ВИКТОРИЯ ВИРДЖИНИЯ ЛУКИНА - http://www.proza.ru/avtor/virdjinia - ПЕРВОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ «ЛАУРЕАТ 24» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Утренняя прохлада нырнула в открытое окно небольшого сельского дома. Занавеска, взметнувшись, и накрыв собой крупную фигуру спящего человека, пощекотала его толстые веснушчатые щеки и погладила огненно-рыжие кудри. Рядом сопел рыжий кот. На стене дремал сытый комар. Старые часы с одышкой твердили: Тшш – тшш – тшш…
Идиллию нарушил шум из соседней комнаты. Необъятная женщина в ночнушке до пят, пробасила:
- Вениамин! Ты зачем ежа в комнату запустил?
Веня распахнул карие глаза:
- Колючка убежала?! Мама, это не ёж, а беременная ежиха, бедняжка свалилась в канаву!
- Подумать только, какая-то Колючка ему дороже родной матери! У меня же мог случиться инфаркт! Она полночи топала и фыркала – я думала, что у нас под домом завелась нечистая сила. А утром я её приняла за тапочек, ты же знаешь моё зрение. Теперь придётся лечить ногу, а вдруг - инфекция, гангрена, ампутация?! У меня две пары новых туфель на шпильке, c одной ногой они мне пригодятся, как ты думаешь?
- Ма, - Веня наморщил лоб, - ты, как всегда, всё преувеличиваешь!
Мама гневно сдвинула брови:
- А почему у тебя в кровати опять две подушки: одна – в изголовье, другая – в ногах?
- Мне иногда хочется среди ночи лечь на другую сторону, мне так удобно, в конце концов!
- Вначале ноги на подушке, потом – физиономия? – мама сделала страдальческое лицо.
- Ну и что? Это же мои ноги.
- Да, - она опустилась в кресло, - маму слушать не обязательно! А я тебя, между прочим, до двух лет грудью кормила и ночей не спала, карьеру забросила, а ведь могла стать балериной! И нечего улыбаться, пока у меня не появился ты, я была, как тростинка! Всю себя сыну посвятила, и вот она – благодарность: всё по-своему, всё наперекор…ты мог стать выдающимся биологом, учёным с мировым именем, но… предпочёл участь деревенского ветеринара!
- Ма, не сердись, - Веня трижды поцеловал её в пухлую щёку, - я люблю жизнь, а не науку о ней! Я тебе сейчас такое покажу!
Он надел тапочки, перепутав левый и правый местами, и в одних цветастых трусах помчался во двор, отодвинул нижнюю доску покосившегося крыльца и бережно достал картонную коробочку. Круглое его лицо сияло, глаза блестели от нежности, а губы растянулись в неподражаемой улыбке. Приподняв огромные плечи, Веня на цыпочках вошёл в комнату.
Мама сидела у окна и с убитым видом курила длинную сигарету:
- Ну, и над кем ты там уже трясёшься?
- Ма, это новорожденные мышата…они спят, лапки все в складочках… потягиваются во сне! Хочешь погладить?
Мама брезгливо сморщилась:
- Тебе 40 лет! Я мечтаю о внуках, а не о грызунах! Скажи мне правду - может быть, тебя интересуют мужчины?
- Не, - Веня смутился, - просто я не умею ухаживать за женщинами, я им не нравлюсь.
- Как это не нравишься?! Помню, в студенческие годы ты встречался с девушкой. Правда, я её ни разу не видела! Такой красавец! – мама поцокала языком. - Большой, добрый, борщ варить умеешь... лоб высокий, кудри – цвета апельсина, на щеках – ямочки! Ах, каким ты был чудным ребёнком! Ладно, дай-ка на мышей твоих хоть полюбуюсь!
Веня надел наизнанку спортивные штаны, задом наперёд футболку и, усадив себе на плечо кота, пошёл готовить завтрак. Мама заботливо взбила обе подушки, обнаружив под ними кулёчек с арахисом и брошюру «Легко ли быть лягушкой?» С недоумением пожав плечами, она выгребла из-под кровати кучу скомканных носков, извлекла закупоренную майонезную баночку с зелёным жуком, выудила свой кружевной бюстгальтер, который почему-то постоянно пытается стащить и припрятать Венин любимый кот, выкатила пыльные гантели, и уже было собралась прихлопнуть на стене комара, но, передумала и, отдёрнув занавеску, шепнула:
- Лети уж, - потом, с мольбой взглянув в небо, добавила - Гоподи, сжалься над моим непутёвым сыном!
