1-глава
Агаша лежала на меже, посреди картофельного поля и смотрела в голубое небо. -"Как всё слажено и красиво устроено в этом мире!"- думала она. По ярко-голубому небу плыли легкие облачка. Солнце пекло, стояла июньская жара. Глядя на облака она старалась угадать на что похоже то или иное облачко. Лёгкий ветерок шевелил картофельные кусты. Некоторые из них уже цвели, другие только набирали цвет. И картофельное поле напоминало ей зелёное море, подёрнутое белой дымкой. Она соскучилась по полю, по земле, по работе, связанной с землёй. И когда на работе у мужа предложили городским землю за городом, по три сотки на семью, она не раздумывая сказала ему: -"Бери."- Землю наделили за рекой в пяти километрах от города. Добираться надо было самостоятельно, но она всё равно была счастлива. Вот и сейчас, они с детьми приехали на свой участок, чтобы окучить картошку. Агаша не поленилась сделала грядки, посадила всего по не многу: и морковку, и лучок, даже горох, который покидала вместе с картошкой. Чтобы полить эти грядки, воду нужно носить из озера, которое располагалось в километре от участка. На озеро по выходным, приезжали отдыхающие из города. Места были заливные, по весне в озеро из реки попадала рыба. Вот и рыбаки облюбовали его для рыбалки и приезжали рыбачить на него с ночёвкой. И всё равно на огороде всё росло. Погода баловала дождечками и ни чего не засохло. И вот сейчас муж с детьми ушли на озеро, чтобы искупаться, да воды принести для полива. А она не пошла. Решила прополоть грядки от травы, которая росла быстрее, чем овощи.
Глядя в голубое небо, она думала, как давно не была в поле, не любовалась природой. Прилетела божья коровка, села ей на грудь и поползла. Агаша подставила ей ладошку. Жучок заполз на неё и пополз по ладошке. И как в детстве она зашептала -" Божья коровка улети на небо, там твои детки кушают конфетки."- Но та и не собиралась улетать. Заползла на указательный палец, открыла панцирь, расправила крылышки, помахала ими, сложив их снова, повернула назад и поползла на ладонь. -" Вот глупая!"- подумала Агаша -"Лети. Пока я тебя отпускаю. Я ведь и передумать могу. Вот посажу тебя в спичечный коробок и отдам девчонкам."- пригрозила она. Агаша вдруг вспомнила, как маленькой девочкой, она вот так же, лежала по среди огорода, засаженного картошкой и горько плакала от обиды. Тогда тоже прилетела божья коровка и она, от горя и обиды, раздавила её. Мои девчонки сейчас уже большие. Я тогда была, наверное такой, как младшенькая дочь. Воспоминания нахлынули на неё, как будто всё было не давно.
2-глава
В тот год она долго болела. Занемогла Агаша по осени. Мать положила её отдельно от остальных ребятишек, в закуток за печкой. Поила настоями трав, кутала в тулуп. Но каждым днём ей становилось всё хуже и хуже. Агаша стала покрываться нарывами. Позвали фельдшерицу. Та сразу определила, девочка больна оспой и её надо изолировать от других детей. Мать всплеснула руками и заголосила -" Куду же я её дену?"- Агаша была пятым ребёнком в семье. Да и мать была опять на сносях. Вот, вот должен был родиться ещё ребёнок. -" Ступай к моей матери"- сказала она старшему сыну Ванюшке. -" Может она возьмёт к себе Агашу? Пока не поправится, пусть поживёт у неё."- Бабушка с дедушкой жили на другом краю села в маленьком домишке, крытым соломой. Жили бедно. Кормились в основном тем, что вырастят на огороде, да тем чем отблагодарят люди за бабушкины труды. Бабушка слыла знахаркой. Знала много заговоров и трав. Ходила принимать роды у рожениц , то есть была повивальной бабкой. Потом Ванюшка на руках отнёс больную Агашу к ним. Бабушка уже думала, что она не жилец. Уж очень она тяжело болела. Родные её не навещали, боялись заразы. Да и зима в тот год была на редкость суровая и снежная. Ребятня сидела дома, потому что не было тёплой одежды. Матери было не до неё. Родился ещё ребёнок, да и за другими нужен был догляд. Старшие дети, Иван и сестра Поля, работали в работниках у богатых людей. Они старались заработать что ни будь из продуктов, чтобы помочь матери прокормить семью. Фёдор помогал матери по хозяйству. И Агаши им явно не хватало. Она была нянькой для младших детей. Теперь эта забота легла на Фёдора.
