку родственники этих самых парней ездят и стращают. Мол, парней оговорили, чтобы деньги с родителей сорвать и уехать, мол, они нищие, «бомжи» и вообще, надо их самих посадить за вымогательство…
- Ничего себе, натворили делов, да ещё с больной головы на здоровую валят…
- Да, вот так ещё бывает. Кто-то этой женщине посоветовал Малахову на передачу «Пусть говорят» написать…
- И что? – опять оживился Алексей Семёнович, рассказ жены его так увлёк, что он забыл про своё увиденное происшествие.
- А ничего, - ответила ему жена. – Они уже поехали на передачу, в дело вмешался губернатор, дал им квартиру, не сказали где, девочке путёвку в детский санаторий, и всё в обмен за то, чтобы те не ездили ни на какую передачу…
- И что?
- Ну, они и не поехали…
- Ну и неправильно, - заспорил Алексей Семёнович неизвестно с кем, но смотрел при этом на жену. – Надо было идти до конца. Надо было судить этих «сыночков» показательным судом!
- Ой, Лёша. На суде, как на воде. Ещё неизвестно чего отсудят, а тут квартира в руках, да ещё в другом городе…
- Я так понимаю, что заявление они забрали?
- Скорее всего, - пожав плечами, ответила Галя. – Да, мало кто и знает про это…
- Я вот что-то и не слыхал, - согласился с ней Алексей Семёнович.
- И я про то же. Всё спустили, как говорится на тормозах. Кто там знает, чья это «блатхата», чьи сынки?
Весь вечер Алексей Семёнович был под впечатлением увиденного и услышанного и даже хоккейный матч не стал смотреть, уступив жене право смотреть её любимый канал с телесериалами.
Миновала зима, прошла своим чередом весна с её непостоянной погодой, наступило лето. Как-то летним погожим вечером Алексей Семёнович возвращался пешком с рыбалки тем же путём. Что и в тот злополучный зимний день. Проходя по тому же месту, он вдруг вспомнил, что когда-то здесь произошла трагедия мелкого масштаба с сиамским котом. Он внимательно осмотрел место – ничего такого, указывающего на повторение трагедии, не было. «Одумались, ребятки, больше никого сюда не носят на казнь» - обрадовался в душе Алексей Семёнович. Вдруг, справа из кустов, он услышал весёлые ребячьи голоса, вероятно, они направлялись в сторону железной дороги. Мужчина остановился, намереваясь дождаться ребят и поговорить с ним, даже если потребуется по-мужски. Ватага вывалила из кустов и стала подниматься на насыпь. Их было четверо, у одного из них, самого рослого, в руках был кот, только на этот раз не «сиамский», а простой, рыжий. Алексей Семёнович не спешил уйти, а стоял и наблюдал за действиями мальчишек. Те тоже не спешили что-либо предпринимать, а баловались между собой и поглядывали на мужчину. Так длилось не более минуты. Наконец тот самый, рослый, обратился к Алексею Семёновичу:
- А ты чего мужик тут стоишь? Потерял чего?
Пацаны, в поддержку его, засмеялись, демонстративно хохоча и хватаясь за животы. Мужчина сперва замешкался с ответом, потом его охватила ярость оттого, что к нему так цинично обратились с вопросом «ты», «мужик», «чего стоишь?», но, посмотрев на эти улыбающиеся агрессивные лица, хотел начать душеспасительную беседу издалека и как можно вежливее, однако в самый последний миг вдруг:
- Ребята, кота не продадите?
Пацаны от неожиданного предложения переглянулись, рослый криво ухмыльнулся и назвал цену:
- «Штука».
Негодованию Алексея Семёновича, казалось, не было предела, ему очень хотелось избить этого рослого и, вероятно, заводилу всей их «компашки» до синяков, но он уже был много наслышан о таких вот «шайках» малолетних преступников, которые легко расправлялись со взрослыми людьми, не оставляя им никакого шанса выжить, и поэтому продолжал эту начатую им «дипломатию».
