Было это во время Великой Отечественной войны. Я, простой рабочий с Харькова Петро Кандыба, ныне рядовой боец Красной Армии, попал к немцам в плен, будучи сильно контужен. И попал я в лагерь где-то в Белорусии. Встретил я там удивительного человека. Было ему в 1943 году уже 48 лет, был он уже совершенно седой, как глубокий старик. И только ясные голубые, как небо, глаза смотрели на собеседника по молодому. Звали этого человека Никита Иванович Коршунов, бывший есаул армии Краснова, уроженец станицы Вешенской. После окончания гражданской войны еще год партизанил на Дону по разным бандам. А затем, в августе 1923 года он сам явился в станицу Вешенскую и сдался советским властям. Как злостного врага советской власти есаула Коршунова сначала хотели расстрелять, но затем суд приговорил его к 15 годам лагерей. Коршунов строил Беломорканал, осваивал Заполярье. За месяц до освобождения из лагеря Коршунов схлестнулся на зоне с уголовными (вступился за парня со своего барака) и голыми руками убил двоих вооруженных заточками уголовников. За это дали ему еще пять лет. Однако летом 1941 года Никита Коршунов попал из лагеря в штрафной батальон одной из дивизий третьего Стратегического эшелона. Будучи тяжелораненым Коршунов попал в плен в конце сорок второго года. В наш лагерь его пригнали уже подлеченного. По каким-то каналам немецкий комендант узнал, что Коршунов - бывший казачий офицер. В первый же день он вызвал Коршунова к себе и стал склонять его к сотрудничеству. Причем как прусский дворянин на чистом русском языке, без малейшего акцента. Порода видимо...мать ее...
- Послушайте, господин Коршунов, ведь Вы же враг советской власти, казачий офицер. Как же вы можете воевать с немецким народом-освободителем России? Даже ваш генерал Краснов, воюет на нашей стороне. Если хотите, мы вас переправим к нему в Италию.
Ответ Коршунова вскоре узнал весь лагерь:
- Нет, господин комендант, пущай их высокоблагородие, господин генерал Пётр Николаевич воюет сам по себе, а я буду сам по себе. Нет, господин начальник, Россия - моя Родина, а я русский казак. Казаки Родину не продают, а за раз меня хоть расстреливайте, хоть вешайте, я вам не помощник. А ежели вы будете мне о моих прошлых делах напоминать, то я вам, господин комендант, вот что скажу: Родина меня простила и разрешила своей кровью искупить все свои прежние вины. Казак один раз рождается, один раз присягает и один раз умирает. А я Родине и государю - императору присягал еще до революции 17-го года, февральской.
Комендант наш, Фриц фон Людов, прямо таки озверел, схватил стек и ударил Коршунова по лицу.
- Ну все, Коршунов, сейчас я тебя расстреляю - прошипел комендант сквозь зубы, подойдя вплотную к есаулу. И правая рука уже потянулась к кобуре. Однако недооценил русского казака, русского офицера. Ударил его Коршунов в горло приемом казачьего "СПАСа" и убил. Пытали его фашисты страшно. Полумертвое тело бросили во дворе. Утром мы, трое военнопленных под конвоем отнесли Коршунова в карьеру: нацисты решили закопать непокорного русского в яме еще живого. Однако по дороге Коршунов умер. Последнюю фразу он прошептал:
"Перед Родиной я чист, братцы. Я русский казак..."
сентябрь 1999
P.S. Нашел самый первый вариант рассказа, так сказать пробу пера, еще набранный на печатной машинке. И решил вот не править совсем...хотя сейчас бы многое написал по другому