Не самое удачное место для уединённого размышления. Кафе расположилось на углу перекрёстка. Утренний сырой сквозняк выматывает душу. Там, внутри кафе, наверное, можно найти укромное местечко. Увы, приходится довольствоваться пластиковым стулом, прижатым к входной двери.
Глаз ласкает большая кружка с дешёвым горячим кофе. Это согревает, и грустные мысли облекаются в одежды легкомыслия.
В этом районе было неспокойно. Появлялись и исчезали люди. Стоило только с кем-либо разговориться и поддержать весёлую дружескую беседу, как появлялось белое пятно.
Редкий собеседник обязательно заводил разговор о создателе. Ведь наш создатель не совсем взрослый художник. Его карандаш не всегда приносил в наш мир совершенную вещь, но наш создатель рос. Он снимал деталь рисунка, которая его не удовлетворяла и рисовал новое. И это новое было лучше.
Я видел, как люди спорили с создателем, как, дерзко смеясь, смотрели ему в глаза. Этим они смущали художника и провоцировали его на смену сюжета.
Я же терпеливо ждал и сравнивал. И бесконечно долго пил это невыносимое кофе. Я привык даже к нему.
И на этот раз, пятно висело некоторое время и исчезло, оставив иной пейзаж. И ничего не напоминало о существовании в этом месте живого существа. Исчезали и неодушевлённые предметы, и даже части зданий. Но это облагораживало пресный до этого вид. Ведь не было грусти от потери собеседника.
Последняя коллизия даже порадовала. Угол здания на перекрёстке уходил мрачной черной тенью ввысь. Этот угол пах плесенью. Какова же была радость, когда после белого обширного пятна, что появилось, как всегда, неожиданно, угол здания удачно выровнялся, и сквозь редкие тучи промелькнул луч утреннего солнца, закрепился, отодвинув ненавистные облака, и засветил, бодро приласкав всё вокруг.
Я отхлебнул горячей жидкости, именуемой кофе, осторожно придерживая кружку нетвёрдой рукой. Рука мне не усложняла жизнь. Я привык оберегать её. Не помню, где травмировал её. В любом случае, я бы не отдал её белому пятну.
Я любил это место. Помимо сквозняка, вынуждающего высоко поднять воротник пальто, отсюда открывался хороший обзор обеих улиц. Проезжающих машин здесь не было, и можно было до мельчайших деталей разглядывать дома, окна, балконы.
С первого взгляда однотипное при подробном осмотре пестрело различиями. И я придумывал обитателей квартир, чьи фантазии вносили свой неповторимый вклад в дизайн каждого кусочка этого зрелища.
Так я сидел и придумывал чужую жизнь, чужую боль и чужую радость. Так уж я развлекался.
И тут я почувствовал, что пришёл мой черёд. Очередь дошла до моей травмированной руки. Это было не больно. Белое пятнышко коснулось пальцев и стало медленно разрастаться. Я с удивлением и надеждой ждал, когда пятно рассеется. Я осторожно поставил кружку и сравнил обе руки. Да, теперь появившаяся из белого тумана рука была абсолютно здорова. Может быть, она только чуть мёрзла. Я обхватил горячую кружку обеими руками, и эта поза развеселила меня до того, что я осмелел и посмотрел на творца.
Это был быстрый взгляд вскользь, чтобы не привлечь лишнего внимания. Я больше не хотел ничего в себе менять. Пусть пропадает и меняется всё вокруг меня. Я хотел оставаться таким, какой я есть. А что до руки - я, как обычно, буду беречь её. Я привык. Мне так удобно.