После завтрака, мама с забинтованной ногой, устроилась в гамаке, а Веня насыпал в кормушки пшено и орехи – для птиц и белок. За калиткой многоголосьем залаяли собаки.
- К тебе пришли,- мрачно сообщила мама, - не перепутай кульки! Индюшиная печень – для тебя, а обрезки и хрящи – для твоих собак! В прошлый раз им крупно повезло!
Вернулся Вениамин в сопровождении незнакомки, прижимающей к груди грустного хомяка.
- Извините, у Вас сегодня выходной, но мне сказали, что на дому Вы тоже принимаете, причём бесплатно – пролепетала гостья.
- Ах, малыш, - запричитал Веня, склонившись над маленьким пациентом, - Что случилось?
- Дверью прищемили, - ответила женщина, не сводя пристального взгляда с ветеринара, - я Вас таким и представляла!
- Интересно, продолжайте, - вмешалась мама и закурила.
- Вижу, у Вас семьи нет, - продолжала женщина.
- М-мм, как сказать, - раздалось из покачивающегося гамака, - Колючка, многодетная мышь, редкие насекомые, кот и свора уличных дворняг, а ещё дикие белки со своими бойфрендами.
Женщина сделала глубокий вдох:
- Дело в том, Вениамин, что у Вас есть дочь! Ей 17 лет, она такая же огненно-рыжая, как Вы и тоже обожает всякое зверьё. Её мать, с которой у Вас когда-то был мимолётный роман, сейчас в больнице, в коме... у девочки никого нет, я её соседка. Понимаете, она ждёт ребёнка, уже семь месяцев!
- Господи! Наконец, ты услышал меня! – громогласно воскликнула мама, с трудом выбираясь из гамака.
Тоном, не терпящим возражений, она добавила:
- Веня, собирайся, мы едем сейчас же! Подумать только, я - бабушка, и скоро стану прабабушкой! Знаете, у нас в роду все были рыжими, даже коты! Ребёнка вырастим! И ежат, и мышат, и хомяка Вашего «на ноги» поставим!
Женщины разговорились, а Веня… Веня их не слышал. Он вспоминал далёкие ночи, полные любви и восторга, и чудные волосы, пахнущие полевыми цветами, и заливистый смех - она смеялась над ним, а он любил её… да так и не смог забыть.
Она была самой красивой девушкой на факультете: весёлая, стремительная, острая на язык, всегда в окружении подруг и поклонников. А он – рыжий, неповоротливый мамин сын, не выносящий спиртного и сдающий сессии на одни пятёрки. Они никогда не общались, только иногда встречались взглядами и каждый раз, он опускал глаза, а она улыбалась.
Он бы никогда не решился подойти к ней, или, упаси Боже, начать ухаживать, если бы не несчастный случай во время летней практики, когда лодка с девчонками перевернулась, и на весь пляж раздался отчаянный вопль их преподавателя:
- Кто знает, как делать искусственное дыхание?!
«Начитанный» Веня знал всё! Он склонился над её бледным лицом и прильнул ртом к её полуоткрытым губам.
Спустя какое-то время они стали встречаться. Весь курс гудел – а как же иначе, ведь он спас ей жизнь! Да и как он может нравиться – высоченный толстяк, отличник, который на переменках жуёт мамины бутерброды и не имеет своего авто!
А он посвящал ей стихи и, как пушинку, баюкал на руках... заплетал ей косы, по вечерам массировал каждый пальчик её усталых ног, и громыхал ни свет, ни заря, на кухне, готовя к её пробуждению три блинчика со сгущёнкой и чашечку горячего какао! Она смеялась и позволяла себя любить, ласково называла Веню неуклюжим медведем, шутя пересчитывала веснушки на его лице и, растрепав его ярко-рыжие кудри, напевала:
«Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый МЕДВЕДЬ…»
Иногда она «уходила в загул» с прежними друзьями-подругами и несколько дней не давала о себе знать. Веня ревновал, но вида не показывал и только с головой погружался в книги. Однажды, истосковавшись, он пришёл к ней без предупреждения, рано утром – с букетом ромашек и золотым колечком в бархатной коробочке. Она не сразу открыла дверь, была удивлена, рассеянна и, ссылаясь на бессонную ночь, всё норовила его выпроводить.