- Да ну-у, пацаны, вы что, - стал разыгрывать торг мужчина, а мальчишки подошли к нему поближе и даже обступили его, явно заинтересованные в продаже кота. – Кот не породистый, ему цена «сотня».
- Не-е-ет, сотни мало…
- Да отдай ты ему за сотню, - обратился к рослому кто-то из остальных, но никакого действия его слова не возымели.
- За сотню не отдам. На крайняк - «пятихатка», - снова стал назначать цену рослый всем видом и интонацией в голосе показывая напыщенную взрослость.
- Керя - ты дурак, отдавай, пока берут, а то всё равно ему хана, - опять стал спорить, теперь уже Алексей Семёнович разглядел спорщика, самый маленький из них.
- Вот пацан дело говорит, отдай. На что он тебе? Всё равно ведь под поезд его бросишь, - стал дожимать продавца мужчина. – Да, кстати, а за что ты его на рельсы-то?
Керя не ожидал таких расспросов и сперва замешкался, потом, сплюнув на рельсы, выдал:
- Он моих попугайчиков сожрал, козлина.
- Ну, у меня всё равно попугайчиков нет, так что мне он в самый раз, - подтвердил свои намерения мужчина.
- Ладно, бери за двести, - изрёк Керя.
- Да мне, ребята не жалко, но у меня с собой таких денег нет. Сейчас посмотрю, сколько там у меня, - Алексей Семёнович стал извлекать из кармана свою рыбацкую наличность и считать. Пацаны подступили вплотную к деньгам и даже помогали пересчитывать мелочь. Всего набралось сто сорок семь рублей. Мужчина протянул их Кере. Тот стал отнекиваться:
- Не, не, мужик. Давай двести и тогда кот твой.
Тут все пацаны навалились на него, и Алексей Семёнович увидел воочию «пацанскую солидарность».
- Ты, Керя, совсем балбес!
- Баран!
- Тупица!
- Рот завали свой поганый! – отбивался от них Керя. – Сейчас хавальник расколочу!
- Свой береги!
- Пусть забирает за сто сорок семь! Нормально, «пивасика» прикупим, да ещё на курево останется!
- Точно! Давай Керя!
Под давлением своих друзей, он, наконец согласился:
- Ладно, фиг с ним с котом, давай «бабки».
Получив в руки вожделенного кота, Алексей Семёнович поспешил своей дорогой, а пацаны громко загалдели и двинулись вниз по насыпи, обратно, откуда пришли.
Алексей Семёнович шёл и перебирал в своей голове всё только что случившееся, и ему становилось немного не по себе от мысли, что добра-то он не сотворил. Что кота спас, так эти мальчишки сейчас пойдут в захудаленький пивной киоск и отоварятся там «пивасиком» - фу, слово-то какое поганенькое - на его, Алексея Семёновича, сто сорок семь рублей, да ещё и курева прикупят. Потом они сядут где-нибудь за гаражами, и будут пить это мерзкое, самое дешёвое поило, дымить сигаретами и считать себя хозяевами жизни. Что здорово они «развели лоха на бабки», за чужого кота. Самое гадкое в этой ситуации то, что в них сейчас укоренится мысль, что можно зарабатывать легко, не потея, не затрачивая ни физических, ни душевных сил, и с таким вот пониманием они войдут во взрослую жизнь. «Ну, ничего. Хоть одну живую котячью душу я сегодня спас от жуткой смерти под колёсами поезда» - резюмировал Алексей Семёнович и, ласково прижав к себе кота, спешил к себе домой, где его ожидала жена Галя и кот Вася. «Как же мне тебя называть? Вася у меня есть уже. Да, ладно. Придумаем тебе что-нибудь приличное» - подумал Алексей Семёнович, прежде чем приложить чип к замку двери своего подъезда.