Было замечательное воскресное утро осени, моего самого любимого дня недели. Вопреки прогнозам синоптиков на улице не только не было дождя, но и ярко светило солнце, а около моего окна даже слышалось чириканье какой-то птички. Небо было таким чистым и светлым, как весной. Странно, обычно же в октябре всё хмурое, через день льёт дождик, а иногда и вообще падает мокрый снег. Но в этот раз всё было наоборот.
Порадовавшись такому «хорошему настроению» погоды, я решила, наконец, выползти на улицу, подышать свежим осенним воздухом и проветрить свою голову, постоянно загруженную химическими свойствами всех органических веществ или различными теориями эволюциями.
Часы показывали ещё десять утра, а я уже бодро шагала по Березовой аллее и весело взирала на всё происходящее вокруг. В наушниках играла моя любимая песня, в голове пока не было никаких лишних мыслей: только тишина и успокоение. Вот бы почаще так гулять. Хотя, я прекрасно осознаю, что этому не суждено сбыться.
Шла я вот мимо фонтана, расположенного на этой самой улице, и вдруг, «сквозь» музыку» услышала справа от себя чей-то негромкий смех и тихое хриплое карканье. Пришлось скосить глаза в сторону и заметить молодого парня с чёрной, как смоль, вороной на плече. Тут же сняла наушники, резко повернувшись к ним, и недоуменно пялилась на этих двоих странных существ. Из цирка, что ли, сбежали?
Парень же и ворона продолжали ржать. Надо… мной?
— Кто вы такие? — чеканя слова, медленно спросила у незнакомца. Парень замолчал, а ворона продолжала громко каркать. Я смерила их странным подозрительным взглядом и решила, что лучше мне пойти от них подальше. Связываться с ненормальными не очень-то и хотелось.
— Как? Ты нас совсем не узнаешь? — юноша — вот упрямец! — пошёл рядом со мной. Я попыталась отмахнуться от него и ускорить шаг, но парень всё равно не отставал от меня.
— Откуда мне вас знать? Первый раз вижу, — пришлось всё-таки повысить голос. Меня реально взбесило то, что этот ненормальный со своей птицей пристал ко мне со своими дурацкими вопросами. Точно псих.
— Во-первых, ты нас знаешь довольно-таки давно, — незнакомый парень принялся загибать пальцы, а ворона стала внимательно смотреть мне прямо в глаза. Я аж передернулась, — во-вторых, не кричи, а то все будут думать, что из нас это ты сумасшедшая. А в-третьих, я нормальный. И вопросы у меня вовсе не дурацкие.
Что? Как… Как этот чудила прочитал мои мысли? Этого… в жизни быть не может. Никто не умеет читать мысли, никто из людей. Или… Он и не человек вовсе. Что за бред? Сверхъестественного ничего не существуют, никакой магии, никаких высших сил. Как бы мне этого не хотелось.
— Да успокойся ты. Я такой же человек, как и ты, — чёрт, он реально прочитал мои мысли. Надо сваливать от этого полоумного.
— Господи, да что тебе от меня надо? — мой голос слегка дрогнул, как пушистый заячий хвост. Мамочки… А вдруг это маньяк? Сбежавший из психбольницы.
— Я хочу тебя подбодрить, — парень внезапно обиделся, а ворона замолчала, — и никакой я не маньяк. Ну, спасибо тебе…
— Блииин, тогда скажи мне, кто ты и как тебя зовут!!! — снова взорвалась я, начиная закипать. Не, ну, скажите, если бы к вам начал приставать какой-то странный парень, то что бы вы сделали? Правильно, сбежали бы от него, куда подальше. Что я и хотела сделать, впрочем-то. Но мне не дали.
— Я? Я твой Муз, — парень горделиво выставил вперед подбородок. Я ошеломленно выставилась на него. Что. Он. Сказал? — да не каркай ты, — незнакомец, точнее, по его словам, мой Муз, стукнул ворону по клюву, дабы та замолчала, — уффф, ладно. А это твоё вдохновение, — и юноша указал на птицу. Та закаркала ещё громче и даже захлопала крыльями.
Я же стояла посреди улицы, раскрыв рот, и тупо хлопала ресницами. Что. Здесь. Происходит. Мать. Вашу?! Объясните мне, пожалуйста! Какие, к чёрту, Муз и вдохновение? Это же… Духовные вещи, выдуманные людьми, а не реально существующие… люди и животные. Чёрт. Неужели я вправду чокнулась? Приду домой — точно выпью валерьяночки, хе-хе.
