Эта романтическая, и в то же время полная трагедии история произошла в действительности во второй половине девятнадцатого века, в период вытеснения старых семейных устоев свободными веяниями нового времени, постепенно охватившими Россию. Она произошла в то еще незабываемое время экипажей и балов, когда девушки были прекрасны и чисты, как весенние цветы, а юноши цитировали стихи наизусть и спорили о творениях Пушкина и Лермонтова. Это было время великого романтизма, но и начала прогматизма и технического прогресса. Предупреждая мысли своего любопытного читателя, хочу сообщить, что изменены только имена и место действия происходящих событий.
1. Микаэль.
В этого белокурого молодого человека Лиза влюбилась с первого своего взгляда. Она видела его несколько раз из окна девичьей комнаты, как видно шедшего после занятий из университета со своими друзьями-студентами. Веселый балагур, душа компании, всегда проходил мимо ее дома в сопровождении шумных приятелей, оживленно о чем-то беседуя. И теперь каждый день, в одно и то же время она стояла за портьерами своего окна в надежде хоть краешком глаза вновь увидеть его красивую подтянутую фигуру, хотя бы издали услышать его голос.
Лиза с удовольствием открыла рамы и наслаждалась первым теплом весеннего солнца. Снег только закончил таять, и земля, не успевшая еще просохнуть от зимних навалов, парила теперь , источая первые весенние запахи. Начало весны всегда будоражило сознание девушки, и на этот раз это волнение, кажется, было не напрасно. Вдруг сердечко ее забилось и затрепетало, словно маленький, испуганный зайчик, дыхание участилось, стало прерывистым и коротким, взгляд устремился на тротуар возле дома. Предчувствие и на это раз не подвело. Микаэль с несколькими своими сокурсниками возвращался домой, рассказывая очередную веселую историю, чем вызывал у своих попутчиков неудержимые взрывы смеха, а у праздно прогуливающихся зевак неподдельный интерес к происходящему. Лиза тут же заметила, что ревнует его к восхищенным взглядам гимназисток, гуляющих парами по весенней улице, хотя бы он и не обращал на них никакого внимания.
Когда приятели подошли ближе, со своего тайного положения она смогла хорошо рассмотреть его внешность. Светлые волосы средней длинны волнами обрамляли прекрасное, правильного овала, молодое лицо. Мягкий приятный румянец придавал ему свежесть и здоровый вид. Горящие карие глаза блестели непостижимым огнем юношеского максимализма. Сильные, но изящные руки жестикулировали и делали беседу еще более оживленной, привлекающей внимание. Одет он был не дорого, но очень аккуратно и со вкусом. Белый шёлковый бант, повязанный на английский манер, предполагал, что у молодого его хозяина есть свои виды на жизнь и на судьбу. Лиза жадно запоминала все подробности этих коротких минут, чтобы потом, одной в тишине вечера вспоминать и перебирать в памяти все детали увиденного.
В это самое время, когда девушка наслаждалась созерцанием, неожиданно для себя Микаэль поднял глаза и посмотрел на открытое окно. Взгляды их встретились на какую-то долю секунды, по телу девушки пробежали странные колючие искорки. Страх и трепет охватил ее сознание и она, невольно поддавшись этим эмоциям, отступила вглубь своей комнаты.
Ее скромная девичья в одно окно была не большой, но светлой комнаткой, расположенной на втором этаже отцовского дома, в котором после смерти матери они проживали втроем: отец Александр Львович, сестра Наталья Александровна, для домашних просто Натали, и она, Елизавета Александровна, Лиза.