Отец дома появлялся редко, да и то постоянно пьяный. Придёт, покуражится над матерью. Протрезвев, он становился злым, не довольным, кричал на детей, требовал, чтобы его мать накормила повкусней . Поживёт не сколько дней, потом опять уходит в найм работником. Но ни денег, ни еды он в дом не приносил. Всё, что зарабатывал, то и пропивал. Высокий, красивый на лицо, да и за "словом в карман не лез", он был объектом внимания одиноких баб. Он кичился перед матерью, как его вдовушки, да солдатки любят, вкусно кормят и всегда привечают, не то, что она. Мать покорно всё терпела и боялась его гнева. Если он был пьян и сердит, то в ход всегда шли кулаки.
Но однажды за неё вступился Иван. Видя , как отец куражится над матерью, он не выдержал, кинулся на отца с кулаками. Тот совсем озверел. И несдобровать бы Ивану, если бы между ними не встала мать. Вся сила и злость обрушилась на неё. Крепко избил её тогда отец. Вся в синяках была. Голосили ребятишки. И чем бы всё это кончилось? Не известно. Если бы на пороге не появился дедушка. Крепкий, высокий дед был ещё в силе. Он схватил сына за руку и стал его избивать вожжами. Видимо соседи, услышав драку и рев детей, позвали его. Против своего отца Андрей, так звали Агашиного отца, руки не поднял. -"Ну погодите у меня ужо!"- пригрозил он и вышел из избы, хлопнув дверью. Свёкор поднял сноху с пола и приказал -" Иди умойся, Катяня, а то вся в крови! Кровопивец!"- крикнул он вдогонку сыну и вышел из избы. Отец долго не приходил домой. А потом, через год, его нашли в канаве. Говорили, что захлебнулся блевотиной. На похоронах мать голосила по бабьи. Но после его смерти в семье стало спокойнее. Шли голодные тридцатые годы. Голод мучил всех. Порой по два дня во рту ничего не было, кроме воды. После похорон отца беды не оставляли нас. Как будто кто-то проклял нашу семью.
3-глава
Болезнь Агаши потихоньку отступала. Всё лицо покрылось коростой и чесалось. Руки сами лезли к болячкам, хотя бабушка строго-на -строго наказывала: -" Не чесать! Не сковыривать болячки! А то рябая будешь и ни кто тебя замуж не возьмёт!"- грозила она. Но все увещевания на неё не действовали. Руки сами отковыривали болячки. После этого они быстро засыхали и проходило желание чесать в этом месте. Зато оставалась вмятина. Но Агаша этому не придавала ни какого значения. Потому, что мала была и ни чего не понимала. Вскоре тело и лицо очистилось от болячек, ей стало легче и она пошла на поправку. Играла с кошкой и очень скучала по дому. Спрашивала бабушку -" Почему ко мне ни кто не приходит? Ведь я уже совсем здоровая!"- Глядя на неё бабушка плакала. По её морщинистому лицу текли слёзы. Агаша вытирала их кончиком платка и заглядывая в её карие глаза и говорила -"Ну чего ты плачешь? Я ведь не умерла. Не плачь."- " А от того я, доченька, плачу"- отвечала ей бабушка. -"Боюсь, что тебе судьба достанется, как у матери"- " Ну уж нет, я за пьяницу замуж не пойду!" - отвечала ей Агаша. -" Я буду умнее мамки. Пошто она за такого тятьку замуж вышла?"
Только став повзрослее Агаша узнала, что мать замуж ни кто не брал потому, что она была из бедной семьи. Вот и засиделась в девках. Ей уже шёл двадцать пятый годок, когда к ней посватался Андрей. Он был из зажиточной семьи, но дебошир и пьяница. Никто своих дочерей не хотел отдавать за него. Вот и сосватали бесприданницу. Мать была старше отца на четыре года. Родители мужа отделили их сразу. Избу им отдали дедушкину, правда старенькая изба, но большая. Жить было можно. Так и образовалась новая семья. В переднем углу были лавки и стоял стол. Висели иконы. По праздникам перед иконами зажигали лампадку . Много места занимала большая русская печь. Полати занимали большую часть потолка. Зимой тепло было спать на печи. С печи можно было перелезть на полати. На них лежали тюфяки, набитые соломой, лоскутные одеяла и всякая одежонка. Зимой в ней ходили на улицу, а потом использовали вместо подушек. Когда дети сильно шалили, то от наказания матери всегда можно было спрятаться на полатях. А так же от гнева пьяного отца. За печкой был не большой закуток с лежанкой, которую по старшинству занимал Иван. Там же было окошко. Это было удобно для него. Погуляв на вечёрке, он залезал в окно и никто не знал, когда он приходил домой. Рано или с первыми петухами. Ещё была деревянная родительская кровать и большой сундук. Вот и всё убранство дома. Достатка в семье не было, зато ребятишки рождались через каждые два года. Вечно голодные и им всегда хотелось есть. Выручал огород, да приработок старших детей.