— Не веришь, можешь щипнуть, — парень фыркнул и протянул мне руку. Я, продолжая так же стоять, ущипнула сначала его, потом себя. Ничего не исчезло, а я — не проснулась. Потёрла глаза, вновь посмотрела пред собой. Эти двое никуда не исчезли.
— Хммм… вдохновение, значит? — я злобно уставилась на ворону. Та тут же замолкла и странно на меня посмотрела. Я стала медленно приближаться к ней. Птица же нервно переминалась на плече «моего Муза», — тогда какого хрена ты шляешься пои-где, когда так нужна мне? Особенно тогда, когда я писала сочинение по литературе! Из-за тебя я получила только тройку, ты, бесчувственная тварь!!! — завопила я, хватая ворону и плюхаясь на землю. Птица тут же стала вырываться, громко каркая на всю улицу, чуть ли не на весь город, но я держала её крепко, хоть и валялась на земле. Муз же недоуменно пялился на нас, почесывая свой затылок, обросший чёрными паклями волос.
— Кхе, кхе, Кааать, ты лучше встань с земли. А то прохожие уже пялятся на нас… — пробормотал паренёк, косясь по сторонам.
Я подняла голову и огляделась, продолжая крепко держать своё вдохновение, причём в самом прямом смысле этого слова. Мимо нас шли какие-то люди: кто-то не обращал на меня никакого внимания, кто-то бросал косые или вопросительные взгляды, а кто-то недоуменно пялился во все глаза. А кто-то тупо ржал. Вот раздражает такое внимание, честное слово.
— Кать? — услышала я над собой голос моего Муза. Боже, как же непривычно это звучит — «моего». Никогда парней не называла «мой». Только «мой папа», но это уже совсем другое. Да к тому же «мой Муз». Такое ощущение, что я сплю, а всё происходящее мне снится.
— А? — я задрала голову и посмотрела на парня. Тот уже довольно-таки пугливо оглядывался по сторонам, а на меня смотрел немного сурово и строго, — что?
— Вставай уже! Разакалась тут! — Муз протянул мне руку «помощи». Пришлось хвататься за неё и подниматься с земли, одновременно бурча что-то себе под нос и крепко прижимая к себе своё… свои… свою ворону. Но куртку она мне запачкала, козявка, блин.
— Фух, спасибо, — я отряхнулась и поправила шапку на голове, умудряясь делать всё это одной рукой. Да, я очень умелый человек. Ха, да уж. Очень уж умелый. Даже проду не могу себя заставить написать, не то, что другое. Нда… полный неудачник, — кстати-ка, — я продолжила идти дальше. Музу не оставалось ничего боле, как следовать за мной, — почему некоторые люди видели нашу «борьбу», а многие просто проходили мимо и вообще ничего не замечали? — я прижала указательный палец к подбородку и возвела глаза к небу. Парень вздохнул:
— Потому что лишь некоторые могут видеть меня… и твоё брыкающее вдохновение, — Муз усмехнулся и указал на всё ещё сопротивляющуюся ворону.
— Что? — я округлила глаза. Он опять меня дурит? — что это значит? — сурово спросила я.
— Пффф, — парень сдул со лба прядь своих чёрных волос, — не грузи. Просто спокойно выслушай, а потом делай выводы.
— О;кей, приступай, — я принялась гладить свою воронку. Та немного успокоилась и пока что перестала брыкаться.
— Короче, нас, вдохновение и музов, могут видеть лишь некоторые… ммм… талантливые, нет… креативные, понимающие и немного взбалмошные люди, — начал «рассказ» мой Муз. Я лишь приподняла одну бровь. О, я, значит, взбалмошенная. Прекрасно, просто прекрасно, — другие, которым не свойственны такие чувства, как эстетичное восприятие мира, душевность, веселость, немножко чокнутость и даже, как я уже сказал, взбалмошность, не могут видеть и слышать нас. Мне жалко таких людишек. Ведь это… Они лишаются своей нравственной цели, им лишь бы обогатиться, они не видят красоты и изящности. Им нужны только деньги. Так, ладно. Это проедем, — Муз махнул рукой, — поэтому-то кто-то может слышать и видеть нас, вроде тебя, а кто-то — нет. Вроде… — парень задумался и остановился, я последовала его примеру, — … вроде него, — и юноша указал на спешащего куда-то мимо нас мужчину в строгом деловом костюме и с дипломатом в руках. Муз подскочил прямо к нему и состроил пару гримас, но мужчина абсолютно ничего не заметил, — видела?