Комната ее была наполнена хорошей мебелью, но не новой, оставшейся еще со времени процветания семейства, купленной любовно матерью и со вкусом подобранной для каждого отдельно, согласно его характеру и наклонностям. Главное пространство занимала небольшая резная кровать, светлого дерева, располагавшаяся справа от окна. Маленькое изящное трюмо с умывальными принадлежностями находилось тут же, подле кровати, всегда тщательно прибранной и накрытой прекрасным шелковым покрывалом в цветах, сшитым из того же материала, что и портьеры, украшающие единственное и открытое теперь окно. В тон текстилю были подобраны не дорогие, но приятные обои. Тут же имелся хороший секретер с письменными принадлежностями и книгами, по большей части женскими романами и стихами романтических авторов, а на нем резной подсвечник в неимоверных загогулинах для трех свечей. В углу же, напротив кровати, на небольшой полочке стоял образ Спасителя, подаренный матерью перед самой ее смертью.
Лиза любила свою комнатку и с удовольствием в ней уединялась в свободные минуты, чтобы отдохнуть или почитать новую книгу. Но в этот момент после внезапной встречи глазами с этим молодым человеком, она ошеломленная новыми своими чувствами, присела на кровать, чтобы перевести дух. Ладони ее стали влажными от волнения, а на лбу выступила легкая испарина. Неужели он заметил? Эта мысль не давала ей покоя и назойливо крутилась в голове. Немого успокоившись, Лиза подошла к зеркалу.
Ей нужно было срочно убедиться, что волосы лежали в полном порядке. Отражение, которое увидела девушка, было совершенно и прекрасно. Волнистые темные локоны обрамляли бледное лицо и спускались по плечам до самой талии, обвитой синим широким поясом из атласа. Тонкие руки грациозно лежали на скромном васильковом платье, совершенно не затмевавшем её красоту, а наоборот, подчёркивающем бледность её кожи. Огромные синие глаза излучали тепло и нежность. Она и сама не понимала силу своего очарования, но где-то очень глубоко внутри чувствовала, что могла нравиться мужчинам.
Лиза понимала, что влюблена, но еще не знала, что делать с этой своей любовью, с этими новыми эмоциями, нахлынувшими совсем как в тех далеких книжных романах. Но одно дело было читать и улетать мыслями в те времена и действия героев, а совсем другое - самой ощущать это непонятное, с одной стороны радостное, но страшащее своей неизведанностью и так её манящее состояние.
2. Приглашение.
Наконец произошло хоть какое - то событие в размеренной жизни этого семейства. У самой лучшей подруги Лизы, Анны Леопольдовны, через несколько недель намечался день Ангела. По этому случаю был назначен грандиозный бал со множеством гостей. Лизина младшая сестра Натали прыгала в гостиной вокруг стола, размахивая только - что доставленными приглашениями.
- Мы едем на бал! Как я хочу на этот бал! Мы будем танцевать до утра!
Радостная улыбка не сходила с лица. Счастье переполняло всё её молодое, но уже заявляющее о себе существо. Но вдруг настроение резко переменилось, и она с унынием произнесла:
- Нет, я не могу поехать, у меня нет совершенно никакого нового бального платья.
Натали смешно по-детски скуксила губки, глаза наполнились слезами, настроение вмиг испортилось.
Она была прекрасным здоровым ребенком, скорее уже подростком, чем девочкой, с розовыми пухлыми щечками, еще по-детски мягонькими ручками. Скоро ей исполнялось тринадцать лет и она уже считала, что кавалеры будут сходить по ней с ума. И считала притом не безосновательно. Все признаки, указывающие на то, были на лицо.
Внешне Натали, в отличие от своей старшей сестры, более походила на отца, чем на мать. В детстве никогда не болела, имела хороший аппетит и сон, отличалась веселостью и легкостью нрава и детской непосредственностью, хотя и знала рамки хорошего тона. Чем всегда покоряла посещающих их небольшое семейство родственников.
Лиза спустилась на шум, посмотреть, что тут происходит. Сестра тут же кинулась к ней в объятия и горько зарыдала, обливая ее руки солеными слезами, как рыдают дети, не получившие сладкого на десерт.
