В молодости за Анной ухаживал однокурсник – умный, симпатичный парень. Они жили на одной улице, но познакомились только в институте – и удивились, как созвучны их имена: Аня и Лёня.
Он очень нравился ей, но дружили они недолго и ни о чём таком ещё не говорили, даже не целовались. Аня, живая и общительная девушка, была воспитана в строгости, а парень оказался то ли нерешительным, то ли слишком деликатным.
В августе Аня узнала неожиданную новость: Лёня забрал документы и поступил в духовную семинарию. Он был сыном священника и решил пойти по стопам отца. Очевидно, он уже готовился к переменам в своей жизни и потому вёл себя так осторожно по отношению к девушке.
Другие ребята Ане казались неинтересными, и она не обращала на них внимания. По Лёне она, конечно, скучала, но разыскивать его через родителей стеснялась. Что они могут подумать? К тому же она не была уверена в том, что нужна ему, ведь он выбрал другой путь...
* * *
Прошло три года. Молодой преподаватель института присмотрел толковую студентку с женственной фигурой и тонкой талией, немного поухаживал за ней и сделал предложение. Ане было лестно внимание взрослого мужчины, и она согласилась.
Поначалу ей казалось, что она в него влюблена. Ей нравилось носить широкое обручальное кольцо, чувствовать себя взрослой женщиной, готовить мужу обед. Но влюблённость прошла – года через полтора, как и предсказывают психологи. А с любовью как-то не сложилось...
«Но так бывает и с другими, – успокаивала себя Аня. – Может, у нас ещё всё наладится... Родится ребёнок...»
Потом, подобно многим женщинам, разочаровавшимся в браке, но боявшимся остаться без семьи, она тоже привыкла – к своему замужнему состоянию, к домашним заботам, к тесной квартире – и считала, что всё нормально... Что есть, то и есть.
Муж, как выяснилось вскоре после свадьбы, любил выпить с приятелями – по поводу и без повода, – однако даже в пьяном виде Аню не обижал. Впрочем, пил он не больше, чем другие, и зарплату ей отдавал. Будучи старше на десять лет, он относился к жене снисходительно и не мешал ей вести хозяйство, как она хотела.
Надо сказать, она стала хорошей хозяйкой, денег зря не тратила, да и не на что их было тратить в провинциальном городе. И самую дорогую вещь – беличью шубку, случайно увиденную в военторге, – купила только после уговоров мужа, которому хотелось, чтобы его жена была одета не хуже других.
В одной комнате, с трудом вмещавшей две кровати, диван, шкафы и тумбочки, было невероятно тесно, но преподаватель института надеялся со временем получить другое жильё. Правда, пока их всего двое, рассчитывать на расширение не приходилось, но когда появится ребёнок…
«В новой квартире всё будет по-новому, всё будет хорошо...» – думала молодая жена.
* * *
Детей они сначала не заводили, потому что Анна училась в аспирантуре, а потом – не получалось... Она с сожалением понимала, что время работает против неё и просто так ждать и надеяться на чудо – не имеет смысла. Каждый год уменьшал её шансы стать матерью.
Обследование, сделанное втайне от мужа, показало, что он бесплоден, хотя сам он утверждал, будто бы женщины от него беременели. Анна не сказала ему правду, чтобы не злить. Всё равно он лечиться не станет, да и что толку – только нервы трепать. И пьёт по-прежнему, и курит – сам себе хозяин.
Теперь она совершенно точно знала, что не любит мужа, но возраст у неё был такой, что выбирать приходилось между пьющим, но вроде бы уже своим человеком, и одиночеством, точнее, возвращением к родителям. Вот и все варианты. Анна колебалась и однажды чуть было не подала на развод, но так и не решилась.
Она очень хотела ребёнка и была готова родить его от другого мужчины. Однако в небольшом городе стать матерью-одиночкой – равносильно подвигу или совершенному безрассудству. Как растить сына или дочь, как объяснить ребёнку, почему у него нет отца? Но если он родится в браке – это совсем другое дело. А потом можно и развестись, и никто не будет задавать матери лишних вопросов.
* * *
И вот как-то случайно, на улице возле гастронома, ей встретился один человек и они разговорились. Анна узнала, что он живёт неподалёку и уже давно присматривается к ней. Она видела, что нравится ему, и чувствовала, что он тоже ей приятен – обходительный, внимательный, вежливый собеседник.