— Ага… — я ошеломленно кивнула, — а вдруг он был просто чем-то очень обеспокоен, поэтому и не заметил тебя? — взглянула на Муза. Тот лишь махнул рукой, — а они могут когда-нибудь вас увидеть?
— Да, если откроют свою душу более возвышенным целям, нежели грязное зарабатывание денег, — парень принялся пинать камешек, — но такое очень редко. Шанс на миллион.
— Печально… — я с грустью смотрела вслед этому мужчине. Жалко таких людей.
— Сами виноваты, с чего это жалеть их? — фыркнул мой Муз, продолжая играть в футбол, — не нужно было с самого начала идти на поводу у денег.
— Какой же ты жестокий, — я пошла дальше по улице. Парень поспешил за мной, — нельзя же так. Они ведь тоже люди.
— Это не я жестокий, это мир жестокий, — нравоучительно проговорил юноша, поднимая палец вверх, — а я всего лишь констатирую факт.
— Ох, как же, — фыркнула я и вновь погладила мою воронку. Та встрепенулась и принялась кусать меня за пальцы, — от тебя так голова разболелась… Шумный ты какой. Не люблю я таких людей.
— А я-то почём виноват? — удивился Муз, — меня отправили к тебе, вот я и сопровождаю тебя. А уж если тебе не нравится, то обратись тогда к главному нашему, — съехидничал он. Вот же паразит. Прекрасно знает, что я не смогу с этим главным связаться.
— Противный ты какой, — я зевнула, — даже спать захотелось, — странно. Вот так резко и в голове зашумело, и глаза стали слипаться. Что со мной? Не выспалась, что ли? Хотя вроде бы вчера нормально так легла в кровать. Часиков в одиннадцать... Ага, ага, а потом до двух фанфиками зачитывалась. Молоде~ец, конечно, ничего не скажешь.
— А я вроде энергетического вампира, — фига себе заявленьице, — чтобы существовать, мне нужна энергия. А я ею питаюсь у моего подчиненного. То есть, у тебя, — Муз обогнал меня и стал идти прямо пред моим носом задом наперёд, то есть, спиной вперед, а лицом ко мне. Я лишь поперхнулась от его слов.
— И… и давненько так у вас? — я вопросительно приподняла правую бровь. А ведь правда.
— Ну… — парень на секунду замешкался, — с того самого момента, как мы вообще появились!
— Офигеееть… — я насупилась и вжала голову в плечи, утыкаясь носом в тёплый шарфик. Вдохновение продолжало меня кусать. Правда, теперь больней намного, — не жвакай, — пригрозила своей вороне. Та лишь только что-то прокаркала и продолжала «глодать» мои пальцы. Вот же коза какая, ненасытная, — теперь понятно, почему во время написания новых глав я хочу спать и практически засыпаю на середине. Это ты всё, ты! — я резко подняла голову и, сощурившись, посмотрела на Муза. Тот только развернулся на сто восемьдесят градусов и потопал дальше, насвистывая какую-то песенку, — эй!
— Вообще-то, не только я один высасываю из тебя жизненные силы, — так, так, это уже интересно. Что он ещё наплетет мне? — Но и она тоже, — и парень, вновь повернувшись ко мне, ткнул пальцем воронке прямо в живот.
— Кар, кар, кар, — завозмущалось моё вдохновение, громко клацая клювом и хлопая крыльями.
— Эй, не обижай её, — я прижала к себе птицу. Та обиженно засипела и ткнулась мне головой в куртку, продолжая тихо каркать. Видимо, жаловалась.
— Да, она ж у нас самая лучшая, а я так, побоку, — теперь надулся Муз и, вновь отвернувшись от нас, быстро зашагал дальше. Я вздохнула и, пожав плечами, поспешила следом за ним:
— Ну, не дуйся. Оба вы хорошие. Ведь помогаете мне, — я состроила примирительную мордашку.
— Ну, ла~адно, — парень улыбнулся, глядя на меня, — против такой моськи устоять просто невозможно.
— Ахах, — я рассмеялась. Мой смех подхватили мои друзья: Муз и вдохновение. Правда, вместо смеха у воронки получалось лишь хриплое карканье, но это ведь не суть важно. Главное — мы были вместе, и нам хорошо и весело. И я уверена, у нас все получится. Ведь вместе мы — сила.
А то, что случится позже: депрессия, кризисы у автора (то есть, у меня, конечно же) и даже возможная смерть кого-то из моих вечных спутников, — это пока совсем другая история.
октябрь 2013