Он решил преподнести ей кольцо за чашечкой утреннего кофе. Зашёл в ванную комнату, чтобы вымыть руки и увидел ванну, полную пенной ароматной воды, а на бортике - мокрый станок для бритья. Кровь прилила к его лицу. Он понял всё! Так вот почему была бессонная ночь! Она была не одна, и неизвестный любовник успел побриться его, Вениной бритвой, и исчезнуть за несколько минут до его появления!
«Какой же я дурак! – пронеслось у него в голове, - а я жениться собрался! Да я ей не нужен, она меня и не любила никогда!»
Веня молча обулся и, сдерживая себя изо всех сил, произнёс:
- Не буду тебе мешать – отдыхай! Извини, что побеспокоил в такую рань!
Он хлопнул дверью, не дав ей сказать ни слова. На следующий день оформил академку и уехал жить в пустующий деревенский дом своего покойного деда. Мама, так и не дождавшись объяснений, переехала из городской квартиры к нему. Так и началась Венина карьера сельского ветеринара.
- Вениамин! – громогласно воскликнула мама, - Живо переодевайся…и не забудь причесаться – мы едем к твоей дочери!
Прошло три года. Раннее июльское солнце заблестело в россыпи прохладной росы. Его первые лучи робко заглянули сквозь кроны раскидистых яблонь в старый сад. Защебетали первые птицы, распустились незабудки, где-то вдали пропел петух.
В провисшем почти до земли, гамаке, похрапывала мама, укутанная в ватное одеяло. Дверь дома распахнулась, и на крыльцо выбежал прелестный огненно-рыжий карапуз с котом подмышкой. Его юная мама выскочила следом:
- Венечка, осторожно на ступеньках!
- Мой дорогой мальчик, ты проснулся, - раздалось из гамака, - иди ко мне, мой апельсинчик. Только кота выбрось! Этот маньяк опять утащил мой новый кружевной бюстгальтер! Как вы думаете, где он был? На заборе! Сосед дядя Ваня нашёл его у себя в малиннике, и справедливо рассудив, что такой роскошный размер может быть только у меня, повесил на наш забор!
По яблоне скакала упитанная белка, в кормушке клевали отборную гречку синицы, а с улицы доносилось нетерпеливое собачье многоголосье.
В доме было тихо. Старые часы с одышкой твердили: Тшш – тшш – тшш… Вениамин открыл глаза и со счастливой улыбкой зарылся лицом в золотистые волосы, разметавшиеся на соседней подушке. Он обнял маленькую женщину и поцеловал еле заметный шрамик на её загорелом плече.
- Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый ОСЁЛ, - грустно пропел он.
Она повернула к нему своё лицо и, слегка кося дивными синими глазами, сказала:
- Ну, хватит уже! Сколько можно себя бичевать?
- Никогда себя не прощу! Осёл я самый настоящий! В мою «начитанную» голову и прийти не могло, что та злополучная бритва просто свалилась в ванну с водой, и что ты не спала ночи из-за сильнейшего токсикоза! Я столько пропустил! Я семнадцать лет нянчился с деревенскими коровами и индюками, вместо того, чтобы носить на руках тебя и дочь! А когда ты заболела, милая моя... ведь я мог тебя потерять навсегда, и правды бы не узнал, а ведь думал о тебе Бог знает что!
- Ты можешь ещё многое наверстать! Кстати, блинчиков со сгущёнкой хочется, но тремя ты уж теперь вряд ли отделаешься! Считай: мне, маме, дочке, внуку, себе и хотя бы один – коту! Кстати, слышишь лай за калиткой – твои четвероногие друзья явились, можешь и их блинами накормить, а то всё – хрящи да обрезки! – она засмеялась.
Веня вскочил и, подхватив её на руки, закружил, зацеловал, прижал к себе крепко-крепко! Потом бережно опустил любимую в объятия шёлковой постели, а сам - надел наизнанку спортивные штаны, задом наперёд футболку, обул тапочки, перепутав левый и правый местами, и отправился на кухню готовить воскресный завтрак на всю семью.
На солнечном крылечке, его дочь, держа на руках веснушчатого кудрявого мальчугана, показывала ему удивительного фиолетового жука в майонезной баночке, а рядом, на подоконнике лежала брошюра « О чём молчат бурундуки?»