Он выбрал её, привлекательную, порядочную женщину, для души, для любви, однако он был вовсе не против, чтобы она родила от него ребёнка – для себя, разумеется.
Анна так и сказала ему:
– Хорошо, я согласна, но только ради ребёнка. И чтобы об этом никто не знал, и ребёнок будет только мой.
Как вы понимаете, для мужчины это неплохой вариант: понравившаяся ему женщина проявляет взаимный интерес, более того – хочет от него ребёнка. То есть он получает желаемое, утверждается как мужчина – и никаких претензий, тем более материальных.
Они встречались, как многие любовники: тайно, не имея в запасе достаточно времени, чтобы побыть вдвоём подольше, поужинать вместе и уснуть рядом. Хорошо, что у мужчины была в городе подслеповатая тётка, по старости не вникавшая в подробности.
– Кто там? Это ты, Саш? – спрашивала она, услышав протяжный скрип открываемой двери.
– Да, тёть Кать, мы тут с другом зашли посидеть.
У него была своя комната в тёткином доме, где он отдыхал от семьи – как правило, не один. Он заходил к старушке поздороваться, отдавал ей кулёк с конфетами, и, довольная, она не мешала «встрече друзей».
* * *
Анна позволила себе полюбить чужого мужа на короткое время – до зачатия, – но полюбила на годы, пока сожаление о невозможном не стёрлось в её душе.
Именно такой человек был нужен ей – выбравший её среди других, открывший ей радости любви, подаривший возможность материнства. Если бы он развёлся с женой, которой всё равно был неверен, Анна не раздумывая вышла бы за него замуж. Он оказался нежным и опытным любовником, и встречи с ним приносили ей короткое, но яркое счастье.
Довольно скоро она забеременела, и это было совершенной неожиданностью – после стольких лет напрасных ожиданий! Сначала она не была уверена и стеснялась говорить об этом своему любовнику, а может, боялась, что он её бросит прежде времени. А потом, когда и ей всё стало ясно, и в женской консультации подтвердили, – тогда, конечно, пришлось ему признаться, вернее, поделиться счастливой новостью. Но по сдержанной реакции мужчины она поняла, что для него это не было особой радостью, хотя и бояться ему нечего – они же договорились сразу. Анна и сама знала, что рано или поздно они должны расстаться – хотя бы потому, что она боялась навредить ребёнку.
Александр был интеллигентным, толковым инженером, рассказывал всякие интересные вещи, с ним можно было поговорить о жизни и обо всём, что волновало дождавшихся гласности людей. Но, к сожалению, он принадлежал к той породе мужчин, которые держатся за семью, время от времени позволяя себе романы на стороне. А иначе им скучно жить. Вот такие они, ничего не поделаешь!
У него были дети, две девочки, он любил их и, собственно, из-за них-то и жил с женой. Как долго – история об этом умалчивает, но, по-видимому, его устраивало такое положение вещей. Своего внебрачного ребёнка он видел только на улице, Анну навестил лишь однажды, спустя год, а потом никакого интереса к ним не проявлял.
Анна ни за что не пошла бы на такие отношения, если бы не её страстное желание стать матерью. У неё было почти всё: хорошая профессия, крыша над головой и какой-никакой муж. Она умела шить, вязать, готовить, печь торты, играть на пианино. Но без детей жизнь казалась ей бессмысленной.
* * *
Ей было уже тридцать пять лет, когда у неё родилась дочь, похожая на своего родного отца и, как это ни странно... на мужа Анны! Даже его мать и сестра, приехавшие навестить новорождённую, обратили внимание на сходство. С возрастом оно стало ещё заметнее, особенно были похожи глаза.
А прежде, по пьяному делу, муж высказывал подозрения, что ребёнок, которого ждала Анна, не от него. Сколько слёз она тогда пролила! Но ведь это было правдой...
– Делай аборт! – твердил он. – Не нужен мне никакой ребёнок! Делай аборт!
– Как ты смеешь говорить мне это? – дрожа от волнения отвечала она и уходила на улицу, чтобы успокоиться.
И этот человек, по вине которого у неё долгое время не было детей, всерьёз полагает, что может управлять её жизнью? Он считается её мужем, но разве он имеет право решать, быть ей матерью или смириться с его бесплодием?