Пришла весна. Ярче засветило солнце. Снег дружно таял. Бабушка стала выводить Агашу на улицу. Укутает по теплее в большую клетчатую шаль, посадит на крыльцо и наказывает -" Ты держи лицо к солнышку. Пусть не много загорит. Может загоришь и оспинки твои меньше заметно будет?"- Агаша не придавала значения этим словам, но старалась загореть. Зеркала у них не было и она своего лица не видела. -" Что такое оспины?"- спросила как то она у бабушки. -" А это ямки от болячек."- пояснила она. -" Они сейчас у тебя с синевой, а надо чтобы были цветом, как кожа." Она по прежнему поила её травами. Потом Агаша поняла, что благодаря бабушке, она не умерла от болезни и голода. Бабушка лечила её своими народными средствами, которые помогли ей выздоравливать. Хворые односельчане шли к ней за советом и она никому не отказывала. Свои знания она передала моей матери. И когда бабушки не стало. Этим занялась моя мать. Так она зарабатывала себе на кусок хлеба и приносила еду нам, детям.
И вот настал день, когда за Агашей пришли из дома. Она уже выздоровела, а дома нужна была нянька для маленькой сестрёнки, которая родилась без неё. Сестрёнка и братишка, которые рождены следом за ней, были ещё малы и за ними тоже нужен был догляд. И вот её взяли домой нянчиться и смотреть за младшими детьми. Взрослые были на работе. Уходили в найм. Мальчишки нанимались пахать или сеять, а старшая сестра Поля нанималась к богатым в няньки или на кухню помогать кухаркам кормить работников. На попечении Агаши были трое ребятишек. Клавдия, которая была моложе её на два года, братишка Васёк и Валентина, которая родилась без неё зимой. Дома её радостно встретили сестрёнки и братья. Но почему - то жалостливо смотрели на неё, но ничего не говорили
4-глава
Настало лето. Не нужно было теплой одежды, чтобы идти на улицу гулять. Одежды им всегда не хватало. И она переходила от старших детей к младшим, штопалась и латалась. Порой и не поймёшь, что на тебе надето. Было воскресенье, когда Агашу отпустили на улицу к подружкам играть. На поляне, где обычно собиралась ребятня, было много ребятишек. Уже сделали качели. Готовились к празднику Троице. Когда она подошла к подружкам, все как-то притихли и стали смотреть на неё. Девчонки, давайте играть в горелки, предложила она. Но все молча продолжали стоять и смотреть на неё. Наконец Яшка показал на неё пальцем и произнёс . - " Смотрите, а Ганька-то рябая! "- и засмеялся. - " Рябая, рябая"- загалдели ребятишки, показывая на неё пальцем. От неожиданности Агаша растерялась, покраснела и побежала домой. -" Рябая, рябая"- звенело у неё в ушах. Она упала на землю в огороде и смотрела в голубое небо, по которому плыли пушистые облака, слёзы и обида душили её. Если бы, кто другой сказал и засмеялся, она бы стерпела и не приняла так близко к сердцу. Но над ней посмеялся парнишка, который так ей нравился! Она всегда играла с ним в паре и они были друзьями. Но именно Яшка при всех сказал ей то, о чём другие не говорили в глаза. Она лежала на земле среди картофельных кустов и плакала. Прилетела к ней божья коровка и Агаша раздавила её от обиды и собственного бессилия. А этот день она не пошла на улицу, а зарёванная пришла домой. У старшей сестры попросила осколок зеркала и стала рассматривать себя. Сестра Поля обняла её и сказала - " Не думай об этом и постарайся жить как все. Ты такая же, как они, даже лучше многих. Ну, а то что ты рябая от болезни стала, значит так Богу угодно. Тебе послал Бог испытание. Он тебя и наградит за твои страдания. И ты ещё будешь счастливее многих из тех, кто сейчас подсмеивается над тобой. Только вот не упусти своего счастья! Во время разгляди его!"- Но прозвище "Ганька- Рябая" прочно приклеилось к ней. Особенно её Яшка донимал, где надо и не надо напоминал ей об этом. -" Эй, "Рябая", тебе водить!"- кричал он при случае. Наконец Агаше это надоело и она решила защищаться от его нападок. И однажды, после того как Яшка обозвал её "Рябой", она отозвала его в сторону и сказала -" Если ещё раз ты меня "Рябой" назовёшь, я буду дразнить тебя "Киляк"- Яшка покраснел, как варёный рак и пошёл на неё с кулаками. -" Я не "Киляк"! Кто тебе такое сказал?"