- Анна приглашает всех нас на бал, а мне совершенно не в чем выехать.- Горестно всхлипывала юная кокетка.
Лиза покровительственно улыбалась.
- Ничего, я что-нибудь придумаю. - И обняла ее нежно, по-сестрински, и гладила светлые мягкие как шелк, волосы страдалицы.
- Я упрошу папеньку, и он выделит нам на наряды немного денег. Ты будешь самая красивая в этот вечер, обещаю тебе. Нельзя же в конце концов пропустить такое событие? Да и Анна Леопольдовна обидится. Мы и так редко принимаем такие приглашения..
Синие глаза Лизы светились нежностью к любимой сестре. После смерти матери Лиза заменила мать для Натали, стараясь во всем поддерживать, но всё же строго относилась к её детским шалостям.
Тут как раз на обед приехал отец, Александр Львович. Разорившийся граф, ныне занимался фабричным делом для поправки своего финансового положения. Небольшая фабрика приносила доход, которого хватало на содержание дочерей вне бедности, но и особых трат а семье он не производил, стараясь расширить свое дело как можно больше и набрать приличные обороты. В доме было немного прислуги. Но на обучение детей Александр Львович не скупился. Девочки получали отменное, хоть и домашние образование. Изучали языки, музицировали, проходили естественные науки, как требовало от молодой женщины новое время, все более наполнявшееся технологическими открытиями и новыми веяниями.
Вида Александр Львович был самого добродушного. Грузное тело его было не совсем поворотливо. Мягкими теплыми руками любил обнимать милых своих дочерей. При волнении лицо его краснело, что еще более подчеркивало белесые брови над светлыми, добрыми глазами. Через свою доброту он и потерял немалые капиталы, доверившись одному проходимцу и вложив немалые средства в прибыльную, как казалось тогда, компанию, да так и не сумев вытребовать даже по суду свои деньги обратно, так всё искусно было проделано за его спиной. После смерти любимой жены, не перенесшей такого удара, так и не женился, отдавая всю свою жизнь дочерям и их благополучию. И мысли о скором их замужестве все чаще и чаще стали посещать его, волнуя уже стареющее сердце.
Александр Львович зашел в прихожую, отдал плащ и шляпу старому слуге Степану и грузно прошагал в гостиную, услышав необычные своему уху звуки.
- Наташа, что за слёзы? - Воскликнул граф и шумно вошел в гостиную. -
Где твой платок, милая? Ты же знаешь, что я не переношу твоих слез!
- Отец! Как раз и Вы! Вот посмотрите! - Ответила за хлюпающую носом сестру Лиза, и протянула отцу приглашения.
- Чего же вы расстроились, девочки мои? Радоваться нужно! Скоро поедите на бал! - С непонимающей улыбкой переспросил он, читая красиво оформленные открытки из дорогой лощёной бумаги.
- Мы рады, папа, рады. Только поехать, к сожалению, не можем. Новых выходных платьев у нас с Наташей нет. А те, что есть, не подходят к такому торжественному случаю. И потом, там будет весь свет нашего города. Не можем же мы показаться в своих обычных платьях? Это просто не возможно, да и не поймут нас.
Александр Львович на несколько секунд задумался. Он припомнил, что и действительно давно не покупал дочерям обновок, особенно чего-то нарядного, чтоб можно было показаться на балу. Фабрика забирала много средств, а девочки, будучи скромными, не просили для себя чего-то лишнего, видев, как отец из-за всех сил старается выкрутиться из этого тяжёлого положения. И как раз это был тот самый случай, который заставил старого графа раскошелиться, ведь дочерей пора показывать в свете.
- Решено!- Весело ударив себя по карманам, Александр Львович заулыбался. – Завтра едем в лавку! Выберите себе самой лучшей ткани на самые модные платья! Ну и еще все остальное, что вам там нужно.
Девочки радостно запрыгали и зацеловали щеки отца, чем остался он очень доволен.
( Продолжение следует)