Она гуляла в одиночестве, а устав, садилась на скамейку и смотрела на игравших во дворе малышей. Ребёнок робко шевелился в животе, словно переживая за мать и опасаясь за свою будущую жизнь. Анна шёпотом разговаривала с ним, положив руку на живот, и ребёнок затихал.
* * *
Увидев крохотную новорождённую девочку, муж смирился, привык к новому человеку в доме и всерьёз стал считать себя отцом. Верил он в это или нет – в любом случае ему так было удобнее: теперь уже никто не станет задавать надоевших вопросов о потомстве. На том и успокоились.
Анна назвала дочку Валерией, что значит «здоровая», чтобы это имя защитило её от болезней. Девочка росла слабой и худенькой, вскоре врачи нашли у неё шум в сердце, а плохой аппетит долго доставлял матери немало забот. Видимо, её переживания во время беременности сказались на ребёнке.
Анна дрожала над дочерью как над главной ценностью своей не слишком удачной жизни. Только бы сохранить, только бы вырастить!
Однако со временем всё как-то образовалось и девочка переросла свои детские проблемы. Сейчас никто бы не подумал, глядя на эту крепкую, несколько полноватую молодую женщину, что в полтора года она весила всего десять килограммов.
* * *
Однажды Анна увидела на улице Александра. В то время она жила на другом конце города, и они уже не могли случайно встретиться на улице или в магазине, как изредка бывало раньше. Но работала она в самом центре, и это удивительно, что в небольшом городе они не столкнулись ни разу. Прошло уже десять лет после их тайного романа, и чувства к нему давно остыли, но всё-таки она помнила его и сразу узнала, и почувствовала что-то, похожее на лёгкий толчок в грудь…
Нет, это была не радость, не удивление, не смущение – и всё-таки что-то ощутимое, даже для такой взрослой женщины. Можно было поздороваться с ним, остановиться и поговорить. Неужели ему не о чем её расспросить? Он ведь помнит о своей дочери, он видел её, брал на руки, целовал. Правда, ничего не обещал, но Анна и не надеялась понапрасну.
Александр был не один. С ним рядом шла молодая женщина, и вряд ли это его жена или дочь. По возрасту – ни та, ни другая. Но дело не в том, что он нашёл новую женщину – может, для него это в порядке вещей, да и какое Анне дело до его личной жизни! И всё же он мог бы поздороваться с ней, они ведь не чужие люди! Но он лишь скользнул по ней взглядом и сделал вид, что не узнал. Ну что ж, может, это и к лучшему.
* * *
С мужем Анна так и не развелась, хотя после рождения дочери он стал для неё совершенно чужим – чем-то вроде неизбежного дальнего родственника. Спать с человеком, вызывавшим у неё неприязнь, она отказывалась, тем более что хорошо помнила его скандалы, когда она была беременной.
Впрочем, он особо не настаивал на исполнении супружеского долга, чувствуя явное отчуждение жены, а может, алкоголь и курение повлияли на него таким образом, что он не нуждался в женщинах. Даже если он находил их на стороне – Анне это было безразлично. Уведут – приведут. А если и нет – невелика потеря.
А в остальном всё было по-прежнему: она вела хозяйство, он приносил зарплату. Оказалось, что можно жить и так. А впрочем, много ли мы знаем о том, как существуют другие несчастливые семьи?
* * *
Они до сих пор живут в одной квартире, построенной с большим трудом, поэтому никто не хочет из неё уходить. Муж давно пьёт в одиночку. Он потомственный алкоголик, а лечиться никогда не хотел. По пьянке сломал ногу, срослась плохо, теперь он ходит с палочкой и уже не работает. Один он пропал бы, а в семье, рядом с хозяйственной женщиной, ещё поживёт.
Дочь выросла, не зная, кто её настоящий отец, поступила в местный университет, вышла замуж и родила девочку. Молодая семья живёт вместе с Анной, благо квартира просторная, четырёхкомнатная. Зять – спокойный, добродушный парень – не обращает внимания на пьяную болтовню тестя-инвалида, но и не потакает ему.
Тот юноша, в которого в юности была влюблена Анна, стал священником. Отец Леонид живёт в другом городе и служит в большом новом храме. Женат, трое детей, все уже взрослые.
Анна стала хорошей матерью. А могла бы стать хорошей матушкой...
__________________________________________
Картина Фредерика Лейтона