А запах гари приятно щекочет нос. Тепло, хорошо и… вкусно… Как будто бы мясо на вертеле жарится. Шипит жир на раскаленных углях. Хорошо. Вкусно. Приятная гарь ударяет в лицо.
Слышится чуть тихое потрескивание. На снегу прыгает отражение пламени. Что-то горит. Горит с жаром, треском. Что-то рушится. Алые языки огня лижут серое здание с грустными глазами-окнами. Вкусно. Ярко горит деревянный дом. Весело потрескивают дрова. Тепло так.
Перед всем этим действом-спектаклем стоит девушка. На вид ей пятнадцать — семнадцать лет. Каштановые короткие взлохмаченные волосы не достают до плеч; серые глаза, подёрнутые какой-то пеленой, удовлетворённо жмурятся, смотря на всё происходящее. Снежинки медленно падают ей на шарф, куртку, голову… Девушке тепло. Ей забавно и весело. Греется около «костра». Странная. Очень странная.
Её зовут Эшли. Девушку несколько лет назад отдали в психиатрическую больницу. А всё из-за того, что она бегала за младшим братом с ножом в руках и громко истерично хохотала на всю квартиру. На шум прибежали соседи, которые успели вызвать полицию; те позвонили родителям. Когда Эшли спрашивали, почему она всё это вытворяла, девочка лишь ответила, что её брат был больным пациентом, и ему срочно нужна была операция по вырезанию аппендикса. Вызванные вместе с полицейскими врачи, обследовав Эшли, заключили, что она невменяемая, и её срочно нужно было положить в больницу. Что вскоре было и исполнено.
Девушка провела в психушке два года. Сначала она хотела «ампутировать больные головы врачей», потом же успокоилась. Вела себя чинно, не буйствовала. Только по ночам что-то сквозь сон бормотала. Иногда заливалась пугающим всех больных странным злодейским смехом. А сегодня она сбежала. Сбежала, приготовив подарочек «любимым сожителям».
Спички стащила у главврача коим неясным способом, топливо перелила в какую-то плошку из бензобака автомобиля старшей медсестры. Свою верхнюю одежду украла у гардеробщицы: пациентов психушки тоже иногда пускали погулять. Правда, это было под строгим надзором, бедные психи чуть ли не на поводке дышали воздухом. Как псы последние. Но им было весело. Свежий воздух всё же.
Эшли жмурится от ярких всполохов света, хохочет от того, что спалила ненавистное здание. Изнутри слышатся крики больных и врачей о помощи. Но всё безрезультатно. Сверху падают тяжелые балки, огненный зверь с яростью поедает живых существ, которые в панике мечутся по больнице. Вот кто-то, обгорелый донельзя, показывается в одном из окон на третьем этаже. И с глухим то ли криком, то ли хрипом падает вниз, прямо в рыхлый снег. И всё. И тишина. Этот кто-то затих и больше не двигался.
А Эшли лишь безумно хихикает и продолжает смотреть на разгоравшийся пожар. Всё трещит, шумит, воет. Усилившийся внезапно ветер только ещё больше усиливает огонь. Ярко-красные птицы уже падают на снег, перелетают на соседние деревья, которые от соприкосновения с пламенем тут же вспыхивают, как спички. Безумные выкрики, стоны. Треск, грохот.
И вкусный запах гари. Чувствуется, как жарятся несчастные жертвы в этом неистовствующем огне. Эшли жадно вдыхает воздух, хищно облизываясь. Пахнет курочкой. Жареной. Вкусненькой. Жирок плавится на раскалённых добела камнях фундамента. Предсмертные хрипы.
Яркие отблески на снегу. Вой сирены пожарных, медиков и полицейских машин. Эшли быстро скрывается где-то в тени, продолжая наблюдать за всем происходящим. Людишки в касках пытаются потушить огромный костёр, который так тщательно девушка «создавала», разводила. Как долго она к нему готовилась. Не потушат они пожар. Он сам закончится, когда сожрёт всех своих жертв. Вкусно. Огненные пасти довольно причмокивают от удовольствия. Лижут своими ярко-красными языками обуглившееся здание. Хрипят и воют от удовольствия.
А Эшли стоит в тени. Серые глаза безумно сверкают. Часть мести совершена. Большая её часть — впереди. Острый большой нож ярко поблескивает в свете фонарей. Всё только начинается. Всё — впереди. Эшли, бросив взгляд на затухающий уже пожар, медленно разворачивается и уходит вглубь леса.
Вкусно. Тепло. Хорошо. Жирок. И трупы. Много. Очень много трупов.
16.01.2014