- прошипел он. -" А ни кто! Я сама так решила! Я всем объявлю, что ты "Киляк", а Федька наш подтвердит это. Ведь он с тобой голым купался на речке? И попробуй докажи ребятишкам, что ты не "Киляк"? И дразнить тебя "Киляком" будут, не отмоешься! И на всю жизнь кличка к тебе прилипнет, как ко мне прилипла. Понял! Если ещё хоть раз я услышу от тебя, как ты меня называешь "Рябой". Быть тебе "Киляком!"- пригрозила она. Яшку такая перспектива напугала. С тех пор он перестал её дразнить. А она пошла в наступление. Всем, кто дразнил, она придумывала какое ни будь прозвище и грозила всем рассказать. И сразу Агашу перестали обзывать "Рябой". Хотя бы в глаза. А за глаза если и называли, то ей было всё равно. И только Митька "Мелкий" подошёл к ней однажды, посмотрел на неё преданными глазами и сказал -" Агаш, не переживай , что рябая, ты всё равно и такая мне глянешься. И я всегда с тобой водиться буду."-
Семья Митьки "Мелкого" жила в проулке, между двумя улицами. На селе было много однофамильцев и почти у всех были прозвища. Токаревых было четверть села, но если скажут -" Это те, которые "Мелкие", что ли?"- И все знали о ком шла речь. Все они были маленького роста. Отец и мать у Митьки были под стать друг другу. Оба не высокие с мелкими чертами лица. Жили они меж собой дружно. Домишко был не большой, но ладный. Мать Митьки, Варвара, рожала одних сыновей. Митька был вторым сыном в семье. Отец его был портным и обшивал всю деревню. Кому тулуп, или зипун сшить, все шли к нему. Приезжали заказчики и из других деревень. На всю округу у него одного была швейная зингеровская машинка. Егор постоянно трудился, гнул спину за машинкой. Когда он шёл по селу, все с почтением здоровались с ним. Но сыновья не хотели перенимать ремесло отца. И только Митька помогал ему постоянно, постигая науку портного. Агаша давно приглянулась ему. Бойкая смешливая девчонка! За словом в карман не лезет. Каждому достанется на орехи, тем кто её обидит. Он не обращал внимание на её рябое лицо. И скучал, если её не было на полянке, где собирались ребятишки. Старался почаще попадаться ей на глаза, или сделать что ни будь приятное. Но она словно и не замечала его.
5-глава
Шло время. Валентине исполнился годик, когда умер отец, а вскоре, по весне, похоронили младшую сестрёнку Клавдию. Ей шёл седьмой годик. Отец у нас хоть и пьяница, но лицом был красив. Не даром на него вешались безмужние бабёнки. Клавдейка была тоже красивой девочкой, похожей на отца. Да и мать наша была приятная женщина, не красавица правда, но кареглазая с двумя тёмно-русыми косами, которые обвивали голову. И фигурка у неё была ладненькая, не смотря на многочисленные роды. Агаша была похожа на мать, так говорили многие. Весна, в год смерти Клавдии, отличилась большим половодьем. Наша речка Старица разлилась, затопив луга и лес стоящий в низине. Вода всегда привлекала ребятишек к себе. Стоя на берегу они бросали камешки, пекли блины на воде. Соревновались, у кого больше получится кругов. Были среди них свои чемпионы. Блинные камешки нужно было найти, разглядеть среди галек и других камней на берегу. Правильно поставить руку на брос, зато удачно запущенный камень мог напечь четыре блина, а то и больше. Все визжали и кричали от восторга. Хором считали сколько получается блинов, кто напечёт больше и обойдёт другого в мастерстве. На берегу стояли лодки и ботники. Ботниками у нас называли долблённые лодки из цельного ствола толстого дерева. Все лодки принадлежали деревенским рыбакам. Край наш славился озёрами и заливными лугами. Когда сходила вода в них было много рыбы. Это было подспорьем в голодные годы. Старший брат Иван тоже ходил на рыбалку с дружком Гришей. Мать варила из рыбьей икры кашу и кормила нас, малышей, спасая от голода. У настоящих рыбаков на зиму всегда был припас, бочонок с солёной рыбой.
