Ходил вчера в аптеку. Аптека на углу была закрыта, уж не знаю, почему. Я только туда хожу обычно. Что делать? Пошел в другую. Девушка там, фармацевт - ноги тонкие, ногти синие: не потому, что беда какая, наоборот – модно сейчас так. Стою, жду, жалею ее про себя. Она на меня позыркала глазами, в ящиках пошарила, набрала коробочек, цену говорит. Я, помню, еще засомневался: почему меньше, чем обычно? Все в порядке, говорит, дедушка, бери, лечись. Поблагодарил ее, сгреб все коробочки, пошел домой.
Включил телевизор на кухне, там повар английский. Прямо в тему: посмотрите, говорит, внимательно на картошку перед тем, как ее запекать. И вообще, говорит, всегда внимательно осматривайте продукты перед приготовлением, это , дескать, повышает аппетит. И высморкался чуть не в кастрюлю себе. Ну, это у него имидж такой. А, может, семья у него такая была. Не знаю, какое точно место ущербное. Думаю, чего других виноватить, может, им самим тяжело жить от себя таких.
Выложил на стол кухонный лекарства, смотрю. Матушки мои! Девушка-то аптечная мне чего-то не то насобирала. В рецептах одно написано, а она мне каких-то других наложила. Я хорошо помню, мне галоперидол германский нужен, фирмы «Ваймер» или как-то так. А она мне тоже галоперидол, но какой-то ХФЗ из города Ирбит - изготовитель. Я еще с давнишних времен помню, что в Ирбите этом мотоциклы делали, а чтобы лекарства – не помню. Артрит меня мучает, так я «мовалис» применяю, а она мне «мелоксикам» зарядила. Я бы согласился на замену, но мне мелоксикам знаком, я от него прыщами покрываюсь, извините, конечно, за деликатную подробность. И так далее, и тому подобное. Экономия существенная вышла, почти семь сотен, но, с другой стороны, я же ее не просил, не спрашивал. И она меня ни о чем не спрашивала. Доброта разгильдяйская – страшная сила.
Сосед у меня такой на площадке. Добрый до безобразия: ночь готов не спать, если нужно кому-то. Неделю назад помер у него дальний родственник, сельмая вода на киселе, виделись-то два раза за двадцать лет. Жил тот родственник в поселке за сто километров от города. А большая часть родни – в другом поселке, шестьдесят верст совсем в другую сторону. Надо покойного перевезти, а это двести километров с округлением, если. Сосед мой вывинтился: хочу, мол, помочь. Прям, рубашку рвет на себе, так уважить хочет. Ему, конечно, благодарны все, на слезу изошли от неожиданности. Никто же не спросил, какая машина, какой он сам – что за человек?
А он на ЗИЛу поехал, стопятидесятом. Кто знает, поймет. Бортовой громадный драндулет, чудо советского автопрома, не дай Бог, конечно… Привез дорогого покойника, поплакали все от умиления. Поехал он назад. Минут пятнадцать всего ехал, догоняют. Чуть не убили помощника своего непрошенного. Буквально чудом вырвался из благодарных рук. А почему? Оказывается, открыли гроб, а покойный вниз лицом лежит. Это ж с какой дурной скоростью ехать надо было?! И, главное, зачем? Куда покойник опоздать может? Доброта – страшная сила. Сосед мой так и не понял, в чем он виноват. Тяжелый случай.
Как у меня сейчас. Сижу, думаю: с одной стороны, хорошо, что семьсот целковых сэкономил, хорошего человека встретил в аптеке. С другой стороны, полторы тысячи ухнул зазря – пить-то мне нельзя таблетки эти и никуда их теперь не денешь: лекарства назад не принимают. Пойти, треснуть фармацевтку эту по голове - тоже резона нет, ничего не изменишь, только устанешь по жаре лишний раз ходить.
Боюсь я добрых разгильдяев. Особенно, которые без спроса норовят наделать тебе добра. Тут еще повар, сморкач английский. Последний аппетит отбил. Потеет, готовит кому-то, торопится – полчаса у него на все про все. Тоже разгильдяй из добрых.