В этот майский, солнечный день, ничего не предвещало беды. Клавдия со своей подружкой Верой, как всегда, побежали играть к воде. Сели в одну лодку и стали плескаться. Не привязанная лодка отошла от берега. Первой заметила Вера, что лодка отошла от берега. Испугавшись, что им попадёт от хозяина лодки за то, что лодка оказалась далеко от берега, она прыгнула в воду и оказалась по пояс в воде. Стала выбираться на берег. Клавдия тоже прыгнула следом за ней. Но своим прыжком Вера подтолкнула лодку дальше по воде. И Клавдия, прыгнув с неё, оказалась с головкой в воде. Плавать она не умела. Барахталась и тонула. И ни кто не мог ей помочь выбраться из воды. Ребятишки, стоящие на берегу, оцепенели от ужаса. Да и все они были мал мала меньше и не умели плавать. Когда она скрылась под водой, они с криком побежали в улицу. Взрослые уже достали бездыханный труп. Для нашей семьи это было большое горе. Клавдию любили все, за её славный характер, за бесконфликтность. Она ко всем ласкалась, если кому из нас было плохо, она тут же пыталась прижаться, пожалеть, сказать, что она тебя любит. Её ни когда не ругали, да и ругать -то её было не за что! Со смертью Клавдии беды не оставляли нашу семью.
Через два года, после смерти Клавдии, мы похоронили Фёдора. В голодные годы мы еле - еле переживали зиму. Ранней весной, мы ребятишки, ходили собирать мерзлый, прошлогодний картофель. Ходили в лес за липовыми листочками, рвали лебеду, щавель и другую съедобную траву. Мать сушила липовые листочки в печи, толкла их в ступе, затем смешав с мерзлой картошкой, пекла лепёшки. Ребятишки ходили постоянно голодные. Иногда ходили к деду по отцовской линии. Он накормит, конечно, вместе с работниками, которых он нанимал. Но прежде, чем накормить, десять раз покорит едой, обзовёт дармоедами и обязательно заставит сделать какую ни будь работу. Приходилось терпеть, есть ведь очень хотелось. Но Фёдор был гордым и к деду не ходил. И вот по весне он нашёл себе работу. Подрядился пахать пашню к зажиточному хозяину. Целый день он трудился и к вечеру валился с ног, но доработал до захода солнца. Вечером хозяин его накормил. Голодный Федя ел до отвала. Но до этого он не ел толком дня два. Поев досыта, у него случился заворот кишок. С большим трудом он добрался до дома. Умирал Фёдор мучительной смертью. Корчился, плакал и кричал от боли. Мы все притихли и молча смотрели на его страдания. Мать причитала, бранила Елкина, хозяина к которому нанимался на работу Фёдор. Гладила Федю по голова и говорила -"Сынок, не надо было много есть, ведь нельзя при голодухе есть досыта". Но Фёдор её не слышал, он умирал. Зато мы на всю жизнь запомнили этот урок. Какой бы ты голодный не был, есть досыта нельзя! Умрёшь, как Федя. Мать почернела от горя. На похоронах кумушки судачили. -" Прокляли эту семью наверное, горе так и идёт по пятам!"- Да и как не проклясть! Андрей вёл разгульную жизнь. Не одна бабёнка от него пострадала. Скольких он обрюхатил и потом они вытравливали детей. По долгу болели. Говорили, что кто-то из них даже умер. Сколько неслось проклятий ему в след и его семье! Вот и результат! После его смерти второй покойник. -"Дети-то чем виноваты?"- сокрушались они. -"Говорят же за грехи родителей, расплачиваются дети."- Мать слышала такие разговоры. Ходила в церковь, молилась за своих детей, просила прощения у бога за грехи мужа.